«Бесконечная ненависть», имперский крейсер класса «Луна», два часа назад покинул орбиту единственной обитаемой планеты в системе. Точнее говоря, бывшей обитаемой планеты. Сейчас медленно уменьшающийся за кормой диск напоминал затухающие угли костра – сквозь густую черную пелену пробивались алые искорки бушующего под покровом облаков пламени. Вирусные бомбы обратили в детрит и горючий газ большую часть планетарной биомассы, а затем несколько орбитальных залпов тяжелых излучателей крейсера подожгли газовую смесь. Экстерминатус.
«Очищающее пламя», - подумал Теоброма, инквизитор Ордо Ксенос. Несмотря на относительную для инквизитора молодость – всего сорок три года – он уже успел заработать известность как один из самых фанатичных и непримиримых членов фракции монодоминантов.
- Я свершил свой долг, - громко произнес он, и его слова эхом отдались от стен небольшой импровизированной часовни. Теоброма мог бы повторять это снова и снова, но в глубине души он знал, что лишь пытается убедить себя самого в правильности решения.
Нет, он нисколько не сомневался в необходимости ввести в действие Sanction Extremis. Лишь одно существо в Галактике могло быть для человечества опаснее и омерзительнее ксеноса – человек, забывший о священном долге своей расы, человек, опоганивший великий дар Императора. Человек, пособничающий ксеносам.
И когда Теоброма понял, что гнусная ересь расползлась по планете шире, чем он мог себе представить, что дело не ограничивается несколькими малочисленными культами – он не колебался ни секунды. Уже через два часа после его возвращения на борт крейсер сошел со стационарной орбиты и занял позицию для сброса вирусных боеголовок.
Но в глубине души инквизитор понимал, что очищение еще не завершено. То, ради чего он прорывался в центральный храм культа, ради чего ввязался в неравный поединок с эльдарской колдуньей, ради чего оставил всю свою свиту и без малого четыре взвода арбитров истекать кровью среди позолоченных листьев, лежало перед ним. Проклятье обреченного мира. Истинный источник ереси.
Тяжелый фолиант в кожаном переплете, окованном металлом. На обложке кривятся еретические символы и искаженные образы, дразня смотрящего. Древняя, очень древняя книга – написанная, возможно, еще до Ереси. Некоторые из Мастеров культа, встретившись с каленым железом и болевыми стимуляторами, клялись своей душой, что омерзительная инкунабула ведет свое происхождение с самой Святой Терры, будучи созданной еще в те времена, когда человечество не покинуло изначальную колыбель. Теоброма скривился при мысли о таком богохульстве, его рука легла на рукоять огнемета.
«Нет. Я не могу этого сделать. Мне нужно доказательство того, что и сами слуги Министорума в этом мире оказались запятнаны». Он вспомнил недоуменно разводящего руками кардинала: «Но в чем же тут ересь? Давно решено, что здесь говорится о Господе нашем Императоре, пусть под другим именем!». Костер стал достойной расплатой ему за слепоту – тот, кто потакает ксеносам по неведению, лишь немногим лучше сознательного предателя.
Богомерзкий трактат заменил жителям планеты истинную веру. Еретики провозглашали, что он проповедует величие человеческой расы и ее победу над врагами, сколь бы сильны те не были. Вот только те, кто дал себе труд прочесть дальше первых строк, натыкались на дифирамбы ксеносам, которые неведомые авторы не дали себе труда даже спрятать! Книга повествовала о кровопролитных битвах и славных победах человечества в иных мирах… и о чужаках, сражающихся рука об руку с воителями. И называла имя их расы.
Эльдар. Хитрый и двуличный народ колдунов, ненавидящих человечество, но по врожденной слабости и подлости своей способных лишь бить ему в спину. Здесь их почитали как героев. Воплощение Света и любимых детей Императора!
- Император, сохрани! – прошептал Теоброма. Он понимал, что трактат мог описывать и реальные события. Эльдар коварны – бывали случаи, что они выступали по одну сторону с человечеством, но никогда не упускали случая предать его. Кто знает, может, что-то подобное произошло в давние времена и на этой планете.
Но с того момента ересь расползлась и процвела. Тошнотворный язык, звуки которого скользили в устах, подобно змее, звучал в храмах вместо величавого высокого готика. Если простые граждане ограничивались тем, что возносили молитвы ложным несуществующим богам, то упорствующие в ереси шли дальше. Они собирались в местах, далеких от людей, рядились в одежды ксеносов, пытаясь подражать своим проклятым кумирам. Некоторые из них даже меняли свой облик в угоду чужим покровителям. Инквизитор вспомнил юную еретичку, изувечившую собственные члены операцией, чтобы получить на теле печать свойственного эльдар уродства – рост, неестественная форма ушей, бледность кожи.
