Pictor Jack

Тут всё просто. Да, кусты могут погибнуть в бою, кто ж спорит. А теперь напомни, плз, когда на Терре был военный конфликт с вовлечением кустодес? Так чтобы угроза Дворцу была например. Я могу припомнить только War of the Beast, и сколько же там кустов погибло? И да, около тысячи.

Конечно нет, и не было, с чего вдруг? Да и вообще, с чего ты взял что их вообще кто-то восстанавливал или новых набирал? Или должен был это делать, откуда это? Сказано же весьма чётко, после ереси осталась тысяча, сидела она во дворце безвылазно, не старея, потому что они не стареют. Вообще. Вот всей тыщей до сорок первого тысячелетия и дожили, всё просто и понятно. На момент начала ереси было 10k, после неё осталось 1k, как раз из-за событий про которые ты сам и написал. 9k во время Ереси и полегло. Источников упоминания 1k много, все не упомню, да хотя бы тот же Visions of Heresy.

Около тысячи. А про новых инфы нет и не было, все старые. Учитывая 1) что они за всё это время Дворец практически не покидали 2) и что они фактически бессмертны, то вывод прост, никто их не вырезал как громовых, и вообще, батька Жиллиман воевать наказал. Подробней узнаем уже в этом месяце, через пару недель выйдет книжка про них, как они отражают демоническое вторжение в солнечную систему.

Мерус, Сарга и Кассиил ещё фигурируют в рассказе Bloodline, если что.

Да вот ничем особо и не знаменит, получается. Один рассказ про волков у него - Stormseeker (не читал), и один про Blood Bowl. Тёмная лошадка)

Whispers An Adepta Sororitas story Venturing into a dangerous ancient city alongside the grim Sisters of Battle, Imperial Missionary Marcus Amouris discovers that the Emperor works in mysterious ways… and so do other, darker powers. READ IT BECAUSE It's a look at the Sisters of Battle through different eyes, and a chance to see a part of the Imperial Church we rarely witness – the often dangerous (physically and morally) work of the Missionarus Galactica. THE STORY When Imperial Missionary Marcus Amouris calls for aid from the Astra Militarum for the savage tribe he is bringing into the Emperor's light, he is dismayed when their saviours turn out to be the grim Battle Sisters of the Adepta Sororitas. Joining Sister Adamanthea and her warriors as they enter the ancient City of Whispers in search of the prey that hunts the tribe, Marcus discovers that the Emperor works in mysterious ways… and so do other, darker powers.

В свежем белом гноме немного раскрыли сюжет книги: 

Барабанный сканер, только он, всё остальное баловство. Ценник космос конечно, поэтому проще будет найти специальную контору которая отсканирует.

Да, припоминаю, я его оказывается даже читал когда-то :) Только куда его приткнуть, перед каким рассказом или романом? За эту серию я ещё не брался.

Так книжка как раз не об этом, его общеизвестная черта как персонажа ещё в том, что он фанатичный приверженец Кодекса, вон на Вентриса наезжал чуть ли не громче всех, капеллан же. Но даже он, в этой книге, приходит к тому, что хоть Кодекс нарушать и нельзя, но если очень хочется, то можно :D )) (и он поступает в итоге один в один как Вентрис) Как бы этот момент выдвинут на первый план.

Ну как же, а Азраил? Отличная книжка, было очень интересно почитать про процесс инициации главы ордена в подробностях. Вот тот же "глаз эзекиля", вышедший практически в то же время, как раз и есть самое что ни на есть болтерпорно, сильно хуже Азраила. (Тут надо сказать что Торп всё же как писатель на голову выше Данна)

По омнибусам - изначально они и были разделены, но с местом стало совсем туго, поэтому я подумал что если в омнибусе есть все необходимые рассказы, то просто ставить картинку омнибуса, если же в нём чего-то нехватает, или же если произведения связаны с какими-то другими, то разбивать. В любом случае, в полном списке, конечно же, будет указываться что омнибус состоит из таких-то романов и таких-то рассказов, вот как тот же самый омнибус про Махария, в списке ниже рассказ Gone for a Soldier имеется. Не успел добавить просто, информация о нём появилась как раз уже тогда когда итоговая картинка уже по факту была готова, лень было переделывать) Будет в следующем обновлении. Это всё же бэковая часть, документалка по сути. Если так то и из кодексов надо добавлять, чего делать не хотелось бы, иначе прийдётся потрошить ещё кучу кодексом, а это всё же про художественные произведения. Но может со временем, когда художка закончится)) Я "бэк" добавил только там, где это совсем критично для понимания дальнейших событий, которые будут описываться в следующих книгах - Wrath of Magnus, Gathering Storm. Про эти не знал, спасибо, добавлю. Не совсем, он входит в первый омнибус. И хотя хронологических действие разворачивается до событий романов про Рафена, читать его стоит после первого романа, иначе будет большой спойлер про главного злодея. В омнибусе он кстати тоже идёт между первым и вторым. Да, ещё пооставалось много чего по мелочам, буду как-то втискивать и добавлять потихоньку. За замечания большое спасибое :)

Он ещё не вышел, 23-го сентября только выходит. Но по таймлайну да, описывает события Gathering Storm в той части где про Кадию.

Да, ты прав, не совсем удачно пункты описал. Немного подправил Кстати, утирая скупую слезу таки приобрёл сию книжку. Что могу сказать, во-первых, нигде нет упоминания что это именно лимитное издание, что несколько странно - обычно у всех лимитных изданий, и не только у BL, имеется соответствующая пометка или номер. Просто обычная книжка нестандартного формата. Во-вторых, этот самый формат не совсем удачный, на мой взгляд. Книга вытянута, весьма тонка, и урезана по ширине. Немного подробней с фотками Сама книжка Развороты с цветными артами, это конечно весьма приятная изюминка книги Это для сравнения размеров с обычным форматом (книги лежат ровно, телефон искажает, пардон) Если сравнивать с оригинальными лимитками от BL то тоже, сравнение не в пользу русского варианта (но ценник совсем другой конечно же) В футляре: Без футляра: Вообще ещё одно большое отличие от книг BL это бумага. Оригинальные книги, те, что в твёрдой обложке, печатаются британцами на более плотной бумаге, этак раза в два, тут бумага тонковата. В целом, имхо конечно, своих 500р. книжка стоит, только вот если бы по высоте уменьшить, да шире бы сделать, да бумагу поплотней - было бы сильно лучше.

