ТРИ
Тем временем в шатре Общематери что-то затевалось. Трое зинган, совершенно разных по облику, стояли перед Барбацуцей и ожидали приказаний. Старуха явно пребывала в растерянности. После ухода Гицбы она неподвижно просидела целых полчаса - и только потом послала мальчишку за подручными.
- Бела Варади! - высокий стройный зинган шагнул вперёд и поклонился. - Оторвись на время от милых твоему сердцу женщин, подтяни штаны и пробегись по лагерю. Расспроси всех серьёзных людей - не появился ли здесь у нас кое-кто подозрительный? Может быть, какой-нибудь из зганов стал вести себя странно. Если что-то обнаружишь - пулей лети ко мне. Вперёд, не мешкай!
Мужчина ещё раз поклонился и, не говоря ни слова, выбежал из шатра.
- Ты, Тибор Гзаки, - тощий черноволосый человек с повязкой на левом глазу сдёрнул с головы странного вида шапку, судорожно прижав её к груди. - Собери мужчин, сколько надо. Расставь посты по всему табору. Пусть возьмут факела, фонари и прочее. Оружие пусть тоже возьмут. Если увидите чужака - хватайте и ведите ко мне. Если попытается бежать - убейте!
- Исполним в точности, Общемать! - когда подручный заговорил, его заточенные, как у каннибалов, зубы жадно клацнули. Кривой от природы рот исказила злая усмешка. Поклонившись, Тибор вновь нацепил свой нелепый головной убор и устремился к выходу.
Барбацуца вновь задумалась. Прошла минута, вторая, пять, десять минут…
- Пишта. Пишта Хорват, - кургузенький, пёстро одетый толстячок с напомаженными тонкими усиками и пышными бакенбардами на цыпочках подошёл к сидящей на полу старухе и почтительно склонил голову. Это был тот самый человек, к которому обращался Аржек в поисках "зинганского баро". - Ты видел этих гаджо. Как думаешь, они опасны?
- Это гун-хуза, Общемать. Если не злить, они не тронут.
- То-то и оно, что "не злить"… Ведь молодой разбойник так ничего и не понял. Ты подслушивал, Пишта, я знаю. Ты всегда подслушиваешь, подсматриваешь и вынюхиваешь. Натура у тебя такая. Как думаешь, понял айдамах хоть что-то?
- Что-то, он без сомнения, понял, Общемать. Не дурак же он, в самом деле. Весь вопрос в том - что именно?
- Весь вопрос в том, что он теперь будет делать! Ты сможешь это узнать? Есть у гун-хуза твои шпионы?
Задумавшись, Хорват едва не ляпнул, что был, мол, один человек, но не далее, чем нынче ночью скончался. Вовремя прикусив язык, хитрый зган неопределённо помотал головой в том смысле, что "надо бы посмотреть".
- Но Вы ведь понимаете, Общемать, дело это долгое. Секретно сообщить, организовать тайную встречу…
- Знаю, знаю… Но боюсь, что времени у тебя нет, Пишта Хорват. Крутись, как хочешь, но чтоб через два - край три часа - информация у меня была. Иначе я скажу Тибору. Он с удовольствием перегрызёт тебе глотку.
Щёголь изменился в лице, но не промолвил ни слова. Прижав руки к груди, самый хитрый из подручных Барбацуцы, пятясь, вышел из шатра.
Против ожидания, он не понёсся, сломя голову, а вполне неторопливо двинулся вдоль табора, несколько раз оглянулся и юркнул в одну из палаток.
Там его ждали остальные приближённые Барбацуцы - никто из них не занимался делами, о которых говорила Общемать.
- С тем человечком мы явно сглупили, братцы, - негромко произнёс Пишта.
- А что было делать? - сразу встрял Варади, - Он ясно сказал - нужен чужак. Не притащу же я кого попало с улицы?
- Если уж гун-хуза влезли в это дело, то просто так не отвяжутся. Обычай у них такой, - настаивал толстячок.
- Ему это не понравится, - голос Тибора напоминал скрежет тупого ножа по ржавому железу, - А всё ты, Бела, ты - жадный, как все Варади! Там, же был колодец. Надо было сбросить туда всё сразу - и мясо и тряпки!
- Кто ж знал, что за Айвеном будут следить? - возразил ему Бела. И я не жадный, нет! Я бережливый. Это у Варади в крови, тут уж ничего не поделаешь! Да плюньте вы. Проклятые гаджо ничего не поймут и никого не найдут. Он всех перехитрит! Ведь недаром говорят, что Он надул самого Обманщика!
- К чему нам эти сказки? - лицо Тибора скривилось, как от кислятины.
- Не ссорьтесь, зганы, - Пишта похлопал товарищей по плечам. - Он хочет говорить со старухой.
