Открой нам двери, Гасдрубал…
Впусти нас…
Поверни ключ…
Грядет час истины…
Гасдрубал…
- ...Гасдрубал.
Магистр ордена вздрогнул и открыл глаза, пытаясь сфокусироваться. Перед троном стояли две размытые фигуры. Спустя несколько мгновений они приобрели ясные черты и Гасдрубал узнал их. Озабоченным взглядом на него смотрели два космических десантника - Чисиан и Драгеб.
- Вы с нами, магистр? - осторожно вопросил Чисиан. Бывший верховный библиарий ордена Серебряного Ключа, ныне являющийся советником магистра, пристально вглядывался в лицо Гасдрубала. Он был искренне обеспокоен состоянием своего повелителя. - Ключ.
Только сейчас магистр понял, что крепко-накрепко сжимал в кулаке висящий на шее талисман в форме ключа. Древняя реликвия ордена, которая была вручена кочевыми племенами Колхиды первому набору в Легион, была поистине загадочным предметом. Созданная из материала, который выдерживал даже могучую хватку руки десантника в силовых доспехах, она являлась сокровищем ордена Серебрянного Ключа и его символом. Каждый магистр носил ключ на своей шее не снимая его никогда. Он удивительным образом переживал даже самые жаркие схватки, когда от его владельца мало что оставалось, и передавался преемнику. Несущие Слово никогда не пытались изучить его, провести химический или атомный анализ ключа. Нет, они испытывали к нему благоговение и не позволили бы совершить этот акт неуважения по отношению к реликвии.
- Вы совсем бледны.
- Всё нормально. Долго меня не было? - спросил Гасдрубал.
- В этот раз три часа семнадцать минут, - ответил Чисиан. Советник был стар уже к моменту прихода Легиона на Колхиду. Конечно, тридцать пять лет по меркам процветающих миров это был пик расцвета мужчины, но не на Колхиде. Точно не в тех условиях, в которых приходилось выживать Чисиану. Его страдающее племя кочевало в самых засушливых регионах планеты, и будущий десантник никогда не испытывал достатка в пище и воде. Когда он услышал вести о том, что с небес спустились могучие воины, Чисиан повел своё племя через пустыни к Варадешу, Городу Серых Цветов. Лоргар уже восходил на трап десантного корабля и обернулся чтобы взглянуть на город в последний раз, когда его острый взгляд заметил появившегося на краю площади окровавленного, измученного человека. Он пробирался через толпу, спотыкаясь и падая, но каждый раз вставая и продолжая свой путь несмотря на раны. Стражи Варадеша скрестили копья перед безумцем, но одним жестом Лоргар приказал им расступиться и пошел навстречу. Чисиан рухнул у ног примарха и с сухих потрескавшихся губ сорвались слабые слова. Это были слова благодарности Золотому Божеству, что позволил ему добраться сюда и воочию увидеть чудо вознесения. Он вымолвил, что один из всего племени пережил этот путь, но теперь может умереть спокойно.
”Нет,” ответил растроганный этим паломническим подвигом Лоргар. ”Может ты и умрешь, но точно не здесь.”
Примарх лично отнес ослабевшего Чисиана в апотекарион, где его раны были исцелены, а тело начали готовить к имплантации органов. Мужчина пережил болезненный и опасный процесс инициации, хоть шансы на это и были, в лучшем случае, один к тысяче. Впоследствие выяснилось, что Чисиан обладал мощными, но крепко спящими псайкерскими талантами, которые он начал развивать для использования их во благо Легиона. С тех пор прошли десятилетия и для своих боевых братьев Чисиан превратился в мудрого старца, хоть их и не разделяло так много лет. Он всегда помогал магистрам ордена Серебряного Ключа, ведь это был не просто ранг. Это было призвание. Судьба. Предназначение. И псайкер это понимал, чувствовал. Видел в своих с[ну уж нет]. Ключ никогда не попадал в руки тех, кто был этого недостоин. Обладать им мог лишь сильным разумом и волей, ведь талисман был не только могучим символом, но и тяжким бременем.
- Вы ходите по краю лезвия, - недовольно произнес Драгеб. - Еще не время.
- Мы и без тебя прекрасно знаем, как держать себя в узде, эмиссар, - прорычал Чисиан.
