И вышел он на брег пустынный, и крикнул в пустоту.
И пустота ответила ему, и оглох он.
Ибо тишина в нем стала громче любого звука.
На серый каменистый берег лениво наползали свинцовые волны, она сменяла другую, но ничего не менялось. По небу ползли низкие тяжелые облака, и одно меняло другое – но ничего менялось.
Наконец тучи лениво, словно нехотя, начали ронять на землю легкие пушинки снега. Ветер утих, и воздух казался мертвым, наполненным лишь медленным движением снега. Он кружился как падший с небес ангел, летящий вниз, чтобы достигнуть самого дна, чтобы измерить собой глубину бездны.
В десятке метров от кромки воды на камне сидела уже покрытая снегом, закутанная в тяжелый плащ фигура.
- Зачем? Я спрашиваю – зачем?!!
Бормотание не стихало ни на секунду, мерным речитативом наполняя пространство. В нем уже не слышалось, ни ненависти, ни гнева, ни страха. Все это было смыто безжалостным временем. Осталась лишь усталость, вечная как само время.
- Зачем же ты изводишь меня? Чего ты хочешь от меня? Покорности, раболепия? Нет. Ты же знаешь, я не смогу. Просто не смогу, даже если бы и захотел.
Пауза.
- Опять. Ты думаешь, все так просто? Нет. Я сказал – НЕТ.
Еще пауза.
- Миллионы умерших, миллионы верящих. Зачем это все, если я сейчас бессилен? К чему эти жертвы?
Не смейся надо мной! Не смей! Я знаю ради чего это. Все это ради того, чтобы следующий был сильнее меня. Чтобы он был сильнее тебя! Не говори о человеческой слабости, о человеческой бренности. Я все это знаю сам. Лучше тебя, ведь я – человек…
- Пошел прочь. Я никогда не отдамся тебе. И пусть моя вера не так сильна, раз ты здесь, я все же не тот, кто откроет тебе двери в этот мир.
Человек встал с камня, и даже не стряхнув снег, покачиваясь, пошел к воде.
- Не останавливай меня – отродье. Не станет меня – не станет и тебя. И уж если я не могу уничтожить тебя своими силами, то сделаю это хотя бы своей жизнью. И не надо шептать, что ты от этого станешь только сильней. Думаешь, я про ваше племя ничего не знаю? Прочь от меня!
«Прочь… Прочь… Прочь…»
Слова повисли в сумеречном воздухе тяжелым покрывалом, и падающий снег прорезал их своим телом.
Медленно переставляя ноги, человек шел к берегу. Он шел целую вечность – но ничего не менялось.
«Говорят, души мертвых никогда не заблудятся, потому что свет Астрономикона будет вести их даже после смерти. Но так же говорят, что этот свет ведет только истинно верующих, что же остается тем, кто просто живет? Ответа на этот вопрос вы не найдете нигде. Ни в сладких речах демагогов, ни в фанатичных проповедях праведников, ни даже в беседе со старыми друзьями в кресле у камина. Этот вопрос каждый решает для себя сам. Все остальное – не имеет значения.»
