Интерлюдия I
На Чужих Берегах
Тейд-I-Цваард, альфа секутариев-гоплитов манипулы «Цваард», смотрел на закат. Сквозь оптические импланты маленькая, храбрая шестереночка Омниссии наблюдал как солнце медленно уходило в бескрайние просторы океана, но темнее от этого не становилось. На мелководье, тянувшемся многие сотни метров, горели обломки малого титаноносца «Фалько Алопекс». Пламя весело плясало на вол[ну уж нет], перепрыгивая с борта на борт и с палубы на палубу, искорки игриво взлетали вверх и ныряли в волны. Механическое сердце Тейда-I рефлекторно сжалось от накатившей грусти. Грозное судно погибло в битве с пустотными чудовищами тиранидов, не достигнув родной Тангиры-III. Оно упало с небес, разбившись у побережья какого-то безымянного острова, и досталось на поживу огню и волнам.
Древнее и могучее судно спасло пассажиров. Обшивка «Фалько Алопекс», ужасно изъеденная биокислотой, сгорела в атмосфере. Но внутренняя структура судна уцелела. Из ангаров-бункеров гордо вышла «Дочь Морей», титан класса «Налетчик» в черно-белых цветах божественного Легио Статика, ведя за собой когорту поддержки «Маре-Аддиктум». Ровными шеренгами по 25 секутариев промаршировали гоплиты, четко печатая шаг сквозь буруны мелководья. Выбежали легконогие пельтасты, грозно топорща свои гальванические метатели. Грузно выползи самоходные «Криосы-Венаторы», прогревая термоядерную ярость плазменных бомбард в своих чревах. Пауконогие «Онагры» стремительно засеменили вперед, их комплексы ПВО тщательно искали любую угрозу высаживающейся армии. Последними вырвались из пылающего чрева «Фалько Алопекс» присяжные рыцари из дома-сателлита Оджибве, оглашая окружающее пространство клятвами возмездия.
Это было часы тому назад, а теперь Тейд-I-Цваард наблюдал сквозь зарево погр[лобзал]ьного костра «Фалько Алопекс» как небосвод расчертили мириады зеленых полосок. Каждая из них была спорой-капсулой, несущей в своем чреве выводок тиранидов. Враг, что нанес смертельную рану титаноносцу, и не думал отпускать добычу. Смерть пришла на покрытый морями мир с говорящим названием Могила-Океан.
Манипулы секутариев-гоплитов выстроились в шахматном порядке. Легконогие пельтасты и шагающие «Онагры» занимали предписанные позиции в боевом строю. Гусеничные «Криосы-Венаторы» с плазменными бомбардами располагались во второй линии. В манифольде когорты проносились сжатые пучки пакетов данных с приказами и инструкциями. Слуги Омниссии не боялись смерти. Они никогда вновь не увидят больших башен, глубочайших шахт и стратоульев своей родины. Но здесь – земля Империума. Враг покусился на священные владения Человека. Такое не прощается. Статика не прощает. Статика ненавидит!
Посреди всей этой суеты непоколебимым утесом возвышалась «Дочь Морей». О, славная наследница островных кузниц Тираксены! В ее реакторе живет неукротимый дух, впитавший в себя всю ярость черно-белого легиона титанов. Когда пустотный кит Бармаглот, ужасно искаженный приливами варпа, обрушился на астероидный пояс Васихзоль, она пробилась во внутренности чудовища и выстрелом из своего лазерного бластера испарила его нечестивое сердце. На Тангире-III принцессу фьордов и островов северных морей, что безраздельно правит числом 81, почитают бесстрашные охотники на биомеханических акул-гибодов и капитаны защитных мониторов мира-кузни. Под твердой рукой принцепсов из рода ван Тротсмооров вечно славит «Дочь Морей» Омниссию, что есть Бог-Император, что есть Движущая Сила!
Седовласая Джейн ван Тротсмоор носит титул принцепс-адмирала Тангиры-III. Злые языки шепчутся, что это лишь почетный титул. Что может понимать принцепс титана в тонкой стратегии боев на море? Но не зря «Дочь Морей» носит на себе геральдическую звезду Тираксены. Под мудрым руководством принцепса флоты Летийских Мореходов разбили быстроходные корабли синешкурой мерзости, известной как тау, в битве Рокочущих Глубин, в то время как «Дочь Морей» растоптала десант богомерзких боескафандров и сбросила обратно в океан их разбитые обломки. Но боевые корабли слуг Омниссии сгорели в обломках титаноносца и некому встретить врага на море, утопить в глубинах вод. Все решит бой лицом к лицу, и Статика заставит тиранидов умыться кровью.
