BloodRavenCaptain

Прошлое – это зияющая рана. Чем больше я пытаюсь убежать от него, тем быстрее оно меня нагоняет и заставляет повернуться к нему лицом. Но это даже хуже чем смотреть в могилу любви всей своей жизни… Она была уже труп, и бессмысленно смотрела на меня полными удивления глазами. Целуя ее холодный лоб, я думал о том, как это могло произойти. Удивления и страха уже не было, была лишь одна боль. Тупая, жгучая боль, которая словно каленым железом выжигает то, что называется Человеческим Сердцем… Осторожно прикрыв ладонью ее глаза, я тяжело поднялся. Утренний ветерок все же смог достигнуть этого затхлого помещения, и теперь, водя свой безумный хоровод, он давал мне второе дыхание. Иногда, глоток свежего воздуха может кардинально поменять твою жизнь – от начала до самого конца. Проснувшись утром, ты не будешь знать, живы или мертвы твои родные и близкие, ты остаешься сосредоточенным только на ближайших задачах – умыться, почистить зубы, позавтракать. В эти моменты нет цели существования, поэтому все в вашей жизни сразу становится бессмысленным. Именно так чувствовал я себя в данный момент. Я не знал, что мне делать. Но видя ее хладный труп, я понял, что тело должно быть предано земле. Эта мысль стальным обручем обхватило мое сердце, сожгло дотла мои легкие… Я не мог дышать, и сердце мое остановилось… в какой уже раз… - Ты не вернешь ее, - раздалось за моей спиной. Холодный голос настоящего убийцы. И все сразу стало на свои места – смерть Елизаветы, мои окровавленные руки и то, зачем я здесь оказался… чтобы обрубить все напоминания о прошлой жизни… О моей прошлой жизни… - Ты не вернешь ее, - повторил Ворфес, нерешительно положив руку на мое плечо. - Я и не собирался, - тихо ответил я, отворачиваясь от Елизаветы. Ворфес наклонился над трупом, и накинул растрепавшийся шарф девушки ей на лицо. Сразу стало намного легче. - Что ты теперь намерен делать? – немедленно спросил Ворфес, резко обернувшись ко мне лицом и пристально вглядываясь в мои глаза. Он словно выискивал хоть какие-то признаки того, что я не совершу никакой глупости. - Я найду этого человека. И убью его, - ответил я, сжимая правый кулак так, что захрустели кости. - Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, - медленно протянул Ворфес. – Его местоположение? - Арбитрариум, - немедленно ответил я. – Верхний этаж. Имя – Кейн, звание майора. Был приговорен к смерти Братством за помощь Эклезиарху Каррафину в богопротивных актах ритуального жертвоприношения. Его руки обагрены кровью настолько, что запах разлагающейся плоти чувствуется за километр… - Ты забыл добавить кое-что… - заметил Ворфес, нерешительно перебирая цепочку с Имперским Орлом на ней. - Я исполню Волю Братства, - сказал я, и почувствовал, как слова древней клятвы оставили на моей душе отпечаток. Такой никогда не смыть кровью. Только с божьей помощью ты искупишь свою вину… - Ступай, сын мой, и да поможет тебе Император… - благоговейно воскликнул Ворфес, чертя руками в воздухе Имперское Кредо. Я не стал смотреть, как Ворфес уничтожит труп Елизаветы. Нет времени на это. Тяжело дыша, девушка бледными, словно выточенными из белой кости пальцами расстегивала одну пуговицу за другой. Человек медленно и удовлетворенно следил за ее действиями, редкими фразами направляя ее. Девушка улыбалась, но по ее горящим глазам можно было точно сказать, что она пьяна. Платье неслышно спала с ее плеч, оголяя молодое, статное, словно ствол дерева, тело. Человек еще раз улыбнулся, оголяя ряд пожелтевших зубов, и тихо сказал: - Ну, иди ко мне… - девушка не проронив ни слова, села к нему на колени и прильнула к его губам. Воздух был застоявшийся, с некими посторонними пьянящими ароматами. От одного только вдоха начинала кружиться голова. Розовое освещение придавало комнате некоторую пикантность, и застеленные на креслах шелка давали знать о том, что хозяин дома явно был богат. Дверь скрипнула, и человек дернулся, освобождаясь от цепких рук девушки. Грубо оттолкнув ее, он медленно вытащил из-за пояса пистолет и направил его на дверь. - Кто там? – крикнул он. - Сэр, разрешите доложить, сэр! - Черт тебя подери, - со вздохом облегчения воскликнул человек, - я чуть от страха не пристрелил тебя! Заходи, заходи. В комнату вошел достаточно молодой человек в броне Арбитра. Небритая щетина на подбородке парня явно указывали на то, что последние три дня бриться ему было некогда. Четкий, военный шаг, присущий только Арбитрам, и легкие запинки во время маршировки явно указывали на то, что стажер только недавно прибыл из Схолы, но и там его уже сумели достаточно вымуштровать. В замешательстве оглядев комнату и прикрывающуюся простыней девушку, парень нерешительно сел в подвернувшееся под руку кресло. Майора Кейна, хозяина этого «кабинета», который давно уже превратился в гнездо разврата, довольно сильно удивило то, что Арбитр перед лицом высокого начальства не стал снимать шлема. Но все это он свалил на то, что тот еще совсем салага, и не знает всех премудростей общения. - Зачем ты сюда пришел? – спросил Кейн, наливая амасека в бокал и пододвигая его ближе к посетителю. - С-спасибо, я не-не пью… - ответил парень, отчаянно замахав руками. – Я-я тут по од-ному оч-чень важ-жному делу, сэр. До нас дошел слух, что вас собираются уб-бить… - еле выговаривая слова, произнес парень. - Меня? УБИТЬ?! – от удивления Кейн выронил бокал. Тот с грохотом обрушился на пол, разбрасывая вокруг себя десяток осколков. – Но… но… как это возможно?! И… кто? Внезапно, всю нерешительность парня как рукой сняло. С размаху скинув с головы шлем, он представил майору свою злобную ухмылку. Аккуратные ряды белых зубов, и морщины на щеках придавали ему некоторого карикатурного сходства с рисунками демонов варпа в священных книгах. Но горящие глаза парня не давали усомниться – в него вселился демон. - Кто тебя собирается убить? – передразнивая картавое произношение майора, заорал парень. – Я!!! Неуловимым для невооруженного глаза движением парень вонзил клинок в сердце Кейна. Тот захрипел, и багровый ручеек крови медленно полился у него изо рта. Парень с невообразимой ненавистью раз за разом бил Кейна кинжалом в сердце, словно вся ненависть, накопившаяся в нем за двадцать восемь лет, вылилась разом наружу. - Ну как, чувствуешь? ЧУВСТВУЕШЬ?! – орал парень, не обращая внимания на истошные крики девушки. – Это – финал нашего повествования. Твоя глава закрыта, и перечеркнута. Ты – всего лишь черновик, тебя использовали, а когда ты стал не нужен – бросили на произвол судьбы. Ты не нужен никому! Запомни этот день, ибо он – самый худший в твоей жизни! Но майор молчал, и всего лишь дергался, когда клинок в очередной раз входил в его грудную клетку. Девушка уже охрипла кричать, но даже когда у нее пропал голос, она продолжала издавать из своего горла звуки, напоминающие уходящую в раковину воду. Словно вампир, который вдоволь напился крови, Кастус Дрейк, Охотник из ордена Иллюминати, отвалился от трупа майора с удовлетворенной улыбкой на губах и бессильно свалился на кресло, предварительно оглядев свой заляпанный кровью мундир и броню. Оскалившись, он резким движением скинул броню, затем разорвал на груди мундир. Под ним была белоснежная рубашка с платком, сложенным аккуратным квадратом на груди. - Вот и все, дорогая, - непринужденно обратился Дрейк к девушке, медленно наступая на нее. – Все кончено. Иди-ка сюда, я обниму тебя. Но девушка не слушала лестных речей. Вскочив с кресла и потуже обернувшись в простыню, она ринулась к двери. Но цепкие, костлявые пальцы уже сомкнулись на ее горле. - Не так быстро, дорогая, - заразительно улыбаясь, проговорил Дрейк. Перед этим, нам придется немного полетать… Крепко держа девушку за горло, Охотник разогнался и прыгнул в окно. Осколки стекла резали его по лицу, оставляя замысловатый узор из порезов и ссадин, но он не обращал на это внимания. Его слух улавливал, как сзади громко хлопнула дверь, и несколько Арбитров ворвались в кабинет майора, несколько секунд тупо созерцая кровавую картину, которая предстала их глазам. Затем, они начали звать подмогу… Но было уже поздно… Внезапно, у девушки прорезался голос и она снова начала истошно кричать. Этот крик наполненный болью, страхом и страданьем заставил бы сердце любого человека екнуть. Но только не Охотника. - Твой голос лучше, чем голос оперной дивы! – кричал Дрейк, силясь пересилить свист воздуха, который он с девушкой рассекал, словно нож сквозь масло. – Но, думаю, нам не по пути! Отбросив от себя тело девушки, Кастус снова ухмыльнулся в лицо стремительно приближающейся поверхности. Где-то справа он услышал оглушительный хруст, и на секунду его воображение нарисовало картину полуголой девушки, которая упала со сто пятидесятого этажа на асфальт. Ее волосы и простыня, которой она обернулась, были почти полностью заляпаны кровью. Асфальт был усеян кусочками мозгов, которые выплеснулись из разбитого черепа. Нога была неестественно повернута против колена, и из огромной раны торчала кость. - Меня не ждет такая участь… только не сейчас… - прошептал Дрейк и закрыл глаза.

