Темное собрание.
Он плыл сквозь пустоту пространства, внешне точно такой же пустой и безмолвный. Ни один огонь не освещал созданное непостоянным течением варпа переплетение из древних пустотных сосудов, что когда-то бороздили космос, их двигатели были холодные и неактивны. Казалось космический скиталец просто летел по инерции, следуя по пути, по которому он был запущен непостоянными потоками имматериума.
Будь сейчас в системе Сецессио другое время, планетарные власти, командиры локального имперского космофлота или даже отдельные богатые энтузиасты несомненно снарядили бы экспедицию обследовать вошедший в систему космический скиталец, однако сейчас было именно то время, когда на это просто невозможно было выделить силы. Все корабли имперского космофлота отправили сражаться с надвигающимся щупальцем Великого Пожирателя, а планетарное правительство и элиту планеты больше волновали систематические атаки Эльдарских налетчиков. Поэтому оставшиеся системные силы космической обороны ограничились дальним сканированием, не выявившим какой-либо внешней активности скитальца. А так как маршрут не пересекался с никоим образом Мор-Ягун, то о нем просто приняли решение забыть, так как были куда более насущные проблемы, требующие решения, чем спаянная вместе дрейфующая гора космического мусора.
И это была бы смертельная ошибка, но обстоятельства сейчас были такие, что любое из решение не смогло бы ничего изменить.
Любой кто подлетел бы к космическому скитальцу, обозначенным космическим командованием системных сил защиты как XB-7831, мог бы со временем заметить странную конструкцию на том, что можно было назвать «носом», явно не являющуюся его частью. Это было больше похоже на большую и длинную заклепку, наложенную на то, что когда-то было носом и хребтом имперского линкора. Множество грубо спаянных металлических листов положили так, словно пытались второпях заделать крайне большую пробоину. Или что-то скрыть.
Истинным ответом было последнее.
Скиталец не был мертв и он не был пуст. Он был переполнен пассажирами, которых тактика, заключающаяся в выходе на границе системы с последующим разгоном и уходом в дрейф ради эффекта внезапности, того, кто повелевал этим местом, и раздражала определенной неспешностью, но с другой стороны заставляла все больше распыляться от предвкушения грядущего. То, что [ну уж нет]одилось на «носу» скитальца было скрыто потому, что могло очень много сказать о космическом скитальце и его хозяевах раньше нужного срока. Ведь что могло еще лучше идентифицировать принадлежность космического скитальца к силам Хаоса, а именно воинству Слаанеша, Темного Принца и Бога Запретных Удовольствий, чем отлитый из адамантия многокилометровый посеребрённый знак с серпами, соединяющий в себе символ мужского и женского начала?
А выбитые на знаке название скитальца Серебряная Сокровищница сказали бы еще больше.
Например о том, что со времен открытия Великого Разлома, он же Цикатрикс Маледиктум на высоком готике, этот космический скиталец участвовал в разграблении почти трех дюжин имперских систем в южной части Сегментума Ультима, прокладывая дорогу к Шторму Сирены, после чего, пользуясь продолжающимся кризисом, уже разорил с дюжину миров Сегментума Темпестус. И то, что он являлся флагманом для целого флота хаоса, корабли которого были пришвартованы в его тенях. Но больше всего то, что повелитель этого личного Черного Крестового Похода отличался особой жестокостью, когда дело касалось разграбления, опустошая попавшиеся ему на пути миры с особой тщательностью, забивая бессчетные трюмы и рабские загоны скитальца всем ценным, что его слуги могли поднять с планеты, после чего уничтожал все, что не мог похитить, оставляя за собой сожженные миры, чье уцелевшее чудом население не имело шансов дальше выжить и возродить свой мир.
***
Он любил перед началом важного дела прогуливаться вдоль трофейной стены. Лицезрение заключенных в стазисном поле памятных вещей, взятых с трупов командиров разбитых им вражеских армий и правителей миров, напоминало ему, чего он смог добиться за последние тысячи лет. Куски формы со знаками отличия старших офицеров Имперской Гвардии, куски брони или оружия как чемпионов Хаоса, так и все еще лояльных Богу-Трупу Астратес, куски тел высших жрецов Механикус, разбитые камни душ Эльдар, даже череп Лорда Некронов. Взятых с орков трофеев не было только потому, что он не считал этих варваров достойными запоминания. Все они пытались не позволить ему завладеть ему тем, чего он хотел. А он хотел многого. И очень-очень сильно хотел, поэтому их пришлось отдать все, включая свои жизни. А так как он сумел их убить, то то, что они пытались защитить, становилось его. Но этого было мало-мало-мало. Всегда мало, поэтому он отправлялся в новые походы, искал новые поля сражений и разорял новые миры. Он выигрывал чаще, чем терпел поражение, что впрочем не могло быть иначе, ведь тогда он не был бы сейчас здесь.
Конечно не все можно было взять для себя просто так. Иногда жадный враг, думающий, что может отказать ему во владении тем, что он возжелал, был силен. Слишком силен для его воинства. Приходилось искать союзников, и он быстро научился использовать то, чем уже владел, что бы привлекать на свою сторону целые армии и флоты. Достаточно было якобы подарить немного из своего. Глупцы брали дары, не понимая, что он не собирается расставаться с тем, чем он уже владел. Поэтому он просто делал взявших частью своей собственности, живой или мертвой.