Ragnar Blackmane As he battles the forces of Abaddon the Despoiler on the war-ravaged world of Cadia, Wolf Lord Ragnar Blackmane remembers the events that brought him to this place and time... READ IT BECAUSE We've seen Ragnar Blackmane as a young Blood Claw before, but this is the first time we get to see him in action in all his Wolf Lord-ly glory! It's a fascinating look at the Space Wolves' relations with other Chapters as well, with both their old rivals, the Dark Angels, and the equally savage and bad-tempered Flesh Tearers turning up. THE STORY Ragnar Blackmane is a legend of the Space Wolves, the youngest warrior ever to rise to command a Great Company. As he battles the forces of Abaddon the Despoiler on the war-ravaged world of Cadia, Ragnar remembers the events that brought him to this place and time, and relates two great sagas from his past, each bringing him into conflict with brother Space Marines from other Chapters, the secretive Dark Angels and savage Flesh Tearers. As these tales influence the events of the present, Ragnar comes to realise that his past actions have consequences. FREE EXTRACT: ePub | Mobi 4.26 / 5 LIMITED EDITION "More pictures" Рагнар Чёрная Грива Рагнар Черная Грива — настоящая легенда ордена Космических Волков, самый молодой воин, когда-либо командовавший Великой Ротой. Во время сражения с армией Абаддона Разорителя на опустошенной Кадии Рагнар вспоминает события, из-за которых оказался здесь, а также две связанные с ними славные саги из своего прошлого. Обе повествуют о конфликтах юного воителя с братьями- космодесантниками из других орденов: загадочными Темными Ангелами и свирепыми Расчленителями. Когда эти истории начинают влиять на происходящее, Рагнар осознает последствия совершенных тогда поступков. "Ознакомительный отрывок" ААРОН ДЕМБСКИ-БОУДЕН РАГНАР ЧЕРНАЯ ГРИВА ... Сорок первое тысячелетие. Уже более ста веков Император недвижим на Золотом Троне Тсрры. Он — повелитель человечества и властелин мириад планет, завоеванных могуществом Его неисчислимых армий. Он — полутруп, неуловимую искру жизни в котором поддерживают древние технологии, ради чего ежедневно приносится в жертву тысяча душ. И поэтому Владыка Империума никогда не умирает по-настоящему. Даже [ну уж нет]одясь на грани жизни и смерти, Император продолжает свое неусыпное бдение. Могучие боевые флоты пересекают кишащий демонами варп, единственный путь между далекими звездами, и путь этот освещен Астрономиконом, зримым проявлением духовной воли Императора. Огромные армии сражаются во имя Его в бесчисленных мирах. Величайшие среди Его солдат — Адептус Астартес, космические десантники, генетически улучшенные супервоины. У них много товарищей по оружию: Имперская Гвардия и бесчисленные Силы Планетарной Обороны, вечно бдительная Инквизиция и техножрецы Адептус Механикус. Но, несмотря на все старания, их сил едва хватает, чтобы сдерживать извечную угрозу со стороны ксеносов, еретиков, мутантов и многих более опасных врагов. Быть человеком в такое время — значит быть одним из миллиардов. Это значит жить при самом жестоком и кровавом режиме, который только можно представить. Забудьте о могуществе технологии и науки — слишком многое было забыто и утрачено навсегда. Забудьте о перспективах, обещанных прогрессом, и о согласии, ибо во мраке будущего есть только война. Нет мира среди звезд, лишь вечная бойня и кровопролитие да смех жаждущих богов. ПРОЛОГ Кадия Парапеты Касра Беллок Последний оборот планеты за годовой цикл 999.М41 Один Всеотец ведал, что прокладывало себе путь за пыльной завесой. Но что бы это ни было, земля содрогалась от поступи тысяч и тысяч ног. Орда. Лавина. Армия. Неважно. Ему не впервой было сталкиваться с армиями. Он сражался с ними, пускал кровь и отправлял обратно в породившую их бездну. Рагнар облокотился на парапет, уперев бронированные кулаки в скалобетон зубцов, и ждал, высматривая тех, кто попытается убить его на этот раз. За стеной не было ничего, кроме пыли и пепла, окутавших павший город настолько плотными клубами, что через них не мог пробиться даже взор Эйн-ия. — Плацдарм потерян, — произнес голос в воксе. Он говорил правду. — Я сказал, что буду удерживать эту стену до заката, — ответил Рагнар. — И я сделаю это. — Я не спорю, ярл Черная Грива. Просто говорю о том, что вижу. Взору Рагнара открывалось то же самое. Только глупец вообразил бы что-то иное. — Еще что-нибудь? — Да, повелитель. Ночной Клинок рапортует об обнаружении авангарда Архиврага в тоннелях Лавока. Если противник получит подкрепление, то нас ждет жаркая битва. — Закат, — повторил командир, — обещание есть обещание. Еще несколько часов — это не так уж много. Он будет удерживать последнюю линию обороны в городе, пока солнце не сядет, позволяя арьергарду 57-го Кадийского полка отступить и слиться с защитниками Касра Лавока. Если верить вокс-связи (а Рагнар знал, что этого делать нельзя), имперские войска могли продержаться там еще около двух недель. Две недели передышки, купленные жизнями Космических Волков. Когда-то, в дикие стародавние времена, он бы почувствовал отвращение при мысли о такой жертве. Для него тогдашнего это была бы напрасная трата отважных душ. Но сейчас не было ни отвращения, ни даже сожаления. Если ему суждено тут погибнуть, то пусть так оно и будет. Слева и справа от предводителя, по всей длине стены, ждали его боевые братья, скрытые за завесой пыли так же, как и враг, с которым им предстояло схлестнуться. Но он все равно их чуял. Ритмичный стук сердец звучал, словно гром, и даже постоянная канонада и рокот сотрясающейся земли не могли его заглушить. Цепные топоры и мечи воинов негромко урчали, готовые в любой момент увеличить обороты двигателей до максимума. Волки ворчали и переругивались друг с другом и оттого знали, где [ну уж нет]одятся боевые братья, несмотря на плотную пылевую завесу. Их повелитель, с непокрытой головой и наполовину ослепленный хлопьями пепла, [ну уж нет]одился в этом мертвом городе. В таких условиях даже дыхание превращалось в борьбу за глоток насыщенной дымом смеси газов, отдававшей раскаленным камнем и расплавленным металлом. Те немногие смертные, что попались ему на глаза за последние несколько часов, с трудом дышали через респираторы. Хотя ни ему, ни его бойцам такие игрушки были не нужны, все три легких Космического Волка с трудом справлялись с загрязненным воздухом. Рагнар поднял взгляд на затянутое смогом небо. Над головой проплывали неясные силуэты. Словно призраки, они скользили за мутной пеленой из песка и пыли. Время от времени доносился приглушенный визг двигателей, далекий и искаженный. Он совсем не соответствовал тому, что виднелось в грязных небесах. Фигуры в небе петляли и поворачивали не так, как истребители и штурмовые катера. Вместо этого они с визгом пикировали на добычу, будто живые существа. Независимо от исхода этой войны, Кадия будет сломлена. Каждый город на ее поверхности пылал, выбрасывая в небо столбы дыма и пепла от миллионов разрушенных зданий. Потребуется лет десять, чтобы убрать всю эту грязь из атмосферы. Так и умирают планеты. Слева из мглы выплыла еще одна фигура. Рагнар узнал воина по ритму шагов и звуку, издаваемому силовой броней. Дух каждого комплекта доспехов в его Великой Роте звучал по-разному, а волчий лорд должен был знать своих воинов лучше, чем они сами. Механические сочленения этого снаряжения ворчали сухо и хрипло, достаточно грубо, чтобы вызвать зубную боль у неподготовленного человека. — Жрец, — поприветствовал Рагнар присоединившегося к нему Волка, продолжая вслушиваться в ритмичный рокот ударов. — Ярл, — ответил Ульрик. Его голос с треском пробивался через вокс-решетку шлема в форме волчьего черепа. Волчий жрец встал рядом с командиром, рассматривая то, что когда-то было городом, а теперь превратилось в груду камней. Огромное количество скалобетонной пыли наполняло воздух. «В сагах никогда об этом не говорят, — подумал Рагнар, — о прахе, что поднимается от мертвых городов, когда сотни зданий обрушиваются наземь». — Слышишь? — Рагнар оскалил зубы в неприятной улыбке. — Как маршируют те, кто жаждет похоронить нас всех в безымянных могилах? — Слышу, — произнес волчий жрец, вглядываясь в грязные клубы так, словно оптические системы шлема могли пробиться сквозь завесу. — Настал тот день, когда все поддадутся грехам, и это утянет всех в бездну. Рагнар сплюнул, отгоняя неудачу. — Вот, значит, что будут рассказывать об этом дне, Убийца? — Нет, ярл. Ни за что и никогда. Саги воспоют самого молодого из властелинов Фенриса, которого друзья и родичи звали Черной Гривой, ведущего своих кровожадных охотников в пасть зимы. Смех Рагнара прозвучал, как выстрел из болтера. — Вот до чего мы дожили. Жрецы врут, словно какие-то скальды. Неужели моя отвага столь неочевидна, что ты утаиваешь от меня мрачную правду, старый отец? Ульрик не смеялся, хотя на этот раз Рагнар был готов поклясться, что слышал веселые нотки в словах древнего воина. — Ты спросил, что будут говорить об этом дне, Юный Король. Я не сказал ни слова лжи. — А ты угадываешь, что припасла для нас судьба, или прочел будущее, бросая костяшки грешников? Над крепостной стеной раздался вой множества глоток. Один за другим новые голоса присоединялись к общему хору, и звук становился все громче, устремляясь к затянутому смогом небу. Простой смертный не услышал бы в нем ничего, кроме первобытного рева, но для Рагнара это была песнь со смыслом и оттенками, полная эмоций и предостережений. Тени двигались за бесконечной пыльной пеленой, слишком большие по сравнению с людьми. Многие из них были велики даже по сравнению с боевыми танками. Сгорбленные существа с хаотично хлещущими во все стороны щупальцами из кроваво-красного металла. Твари со звериными головами и огромными крыльями, боевые машины, из пастей которых, словно слюна, стекало отработанное топливо, выдыхающие языки фиолетового пламени из усеянных керамитовыми зубами пастей. Первый ряд покинул тень, появившись перед Волками во плоти, подкрадываясь и подползая к крепостной стене. За ним — второй. Третий. Четвертый. И еще, еще, еще один. — Им нет числа, — произнес Рагнар. В его голосе не слышалось ни удивления, ни страха. Воин еще раз проверил работу механизмов на рукояти Морозного Клыка, чтобы убедиться, что клинок будет работать как положено. — По крайней мере, они отнеслись к нам с уважением и подбросили настоящую работу. — Как насчет вдохновляющей речи, мой ярл? — Ха! Не думай, что я не чувствую веселья в твоем голосе, Убийца. В этот раз обойдемся без речей. Я с ними завязал, да и наши братья уже наслушались их вдосталь. Волчий лорд вскочил на парапет, раскинул руки и завыл, обратив лицо к невидимым небесам. Яростный вой ярла перешел в хриплый хохот. Волки, выстроившиеся вдоль стены, отреагировали на веселье своего юного повелителя одобрительными возгласами. — Речей не будет, родичи! — проревел Рагнар, окутанный клубами пыли. — Что еще можно сказать, кроме того, что уже сказано? Посмотрите на эти ржавые развалюхи, которые собираются сокрушить наши стены. Не допустим этого! Убьем их! Вспорем им брюхо! И снова одобрительные крики. Когда рев космодесантников достиг пика громкости, Рагнар повернул выключатель цепного меча. Визг бесценных зубов кракена, перемалывающих грязный воздух, добавился к дикому завыванию Волков. — Идите к нам! — прокричал Рагнар наступающей орде. — Наши клинки жаждут попробовать оскверненной крови! — Еще немного, и это вполне сошло бы за речь, мой ярл, — заметил Ульрик, когда смех Рагнара наконец стих. Волчий лорд, ухмыляясь, развернулся к своему наставнику: — Я просто поймал удачный момент, вот и все. Зубцы начали дрожать, когда боевые машины погрузили свои клешни в скалобетон стены, начиная подъем. Рагнар вытащил пистолет и прицелился в зыбкие тени, копошащиеся внизу. Слишком далеко, чтобы стрелять, но скоро все изменится. — Готов ли ты умереть, старый отец? Ульрик занял место рядом с командиром, вытаскивая собственный пистолет. Оружие завибрировало в кулаке космодесантника, и магнитная обмотка засветилась, набирая энергию для выстрела. — Сегодняшний день подходит для этого, как и любой другой. — Мне достался жрец без чувства юмора, — покачал головой Рагнар. Волчий лорд затих, закрыл глаза и начал ждать, отрешившись от судорог, терзавших измученную планету, и тихо проговаривая имена. Волчий жрец внимательно слушал погр[лобзал]ьное заклинание ярла, всегда звучавшее перед битвой. Рагнар повторял имена всех воинов, что пали под его знаменем. Их лица всплывали в памяти, а их деяния занимали все его мысли. «Если бы все ярлы так ценили жизни своих людей, — подумал Ульрик, — и помнили с такой же преданностью». — …Бегущий за Солнцем, — закончил Рагнар. Он медленно выдохнул, хотя это и не было похоже на скорбный вздох, и открыл глаза. Со стены донесся звук одинокого болтерного выстрела. — Кто стрелял? — крикнул волчий лорд, оборотившись влево. По рядам воинов прокатился хохот. — Отвечайте! Что за нетерпеливый болван только что выпустил болт во врагов, хотя им еще минуту переть до зоны поражения? — Камнедробитель из Дважды Испытанных, — был ответ, — я видел, как он стрелял, мой ярл! Имя космодесантника начали скандировать по всей длине крепостных стен, не забывая добавлять добродушные насмешки и слова ободрения. — Когда мы все предстанем перед Всеотцом, — прокричал Рагнар, — первое, что я ему скажу, — ты паршиво стреляешь, Камнедробитель! Снова смех. Волчий лорд чувствовал, как от этих звуков на душе становится легче. О, умереть, сражаясь плечом к плечу с такими верными воинами, с такими славными родичами, — ни одна обреченная душа не могла бы желать большего. — Твой ритуал, — произнес Ульрик, — я никогда не говорил, насколько восхищаюсь этой традицией. — Я делаю все не для того, чтобы мной восхищались. — Рагнар сощурился. — Я знаю, Юный Король. Волчий лорд отхаркнул и сплюнул. Комок смешанной с кровью слюны медленно потек по стене. — Ты же знаешь, как я ненавижу это прозвище. — Зато другие повторяют его с трепетом. Каждый из твоих воинов знает об обряде. Они любят тебя из-за него. Подобное почтение к павшим много говорит о тебе, а также о том, насколько важны для тебя жизни людей. Каждый Волк, сражающийся под твоим стягом, знает, что не будет забыт. И не только потому, что сказ о его деяниях выбьют на камнях родного мира, но и потому, что командир помянет его перед каждой битвой. Это имеет для них значение, Черная Грива. Молодой полководец почувствовал себя неуютно под пристальным взглядом жреца. — Ты говоришь мрачные вещи, старый отец. — Ответь мне на один вопрос, Черная Грива. О ком из павших ты тоскуешь больше всего? — Ульрик кивком указал на приближающиеся машины врага. — Кого из множества убитых ты бы хотел увидеть рядом с собой в эти последние часы? Взгляд голубых глаз Рагнара встретился с багряными линзами шлема Ульрика. — Острого Языка, — ответил он наконец. Ульрик смотрел на своего командира сквозь красную пелену системы наведения шлема. Биологические характеристики бесконечным потоком бежали по обеим сторонам его ретинального дисплея. Волчий жрец молчал, зная, что Рагнар сейчас продолжит. — Из-за того, как он смотрел на мир. — Губы ярла растянулись в мрачной улыбке. — А еще из-за того, чему он меня научил, хотя я и не был в восторге от методов. «Удача кончается, Черная Грива». Я прямо слышу, как он произносит эти слова, даже сейчас. — Я сделал бы тот же выбор, — кивнул Ульрик. — Его смерть опечалила меня тогда и печалит до сих пор. Хотя я совершенно не скучаю по его способу аргументировать свою точку зрения. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ БЕЗУМИЕ АНГЕЛОВ, СВЕТЛЫХ И ТЕМНЫХ I Окраины Мальстрёма, на борту корабля «Верегельт» Год Серых Обещаний 960.М41 Краснота. Краснота гнева. Краснота поверхностной, постыдной боли. Краснота крови, заливающей глаза. Голоса. Голоса братьев и врагов. Тех, кто сражался с ним плечом к плечу, и тех, кто желал его смерти. — Черная Грива? — Брат? — Поднимите его. — Не стрелять! — Только скажи, Убийца. Мы их на кусочки порежем. — Этот проступок не будет забыт. — И не будет прощен. — Проклятье, да поднимите же его! — Кровь за кровь! — Не стрелять, говорят вам! — Не стрелять! Если они не выстрелят первыми! Рагнар, погруженный в какофонию переругивающихся голосов, постепенно приходил в себя. — Вот и все, — сказал он, обращаясь к собравшимся вокруг него космодесантникам из двух орденов. Обе стороны замолчали. Воины стояли друг напротив друга в транспортном ангаре «Верегельта». Здесь были Темные Ангелы, шестьдесят один воин. Покрытые следами недавних боев доспехи отливали темно-зеленым цветом дремучих лесов их уничтоженной родины. Они выстроились ровными рядами, отряд за отрядом, каждый со своей символикой. Знаменосцы гордо сжимали древки знамен. Светлые робы и стихари также несли на себе следы сражений: прожженные насквозь во многих местах и покрытые пятнами засохшей крови. Каждый из сынов Льва поднял свое оружие и направил его на Рагнара. А за его спиной стояли братья-Волки. Тридцать бойцов, ходивших под его стягом и подчинявшихся ему с тех пор, как ярл Берек назвал Рагнара вожаком в кампании на окраинах Мальстрёма. — Возьми «Верегельт», — приказал волчий лорд много месяцев назад, когда они беседовали на борту его флагмана, «Хольмганга». Я дам тебе треть своей роты. Возвращайся с победой, Черная Грива. И они победили. С трудом, честно, несмотря на холодное безразличие союзников — Темных Ангелов. А теперь случилось кое-что. Цепные мечи работали вхолостую, зажатые в опущенных руках, но все были готовы напасть в любой момент. Рагнар посмотрел на лежащее у ног тело. Павший воин роты. Безголовый труп. Голова Темного Ангела, все еще в шлеме, лежала на палубе в нескольких десятках метров. Морозный Клык мягко урчал на минимальных оборотах. С зубьев оружия стекала кровь. — Вот и все… — повторил Рагнар, — дуэль окончена. Ответом на это заявление была гробовая тишина. Все замерло. Даже сервиторы, обслуживающие челноки Темных Ангелов, смотрели и не шевелились. Пропущенный удар пропорол щеку до кости и срезал клочок кожи с лица, но кровь уже сворачивалась в спертом, фильтруемом воздухе ангара. Незначительность раны только усугу[эх жаль]ла ситуацию. Командиру Волков потребовались все силы, чтобы скрыть минутную слабость от накативших на него злобы и стыда. Рагнар жестом указал на труп. — Заберите своего мертвеца, — обратился он к строю Темных Ангелов, — и убирайтесь с нашего кора[эх жаль]. Шестеро космодесантников вышли вперед. Четверо с безмолвным почтением подняли тело и понесли его куда-то за спины боевых братьев. Еще один подобрал отрубленную голову так бережно, как если бы она была святыней. У Темных Ангелов не было капитана — он пал в бою много недель назад, оставив командование Четвертой ротой ротному чемпиону. Теперь они снова лишились предводителя. Один из десантников приблизился к Рагнару и встал напротив, в то время как другие занимались телом павшего. Воин не носил шлема. Лицо с резкими чертами не отражало ничего, кроме холодного спокойствия. Судя по геральдике, это был всего лишь сержант, но на броне можно было разглядеть изображения лавровых венков и стилизованных болтерных гильз — награды за доблесть в бою и меткую стрельбу. — Этот проступок нельзя оставлять безнаказанным, — произнес он. — Чего ты хочешь от меня? Извинений? — Боль в лице быстро стихала благодаря способности к регенерации и порции обезболивающих, впрыснутой системами брони. — Ваш боец мертв. Если бы у него хватило сноровки, то был бы жив. Вот так, Темный Ангел. Космодесантник кивнул, скорее задумчиво, чем в знак согласия. — Дуэль была до первой крови, — сказал он с холодной, злобной уверенностью. — Какая разница? Она закончилась. — Верно, — согласился сержант, — и ты проиграл, командир Черная Грива. Из нестройных рядов Космических Волков посыпались усмешки и угрозы, но Темный Ангел и бровью не повел. Он кивком указал на рану на лице Рагнара: из-под свисающего клочка кожи текла кровь. — Дуэль была до первой крови, — повторил сержант, — и она была твоей. Рагнар оглянулся на свою стаю, заливающуюся смехом и осыпающую издевками космодесантников в зеленой броне. Темные Ангелы, напротив, стояли молча, демонстрируя совершенное безразличие к примитивным оскорблениям. — Послушай, — сказал Рагнар, понизив голос почти до умоляющего шепота, — я сожалею о смерти вашего чемпиона. Правда. Но отступи, сержант, чтобы эта и без того нелицеприятная сцена не превратилась во что-то еще более грязное. — Нет, Волчий Гвардеец. — Ты совсем не хочешь прислушаться к голосу разума? Мы сражались и выиграли войну вместе, кузен. С честью! А теперь уходите, чтобы мы не пятнали эту честь новым кровопролитием и тем, о чем будем жалеть. Сержант стоял, держа шлем под мышкой, словно на параде, и впервые за все время с момента прибытия на «Верегельт» на лице рыцаря отразились эмоции. Его губы изогнулись, но не в хищном оскале, как у Волков, а в обычной человеческой гримасе презрения. — Думаешь, мы боимся ваших клинков? У тебя нет права просить милости после того, что ты сделал. За преступления нужно платить. Кровью за кровь. Такова традиция. — Вы… хотите драться с нами? — Мои желания не имеют значения, Волчий Гвардеец. Я здесь вообще ни при чем. Это ты проиграл дуэль и подло убил победившего. Ты нарушил единственную традицию, которая напоминает нам об узах братства, когда-то существовавших между нашими орденами. Ты утратил контроль, словно какой-то необстрелянный новичок, испортив ритуал примархов вероломным убийством. — Следи за словами, Темный Ангел, — прошипел Рагнар, — я вырез ал языки и за меньшие оскорбления. — Верю, — отвращение сержанта теперь читалось и в глазах, добавляя суровому взгляду воина блеск снисхождения, — но кровь требует крови, командир Черная Грива. Ярость Рагнара исчезла. Он с трудом заставил себя не рассмеяться в лицо собеседнику, даже несмотря на серьезность ситуации и тяжесть совершенного греха, мертвым грузом лежавшего на сердце. — Ты угрожаешь нам на борту нашего же кора[эх жаль]? Кости Всеотца, Темный Ангел, мои люди порвут вас в клочья. Они уже хотят оборвать ваши жизни. Забирай свои угрозы и уходи, покуда можешь. Я не смогу больше гарантировать вам безопасность. — Это не угрозы, — покачал головой сержант. — Это ты бросаешься словами, что может быть неразумно, так как мы пока что превосходим вас вдвое. Ты нарушил правила Дуэллум Гонестас. Поэтому я вызываю тебя на Дуэллум Долор. — Насмерть? — Рагнар не смог скрыть удивление. Простой сержант против фенрисийского командира в смертельной дуэли? Волки за его спиной завывали и смеялись. — Насмерть, командир Черная Грива. В соответствии с нашими воинскими обычаями, у тебя есть тридцать часов — один оборот Калибана, — чтобы принять вызов и оплатить долг крови. — А если я откажусь? — Тогда тебя будут считать бесчестным. Если ты не вернешь долг, Темные Ангелы сами стребуют его с Волков так или иначе. Обезболивающие, впрыснутые броней, ничего не могли поделать с нарастающим раздражением. Он позволил своей ярости взять верх. Еще не поздно было отвести два воинства от опасной черты, которую они готовы были пересечь. Еще не поздно. «Контроль, контроль, — думал он. — Спокойно». — Я не буду драться с тобой, сержант, чем бы ты мне ни грозил. Повторяю в последний раз: убирайтесь с кора[эх жаль]. Темный Ангел надел шлем. Раздалось шипение герметичных соединений у ворота брони. Воин отдал честь, сложив руки на уровне груди в знамении аквилы. Голос, донесшийся из динамиков шлема, был нечеловеческим, с металлическими нотками, но все равно казался спокойным. — Тридцать часов, повелитель Волков. II На окраинах Мальстрёма, где сама реальность была отравлена просачивающейся сквозь завесу необузданной энергией варпа, пробуждался к жизни эсминец под названием «Верегельт». Ряд за рядом пушки с грохотом выдвигались из бронированных кожухов по всей длине кора[эх жаль], направляя свои жерла в пустоту космоса. Турели, усыпавшие корпус, словно сидящие на туше кита морские уточки, оказались в позициях для стрельбы, подчинившись командам орудийных сервиторов. Судно развернулось в сторону своей добычи — к столь же суровому и куда более крупному ударному крейсеру «Меч Калибана». Этот корабль был выкрашен в оттенки зеленого цвета, в то время как «Верегельт» отливал серым. Предводители волчьих стай собрались на мостике «Верегельта» перед Рагнаром. Их предводитель ссутулился на командном троне. Все, кроме двоих, открыто ликовали и поддерживали действия командира. Первым из тех, кто не разделял всеобщей радости, был Ульрик, и это не удивляло никого из собравшихся родичей. Серьезность волчьего жреца почти всегда граничила с торжественностью. Закованный в черную броню, невозмутимо спокойный, он стоял, положив свою булаву-крозиус на плечо. Лицо воина было скрыто за забралом из искусственной кости. По легенде, когда-то давно этот шлем носил сам Леман из племени Руссов. Он видел усталость и разочарование молодого командира, но никак не комментировал это. Единственной эмоцией в прозвучавшем вопросе оказалось искреннее любопытство. — Было ли это мудро, Черная Грива? Рагнара не знал ответа, и большинство его братьев это не волновало. Они обступили его, поздравляя с победой. Валкин, которого друзья и родичи звали Крушителем Врагов, хлопнул молодого воина по спине. — Снес ему башку одним ударом! Это должно быть воспето в сагах. Даже другие Великие Роты позабавятся такой историей на следующем пиру. — Уверен, что есть повод для веселья? — спросил Нальфир Острый Язык. — Отрубленная голова Темного Ангела всегда стоит того, чтобы улыбнуться, Острый Язык. Нальфир был вторым, кто не выказывал признаков радости. Рагнар ожидал насмешек и неодобрения от ротного скальда. Может, тот даже попробовал бы почитать мораль. Но командир не был готов увидеть неприкрытую злобу в глазах товарища. Нальфир сорвал с шеи амулет и бросил его на палубу, к покрытым пятнами крови ногам Рагнара. — Услышь меня, командир. — Слушаю, — кивнул Рагнар. — И правильно, учитывая тот жалкий поступок, что ты сегодня совершил. Остальные воины медленно отступили от Нальфира, так же, как сделали бы настоящие волки при виде покрытого шрамами претендента на лидерство в стае, скалящего клыки на вожака. — Если за кровь нужно платить кровью, то пусть Темные Ангелы придут и попытаются ее взять, — произнес он, демонстрируя длинные клыки. — Ты должен драться. Хрольф, которого прозвали Длинным Копьем за то, что однажды он метнул такое копье в глаз кракена, неуверенно фыркнул. — Убийство их воина — поступок, достойный хвалы. Прикончить сержанта с уязвленной гордостью — куда менее благородное деяние. Мы уже выиграли ритуальную дуэль, пускай теперь эти глупцы лелеют обиду в своих нежных сердцах. — А что будет, когда сержант падет? — спросил Валкин. — Черной Гриве придется зарубить следующего Темного Ангела, а потом еще и еще? Есть предел их упрямству? Нальфир выругался. — Все куда хуже, и вы этого, похоже, не понимаете. Бывают времена, когда мы можем наплевать на обряды и законы наших братских орденов. Часто. Но не сейчас. Ульрик, старейший из присутствовавших на мостике воинов, жестом приказал молодому скальду продолжать. — Черная Грива нарушил традицию, существовавшую между нашими орденами, — говорил Нальфир, — жизнь за жизнь, кровь за кровь, честь за честь. Ярл должен драться, и меня печалит, что вы все считаете иначе. — Тут дело не в доблести, Острый Язык, — покачал головой Рагнар, — вопрос в разумности. Я не могу просто взять и убить одного из них. Мы, Волки, выше этого. Нальфир одарил своего ярла кривой ухмылкой: — Ты уже стал убийцей, Черная Грива. Не вини сейчас во всем свою горячую кровь. Он порезал тебя, а ты его за это убил. И не имеешь права рассуждать о разнице между доблестью и разумом, когда кровь мертвого воина еще свежа на твоих ботинках. Конечно, еще можно сдаться. Иди к Темным Ангелам и вверь им свою жизнь. Я уверен, что они не заставят тебя мучиться. Казнь рыцарским клинком. Но ты не станешь собой жертвовать… Ведь так? — Ты смеешь судить меня, певец? — Уголок губ Рагнара дернулся. — Таково мое право. Я из Первой стаи, я Волчий Гвардеец ярла Громового Кулака, такой же, как и ты. Более того, мое положение, мои обязанности велят мне судить тебя. Сначала ты в детской ярости убиваешь Темного Ангела, а потом хочешь сбежать от последствий. У них будет полное право нанести удар в спину «Верегельта», как только мы начнем наше развеселое отступление. — Отступление?.. — сощурил глаза Хрольф. — После победы не отступают. Ярл вызывает нас, чтобы разобраться с кораблем Расчленителей. Лучше отчитаемся перед Громовым Кулаком и объединимся с остальной ротой, чем будем торчать здесь и изображать благородство перед Темными Ангелами. Мы и так уже потеряли много времени. — Ты мудрее, чем можно решить по твоим словам. Длинное Копье. Это не просто ритуал какого-то безымянного и безвестного ордена. Это сыны самого Льва. Что такое, по-твоему, священная дуэль? Она возникла из-за нашего общего понимания чести. Эта традиция в течение веков удерживала наши ордены от войны. Выпуск пара. Каждые несколько лет таким образом вскрывается наросший гнойник обиды и уходит накопленный яд. — И Черная Грива победил, — надавил Хрольф. — Что с того, что Темный Ангел мертв? Воины гибнут в дуэлях. Кровь Всеотца, Черная Грива даже извинился перед ними. В рядах Волков раздалось недовольное бормотание. Рагнар сжал зубы. В фенрисийской культуре извинения приносились редко. Неудачно или не к месту сказанные, они могли быть неправильно поняты, ибо только слабаки решают словами то, что должно решать топором и пятнами крови на снегу. Все воины Адептус Астартес старались быть выше столь примитивной философии, когда погружались в пучину войны, но все-таки в Космических Волках текла фенрисийская кровь. Культура этой планеты оставляла след в душе каждого мужчины, женщины или ребенка, ступавших по ее поверхности, и даже сверхлюди, оставившие родные миры далеко позади, не были исключением. — Довольно ш[оппа!]