Пролог.
- Мон-кай, мы тебе не цепные псы, чтобы ты отдавала нам приказы.
Аппарат-транскодер, дребезжа, перевел слова Мел'арнах на имперский готик. Мел'арнах терпеливо ждала, разглядывая свою собеседницу. Обычная самочка мон-кай. Судя по фигурке под облегающей тканью одеяния, самочка еще молоденькая, полная жизни. Темная эльдарка мысленно облизнулась, представив эту мон-кай на пыточной раме в своих покоях. Наверняка та подарила бы своей мучительнице куда больше энергии и удовольствия, чем обычные пленники.
- Говори, что ты готова дать нам за то, что мы расправимся с твоими врагами и не тронем тебя.
Мел'арнах привыкла смотреть в глаза тех, с кем разговаривала. Даже ее сородичи, темные эльдары, с трудом выносили пристальный взгляд своей повелительницы, а рабы, как правило, просто бухались на колени, упираясь лбами в пол - лишь бы не видеть двух озер мрака на бледном лице эльдарки. Однако в этот раз взгляд Мел'арнах не произвел должного воздействия на собеседницу. По простой причине - у собеседницы не было глаз. Лицо под капюшоном было закрыто глухой металлической маской, на которой выделялся только респиратор, похожий на те, что использовались в шлемах космодесантников.
- Ты молчишь, мон-кай? Испугалась тех, с кем хотела торговаться? Или ты в дополнение к глазкам потеряла язык?
Темная эльдарка чуть не вздрогнула, когда из-под маски наконец раздался голос.
- Прошу извинить меня за эту оплошность, грозная госпожа. В силу некоторых обстоятельств мне не совсем привычно разговаривать вслух. Однако это не помешает нам обсудить план, который принесет вам огромную выгоду, и немножко поможет мне, вашей скромной служанке, в осуществлении моих целей, которые, уверяю, никак не затронут ваших интересов.
Мел'арнах улыбнулась про себя. Определенно, самочка мон-кай умела разговаривать с теми, кто выше нее. Да и голос у нее, как ни странно, был подходящий: мягкий, обволакивающий, исполненный уважения. Пожалуй, ради одного только голоса можно было подольше держать такую рабыню в живых. В конце концов, сменить его на крики боли и ужаса никогда не поздно.
- Я нижайше прошу вас о том, чтобы ваши воины принесли смерть и ужас в город, что лежит к югу от нас. Подробности меня не интересуют, главное, чтобы улицы этого жалкого городка обагрились кровью презренных слуг мертвеца на троне, коего они имеют наглость называть истинным Императором. Чем больше крови прольется, тем скорее я смогу осуществить задуманное, а затем я щедро отблагодарю вас. Все население этой планетки, миллионы душ, будет моей платой за вашу помощь.
Темная эльдарка нахмурилась.
- А с чего ты решила, мон-кай, что мы без тебя не сможем взять эти души? Кто ты такая, чтобы вознаграждать нас тем, что и так будет нашим?
Собеседница покорно наклонила голову.
- Уверяю вас, грозная госпожа, даже ваш ум и жестокость ваших воинов могут оказаться недостаточными против бесчисленных слуг ложного Императора, охраняющих крупные города. Однако если наш план ознаменуется успехом, железо и огонь в руках наших врагов окажутся бесполезными, ибо страх поразит их души, а силы Хаоса вырвут последние крохи веры и долга из их жалких сердец. Ибо что есть жизнь человеческая, как не игрушка в руках сильных, либо же чаша, из которой пьют достойные?
Темная эльдарка еле сдержалась, чтобы не схватить собеседницу за шкирку и не отволочь на свой корабль. Да, мон-кай, способная одной фразой озвучить всю философию темных эльдаров, определенно заслуживает того, чтобы стать любимой рабыней Мел'арнах и развлекать хозяйку подобными беседами. Возможно, ее даже можно будет научить получать удовольствие от пыток себе подобных. Конечно, рано или поздно она сама повиснет на железной раме, но этот приятный момент можно будет пока отложить.
- Хорошо, мон-кай. Я подумаю над твоими словами, и, возможно, разрешу своим воинам вкусить крови твоих врагов. А сейчас… убирайся отсюда, если не хочешь и дальше испытывать судьбу.
Про себя же эльдарка добавила:
"Но никуда ты от меня не денешься, маленькая глупая самочка. Ты ведь тоже создана быть сначала игрушкой, а потом и чашей."
Тени приняли в свои объятья женщину, при рождении нареченную Алисией. Огонь костра когда-то уничтожил не только ее лицо, но и само это имя. Теперь же для фанатично преданных ей культистов и вечно голодных демонов Варпа она была просто Безликой.
Последние мысли темной эльдарки Безликая расслышала так же отчетливо, как и дребезжащий "голос" транскодера. Эти мысли развеселили ее. Безликая засмеялась бы, но смеяться она не могла физически.
"И почему Тот, Кто Жаждет, принимает подачки от таких ничтожеств, как темные эльдары? Ведь они - сущие дети! Наглые, капризные, как дети. Жестокие, как дети, мучающие какое-нибудь слабое животное. И, несмотря на всю их искушенность в интригах, они предсказуемы, как дети. И так же наивны."