- Ей это не понравится, - пробурчал Тибор.
- Понятное дело! Однако Он этого хочет, значит надо сделать. Кто займётся?
- Тибор Гзаки и займётся. Ему это понравится, - усмехнулся Бела.
- Посмейся мне ещё, кот драный, - одноглазый делал вид, что злится, но было видно, что доверие товарища ему приятно. - Конечно, я сделаю, не вам же олухам, такое доверять.
Все трое положили руки друг другу на плечи в знак того, что делают общее дело, и постояли несколько минут молча, склонив головы. Потом крепко пожали друг другу руки, выбрались из палатки и разошлись - каждый в свою сторону.
Вернувшись к месту, на котором происходило представление, Аржек увидел, что костёр погашен, разобран и унесён, а зеваки разошлись. Лишь парочка чумазых детишек сидела на краю помоста, болтая ногами и переговариваясь.
Поразмыслив, молодой гун-хуза решил пойти поискать Зару в tabor’е. "Должна же она где-нибудь ночевать," - думал Аржек, -"Кто знает, как оно обернётся?" То немногое, что он знал о нравах зинганок, навевало соблазнительные мысли.
Аржек решительно двинулся вперёд, но уже через пару минут убедился, что это было плохой идеей.
Он очутился в лабиринте шатров, палаток и хижин, где за каждым углом таились враждебные человеку тени. Тут и там горели неяркие огни, вокруг сновали люди - уходили, приходили, шумели. Слышался пронзительный смех, плач ребёнка, голоса мужчин и женщин. Странные силуэты вычерчивались на светлом фоне полотняных стен, напоминая то ли собак, похожих на человека, то ли людей, похожих на собак.
Сворачивая то направо, то налево, Аржек прошёл больше полумили. Уткнувшись в наружную стену Донца, он понял, что совсем заплутал, ужасно удивился и повернул назад.
Эти блуждания просто не могли кончиться добром. Поэтому Аржек не удивился, когда его грубо окликнули.
- Чего тут рыщешь, гаджо? - трое мужчин, две увесистых дубины, три длинных ножа в нож[ну уж нет], два факела. Явно ходят не просто так, следят за порядком.
- Я - гун-хуза.
- Это мы и сами видим. Пришёл сюда зачем? Шпионить?
- Говорю же, дорогу не нашёл. Представление кончилось, пошёл домой, где-то свернул не туда, заблудился.
- Ты же, вроде, не пьян? С чего трезвому человеку идти совсем в другую сторону? В общем, зганы, хватаем его и тащим к Тибору. Пусть он решает.
Аржек решил не сопротивляться, в надежде на то, что его, выведут из лабиринта. И действительно, очень скоро впереди показался шатёр Барбацуцы.
С тыльной стороны сооружения оказался ещё один вход. Зинган, шедший первым, бесцеремонно откинул занавеску. За ней стояла Зара, голая до пояса, с платком в одной руке и небольшой бутылочкой - в другой. Ничуть не смущаясь, девушка смочила жидкостью из сосуда платок и принялась энергично обтираться.
Аржек ощутил хорошо известный ему запах razvod’а. "Ничего себе! Она что, этим умывается? " Аржек, был истинным гун-хуза, и считал, что мыться положено два раза - после рождения и после смерти. А спиртное надлежит употррепродукциять внутрь.
- А кто это тут у нас? А-а, это разбойник, у которого за душой нет даже пары медных курушей - заплатить мне за представление. Что ж ты так плохо разбойничаешь, разбойник?
Аржек, обычно не лезший за словом в карман, угрюмо промолчал. Девушка быстро закончила "умывание" и подняла платье до плеч.
- А Тибор где? - спросил один из охранников.
- Я ему не хозяйка. Был здесь, ушёл. А этого зачем притащили?
Вот на "этого" Аржек, почему-то обиделся. Ни с того ни с сего он вдруг выпалил.
- Овай андра гау, мурдулеска барро, яв адай, кхай, нуке тукелесден морэ!
Этой фразе научила его мать. Что означали слова - Аржек не знал, мать говорила про что-то обидное. Он вдруг испугался, не прозвучало ли это слишком грубо.
Но похоже, Зара сама ничего не поняла. Она рассмеялась и спросила.
- Это по-каковски, разбойник?
- Мать говорила, по-вашему!
Засмеялись все.
Аржек засмеялся вслед за ними, решив, что сейчас лучше выглядеть глуповатым и неопасным.
- Ладно, зганы! - решительно произнесла Зара, - Оставьте-ка тут этого гаджо и идите дальше охранять табор. Общемать будет недовольна, если что-то случится, а вас на месте не окажется. Думаю, что с этим парнем я и сама справлюсь.
