Четвертая глава CoC: Первый Контакт. (Часть 4)
Ученики, только-только оправившиеся от заклинания вражеского мага, закричали от ужаса. И когда разум Арклока смог отойти от шока и начать осознавать свои действия, архимаг обнаружил, что [ну уж нет]одился где-то на полпути к тому, чтобы присоединиться к ним.
Потому что на взрыве головы Транта все не остановилось. Нет, самое кошмарное было впереди, потому что труп архимага не стал падать на землю, а продолжал стоять, словно марионетка, поддерживаемая на невидимых нитях. Затем тело задергалось, изгибаясь с тошнотворным хрустом под неестественными углами, когда из шеи начал вылазить сперва клюв, большой и длинный, а затем и голова, похожая на Зандаларского Птерродактиля, но заросшая синими перьями и с горящими красным глазами.
А затем оно заговорило - не сделав никакого физического движения - и Арклок, как и все, кто был рядом, закричали от пронзительного звука, являющегося одновременным гомоном сотен говоривших на неизвестном языке ртов. Только тоны речи позволяли понять хоть какую-то суть: крики боли, мольбы о милосердии, стоны восторга смешивались со звуками работающих механизмов и стрельбы.
Но дело не ограничилось лишь звуком. Разум Кирин-Торцев атаковали так же видения, такие же бессмысленные и неузнаваемые, как и слова, и каждое вгоняло разум во все большее оцепенение. Арклок видел орды странных кроваво-красных демонов, с пылающими мечами бросающихся на линии чешуйчатых существ, смутно напоминающих Пандаренских Сауроков. Он видел очень похожих на эльфов существ, лишенных их примечательных ушей, спорящих, замышляющих, а затем воюющих друг с другом в панораме времен. Человек, держащих в руках золотой молот, стоял перед огромной толпой людей, каждый из которых склонялся перед ним на коленях. Он видел стальных гигантов, вооруженных мощными огнестрельными ружьями, из которых они расстреливали полчища похожих на Силитидов существ.
Тем не менее, некоторые видения не были лишены знакомых элементов, что еще сильнее запутывало разум. Акрлок видел Гномов и Отрекшихся, сражающихся с причудливой расой человекоподобных крыс. Орки огримара воевали со своими сородичами, которые казались более крупными, дикими и, как ни странно, менее умными. Корабли Легиона бомбили прикрытые барьерами странные пирамиды, которые смутно напоминали ему описание Зандаларских зиккуратов. Светловолосый молодой человек, одетый теперь в королевские доспехи, пожимал руку того, кто явно был правителем неизвестной страны.
По всей линии Кирин-Тора мужчины и женщины пытались остановить психическое нападение, зажимая руками уши, но это было безрезультатно. Крик прекратился только тогда, когда Арклок сумел собраться достаточно, чтобы всадить в кричащую голову два больших аркановых осколка.
Но демоническая птица уже сделала достаточно. Ее психическая атака практически вывела из строя большую часть магов, сведя заградительный огонь до минимума. Кроме того, некоторые из адептов и учеников уже устали, из запасы маны практически исчерпались, и они уже едва могли сражаться. Норсы же не сидели без дела и с готовностью воспользовались представившейся возможностью, кинувшись вперед на врага со всех ног. А так как два из трех архимагов больше не могли создать магический барьер или огненную стену, чтобы остановить их атаку, норсы наконец-то сумели дорваться до рукопашного боя.
Когда Арклок повернулся, все еще дрожа после случившегося с Трантом, первые из Норсов достигли линии Кирин-Тора. Самые быстрые воспользовались брешью в линии защитников, созданной парой отродий и кинулись на магов. Адепт, дрожащий в попытках собрать больше маны для заклинания, увидев несущегося на него Норса, отшатнулся назад и попытался выстрелить не до конца сплетёнными чарами, только чтобы ревущий Норс налетел на него и сбил на землю, после чего северянин сильным ударом обуха своего топора раскроил ему голову. Другой адепт, развернулся и попытался сбежать, только чтобы оказаться насаженным на копье в спину и поднятым в воздух.
