На дуэль с Тираном по Костям и генокрадам.
Пролог: Словом можно убить.
Название: Война внутри, война снаружи
Сеттинг: Wh40k
Жанр: Боевик
Возрастные ограничения: 16+
Аннотация: Пока рыцари и титаны штурмуют крепость Крылатых Гусар, Мстители, из-за коварства Возрождённых-из-Пепла оказавшиеся на грани войны с Кровавыми Костями, вынуждены идти по следу исчезновений и измен, ведущему к на первый взгляд мирной планете. Найдут ли они ненавистного врага, и кто окажется добычей, а кто - охотником?
Челмруда – сегментум Темпестус, сектор Сецессио, система Ягеллон. Челмруда – первая планета от солнца, лишённая пригодной к жизни атмосферы, её поверхность раскалена и опаляется радиацией. Челмруда – планета шахт, рудников и подземных комплексов, чьё население превышает сто тысяч человек. Эта короткая сводка информации и орбитальные снимки планеты были всем, что мы знали об этом мире, когда туда отправились. Всё остальное, братья мои, было лишь догадками. Возможно, на Челмруде восстали сектанты, а быть может, там приложили руку отступники, с которыми мы сражались в первой битве в системе Ягеллон, те, кто называл себя Возрождёнными-из-Пепла, но нам стал известен как Бешеные Волки. С той же вероятностью мы могли столкнуться с заражением мира генокрадами или же с неизвестной угрозой, пробуждённой не в меру рьяными раскопками недр планеты. За годы службы на окраинах Империума мы видели и более странные вещи. Тристраш, Сновалишьдрова – такие названия ничего не скажут обывателям Империума об ужасах, с которыми сражались там их Ангелы Смерти, в архивах Инквизиции и других организаций, имеющих доступ к знаниям, они являются лишь одним закрытым делом среди многих, а для нас – источником понимания скрытых угроз. Такую же роль в нашей истории сыграла бы и Челмурда, как из-за ошибки при передаче и вводе данных стала называться планета в журналах капитула, если бы не коварство Волков и непредсказуемая природа врага. Первой веской причиной для подозрений стали…
- Астероиды, говоришь?
- Да, капитан, - кивнул смотритель ауспиков «Неусыпного ока». – Мы обнаружили вокруг Челмурды скопление обломков. По составу это главным образом скалы, не обнаружено никаких признаков руды или редкоземельных минералов, нет и признаков энергетического излучения, характерного для минного поля.
Вокруг гудели когитаторы, тихо переговаривались офицеры, а над голографическим столом висели два снимка Челмурды – архивный и только что сделанный ауспиками. Пётр мрачно смотрел на кружащиеся точки света, пытаясь понять, почему у него такое нехорошее предчувствие. Заживающий на лице шрам, оставленный цепным мечом одного из Бешеных Волков, чесался. Опять. Было ли дело в показаниях ауспиков, во время полёта к Челмурде время от времени замечавших «призрак», то появлявшийся, то исчезавший из поля зрения среди радиационных искажений? Астероиды. Откуда они взялись? Возможно, Крылатые Гусары сбили комету прежде, чем та оставила от их крепостных и что важнее шахт пылающий кратер, но ведь их могла и принести буря. Если так, то не небесные ли камни были источником безумия и порчи? Но авгуры не обнаружили ничего…
- Брат Савел, скажи, смог ли твой почтенный учитель увидеть что-нибудь сквозь завесу времени?
- Нет, капитан, - библиарий помедлил, подбирая слова. – Течения варпа здесь затихают, и даже вопли бури как будто далеки. Нет, - мрачно покачал головой Савел. – Нет, капитан, это совсем нехорошо, и я не телепат... У вас всё на лице написано. Прошлый раз, когда вой варп-шторма умолк, но сама буря ещё не развеялась, стал затишьем перед приливной волной ужаса. Как будто вся вселенная затаила дыхание перед часом рока и судьбоносных решений. Пока же… всё, что мы чувствуем от планеты - голод и стремление к звёздам. Хотя что ещё могут чувствовать шахтёры?
