Победителей судят.
- Встаньте братья! – сказал священник, - Примите благословение мое, ибо духом крепкий через горнило пройдет!
Мы поднялись, и все осенили себя знаком аквилы. Пастор продолжал:
- Да укрепится дух ваш, ибо ничто воин без храбрости! Да укрепится разум ваш, ибо ничто воин без мудрости! Да укрепится тело ваше, ибо воин должен врага разить! Во имя Его!
- Слава вечному Императору! – ответил нестройный хор голосов.
- И нет другой помощи нам, кроме братства нашего! Братства по оружию, болью скрепленное, войной закаленное в крови омытое!
- Во имя его!- ответил взвод.
- Тише братья! Тише! – осадил нас миссионер Марк. – Дайте мне прочесть литанию Братства вам. Она столь древняя, что даже имя ее автора потерялось в веках… И говорит она о временах эры Раздора полузабытыми словами, но главное вы поймете и так. Дураков законченных надеюсь среди вас?
Шестьдесят одобрительных усмешек, слились в единый гул.
Бронетранспортеры были выставлены на манер амфитеатра вокруг нашего священника. Гвардейцы сидели на земле, бортах машин, слушали проповедника и молились. Редкое единодушие таких разных людей. Пожалуй, мы также едины только в бою.
Мотопехота 317-го Некромудовского полка по прозвищу «Стальные Крысы». Мы уже ветераны, по меркам Муниторума. В наш век полки Гвардии сгорают как спички в костре, едва заменяясь новыми. А Крысы сражаются уже четырнадцать лет после призыва. Чудо. Собранный из отбросов общества полк: банд подземелий, заводских рабов, каторжников, научился воевать и побеждать.
Иногда вопреки генералам, иногда вопреки логике… Крысы невероятно живучие, а когда собираются в стаю, еще и опасные.
Но старика Марка мы любили, как мало кого не из Крыс. У него всегда во время находились правильные слова. И для одобрения и для порицания. Причем, он редко говорил по святым книжкам, цитаты из которых способны вызвать тошноту, больше руководствуясь своим личным опытом и примерами, чего моим незамысловатым парням и надо. Ни ростом он не отличался, ни сложением. Плюгавый, и к своим пятидесяти годам плешивый, мужичок… Солдат. Ветеран после сверхсрочной службы, скромно прячущий кровавый медальон под рясой.
Миссионер Марк раскрыл свою записную книжку и начал читать на распев:
- Эти туманные горы
Приютили меня
Но мой дом внизу,
И навсегда там останется.
Когда-нибудь вы вернетесь
К своим долинам и фермам
И окончится ваше
Братство по оружию.
На этих опустошенных полях,
Пройдя крещение огнем,
Я смотрел на ваши страдания
Во всех жесточайших битвах.
И хотя я страдал и от ран,
И от страха,
Вы не покинули меня,
Мои братья по оружию
На свете столько миров,
Столько разных солнц,
А у нас - один мир,
Хотя живем мы в разных
Вот уже солнце село в аду,
Высоко в небе сияет луна,
И я хочу попрощаться с вами.
Мы все когда-нибудь умрем.
Но и звезды на небе,
И линии на твоей ладони говорят одно -
Какие же мы дураки, кормим войну
Нашими братьями по оружию.
Когда миссионер закончил читать, все будто стихло. Даже сверчки в предрассветном полумраке стали стрекотать тише. Весь взвод от лейтенанта до последнего новобранца сидел в размышлениях. Первым из легкого оцепенения вышел капрал Арнольд:
- Не похоже на литании, которыми обычно по головизору вещают.
- А я похож на иерарха Эклизиархии? В парче и золоте, отсыпающего грошик-другой нищему? – парировал Марк.
- Но тут, что все равно не то! - начал сумбурно настаивать на своем капрал.
Округлое лицо миссионера, расплылось в широкой улыбке, так что даже его темные мешки под глазами стали не так заметны:
- Скажи мне, Бен, а ты хоть с одним словом не согласен?
- Да, нет… – смутился спорщик – но все равно как-то не так…излагается не так.
- Ну, вот и не смотри на всякую муйню! – Встрял в спор сержант.
Ребята заржали как кони. Спор бы выигран общими усилиями.