И они прозвали его за это «Щедрым». Ах, когда он про это впервые услышал, что смеялся так сильно, что своими же когтями начал раздирать собственную плоть. Он, тот, кого всю его долгую жизнь направляла лишь жадность, стал известен как «Щедрый»? Воистину, вселенная это одна большая шутка богов, не иначе!
Он остановился перед, пожалуй, своим главным трофеем. В отличии от других частей его памятной коллекции, это было тело, принадлежащее одному из Астартес, если судить по габаритам и строению, а по татуировкам и мутациям становилось очевидно, что это был один из космодесантников хаоса. Ужасные же раны, многие из которых выглядели так, словно тело рвали на куски, говорили о крайне насильственном характере смерти. В центре груди сиял зеленый камень, похожий на камни душ Эльдар.
«Вот видишь, Араций, мой бывший владыка, к чему все пришло?» — взирая на труп своего старого господина всеми шестью своими глазами, он улыбнулся, или точнее сделал это мысленно, ибо его мутировавший рот, что был больше похож на пасть червя, окруженного мандибулами, был на такое более не способен. — «А ведь может ты пожил бы чуть дольше, ведь надо было только не пытаться забрать у меня то, что я уже заявил своим. Но нет, ты решил, что можешь отобрать у меня что-то. А теперь твое тело мое, твоя душа моя, твои внутренности я сделал частью себя, а твоя банда склонилась передо мною. Все мое-МОЕ-МОЁ!!! И будет становиться моим, Харанеса, прозванного Щедрым, пока Темный Принц соизволит мне это делать. И если он позволит, кто знает, может я возьму всю галактику как свою собственность!»
Харанес издал шипящий звук, отдаленно похожий на довольный смех и отвернулся от тела убитого им когда-то в приступе жадной ярости господина.
Да, все его. Эти его личные покои тоже были символом его жадной страсти обладать как можно большим. Любой зашедший бы сюда, сказал бы, что владелец громадного, простирающегося на сотни метров зала, явно страдает страстью к бездумному накопительству. Тысячи трофеев различной ценности были едва организованно свалены в огромные горы сокровищ, придавая залу вид сказочной пещеры дракона. Впрочем конечно это не были все богатства Щедрого, только те, которые он особенно любил. Были другие хранилища и сокровищницы, его Космический Скиталец, названный Серебряной Сокровищницей, был воистину велик, чтобы пока удовлетворять его нужды. Но только пока. С падением Кадианских Врат и разрезание богами галактики напополам, амбиции Харанеса, как и тысяч других военачальников хаоса запылали по новой. Более не стеснённые имперской блокадой Око Ужаса, они обрушились на галактику, стремясь удовлетворить свои желания и стремления.
Лично Харанес давно хотел выйти на новый уровень. Лидер, хотя и большой, армии это конечно внушает, но правитель целого царства? О, это было бы куда лучше, особенно для удовлетворения его страсти. Поэтому он собрал через полученные за тысячи лет связи большое воинство из различных отрядов и армий хаосопоклоников, по большей части тоже почитателей Слаанеша, и прошелся через Империум к одному из дальних Варп-штормов, где захватил один из демонических миров, создав основу для своей будущей империи. Теперь же к концу подходил его первый грабительский поход, начатый с новой базы. Хранилища и рабские загоны были полны украденных ресурсов и захваченных имперских граждан. Еще один мир, и можно будет поворачивать, начав путь домой.
И тут, как иногда бывает, судьба решила преподнести сюрприз.
Тираниды нацелились на тот же самый мир, что и он! Какая ирония, учитывая что он [ну уж нет]одил в этих Ксеноса некое извращенное родство, хотя они по большому счету были ему не интересны, ведь с них нечего было взять. Они, как и он, жаждали сделать все частью себя, и, как говорят, даже целой галактики им будет мало.
Эти ксеносы были угрозой, ведь не только могли лишить его будущей кормовой базы, но и напасть на него самого, попытавшись уничтожить все то, что он для себя уже собрал. Ему бы стоило повернуть назад и немедленно отступить, но, ах, как же соблазнительно хотелось взять немного еще. Мир, стоящий на пороге уничтожения, а значит собирающийся лишиться возможности захватить с него для себя хоть что-то. Внутри Харанеса в этот миг боролся страх потерять то, что уже есть с маниакальным желанием урвать себе еще.
И, о Темный Принц, какое это было невероятное ощущение, когда тебя изнутри разрывает на две части! Ради этого он и ходил вдоль стены с трофеями, единственной полностью упорядоченной части его сокровищницы. В такие моменты он вспоминал о всех азартных рисках за свои прожитые годы, о всех битва, где он то срывал куш, то уходил с ничем, а иногда даже терял все, что имел.
И здесь он снова попробует сорвать куш. Ведь чувство, когда он присваивал себе то, чем пытались завладеть другие, было одним из самых восхитительных.