- Усталость, брат… не забывай, они лишь люди, а не космодесантники…
Со стороны когитатора раздалась пронзительная трель, а затем над столом возникли два новых символа. Оба [ну уж нет]одились позади астероидов. Первым был армейский войсковой транспорт, улетавший от планеты, однако вторым…
- Тьма Коракса, - выругался Варх, осознав, что видит перед собой. – Это же «Звёздный свет».
Крейсер типа «Тиран». Огромный экипаж, несколько километров длинны и мощные плазменные орудия, особенно опасные при бортовых залпах на ближней дистанции, пусть и не отличающиеся дальнобойностью. Из вокс-передатчика раздался треск помех, словно вторя мыслям капитана, а затем по мостику загремел уверенный и спокойный голос Серво.
- Братья, вот мы и обнаружили пропавшие корабли. Кем бы ни был неизвестный противник – еретиками-мятежниками, жертвами ксенозаразы или Бешеными Волками, мы не можем оставить такой грозный корабль в их руках. Цефар, заходи к крейсеру с правого борта, а затем в тыл, пока я свяжу его боем. Варх, задача твоей роты – не дать тому транспортнику или какому-либо другому кораблю уйти, а также прикрыть нас. Готовьтесь к абордажным боям. Если Волки здесь, то они не упустят возможности ударить…
Мостик боевой баржи «Незримый страж», пять минут до начала битвы за Челмурду
Над голографическим столом парит изображение вышедшего на связь командира «Звёздного света».
- …достопочтенные Астартес, неужели вас поразило безумие? Нам поручено обеспечение безопасности планеты, важнейшего источника прометиума во всей системе. Во имя, - из вокс-рупора доносится треск помех, изображение рябит, - Императора зачем вы идёте на нас, готовясь к атаке? Остановитесь, пока ещё не поздно!
Иван Серво молча и внимательно смотрит на изображение, словно пытаясь через творения механикумов и пустоту заглянуть в душу человека, а затем его лицо кривится в злой усмешке.
- Слушай, парень, ты ведь не ждал, что я поверю, что капитан имперского флота за долгие годы своей службы не приказал себе пошить мундир по размеру, а? Ты мог бы обмануть какого-нибудь незадачливого Кулака, но нас с самого приёма в капитул учат замечать детали. И вот ещё одна забавная деталь, - Иван взмахивает рукой, вызывая над столом проекцию сводки данных о «Звёздном свете», - видишь ли, я знаю, что настоящего капитана твоего корабля звали Гней Децим… Так что, «Жихар», ваш маленький мятеж раскрыт. Сдавайтесь по-хорошему, и, может быть, даже останетесь живы, или нам вас всех убить, а?
Лицо Жихара, на котором до этого успели смениться выражения ошеломления, гнева и горечи, замирает. В его взгляде появляется нечто чуждое, нечеловеческое, видное даже на голографической проекции.
- Вам никогда не добраться до Челмруды, - в голосе появляются странные нотки, - Жизнь за… - связь обрывается. Над голографическим столом проекция «Звёздного света» начинает разворот, направляясь к поясу астероидов.
- Открыть огонь! – отдаёт приказ Иван Серво, и битва за Челмурду начинается.
Один крейсер Имперского Флота против двух боевых барж Астартес. Ослабленный экипаж мятежников против двухсот превосходно подготовленных и вооружённых до зубов космодесантников, лучших воинов Императора. В обычной ситуации исход такого боя был бы решён ещё до его начала, однако в начавшемся космическом сражении не было ничего обычного. И «Незримый страж», и «Крыло ночи» пострадали в уже прогремевших в системе Ягеллон битвах, их корпуса покрывали шрамы, оставленные орудийным огнём. Вокруг особенно большой пробоины в борту трофейной боевой баржи экипаж даже был вынужден опустить переборки, чтобы избежать разгерметизации кора[эх жаль]. Беззвучно выли излучатели, извергая энергетические разряды в пустоту, а космодесантники на борту барж и ударных крейсеров проверяли оружие. Мстители приближались к поясу астероидов, готовясь как к преследованию паникующего противника, так и к прорыву из западни, возможно поджидающей их среди одному-Императору-известно-откуда взявшихся скал. Однако Мстители не учли вероятности того, что ловушкой могут быть сами астероиды… И когда преследующие транспортный корабль мятежников ударные крейсера вошли в опасный участок космоса среди медленно летящих громадных камней, когда прогремели первые выстрелы бортовых орудий с целью пробить более быстрый путь к бегущей цели… Ловушка захлопнулась.