ться! — рявкнул Нальфир. — За обшивкой корабля пылает Мальстрём. И Волки, и Ангелы пролили немало крови, зачищая окраины этого штормового региона. Пять месяцев сражений! А теперь вы хотите испортить всю сагу, сбежав в страхе перед гневом Темных Ангелов. — Острый Язык… — предупредил Рагнар. — Что, родич? Тебе не нравится мой характер? — Передохни, брат. Твоя кровь кипит и превращает слова в яд. На лице Нальфира появилась улыбка, похожая на медленно извлекаемый из ножен кинжал. — Это моя-то кровь кипит? Разве я выпотрошил одного из рыцарей Льва, потому что утратил контроль в почетной дуэли? Скальд заметил, как Рагнар напрягся, черты лица юного командира ожесточились. Остальные воины схватились за оружие, но Нальфир лишь рассмеялся: — Неприятно, да? Ну, у правды в хвосте всегда есть маленькое жальце. — Следи. За. Своими. Словами. — Ярл Громовой Кулак ценит мою честность. Он отправил меня с тобой с той же целью, и мне совершенно наплевать, как ты относишься к правде. Старейшины Великой Роты не раз говорили о том, что твой темперамент опасен. Теперь мы все видим почему. Он обвел рукой собравшихся воинов с явным отвращением. — Вы только посмотрите на себя! Радуетесь, что наш командир поверг этого благородного дурня, так, как будто потеря самообладания и попрание одной из старейших традиций ордена — это повод для праздника! Мы теперь славим убийц? Ты проиграл, Черная Грива. Тебе первому пустили кровь. Мы все это видели. Почему ты убил Темного Ангела? — Хочешь правду? — процедил Рагнар сквозь зубы. — Я не знаю. У меня нет ответа, которым ты остался бы доволен. Он ударил меня. Была боль… и краснота. Я помню ярость, и ничего более. Когда нелепа спала, противник уже лежал у моих ног. — Он сплюнул на палубу, как делали на Фенрисе, желая отогнать неудачу. — Твое любопытство удовлетворено, мой настырный брат? — Да, к сожалению. И ты оказался всего лишь несдержанным Кровавым Когтем, перегнувшим палку. Все собравшиеся потеряли дар речи. Валкин переводил взгляд с одного воина на другого и видел в их глазах лишь ошеломление. Мысли копошились в мозгу, но ни одна так и не оказалась озвучена. Но Нальфир еще не закончил. — У действий есть последствия. Мы видели, что ты убиваешь, как предатель. А теперь достань свой никчемный меч и дерись, как подобает воину. Если бы ярл Громовой Кулак был здесь, он сказал бы то же самое. Скальд, двигаясь быстрее, чем мог бы различить глаз смертного, отвесил Рагнару пощечину. Голова юного командира мотнулась в сторону, и в этот момент вожаки стай пришли в движение все как один: половина из них схватила Нальфира, а вторая половина — Рагнара, чтобы тот не успел впечатать бронированный кулак в лицо Волчьего Гвардейца. Но удара не последовало. Рагнар не шевельнулся. Он игнорировал боевых братьев, державших его за руки и плечи, и не обращал внимания на то, как скальда силой опустили на колени, заставляя проявить уважение перед старшим по званию. Глаза Рагнара оставались спокойными и неподвижными. Наконец он моргнул, как показалось, извиняюще. Нальфир, несмотря на незавидное положение, гордо смотрел командиру в глаза. — Осталось двадцать пять часов. Время не на твоей стороне. Рагнар выдохнул сквозь сжатые зубы. Выбор между честью и благоразумием был не из легких, и ни одно решение нельзя было счесть правильным. Он видел, что его напряжение разделяли и другие воины, но по иной причине. Их глаза уже диковато блестели, а сердца колотились. Слова Острого Языка взволновали их. Воины Фен-риса до мозга костей, они жаждали увидеть, как их родич прикончит еще одного из ненавистных союзников и заработает славу для всей Великой Роты. Достойное деяние, но недостойная причина. Рагнар и сам этого хотел. Лед Фенриса оказал на него влияние так же, как и на любого Волка. «Мы должны быть лучше, — думал он, — выше этого. Идеалы должны преобладать над низменными желаниями». Юный командир разрывался: честь взывала к бездумному кровопролитию, а рассудок предлагал трусливо сбежать. Воины сгрудились вокруг него, ожидая решения. Первое войско под его командой, отобранное самим ярлом. И он вот-вот усугубит и без того страшную оплошность. Все было так непохоже на командование во время битвы. К этому-то у Рагнара был талант. Приказы отдавались естественно, и не было нужды их пересматривать. Но это? Волки и Темные Ангелы. Непреклонность против неудержимости, и все это подпитывалось традицией. Даже если об этой дуэли никогда не узнает остальной Империум, а оба ордена будут гордиться участием в ней, факт останется фактом: Рагнару придется хладнокровно убить своего кузена. Он знал, что бы сделал его повелитель, Берек, окажись он сейчас на месте Рагнара. Громовой Кулак принял бы вызов. «Это всего лишь еще один глупый воин», — рассмеялся бы он, а потом вернулся бы со шлемом Темного Ангела на поясе и рассказом о сомнительной чести этого поединка. А что бы сказал Верховный Король Гримнар? Пошел бы он в бой, скрепя сердце, или отступил, пожертвовав славой в пользу благоразумия? По правде сказать, Рагнар понятия не имел. Он поднялся в иерархии ордена так быстро и столь беспрецедентно, что в подобные моменты понимал, насколько ему не хватает примера старшего товарища, которому он смог бы следовать. Берек был далеко, и он доверил Рагнару самому принимать решения на этой войне. Ульрик — духовный наставник, а не боевой командир. А Великий Волк, несмотря на всеобщую любовь и уважение, был слишком далек от простых родичей, и их пути нечасто пересекались. Оставалось довериться инстинктам. Они хорошо служили Рагнару, но происходили из звериного начала воина, питаясь гневом, пылавшим в его крови. Чаще всего они оказывались благословением, но иногда — проклятием. Если Волки уйдут, то потеряют остатки чести и еще сильнее пошатнут хрупкий мир между двумя орденами. Если останутся, то к ошибке Рагнара добавятся еще одно убийство и новые обиды. — Черная Грива, — подал голос Валкин, — может, Острый Язык и прав. Это всего один воин. Лишь сержант. — Ты уже убил их бойца, — добавил Хрольф, — будет одним больше. Какая разница? «И человечество падет, когда избранные стражи его пожрут друг друга». Ульрик безмолвно наблюдал за происходящим. На его лице не читалось ни одобрения, ни разочарования. Рагнар буквально набросился на волчьего жреца: — Да говори уже! — И что же мне сказать, юноша? — Ты — душа этой Великой Роты. Говори, старый отец. Направь нас. — Здесь не нужны слова. Ты знаешь, что стоит на кону, и знаешь цену. Сейчас ты ищешь правильный ответ, но его не будет. Тебя выбрали, чтобы командовать нами, Черная Грива. Делай выбор. Веди. Командир Волков молча стоял на мостике среди притихших, жаждущих его решения родичей и не мог взглянуть на них. Наконец его пальцы сжали рукоять Морозного Клыка. И расслабились. Воин вздохнул. Рагнар посмотрел в глаза боевого брата, стоявшего перед ним на коленях, и протянул руку, чтобы помочь тому подняться. — Я буду драться. III Сораил в одиночестве склонил голову перед статуей Льва. Сверху, с хоров доносилось монотонное пение слуг ордена, закутанных в рясы и обративших лица, обрамленные капюшонами, к сводчатому потолку. Их задачей было исполнять песнопения и помогать Темным Ангелам проводить ритуалы. Сегодня они воспевали деяния, совершенные воителем Харрадом при жизни, и не упоминали о его позорной смерти. Сораил приходил сюда чаще, чем большинство боевых братьев. Он извлек меч из ножен, как требовала традиция этого священного места. Воин чувствовал запах фимиама. Знакомые ощущения пробуждали воспоминания о множестве визитов в часовню ради уединения и размышлений. Космодесантник поднял взгляд на каменное изваяние Льва. Генетический предок, во всем своем суровом величии, безразлично смотрел на сержанта. — Сегодня я умру, — сказал он, обращаясь к статуе. Если в безжизненных глазах примарха и мелькнуло что-то при звуке этих слов, оно было за пределами понимания воина. В конце концов, это был всего лишь камень. Сораил видел в нем не идола, а лишь изображение — источник вдохновения и собственное отражение, но не проводник божественной воли. Внимание сержанта привлек звук приближающихся шагов. Кто-то решил нарушить его уединение. Он не стал подниматься с коленей. Была только одна причина, по которой его могли побеспокоить, и он давно ждал, когда это произойдет. — Сержант. — Ну конечно, это был Мортиак. Больше послать было некого. Все остальные старшие офицеры погибли. — Почтенный лексиканий. Библиарий опустился на колени рядом с Сораилом и коротким поклоном отдал дань уважения погибшему примарху. Как и сержант, он обнажил клинок. Сораил наблюдал за действиями младшего товарища, замечая грубые заплатки из синтеплоти на щеке и горле псайкера. Они по-прежнему не хотели приживаться. — Раны все еще беспокоят тебя? — спросил сержант, как только библиарий открыл глаза. Юный лексиканий дотронулся кончиками пальцев до разорванной и плохо заживающей плоти. — Только тем, что я пропустил удар. Боль не имела значения. «Хороший ответ», — подумал Сораил. Несмотря на возраст — Мортиак всего год назад покинул ряды роты скаутов, — он был Темным Ангелом, созданным по образу и подобию их стоического примарха. Любой воин, удостоенный чести носить керамитовую броню космодесантника, был ветераном сотни войн, уносивших жизни менее искусных бойцов. — Когда я умру, ты отведешь Четвертую домой, — произнес Сораил. Мортиак склонил голову, принимая на себя новую ответственность. — Есть шанс, что… — Избавь меня от рассуждений о том, что могло бы быть, и давай сфокусируемся на том, что будет. — Ты искусный мечник, сержант. — Довольно. Когда я умру, долг чести будет уплачен. Война между орденами не начнется. Твоей задачей будет гарантировать, что Четвертая доберется до Скалы. Мы потрепаны и лишены командования. Время для путешествий в глубоком космосе вышло. — Это позор для всей Четвертой, — сказал Мортиак, — возвращаться настолько обескровленными. Сораил помрачнел: — Нет. Подобные мысли — явная и грубая ошибка. Война была тяжелой, но враг уничтожен окончательно и бесповоротно. Да, мы потеряли восемнадцать воинов в битве за правое дело. Теперь их имена известны Императору Всего и Его сыну-примарху. В этом нет позора. Магистр Аралех пал с честью на линии фронта, так же как брат-капеллан Эктар. Только смерть Харрада омрачила все, но это волчий лорд запятнал себя убийством, а не наш воин. Харрад сражался с командиром Черной Гривой достойно и соблюдал все правила ритуального поединка. — Да, сержант. Сораил посмотрел молодому воину в глаза: — Ты понял меня, лексиканий Мортиак? Лучше бы это было так, потому что, когда ты приведешь Четвертую к верховному командованию ордена, ты должен будешь рассказать им всю правду. — Я понял, сержант. Сораил пристально смотрел в лицо библиария. — Эта кампания закончилась триумфом. Запомни, брат. Это первое, что должен услышать Магистр ордена Азраил. — Мне кажется, что трагедия, случившаяся в конце крестового похода, может перевесить славу, которую принесла победа. — Да. К сожалению, может оказаться так. У нашего ордена долгая память, и не в первый раз Волки нарушают договор примархов. — Сораил выдохнул и посмотрел на свое отражение в серебристой поверхности клинка. — Хотя и Темных Ангелов нельзя назвать невинными. — Ты говоришь о какой-то конкретной битве? Сержант снова поднял глаза. — Нет, просто о взаимном подбрасывании угля в топку застарелой обиды. Наша склонность к секретности часто работает против нас самих, а у Волков есть привычка злить тех, кто мог бы стать их союзниками. Если сегодня мы будем достаточно осторожны, то сможем выйти из тупика, не усугу[эх жаль]я ситуации для обоих орденов. И Волки с Ангелами не вцепятся друг другу в глотки. — Ценой твоей жизни. — Я смирился с этим, брат. Это не самая плохая смерть. — Ты заранее знал, что я сообщу. Был уверен, что командир Черная Грива примет вызов. Сораил не выказал эмоций. Лишь морщины в уголках его глаз стали чуть глубже. — Этот Рагнар — варвар с недостатком самоконтроля, но с его стороны было бы крайне неразумно отказываться от поединка. Ты видел, как он сражался с Несущими Слово в этой кампании, плечом к плечу с Магистром Аралехом. Несмотря на все свои недостатки, он командир, ценящий жизни своих бойцов. Он даже извинился передо мной, когда мы стояли над телом Харрада. Редкий случай для Волка. Они презирают извинения. В их культуре это считается проявлением слабости. И все же он извинился, потому что знал, что совершил ошибку. Мортиак сощурил тусклые глаза. — Ты восхищаешься воином, который убил Харрада и сделает то же самое с тобой через несколько часов? Сораил неодобрительно поднял бровь. — Не путай уважение с восхищением. Ты хотел поговорить о чем-то еще, или послание от Рагнара было единственной причиной? — Волки спросили, где мы хотим провести дуэль? — На Пономаре, — не задумываясь, ответил Сораил, — в скоплении Эндимиона, в глубине пустошей Голгофы. Это недалеко. Задолго до рождения Сораила Темные Ангелы одержали на этой планете победу над легионами предателей. Сержанту нравилась мысль о том, что его кровь обагрит землю, когда-то очищенную предками. — Будет сделано, сержант. — Спасибо. А теперь, прошу, дай мне подготовиться. Мортиак поднялся, отвесил поклон и, как того требовала традиция, отступил на три шага, прежде чем развернуться спиной к статуе Льва. Сораил вслушивался в удаляющиеся шаги боевого брата. Снова оставшись в одиночестве, он обратил свое внимание на хвалы служителей, воспевавших павшего, его жизнь и деяния. «Через несколько часов, — подумал сержант, — они будут петь обо мне». IV Пономарь — пограничный мир во всех смыслах слова — вращался в пустоте космоса. Поначалу планета казалась мирной, но эта иллюзия исчезала в момент, когда редкий гость системы попадал в атмосферу. Погода здесь постоянно менялась, и хотя условия нельзя было назвать суровыми для людей, благоприятными они уж точно не были. Поверхность планеты усеивали хаотично разбросанные колонии, едва защищенные от бушующих ураганов. Когда-то они были бастионами единой планетарной культуры, возведенными, развившимися и рухнувшими во времена восстания легионов-предателей Архиврага. И хотя Империум одержал победу в той давнишней войне, этому миру так и не суждено было вновь достичь былого величия. Нынешние поселения были независимыми городами-государствами, почти не поддерживавшими контактов с остальным Империумом: пиратские крепости, нелегальные добывающие станции. «Верегельту» понадобилась неделя, чтобы добраться до орбиты Пономаря. И там Рагнар и его воины стали ждать, терпеливо, как умеют только охотники и кающиеся грешники. Учитывая непредсказуемую природу эмпиреев, они могли с равным успехом прождать неделю, месяц или десятилетие. Но им повезло. Через три часа после появления Волков их кузены вышли из варпа на окраине системы, и сигналы, возвещающие о приближении судна, звучали для скучающих космодесантников, словно музыка. На главном обзорном экране «Меч Калибана» казался крохотной точкой, затерянной среди звезд, но сообщавшей о своем присутствии по стандартным имперским каналам связи. Если корабль Темных Ангелов будет идти на полной скорости, то они встретятся уже через восемь часов. Не желая больше праздно шататься по мостику, Рагнар собрал своих воинов и приказал Великой Роте готовить десантные капсулы к высадке. Он предпочел бы дождаться противника на поверхности. Пять кораблей прорезало завесу и скользнуло сквозь прореху в реальности. Крейсер и четыре эскорта двигались единым строем. Все они были защищены кобальтово-синими пластинами брони с золотой каймой, так сильно опаленной, что по цвету она напоминала окислившуюся медь. Точность, с которой двигались суда, заворожила Рагнара настолько, что он был готов пересматривать зернистые архивные записи с орудийных камер «Верегельта», каждый раз стараясь подметить что-то новое, восхищаясь красотой маневров. Никогда в жизни он не претендовал на звание мастера боев в океане глубокого космоса, но всегда мог оценить навыки, чутье и расчетливость, необходимые, чтобы превратить сражение в пустоте в произведение искусства. Волк обладал достаточными знаниями, чтобы отличить результат опыта и тренировок от природного таланта. Появление пятерки кораблей было демонстрацией совершенного мастерства. Они не вырвались из варпа, сотрясаясь от напряжения, но прорез али пространство, хищно и плавно кружа друг вокруг друга. Ни одна имперская флотилия не смогла бы покинуть эмпиреи таким плотным строем. Подобная синхронность лежала далеко за пределами возможностей даже самых таинственных технологий Империума. Потусторонняя дымка, из которой проступали измученные лица и хватающие руки, тянулась следом за переворачивающимися в пространстве корпусами судов. «Как акулы, — подумает Рагнар позже, наблюдая за тем, как враги кружат и скользят по черному, усыпанному звездами океану космоса, — они движутся как властелины морей моего родного мира». Все пять кораблей прошли через один разрыв в ткани реальности, оказавшись в идеальной позиции за кормой «Верегельта». Они устремились к эсминцу Волков, не щадя двигателей и на ходу открывая орудийные порты. Приливная волна рассеивающейся энергии варпа катилась перед ними, ибо даже идеальный выход из эмпиреев не мог сдержать колоссальные силы, бушующие по ту сторону завесы. Волна обрушилась на «Верегельт», словно штормовой вал, снося корабль с занятой им позиции на высокой орбите. В тот момент Рагнар ничего этого не знал. Его мир наполнился темнотой и шумом: в каждом коридоре, в каждом отсеке выли сирены, достигая его нечеловечески чутких ушей даже сквозь стены штурмовой капсулы. Автоматические сигналы, предупреждающие о возможном столкновении, слились в единый звук со звонками от орудийных станций. Капсула вибрировала, система ремней безопасности каждого воина дребезжала металлическими креплениями. Вибрации вскоре превратились в тряску. Откуда-то из-за пределов бронированного корпуса раздался громкий протестующий скрежет металла. Несмотря на работу генераторов гравитации «Верегельта», Рагнар нутром почувствовал, как меняется вес. — Мы поворачиваем, — заметил Нальфир, почувствовав то же самое, — почему мы… Вокс взорвался сонмом голосов экипажа, и каждый вызывал ярла. Они перебивали друг друга и забивали каналы связи. Рагнар отсоединил крепления фиксаторов, удерживающих его в кресле, и ударил по кнопке отмены запуска. Капсула медленно поползла из пусковой шахты обратно на палубу ангара, заключенная в объятия транспортировочного крана. Волк поднял голову и встретился взглядом с сервитором, голова которого была встроена в потолок, действовавшим как грубое подобие духа машины десантного устройства. — Отключить диафрагменные двери, — скомандовал космодесантник. — Подтвердите, — проскрипел сервитор, глядя на Волка мертвыми глазами и явно никуда не торопясь. — Отключай! Свет сигнальных огней ангара прорвался сквозь открывающуюся дверь. До самой палубы было еще порядка тридцати метров. Кран с медлительным спокойствием работал гидравлическими приводами, опуская капсулу на настил. Слуги и техноадепты уже бежали к своим постам, пристегивались к противоударным креслам или просто хватались за что-то крепкое, готовясь к удару. — Командир! — Наконец-то с мостика раздался голос, который Рагнар хотел услышать. Он уже несколько раз вызывал этого воина но воксу. — Странник, брат мой, говори. — Налетчики из Мальстрёма у нас за кормой. Пять кораблей в цветах проклятого Восьмого. — Рагнар слышал крики команды, раздававшиеся на фоне отчета Сиджура Странника, но командиру удалось сфокусироваться на голосе родича. — Ударный крейсер и четыре сопровождающих неизвестного типа. Вышли из варпа прямо над нами. Никогда не видел такого маневра. Они ждали, понял Рагнар, когда закончится крестовый поход Волков и Ангелов, когда корабли Адептус Астартес останутся одни в темноте, вдали от судов Имперского Флота, которые в течение нескольких месяцев сопровождали их во время освобождения границ Мальстрёма. Это была не засада и не приглашение к битве, а карательная операция. Последний рывок обескровленного и побитого врага, отчаянная попытка сохранить хоть немного гордости. «Они шли за нами так быстро и так точно, как только могли, ждали, когда мы останемся одни. И теперь они атакуют». — Что с «Мечом Калибана»? — Темные Ангелы сейчас в районе пятой планеты системы, — ответил Сиджур, — «Мечу» до нас еще как минимум шесть часов. Оставаться здесь — верная смерть. Воины в десантной капсуле добавили к общему гомону свои возмущенные крики. Рагнар заставил их замолчать резким взмахом руки. Пять вражеских кораблей. Пять. Сегодняшний день был полон моментов, когда надо было делать трудный выбор, что не приносило никакой славы. — Пора уходить, — пробормотал он. — Командир? Ты что-то сказал? Он выдохнул, прежде чем снова активировать вокс. — Сказал. Выходи из боя, Странник. Мы отступаем. Прикажи всем бойцам подготовиться к отражению абордажа: Повелители Ночи захотят забрать корабль себе. Мы отобьемся, если они высадятся, и уйдем в варп, как только появится такая возможность. А потом полным ходом двинемся к координатам встречи с ярлом Громовым Кулаком и «Хольмгангом». К этому моменту остальные трое космодесантников, сопровождавшие Рагнара в капсуле, уже покинули свои места и построились за спиной юного командира. — Похоже, что Темные Ангелы не смогут участвовать в сражении, — сказал Нальфир, — встретиться с ними было благородным решением, Черная Грива, но сражаться со вражеским флотом в одиночку — самоубийство. Мы должны бежать. — Я знаю, — огрызнулся Рагнар, — но от твоих доводов легче не становится. — Как всегда. Но я и не должен облегчать твою задачу, родич. — Скальд высунулся из капсулы и сплюнул на палубу, отгоняя неудачу. — По крайней мере, с тобой никогда не скучно. Рагнар оглянулся, и в его глазах запылал свойственный всем Кровавым Когтям безумный огонь. — Когда я умру, пусть эти слова напишут рядом с моим именем в Зале Героев. Капсула опустилась достаточно низко, чтобы из нее можно было выпрыгнуть. Что он и сделал, яростно завывая. Рагнар добрался до мостика и на одном дыхании влетел на командную платформу, принимая управление кораблем от Сиджура Странника, удостоив того единственным благодарным кивком. На иных кора[эх жаль]х Империума палубный офицер объявил бы, что капитан прибыл на мостик, со всей подобающей торжественностью. На борту «Верегельта» присутствие Рагнара не требовало подобных церемоний. Каждый на командной палубе инстинктивно повернулся в его сторону, пусть даже лишь на краткий миг. От командира Волков исходила аура жизненной силы и непреклонной уверенности. Рагнар схватился за поручни, ограждавшие командную площадку, и нагнулся вперед, наблюдая за ходом сражения через многосекционный главный обзорный экран кора[эх жаль], чувствуя, как от ударов по корпусу судна содрогается вся палуба. «Верегельт» кружил и поворачивал, пытаясь бежать, но флот Повелителей Ночи, словно стая шакалов, терзал защиту окруженного кора[эх жаль]. Гнать Волков было просто: падальщики Восьмого Легиона обладали и численным преимуществом, и большей быстроходностью, что позволяло им направлять эсминец туда, куда нужно. Они заставляли его петлять и крениться, чтобы избежать столкновения, пресекая попытки «Верегельта» перейти в контратаку, уходили от бортовых залпов, так что оборонительные батареи Волков разряжались в пустоту. Что еще хуже, они отрезали им путь к отступлению. — Как с крысами деремся, — прокомментировал Сиджур, стоявший за плечом Рагнара. Ему не нужно было лишний раз напоминать о том, что орудия «Верегельта» так и не смогли нанести врагу сколько-нибудь значимого урона. Даже если показания ауспиков, дисплеи которых демонстрировали отсутствие повреждений на кора[эх жаль]х противника, были неполными, то светящиеся в космическом пространстве работавшие щиты говорили об этом более чем красноречиво. По главному экрану оккулюса бежали строки данных. Расчеты наведения обновлялись каждую секунду Векторы атаки меняли направление. Предупреждающие руны мерцали возле сканеров, выводивших параметры кораблей, и возвещали о сотнях возможных вариантов развития событий, однако могучий ум Рагнара мог без труда обработать всю эту лавину информации. Он пришел к двум выводам одновременно. Во-первых, Сиджур поступил вернее всего, выбрав тактику обороны и стараясь с помощью маневров уклонения и ответных залпов минимизировать ущерб, наносимый «Верегельту». Во-вторых, волчий лорд понял, что это не сработает. Повелители Ночи обездвижат их прежде, чем фенрисийцы смогут убежать. — Щиты отключились четыре минуты назад, — произнес Сиджур, — теперь они целятся нам в двигатели, чтобы прикончить, нанеся тысячи мелких повреждений. Я пытался спровоцировать их на абордаж в начале сражения. Тогда они бы прекратили стрелять, и мы могли бы порадоваться шансам на победу. Палуба содрогалась от попаданий. Перила площадки дрожали. «Верегельт» атаковали без всякой жалости. — Что с «Мечом Калибана»? Сиджур нажал клавишу и вывел на экран изображение второго корабля Адептус Астартес — темная точка на фоне бесконечной пустоты. — Они в нескольких часах пути от максимальной дальности залпа. Мы получили сильные повреждения, из-за чего я не могу получить достоверную информацию о том, что они движутся в нашу сторону. «То есть мы остались одни. Мы не можем убежать, не можем отбиться, помощи ждать неоткуда». — Хорошо, — кивнул Рагнар, — свяжитесь с Темными Ангелами. Потребовалось несколько секунд на установление соединения. Когда канал связи открылся, он был наполнен помехами и статикой. — …мандир Черная Гр… — донесся незнакомый голос. — Говорит командир Черная Грива с «Верегельта». Кузен, я сожалею, но мне придется покинуть место нашей дуэли. — Он сглотнул и сжал зубы. Ярл Громовой Кулак мог снять ему голову с плеч за такой поступок. Даже если война между орденами космодесанта все-таки не начнется. — …ражеские корабли… отступать… — «Меч», ваш сигнал очень слаб, — ответил Рагнар, — я надеюсь, что вы слышите меня лучше, чем я вас. Вражеский флот значительно превосходит нас всех числом. Не вступайте в бой. Повторяю: не вступайте в бой. В любом случае, когда вы до нас доберетесь, от «Верегельта» останутся одни обломки. Сиджур встретился взглядом с Рагнаром и покачал головой. И без того слабый сигнал грозил вот-вот пропасть окончательно. — Сораил, — подытожил Рагнар, — прости меня за эту непочтительность. Если мы встретимся снова… — Связь потеряна, — сказал Сиджур. Рагнар зарычал, давая волю своему гневу, прежде чем продолжить командование: — Хватит искать пути побега! Они слишком быстро закрывают прорехи в строю. Разворачивайте корабль и сконцентрируйте огонь на ближайшем фрегате. — «Черная молитва». — Мне все равно, как он называется, просто уничтожьте его. Нам нужно заставить остальных врагов сменить курс. «Верегельт» содрогнулся, повинуясь команде нового господина. Рагнар наблюдал за сражением, глядя на мириады расчетов, бегущих по экрану оккулюса. Он понял намерения Повелителей Ночи в тот же момент, когда они начали выстраиваться для новой атаки. Он указал на вектор сближения одного из эскортов. — Этот эсминец… «Неясное видение» — идет нам наперерез, пытается вклиниться между «Верегельтом» и «Молитвой», заставить нас отступить и прекратить нападение. — Рагнар сощурился, пытаясь просчитать ситуацию и успеть обработать всю информацию, которую выдавали ему когитаторы трехмерного пространства. — Держать курс. Воины, стоявшие вокруг командира, переглянулись. — Черная Грива? — переспросил Сиджур, желая скорее получить подтверждение, чем понять ход мыслей Рагнара. — Это лучшая возможность пробить брешь и вырваться. Когда «Неясное видение» встанет у нас на пути, чтобы заставить уйти с траектории атаки, мы пойдем на таран. Да, мы рискуем всем. Прорваться и уйти… или позволить им нас обездвижить. — И никакого выбора, да? — негромко усмехнулся Нальфир. — Это почти гарантированно убьет нас, ты ведь понимаешь? — Не самая плохая смерть. — Рагнар, сам того не ведая, повторил слова своего противника по