Тейд-I-Цваард гордился тем, что он и его манипула были выбраны служить такой славной и величественной богомашине. Сердце его наполнялось гордостью, пока глаза наблюдали, как на фоне гаснущего солнца в водную гладь врезаются одна за другой мицелиевые споры. Он не следил за отметками на своем интерфейсе, счетчик давно уже перевалил за сотню. Альфа ударил копьем об землю и его воины все как один сомкнули щиты. Тейд-I-Цваард ждал врага с холодной головой и горячим сердцем. Он даже не заметил, как начал напевать маршевый кант когорты.
Беги, беги от «Дочери Морей»
Я помню этот миг ...
Ревел прибой, все яростней и злей
Неся предсмертный крик.
Тангира-III, твои сыны ушли
Их ждал огонь и дым…
Честь пролить первую кровь всегда принадлежала «Дочери Морей». Медленно титан поднял свой гатлинг-бластер, медленно орудие смерти начало раскручиваться. Снаряды, высотой в человеческий рост, загружались в стволы. Один за другим они устремились вдаль и упали посреди водной глади. Вода, смешанная с песком, ихором и перемолотыми кусками тиранидской плоти взметнулась вверх.
Установка «Апокалипсис» извергла из себя рой ракет. С протяжным воем маленькие смерти устремились вдаль. Каждая несла в себе зажигательный заряд, начиненный едкими смесями, что создали затворники запретного острова Малаксис, чтобы испарять плоть врага и обращать его кости в прах. Словно плуг тангирского труженника с полей близ Улья Скорн маленькие смерти вонзились в мелководье и распахали его вспышками золотистого пламени. Словно рука самого Омнимессии упала на Могилу-Океан и прихлопнула надоедливых ксенопаразитов.
Улучшенные оптические фильтры Тейда-I-Цваард могли выцепить лишь отдельные детали гнева «Дочери Морей». Вот волна огня слизывает выводки гаунтов. Вот чудовищный карнифекс, объятый пламенем, выбежал из золотистого марева, неловко сделал десяток шагов и издох, как и подобает презренному ксеносу. Вот с небес падают летающие биоформы, чьи крылья сгорели от нестерпимого жара, а чувства ослеплены облаками перегретого пара.
Пламя утихает. Паразиты завалили золотые костры сотнями и тысячами трупов и заставили их погаснуть. Хитиновый прилив все ближе.
«Криосы-Венаторы» стонут от натуги и высвобождают плазменную ярость своих бомбард. Нестерпимо горячие шары проносятся над головами секутариев и пронзают живую волну тиранид. Отливающие синевой вспышки расцветают, словно первые цветы после долгой и снежной зимы, испаряя равно воду и биоформы ксенопаразитов.
Пельтасты выбирают себе цели, загружают в гальванические метатели бронебойные инертные заряды. На сверхзвуковой скорости они пробивают навылет биоформы класса «Tyranicus gladius», синаптические центры орды. Все как один пельтасты поют.
Шагала ты, и принцепс-адмирал
Ушел за солнцем вслед.
Повел свой флот,
Молясь морским ветрам,
Чтоб дом спасти от бед!
Море выбрасывает на берег живой прилив из хитина, когтей и нечеловеческой злобы. Тейд-I-Цваард выпускает когти-захваты и упирается спиной в щит сзадистоящего. Словно девятый вал тираниды бьют в строй гоплитов. Ряды смешиваются. Когти, костяные клинки и дуговые копья пробивают тела, предсмертные вопли чужаков и вокс-кодированные боевые кличи секутариев переплетаются в единую какофонию. Черви-точильщики вгрызаются в щиты, вал из тел растет все выше и выше.