В тот роковой час я был в одном из арсеналов «Неусыпного ока», братья, и пересчитывал обоймы к болтеру. Обычная практика среди воинов, когда-либо сражавшихся с численно превосходящим врагом, знающих, что патронов много не бывает. А я, Император свидетель, успел повоевать и с зеленокожими, и с тиранидами там, где мы уничтожили Аз-Коатль. Я помню, как протяжно завыли сирены, а по палубе прошла дрожь от выстрелов орудий. Тогда я подумал - вот Бешеные Волки и сделали свой ход… пора отплатить ублюдкам за всех погибших братьев и шрам от челюсти до уха… Знаете, в дни после абордажа «Calumnia» мы исследовали их модифицированные доспехи и нашли слабое место. Участки облегчённой брони. Кем бы ни был магос, создававший эти доспехи, он явно рассчитывал на использование преимуществ Волков – гнева, быстроты, свирепости, на яростный натиск, а не долговременную оборону позиций. Едва ли он мог принять во внимание возможность, что в его творения кто-то станет стрелять болтами «Адское пламя» - особым оружием, не так давно разработанным против тиранидов и содержащим в себе кислоту, крайне едкую, мутагенную, разрушающую связи тканей и рвущую врагов изнутри. Благодаря генетической нестабильности Волков последствия прямого попадания могли оказаться воистину ужасающими и привели бы к уничтожению геносемени даже в случае выживания цели... Но, увы, нашими врагами оказались вовсе не эти коварные еретики, погрязшие в чёрном колдовстве, нет… Я бежал по коридору к ангару «Ястребов», когда из вокса раздались два слова, изменившие всё. «Код: Истваан». Внезапная атака противника, превосходящего числом и по огневой мощи. Приказ рассредоточиться, опознать врага и задержать молниеносными ударами и отступлениями на установленный срок, в случае отсутствия дальнейших приказов – прорываться с крейсера, в случае отсутствия возможности – заставить врага умыться кровью. Роман взмахнул рукой, выводя на линзы шлема изображения с камер, замер, словно не веря своим глазами, а затем перебросил одно из них на наши дисплеи. Тогда я и увидел их. Безжалостных. Неудержимых. Яростных. Истррепродукцияющих всё живое на своём пути. Воинов, созданных, чтобы быть не защитниками людей, не охотниками, выслеживающими угрозы среди забытых звёзд, но воплощениями разрушения… Кровавых Костей.
- Считайте, что это Железные Воины, - голос сержанта вырвал меня из секундного оцепенения. – Влад, ‘циклом к арсеналу. Хватай все бронебойные болты, какие сможешь унести, и выдай мельты погибших матросам. Бегом! Остальные – за мной. Устроим им огневой мешок в третьем отсеке.
Это моя вина.
Пётр Варх словно со стороны наблюдал, как он отдаёт приказы отделениям и командами безопасности, проводит оценку происходящего и определяет вероятную численность врага. Около трёхсот десантников. Ветераны, судя по огромной тени, мелькнувшей на камере – даже терминаторы. Принять открытый бой – самоубийство. Подкреплений не будет – за мгновения до ядерных взрывов с «Вечного возмездия» пришло сообщение об атаке, а баржи заперты в астероидном поясе между крейсером еретиков и «Третьим Ангелом». Взорвать корабль? Невозможно. Первое, что сделают Кости – захватят реактор. Решение – использовать сильные стороны Мстителей... Всё, чего Кости не будут ожидать.
Это моя вина.
Простые слова, набатом гремящие в сознании вновь и вновь, слова, которые капитан тщетно пытался загнать на задворки мыслей, зная, к чему сомнения привели его прародителя – Коракса, сломавшегося, бросившего Империум, забывшего о долге. Долге…
- Ждан, запускай протокол искажения информации, - произнёс вслух Варх.
«Это моя вина. Если бы я исполнил свою задачу и взял штурмом «Calumnia» или хотя бы взорвал двигатели проклятого кора[эх жаль], всё было бы иначе…», - прогремел осуждающий голос в его разуме.