несостоявшейся дуэли. — На таран! Всему экипажу, приготовиться к удару! — Сиджур, оскалившись, прокричал команду рулевым. Корабль Повелителей Ночи «Неясное видение» искусно перемещался вокруг «Верегельта», изредка получая случайные удары от бортовых батарей эсминца во время заходов на раненое судно Волков. Он кружил, сверкая пустотными щитами и пытаясь занять позицию между кораблем Рагнара и «Черной молитвой», эскортом Восьмого Легиона. Громадный хищник с тысячелетним опытом, он двигался, как живое существо, рассекая просторы глубокого космоса. Корабль шел быстро, не жалея ревущих двигателей. Кормовые турели «Видения» поливали нос «Верегельта» залпами плазмы и снарядами. Если повезет, они смогут выдерживать ответный огонь Волчьего эсминца еще несколько минут, принимая его на щиты. Но залп, которого десантники-предатели ждали, так и не последовал. К тому времени, когда капитан «Видения» понял почему, было уже слишком поздно. «Верегельт» рванул вперед, резко набирая скорость, и ударил по вражескому эсминцу, словно стрела, сбивающая ястреба на лету. Нос «Верегельта» пробил пустотные щиты «Видения» за секунду до того, как врезался в его корпус. Зубчатые укрепления разлетелись на куски, несущие конструкции корабля Повелителей Ночи не смогли выдержать силу тарана. Сотни членов экипажа «Верегельта» не удержались на ногах и в противоударных креслах. Еще сотни погибли от ударов о стены и настилы палуб. Весь нос корабля превратился в бесформенный обломок, искореженный до неузнаваемости. Фронтальные батареи также были потеряны и замолчали, неспособные вести огонь. «Верегельт» продолжал тащить разваливающийся на куски остов «Видения» перед собой, словно нанизанную на гарпун жертву. Последний взрыв прозвучал одновременно с активацией варп-двигателей «Черной молитвы», от высвобожденной энергии которых по обшивке раненого корабля Волков побежали огненные сполохи. Оставшиеся суда Повелителей Ночи разлетелись в стороны после этой безумной демонстрации силы и предпочли оставаться на расстоянии. Через некоторое время они попытались перестроиться и возобновить погоню, но «Верегельт» смог вновь активировать едва работавшие пустотные щиты, защитившие пылающий корпус, и устремился в пробитую брешь. За кораблем тянулся хвост обломков, а из пробоин в корпусе с ревом вырывался воздух. А затем, с тихим всплеском энергии, которой не место было в материальной вселенной, включились священные, произведенные по древней технологии варп-двигатели «Верегельта» и прорезали дыру в пространстве и времени, куда сразу же провалился имперский корабль. Разрыв в реальности рассосался за его кормой, рассыпавшись на десятки тысяч кричащих и кривляющихся лиц. Волки сбежали. V Ярл Берек, владыка Громовых Кулаков, был королем без трона. В этом, по его собственному мнению, он походил на Лемана из племени Руссов, первого и величайшего Верховного Короля его родного мира. В сотнях апокрифов рассказывалось, как Русс отказался от трона, заявив, что к нему стремятся лишь крючкотворы, жаждущие уважения, а не воины и полководцы, по-настоящему заслуживающие его. Когда Берек унаследовал «Хольмганг» от своего предшественника, в центре командной платформы стоял трон из черного кованого железа. Он тут же приказал расплавить его и выковать из железа кольца, которые потом были розданы лучшим воинам, а те, что остались, — сохранены, чтобы отмечать подвиги в будущем. Элитные Волчьи Гвардейцы ярла носили эти кольца на шее или на руке под доспехами. Так зарождались традиции. Теперь быть приближенным Берека означало «носить железо ярла». Когда прибыл Рагнар, Берек в одиночестве стоял на командной палубе, окруженный сонмом рабов и слуг ордена, работавших вокруг. Повелитель корабля едва замечал их, устремив взор на главный обзорный экран, где на фоне звездного полотна выделялся похожий на клинок силуэт кора[эх жаль]. Эсминец «Барионикс» в цветах ордена Расчленителей ждал, когда Волки решат его судьбу. Рядом с ним завис недавно прибывший и серьезно поврежденный «Верегельт». Берек оскалился. В последнее время он часто это делал. — Ты сломал мой корабль, Черная Грива, — произнес он вместо приветствия. — Я пришел отчитаться, мой ярл, — холодно ответил Рагнар. — Вижу Ты должен приходить ко мне первым. В следующий раз, когда кто-то из твоей свиты доложит мне раньше, чем ты, мое настроение сильно испортится. Берек заметил, что молодой Волк пытается скрыть презрительную усмешку, однако уголки губ Рагнара все-таки дернулись. — Как я понял, Острый Язык успел добежать сюда первым и наш[оппа!]ть тебе на ухо о произошедшем? — Он выполнил обязанности скальда и долг Волчьего Гвардейца. Рассказал мне о твоих деяниях с Темными Ангелами. И о благородных, и о постыдных. — Уверен, так он и сделал. — Ты считаешь, что он мог лгать? — Берек сощурил глаза. Рагнар промолчал. — Если вы с Острым Языком не можете поладить, то пусть это остается между вами. Если мне придется вмешаться, то решение не понравится ни одному из вас, можешь не сомневаться. И снова Рагнар не проронил ни слова. — Позор последнего дня не может затмить славу, полученную в предыдущие месяцы, Черная Грива. Да, я разочарован в тебе, но не испытываю отвращения. Проиграй ты войну в придачу к оскорблению, нанесенному Темным Ангелам, прием был бы совсем иным, будь уверен. — Да, мой ярл. — И ты знаешь, что должен уважать правила дуэли, в которой согласился участвовать, что бы ни случилось. Тебе придется встретиться с этим Темным Ангелом, как его там… Сораил? — Да, мой ярл. — Что ж. Наши кузены с Калибана какое-то время могут прощать твое отвратительное поведение, учитывая ту засаду, но когда-нибудь их честь придется удовлетворить. — Да, мой ярл. — Да, мой ярл, — передразнил Берек, пародируя безразличный тон юного воина. — Парень, только посмотри, что ты сотворил с «Верегельтом». — Он кивнул на силуэты кораблей на экране оккулюса. — Как будто без этого мне не хватало печальных зрелищ. — Я сожалею, что опечалил вас, ярл. Послышался смешок. Звук был настолько низкий, что его можно было бы принять за медвежье ворчание. Грива светлых волос, заплетенных во множество тонких косичек, обрамляла лицо волчьего лорда, будто вытесанное из камня. Он, вне всякого сомнения, был уродлив, и улыбка не делала его симпатичнее. — Оставь сарказм при себе. Дело серьезное, а мое терпение на исходе. — Как скажете, мой ярл. — Рагнар еще раз взглянул на израненный «Верегельт» и опустевший «Барионикс», висящие рядом в пустоте космоса. — Что с кораблем Расчленителей? — Еще не решил. Мы нашли его десять дней назад, а до этого выслеживали еще месяц. Вскоре после этого до нас дошли вести с Клыка. — Берек покачал головой, и талисманы, вплетенные в косички, застучали по наплечникам. Следующие слова он тихо прорычал: — Все будет решать Убийца! Рагнар не смог скрыть удивления. — Это… великая честь, — заметил он. — Что с тобой? Редкое проявление такта, а, Кровавый Коготь? — Сегодня воистину день чудес, повелитель. В этот раз Берек не улыбнулся. — Мне все это не нравится, Черная Грива. Ни то, что мы имели несчастье обнаружить эту развалину, ни вмешательство Убийцы. Но меньше всего мне нравятся цвета, в которые выкрашен корабль. День Бесчестья был до твоего рождения, маленький брат, но в тот день мы видели истинное лицо Расчленителей. Я бы скорее доверился Острому Языку при игре в кости, чем этим обезумевшим от крови трупоедам. Рагнар замер, пораженный, внимательно слушая. Берек Громовой Кулак спокойно рассказывал. Немногие из его боевых братьев могли похвастаться тем, что стали свидетелями подобного. — Говорят, что за все прошедшие века Черные корабли Инквизиции лишь раз посещали наш родной мир. Ты знал? В хрониках Клыка описан лишь один инквизитор с фенрисийской кровью за всю историю Империума. Всего один. Ее звали инквизитор Ярлсдоттир. Она сражалась вместе с Волками в Войне Позора, пять сотен лет назад. На стороне Великого Волка Гримнара, если можешь в это поверить. Она даже встречала Разящую Руку. Он сам мне это рассказывал. Рагнар почувствовал, как волосы на загривке встают дыбом при упоминании первого Верховного Ярла Бьорна, брата Русса, которого друзья и родичи звали Разящей Рукой. — Я никогда не слышал об этом инквизиторе. — Немногие знают о ней, особенно жившие в последнюю сотню лет или около того. Ее имя звучит как проклятие, если вообще произносится. В последний раз, когда ее видели верные Императору люди, она сражалась плечом к плечу с Расчленителями. Понимаешь? — Берек отхаркнул комок слизи и сплюнул на палубу — то ли от омерзения, то ли отгоняя неудачу. Рагнар так и не смог понять, почему именно. — С этим проклятым орденом. Все, к чему они прикасаются, выходит им боком. Каждый раз, когда мы встречаемся, это заканчивается нарушенными обетами и пролитой кровью. Младший воин, по сути все еще юный Кровавый Коготь, хоть и возвышенный до ранга Волчьего Гвардейца, знал, что его господин редко просил совета у других. Особенно у тех, кто только что опозорился. Рагнар окинул ярла осторожным взглядом. То, что он собирался сказать, граничило с дерзостью. — Вы боитесь, что этот корабль станет очередным дурным знаком, — решил он. Это прозвучало не как вопрос. — Я ничего не боюсь, — ответил Берек, и в этот момент Рагнар заметил любопытное несоответствие в словах командира. Он слышал в голосе господина пренебрежение к опасности, но была тут и недосказанность. Берек мог не бояться ничего в человеческом понимании этого слова, но, как и многие другие Волки в последнее время, чувствовал себя неуютно и напряженно из-за множества дурных предзнаменований. С тех самых пор, как небеса Фен-риса почернели. — Простите мне мои слова. — Везде знаки, — фыркнул Берек. — Может, из-за страха, а? Откуда нам знать, какой у него вкус? До начала затмения на Фенрисе никто из волчьих лордов не стал бы говорить ничего подобного. Теперь сомнения поселились в сердце ордена, и эта угроза была слишком коварна, чтобы с ней бороться. Толкователи рун и говорящие с духами заразили все Великие Роты Эйн-иев тьмой, которую не могла развеять ни одна битва. Не дождавшись реакции родича, Берек продолжил, хрипло вздохнув: — Каждый пророк, шаман и жрец в Клыке твердит, что мы должны быть бдительными. Поэтому мы и делаем то, чего они хотят. Они поют о Начале Конца и наступлении Времени Волка. Поэтому мы слушаем и внимаем. А теперь скажи мне, Черная Грива, с какой стати мы должны разбираться с этим потерянным кораблем? Почему бы нам не улететь и не бросить его дальше гнить в пустоте? Ответ был очевиден, но Рагнар все равно воспользовался возможностью высказать свое мнение командиру. Он ответил без запинки и сказал чистую правду абсолютно серьезно: — Младшие ордены так бы и поступили, но ты не трус, Берек. Как бы сильно нам ни нравился этот корабль, увиливать от исполнения долга, оглядываясь на сгустившиеся тени, нравится тебе еще меньше. Затмение предвещало тьму, и мы благоразумно учли это предупреждение. Но знамения должны делать нас осторожнее, а не уменьшать нашу отвагу. Берек поднял бровь. Глаза цвета опаленного камня рассматривали молодого воина с удивлением. — Красивые слова. Если бы я не знал тебя лучше, я бы предположил, что ты поучаешь меня. Так ли это, Кровавый Коготь? Рагнар не всегда знал, когда нужно говорить, а когда молчать. — Возвращайся к своим обязанностям, маленький брат. После того как ты навлек на себя гнев Темных Ангелов и разбил «Верегельт», тебе придется сделать немало, чтобы наверстать упущенное. Рагнар, несмотря на приказ, не двигался с места. Берек снова шевельнул бровью. — Что-то еще, Черная Грива? — Да, повелитель. Вы не сказали, что обнаружили наши команды, высадившиеся на корабль Расчленителей. Волчий лорд помедлил. — Убийца просил, чтобы на судне ничего не трогали до его прибытия. — Вы хотите сказать, что не посылали туда разведчиков в прошедшие десять дней, повелитель? Берек хрипло рассмеялся. — Я говорю, что мои люди осмотрели корабль, ничего там не сломав. Можешь гарантировать мне то же самое? Рагнар проигнорировал насмешку ярла. — А что с командой? — спросил он. — Опасности нет. Все на борту либо мертвы, либо в стазисе. Всего тысяча прислужников. Девяносто один орденский раб в погруженном в стазис отсеке машинариума. Почти четыре сотни рабочих снабжения на одной из трюмных палуб. Три цеха-казармы отгорожены стазисным полем, внутри две сотни сервиторов, которые, по идее, должны функционировать. Сорок один раненый в стазисных капсулах в апотекарионе, все они выглядят как слуги, обученные для ведения боевых действий. Не выжил никто ни из хора астропатов, ни из круга навигаторов. Рагнар понял, к чему все идет. — А Расчленители? — Семеро, — кивнул Берек, — семь бойцов. В стазисе, заперты снаружи, а не просто заморожены. Рагнар почесал небритую щеку, размышляя. — Скажи, почему ты хочешь туда пойти? — спросил ярл, щуря серые глаза. — Чтобы увидеть все самому, узнать своего врага, мой ярл. Ни больше ни меньше. — Понял. Ну, у меня нет возражений, но Острый Язык пойдет с тобой. — Что? Почему? — Потому что он попросил о том же. И потому что я так сказал. Это называется приказ, Кровавый Коготь. Ты ведь помнишь, что это такое? — Повелитель… — Ну, ну. Я бы мог снять тебе голову с плеч за недавние неудачи, парень. Даже не думай со мной сейчас спорить. Рагнар не стал. Но его взгляд сказал все. — Тебе повезло, что ты мне нравишься, — сообщил ему Берек. — А теперь прочь с глаз моих. VI Два воина шли по длинному и гулкому основному коридору корабля с арками из окислившейся бронзы и грязного железа. Рагнару казалось, что здесь пахнет застарелой мертвечиной, мелом и корицей, едва-едва. Волки шли через оскверненные смертью помещения, но то, что здесь произошло, случилось очень давно. На многих стенах виднелись круглые пробоины, которые вместе с валяющимися на полу гильзами свидетельствовали о болтерной перестрелке. В некоторых местах, где смертные члены экипажа встречали наступающего врага, стены были исчерчены следами лазерного огня, похожими на примитивные рисунки. В каждом тоннеле и на всех перекрестках лежали тела, многие из них — наполовину разложившиеся. Сгнивший до костей и стальных деталей сервитор привалился к переборке и оброс коркой ярко-оранжевой ржавчины. Его бионическая рука все еще шевелилась, бессмысленно скребя кончиками пальцев по настилу палубы. Звук был на удивление реальным. Чуть дальше по коридору они обнаружили одного из Расчленителей, пришпиленного к стене тремя тяжелыми копьями, вонзенными в грудь. Линзы шлема светились, указывая на то, что системы питания брони все еще работали. Это также подтверждал исходящий от силового ранца гул и периодически вылетавшие оттуда искры. Рагнар ощетинился, когда Нальфир подошел к пронзенному трупу. — Что? — спросил скальд, заметив напряжение спутника. — Это павший Адептус Астартес, — упрекнул его Рагнар, — у Расчленителей свои обряды почитания мертвых. Нальфир издал едкий смешок и протянул руку к шлему космодесантника, открывая герметичные запоры на вороте. — Острый Язык, — предупредил Рагнар, — Убийца желает, чтобы к этому судну не прикасались. Это относится и к трупам на его борту. Когда скальд снял шлем, привычного шипения сжатого воздуха не раздалось. Нальфир ничего не ответил. Рагнар подошел ближе и схватил брата за запястье. — Всего пару дней назад ты поучал меня, что нужно уважать святость ритуалов Темных Ангелов. Почему здесь ты ведешь себя иначе? — Не будь наивен, Черная Грива. Ритуал Темных Ангелов — это и наш ритуал тоже. А Расчленители — паршивые псы, предатели и негодяи, весь их род. А теперь убери руку, пока я сам этого не сделал. Рагнар с рычанием отпустил скальда и посмотрел на труп. Расчленитель уставился на них невидящим взором. Тело внутри брони разложилось до костей. Редкие кожистые полоски тканей держали вместе кости его шеи. — Хорошая смерть, — заметил Рагнар, жестом указывая на три копья, пронзившие грудь убитого космодесантника, — тяжелая, но хорошая. Нальфир усмехнулся и отступил на шаг, продолжая движение по коридору. Скрепя сердце, Рагнар кивнул в знак уважения к мертвому воину и двинулся следом. Через некоторое время они добрались до первого поверженного нападавшего. Мертвый Железный Воин в керамитовой броне, насквозь пробитой болтами и клинками. Тело превратилось в высохший скелет. На костях шеи и груди имелись повреждения, нанесенные не оружием. Рагнар сразу узнал эти раны. — Кто-то забрал его геносемя. Нечасто удавалось изучить тело одного из предателей в столь спокойной обстановке. Поэтому Волк нагнулся и внимательно осмотрел разбитую броню, покрытую надписями на неизвестном языке. Он втянул ноздрями воздух и, хотя воин был мертв уже много веков, уловил следы невозможных ароматов: оружейной смазки, сделанной из крови, которая, в свою очередь, состояла из кислоты и прометия, дыхание, отдающее огнем кузни, раздутым воплями горящих мучеников. И множество других, столь же невероятных. Это было безумие. Аромат Великого Ока и его искаженных обитателей. Неприятный, но и не вызывающий отвращения. Манящий, но не сулящий блаженства. Серебристый шлем Железного Воина был повернут в сторону, словно глядел в темный коридор, туда, где [ну уж нет]одилось пронзенное копьями тело Расчленителя. Причина смерти была очевидна: разорвавшийся болт оторвал половину забрала. В дыре были видны перемолотые лицевые кости. — Хороший выстрел, — пробормотал Рагнар. Он протянул руку к рваной пробоине, собираясь повернуть голову трупа и осмотреть другую сторону шлема. Волк не узнавал его модель и серию, даже если бы из него не торчала пара рогов из биометаллической кости. В этот раз Нальфир предостерег боевого брата. — Скитна, — произнес скальд (на языке фенрисийских племен это означало «нечистый»), — оставь его, Черная Грива. Рагнар закол[лобзал]ся, держа руку в каком-то дюйме от шлема падшего воина, а затем поднялся, скрипнув суставами брони. Волк решил пойти за братом, а не затевать еще один спор. Их первой остановкой, вопреки ожиданиям, стал не мостик. Нальфир забрел в кельи-казармы, где у орденов с полной численностью в перерывах между заданиями могли размещаться несколько десятков космодесантников. Тел не было. Большинство кают выглядело нежилыми, и Рагнар подумал, что даже до катастрофы «Барионикс» вмещал не максимальное количество воинов Адептус Астартес. Волки шли все дальше, от одной комнаты к другой. Наконец они нашли помещение, которое когда-то было обитаемым. Рагнар ощутил, как по коже пробежали мурашки от удивительно знакомой атмосферы и коллекции воинских трофеев. Сломанные клинки, явно чужацкого происхождения, были прикованы цепями к стенам, висел изодранный вымпел, от времени практически полностью рассыпавшийся в пыль. Теперь было совершенно невозможно понять, над каким войском он реял и что означал. Свитки с благодарностями и знаки почета были бережно разложены на полках по-спартански скромной кельи. Поскольку разрешения спрашивать было не у кого, Волки обыскали личные покои неизвестного воина. Рагнар подошел к стойке с оружием и провел закованной в перчатку рукой по стоявшему на ней болтеру. Простые, грубые и агрессивные очертания выдавали в нем модель «Тигрус», которую нечасто можно было встретить в арсеналах более молодых орденов. Волк оценил внушительное количество зарубок на корпусе, означавших убитых врагов, после чего перешел к полке с памятными вещами и безделушками, собранными с разных полей битв. Среди них нашлись зубья цепного меча, покореженные и затупившиеся после удара, сорвавшего их с креплений. Тонкий обрывок колючей проволоки, какую обычно используют в Имперской гвардии при укреплении траншей, обмотанный вокруг разряженной гранаты. Обгорелый и поврежденный фрагмент хитинового панциря какой-то неизвестной твари с грубо нацарапанной надписью на низком готике: «Безрассудство Мигара». Рагнар не мог знать, какие истории хранили в себе эти предметы, но они определенно много значили для воина, который решил сохранить их на память. — Ликартан, — донесся голос Нальфира с другой стороны комнаты. Он дотронулся до полуистлевшего свитка кончиками пальцев. — Тот, кто здесь жил. Его звали Ликартан. Рагнар отвернулся от памятных вещиц, вслушиваясь в низкое урчание собственного силового доспеха. Второй воин разглядывал сгнившие останки толстых листов бумаги, на которых под темными пятнами угадывались распечатки орбитальных снимков какого-то города, превратившегося в поле боя. — Мне не нравится, что мы копаемся в этих реликвиях. Как будто грабим могилы. — Полагаешь, Берек чувствует то же самое? Когда идет по комнатам убитых родичей, решая, как разделить их доспехи и оружие? Когда выбирает, что из их вещей похоронить вместе с ними, а что вернуть в хранилища Клыка? Нравится ему это или нет, но он выполняет свой долг без колебаний, Черная Грива. Рагнар никогда раньше не думал об этом и вынужден был согласиться с боевым братом. — Я знаю, — сказал Нальфир безо всякого осуждения. — Пойдем, брат. Проверим, нет ли этого Ликартана среди выживших. Стазисные генераторы выглядели уцелевшими. Рагнар изумился искусству создавшего их зодчего: каждая опора была вырезана из вулканического стекла и представляла собой изваяние короля-ящера с Кретации, стоящего в громадной железной нише. Это была не просто группа машин, но скульптурное изображение жизни на дикой планете. Каждый обсидиановый карнозавр был наполовину погружен в специально изготовленный проем. Казавшиеся бесконечными кабели стазисной машины стали венами чудовищ, едва видимые под кожей из черного стекла. Рагнару как-то довелось побывать на корабле Кровавых Ангелов и увидеть изумительные вещи, созданные руками технодесантников этого ордена. Здесь, на «Бари-ониксе», все было одновременно и узнаваемым, и совсем иным: искусное исполнение, характерное для всех сынов Сангвиния, смешалось с первобытной свирепостью Расчленителей. В стенах возле лап возвышающихся статуй виднелись ряды капсул. Создавалось впечатление, что их обитатели спят в когтях огромных стеклянных рептилий. Рагнар какое-то время бродил по комнате, рассматривая все вокруг. Большую часть помещения занимали торчащие из пола, словно сталагмиты, колонны, покрытые загадочными приборами, соединенные с такими же кластерами оборудования, сталактитами свисавшими со сводчатого потолка. Рагнар не мог понять их назначение, но было ясно, что они использовали какой-то резервный источник питания, ведь плазменный реактор корабля практически не функционировал. Все работало на запасенной энергии куда дольше, чем можно было ожидать. Это место казалось населенным призраками. Не было, конечно, загадочных голосов, эхом отражавшихся от стен, или едва заметного боковым зрением движения, но старая-престарая комната впитала в себя часть души тех, кто когда-то в ней был. Отсек был наполнен памятью былых времен, но не воспринимался ни святилищем, ни гробницей. Рагнар приблизился к стазисным капсулам. Большая их часть пустовала. Многие треснули или были иным образом повреждены. На нескольких обнаружились дыры от болтов или подпалины от лазерного огня. Те же следы виднелись и на полу. Даже здесь бушевало сражение, прежде чем Расчленители, похоже, вышли из боя с Железными Воинами и отступили в сомнительную безопасность варпа. «Семеро, — говорил ярл, — семь бойцов. В стазисе». Все было именно так. Семеро Расчленителей, все без шлемов, спали, замороженные во времени в стазисных ячейках. Их бледные лица были искажены гримасами ярости, в вечно оскаленных ртах виднелись удлиненные клыки. Рагнар решил, что шрамы и выражения муки на столь совершенных лицах выглядят странно. Многие считали Кровавых Ангелов и их наследников идеалом человеческой красоты. Однако эти космодесантники казались поистине жуткими созданиями. — Они выглядят не так, как я представлял, — передал он Острому Языку по вокс-связи. Хотя, по правде сказать, Рагнар не знал, что на самом деле ожидал увидеть. Возможно, непокорность. Темную сторону ангельского гнева, нашедшую отражение на лицах спящих воинов. Но не эту одновременно благородную и странную агонию. Нальфир не ответил, но Кровавого Когтя это не особо побеспокоило: его внимание привлекла новая деталь. Расчленители в трех последних капсулах отличались от своих братьев. К их броне крепились символические кресты из тонких пергаментных полос, похожие на погр[лобзал]ьные бинты. Рагнар подошел к панели управления ближайшей капсулы и посмотрел на мерцающий дисплей. С пола на него пялился безглазый труп техноад[оппа!], превратившийся в груду костей и лохмотьев. Волк проигнорировал его, пытаясь узнать что-нибудь о спящем космодесантнике. Среди рунических записей на языке, отдаленно напоминавшем готик, не было ничего похожего на имя. Большая часть из того, что прочел Рагнар, не имела для него никакого смысла. Один из символов мерцал ярче, чем другие, очевидно, сообщая о чем-то важном. Две перекрещенных красных линии — сигнал тревоги — пульсировали, словно бьющееся сердце. — Острый Язык, — Рагнар снова активировал вокс, — я кое-что нашел. Нальфир опять не ответил. Рагнар быстро и внимательно осмотрел помещение, больше похожее на металлическую пещеру, чем на комнату, но скальда нигде не было видно. Волк попытался проигнорировать скрежет и тиканье древнего оборудования, услышать сердцебиение брата и гул систем его брони, но из-за механического шума, наполнявшего стазисный зал, эта попытка не увенчалась успехом. Рагнар не смог уловить даже запахов, кроме пряной сухости застарелого разложения и медной вони от протекающих агрегатов. Обостренные чувства Космического Волка оказались перегружены. Рагнар почувствовал, как поднимаются дыбом волосы на загривке, и осторожно снял Морозный Клык с пояса. Массивное нечто, вполне способное сбить его с ног, едва зацепило броню. Волк успел отпрыгнуть в сторону, заметив движение в тенях. Инстинкты взяли верх, и Кровавый Коготь, проскользив по палубе, вскочил на ноги под рев сочленений силовой брони. Зубы кракена, закрепленные на цепи Морозного Клыка, со свистом рассекали холодный воздух. Перед Рагнаром стоял Расчленитель. Воин горбился и, несмотря на низкую температуру, был покрыт потом. Его кожа отличалась неестественной бледностью, а лицо покрывала сплошная сеть шрамов. Космодесантник скалил длинные клыки, глядя на Волка блестящими безумными глазами. Разбитые склянки, прикрепленные к черной броне цепями, негромко звенели. Свитки с гимнами, во множестве покрывавшие керамитовые пластины, не могли полностью скрыть безупречно нанесенные на броню красные кресты, напоминавшие открытые раны. — Предатель! — закричал сломленный Ангел. — Стой… — предупредил Рагнар, поднимая клинок, — я Рагнар по прозвищу Черная Гр… — Предатель! — Воин бросился на него, но в этот раз Волк был готов. Он встретил Расчленителя ударом плеча, остановив обезумевшего космодесантника. При столкновении раздался оглушительный треск керамита. — Стой… — прошипел Волк, когда они начали бороться, выкручивая руки и пытаясь свалить друг друга на палубу, — стой… Проклятье… — Грязный предатель… — Расчленитель ответил ему таким же шипением. Его глаза, зрачки которых сузились до размера булавочной головки, были безумны. Рагнар почувствовал, что его ноги начинают скользить по настилу палубы, — сумасшедший космодесантник теснил Волка назад. Физическая сила Расчленителя поражала, он был куда сильнее любого из боевых братьев, с кем Рагнару доводилось бороться врукопашную раньше. Он удвоил усилия и зарычал в изуродованное, бледное лицо противника, по тот лишь сдвинул Кровавого Когтя еще на метр. Цепной меч был бесполезен в такой схватке, и Рагнар бросил оружие, чтобы перехватить запястье врага, тянувшееся к его лицу. — Начинаю думать, что лучше было убить тебя сразу, — процедил Волк сквозь стиснутые до боли зубы. — Предатель, — выдохнул воин, не осла[эх жаль]я натиска. Рагнар уперся спиной в стену и почувствовал, как под ним прогибается металл. Расчленитель надавил с новой силой и смог дотянуться одной рукой до лица Космического Волка. Давление сжавшихся, как тиски, пальцев было невероятным. Сквозь боль Рагнар слышал, как скрипят кости его черепа, грозя треснуть. Инстинкт требовал плюнуть едкой слюной в зажавшую рот ладонь, но тогда он задохнулся бы от паров горящего керамита… К тому же кислоте понадобится слишком много времени, чтобы проесть перчатку. К этому моменту он уже давно будет мертв. Рагнар вжался в покореженную стену, найдя немного места, которого как раз хватило, чтобы пнуть Расчленителя в колено. Безумный воин даже не заметил этого. Второй удар Рагнар снова направил в коленный сустав брони, вложив в него все оставшиеся силы. Все, что ему было нужно, — это на секунду вывести противника из равновесия. Что-то треснуло в скуле, потом раздался хруст. В глазах потемнело. Рагнар с ревом ударил снова и изо всех сил. Расчленитель покачнулся, всего на миг, но при этом он выпустил голову Волка. Как только сокрушительное давление исчезло, Рагнар резко ударил кулаком в лицо безумного космодесантника, угодив в глазницу и отбросив голову вбок. Конец ознакомительного отрывка 8.86 / 10 (кликабельно, 2149x3000)

