Всем привет,
------------------
Администратум (именем Императора).
Отдел хранения истории Великого Крестового Похода.
Архивариуса Тотто.
539.М41
тип: личное
Ордо Еретикус.
Его превосходительству.
Инквизитору Блюмкампфу
Дорогой Генрих!
С неизменным теплом вспоминаю нашу последнюю встречу на Каураве, несмотря на то, что оба мы с тобой были при исполнении и впоследствии в силу служебных обстоятельств не смогли полностью отдаться общению друг с другом, но, надеюсь, ты почувствовал в моем рукопожатии и увидел достаточно в моем взгляде, чтобы понять, что я все так же бережно храню в своем сердце воспоминания о нашем совместном обучении в Схоле Прогениум и счастливом детстве, проведенном за играми и различными приключениями. Рад, что ты получил такой высокий чин, впрочем, ничуть не удивился когда узнал тебя во главе свиты и увидел инсигнию на твоей груди; помню, каким мужественным и целеустремленным ты был в пору отрочества и юности, на мой скромный взгляд обычного старого служаки Императора, да святится имя Его, иной кандидатуры вербовщикам Инквизиции не могу даже представить.
Не смею надеяться на возможность повторной встречи, представляю себе твою занятость на службе идеалам Империи Человечества и Императору лично (от одной мысли о том, что я знаком с одним из представителей Священной Инквизиции, мое сердце начинает учащенно биться и душа преисполняется гордостью), поэтому, с величайшим почтением к твоей персоне, сообщаю о своих скромных успехах в жизни, на случай, если тебе интересна судьба и бытность твоего давнешнего друга – я все так же, как и на момент нашей встречи 2 стандартных года назад, состою на службе Императора, в Администратуме, в чине начальника отдела, занимающегося хранением свидетельств очевидцев, летописцев, трудов итераторов и других достойных слуг Императора, да святится имя Его, во времена по-настоящему Великие – во время объединительных Крестовых Походов. До сих пор не могу по-настоящему поверить, какова мне была оказана честь и насколько я, оказывается, подхожу для столь ответственной службы, впрочем, на все Его воля и если я стал именно тем, кем являюсь на службе Императору, значит так тому и быть. Я женат на прекрасной женщине, моя Марта родила мне троих достойных сынов, каждый из которых вырос в полноценного слугу Императора; двое из них сейчас состоят в различных чинах на службе в Администратуме, а другой после долгой и достойной службы в силах планетарной обороны Кауравы сейчас значится в 367-м полку Имперской Гвардии в чине сержанта, настоящее боевое подразделение, и даже успел поучаствовать в реальных боях во имя Императора по усмирению одной из систем в далеком секторе.
С покорнейшей надеждой на то, что еще не успел утомить тебя столь пространным вступлением, спешу перейти к цели своего письма. Исполняя свои обязанности на службе Императору, твой покорный слуга старается как можно более быть полезным Империуму, особенно, если положение в качестве хранителя бесценнейшего моря информации, к моему сожалению, все еще не до конца систематизированной и закаталогизированной, обязывает быть в курсе последних интересов тех, кто находится, так сказать, «на передовой». Из источников, в преданности службе Императору которых у меня сомнений нет, твоему покорному слуге стало известно о некоторых изысканиях, проводимых в Администратуме с твоего святейшего указания, а именно о проблемах, создаваемых побочными эффектами применения на святейшем флоте астропатов, а также о явлениях, которым сильнейшие из них могут стать причинами возникновения. Впрочем, я уверен, что ты разбираешься в этой теме гораздо лучше меня, старого и верного идеалам Империи служаки, неизменно несущего свой долг перед Императором и Человечеством, разбирая с великого позволения Его все эти пласты информации, собранные достойными людьми в те далекие и великие времена; и то, что я нашел, возможно, послужит верным идеалам и поможет тебе в твоих изысканиях, если будет так, у меня будет еще один повод для радости, гордости и ощущения причастия к великой Миссии, несомой Человечеством во мраке Вселенной. При исполнении своих служебных обязанностей я наткнулся на свидетельства и документы о присоединении к Империуму Человечества одной из планет почти на окраине нашей галактики, обычные по своей сути, но содержащие несколько любопытных моментов, впрочем, суди по материалам сам.
Надеясь на твое одобрение, я взял на себя смелость оставлять комментарии, если тебя интересует мое специфическое мнение, как человека, посвятившего жизнь ковырянию в документах подчас невообразимой древности, надеюсь, что мои смиренные заметки хотя бы не будут раздражать твоего внимательного взгляда.
За сим умолкаю и предоставляю право истории говорить за себя.