Ледоруб кивнул и закрыл глаза, подключаясь к хранилищам данных. Одновременно заработали два протокола – первый стирал информацию и следы работы второго, в свою очередь меняющего мельчайшие подробности звёздных координат и названий. Изменения, крошечные, неуловимые, полностью искажали суть так, что если бы кто и попытался по ним проследовать, то вместо родного мира Мстителей бы угодил в другой сегментум, а может быть вообще в чёрную дыру или какую аномалию пространства и времени похуже… Вокруг уже занимали позиции десантники из командного отделения, а технодесантник пробуждал автоматические орудия, но Варх понимал, что вероятность его выживания в следующие часы ничтожна. Пускай. Сейчас важнее всего было не дать Кровавым Костям узнать, где [ну уж нет]одится их родной мир. А дальше…
Это моя вина. Но я не отступлю и исполню свой долг, сражаясь, а если умру, то умру достойным места в Вечном Дозоре.
Итак, перед вами один из залов ударного крейсера, непримечательный ничем, конечно, насколько что-то вообще может быть непримечательным на корабле Адептус Астартес, кроме разве что множества вокс-рупоров. На одной его стороне наспех созданные баррикады, из-за которых сервы из команд безопасности отстреливаются от наступающего врага. Они обучены лучше, чем любой боец войск планетарной обороны, лучше, чем многие бойцы Имперской Гвардии, но этого недостаточно. Их противник - космодесантники, которых не остановить меткими выстрелами лазерных винтовок, воины, не чувствующие боли, способные прорвать любую оборону. Кровавые Кости врываются в зал через выбитые двери, стреляя из болтеров и обещая отправить всех в ад за предательство, которого никто не совершал, за ложь, в которую поверили сыны Горгона. Бойцы КБ прячутся за баррикадами, закрывая глаза и уши, Кровавые Кости переходят на бег…
Позади них взрываются два заложенных пиропатрона, и падает аварийная переборка, выполненная в виде цельной глыбы металла, отрезая зал от уже занятых захватчиками отсеков. Кровавые Кости оглядываются, и в наступившей тишине раздаётся глухой удар – это один из Сынов Горгона, не успевший ворваться внутрь, врезается в переборку головой. Затишье продолжается недолго. Из рупоров вырывается вой Космических Волков, пронзительный скрежет круутов, вопли бесчисленных тиранидов, гортанный рёв орды зеленокожих… Самые резкие и жуткие для людей звуки, которые Мстители когда-либо слышали в Галактике из тех, что не несут моральной угрозы. Какофония не призвана испугать Кровавых Костей, космодесантников, не ведающих страха и слишком разъярённых, чтобы думать о самосохранении. Нет, её цель – лишь сбить с толку. Люмены в потолке на мгновение гаснут, а затем вспыхивают с такой силой, что разлетаются на части. Вспышка так ярка, что смотрящий на неё смертный бы ослеп, даже авточувствам космодесантников нужно время, чтобы вновь начать работать в полную силу. Время, которого у Кровавых Костей нет. Потолок взрывается, и взбешённые потомки Коракса обрушивают на невольных предателей свою ярость.
Использовать прыжковый ранец внутри корабля – едва ли благоразумно, но у Азара нет времени его снимать. Всё происходит слишком быстро. Использовать его в прыжке с пробоины в одной палубе на другую..? О, это истинное безумие. Но такой уж выдался день… В последнее мгновение штурмовик делает рывок влево, меняя угол падения, и сотни килограммов генетически усиленных мускулов, керамита, пластали и адамантия подобно молоту ярости Императора обрушиваются на хребет одного из сынов Горгона. Раздаётся треск. Азар катится по полу, а затем, вскочив, всаживает в голову врага болт – для надёжности. Всё это время засевшее наверху отделение Романа не прекращает стрелять, и бронебойные снаряды взрываются в телах Кровавых Костей, ломая аугментику, по полу течёт кровь и машинное масло. Штурмовик отшатывается, уходя от нанесённого вслепую удара сына Горгона, а затем хватает за руку и делает рывок вперёд. Меч сержанта с обгоревшей аугментикой вонзается в спину его же воина, и сыны Горгона кричат. Один от ярости, захлёбываясь машинной кровью, другой от ликования, а затем, когда наконец-то начинают работать фильтры, от горя. Быстрым взмахом меча Азар выбивает пистолет из руки сержанта вместе с четырьмя механическими пальцами, но сын Горгона успевает отбить следующий. Если бы взгляды могли убивать, то Мститель уже был бы мёртв – с такой немыслимой ненавистью на него смотрит один из Кровавых Костей.
