Drakkan

Пока Хадор оставался умироворенным, троллкинские крили в регионе наращивали свою силу, вооружались и становились более организованными. Троллкины все больше и больше злились из-за того, что человеческие армии проходили через их земли. Троллкинские включения на территории Орда и Сигнара были захвачены во время Второй Троллкинской Войны в 262 ПВ. Троллкины учли свои ошибки в предыдущих битвах и атаковали более стратегически. Они умело использовали особенности местности, чтобы отступать после нападений, избегая ответных действий Стражи Колоссов. Гигантские машины показали пределы своих возможностей. Они были спроектированы для нападений на фиксированные позиции противника, борьбы с вражескими колоссами и большими скоплениями врага. Им было сложно противостоять противнику, который укрывался в лесах, ведя партизанскую войну. Некоторое время троллкины успешно сражались вместе с чистокровными троллями против колоссов. Их примитивная тактика приносила серьезные успехи, что вызывало чувство стыда у сигнарских военачальников, неспособных дать адекватный ответ. В ответ на подобную ситуацию, сигнарский король Волдред приказал своим генералам усовершенствовать новое оружие. Техномаги, консультирующиеся с Братским Орденом Волшебников, представили концепцию варджеков, которые использовали в качестве основы лаборатоных пароджеков, но были переработаны для ведения войны. Первый варджек участвовал в финальном сражении Второй войны троллкинов, доказав свою эффективность. Троллкины были отброшены и повержены. Король Волдред лично занимался мирными переговорами с представителями крилей, чтобы положить конец враждебности. Переговоры состоялись на полях Хадриэл (Hadriel Fields) в 267 ПВ. Сигнарская корона признала все жалобы троллкинов и гарантировала крилям расширение территории. Так же она обязалась выплатить определенные суммы денег на восстановление разрушенных деревень. Кроме того, троллкинам должны были выплачиваться взносы за использование водных путей, проходящих по их землям. Троллкины становились объектами сигнарского закона, за исключением своих земель, которыми они управляли по своему разумению. Военные стратеги и молодое поколение варкастеров быстро увидели возможности новых варджеков. Эти механизмы были оснащены более поздними и более совершенными моделями кортексов. Эти варджеки обладали большим набором двигательных возможностей и могли сражаться на полях битв вместе с пехотой. Сочетание возможностей кортексов, особенно в той части, которая касалась независимых от варкастера действиях, позволило последним управлять одновременно несколькими боевыми машинами. В 286 ПВ король Волдред приказал прекратить производство колоссов. Все заводы, их создающие, переориентировались на изготовление варджеков. Через некоторое время и другие нации освоили производство аналогичных механизмов. В то время, как военное производство продолжало развиваться, мир оказался достигнут благодаря смене королевской династии в Хадоре. Долгое и темное правление Лавиша Цепеши Мучителя закончилось с его смертью в глубокой старости в 272 ПВ. Король Дмитрий Допатевик изгнал воинственных потомков линии Цепешей и доказал, что может быть более мирным и дипломатичным правителем. Он начал вести переговоры с иностранными послами. Несомненно, именно подобное дружелюбие сделало возможным дружественные связи между королем Волдредом и Дмитрием, как двух правителей, обладающих одинаковыми взглядами на власть. (продолжение на следующей странице)

Основание новых зданий орденов и заключение выгодных контрактов с техномагами для выполнения работ или магические консультации - для всего этого требовалось заплатить взятку для знатных лиц и представителей правительства, что часто выглядело чрезвычайно подозрительно. Подобная практика продолжалась до большого скандала в 232 ПВ, когда примерный маг Коперникум обличил Братский Орден, сказав, что тот погряз в коррупции. Коперникум и его последователи покинули орден после того, как обвинили многих высших лиц в практике черной магии и другой нелегальной деятельности. Орден выдержал этот удар, однако его репутация серьезно пострадала. Также уменьшилось и число магов, желающих расширить свои знания, практикуя некромантию и демонологию. Коперникум основал Моррованский Орден Просвещения ( Morrorvan Order of Illumination). Орден стал важным подразделением Церкви, специализируясь на магических материях. Членами Ордена становились набожные маги, который пошли по стопам Вознесшегося Корбена, который был благородным человеком, посвятившим свою жизнь уничтожению ведьм. Орден Просвещения провозгласил, что будет противостоять черной магии во всех ее проявлениях, включая демонологию, некромантию и гипноз. Также Орден поклялся преследовать культистов Тамары, распространяющих эти нечестивые знания. Братский Орден арканистов продолжил свои передовые исследования. Одним из направлений этих самых исследований стали работы с умственной матрицей. Уменьшая размеры и экспериментируя с наборами магических формул им удалось создать первый кортекс, сделав таким образом огромный шаг в создании более маленьких и функциональных автоматических механизмов. Первый пароджек был создан в 241 ПВ магом Бастионом Ратлигом из Братского Ордена (Fraternal Order Magus Bastion Rathleagh), который работал на Союз рабочих Пара и Железа. Машина была создана для работы в лабораториях, а не для войны. Ее размеры и конфигурация могли варьироваться. Улучшенные кортексы позволяли пароджекам выполнять сложные приказы, а меньшие размеры приводили к тому, что они потррепродукцияли меньшие количества воды и топлива. Потребность в пароджеках привела к появлению целой индустрии, приносящей огромные богатства Братскому Ордену Волшебников. Хадор тем временем продолжал кипеть от возмущения по поводу своих утерянных территорий. Также он нуждался и в частных агенствах, подобных Братскому Ордену с их кортексами и Ордену Золотого Тигля со взрывными смесями. Восстановив большую часть своей промышленности и расширив добычу руды и производственные мощности, эта северная нация приступила к наращиванию своей военной мощи. Правитель Хадора, король Лавиш Цепеш понимал, что его народ остается уязвим и неспособен защититься, пока технология производства колоссов [ну уж нет]одится в единоличном владении у сигнарцев. Под покровом секретности он приказал основать новые литейные производства. Шпионы Лавиша вошли в контакт с арканистами хадорской крови, которые отправились за границу учиться секретам в различных магических орденах. Тщательно следуя принципам конспирации, северные арканисты проникли в ряды магических орденов. Некоторые даже сумели стать высокопоставленными участниками Братского Ордена Стронгхолд в Сериле и Грозовой Крепости Золотого Тигля в Лерине. В 243 ПВ эти конспираторы выкрали сотни незаменимых томов, содержащих знания о теории магии, алхимические формулы и схемы производства кортексов. Вернувшись на родину, эти патриоты были вознаграждены Лавишем. Многим из них был дарован титул. Впоследствии они сформировали Договор Серых Лордов, уникальный хадоранский орден, который быстро стал частью военных сил Хадора и частью его шпионской сети. Хадор получил возможность производить собственные кортексы и множество взрывных зелий, для которых у него было все необходимое. Войны троллкинов и колоссов Сигнар не отреагировал на перевооружение Хадора. Подобное бездействие объяснялось масштабным восстанием троллкинов, возглавляемое Снарлом. Восстание началось в Торнвуде в 242 ПВ. После того, как крили (аналог племени) троллкинов получили вознаграждение согласно Договору Корвиса, они вернулись в родные земли. Там их ждал неприятный сюрприз. В поисках ресурсов для восстановления разрушенного хозяйства, люди вторглись в их земли. Люди использовали каждый водный путь для доставки товаров и материалов. Крили обнаружили, что их вытесняют с территорий, которые принадлежали им по древним договорам. Быстрорастущий конфликт превратился в настоящую войну, охватившую территории северного Сигнара и южного Орда. Когда Сигнар использовал своих колоссов в битве против троллкинов, те быстро оказались разбиты. В 247 ПВ после нескольких крупных поражений, троллкины сдались. Это стало окончанием Первой войны троллкинов. К этому времени сигнарские шпионы обнаружили огромные фабрики в Корске, производящие военную продукцию. Таким образом, сигнарские колоссы остались в этом регионе, вместо того, чтобы вернуться в Каспию. Эти колоссы и варкастеры стали Стражей Колоссов, со штабквартирой в Башне Дипвуд ( Deepwood Tower ). Эта Стража была поставлена охранять границы с Хадором. Через три года король Лавиш предпринял массированное вторжение против западного Ллаеля и северного Орда, ударив на тех землях, которые раньше были частью Хардской Империи. Последующая война захватила все народы Железных Королевств. Ллаель, Сигнар и Орд объединились, чтобы противостоять хадорцам. Первый раз колоссы сошлись друг с другом в битве лицом к лицу. Созданные в Хадоре гиганты сражались с теми, что были сотворены в Сигнаре. Старые сигнарские колоссы не слишком хорошо показали себя в первых сражениях. Они не могли успешно сражаться против более совершенных и тяжело вооруженных хадорских машин. Сигнарские фабрики работали день и ночь, создавая более новых и лучших колоссов. Война Колоссов, которая длилась семь лет, положила конец мирным временам после Договора Корвиса. Огромные железные гиганты разрывали друг друга на полях сражений среди ружейной стрельбы, окровавленных пик и взрывов, порожденных магией. В конечном счете хадорская военная промышленность показала, что не способна выдержать такие огромные темпы производства. Атаки хадорской армии оказались не просто отражены. Союзные армии трех южных народов вторглись в земли Хадора. Хадор окончательно сдался в 257 ПВ, после захвата союзниками Волнинграда. Хадорцы подписали унизительное соглашение по демонтированию своих колоссов, а также разрушению тех фабрик, на которых они были созданы. Сигнар вернул Хадору земли, которые принадлежали тому до конфликта, не оставив их себе и не подвергая оккупации. (продолжение на следующей странице)

Вслед за падением Корска, Железный Союз утроил свои усилия по созданию колоссов. Первый из них вышел с завода в 191 ПВ. Когда число колоссов достигло пяти, Железный Союз оказался готов. Контролируемые боевыми волшебниками из Братского Ордена, эти колоссы, сопровождаемые армиями, разрушили крепость орготов рядом с Фхарином, уничтожив полностью весь гарнизон. Так началось десятилетие долгой борьбы армий восставших против захватчиков, в течение которого земли одна за другой освобождались из лап орготов. Колоссы просто стирали с лица земли любое сопротивление. После достаточно быстрого освобождения юго-восточных территорий, армии восставших оказались в затруднительном положении. Линии снабжения воюющих пролегали на большие расстояния, зачастую пересекая земли, где еще [ну уж нет]одился враг. Колоссы, несмотря на свою мощь, потррепродукцияли огромные количества угля и воды, а также требовали постоянного присмотра и регулярного ремонта. Враг также адаптировался под новые методы ведения войны. Орготы стремились в первую очередь убивать волшебников, контролирующих колоссов, а не самих гигантов. Лишенные управления, колоссы теряли большую часть своей боевой мощи, отделялись от остальной армии и уничтожались. Восставшие вынуждены были изменить свою тактику. За каждым колоссом теперь следовала небольшая армия, задачей которой являлась защита тех, кто при помощи тайной магии контролировал эти огромные механизмы. Такое устройство боевых соединений, успешно действующих во время восстания, стало предшественником современных варкастеров и их боевых групп. Неудержимо оттесняемые к морю, орготы устроили Казнь. Убегающие орготы не придумали ничего лучше, как уничтожить все свои записи, все сооружения, которые были ими созданы. Их черные кулаки обрушились раньше, чем преследователи смогли им помешать. Казнь привела к уничтожению множества маленьких городков и больших городов, превратив их в руины. Орготы засыпали поля солью, отравляли колодцы, сжигали земли, отправляли бессчетные количества рабов с помощью черных кораблей на запад. Казнь оказалась настолько основательной, что даже спустя столетия археологи не обнаружили ни одной карты родных земель орготов. Сохранилось мало записей, содержащих информацию о языке орготов, их культуре и верованиях. В 201 ПВ орготы покинули материк и больше никогда не возвращались. Эпоха Железных Королевств Годы перед началом новой эпохи были отмечены бурными событиями Восстания в западном Имморене, когда велась ожесточенная и кровавая борьба с захватчиками. Эта борьба продолжалась до 202 ПВ, когда были заключены Соглашения Корвиса. Их подписание состоялось на Совете Десяти. Необходимость этого документа была вызвана теми трудностями, с которыми столкнулись люди после изгнания орготов. Освобожденные территории нуждались в срочном установлении порядка, чтобы поскорее справиться с последствиями закончившейся войны. Соглашения Корвиса Совет Десяти прошел в городе Корвис. Там состоялось обсуждение границ новых независимых королевств. Правление орготов оставило глубокие шрамы по всем областям, не только во время долгой оккупации, но и разрушений во время Казни и сражений Восстания. Новые нации были образованы в результате этого договора. Впоследствии они стали известны как Железные Королевства. Первоначальное предложение о восстановлении старых королевств, которые были разрушены орготами, было признано несостоятельным. Люди, жившие под властью орготов, уже привыкли отождествлять себя с большими областями, которые управлялись губернаторами. Поэтому в конце-концов был образовано четыре королевства: - Сигнар на юге, включая Торнвуд, Мидландс, Каспию и существенную часть Турии. - Хадор на северо-западе, включая старые хардские земли, Кос, Скиров и западный Умбрей. - Ллаель на северо-востоке, включая то, что раньше называлось Риниром и восточные земли старого Умбрея. - Орд на западе, объединивший северную Турию и Тордор. Некоторые группы были готовы признать власть Совета Десяти. Однако нашлись и несогласные. Каспианские аристократы предъявляли права на власть над Сигнаром, отвергая роль Города Стен и его промышленности в Восстании. Старые хардские аристократы претендовали на власть над Хадором. Тордоранцы бунтовали против правления Орда. Только гордые восточные умбреанцы не протестовали против перехода Рина под управление Ллаеля. Умбрей чрезвычайно сильно пострадал от орготов, многие благородные семейства оказались просто уничтожены. Рин нуждался в ресурсах для восстановления разрушенного региона. Это скрепляло узы верности новой власти. Только она могла обеспечить выживание умбреанцев в этих землях. Не все было благополучно и с границами новых королевств. Споры о них разгорались чрезвычайно жаркие. Получившимся договором были чрезвычайно недовольны хадоранцы. Они требовали восстановления земель прежней Хардской Империи, включая существенные области, отошедшие к Орду, Ллаелю, а также северный Торнвуд. Однако на волне Восстания, их голоса не были услышаны. Разрушение их колоссов, а также большие потери во время войны ослабили хардов настолько сильно, что их мнение никого не интересовало. Однако не было ни одного харда, который бы ни хотел восстановления Хардской Империи. Реконструкция и новые магические ордена Первые десятилетия после Восстания были отмечены тяжелыми усилиями по реконструкции новообразованных королевств. Технологии значительно облегчали процесс восстановления разрушенных территорий, в особенности переоткрытая заново паровая технология. В 211 ПВ образовался Союз рабочих Пара и Железа, который объединил сотни рабочих рук, чтобы ответить на требования времени по созданию инженерных конструкций и восстановительных работ. Уже в последующие двадцать лет паровые лодки снова начали свое движение по водным путям. Мысли арканистов и техномагов вскоре повернулись в направлении поиска новых областей применения технологий. Арканисты Братского Ордена Волшебства принялись за активное изучение магических наук. Получив практически безграничную свободу в экспериментах, многие из магических объединений принялись воскрешать забытые направления исследований. Другие увеличивали свое влияние, основывая главные отделения в наиболее значимых городах, преимущественно в Сигнаре, Орде и Ллаеле. (продолжение на следующей странице)