***
Очередная голова отправилась в полет под новый восхищенный рев трибун. Он сделал поворот вокруг своей оси, словно купаясь во всеобщем обожании, что нарастало с каждой жизнью, что он отнял… а он отнял не мало за эти шесть минут на этой арене.
И у него еще оставалось еще шесть секунд в запасе.
Закончив поворот, он сделал прыжок в воздух. Оставшиеся шесть противников — чудовищные твари, некогда бывшие людьми, а ныне превращенные генной инженерией, химическими стимуляторами и бионическими имплантатами в нечто, похожее на грубые подделки под Ассасинов Эверсор — синхронно прыгнули на него с разных сторон, не оставляя пространства, чтобы уклониться. Конечно в сравнении с творениями храма они были куда слабее. Доведенные физически до пика, эти создания жили не больше пары десятков минут после активации, после чего организм просто сгорал, уничтожая самого себя. Впрочем большего для того, чего они делались, и не надо было. К тому же они, несмотря на краткий срок жизни, оставались крайне опасными противниками, обладающими реакцией и скоростью, которая создавала серьезные проблемы даже для ветеранов Астратес или Эльдар. Их конечности и даже тела представляли собой сплошную массу различного оружия, способную разорвать за секунду противника в силовой броне.
Они были почти совершенными спарринг-противниками для Давенора Шестиклинкового.
Со скоростью, превращающую его движения в размытые, он совершил за шесть секунд, пока был в прыжке, шесть полных оборотов, выписывая в каждом невероятные пируэты шестью своими клинками. Две силовых сабли, что он держал в своих руках, что были дарованы ему человеческой эволюцией, отсекали головы и верхние конечности. Две других сабли, что были в дланях рук, сделанных ему генной инженерией предателями-апотекариями, когда Давенор возжелал большего совершенства, отсекали ноги и рассекали торсы. И два извивающихся по желанию владельца демонических клинка, заменявшие ему ноги, когда он получил благословление Темного Принца, которому Давенор поклонялся, пронзали сердца.
На шестой секунде так и не успевшие добраться до него противники уже лежали на земле разрубленными на шесть частей каждый, а Давенор приземлился на одну из своих ног-лезвий, чей конец немного изменился, став плоским, чтобы не войти в землю, после чего поднял четыре своих сабли вверх, в виде салюта своей же победе.
В следующий миг арену буквально сотряс вой, тысячи и тысячи глоток вопили в восхищении, при этом многие плакали кровавыми слезами или терзали свою плоть от зависти и осознании того, насколько несовершенны они по сравнению со своим владыкой, что стоял на заваленной трупами.
«Шесть минут и шесть секунд, чтобы убить шестьдесят шесть врагов. Ах, как совершенно». — с блаженной от осознания собственной безупречности улыбкой он зажмурился от удовольствия, пока платформа, на которой он стоят, поднималась вверх при помощи антигравитационного двигателя. В конце концов это не дело для такого совершенного мастера как он покидать арену ниже зрителей.
Рев беснующейся внизу толпы еще долго преследовал его, даже когда платформа поднялась высоко над куполом. Даже когда она остановилась, достигнув нужного уровня, далекое эхо все еще было слышно. Но Давенора это совсем не мешало, ведь хотя он и так, без толпы лизоблюдов, знал, насколько он велик, слышать подтверждение этому всегда было приятно.
— Великолепный и Непревзойдённый Владыка! — перед ним стоял, упав на колени, космодесантник, одетый в черно-розовый силовой доспех. На наплечнике не было никакой эмблемы, а сзади был надет плащ из человеческой кожи. Нижнюю часть лица закрывала маска с дыхательным аппаратом, от чего его голос казался механическим, а серебристые волосы были собраны в хвост сзади.
Позади него, вдоль пути, стояло еще почти три дюжины преклонивших колено космодесантников в силовой броне телесного и пурпурного цвета, на чьих наплечниках был символ Безупречного Воинства, знак Слаанеша с маленькой восьмиконечной звездой на конце.
— Твою игрушки на этот раз были не так хороши, Геномагистр. — Давенор просто прошел мимо говорившего, направляясь дальше по тоннелю, остальные из встречавших поднимались и следовали за ним как только он проходил мимо них. — Они были медленнее на целую десятую долю секунды. Это совсем не безупречно.
На последнем слове он опустил руки на рукоятки убранных в ножны мечей и погладил их.
— О, внимательнейший из внимательнейших! — следовавший за ним, и без этого довольно бледный лицом, Геномагистр стал чуть-чуть, практически незаметно, еще бледнее. — Это все материал для создания существ для спарринга с вами! Я использовал на максимум лучший из имеющихся в нашем распоряжении. Нам нужен новый.
— И надеюсь, Харанес его нам предоставит. Все же пускай оправдает свое имя «щедрого». — Давенор резко остановился и провел одной из своих рук по своему лысой голове. Он повернулся, и посмотрел своими золотистыми глазами в лицо Геномагистра. — Как думаешь, Аронус, он пожертвовал бы мне своей собственной плотью?