- Хватит оба. Мой советник совершенно прав - мы не выдадим нашу новую веру раньше времени, хоть с каждым днем завеса истончается всё сильнее, а зов с той стороны становится громче, - поднял руку Гасдрубал, призывая к тишине. Очнувшись от неестественной дремы магистр выровнялся на своем огромном обсидиановом троне и окинул взглядом зал. Вместо адамантиевых подъемных створок в зал вели обитые железом архаичные деревянные двери. Пол был вымощен камнем. Им же были отделаны и стены, а свисающие сверху полотна были вытканы драгоценными нитями, что сплетались в поражающие воображение картины неведомых существ и пейзажей, одновременно пугающих и завораживающих. Подобные образы могли возникнуть лишь в липкой дымке снов, порождаемых подсознанием. Или чем-то гораздо более зловещим. В середине зала был установлен широкий голополитовый стол, вокруг которого планировались кампании ордена. Сам же Гасдрубал обычно восседал на собственном троне, предаваясь одному лишь ему известным думам. В такие моменты магистр был похож на древних королей-воителей Терры в их тронных палатах.
- Не держи нас за глупцов, Драгеб, мы прекрасно понимаем зачем Кор Фаэрон послал тебя сюда, - продолжил Гасдрубал. - И абсолютно равнодушны к попыткам Черного Кардинала посоперничать с примархом за влияние в Легионе.
Эмиссар скривился, но ничего на это не ответил.
- Если позволите, магистр, то стоит вернуться к делам насущным, - вымолвил Чисиан, уважительно склонив голову.
- До того как я...ушёл, ты говорил что-то о Потоке Кларна.
- Верно, наши астропаты перехватили сообщение разведывательного флота 12-й экспедиции. Если верить их словам, то Поток наконец успокоился и по нему можно путешествовать без опаски.
- Я слышал об этом маршруте, - вставил Драгеб. - Он ведет к очень важным регионам космоса. В стратегическом плане. И сейчас они [ну уж нет]одятся у границ Ультрамара.
Упоминание царства XIII-го Легиона отозвалось в каждом Несущем Слово. Гримасы Чисиана и Гасдрубала исказила ненависть, а Драгеб скрипнул зубами. Даже двое стражей Гасдрубала, что обычно стояли недвижимо по бокам от трона, едва заметно сжали кулаки.
- Если мы перехватили сообщение, то кому оно было адресовано? - спросил магистр.
- Я уверен, что сейчас вы предположили про себя верно. Да, получателем были Ультрадесантники. И они отправятся туда без промедления, чтобы расширить свои владения и утолить аппетиты их примарха.
Гасдрубал поднял ладонь и системы корабля мгновенно отозвались на жест своего повелителя. Пространство над столом замерцало и заискрилось яркими точками, между которыми, словно лунная паутина, протянулись тонкие линии. Узор всё разрастался и, наконец, принял форму трехмерной астрокарты.
- Если предположить, что сообщение будет принято самым крайним из миров на восточной границе Ультрамара, то сейчас мы всё равно [ну уж нет]одимся гораздо ближе к Потоку нежели Ультрадесантники, - произнес Гасдрубал и задумчиво потер подбородок.
- Даже с учетом времени, которое будет необходимо XIII-му для сбора сил, мы не успеем полностью очистить все три мира и сделать это так, чтобы не возникли подозрения, - покачал головой Чисиан.
- Мы успеем, - самодовольно улыбнулся эмиссар.
Магистр ордена и его советник вопросительно взглянули на Драгеба.
- Мой повелитель гораздо могущественнее, чем вы можете подумать. И он обладает знаниями о силах, познать которые всем остальным только предстоит. Магистр, отдайте флоту приказ направляться к Потоку как можно быстрее. И не распределяйте рабов, которых мы набрали из руин Сумеречного Царства, по флоту. Они мне понадобятся для того, чтобы задержать наших любимых братьев из XIII-го.