Создание подобных колоссов требовало не только тщательной координации действий множества людей, но и огромных объемов различных материалов, включая железную руду, а также редкие металлы и минералы, необходимые для создания мозговой матрицы. Кроме этих сложностей, усугу[эх жаль]ла ситуацию необходимость хранить всю работу в тайне. Изначально зародившаяся в Каспии, вскоре она стала известна и в некоторых городах за ее пределами. Вскоре множество других восставших присоединились к проекту. Особенно большое волнение известие о нем вызвало у хардов, воспламенив в них позабытую вражду между севером и югом. Корск, будучи свободным городом, таким же, как и Каспия, пожелал обладать столь могущественным оружием. Северяне приступили к созданию собственных колоссов. После того, как союзники отказались предоставить им схемы и чертежи, северяне просто выкрали их. Проблема с редкими материалами для строительства нашла неожиданное решение. Еще на ранних этапах восстания различные группы отправляли посланцев в Рул, прося у них помощи в борьбе с интервенцией. Все они возвращались ни с чем, однако постепенно политическая атмосфера в Собрании Тысячи Домов начала меняться. Повторяющиеся мольбы о помощи вкупе с постепенно увеличивающимися успехами сил восставших склонили Каменных Лордов к сотрудничеству. Рул начал уделять большее внимание событиям, происходящим рядом со своими границами. Собрав достаточно сведений об орготах, Рул приравнял их к своим соседям, наряду с коренными имморезцами. Переломным моментом в отношениях стало открытие посланцами Совета Десяти планов по созданию колоссов, посчитавших, что риск от опубликования подобного факта не слишком велик. Народ Рула пришел в восторг от перспектив, которые открывала подобная технология, созданная человеческими арканистами и инженерами. Было достигнуто соглашение, в котором Рул предлагал свою помощь в обмен на информацию об огнестрельном оружии, мозговых матрицах и схемы колоссов. Рул не собирался напрямую участвовать в боевых действиях, лишь дал согласие о доставке огромного количества самых разных материалов - не только руды, но и металлы и сплавы, созданные на заводах Гхорда. Это соглашение, к которому позднее добавили и поставки угля, доказало свою важность для восстания в последующие годы. В 188 ПВ, орготы обнаружили хардийские фабрики и начали штурмовать свободный город Корск. Харды были опрокинуты, их литейные заводы разрушены, а захваченные в плен алхимики и маги подвергнуты невероятным мучениям в лапах орготов. Харды немедленно заподозрили предательство. Они посчитали, что тайное соглашение между Рулом и Советом Десяти включало в себя требование о сохранении технологии производства колоссов только в руках Каспии, оставляя северян ни с чем. Якобы и Рул и Каспия сказали, что специально разгласили сведения о фабриках Корска орготам. Это не только лишило северян доступа к колоссам, но также привело к оккупации их земель орготами, обратив на хардов весь гнев захватчиков. Правда об этом секретном договоре неизвестна, но вера в это предательство лишь увеличила вражду между севером и югом. (продолжение на следующей странице)

Насчет унитаза - это, наверное, смешно. Но я выскажу своё мнение. Будь я обычным читателем, то не стал бы бросаться записываться в помощники неизвестно кому, вычитывать текст неизвестно какого качества. Такая туалетная бумага подходит?

Прежде, чем искать добровольцев, стоило бы выложить кусок этого самого "шедевра". Чтобы соискатели оценили свои силы. А так, подписываться неизвестно на что - немного желающих найдётся.

Спасибо за замечание. Учту в дальнейшей работе))) Механическая революция Огнестрельное оружие сыграло свою роль в освобождении Лерина, став грозным инструментом в руках солдат восстания. Однако, эта технология была украдена орготами, которые использовали ее на мануфактурах, чтобы создать собственное грубое огнестрельное оружие, названное черными пушками. Истинный потенциал Дара помог имморейцам в форме техномагии. Это наука, получившаяся при смешении инженерии с магией, которая должна была привести к уничтожению Орготов. Орден Золотого Тигля продолжал свою работу в Лерине, а в это время в старой Турии пытались восстановить дело Кервина. В оккупированном Сериле группа убежденных арканистов, работая вместе, восстановили утраченные знания Круга Клятвы. В результате было образовано братство, названное Братским Орденом Волшества. Датой его основания считается 111 ПВ. Братство стало бастионом для разработки теории арканов, также расширив границы нового искусства техномагии. Волшебники тех дней лучше понимали магические энергии, чем во времена Кервина и потенциальные возможности, описанные в "Синтезисе", стали реальностью. Одним из первых достижений стала рунная пластина, в которую при помощи специальных формул-арканов можно было поместить магическую энергию. Большую часть этой работы стало возможным сделать благодаря защите этих волшебников Церковью Морроу в Сериле. Система подземных ходов между домами последователей позволяла передвигаться по городу, не попадаясь на глаза губернатору. Отважные курьеры, рискуя своими жизнями, доставляли переписку между Братским Орденом и Орденом Золотого Тигля. Благодаря этому их совместная работа успешно продвигалась. После восстания, эти ордены стали соперниками, перестав делиться знаниями, хранили свои наработки в тайне. Но во время восстания они представляли собой дружный союз против общего врага. Большим шагом вперед стало изобретение Верховным Золотым Финеасом Бейнбриджем из Ордена Золотого Тигля стабильного арканодинамического аккумулятора. Это устройство размером с бочку могло сохранять в себе магическую энергию в течении продолжительного времени. Это стало доказательством истинности существующего учения. Алхимики Тигля вскоре нашли способы сделать устройство меньше, легче и более мощным. Инженеры и арканисты приступили к разработке схем и диаграмм для использования этой мощи для создания новых видов оружия. Другие исследователи вели свою работу в других направлениях. Некоторые из имморезских инженеров занимались изучением паровых технологий, которые появились до появления орготов. Лидером этих исследований, ключевым звеном, стал Максимиллиан Нивин, алхимик и один из первых техномагов, который был буквально одержим часовыми механизмами. Он пытался создать небольшие паровые автоматические устройства. Самой большой сложностью для него стала необходимость контролировать движения механизма. Нужен был простой способ, чтобы не превращать его в очень сложную куклу-марионетку. По совету коллег, Нивин обратился к Братскому Ордену и вскоре был принят в число его членов. Нивин быстро освоил теоретические знания Ордена и понял, что они не подскажут ему выход из того тупика, в котором [ну уж нет]одился проект. Однако среди старших магов он нашел тех, кто занимался созданием самоподдерживающихся циклов магических формул, которые имитировали мыслительную деятельность живого мозга. Эти работы основывались на рунических головоломках, оставшихся от Потомка Нивары и сохраненных орденом. Вдохновленный их возможностями, Нивин посвятил себя их изучению, быстро разобравшись в головоломках Нивары. Вскоре после этого он успешно создал первую мозговую матрицу, которая могла имитировать некоторые способности настоящего живого разума. Вместе со своим учеником Элиасом Декланом, Нивин создал первый человекоподобный автомат в 158 ПВ. Деклан продолжил совершенствовать устройство после гибели Нивина. Эта работа в конце-концов стала одним из важных звеньев восстания. Противостояние правлению орготов продолжалось в форме небольших бунтов по всему западному Имморену. Каждое из них быстро подавлялось, но на них приходилось отвлекать много ресурсов, отчего возможность орготов отомстить становилась все более призрачной. К 147 ПВ размах восстания охватывал территории Мидландса, Турии и Тордора. Но в этом же году гордые потомки умбреанских конных лордов собрались и, возглавив армию кочевников, освободили Корск и Роршик от власти тиранов. В 149 ПВ орготы организовали осаду хардов и их умбреанских союзников у ворот Корска, но упорство северных людей оказалось сильнее завоевателей. Это поражение стало началом конца орготского правления. Отдавая дань уважения Железному Братству, свободные города западного Имморена взяли себе имя Железного Союза. Объединенная армии Корска, Роршика, Лерина и Каспии начали сражаться вместе под управлением новосозданного Совета Десяти в 164 ПВ. Основная часть армии состояла из людей, однако среди десяти генералов [ну уж нет]одился Гриндар из крила Толок, который представлял троллкинов Торнвуда, которые также [ну уж нет]одились под властью орготов. Все дунианские расы, живущие за пределами Рула и Крикса, также страдали от оккупации Орготов, которые видели в них только животных. Они выбрали путь изгнания, уведя свои племена глубоко в дикие земли. Лишь троллкины присоединились к Союзу Десяти, став важной частью сил восстания. Колоссы О работе арканистов Серила стало известно Союзу Десяти. Они перевезли этих великих мыслителей в Каспию, под свою защиту. Среди этих мыслителей, тайно доставленных в город, был и Элиас Деклан. Увиденные в этом городе литейные заводы изменили его взгляды на создание автоматических механизмов. Первая мозговая матрица была простой и грубой, но в голове у него уже зрела идея о крупном устройстве, обладавшим более широкими возможностями. Когда Деклан представил свои идеи другим ученым, потенциальная польза от их осуществления для создания оружия, способного разрушать крепости, стала очевидна всем. Деклан вскоре разработал схему для механического парового чудовища, управляемого с помощью магии, которое могло штурмовать крупнейшие из крепостей орготов. Совет Десяти пришел к выводу, что этому уникальному оружию орготы не смогут ничего противопоставить. В следующее десятилетие величайшие умы западного Имморена чертили, спорили, и планировали наиболее значимый инженерный проект за всю историю существования человечества (продолжение на следующей странице).