-… — от такого вопроса Аронус, прозванный Геномагистром, и бывший ученик самого Фабия Байла, сперва моргнул, потом его лицо приобрело, что-то вроде задумчивого выражения, после чего он просто пожал плечами. — Немогу знать, о лучший из лучших. Но материал определенно был бы близок к совершенству.
— Отлично. — Давенор улыбнулся, после чего развернулся и продолжил путь. В конце концов они вышли в ангар, где их ждали Громовые Ястребы — Может спрошу его… сегодня…
***
Внутреннее пространство космического скитальца хотя и было довольно плотным и хаотично организованным, но все же имело немало больших тоннелей, через которые можно было пролететь, быстро перемещаясь из одного конца громадины в другой. Правда для этого требовались немалые навыки пилотирования, иначе был слишком велик риск врезаться в стены тоннелей в полете, что с большой вероятностью, означало гибель, но у Безупречного Воинства достаточно опытные пилоты были, другого уровня навыков они, фанатично верующие в свое превосходство над остальными, попросту не принимали. Поэтому тройка Громовых Ястребов пролетела свой путь от причалов, где к скитальцу крепилась их боевая баржа, до самого центра, без всяких проблем, хотя несколько раз и оказывались очень близки к тому, чтобы задеть что-нибудь.
Наконец летательные аппараты приземлились на посадочную площадку, передние люки опустились и их пассажиры вышли наружу. Давенор осмотрелся, не чтобы оценить вид внутренней цитадели скитальца, представляющей из себя многокилометровую башню, что соединялась с остальным сплавом кораблей многочисленными мостиками, а посмотреть на ближайшие посадочные площадки, дабы удовлетворить свое секундное любопытство касательно того, кто уже успел прибыть на совет касательный будущей кампании.
Он заметил Громовые Ястребы с бело-медной окраской и эмблемой в виде четырех глазой демонической головы, что означало принадлежность этих летательных аппаратов к Братству Трупов. Кроваво-красные и с черным судна с символами плети с шестью хвостами и иссечёнными корпусами принадлежали Церкви Истязания. А вон тот массивный, явно способный вместить небольшую армию, метательный аппарат стального и золотого цвета с железной головой в качестве эмблемы был личным транспортом Варп-Кузнеца Бурукса Железнотелого, другой просто не мог уже вместить в себя этого массивного киборга.
Рев приближающихся двигателей, говорящий о прибытии новичков, привлек его внимание, и он обратил взор на новоприбывших. На посадку заходило шесть Громовых Ястребов, каждый был чем-то разукрашен. Давенор прищурился и его острое зрение разглядело, что корпуса летательных аппаратов покрывали сцены разврата между человекоподобными существами и змеями.
«Магрус и его распутные дегенераты.» — Давенор слегка презрительно поморщился, глядя как Громовые Ястребы садятся. Их люки раскрылись и округу тут же заполнил звуки смеха и похотливых стонов, когда на посадочную площадку высыпалась разукрашенная толпа из космодесантников и культистов, которые мигом столпились в процессию вокруг восседающей на паланкине фигуры в терминаторских доспехах. Сам паланкин несла целая дюжина терминаторов, их броня была покрыта барельефами, на которых были изображены оргии смертных, демонов и животных. Такие же были и на броне того, кого несли, но они были куда более развратные и детализированные. Сам обладатель, держа в одной из рук кристаллический посох с символом Темного Принца на конце, был без шлема, открывая миру совершенно белоснежное лицо с парой длинных козьих рог, растущих из лба. Он улыбался расслабленной довольной улыбкой, а фиолетовые, светящиеся изнутри глаза медленно скользили по округе.
Это был Маргус, прозванный Совратителем, лидер культа, именующего себя Распутными Ордами, чьи последователи предавались пороку похоти во всех его проявлениях. Давенор презирал их (как и всех впрочем), считая их просто толпой лодырей, тратящих на бесполезные вещи ценное время, которое надо посвящать достижению совершенства. Впрочем Маргус был очень могучим колдуном, так что его недооценивать Давенор не собирался, считая Совратителя из тех, на кого стоит потратить время для убийства.
«Прыгнуть под его свиту, уклоняясь от атаки, а затем пырнуть моими демоническими ногами снизу.» — промелькнула в голове чемпиона мысль.
— О, Давенор, прозванный Шестиклинковым! — воскликнул тем временем Маргус, заметив лидера банды Безупречного Воинства, который спускался со своей посадочной площадки параллельным путем. Такой фамильярный тон без какого-либо намека на почтение конечно задел Давенора, но он это проигнорировав, продолжая представлять в голове пути убийства колдуна. — Друг мой, мы уже сколько не виделись? Думаю уже целый месяц! Я скучал, даже хотел пригласить тебя к себе на личную беседу, дабы выразить свое восхищение тобой.
Последние слова колдун произнес с приторно-сладким тоном, на что Давенор только бросил косой взгляд. Время еще придёт, повторял он про себя, и тогда я лично познакомлю тебя со своими мечами.