Тишина. Словно тьма соизволила накинуть на нас свое покрывало и окутать наши очи сладкими мечтами о свободе… Но ведь это ложь – не увидев мира, ты не можешь мечтать. И ведь это даже не компромисс – так, всего лишь каприз художника, который считал что он может свернуть горы, что по мановению его руки они встанут в ряд и уйдут куда-нибудь на запад… Я открываю глаза и вдыхаю полную грудь воздуха… Утренняя свежесть, немного колючая, но неизменно оживляющая, заставляющая тебя вспомнить кто ты на самом деле… Да… Я открываю глаза и не вижу неба. Лишь этот мерзкий потолок, покрытый испаринами. Ржавчина, давно разъевшая железные запоры на дверях и этот запах… Я пытаюсь нащупать рукой опору, но это не так просто, ведь когда твоя душа потеряна – ты сам не знаешь, что делаешь. Я понял это слишком поздно, когда уже было поздно что-нибудь менять… И что-то так болит в области груди… Что же это? Это 7 пулевых ранений. Кровь давно уже засохла, но раны оттого не стали приятнее на вид… Когда они одна за другой входили в мое тело, я их абсолютно не чувствовал, словно их и не существовало. Это было слишком просто – принять на себя несколько пуль, но после этого глаза непроизвольно закрылись… Они погрузили меня на носилки… и Ворфес тихо сказал: - Добро пожаловать домой, брат… Вот он, сейчас сидит передо мной. Ворфес, Старший Мастер Клинка… Он открыл мне глаза. Он сказал, кто я есть на самом деле. А теперь, он требовал ответов. С момента нашей последней встречи внешность Ворфеса не стала лучше. Все то же нахмуренное выражение лица, все те же швы, покрывающие все лицо, те же самые иссиня-черные глаза, которые словно затягивали тебя в бесконечную пустоту… А ведь когда-то он был обычным солдатом из СПО, служил на благо Империума и уничтожал его врагов… До того момента, когда его послали на То Самое Задание… Он называет это поворотом своей судьбы. Он и его отряд долго бродили среди развалин, находящихся на расстоянии 500 километров от города. Уже третий час они не могли ничего найти. Сержант матерился и орал на своих подчиненных, чтобы они работали быстрее, но ничего так и не добился. А всего-то дел было – найти потайной вход в некий заброшенный храм еретиков и разведать что там к чему. Непонятно откуда прилетевшая пуля заставила сержанта замолчать навсегда. Ворфес схватился за винтовку, но сделать уже ничего не смог. Очередь из стаббера разорвала его тело на части. Остальные его сотоварищи были уже мертвы. Все вышесказанное значилось бы в рапортах не более чем несчастный случай, если бы не одно «но». Ворфес выжил. Когда он поднял свою окровавленную голову с земли, еретики опешили. Их участь была предрешена. Одним изящным ударом Ворфес обезглавил главаря банды, его же соратников он перебил уже без всяких фокусов. Тогда-то ОНИ и заметили его. Неприметного гвардейца нашли посреди бескрайней пустыни, но не имперцы, нет. Его нашли несколько человек в белоснежных плащах и с закрытыми платками лицами. Они сделали ему предложение, от которого нельзя было отказаться. И он принял его. Он стал одним из них. Он стал Иллюминати. Я мотнул головой и прервал ментальную связь с Ворфесом. Было такое чувство, словно кто-то весьма неаккуратный перекопал мою память совковой лопатой… Ворфес заразительно улыбнулся, и его лицо стало похоже на тыкву с вырезанными глазами и зубастым ртом: - Смотрю, брат, ты тоже ничего не понимаешь? Впрочем, я тоже тогда ничего не мог понять. До определенного момента. Воспринимай свою неуязвимость как дар божий – она тебе еще пригодится… Сейчас ты узнал некоторые детали моей сложной биографии… Очень тебе сочувствую… Помилуй меня Император, не дай ты кому-нибудь еще узнать об этом! – Ворфес самодовольно хохотнул. – Ну, ничего, ты освоишься. Вставай… Твоя подруга ждала тебя… - Елизавета?.. Что… что вы сделали с ней?.. И со мной? – я с трудом выцеживал из себя каждое слово, пытаясь как можно кратко расспросить собеседника обо всем. Мне было очень дорого мое время. - С ней все в порядке. Успокойся, Охотник. Это слово словно раскаленный нож резануло по моему слуху. - Охотник? – зло переспросил я. - Да. Не притворяйся, ты все знаешь. Да. Я все знаю, и поздно уже на это закрывать глаза. Я действительно Охотник. Ирония судьбы. Тот же самый каприз неизвестного художника… Только он не знал, что горы действительно послушаются его… Пока Ворфес вез мой труп, он успел мне рассказать обо всем. Кто я, зачем я здесь и о том, что я не имею души… Моя цель здесь – только убивать… И еще он рассказал про себя. И про Орден Иллюминати. - Знаешь, зачем я убил тебя? – спросил Ворфес, усмехнувшись. Я не ответил. – Твои способности Охотника могут проявиться только после физической смерти. Твое сердце не бьется, Дрейк, ты – живой труп. И ты неуязвим. Нельзя второй раз убить мертвое… Я ведь когда-то тоже был таким как ты – обычным человеком, но моя смерть изменила все. И теперь я на службе у них. У Иллюминати. Я нужен им. Так же, как и они мне. Ворфес развел руками, и я удосужился осмотреть помещение повнимательнее. Огромная железная комната, с абсолютно проржавевшими стенами, цепями, свисавшими с потолка, и это бесконечное «как-кап»… - Ты думаешь, что твоя жизнь окончена, больше ничего ты не сможешь сделать… Ты жестоко заблуждаешься. Чтобы умереть, ты еще должен заслужить свою смерть… Ведь МЫ – единственная реальная сила в этом проклятущем городе, и мы все здесь последние выжившие. Если бы те мутанты, которые составляют 15% от всего населения планеты, вырвались на свободу из канализации, то тогда бы было уже поздно что-то менять. Это как лотерея – 50 % жизнь, 50 % смерть… Все остальные считают нас еретиками, которые должны быть сожжены на священном костре, но это не так! Мы являемся самыми верными слугами Императора! Мы хотим, чтобы он снова вернулся к нам и явил свой священный лик своему народу! Кастус, дороги назад уже нет. Ведь именно так ты всегда утешаешь себя, не так ли?.. Я хранил гордое молчание, не мог говорить, вести дискуссию. Все это бесполезно. Я мертв… мертв… мертв… Больше ничего не важно… Вечная жизнь гарантирует вечную смерть – теперь я в этом сам убедился. Видимо, чаша моих грехов переполнилась. Моя кара настигла меня. Неужели Император действительно оставил меня? Меня, одного из самых, нет, самого верного своего слугу?! - Пойми, Дрейк, ты уже ничего не можешь изменить. Тебе остается только один путь – будь одним из нас. Ворфес протянул мне свою мозолистую руку, и я медленно протянул свою. Мы пожали друг другу руки, и Ворфес заметил: - Теперь-то я точно могу тебе доверять. Пошли. Я попытался сделать несколько шагов, но боль в боку остановила меня. Словно демоны изнутри пожирали меня живьем. Я не мог идти дальше: -Я… я не могу… боль… давит… Ворфес резко развернулся и, взглянув мне в глаза, сказал: - Боль – это иллюзия чувств. Отчаяние – иллюзия разума. - Словно… Демоны… Пожира-ают… - Стой смирно. Может быть немного больно… Ворфес достал из-за пояса короткий кинжал и начал читать молитву: - Да будет слава твоя везде, где только ступит нога человеческая, и пусть сыны твои не будут забыты по прошествии тысяч лет, и взор твой обратится на них и наградит их по достоинству… Кинжал вошел в мою грудную клетку, но я его не почувствовал. Чего можно еще ожидать от мертвой плоти? Забвение чувств уже настигло меня… Медленно, но верно, я становлюсь на новый путь. Путь служения. Путь благородства. Братоубийства… И сейчас, когда наконец все мои муки остались за чертой жизни и смерти, я могу лишь следовать чужим решениям, не моим. Иллюминати… они показали кто я на самом деле. Из выродка Хаоса я могу превратиться в несущего Свет Императора паладина. Наконец, я нашел свой путь… Ворфес закончил вырезать слова священной молитвы и сказал: - Теперь мы можем идти, брат. Следуй за мной. Двери распахнулись перед нами. До моего обоняния донесся запах падали и смерти. Те вещи, которые будут сопровождать благородство всегда… - То, что ты испытал сейчас – всего лишь остаточная реакция. Мы успели достать тебя быстрее, чем твои законные хозяева, а теперь они требуют тебя обратно… Но теперь с зерном Хаоса в твоей душе покончено раз и навсегда. Мы шли по темному коридору, и люди в белоснежных плащах с уважением провожали нас взглядом. Самые верные и сильные, неистовые воины Императора собрались здесь, в подземелье под церковью Эклезиархии, в которой я некогда служил. Эклезиарх Каррафин принял нас за еретиков, отчаянных предателей, вставших на путь Хаоса. И ему казалась симпатичной перспектива организовать политический переворот во всей системе. Он предоставил нам помещение и оружие. Но он не знал, что мы, Иллюминати, были не теми, за кого себя выдавали. Мы – нечто большее, чем просто культисты. Мы – спасители Империума, тайная стража, которая будет вечно нести свою вахту на рубежах… И ни одна варповская тварь не сможет прошмыгнуть мимо нашего взора. Ничто и никогда. Эклезиарх поплатился за свою ересь, когда Иллюминати сдали его Инквизиции. Аккуратно, без лишнего шума, они дали Инквизиторам наводку, и те не преминули воспользоваться заманчивым шансом… Каррафин был казнен, и к власти пришел новый Эклезиарх. И о нем, пока что, никто ничего не знал… Все это мне рассказал Ворфес. И я ему премного благодарен за это. Но для меня этого недостаточно. Ворфес остановился перед огромной дубовой дверью с кольцом на ней. Я даже немного удивился присутствию здесь двери. А особенно тому, что ее усиленно охраняли. - Это – вход в наше Тайное Собрание, - тихо прошептал Ворфес. – Здесь мы собираемся во время экстренных событий… Он подошел к одному из охранников и тихо прошептал ему на ухо пароль. Охранник, чье лицо было скрыто капюшоном балахона, не сказав ни слова, впустил нас внутрь. Зал был огромен, и множество свечей, висевших под его высоким потолком, слепили меня. Стены были инкрустированы золотом и драгоценными камнями, словно неизвестный архитектор хотел до глубины души поразить своим мастерством тех, кто побывает здесь хоть раз. «За это он и поплатился…» - телепатически сообщил мне Ворфес. Меня слегка покоробило. Собрание было уже в сборе. К моему вящему удивлению, оно не насчитывало и 50 человек. «Это все Братство?» - спросил я у Ворфеса. Тот так же ответил мне ментально: «Да. Сейчас ты узнаешь почему…» Мы присели на свободные места. Человека, сидевшего на возвышении, звали Морган Карус. Это был Лорд Братства. Когда мы расселись по свободным местам, он продолжил свою прерванную речь: - … Инквизиторы казнили не только Каррафина, но также и ближайшие к нему штабы Братства. Они не пощадили никого, как, впрочем, того и требует устав. Мы выжили лишь потому, что Инквизиторы не посмели вторгнуться на территорию церкви… Нас осталось слишком мало, чтобы противостоять врагам. Эти люди, которые называют себя Арбитрами… Они говорят, что ищут преступников. На самом же деле, они сами и есть преступники, они действуют против Его Воли. Инквизиция же не видит этого… Мы не можем этого так оставить. Смерть им! И все сидящие здесь братья встали со своих мест, выхватили из ножен кинжалы и воскликнули: «Смерть им!». Наконец, Морган обратил на нас с Ворфесом свой взор: - А! Вот и пополнение… Братья, наконец среди наших рядов появился Кастус Дрейк – тот человек, который решит все наши проблемы… Вы все уже знаете его, естественно, по рассказам Ворфеса, нашего Старшего Мастера Клинка, и самого искусного мечника в нашем братстве, – следующие слова были непосредственно адресованы Ворфесу. – Охотник чует Охотника, не так ли? Ворфес лишь кивнул. Его лицо словно окаменело. Голос Моргана словно завораживал его. Его фанатичность была достойна уважения. - Думаю, ты сможешь в кратчайшее время изложить своему… «ученику»… детали дела? - Да, - тихо сказал Ворфес. – Я постараюсь… - Идем, - сказал он мне. Мы снова шли по тому же каменному коридору. Я не смел сказать ему ни слова, боясь вызвать его гнев. Я многого не понимал, что, похоже, от меня и не требовалось. Конечно, того, что Ворфес просветил меня было недостаточно. Слишком много недомолвок. Я ждал. И был награжден: - Вижу, Кастус, ты в сомнениях. Ты ошарашен, удивлен. Ты хочешь задать вопрос. Задавай же… - Скажи мне, брат, что же представляем из себя мы, Иллюминати? Ворфес усмехнулся: - Это довольно сложный вопрос… Но я отвечу на него. Когда придет время. Пока же я скажу тебе вот что: мы жаждем возвращения Императора. Но без посторонней помощи, этого нельзя сделать. Мы не можем напрямую сотрудничать с Инквизицией, так как многие пуритане считают нас еретиками и только и ждут когда мы попадемся к ним в руки… Нет, мы не можем допустить, чтобы кто-то из наших братьев попал в руки Инквизиции. Вот ты и узнал первый принцип нашего Братства: если над тобой нависла угроза попадания в плен – закончи жизнь с честью. Не дай этим грязным псам добраться до тебя раньше времени. Смерть от собственных рук – это не привилегия, это обязанность. Запомни это. Единственный наш выход – это найти подходящее тело для нашего Бога-Императора, тело достойное его бессмертной души. Но мы пока не преуспели. Угроза же сожжения заставило нас, Иллюминати, встать на путь политических убийств. Убрав опасного человека, мы продолжаем наши поиски, или, зачастую, пользуемся теми знаниями, которыми обладал убитый. Вот и второй принцип: для достижения цели хороши все средства. Это все. Тебе все ясно? - Да, Ворфес, спасибо… - сказал я тихо. Во всем, что сказал Ворфес присутствовало нечто мрачное. Да, я ведь и чувствовал это заранее. Братоубийство. Человек поднимает руку на невиновного человека… Что же, для меня – это достойная альтернатива…

Любопытно, весьма любопытно... Автор, пиши еще. С таким хорошо подвешенным языком далеко пойдешь. :) Поставил бы плюсы, если бы знал как...