Большинство сект были лишь сборищами жалких отбросов, имитирующих в меру своего понимания образ и поведение ксеносов. Но среди них встречались куда более опасные. Те, кто не просто потрясал в лесной глуши игрушечными клинками, закутавшись в яркие тряпки. Иные шли дальше по губительному пути. Учились владеть оружием, как древним, так и более мощным. Дрались не до первой крови, а до последнего выжившего. Вместо того, чтобы называть магами тех, на кого выпадал жребий, находили и обучали незаконных псайкеров.
В лесной глуши, на вершинах гор, посреди степей вырастали целые городки еретиков. Многие из них представляли из себя настоящие укрепленные крепости, и защищавшие их стены были уже не играющими детьми, а умелыми и хорошо вооруженными воинами. В небо поднимались кроны генетически искаженных деревьев, устилавших землю благоуханной золотой листвой, и в их тени ересь вызревала в смертельную угрозу.
И тогда пришли те, кому так долго поклонялись Мастера и рядовые еретики. Неизвестно, когда эльдар обратили внимание на этот человеческий мир. Хохотали ли их Видящие, или пришли в ярость, узнав о попытке мон-кей подражать их древней расе? Так или иначе, на каком-то из Рукотворных Миров было принято решение использовать человеческих глупцов. У культистов появились учителя.
Их было немного – мало кто из эльдар хотел возиться с презренными мон-кей. Но все же с тех пор крупнейшие и опаснейшие культы получили вождей и наставников, не принадлежащих к человеческой расе. У вернейших из еретиков оказывалось даже эльдарское оружие, а колдуны сект обучались искусству управлять энергиями варпа у самих Видящих.
Инквизиция пришла вовремя – не для того, чтобы спасти жизни жителей этого мира, но чтобы предотвратить разрастание угрозы. В ересь была вовлечена, по большей части, молодежь планеты. Но еще лет двадцать – и еретики оказались бы у вершин власти, иные возглавили бы торговые гильдии и правящие дома планеты. Уже сейчас многие из частей СПО повернули оружие против Империума, когда внедрившиеся в них предатели поняли, что держать в тайне мерзости, творимые на планете, больше невозможно, и столица планеты стала полем боя между арбитрами и еретиками. А затем – чей опорой стал бы этот мир? Империума, или …?
- Клянусь верным и праведным остаться в службе моей, и тьма да поглотит меня, когда недостойным окажусь, - прошептал, преклонив колени, Теоброма. Но молитва не успокаивала совесть.
Он был должен уничтожить богомерзкий трактат, оставить его догорать на сожженной планете. Но кто ведает, не успела ли ересь расползтись по Империуму? Его братьям понадобится знание имен и знаков, о которых говорится в трактате, понадобится знать, на что охотиться. Ведь еретики сильны в умении прятать свои воззрения под маской служения Императору. Кроме того, надо заботиться и о собственной безопасности. Вдруг Конклав прислушается к упрекам Экклезиархии в уничтожении благочестивого имперского культа? И тогда он должен будет сослаться на нечто более весомое, нежели виденное лишь им самим и слова сожженных еретиков.
Инквизитор почувствовал легкую дрожь пола, когда крейсер начал подрабатывать двигателями, компенсируя притяжение Тилиона, меньшего спутника планеты. Впрочем, инквизитор не был в курсе относительно подробностей маневрирования крейсера, и не стремился это выяснять. Внимание Теобромы занимала другая проблема.
Он нерешительно поднял руку, коснувшись изукрашенного золочением корешка. Ведь это же не богомерзкий гримуар Хаоса из тех ,чье чтение само по себе способно погубить душу навсегда. Достаточно не верить подлому обману, что начертан на этих страницах, и он будет в безопасности.
Или в этом и заключена главная опасность? Не магией, не сочащимися из сгнивших страниц флюидами опасен трактат, а той ложью, от которой не спасут ни психические барьеры, ни защитные амулеты. Он усыпляет веру лукавыми мудрствованиями и вселяет лживые образы в готовый обмануться без щита веры разум...
- Нет! Император мой защитник, и пока он со мной – мне не страшна ложь ксеносов! И мою веру не поколебать так легко!
Медленно инквизитор поднял тяжелый том, еще медленней перевернул страницу. Шепча молитву, вгляделся в затейливую вязь текста. С усилием разобрал первую строчку:
«Был Эру, Единый, которого в Арде называли Илуватар...»
