Поискал на форуме - вроде такой темы еще не было.
Почитал тему про последний звонок, где люди активно вспоминали прошлое, и решил заинтересоваться студенческими байками. Ведь университет - это учеба, практики и много много чего еще. И во время всего этого - могло произойти что угодно, от забавного до ужасного. почему бы не вспомнить. Начну сам. Меня тут однокурсники попросили написать воспоминания о практиках, начал с первой - археолгической, выложу пока только часть, "первую", так сказать, главу. Надеюсь кто-нибудь продолжит, вспомнит свои студеченские байки....
Пролог.
Бескрайни степи Херсонщины Заволжщины залитые солнцем. А чего вы хотите – всего-то 300 километров и начинается Казахстан. Именно на эти просторы в далеком 1961 году приземлился Юрий Гагарин. И надо отметить, что с приземлением ему повезло. Потому как приземлись он на четыре километра западнее – угодил бы в Волгу. А приземлись он десятью километрами северо-западней, то был проклят навечно всеми поколениями саратовских археологов – ибо [пофиг]ил бы он своей посадкой одно из крупнейших на территории Европы захоронений эпохи поздней бронзы, что скромно притулилось на берегу великой русской реки около деревни с многообещающим названием Смеловка. Именно туда летом 2000 года злая судьбинушка воля декана заслала часть студентов, окончивших первый курс саратовского истфака на археологическую практику. Среди них был и ваш покорный слуга.
Засылали нас туда в два этапа. Сначала на машине забросили туда небольшой десант, который должен был загрузить-разгрузить машину с палатками, оборудованием и припасами, разбить там лагерь и налаживать контакт с аборигенами сидеть, ждать оставшуюся часть группы. Остальным было предписано добираться своим ходом. Сев не на тот автобус, мы оказались в пяти километрах от места назначения. Чертыхнувшись, загрузились рюкзаками, сумками и авоськами с водкой и отправились по направлению – туда, где нас ждала неизвестность.
Неизвестность, как показало время, ожидала нас, мерзко хихикая и потирая ручонки. Погода портилась и когда наш отряд изрядно взмокший и злой (потому как вчера отдельным представителям было хорошо, а сегодня уже как-то не очень) добрались до места, половину неба затянуло черными тучами, не предвещавшими ничего хорошего. Мечтая, как сейчас закинем в палатку вещи и будем наслаждаться ничегонеделанием, мы вывернули на финишную прямую и увидели скромные четыре палатки на месте лагеря. Стало накрапывать. Подбежав к лагерю и раздав всем пи… приветы мы выяснили, что прибыли одними из первых и тут же установили новый рекорд. Палатки были разбиты в кратчайшие сроки. Забурившись в одну из них и тщательно рассортировав вещи, наша компания навестила кухню, набрала еды и вернулась обратно, предвкушая пищу и водку – все-таки надо выпить за приезд. Хлынувший, наконец, ливень разбил эти мечты в прах. Армейская палатка с двадцатилетним стажем текла. Причем это еще слабо сказано. С крыши хлестали потоки воды, словно в трюме «Титаника», после того как он поздоровался с айсбергом. Она заливала спальные мешки, сумки, рюкзаки, и уж тем более – миски с едой. Издавая вопли, которые ни в коем случае не рекомендуется употреблять в приличном обществе, похватав все что можно и нельзя, мы заметались по лагерю в поисках палатки, которая бы вела себя, так как полагается любой приличной палатке. Ура! Таковая была найдена и тут же нами оккупирована. Злые и мокрые мы расселись на своих вещах, разбросанных по новому пристанищу как попало, злобно ругая все и вся и глотая водку из горлышка. Если бы мы только знали тогда, что дождь продлится еще неделю, вряд ли бы мы стали так разбазаривать сей ценный ресурс.
Глава первая. Алкогольная.
Третий день практики. Дождь. Начальства нет. Делать нечего. Водка кончилась. Задача ясна – надо достать адекватный заменитель сего продукта. В трехстах метрах от лагеря – та самая Смеловка. Четверо добровольцев, среди которых был и автор этих строк, надев камуфляж, берцы или кирзачи, направили свои стопы в сторону сего чудесного поселения, с намерениями пофуражирить там. Потому как засланная на обустройство лагеря группа сообщила нам, что контакт с местным населением налажен хорошо – под покровом ночи, пока наши дрыхли, здешние аборигены в рамках культурного обмена стибрили палатку и почти все рыбные консервы, тем самым практически ополовинив припасы, выданные нашей экспедиции.
Местное сельпо порадовало фуражиров разнообразием ассортимента – на полках лежали только хлеб и парафиновые свечки. На вопрос о наличии остальных продуктов общественного потребления, нам было посоветовано сходить в соседнюю деревню – всего-то ничего – восемь километров по трассе или четыре напрямки. Прикинув состояние дороги «напрямки» после двух дней дождей, мы решили осмотреться на месте. В конце концов, деревня без самогона – из области фантастики. Скомандовав сами себе «напра-во!» мы повернулись налево, и пошли к ближайшему от сельпо дому.