Солдаты начали готовиться к атаке. Я поднялся и побежал к Марку, пока было время утолить мой интерес:
- Отче! – я остановил священника, положив руку на плечо. – Скажите мне, откуда у вас эта литания?
- Взвод уже грузится времени нет… – отмахнулся миссионер.
- Не заговаривайте мне зубы! – в отношении Марка субординация будто отменялась автоматически.
- Тише! – миссионер отвесил мне оплеуху. – Да я люблю древние баллады…и некоторые привилегии помогают мне копаться в архивах.
- Вы же играете с огнем, падре… Вы применяете не религиозные тексты, в проповеднических целях. Я конечно мало понимаю в церковных делах…
- Лейтенант Айан Кларк, вот скажите. Мои увещевания о боевом братстве, взаимовыручке и ценности жизни солдата понизили боеспособность вверенного вам взвода? Или я подталкиваю вас к ереси? – Марк разозлился. Нечасто таким можно было увидеть таким нашего разумного тихоню.
- Никак нет, отче!
- Вот и хватит сношать мой мозг! – сказал святой отец и театральным жестом развернулся, взвалил на плечо эвесцератор и запрыгнул в химеру первого боевого подразделения.
Мда… Отче. Заведут вас на эшафот разгильдяйство и самоуправство. Стукнет на вас какой-нить дурак в соответствующие инстанции и конец нашим литературным вечерам. Я достал палочку лхо, запрыгнул на корму моей личной командной химеры и скомандовал трогаться.
Ладно… время разобраться с этой проблемой мы найдем. Падре нам нужен, и я найду способ сохранить проповедника для взвода. Его работой я очень доволен. Настоящий психолог смог дать общую идею… укрепить командную вертикаль… наш взвод переведен в разряд элитных…
Химеру тряхануло на выбоине, я в раздумьях выронил сигарету. Выматерившись я по пояс забрался в башенку и закурил заново.
Может к черту? Марк делает все ради нас, и все что не делает – делает хорошо. Ведь победителей не судят? Ведь так? Я еще раз затянулся и сбросил фуражку вниз, в кокпит транспорта, и нацепил на себя персональное устройство связи в виде наушников с микрофоном:
- Ну что девочки? – мой голос звучал сейчас для каждого бойца взвода – Поехали на вечеринку с зеленорожими?
***
Тишина перед самым рассветом. Благодать. Почти на любой пригодной для жизни человека планете, это какое-то священное время. Волшебное. Мы уроженцы улья как никто умеем ценить не изгаженную промышленностью природу. Люблю бывать на аграрных планетах…Но не люблю то, во что мы их превращаем.
Дикий, насилующий перепонки вой ракет «Штормовой Орел» порвал воздух долины. Эта наша артиллерия, размягчает для нас противника. По четыре ракеты с разделяющимися боеголовками с каждой машины. Неприятности для орочьей крепости мы подаем до завтрака.
Я подключил голокарту с отметками подразделений. Синие параллелепипеды, прячась за зеленым цилиндриками, медленно ползли через поле. Это наша мотопехота и танки. Красные треугольники заняли высоты – это зенитные установки. У нас нет воздушной поддержки, но в небо направленно столько стволов, что комар не проскочит.
Грянули первые выстрелы. Это танкисты начали пробовать на зуб противника, выявлять огневые точки, места, куда должны ударить мы - пехота. Я откинулся от карты, ближайшие минут пятнадцать от нас все равно ничего не зависело.
Командное отделение взвода обычно состоит из самых лучших бойцов, ветеранов и просто отморозков. Рекомендуется использовать их как легкий молоточек. Ударишь таким, по напряженной до предела стали, и металл лопнет. Мои ребята были как раз из таких.
Один бывший арбитр, пойманный на рэкете, Митчелл. Четыре года в тюрьме до призыва, походу здорово протряхнули ему мозги. Более верного ублюдка я еще не встречал. Ходит за мной как сторожевой пес. Двое гладиаторов великих домов, Мурмилон и Фракус. Просто громилы, которым без разницы кого резать. И Бэкс с химического завода. Я думаю, он все-таки твист. Простой человек без генетических аномалий с планеты проклятых душ не может ломать об колено лазган. Ну никак.