Нивара преобразовала множество фундаментальных принципов использования магической энергии как оружия войны. Она обучила дюжины волшебников по своим методикам. Многие из ее последователей стали известными во времена восстания благородными боевыми магами, предвестниками варкастеров будущих эпох. Нивара также стала известна благодаря своим хитроумным механическим головоломкам, которые она использовала для тренировки студентов мастерству составления магических формул. Эти опасные и головоломные устройства были ненавидимы студентами, но сыграли ключевую роль в дальнейших изобретениях, благодаря которым были повержены Орготы. Нивара вознеслась в 25 ПВ как потомок Тамар. Это событие легло тенью на ее наследие, заставив многих учеников отречься от нее. Изобретение огнестрельного оружия и Армия Грома В 28 ПВ алхимик Оливер Гулвонт изобрел первое огнестрельное оружие. Оно использовало алхимический взрывной порошок, чтобы произвести выстрел. Необходимость подобного оружия вскоре подтвердилась в одной из великих битв раннего восстания. В 32 ПВ огромная область Тордора стала полем кровавой битвы, затянутым дымом и огнем. Это событие позже назовут Битвой Сотни Волшебников, первым событием, когда боевые маги сражались бок о бок с обычными войсками. Поддержанные местной знатью, эти грозные ученики Кервина и Нивары вместе с множеством волшебников, спасшихся от орготского уничтожения, сумели отбросить Орготов к старым тордоранским границам. Могущественные силы элементов огня, молнии, земли и холода, направляемые множеством волшебников и магов, сумели уничтожить надменных боевых ведьм Орготов. Эта битва оказалась столь решительной и беспощадной, что тираны сумели захватить эти земли снова только через восемь лет. Орготы захватили Тордор в 40 ПВ и казнили сотни подозреваемых в магии. Люди Тордора продолжили сопротивляться, несмотря ни на что. Работая в первую очередь в окрестностях города Лерин, Орден Золотого Тигля усовершенствовал дизайн огнестрельного оружия к 80 ПВ и организовал множество тайных лабораторий, на которых оно производилось в большом количестве добровольными работниками. Легендарная Армия Грома завоевала независимость Ринира в 84 ПВ, где новое оружие показало свою смертоносность. Стрелки этой армии на дымящихся улицах и полях Лерина и Меривина пролили целые реки орготской крови. Как и в случае с предыдущими успехами восстания, Орготы доказали, что они легко не сдадутся, быстро контратаковав и оттеснив Армию Грома обратно к стенам Лерина. В Битве Грозового Фронта в 86 ПВ, Лерин успешно противостоял десятитысячной армии Орготов благодаря арсеналам боевых магов, алхимическим гранатам и изрыгающим смерть стволам винтовок стрелков. С тех пор, пока Ринир не был оккупирован заново, этот город стал остался свободным и стал бастионом надежды - первым городом после Каспии оказавшим отпор врагам. Разрывающая легкие чума Ужасная чума, известная как "разрывающая легкие" вспыхнула в регионе с 83 по 93 ПВ. Точно неизвестно, кому был нанесен больший ущерб, Имморенцам или Орготам, но обе стороны конфликта серьезно пострадали. Само же восстание оказалось серьезно замедлено. Эпидемия чумы прошлась по городам, оставляя на своем пути тысячи мертвых тел. Орготы сжигали целые городские кварталы, предпочитая предавать мертвецов огню, а не хоронить. Подобные действия вызвали волну возмущений среди населения. Впоследствии сжигание мертвых на долгие времена стало табу, потому что без должного присмотра со стороны жрецов это может затруднить переход душ в Уркаен. В конце-концов арканист (разновидность магов) и алхимик огромной силы Корбин сумел найти лекарство от болезни. Более того, он сумел разработать систему лечения, которую можно было быстро и эффективно передать другим алхимикам. Открытие Корбина спасло сотни и тысячи жизней, возможно, спасло также и дух восстания. В 93 ПВ эпидемия на территории Имморена прекратилась. Хотя для Орготов она продолжала создавать проблемы, так как у них не было соответствующего алхимического решения. Вознесение Корбина девятью годами позже стало чудом, которое вдохновило моррованскую знать. В далекой перспективе, это вознесение узаконило деятельность арканистов и алхимиков в глазах Церкви Морроу и ее сторонников. Моррованские храмы стали предоставлять убежище для восставших арканистов. (Прим. переводчика: в тексте и до этого несколько раз упоминается термин arcanist. Ранее я переводил его как маг или волшебник. Но насколько я понимаю, это немного другая разновидность. Поэтому я решил больше не заморачиваться и перевести его буквально.) Раскол В то время, как Дар Магии дал людям западного Имморена необходимое оружие для борьбы с Орготами, случилось ужасное событие, ставшее жуткой трагедией для Иоса. В 140 ДВ, за три года до появления первой человеческой волшебницы, в иосийском обществе произошел ужасный переворот, получивший название Раскол. В этот год, без всяких видимых причин, большинство жрецов Иоса сошли с ума. Некоторые совершали самоубийство, другие начали убивать и совершать другие жуткие действия, а некоторые вырывали себе глаза и выбегали на улицы, громко воя и крича. Этот всплеск безумия привел к хаосу и бунтам во всех городах королевства. Позже это привело к тому, что эти жрецы оказались подвержены странным видениям и полностью утратили свою связь с божественным. Вывод был однозначен: что-то случилось с богами Божественного суда во время их исхода. Жрецы богини Скиры в значительной степени избежали последствий Раскола. Они испытали лишь незначительное расстройство психики и сохранили способность показывать небольшие чудеса для молящихся. Это объяснилось, когда Скира вернулась одна в 34 ДВ. Она не говорила и просто упала, впав глубокий сон, дойдя до храма в Ширр, не дав никаких объяснений по поводу судьбы других богов. Причины случившегося остаются тайной, но некоторые радикальные секты, такие, например, как Возмездие Скиры, видят прямую связь между Расколом и Даром. Их лидеры верят, что природа человеческой магии напрямую связана с Пропавшими, как они назвали своих исчезнувших богов. У этой теории нет никаких доказательств, но членам Возмездия они и не нужны. Вера в виновность людей является основным мотивом для охотников на магов Возмездия, толкая их на убийство человеческих магов.

Космологическая сущность Дара Столь же мало, как нам известно о мыслях и планах богов, мы знаем и о механизме Дара. Ученые-оккультисты разыскивают записи об этом периоде и изучали работы Тамар и ее потомков. Они верят, что потребовалась договоренность между божественными и дьявольскими силами, чтобы появился Дар. К дьявольским силам они относят таинственные, но чрезвычайно могущественные сущности, [ну уж нет]одящиеся за пределами Каена и Уркаена, возможно, даже из других реальностей. Они стремятся захватить души смертных, с неизвестными никому целями. Эти демонические сущности будто бы чрезвычайно умелы в магии. Некоторые даже верят, что "темные боги" Орготов сами были демоническими сущностями. Тамаритские легенды содержат неканоническую историю, объясняющую происхождение Дара. В этой истории, Морроу, будучи Пророком, после начала оккупации всмотрелся в будущее, где увидел, что его вера будет окончательно искоренена руками Орготов. Пока Морроу переживал по поводу подобных предзнаменований, Тамар начала действовать. Она решила, что человечеству необходимо помочь в противостоянии с угнетателями. Она уведомила о своем решении брата. Морроу не стал внимательно вникать в планы сестры, только посмотрел на результат ее возможного вмешательства. Заглядывая в будущее, которое становилось возможным благодаря вмешательству Тамар, он увидел там свет надежды. Поэтому он поддержал ее план по открытию людям их истинной природы. Согласно этой истории, истинная цена Дара еще не определена, однако говорится о том, что имморенцы заплатят большую цену девять столетий спустя. Это пророчество о некоем туманном роке, нерасплатном долгу является популярным объектом фольклора и суеверий. (продолжение) Эти репрессии оказали на Кервина и его последователей эффект, противоположный тому, что задумывался. Круг Клятвы полностью посвятили себя борьбе с Орготами и более глубокому изучению тайных наук. К сожалению, желание распространять магические знания облегчило орготским шпионам обнаружение заговорщиков в турианском городе Серил. Орготы напали в 63 ДВ, где в разгромной битве погиб Кервин. Перед смертью он уничтожил сотни Орготов, использовав наиболее разрушительные заклинания, известные к тому времени. Тело Кервина не было найдено. Для того, чтобы сохранить магические знания для будущих поколений, Агатиус Неррек, наиболее могущественный последователь Кервина, взял контроль над орденом, основав в последующие годы множество безопасных убежищ в городах Турии, Тордора, Мидланда и Ринира. Оргот начали так называемую Охоту на Волшебников в 54 ДВ и убили сотни начинающих магов, в конечном итоге практически полностью уничтожив Круг Клятвы. Однако, несмотря ни на что предпринятые меры предосторожности способстововали распространению учения Кервина. Орден Золотого Тигля был основан в 25 ДВ теми, кто выжил, скрывая свои способности и деятельность под прикрытием обычной алхимии. Когда пламя восстания начало разгораться и распространяться, Орден Золотого Тигля внес существенную, можно даже сказать, ключевую роль, вооружая тех смельчаков, что бросили вызов жутким деспотам. Восстание против Оргот Когда семена недовольства были посеяны, среди порабощенного населения начались волнения. Охота, организованная для уничтожения всех кровных родственников волшебников и магов, привела к тому, что недовольство населения стало только больше. Но последней каплей стало вмешательство Оргот в дела религии. Это окончательно создало атмосферу восстания. Резня Священников стала примером того, какой станет жизнь под ярмом Орготов. Финальной искрой стало событие, случившееся в конце 1 ДВ, когда Орготский губернатор, управляющий крепостью Фхарин объявил, что город должен отправить десятину в восемь тысяч рабов через океан. Те, кого надо было отправить, определялись жребием. Однако вскоре стало очевидно, что жеребьевка подтасована. Целью ее стало жречество Менота и Морроу. Каждый жрец обеих вер оказался избран. В ответ, население Фхарина восстало в стихийном и неорганизованном восстании. Горожане хватали вилы, лопаты, дубины и все, что могло бы сойти за оружие. Члены городского Ордена Золотого Тигля раздали алхимическую взрывчатку восставшим. Орготские войска и боевые ведьмы были захвачены и убиты, крепостные ворота взорваны, а голова орготского наместника была насажена на пику и пронесена по улицам. Весть о восстании быстро распространилась по центральным областям и вскоре по всей территории уже бушевало организованное восстание. Образовалось так называемое Железное Братство, которое провозгласило войну против Орготов в 1 ПВ. Братство подняло огромное число последователей на всей территории, включая Турию, Мидландс и Каспию. Несмотря на первоначальные успехи, Железное Братство продержалось только шесть лет и было уничтожено в 7 ПВ. Его лидеры были разогнаны, а территории возвращены под власть захватчиков. Несмотря на последовавшие жестокие репрессии, восстание началось и уже не могло быть остановлено. Восставшие не пожелали сдаваться, однако им понадобилось две сотни лет кровавых битв, чтобы завоевать свободу. \ Современные историки убеждены, что восстание было неизбежно. Однако вот успех восстания далеко не был так очевиден. Дух людей был силен, но оружия для окончательной победы над Орготами еще не было создано. Для его создания требовались инструменты и таланты, даваемые Даром Магии. Невоспетым героем этой эпохи была одна из учеников магов по имени Нивара, бескомпромиссная, но талантливая волшебница, которую тамариты справедливо считают преемником Кервина. (продолжение на следующей странице)

Довольно неплохо. Правда, я так и не понял посыла этой истории. Если же это была просто зарисовка на тему бесконечной войны - то пусть будет)

В отместку, Орготы убили всех ее родственников, однако это не помешало появлению множества других волшебниц в последующие годы по всему западному Имморену. Где бы они не появлялись, Орготы всегда реагировали одинаково - убивали всех родственников и сжигая дома. Подобная реакция была настолько быстрой и жестокой, что наводила на мысли о том, что захватчики знакомы с подобным явлением и бояться его. Сейчас уже известно, что волшебники были просто симптомом волны изменений, происходящих по всему Имморену - разблокирования магических способностей всего человечества. Пока большинство людей жили обычной жизнью, эти способности [ну уж нет]одились в спящем состоянии. У некоторых людей связь с магией была намного более сильной, и у них способности к магии проявлялись резко и неожиданно. Другие рождались с потенциальными способностями к работе с магией, но им требовались усердные тренировки и напряженные усилия, чтобы овладеть Даром. Даже те, кто не обладал способностями к магии, мог передать их своим детям. Непредсказуемость проявления магических способностей служила доказательством, что Орготам не удастся остановить это явление. Вскоре появилось множество храбрых и одаренных ученых, которые начали систематизировать знания о тайных материях. Наиболее известным и успешным был гений по имени Себастиен Кервин. Он был первым, кто постулировал методологию, которую использовали последующие исследователи магии. Он теоретически обосновал, что магия представляет собой разновидность сверхъестественной энергии, которая способна откликаться на разумную волю. В 96 ДВ он опубликовал "Диссертацию о Чудотворной Формуле", где учил как нужно контролировать магию, используя формулу, содержащую специальные руны. Кервин также написал несколько других важных работ, которые заложили фундамент для этой новой магической науки. В их число входили "Эссенция Божественной Магии" в 90 ДВ, "Принципы Тайной Магии" в 73 ДВ и наиболее важная - "Синтезис" в 64 ДВ. Современные исследователи магии считают "Синтезис" возможно самым важным текстом из когда-либо написанных. На ее страницах Кервин теоретически изложил механизм, с помощью которого алхимия может поглощать и хранить магическую энергию. Создавая методическую систему для добавления магии в алхимию, эта книга стала настоящей революцией в этом направлении. До нее алхимикам приходилось работать методом проб и ошибок. Более важно то, что эта работа стала фундаментом для механики, в которой могли вместе соединиться алхимия, магия и инженерия. Многие из возможностей, которые открывала эта работа, не были реализованы даже спустя столетия после смерти Кервина. Круг Клятвы Орготы никогда не организовывали репрессии против алхимии, считая ее чем-то несущественным и незначительным явлением. Кервин и его последователи осуществляли свою деятельность, используя этот просчет тиранов. Они разработали множество секретных способов для общения и передачи информации. Это стало первым тайным магическим сообществом, известным как Академия Арканистов (Тайных Магов), основанным в 81 ДВ. Первым оккультным секретным обществом этой эпохи стал Круг Клятвы. Он берет начало в 150 ДВ, когда он зародился как небольшая секта Тамаритов, получившая предзнаменования о появлении Дара и собирающая забытые оккультные знания в преддверии этого. Кервин и его группа формально присоединились к ним, образовав союз, в 67 ДВ и развернув основное внимание на систематическое исследование магии. Последователи этого культа стоят за несколькими актами неповиновения Орготам, включая рейд в 69 ДВ во главе с Домиником Кавано, учеником Кервина, в результате которого оказались спасены триста турианских рабов. Орготы выследили всех ответственных за этот рейд и убили их. Орготы посчитали, что Церковь Морроу виновата во всех этих действиях и совершили одно из самых жестокий деяний эпохи - Резню Священников. Верховные жрецы Фхарина были убиты и волна насилия распространилась по всем окрестным городам. К концу года более пяти сотен моррованских жрецов были казнены. (продолжение на следующей странице)