— Кстати, не хочешь перекусить? — внезапно спросил Маргус, в его свободной руке из ниоткуда появилась длинная вилка. Он направил ее вниз, и Давенор заметил стоящую на руках и ногах возле трона Маргуса женщину. Она была обнажена и лишена кожи за исключением ступень, кистей и головы. Ее глаза были закрыты повязкой, а во рту был кляп, но судя по белым волосам и стрижке Давенор предположил, что она из Адепта Сороритас. Маргус кольнул ее тело своей вилкой, на что женщина издала сквозь кляп животный стон экстаза, после чего поднял вилку назад к небольшим, сантиметров двадцать в длину, куском плоти. Судя по форме плоть сестры нарезали заранее, при этом не убив ее, превратив в живое блюдо для колдуна. Сам Давенор сомневался, что у той в мозгу осталось хоть что-то человеческое, хотя его это было по боку, его на секунду лишь заинтересовал такой метод нарезки.
Маргус поднес кусок плоти ко рту, раскрыл его и из его пасти выскочил похожий на щупальце длинный тонкий язык, который обвил мясо, и, сняв его с вилки, мигом утащил в рот. После этого Совратитель сделал несколько жевательных движений и повернулся к Давенору и с похотливой улыбкой облизнулся. Шестиклинковый в ответ лишь прибавил ходу. Спуск скоро закончится, а идти по коридору к залу собраний наравне или позади кого-то другого было слишком сильным ударом для его самолюбия.
***
Он шел гордо и прямо, единым монолитом, как и положено тому, кто был совершенен и об этом совершенстве знал. Сопровождающие могли делать что хотели, его это мало волновало. Впрочем, хотя они это и знали, его свита все еще пыталась привлечь внимание своего господина, достав свое оружие и размахивая им отточенными движениями, словно сейчас [ну уж нет]одились в бою, а не шли на встречу. Они назывались «Пытающиеся Достичь Совершенства», отображая свои намерения хотя бы на шаг приблизится к тому, чем являлся Девенор, и с точки зрения Шестиклинкового это, хотя и было бессмысленно, ибо он считал себя недосягаемым, но желательно, ведь тек у него будут противники, если он не сможет их найти вовне.
Пытающиеся махали своим оружием совершенно не заботясь о том, что впереди них, жаждя только чтобы их обожаемый кумир заметил их взмахи хотя бы краем взгляда и мысленно оценил. Культисты и рабы из персонала центральной цитадели, что попадались на пути Безупречного Воинства, пытались как можно быстрее убраться с их пути, так как те, кто этого не делал или был слишком нерасторопен, моментально оказывались зарубленными, присоединяясь к кровавому следу, что тянулся за Шестиклинковым и его свитой. Идущие следом, на некотором расстоянии, представители Распутного Воинства не высказывали какого-либо недовольства этим, даже больше, как Девенор уловил своим острым слухом, некоторые из свиты Маргуса нашли время на ходу позабавиться с трупами.
Впрочем своим слухом он быстро уловил кое-что другое. И не только слухом, но и носом, почуяв как запах крови, привычный для кораблей последователей Хаоса, стал сгущаться. Завернув за поворот, он увидел причину запаха, причем довольно знакомую.
Вперед маршировала процессия искаженных фигур. Когти, клешни, хлещущие во все стороны щупальца с лезвиями. Идущие вперед хрипели и стонали, когда в самобичевании наносили себе кровоточащие раны, которые почти сразу же затягивались на глазах.
Давенор мысленно [ну уж нет]мурился. Церковь Истязания, еще один культ гедонистов, но в отличии от Распутных Орд, эти считали что боль, приносимая как себе, так и другим, это то, что делало их ближе к Темному Принцу, и сделали из этого утверждения целую религию. Шестиклинкового их бредни не интересовали, да и как противников он их стоящими не считал. В своем мазохизме они слишком мало думали о собственной защите, становясь легкой добычей для такого мастера как он. Конечно к Одержимым космодесантникам, что шли впереди, это немного меньше относилось, но касательно них просто надо было разрубить их на большее количество частей. Их лидера, самопровозглашённого Пророка Боли видно не было, но только потому, что он явно был скрыт за телами членов своей свитой.
Впрочем Давенор мысленно хмурился не потому, что повстречал их, а потому, что шли они слишком медленно, а значит сейчас он их нагонит. Сбавлять скорость ради того, кого он считал ниже себя он не собирался, а значит возможно придётся не останавливаясь проложить себе путь. Он улыбнулся самыми краем рта от этой мысли. Небольшая резня вполне хорошо освежит его перед несомненно скучным собранием.
Когда до спины ближайшего из идущего впереди оставалось всего-то три метра и Шестиклинковый уже потянулся за к рукояткам мечей, Одержимые впереди внезапно остановились, заставив и его от неожиданности замереть и немного вытянуть клинки из ножен в качестве предосторожности. Он услышал как стих топот идущей вслед за ним его свиты, слышал как их оружие прекратило рассекать воздух. Они точно так же как и он, приняли боевые стойки, готовый в любой момент к бою.
Одержимые разор развернулись, показывая свои изуродованные присутствием в них порождений варпа и собственных мазохистских практик лица, после чего расступились в стороны, давая дорогу своему лидеру.