Днем ранее, до отчета о происходящих событиях… Неудачный денек сегодня выдался… Мы ищем этого убийцу уже три дня, но никаких результатов, кроме огромного шрама на моей щеке… Но клянусь Золотым Троном, если этот Дрейк попадет мне в руки, я не оставлю от него и мокрого места. Слишком много поставлено на карту, чтобы допускать ошибку… Надвинув шляпу на глаза, я поудобнее развалился в кресле, положив свои ноги в подкованных сапогах на дубовый стол. Медицинский сервитор крутился вокруг меня словно оса, выбирая удобный ракурс. Я подставил ему щеку, чтобы он смог нанести шов. Сукин сын оставил мне подарок на всю жизнь – шрам в виде печати Бога Крови. Он что, считает что меня этим можно остановить? Тогда поганый фанатик очень ошибается… Меня проклинали не раз, и даже не два. Во время поимки ведьмы по имени Лина, эта сволочь сумела превратить меня в подушечку для булавок – но я выжил. Или я родился в рубашке, или я просто никому не нужен… Черт возьми, я на своем веку повидал немало потасовок – зачистка на Кельдисе, бойня при Найтфире… Но такой глупой охоты за тенями, как сейчас, я еще никогда не встречал. Мы словно хватаем руками туман – только нащупываем ниточку, по которой можно найти Дрейка – и путь снова испаряется. Никто его не видел, никто его не знает. Администратор Лэнс недоуменно пожимает плечами и говорит, мол, никогда и нигде он не опаздывал. Крыса… Да, этот Дрейк словно призрак – он везде и нигде. Правда, с тех пор как мы нагрянули к нему с доставкой двух отрядов Арбитров на дом, он исчез. Молчание. Ни жертв, ни слухов… Даже, как-то неинтересно… Зато мы с моим личным архивистом смогли выяснить пару интересных вещей, почерпнутых из писем Эклезиарха Каррафина к своим слугам… Архивист присел на сундук, оправил окладистую бороду и начал заунывно декламировать содержание пергамента, расстеленного у него на коленях… Карциус движением руки приостановил его и сказал: - Постарайся перевести все это на понятный мне язык. Архивист торопливо кивнул. У него это входило в ранг нервной привычки – со всеми соглашаться. Почему нервной привычки? Да потому что, вроде, хочешь избавиться, но сколько не пытайся, ничего все равно не получится. Речь автора письма была несколько витиевата, и речевые обороты весьма удивляли непривычного к языковым различиям инквизитора: «Дорогие друзья мои, соратники и товарищи! Хотел бы сообщить вам, что наш вселюбимый и многоуважаемый повелитель поделился со мной своими планами во сне. Его чудовищно восхитительный облик поверг меня, простого смертного, в благоговейную дрожь… Он сказал мне: «Каррафин! Ты, и твои прислужники хотят достичь величия и славы – и вы этого достигнете, но для этого вы должны слушаться меня, меня и только меня!..» Он произнес Имя. Имя человека, который способен привести нас всех к победе! Это – Охотник, последний из обреченных на вечные муки. Сам Господин прислал его в наш мир, и он выполнит свое предназначение. Ничто не остановит его, несущего праведный гнев в умы этих заблуждающихся идиотов!» Карциус взглянул в окно. Далекий закат… Прошел еще один день, но сам Инквизитор знал – жизнь оставила его на обочине дороги на три сотни лет, и эти три сотни лет он будет пытаться догнать ее… Сжигать еретиков, дарить Императорское прощение ведьмам и колдунам… Это все - его бесконечная гонка к одной награде – смерти… Инквизитор Карциус не хотел умирать. Нет! Он был один из тех людей, про которых говорят «Он слишком долго живет…». Слишком долго… А как это возможно – слишком долго? Каждому из нас ведь дарован определенный отрезок времени на все. Триста лет, в данном случае. Сам Карциус уже даже и не представлял как он, Инквизитор, сможет прожить это время. И представление того, что он проведет все эти годы в погоне за еретиками, повергала его в ужас. Тогда он действительно хотел приставить дуло пистолета к своему виску, и просто нажать на спусковой крючок. Но психологически тренировки не прошли зря – Инквизитор знал, что своей смертью он не сделает ничего хорошего, тем более, по его мнению, это было проявлением малодушия – трусливо уйти из жизни… Охотник… Так значит, вот кто это Дрейк… Карциус не раз слышал об Охотниках. Его собратья по Ордену рассказывали небывалые случаи, когда самая лояльная система поднимала бунт, и усмирять его посылали Астартес… Охотники – посланники Кхорна в этот мир. С рождения проклятие уже лежит на них, обрекая этих людей на вечные мучения. Ведь у них уже нет души, нет того, за что человек мог бы сражаться и страдать. Он теряется среди толпы таких же одинаковых бюрократов – серых, запуганных крыс, которые только и пекутся о своем существовании… Ночью они совершают свою маленькую месть этому миру, и когда его жажда крови начинает пересекать все границы, происходит некий психический взрыв, который подвигает всех людей вокруг к убийствам и безумству. Но этот парень родился в рубашке – он стал псайкером. А отсутствие души у него стало причиной того, что в него еще не вселился демон… Но клинок – это уже сам по себе демон, и последствия от неумелого обращения им необратимы… Спрятав лицо рукой, инквизитор произнес: - Это все? - Да, сэр. - Ладно, можешь уходить… - Сэр? -Да. - Вас хочет видеть Эклезиарх Майлз… Первым побуждением Карциуса было оградиться от всего мира, постараться уединиться. Но к удивлению для самого себя, он тихо прошептал: - Пусть войдет. Эклезиарху Майлзу было уже 154 года, но его физическая форма была достойна восхищения. Он был воплощением превосходства – почти военная выправка, сухие, но сильные руки и широкие плечи делали его похожим на ранние изображения Императора в церквях. Но по его движениям было видно, что он устал, очень сильно устал. Бремя власти, которое лежало на его плечах, из года в год становилось все тяжелее. Присев на кресло перед Инквизитором, Майлз расправил полы своего балахона и вымолвил: - Приветствую тебя, Инквизитор Карциус. Как вижу, ты тут времени не теряешь… Карциус вспыхнул: - Я вам не близкий друг для такой фамильярности, Эклезиарх. Говорите, зачем я вам понадобился. Всю дружелюбность Эклезиарха как ветром сдуло. Насупив брови, он процедил: - Ты играешь с огнем, Карциус, и прекрасно это знаешь. Министорум закрыл глаза на то, что вы казнили Каррафина за, якобы, ересь, но то, что вы не предоставили к этому нужных доказательств, настораживает нас. Что вы делаете, Инквизитор? Зачем вам все это нужно? Карциус медленно произнес: - Архивист, иди, немедленно. Архивист повиновался. Закрыв за ним дверь на ключ, Карциус вернулся в кресло и, глядя в глаза Майлза, сказал: - Майлз, ты и Министорум будет знать только то, что МЫ вам скажем. И ВЫ не посмеете вторгаться в нашу юрисдикцию. Ты уже почти нарушил ее, нагрянув сюда без предупреждения. Это расследование принадлежит нам, нам, и никому больше. Майлз криво улыбнулся, встал с кресла и подошел к окну. Снизу раздавались какие-то крики. Карциус встревожился. Он уже чувствовал, что дело начинает принимать нежелательный оборот… Подойдя к окну, он понял, что шестое чувство его не обмануло. Улицу запрудила толпа людей с факелами. Они пели какие-то странные церковные напевы, периодически выкрикиваю некие лозунги. Арбитры безуспешно пытались разогнать шествие предупреждениями, но это не помогало. Тогда они пустили в ход шоковые дубинки… Эклезиарх молча наблюдал за бойней. Наконец, вздохнув, он вымолвил: - Люди жаждут крови… Мщение затмило их разум, и уже ничто не остановит их в их поиске убийцы… Ты будешь вынужден подчиниться, Инквизитор. Их больше… - Нет! Я не позволю тебе сделать этого! – выкрикнул Карциус, в бешенстве бросаясь на Эклезиарха. Тот, в мгновение ока бросился в сторону, и Карциус схватил руками пустоту. Майлз неторопливо поднялся с пола и, улыбнувшись, сказал: - Ты сам знаешь, это бесполезно. Ничего уже не изменить… Делай свою работу, Инквизитор, и уж постарайся обогнать этих молодчиков, которые по-настоящему верой и правдой служат Эклезиархии! Карциус молчал. Он не знал что сказать. Инквизиция постоянно конфликтовала с Эклезиархией по части разделения обязанностей, но сейчас этот конфликт мог перейти в открытое столкновение. Эклезиарх Майлз знал, что если Карциус сам найдет убийцу, то авторитет Эклезиархии в системе может пошатнуться… И его единственным выходом было набрать армию фанатиков-мстителей, которые сами постараются найти убийцу… Майлз отряхнул пыль с балахона и направился к двери. Карциус свистнул ему вслед и, кинув Эклезиарху ключ, сказал: - Ты обрек этих людей на верную смерть… Готовься к непредвиденным последствиям… Майлз ухмыльнулся и заметил: - А я всегда готов к ним… Когда Майлз вышел из комнаты, Карциус обессилено упал на кресло. Он устал. Сейчас в его руках судьба целой системы, и если он не сможет найти выход как можно быстрее, то через неделю от власти Империума здесь не останется ничего… Взяв в руки планшет с данными, Карциус начал писать… Он решил обойти описание назревшего конфликта с Эклезиархом. Он знал, что там, на Верховном Совете, уже знают про это… Единственной его просьбой было лишь одно – если он провалит задание, и система будет ввергнута в пучину бесконечного хаоса, то пусть он сумеет отдать еретикам последний долг – уничтожить планету Экстерминатусом…