Времена эти были настолько суровы, что люди искали утешения самыми необычными способами. Наиболее известным народным героем в период ранней оккупации стал мужчина по имени Айдан. Вор и расхититель гробниц, Айден стал известен благодаря тому, что каждый раз избегал орготского плена. Дважды он был схвачен и бежал, избавившись от цепей. Он ускользал от Орготов на протяжении долгих лет, породив бесчисленное множество историй о своих подвигах. Его гибель после предательства привела к темному вознесению в 344 ДВ. Он присоединился к Тамар, окончательно сбежав от земной кабалы. Несмотря на то, что число его последователей было невелико, его культ возродился в последующие столетия во времена восстания. Несмотря на все угнетение, когда Орготы завоевали весь регион, то начали управлять им способами, которые казались почти терпимыми. Они требовали абсолютного подобострастия от завоеванного населения, но практически не вмешивались в обычаи и традиции, регламентирующие дневную жизнь захваченных людей. Большую часть эпохи Орготы держались на рассстоянии от имморенцев. На общение между Орготами и имморенцами было наложено сильное табу, и смешение имморенской и орготской крови случалось чрезвычайно редко. Большую часть Оккупации имморенцы следовали заветам своей веры и бережно хранили верность традициям и обычаям. Так как многие церкви и храмы были разрушены во времена завоевания, Орготы разрешили восстановить их и продолжить службы. Захватчики не собирались распространять свою веру, оставив ее для себя. Период порабощения оказался особенно губителен для Храма Менота. Всякие права и претензии жреческой касты стали полной фикцией перед лицом тиранов, которые управляли государствами, не нуждаясь в благословении Создателя. В противоположность этому, моррованцы успешно продолжали распространять свое учение, их смиренные церкви и жрецы были чрезвычайно удобны для угнетателей. В последние годы послание Тамар помог разжечь духовное пламя возмущения и бунта, направив менитское жречество против Орготов. В этот период можно было видеть, как моррованцы незаметно заняли ведущее место в сердцах большинства, тогда как Менитская вера [ну уж нет]одилась в упадке, особенно на юге. С надменными Орготами, вставшими у власти, жизнь в регионе приобрела некое подобие нормальности, по крайней мере, внешне. Строились новые города, между которыми налаживались торговые связи. Все пути и средства передвижения контролировались Орготами. Большинство паровых судов были разобраны или уничтожены. Технологию их создания Орготы не желали подстраивать под себя или изучать. Та же судьба постигла и железные дороги. Лишь несколько машин приспособили для работы в шахтах. Орготы тщательно проверяли тех, кто передвигался из одного региона в другой. Для подобных путешествий требовались специальные торговые разрешения. Корвис, например, главный город, построенный в начале этой эпохи, стал резиденцией орготского наместника, который регулировал и контролировал весь речной траффик на этом жизненно важном торговом пути. Властью орготской администрации и чиновников вся территория западного Имморена была разделена на части. Это впоследствии повлияло на формирование Железных Королевств, границы которых во многом определились именно этим делением. Некоторые области управлялись не самими Орготами, а местными аристократами, сотрудничающими с ними. Так в первые двести лет Оккупации наиболее привелегированными классами, живущими в самых комфортных условиях, стали те, кто охотно вступал в сотрудничество с врагами, невзирая на неприязненное отношение остального населения к таким предателям. Женщиной, которая впоследствии стала известна как Вознесшаяся Рован (Rowan) родилась в подобной семье, живя привелегированной жизнью, пока не осознала, как страдают обычные люди, которыми они правят. Она отказалась от всех богатств и посвятила свою жизнь нуждающимся, прилагая все усилия, чтобы сделать жизнь многих людей стала более комфортной. Она обращалась к другим семьям, сотрудничающим с захватчиками, стыдя их за то, что они живут в неге и роскоши, тогда как остальные люди страдают. Благодаря ее усилиям, жизнь тысяч бедняков и рабов Имморена стала легче. Она вознеслась в 289 ДВ, став покровительницей просвещения благодаря своей жертве. Рован стала наиболее известной вознесшейся в эпоху оккупации. Ее пример вдохновил множество менитов поменять веру на моррованскую. Изучение сохранившихся записей оккупационных властей, касающиеся распределения рабов, наводят на мысль, что орготские правители стали реже контактировать со своей родиной после 190 ДВ. Рабы и материалы практически перестали отправляться на запад через Мередиус, так же как и обратный поток подкреплений для орготских захватчиков в Имморен. Это мог быть период, когда местные орготские наместники обрели независимость от своей родной империи. Переключение внимания на завоеванные территории, как на место окончательной и постоянной жизни, привело к тому, что Орготы начали борьбу с религиями Имморена, особенно в тех регио[ну уж нет], где сопротивление их правлению было наиболее сильным. Перед самым концом эпохи Оккупации Орготы внезапно начали репрессии. В оккультных кругах считают, что божественное предчувствие грозящих религиозных гонений могло способствовать появлению Дара, одного из самых важных и необходимых событий этой эпохи. Дар Магии До Орготов, люди западного Имморена лишь изредка могли наблюдать магию. Преимущественно это случалось благодаря молитвам и обрядам жрецов и шаманов. Использование магии, как некоего знания, отдельно существующего от божественного, было просто немыслимо. Лишь Орготы и правители Моррдх были теми группами, которые могли демонстрировать некие мистические силы. Другими историческими фигурами, которые изучали и владели подобными материями, были Тамар и ее потомки, которые презирались всеми. Неудивительно, что внезапное появление магии среди имморенцев было встречено с ужасом. Лишенные магии, имморенцы не имели ни одного шанса побороть своих угнетателей. Внезапное пробуждение магических сил стало известно как Дар, также называемый Даром Магии, Даром Волшебства или Даром Тамар, так как способности к магии были одной из особенностей близнеца Морроу. Теологические последствия Дара стали объектом жарких споров в залах храмов, церквях и университетах. Мениты считают Дар актом предательства против Создателя и обвиняют обоих Близнецов в предательстве того покровительства, которое обещал Морроу человечеству. Откуда бы не взялась эта сила, в 137 ДВ родилась первая известная волшебница, юная девушка Мадрува Дагра. Ее способности проявлялись в том, что она извергала огонь из ладоней, когда злилась. Защищая своих сестер от орготских солдат, она расправилась с тремя из них, после чего убежала в леса Олгунхолта. (продолжение не следующей странице)

Хорошая история. Единственное, что коробило при прочтении - это "черный" юмор, которым блистали сестры в бою. Как то не вяжутся такие обороты речи убежденным фанатичкам. Если бы персонажами истории были бы какие-нибудь закоренелые наемники или штрафники - я бы еще понял. Но тут это выбивало из картинки, не давая полностью погрузиться. Впрочем, это лишь мое сугубо субъективное мнение. С нетерпением жду новых историй)

После этой речи Колегзейн перерезал горло примарху и иерарху, после чего выпил их еще теплую, текущую из раны кровь. Их кровоточащие тела подвесили на веревках, сделанных из волос тех жрецов, которые сопровождали лидеров, прямо перед глазами защитников Каспии. Они висели там так долго, что птицы-падальщики съели всю плоть с их костей. Мертвые тела так и не коснулись земли, чтобы обрести упокоение. Смерть этих духовных лидеров не вызвала никаких божественных явлений или проявления гнева ни Менота, ни Морроу. Такое безразличие богов заставило защитников на стенах думать, что те просто забыли о своих последователях или же просто были беззащитны перед тем огромным злом, которое олицетворяли собой Орготы. Несмотря на то, что Оргот доказали свое превосходство перед всем западным Иммореном, Каспия не пала ни в этой осаде, ни в последующих. Ее великие стены и умения горожан доказали, что их не сломить силой оружия, даже в сочетании с тактикой террора и ужаса. Эти несокрушимые стены стали щитом, охраняющим город и с моря, и гарнизон доков также был чрезвычайно внушительным. Голодающая Каспия доказала свою несговорчивость. Обладая доступом к реке и заливу, она обладала достаточно сильным флотом, чтобы защитить рыбацкие лодки от черных кораблей. Каспия также продолжала защищать те плодородные угодья, которые располагались в непосредственной близости от городских стен. Для того, чтобы сломить сопротивление непокорного города, Орготы заблокировали обе реки и главные дороги, препятствуя торговле в этом регионе. Каспия продолжала [ну уж нет]одится практически в полной изоляции на протяжении нескольких столетий. Ее население постепенно уменьшалось, в некоторые годы условия в городе были даже хуже тех, которые установились в захваченных городах. Позднее, когда семена восстания были посеяны по всему Имморену, Каспия стала безопасным укрытием для беглых рабов и тех, кто бежал от власти Орготов. Город устоял благодаря умениям и мужеству выживших и их потомков. Границы вторжения Орготов Несмотря на то, что Орготы были весьма грозными, они вовсе не являлись всесильными. Даже когда под их железной плетью оказался практически весь западный Имморен, они ограничили свои успехи территорией Тысячи городов. Попытки захватить близлежащие территории были менее удачными. Рул обычно критикуют за его нейтралитет на протяжении большей части Оккупации, но в те времена гномы были далеки от проблем людей и их войн, подобных тем, что создали Хардийскую империю. Война пришла в Рул незваной в 542 ДВ, только после капитуляции Ринир. Орготы начали подниматься по Черной Реке, осадив Хоргенхолд, одну из величайших твердынь Рула. Из записей Рула становится известно, что это была беспощадная и тяжелая борьба, потребовавшая всех усилий защитников. Потребовалось привлекать даже гарнизоны других близлежащих крепостей. В конце-концов рулийские воины сплотились и отбросили Орготов. Больше тираны никогда не осаждали крепости Рула. Возможно, причиной отказа Орготов от дальнейших атак на Рул стала потеря значительного флота четырьмя годами позже. Первым и величайшим городом, построенным Орготами на земле Имморена, стал Дрер Драккерунг на острове Гарлгхаст. Именно из этой крепости Орготы отправили корабли, чтобы расширить свои владения на другие острова Шарде. Это поставило Орготов в ситуацию войны с Империей Крикса, которая до этого момента игнорировала чужаков. После того, как флот Сатиксиса, отправленный на перехват орготских кораблей, был уничтожен, Торук впервые за столетия покинул свое убежище, дабы уладить дело лично. Огнем и клыками Торук продемонстрировал, что вторгаться в его владения - это чистое безумие. Дракон отправил весь флот захватчиков на дно. Это стало последним случаем, когда Орготы бросали вызов Криксу. Ни одного вторжения не было предпринято против Иоса. Причины такого поведения были неизвестны. Это только добавило мистики этой нации в глазах людских королевств. Оккупация За исключением Каспии, орготские тираны удерживали жесткую хватку на людских королевствах на протяжении четырех сотен лет. Это считается самой темной эпохой в истории западного Имморена, унылыми временами, когда все, что было сделано в период Тысячи Городов, было разрушено или забыто, став недоступным большей части населения. Эта эпоха отбросила научную и инженерную мысль на века. Учитывая суровые условия жизни в период Оккупации, реконструкция жизни под плетью Орготов чрезвычайно сложна для современных ученых. Кроме того, Орготы уничтожили большинство своих собственных записей. Поэтому понимание их целей и отношений с их родиной в настоящее время просто невозможно. Безбрежное рабство Множество величайших зверств было совершено Орготами в первые десятилетия оккупации, когда они завоеванием и обустройством своих владений. Аппетиты Орготов в отношении рабов были по настоящему огромны. И они не видели никакой необходимости в том, чтобы относиться к своим пленникам с милосердием или заботой. Используя труд рабов в сочетании с трудом слуг, вызванных из мертвых, Орготы быстро возвели ужасные крепости и храмы из черного камня. Они связали эти крепости сетью мощеных дорог. Политые кровью множества невинных, погибших во время этих работ, эти торговые пути стили настоящим благом впоследствии, одним из немногих положительных сторон орготского правления. Огромные лагеря рабов возведенные Орготами были грязными и бесчеловечными. Потери от жизни в подобных местах невозможно оценить в наше время. Благодаря некромантии Орготы получали в свое пользование не только души, но и тела мертвецов, что стало дополнительной элементом, вызывающим неестественный ужас у пленников. Это привело к тому, что отвращение к практике рабства осталась у людей на долгие годы после того, как Орготы ушли. Огромное количество работв были отправлены на кора[эх жаль]х через Мередиус к неизвестной родине Орготов. Что стало с этими людьми, осталось тайной.