Кертос, самопровозглашенный Пророк Боли и лидер Церкви Истязания был выше Давенора на целую голову и более широк в плечах. Его броня, мутировавшая, как знал Давенор, в полуорганическую, была цвета лишенной кожи плоти и постоянно кровоточила из-за вбитых в нее многочисленных штырей. Лицо же самого Кертоса было мерзкой мешаниной из лицевой маски шлема и собственного самого лица, истыканное толстыми, светящимися иглами, сложенными в символ Слаанеша. Пара глаз, едва видных, безумно таращились на Давенора, а из ротового отверстия вырывался постоянный хрипящий стон боли. В одной руке Пророк Боли сжимал большой громовой молот, а в левой боевой нож, которым безостановочно водил по своему телу, иногда вгоняя его поглубже. Раз однако после него не оставалось, хотя красная кровь и лилась, настолько быстро залечивались из-за неестественной регенерации раны, что казалось, что он просто водил оружием по воде, а не плоти.
— Хрх… хрх… Шестиклинковый… хрх… боль… хочешь… приобщится… чистейшему… экстазу… — приглушенно, но в какой-то степени угрожающе, простонал Кертос, после чего перевел взгляд за спину Давенора, на кого-то уставившись. Стоны тут же сменились откровенно враждебным рычанием.
Постояв с секунду, он двинулся с места, пройдя мимо Шестиклинкового. Давенора такой игнорирование кольнуло и он уже подумывал о том, чтобы снести грубияну голову, но в следующий миг передумал, решив, что тратить время на то, чтобы повернутся ради убийства такой мелочи не стоит. Его ждало собрание, может там представится шанс сделать все интересным. К тому же он знал причину такой реакции Кертоса. Маргус… Чемпионы Богов никогда не любили друг друга, даже те, что поклонялись одному и тому же богу. В конце концов каждый из них был соперником на Пути Славы, а значит взаимодействовали миро они только тогда, когда их временно объединял общий интерес или кто-то сильный стоял над ними, заставляя сотрудничать. Пророк Боли и Совратитель же были друг другу особо враждебны, ибо хотя они обо считали себя жрецами Слаанеша, разница в их учении, где первый превозносил боль, а второй похоть, делала их прямыми конкурентами.
Достав один из своих мечей, Давенор использовал его в качестве зеркала, чтобы посмотреть что происходит с сзади, ведь поворачивать голову ради пары распутников он не желал. Там было именно то, что он ожидал. Кертос и его свита из Одержимых перегородила дорогу процессии Маргуса, Пророк боли открыто поигрывал своим грозовым молотом. Телохранители Совратителя же из числа одетых в терминаторскую броню выстроились стеной, подняв оружие, пока их лидер с презрительной ухмылкой взирал сверху вниз на преграду на его пути со своего паланкина, в то время как несколько смертных размахивали испускающими фиолетовый наркотический дым кадилами перед Маргусом, ограждая того от запаха крови, что исходил от последователей Церкви Истязаний.
Может они наконец решат сегодня убить друг друга, вместо того, чтобы вспомнить, что у них вообще-то есть другие дела, но по мнению Давенора такой бой будет грубым побоищем, лишенным какого-либо совершенства, а значит слишком скучный, чтобы ждать его возможного начала. Он продолжил путь, ведя за собой свою свиту и через минуту дошагал до массивных ворот под охраной из дюжины терминаторов, что распахнулись перед ним, открывая путь в центральный зал стратегических совещаний.
***
Внутри зала, представляющего из себя небольшой амфитеатр на несколько сотен человек, чьи стены были украшены изорванными трофейными знаменами уничтоженных армий и разграбленных миров, уже было множество чемпионов и лидеров отдельных группировок в окружении своих свит, разбившихся на отдельные группировки. Сам Хаарнес Щедрый, лидер этой коалиции, восседал на высокой пирамидоподобной трибуне, что возвышалась над стоящим в центре зала голопроектором, одетый в свою невероятно роскошную посеребрённую силовую броню, что была богато украшена драгоценными камнями и чарующими узорами. Если Харанес стремился к безупречной красоте, то по мнению Давенора он был довольно близок к достижению этого. Щедрого окружали телохранители в лишь немногим менее роскошных доспехах, а уровнем ниже стояли его многочисленные лейтенанты.
Оторвавшись от разглядывания того, кому принадлежал Космический Скиталец, Шестиклинковый осмотрел зал совещания, выискивая себе наиболее подходящее для его персоны место. Ему, как самому безупречному и идеальному из присутствующих, конечно идеально подошло бы самое главное, но он в знак уважения, насколько его было, уступит его Щедрому.
Ближе всех ко входу был Бурукс Железнотелый. Кузнец варпа представлял из себя массивного металлического кентавра, утыканного множеством орудийных турелей и стоящем на дюжине паукообразных ног. Из его спины торчал целый лес механических щупалец, каждое из которых заканчивалось различным устройством, не все из которых обладали сразу понимаемым предназначением, но каждое выглядело несомненно хищным и опасным. Самого Кузнеца окружали демонического вида автоматоны, младшие кузнецы варпа и космодесантники из числа Железных Воинов.