***
Безмолвный покров космоса содрогнулся, когда с другой стороны реальности на ткань мироздания обрушился поток имматериальной энергии. В пространстве возникла яркая фиолетовая прореха размером с точку, которая постепенно расширялась до тех пор, пока не превратилась в зияющий адский провал, из которого били противоестественные молнии и вытекали призрачные разноцветные потоки энергий. Это была червоточина в иной мир, столь же смертельный для любого создания из нормальной вселенной, сколь и непостижимый. Однако, сейчас из него медленно выплывали вполне реальные космические корабли. Гигантские и величественные корпуса цвета серого гранита с серебряными украшениями, казалось бы, совсем не обращали внимания на буйство Эмпиреев вокруг них. Друг за другом появлялись боевые баржи, тяжелые и гранд-крейсера - огромные корабли, покоряющие звезды для человечества, но даже они меркли по сравнению с тем, что вышло из варпа последним. Два брата, два могучих колосса войны, линкоры ”Морфей” и ”Фобетор” появились в системе Корринос. То были реликтовые судна, созданные задолго до начала Великого крестового похода по забытым чертежам. Их вооружение было способно уничтожать с орбиты целые континенты и давало возможность держать контроль над целыми звездными системами в одиночку. Исполинские корпуса братьев простирались на целых четырнадцать километров в длину и несли через космическую пустоту десятки тысяч экипажа и живой силы, сотни единиц боевой техники и многочисленные эскадроны малых ударных кораблей. Галактика мало что могла противопоставить этим звездным богам и крестовый поход Гасдрубала шёл кровавой просекой через враждебные системы, оставляя за собой либо приведенные к согласию миры, либо обращенные в руины планеты, чьи жители стали осыпающимся с небес пеплом. ”Морфей” был братом величественным, чьи бронеплиты были украшены нанесенными золотом и серебром священными писаниями на колхидском языке, а бронеокна могли посоперничать с красотой изображенных на них картин с великолепнейшими витражами среди всех человеческих миров. ”Фобетор” же был братом мрачным, обагренным кровью жестоким воином, чей гранит был исцарапан и темен, а на корпусе не сверкало ни единой серебряной детали. Первым к мирам всегда прибывал ”Морфей”, неся слово Империума и предлагая человеческим анклавам присоединиться к растущим владениям Императора. Великолепное судно являлось олицетворением процветающей и богатой звездной империи, одним своим видом вызывая трепет и благоговение. Одного этого зрелища хватало, чтобы приводить к согласию десятки миров без единого выстрела. И всё это время ”Фобетор” [ну уж нет]одился в тени, словно злой двойник, черная сторона души. ”Морфей” был раскрытой ладонью, ”Фобетор” же являлся кулаком и вестником истинного ужаса. Когда магистры Серебряного Ключа выпускали ”Фобетора” в битву, противники понимали, что их дни сочтены, а родные дома будут превращены в пыль. Иссеченный шрамами зловещий линкор, ощетинившийся орудиями, прорывался сквозь строй врага не обращая внимания на раны, а вокруг него космос наполнялся взрывами плазменных реакторов и огненными обломками. Для тех немногих, кто выживал после подобного, ”Фобетор” навеки становился приходящим во сне кошмаром, которых терзал людей до конца их дней. Гигантский черный силуэт, обитавший на задворках подсознания и заплывающий в спокойные сны, словно морской хищник. Гасдрубал стал первым магистром за всю историю ордена, который выбрал флагманом именно ”Фобетор”. Спустя несколько дней после Порицания магистра стали тревожить частые кошмарные сны, вводящие его в загадочный транс и Чисиан посоветовал Гасдрубалу перейти на борт зловещего линкора. К удивлению Гасдрубала, его приступы стали реже, но, тем не менее, не исчезли вовсе. Когда же Лоргар вернулся из паломничества и показал Легиону новый путь кошмары вернулись с новой силой. Они были наполнены кровью и разрушениями, молящими и угрожающими шепотами, картинами пылающих городов и белоснежной завесой пепла, падающего с небес подобно снегу. Долгое время апотекарии ордена ничего не могли сказать по поводу этого феномена, не имея возможности диагностировать недуг оборудованием, однако Чисиан, который вновь обрел возможность пользоваться псайкерским талантом, успокоил магистра. Его сны это не недуг, а дар. Они были предвестником предстоящих событий, что сотрясут всю галактику и изменят историю. Сны были попыткой созданий царства сновидений связаться с магистром и войти в мир реальный, ведь именно Гасдрубал мог впустить их с помощью ключа.
- Еще совсем немного, магистр, - произнес советник, стоя перед троном.
- Ты уверен, что это хорошая идея? Лоргар ясно дал понять, чтобы мы воздержались от открытых проявлений наших новых сил, - [ну уж нет]мурил брови Гасдрубал.
- Ваши сны беспокоят меня, магистр. С каждым месяцем вы засыпаете все чаще. Ключ это не только дар, но и ноша. Лишь крепкий духом и разумом способен носить его долго, и вы, несомненно, делаете это дольше любого своего предшественника, но ваши силы не безграничны. Однажды вы можете уснуть и больше никогда не проснуться. Ваши сердца продолжат гнать кровь по телу и физиологически вы будете абсолютно здоровы, но магистра Гасдрубала здесь больше не будет, лишь его пустая оболочка. Ваша душа не вернется из царства снов, ведь те, кто обитает по ту сторону завесы не обладают безграничным терпением. Их мучает неутолимый голод. Если человек будет морить своих охотничьих собак голодом слишком долго, то нет ничего удивительного в том, что они откусят ему руку. Или сожрут вовсе.
- С эмиссаром могут возникнуть проблемы.
- Драгеб редкостный ублюдок, как и его хозяин, но не глупец. Он, несомненно, выкажет своё неудовольствие, но быстро закроет рот на замок, ибо Кор Фаэрон обрушит всю свою ярость на голову этой шестерки, когда орден Серебряного Ключа и его могучее войско останется с Лоргаром.
Гримаса раздражения исказила лицо Гасдрубала.