Странно. Очень странно… Это случилось в первый раз в моей жизни – я проснулся от кошмара. Пот обильно заливал мой лоб, а в глазах светились страх, боль и безумие. Во всяком случае, Елизавета сказала что это так. Как это обычно случалось с другими людьми, я не мог вспомнить детали сна… После того, как мы оторвались от Арбитров, нам пришлось прятаться. Отбросы общества дали нам жилье и пищу. Хотя, жилье – это громко сказано. Просто небольшой кусок территории рядом с ними в трущобах… Кинжал покоился в кармане уже порядком изношенного плаща, но я старался не притрагиваться к нему. Почему ИМ так важно заполучить этот кинжал?.. Все же, я надеюсь, что никогда это не узнаю. Совесть не будет так отягощена… Я встал с холодной земли и потерянно огляделся. Лунный свет освещал переулок, на каменной кладке которого покоились нищие, укутанные в мешковидные плащи. Я услышал тихое дыхание за собой и резко обернулся. Глаза Елизаветы горели голубым огнем в ночи, я и облегченно вздохнул, увидев ее. - С тобой все в порядке, Кастус? – тихо спросила она, прильнув к моей щеке. Чувство ее нежной кожи успокаивало меня. - Да… - ответил я, но, признаться, не верил самому себе. - Послушай… Мы так и не говорили с тобой уже три дня насчет того, что случилось. Зачем ты им понадобился? – сказала Елизавета, взглянув в мои глаза. Смотря на нее с такого близкого расстояния, я не мог врать: - Я украл один очень важный для них артефакт, и поэтому вынужден за это расплачиваться. Ничего важного, мелочь, прихоть… Теперь твоя очередь отвечать на вопросы – скажи мне, почему ты последовала за мной? Ты ведь могла бы и не делать этого. Елизавета откинулась к стенке, и, устремив свои глаза на луну, тихо проговорила: - Знаешь, Кастус, в моей жизни не так много интересного. Моя работа – это лечить людей. Но это не то, чем я хотела бы заниматься. Понимаешь, это слишком трудно для меня. Я каждый день вижу, как эти люди страдают – не от чего-нибудь, а, зачастую, от халатности. В прошлый четверг был такой случай – произошел обвал шахты. Смогли вытащить только десять человек. Ты бы знал как они были ужасны... Оказалось, что обвал спровоцировал взрывную реакцию (какая глупость – проводить трубы с газом в шахтах), и многие рабочие получили серьезные ожоги… Этот… запах горелого мяса… - девушка поморщилась. – Они кричали, и врачи пытались успокоить их, но напрасно… Они не успокаивались… И тут один из хирургов не выдержал, схватил со стола скальпель и заколол им одного из рабочих. И сказал, что так будет с каждым, кто не вытерпеть свою боль молча… Это… это ужасно… И ты… Понимаешь, когда я иногда встречаю тебя, я удивляюсь, как ты можешь спокойно переносить все эти тяготы… Я знаю, твой отец был… Я махнул рукой чтобы она не останавливалась на подробностях. Девушка кивнула и заговорила дальше: - Да… Он воспитал из тебя настоящего человека – учил рукопашному бою, заставлял развивать выносливость. Странные занятия для чиновника Адептус Министорума… Если я не ошибаюсь, он некоторое время служил в Силах Планетарной Обороны? – Я утвердительно кивнул. – Как так получилось? - Случилось это необычным образом. Просто, мой отец по молодости записался на службу, но его родственники этого не хотели, и его брат, имевший дворянское звание и довольно крупные капиталы, за довольно крупную сумму денег смог забрать его из СПО. Те же навыки, которые он успел приобрести, не удалось отбить… - А вот ты сам как думаешь – пригодились ли тебе те способности, которым отец научил тебя?.. Я задумался. В ее словах был смысл. Знал ли мой отец, что я займусь убийствами? Наверняка, нет. Но все это пригодилось. Елизавете я не стал ничего говорить – она не должна была знать об этом. В это время, она продолжала говорить: - Мне понравилось то, что ты смог вытерпеть все – смерть матери, то, что у твоего отца не стало больше поддержки со стороны родственников… Когда мой отец бросил маму, я была еще мала, не понимала что к чему… Сейчас же я понимаю то, что это уже совсем другая жизнь – когда у тебя нет родителей… Ты же как родственная душа… За тобой я пойду куда угодно… - Я тоже. Я тоже… - улыбнувшись сказал я и поцеловал ее в лоб. Мы снова легли спать и в полузабытье, когда воображение освобождается от границ сознания, мне привиделись детали сна… Такая странная земля… Как будто и не земля вовсе… Как лава… Я огляделся вокруг. Такая земля была вокруг еще на сотни и сотни метров. Внезапно, земля начала сотрясаться, и я еле держался на ногах. И, вдруг, поверхность разверзлась, и из-под земли вылез огромнейшей высоты демон со странными рогами на голове. Все его тело горело огнем, а из глаз же вырывался нагретый пар. В руке демона был зажат огромный топор. Я попытался отползти, но тело снова налилось свинцом. Я взглянул в эти глаза и увидел в них свое отражение. Демон грузной походкой вылез из земли и громовым голосом произнес: - Ты знаешь что делать! НАЙДИ ЕГО! НАЙДИ ПОСЛЕДНЕГО!!! И я почувствовал как инфернальный столб огня поглощает меня, несет к последней цели… Но кто это?.. Я проснулся от какого-то странного разговора. Спросонья я не мог сначала понять, о чем говорили, но вскоре слова стали четче: - Он уже здесь? - Да. Он знает что Охотник прибыл сюда… Он найдет его… Голос говорившего был мягкий, мелодичный, но привычка его обладателя растягивать слова делали его речь немного неприятной. - Чего он хочет? Ведь мы не беспокоили его – исправно приносили данные и… - Заткнись, нищий. Ты не понимаешь. Этот Охотник – особенный. Он знает то, чего не знаем мы, и тем полезен… Теперь помоги мне его найти в этой куче… Я замер. Две фигуры в балахонах прошли мимо ряда лежащих тел, и одна из фигур (очевидно, кто-то из нищих) остановилась около меня: - Вот он. Следующие слова были обращены ко мне: - Кастус Дрейк… Не так ли? Я поднялся с земли, уже нащупывая в кармане кинжал. Бог-Император, за что же мне такие страдания? Неужели ты просто не мог сделать меня своим карающим ангелом, и не более? Я был бы даже согласен на такое, лишь бы меня не беспокоили... - Кто вы? – воскликнул я. Страх подползал к горлу будто осклизлая тварь. Нищий опустился на одно колено передо мной и быстро заговорил: - Сэр, пожалуйста, не убивайте нас, мы ведь не причинили вам никакого вреда, скажите ему чтобы… - Заткнись! – прикрикнул на него второй и снял капюшон. Лицо человека было необычайно бледным и сморщенным, очевидно из-за того, что все раны были заштопаны грубыми черными нитками. А ран было очень много. Создавалось впечатление, будто бы этот человек участвовал в нескольких крупных сражениях. Служака-воин… Еще одна жертва диктатуры… Он тоже присел на одно колено предо мной и сказал: - Приветствую вас, мистер Дрейк. Мы давно ждали вас… - Кто это мы? - Я, мои друзья и прислужники, а самое главное – мои хозяева… Эти слова заставили меня вздрогнуть. Культисты Хаоса. С криком отчаяния и боли я оттолкнул человека от себя и, выхватив из кармана кинжал, зажался в угол. Луна... Нет, нет, не подходите ко мне… Неужели Император оставил меня? Нет, этого не может быть, я не верю! Услышь меня! Услышь снова!!!

ПО ПРИКАЗУ ЕГО НАИСВЯТЕЙШЕСТВА БОГА-ИМПЕРАТОРА ТЕРРЫ ЗАКРЫТЫЕ ДОСЬЕ ИНКВИЗИЦИИ ДОСТУПНО ТОЛЬКО ДЛЯ АВТОРИЗОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ +++++ Из голосового доклада инквизитора Кирилла Карциуса +++++ Доступ: только Верховный Совет Инквизиторов Ордо Еретикус, сектор Зиро. Кодировка: Schald VII\VIII. Автор: Инквизитор Кирилл Карциус, Ордо Еретикус. Составлено на планете Кафиссия V. Адрес-коммюнике: Верховный совет Ордо Еретикус. Тема: Расследование на Кафиссия V. Статус дела: расследуется. Сегментум Ультима, сектор Зиро, система Кафиссия. Дата отправления: 142.982.М42 Дата получения: 144.982.М42 >Голосовая запись. Идентификация… Завершено< >Инквизитор Кирилл Карциус, Ордо Еретикус< Уважаемые собратья инквизиторы, Приветствую вас. Сегодня вы собрались здесь, чтобы выслушать мой доклад о продвижении расследования на Кафиссии V по делу о похищенном клинке. Перед тем как приступить, я бы хотел вам разъяснить политическую ситуацию, которая установилась в этом секторе Сегментума Ультима за последние два года. Как вы помните, после того как нашими всеобщими силами Эклезиарх Каррафин был казнен, сеть культов, находящихся в его руках, распалась, и мы смогли вздохнуть спокойнее. Эта гноящаяся рана на теле сектора слишком долго доставляла нам проблемы. Ритуальные убийства, похищения знатных дворян… Но одним только ударом мы смогли решить все проблемы. Позже, штурмовые группы Адептус Арбитрес по отдельности вычислили последние оплоты еретиков и уничтожили их. Но не все так просто. По неосмотрительности (или это было сделано нарочно), исследовательская группа не смогла должным образом позаботиться об уликах, и одна из них, самая основная, попала в местный музей Эклезиархии. Клинок посвященный богу Крови. Если верить тем записям, которые оставил после себя Каррафин, человек, напоивший этот кинжал кровью, сможет стать великим воином, так как клинок будет ему аналогом неисчерпаемого колодца сил. Об этом мы узнали только после того, как клинок был похищен неизвестным. 2 долгих месяца я искал ниточки, и, наконец, нашел их. Как раз в тот момент, как я прибыл на планету, прокатилась волна ужасных убийств безоружных чиновников Империума. Я с первого взгляда установил что это работа нашего вора. Не думаю что человек укравший клинок мог бы доверить его кому-нибудь другому. Это и стало основным бичом в поисках преступника. Он не перед чем не остановиться, чтобы исполнить свое предназначение… Но в чем оно состоит?.. Пока неизвестно даже мне. Наконец, я вышел на след. Если мыслить логически, доступ к кинжалу имели только местные работники Эклезиархии. Круг подозреваемых сужается до отдельных чиновников, потому что священники ни за что в своей жизни не пошли бы на такое издевательство над верой. И я натолкнулся на него. Кастус Дрейк, 28 лет. Судя по его лицу, я бы не сказал что он хладнокровный убийца, но что-то в нем все же было… Я потрудился исследовать его ментальную ауру – и не прогадал. Он – псайкер, Дельта класса, и это, по-моему, единственное что удерживает его от кровавого психоза, в который человека может ввести кинжал. У него есть определенные задатки псайкера, но я удивлен, что его до этого времени так и не смогли зарегистрировать. Ментальная сила этого индивидуума достойна восхищения – при своих дарах он умудряется держать себя в руках. Скорее всего, это и является причиной того, что он еще не стал пищей для сил варпа. Я отдал Адептус Арбитрес приказ взять его живым, но, опасаясь того, что он окажет активное сопротивление (а наличие клинка делает его силой с которой стоит считаться), пришлось устроить облаву на его квартиру ночью. К величайшему сожалению, профессионализм местных Арбитров оставляет желать большего, и они лишь спугнули его. Все же, я сумел схватить его, и попытался изъять у него клинок под ментальным воздействием, но он сумел воспротивиться, и нанес мне удар сокрушительной силы, который отправил меня в нокаут на долгие пять часов. Этим я хотел бы заострить внимание на том факте, что клинок уже начинает оказывать свое пагубное воздействие на объект. Последний, не осознавая что делает, потихоньку начинает впадать в ярость, за этим, прошу чтобы Верховный Совет одобрил мое прошение на присвоение мне чрезвычайных полномочий для поимки особо опасного преступника, способного подвигнуть всю систему на бунт. За сим откланиваюсь. Инквизитор Кирилл Карциус. [конец сообщения]

Смотрю, меня здесь больше оценивают по нетыренным мною артам, чем по фанфикам...