И я. Бывший торговец. Бывший бандит. Бывший смотрящий района. Бывший убийца. Айан Кларк. Старший лейтенант войск Великого Императора. У судьбы видать отличное чувство юмора, если такие как мы становятся элитой.
В корпусе БМП было жарко, но мы привыкли. Фаркус и Мич даже резались в карты. Бэкс драил свой любимый мельтаган. Большой М читал памятку гвардейца. Ледяное спокойствие. Абсолютная отрешенность от происходящего, будто на учения едем. Хотя нет. На учениях мы еще волновались. Инструкторы и комиссары быстро выбивали дерьмо из тех, кто плохо тренировался.
А сейчас мы ехали в гости к Смерти. Там ее хватит с лихвой на всех. Так зачем торопиться или волноваться?
***
Высадка и огневой контакт. Зеленорожие плевали на заградительный огонь и сразу полезли в рукопашную. Но и мы стрелять умеем, и с Химеры парни прикрыли. Из восьми зеленых, сорвавшихся в нашу сторону с баррикады, до командного отделения добралось трое. Самый крупный, и походу не самый глупый ринулся ко мне, занося нечто вроде огромной открывалки для консервов над головой. Я только и успел перехватить его вооруженную правую руку левой и со всей силы всадил штык-нож под подбородок громиле. Зеленый попытался вроде что-то прорычать, но челюсти были запечатаны намертво.
Заминка дала возможность мне отцепить пиломеч от пояса, и отрубить ублюдку голову. Как раз вовремя, что бы ударить в спину еще одному, прижавшего Фракуса к земле и уже издавшего победный клич.
А в это время наш чудо-мальчик с завода голыми руками придушил последнего. Я даже устал этому удивляться. Продавить орочью шею пальцами? Да запросто! Бэкс и не такое умеет.
- Все живы?
Бэкс с самодовольной улыбкой ткнул пальцем в своего противника:
- Этот нет!
Я проигнорировал.
- Выдвигаемся. Точка встречи второй этаж, у батареи противника. Мич – смени оружие на огнемет. Остальные с мельтами. Зажарим ублюдков!
За батарею шел бой. Быстрый натиск Крыс опрокинул зеленую мелочь, и артиллерийская прислуга разбежалась. Несколько выстрелов в след гретчинам и я уже успокаивал тех. кто рвался в погоню:
- Всем командирам подразделений! Остановиться! Я сказал остановиться, дерьмо собачье! Занять оборону!
На лейтенантских двухнедельных курсах учат одной простой истине. На войне ничего не бывает так просто как кажется. Жопой чувствую, сейчас грянет.
И грянуло. От первого же выстрела голова гвардейца в трех шагах от меня лопнула как перезрелая дыня. Из глубины крепости паля из всех стволов волна за волной на нас повалили ксеносы.
Взвод занял оборону на скорую руку развернутых баррикадах и тех кучах хлама, что служили вражеским артиллеристам укрытием. Численному превосходству противника я противопоставил плотный точечный огонь. Отделения разбивались на огневые группы по четыре-пять человек и синхронно выбивали по одному зеленному, осмелившемуся приблизиться к нам.
Воздух наполнился обрезками железа размером с кулак… Как орки умудряются пользоваться этим мусором в качестве пуль? Я пригнулся и, выбрав нужную частоту в вокс-связи, приказал:
- Иаков, Арнольд, Томис, Кйевш, Этвуд – подготовить ваши огневые команды к контратаке. Сначала огнеметы, затем лазганы. Огневые команды сержантов – поддержать огнем. По зеленому свитку!
Нажав еще пару клавиш на пульте, я выбрал свое подразделение:
- Так мальчики, мы идем в первых рядах. Мне нужны мельты, что бы зачистить коридоры. – Переключился на весь взвод – В атаку! Победа или смерть!
- Победа или смерть!!! – прорычали Крысиные глотки.
Полыхнуло пламя, выжигая простор для нас. Люблю это чувство, наполняющее тебя до самой глотки: когда ты рвешься в бой среди своих. Когда чувствуешь плечо товарища и то, что еще двадцать стволов сторожит твою задницу.