- Мы только вынашиваем планы предательства, а наш собственный Легион уже медленно трещит по швам из-за подковерных интриг Черного Кардинала.
- Это всё неважно, - тихо произнес советник. - Лоргар или Кор Фаэрон, Империум или будущие мятежники. У нас свой путь. У вас свой путь. Придет время и мы исчезнем словно дымка. Станем наваждением даже для собственных братьев и кошмаром для всего остального мира.
- Если переживем грядущее, - промолвил магистр. - Мои сны полны картин смерти.
Из подлокотника трона раздался писк и по залу разнесся голос капитана линкора.
- Мой господин, весь флот вышел в реальное пространство и занял боевое построение. Ваши дальнейшие указания?
- Ждем на границе системы, еще не время, - произнес магистр и отключил связь, после чего обратился к Чисиану. - Сколько еще нужно времени Драгебу? Ультрадесантники не будут медлить.
- Терпение, магистр. Ритуал требует основательной подготовки и тщательного исполнения. Давайте доверимся ему в этом.
***
Закованные в цепи люди сгрудились вместе. За недели плена их одежда превратилась в лохмотья, а лица покрылись коркой грязи. Воздух был наполнен вонью немытых тел и ржавой сыростью нижних палуб. Пленники не знали, зачем их привели сюда, но странные символы, нанесенные яркой белой краской на пол, стены и потолок вызывали страх. Конечно же, люди не понимали их значения, но само начертание вызывало в душах противоестественный ужас. Похожие на сплетенные вместе остро заточенные колья буквы неведомого алфавита испещряли весь трюм, ярко выделяясь в полумраке. С потолков свисало множество цепей, что медленно качались из стороны в сторону и задевали друг друга, создавая тихий, но тревожащий перезвон. Затем во тьме раздался голос. Певучий, но твердый. Мягкий, но глубокий. Почти человеческий, но гораздо более мощный, являющийся творением огромных и могучих легких. Кто бы это ни был, но он произносил нараспев строки на необычном языке. Это могло показаться невероятным, но любой, кто услышал бы их, сразу бы понял, что они относились к начертанным вокруг символам. И ужас от осознания подобного сверхествественного явления пробирал до самых костей. Дети и женщины начали плакать, разбавляя пение собственными стенаниями, от чего символы, казалось, ожили. Их грани становились то более острыми, то наоборот, приобретали плавные очертания. Символы тянулись друг к другу, переплетались словно змеи, хотя это казалось просто невозможным. Адский хор, порождаемый плачем жертв и пением палача, вызвал в трюме загробный ветер. Его касание сжимало души людей призрачными тисками, заставляя некоторых забиться в истерике. Их оковы бешено молотили по металлическому полу, а свисающие цепи начали биться друг об друга яростнее, словно стремясь дотянуться до теплой плоти, скрутить её и перемолоть. Голос приближался к людям из тьмы, и темп инфернальному хору задавали тяжеловесные и неотвратимые шаги. Отвратительное крещендо безумных звуков всё нарастало, силясь достичь пика, и тот, с чьих уст слетали неведомые слова, повышал голос, достигая всё более высоких нот. Это была молитва, без сомнения. Это была черная молитва, распевая которую палач дрожал от порожденного неистовой верой и фанатизмом экстаза. И затем, в тот момент, когда, казалось бы, даже он не сможет извлечь из своих связок еще более громкий и высокий звук, он выступил из тьмы перед людьми. Скрюченная от конвульсий бронированная фигура выступила на свет и те, кто до сих пор не потерял рассудка от творившейся вокруг вакханалии узрели истинного посланника самой темной бездны вселенной. Его чистый голос исказился и перешел на громогласный рев, после чего занесенная рука с зазубренным ножом опустилась вниз. В воздух взметнулась струя крови, покрыв каплями лицо гиганта, отчего его горящие красным огнем глаза расширились до предела. Он начал резать и потрошить, срезать кожу и выдавливать глаза. Он продолжал выкрикивать свои безумные молитвы, а кровь десятками литров растекалась по полу трюма. Начертанные символы ожили, метаясь по поверхности пола и впитывая алую влага, их края начали сиять зловещим багровым светом. Апогей богомерзкого ритуала породил всплеск сверхестественной энергии, что исказила само пространство, и материальная вселенная застонала. В это же время по варпу пронеслась яростная волна, направленная прямо в Поток Кларна. Эмпиреи всколыхнулись и два одиноких пузыря материального мира, что бороздили неестественные течения, были сметены порожденной злобой. Покрытый кровью палач стоял среди сотен истерзанных тел и дико вопил закинув голову кверху, после чего разразился демоническим хохотом.