- Ты… ты, вероломный ублюдок…
- Теперь ты видишь, да? Каков отец, таков и сын, - Азар улыбается, зная, что это поразит предателя больнее любой раны. – Вы пытаетесь избавиться от слабости, заменяя части себя механизмами, но ваша слабость не в телах, а в разумах. Эта слабость – слепая ярость, гнев, затуманивающий рассудок и позволяющий другим использовать вас. Как это сделали Возрождённые-из-Пепла. Здесь. Сегодня. Вы стали их пешками и заплатите за это… кровью Горгона, - Азар разводит руками.
Разъярённый сержант бросается на него, подняв клинок над головой, словно серп жнеца, готовящегося рубить колосья. Оскал его металлической челюсти – лик самой Смерти. Едва ли воин Кровавых Костей понял урок – слишком сильно желание уничтожить цель, покончить с теми, кто на этот раз и в самом деле убил его братьев … Штурмовик припадает на колено, закрываясь мечом, а его пальцы сжимаются на рукояти. Клинки сшибаются, сыплются искры, под нечеловеческим напором сына Горгона серп приближается в лицу Мстителя… но затем Азар вонзает в голову врага кинжал, проходящий от подбородка до мозга. Сержант отшатывается и начинает биться в конвульсиях, кровь в его рту закипает и вырывается красными брызгами. Следующим ударом Азар отсекает ему голову.
- Сказал ведь, каков отец, таков и сын.
- Закончил ломать комедию? – мрачно спрашивает по воксу Роман. – Другие их отделения приближаются.
- О да, - Азар оглядывается по сторонам. Все Кровавые Кости мертвы. Выжившие бойцы КБ отступили, как и его братья-штурмовики. Александр мёртв – похоже, задело случайным выстрелом. Судя по шипению, сыны Горгона пытаются проплавить себе путь внутрь. Штурмовик включает прыжковый ранец и взмывает к потолку, исчезая среди теней. Когда Кровавые Кости вновь прорвутся в зал, их будут ждать лишь трупы, да нацеленная ракетная пусковая установка, а потом не останется ничего кроме тьмы…
Ударный крейсер «Вечное возмездие», запись камеры в Зале Героев
Повсюду дым. Палуба трясётся. Грохочут выстрелы. Стена раскалывается, и внутрь, ломая статуи, врываются два гиганта – оживший колосс из адамантия и керамита, железа и гнева, и чудовище из самых зловещих кошмаров, созданное из плоти, крови и генетической порчи. От полного ярости механического рёва дредноута и воя аберрации содрогается воздух. Гиганты движутся быстрее, чем можно ждать от созданий столь огромных. На броне дредноута видны вмятины, оставленные ударами молота, из ран на теле жуткого генокрада хлещет ихор. Одна из лап монстра сломана и висит безвольной плетью.
- Томааашш Цеепошшш! – рычит чудовище, неловко шевеля челюстями, наружу летят брызги слюны.
На разорванном когтями наплечнике дредноута сквозь летящие из трещин искры можно различить буквы «С», «А», «Л», «Н». Чудовище замахивается лапой, но «Контемптор» перехватывает удар штурмовой пушкой. Вероятно, повреждён зарядный механизм, а может быть закончились патроны? Крутящиеся стволы бьются о хитин. Аберрация подаётся вперёд, широко раскрыв пасть.
- Мэня нэ сожралы псы Кхорна, твар, и ты подавышся!