В 589 ДВ речные паровые судуа отправились в Турию и Каспию, чтобы совершать нападения на заставы Орготов. Однако эффект от подобных действий оказался весьма незначительным. За следующие три года Каспия потеряла большую часть своих западных владений. Орготы сумели завоевать как Турию, так Мидландс. Харды продолжили отчаянную и бессмысленную борьбу, стараясь оттеснить захватчиков на восток. Но несмотря на их усилия, Тордор и Турия были захвачены и на их месте были возведены первые из крепостей Орготов. Из них грозные наместники следили за порабощенными территориями, накапливали ресурсы и рабов, которых впоследствии грузили на суда и отправляли через океан. Хардская Империя пала в 569 ДВ, Ринир капитулировала в 542 ДВ, тогда как другие территории продолжили сопротивление. Порабощение Тысячи Городов было долгим и кровавым, заняв двести лет непрерывной войны. Некоторые королевства держались десятилетиями, сохраняя свои земли. Но в конце-концов все они оказались под властью Орготов. Когда Оргот захватывали какую-то территорию, они отправляли рабов работать в рабочие лагеря, добывая железо или другие полезные ископаемые, возводили огромные укрепления. Эти сооружения стали неразрушимыми символами власти Орготов и административными центрами. В конце завоевания, единственным королевством, которое сумело защититься от Орготов и остаться свободным, была Каспия. Хотя ее борьба вовсе не была победоносной, за десятилетия сражений Огрот укрепили свое присутствие в регионе. Каспия постепенно теряла свои окраинные земли и к 433 ДВ только Город Стен остался не оккупированным Орготом. Так велико было чувство опасности, что последователи Менота и Морроу забыли о своих спорах и противоречиях в верованиях. Вооруженные защитники обеих вер сражались вместе против общего врага. В действительности, после того, как последний король Каспии был убит в битве, главы обеих церквей объединились, как лидеры, чтобы сплотить народ Каспии. В эти дни отчаянной нужды орготский полководец Колегзейн IV отправил посланца в Каспию, чтобы просить ее лидеров о встрече для ведения переговоров. Казалось, что Орготы, которые увидели мощные укрепления Города Стен, поняли, что не смогут взять их штурмом. Поэтому каспианцы согласились встретиться, желая выиграть время своих осажденных армий. Не понимая, что враги не разделяют их представлений о чести, моррованский примарх Галлумус и менитский иерарх Садрон IV отправились, разодевшись в парадные одежды на переговоры с полководцем Орготов. Духовные лидеры Каспии были взяты в плен, невзирая на то, что они несли флаг переговоров, и с выколотыми глазами выставили перед стенами Каспии, где их могли видеть защитники. Менитский клирик Гарвен Дратеус, который [ну уж нет]одился на стенах и стал свидетелем происходящего, записал слова, сказанные Колегзейном: Вы наши. Ваши женщины, ваши дети, вы сами больше не принадлежите себе. Вы наша собственность, каждое ваш вдох, каждая капля крови, каждый клочок кожи. Каждая слеза, каждый смех, каждая сломанная кость, каждая капля пота - все это наше. Вы, владевшие этими землями, стали толстыми и слабыми. Поэтому я предупреждаю вас. Ваши тела принадлежат нам, пока вы живы. Ваши души станут нашими после вашей смерти.

Развитие технологий и нововведения происходили и в других областях. Кополиус (Copolius) написал Круцибилус Синтетатус (Crucibilus Synthetatus) в 753 ДВ, наиболее детальная работа по алхимии своего времени. Благодаря печатным прессам эта книга получила широкое распространение, став своеобразным фундаментом для развития этой дисциплины. Еще более великое значение приобрела работа инжинера Драго Салворо, построившего первый паровой двигатель в 743 ДВ. Вслед за этим изобретением пришло время поршневых двигателей. В 698 ДВ паровые двигатели применялись в большинстве тяжелых механизмов на шахтах Хардии. Погрузчики руды, просеиватели, бурильные и множество других машин были переделаны на использование силы пара вместо водяных мельниц. Эти технологии были со временем скопированы соседями и нашли широкое промышленное применение. 620 ДВ стал еще одним шагом вперед. Тордоранские кораблестроители создали первое паровое судно. Вскоре подобные корабли начали строить и в Каспии. Вскоре после этого, в Корске создали первый паровой локомотив. Харды начали строить железную дорогу между Корском и шахтами в области Скиров. Но все эти работы были остановлены, когда из западных морей пришли завоеватели. Это стало величайшей трагедией за всю историю Имморена. В момент величайшего расцвета, золотую эпоху цивилизации, мягкие тени пересекли Мередиус. Черные корабли, несущие завоевателей, прибыли на континент. Исход Божественного Суда Когда для людей шла Эпоха Разума, наследники самой старой и самой развитой цивилизации переживали множество лишений и невзгод. В уединенном королевстве Иос, эльфы и их боги осознавали глубокий космологический дисбаланс, который приводил к ослаблению всего народа. Рождаемость падала, продолжительность жизни становилась заметно меньше, процветали болезни. Боги, [ну уж нет]одящиеся среди них, пытались бороться с этим угасанием, но без видимого эффекта. В конце-концов, они пришли к выводу, что причиной этих бедствий является их отсутствие в Вельде, и решили вернуться. В 840 ДВ, к великой печали всех иосийцев, Божественный Суд оставил своих последователей и ушел, чтобы найти проход в Вельд. Впоследствии это привело к тому, что некоторые города Иоса, посвященные соответствующим богам, пришли в упадок. Наиболее ярким примером стала судьба Дарсаеля, который служил домом для Ниссора, бога Зимы. Его жители покинули Иос, выбрав путь святых пилигримов. Возглавляемые жрецом и пророком Аериком, который утверждал, что получает инструкции от самого Ниссора, эти эльфы отправились в северные горы Хадора. Спустя время они стали Ниссами (Nyss), необычным народом, который вернулся к более примитивному кочевому племенному образу жизни на морозных вершинах гор Шарда. Оргот. Эпоха Оккупации Вторжение Орготов, пересекших Мередиус, и долгий период их оккупации навсегда изменил жизнь западного Имморена, и оказал радикальное воздействие на всю дальнейшую историю. Эта темная эпоха длилась восемьсот лет, но ее обычно разделяют на три периода. Первый длился двести лет, во время его происходило само вторжение и кровавое покорение земель. Затем начались четыреста лет оккупации. Завершилось все буйными двумя столетиями восстания, которое завершилось изгнанием Орготов. Вторжение Орготов Самые ранние упоминания о вторжении были записаны каспийскими моряками, которые говорят о черных кора[эх жаль]х, что обнаруживались у западных берегов. Через некоторое время Хардская Империя оказалась окружена Орготами. К этому времени империя представляла собой самое могущественное государство западного Имморена. Однако реакция империи на иностранное вторжение оказалась недостаточно эффективной. Слухи о хаосе и массовых бойнях на западном побережье начали просачиваться на юг. Многие из ранних записей утверждают, что соседние государства в большинстве негативно относились к своему могущественному соседу, у Хардской Империи было множество врагов. Опасность ситуации стала более очевидной, когда захватчики обрушились на Тордор, чья морская мощь вызывала зависть всего западного Имморена. Однако черные корабли захватчиков обладали командой, обладающей нечеловеческой выносливостью, и плыли с помощью ветров, которые дули специально для них. Великий Диргенмастский Флот Тордора отплыл на сражение с врагом и никогда больше не возвращался. Его гордые паровые суда сражались, пока последние люди не утонули в океанских глуби[ну уж нет]. Оргот расширял области своих нападений. Черные корабли дюжинами высаживались в различных местах побережья, с них на берег сходили кровожадные и жестокие профессиональные воины. Правители каждого королевства и вотчины рассчитывали на собственные крепости, наблюдая, как покоряются соседи. Каждый рассчитывал, что избежит подобной судьбы. Все пытались договориться с захватчиками, но вместо ответа получали лишь обезглавленные тела посланцев. Свирепые и беспощадные на войне, Орготы были одеты в доспехи и вооружены оружием, украшенными множеством воющих фигур. Оргот обладали смелостью и отвагой, которую доказали уже в первых битвах. Но также они использовали и темные силы, отчего их атаки вызывали ужас у противника. Орготы умело использовали страх своих врагов, повергая их в бегство. В это время жители западного Имморена имели лишь отдаленное представление о чудесах, которые совершались жрецами. Оргот же использовали жуткие силы, которых они не видели со времен Моррдх. На стороне Оргот сражались боевые ведьмы и сирены, которые извергали зеленое пламя и вызывали кровавый дождь, от которого растворялась плоть. Бок о бок с их солдатами маршировали скрученные отвратительные мертвецы, называемые пугалами (dreads), изуродованные трупы с конечностями из железа. На полях брани, где сражались полководцы Орготов, они тащили за собой усеянные шипами клетки, в которых [ну уж нет]одились воющие и терзаемые души рабов. Их они использовали как топливо для своего нечестивого вооружения. Захват душ и другие жуткие жертвоприношение были платой, которую Оргот выплачивали темным богам, которым поклонялись. В ответ, Оргот становились непобедимыми, и уничтожали противостоящие им армии одну за другой. (продолжение на другой странице)

