Как давно? Сколько времени? Тысячелетия пролетают за минуты, а секунды длятся миллионы веков в жадном и голодном воющем мареве...
Оно помнит, как все начиналось. Человек? Да... наверное. Есть ли разница? Среди всех обличий, которые приняла жизнь, расползаясь меж звездами, только одно неизменно - страстное, жгучее желание истреблять все, что посмело существовать, отражаясь в искаженных чертах Межпространства.
Им не нужен был Хаос, чтобы убивать. Но за миллионы лет души их звали и манили каждый миг своего гнилостного бытия.
Бегство. Клыки руин ощерены в ухмылке, продирая распухшую плоть неба, налившегося кроваво-зеленым гноем. Весело смеются охотники, тоненько щебечут гончие. Хохот сплетается с криками - долгими, слишком долгими, потому что никто не спешит добивать. Раны горят, но сильнее жжет стыд - непредставимый, мучительный, и крик о помощи продолжает звенеть в ушах. Остатки гордости призывают повернуть, вцепиться в глотку преследователям, но тело властно командует - беги! рви мышцы и легкие в бесплодных усилиях - потому что те быстрее, и хозяева здесь. Беги! туда, беги быстрее, спрячься, скройся, вжмись в раскисшую плоть земную! Они видят, они смыкают кольцо, наслаждаясь ужасом жертвы...
"Они здесь. Служат Ему. Обращают живое в мертвое, чтобы то гнило, как гниют они сами. Как гниет мир вокруг тебя. Как гниешь ты."
"Как...?"
"Неважно. Ибо все придет к Нему. Распадется, разлезется, обратится в смрад и тлен. Жизнь нуждается в каждодневной смерти, чтобы продолжить гнить дальше. Хочешь жить?"
"Помоги..."
"Тогда прими это. Если хочешь жить - стань смертью. Умри сам. Твоя смерть станет их смертью, слиянье со мной станет твоей местью. Послужи мне. Послужи хорошо, и досыта напоишь жажду жизни чужой смертью"
"Нет."
"Другого пути нет. Так и будет. Сейчас тебе придется умереть. Но лишь приняв это, ты превратишь неотвратимость гниения в свою силу. Твое существование оскорбляет меня! Стань частью Его, в смерти или... в смерти, вечно гниющей и поэтому вечно возрождающейся"
"Я... Я отдаюсь... - и имя само скользнуло в распадающийся разум, - НУРГЛ, ПОВЕЛИТЕЛЬ РАЗЛОЖЕНИЯ!!!"
Большей боли быть не могло. Она оставалась с ним неотлучно, когда плоть живого существа за долю секунды умерла и разложилась, липкими лохмотьями налипнув на кости. Когда вместо воздуха в легкие влился смрад испражнений, когда горло заполнил сладковатый мерзкий вкус блевотины.
И вожак охотников попятился, недоуменно глядя, как скорчившаяся тень беглеца поднимается и скользит к еще пылающей страстью охоты своре...
Та ночь стала ночью смерти. И каждый умерший успел перед гибелью ощутить невыносимый ужас его прикосновения. Всю стаю, весь их замаранный кровью народ, весь их прогнивший мир. Кровь ненадолго смывала тошноту, а крики удерживали вокруг ползущую, как скальп с черепа, зыбкую реальность.
А потом, когда умер последний, он втянул воздух в почерневшие легкие - и понял, что больше убивать некого. И тонкая ткань пространства-времени дрогнула, разрываясь под напором собственной сумасшедшей изнанки.
Иногда и там встречались жертвы. Там не было времени, но порой что-то касалось, словно пятна света, того, что заменяло ему чувства. Их страх перед тем, чего они касались, их жажда силы, что там таилась, звали его, как огонь мотылька. Некоторые пытались защититься, но рано или поздно оно впивалось в их разум. Иные из них встречались во множестве, особенно за последние... мгновенья? Или десять тысяч лет? Они бывали и недоступны, как те из них, что вторгались в его обиталище на чем-то твердом, вещественном, на пахнущих реальностью стальных механических скорлупках.
А потом, или за миллионы лет до этого, что-то случилось. Оно поглощало очередную жертву, когда вдруг имматериальность вздыбилась, застонала, рассекаемая клинком чьей-то воли. Он вновь видел, и тонкая игла пронзала глазницы, он вновь слышал, и от звука раскалывался мозг, он вновь говорил - слова, чей смысл успел забыть.
Он рванулся, стремясь расчленить, разложить, поглотить - и цепи ледяным огнем вонзились в его плоть.
Человек по другую сторону круга рассмеялся. - Не так быстро, демон. Ты послужишь мне. Послужишь нам против тех, кто якшается с Силами Хаоса, тварь Имматериума. Тебе придется хорошо послужить Инквизиции.
Выдержка из палимпсеста, начертанного на страницах еретического трактата «Malefika Lexicarum», сохраняемого в Либрариум Демоника.