Кровь, кровь, везде кровь! О, Бог-Император, за что ты обрек меня на такую участь?! Безумец! Зачем ты взываешь к нему?! Ведь ты сам выбрал свой путь! Твоя участь уже решена! Нет! Я не могу так! И – что это? Это? Всего лишь кровь. Твоя кровь. Ты не отмахнешься, ты не сможешь уйти… Но… откуда? Наваждение прошло так же неожиданно, как и началось. Красная пелена спала с уставших глаз, снова вернув мое сознание в этот темный мир. На руке был обширный порез. Но как? Я резко обернулся. Странно. В лужицах, оставшихся после дождя, отчетливо были видны редеющие капли крови. В моей правой руке был зажат этот ритуальный нож, и набалдашник, выполненный в виде скалящейся змеи, улыбался мне своими обагренными в крови зубами. Я быстро засунул нож в карман и взглянул на Елизавету. Благо, она ничего не заметила. Неужели я порезал свою руку, когда успокаивал Елизавету?.. Мое сознание воспроизвело этот момент… Дождь, противные капли воды, падающие мне за ворот плаща… Холод. Боль. Пальцами правой руки я ощущаю мокрую от дождя материю плаща Елизаветы. Я держу ее за плечо, и пальцы мои все усиливают хватку. Ее голова прижата к моей груди, и крупные слезы текут из ее глаз. Левой и правой своей рукой она пытается обхватить меня за плечи. Моя левая рука… Странно, пальцы левой руки сильно сжимают острый клинок от ножа, и кожа поддается острию. Кровь течет ручейком по лезвию, и змея улыбается, мстительно сверкая карбункулами, вместо глаз… Зачем я это сделал?.. Елизавета отняла руки от заплаканного лица и посмотрела на мою порезанную ладонь, и тихо прошептала: -Что такое? Где ты успел порезаться?.. Я не смог издать ни звука. Казалось, слова застревали в моих легких, и что-то мешало им выйти наружу. -Ладно, ничего, я быстро перевяжу рану… Она достала из кармана кусок бинта, и скоро моя ладонь была перевязана несколькими слоями материи. Я склонил голову в знак благодарности, взглянул на хронометр на своей левой руке и, как бы между прочим, заметил: -Лиза… Мне пора… Девушка скорбно склонила голову, перекинула ремень сумочки через левое плечо, встала со скамейки и направилась к выходу. Я направился в противоположную сторону. Та часть сознания, которая все еще сохраняла остатки гуманизма, отчаянно требовала чтобы я поразмыслил над всем произошедшим. Вслед мне донесся голос Елизаветы: -Приходи сегодня ко мне в 7 часов… Нам нужно поговорить… Я ответил ей кивком головы и продолжил свой путь к часовне. А вот и она. Старое здание Эклезиархии, казалось, не обновлялось уже около 50 лет, но по документной отчетности, в прошлом сезоне здесь был сделан ремонт. Куда ушли деньги – непонятно ни для кого. Кроме меня, конечно. Огромные своды, инкрустированные потускневшим от времени золотом, множество символов и зажженных свеч… Огромное скопление народа у входа. Я рукой проделывал себе путь, периодически поругивая особо нервных прохожих. Когда я протолкнулся сквозь толпу, мой синий плащ с символами Империума на боках порядочно пострадал. Все это ничего. Немного прогладить – и будет как новенький… У входа стояло несколько священников в серых балахонах. У каждого из них в левом кармане спрятан заряженный лазпистолет. Они тоже боятся… Каждый из нас боится. Вся жизнь строится на страхе. Но честен не тот, кто боится за собственную шкуру, а тот, кто вовсе не испытывает страха ни перед чем… Но у меня был страх. Страх за Елизавету. Я боюсь потерять ее. Слабость. Человеческая привязанность… Все это всего лишь слова. Лэнс окинул меня мимолетным взглядом и пробубнил: -Ты старательный сотрудник, Дрейк, но сегодня ты опоздал. -Я знаю, господин администратор, - смиренно сказал я. – Но у меня были серьезные дела, касательно сегодняшнего вечера, и поэтому я… -Да, да, ты встретился с Елизаветой… - закончил Лэнс. – Но ты опоздал. Быстрее принимайся за работу, народ ждет. И он махнул рукой в сторону неприметной двери в самом конце коридора. Мое обиталище. Небольшая каморка, в которой я сижу весь день, и жду пожертвований со стороны граждан. Сегодня было особенно много работы. Люди шли бесконечной стеной, их лица и голоса сливались в один протяжный вой, который беспрерывно бил по моим барабанным перепонкам. Чернильница на столе, перо в руке, пергамент перед глазами… Буквы сливаются с цифрами, и переход вовсе не заметен в сознании, ведь ты и сам не хочешь вникать в то, что здесь написано. Рутинная работа, смерть, приходящая за тобой каждый день… Голос, как будто бы тебе не принадлежащий вовсе, монотонно бубнит: -Имя, фамилия, сумма пожертвований, имя, фамилия, сумма пожертвований, имя, фа… Секунды переходят в минуты, минуты переходят в часы… Вот еще одни человек. Краем глаза замечаю на нем черную одежду. -Имя, фамилия… И рука в черной перчатке закрывает лист пергамента. Я, наконец, поднимаю глаза. Арбитр. Глаза вечно голодного хищника, ищущего свою жертву на протяжении всей сознательной жизни. Падальщик. Слуга тьмы. -Остановись, чиновник, мы здесь чтобы нарушить вашу подотчетность… - с корявой усмешкой, говорит он. Этот человек честен. Он не боится абсолютно ничего. Это видно в его налитых кровью глазах, испитом лице и, даже в разговоре. Я внутренне уже ненавижу его. Внутренний голос шепчет предупреждения, но руки будто наливаются свинцом. Я должен слушать его. Не нужно резких движений. Арбитр неторопливо сел на стул передо мной и его рот растянулся в хищном оскале. Я сглотнул комок в горле и тихо спросил: -Что вам здесь нужно, господин Арбитр? -У меня особое поручение, - с важным видом проговорил он, и бросил мне на стол какую-то бумажку, встал из-за стола, надел шлем, и удалился, хлопнув дверью. Люди в очереди беспокойно разговорились, некоторые даже строили гримасы вслед ушедшему служителю закона. Я вытер со лба пот. Необычная личность. Очень необычная. Эта сила воли, это умение управлять людьми… Передо мной лежал скомканный кусок бумаги, на уголках которого печатью были сделаны символы Имперского Орла. С некоторой осторожностью я развернул бумажку – и с облегчением вздохнул. Всего лишь повестка в суд, за неустойку по плате квартиры. Как служитель Эклезиархии и Администратума, я имел право иметь бесплатное жилье, но чиновники так не считали, и мне приходилось самому худо-бедно справляться со своими делами. Обычное дело – прикарманенные чиновниками деньги и несостоявшиеся в жизни сотрудники. Даже Елизавета столкнулась с той же проблемой, но решила ее довольно просто – она просто навсегда поселилась в мотеле на дальнем конце города, рядом со мной, благо связи позволяли. Но что-то здесь не так… Неужели они могли послать ко мне Арбитра только для того, чтобы передать мне эту повестку?.. Я медленно встал из-за стола и направился к выходу, не обращая внимания на возмущенные замечания людей из очереди. Сейчас не до них. Голоса из коридора и тихий шепот Лэнса. Какой-то человек в черном балахоне. Голова закрыта капюшоном, палец приставлен к губам. Лэнс что-то нашептывает ему на ухо. Как болит голова… Мысли ползут не быстрее улитки, и, кажется, что уже ничего не важно… Долгий спуск… Что это? Ах да, это я просто облокотился о стену. Ничего. Все пройдет…С трудом толкаю дверь. Противный скрип. Никого. Лэнс неторопливо скрипит пером и периодически поглядывает в окно. Человек испарился. Лэнс взглянул на меня и немного странным голосом заметил: -Дрейк, ты в порядке? Пустые глаза. Все время, которое я знал его как друга, он врал мне. Изо дня в день, из месяца в месяц, его ложь оседала в моей памяти, заставляя вспомнить про крайнюю меру. Что он сделал мне? Именно из-за этого человека я не получил нормального жилья. Жалоба. Та пьяная драка. Одна ошибка может в корне изменить распорядок жизни. Но он недостоин того, чтобы я его убивал. Нет, недостоин. Пора возвращаться в кабинет, доделывать эту рутину. Уже скоро конец дня. Ну и слава Императору, что терпеть ИХ осталось совсем недолго… Человек скинул с головы капюшон и выглянул из-за переулка. Тихо шагая, будто черная пантера в джунглях, он вышел на свет. На шее человека была инквизиторская инсигния. Сзади него шел тот самый Арбитр, который побывал в часовне Эклезиархии. Лицо его было странно скошено в сторону. Он был шокирован. Человека с инквизиторской инсигнией звали Кирилл Карциус. Он был инквизитором Ордо Еретикус. -Что вы скажете? – тихо сказал Арбитр, хрустя пальцами. -Он – псайкер. Дельта уровня, - сказал Кирилл Карциус, заворачивая на заполненную людьми улицу. В таком шуме их никто бы не мог услышать. - Не может влиять на мысли, но способен их читать. В конечном счете, у нас есть преимущество – он сдерживает себя, он недоступен для демонов варпа, да и сами демоны, похоже, им не интересуются… Необычная личность. Но, похоже, он заметил мой ментальный след… -Что? -После контакта с чужим разумом, остается некая аура энергии. Ее могут видеть только способные псайкеры, и эта аура называется ментальным следом. Слишком неаккуратно я лазил в мыслях это никчемного администратора… Он заметил. Он уже опасается. Кстати, Арбитр, вас я посылал первым, чтобы узнать, может ли его страх повлиять на вас. Как оказалось, да. Остаток ментального следа – размытый, я не могу его разобрать, но, все же, он существует. Позже, мы подробнее разберемся в этом вопросе. А пока – готовьте штурмовую группу, и не забудьте сказать майору Кейну, что я нашел вашего маньяка… -Но как вы его вычислили? -Его кинжал. Этот идиот даже не знает, какая могущественная вещь оказалась в его руках. Все трупы находились рядом с часовней Эклезиархии, да и доступ к кинжалу у него был. К тому же, по его делу можно ясно сказать, что украсть кинжал мог только он. Нам нужно вернуть оружие и ликвидировать этого Дрейка как можно скорее. Но не здесь, не сейчас. Нападение средь бела дня спровоцирует его на самооборону, а против него ваша штурмовая группа – ничто, - Арбитр хотел было что-то сказать, но Карциус его перебил. – Не возражайте. Вы это увидите сегодня вечером. Нужно выяснить, где он живет и его круг знакомств. Эта ересь не должна распространиться ни в коем случае… Тем более, на карту поставлена судьба всего субсектора… Проснись. Проснись немедленно. Не хочу и не могу… Зачем?.. Ты должен. Почему? Просто вставай, и не задавай лишних вопросов… Я открыл глаза. Моему взору предстало оголенное плечо Елизаветы. Я провел по нему рукой, и ощутил нежную кожу молодой девушки. Этот трепет во мне… Она как священная реликвия. Я не смогу потерять ее. Пусть лучше я умру, чем дам ей умереть… Я наклонился к ее шее и прикоснулся губами к ней. Ее молодое тело и этот благоухающий запах духов… Обнимая ее, я думал о неумолимости судьбы. Нам скоро предстоит разлучиться. Я не могу так долго врать. Правда заставит ее ужаснуться, и поэтому я буду молчать… Но ведь горькая правда иногда лучше сладкой лжи? Не знаю. Мне всегда лгали, и я не могу точно дать вам ответ на этот спорный вопрос. Слишком долго… Да и, собственно, зачем ей это знать? Ложь – главный залог того, что она будет так же безмятежно спать в своей мягкой постели, не заставляя напрягать свой разум в поисках несуществующей истины… Елизавета повернулась на другой бок, и я оставил ее в покое. Пусть спит. На девушке не было ничего кроме гладко черных выглаженных брюк, которые она носила изо дня в день на службу. Я