Висящие на краю системы исполины из адамантия и стали пробудились. Могучие плазменные реакторы начали подачу энергии на системы вооружения и двигатели, а весь экипаж [ну уж нет]одился в полной боевой готовности. Огромный флот направился к одной из обитаемых планет системы. Висевший на орбите мира разведывательный флот поначалу радостно приветствовал корабли Несущих Слово, однако рукотворные боги космической войны зловеще молчали. Коммодор Прист Телок не понимал в чем дело, почему боевые суда Легиона Астартес не отвечали на входящий сигнал. И почему они двигались в боевом построении. Боевые инстинкты и чутье бывалого флотоводца кричали что есть сил, пытаясь достучаться до разума и здравого рассудка Приста, но для него это казалось слишком неправильным. Невозможным. Верные Трону легионеры не могли открыть огонь по собственным товарищам, таким же членам Великого крестового похода. ”Наверняка, этому должно быть какое-то объяснение”, думал коммодор до первого луча лэнса, который пронзил пустоту и разрезал надвое один из мелких кораблей-разведчиков. Конечности Приста налились свинцом, а в груди образовался разрастающийся кристалл льда. Его корабли взрывались один за другим, но он не мог поверить своим глазам, не мог вымолвить ни слова как и каждый из присутствующих на мостике офицеров. В конце концов боевая выучка взяла верх и коммодор начал выкрикивать команды. Он не был глупцом и не питал иллюзий относительно положения, в которое они попали. Это была неминуемая смерть, но он мог предупредить других. Уцелевшие корабли пытались принять какое-то подобие боевого порядка, но что они могли сделать огромным боевым судам Легиона? Астропаты разведывательного флота судорожно пытались передать весть ближайшим верным силам за пределами системы. Телепатический импульс пронзил имматериальное пространство и исчез в поднятой буре. Теперь оставалось лишь молиться, чтобы оно смогло пробиться через яростное ненастье Эмпиреев. Сразу же после этого, приблизившийся к разведывательному флоту ”Фобетор” сделал единственный залп из своих орудий, и разведывательный флот исчез в всполохах плазменных разрывов. Верные Трону астропаты так и не узнали, что послание было перехвачено и передано вовне самими Несущими Слово, но уже совсем с другим содержанием.
***
Толстые двери тронного зала с грохотом распахнулись и внутрь вошел Драгеб. Эмиссара было не узнать. Его силовой доспех был залит кровью, а на поверхность керамита налипли лоскуты кожи и комочки плоти. Космический десантник шел прямо к трону держа в руки нож и оставляя за собой след из алых капель. Взгляд эмиссара был безумен и горел противоестественным огнем, а лицо Драгеба разрезала надвое маниакальная улыбка, обнажающая заточенные зубы. Стража магистра сделал шаг вперед, однако Гасдрубал поднял руку, заставив их пропустить Драгеба. Тяжело дышащий эмиссар остановился у подножия трона и вперился взглядом в магистра.
- Мы должны продолжать, пока песня не утихла! - прошипел он сжав кулаки.
- О чем ты, эмиссар? - ответил Гасдрубал, смерив десантника удивленным взглядом.
- Песнь подняла волну, но шторм быстро уляжется если не будет новых нот! Мы должны продолжить! - Драгеб говорил так горячо и запальчиво, словно объяснял самую очевидную вещь на свете не понимающему этого человеку. Эмиссар был явно не в себе.
- Он хочет сказать, что нам нужно продолжить подпитку шторма, который Драгеб породил в Имматериуме, - пояснил Чисиан. - Следует незамедлительно начать очищение Корриноса. Предсмертные эманации и ужас миллиардов людей не позволят...песне прекратиться. Если действовать быстро, то к тому моменту, как Ультрадесантники выйдут из варпа, мы уже давно будем в другом секторе.
- Гасдрубал всему флоту, - открыл канал связи магистр. - Протокол ”Сожжение” с поправкой бета. Уничтожению подлежат только оборонительные системы и приоритетные цели. Капитанам приготовить свои роты к орбитальному десантированию.
- Ключ… - пробормотал Драгеб.
Висевший на цепочке символ ордена бился об нагрудник магистра словно выброшенная на сушу рыба. Гасдрубал схватил его и сжал в кулаке.
- Время пришло, повелитель, - мрачно произнес Чисиан. - Больше нельзя ждать. Вы должны спуститься на поверхность.