Мужчины как-то странно посмотрели друг на друга, усмехнулись в усы и вышли из шатра.
- А почему они тебя слушают? Ты ведь просто танцовщица!
- Нет, не "просто", я танцую лучше всех! А ещё я старшая дочь Барбацуцы.
- Старуха - твоя мать? - глаза Аржека полезли на лоб.
- Глупый гаджо. Это значит, что когда она умрёт - я сама стану Общематерью. Но старуха ещё крепка и это случится не скоро, - по лицу зинганки пробежала тень, а из груди вырвался лёгкий вздох.
- А кто твой отец?
- Все старые зганы - мне отцы. А остальные мужчины - братья.
Аржек решил, что девушка над ним смеётся.
- Так не бывает. У человека только одна мать. И один отец.
- Нет, у зганов другой обычай. Эй, постой, так не честно! А как зовут тебя и кто твои родители?
- Зовут меня Аржек. Я был сыном сотника из банды Клоунов-Убийц. Двенадцать лет назад - мне только исполнилось шесть - на наши кварталы напали охотники за женщинами со Змеиного Угла. Мой отец убил мою мать, чтобы она не досталась им. Потом охотники убили его за то, что он лишил их добычи. Я остался сиротой. Сам не знаю, как мне удалось дожить до двенадцати. Я воровал еду с прилавков на рынке, меня ловили и били, но я всегда успевал съесть то, что стащил. Я научился прятаться в самых дальних закоулках, знал все норы, где можно отсидеться, как свои пять пальцев. Ни мутанты, ни людоеды так и не смогли меня поймать. А в двенадцать лет меня подобрали гун-хуза.
Аржек сам толком не знал, почему всё это рассказывает. Если уж повезло остаться с Зарой наедине - глупо тратить время на разговоры! Но ни с того, ни с сего обнять девушку, пусть даже зинганку, было как-то неловко. Ну не мастер был Аржек по части ухаживания.
- А ещё я рассказывал истории. Мы собирались на какой-нибудь крыше, и я сочинял увлекательные байки. Про нападения мутантов, про гигантских крыс, живущих в нижних тоннелях, про Королеву Пауков, про Звонаря…
- Твой Звонарь - это просто глупая выдумка!
- Да я его видел своими глазами! Вот, как сейчас вижу тебя!
Аржек подался всем телом в сторону девушки, и та невольно отшатнулась.
- Так может, расскажешь мне про него? - почти шёпотом спросила Зара.
- А может, займёмся чем-нибудь более интересным? - воскликнул Аржек.
Зинганка непонимающе посмотрела на него.
- Что ты этим хочешь сказать?
Аржек удивился. В конце концов, он ведь имел дело всего лишь с зинганкой!
- Разве не знаешь, чем могут заняться мужчина и женщина?
- Да вот ещё! - Зара фыркнула и презрительно задрала нос.
Аржек окончательно потерял терпение.
- Вот как? Что ж, тогда гун-хуза сам возьмёт, что ему хочется! - и довольно грубо обхватил её за талию.
Девушка легко выскользнула у него из рук. Отскочив подальше, она наклонилась, затем выпрямилась, и, раньше чем Аржек успел сообразить, откуда он взялся, в ее руке сверкнул маленький кинжал. Гордая, негодующая, сжав губы, раскрасневшись, стояла она перед ним; ноздри ее раздувались, глаза сверкали. Белая крыса Яли, о которой он успел уже забыть, вдруг выскочила из тёмного угла и попыталась вцепиться ему в башмак. Все это произошло в мгновение ока.
Защищаться от ножа Аржек научился едва ли не раньше, чем разговаривать. Захват, перехват, резкий толчок в кисть - и нож, серебристо блеснув, падает на пол.
Повисло неловкое молчание. Он ведь даже не собирался драться, всё вышло само собой - как на занятиях по самообороне.
- Ты это… Ты ножом не пугай, достала - бей! Ну и так, вообще… - Аржек наклонился и подобрал выпавшее оружие, - Кинжал - вещь, конечно, хорошая. Но это… - он вынул из-за пояса небольшой нож с т-образной рукояткой и коротким клинком, - Вот, дарю. Это пуш-даггер, удобная штучка для неожиданных случаев.
- А по-нашему будет "taganka".
- Забавное словечко. Да ты бери! Бери-бери, у меня ещё есть.
Зара как-то рассеяно приняла от Аржека нож, а потом и кинжал. Её оружие тут же исчезло в складках пышной юбки, а необычный подарок девушка принялась вертеть в руках, то зажимала в кулаке, то держа за лезвие, подносила поближе к глазам, как бы рассматривая. И тут Аржек понял, что романтического свидания уже не получится. Совсем.