Искренне преданный
архивариус Тотто
на службе Императору
и Всему Человечеству
Приложения.
Свидетельство
летописца Ирида Фомса
прикрепленного к пятьсот шестьдесят четвертой Экспедиции Великого Крестового Похода
522.М31
Я нахожусь на мостике флагмана 3-ей экспедиции, в обществе капитана судна, уважаемого Фернандо Кипуса и лорда Максимуса Дрейка, командующего силами Космодесанта, расквартированного во флоте экспедиции. Кроме полчищ обслуживающего персонала и сервиторов, на мостике также присутствует генерал Актавис Руперт, ответственный за силы Имперской Армии в составе экспедиции. Наш флот только что вышел из варпа в системе 3-13С25 и лег на дрейф. Мы находимся неподалеку от третьего мира, если считать от местной звезды.
Кипус хмурится, проглядывая отчеты разведывательных дронов.
Дрейк внимательно наблюдает за ним, а генерал Руперт, как и полагается этому старому вояке, устремил свой взгляд в бесконечность, всем своим видом показывая, что у него есть дела поважнее, чем являться по вызову капитана судна, как подчиненный к начальнику.
- Досточтимые лорды, я собрал вас, - наконец начал Кипус без каких-либо предисловий, – чтобы рассказать о предстоящей нам миссии.
- Наша миссия – приводить к свету потерянные миры, - заметил Дрейк, – Насколько я знаю, Император пока не отдавал другого указания своим легионам.
- Весьма любезно с вашей стороны напоминать мне об этом, лорд Дрейк, - немедленно ответил ему Кипус. Руперт хмыкнул.
- Но я имею в виду то, что мы должны будем сделать в этой системе - продолжил капитан.
- Я надеюсь, вы не хотите сказать нам, что в этой системе нас ожидает что-то, что будет не по силам Имперской Армии и Легиону - откликнулся Руперт. Его голос рокотал и был преисполнен уверенности и ощущения неограниченной власти.
- Господа! – похоже, Кипус уже теряет терпение, – я знаю, что оторвал вас от дел, но у нас тут мир, разительно отличающийся от тех, к которым мы обычно привыкли.
Дрейк нахмурился, а Руперт, откинувшись назад, громко захохотал. Генерал был очень массивен по своей природе, что впрочем, скрадывалось в сравнении с Дрейком, тем не менее, пока он хохотал, звон от многочисленных орденов и наград на его широкой груди доносился довольно далеко. Его тяжелый темно-зеленый плащ струился по плечам своего хозяина
Покрасневший Кипус смотрел на него исподлобья. Определенно, он начинал ненавидеть этого старого служаку. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться какие мысли посетили в тот момент его голову. Флотские никогда не любили Армию, а те, в свою очередь, не испытывали теплых чувств к «летунам».
- Мой дорогой Фернандо! – наконец, произнес Руперт, все еще смеясь и вытирая, похоже, искренние, слезы от смеха, - вот когда Вы достаточно долго пробудете на службе Императору, ну хотя бы примерно с мое, Вы поймете, что во Вселенной все планеты, особенно заселенные людьми, разительно отличаются друг от друга.
Повисла напряженная тишина. Казалось, даже сервиторы стали щелкать и жужжать гораздо тише. Пока Кипус подыскивал слова чтобы достойно ответить генералу, Дрейк решил взять нить разговора в свои руки.
- Мы все поняли, что имеет в виду наш капитан, - спокойно произнес космодесантник. Если голос генерала рокотал, подобно грохоту отдаленного грома, голос этого великого воина, казалось, резал пространство, как мощный и неостановимый клинок. Он значительно возвышался над всеми на мостике и выглядел очень внушительно в начищенных и сложно украшенных энергетических доспехах Mark IV бездонно синего цвета. Алый плащ ниспадал с огромных наплечников командующего, украшенных буквой U, слева на бедре покачивался энергетический меч в ножнах, а шлем покоился на согнутой в локте левой руке. Благородное, словно высеченное из мрамора лицо космодесантника выражало бесстрастное спокойствие и несгибаемую волю.
Генерал покосился на Дрейка, но ничего не сказал, с видимым притворством опустив голову.
- Дроны нашли так много необычного, Фернандо? – Кипусу показалось, что взгляд Дрейка прошил его насквозь.