Безликая все-таки рассмеялась сквозь дикую боль, уж очень забавной была мысль о сравнении темных эльдаров с детьми. Из-под маски вместо смеха раздались хрипы и бульканье.
"Ничего, моя дорогая "грозная госпожа", ты выполнишь все, что я тебе скажу. Жалеть будешь, что не можешь выполнить больше. А потом, если у меня будет настроение, мы вместе воплотим твои желания. Только, разумеется, поменявшись ролями. Ведь, Тзинч побери, должна же быть в этом поганом мире справедливость?"
Тени сомкнулись за спиной Безликой. Она принадлежала им, и они ревностно оберегали свою собственность.
1.
В помещении бара было, как всегда в последнее время, немноголюдно. Заведение "Железный пес" перестало пользоваться популярностью с тех пор, как здесь поймали с поличным нескольких культистов. Хотя владельцу "Пса" удалось доказать свою невиновность в этом деле, поток клиентов иссяк практически моментально. Никому не хотелось попасть под новую облаву.
Динамики, прикрученные к потолку над стойкой, исторгали дребезжащую музыку неизвестного жанра. Бармен в очередной раз протирал стаканы, отсутствующим взглядом скользя по залу, заполненному едва ли на четверть. Судя по мрачному выражению лица, он перебирал в уме возможные варианты ухода на другую работу.
Входная дверь с грохотом распахнулась от удара подкованного железом сапога.
- Мир сему дому! Папаша, у тебя найдется, чем промочить глотку?
Бармен взглянул на вошедших и мысленно воззвал к милости Императора.
"Только их еще не хватало…"
С трудом ему удалось изобразить радушную улыбку.
- Я всегда рад приветствовать дорогих гостей в моем скромном заведении. Проходите, сегодня только для вас - выпивка за счет "Железного пса"!
В зал вошли четверо. Все в черной одежде, расшитой серебром. Этих людей тут знали и боялись.
Наливая пиво для "дорогих гостей", бармен вспоминал все, что ему было известно об этой четверке.
"Мертвая голова", одна из самых опасных банд у нас в Дыре. Наемники, готовые кого угодно резать за звонкую монету. Вон тот высокий - Арнольд Фольштадт, главарь. Дезертир и предатель, да кого этим тут удивишь. Крови у него на руках столько, что утопиться в ней можно. Рыжая девица, что на него влюбленным взором пялится - Стефани, кажется, ее звать. Еще малолетка совсем, Фольштадту в дочки годится, а все туда же. Мокруха за ней тоже числится… Тот низкий, бородатый, что твой скват - не иначе как Руди Фарго, который у Старого Кайнера в телохранителях ходил. Не уберег хозяина, правда, так что теперь подался в конкурирующую организацию… Головорез под стать товарищам. А тощего все зовут Молчун, больше я о нем ничего не знаю и, видит Император, знать не хочу."
Словно читая его мысли, Молчун посмотрел прямо в глаза бармену и ухмыльнулся. У Молчуна было странное лицо, вытянутое, скуластое, покрытое сеточкой шрамов. Из-под козырька кепи военного покроя сверкали огромные голубые глаза. Волосы цвета воронова крыла были зачесаны так, чтобы скрывать уши.
"Шрамы-то он не в бою получил, сразу видно, что на пытках. Небось, беглый еретик, а то и кто похуже. Эх, когда же Арбитры соберутся с духом и вычистят Дыру от всей этой мерзости, не дающей спокойной жизни законопослушным гражданам!"
Арнольд Фольштадт, смуглый гигант в черных доспехах гвардейского образца, допил свое пиво и жестом подозвал бармена к себе.
- Папаша, мы ведь сюда не за твоим пойлом пришли, а по делу. Намеки понимаешь?
Бармен мелко затрясся и кивнул. Как он мог забыть, что просил ему передать тот таинственный посетитель…
- П-пройдемте, господин Фольштадт. Тот человек, он ждет вас в комнате наверху…
- Только после вас, папаша. И учти, мой ствол будет смотреть тебе промеж лопаток.
Поднимаясь по лестнице, бармен еще раз отметил про себя, что глаза Фольштадта резко контрастировали с грузной фигурой и маловыразительным лицом. Умные, жестокие, дьявольски хитрые глаза хищника.
2.
- Да ты никак с ума сошел, парнишка! Мы, конечно, не гнушаемся мокрым делом, но грохнуть Инквизитора - это ты палочку перегнул.
Арнольд Фольштадт еще раз неприязненно посмотрел на потенциального работодателя. Щуплый, жилистый, с неприятными белесыми глазами. Да еще и вырядился в черный балахон - оставалось только повесить на грудь табличку с надписью "хватайте меня, я служу Хаосу!"
К тому же прелагает совершенно бредовый заказ.
- Вы не понимаете… Это даже не Инквизитор, так, мелкая сошка, паршивая овца, которую прислали в наше захолустье. Никто по нему плакать не будет, у Инквизиции таких двенадцать на дюжину. Зато благодарность Культа будет велика! Хаос по достоинству вознаграждает тех, кто убивает в имя Его.