Бумажный дракон Михас валялся на диване и разглядывал обшарпанный потолок. Контрабандист откровенно скучал. Этот проклятый напарник, «поводырь», уже вторую неделю устраивал допросы. Час за часом, день за днём Фурон задавал вопросы. Сначала допрашивал охрану дворца, а теперь взялся и за тех, кто стоял на страже купола. Первые два дня Михас стоял рядом с арбитром, наблюдая за происходящим. Но затем терпение его лопнуло, и он высказал всё, что думает, Фурону. Странное дело, но арбитр не обиделся. Просто отправил в архив, ждать поручений. Пожалуй, это стало скорее наказанием, нежели поблажкой. Бездействие окончательно доканало контрабандиста. Лишь одно давало небольшое спасение. Мысли о дочери. Крохотное создание, слишком светлое и хорошее для этого паршивого города. Когда-нибудь он найдёт способ вытащить её. Когда-нибудь… А пока Кассия живёт с сестрой Михаса. Десятилетняя девочка видит своего отца лишь раз в неделю. И каждый раз это становится для неё настоящим праздником. Михас скривился. После поступления на эту проклятую службу, он совсем перестал видеться с Кассией. Проклятый арбитр требовал, чтобы Михас постоянно [ну уж нет]одился рядом с ним. Должен же быть способ вырваться отсюда! Должен! Пальцы в сотый раз за сегодня коснулись ошейника. Проклятая железяка, превращающая его в цепного пса! Всё бы отдал, лишь бы избавиться от неё. Дверь в архив загудела, открываясь. Контрабандист тут же вскочил с дивана. Сейчас или никогда! Надо просто попросить этого арбитра о нескольких выходных. Прямо в лоб спросить. Не трусить! Если откажет, тогда и… Нет, он не откажет! Первым в архив влетел череп. Йорин, в отличие от Михаса, не страдал во время допросов. Оно и понятно, какие эмоции могут быть у сервиторов? С лёгким жужжанием череп пролетел несколько метров и плавно опустился на стол рядом с когитатором. Фурон появился спустя пару секунд. Арбитр тащил в охапке настоящую гору инфопланшетов и каких-то бумаг. Для контрабандиста оставалось тайной, как Фурон умудряется прочитать такие массивы текста. - Как прошло? – спросил Михас, стараясь, чтобы голос звучал бодро. - С чего это ты решил поинтересоваться? Контрабандист мысленно выругался. Как можно общаться с таким человеком! - Просто так, - не придумав лучшего ответа, огрызнулся Михас. - Понятно. В таком случае, отвечу, что на данный момент мои усилия принесли некоторые плоды. - Ты узнал, кто убийца? Арбитр, добравшись до стола, положил документы на стол. Повернувшись к собеседнику, он с усмешкой ответил: - Нет, конечно. Будь это так просто, мои коллеги нашли бы его давным-давно. - Тогда о чём ты говоришь? Фурон плюхнулся на диван, положив руки за голову. Закрыв глаза, арбитр словно собрался вздремнуть. Михас [ну уж нет]мурился. Возможно, стоит подождать? Но кто может гарантировать, что позже настроение у этого парня станет лучше? - Ты что-то хотел? – не открывая глаз, спросил Фурон. Контрабандист вздрогнул. Ему уже не первый раз казалось, что арбитр буквально читает его мысли. Однако Михас совершенно точно знал, что у этого громилы нет ни грана психических способностей. - Я… - Не тяни, спрашивай. Михас прокашлялся, а потом спросил, причём голос прозвучал довольно жалко на взгляд самого контрабандиста: - Я бы хотел отлучиться на пару дней. - Отлучиться? Удивление арбитра не было поддельным. Фурон даже открыл глаза и привстал на диване. Взгляд его пристально вцепился в лицо подчинённого, словно пытаясь разглядеть там нечто мелкое или даже вовсе невидимое. - Да… На пару дней… Арбитр прищурился. Михас с волнением заметил, что лицо начальника отражает работу мысли. Наверняка не отпустит! По сердцу словно царапнули острые когти подземной крысы. - Зачем тебе эти отгулы? Точно не отпустит. Окончательно упав духом, Михас, тем не менее, пробурчал: - С дочкой хочу повидаться. Ладно, я понял. Громила развернулся, уже примирившись с отказом. Слова арбитра прозвучали, словно гром среди ясного неба. - Дочка? У тебя есть дочка? Михас пожал плечами, не желая развивать тему. Однако Фурон оказался настойчив. - У тебя есть её пикт? Можешь показать? Контрабандист повернулся к собеседнику. Удивительно, но прежде спокойный, даже равнодушный голос арбитра изменился. Теперь в нём отчётливо слышались новые, непривычные уху нотки. Да и взгляд перестал быть буравящим и непреклонным. В нём появилась некая человечность. - Есть. Михас неловко полез во внутренний карман. После непродолжительной возни на свет появился небольшой прямоугольник, запаянный в пластик. Контрабандист протянул арбитру, испытывая странную ревность и неловкость. Фурон взял пикт и долгую минуту разглядывал изображение. Затем, всё также не отрывая взгляда, спросил: - Сколько лет твоей дочке? - Десять. - Как зовут? - Кассия. - Красивое имя. Арбитр отдал пикт обратно. И уже глядя на контрабандиста, спросил: - Где же она? - У сестры. Она с ней живёт, а я иногда навещаю. В общем… - Понятно, - прервал Фурон. – Просто так я тебя отпустить не могу. Михас стиснул зубы. Зародившаяся надежда окончательно потухла. - Однако, у меня будет к тебе одно поручение. - Что? - Чему ты удивляешься? Да, поручение. В рамках которого ты можешь пару дней не появляться в Цитадели. Требовать отчёта я не буду, но вот результат… Арбитр выдержал паузу, пристально глядя на собеседника. Михас, которого уже переполнял восторг, поспешил выпалить: - Всё сделаю! - Не спеши. Так вот, ты должен найти мне одного парнишку. - Какого? Как зовут? Арбитр скривился. - Не надо меня перебивать! Просто дослушай! Михас тут же подавил эмоции, едва удержавшись, чтобы не закрыть рот ладонью. Фурон усмехнулся и снова заговорил: - Так вот. Мне нужен шустрый парнишка. Маленький и незаметный. Понимаешь? - Не совсем. - Нужно будет проследить кое за кем. - Разве в Цитадели нет специалистов? - Есть. Но мне нужен свой человек. Который будет отчитываться только передо мной. Усвоил? Маленький, шустрый и умный. - Умный? - Да. Достаточно умный, чтобы знать, когда можно красть, а когда нельзя. Михас кивнул. Но Фурон решил всё же уточнить: - Парень, который должен ценить то, что работает с арбитром. И осознающий последствия нарушения правил. - Я всё понял. - Уверен? Хорошо, тогда свободен. Жду тебя через два дня. Повторять не требовалось. Михас даже забыл попрощаться, так поспешно выбежал за двери. Арбитр покачал головой. Плюхнувшись обратно на диван. Закрыв глаза, Фурон попытался успокоить мысли, чтобы восстановить силы, потраченные во время допросов. Впереди предстоял этап вычитки протоколов и сравнения с тем, что записал он сам. Однако освободить разум от посторонних мыслей и расслабиться не получилось. Перед закрытыми глазами стояла картинка белокурой девочки с милой ямочкой на щеке. В глубине души зашевелилась давно забытая боль. Та, что преследовала его с раннего детства. Семья, любовь. Слова, которые обозначали вещи, которые ему никогда не приходилось испытывать в жизни. Арбитр открыл глаза и встал с дивана. Привычное равновесие духа оказалось нарушено. С этим необходимо было что-то делать. Служба Императору не предполагала самокопаний и сомнений. Фурон закрыл глаза и заш[оппа!]л, сосредотачиваясь на смысле произносимых слов: - Если я пойду, и долиною смертной тени, то не убоюсь я зла. Ибо ты, мой Император, со мной. Вера моя сильна, она служит доспехами, защищающими меня. Вера моя сильна, и она меч в руках моих, которым я поражаю врагов Императора… Привычные слова, повторяемые раз за разом, приносили результат. Посторонние мысли испарялись, привычное спокойствие и сосредоточенность заполняли душу и тело. Арбитр снова становился самим собой. Когда мятущийся дух снова стал подобен зеркалу, отражающему мир без искажений, Фурон замолчал. Открыв глаза, арбитр посмотрел на стол. Теперь гора инфопланшетов и бумаг стали именно тем, чем являлись. Где-то среди множества сухих строчек и фактов прятался враг. Хитрый и коварный. Враг, который, если его не остановить, будет творить зло снова и снова. Только он, арбитр, мог остановить его. - Такая уж у тебя судьба – сражаться с бумажками, - пробормотал Фурон. – Враг прячется среди бумаг. Бумажный дракон…

Основание Империи Кошмара Около 1000 ДВ, крупнейший из островов Шарде стал пристанищем для пиратов и налетчиков, приплывших со Сломанного Побережья (Broken Coast). Этот крупный остров стал домом для тринадцати самопровозглашенных пиратских королей, которые разделили его между собой. Каждый из них владел грозным флотом, состоящим из пиратов и контрабандистов. Многочисленность пиратов в сочетании с предательской природой каналов между слабо изученными островами делало практически невозможной их преследование флотом с материка. Эти пираты даже не предполагали, что их судьба уже [ну уж нет]одится в лапах Торука, Дракона-Отца. Веками Торук упорно выслеживал свое потомство по всему Имморену и за его пределами, загоняя в их убежища перед тем, как отобрать у них атанк. В какой-то момент непойманными остались лишь наиболее великие и умные из его выводка. Они образовали союз для взаимной защиты. Вместе они атаковали Дракона-Отца в небесах Имморена. Началась величайшая битва всех времен. Торуг и драконы сражались когтями и клыками, небо кипело от жара огня, который они извергали. Ядовитая кровь и пламя дождем падали на пустынные пустоши. Впервые Дракону-Отцу пришлось обратиться в бегство, покидая Имморен. Блайтергхаст (Blaighterghast), величайший из детей Торука, поселился на высочайшей вершине гор Вирмволл, на неустанном дежурстве, глядя на запад, чтобы вовремя обнаружить возвращение Дракона-Отца. Повелитель всех драконов поселился на островах Шарде, которые стали его новым домом и убежищем. Торук не стал тратить время на лечение ран. Вместо этого он немедленно поработил население островов. Все жители стали его последователями, поклоняясь ему, словно богу. Сначала Торук отправил посланца к пиратским королям, чтобы тот передал им его требования. Однако пираты оказались слишком гордыми, чтобы слушать, слишком самонадеянными для того, чтобы понять, какое создание обратилось к ним. Торук понял, что ему нужно показать пример, дабы убедить их. Его убийственное дыхание уничтожило крупнейший и величайший корабль пиратского флота, Атраментос (Atramentous), превратив само судно и его команду в бессмертных слуг с неукротимой волей. Увидев мощь силы, противостоящей им, они упали на колени и молили о прощении. Лишь Лорд Муркрейг (Moorcraig) остался стоять на стенах своего замка. Однако они не смогли спасти его от всесжигающего пламени Торука. Остальные пиратские короли поклялись в верности Торуку. Он превратил их в двенадцать лич-лордов Крикса и поставил их управлять своими владениями. Это стало рождением Империи Кошмара, которая превратилась в постоянную угрозу для всего Имморена, располагаясь к западу от Сломанного Побережья. Торук создавал армии, разгра[эх жаль]я ресурсы островов и поглощая души их обитателей. В конце-концов он спустит эти армии на свое потомство. (продолжение) Горденну приписываются бесчисленные чудеса, такие, например, как превращение бесплодных земель в плодородную почву и вызывание дождей при помощи молитвы. К моменту своего вознесения в 812 ДВ, Горденну удалось спасти десятки тысяч людей от голодной смерти. Засуха не помешала Хардской Империи усилить давление на умбреанцев, начав так называемые Войны Конных Лордов. Почти сто лет длились периодические битвы и конфликты между этими двумя силами севера. В конечном счете, Харды доказали, что они сумеют покорить всех врагов, не считаясь с количеством пролитой крови. Умбреанские принцы Черного Кольца сдались императору Харда в 716 ДВ, закончив, таким образом, эти войны. Корска стала восточной столицей Хардской Империи, а Хардов остался главным центром власти на западе. На юге, Каспия продолжала процветать, в первую очередь благодаря тому, что самые плодородные ее земли практически не пострадали от засухи. Мидландс (Midlunds) доверились Каспии, став протекторатом во всем, кроме названия. Город Стен продолжил расти и вскоре был признан как чудо эпохи. Город превзошёл все остальные в западном Имморене, став центром образования, изобретений и живых интеллектуальных споров. В 712 ДВ Церковь Морроу приняла решение, что административный и духовный центр не должен быть изолирован от мира. Дивиниум остался укрепленным монастырем, внутри которого продолжали храниться священные реликвии. Примарх Эксордеум (Exordeum) и его совещательный совет переехали в Санктеум в Каспии. Вскоре началось строительство Первопрестольного Собора (Archcourt Cathedral), величайшего архитектурного сооружения эпохи. Собор был спроектирован гением Самбертом. Истинный сын своей эпохи, Самберт был непревзойденным скульптором, художником, архитектором, инженером и каменщиком. Он посвятил свою работу божественному. Самым запоминающимся из всех его работ по священному искусству и архитектуре по праву считается именно Первопрестольный Собор. Это здание, как никакое другое, с его изящными, воздушными опорами и вызывающими восторг шпилями даже в городе менитов олицетворяет торжество духа и веры цивилизации. Самберт вознесся в 605 ДВ после окончания его великой статуи Морроу. Свет его превращения осветил огромную территорию, где Пророк достиг своего обожествления тринадцатью веками ранее.