Из не дающей аберрации ударить молотом второй руки дредноута, громадного силового кулака, вырывается пламя. Полный ярости рёв чудовища сменяется воплем муки, а затем «Контемптор» шагает вперёд, нанося удар единственным ещё не пущенным в ход оружием – «головой», установленной на корпус для облегчения восприятия поступающей информации. Если удар сенсорного узла о полную клыков пасть и причиняет боль дредноуту, то он не подаёт виду. Огонь прогрызает себе путь через хитин, начиная жечь мягкие ткани. Аберрация отпрыгивает назад, вырываясь из когтей «Контемптора». Железный гигант бросается на врага, едва заметно припадая на одну из ног. С каждым его шагом палуба содрогается. Генокрад прыгает на него, сжимая в когтях молот, и исполины врезаются в статую Ягатая-хана, стоящего с тальваром, поднятым над головой. Изваяние примарха рушится, во все стороны летят осколки камня. Гремит взрыв, над обломками взмывает клубы дыма. Звуки ударов и полные ярости вопли не утихают. Наконец, когда изображение более-менее проясняется, то становится видно с трудом поднимающегося «Контемптора», опирающегося на ствол пушки, как на костыль. Его броня расколота так, что в одном месте сквозь пробоины виднеется саркофаг. Когти силового кулака судорожно сжимаются и разжимаются. Позади среди обломков лежит труп генокрада. Его голова оторвана, а из правого плеча торчит каменный тальвар.
- Кто… кто слэдующый?
Раздаётся шипение…
Что происходит, когда неудержимая сила сталкивается с препятствием, к которому не может прикоснуться? Когда яростный воин сражается с врагом, которому не может навязать бой, противником, бьющим из теней, исчезающим прежде, чем на него обрушивается сомкнутый кулак? Будь штурмующие «Неусыпное око» враги последователями Кровавого Бога, то возможно погибли бы все, гоняясь за призраками и погибая от болтов в затылок. Но сыны Горгона продолжали действовать методично даже тогда, когда их сжигала ярость, ни одна уловка не работала дважды. Вокруг выживших братьев медленно и неумолимо сжималась петля. Наше время было на исходе. С мостика больше не было приказов. Вероятно, капитан погиб. Все штурмовики, кроме Азара, пали в неистовом ближнем бою, чтобы дать нам время отступить. Наш отряд тоже понёс потери. Первым погиб Яромир, изрешечённый огнём из тяжёлого болтера. Скверная смерть, но хотя бы быстрая. Затем Кости настигли нас, когда мы брали обоймы в арсенале. Ублюдки прострелили ноги Марку, болт разминулся с моей головой на расстояние не больше лезвия ножа. Мы отбросили первую атаку, но уже слышали грохот шагов – приближались терминаторы. «Бегите, братья» - выдавил Марк. На лице его застыла кривая усмешка. «Я их задержу». Мгновение я не понимал, о чём он, а затем увидел в руке брата детонаторы. Проклятье… если бы был другой путь… но его не было, да и каждый из нас поступил бы так же. Сержант отдал приказ. Мы бежали, не оглядываясь даже тогда, когда позади прогремел взрыв, и наши спины опалила стена огня. Должно быть, так же чувствовали себя Гвардейцы Ворона, бегущие из ургалльской низины. Говорят, что тогда они продержались девяносто восемь дней против легионов, а наша битва продлилась считанные часы, ну так ведь и крейсер поменьше планеты… Воины Коракса скрывались в лабиринте ущелий и пещер, пока не пришла подмога, наш же план был попроще – прорваться к ангару. В конце концов, мы уже использовали против проклятых Костей все виды тактики, кроме прямой атаки, честного удара лоб в лоб – уж это-то для них должно было стать сюрпризом, а? Сержант прикинул, что основные силы сынов Горгона пытаются выследить нас среди залов вокруг хребта кора[эх жаль], поэтому охранять ангары осталась бы пара отделений. Так и вышло…
Но чего он не предвидел, так это того, что когда мы доберёмся до «Ястребов», там уже будет идти бой. Не зря говорят, что великие умы мыслят одинаково, а простые редко по-разному…
«Шквальный огонь. Ревущее вокруг пламя. Всюду враги, причём не какие-нибудь зеленокожие, а жаждущие убить меня космодесантники. Будто я так и не покинул проклятый корабль…» - безумная мысль мелькает в сознании Сандра, когда он рискует высунуться из-за горящего обломка крыла. Он стреляет, не целясь, а затем вновь пригибается. Рядом лежит Тур… ну, то, что от него осталось после плазменного разряда в грудь. Теперь Сандр - последний выживший из отделения, а возможно и из всей роты. Он знает, что умрёт, но захватит с собой в могилу пару обманутых чернокнижниками безумцев. Живьём им его не взять… Внезапный треск помех приводит его в чувства. Статика? Нет. Сандр моргает, переключая каналы связи.