Фольштадт несколькими тщательно подобранными словами высказал все, что он думает о Хаосе, Культе и его благодарности. Стефани восхищенно присвистнула.
Культист не смутился.
- Между прочим, со смертью Инквизитора выиграете и вы тоже. Ведь не сегодня-завтра он может и за вашу банду взяться. А кто у вас в банде? Дезертиры и ксеносы!
Внезапно говоривший поперхнулся и осел на пол. В его груди по самую рукоятку торчал метательный нож. Взгляды троих бандитов обернулись на четвертого, до того тихо сидевшего на стуле в углу.
Первой взорвалась Стефани:
- Ты что, совсем псих, да? Кто тебя просил?
Молчун лишь пожал плечами и откинул волосы назад, являя взорам товарищей острые эльдарские уши.
- Я очень не люблю, когда меня называют этим презрительным словечком. Более того, я нахожу это в высшей степени оскорбительным. Можно подумать, что это вы, мон-кай, являетесь высшей расой.
Фольштадту, судя по выражению лица, очень хотелось заехать Молчуну по лицу, но он сдержался и всего лишь сплюнул под ноги.
- Еще раз выкинешь что-нибудь подобное, я не посмотрю, что у нас в банде все расы равны. Отделаю тебя не хуже, чем твои же гребанные сородичи. Руди, посмотри, этот дегенерат в балахоне еще дышит?
Фарго наклонился к бывшему работодателю.
- Дохлый как мой братец, который отдал жизнь во имя Императора, мать его так!
Фольштадт глубоко вдохнул и выдохнул.
- Плохо дело. Культ нам этого не простит. А тут еще этот Инквизитор на наши головы. Чувствую, веселые деньки начнутся…
От дальнейших мыслей бандитов отвлек оглушительный взрыв, прозвучавший не далее чем в одном квартале от "Железного пса". Веселые деньки начались раньше, чем планировалось.
3.
"Санторус. Административный центр и крупнейший город Келлиса Прайм. Построен в 239.М41, с тех пор дважды был разрушен до основания (501.М41 и 925.М41, оба раза - войсками орков). На данный момент восстановлена приблизительно одна десятая часть города, так называемый Новый Санторус. Согласно имеющейся информации, область руин вокруг восстановленной части, известная как Старый Санторус (на территории Нового Санторуса также распространено название "Дыра"), также заселена, хотя официально считается мертвой зоной."
Инквизитор Максимилиан Иоганнсон видел много городов на своем веку, от скоплений жалких хибар до ульев, покрывавших целые планеты. Однако Санторус все-таки произвел на него впечатление. За окнами губернаторского дворца до самого горизонта простиралось серое пепелище. Развалины сотен тысяч домов, многие из которых когда-то были шедеврами имперской архитектуры, казались теперь похожими на искореженные скелеты.
Губернатор проследил за взглядом Иоганнсона.
- Господин Инквизитор, нашему городу недолго оставаться таким кладбищем. Мы активно ведем восстановительные работы, и с каждым годом все больше и больше домов, пригодных для жилья, возводится на месте руин.
Тонкие губы Инквизитора исказила саркастическая усмешка.
- Губернатор, я не вижу, чтобы тут велось какое-нибудь строительство. Более того, за четыре года вашего управления…
Пол дворца ощутимо тряхнуло. Через мгновение до слуха Инквизитора долетел далекий, но мощный гул взрыва. Одно из оконных стекол жалобно звякнуло и треснуло напополам.
- Что тут происходит, Варп разрази?
На толстом лице губернатора не отразилось ни малейшего намека на беспокойства.
- Нет причин для волнения, Господин Инквизитор. Наверное, строительные бригады расчищают место для постройки…
Распахнув дверь, в помещение вбежал человек в форме офицера сил планетарной обороны.
- Господин губернатор, в Старом Городе бои! Похоже, банды что-то не поделили между собой, и сейчас…
Тут он осекся, увидев Инквизитора. Тот повернулся к вошедшему, все так же усмехаясь уголками губ.
- Продолжайте, офицер. Мне тоже интересно послушать, как банды что-то делят в имперском городе, прикинувшись строительными бригадами и ускользнув тем самым от бдительного ока губернатора…
Офицер раскрыл было рот, да так и застыл, прислушиваясь к чьему-то голосу в наушниках. Потом вдруг побледнел как полотно.
- Г-господин И-инквизитор, на северной окраине города зафиксировано нападение ксеносов… Высокие, тощие, в черных доспехах… Они… словно появились ниоткуда, убивали и брали в плен… об этом докладывает единственный выживший в бою Арбитр…
Иоганнсон сделал знак гвардейцам у себя за спиной. Двое выбежали из комнаты, еще двое подошли к губернатору и схватили его за руки. Инквизитор достал из-за пазухи толстую папку и ткнул ей в лицо губернатору.
- Вот здесь, глубокоуважаемый, собрана вся информация о вас. О том, как вы клали в свой карман из планетарного бюджета, о том, как вы принимали взятки от преступников. О том, как у вас под боком свили гнездышко еретики, а вы и ухом не вели. Только вот забыли, что Император все видит!