Соловин обнаружил, что в тело короля Элдрина вселился дух Потомка Ремеля (Remel), одного из самых злобных последователей Тамар. Одержимое тело короля служило инкубатором для жуткой чумы, которая вскоре грозила поразить все окрестные земли. Соловин попытался освободить тело и душу короля, но потерпел неудачу. Он понял, что существует только один шанс вылечить больного. Лекарь заманил дух Потомка Ремеля в свое собственное тело и запер его внутри. Несмотря на жуткие страдания, разрушающие тело, Соловин продолжал свою работу. После того, как он умер, Потомок Ремель и его чума оказались уничтожены. Соловин вознесся, присоединившись к Морроу. Соловин стал покровителем моррованских лекарей. Тамариты в последующие годы стерли все записи о Ремеле, утверждая, что в этой истории был уничтожен не настоящий Потомок Тамар. Несмотря на это и другие чудеса, Менитские Храмы продолжали отрицать божественную природу Близнецов. Первым шагом к примирению этих религий стало событие, случившееся вскоре после вознесения Соловина. Менитская делегация была приглашена на встречу с лидерами церкви Морроу в Дивиниуме. Несмотря на то, что мениты приняли приглашение, жрецы не собирались примиряться. Фактически, они собирались встретиться только для того, чтобы убить Примарха Морроу. Для этого была нанята бесчестная убийца Хорва (Khorva). Набожная тамаритка, она заключила этот контракт на убийство примарха после видения, посланного темным близнецом. Замаскировавшись под маской дознавателя, она присоединилась к делегации. Прямо посреди переговоров, Хорва приблизилась к Примарху Лориачасу (Loriachas) и нанесла подлый удар. Примарх упал замертво на святую землю. Это событие вызвало целую цепь божественных явлений. Вознесшаяся Катрина явилась в пламени серебряного света и отомстила за гибель примарха, убив Хорву. Шокированные и изумленные делегаты смотрели, как Тамар взяла душу Хорвы, вознося ее на небеса. Катрина и Тамар уже собирались вступить в схватку, когда явился Морроу, чтобы забрать душу примарха, теперь ставшего Архоном. Эти чудеса случились практически одновременно, после чего обе стороны исчезли в яркой вспышке. После всего случившегося, совет вистготов принял доктрину, написанную в 1247 ДВ, которая объясняла все случившееся таким образом, чтобы удовлетворить Церковь Менота. Эти события привели к тому, чтобы мениты с неохотой признали веру Морроу. Они объяснили, что Менот даровал божественность Морроу, как награду за то, что тот признавал Менота своим Создателем. Морроу сказал, что дает разрешение своим последователям поклоняться ему, если те будут служить защитниками против козней его сестры. Позже, последователям было приказано признать существование Создателя, посещать службы в храмах менитов и платить десятину храму. Это теологическое объединение позволило моррованцам поклоняться открыто и строить храмы своей веры. Эпоха разума: Возрождение Часовых Механизмов Образование сильных королевств, которые раньше вели множество кровавых войн, также способствовало развитию культуры и науки. Примирение доминирующей религии Менота с моррованцами привело к распространению идей и контактов между мыслителями, живущих на больших расстояниях. Также это привело к тому, что дороги и речные пути по всему западному Имморену стали более безопасными. В 1100 ДВ многие алхимики начали вести переписку друг с другом, обмениваясь информацией по своему искусству. Это привело к бурному развитию алхимии. В 1000 ДВ, Хард разработал железную дорогу, где в качестве движущей силы использовалась конная тяга. Первоначально эта дорога использовалась для перевозки руды. Во многих крупных городах начинается формирование интеллектуальной элиты, строятся университеты. По всем странам разыскиваются светлые умы, чтобы обучать их. В начале этой эпохи в государстве Ринир родилась выдающийся ученый, историк и языковед, которую звали Ангеллия (Anellia). Она была женщиной не только невероятно умной, но и чрезвычайно набожной. Изначально она занималась тем, что изучала древнюю историю региона. Однако затем её внимание привлекла история жизни Близнецов. Ее величайшим достижение стало обнаружение оригинала Энкхеиридиона в одном из забытых склепов в Каспии. Вместе с этим документом она обнаружила записи Хранителя Прадо, описывающие вознесение Близнецов. Это стало величайшим достижением науки этой эпохи. Ангеллия перевела Энкхеиридион на современный каспийский язык. Кроме того, она написала дюжины важных теологических трудов, важных для дальнейшего развития Церкви Морроу в последующие века. Ангеллия вознеслась в 1027 ДВ. Вскоре после этого, в южном городе Мерсире (Mercir), известный моррованский священник, в миру бывший часовым мастером по имени Янус Гилдер (Janus Gilder), использовал свои знания и создал печатный пресс. Он наносил чернила на выгравированные пластины, с которых можно было быстро делать отпечатки на бумажных листах. Блоковый пресс Януса вскоре был усовершенствован в буквенный пресс, в котором использовались специальные металлические плашки с отдельными буквами. Это устройство быстро завоевало популярность. Изначально с его помощью создавались копии религиозных катехизисов для более широкого распространения веры. Пресс помог Церкви Морроу рапространить свое учение намного дальше, чем раньше. Это изобретение способствовало распространению грамотности и образования в массах, благодаря тому, что число книг значительно возросло. В течении последующих двухсот лет, часовые механизмы и другие сложные изобретения позволили найти новые способы решения различных проблем. К числу таких изобретений относится создание более качественных линз, которые использовались в мощных телескопах и подзорных трубах. Также многие из них нашли применение и в военном деле, например, перезаряжаемый арбалет. Использование более совершенных подзорных труб и секстанта для определения положения звезд и расстояний способствовало развитию навигации. Также стала бурно развиваться и картография, благодаря чему многие старые карты были обновлены. Еще одним важным событием этой эпохи стало Время Долгого Солнца, начавшееся в 822 ДВ. Это была одна из самых страшных засух в истории. Она стала причиной гибели урожая по всему западному Имморену. Сотни и тысячи людей умерли, особенно сильно это сказалось на племенах Идрианцев. Далеко на западе, в Орде и южном Хадоре, температуры были не по сезону жаркими, дождей было мало и шли они редко. Это также приводило к голоду и истощению людей. Этот период мог бы стать намного более ужасным, если бы не действия моррованского мо[ну уж нет]а Горденна (Gordenn). Он посвятил свою жизнь борьбе с голодом, раздавая еду нуждающимся. Также он способствовал распространению знаний об агрономии и ирригации. (продолжение на следующий странице)

Я не участвую. И так три истории про Новый год написал, хватит)

К 1690 ДВ в землях к югу от Гор Ничата (Nychatha) происходили постоянные вооруженные стычки между полководцами косситов и скиров, а также конными лордами хардов. Кос никогда не объединялся в королевство, но его люди были яростны в битве и особенно опасны в своем родном лесу Скарсфелл (Scarsfell). Скиры стали настолько же фанатичными верующими в Менота, какими были, воя на луну во имя Червя. Они считались непревзойденными горными воинами. Однако стоило армиям скиров спуститься на равнины, они тут же сталкивались с тяжелой конницей хардов. Эти битвы могли бы продолжаться бесконечно, если бы не ужасная чума, которая обрушилась на скиров и коситов, мистическим образом не затронув хардов. Харды воспользовались предоставленным преимуществом, захватив огромные территории. Одним из завоеванных городов был Молга (Molga), и харды переименовали его в Хардов (Khardov) в честь Хардовика. К этому времени королевство Моррдх пришло в упадок, раздираемое внутренними распрями и войнами с внешними врагами. Внутренние распри ослабили королевство, а во главе его стоял сумасшедший, кто постоянно воевал со всеми соседями, в то время, как народ отчаянно ждал перемен. Лишенные возможности оплачивать эти непрекращающиеся войны, лорды Моррдх разграбили некоторые захоронения в северном Мидаре, выкрав из них сокровища. Это возбудило мидарцев против них, и вскоре эти два королевства вступили в тяжелую борьбу друг с другом. Территория Моррдх уменьшалась, внутри королевства появлялись безлюдные области, превращавшиеся в темные леса и долины. Военная сила королевства к этому времени стала тенью былого могущества. Даже то, что лорды Моррдх владели жуткими силами, не позволяло успешно вести войну на истощение с Мидаром, королевством, полным плодородными землями и многочисленным населением. Мидар также являлся бастионом моррованской веры. Поэтому уничтожение Моррдх в 1500 ДВ стало триумфом и моррованцев, одержавших победу над древним злом, что мучило эти земли на протяжении двух тысячелетий. Разбросанные потомки Моррдха стали известны как морридане. К ним и сейчас относятся с презрением и подозрением. Разрушение Моррдх дало возможность соседним королевствам возможность объединиться под властью сильных правителей. Медленнее, чем на территории Тысячи Городов, но были сформированы границы растущих королевств. Королевство Турия стало доминировать на западе, изначально объединившееся вместе для защиты от троллкинов Гнарлса (Gnarls). Мидар стал объединением свободных народов, никогда не имевшим центральной власти. Тем не менее, эти общества заключили договоры о взаимной помощи, став известными как Мидландс (Midlands). Север Турии и юг Хардских равнин объединились в королевство Тордор (Tordor). В 1443 ДВ Хардов стал крупнейшим городом на севере и начал распространять свое влияние на соседние территории. Юный, но харизматичный правитель Свейнод Скелворо начал завоевательные походы против косов и скиров. Он провозгласил себя императором, основав Хардийскую империю. Первым пал Кос. Последние благородные представители этого народа сдались императору в 1382 ДВ. Многие из гордых конных лордов, проживавших к востоку от Хардова, отказались признать власть императора, утверждая, что они ведут свою родословную напрямую от короля-жреца Хардовика. В последние годы своей жизни, уже пожилой Император Скелворо доказал свою политическую проницательность. Он уговорил конных лордов служить империи, не преклоняясь перед его властью, уполномочив их как принцев со своей собственной властью. Такое смягчение объединило конных лордов, и империя вступила в долгую войну со Скирами. Наследники Скеловоро также продолжили борьбу против Скиров, захватывая их горные крепости. Скиры присоединились к Хардской Империи в 1263 ДВ. Таким образом, менитская вера распространилась и на горные общины. Император мудро передал область во власть менитских жрецов, освободив их от необходимости вести военные действия где бы то ни было. В конце-концов, в область пришла и вера Морроу. Причем последователи обеих вер проявляли похвальное рвение и фанатизм в служении и тому и другому богу. Словно отражая войны на севере, Тордор начал сражаться с Турией в 1322 ДВ и присоединил это речное королевство в 1313 ДВ. Турия осталась фактически неизменной, и жители ее продолжали гордо нести имя туринцев, лишь их правители принесли клятву верности Тордоранским смотрителям. С силой Турии за спиной, Тордор начал увеличивать свою власть. Особенно это проявилось в создании громадного флота Диргенмастских судов, который стал доминировать на западном побережье. Одними из последних не подчинившихся власти империи были восточные конные лорды. Цепескисы (Tzepescis), Умбрейкосы (Umbreykos) и Чардовоски (Chardovosks) объединились, создав королевство Умбрей (Umbrey), которое провозгласило свою независимость от империи. Корска (Korska) стал их столицей, после чего они стали укрепляться и вооружаться, готовясь к войне. Их позиция была достаточно сильной благодаря торговым связям с жителями низинных плодородных долин, расположенных к северо-востоку от Торнвуда, которые впоследствии образовали королевство Ринир (Rynyr) в 1073 ДВ. Примирение вер Чистка, проводимая менитами против моррованцев, была наиболее жестока в первые века Эры Тысячи Городов. Последователи Морроу знали, что должны держать свою веру в тайне, чтобы не попасть в руки дознавателей. Моррованские святыни и храмы были тайными или маскировались от посторонних. Часто храмы менитов на самом деле посещались последователями Близнецов. Между тем, число вознесшихся и потомков увеличивалось. Дознавателям все сложнее становилось проводить репрессии против последователей Морроу из опасения народных волнений. Это проблема стала особенно острой, когда среди последователей Морроу появились сыновья и дочери правящих семей. В годы этой острой религиозной войны жил моррованский солдат и священник Соловин (Solovin). Он был лекарем, искушенным в алхимии и полевой хирургии. Ему пришлось пройти множество сражений между городами-государствами Турии. Он заработал настолько широкую известность благодаря самоотверженному спасению жизней, что даже менитские жрецы остерегались вмешиваться в его работу. В 1253 ДВ, после многих лет, проведенных в лечении ран на множестве военных конфликтов, его помощь понадобилась приказчику небольшой волости на юге Турии. Хозяин тех земель, король Элдрин (Eldrin), страдал от странной болезни. (продолжение на следующей странице)

