1.
Вспомни их.
автор: Giv
Стигия 8. Перевалочный лагерь гвардии.
От горизонта до горизонта тянутся ряды палаток. Десятки реджиментов ждут транспорт. Штурмовики уже озверели, пытаясь поддержать хоть минимальный порядок в лагере. Вчера, чтобы прекратить драку 5-го штрафного и 511-го катачанского, били газовыми гранатами по толпе. А сегодня эти реджименты вместе отправили сотню мордийцев из 203-го Железной Гвардии в госпиталь; сколько мордийцев обошлось первой медицинской – никто и не считал.
А по вечерам собираются бойцы: кто – вокруг костра, а кто – вокруг автономного обогревателя. В одном круге пьют спирт, стребованный со складов 'для протирки оптических осей прицелов', а в другом самогон, позаимствованный в соседнем поселке. Но время от времени смолкает то один, то другой круг, и даже соседи, пришедшие подраться, пережидают, пока сядут люди и заговорят по новой.
Стоят палатки 511-го катачанского – ‘Скорпионы Джунглей’. Весело орут здоровяки с татуировками скорпиона на плече, споря, кто вырубил больше 'парадных солдатиков' сегодня. Но очередной раз проходит канистра над кружками, и смолкают бойцы.
...Полумрак джунглей озаряется ярко-голубыми вспышками гранат ушастых. Катается по земле, сбивая огонь с разгрузки, сержант, а из подлеска уже выныривают ксеновские бабы с силовыми мечами. От воя закладывает уши и мутится в голове. Нет сил уклониться от удара, в глазах двоится, и тогда асолтное отделение с ревом врезается во фланг тварям.
А вот танки 115-го ударного – ‘Огонь и Сталь’. Орудия зачехлены, а экипажи сидят на сиденьях, утащенных со склада. И пьют здесь самогон собственной выгонки. Смеются бойцы – вспоминая морду, комисара залитую маслом. Сегодня комисар полез под танк, ну откуда ему было знать, что именно у этой машины сегодня маслопровод проверяли. А что на рожу комисару масло полилось, так это случайность ... почти. Но смолкает круг.
...Радист забыл снять рацию с передачи, когда выпрыгивал, и всю связь на ротной волне забивает рев механика-водителя. Без толку командир роты орет 'прыгай! да прыгай же'. Огонь вырывается уже из люка, но водитель, словно не замечая этого, продолжает вести машину на последний таран. Проламывает лобовую броню клешня варбосса, но поздно останавливать обреченную машину. С разгону подминает пылающий танк огромного орка, и только тогда начинает рваться боекомплект.
Задрали длинные стволы в небо василиски 304-го осадного – ‘Смерть из-за холма’. Солдаты веселятся, обсуждая реакцию кладовщика на полигоне. Еще бы, не каждый день требуют 'две канистры - прицелы протереть', наивные кладовщик это слышит уже лет десять. Но вот вытекают последние капли из первой канистры - и замолкают пушкари.
...С ревом и дымом приземляются рапторы, шипит, прогрызая тонкую бортовую броню заряд мельты. Третья машина окутывается пламенем, и кубарем летит с платформы заряжающий, сбивая огонь. Вторая машина - разворот, разгон, смять гусеницами раздавить. Но не разогнать толком тяжелую машину на десятке метров, и уже лезут через ограждение платформы шлемы с мерзкой символикой. Лезут, чтоб вдруг отпрянуть, – но поздно. Кувалда заряжающего разбивает детонатор снаряда. Нет рапторов; нет василиска.
Стоят сборные домики 51-го Элизианского, ‘Крылья Эллизиана’. Здесь пьют коньяк – они ж элита. Правда, коньяк взят из бара, в котором бармен посмел на них косо посмотреть, ну так разве ж это важно. Но вот – показали дно еще пяток бутылок, и поднимаются стаканы.
...Вальку трясет - 'Приготовиться, посадка будет жесткой', - хрипит внутренняя связь. Машина не приземляется, а практически падает на землю. Привычный рывок, и отделение разворачивается в цепь. Вдруг сержант замечает человека с пистолетом в форме флота.
'Охренел, летун, уводи машину!' - орет он.
'Пошел на хрен, [Мальчиш плохиш]. Пилот мертв - движок вдрызг…'
После боя они долго будут стоять у разбитой валькирии, и фляга пройдет круг, а потом ляжет в разбитый фонарь рядом с мертвым пилотом.
А 5-й штрафной не сидит на месте. У этих ребят из ‘Император простит’ нет привычки сидеть просто так. Терять им все одно нечего, кроме разве что самоубиственных штурмов и рейдов. Замолкают зеленые новички, молясь императору - пусть пройдут страшные штрафники. Не надейтесь, салаги - не пройдут. Но перед тем как завернуть к салагам, поднимают бойцы фляги и замолкают.
...Над головой бьет тяжелый болтер - снося первое отделение и прижимая к земле остальных. В ком-линке привычный рев кэпа - 'Поднялись твари. Вечно жить захотели?' - и вдруг вместо привычного мата вдогонку раздается 'Второй взвод, ваш третий дот. Пошли на свою цель!' - 'Ты [Мальчиш плохиш] кэп. Пошел на хрен' - и второй взвод ломится к вашему доту - стрелок противника смещяет прицел. Вот он, момент! - рывок на дистанцию броска - летят гранаты ... но второй взвод уже не спасти.
Много реджиментов стоит в этом лагере - много кругов. Но каждый круг раз за вечер смолкает - 'ты живешь потому что они умерли за тебя. Вспомни их сейчас'.
Многих вспоминают гвардейцы, и от этих воспоминаний враги Империума покрываются холодным потом в своем посмертии.