Лицо губернатора багровело по мере того, как Инквизитор обличал его. На последней фразе он застонал, судорожно хватая ртом воздух, потом вдруг обмяк и повис в руках гвардейцев.
- Сердечко не выдержало. Купил себе легкую смерть, трус… А вы чего ждете, офицер? Имперская гвардия отправляется на зачистку Дыры, а СПО будут по примеру губернатора сидеть в сторонке?
4.
Инквизитор повернулся к окну, наблюдая, как десятки солдат бегут к бронетранспортерам.
"Чужеродная и колдовская мерзость должна быть уничтожена, чтобы сохранить чистоту человеческой расы."
Как молитву он шептал слова, некогда произнесенные Инквизитором Тирусом. Кулаки его непроизвольно сжались. Кожа на левой ладони заболела от врезающихся в нее ногтей, но правая ладонь оставалась холодной и мертвой, потому что металл не чувствует боли.
Имплантат. Напоминание о первом и единственном поражении в его войне против нечисти. В войне, которая стала его личной после того поражения.
Иоганнсон запомнил ту эльдарскую ведьму навеки. Он смотрел в ее глаза через транспаристил Инкарцератора. Он смотрел в них тремя годами позже на Лорне 5, уже после того, как душа покинула тело ведьмы, чтобы раствориться без следа в ненасытной утробе Слаанеша. И на лицах сотен ксеносов, уничтоженных им с тех пор, сверкали такие же глаза - холодные, бездушные, скрывающие враждебный людям разум.
Иоганнсон запомнил и мальчишку-псайкера. Если кого и было по-человечески немного жалко, так это его, несмотря на то, что именно ему Инквизитор был обязан многочисленными переломами и потерей правой руки. Конечно, жизнь того мальчика скорее всего закончилась бы у подножия Золотого Трона, но шанс у него был, восемь лет - еще не слишком поздно, чтобы научиться контролировать свой дар. Эльдарская ведьма лишила его и этого шанса. Совратив юный ум своими посулами, она вырастила из мальчишки послушного раба, готового убивать собственных сородичей по первому слову хозяйки. Иоганнсон видел, что мальчик сделал на Лорне 5 с гвардейцами, напавшими на ведьму. Пожалуй, он сам в одиннадцать лет не смог бы совершить такого.
А сколько было еще таких, как этот мальчишка! Обладающих силой, но не знающих истинного лика своего Повелителя. Готовых пойти на предательство лишь из-за собственной глупости и доверчивости. Задачей Инквизитора было уничтожать таких, и свой долг он выполнял без колебаний. Однако ненависти к ним он не испытывал. Ненависть он берег для тех, кто, подобно той ведьме, толкал других на преступление. Для расчетливых и безжалостных кукловодов. Для тех, что не мог создать своего, а только портил и извращал людское.
"Чужеродная и колдовская мерзость должна быть уничтожена, чтобы сохранить чистоту человеческой расы."
Да. Именно так.
5.
Безликая, сопровождаемая двумя телохранителями, шла по темным коридорам здания, некогда бывшего особняком какого-то богача. Все шло именно так, как ей и хотелось. Война банд была уже неплохим началом, но с появлением объединенных сил Гвардии, СПО и Арбитров все пошло куда веселее. У имперских войск не хватало численности, чтобы сформировать внешний кордон вокруг Дыры, так что они лишь перекрыли основные улицы и теперь оттесняли противника к окраинам. Причем никто не мог точно сказать, что это был за противник: официально бой шел против бандитов, но в городе, где каждый второй имел оружие и был готов драться за свою жизнь, понятие "бандит" быстро становилось весьма условным.
Безликой не нужны были глаза, чтобы увидеть то, что происходило за стенами. Там кипел бой. Гвардейцы, укрывшись за перегородившим улицу бронетранспортером, вели огонь по окнам здания, в котором засели бандиты. Меткий бросок гранаты (между прочим, имперского производства, в СПО полно воров) - и башня "Химеры" вместе с пулеметчиком взлетает на воздух. А вот и "третьи лишние" - с соседней улицы доносится вой двигателей реактивных мотоциклов. Темные эльдары уже захватили достаточно пленников для пыток и теперь могут позабавиться обычной резней, пока медлительный враг не в состоянии дать сдачи. Что ж, их лепта не будет лишней. Безликая мысленно возблагодарила Хаос за то, что темненькие оказались под рукой. Они как нельзя лучше подходили для отвлечения внимания Инквизитора и его шавок.
"Скоро вы все поплатитесь. Боль за боль, имперская мразь. Вы любите доказывать свою правоту огнем и железом, что ж, скоро узнаете, что у тех, кого вы боитесь, есть кое-что пострашнее."
В катакомбах под особняком, на черном алтаре покоился клинок, откованный в ином мире руками существ куда более древних, чем люди. Безликая не знала, как он попал в это захолустье. Ей было известно лишь имя демона, чьей плотью и была темная сталь клинка. Квилрэ. Убийства, обман и разврат, творимые в Дыре многие годы, пробудили меч к жизни, и теперь он жаждал крови, чтобы полностью восстановить свою силу. И Безликая позаботилась, чтобы кровь на поверхности лилась рекой.