укрыл ее одеялом, натянул брюки и подошел к окну. Ночной вид города иногда подталкивает меня к размышлениям. Ради чего же мы живем? Сейчас в городе спят около девяти тысяч человек, не считая тех людей, которые на данный момент просто физически не могут спать. Это жертвы чиновников. Бюрократы оставили этих людей без жилья, без дома, без семьи, и, значит, без нормальной жизни. Но мы дивимся, как это хрупкое человеческое тело выносит все тяготы? Побои, унижение, грязь… Но все это ложь, ложь! Вы задумываетесь о человеческом теле, об этом куске мяса, укутанном в тряпках, а вы никогда не размышляли о человеческой душе?! Ведь душа нага, и у нее нет даже этих дешевых тряпок, чтобы спрятать свою наготу. Душа затравленно озирается по сторонам, она смотрит на горы, которые не хотят низвергнуть свой гнев на нее, и погрести эту душу под тонной камней, она даже завидует крысам, которые способны спрятаться в своей норе, и укрыться от этого мира! Снизу раздается шум. Мой дом находится напротив мотеля, в котором живет Елизавета и из окна просматривается вся дорога. Несколько БМП подъезжают к моему дому, и оттуда выгружается около десяти Арбитров в полной боевой экипировке. Что им здесь нужно?.. Человек, которого я сегодня видел в часовне. Он закрывает лицо капюшоном, но я вижу эти глаза – зеленые глаза настоящего охотника. И он знает, где я. Но ничего не говорит. Формальность прежде всего… На душе у меня уже начали скрести кошки, и я торопливо начал одеваться. Шум уже становится громче. Арбитры вошли в мой дом. Благо, они пока не знают, что я нахожусь у Елизаветы. Девушка повернулась в постели. Нужно ее разбудить, мы должны уйти отсюда как можно быстрее… В моей квартире раздается грохот, и через динамики раздается крик: -АДЕПТУС АРБИТРЕС! ВСЕМ ОСТАВАТЬСЯ НА СВОИХ МЕСТАХ! Человек показал на нашу комнату пальцем, и сержант Арбитров приказал своим людям им направляться сюда… Только бы успеть… -Елизавета! Проснись! Проснись, родная, милая, пожалуйста! Девушка открыла глаза и ошалело посмотрела на мое безумное лицо. -С тобой все в порядке? – проговорила она, прикрываясь одеялом. -Быстрее одевайся, нам нужно уходить отсюда… -Что происходит? -Нет времени объяснять! Она послушалась. Она была умной девушкой, и я это ценил. Пока она надевала блузку и туфли, я открывал дверь. Внизу уже слышались торопливые шаги штурмового отряда Арбитров. Я накинул плащ и нащупал кинжал в кармане. Казалось, он придал мне больше сил и уверенности. Схватив за руку Елизавету я побежал на крышу. Снизу послышался крик Арбитра, вломившегося в наш пустой номер: -Чисто! Ему ответил хриплый голос, по-видимому, принадлежавший тому человеку в балахоне: -Проверь крышу! Он не мог далеко уйти! -За мной! – послышался голос сержанта. Елизавета торопливо перепрыгивала ступеньку за ступенькой, пытаясь успеть за моим быстрым шагом. Снизу грохотали снаряжением Арбитры. Вот и выход на крышу. Ударом ноги я сорвал небольшую дверцу с петель и вылез наружу. Тут же по мне ударил холод ночи, и ветер… Его тихий шепот направлял меня, и я решил последовать его советам. Рядом находилась крыша очередного дома. Я повернулся к Елизавете и сказал ей: -Скажи, ты пойдешь за мной в ад? Я увидел это по ее горячо горевшим глазам – она направится за мной куда угодно, лишь бы не расставаться. Мы уйдем на край света, организуем небольшой бизнес, и все будет в порядке… Космопорт еще открыт… Мы успеем. Я крепко сжал руку девушки и спросил: -Готова? Она только кивнула головой. Мы разогнались как можно быстрее и прыгнули. И наш прыжок был синхронным и отлаженным, так же, как и отлаженная система убийств граждан Империума… Мы приземлились на крышу, и я взглянул на запыхавшуюся девушку. -Ты в порядке? -В-в-вполне… - запинаясь, проговорила она. Сзади послышались крики Арбитров и выстрелы из дробовиков. Одна из дробинок задела мою щеку, заставив вспомнить, что время отдыхать еще не пришло. Арбитры, тяжело потрясая дробовиками в воздухе, пытались догнать нас, но в своей тяжелой экипировке они бы не смогли перепрыгнуть не то что с крыши на крышу, а даже небольшую яму канализации. Все они дружно гремя оружием спускались… Нет, не так, обрушивались вниз, крича и матерясь и толкая друг друга. Мы с Елизаветой уже спустились вниз и спешили по ночным улицам города к космопорту. Ничего не могло нас остановить. Внезапно, мое сознание как будто бы натолкнулось на непробиваемую стену. Я хотел двинуться вперед, но не мог. Елизавета дергала меня за руку, но я не мог сделать ни шага. Все тело как будто бы налилось свинцом. Сзади раздался тихий шепот, переходящий в монотонный бубнеж: -Кастус, Кастус, Кастус… Мы тебя искали очень долго время… И где же сейчас вся твоя храбрость и дерзость? Ах, неужели испарилась? Ты всего лишь очередное еретическое ничтожество, Дрейк. Я могу сломать тебя одним движением руки, и твои глаза закроются навечно… Елизавета со слезами на глазах упала на колени и закричала: -Отпустите его! Пожалуйста! Я, все же, смог повернуть голову. Сзади меня стоял тот самый человек в балахоне. Капюшон был снят, и я, наконец, смог увидеть его лицо. Оно было не то что некрасивым, а как бы неказистым. Глубоко запавшие серые глаза и капризно тонкий рот придавали ему сходства с ребенком, у которого отняли любимую игрушку. Но сейчас этот человек держал меня в своих руках, лишь ментально управляя моими действиями. Я многое слышал о псайкерстве, ведь находясь в церкви, ты так или иначе можешь увидеть признающихся в своих грехах людях, которые также могут упомянуть о своих способностях. Их тут же сдают в ближайший участок Адептус Арбитрес на допрос, и дело обычно заканчивается погружением несчастного на некий черный корабль, который в конце месяца прилетает в космопорт, чтобы забрать очередную порцию провинившихся… Человек говорил немного растянуто, будто хотел чтобы каждое слово я слышал очень ясно. Но мне было достаточно и того, чтобы человек совсем молчал. Елизавета все причитала, но человек не обращал на нее внимания. -Мои братья и Арбитры были бы очень заинтересованы в твоей поимке, а, особенно, в том, чтобы ты вернул то, что по праву тебе не принадлежит… -Ч… что? – смог вымолвить я. -Кинжал, - вкрадчиво заметил человек. Он медленно подошел ко мне, и, смотря мне в глаза, сказал: - Ведь он у тебя в кармане, не так ли? Это обожгло меня как огнем. Нет, я не мог вернуть ему кинжал ни за что… Это дало мне сил чтобы освободиться из оцепенения. Мой кулак очень быстро достиг скулы противника, и раздался неприятный хруст. Человек упал навзничь на землю, я схватил за руку Елизавету и крикнул: -Бежим! Вслед нам раздавались неумолимо приближающиеся сирены Арбитров…

Серое, потухшее небо… Последний кадр в так и не законченной повести… И эта повесть – жизнь. Человеческая душа бесконечна. Я знаю это. Каждая из моих жертв – эта одна такая душа. Безумная, закрытая за тысячью замками, рвущаяся на свободу, запятнанная преступленьями и кровью – это все бесконечность… После смерти их тело уничтожается, сжигается, и воздух содержит этот пепел… Как это иронично – с воздухом я вдыхаю в свои легкие частицы убитых мною людей… Да… Это все объясняет. Они прощают меня. Это залог моей жизни, моей мести и долга. Он будет выполнен. Рано или поздно – они поймут, к чему ведет эта ниточка преступлений. А сейчас – я просто иду по улице, и вдыхаю воздух, загрязненный работой заводов и фабрик. Они меня не замечают. Ничем не примечательная фигура – Имперский бюрократ. Работа? Знай, считай денежки в казне. Ничего особенного. Но я убийца. Хладнокровный убийца, мститель, маньяк… Называйте меня как угодно. Но кто из нас безгрешен? Адептус Астартес, Имперская гвардия, бандиты и даже обычные люди – все мы потенциальные убийцы… «Кастус Дрейк. 28 лет. Имперский чиновник, работает в часовне Эклезиархии. Занимается счетом пожертвований. Личная информация: В 6 лет лишился матери и был воспитан своим отцом, в то время работавшим в Эклезиархии. Он занимался пересчетом пожертвований. Сын пошел по его стопам, и в 17 лет помогал отцу по работе. В 23 года он заменил умершего отца на посту, и до сих пор работает на том же месте. Спец. Примечания: Обладает незаурядными математическими способностями и способен вычислять пятизначные числа в уме. Фотография, мед.справки и прочее» С фотографии смотрел молодой человек с немного вытянутым лицом. Нос горбинкой, прядь волос падает на правую часть лица, на губе небольшой шрам, слабая щетина, но глаза… Казалось, что этот человек в свои 28 лет познал все – холодные глаза смотрели на весь мир сквозь призму недоверия. Арбитр отрицательно покачал головой и бросил папку на стол: -Нет. Не думаю, что он мог это делать… Майор Кейн насупился и сказал: -Если бы ты жил не догадками, а фактами, искать убийцу было бы намного проще. -Я не знаю, - устало ответил Арбитр, пожимая плечами. – Многие трупы были найдены неподалеку от часовни Эклезиархии. Но это вовсе не значит, что убийцей мог оказаться кто-то из священников или чиновников. Тем более, чтобы такое совершать, надо иметь поразительную силу воли. Ну, и достаточную отмороженность в области мозга… -Да ты сам не лучше… -Согласен. Но я был бы неспособен около трех месяцев убивать безоружных Имперских чиновников, непонятно даже из-за чего. Ну, какие у нас факты? Все 78 трупов были найдены в радиусе километра от часовни Эклезиархии. Почерк одинаковый – удар кинжалом в область живота. Удар одиночный, зачастую, жертва умирает от потери крови, а не от силы удара… Следов убийца не оставляет никаких, а если даже и оставляет, то на следующий день их не разобрать из-за того, что они остаются погребенными под сотнями других. Так-то… -Угу. Единственный наш выход – это усилить количество людей в этом районе. Скажи им, чтобы держали ухо востро. Тогда этот убийца будет в наших руках… А пока – давай заново пересмотрим все личные дела этих священнослужителей… Это Елизавета. Или просто, Лиззи. Я точно узнаю ее. Слегка сутулая фигура молодой девушки, одетой в непромокаемый плащ, который едва достает ей до колен. Ворот плаща поднят, чтобы ветер не разметал длинные каштановые волосы. Голубые холодные глаза, алые нежные губы. Бледное лицо. Девушка мечты… Моей мечты. Я чертовски плохой человек. Но у меня тоже есть свои слабости. Как и у всех. Приносить смерть этим людям утомляет. Ты даришь им счастье и успокоение – а в ответ лишь получаешь угрызения совести и людскую неблагодарность. И я хотел бы… Но нет, моя ноша должна оставаться только на мне. Проклятый дождь. Он словно пытается вынуть у тебя душу. Холодные капли закатываются под ворот, и шея становится мокрой от этой воды. Или это кровь?.. Нет, нет, только не сейчас… Наваждение? Или смерть? Я путаюсь в словах и терминах. Моя ошибка. Нет, Елизавета, погоди, постой… Я положил руку на ее плечо. Она вздрагивает. Что я сделал ей такого? Неужели, она знает… Нет, этого не может быть. Все тщательно укрыто. Никому не может быть дело до старого дедовского балахона и ритуального ножа. Этот нож я украл из местного музея, из отдела священных Имперских артефактов. Какое удивительное расточительство – оставлять священный предмет без присмотра. Говорят, он принадлежал кому-то из Эклезиархов. Этим ножом он пускал кровь праведникам, и