У Кипуса за плечами не было нескольких сотен лет службы Императору на полях величайших сражений. Он не являлся генномодифицированным воином, несущим в себе часть генного материала примархов, и следовательно, самого Императора. Вряд ли он смог бы удержать в одной руке меч Дрейка или все ордена и награды Руперта. Его лишь недавно повысили из первого помощника капитана, да и в той должности он служил всего каких-то пять лет. Но он являлся капитаном флагмана 3-й экспедиции, хозяином корабля, огромной и мощной машины, рядом с которой бледнели даже размеры великих титанов Легио Мортис. Темно-синяя униформа, отлично подогнанная по фигуре и идеально выглаженная, сидела на нем безупречно. На него были обращены тысячи глаз и сенсоров, десятки тысяч людей были готовы удаленно выполнить любую его команду. Он являлся первым человеком на борту главного корабля экспедиции. И он не позволит военным забывать такие очевидные факты. Начищенные черные сапоги скрипнули, когда капитан подался вперед.
- Это действительно необычно, лорд Дрейк. – с нажимом произнес Кипус. Как бы должность не вдохновляла его, назвать героя космодесанта по имени он все-таки не смог. До своего назначения в экспедицию молодой Фернандо вообще не надеялся увидеть хотя бы одну из этих живых легенд вживую. Однако, ему хватило мужества бросить надменный взгляд в сторону генерала.
- Дроны зафиксировали, что человечество на этой планете не обладает корнями Империума.
Космодесантник удивленно поднял брови.
- Мы нашли еще одну колыбель человечества? – его пытливый взгляд, казалось, способен сам по себе вытянуть нужный ответ из собеседника.
Кипус в очередной раз убедился в том, как быстро космодесантник приспосабливается к динамично меняющимся условиям на основании имеющейся информации. Дрейк за долю секунды осмыслил слова Кипуса и сделал необходимые выводы, а вот Руперт до сих пор морщил лоб. Его следующие слова были свидетельством наличия старательного, но ограниченного военной муштрой рассудка:
- Погодите, капитан, вы ведь не ошиблись? – недоверие в прищуренном взгляде генерала граничило с пренебрежением. – Как человечество могло появиться на планете, если не во времена Исхода… - он неожиданно запнулся.
Повисла пауза, нарушаемая щелчками и звоном оборудования. Вокруг трех фигур кипела повседневная деятельность и, похоже, никто из окружавшего персонала не смел прислушиваться к их разговору.
- А как человечество появилось на Терре? – задал вопрос Кипус, уже будучи уверенным в его запоздалости. Вопрос повис в воздухе.
- Что подтверждает ваши выводы, Фернандо? – Дрейк все еще прямо смотрел на Кипуса. Не было похоже, чтобы он хоть на секунду отвлекся на сомнения, которые до сих пор обуревали генерала.
- На всей планете нет ни одного следа СШК. – твердо произнес Кипус. – Человечество на ней весьма продвинулось технологически, но во всех их механизмах нет ничего, напоминающего шаблонные конструкции.
- Но это ни о чем не говорит! – громко, но неуверенно воскликнул Руперт. Взглядом он поискал поддержки Дрейка, но лицо Максимуса вновь ничего не выражало. Было похоже, что космодесантник уже все просчитал и решил. - Может, они просто утеряны. Может, человечество сразу оказалось без единого образца СШК!
- Вам известны такие случаи, генерал? – холодно спросил Кипус. Он знал ответ. Ни одна колония не выжила бы без СШК на первых порах, этому учат еще в школе.
- Все может быть, сынок. – вдруг смягчился Руперт. Он немного согнулся на мгновение и оперся кулаками на край тактического стола, подавшись вперед. Кипус чуть опешил от обращения «сынок», равно как и от неожиданно рухнувших барьеров напускного превосходства генерала.
- Уверен я только в одном… - старый вояка обвел взглядом весь мостик, а затем поочередно посмотрел на своих собеседников. – Если все обстоит так, как вы, Фернандо, говорите, нам следует рассмотреть эту планету как можно ближе, прежде чем принимать какое-либо решение.
В следующих, весьма объемных свидетельствах летописца Фомса детально описывается происходящее во флоте. Он становится участником по-настоящему интересных событий, к сожалению, не относящихся к теме наших с тобой расследований, так как Фомсу больше ни разу не посчастливилось побывать на мостике за весь оставшийся период нахождения флота в этой системе. Поэтому, я позволил себе больше не включать в представленную твоему внимательному взору подборку его свидетельств. Вместо этого, я вкратце изложу их содержание, концентрируясь на наиболее интересных моментах.