Первыми были сокрушены защитные спутники. Флот Несущих Слово с презрительной легкостью обрушил их на планету огненным дождем, словно смахнувший перед собой паутину человек. Не успели последние обломки спутников достигнуть поверхности мира, как вслед им понеслись магма-бомбы, выпущенные залпом из макро-пушек капитальных судов. Предназначенные для орбитальной бомбардировки боеприпасы детонировали с невероятной силой, испепеляя пусковые шахты противокосмических ракет и укрепленные военные базы. Флот Легиона дал следующий залп, и теперь атмосфера планеты наполнилась паром от испаряющихся рек и пылью, в которую превращалась окружающая среда. Бомбы падали и на крупные города, сминая ударными волнами тянущиеся в небеса небоскребы. Колоссы падали на улицы и давили людей тысячами, поднимая вверх вихрь обломков из стекла и бетона. Атмосферовыжигающие торпеды детонировали на низкой орбите мира и воспламеняли кислород в огромном радиусе пространства вокруг себя. Создаваемый при этом жар плавил земную твердь до состояния стекла и планета запылала адским огнем. Как бы ни был могуч флот Несущих Слово, но без вооружения класса Экстерминатус рассчитывать на полное очищение планеты от жизни одним ударом не приходилось, а полупустые склады боеприпасов после затяжной войны в Сумеречном Царстве гарантировали невозможность осуществления длительной бомбардировки. Кроме того, это была лишь один мир из трех. В конечном итоге, последний удар должны были совершить именно легионеры, и небеса потемнели от множества десантных капсул и кораблей, несущихся прямо в рукотворный ад.
Большая часть населения и вооруженных сил планеты были уничтожены яростным огнем с орбиты, но те, кто выжил, выбрался из укрытий и оказал ожесточенное сопротивление легионерам. Продвинутое вооружение обитателей Корриноса было опасно даже для закованных в силовые доспехи легионеров. Несущих Слово встретил град разогнанных до сверхскоростей снарядов из ручных гаусс-винтовок, лазерные лучи и шары плазмы. В бой вступили элитные части, закованные в местную модель силовой брони, созданной для смертных. Не такие подвижные как легионес астартес, но, тем не менее, обладающие защитой на уровне танка, эти бойцы являлись серьезной угрозой даже для трансчеловеческих воинов. Легионеры не смогли сломить врага небесной карой. Более того, жители планеты были озлоблены, а их души распаляла мстительная ярость. Армии схлестнулись на руинах некогда процветающего мира и Несущие Слово оказались втянуты в ожесточенный конфликт.
Гасдрубалу стало не по себе сразу же после того, как ”Громовой Ястреб” покинул ангар линкора. Переборки ”Фобетора” оказывали успокаивающее воздействие на его разум, укрепляя его и не давая проваливаться во сны всё глубже, но стоило ему покинуть флагман, как зрение помутнело и органы чувств накрыла пелена. Магистр едва держался на ногах, и не упасть ему помогали лишь страховочные ремни. Чисиан был рядом со своим повелителем и держал его за предплечье, стараясь не дать тому потерять связь с реальным миром. Драгеба же трясло. Чем ближе они были к поверхности планеты, тем сильнее Чисиан ощущал порожденную бойней бурю в варпе. Судя по всему, Драгеб ощущал это в разы сильнее. Эмиссар закатил глаза и бормотал что-то бессвязное, а его руки дрожали.
- Держитесь, магистр, - промолвил советник. - Не уходите от нас.
Корабль держал курс прямо к руинам столицы планеты, где окопались крупные соединения противника. Столкновения бушевали во многих точках планеты, но именно здесь Легиону был дан самый сильный отпор. Развалины давали обороняющимся множество укрытий и защитных позиций, а знание местности позволяло устраивать опустошающие вылазки в тыл и смертельно опасные налеты на фланги. Легионеры несли тяжелые потери, попадая в грамотно устроенные огневые мешки. Тяжелая техника мало чем могла помочь и была еще более уязвимой в условиях городского боя. Постоянные засады и искусственные обрушения проредили ряды штурмующих и наступление захлебнулось. Легионеры не могли пробиться дальше и окопались на уже отбитых позициях, пытаясь перевести дух и перегруппироваться.
”Громовой Ястреб” приземлился на одной из расчищенных площадок на окраине города и магистр, поддерживаемый советником, выбрался наружу. Он не мог разобрать лиц окружающих его легионеров, а фигуры смазывались в бесформенные пятна. Грохот пушек едва пробивался через густую завесу, накрывшую его восприятие. Гасдрубал словно бы [ну уж нет]одился в вязком, тягучем тумане, в котором даже двигаться было тяжело. Звуки окружающего мира были стуком капель по толстой крыше, едва заметная дробь. ”Как это странно”, пронеслось в голове магистра. Всё вокруг исчезло, померки даже звуки, последний отголосок которых унесся вдаль призрачным эхо. Гасдрубал шёл в тумане столь плотном, что не мог ничего увидеть даже в полуметре от себя. В этом месте не было ничего кроме тумана, который поглощал даже звук его собственного дыхания. В ушах звенело от противоественной тишины, ведь Гасдрубал не ощущал даже биения собственных сердец. Ему оставалось только идти вперед. Шаг за шагом. Десяток шагов за десятков. Когда их стало сотни, Гасдрубал перестал считать. Он просто плыл вперед и размышлял. Возможно, он умер. Он никогда раньше не думал о том, что ждет его после смерти. На сотнях миров были тысячи различных верований в то, каким был загробный мир. Рай. Ад. Преисподняя. Чистилище. Или же просто черная пустота, полная противоположность понятия существования. Как гласила прошедшая сквозь тысячелетия фраза древнего терранского философа - ”Я мыслю, значит существую”. Значит он существовал, быть может, на каком-то другом плане бытия. Или сейчас он видит лишь предсмертную судорогу умирающего мозга. Кто знает. Он просто шёл в тумане, где не было ни звуков, ни времени, ничего. Никаких богов, о которых говорили Кор Фаэрон и Лоргар. Только Гасдрубал и его бесконечный путь. Да будет так.