Добавил опрос, кто читал, неважно, на каком языке, можно оценить. Заодно интересно будет сравнить с рейтингом на goodreads.

Я так понимаю издание от ККФ - лимитированное? Они вообще их нумеруют как BL?

Space Marine Legends: Cassius The Ultramarines defend the heart of the Imperium against the most dangerous enemies – the bio-engineered horrors of the hive fleets. But will Chaplain Cassius' impetuous zeal help or hinder the sons of Macragge? READ IT BECAUSE Cassius is all the rage just now, what with his appearance as a younger warrior in the Deathwatch game and accompanying fiction: now you can see him later in life, wounded, embittered and seeking vengeance upon the tyranids... THE STORY When a tyranid hive fleet is detected dangerously close to the Sol system, two entire companies of Ultramarines are sent to find and destroy the aliens. Led by their legendary Chaplain, Cassius, the Ultramarines must stop the tyranids, no matter what the cost. With typical bravery, courage and honour, the Ultramarines set about their task, but faced with impossible odds, and Cassius’s impetuous nature, victory is far from certain. FREE EXTRACT: ePub | Mobi 3.88 / 5 LIMITED EDITION - 176-page hardback novel with soft-touch cover and marker ribbon; - Cover art has Cassius’ personal banner; - Magnetic presentation box with soft touch lamination, spot UV, debossing & ribbon; - Box art features Chaplain Cassius battling the extragalactic horror of the tyranids; - Individual numbering from an edition of 1,500. "More pictures" Кассий В опасной близости от Солнечной системы обнаружен флот-улей тиранидов. На уничтожение чужаков посланы две полные роты Ультрамаринов во главе с легендарным капелланом Кассием. Они должны остановить врагов любой ценой. Ультрамарины выполняют свой долг с присущими им мужеством, отвагой и честью. Но враг оказывается гораздо сильнее, чем они ожидали, а из-за импульсивной натуры Кассия в рядах Космического Десанта вспыхивают недопустимые в такой ситуации разногласия. Теперь успех операции висит на волоске. "Ознакомительный фрагмент" ПРОЛОГ Сигнал тревоги раздался ровно в тот момент, когда над полярной крепостью взошло второе солнце Макрагга. Здесь, вдали от столицы планеты и крепости-монастыря Ультрамаринов, рев сирен далеко разносился по пустым залам и вестибюлям. Услышав его, несколько медицинских сервиторов с грохотом помчались по каменной лестнице, что вела в келью для медитаций. Они вскрыли дверь и вошли. Комната выглядела так, словно по ней прогулялся ураган. Невероятный по силе взрыв сорвал с настенных полок древние увесистые фолианты и разбросал их по всей келье, помяв корешки и изодрав переплеты. Среди сотен разорванных в клочья листов бумаги, на которых раскрывались техники медитации и символизм варпа, лежало исполинское человеческое тело. Из его глаз и носа текла кровь, собираясь в лужу на каменном полу и окрашивая желтоватый пергамент в бледно-коричневый цвет. Хоть гигант и не был облачен в броню, сервиторам-санитарам никак не удавалось перевернуть его, чтобы проверить жизненные показатели. — Назад! — раздался в дверях кельи грохочущий голос. Сервиторы тут же повиновались, поскольку были запрограммированы реагировать точно так же, как и простые смертные, с тем же трепетом и уважением. Этот человек обладал величайшей властью на Макрагге, уступая лишь самому лорду Марнею Калгару. Сервиторы отошли к углам кельи для медитаций, освобождая место капеллану Ортану Кассию. Он был в броне — Кассий редко снимал ее даже вдали от сражений, когда выполнял свои повседневные обязанности в ордене, — но без череполикого шлема, который обычно носят капелланы. Впрочем, лицо космодесантника, наполовину сожженное ксеносийской кислотой, выглядело не менее жутко. Кассий не стал восстанавливать поврежденные участки плоти и кожи; он носил это увечье не как знак почета, но как напоминание о том, что любой из них может пасть. Установленное в пустой глазнице бионическое око тихо жужжало, осматривая картину произошедшего. Кассий опустился на колено рядом с лежащим телом. — Брат Тигурий, — произнес он. — Что с тобой случилось? Капеллан кивнул одному из сервиторов; тот вышел вперед, извлек автоматический инъектор и вставил иглу в разъем интерфейса на предплечье Тигурия. Тело библиария напряглось, когда в его кровоток хлынула огромная доза различных стимуляторов, специально предназначенных для непостижимой физиологии и обмена веществ космодесантника. Тигурий, резко и шумно вдохнув, открыл налитые кровью глаза. Взгляд был затуманенным и рассеянным. Кассий помог Тигурию принять сидячее положение, и тот сумел восстановить некое подобие хладнокровия, подобающего главному библиарию Ультрамаринов. Установленный в комнате датчик жизненных показателей зафиксировал, что состояние космодесантника вернулось в норму, и отключил сирены. — Что это было, брат? Что ты видел? — спросил Кассий. — Безумие, — выдохнул Тигурий. Капеллан помог главному библиарию подняться на ноги. Оба космодесантника были примерно одинакового роста, но облаченный в громоздкую черную броню Кассий затмевал Тигурия одним своим присутствием. Библиарий излучал мудрость и спокойствие, в то время как капеллан, казалось, едва сдерживал ярость; в каждом его взгляде и движении сквозила готовность к неистовому бою. — Что за сила смогла повергнуть тебя? — с тревогой спросил Кассий. — На нас напали? — Я пришел сюда помедитировать, — хрипло прош[оппа!]л главный библиарий. — Очистить разум и душу. Вместо этого мой разум захлестнул варп. Нескончаемый поток кошмаров все еще проносится у меня перед глазами. Тигурий умолк. — Я увидел, что приближается нечто, — наконец продолжил он. — Неописуемый ужас из самых мрачных дней в истории нашего ордена. Он снова вырвался в реальность, чтобы пожирать и поглощать. Миллионы уже погибли. Я видел, как все они пали под натиском роя. Стали кормом для его воинов. Обезображенное лицо Кассия не могло выразить столь тонкую эмоцию, как беспокойство, но в его суровом голосе прорезались нотки тревоги. — Кракен? Флот-улей вернулся? — спросил он. — Он увидел меня, — отстраненно произнес Тигурий. — Я потянулся к нему, коснулся его, и он увидел меня. Теперь капеллан понял, насколько близко Тигурий подошел к грани забвения. Любой, кто дорожит своим рассудком, не станет выискивать нити будущего среди непостижимых ужасов разума тиранидского улья. Некоторые пытались. И все они погибли. Их мозги сгорели как спички, не выдержав чудовищного психического отклика коллективного сознания, образованного бесчисленными триллионами нечеловеческих организмов. — Они вернулись, — прош[оппа!]л главный библиарий. Тигурий пересек комнату и распахнул двери, ведущие на балкон кельи для медитаций. В помещение ворвался прохладный ветер Северного полюса Макрагга, который подхватил обрывки пергамента и закружил их по всей комнате. Келья для медитаций располагалась на вершине одной из башен крепости, и в этот ясный морозный день с нее открывался превосходный вид на сотни миль вокруг. Полярные горы напоминали вспенившееся серое море, застывшее во время бури. Вершины «волн» венчали снежные шапки, которые никогда не таяли. Противоорбитальные оборонительные лазеры крепости отбрасывали длинные тени на горные склоны, изъеденные кислотой и изрешеченные артиллерийскими снарядами. Каменистую осыпь усеивали груды чужацких черепов, которые обозначали места, где целое поколение назад пали могучие сыны Ультрамара. Они отдали свои жизни в борьбе с нескончаемым роем ксеноорганизмов, что расползлись по этой каменной тверди, словно ненасытная зараза. — Они вернулись, — повторил Кассий. — Кто «они»? Тигурий глубоко вдохнул, наполнив легкие холодным освежающим воздухом. После чего повернулся к капеллану. — Точно не знаю, — признался он. — Два года назад, когда мы переломили хребет Кракену, биокорабли чужаков отступили в сотнях разных направлений, ускользнув обратно в варп или скрывшись в глубоком космосе, где преследовать их слишком опасно. Голод, который я почувствовал, мог исходить от любого из щупалец их флота-улья. Или же это был предвестник некоего нового ужаса, что готовится накрыть Галактику. Он поднял руку и протер глаз. На пальцах остались пятна крови. — Это существо, оно знает нас, — прош[оппа!]л библиарий. — Это кошмар, который я… — Где оно? — перебил его Кассий. — Близко, — невозмутимо ответил Тигурий. — Слишком близко. Под пеленой безумия скрывались знакомые образы. Я видел кузницы Бога-Машины и планеты, омываемые ядовито-желтым солнечным светом. Я мчался сквозь дрейфующие в пустоте газовые облака цвета горящего прометия, которые образовывали туманность в форме песочных часов. И наконец окунулся в ослепительный свет угасающей звезды. — Тигурий прикрыл глаза. — Звезда и туманность. Я уже видел их прежде. Они [ну уж нет]одятся на окраине сегментума Ультима, за пределами Мальстрёма. — У врат сегментума Соляр? Там же расположена Риза и десятки других миров, подконтрольных Адептус Механикус. Примарх милосердный, как они умудрились проморгать эту угрозу? — Адептус Механикус зациклены на собственных тай[ну уж нет], им нет дела до остальной Галактики, — произнес Тигурий. — Весь субсектор Аурус может погибнуть, — процедил Кассий. — Рад бы возразить, да нечего. Мы должны немедленно обсудить ситуацию с лордом Калгаром, а также связаться с Механикус. Идем. Главный библиарий распахнул двери кельи, и космодесантники покинули помещение. Спустившись по лестнице, они вышли в длинный сводчатый коридор. — Ультрамарины должны ответить, — сказал Кассий, не сбавляя шага. — Собрать превосходящие силы и задушить угрозу в зародыше. Ты не согласен? — Если б я сказал «нет», — с усталой полуулыбкой ответил Тигурий, — ты бы стал меня слушать, лорд-капеллан? ГЛАВА ПЕРВАЯ Двигатели взревели, и мир под названием Колован ответил им тем же. Токсичный вихрь яростно хлестнул по нижней части корпуса десантной капсулы. Кассий знал до мельчайших подробностей все суровые этапы высадки: леденящий вой при входе в верхние слои атмосферы, грохот запускающихся тормозных систем, шипение и резкую встряску, когда капсула преодолевает облачный покров, и нарастающий рев двигателей, борющихся с плотным воздухом. Наконец капсула перестала содрогаться и последовал более-менее стабильный спуск. Для капеллана это было столь же привычно, как дыхание. Каждый раз, когда аппарат кренился, Кассий реагировал так естественно, словно делал шаг или произносил слово. — Очистите разум, братья, — произнес капеллан, уповая на то, что усиленный вокс-канал сможет донести его голос сквозь невообразимый шум. — Оставьте лишь тот символ, что приведет вас к победе. Жертву лорда Жиллимана. Отрывок из Кодекса. Вид благословенного Макрагга из космоса. Образ всего того, за что мы сражаемся. Сосредоточьтесь на нем, и тем самым вы подготовите свою душу к бою. Мыслите ясно, будьте безжалостны! Станьте воплощением ярости и праведности! Он высаживался вместе с братьями из тактического отделения Третьей роты. Командовал ими сержант Веригар — седой ветеран, висок и левая щека которого тускло отсвечивали бионикой. Сейчас его суровое лицо скрывала безжалостная железная личина красного шлема модели VII, и он сидел спокойно, как и подобает воину, прошедшему через десятки и даже сотни подобных высадок. Прежде Кассию не доводилось сражаться бок о бок с Веригаром, но капитан Фабиан хорошо отзывался о нем. Капеллан знал остальных бойцов отделения по именам и в лицо, но пока не мог оценить достоинств каждого. Только увидев их в бою, он сможет понять, кто чего стоит. Гравификсаторы натянулись и прижали Кассия к пласталевой клети, которая удерживала его бронированное тело на месте. Спустя мгновение десантная капсула врезалась в землю. Тормозные двигатели и амортизаторы не смогли полностью погасить зубодробительный удар, и голова Кассия резко дернулась вперед-назад. Фиксатор на правой руке со щелчком раскрылся, и капеллан извлек свой крозиус арканум из оружейного отделения рядом с клетью. Теперь он вооружен. И готов убивать. Верхняя часть аппарата слегка вздрогнула от череды слабых взрывов — это отстрелились крепления аппарелей. Четыре секции корпуса откинулись наружу, и внутрь капсулы хлынул свет. Сидящие там космодесантники впервые увидели звезду Колована. Сквозь грязные ядовито-коричневые облака пробивались лучи нездорового кислотно-желтого оттенка. Они освещали растрескавшуюся, иссушенную солнцем равнину, которая выглядела так, словно ее раскололи огромным молотом. Глубокие трещины разделили землю на отдельные клочки выжженной почвы. Там, где твердь была истерзана особенно сильно, даже просматривались бледные каменистые выступы, чем-то похожие на кости. Судя по далекой гряде дымящихся гор, это многострадальное место отличалось повышенной тектонической активностью. Все новые и новые капсулы цветов Третьей и Пятой рот врезались в поверхность планеты, поднимая в воздух фонтаны сухой земли. Как только отстрелились аппарели, наружу выскочили отделения Ультрамаринов с болтерами на изготовку и намерением убивать. Синий цвет их доспехов был практически неразличим в тусклом нездоровом свете солнца Колована. Удерживавшие Кассия гравификсаторы раскрылись, и капеллан выпрыгнул из десантной капсулы вместе с сопровождавшими его бойцами. Благодаря приобретенному в тысячах битв опыту, космодесантник смог за считанные секунды оценить местность. Пересеченный рельеф, быстрое продвижение затруднительно. Возвышенности и расселины можно использовать как укрытия. Высадка остальной части ударной группы проходила достаточно кучно — экипаж «Обороны Талассара» прекрасно выполнял свою задачу, запуская капсулы с верхней орбиты. Воздух сильно токсичен — обычный человек умер бы уже через несколько минут. Физиология космодесантника позволяла не замечать яды на первых порах, но со временем их пагубное воздействие становилось все более заметным, поэтому Кассий заблаговременно надел дыхательную маску. Те немногие участки кожи, которые еще оставались на его обезображенном лице, жалил секущий ветер, несущий токсины и пыль, которую подняли в воздух десантные капсулы. — Мы к востоку от зоны высадки! — раздался в командном вокс-канале голос Галена, капитана Пятой роты. — Ксеносы стягиваются сюда с юга. — Зубы Сигиллита! — выругался Фабиан, капитан Третьей. — Мы не ожидали здесь сопротивления. — Да ты никак встревожен, брат-капитан? — произнес Кассий. — Это всего лишь капля в море по сравнению с тем, что грядет. Пусть братья дадут волю своей ярости. Это пойдет им на пользу. Кассий развернулся к Ультрамаринам, вылезающим из десантной капсулы. — Тираниды, оказывается, не так далеко, как мы опасались, — сказал он. — Их много и они наступают с юга. Мы с вами займем южный холм и будем удерживать его до тех пор, пока не высадятся основные силы. Бойцы его отделения мрачно кивнули. Их пальцы уверенно лежали на спусковых крючках. Их клинки были проверены и покоились в нож[ну уж нет]. Они пребывали в боевой готовности. — Мы удерживаем холм, — повторил Кассий в вокс. — Фабиан, ты со мной. Капитан Гален, займи позицию на востоке, остерегайся атак с флангов. Пусть приходят, сколько бы тысяч их там ни было, — все они познают гнев сынов Жиллимана. Мы станем стеной, о которую разобьется вражеская волна. — Выдвигаемся, — сухо пробурчал сержант Веригар, понимая, что капеллан лучше справится с воодушевляющими речами. — Отправим мерзких ксеносов в бездну! — проревел брат Ортий, у которого, похоже, было свое мнение на этот счет. Кассий не обратил внимания на выходку боевого брата. Он знал, что радость предвкушения боя дает огромную силу, и знал, что кроется за ней. И, как и любой другой лидер, Кассий должен был использовать эту силу, сделать ее еще одним оружием в арсенале Ультрамаринов. К его группе присоединились другие отделения Третьей роты, в то время как уже высадившиеся силы Пятой закреплялись на восточном рубеже хребта: гордые бойцы тактических отделений в до блеска начищенных доспехах, готовые встретить врага градом болтерных снарядов; штурмовые десантники, в руках которых нетерпеливо и яростно завывают цепные мечи; и, наконец, опустошители, вооруженные древними плазменными пушками, ракетными установками и тяжелыми огнеметами. Последним, как знал Кассий, будет отведена ключевая роль; меткая стрельба из болтера и искусное владение мечом пригодятся в любой битве, но против ужасающей волны тиранидского роя гораздо эффективнее использовать очищающее пламя или начиненные первосортной взрывчаткой освященные боезаряды, на корпусах которых выгравированы сакральные тексты. Кассий бегом взобрался на истерзанный холм к югу от зоны высадки. Оказавшись на вершине, он увидел длинную неглубокую впадину, по которой когда-то протекала река, подпитывавшая местное озеро. Само озеро уже давно пересохло, не выдержав постоянных сдвигов почвы. Оставшийся от него котлован заполнила не вода, а груда завывающей ползучей плоти с тысячами конечностей. Гладкие панцири и ряды острых как бритва клыков ярко сверкали в кислотном свете солнца. То были тиранидские боевые организмы. Сотни организмов. Основную массу составляли скалящие зубы термаганты и хормагаунты — выведенные эволюцией пехотинцы разума улья, которые наводняли поле боя в огромных количествах. Над ними возвышались около десяти организмов-воинов, которые ходили на двух задних ногах и подгоняли меньших существ хлыстами из живой плоти. Тираниды каждого флота-улья имели свою характерную окраску и внешний вид, и роившиеся в котловане твари выглядели особенно безобразно: бледная, как у личинок, кожа, экзоскелетные панцири цвета слоновой кости, черные как ночь глаза и полные блестящих белых зубов пасти. В данной ситуации имелось два варианта. Первый: сидеть на холме и отстреливать тиранидов из болтеров, ожидая, пока они доберутся до Ультрамаринов. Второй: броситься им навстречу и сразиться лицом к лицу, пронзив сердце чужаков клином ярости, закованной в силовую броню. Как капеллан, как хранитель душ своих братьев и воплощение ярости космодесантника в бою, Кассий хотел выбрать последний вариант. Когда он увидел врага, вспыхнувший внутри гнев отозвался болью в груди. Всеми фибрами души капеллан желал спрыгнуть с холма и броситься в самую гущу роя. Нет. Позже у него будет предостаточно времени для этого. Но сейчас необходимо защитить зону высадки. Так требовал Кодекс, слово Жиллимана, и потому Кассий ждал. Ждал, пока безрассудный натиск мерзких созданий не заведет их в зону поражения болтеров Ультрамаринов. — Беглый огонь! — выкрикнул Кассий, взмахнув над головой крозиусом. — Сжечь эту погань дотла. За Макрагг! За Человечество! За Императора! Воины Третьей роты открыли стрельбу, и поток массреактивной смерти обрушился на передние ряды наступающей орды. Шипящий визг биоорганизмов потонул во взрывах освященных снарядов, которые пробили панцири, раскроили скалящиеся черепа и подняли в воздух облако ихора, столь плотное, что оно скрыло остальную часть роя. Но это их все равно бы не спасло. Находясь на возвышенности, да еще и с таким обилием целей, Ультра-марины просто не могли промахнуться. Тяжелые болтеры с ревом пропахивали громадные борозды во вражеских порядках, небо расчертили дымные следы ракет, которые врезались в самые плотные скопления тиранидов и взрывались оранжевым пламенем, поднимая в воздух облака крови и осколков хитина. И все равно они продолжали наступать. Такой шквал огня сломал бы хребет любой регулярной армии, но тиранидов он даже не заставил отступить. Этих существ породили лишь для того, чтобы убивать и умереть в бою, а потому отвратительному разуму, что двигал ими, страх был неведом. Каждый из боевых организмов идеально подходил для отведенной ему в бою роли: хормагаунты набрасывались на противника и рубили его огромными передними когтями, в то время как более многочисленные термаганты обстреливали врага из особых симбиотических организмов. Невзирая на ливень болтов, заливавший пыльный котлован, десятки термагантов стремительно приближались к позициям Космического Десанта, держа телоточцы наготове и обрушивая на Ультрамаринов потоки органических снарядов. Кассий опустил руку, принимая вражеский огонь на наплечник. Крошечные жуки-сверлильщики врезались в его броню и попытались прогрызть ее, пока краткий срок их жизни не подошел к концу Но керамит выдержал, и жуки осыпались с него мертвыми тушками. В ту же секунду взревели двуногие воины, подгоняя хормагаунтов. С визгом и шипением меньшие создания поползли вверх по склону к Ультрамаринам. Кассий вскинул комбиболтер и открыл огонь по выводку хормагаунтов, которые мчались к нему. Эти твари были настолько юркими и могли подобраться вплотную так быстро, что большинство солдат даже не успевали воспользоваться оружием. Кассий знал об этой их особенности и, с удовлетворением ощутив в руке знакомую отдачу верного комбиболтера, успел дать короткую очередь по тиранидам. Два ксеноса упали замертво прямо под копыта собратьев. Затем легким движением пальца Кассий сменил режим стрельбы. И когда он нажал на спуск второй раз, из подствольного огнеметного сопла вырвался сгусток жидкого пламени. Еще один хормагаунт, окутанный пылающим топливом, рухнул обугленной кучей, визжа и корчась в предсмертных судорогах. Несколько тиранидов взобрались на холм и своими косоподобными костяными клинками успели разорвать на части одного из Ультрамаринов. Кассий встретил их яростным ревом и взмахом крозиуса. Он направил свое святое оружие на организм-воина, который перевел взгляд с мертвого космодесантника на капеллана. Из мерзкой пасти чудовища свисали куски плоти и капала кровь. Ксенос двигался, словно в замедленной съемке, когда Кассий восходящим ударом крозиуса разбил оба его костяных клинка. Хормагаунт с визгом врезался в капеллана, но тот отшвырнул ксеноса на землю и прострелил ему череп, пока тварь барахталась в грязи. Кассий рискнул быстро окинуть взглядом линию обороны. Везде, куда бы он ни посмотрел, воины Третьей разили врага с одинаково яростным рвением. Сержант Веригар вонзил свой цепной клинок в глотку существа, которое пыталось разрубить его пополам, поднял ксеноса в воздух и трижды выстрелил по нему из болт-пистолета. Брат Эст прикрывал короткими очередями брата Олиана, который тем временем выдернул чеку и бросил вниз по склону осколочную гранату. Кассий не видел, куда она попала, но услышал слабый глухой звук детонации, а затем его лицо забрызгало сухой землей и ошметками тошнотворной биоматерии. Он ухмыльнулся. Группа термагантов отделилась от основного роя и двинулась правее, пытаясь обогнуть позиции Ультрамаринов, зайти им в тыл и обстрелять из телоточцев. Боевые братья Третьей роты встретили ксеносов шквальным огнем болтеров. Капитан Фабиан отправил свои отделения на позиции, с которых они посылали в тиранидов одну очередь за другой. Клинок капитана стал скользким от крови чужаков. Он вскинул оружие, отдавая честь капеллану, после чего развернулся обратно к врагу и выпустил разряд энергии из плазменного пистолета. Раскаленные добела сгустки пламени окутали три организма-воина и обратили их в ничто за считанные секунды. — Мы не дадим им пройти! — прокричал Кассий. — Мы напоим эту землю их нечестивой кровью! Брат Морвион врезался в хормагаунта всего в нескольких шагах от Кассия, сила удара его бронированного тела заставила существо встать на дыбы. Морвион с ревом вогнал боевой нож в глотку ксеноса. — Сдохни, — сплюнул он. — Сдохни! Космодесантник выпустил из рук болтер, удерживая существо на месте собственным весом. Он проломил твари череп, расколол хитиновые пластины и снова и снова вонзал клинок в уже мертвое тело, забрызгав себя с ног до головы тошнотворной бледной жидкостью. — Морвион! — взревел Кассий. — Добей уже чертову тварь и подбери свое оружие! Капеллан запомнил имя боевого брата, чтобы позже подвергнуть его порицанию и дисциплинарному взысканию. Ультрамарины не какие-то там ульевые бандиты — им не к лицу бросать оружие и упускать тактическое преимущество в драке с врагом. Кассий пробирался сквозь массу тиранидских тел. Он смел в сторону одного хормагаунта и предоставил Морвиону разобраться с другим. Над безбрежным морем щелкающих зубов и когтей маячил силуэт ближайшего организма-воина. Тот был в два раза выше космодесантника, одна пара его конечностей оканчивалась костяными клинками, а другая — длинноствольным оружием из плоти и хитина. Воин заметил приближение