После того как мне второй раз оторвало руку, я привык плазменному оружию. Мне не было больно, когда железная кисть расплавилась. Аугметика позволяла без страха пользоваться нестабильным п-пистолетом, и я наслаждался его эффективностью.
Вал огня, бег, штыковая… Враг дрогнул. Все слилось для меня, до того момента, как я всадил отступающему зеленому чучелу последний выстрел в спину.
- Остановиться! Остановиться я сказал, мать вашу! Мельтаганы – пропалите мне эту дыру! – ткнул я на коридор, через который отступали дикари.
Но в этот момент воздух наполнился металлом. Я наверное, оглох достаточно сильно, что даже не слышал своего крика. Только видел. Видел как мои парни разваливались на куски, рвались словно тряпичные куклы в руках жестокого ребенка. Я видел, как детонировал огнемет Томиса, зажарив пятерых или шестерых солдат, что стояли рядом. Что-то тяжелое ударило меня в грудь и я упал весь в чем-то теплом и влажном.
Все еще в этой пугающей тишине я нащупал предмет, сбивший меня с ног. Округлый тяжелый…это была голова Митчелла. А потом, до моих барабанных перепонок будто дошло, что происходит.
Боль продирала меня до мозга, но я хотя бы начал что-то слышать:
-Отходим! Быстро все назад!
Хорошо, что я разделил взвод. Нас теперь прикрывали, и было куда отступить. Вот только почти некому было отступать.
Из коридора, крыша стены вышли три дредноута. Огромные консервные банки на на ножках, коптящих дымом. Именно залп их орудий выкосил моих ребят.
Я выстрелил из плазмы, и похоже даже оторвал одному из них руку… Но потом пришлось прыгнуть за баррикады, прячась от еще одной волны свинца и мусора, наполнивших воздух. Снова приподнялся, прицелился…и моя аугметическая рука оплавилась и стекла на пол. Только этого сейчас не хватало!
Бой превратился в хаос. У нас просто не было оружия способного, причинить вред железякам. Я забился в угол. Нужно, что-то придумать, нужно что-то придумать…
-За братьев моих! За Императора! – донесся душераздирающий вопль откуда-то слева.
Рядовой Ликс… мальчишка, новобранец. Что ему взбрело в голову?
Увешанный гранатами, с безумными глазами и таким же воплем он перемахнул через рочью пушку, в три прыжка долетел до противника и вырвал чеку. Одна из трех банок упала…
Еще рабочей левой я включил вокс-связь:
- Братцы, еще бронебойные есть?
- Не нужны.
Это был Марк. Редко он вмешивался в оперативную частоту. Наш святой человек, встал и поднял перед собой розариус:
- Да не убоюсь я зла, демонов, ксеносов и прочей мерзости!
Новая волна металла словно ветром хлестанула по баррикадам. Вот только Марку все было не почем - ненадежное силовое поле его спасло. Пока.
- Да погибнут от моей руки враги Его!
Марк добежал до первой банки, увернулся от ее гигантской клешни, прошедшей в сантиметре над его головой, и ударил эвисцератором. Дикий визг стали раздирающей сталь будто стоном разнесся по коридорам.
Второй дредноут сложил две клешни в подобие кулака, и ударил сверху, пытаясь раздавить проповедника…еще секунда, и от человека останутся только ошметки! Но в последний момент барьер полыхнул ярко-белым цветом и остановил удар.
-Вера и Долг хранят меня!
Марк проскользнул между ног чудища и с разворота отрубил одну из колонно-бодобных опор боебанки.
-Вера в Великого Императора! - Дредноут рухнул на землю, как подкошенный. – И Долг перед моими братьями!
Он ударил сверху, пропилив банку насквозь. Снова скрежет и на этот раз дикий вой агонии пилота… Клешни и обрубки ног в конвульсиях забились, и проповедника хлестким ударом отбросило к стене.
- Медик! – только и заорал я…
***
Новая аугметика, как новая баба. Сначала все здорово и удобно, а потом она прививает тебе новые привычки и незаметно подминает тебя под себя. Вот я уже чувствовал, что чесать спину этой железякой я не могу…
Замена конечностей в полевых условиях. При сохраненных неерошутах – вопрос пяти минут. Другим моим парням было явно хуже. Восемь тяжело раненных и тридцать два трупа. Потрепали нас банки.