Под куполом неба… Как и большинство других городов-ульев, Даймонд-таун характеризовался тем, что в нём богатство и достаток выражались не только в том, какую еду ты ешь или одежду носишь. Главным признаком богатства и статуса являлось то, где ты живёшь. И если беднейшие жители ютились у подножия, а часто и вообще под землёй, годами не видя солнечного света, то для богатых город предоставлял открытые всем ветрам верхние купола. Таких куполов в улье было раскидано несколько десятков. В один из них, где располагалось поместье Лароша, и собрался Фурон. Несмотря на то, что к делу прилагались и подробнейшие схемы места преступления, и огромное количество пиктов, и даже протоколы допросов свидетелей, арбитр намеревался на всё посмотреть собственными глазами. Фурон доверял своему чутью. А оно не собиралось включаться от лицезрения бездушных документов и чтения строчек текста. Михас и Йорин не возражали. Да и кто бы стал их слушать? В этот раз арбитру выделили служебный транспорт. Небольшой бронированный автомобиль. Грубая угловатая конструкция, покрашенная в чёрный. Лишь белоснежный знак Арбитрес выделялся на боках автомобиля. Обычное средство передвижения для местных служителей порядка, как успел понять Фурон. Когда они добрались до него в гараже, арбитр повернулся к напарнику. - Умеешь водить? Контрабандист кивнул. Тогда Фурон приглашающе указал ему на кресло водителя. Сам же арбитр открыл дверцу и плюхнулся на переднее сиденье для пассажира. - Дорогу знаешь? Михас снова молча кивнул. Контрабандист был на удивление молчалив. Но это отвечало собственному настроению арбитра, поэтому Фурон только хмыкнул и скомандовал: - Поехали! Машина вырулила на практически свободную улицу и, быстро набрав скорость, устремилась по маршруту. Арбитр сосредоточил всё внимание на проплывающих мимо улицах. Не для того, чтобы запомнить маршрут, а скорее для того, чтобы проникнуться духом города. По мере движения, пейзаж за окном менялся. Обшарпанные высотки, украшенные надписями и рисунками, постепенно сменялись более современными небоскрёбами. Дорожное покрытие также становилось качественнее, отчего тряска при езде практически исчезла. Для обычного человека это послужило бы причиной закрыть глаза и вздремнуть, но Фурон практически перестал моргать. Память впитывала каждую деталь обстановки. Когда впереди, в просвете между высотными зданиями замаячил сверкающий хрустальный купол в форме полусферы, Фурон понял, что цель их путешествия близка. Они ехали уже почти час, и теперь движение на дорогах стало оживлённее. Более богатые районы, где жители могли себе позволить личный транспорт. Однако Михас уверенно гнал машину, не снижая скорости. Более того, улыбка на губах свидетельствовала, что громиле нравилась скорость. Хрустальный купол становился всё больше и больше, пока не закрыл собой всё небо. Фурон прищурился, вглядываясь в невероятную конструкцию. Ему никогда ранее не приходилось бывать в подобных местах. На прежних местах работы его бросали на борьбу с «низами». Впрочем, это не вызывало у арбитра никакого трепета. Будучи представителем Адептус Арбитрес, Фурон чётко осознавал, что его реальная власть выше того, что даёт другим людям богатство. А вот Михас ощутимо занервничал. Контрабандист стал поглядывать на напарника и снизил скорость. Когда же дорогу перегородили массивные ворота, служащие входом в купол, он вообще замедлился до неприличных значений. - Быстрее, Михас. Фурон изнывал от нетерпения. Внутри арбитра нарастало ощущение тайны. Это было сродни щекотке под кожей. Раздражает и одновременно доставляет удовольствие. В общем, каждая минута промедления становилась сущим наказанием. На воротах, что вполне ожидаемо, размещался пункт охраны. Несколько вооружённых бойцов расположились в будках по краям ворот. Однако, завидев эмблему Арбитрес на боку, они не стали устраивать досмотр. Приветственный взмах – и ворота стали медленно открываться. Лёгкий ветерок, которым от них повеяло, принёс необычные запахи. Михас [ну уж нет]мурился, не в силах понять, чему они соответствуют. Фурон же вздохнул. Воспоминания юности [ну уж нет]лынули на арбитра, грозя похоронить под лавиной воспоминаний. Пришлось тряхнуть головой и напомнить себе о том, где он [ну уж нет]одится. - Поехали. Контрабандист надавил на педаль, и машина медленно въехала внутрь купола. Увиденное заставило Михаса выругаться. Контрабандист впал в настоящий ступор. Выросший в тесноте царапающих небо высотных зданий, где люди в буквальном смысле слова живут на головах друг друга, он не представлял подобных просторов. Здания под куполом не были высотными. Максимум пять-семь этажей. Да и роскошные фасады сильно отличались от большинства безликих зданий снаружи. Каждое сооружение могло по праву именоваться дворцом. А если добавить ко всему этому обширные парки, раскинувшиеся вокруг каждого из них, смятение напарника было вполне объяснимо. Фурон держался лучше. Не только благодаря тренировкам в Школе. Спокойная реакция была связана с тем, что арбитру за годы жизни приходилось бывать и в более роскошных местах. Однако и он оказался весьма впечатлён. В таком молчании они ехали ещё около получаса. По улицам бродили немногочисленные прохожие. Хорошо одетые и красивые, они сильно отличались от обычных обитателей нижних уровней. Наверное, именно эти гуляки вернули контрабандиста с небес на землю. Михас стиснул зубы, глаза его прищурились. Громила словно принял внутри себя какое-то решение, закрылся от окружающего мира. Автомобиль остановился рядом с кованой решёткой ворот. За изящной оградой виднелся нужный им особняк. Он не слишком выделялся на фоне своих соседей. Тем не менее, одно отличие арбитр успел заметить. Охрана его осуществлялась более тщательно. Помимо сигнализации и охранных камер, по парку бродили парами вооружённые мужчины. Некоторые даже вели на поводке сторожевых собак. - Оружие оставь в машине, - скомандовал Фурон. - Но… - Никаких «но»! Здешние церберы и так нервничают из-за нашего визита. Не стоит раздражать их сверх меры. В конце-концов, они не преступники. По крайней мере, пока. Охранники пропустили автомобиль за ворота. После того, как средство передвижения оказалось на стоянке, Фурона с Михасом проводили в особняк. Контрабандист двигался весь напряжённый, скованный. Он словно каждую секунду ожидал нападения. Арбитр же наоборот, вёл себя словно мальчишка, впервые попавший в незнакомое место. Вертел головой, пытался пощупать стены, вазы и другие предметы интерьера. Подобное поведение изрядно нервировало охрану, но ни один из них не высказал даже крохотного замечания. За массивной дверью из красного дерева их ждал самый главный человек в доме. Жюстен Ландри, дворецкий. Высокий, худощавый мужчина, с навечно застывшим угрюмым выражением на узком лице. Длинные седые волосы, собранные в хвост, пенсне на золотой цепочке, отглаженная рубашка и жилетка довершали образ неумолимого хранителя порядка. - Арбитр? – протяжным мягким голосом спросил дворецкий. - Фурон. А это мой помощник. Мы бы хотели осмотреть место преступления. - Место преступления? Брови Жюстена поднялись, отчего лицо стало ещё более жутким и нечеловеческим. Арбитр улыбнулся, ощущая, как лицо превращается в маску. Однако голос Фурона прозвучал спокойно: - Комнаты, где была найдена девушка. - Разумеется. Но разве это преступление? Мне казалось, что основная версия – самоубийство. Арбитр кивнул. - Простите меня. Я просто оговорился. Так, может, не будем терять время? Дворецкий повернулся и зашагал по толстому ковру. Фурон подал знак напарнику и последовал за ним. Роскошь обстановки просто подавляла. Стены, увешанные старинными картинами, ковры на полу, светильники ручной работы. От всего этого веяло древностью и основательностью. После весьма длительной прогулки по коридорам и лестницам они остановились перед дверью. Дворецкий повернулся и поинтересовался: - Желаете осмотреть прямо сейчас? - Конечно, - ответил арбитр. – И нам понадобиться ваше присутствие. - Разумеется. Я и не собирался оставлять вас одних. Смысл фразы читался легко. Жюстен не доверял незваным гостям, пусть те и принадлежали к столпам закона и порядка в городе. Фурон усмехнулся и кивнул на дверь. Дворецкий приложил правую ладонь к золотой пластине слева от двери. Послышался мелодичный перелив колокольчика, после которого щёлкнул замок. Арбитр прищурился. Серьёзная штука. Замок открывается только при наличии специального ключа. Обойти такую штуку весьма непросто. Что существенно сужает круг поиска. Дворецкий открыл двери и приглашающе махнул рукой. - Михас, ничего не трогай в комнатах, - предупредил арбитр. - Я и не собирался, - проворчал контрабандист. - Ничего не трогай! – медленно повторил Фурон. Михас хмыкнул и демонстративно засунул руки в карманы. Арбитр удовлетворённо кивнул и только после этого вошёл в покои погибшей девушки. Обстановка вполне соответствовала ожиданиям арбитра. Обилие мягких цветов с преобладанием розового и лилового. Несколько комнат, в которых вполне могли бы проживать человек десять, не меньше. Широкая кровать с балдахином в спальне. Огромное зеркало, на столике перед которым расставлены в беспорядке десятки баночек и флакончиков. Несколько шкафов. Через приоткрытую дверцу одного из них виднеются края платьев, висящих внутри. В общем, типичный уголок молодой, богатой и взбалмошной девицы, которая большую часть времени посвящает уходу за своей цветущей внешностью. - Здесь всё так же, как и в день гибели? - Да. Хозяин запретил что-либо менять. Прислуга лишь протирает пыль, больше ничего. - Отлично, - пробормотал арбитр. – А где обнаружили тело? - В ванной. Вас проводить? Ванная нашлась за небольшой дверью в спальне. Просторная, белоснежная, она являла собой олицетворение абсолютной чистоты. Сверкающее и чистое место. Настолько чистое, что арбитр поймал себя на мысли, что не хочет шагать внутрь, чтобы не принести в него свою грязь. Два шага – и арбитр остановился. Фурон медленно начал поворачиваться, пробегая взглядом по помещению. Плитка, украшенная растительными орнаментами. Отполированные бронзовые краны. Несколько махровых полотенец, сложенные стопкой на полке. Пузатые банки с солями для ванны. Витиеватая решётка вентиляции под потолком. Плетёный коврик на полу, рядом с ванной. Тяжёлая ванна, сверкающая полированными боками. И ещё сотни различных деталей и предметов остались в памяти, отложенные в дальние уголки памяти. Фурон совершил три оборота. Причём последний он сделал с закрытыми глазами. Когда он поднял веки, то увидел ровно то, что рисовало ему воображение. Арбитр запечатлел в памяти всё до малейшей детали. - Опишите, что вы увидели, - произнёс Фурон. - Простите? – спросил дворецкий. - В протоколе указано, что вы обнаружили тело. Опишите всё в подробностях. - Я всё уже рассказывал вашим коллегам. - Предпочитаю получать информацию из первых уст. На лице дворецкого не отражалось ничего. Пауза продержалась почти десять секунд. После чего Жюстен всё же начал рассказ: - Госпожа пришла около шести часов вечера. Сказала, что примет ванну. Попросила не беспокоить. - Как она выглядела? – перебил арбитр. - Простите? - В ней было что-то необычное? Она была расстроена, испугана или ещё что? - Нет. Госпожа выглядела вполне нормально. Можно продолжать? Фурон задумчиво кивнул. Дворецкий продолжил спокойным голосом: - Через два часа, когда приехал хозяин, я зашёл к ней в комнату, чтобы позвать на ужин. Там и обнаружил её. Жистен замолчал. Арбитр понял, что без наводящих вопросов продолжения не будет: - Вы что-нибудь трогали там? - Нет. Я знаю, как работают следователи. - Двери, окна? Следы чужака? - Ничего, арбитр. Всё было в полном порядке. Кроме госпожи. Фурон задумался. Рассказ дворецкого ничего не добавлял к тому, что ему уже было известно. Впрочем, ожидать прямо с порога обнаружить зацепку, что пропустили другие, было просто глупо. Тем не менее, арбитр улыбнулся и произнёс: - Спасибо за помощь. Я бы хотел поговорить с господином Ларошем. Он дома? - Нет. - Тогда мы подождём. Где нам расположиться? На какой-то миг Фурону показалось, что ему удалось сломать панцирь хладнокровия, созданный дворецким. Но это чувство быстро исчезло. Жюстен улыбнулся и ответил: - Прошу за мной. Шёлковая Гостиная в вашем распоряжении. Ждать пришлось почти три часа. Тяжелее всего пришлось Михасу. Если арбитр потратил время на размышления и проработку версий, то контрабандист едва сдерживался, чтобы спокойно сидеть в кресле. К концу ожидания Михас уже беспрерывно ёрзал и ругался вполголоса. Арбитр ему не препятствовал. Однако, когда в комнату вошёл хозяин, испытал невольное облегчение. Высокий, худощавый седовласый мужчина ворвался, словно ураган. Даже сквозь смуглую кожу на лице виднелись алые пятна. Глаза его заметались между гостями, остановившись, в конце-концов, на арбитре. - Вы будете расследовать убийство моей дочери? На гладковыбритом лице Фурон читал тревогу и надежду. Пришлось немного успокоить хозяина: - Меня подключили к расследованию. Я сделаю всё, что нужно. - Меня зовут Самюэль Ларош. Вы можете обращаться ко мне за любой помощью. - Меня зовут Фурон. А это мой помощник, Михас. Чёрные глаза промышленника метнулись к громиле, но затем сразу же вернулись к арбитру. - У вас есть подозреваемые? - Разумеется, господин Ларош. Не волнуйтесь. А сейчас я бы хотел задать вам парочку вопросов. - Конечно-конечно. Не желаете ли выпить? - Я на работе. Хотя моего помощника можете угостить. Он не привык бывать в подобных местах и поэтому жутко нервничает. Это слегка отвлекает. Беседа продлилась почти час. Арбитр задавал вопросы по особняку, системам охраны, конкурентам, распорядке дня самого хозяина и его дочери. Необходимые и кажущиеся важными подробности тут же записывались на инфопланшет. Расстались они весьма довольные друг другом. На обратном пути, когда автомобиль уже рассекал пространство за пределами купола, контрабандист не выдержал: - Что ты думаешь об этом деле, арбитр? Фурон, пребывающий в задумчивости, ответил не сразу: - Убийство. Очень хорошо подготовленное. Либо исполнитель был изрядным везунчиком. - Тот хмурый парень считает иначе. - Дворецкий? Да, тому выгоднее версия самоубийства. - Что значит, выгоднее? - Основная задача этого парня – сохранение спокойствия и порядка в доме. Убийство не вписывается в его образ мира. А вот самоубийство… Плохая штука, но с ней можно смириться. - Странная логика. - Кроме того, дворецкий часто выступает в качестве хранителя тайн своих хозяев. Поэтому сыщики, рыскающие вокруг, становятся для него серьёзной угрозой. - А почему ты решил, что Ангела убили? - Серёжка, Михас, серёжка. - Какая ещё…? - Видишь ли, все улики, вся обстановка указывает на самоубийство. Лишь одна деталь нарушает целостность картины. На туалетном столике девушки лежала серёжка. Всего одна из пары. Как показали свидетели, в этот день именно их носила девушка. - Может, она их в другом месте потеряла? - Нет. Дворецкий сказал, что она была в полном порядке. Неужели ты думаешь, что он бы не заметил отсутствующей серёжки? - Значит, её забрал убийца? Но зачем? Фурон хмыкнул, закрывая глаза: - Вот когда найдём, тогда и спросим. Вези в Цитадель. Завтра будет тяжёлый день.