Кассия. Глубоко посаженные черные глаза, похожие на осколки обсидиана, следили за каждым движением капеллана. Как и его собратья по рою, существо обладало бледной желтовато-белой кожей, испещренной ядовито-черными венами. Тиранид вскинул свое органическое оружие, и из дула, словно из глотки зверя, донесся рев. Меж толстых губ твари беспрестанно дергался шипастый язык, разбрызгивая во все стороны слюну. Луковицеобразная железа у основания ствола ярко вспыхнула, и оружие исторгло клубок колючих, похожих на лозы жил, который врезался прямо в Кассия. Шипастые плети тут же обвились вокруг капеллана и сжались, не давая ему двигаться. Кассий рывком высвободил руку и ударил по жилам крозиусом. Силовое поле разрядилось, искромсав живые путы на кусочки и освободив космодесантника, который принялся с удвоенным рвением пробиваться к тираниду-воину. Символизм войны намертво врезается в память каждого капеллана. Так же как командир обязан знать тактические постулаты Кодекса Астартес и уроки, извлеченные орденом из прошлых сражений, капеллану должно ведать, какие образы и ощущения способны вызвать в его боевых братьях еще большую ярость, непреклонность или гордость. Капеллан сам обязан стать таким образом; когда Кассий стоял за кафедрой, цитируя Кодекс или рассказывая о великих деяниях лорда Жиллимана и героев ордена, он — так же как какой-нибудь витраж или статуя — становился воплощением идеалов Ультрамаринов. Когда он давал наставления братьям, которые небрежно относились к своим обязанностям, то становился олицетворением самого примарха. В такие моменты лицо Кассия обычно скрывала капелланская маска-череп или же его собственная маска из кости и рубцовой ткани. И сейчас, в гуще сражения, когда Ультрамаринам требовался символ ярости и непримиримости, Кассий стал этим символом. Боевые братья увидели, как он бросился на тиранидского воина, невзирая на его пушку-удавитель и парные костяные мечи. Когда тварь нависла над ним, Кассий вскинул Инфернус, свой комбиогнемет, и выпустил струю жидкого пламени прямо в морду организма-воина. Ксенос с визгом отшатнулся, плоть вокруг его пасти обуглилась и местами полностью сгорела. Кассий тем временем нанес удар по задней конечности чудовища, и с ласкающим слух хрустом навершие крозиуса пробило хитиновый экзоскелет, разорвав в клочья тянущиеся внутри мышцы и ткани. Тиранид-воин припал на одно колено, однако не утратил скорости, и Кассий едва успел отбить костяной меч, нацеленный ему в голову. Второй выпад пришелся в плечо, но прошел по касательной. Тем не менее силы удара хватило, чтобы развернуть капеллана вокруг оси. Первый клинок вновь метнулся к Кассию, и тот вынужденно вскинул крозиус, отчаянно пытаясь защититься. Но внезапно существо качнулось в сторону, и меч, вместо того чтобы пронзить голову космодесантника, с треском воткнулся в землю, пока чужак пытался восстановить равновесие. Восемь Ультрамаринов вышли вперед, поливая громадное чудовище яростным огнем. Сердца Кассия наполнились гордостью, когда он увидел новоприбывших. У каждого на правом наплечнике красовался символ в виде пронзенного тиранидского черепа, а броню плотно покрывали почетные свитки, развевающиеся на токсичном ветру. Выкрашенные в белый цвет шлемы выдавали в них боевых ветеранов, а четкая слаженность действий, с которой они вели наступление, служила тому доказательством. То были бойцы, закаленные в адском кошмаре Тиранидских войн, и они хорошо знали свое дело. Организм-воин протяжно взвыл. Ультрамарины не просто подпалили и поцарапали его костяную броню. От разорванной плоти поднимался дым: специально синтезированная биокислота, которой был начинен каждый болт, начала пожирать существо изнутри. Почти сокрушенный мучительной болью, ксенос развернулся навстречу этой новой угрозе, на мгновение забыв о Кассии и нацелив пушку-удавитель на ветеранов. Капеллан вскочил, дважды выстрелил в нижнюю челюсть тиранида. замахнулся крозиусом и нанес удар сверху вниз. Силовое поле оружия, которое к тому моменту успело перезарядиться, вспыхнуло вновь. Прикрывающий грудину воина хитин раскололся, и Кассий вонзил навершие глубоко в грудную клетку чудовища. Пронзенный вычурными орлиными крыльями организм-воин содрогнулся. Конечности с костяными мечами дернулись в последний раз и безвольно повисли. Капеллан выдернул крозиус, и ксенос рухнул ничком, истекая кровью из развороченной грудной клетки. — Так будет с каждым из вашего поганого рода, — процедил Кассий. Он снова взмахнул крозиусом и обрушил его на череп тиранида. Тот разлетелся окровавленными костяными осколками. Ветераны Тиранидских войн уважительно кивнули Кассию, после чего перезарядили болтеры свежими магазинами с «адским пламенем» и стали выискивать новые цели. Остался лишь один воин, облаченный в черный доспех. Почти такой же черный, как у самого капеллана. Вместо перевернутой омеги Ультрамаринов на его наплечнике красовались две скрещенные косы такого же кислотно-желтого цвета, что и солнце Колована. — Капеллан! — сурово рыкнул он. — Сержант Рем, — отозвался Кассий. Сержант едва заметно кивнул и зашагал вслед за своими бойцами. Инквизиторы Ордо Ксенос, магосы биологис Адептус Механикус, стратеги Астра Милитарум — все они собирали информацию по тиранидам. У задачи этой не было ни конца, ни края, поскольку тираниды постоянно эволюционировали, чтобы противостоять каждой новой тактике, которую использовали против них, и каждый раз, когда Империум сталкивался с чужаками, флоты-ульи порождали новые вариации основных боевых организмов. Но кое-что оставалось неизменным — низшие организмы, подвиды термагантов, которыми двигали лишь примитивные животные инстинкты. Чтобы действовать согласованно, как единая армия, им нужна направляющая сила, роль которой у тиранидов выполняли организмы-лидеры. Через них разум улья передавал свои указания. Воин, которого только что убил Кассий, был одним из таких организмов, и без него ближайшие тираниды лишились слаженности. Вместо того чтобы накатывать волнами, они стали атаковать поодиночке. Некоторые бросились наутек или попытались зарыться в перепаханную снарядами землю. Наступая вслед за Кассием, бойцы Третьей роты проделали в орде тиранидов огромную кровавую брешь. Большинство расстреливали низшие организмы из болтеров, отделяя их друг от друга и убивая по одному или по двое. Брат Ковелл испарял разбегающихся в панике термагантов искривляющими пространство залпами гравипушки. Организмы-воины еще пытались отступить или контратаковать, но в конце концов Ультрамарины расправились и с ними. Кассий вскочил на изуродованный труп организма-лидера, поднявшись еще на метр выше. Со своей новой позиции капеллан смог разглядеть на востоке огневые рубежи братьев из Пятой роты. Левый фланг тиранидов пострадал ничуть не меньше. Земля перед позициями Ультрамаринов напоминала море раздавленных личинок — ее сплошь усеивали мерзкие истерзанные трупы ксеносов. Кассий поднял над головой свой освященный крозиус, с которого все еще стекала кровь тиранидского воина. Стоя на трупе поверженного врага, он огласил победоносным ревом залитое багрянцем небо. Вокс донес его ликование до каждого Ультрамарина в зоне высадки. — Победа! Мы одержали победу! За Макрагг! За Золотой Трон! Глаза всех космодесантников обратились к нему. В этот момент он стал для них символом триумфа, погибели, того, как Ультрамарины втоптали в грязь величайших из тиранидов, — символом победы, достойной наследия Робаута Жиллимана. Кассий понимал важность подобных символов, как никто другой. Он должен создавать и поддерживать их, в этом состоит главная задача любого капеллана. Именно с этим образом в сердцах Ультрамарины очистят Колован от тиранидов. ГЛАВА ВТОРАЯ Автоматические оборонительные орудия Ультрамаринов прочесывали сенсорами истерзанную землю Колована, выискивая следы теплового излучения тел тиранидов. Метаболические процессы у чужаков протекали во много раз быстрее, чем у людей, и их тепловые сигнатуры были не менее яркими. Время от времени какой-нибудь тиранидский организм выбирался из своего земляного укрытия, но его тут же скашивал залп тяжелого болтера, управляемого когитатором. Ультрамарины обустроили посадочную зону еще до наступления темноты. Истребив всех тиранидов в непосредственной близости от места высадки, воины Третьей и Пятой рот вернулись в расположение и начали возводить укрепления вокруг своего первого плацдарма на Коловане. Прежде всего с «Обороны Талассара» выгрузили сторожевые орудия и несколько «Носорогов», а также «Лендспидеры» для разведки. Прочая техника пока оставалась на борту крейсера, поскольку плацдарм был еще шатким и его могли сокрушить до того, как Ультрамарины полностью закрепятся на планете. — Когда солнце исчезло за горизонтом, — произнес Кассий, обращаясь к собравшимся перед ним братьям из Третьей и Пятой рот, — вместе с ним исчезли и надежды этого мира на спасение. Ксеносы уже начали свой чудовищный пир на Коловане. Многие города пали, а их население было вырезано и поглощено тварями флота-улья. И все же мы, Ультрамарины, будем биться за него и сложим свои головы на алтаре войны, если на то будет воля Императора. Ибо все мы понимаем, в чем истинная значимость этого мира и что поставлено на карту. — После падения Колована флот-улей высосет из него всю биомассу, разрастется еще больше и непременно направится к Ризе. Риза неизбежно погибнет, поскольку уже противостоит нашествию зеленокожих и не сможет защитить себя от натиска тиранидов. Как только Риза падет, перед флотом-ульем распахнутся врата в сегментум Соляр. Кракен запустит свои щупальца в самое сердце Империума, в Солнечную систему, к самой Святой Терре. Но это будущее никогда не наступит, ибо именно здесь, на Коловане, Ультрамарины остановят флот-улей. — Именно здесь, на Коловане, мы отомстим за все те смерти и страдания, которые причинили и еще причинят этому миру ксеносы. Хоть тираниды и не испытывают эмоций, как мы, не сомневайтесь: они познают отчаяние, когда здесь рухнут их надежды, когда они осмыслят, что им не дано вонзить свои когти в бьющееся сердце Империума. Они познают страх, когда Ультрамарины расстроят их грандиозные замыслы. Познают ненависть, когда мы изгоним их с этого мира клинком и болтером. Настало время преподать им урок, братья мои! Ибо мы не ведаем страха и принесем страх тем, кто его никогда не знал! Слова проповеди далеко разносились в стоячем морозном ночном воздухе. Днем пустыня раскалялась под нещадно жарким солнцем, но ночью быстро остывала под ясным небом и становилась настолько холодной, что неподготовленный человек замерз бы там насмерть. — Именем примарха и Всевышнего Императора, — начал Кассий, — пусть вечер накануне битвы станет прологом истории нашей славной победы. Капеллану понадобилось произнести лишь первую строчку молебна, чтобы остальные подхватили ее. Каждый Ультрамарин знал наизусть сотни псалмов, представленных в Кодексе Астартес, и среди собравшихся не было ни одного воина, который бы не помнил священных текстов примарха Жиллимана. Пока братья преклоняли колени в молитве, Кассий переводил взгляд с одного на другого: даже вне боя они носили шлемы, чтобы не вдыхать токсичный воздух, но капеллан все равно мог отличить их друг от друга по отметкам отделений, а также по царапинам и вмятинам на доспехах. Кассий являлся старейшим космодесантником ордена — не считая тех, кто занимал саркофаги дредноутов, — и каждый воин из этих двух рот был завербован, обучен и превращен в Ультрамарина уже после того, как Кассий прошел этот путь. Многих он отобрал лично, когда выискивал потенциальных рекрутов среди племен и цивилизаций Ультрамара. Например, капитана Пятой роты Галена капеллан нашел во время междоусобной войны мелкой макраггской знати. Сражаясь за честь своего павшего дома, юноша убил в поединках четырех взрослых мужчин, чем и привлек внимание Кассия, который в итоге похитил Галена. Капитан Фабиан был выходцем из приморских племен Талассара, что вели нескончаемую войну с морскими кочевниками и чудовищами океанских глубин. Они и десятки других детей стали воинами ордена благодаря Кассию, который позже сопровождал их на бесчисленных полях сражений. Для этих боевых братьев он был первым Ультрамарином, увиденным во плоти, и они по-прежнему считали его символом всего того, что представлял собой орден. По окончании молебна воины разошлись по своим делам; одни решили уделить время обрядам над снаряжением, другие — уединенным молитвам. Кассий и остальные офицеры ударной группы направились в одно из взрывозащищенных сборных строений, которые сбросили с орбиты вместе с первой партией техники. Фабиан и Га-лен уже ожидали их там возле тактического голокартографа. Прибор проецировал в воздух широкую мерцающую полосу зернистого света, которая оказалась картой ближайших окрестностей. Над зоной высадки Ультрамаринов парили синие значки, отмечавшие расположение подразделений ударной группы. Масштаб голограммы уменьшился, показав очертания планеты. Южнее экватора [ну уж нет]одилась Адверика, самый маленький и малонаселенный из трех основных материков Колована. На знойном севере скалистую и истерзанную землю окружали густые тропические леса, а вдоль южной оконечности тянулись гряды активных вулканов. Глубокий разлом разделял материк на две части, каждая из которых была усеяна редкими поселениями и промышленными установками. Три крупнейших города Адверики располагались вдоль северного побережья, население каждого составляло несколько миллионов человек. От токсичного воздуха их защищали атмосферопреобразующие башни, которые отфильтровывали самые опасные яды и поддерживали обширную территорию пригодной для жизни. Весьма вероятно, что все жители этих северных городов уже обречены. Флот-улей с легкостью подавил жалкое сопротивление, которое удалось организовать ныне покойному планетарному правительству. Тираниды уже наводнили два более крупных западных континента — Эстению и Ориобиду. Теперь они начнут охоту за населением, пока не поймают и не убьют всех. Затем с небес спустятся организмы-поедатели и поглотят все биологическое вещество на поверхности. Они преобразуют трупы ста миллионов верных слуг Бога-Императора в биожижу, а висящие на орбите корабли-ульи закачают ее в свои ненасытные утробы. Кассий повидал сотни миров, которые постигла эта участь, и прочел целые архивы с данными исследований ведущих имперских экспертов по тиранидской угрозе. Он думал, что сильнее ненавидеть этих мерзких тварей уже невозможно, но раз за разом убеждался в обратном, с большим трудом утихомиривая неконтролируемую ярость. Сейчас Ультрамаринам оставалось лишь надеяться, что тираниды еще не успели вырастить пищеварительные пруды на Адверике и породить организмы-пожинатели. Если они это сделают и соберут достаточно биомассы, то расплодятся и заразят десятки близлежащих миров, в том числе планеты исключительной стратегической важности, такие как Риза. Тогда их будет уже не остановить; ксеносы продолжат свой путь от одного мира к другому и в конце концов доберутся прямо до Терры. Колован уже при смерти, но если Ультрамаринам удастся остановить наступление тиранидов здесь, то он погибнет не напрасно. Своей жертвой Колован спасет от этой ужасной участи другие имперские миры. — Капитан Ванхутен провел геосъемку местности с орбиты, — сказал Гален, едва Кассий вошел в комнату. — Как там наши братья? — спросил Фабиан, сняв шлем; он был ветераном старой закалки, с невозмутимым сероватым лицом и искренним приятным взглядом; воины Третьей всецело доверяли ему. — Их души сильны, — ответил Кассий. — Стычка с ксеносами приободрила их. — Назови мне хоть одного Ультрамарина, который был бы не рад пустить кровь тираниду, — проворчал Фабиан. — Меня больше беспокоит, что в пылу сражения они могут забыть о долге. Что месть для них станет превыше победы. — Тогда ты должен будешь поставить их на место, — невозмутимо произнес Кассий. — В этом суть бремени лидерства, которое возложено на тебя. Величайшая сила наших братьев кроется в глубинах их собственной ненависти, и я извлеку эту силу на свет. — Нам придется пересмотреть следующие этапы наступления, — вмешался капитан Гален, как всегда сразу переходя к сути дела. Гален был прямолинейным солдатом и не особо любил символизм и проповеди. — Тираниды удерживают куда большую территорию, и они гораздо ближе, чем мы ожидали. На Адверике их в первую очередь интересует биомасса северного побережья. Как только ксеносы основательно закрепятся на материке, они с помощью водоплавающих биоорганизмов пересекут океан и захватят остальную часть планеты. — Мы здесь как раз затем, чтобы не допустить этого, — сказал Фабиан. — Но они могут прижать нас тут, — продолжил Га-лен. — Все же этот плацдарм — не крепость. На востоке, по ту сторону разлома, собираются крупные силы тиранидов. Они могут напасть на нас, когда мы меньше всего будем это ожидать. Кассий умолк и стал пристально изучать географические данные, пытаясь найти среди них что-нибудь полезное. Какую-нибудь особенность местности, которой Ультрамарины могли бы воспользоваться. — Этот разлом, — наконец произнес он, указав на огромную борозду в земле, которая пересекала Адверику громадной косой чертой от побережья до побережья, — он стабилен? Судя по рельефу местности, здесь часто происходили вулканические подъемы. — Данные геосъемки подтверждают это, — кивнул Фабиан. — Энергетические показатели свидетельствуют, что внешнее ядро Колована особенно неустойчиво. Землетрясения в данном регионе — в частности, вблизи разлома, — обычное дело. Кассий кивнул и перевел взгляд на Галена и Фабиана. — При нынешнем раскладе тираниды хлынут в эту траншею неудержимым потоком, с легкостью пересекут ее и окружат нас с юга, — сказал он. — Мы должны лишить их такой возможности. Капитаны молча переглянулись. — Ты предлагаешь вызвать что-то вроде тектонического сдвига? — наконец спросил Гален. — Именно так, — ответил Кассий. — Мы разорвем материк на две части и утопим восточный рой тиранидов в водах, которые хлынут в разрыв. На мгновение наступила полная тишина, а затем Фабиан рассмеялся: — Сражаясь бок о бок с тобой, всегда учишься чему-то новенькому, капеллан. Я свяжусь с капитаном Ванхутером и скажу, чтобы он продумал план бомбардировки. Кассий отрицательно помотал головой. — Здесь потребуется гораздо большая точность и аккуратность, чем та, с которой стреляют орудия наших кораблей, — сказал он. — На борту «Обороны Талассара» есть какие-нибудь тяжелые средства поражения? Скажем, осадные орудия или что-то подобное? — Кажется, там был комплект циклонных зарядов, — вспомнил Фабиан. — Их используют для подрыва фундамента крупных вражеских крепостей, чтобы ослабить перед артобстрелом. — Свяжись с кораблем, — велел Кассий. — И пошли за технодесантником Лефестом. Мало кто столь же хорошо владеет искусством осады. Он скажет, где лучше нанести удар. — Это позволит нам выиграть время, — сказал Гален, — но мы все еще должны сломать хребет основному тиранидскому рою на западе. — Я понимаю. — Кассий следил за перемещением враждебных отметок на голокарте. Их было так много, что они собрались в одну большую раковую опухоль, охватившую Северо-Западный регион Адверики. — Если промедлим, они станут слишком сильными, и мы уже не сможем сокрушить их. Тиранидское вторжение на Коловане [ну уж нет]одилось на самых ранних этапах: в распоряжении ксеносов имелись лишь примитивные боевые организмы, управляемые воинскими подвидами, но через какое-то время корабли-ульи высадят более специфических чудовищ либо их вырастят в питательных прудах. Тираниды приспособятся к прибытию ударной группы Ультрамаринов и выведут новые подвиды и оружие для борьбы: более плотные мышечные волокна позволят когтям легче пронзать керамитовую броню, более прочные экзоскелеты смогут отразить болтерный огонь, более быстрые организмы-разведчики будут следить за продвижением Космического Десанта, а осадные звери займутся вражескими танками. По такому сценарию происходили вторжения на тысячах других миров, оказавшихся на пути тиранидских флотов-ульев. И Колован постигнет та же участь, если Ультрамарины не уничтожат ксеносов как можно скорее. — Поэтому мы должны разделить наши силы, — продолжил Кассий. — Одна половина возьмет заряды и направится к черте разлома, другая выдвинется на запад, чтобы сдержать наступление тиранидов. — Это единственный вариант, — сказал Гален. — И мы доведем дело до конца, — подытожил Кассий. — Я возьму Третью и отправлюсь на запад, — произнес Фабиан. — Уверен, мои боевые братья будут рады видеть в своих рядах капеллана Кассия. — Если они так хотят вырвать заразу с корнем, я не буду им мешать, — отозвался тот. — Ну и каким бы я был капитаном, — улыбнулся Фабиан, — если бы лишил их возможности лицезреть лорда Кассия, разящего врагов наповал? Кассий промолчал и включил консоли у основания голопроектора. Масштаб карты снова уменьшился, и теперь она показывала только область к западу от плацдарма Ультрамаринов. Рельеф местности был таким же пересеченным, как и на всем остальном континенте. Пустыню рассекали зубчатые долины, крупнейшая из них образовывала широкий канал, через который многочисленная орда тиранидов могла просочиться в самое сердце Адверики. В центре карты, напротив южного входа в эту огромную долину, непоколебимо возвышалась отвесная скала, в то время как остальной регион то и дело вздымался и изменялся. — Вот, — сказал Кассий. — Здесь удобно обороняться. Этот каньон — самый очевидный путь в сердце материка. Ксеносы пойдут по нему. Заняв эту позицию, мы сможем перекрыть путь рою и отстреливать их прежде, чем они успеют добраться до нас. — Это строение доимперской эпохи, — заметил Фабиан. — Что-то вроде древнего форта, вырубленного в скале. На вид довольно надежное. Зоны обстрела приемлемы. — Туда мы и направимся, — сказал Кассий. — Согласен, — ответил Фабиан. — К восходу у нас будет достаточно «Носорогов», чтобы доставить обе роты к намеченным целям. Еще есть время помолиться, лорд-капеллан. — Тогда я проведу службу — для всех, кто того пожелает, — произнес Кассий. — Мы выступаем на рассвете. И наши души будут готовы ко всему, братья. Когда солнце показалось над горизонтом, две колонны «Носорогов» выехали с плацдарма Ультрамаринов и покинули безопасную зону, охраняемую автоматическими орудиями. Зона высадки кипела деятельностью, даже после того как основная часть Третьей и Пятой рот покинула базу. Для дальнейшего укрепления обороны и сдерживания тиранидов с орбиты на челноках высадили бригаду сервиторов-рабочих и отряд сервиторов-стрелков. Сержант Веригар, который во время зачистки зоны высадки лишился двух пальцев на правой руке, остался в лагере вместе с небольшой группой Ультрамаринов. Внезапно один из воинов его отделения заметил в небе над ними темное пятно. — Он вышел на связь? — спросил Веригар брата Морвиона, который обслуживал вокс-станцию. — Да, сэр, — отозвался Морвион. — Это судно Механикус под названием «Кастранета», запрашивают посадку. — Они все-таки показались, — проворчал Веригар. — Похоже, думают, что один корабль может обратить в бегство всех тиранидов. Дай разрешение на приземление. Узнаем, чего им нужно. — Он дымится и истекает топливом, — заметил Морвион. — Похоже, им сильно досталось. Корабль начал заходить на посадку. Сервиторы-стрелки нацелили свои тяжелые стабберы в небеса, а Веригар велел перенастроить автоматические турели и навести их на нежданного гостя. Сейчас Ультрамаринам просто нельзя идти на неоправданные риски. Когда корабль опустился достаточно низко, стало видно, что это небольшой скоростной бот желтовато-красной расцветки. Из пробоины в его заднем двигателе поднимались клубы дыма. Бот приземлился внутри плацдарма Ультрамаринов, и Веригар велел сервиторам не стрелять. Теперь, когда корабль был от него всего в двух шагах, сержант разглядел на боковом люке незнакомый замысловатый узор. Люк распахнулся, и в проеме показалась фигура, закутанная в темно-оранжевые одежды. Веригар подождал, пока новоприбывший спрыгнет на сухую землю. Вслед за ним наружу выбралась почетная стража, состоящая из сервиторов-камердинеров. От густого дыма их блестящие металлические части почернели и покрылись копотью. — Приветствую, космодесантник, — сказал новоприбывший, голос которого напоминал скрежет стальных клинков. Он имел почти человеческие пропорции, хотя, как и большинство