если тот мог вытерпеть эту боль, то это значило что он верный подданный. Сейчас же… А сейчас же все это позабыто. Куда исчезла вся эта святость? Я не могу себе этого представить. И… этот нож… он часть моей личности. Моей истории. Без него я ничто. -Елизавета? – я не узнал собственного голоса. Протяжный хрип человека, слишком много выпившего в таверне. Нет, голос не мог принадлежать благородному человеку, поэтому я немного изменил тембр. -С тобой все в порядке?.. Ты вся дрожишь… Елизавета смотрела мне в глаза и ее губы дрожали, силясь что-то сказать. Глаза были влажные. Что-то не так… -Что случилось? – мягко сказал я, обнимая девушку за плечи. Ответом мне лишь послужили безудержные рыдания. Проклятье… -Ч… Что… Что такое? Ответь! – выговорил я, тряся девушку за плечи. Она долго молчала, и лишь глаза говорили все за нее. Погиб кто-то из ее родителей. Но кто?.. Отец оставил Елизавету вместе с ее матерью, когда девочке было еще 5 лет. Маленькая Елизавета тогда даже не помнила его лица, и поэтому быстро смирилась с потерей. Мать воспитывала ее еще долгое время, и девушка выросла умелой и самостоятельной. В 15 лет Елизавета уже помогала своей матери по курьерской части (Ее мать работала чиновником на одном из продуктовых складов). Когда девушке исполнилось 18 лет, она поступила на службу в Оффицио Медицина. Она стала врачом. Маяк света среди империи тьмы. Сейчас ей уже 23. Она теперь полноценный лекарь и может поставить на ноги почти безнадежного больного. Мы абсолютно разные. Я несу смерть, она несет жизнь. Две крайности одной и той же сущности. Теоретически, мы не сошлись бы характерами, но судьба распорядилась иначе. Мы познакомились с ней в церкви. Она пожертвовала небольшую сумму, но эти деньги были даны на благое дело. Она стала моим единственным лучиком во всей моей серой и неприглядной жизни. Мое спасение… Наконец, мне удалось привести девушку в себя. Елизавета вытерла красные от слез глаза. В этот момент, мне казалось что Елизавета даже красивее чем обычно, настолько она была хрупка и беззащитна. Мы прошлись по узкой дорожке городского парка. Дождь, наконец, перестал петь свою адскую песню, и я смог оправить свой высоко поднятый воротник. Елизавета молчала. Ей была нужна точка отправления. И я дал ее. -Елизавета, - сказал я. – Просто скажи мне, что с тобой случилось. Я пойму, если нам нужно будет расстаться… -Нет, дело совсем не в тебе, Кастус, - тихо проговорила Елизавета. -Тогда в чем же? -Мой… Мой отец… Он погиб… И… -Что? -Он погиб от руки маньяка. Вчера ночью. Страх взял меня в свои железные тиски и не отпускал до тех пор, пока Елизавета не докончила свой рассказ о том, как Арбитры ночью нашли труп ее отца. Тот лежал посреди улице, и в его боку была обширная ножевая рана. Моя работа… Кто же мог знать, что я окажусь убийцей отца моей девушки? Нет, никто не знал. Она сама не помнила его лица. Простителен ли мне этот поступок? Я скажу вам – да. Он был достоин умереть от моих рук. Это всего лишь суд. Кто знает, может быть такая участь постигнет и меня?.. Непонятно откуда прилетевшая автоматическая очередь, раны, кровотечение и темнота… Я уже много раз представлял себе эту картину. Простая смерть. Как говорили ценители искусства прошлого, «Простенько, но со вкусом». Моя рука, словно длань слепца, щупала мокрые доски скамейки в поисках поддержки. Но кожа лишь ощущала подтеки воды и разбухающую древесину. Как это паршиво… Ублюдочно. У меня никогда не будет настоящих друзей и настоящей жизни. Я сам выбрал свой путь… И буду идти по нему до конца.

PS. Прошу модеров не удалять это сообщение из темы, т.к. вывесить этот монолог как объявление мне кажется не совсем адекватным решением, а писать мне прицнипиально больше некуда. Частично удалено. Ругань и оффтопик. Так как ругань в месте для этого не предназначенном находится. Нужны разборки - для этого есть ПМ. А не литературная часть форума.

Майор Пэйн закурил трубку и вперил свои кабаньи глазки на невозмутимого Судью. Его немного раздражало то, что Феникс был совсем не отягощен совестью. Как и всякий хороший Судья. -Ну-с… - сказал Пэйн, вытряхивая из трубки пепел. – Как все прошло? -Отлично, - лениво ответил Феникс. – Сдались без оглядки. Суд был произведен на месте, и казнь тоже. -Неплохо для одного раза. -Угу, - сказал Феникс, высматривая что-то за окном. Пэйн резко обернулся и тоже выглянул в окно. Вроде, ничего особенного. Двор, как двор. Арбитры сжигали остатки трупов и проводили дезинфекцию. Клубы дыма, уходящего в небо, закрашивая серостью и без того блеклое небо. Ничего необычного. -Что ты там высматриваешь? – спросил Пэйн у витающего в облаках Феникса. -Знаешь, Пэйн, после всего этого мне нужно немного расслабиться… - уклончиво ответил Феникс, встал из-за стола и направился к двери, при этом почему-то хихикая в кулак. Дверь захлопнулась. Пэйн даже почувствовал некоторое сочувствие к Фениксу. «Наверное, перетрудился…» - подумал Пэйн, смотря вслед вышедшему Судье. Пэйн знал Феникса как облупленного. Обычный, исполнительный человек, хоть и наделен правом власти. Неплохой командир, но единственное что его портит – это театрализация его заданий. Иногда складывалось такое впечатление, как будто Феникс не вершит суд, а выступает конферансье на очередном театральном выступлении в Городе. Майор вздохнул. После того как от Феникса ушла жена, он стал замкнутым и не очень общительным, если не считать те частые визиты к Уилландору, главе местного Синдиката. Многие знали, что Феникс связан с Уилландором не только делами Арбитрариума, но и крепкой дружбой. Они были друзьями с шести лет, но Феникс вырос в семье богатого дворянина, а Уилландор в семье обычного владельца вполне рядового кабака. Они познакомились в тот день, как на Кафестус VIII устроили крупную Ярмарку. Молодой дворянин Феникс познакомился с оборванцем Уилландором, и их судьбы настолько переплелись, что было невозможно представить их порознь. Один как бы дополнял другого – серьезность Феникса и легкомысленность Уилландора, привычка все обдумывать и рефлекс пускать жизнь на самотек, высокопарный слог и уличный жаргон… Феникс всегда помогал своему бедному другу, до тех пор, пока не умер его отец. После этого, будущий Судья Уильям Феникс решил стать Арбитром. Он научился крепко держать оружие в руках, и даже немного стрелять из него (жизнь дворянина не могла бы его заставить сделать это). Через некоторое время Феникса за заслуги повысили, и его дела пошли на лад – он, наконец, купил себе нормальный дом, нашел красавицу, на которой впоследствии и женился, нашел друзей. Но когда он стал Судьей, все резко переменилось. То холодное отношение, с которым к нему относились его бывшие друзья, угнетало Феникса. Он пускался на самоубийственные задания по уничтожению сектантов Хаоса, распутывал самые, казалось бы, сложные дела и постоянно спивался после каждого задания. Его молодая жена не вынесла этого. Роза собрала свои пожитки, и в один прекрасный день покинула дом неудачливого и уже порядочного спившегося Судьи. После такого предательства, Феникс не мог больше жить в своем доме – все вокруг напоминало ему о Розе, поэтому он продал свой старый дом и решил поселиться при Арбитрариуме. С этого момента, он немного успокоился, но темные глаза и странная хрипотца в голосе все еще напоминали о том инциденте. Уилландору же повезло больше, чем его другу. Он быстро подчинил себе окружные банды (благо соратников нашлось достаточно) и начал заправлять делами из бара своего отца. Впрочем, на гангстера он был не очень похож. Жизнерадостный парень в ситцевой рубашке и сигаретой в зубах больше напоминал честного кузнеца, нежели главу преступного мира Города. Феникс часто прикрывал своего друга в его подпольных делах, что и привело к установлению братских отношений между Арбитрариумом и Синдикатом. Впрочем, бывали и экцессы, которые приводили к вооруженным столкновениям между Арбитрами и бандитами, но обычно это происходило совсем не по вине Уилландора, а по вине неподчиняющихся ему гангстеров. Все это было весьма и весьма хорошо, но майора беспокоил один вопрос – почему наказанных оказалось больше, чем виновных?.. Судья тщательно мерил каждый свой шаг – метр за метром он приближался к «Ночному Ястребу». Нужно было проведать Уилландора. И посоветоваться бы тоже не помешало. Тщательно рассчитанная клевета – это уже не ложь, сказанная во имя спасения? Кому как. Феникс же не считал, что эта клевета могла бы чем-то ему помочь, а уж тем боле спасти. -Сэр. Стойте на месте и не оборачивайтесь, - тихо сказал уверенный голос, и Феникс спиной почувствовал холодок от стали дула пистолета. -Рихтман… - неслышно прошептал Феникс и обернулся. Перед ним возникла смутная картинка. Почему смутная? Что с глазами? Ах да, это всего лишь выстрел. Нервы Арбитра не выдержали, и пальцы инстинктивно нажали спусковой крючок. Типичная реакция. Серое небо, испорченное выбросами с фабрик возникло перед глазами, и жизнь – короткая, неказистая и грязная – пронеслась в мгновение ока, оставляя за собой привкус крови во рту… Угасающее сознание. Феникс напряг глаза и улыбнулся. Этот пистолет. С патронами, на которых выгравирована роза с шипами, обагренными в крови… Так. Холодный пол, покрытый испаринами. Что это под рукой? Камень. Феникс поднялся с холодного пола камеры и огляделся. Темные стены, уже насквозь прогнившие от обилия воды в них. Никаких источников освещения, если не считать крохотное окно в углу камеры, еле-еле пропускающее какое-то жалкое подобие солнечного света. Дверь камеры скрипнула и открылась. В дверях возник майор Пэйн. В глазах майора читалось не только присущее ему раздражение, но и презрение. Сильнейшее презрение, с которым относятся только к вечным врагам Человечества – ксеносам, еретикам и предателям. Феникс поднял глаза на Пэйна и выдал некое подобие улыбки. -Не ожидали меня увидеть здесь? – со смешком прошептал Феникс. -Нет. Не ожидал, что ты так поступишь. Феникс, скажи мне, зачем тебе это нужно было? -Ты имеешь в виду, убийство Свободного Торговца? -Да. Рихтман рассказал нам все. -И вы ему поверили? -У нас не было оснований думать иначе. Зачем бы ему врать? -Действительно… -Почему? За что ты его убил? Феникс усмехнулся и попытался встать. Руки не слушались. Неужели били? Нет, не похоже. Может, это просто совесть?.. -За что я убил его? Неужели вы не догадались? -Так за что? -На пулях была выгравирована роза с шипами! Как вы не поняли! – скулил Феникс, стуча кулаком по полу. Пэйн молчал. Все для него стало ясным. -Он увел от тебя Розу? – спросил только для того, чтобы окончательно уточнить свое предположение. Феникс без слов кивнул головой. Пэйн пожал плечами и вышел из камеры. Но, прежде чем оставить Судью одного он спросил: -Последнее слово? -Нет, - усмехнулся Феникс. – Последнее признание. Допросите меня, я все расскажу… Отчет об исполнении приговора: Судья Уильям Феникс за убийство Свободного Торговца Кригса Боунза, а так же, за использование служебных привилегий в своих целях был приговорен к смертной казни через повешение. Служебное положение: Судья Арбитрариума Имя: Феникс, Уильям Статус: Казнен. Дело закрыто. Не думаю, что это уже конец... :rolleyes: Скоро, может быть, будет еще...