Прошла вечность или даже больше, как вдруг что-то изменилось. Гасдрубал остановился и огляделся вокруг. Ничего. Спустя секунду пришло осознание, что он ощущает вибрацию. Рука поднялась к нагруднику и нащупала твердый предмет, висящий на цепочке. Ключ. Как он мог забыть о нем? А был ли он вообще или появился только сейчас? Даже сквозь перчатку магистр ощущал исходящее от него тепло. Гасдрубал опустил голову вниз и увидел слабое свечение, способное пробиться даже сквозь мистический туман. Магистр дернул рукой и сорвал ключ с цепочки, поднеся талисман к лицу. Первым вернулся бьющий по барабанным перепонкам пульс сердце. Затем он уловил необъяснимый шелест вокруг, словно тысячи людей тихо переговаривались друг с другом в нескольких метрах от него. Их голоса слились в единый шуршащий поток. Гасдрубал прислушался, попытался отделить один от другого и упорядочить хаос, но натыкался лишь на бессвязный поток сознания.
...три, четыре, пять, я иду искать…
...не слышу тебя, не хочу-у-у-у слышать…
...вкусно, действительно вкусно…
...тарелки, вилки, мотор, сиденье…
…чем более странным кажется сон, тем более глубокий смысл он несет…
”Сон, смысл. Здесь нет смысла. Здесь нет ничего. Сон. Это не похоже на мои обычные сны, но если это действительно сон, значит меня должны пытаться разбудить. Чисиан. Он должен меня разбудить, он всегда рядом”. Гасдрубал еще глубже окунулся в поток мириада голосов. Он искал единственное слово, перебирал, слушал, отбрасывал и вслушивался дальше. В какой-то момент он начал бояться, что просто потеряется в этих глубинах и сойдет с ума, не сумев вернуться к собственным мыслям, и в тот момент, когда, казалось бы, океан чужих голосов был готов сомкнуться над его головой, магистр ухватился за неожиданно возникший спасательный круг.
...магистр Гасдрубал…
...вернитесь к нам…
- Чисиан, - возопил в туман магистр. - Я тебя слышу. Я не могу выбраться отсюда. Туман, он везде.
...Ключ. Воспользуйтесь ключом. Откройте дверь, иначе они не выпустят вас никогда. Время пришло. Либо вы вернетесь обратно вместе с ними, либо они не отпустят вас. Ключ…
Гасдрубал раскрыл ладонь и уставился на талисман. Теперь он был не серебряным, он был чистым светом, чьи лучи рассекали туман подобно тому, как острый меч рассекает податливую плоть. Дымка впереди начала медленно рассеиваться, и перед лицом Гасдрубала предстали огромные деревянные двери. Именно такие вели в его тронный зал. Он медленно подошел к ним и провел рукой по деревянной поверхности. Они едва дрожали, словно нечто непрерывно давило с другой стороны. Под правым металлическим кольцом створки [ну уж нет]одилась дверная скважина, из которой вился фиолетовый дымок. Ключ прыгал в руке, пытаясь заставить руку потянуться к ней. Гасдрубал не стал сопротивляться и белоснежный свет проник внутрь замка, после чего погас. Ключ исчез и ничего не происходило еще несколько секунд. Затем магистр почувствовал, как задрожала земля, как задрожали двери. Грохот вокруг всё нарастал, после чего створки взорвались во вспышке ярко-фиолетового света. Поток энергии буквально снес Гасдрубала со своего пути, сбил десантника с ног, увлекая с собой на безумных скоростях. Шум стал нестерпимо громким и магистр закрыл глаза, позволив себе раствориться.
***
Плагар нырнул за бетонный блок прямо в тот момент, когда воздух над головой разорвали снаряды из гаус-винтовок. Брат Гекса был не настолько проворен и поплатился за это жизнью. Множественные попадания изрешетили верхнуюю часть его туловища, а голова исчезла в брызгах крови, ошметках мозга и обломках раскрошенного керамита.