Немного дальше, в окружении многочисленных, одетых от иголочки и стоящих дисциплинированным построением, смертных офицеров и космодесантников, под знаменем с сжимающей меч когтистой орлиной лапой, высился, возвышаясь даже над кибернезированным Буруксом, дредноут класса «Контемптор», в чей саркофаг был заключен Будрик Надругатель, лидер воинства Слаанешитов, именующих себя Вечнославной Армии. К нему Давенор испытывал определенную симпатию, Надругатель в чем-то был похож с ним, хотя если Шестиклинковый стремился к совершенству индивидуального боя, то Будрик был одержим достижением совершенства в проведении военных кампаниях. Древний, если судить по тому, как он время от времени щелкал по воздуху силовой плетью, что была оружием его левого манипулятора, явно испытывал сейчас нетерпение, ведь он несомненно жаждал как можно скорее погрузится новую войну, а тактика Щедрого с его тихим сближением с миром-жертвой, была с его точки зрения чересчур осторожной и медленной.
На самом верхнем уровне, где наиболее сильны были тени, засел словно на насесте Эригас Рассекатель из Повелителей Ночи и его стаи Когтей Варпа. Жуткие, искаженные сине-черные доспехи и красные светящиеся глаза излучали хищную злобу, пока потомок Ночного Призрака водил по полу своими длинными и адски острыми когтями-мечами. Заметит взгляд Давенора, Эригас в ответ словно улыбнулся, на что Шестиклинковый лишь погладил рукоятки своих мечей.
Ниже них расположилось Братство Трупов и их лидер, Лур Поглотитель, что лениво разлегся на своем паланкине, как и некоторые из его лейтенантов. Жирные складки уродовали серокожие лицо, когда на глазах Давенора Лур схватил одного из поддерживающих паланкин тощих искаженных существ, поднял его к лицу после чего вколол рабу что своим Нартециумом, от чего плоть мутанта начала стремительно набухивать. Подождав немного пока процесс завершится, Поглотитель невероятно широко раскрыл пасть и заглотил несчастно целиком в один присест.
Наиболее дальше все стояли шумовые десантники из Хора Безумия. Они переговаривались, выдавая своими звуковыми орудиями различные мелодии, странно складывающиеся в единую и довольно чарующую песнь. В центре всего этого «ансам[эх жаль]» стоя Аграмон Певец, лидер этого воинства. Сам он был странным переплетением из множества полуорганических-полумеханических динамиков и труб, издающих различные звуки. Даже из его глазниц торчало по динамику и Давенору было интересно, что за дары позволяют тому всегда четко ориентироваться даже посреди безумного грохота боя. В руках Певец держал древнего вида звуковую пушку, что буквально мерцала от энергии варпа.
Было еще немало отдельных чемпионов, пиратских лордов и главарей небольших банд ренегатов, собранных харизмой и обещаниями Харанеса Щедрого в единый грабительский флот. Тут были представители Ангелов Экстаза, Насильников, Братьев Анархии, Роты Страданий, Гончих Магмы, Иконоборцев, Адхаронских Губителей, Сынов Возмездия, Апостолов Минтраса, Погр[лобзал]ьного Костра, Громовых Баронов и совсем уж безымянных банд. Был даже один из Альфа Легиона, стоящий отдельно в новой имперскую силовую броню Марк VIII. Не то что Давенора вся эта мелочь интересовала, он знал, что среди них нельзя было найти достойного ему противника. Поэтому когда он двинулся, чтобы занять место возле Хора Безумия, дабы немного усластить свой слух их мелодией, мелкие банды просто были вынуждены по-быстрому убираться с его и его свиты, что снова размахивала своим оружием на ходу, пути.
Но он не успел дойти, как ворота снова распахнулись. Давенор не стал разворачиваться, пока не встал там, где собирался, и только потом глянул из некоторого любопытства к тому, как противостояние Маргуса и Кертоса могло закончится. Увы, к его небольшому разочарованию, сперва появившийся Кертос, а затем и Маргус, к броне которого теперь прижималась пара демонеток, были совершенно целы, как и их свита. Те направились в разные стороны, не желая быть близко друг к другу, расчищая место для того, кто вошел в зал следующим.
— Вы как всегда последний, Раноэль. — лично, немного шутливым тоном, поприветствовал вошедшего Харанес.
— Лишь за девять секунд до конца установленного срока. — слегка поклонился вошедший, пару раз махнув своим разноцветными, переливающимися всеми цветами радуги, крыльями. — Так что можно сказать что вовремя, да и ненужный конфликт я уладить успел.
Вошедшим был Раноэль, ренегат из ордена Кровавых Ангелов, прозванный Ангелом Перемен. Он все так же носил красную броню своего бывшего ордена, но каплю крови на его наплечнике заменил символ Тзинча, а за его спиной развевались крылья словно у высших демонов Изменяющего Пути. Лицо его было лишено мутаций, хотя глаза светились потусторонним синим цветом. Раноэль был лидером «Каббаллы Девяти», ковена девяти поклоняющихся Тзинчу колдунов, что сейчас следовали за ним. Двое из них были из Тысячи Сынов, а остальные носили различные символы принадлежности, например Покаранных, Воинов Дракона, Налетчиков Хаканора, Оракулов Изменения и прочих. Один вообще пылал огнем из каждой щели своей силовой брони.