адептов культа Механикус, был обильно аугментирован. Одна его рука была полностью механической и оканчивалась составной клешней, включавшей в себя несколько различных инструментов. Другая еще оставалась человеческой, но плоть ее приобрела сине-серый трупный оттенок. Голову адепта скрывал глубоко надетый капюшон, из которого тянулись несколько проводов и кабелей, соединявшихся с обшитым латунью дыхательно-фильтрующим модулем на сгорбленной спине. Его одежды были украшены алыми полосами и расшиты изречениями на загадочном языке лингва технис. Рука из плоти сжимала посох, вырезанный из слоновой кости и увенчанный латунной шестерней. — Я — магос ксенопатологис Ураний Роте, — продолжил адепт, — представляю архимагосов Благословенной Ризы. — Приветствую, магос, — ответил ему Веригар. — Сержант Веригар, Третья рота Ультрамаринов. Хотелось бы узнать, зачем вы сюда пожаловали. Один из обгоревших сервиторов-камердинеров сделал пару неуклюжих шагов вперед и развернул знамя с замысловатым гербом, который представлял собой несколько сотен строк двоичного кода, окруженных лавровыми листьями и вереницами шестерней. — Я — представитель Адептус Механикус, работающих в исследовательском комплексе Зета-Эпсилон-Двенадцать, — сказал Роте. — Он расположен в одной целой и трех сотых мили под северным городом Хариенза. Приблизительно семьдесят четыре часа назад тиранидский род поглотил последние остатки полка городского ополчения, и нам пришлось запустить протокол аварийной блокировки «Альфа-три». Мы просим вас оказать содействие в эвакуации персонала и очень важного оборудования. Магос оглянулся на пылающую груду металла, в которую превратился его бот. Баки с прометиевым топливом взорвались, и теперь огонь охватил весь корабль. Металлическая рама кабины зашипела, затрещала, а затем обвалилась внутрь, выбросив в воздух еще один язык пламени. — Сомневаюсь, что мой собственный транспорт для этого сгодится, — добавил Роте. — Мои командиры сейчас сражаются с тиранидами, — ответил Веригар. — Им сообщат о вашем прибытии. Но знайте — это не спасательная операция, магос. Ультра-марины здесь для того, чтобы устранить ксеносийскую угрозу, а не вызволять выживших и лабораторное оборудование. Магос издал продолжительный бинарный треск. Веригар в ответ лишь прищурился. Он не понял ни звука, но догадался, что адепт совершенно не рад его словам. — Сержант, — проскрежетал Роте, — исследования, которые проводятся на Зета-Эпсилон-Двенадцать, обладают исключительной важностью. Я требую, чтобы вы немедленно оказали нам помощь в их спасении. Веригар смерил техножреца долгим взглядом. — Постараюсь выразиться как можно яснее, магос, — сказал он, подчеркивая каждое слово. — Это — операция Ультрамаринов. Ваши требования здесь ничего не значат. В гробу я видел ваши бесценные данные, пока не получу веских оснований для их спасения. Магос разразился еще одним возмущенным шквалом двоичного кода, бионическая клешня судорожно сжалась и разжалась с тихим жужжанием. — У меня нет времени на ваше чванство, сержант, — проскрипел Роте. — Последние двадцать девять лет, семь месяцев и восемьдесят шесть часов я упорно работал над теорией широкомасштабного применения бактериальных патогенов, призванных наводнить ксеноорганизм-носитель липогликановыми эндотокси… Веригар вскинул руку, прерывая техножреца. — Что вы имеете в виду? Биологическое оружие? — спросил он. — Из всех возможных определений вы выбрали самое примитивное и ограниченное, — ответил Роте. — Спектр моих исследований не ограничивается одним лишь биологическим оружием. Возможно, эти открытия позволят лучше понять физиологическую восприимчивость ксеноорганизмов к биосинтетическим микробам. Веригар глубокомысленно кивнул. — Тем не менее с этим можно повременить, — наконец сказал он. На этот раз Роте затрещал особенно сильно. Сержант даже подумал, что в механическом теле адепта расшаталась какая-нибудь важная шестеренка. — Maroc, — мягко произнес Веригар, — эти данные ничего не изменят, если тираниды прорвутся в глубь материка и сметут наш плацдарм до того, как мы сумеем найти применение результатам ваших исследований. Пока мы тут с вами разговариваем, Третья и Пятая роты мчатся навстречу ксеносам, дабы замедлить их наступление. Я свяжусь с капитаном Фабианом и сообщу ему эту информацию. Когда он вместе с Третьей ротой вернется к плацдарму, мы обсудим ваши открытия. Веригар перевел взгляд с горящего бота на далекий шлейф дыма и пыли, тянущийся к западу, в направлении наступления Третьей роты. Не исключено, что Адептус Механикус обладают оружием, которое может спасти Колован. Возможно, Ультрамарины сокрушат ксеносов раньше, и оружие не понадобится. При любом раскладе сперва придется умертвить множество тиранидов. С края Трансадвериканского каньона открывался отличный обзор на восточные каменистые пустоши. Отсюда можно было в полной мере оценить масштаб тиранидского вторжения. Противоположная сторона разлома буквально кишела всевозможными боевыми организмами, начиная с бесчисленных термагантов и трутней-потрошителей и заканчивая грузными осадными биоморфами, которых флот-улей использовал в качестве танков. Курящиеся облака спор — отходы стремительной эволюции тиранидов — поднимались высоко в воздух и отбрасывали на пустыню неестественную тень. Капитан Гален приоткрыл верхний люк «Носорога» и высунул наружу руку. По латной перчатке забарабанили капли бесцветной воды. — Интересно, сколько лет прошло с тех пор, как эта пустыня в последний раз видела дождь? — задумчиво протянул капитан. — Тираниды извращают все, до чего только могут дотянуться, — сердито произнес сержант Кифей, возглавлявший командное отделение Галена. — Они засоряют небо спорами и микроорганизмами, — продолжил Гален. — Терзают землю и преобразуют ее для своих мерзких нужд. Планета умирает, и все это — симптомы ее предсмертной агонии. — Гореть им в аду за это, — процедил Кифей. — Всем им. Глубина самого каньона составляла шесть тысяч метров. Разлом образовался на стыке двух крупнейших литосферных плит, на которых покоился адвериканский материк. Рельеф каньона был сформирован потоками рек, что протекали здесь когда-то очень давно. Десятки обнажившихся пластов породы свидетельствовали о весьма бурных этапах геологической истории планеты. Из восточной пустыни тираниды распространялись дальше на север, на экваториальные равнины, и на запад, чтобы объединиться с роем, который двигался навстречу Кассию. Восточная пустыня должна быть зачищена. Если Кассию и Фабиану удастся сдержать натиск основных сил ксеносов, ударная группа сможет объединиться и разделаться с врагами на востоке, пока те пытаются добраться до побережья. Их загонят в море, и Колован будет спасен. Но сперва Ультрамаринам необходимо разделить силы тиранидов, чтобы не оказаться в кольце. — «Оборона Талассара» сообщает, что «Грозовой ворон» уже в пути, — доложил Кифей. — Заряд доставят меньше чем через четыре минуты. «Зоркий-бета» подтверждает визуальный контакт. — Всем подразделениям! — произнес в вокс Гален. — Выдвигаемся к «Зоркому-бета»! Приготовиться к бою! Все десять «Носорогов» Пятой роты завели двигатели и ринулись на север по песчаным барханам, двигаясь вдоль края Трансадвериканского каньона. Ксеносийское воинство переполошилось, когда слоистые склоны разлома огласились машинным ревом. Крылатые биоморфы-разведчики перелетели через каньон и устремились к бронетанковой колонне, словно стервятники, почуявшие мясо. «Грозовой ворон», вылетевший с «Обороны Талассара», носил имя «Августия». Им управлял брат Аксиль, лучший боевой пилот роты. Десантно-штурмовой корабль с ревом пронесся над колонной и приземлился в паре десятков метров от края пропасти. «Носороги» окружили место посадки, сидящие внутри Ультрамарины открыли верхние люки, закрепили на них штурмболтеры и принялись высматривать в небе потенциальные угрозы. Остальные боевые братья, держа оружие наготове, выбрались через громоздкие боковые люки. Первым среди них был Гален, который тут же направился к «Августии» в сопровождении командного отделения и технодесантника Лефеста. Обычно «Грозовых воронов» используют в качестве транспорта для отделений Космического Десанта, но конкретно этот корабль переделали для перевозки еще более смертоносного груза. Похожий на большую пулю циклонный заряд покоился в задних захватах, специально укрепленных перекрещенными пласталевыми балками, чтобы обеспечить безопасную перевозку столь нестабильного груза. Сам заряд был весьма внушительным: его ширина составляла добрую пару метров, а длина почти совпадала с ростом космодесантника. Шероховатую стальную оболочку покрывали священные писания. Облаченный в красную броню Лефест вытянул серворуку, крепившуюся к наспинной силовой установке, и поддел металлическую панель на боку заряда. Под ней оказался небольшой экран, по которому бежали строки загадочных символов. — С ним все в порядке? — спросил Гален. Командное отделение и остальная рота уже начали возводить временный рубеж обороны, основой которого стало кольцо «Носорогов». — Повреждений нет, — ответил технодесантник. — Восславим же за это Омниссию. Машинный дух готов к возлияниям. — Не затягивай с этим, — поторопил его Гален; у капитана не было времени на проведение всех церемоний, которым жрецы Марса обучали технодесантников. Боевые организмы уже мчались по дну каньона в сторону временной позиции Пятой роты. Ультрамарины выстроились в стрелковые цепи вдоль края склона; сержанты разместили своих бойцов так, чтобы создать непрерывную полосу обстрела в направлении, с которого приближались тираниды. Гален заметил, что непроизвольно подмечает каждое выполненное братьями предписание Кодекса Астартес. Поле боя перед его глазами накрыла воображаемая сеть расчетов и углов обстрела, а память захлестнули бесконечные потоки сведений и приемов ведения войны. Взаимодополняющие друг друга зоны огня. Резервные силы, способные в любой момент обеспечить перекрестный огонь. Штурмовые группы, готовые выскочить из-под прикрытия тактических подразделений и контратаковать тиранидов. Сам Жиллиман не смог бы организовать эти боевые порядки лучше. Технодесантник Лефест тем временем окроплял циклонный заряд освященным машинным маслом. Капли плевались и шипели, соприкасаясь с еще горячим корпусом. Лефест бормотал что-то на высоком готике, держа в серворуке инфопланшет, по светящемуся экрану которого текли потоки цифр. Наконец технодесантник повернулся к капитану. — Нам придется спустить заряд на дно каньона, — сказал он. Гален тихо выругался. Что, впрочем, было ожидаемо. — Его нужно включить и установить строго в определенном месте, — продолжил Лефест. — Необходимо создать огромную зону нуклеации в точке, где мантия планеты достаточно нестабильна, чтобы вызвать сейсмическую волну. — Он взглянул на инфопланшет. — Судя по показаниям приборов, такая точка расположена в месте, где ширина каньона достигает тысячи двухсот тридцати пяти метров. Это небольшая впадина, кора планеты там особенно хрупкая и тонкая. «Двенадцать сотен метров. Это позволит нам выиграть немного времени, — подумал Гален. — В самой узкой своей части каньон достигал пяти километров в ширину. Значит, у тиранидов уйдет несколько минут, чтобы добраться до Ультрамаринов». — Капитан! — вызвал его по воксу экипаж «Зоркогогамма». — Воздушные организмы пересекают каньон и направляются к нам. Гален развернулся и увидел, что над противоположной стороной разлома поднялась огромная тень. То были десятки биоформ-разведчиков, прозванных горгульями. Они кружились около более крупного крылатого существа размером с истребитель, с брюха которого свисал пучок шипастых щупалец. Казалось, чудовище, как бомбардировщик, делает заход на цель, а горгульи его сопровождают. Как бы то ни было, ксеносы приближались, и время поджимало. — Штурмовые отделения, ко мне! — проревел Гален, затем махнул брату Аксилю, чтобы тот запускал двигатели «Грозового ворона». — Доставь меня и мое командное отделение на дно каньона. Мы будем сдерживать тиранидов, пока Лефест не установит заряд. Капитан развернулся к штурмовым десантникам, которых возглавлял сержант-ветеран Рулл — здоровяк, даже по меркам Адептус Астартес, с наголо выбритой головой и уродливым ожогом на левой стороне лица; обеими руками он сжимал рукоять цепного меча-эвисцератора, держа тяжелое и громоздкое оружие так легко и непринужденно, словно это была детская игрушка. — Следуйте за нами, сержант, — сказал ему Гален, — и держитесь рядом с «Грозовым вороном». Выиграйте нам время. Рулл лишь сухо кивнул. Он понимал, насколько они рискуют. На открытой местности, на дне каньона, да еще и без поддержки сержант и его братья будут практически беззащитны. — Сержант Воррукс, уведи остальную часть роты подальше от зоны поражения. Здесь вы нам все равно ничем не поможете, а если что-то пойдет не так, вся надежда останется лишь на второй фронт. Поэтому его надо удержать любой ценой. Выбирайтесь отсюда, но не глушите моторы — возможно, нам понадобится эвакуация. Брат Аксиль наконец запустил двигатели кора[эх жаль], подняв в воздух тучи пыли. «Грозовой ворон» опустил аппарель, и Гален со своим отделением забрался в транспортный отсек. У капитана свело все внутренности, когда штурмовик взмыл вверх. Чтобы не упасть, космодесантник вцепился в удерживающую упряжь. Пролетев над краем разлома, Аксиль вынужденно бросил «Грозовой ворон» в крутое пике, четко осознавая неоспоримое преимущество такого опасного виража перед более плавным и безопасным полетом. Вслед за «Грозовым вороном» к краю обрыва бросились сержант Рулл и его штурмовые десантники. Запустив на бегу прыжковые ранцы, воины взмыли в небо на струях огня и дыма, а затем помчались по широкой дуге вниз, ко дну каньона. Оно безудержно приближалось, невзирая на разделявшие их тысячи метров. Благодаря отточенным в тысячах таких же воздушных атак рефлексам, Ультрамарины умело замедлили чудовищную скорость спуска периодическими всполохами двигателей прыжковых ранцев. Момент для начала торможения был выбран настолько идеально, что все приземлились максимально быстро и тут же устремились к «Грозовому ворону», который кружил над намеченной зоной посадки. — Открыть огонь! — выкрикнул в вокс Аксиль, разворачивая корабль навстречу группе крылатых тварей, что надвигались прямо на него. Пасть ведущего тиранида широко распахнулась, обнажив ствол биопушки, выросший из несоразмерно огромного языка. Его передние конечности представляли собой косоподобные клинки, которые могли с легкостью разрезать пополам танк. Штурмовые пушки, расположенные в носовой части «Грозового ворона», открыли огонь с раскатистым ревом. Строй тиранидов окутали багровые облака, когда массреактивные снаряды нашли свои цели и взорвались, оросив воздушный рой бритвенно-острыми осколками металла и измельченного хитина. Стрелок Аксиля выпустил ракету, которая устремилась к ведущему биоморфу, оставляя за собой извилистый дымный шлейф. В последнюю секунду громадное существо резко опустило крылья, и ракета прошла мимо. Она нашла себе другую цель и взорвалась о брюхо какого-то раздутого чудища с парой мерзких орудийных наростов, торчащих из туловища. Возникшая вслед за взрывом сверхзвуковая ударная волна разорвала существо в окровавленные клочья и обрушилась на летевших за ним меньших тварей, сбив десятки биоморфов с небес на землю. Демонстрируя ошеломительные навыки пилотирования, брат Аксиль начал тормозить и одновременно задрал нос кора[эх жаль]. В результате он преодолел последние десять метров до намеченной зоны посадки, не прекращая обстреливать наступающих тиранидов. Коснувшись неровного дна каньона, Аксиль выпустил переднюю аппарель, и Гален со своим отделением выскочил наружу. Капитан поклялся отдать должное мастерству пилота, если они выберутся отсюда живыми. Тем временем к Ультрамаринам уже подбирались пешие биоморфы, их разделяла всего лишь пара сотен метров. Выступы и неровности вулканической породы можно было использовать как укрытия, но довольно обширный участок дна каньона перед космодесантниками оставался совершенно открытым. Позади «Грозового ворона» [ну уж нет]одился кратер шириной несколько метров. Именно в нем Лефест предложил заложить заряд. Техно-десантник уже отцепил серворукой захваты, удерживавшие циклонную боеголовку. Гален и брат Гетр подбежали к Лефесту и втроем потащили заряд к центру кратера. Вокс огласила ругань Аксиля, и Гален увидел, что их накрыла огромная тень. С небес спустился тот самый исполинский биоморф. Чудовище широко распахнуло пасть, обнажив громадное органическое орудие, с которого капала смердящая биокислота. Болтерный огонь изрешетил и опалил кожу тиранида, но тот продолжал наступать, словно собственная искромсанная плоть его нисколько не беспокоила. С крыльев существа сорвались живые ракеты и тут же устремились к «Грозовому ворону». От взрывов металл корпуса застонал и пошел трещинами, а кабину пилота окутали электрические разряды. Тиранид исторг из ротовой пушки поток кислоты, и едкая жидкость с шипением расплескалась по смотровому окну штурмового кора[эх жаль], перелилась через корпус и окатила космодесантников, тащивших заряд к кратеру. Гален яростно зарычал, когда кислота начала прожигать его горжет. На тактическом дисплее шлема вспыхнули тревожные руны, но капитан лишь раздраженно моргнул, отключив их одним движением века. Накрывшая их тень двинулась дальше. Крылатый биоморф описал в небе широкую дугу и начал возвращаться для второго захода. Брат Гетр лежал без движения. Гален перевернул его и обнаружил, что от лица осталось лишь оплавленное дымящееся месиво — кислотный поток попал прямо на него. Лефест тоже распростерся на земле, но капитан видел, что технодесантник уже поднимается на ноги, держа наготове плазменный пистолет. — Заряд! — выкрикнул Гален. В воздухе стояла вонь окислившегося металла и опаленной плоти. Лефест пошатнулся и оперся рукой о циклонный заряд, чтобы не упасть снова. Броня технодесантника дымилась, знак шестерни на нагруднике, символизировавший его служение Марсу, полностью расплавился, и на его месте Гален увидел кровоточащую красную плоть. Лефест потянулся к панели на корпусе заряда, но та сморщилась и развалилась на части прямо у него в руках. — Панели активации больше нет, — выдохнул технодесантник напряженным от мучительной боли голосом. — Расплавилась окончательно. Я лично собирался установить время подрыва, после того как мы заложим заряд в нужном месте. Гален схватил его за плечо: — Мы еще можем его подорвать, брат? Лефест взглянул на него и медленно кивнул: — Я могу. Вручную. Гален зарычал от осознания безысходности ситуации и ударил в корпус бронированным кулаком. — Прошу, капитан, — сказал технодесантник, — не бейте заряд. Его дух уже достаточно зол. Гален не смог сдержать улыбки. — Мы выиграем для тебя время, брат, — заверил он Лефеста, хлопнув его по плечу. — Тварь возвращается! — выкрикнул сержант Кифей, спускаясь по склону короткими прыжками; в руке он сжимал уникальный, переделанный под себя болтер. Гален тем временем обнажил силовой меч — короткий клинок с широким лезвием, выкованный в соответствии с традициями Макрагга. На рукояти меча красовался символ ордена, выкрашенный в синий цвет и покрытый лаком. — Братья! — воскликнул Гален. — Ни шагу назад! Кое-как укрывшиеся на вершине склона Ультрамарины открыли плотный огонь по горгульям, едва те оказались в зоне поражения болтеров. Долгие часы, проведенные на стрельбищах Макрагга, не прошли даром: меткие выстрелы в первые же секунды сразили десятки тварей. Горгульи в ответ дали залп из сращенных с передними конечностями телоточцев. Гален отцепил висящий на спине грозовой щит и выставил его вперед, прикрываясь от града прожорливых организмов. Мелкие жуки врез ались в щит с глухим стуком и падали на землю у ног капитана. Гален с отвращением смотрел, как они лихорадочно трепыхаются в грязи. Крылатые биоморфы прекратили огонь, сбросили высоту и, набрав скорость, устремились к космодесантникам. Они подбирались все ближе, ближе и ближе… — Их здесь десятки! — прокричал Кифей. — Еще немного, и они подойдут вплотную! Гален покачал головой. Ультрамаринов всего восемь. Куда делись штурмовые десантники? Ответом ему стал гортанный рев прыжковых ранцев. Сержант Рулл и его воины пронеслись над головами Га-лена и остальных и обрушились на горгулий прямо в полете, круша кости тварей одной лишь силой инерции. Рулл описал эвисцератором широкую дугу, и зубья оружия разорвали на части приближающиеся организмы. В бой бросались все новые и новые космодесантники. Потоки пламени захлестнули враждебные существа, и они повалились на землю грудами вопящей обгорелой плоти. Треск болт-пистолетов и надрывный вой цепных мечей стали симфонией благодати для ушей Галена. Капитан опустил щит и выставил меч навстречу мчащейся к нему горгулье. Клинок с легкостью отсек ее передние конечности, и теперь существо лишь беспомощно хлопало крыльями и щелкало зубами. Гален поддел горгулью щитом и сшиб ее на землю, после чего добил ударом в глотку. Вспыхнувшее силовое поле снесло твари голову и превратило верхнюю половину туловища в месиво из растерзанных, сочащихся ихором органов. От трупа поднималось поистине ужасное зловоние. Не просто мерзкое, как затхлые испарения большого города, которые сами по себе достаточно противны. То был нечеловеческий смрад, адская смесь химических веществ, которая просто не могла образоваться естественным путем в этой галактике, ибо тираниды — как предполагали в Инквизиции — зародились в совершенно иной области космоса и добрались сюда спустя миллиарды лет, проведенных в спячке, в межгалактической пустоте. Если что и доказывало абсолютную чуждость тиранидов любым живым существам в галактике Императора, так это смрад, что поднимался от распотрошенного организма, опаленного силовым полем и заливавшего внутренними жидкостями каменистое дно каньона. Пока его братья рубились с меньшими существами, Гален убил всех тиранидов в зоне досягаемости меча, чтобы расчистить немного места и оценить положение дел. Тень огромного биоморфа снова приближалась к ним; на этот раз чудовище летело ниже и выбрало своей целью не поврежденный «Грозовой ворон», а самого Галена. Капитан вскочил на выпиравший рядом скалистый уступ, чтобы оказаться еще на метр ближе к тираниду. Из челюстей крылатого монстра выдвинулась биопушка. Крошечные желтые глаза биоморфа смотрели прямо на Галена. Капитан не сдвинулся с места, намеренно подставляясь под удар кислотного огня, когтей и щупалец. Биопушка исторгла еще один сгусток едкой шипящей жидкости. На этот раз Гален выставил перед собой щит и уперся ногой в скалу, чтобы устоять под напором потока. Он слышал шипение распадающегося керамита — кислота полностью разъела лицевую сторону щита, отдельные ее капли пузырились на броне космодесантника. Крылатая тварь зашлась в нарастающем крике и устремилась на капитана. Гален отбросил ставший бесполезным щит и вскинул меч. Щупальца на брюхе тиранида развернулись зарослями корчащейся плоти, а парные клинки метнулись к Ультрамарину. Он взмахнул мечом над головой и почувствовал сильный удар — стальной клинок расколол костяной, вспыхнув разрядившимся силовым полем. Капитан отскочил в сторону, уворачиваясь от второй косоподобной конечности, которая со свистом пронеслась над его головой, сделал выпад, и острие меча пронзило толстую жилистую плоть у основания крыла. Щупальца хлестнули капитана и обвились вокруг тела космодесантника, но тот лишь вонзил меч еще глубже, а затем резким движением выдернул, почти отрезав крыло, которое теперь болталось мертвым грузом. Не в силах снова набрать высоту, биоморф рухнул на землю, увлекая за собой Галена. Капитан стойко перенес удар, вырвался из хватки щупалец и сбросил с себя тушу существа. На чудовище тут же набросились остальные воины командного отделения. Ультрамарины буквально разорвали его на части болтерными очередями и клинками. Кифей для верности еще и разрядил половину магазина в голову тиранида. Они продержатся еще какое-то время, но вряд ли долго. Гален не мог приказать защищать эту позицию до бесконечности. Авангард наземного роя тиранидов уже добрался до передних рядов штурмовых десантников. Гален видел, как его братья медленно гибнут под натиском орды, продолжая отбиваться цепными мечами до самого конца. Время. Главная проблема всегда заключалась во времени. Его никогда не хватало. — Лефест! — выкрикнул Гален. — Что там у тебя? — Машинный дух дал согласие на активацию, — ответил технодесантник. — Все готово. Гален уже собирался приказать Лефесту подорвать заряд, но в этот момент затрещал вокс. — Капитан, — раздался голос брата Аксиля. Он хрипел и булькал, словно говорил с полным крови ртом. Возможно, так оно и было. — «Августия» еще жива. Ей здорово досталось, по она сможет вытащить пас отсюда. Надежда. Порой Император даровал ее в самые неожиданные моменты. — Запускай двигатели, брат! — прокричал Гален. — Сержант Рулл, ты слышишь меня? Выходите из боя. возвращаемся к штурмовому кораблю. Капитан вложил меч в ножны и со всех ног побежал к «Грозовому ворону», прямо по груде изодранной плоти и внутренностей — останкам некогда огромного и могучего биоформа. Несколько уцелевших горгулий еще продолжали инстинктивно сражаться, хлопая крыльями и пронзительно визжа в ответ на посылаемые в них очереди болтов, но в целом воздушная атака тиранидов захлебнулась. Штурмовые десантники из группы прикрытия не подпускали ксеносов к кораблю, но их осталось слишком мало. Они не смогут долго сдерживать рой. — Капитан! — выкрикнул в вокс Рулл. — Уходите! Нам все равно не отступить, мы окружены. Обещаю, капитан, они заплатят за кажд… Голос сержанта потонул в протяжном треске болт-пистолета и шипящем визге ксеносов, столь пронзительном, что у Галена свело скулы. Тут уже ничего не поделать: рой обступил штурмовых десантников со всех сторон. Но даже когда их захлестнула волна плоти, они стояли неколебимо и продолжали биться до самого конца, как и подобает настоящим Ультрамаринам. Гален время от времени замечал редкие проблески славного синего цвета ордена посреди омерзительной бледной текучей массы организмов-воинов. Душа капитана разрывалась на части; он отчаянно хотел броситься в бой и помочь братьям, но не мог оставить Пятую роту без командира. — Ко мне! — крикнул он, и воины командного отделения забрались обратно в отсек «Грозового ворона». Брат Фирон потерял ногу, но продолжал рычать обещания возмездия, пока два товарища-космодесантника затаскивали его внутрь кора[эх жаль]. Впрочем, Фирону еще повезло: четверо других воинов Галена уже никогда не вернутся из этого каньона. И что самое прискорбное, у Ультрамаринов даже не было времени собрать их геносемя. Едва последний космодесантник оказался на борту, брат Аксиль запустил стартовые ускорители и штурмовой корабль взмыл в воздух, протестующе визжа и рассыпая по дну каньона куски оплавленного и покореженного металла. Перед тем как аппарель закрылась и «Грозовой ворон» начал медленно подниматься вдоль южного склона каньона, Гален бросил прощальный взгляд на технодесантника Лефеста. Тот сидел на земле рядом с циклонным зарядом, сжимая в руке плазменный пистолет, его серворука раздирала корпус бомбы. Лефест прижал кулак к груди, отдавая честь капитану. После чего аппарель поднялась до конца, отрезав сидящих внутри Ультрамаринов от резкого света солнца Колована и раненого технодесантника. — Марс узнает о твоей жертве, брат, — прош[оппа!]