- Гекса погиб, сержант, - выкрикнул в вокс отделения легионер. - Я остался один. Они прорвут фланг.
- Отступление неприемлемо, Плагар, - донесся голос командира отделения. - Купи нам как можно больше времени. Колонна почти добралась до перекрестка.
- Вас понял, - ответил Плагар. Смерть его не пугала, она не вызывала вообще никаких эмоций. Всё, что имело значение, это боевая задача. Он потянулся к трупу боевого брата и сорвал гранату с его пояса, после чего взвел её и прислушался к авточувствам. Противник поднимался по насыпи. Десять, возможно пятнадцать человек. Судя по звукам, несколько из них было облачено в силовую броню. Выждав еще несколько мгновений он метнул гранату за блок. Детонация произошла прямо над головами вражеских солдат. Дождь из осколков посек легкую пехоту и забарабанил по бронированным штурмовикам, заставив тех отвлечься. Воспользовавшись моментом, Плагар поднялся на ноги и открыл огонь из болтера. Он целился прямо в уязвимые сочленения их брони. Болты отрывали ноги и головы, несколько из них взорвалось от удара по более бронированным частям доспехов, погнув поверхность брони, но не сумев её пробить. Тем не менее, остальные выстрелы достигли своей цели. Обезглавленные штурмовики умерли мгновенно, лишившиеся ног погибнут от потери крови в течение нескольких минут. Плагар перезарядил болтер и приготовился к следующему нападению. У него остался последний магазин. Как только боеприпасы закончатся, ему придется вступить в ближний бой, где его расстреляют в упор. Но этому было не суждено случиться. По истерзанным небесам пронеслась темно-фиолетовая волна, окрасившая атмосферу в багровые тона, после чего грянул гром столь сильный, что даже системы шумоподавления шлема не смогли заглушить его полностью. Десантник выглянул из-за своего укрытия и увидел, как очередная группа противников, которая секунды назад взбиралась на насыпь, лежала на земле скорчившимися фигурками. Яркая вспышка оповестила о приходе молний, чьи ветвистые когти обрушились с небес на землю по всей площади столицы. Электрическая смерть изжаривала штурмовиков прямо в их силовых доспехах, а от обычных пехотинцев оставляла лишь пепел. А затем ожили тени. Они покидали двухмерную поверхность обретая объем и набрасывались на людей, разрывая тех на куски и унося вопящих в небеса, чтобы затем пролить кровавый дождь из частей тел и потрохов. Легионеры стояли в полном непонимании, но затем пришел приказ продвигаться дальше, и Несущие Слово ринулись по улицам столицы. Всё, что им оставалось, это добить раненых и обезумевших, которые с радостью бросались на цепные клинки чтобы как можно скорее прервать этот кошмар.
- Что вы наделали? - закричал Драгеб вынимая клинок из ножен.
Стражники магистра тут же навели на него стволы болтеров.
- Убери оружие, шавка, пока не пожалел об этом, - процедил сквозь зубы Чисиан, держащий на руках обмякшее тело магистра.
- Мы не должны так рисковать, пока не пришло время. Нельзя открывать завесу и давать обитателям Эмпиреев проникать в наш мир. Ваши выходки могут обречь нас всех! Обречь будущее, которое Лоргар приготовил для всего человечества!
- Хватит уже.
Чисиан и Драгеб удивленно взглянули на магистра. Гасдрубал открыл глаза, и, оперевшись на советника, встал на ноги. Он размял шею, похрустел пальцами, после чего обвел глазами мир вокруг себя так, словно очнулся от многовекового сна и теперь не узнавал окружение. Его обычно бледной лицо налилось румянцем, а глаза блестели живым огнем.
- Это было необходимо, Драгеб, - вымолвил магистр и сдернул с груди серебряный ключ. Талисман словно бы обрел едва уловимое внутреннее свечение. - Ради будущего моего ордена. Ключ должен был открыть дверь, иначе вечное забвение постигло бы сначала меня, а затем всех моих людей.
Гасдрубал махнул рукой и стражи опустили оружие. Драгеб вложил клинок в ножны и скривился.
- Кор Фаэрон узнает о том, что случилось, - прошипел эмиссар.
- Нет, он ничего не узнает, - спокойно ответил Гасдрубал. - Если ты расскажешь своему хозяину о том, что произошло на поверхности этого мира, то орден Серебряного Ключа навеки отвернется от Черного Кардинала, а что касается тебя… Скажем так, после этого я бы не советовал засыпать. Никогда, - магистр мрачно улыбнулся. - Десантники способны видеть сны. А еще они способны видеть кошмары.