Благословенному флоту удалось незаметно приблизиться к планете, спрятавшись за ее единственным и безжизненным спутником, выщербленным метеоритными атаками. Сходство спутника с терранской Луной было поразительным. Но основное удивление принесла сама планета - даже видавший многое экипаж флагмана был поражен сходством ее основных характеристик со Святой Террой. Шесть крупных материков были домом для семи с лишним миллиардов человек, но основную площадь поверхности занимали океаны с чистой, соленой водой, кишащей жизнью миллионов видов животных. Человечество на планете вошло в индустриальный век и приручило атом, но последующие более тщательные изучения цивилизации так и не принесли обнаружения даже малейших следов СШК. Сколько агенты флота, посланные на Гею (так неофициально прозвали планету матросы и технический персонал флагмана), не пытались найти хотя бы малейшее свидетельство терранского происхождения человечества на Гее, все было безуспешно.
Но основное удивление принесло управленческое устройство цивилизации. Население планеты было сильно раздроблено на страны, всего агенты насчитали их около двухсот. Планету постоянно раздирали мелкие локальные конфликты, в основном, связанные с ресурсами и доминированием какой-нибудь из стран над другой. Когда флот наконец, обнаружил себя и вышел на контакт с Организацией Объединенных Наций (так у них называлось какое-то подобие мирового правительства), стало понятно, что на Гее нет централизованного управления, как и не было единого государства. Все попытки донести до этих людей свет Императора и информацию о их дальнейшей судьбе, не говоря уже о попыток принять от них присягу на верность Империуму, наталкивались на кучу бюрократических и дипломатических проволочек. В итоге оказалось, что при всем разнообразии государств на планете, говорить предметно о присоединении к Империуму Человечества было не с кем. Ни одно из правительств не взяло на себя ответственность выступать от лица народов Геи. Более того, они начали оказывать сопротивление нашим отрядам, нападая на итераторов и войсковые части.
Тогда Дрейк принял решение. Он спустил на планету Легион. За каких-то два месяца все сопротивление народа Геи, во имя Императора, было подавлено, вооруженные силы полностью уничтожены, их примитивное оружие не смогло противостоять ярости Ангелов Императора и планета была приведена к Согласию в кратчайшие сроки. Свидетельства этого события имеются у меня в изобилии и в большинстве из них нет ничего необычного. Бессчетный набор сводок о локализации местных вооруженных сил, неминуемом, во славу Императора, превосходстве тактических ходов космодесанта над неумелой обороной туземцев и прочее. Но, позволь я не буду больше утомлять твой внимательный взор обширными вступлениями и представлю тебе выдержку из одного свидетельства, которое и легло в основу моего настоящего маленького расследования.
Свидетельство
Ефрейтора Второго Полка Имперской Армии
прикрепленного к пятьсот шестьдесят четвертой Экспедиции Великого Крестового Похода
Кавита Лисберга
522.М31
… мы с ребятами тогда обеспечивали миграцию коренного населения Геи в места концентрации, предназначенные для аккумулирования людских ресурсов при постройке городов-ульев. Помню тот день как сейчас – свинцовое, хмурое небо, пронизывающий ветер, безрадостный, скудный ландшафт, изрытый воронками недавних боев. И от самого горизонта – лента бредущих людей, понурых и печальных. Все население некогда цветущей планеты разом, во имя Императора, превратилось в серых оборванцев, выстроившихся в очередь по 5-6 человек в шеренге, вяло передвигающих ноги навстречу контрольно-пропускным пунктам концентрационных лагерей строй-отрядов.
Я стоял в оцеплении, присматривая за ними, обеспечивая порядок, но работенки в тот день у меня не было. Люди шли, шли и шли, опустив головы, волоча за собой скудный скарб и грязных плачущих детей. Мы, солдаты Имперской Армии, стояли вдоль этой людской ленты по одному каждые десять метров, с лазганами наизготовку. Приказ командования включал в себя немедленную казнь на месте любому, кто мог быть уличен в нарушении порядка и вмешательстве в процесс передислокации населения. Но, глядя на сломленных и потухших людей, я очень сомневался, что энергетической ячейке моего лазгана понадобится подзарядка в тот день.
Вместе с нами были воины Астартес. Я не знаю, зачем их выставили для рутинной миссии по приему гражданских в лагерь, но сильно подозреваю, что командование исходило из необходимости эксплуатации их устрашающего внешнего вида, как образа, как иконы и символа власти Императора. Космодесантники стояли во второй линии оцепления, за нашими спинами, по одному на каждые сто метров. И если наши ребята переминались с ноги на ногу, почесывались, а некоторые украдкой курили, то эти парни стояли как вкопанные, недвижимыми, страшными статуями, прижав к груди свое оружие абсолютно ненормальных, огромных размеров. Рядом со мной, метров пять позади, стоял один. Ничто, казалось, неспособно сдвинуть с места этого гиганта. Он возвышался над всеми устрашающей глыбой и многие проходящие мимо люди, бросив взгляд на его исполинскую фигуру, украдкой поеживались и пытались поближе прижать своих детей.