Секутария справа раздирают на части косообразные когти низших биоформ. Секутария слева сносит карнифекс, вонзившийся в строй манипулы словно метеор. Тейд-I-Цваард остается один. Его дуговое копье преломлено, а щит расколот. Доблестная шестереночка достает парные силовые гладии и начинает свой последний танец. Искрящиеся клинки плетут узор смерти, его торс вращается на 360 градусов, позволяя альфе наносить удары на все стороны света, словно мо[ну уж нет]у горных монастырей храмового мира Дайлет-Богдэн. 8 целых 57 сотых секунд длится его миг единения с Движущей Силой. За это время он насмерть изрубил 23 низших биоформы, известных как «хормогаунты», и рассек на части 2 синаптических, известных как «воины». Наконец его разбитое тело падает на землю, отрубленная голова откатывается назад и затухающий взор останавливается на прекрасной, грозной, неумолимой, царственной «Дочери Морей». Прими же Бог-Машина душу своей верной шестереночки!
Одна за другой манипулы поглощаются живой волной, дорого продавая свои жизни. Ужасные карнифексы врезаются в фаланги гоплитов, расшвыривая секутариев и «Онагры», прежде чем их разрывают на части плазменные бомбарды, бьющие прямой наводкой. Пельтасты медленно отходят назад, поспешно меняя режимы стрельбы своих многоцелевых пусковых установок на низкоскоростные рои острых осколков. Их последний рубеж пролегают под сенью трех присяжных рыцарей Оджибве. Грозные «Квесторисы» модели «Хранитель», в чьих правых руках многоствольные скорострельные пушки, а в левых – термальные копья, собирают урожай из перемолотого хитина и вязкого ихора. Ветер треплет их священные вампумы, закрепленные на наспинных штандартах, но сердца пилотов трепещут лишь от песни, что льется над их последним полем боя.
Окинув взглядом в смертный час
Обломки кораблей,
Он отдал последний свой приказ:
Беги от «Дочери Морей»!
«Дочь Морей» стоит непоколебимо. Внутри рубки царит спокойствие. Сидя на командном троне, Джейн ван Тротсмоор отдает приказы не терпящим возражения троном.
- Лазерный бластер, сектор 5, тиранофекс, приоритетная цель.
- Гатлинг, сектор 11, крупное скопление синаптических существ.
- Ракетная установка, сектор 23, живая артиллерия
- Лазерный бластер, сектор 4, крупная летающая биоформа
Принцепс-адмирал знает, что битва проиграна, но она и не надеется на другой исход. Это схватка без надежду на победу, погр[лобзал]ьный костер для детей Тангиры-III. Джейн ван Тротсмоор не собирается сдаваться и сам титан, чувствуя ее непоколебимую решимость стоять до конца, поет вместе с ней.
Несет слова безжалостный борей
И жжет больней огня:
Беги, беги от «Дочери морей!»
Бегите... От меня.
Обломки горящего титаноносца, что медленно тлеют посреди жестокой битвы, внезапно взрываются изнутри и осыпают огненным дождем побережье. Пламя охватывает километры воды, зажаривая равно бесчисленных тиранид и последние остатки секутариев. И посреди этого огненного апокалипсиса на поле боя медленно и неотвратимо выступает биотитан-иерофант. А следом за ним расшвыривая остатки пылающего корабля идут еще двое таких же чудовищ. Доселе молчавшая «Дочь Морей» издает оглушительный вой из своих боевых горнов и впервые с начала битвы бросается в бой.
Под ее могучими ногами исчезаю выводки гаунтов. Орудия ведут непрерывный огонь по ближайшему биотитану, срывая многометровую хитиновую броню. Последняя ракета вырывается из наспинной установки. Это самая грозная маленькая смерть, которой «Дочь Морей» жаждет одарить врага. Ракета вонзается в открытую плоть иерофанта и высвобождает на волю ползучий ужас фосфекса. С ультразвуковым воем биотитан зажаривается в собственной броне.
Второй биотитан, пользуясь тем, что ауспики «Дочери Морей» ослеплены пожарами, врезается ей в бок и вырывает гатлинг-пушку. Когти пробивают броню божественной машины. Титан неловко отходит на шаг и с силой впечатывает лазерный бластер прямо в глотку врагу. Все три ствола копья гнева Омниссии оживают и пронзают иерофанта насквозь, превращая его внутренности в ничто.
С другого бока наваливается последний биотитан, окончательно лишая «Дочь Морей» оружия и подвижности. Они сплетаются в объятиях ненависти и медленно начинают падать.
Джейн ван Тротсмоор просит возлюбленную «Дочь Морей» о последней услуге. С предсмертным ревом из динамиков умирающий титан перегружает свой реактор. Все исчезает в термоядерном пламени.