"Скоро, очень скоро ты вновь понесешь смерть и муки слугам Ложного Императора!"
6.
- Ну-ка, повтори, что ты сейчас сказал?
Мел'арнах пристально посмотрела на пленника, одетого в грязный балахон. Тот сжался в комок, но все-таки осмелился поднять на темную эльдарку свои крысиные глазки.
- Я говорю, что я открою вам секрет, если вы пощадите меня! Очень важный секрет! Его не вырвали бы из меня даже все триста тысяч демонов ужаса и отчаяния, но я готов вам его выдать добровольно, только отпустите меня!
Темная эльдарка зловеще хохотнула. Определенно, ей сегодня везло на мон-кай, желающих поторговаться.
- Ладно, я тебя отпущу, все равно ты слишком тщедушен, чтобы с тобой можно было хорошенько позабавиться. Так что же это за секрет?
Пленник разве что не запрыгал от радости.
- Моя, эээ… бывшая повелительница обманула вас! Она хочет пробудить к жизни древний демонический артефакт, а потом с его помощью уничтожить и вас, и лоялистов! Видите, я вас предупредил, так что…
Мел'арнах схватила культиста за шиворот и вытолкнула за борт "Опустошителя". Бедняга повис в воздухе, смешно дрыгая ногами.
- Ты все еще хочешь, чтобы я тебя отпустила?
- Нееет!
- Тогда показывай путь к логову твоей бывшей хозяйки! И учти, начнешь опять что-то клянчить, пожалеешь, что родился!
7.
Скрежет двери разорвал гробовую тишину склепа. В тускло освещенном проеме возникла женская фигура в плаще и капюшоне. Словно приветствуя гостью, восемь черных свечей на полу вспыхнули ярким пламенем.
"Пришло время".
Безликая медленно приблизилась к алтарю. Как и всегда, ее чувства стократно обострились в присутствии Квилрэ. Она могла с легкостью прочесть мысли телохранителей, оставленных у входа в склеп (похоже, ребятки немного обиделись, что их не пригласили на церемонию), а развернувшееся за стенами особняка побоище предстало с четкостью хорошей голографической записи. Вплоть до того, что Безликая могла подробно разглядеть фигуру Мел'арнах, чей "Опустошитель" стремительно приближался к зданию. Как и предполагалось, темная эльдарка не позаботилась о сопровождении.
"Что ж, ты явилась слишком рано, дорогуша. Сожалею, но в этой жизни мы уже не поиграем в твои любимые игры."
Короткий телепатический приказ культистам на крыше здания. На прицеливание уходит пара секунд - и вот уже две ракеты, оставляя в воздухе белые следы, мчатся к "Опустошителю". От одной ему удается уйти, хорошей реакции у эльдаров не отнять. Зато вторая попадает прямо в кокпит пилота за троном Мел'арнах.
"Прощай, дорогуша, и спасибо за сотрудничество."
Машина теряет управление и врезается в стену дома, превращаясь в огненный шар. Безликая уже не смотрит на это - ее разум занят другим.
"Пробудись, Квилрэ!"
Меч на алтаре завибрировал и начал медленно подниматься в воздух. Руны на темной стали налились красным. Гарда, выполненная в виде переплетающихся змей (или щупалец?), пришла в движение, щупальца (или змеи?) ожили, зашевелились, ища добычу.
"Пробудись и прими мой дар!"
Резким движением Безликая схватила меч за рукоять и вонзила себе в грудь. Волна непереносимой боли пронзила ее сознание. Ей казалось, что время повернулась вспять и она вновь, как и десять лет назад, мечется с объятыми пламенем волосами под смех солдат СПО, для которых самосуд над пойманной предательницей является неплохой забавой после боя. Но они еще не знают, что придет время, и они будут, захлебываясь предсмертными воплями, проклинать себя за содеянное… или, может быть, за то, что пожалели бензина.
Безликая пропустила тот момент, когда боль от клинка, достигнув наивысшей точки, внезапно перешла в еще более острое и нестерпимое наслаждение. Она чувствовала, как ее переполняет странное, непривычное чувство всесильности и вседозволенности. Словно со стороны она видела, как ее одежда вспыхивает и мгновенно превращается в пепел, а ужасные рубцы от ожогов на плечах и груди с непостижимой скоростью заживают и исчезают без следа. Рана от меча перестала кровоточить, ее края сошлись и превратились тоненькую розовую полоску на коже.
Ненужная более маска со встроенным голосовым модулятором отлетела в сторону.
"Я ПРИНЯЛ ТВОЙ ДАР, СМЕРТНАЯ."
Меч сам лег в руку Безликой. Змеи (или все-таки щупальца?) опутали ее запястье и намертво застыли. Голос Квилрэ заполнил все ее сознание, пожирая остатки свободной воли.
"ТЕПЕРЬ ТЫ ПРИНАДЛЕЖИШЬ МНЕ!"
