Автор - Паладин Пол. Попросил меня оформить и выложить. Рассказ хоть формально и местами анбэковый, но если воспринимать его как своего рода альтернативный вариант вселенной - имхо, очень недурно.
Остланд
Солнце в этот день светило по-летнему ярко, не жалея живительного тепла даже для этих суровых северных краёв. Над клевером, расцветившим лесную опушку мерно гудели дикие пчёлы, и склон возвышенности полого убегал в долину, открывая взору обширную и сияющую панораму Остланда. Мерно несла свои воды широкая блистающая лентой река, вздыбали спины лесистые взгорья.
Пятеро человек медленно поднимались по склону, утопая в зелени по пояс. Ветер трепал их длинные волосы и грубые тёмные одежды, подпоясанные толстыми вервями. Первым широко ступал, рывками поднимая наверх своё огромное тело, дюжий мужичина, из под короткой рыжеватой бороды которого проглядывала бычья шея, и пара голубых глаз его сверкала исподлобья холодным огнём. На плече он нёс тяжёлый двуручный молот, несущий на себе знак двухвостой кометы. Это был его молот, пришедший с ним из прошлой жизни, исполненной боевой славы и истовой веры.
Следом ступали ещё двое мужей, менее внушительных, но и их движения, и их лица под копнами соломенных волос красноречиво выдавали бывалых вояк, прошедших на своём веку не одну передрягу.
Последними шли ветхий старец с молодым пареньком. Сухие, спутанные волосы старика трепались на ветру серой всклокоченной гривой. Тонкое, измождённое тело, скрытое под хламидой, двигалось с трудом, перенося тяжесть на древесный посох. А глаза, непередаваемо живые и внимательные, пристально смотрели вперёд, словно силясь что-то увидеть на близящейся кромке леса.
Парнишка, согнувшийся в три погибели, пыхтел несколько позади, взвалив на себя внушительный тюк со всем скарбом тех людей, что шли впереди. Чёрная как смоль голова его буквально не поднималась от травы.
Наконец, они взошли и остановились перед тёмной стеной леса с её замшелыми щербатыми стволами, и грозными зелёными сумерками под сенью древ. Парнишка уронил тюк, сам упав в изнеможении сверху, за что тут же получил крепкий подзатыльник от одного из воинов. Великан свалил с плеча молот и основательно потянулся, расправляя занемевшую спину. Старец замер, опустив голову, словно в раздумье.
- Что дальше, отче? Не нравится мне тут... – проговорил, кривясь, подбоченившийся воин с несколькими выбитыми зубами.
- Мураш, что тебе неймётся? – пророкотал неописуемо низким басом молотобоец.
- А я что? Сказали – пошёл. Что не так? Ну хоть куда пошёл-то? – огрызнулся Мураш, укладываясь на траву и принялся с досадливым видом грызть стебель.
- Ты вопросы не задавай, оно легче тогда... – вздохнув проговорил Альдмар, и, с молотом в руке, направился к лесу.
Старец тем временем оглянулся на открывающийся вид, улыбнулся печально и, наконец проговорил:
- А мы пришли... Тут станем, Сам Господь велел. Смотри как красиво.
- Как бы тут до нас кто не стал, или после... – проворчал было Мураш, но властный голос брата Альдмара заставил его подняться:
- Мураш, топор в зубы и по дрова! А я посмотрю, чтоб тебя козломордые не покусали.
Далёкое зарево уже потухало где-то на горизонте, на краю усыпанного искрами звёзд небосвода. Рыжее пламя весело лизало поленья, потрескивая, выпуская в воздух юркие искры. И в светлом, мерцающем круге, четверо людей завороженно слушали голос своего духовного отца.
- ... да, вот как вас сейчас. Он был повыше меня, да и по крепче, наверно. Когда его казнили, он был ещё полон сил, хотя лет ему было уже порядочно больше, чем мне. Так вот он и рассказывал, что там, на берегу Геннисарета, Воскресший явился ему, и ещё другим ученикам. Они же были рыбаками, и в ту ночь ничего не поймали. А на утро видят человека, и что бы вы думали? Не узнали Его, а это был именно Он. И говорит Воскресший: «Дети, у вас есть еда?!». «Нет» - отвечают... – старец рассмеялся, и зубы его были белы, - И тогда Он сказал: «забросьте сеть справа от лодки, поймаете». Так вот столько они поймали, что еле смогли дотащить эту сеть до берега. А был там среди них и сам Кифа, тот что умер в Ремасе. И именно он смог узнать...
Речь старца прервалась, ибо со стороны леса возник неясный шум, стремительно возросший в треск ломающихся сучьев.
- К оружию, братья! – взревел Альдмар, поднимаясь. Молот привычно подпрыгнул в огромных мозолистых ладонях. Мураш и Костен моментально накинули петли оббитых кожей щитов, подняли топоры. Старец встал совершенно спокойно, словно сердясь на одно то, что был прерван его рассказ.
Хлынув из леса, на костёр надвинулась тёмная, рычащая десятками глоток масса, увенчанная очертаниями множества витых рогов. В отблесках пламени заблистали яростные, налитые кровью глаза... Нечеловеческие глаза... Пахнуло нестерпимой вонью.
Но старец простёр вперёд руку с раскрытой ладонью, решительно и властно, приказывая повиноваться порождениям обезумевшей, искажённой хаосом природы. Приказывая по праву вернувшего себе человеческое достоинство, по праву Искуплённого...
Копыта атакующих взрыли дёрн, и натиск захлебнулся на самом краю света. Альдмар ринулся было навстречу, готовясь, как встарь, смести молотом первых двоих, но рука с посохом перекрыла ему путь, удерживая на месте.
- Ну что вы, беснуетесь? – кивнул старец укоризненно, - Время позднее, а вам неймётся... Завтра приходите, клевера пощипаете. Ну познакомились и ступайте, озорники.
Вожак, зажавший в лапе огромный каменный топор, тряхнул тяжёлой башкой, и промычав что-то смущённо, повернул к лесу.
- Ну так вот, - заговорил старец усаживаясь, - Кифа узнал Его первым...