- Готовьтесь. Атакуем через пять секунд.
Гремит взрыв, а затем с новой силой ревут болтеры.
- Вперёд! – вновь раздаётся по каналу связи голос. – Убивайте ради живых и в отмщение за мёртвых!
Сандр поднимается из укрытия, двигаясь почти инстинктивно, и болтер содрогается у него в руках. Он видит, как на зажавших его в ангаре Кровавых Костей обрушиваются Мстители, и ангар содрогается от бури дребезжащих ударов и искрящего металла. Сейчас Сандр слишком близко подошёл к Пепельной Слепоте, и не может вспомнить имена братьев, но знает их истории. Все они – последние. Он бежит, прыгая через топливные шланги, и ни на мгновение не перестаёт стрелять. Нет смысла беречь патроны. Победа или смерть! Снаряд попадает по касательной в плечо, толкая его в сторону. В яростной схватке гибнут и Мстители, и Кости. Сандр видит, как одинокий штурмовик, чей меч сломан, а пистолет опустел, взмывает к потолку, ломая врагу шею, а затем сбрасывает его в бушующую схватку, и как разлетается на части голова одного из его братьев. А затем прямо перед ним оказывается сын Горгона, отвернувшийся, пытающийся отследить других. Пепельная Слепота опускается вновь, и на этот раз Сандр не борется с ней. Он приходит в себя спустя считанные минуты, но они кажутся вечностью. От одной его руки осталась лишь культя, в другой зажат боевой нож, вместо головы лежащего перед ним сына Горгона – месиво. Через мгновение Сандр понимает, что слышит не шум боя, а тишину. Даже пламя погасло. По металлу расходится корка льда. Палуба дрожит. Потолок над проходами к ангару рушится. В следующее мгновение над головой Мстителя пролетают окровавленные куски мяса и со стоном впечатываются в стену... Потрясённый Сандр понимает, что видит перед собой двух сынов Горгона, из которых вырвали всю аугментику. Затем он замечает стоящего у рухнувшего коридора Савела.
- Теперь вы действительно Кровавые Кости… - библиарий падает на колени, из ушей его идёт пар, а кристаллы в психическом капюшоне сверкают так, что больно смотреть. – Да, я тоже рад вас видеть. Помогите встать. И, Трона ради, кто-нибудь, поднимайте «Ястреб»! Времени в обрез. Ублюдки наловчились плавить стены…
Так мы и вырвались с крейсера. Семеро, братья. Из всей роты выжило семеро десантников. Мне, сержанту Роману, Виктору и Сандру (парень, похоже, родился в чёрном панцире, ведь это уже вторая безнадёжная битва, которую он пережил) удалось добраться до штурмовых кораблей и взлететь до того, как Кровавые Кости нас заметили. Вместе с нами с корабля вырвались Азар из восьмой роты и Савел из библиариума. Как мы узнали позднее, Богдан, отрезанный от остальных и истекающий кровью, скрылся в туннелях, где и впал в анабиоз. Там его и нашли, когда ложь раскрылась, и отдали нам. Из размещённых на борту «Вечного возмездия» братьев выжил лишь Горан. Говорят, там было хуже, чем на космическом скитальце. Ужасно, но такова жизнь… Все мы, космодесантники, были созданы для войны. Ради борьбы человечества за само выживание против любых угроз. Любых чудовищ, приходящих из внешней тьмы или сумрака наших сердец. Не будь Ереси, мы бы пережили своё предназначение, и быть может, нашли бы себе новое. Но теперь? Среди нас есть те, кто верит, что однажды надежда вернётся, воспрянет из пепла и спящий король поднимется с трона, есть и те, кто убеждён, что после смерти станет частью дозора, хранящего души от истинных кошмаров, но я десантник простой. Я верю в стратегию и тактику, сабатоны на земле и врага в прицеле. В болтеры и кровь, инициативу и [ну уж нет]одчивость. И теперь после этой битвы, когда гордости двух разъярённых Астартес в час подлости и коварства оказалось достаточно, чтобы два капитула космодесантников сошлись в братоубийственной бойне, я знаю, что нас ждёт в будущем.
Война внутри, война снаружи.
Бесконечная война.
