Интерлюдия № 2.
Автор - Ггиийорр Агирш Авгёрч
Варп - Море Душ и чувств, место, где навеки исчезают рождённые и возникают нерождённые. Какими словами можно описать неописуемое измерение, как можно надеяться познать непознаваемое и не сойти с ума? В Имматериуме отражается каждый поступок, каждый выбор, каждая смерть, расщепляется, сливается и переплетается в нечто иное, после чего возвращается в реальный мир бушующим потоком кошмаров и грёз, чудес и демонов, приходящих из преисподней, чтобы забрать с собой живущих. Ярче всего питающее преисподнюю пламя разгорается во время войн, где героизм, низменность, отвага и злоба, предательство и честь обрушиваются на Море Душ, словно небесные камни. Поднимаемые ими волны расходятся по измерениям, сталкиваясь с прошлыми и будущими событиями, раскалывая цепи следствий и причин, а затем перековывая их вновь. Так приходят видения...
Первым это ощутил Пётр, скривившись, словно от удара в живот. Юный библиарий всегда отличался чутким... слухом, пожалуй, это слово подойдёт не лучше и не хуже другого, пусть и не мог видеть рвущиеся и сплетающиеся паутины событий.
- Учитель, вы чувствуете эту... тишину?
Бабайота замер со сжатым в руке свитком. Да, всё было слишком тихо. Они больше не ощущали на грани сознания нашёптывания и вой, терзавшие библиариев с самого начала проклятой бури. Но почему...? Савел прижал руку к виску. Где-то далеко загремел гром. От внезапного порыва ветра погасли свечи. Вырезанные на потолке и стенах в хранилище тайных знаний обереги вспыхнули золотым огнём. Затем на них обрушились... взрыв боли, вопль гнева, ужас, ярость, надежда, бешенство, слившиеся в страшную приливную волну. Провидец рухнул на колени, усилием воли заставив себя выпустить свисток, из глаз его вырвался призрачный огонь, и он увидел... Волки в вороньих масках бегут по пещерам, терзая кости давно умерших созданий. Вымазаны в крови пасти их, но не радостен вожак стаи - нет, глаза его, человеческие в этот час, а не волчьи, полны лишь усталости, но не ликования. На задворках восприятия Бабайота слышал, как ученики кричат в вокс, вызывая аптекария, но видения захлёстывали его неудержимым потопом. Бьются гиганты. Не кровь течёт в венах их, а плазма, пылающая иль чуждая, пламя горит в глазах их, сражаются они среди моря, от которого ныне остался лишь пепел. Двое из них исчезают, слившись в предсмертных объятьях, разносится по варпу клич, но в душе погибающего не ненависть, а любовь. Как возможно такое? Не стоять больше охотнику на Луне над Троном Его. Падает на колени невеста, смотря в небо, но не экклезиарх стоит перед ней, готовый принять клятву верности, но чёрный исполин с молотом, разбивающим солнце. Обрушивается орудие ненависти, и Имматериум кричит, повторяя имя...
- Теяспа, - шепчет, не слыша этого, провидец, и по щеке его стекает кровавая слеза. Но и это ещё не конец.
Среди величия, ставшего воплощением низменности, те, кто отказался от своей человечности, чтобы защитить человечество, сражаются с порождениями самых страшных кошмаров и манящих снов. Но дрожат корни тьмы - во мрак идут воины, белое превращается в чёрное, а чёрное становится белым, и Король, что вернулся из изгнания, тот, кто был последним верным сыном рода, повергает великое зло ценой жизни и садится на трон, следуя примеру своего Императора. Но дух провидца не задерживается рядом, чтобы почтить память героя, нет, его неудержимо тянет в коридор, где исчезают спутники Короля. Один из них оборачивается, и библиарий смотрит на... заячью морду?!
Глаза Бабайоты распахнулись от изумления, но перед собой он увидел не стены хранилища знаний и не мрачные своды проклятого дворца. Нет, он стоял в тенистой подворотне, такой, которую можно найти в обычном городке, а на стене перед ним была надпись на языке, который библиарий не узнал. "Too meta".
А затем позади раздался голос...