Женщина, при рождении нареченная Алисией, а позже ставшая известной как Безликая, перестала существовать. Тени вновь приняли ее в свои объятия, и она растворилась в них без следа.
8.
Джайлс не считал себя мародером, хотя, по сути, являлся таковым. Он предпочитал называть свое занятие "свободным предпринимательством", даром что прибыль с него имел весьма неплохую. Вот и сегодня улов у него был что надо: коробка мясных консервов, чудом уцелевших в сожженном магазине (мясо, похоже, не синтетическое, а натуральная крысятина, так что уйдет не меньше чем по полтиннику за банку), кое-какая мелочь из квартир, до которых еще не добрались конкуренты, а также находка дня - огромный драгоценный камень ярко-красного цвета. Джайлс выковырял его из доспеха темной эльдарки, чей труп он нашел неподалеку от места крупного сражения в Старом Городе. Точнее, труп стал трупом уже после того, как Джайлс на него наткнулся - похоже, эльдарка, пострадавшая при крушении своей летательной машины, отползла на какое-то расстояние и потеряла сознание, так что предприимчивому мародеру потребовалось лишь один раз взмахнуть ножом. Наверное, добить таким образом раненого человека (без разницы, хоть гвардейца, хоть бандита) Джайлсу бы не позволила совесть, но к ксеносам он не испытывал абсолютно никакой жалости. В конце концов, его дедушка погиб в войне против орков - чем не повод мстить всем встречным нелюдям?
А камушек-то определенно был хорош. Джайлс не разбирался в ценах на ювелирном рынке, но, похоже, за него можно было бы получить не меньше пятисот монет. А чем Варп не шутит - если гонору на себя нагнать, так хоть всю тысячу!
Размечтавшись, Джайлс не заметил, как в переулок вслед за ним нырнула высокая фигура в длиннополой одежде.
- Сдается мне, уважаемый, что у вас есть некий предмет, способный меня заинтересовать. Будьте благоразумны, и никто не пострадает.
Джайлс всегда был благоразумным, а особенно благоразумным он становился, когда к его горлу был приставлен нож. Он, как на духу, предложил грабителю всю свою сегодняшнюю добычу, а в придачу к ней квартиру и жену (при этом умолчав, что квартира является собственностью жены, а с женой он давно в разводе). Грабитель не заинтересовался ни квартирой, ни женой, ни даже ящиком консервов, зато камень забрал и на прощанье пожелал спокойной ночи. Джайлс хорошо запомнил покрытое шрамами лицо преступника, на котором сияли пронзительные глаза. Наверное, он смог бы описать его участковому Арбитру, но в этом деле существовала одна загвоздка - до Арбитра доходили слухи о "свободным предпринимательстве" Джайлса, и встречаться с ним не входило в ближайшие планы самого "предпринимателя".
9.
Охотник и Зверь. Их всегда двое. Они - смертельные враги, но им не прожить друг без друга.
Охотник идет по следу Зверя. Иногда этот след четко виден, иногда почти пропадает. Но Охотник никогда не теряет след. Он знает - путь Зверя устлан поломанными судьбами. Там, где прошел Зверь, раздаются безутешный плач и грязная брань, вопли ужаса и стоны похоти. Там, где прошел Зверь, в воздухе стоит запах тлена и разложения. Там, где прошел Зверь, люди забывают о том, что они люди, и тоже становятся зверьми, верной стаей вожака. Зверь знает, что людей легко купить. Он покупает их, расплачиваясь обещанием свободы. И он дает им свободу, свободу от совести. И эта свобода навеки делает людей рабами Зверя.
Охотник никогда не прекращает преследование. Он не может позволить себе отдыхать, зная, что Зверь на свободе. У Зверя есть власть над людскими страстями - у Охотника есть только сталь в руках и вера в душе. Зверь смеется над преследователем, пока тот далеко, но когда Охотник настигнет свою добычу, смех Зверя перейдет сначала в вопли ярости, а затем в предсмертный хрип. И поэтому, пока жив Охотник, Зверь никогда не сможет чувствовать себя в безопасности.
На этот раз логовом Зверя стал древний особняк на окраине разрушенного города. Охотник идет по коридорам особняка, зная, что Зверь уже чует его присутствие. Рядом с Охотником шагают его товарищи, которым суждено со временем тоже стать Охотниками. Они здесь, чтобы сражаться со стаей Зверя. Но самого Зверя может одолеть лишь Охотник.
Зверь нападает первым, как всегда, из засады. На этот раз он целится не в тело, а в душу Охотника. Для этого Зверь принял облик прекрасной и соблазнительной женщины, каждое движение которой сулит неземное блаженство и всепоглощающую страсть. Но Охотник видит, что в глазах женщины - пустота. Он пропускает шепот мертвых губ мимо ушей. У него тоже есть, что сказать Зверю. Его ответ выгравирован на обоюдоостром мече из освященной стали: "IN NOMINE IMPERATORIS".
Император даст силы своему воину. Его именем Охотник расправится со Зверем.
Сталь против стали. Священный меч против нечестивого. Вера против колдовской мерзости.