Впрочем шок у Кирин-Торцев прошел быстро и прорвавшихся быстро прикончили своими заклинаниями маги, в то время как Защитники Кирин-Тора, закованные в зачарованную броню и вооруженные так же зачарованными мечами, сплотили ряды, закрыв прорыв и приготовились встретить несущуюся на них орду, которых вид врагов не заставил замедлиться и в следующий миг живая стена из плоти Норсов столкнулась со стальной.
Линия Защитников Кирин-Тора мигом продавилась назад, многие оказались под таким напором сбиты с ног. Слишком тонкая одностроевая линия не смогла противостоять атаке такой массы сильных тел, к тому же Защитники не были настолько квалифицированы в поддержании строя как люди Старого Света или даже пехотинцы других человеческих наций Азерота, как как Даларан делал ставку на магическое доминирование, а не на более приземистые разновидности боевых действий, и вкладывал в это большую часть ресурсов, оставляя на остальное только крохи. Более трети погибло в первые пару секунд, сбитые с ног и добитые на земле без всякой жалости врагом. Ведь даже не смотря на то, что большая часть норсов не могли своим оружием пробить толстую зачарованную броню, они по прежнему могли целиться в стыки брони или использовать тупые удары для убийства врага там, где колющие атаки не помогали.
Те из Кирин-Торцев, что устояли, оказались не в лучшей ситуации, но хотя бы смогли ответить. Быстро стало очевидно, что магически зачарованное оружие легко пробивало кожаную броню и деревянные щиты, которыми владели Норсы, а несколько сынов Севера пали, когда их железные клинки, которые они использовали для блокирования атаки, оказались рассечены надвое. Однако одного магически зачарованного оружия тут было недостаточно. Будучи ветеранами неисчислимых набегов, выживающие в обществе, которое накачивало их насилием с колыбели и благословленные мутациями Темными Богами, мастерство Норсов в ближнем бою оказалось подавляющим, особенно когда они превосходили врагов числом.
К тому же они не играли честно. Подсечки, удары в промежность или глаза - все это были обычные приемы, используемые норсами, и, хотя Кирин-Тор время от времени играл грязно, это не получило широко распространения, особенно в тактике боя. Азеротское чувство чести вызывало бы уважительный кивок у высокоблагородных в Бретонских графствах или Имперских Провинциях, где тоже такое не одобряли. Сыновья Норски же над этим только смеялись, называли южан слабаками и использовали самые грязные примем, которые были им известны с большим удовольствием.
Арклок видел, как один из защитников блокировал удар варвара топором, только чтобы второй дикарь схватил Кирин-Торца за руку и использовал это, чтобы сбить его с ног, где его добил первый варвар. Другому защитнику повернули шлем так, чтобы он не мог ничего видеть, после чего дикари начали колоть его, со смехом уклоняясь от слепых выпадов. Но хуже пришлось магам, у которых не было тяжелой брони защитников. Такая очевидная незащищенность заставляла многих дикарей атаковать их с явно большим удовольствием, словно чем беззащитнее жертва казалось, тем большего удовольствия им это доставляло.
Именно на относительно беззащитных ад[оппа!]х и учениках дикари разошлись по полной. Одного - молодого ученика, недавно вышедшего из подросткового возраста, - сбил с ног весящий вероятно пару сотен фунтов варвар. Пока мальчик хрипел от удара, дикарь уселся на него, после чего начал избивать его лицо своими кулачищами, которые ломали кости при каждом ударе. Ученик поднял руку, чтобы попытаться защититься, только чтобы варвар схватился за нее и напрягшись, с жутким звуком, взревев, оторвал ее, после чего начал избивать оторванной конечностью ее бывшего владельца словно импровизированной дубиной.
Но Арклок видел это все лишь на периферии своего зрения; он не был в состоянии оказать кому-то непосредственную помощь, как как некоторые северяне, признав в нем лидера, решили испытать свою силу против него. К счастью у архимага оставалось немало хитрых приемов в рукаве, которые он успел приготовить перед рукопашным боем. Вот сейчас последний из Норсов разрубил своим мечом архимага, только чтобы его кровожадная ухмылка исчезла, сменившись растерянностью, когда архимаг испарился в воздухе. А все потому, что заклинание отмотки времени, активировавшиеся в момент удара, вернуло архимага туда, где он был несколько секунд назад. Инстинктивно, почувствовав врага за спиной, северянин развернулся назад, только чтобы получить магический взрыв в лицо.