Сидя напротив, Зара молча наблюдала за ним, явно поглощенная какими-то другими мыслями. Порой она улыбалась, и милая ее ручка гладила крысу, нежно прижавшуюся к ее коленям.
В эту минуту один из её браслетов расстегнулся и упал. Аржек быстро наклонился, чтобы поднять его. Когда он выпрямился, девушка и крыса уже исчезли. Он услышал, как хлопнул полог шатра. Птичка упорхнула!
Через пару минут Аржеку стало скучно. Он не мог сидеть просто так и ждать непонятно чего. Вынув ещё один пуш-даггер (у него и в самом деле было немало их запрятано в одежде и даже в обуви), он аккуратно проткнул дырочку в матерчатой стенке. Стало видно тускло освещённое пространство табора, соседние шатры, проходящие изредка люди. Отверстие в противоположной стене принесло чуть больше интереса - матерчатая стенка с чётким силуэтом посредине. Это напоминало теневой театр плоских кукол, который иногда показывал в "Заварухе" Базиль Синдер, прозванный (кстати, из-за этих самых спектаклей) Полудурком - любимчик атамана Гицбы.
Старуха сидела, медленно покачивая головой - то ли дремала, то ли о чём-то думала. Вдруг из "левой кулисы" выдвинулась, словно проросла из стены, тощая фигура в плаще с капюшоном и чем-то странным вместо лица. Старуха довольно резво вскочила на ноги.
- А ты откуда взялся? Это Тибор Гзаки, бенг рогэнса, предал меня!
- Тебя вс-се предали. С-слушай меня, Общемать Барбацуца! Я - Асаргадон, Царь царей. Я ниспроверг стены Сидона и сбросил камни в пучину вод. Я дал Египту новый закон и вывел оттуда ваше племя. Шумер, Элам и Саба узрели судьбу в моём огненном взоре. Я победил и воссел на троне из костей врагов!
"Что за пургу он несёт? " - подумал Аржек. Но старуха слушала внимательно и даже с некоторым испугом.
- Горе тебе, Общемать Барбацуца, ес-сли не признаешь меня!
- Нет! Ты порченый король! Похититель Костей! И имя тебе - Джонни Никто!
- Ну, как хочешь. Взгляни, я тут принёс кое-что, специально для тебя. Быть может, тогда ты переменишь с-своё мнение.
Незнакомец подал ей какую-то непонятную штуковину, типа короткой толстой палки. Старуха опустила руки так, что их не стало видно, и что-то непонятное начала с этой "палкой" делать, при этом пристально её рассматривая. Аржек подумал, что вот сейчас пришелец без затей тюкнет старуху по макушке - уж больно удобно она стоит, наклонив голову. Но старуха вдруг просто пропала. Вот она была - и нет её!
Аржек понял, что пора линять. Он аккуратно отогнул полог шатра и выглянул. Снаружи было темно и пусто.
Быстро пройдя вдоль ряда шатров, Аржек завернул за угол.
И угораздило же его бросить "прощальный взгляд"! Из шатра вышел собеседник Барбацуцы. Его худую и длинную фигуру венчал капюшон плаща, из-под которого смотрела тусклая рифлёная маска. Верхняя её часть была отчеканена из металла в виде рельефных концентрических полос вокруг глаз, а снизу был приклёпан чёрный массивный намордник – то ли широкий клюв, то ли короткий хобот.
Незнакомец поднёс руки к голове, и странная личина отделилась от его лица. Аржек обомлел.
Под маской оказался гладкий блин без единой отметины. Не было на нём ни глаз, ни бровей, ни рта, ни носа. При этом тварь явно смотрела вокруг и даже что-то там себе видела. А может, слышала, или нюхала - Аржеку совсем не хотелось выяснять! Он любил страшные сказки. Но - вот ведь странное дело - оказавшись внутри одной из них, совсем не обрадовался…
Тут-то уж молодой гун-хуза сообразил, что в таборе творятся жуткие дела. Он тихонько пробирался между шатрами, шёпотом молясь Императору, чтоб ни Зара, ни другие зингане не попались ему на дороге, шарахался от каждой тени, ожидая, что долговязая фигура Безликого вот-вот вышагнет из-за угла. Быстрее всего Аржек бежал вдоль стены Собора. Контрфорсы и аркбутаны бросали ему под ноги зловещие шевелящиеся тени, а в каждой нише таились, не статуи и гаргульи, а кровожадные призраки без лиц!
Увидев, наконец, прожектора дозорных на стенах Перечницы, Аржек почувствовал себя в относительной безопасности. Но совсем ровно задышал только тогда, когда за ним захлопнулись крепкие стальные ворота, украшенные скрещёнными револьверами, осенёнными Стальной Аквилой - гербом Дома Ли Хой.
Осталось всё рассказать Питу.