Зверь не любит сражаться в одиночестве. Он созывает своих жалких рабов, чтобы те отвлекли внимание ненавистного Охотника, позволив своему хозяину безошибочно нанести смертельный удар. Но спутники Охотника начеку и вступают в бой, защищая предводителя.
И как только последний из прислужников Зверя падает, орошая стену своей нечистой кровью, приходит черед его повелителя. Сверкающий меч отсекает кисть руки с зажатым в ней нечестивым мечом, а затем входит по рукоять в мерзкую плоть Зверя, туда, где красуется тоненький розовый шрам. Зверь воет от боли, он чувствует свою гибель и начинает умолять Охотника о пощаде. Тот дарит ему ровно столько же милосердия, сколько сам Зверь дарил своим жертвам. Охотник вынимает меч из тела врага, отступает назад и дает команду своим спутникам. Две струи огня из освященных огнеметов навеки очищают мир от Зверя. Лишь нечестивый клинок остается лежать среди обугленных останков - но он уже не опасен. Он упокоится там, где ни одна душа не ответит на его зов.
Арнольд Фольштад вытер меч о балахон одного из убитых культистов и спрятал в ножны. Стефани хмыкнула и покосилась на Руди, задумчиво разглядывавшего лепнину на потолке.
- Ну что ж, орлы, поздравляю с успехом. Еще одна поганая тварь навеки упокоилась в Варпе, и пусть ей там все будет пухом. Или прахом, мне, по большому счету, плевать.
В подтверждение своих слов Арнольд сплюнул в центр пятна копоти, оставшегося на камне от Безликой.
Во дворе здания послышался шум двигателей "Химеры", затем топот сапог и повелительные окрики.
Арнольд усмехнулся.
- Нутром чую, стервятнику Иоганнсону надоело гоняться за эльдарами и он решил разнообразия ради попытаться отбить мою добычу. Да только по шляпе он получит, а не добычу…
10.
Инквизитор Максимилиан Иоганнсон встретился взглядом с высоким бандитом в черной броне. Его широкое лицо показалось странно знакомым… Хотя у преступника было всего лишь два подручных, а за спиной Инквизитора находился взвод штурмовиков, Максимилиану почему-то сделалось не по себе. Но он все-таки нашел в себе силы для повелительного окрика:
- Именем Инквизиции, стоять! Бросить оружие!
К удивлению Иоганнсона, на смуглом лице бандита расплылась ухмылка, которую с натяжкой можно было считать приветливой.
- Я смотрю, у вас плохая память на лица, Иоганнсон. Впрочем, чего еще ожидать от монодоминанта?
Не дожидаясь ответа, "бандит" извлек из-за пазухи золотой символ Инквизиции на тонкой цепочке. То же самое сделали его спутники.
- Лорд-Инквизитор Виталий Стаммельфорд, Ордо Маллеус. Аколит Даниэль Смиттерс, Ордо Маллеус. Аколит Ирина Бьоркман, Ордо Маллеус. Так что вы, Иоганнсон, влипли по самую шляпу. Вряд ли на Конклаве вам скажут спасибо за попытку срыва чужой операции.
Максимилиан оторопел. Виталий Стаммельфорд! Один из лучших Охотников на службе Инквизиции. По статусу ему полагалось командовать отрядами Серых Рыцарей, оставляя за собой руины и горы тел правых и виноватых. Но Виталий всегда действовал скрытно, в одиночку или с небольшим отрядом. Внешность недалекого и добродушного здоровяка контрастировала в нем с жестким и ясным умом, а также с непревзойденным талантом актера. Виталий с легкостью становился "своим человеком" практически в любом социуме, от преступного дна до правительственных кругов, и никто из его многочисленных жертв до последнего момента не мог в нем заподозрить врага. Впрочем, "жертв" - сильно сказано. Стаммельфорд мог гордиться тем, что никогда не выносил ошибочных приговоров. От его рук погибали только те, кто по собственной воле преступал черту закона Империума и собственной совести.
Максимилиан сейчас оказался в опасной близости от этой черты.
- Думаю, Иоганнсон, вам лучше всего будет покинуть это место и заняться своими прямыми обязанностями, а именно преследованием темных эльдаров, если они, конечно, еще не скрылись в Паутине. С тем, что произошло здесь, будет разбираться оперативная группа Ордо Маллеус. Кстати, мое личное желание поднимать перед Конклавом вопрос о вашем вмешательстве будет обратно пропорционально скорости, с которой вы и ваши солдафоны уберутся отсюда.
Иоганнсон облегченно вздохнул. Конечно, обидно уступать Безликую конкурентам, но это не слишком большая цена за погашение чуть было не вспыхнувшего конфликта между двумя Орденами. Что ж, в любом случае, можно считать Келлис Прайм очищенным от скверны. А дальше пути двух Инквизиторов опять разойдутся, и каждый займется тем, что у него лучше получается. У одного на роду написано быть всесокрушающим молотом, у другого - тонким и смертоносным стилетом. Главное, чтобы и молот, и стилет служили одному делу.
11.
Далекие часы на башне храма в Новом Городе пробили полночь. Виталий Стаммельфорд неслышно поднялся с постели и принялся одеваться. Богато изукрашенная роба Лорда-Инквизитора так и осталась висеть в шкафу. Виталий в очередной раз облачился в грубую одежду наемника.