л капитан. Лефест молча смотрел, как к нему приближается тиранидская орда. «Интересно, — подумал он, — догадываются ли эти существа, что сейчас произойдет? Знает ли направлявший их гнусный чужеродный разум, что погибель не за горами?» Милостивый Омниссия, как же невыносимо болела рана в груди. Лефест прошел через сотни кампаний на тысячах миров, но прежде никогда не испытывал такой боли. Он все еще слышал, как биокислота с шипением въедается в плоть, пожирая его внутренности с чудовищной скоростью. С каждым вздохом по телу растекалась мучительная волна. Значит, легкое отказало. И вероятно, это еще не самая серьезная из его ран. Но все это неважно. Капитан, Император упаси его, выразился предельно ясно, и Лефесту оставалось лишь надеяться, что Пятая отступила достаточно далеко, чтобы избежать грядущего катаклизма. Серворука сорвала стальную пластину с корпуса, обнажив проводку и микросхемы — бьющееся сердце циклонного заряда. Столь священное оружие не заслуживает такого бесцеремонного отношения, но Лефест надеялся, что мстительный машинный дух поймет его. Когда визжащая волна мерзких тварей достигла склона кратера и хлынула к его искалеченному телу, технодесантник Лефест приставил ствол плазменного пистолета к обнаженным механизмам заряда и выстрелил. Доставленное с «Обороны Талассара» устройство было убийцей крепостей, простой и эффективной боеголовкой, способной положить конец потенциально тяжелой и кровопролитной осаде еще до ее начала. Каждый циклонный заряд содержал в себе множество гравитационных взрывчатых веществ, которые запускали цепную реакцию, внедряясь даже в самую плотную материю и раздирая ее на части, пока реакция не затухала глубоко в коре планеты. Возникающие в результате тектонические колебания разрушали вражеские укрепления с пренебрежительной легкостью. Даже самые прочные фундаменты не могли устоять перед ними. В определенном количестве эти заряды могут полностью разрушить планету. Одного такого устройства недостаточно, чтобы уничтожить мир, но, если разместить его в нужном месте, оно способно кардинально изменить облик поверхности. Заряд взорвался в критической точке на дне Трансадвериканского каньона. Первая волна пробила дыру в земле, одновременно вогнав в планетарную кору следующую порцию гравитационных боеприпасов. В воздух взметнулся столб пыли и измельченных останков тиранидов. Земля содрогнулась. Истерзанная поверхность покрылась паутиной трещин, в зияющие пропасти посыпались куски породы. С противоположной стороны каньона стали отваливаться огромные глыбы, увлекая за собой в бездну десятки биоморфов. Существа тщетно пытались ухватиться за выступы и выбраться обратно. Затем планета словно застонала от боли: с ужасающим грохотом взорвались гравитационные заряды, послав ударную волну с быстро меняющейся плотностью в глубь планетарной коры Колована. Прочнейший пласт отложений просто испарился, тысячи кубометров осадочных пород обратились в пыль. В считанные секунды дальняя сторона каньона обвалилась на тысячи метров. Скопившиеся там тираниды исчезли в громадном черном облаке распыленной породы. Сам же каньон разошелся в стороны, словно старая рана. Из раны этой начала подниматься магма, в результате чего облака пыли подернулись рябью от жара. Каньон раскололся еще сильнее, и в воздух взметнулась огромная струя лавы. Тон и громкость грохота уменьшились, когда ударная волна дошла до нижних слоев коры планеты. Давление лавы ослабло, и содрогания прекратились. Взрыв и последовавшее за ним землетрясение расширили каньон на полкилометра и до неузнаваемости изменили окружающую местность: скалистые пустыни раскололись еще сильнее, древние подземные пещеры и русла рек обрушились, а под землей образовались новые пустоты. На какое-то время наступило относительное затишье. Первичные ударные волны и извержения сменились низким рокотом. Но это был еще не конец. С севера донесся прерывистый шипящий звук. Поначалу он был тихим и незаметным на фоне грохота двигателя «Грозового ворона», но затем стал немного громче, и Гален смог различить его благодаря усиленному слуху. В этот момент горизонт разорвал белый шлейф: в расширившийся разлом хлынула вода. Трансадвериканский каньон тянулся не прямо до самого побережья. Раньше в том месте тектонические плиты накладывались друг на друга, образуя холмистые высокогорья с экваториальными тропическими лесами. Но после взрыва заряда все изменилось — расширившийся разлом достиг берегов и даже углубился в Северный океан. Сначала вода обильно испарялась от выброса лавы, но затем хлынула в открывшееся перед ними сухое русло новой реки, которая проходила прямо посередине континента. С юга в каньон потекли воды Полярного океана, который затопил изолированные сети подземных пещер и озер, вскрытые смещением тектонической плиты. Но северный поток распространялся быстрее — он с ревом пронесся по бывшему месту сражения, захватил тысячи живых и мертвых организмов и разорвал их на части о зазубренные скалы. Громадные волны носились взад и вперед, срывали со склонов каньона тонны горной породы и тем самым еще больше расширяли свежую рану, пересекшую континент. — Передайте группе Кассия: циклонный заряд успешно взорван, — произнес в вокс Гален, когда «Грозовой ворон» поднялся высоко в небо над пустыней. Капитану приходилось перекрикивать шум воды, который был оглушительным даже на таком расстоянии. — Цель достигнута. ГЛАВА ТРЕТЬЯ Сперва Ультрамарины услышали низкий раскатистый рокот, который затем сменился оглушительным ревом. Земля под их ногами содрогнулась, трещины удлинились и расширились, а вокс захлебнулся статикой. На востоке они увидели огромные облака пепла, поднятого в воздух сейсмическим сдвигом ужасающей силы, который изменил внешний вид материка. Кассий опустился на колено и приложил ладонь к земле. Даже через керамитовую перчатку он почувствовал далекую дрожь, а затем его ушей достиг мучительный стон Колована. — Гален справился, — сказал он. — Ты еще сомневался, капеллан? — спросил капитан Фабиан. Оба стояли на стенах крепости, которую Ультрамарины обозначили как «Сигма Фортулис», и следили за охраняемым ею выходом из долины. — Пятая выполнила свою задачу, а мы выполним свою. Сигма Фортулис представляла собой огромный выступ сформированной ветрами скалы, с которого открывался вид на переход между двумя участками безжизненных и непроходимых возвышенностей. По обе стороны от ровной земли в небо поднимались покрытые трещинами скалистые отроги, на их вершинах обитали похожие на ящериц хищники. Основой для самой крепости послужила многослойная скальная порода; наиболее мягкие из слоев стерлись под действием жгучих пустынных ветров, в результате чего в недрах скалы образовалось несколько низких и узких ходов. Некое уже давно позабытое доимперское племя превратило природное сооружение в опорный пункт для борьбы с враждебными кочевниками. Они прорубили в скале туннели аж до вершины выступа, укрепили одни участки и расширили другие, создав примитивное, но прочное строение, неуязвимое для вражеских копий и стрел. Вероятно, целые поколения защитников провели свои жизни в этих вырезанных в сердце скалы помещениях, сбрасывая врагам на головы осыпавшиеся камни или просто пережидая длительные осады. Теперь крепость стала оплотом Космического Десанта на вражеской территории, укрепленной точкой, с которой Ультрамарины постепенно выкосят тиранидский рой. Фабиан разместил вдоль стены отделения опустошителей с тяжелыми болтерами. Остальных братьев разбили на тактические отделения и рассредоточили по всей крепости. Дула их болтеров нацелились на устье каньона, за которым собирались враги. В темнеющем небе кружили крылатые биоморфы, которые сопровождали тиранидское воинство, приближавшееся к крепости сквозь марево. Над головами Ультрамаринов пролетали ксеносийские споры, похожие на сеянцы какого-то огромного дерева. Их становилось все больше и больше. Облака спор стали настолько плотными, что даже свет грозного солнца Колована потускнел. Перевал огласился шипящими воплями, которые становились все громче и громче. «Скоро они будут здесь», — подумал Кассий. К капеллану подошли сержант Рем и его люди. Когда они проходили мимо товарищей-Ультрамаринов, те уважительно кивали им вслед — любой воин, который сумел выжить в аду Тиранидских войн, становился героем в глазах своих братьев. — Судя по показаниям ауспиков, первые несколько этажей чисты, — сказал Рем. — Мы не успели обыскать нижние уровни, но там, кажется, [ну уж нет]одятся погр[лобзал]ьные гробницы и мавзолеи. Эта крепость уходит глубоко в землю. — Не похоже, чтобы крепость оправдывала свое название, — произнес брат Эдрий из командного отделения Фабиана; в одной руке он крепко держал ротное знамя, которое развевалось на ветру высоко над стеной, чтобы воины поблизости испытывали воодушевление при виде прославленной реликвии ордена. — Однажды она уже послужила людям этого мира, — возразил Кассий. — Теперь послужит нам. — Они скоро будут здесь, — продолжил Рем. — Увидев нашу позицию, они ринутся на нее неудержимым потоком. — Мы сокрушим их, брат, — заверил Кассий. — Этот укрепленный оплот словно сошел со страниц Кодекса. Крепкие стены, открытые сектора обстрела. По милости Императора у нас есть все, чтобы стереть ничтожных тварей с лица вселенной. — Где-то я это уже слышал, — тихо произнес сержант. Рем не был Ультрамарином, хоть и носил метку ветерана Тиранидских войн. Его собственный орден, Косы Императора, сгинул в пасти флота-улья Кракен. Насколько Кассий знал, Рем был единственным выжившим. Время от времени появлялись сообщения о других группах космодесантников в черных с желтым цветах ордена, которые бросались в самоубийственные атаки на особо важные группы тиранидов, но пока что эта информация оставалась неподтвержденной. Капеллан обычно не позволял себе проявлений жалости, но даже он с трудом представлял, каково это: нести на себе бремя всех павших братьев. Он надеялся, что спустя все эти годы нещадных сражений с ксеносами боль сержанта хоть немного поутихла. Тут Фабиан резко обернулся к Кассию. — «Оборона Талассара» докладывает о всплеске биологической активности в перевале, — сообщил он. — Я расставил «Носороги» за стенами, они прикрывают все входы и уязвимые места. — Так мы их потеряем, — возразил Кассий. — Знаю, — ответил Фабиан. — Я не стану посылать их прямо в пасть тиранидам, раз у нас есть оборонительный рубеж, но в то же время не могу просто отправить обратно. Нам понадобятся их орудия. — Будь по-твоему, — согласился Кассий. Капеллан и ветераны спустились со стены обратно в крепость. Лестницы и коридоры создавались для людей обычного размера, поэтому Ультрамаринам приходилось нагибаться и протискиваться в узкие проходы, пока они не выбрались в более широкие помещения. Стены туннелей покрывали примитивные резные изображения древних богов Колована: упитанной богини плодородия, тщедушного краснокожего демона и царственного бога с топором, взиравшего на мир с облаков. Следуя заветам Кодекса, которые предписывали сохранять высокую мобильность даже внутри обороняемой позиции, расчеты тяжелого оружия Третьей роты стягивали боеприпасы к ключевым развязкам. Кассий спустился на один из нижних пластов-уровней, откуда открывался вид на пустыню. Стены гладких пустот стали волнистыми и неровными из-за постоянного воздействия секущих ветров. — Размещайтесь здесь, — сказал он Рему. — Следите за пустыней и сообщайте мне, если заметите что-нибудь необычное. Капеллан подошел к самому краю, где кончался камень и начинался обрыв. Скала была отвесной и гладкой, и он представил, как нелегко приходилось примитивным людям, штурмовавшим это место. Но в то же время Кассий не мог сказать наверняка, станет ли этот подъем проблемой для тиранидов. Что ж, скоро он и его братья это узнают. — Они приближаются, — произнес Рем, передернув затвор болт-пистолета. Тираниды вырвались из долины бурным потоком бледной плоти, хлынувшим прямо на позицию Ультрамаринов. Над ними кружили отвратительные создания с перепончатыми крыльями, органическими пушками и истекающими кислотой пастями. Бесчисленные твари заполонили небо и землю настолько плотно, что Кассий с трудом различал отдельных ксеноморфов, однако, судя по всему, первая волна состояла из более мелких и быстрых организмов. Что вполне соответствовало типичной наступательной тактике тиранидов. Низшие твари погибали тысячами, но за каждую смерть приходилось платить драгоценным болтерным зарядом, а за каждую сотню смертей — жизнью боевого брата. Благодаря этой простой и безжалостной арифметике войны тираниды и выигрывали большинство сражений. «Но не здесь и не сейчас», — подумал Кассий. Ультра-марины подготовились к их приходу. Они разложили множество ящиков с боеприпасами вблизи всех ключевых позиций стрелковых групп; объем огневой мощи, которую космодесантники собирались обрушить на ксеносов, не поддавался осмыслению. Также они окружили крепость своеобразным «полем смерти», заложив вдоль стен десятки противопехотных мин с дистанционным подрывом и настроив их таким образом, чтобы нанести врагу максимальный ущерб. Болтеры открыли огонь, раздирая в клочья первые ряды наступающих чужаков. Облачка серого и розоватого дыма ознаменовали сначала десятки, а затем и сотни смертей. Тираниды падали как подкошенные, но задние ряды продолжали напирать и растаптывали трупы сородичей. Летучие организмы вихрем понеслись вниз, образовав единый нескончаемый поток плоти. Едва рой достиг основания стен, «поле смерти» разразилось чередой оглушительных взрывов, потрясших крепость до основания. На ветеранов с потолка посыпались пыль и камни. — Так же было на Соте, — произнес Рем, который стоял на уступе вместе с Кассием, — когда они напали на крепость-монастырь. Я видел, как они посылали волны низших существ под огонь наших орудий. Мы даже позволили себе надеяться, что сражение продолжится в том же духе. Что мы просто перестреляем безмозглых ксеносов. Но, как выяснилось, они лишь проверяли нашу оборону, выискивали уязвимые точки. И вот тогда начался настоящий натиск. Мы просто не успевали отстреливаться. Тираниды били нас там, где мы были слабее всего. Крепость пала, пусть у них и ушли недели на то, чтобы взять ее полностью. — Капитан Гален справился с заданием, сержант, — напомнил Кассий. — Ксеносы не смогут ударить по нам всеми силами. — Сил у них более чем достаточно, капеллан. Взгляни сам. В поле зрения космодесантников показались более крупные и медлительные биоморфы. Среди них особенно выделялось раздутое существо с огромным извивающимся яичным мешком, висевшим под грудной клеткой. Рядом плелись два высоких осадных организма, более мелкие спешно разбегались в стороны от их массивных копыт. Один из монстров был вооружен парой гигантских когтей, которые выглядели так, словно могли разрубить пополам «Носорог». У второго имелась конечность, чем-то похожая на шаровой таран с множеством костяных шипов, крепившихся к его руке переплетенными сухожилиями. — Заставь их заплатить за всех своих павших братьев, сержант, — произнес Кассий. — Я должен вернуться. Будь готов выдвигаться по моей команде. Рем и его люди вскинули болтеры и начали отстреливать ксеносов меткими короткими очередями. Капеллан тем временем направился обратно на крепостные стены. По пути наверх он извлек из кобуры Инфернус — комби-огнемет, который лично изготовил много лет назад. Это оружие бесчисленное множество раз спасало ему жизнь. Кассий прошел мимо бойцов среднего рубежа обороны, которые стреляли по тиранидам через бойницы. Они вели огонь тщательно выверенными залпами и перезаряжали болтеры плавными, отточенными движениями. Их стрелковая подготовка была столь высока, что шквальный огонь не прекращался ни на секунду. Поначалу все шло гладко. Тиранидский метод ведения войны был поистине ужасен. Сотни, тысячи существ гибли, не успев даже добраться до врат крепости. Земля покрылась плотным, скользким от крови ковром из трупов. После того как все воины по несколько раз опустошили магазины болтеров, так и не сойдясь с врагом лицом к лицу, они решили, что битва выиграна. Но затем к ним хлынула еще одна волна чужацких тел. И еще, и еще. Ксеносы бежали прямо по растерзанным трупам собратьев, не обращая внимания на огненный шквал, что изливался на них с башен и стен. Разрывные снаряды ненадолго прореживали ряды тиранидов, но место павших организмов быстро занимали новые. Плотный болтерный огонь подбрасывал отдельных тварей в воздух и отшвыривал обратно в бурлящий поток плоти. Каждый выстрел разрывал ксеносскую плоть, разбрызгивал кислотную кровь и поднимал новое облачко дыма. Там, куда попадали плазменные пушки, по земле стелились испепеляющие волны белого пламени. Преодолев последние четыре ступени одним прыжком, Кассий выбрался на главную стену, освещенную слабым дневным светом. Небо кишело тиранидскими летучими тварями, которые то и дело набрасывались на плотный строй Ультрамаринов, замахиваясь клинковыми конечностями или обстреливая мерзостными биоснарядами, что вгрызались в броню и плоть. Огонь тяжелых болтеров с крепостных башен раздирал стаю существ, кружащихся над Сигмой Фортулис, но, казалось, нисколько не уменьшал их число. Кассий сбил наземь крозиусом низколетящего биоморфа и расстрелял из Инфернуса еще несколько тварей, разнеся их на вонючие дымящиеся куски мяса. Фабиан командовал ротой со стены, стреляя из плазменного пистолета и рубя пролетающих мимо силовым мечом. Капитан был золотистым образом надежды и праведности. Сражавшийся подле него Кассий — беспощадным и яростным ангелом смерти. — Отбросьте их, — взревел капеллан, — как лорд Калгар когда-то сбросил их мерзких сородичей с гор Макрагга! Инфернус исторг град болтов «адское пламя». Заключенная в них едкая кислота сожгла и растворила тиранидскую плоть, и множество существ посыпалось с небес на землю. Подбежав к краю стены, Кассий заметил группу организмов-воинов, которые почти взобрались наверх, цепляясь жуткими лапами-клинками за шероховатую каменную поверхность. Слегка высунувшись через край, капеллан вдавил гашетку и окутал существ пламенной завесой. Вспыхнувшие, словно факелы, тираниды с визгом и воем рухнули вниз и растворились в бурлящем потоке плоти у подножия скалы. Кассий обернулся и окинул крепостную стену взглядом бионического глаза. Воздух приобрел сухой металлический привкус, когда брат Праксим открыл огонь из плазменной пушки, один за другим посылая в отродья роя громадные жгучие сгустки перегретого вещества. Рядом с ним стоял брат Капион, у которого закончились боеприпасы к тяжелому болтеру Он снял с пояса гранату и уже выдернул чеку, но в этот момент в него с грохотом врезался летучий организм, опрокинув Ультрамарина за ограду стены. Он висел на ней всего мгновение, ненадежно зацепившись и скребя доспехами по камню. Кассий прыгнул к нему и попытался схватить, но опоздал. Капион полетел вниз, и капеллан увидел, как в его руке взорвалась граната. Когда дым рассеялся, от синей брони и носившего ее воина не осталось и следа. — Направьте свою ненависть на врага! — проревел Кассий, разъяренный гибелью боевого брата. — Ощутите праведную ярость Бога-Императора, что течет в ваших жилах! Мы — Его меч! Мы — Его гнев! Капеллан развернулся обратно к врагу, прицелился из Инфернуса и, ощутив в руке ободряющую отдачу, сразил еще один парящий организм. Существо завертелось, закружилось, словно подбитый истребитель, и врезалось во внутреннею стену, забрызгав все вокруг густой кровью. Ультрамарины несли потери, но не прорвались за стены. Несмотря на непрерывный грохот болтерного огня, Кассий услышал топот бронированных сабатонов по каменным ступеням внутренней стены и увидел, что к нему спешат сержант Рем и его отделение ветеранов. — Капеллан! — крикнул воин Кос Императора: в голосе обычно немногословного и спокойного сержанта прорезались нотки тревоги. — Мы кое-что заметили. Стоит взглянуть на это. Рем протянул ему магнокль и махнул рукой в сторону разбитых вершин скалистых возвышенностей на восточной стороне перевала. Кассий взял прибор и поднес его к здоровому глазу. Пока капеллан рассматривал обнаженные пласты породы, вдоль правой стороны экрана выстроилась колонка цифр, содержащих информацию о скорости ветра, расстоянии до цели и баллистической кривизне. Кассий разглядел около десятка организмов-воинов, взбиравшихся вверх по скалам, — непростой подъем для человека и, очевидно, весьма утомительный для громоздких и тяжелых биоморфов. (кликабельно, 1536x2048)

В смысле "сборник"? Это же отдельный роман, или о чём ты?

"Scout, in his tally-scored armour." Это как вообще, кто знает? :?

Kharn the Betrayer (кликабельно, 1200x2050)

Появился ознакомительный отрывок: ePub | Mobi лол)

Да, Tears of Blood проворонил, уберу один, спасибо! А Deathwing на месте вроде, слева, сразу после цикла о Звере, перед Eldar Prophecy.

Не успел исправить. Я поначалу приткнул цикл к остальным после-ересевым персонажам, но вот автор недавно в интервью упомянул, что действие хронологически происходит незадолго до событий Gathering Storm. Так что на картинке приткнул его туда где место было, ведь трактовать можно достаточно широко, даты определённой всё равно нет, а вот в описании забыл подправить. Спасибо, исправлю :)

(кликабельно, 1920x1440)