Расчистив на пару мгновений личное пространство, Арклок осмотрелся, пытаясь оценить ситуацию. Его сердце екнуло, когда расчетливая часть его мозга подсчитала, что по крайней мере одна третья, если не половина, его сил уже мертва, перебита с жестокостью, не уступающей оркам Скверны. Только элементали Дикой Песни держались стойко, став серьезным препятствием для северян, так как норсы не знали , что нужно наносить удары по запястьям, браслеты на которых придавали элементалям форму в мире смертных. Вместо этого топоры и мечи рубили по центральной массе и головам элементалей, что было разумным против большинства врагов, но не против конкретно этих. Несколько элементалей было все же убито, но куда больше Норсов лежала за земле, воя в агонии от ожогов или гипотермических ран.
Видя это, Арклок понял, что если не сможет сейчас же взять ситуацию под контроль, то через несколько минут дикари перебьют все силы его экспедиции. Не долго думая, он отдал отчаянный приказ:
- Магам сформировать магические барьеры! Конструкты скоро прибудут, удерживайте позиции!
С этими словами Арклок поднял руки создал блестящий фиолетовый пузырь, который окружил сперва его лично, а затем расширился, накрыв территорию радиусом в десять метров. Норсы, столкнувшиеся с его барьером, были отброшены назад. Так как архимаг полностью контролировал барьер, он сделал его проницаемым позади себя, и под него забежало с дюжину Кирин-Торцев. Те из них, кто были магами, добавили свою магию к его собственно, усиливая барьер.
По всему полю боя оставшиеся члены Кирин-Тора сформировали куполообразные барьеры, защищая как магов, так и оставшихся защитников, которых осталось немного, так как они стали первой целью норсов, и теперь бросали настороженные взгляды на северян, рубящих теперь в бешенстве своим оружием по барьерам, стремясь добраться до тех, ко под ними был скрыт. Барьеры были конечно разного уровня силы - они были результатом объединённой магии двух-трех, а иногда (в особо несчастном случае) одного мага. Те, что не могли создавать подобные барьеры, вливали свои силы в уже существующие, стараясь поддержать их. Арклок понял, что как ему повезло, что большая часть членов его экспедиции предпочитают аркану над другими ветвями магии.
Призыватель Дикая Песнь, оказавшаяся слишком далеко от любого из барьеров, заключила себя в большой ледяной глыбе, напугав собиравшихся на нее напасть северян. Те осторожно потыкали ледяной барьер сейчас неподвижной магессы, не зная, жива та или нет.
Светящиеся фиолетовым пузыри мерцали посреди моря плоти и ненависти.
Конечно это было сугубо временное решение. Арклок понимал, что барьеры, требующие для своего поддержания полного внимания каждого мага, не выдержат постоянных атак снаружи. Даже созданные Арклоком и Аркантиумом, чей большой щит был особо заметен надо головами полных ненависти норсов, рано или поздно рухнут под постоянными ударами по ним. За ревом и проклятьями норсов он несколько раз слышал звуки рухнувших меньших барьеров, похожий на звук бьющегося стекла, и предсказуемо следующие следом предсмертные крики.
Один из норсов встал перед Арклоком, после чего с ухмылкой окинул взором бойню, на его лице отчетливо было видно извращенное наслаждение тем, что он видел. Затем он снова посмотрел на Арклока, и его лицо исказила садистская ухмылка. Дикарь, в котором Арклок узнал того рыжего громилу, что первым пролил кровь, указал рукой сперва на Арклока, потом на пах архимага, а затем на лезвие своего меча. Арклок про себя поклялся убить эту чудовищную пародию на человека как только представится возможность.
А затем он почувствовал их приближение! Он мрачно улыбнулся норсу, заставив того убрать ухмылку с лица, когда ему стало понятно, что у архимага еще остались козыри в рукаве.