- Лорд Стаммельфорд, я должна сопровождать вас?
Виталий обернулся на тихий шепот. Сон Ирины, как всегда, был чутким.
- Нет, ты можешь пока спать. Я вернусь через час.
В свои тридцать пять Ирина выглядела не старше шестнадцати, омолаживающая нейрохирургия делала чудеса.
- Благодарю вас, мой Лорд.
Как одному из лучших Охотников, Виталию прощалось многое, в том числе и интимная связь с собственной аколиткой. Впрочем, относиться к ученице как к секс-сервитору Стаммельфорд считал унизительным в первую очередь для себя. В Ирине его привлекала не только внешность, но также живой ум, твердый характер и умение получать искреннее удовольствие от своей работы. Через пару десятков лет эта хрупкая женщина станет непоколебимым и безжалостным Инквизитором, истребителем нечисти и защитником невинных.
Накинув плащ, Виталий покинул свою каюту и зашагал по узкому коридору "Тандерхока" в направлении трапа. Где-то у него под ногами, в трюме, находился демонический клинок, заключенный в адамантиевый саркофаг. Проклятому оружию теперь суждено навеки исчезнуть из памяти смертных. Но у Лорда-Инквизитора на этой планете еще оставалось одно дело.
Виталий Стаммельфорд направился на юго-западную окраину Нового Санториса - туда, откуда исходил сигнал крошечного маячка, способного незаметно закрепиться под кожей человека. Или ксеноса.
12.
Келахир обернулся на Новый Город у себя за спиной. В Дыре еще полыхали пожары, но центр Санториса казался перенесенным сюда из какого-нибудь процветающего города-улья. В окнах высоких зданий горел спокойный свет.
Эльдар улыбнулся собственным мыслям. Уже близок тот час, когда после многих лет добровольного изгнания он вновь ступит на борт родного Искусственного Мира и позволит себе забыть о жизни среди мон-кай.
В узкой ладони сверкнул кроваво-красный камень. Много лет назад он украшал рунный доспех возлюбленной Келахира.
Эльдар прикрыл глаза, воссоздавая в памяти образ Лииал. Длинные пепельно-серые волосы, уложенные в замысловатую прическу. Чуть раскосые глаза цвета морской волны. Легкая полуулыбка на тонких губах…
Этот образ уже никогда не станет реальностью. Тело Лииал погибло от рук безжалостного врага. Но ее душа, заключенная в камне, останется жить в Бесконечном Круге, чтобы рано или поздно воссоединиться с душой Келахира. Хотя бы в смерти они смогут быть вместе.
Ради этого стоило выносить пытки, самой страшной из которых было ежедневное созерцание камня Лииал на груди ее мучительницы и убийцы. Ради этого стоило бежать из плена и умирать от жажды в пустошах, зная, что по твоему следу идет безжалостная погоня. Ради этого стоило жить среди мон-кай, забывая о своем происхождении и с каждым днем все больше пропитываясь духом этих жалких существ. Ради этого стоило разрабатывать и осуществлять многоходовой план, где любая ошибка могла стоить всего, что было поставлено на карту.
Безликая умерла. Она уже никому не скажет, что о существовании Квилрэ ей нашептал странный голос, слишком чистый и ясный для демона. Умер и тот безымянный культист, которому Келахир рассказал о сейфе с драгоценностями Старого Кайнера, якобы спрятанном в подвале разрушенного дома к северу от Санториса. Сейф, разумеется, он не нашел, зато нашел лагерь темных эльдаров. Мел'арнах захватила достаточно рабов в северных деревнях и уже собиралась уходить с добычей, однако рассказ нового пленника о Культе заинтересовал ее и в конечном итоге привел к недолгому, но плодотворному союзу с Безликой.
"Нет ничего невозможного для того, кто загодя знает все повороты Судьбы. Ему нужно только подкорректировать детали."
Щелчок затвора за спиной напомнил Келахиру о том, что Судьба любит надсмехаться над теми, кто похваляется знанием ее поворотов.
- Не надо делать резких движений, Молчун. Ты ведь не хочешь, чтобы меня мучила совесть за убийство товарища?
На свете существовал только один мон-кай, способный застать эльдара врасплох. Келахир печально улыбнулся в пустоту. Удача когда-нибудь да кончается.
- Ты выиграл, охотник. А ведь я раскусил тебя только сейчас, так что прими похвалу. Впрочем, тебе наверняка плевать на мнение жалкого ксеноса. Делай то, что должен. Я сопротивляться не стану. По дружбе.
Келахир предполагал, что ответ будет неожиданным, но все-таки слова Виталия его удивили.
- Ты думаешь, я собираюсь вязать тебя и тащить на костер? К счастью, моя фамилия не Иоганнсон, и у меня несколько другие взгляды касаемо некоторых ксеносов. Так что я пришел сюда, чтобы предложить тебе… скажем так, продолжить наши взаимовыгодные отношения. И не думаю, чтобы ты захотел отказаться…
Конец.