Войдя, колдуны встали в замысловатое подобие круга.
— Как удачно… для тебя. — в голосе Харанеса читалось опасное веселье. — Но раз все кто надо в сборе, то начинаем. Ибо время пришло!
***
— Время пришло! — пророкотал Харанес, его голос был больше похож на свист, чем на нормальную речи. — Наше долгое путешествие закончилось и очередная жертва для разграбления и надругательства [ну уж нет]одится на расстоянии вытянутой руки! Мы долго ждали, но благодаря тому, что вы согласились с моим планом, шавки Трупа не смогут даже успеть среагировать, когда мы вонзим в них наши когти!
Он сделал паузу, желая услышать восторженные вздохи и рев одобрения. Однако вместо них он услышал следующее:
— К нашей новой жертве уже тянут когти мерзкие жуки.
Харанес раздраженно щёлкнул мандибулами, после чего посмотрел всеми шестью своими глазами на Маргуса Совратителя, который спокойно, с легкой улыбкой восседал на своем паланкине, пока пара демонеток вылизывало своими языками его лицо. Щедрый ожидал, что это скажет Раноэль, но никак что владыка Распутных Орд.
«Неужели они в заговоре» — мелькнула параноидальная мысль в его голове.
— Тебя они беспокоят, Совратитель? Слишком сложны для твоих оргий? — он решил перевести все в шутку.
— Увы, они слишком скучны для этого, с безмозглыми тварями мало что можно придумать, даже меньше, чем с последователями Кровавого Бога. — образно «пожал плечами» (в переносном, так как это физически не было возможным в столь массивной броне) Маргус. — Но я думаю тут не меня одного беспокоит возросший риск.
Он обвел взглядом зал и Харанес был вынужден повторить этот жест.
Давенор пытался казаться безразличным, но в его глазах читался интерес, по перед перспективой столкновения с ксеносами или возможной потасовкой в зале сказать было сложно. Кертос продолжал терзать свою плоть, ему это все было безразлично. Как и Аграмону, который продолжал насвистывать своим мутировавшим телом какую-то мелодию. А вот Будрик и Лур выглядели не особо довольными такой перспективой.
— Мясо, называемое Тиранидами, плохо на вкус, да еще и уничтожает запасы пищи. — проквакал Поглотитель, после чего запихнул в рот второго мутанта-раба. Похоже что нервные мысли разыграли сильнее его голод.
— Наших ресурсов может быть недостаточно для достойной победы. — прогрохотал их динамиков древний дредноут.
С прочими группами было не так все не так однозначно. Раноэль и его клика выглядели или безразлично, или слегка заинтересованными. Бурукс был явно недовольным такой новостью, что выражалось в его активно дергающихся механических щупалец. Эригас и его когти варпа были как всегда загадочны, засев в тенях. Остальные же мелкие банды были явно обеспокоены. Про тиранидов слышали все, хотя лично мало кто сталкивался, но перспектива ввязаться в войну на истощение с без какой-либо пользы их напрягала, так как тут не было последователей Кхорна, кои были бы рады бессмысленной резне.
— Ты слишком сильно нервничаешь, Совратитель. — Харанес издал смеющийся звук, сразу решив как разобраться с брожением в собранной им коалиции. — Тираниды не успеют добраться до нашего мира жертвы, когда мы уже закончим с ним и будет уходить к границе системы, чтобы покинуть ее. Но если тебя, как и многих тут это так беспокоит, то услышьте все, что я скажу вам. — он снова обвел взглядом всех собравшихся. — Я удваиваю долю трофеев каждого, как компенсацию за риск.
Многочисленные вздохи разнеслись по залу и было от чего. Доля трофеев для каждой банды и так была немалой, а тут такое щедрое предложение. Это мигом уменьшило ряды недовольных до минимума.
Про то, что Харанес рассчитывал к концу похода поглотить все банды в его коалиции в свою армию, а значит из-за своей «щедрости» он ничего не терял, из присутствующих догадывался пока мало кто.
— К тому же, мир жертва, на который мы нацелились, очень активно прямо сейчас терроризирую Эльдары. Я думаю это достаточно, чтобы немного рискнуть?
Маргус лишь облизнул губы, после чего кивнул.
— Хорошо. — Харанес поднял руки и закричал. — ТОГДА ВПЕРЕД! К НОВОЙ ЖЕРТВЕ!
Сразу же, словно ждя этого знака, вдалеке послышался нарастающий рокот, что с каждым мигом становился все громче. Это оживали выключенные с самого входа в систему массивные двигатели космического скитальца. Громадный, размером с космическую станцию флота, корабль-свалка начал набирать скорость, нацелившись на [ну уж нет]одящийся совсем недалеко мир, что пока не подозревал о том, что грядет.
***
Плывущий в пустоте косяк живых кораблей встрепенулся. Авангард флота-улья, вырвавшийся из капкана Адептус Механикус, заметил недалекую вспышку двигателей и тут же сменил курс, устремившись к новой цели.