Мне и самому всегда было не по себе в присутствии космодесантников. Мне редко приходилось их видеть, но каждый раз впечатывался в мою память очень прочно. Один раз мне даже посчастливилось видеть их в бою. Лучше бы я этого не видел.
Гигант позади меня стоял, устремив взгляд бесстрастных окуляров шлема поверх голов куда-то вдаль, к горизонту. Ветер овевал его несокрушимую фигуру и казалось, если отдадут такой приказ, он будет стоять здесь вечно, врастая в землю с каждым годом и покрываясь мхом. «Как памятник» - подумал я тогда. И верно, командование точно не ошиблось, надеясь на деморализующий эффект, когда выставляли их в оцепление.
Мои раздумья прервала какая-то возня в колонне людей. Откуда-то из середины людской массы выскочил ребенок. Это был подросток лет 10-12, в грязных, рваных штанах и телогрейке на голое тело. Он дернулся, сбрасывая с себя чьи-то удерживающие его руки и шмыгнул мимо меня, оторопевшего от неожиданности, куда-то за спину. Я автоматически повернулся и крикнул предупреждение, вскинув лазган наизготовку. Но то, что я увидел, повергло меня в немалое удивление.
Ребенок подбежал к космодесантнику и упал перед ним на колени, запрокинув свое бледное лицо. Он что-то говорил безмолвному исполину, слов я не смог разобрать, это было местное наречие. Ребенок протягивал к воину свои худые руки, сложив ладони лодочкой, будто предлагая на что-то посмотреть. Я подошел поближе и взял его на прицел.
«Немедленно вернись обратно» - сказал я ему. Позади меня зашлась в рыдании какая-то женщина. Бросив взгляд через плечо, я понял, что это его мать, также упавшая на колени и умоляющая пощадить свое дитя. Не могу сказать, что я собирался стрелять по ребенку, но от этих людей можно было ожидать всего что угодно. Под телогрейкой у ребенка могла оказаться бомба. Методы терроризма местным населением использовались постоянно.
Но космодесантник стоял недвижимо. Он даже не опустил свою голову, чтобы взглянуть на подбежавшего к нему маленького туземца. Как будто вокруг него вообще ничего не происходило. Повисло молчание на несколько секунд.
Затем я взял ребенка за плечо и попытался вернуть его в очередь. Хилая костлявая рука показалась мне птичьей на ощупь. Неожиданно, мальчик не сопротивлялся. Но он выронил из своих худых, маленьких рук то, что протягивал космодесантнику, надеясь на его реакцию. Я отвел ребенка обратно, подтолкнув к рыдающей матери и они вдвоем тут же исчезли в людской массе.
Однако, повинуясь неожиданному любопытству, я вернулся к гиганту, чтобы посмотреть, что же было в руках ребенка, что такого хотел показать этот мальчик Ангелу Смерти?
Сначала я ничего не увидел, но присмотревшись, я разглядел у его ног какие-то кусочки разноцветного пластика. Подняв один из них, я понял, что это искусно сделанная и вручную покрашенная фигурка. Но образ, чей она воплощала, вверг меня в настоящее замешательство. Передо мной была точная копия космодесантника-ультрамарина, не больше 3 сантиметров в высоту…
Разве ты не находишь удивительным, Генрих, что эта культура, напрочь изолированная от Империума и никогда не ведавшая даже намека на СШК, еще до появления на орбите благословенного самим Императором флота, уже имела в себе представление об Империуме? Большое количество свидетельств, изученных мной (я привел тебе только наиболее характерное) показывают, что у этих людей было весьма расширенное представление о нас. Они изготавливали фигурки космодесанта и Имперской Армии, дети и даже взрослые игрались ими. У них существовали даже книги, в которых описывался Крестовый Поход. Это удивительно и ты, на мой скромный взгляд, просто должен их почитать.
Надеюсь, мой небольшой вклад в твое расследование будет полезным. Действительно, деятельность наших астропатов подспудно влияет на всех мыслящих существ во Вселенной. Через варп, наиболее чувствительные могут непроизвольно перехватывать части сообщений, выражая потом в своих культурах их образы в виде собственных фантазий.
На той планете это носило безобидный характер. Но кто его знает, куда могут завести нас перипетии судьбы. Отголоски деятельности Империума действительно бродят по Галактике, и Святой Инквизиции просто необходимо знать об этом.
На сим прощаюсь,
Преданный слуга Императора
Архивариус Тотто.