Но больше всего я переживал за Марка. Сломанные ребра, обе ноги и раздробленный таз. Дышал он через боль, а на счет того что бы снова ходить в ближайшее время не могло быть и речи.
Я сидел на соседней койке и смотрел в его впавшие глаза и улыбался…
- Отче…
- Молчи, а? – священник раскашлялся и продолжил с гримасой боли – Сам знаю, что дурак…
- Здесь! Он здесь! - раздалось с улицы.
В палатку полевого госпиталя, ввалился капрал Бен Арнольд и следом за ним полковой капеллан. Холенный тип. В бою его никто не видел…только на литургиях, что поторжественней. Ростом полтора метра, кругленький как мячик, а сейчас еще с лицом ребенка нашедшего себе новую игрушку.
- Бен, что за хрень происходит?
- Молчать! – визгливым голосом оборвал меня иерарх Томсон – Послушник Бен отныне мой личный секретарь и не подчиняется светским и военным властям!
- Не могу не нарадоваться этому факту… - я сплюнул на пол.
- Молчать! Проповедник Марк Релфпон, вы обвиняетесь в ереси, склонении к ереси и хранении еретических текстов! – наслаждаясь произведенным эффектом капеллан перевел дух – Вам есть что сказать в свое оправдание?
В лазарет несмотря на протесты медиков быстро и решительно входили штурмовики военной полиции. Меня сначала отпихнули, но я начал упираться, за что схватил прикладом по голове, и осел в углу.
Марка тоже подняли с койки, но ноги не могли его держать, и он так и повис сломанной куклой в руках штурмовиков.
- Мне нечего сказать… - сдавленным голосом выдавил арестант – Кроме того. Что я сожалею.
- Раскаявшийся еретик? – довольным голосом уточнил капеллан.
- Нет… в своих убеждениях я не раскаиваюсь. – Марк сплюнул кровью. – Жаль лишь, что мне не удалось склонить к ереси лейтенанта Кларка и его взвод.
- Хвала Великому Императору! – всплеснул руками круглый человечек. – Лейтенант сколько у вас человек?
- В строю около двадцати – я запаниковал. Чего от нас хочет этот жирдяй?
- Отлично! – радостно отметил парчовый ублюдок, и дальше продолжил пафосным голосом – Именем Императора и военно-полевого суда Эклизиархии приговариваю проповедника Релфпона к смерти через расстрел. В ознаменование, что ересью не запятнаны, приговор в действие приведет лейтенант Кларк и его взвод. Да свершится Воля Его!
***
Сидящего Марка прислонили к стене орочьей крепости. Стоять он не мог, да и сидя корчился от боли. Два раза он уже упал из этого положения, и сержанту штурмовиков это надоело. Он забросил бывшего проповедника себе на плечо и жестом приказал нам идти за ним.
Полил дождь. Обожженная земля быстро начала впитывать влагу и скоро мы захлюпали по грязи, утопая по щиколотку.
Мне и моим парням раздали лазганы с зарядом только на один выстрел. Выстроили в колонну и как арестованных погнали на эту казнь. Конвоиры скрыли лица под масками-респираторами, от чего казались еще более устрашающими чем обычно. Так и тащили нас, измотанных после боя, напуганных и мокрых.
Наконец сержант Локет нашел что искал – штыри арматуры торчащие из кривой орочьей постройки. Одной огромной рукой он снял с плеча Релфпона, приложил его плечом к штырю, и насадил. У миссионера походу даже не было сил орать. Он вздохнул и уронил голову на грудь.
- На изготовку выдохнул я. – Парни развернулись и встали в линию..
Как во сне. Я убиваю своего друга! А если я откажусь, то убью так еще двадцать своих друзей:
- Целься!
Марк приподнял голову, и с улыбкой почти одними губами прошептал:
- Какие же мы дураки, кормим войну нашими братьями по оружию…
Но мы слышали. Мы все слышали.
-Пли! – закончил за меня Локет.
____________________________________________
В тексте использован неверно переведенный текст песни Brothers in arms группы Dire Straits. Оригинал не слишком подходит для вахи, пришлось скорректировать.
Ищите и несколько маленьких пасхалок в рассказе=)