Дверь открыла бабулька подозрительной наружности. Ее взору предстали четверо крепких парней в камуфляже и берцах, с подозрительно интеллигентными лицами.
- Здорово бабулька! Сами-то мы нездешние, – бодро отрапортовал один из них. – Закурить самогончику не будет?
Бабулька внимательно осмотрела всю компанию.
- Вы знаете, милки, - ответила она после долгого молчания. – Самогону-то у меня и нет. Не держим-с.
- Брага, медовуха, наливки? – продолжили допрос парни.
- Да Господь с вами! Ничего такого нет.
- Плохо, - огорчились ребята. – А где в деревне можно самогон достать вы не знаете?
Бабулька воровато оглянулась по сторонам.
- Да у нас в деревне его и не гонит никто!
- Никто?! – парни были явно ошарашены.
- Никто! – бабка утвердительно кивнула головой. – Но вы сходите на тот конец деревни, во-о-он в тот дом. Там можить и будет.
Охота – пущи неволи. Отряд фуражиров потрусил на ту сторону деревни, раскидывая ногами стаи гусей и уток, оккупировавших все пространство сельской улицы. Вот и нужный дом. Дверь – для разнообразия – открыл мужик. Компания из четверых парней в камуфляже ему явно не приглянулась.
- Ну? – интеллигентно поинтересовался селянин.
- Скажите, сколько тонн клевера от каждой курицы-несушки будет засыпано в инкубаторы после обмолотки зяби? – поинтересовались из вежливости фуражиры, и перешли к главному. – Самогону не будет?
- Нет, - продолжал давить интеллигентностью труженик полей.
- А в деревне он вообще есть?
- Да откуда у нас в деревне самогон? – помрачнел мужик – он явно считал, что диалог затянулся. – Сходите во-о-он в тот дом. Там свадьба была. Может и осталось чего.
Погрустневшая зондер-команда отправилась по указанному адресу. Но не прошли они и полпути, как их дорогу на четырех конечностях пересекло нечто. При ближайшем рассмотрении объект оказался гуманоидом неопределенного возраста и занятий, пребывающим в состоянии явного алкогольного опьянения. Означенный индивидуум пересек дорогу и постучался в один из домов, всучив выглянувшей тетке смятую купюру. Через пару минут она передала ему пластиковую бутылку, наполненную непонятной жидкостью. Повернувшись, она хотела вернуться в дом, но не смогла – дорогу ей перегородили четверо улыбающихся ребят в камуфляже.
- Селянка! Курки-млеко-яйки! Тетенька, у вас же есть самогон, - сообщили они ей. – Продайте-ка нам N-е количество огненной воды и вам это зачтется.
- А вы, милки, сами-то, откуда будете? – осторожно поинтересовалась тетка.
- В смысле откуда? Из Саратова, - неуверенно протянул кто-то из фуражиров.
- Да нет, я не о том – вы не опасные?
Зондер-команда переглянулась – логики в происходящем найдено не было. Первый раз в их жизни люди отказывались продать самогон при явном его наличии.
- Да нет, тетенька, археологи мы, - наконец выдал самый умный.
- Студенты, что ль?
- Ну да, вон наш лагерь в поле стоит.
- Так какого хрена вы тут в форме ходите? Мы-то тут думаем всякое! Сколько вам?
Количество и цена самогона были обговорены и тетка удалилась куда-то в закрома родины, дабы принести купленное пойло. Фуражиры переминались с ноги на ногу, пытаясь понять, кто и зачем, а самое главное – что? – делал с местными продавцами самогона и причем тут форма? Наконец тетка вернулась. Забрав бутылки мы, вспомнив о полупустой продуктовой палатке, решились спросить.
- Мадам, мы, конечно, понимаем что не сезон еще, но все-таки – может продадите голодающему Поволжью студентам – картошки там или еще чего?
- Чего «чего»? – напряглась в очередной раз тетка. – Нет ничего!
- Блин, тетка, вы задолбали уже в этой деревне! – не выдержал кто-то из нас. – Партизаны хреновы! Может курицу продашь или утку какую?
- Да нет у нас уток в деревне вообще!
Фуражиры ошарашено посмотрели на стаю уток, голов так из пятнадцати, что упоенно плескалась в лужах на деревенской дороге.
- Надо полагать – это залетные? – осторожно поинтересовались мы.
Тетка стоически молчала. Так же молча, мы повернулись и пошли обратно в лагерь. На завалинке последнего дома сидел старенький дедок и смотрел в никуда.
- Здорово, дед! – сказали мы, проходя мимо. – А что, правда, что у вас самогона в деревне вообще нет?
- Как это нет? Как нет? – всполошился тот. – Да его ж в кажном дворе до хрена! Гонють и гонють!
Мы молча пошли дальше, баюкая в руках бутылки с сэмом. Кстати сказать – оказался он донельзя мерзким, словно был настоен на курином помете с димедролом, для пущего сшибания башки. К этой тетке ходить мы зареклись, но ходить в деревню за самогоном нам больше и не пришлось – из-за событий, описанных в следующей главе.