- Ты, наверное, гадаешь, где оказался... - голос был человеческим, с лёгким ягеллонским акцентом, и насмешливым. Библиарий резко обернулся, метнув в незнакомца незримый молот мыслей, но тот только выразительно поднял бровь на заросшем щетиной лице. - Да брось. Ты ведь сам понимаешь, что меня здесь даже нет, это мгновение в твоём видении после его конца и за удар сердца до пробуждения, просто немного растянувшееся...
- Тебе не соблазнить меня полуправдой, демон, - Бабайота моргнул, осознав, что позади человеческого лица он видит что-то иное, что-то, что его сознание не хотело замечать. Когда его глаза открылись вновь, враг рода людского уже не стоял, опершись на стену и скрестив руки, а сидел на потолке и широко улыбался. - Я знаю, что смертные изгнали одного из твоих сородичей, тварь. Мы изгоним и тебя.
- Похвальная решимость... ах, если бы только ей обладали твои предки, то галактика вокруг не была бы таким мрачным местом, а? - демон, ничем иным это создание вне всяких сомнений быть не могло, говорил, пока Бабайота читал литании сосредоточенности и ограждения души. - О да, ваш вид гораздо занимательнее, чем Гусары. Вы не обыкновенные гордецы, а порождения мрака, надевшие личины из света. Интересно, если бы Владыка Воронов упал на Нострамо, говорил бы я сейчас с тобой или с Повелителем Ночи в камуфляже, да и есть ли разница?
- ...и не убоюсь я зла, ибо в самой беспросветной тьме со мной есть огонь убеждённости и веры...
- В глубине души ты думаешь, что ваш Коракс был глуп и слаб, не так ли? Но я видел грани реальности, в которых он превратился в истинное чудовище. Пх'нглиу мгал'хафн Коракс Оккули вхаг'ганл фхтагн! И помог ему Жёлтый Король, проведя через хребты безумия к самому сердцу тьмы. Нерождённый из таких глубин Имматериума, куда не осмеливаются зайти даже рабы четырёх богов. И знаешь что самое забавное? - Демон показал пальцем вниз. - Есть вероятности, при которых Жёлтый Король появится и в этой вселенной. Непроизносимо истинное имя его, и таким же может быть оно у посланников и проводников его. И поверь... даже я не хотел бы сойтись с ним в тёмном переулке. Прощай, и молись своему мёртвому Императору, чтобы мы никогда не встретились вновь, - Демон хлопнул в ладоши, и всё вокруг раскололось.
Стены рассыпались на части, воздух поплыл, краски исчезли, и повсюду вокруг Бабайота увидел громадное зеркало, покрытое трещинами. С каждого осколка на него смотрело лицо - его, но не его... Одноглазые, сжимающие посохи с конскими головами, покрытые чешуёй, краснокожие, пылающие в колдовском огне, облачённые в волчьи шкуры, исполненные веры и опустошённые ужасами, люди и космодесантники, верные воины и порождения самых жутких грёз.
- Ты смотришь на то, какой могла бы быть твоя судьба... - прош[оппа!]л голос, раздающийся отовсюду и ниоткуда.
- Нет судьбы... кроме той, которую создаём мы сами! - взревел библиарий, разрушая стеклянную темницу клинками из воли, молотами ярости и огнём убеждённости.
- Я знаю, но как говорил мой старый друг... иногда судьбу нужно поторопить!
Грянуло. Всё перед глазами расплылось, раздался далёкий крик, всё затопил ослепительный свет. Через секунду Бабайота осознал, что кричит он. Через ещё одну понял, что стоит на коленях посреди библиариума, а на него смотрят встревоженные ученики. Застонав от боли в голове, провидец поднялся на ноги, опираясь на поданную руку Петра. Он чувствовал, что буря вернулась, пусть и стала слабее. Но его тревожило не это. Очевидно, демон лгал, но...
- Савел... проверь все обереги. Пётр... принеси мне воды и разожги благовония в жаровнях. На нас напали из варпа, - встряхнувшись, Бабайота включил вокс. - Капитан, в глубине системы происходит нечто ужасное. Мы должны лететь туда как можно быстрее и быть готовыми ко всему!