Ну, отпишитесь, а... Все же, еще одна проба пера, как-никак...

Я низко преклоняюсь перед вашим мастерством, тов. Роммель. Да... Трагично, меланхолично - и непонятно, кто прав, а кто виноват. Истинно в стиле Вахи.

Охотник Темнота давила на глаза. Но это ничего. Всего полминуты и все пройдет, глаза привыкнут к темноте. Не каждый из нас поднимает ночью глаза к небу и может видеть звезды. Нет, не каждый. ВЫ ЖИВЕТЕ В ИМПЕРИУМЕ. Воспринимайте это как наказание. Да, я знаю кто вы все такие. Бюрократы, чиновники, кровопийцы – эти слова становятся синонимами в нашей речи. Я везде и всегда, я все знаю про ВАС. У меня нет ни прошлого не будущего. Для чего я здесь?.. Карман оттягивает ритуальный клинок. Вот он, стереотип бюрократа. Остановился возле угла дома, чтобы закурить сигарету. Руки его трясутся, и спичка постоянно потухает. Он вытаскивает новую, бессмысленно качает головой и все время оглядывается, будто бы его застали на месте преступления. В его пустых, алчных глазах страх, страх за жизнь, за то, что у него могут отнять его кусок хлеба. Вся его никчемная жизнь построена на страхе. Сейчас он поглядит в мою сторону, но не увидит ничего, кроме темного переулка. Темный плащ с капюшоном надежно скрывает меня от чужих глаз. Рука сжата в кулак. Я узнаю его. То же самое усатое лицо, очки с толстыми линзами, та же развалистая походка, то же самое толстое брюхо, тот же самый засаленный мундир. Он работает в Либрариуме, а заодно сдает данные торговому картелю. Успокаивающий холод клинка в руке. Я подкрадываюсь. Я точно помню этого человека. Одно только имя. Его преступление. Виктория Евангелина. Святая и грешница в одном лице. Я помню это отчетливо. Он подкрался к ней сзади, схватил ее, и приставил к голове пистолет. Он изнасиловал ее. А наутро она повесилась. Арбитры ничего не поняли, и отметили в своих отчетах лишь то, что она работала танцовщицей в кабаке. А ей было всего 21 год… Вы скажете, что ее жизнь была бессмысленной, что она была бесполезна. Я отвечу вам. Если она, обычная танцовщица не приносила НИКАКОГО вреда Империуму, то вы, чертовы бюрократы, делаете это каждую секунду. Вы не видите этого, а это действительно так. Вы продаете этим картелям информацию, за крупные деньги, и радуетесь удачной сделке, не зная, что из-за этого, где-нибудь там, на окраине, гибнет патрульный отряд Арбитров. Ничего. Я это исправлю. -Помнишь Викторию Евангелину? Она передает тебе привет. Клинок сверкнул в темноте, и воткнулся в плоть чиновника. Тот охнул и схватился за бок. Кровь, кровь, кровь всегда и везде… но эта кровь – грязная, кровь потенциального предателя. Твое тело и твой дух – они запомнят этот день, даже тогда, когда твой труп уже будет гнить в цинковом ящике. Нож в руки и последняя запись. В области живота, порезами, фраза «Помни Викторию Евангелину». Вытереть кровь об плащ. Ничего. Все равно он уже запачкан. Но чем он запачкан? Ах да, он запачкан напускной честностью обычного Имперского чиновника. Два лица. Совсем разные. Хруст. Патрульный отряд Арбитров. Я прячусь и вижу их. Да, в их торопливых движениях видна одна истина – у Арбитра тоже может быть семья, ему надо находить деньги, чтобы кормить детей, а в это время, его дома ждет молодая красавица-жена, которая за три года совместной жизни уже успела поседеть. Арбитр знает, если он не вернется домой в срок, его жена не будет с ним разговаривать около недели, а в силу своей профессии, неделя для Арбитра – очень большой срок. Один из них наклонился над трупом и снял шлем. Вдалеке прозвенели колокола Министорума. Приехал Исповедник. Если бы подонок выжил бы до завтра, об его грехе знали бы все. Он бы сам, со слезами на глазах валялся бы в ногах у Исповедника и требовал прощения. А тот бы ответил: «Всемогущий и милостивый дух Императора любит своих сынов, и он прощает тебя…». Все бы засвистали и начали хлопать, потому что абсолютно всем наплевать. Они будут радоваться, даже если умрет их родная мать. Они все – эта толпа, они не верят в то, чему они поклоняются. Вечный Дух Императора, выживание Человечества – для них это пустые слова… Я обернулся и побрел домой, размышляя. Что, что он сделал мне, конкретно мне? Нет. Он ничего мне не сделал. Но я ЗНАЮ. Я и единственный такой. Поэтому я ДОЛЖЕН ДЕЛАТЬ ТО, ЧТО Я ДЕЛАЮ… Доски заскрипели у меня под ногами. Я остановился. Этот скрип… Вы, возможно, не поймете меня… Видите ли, я много раз спускался и поднимался в свой старый чулан. Эти доски – я узнаю их скрип. Когда я спускаюсь, они всегда приветствуют меня. Этот звук – он особенный. Это – приют. Мой дом родной. Спустившись в чулан, я бросил балахон на кресло, а сам сел за стол. В кармане я нащупал нож. Орудие мщения. Но так ли все это? Нет, это глупость. Это и не мщение, и не возмездие. Просто, моя работа. Я – обычный Имперский чиновник, я занимаюсь распределением пожертвований поступивших на счет церкви Министорума. Можно сказать, я всего лишь еще один винтик в одном большом безжалостном механизме. Я достаточно честный по отношению к другим людям. И ОНИ знают это. ОНИ уже пытались выжить меня со своей сферы деятельности, думая, что я простачок, что я не отвечу на такое. Но они поплатились. Каждый из них не ожидал смерти до тех пор, пока ее темная простыня не накрыла их остекленевшие очи. Им важно только одно – деньги. Во всяком случае, я знаю это точно. Иногда, люди, которых я убиваю, мечтательны. Они хотят достигнуть в жизни чего-то... Например, на прошлой неделе я выследил одного такого. Мечтательный, маленького роста, но широкоплеч. Голубые глаза настоящего мечтателя. В тот день он заглянул в здание Министорума и исповедовался священнику. Что сделал этот мечтатель? Всего ничего. Он украл деньги у одного почтенного старца-паломника. Священник простил ему этот грех. А вечером, я выследил этого мечтателя и убил его. Воткнул нож в его жирное брюхо, и еще некоторое время смотрел в его угасающие голубые глаза. О чем он мечтал? Он хотел быть честным человеком, зарабатывать крупные деньги и больше не воровать. Но работа курьера вынудила его быть вором. Каждый сам борется за свое выживание, как бы борьба не была жестока. Простой закон природы. Империум, как и всякое могущественное государство, никогда не сможет обеспечить должный уровень капитала каждому из своих жителей. Есть богатые, есть бедные. Последние, может, и темны и необразованны, но они тоже хотят жить в роскоши, или хотя бы просто жить. Когда же снизошло на меня прозрение… Кажется, это было так давно… Хотя… Всего три месяца. Да… Я тогда сидел в очередном кабаке, пытался спиться, хотя точно знал что это не получится. Попытка не пытка. Вся злость, накопившаяся в моей душе за день, медленно, но верно, убивала меня. Я видел множество лиц. Для чего они жертвуют деньги церкви? Может, потому что считают, что этим они могут искупить свои грехи? Возможно. Я не знаю точно… вся моя работа – это было пересчитывать деньги. Медленно, но верно, мой жизненный путь подходил к концу – а мне еще 28 лет. Как и любой нормальный человек, я хотел жить. Просветление снизошло на меня. Объяснения хлынули на меня нескончаемым потоком, помрачая разум и кружа голову. Я не мог понять, что со мной происходит, я лишь делал дело. Я схватил с барной стойки пепельницу и обрушил ее на голову проходящего рядом пьяницы. Дальше я ничего не помню. Яркий свет, госпитализация… некоторое время я пролежал в госпитале. Меня лечили от ран. Во время драки меня успели пару раз полоснуть ножом, и раны требовали лечения. Прошло две недели – и я снова как новенький. Когда я возвратился на работу, мои коллеги неодобрительно покосились на меня, но я не стал обращать на это должного внимания. Я снова достал карандаш, листок бумаги и последние отчеты и начал заниматься счетом. Внезапно для самого себя, я остановился. Что со мной происходило? Может, я просто слишком долго пробыл в одиночестве и от этого у меня не в порядке голова? Я услышал О ЧЕМ ОНИ ДУМАЮТ. Это было невероятно. Я стал прислушиваться к их мыслям. Это было довольно затруднительно, казалось, что-то мешает мне ясно слышать их, и еще эта головная боль… Я еле дотерпел конца рабочего дня и бросился домой, чтобы лечь на кровать и поскорее забыться сном. Некоторое время я раздумывал над своим даром. Я услышал их мысли. Как это ни иронично, но это меня совсем не порадовало. Их мысли были темны, и зациклены. Казалось, я нахожусь в обществе прожженных эгоистов… Бог-Император, почему ты не покарал этих грешников?! Где твоя божественная Воля?! Но… может, тебе просто требуется Орудие? Орудие, которым ты будешь вершить Суд? Это было как удар по щеке наотмашь. Я вскочил с постели, открыл шкаф и достал оттуда старый, весь в заплатках, балахон моего деда. Нож сам дался мне в руки. Моей первой жертвой оказался старый письмоводитель, который заводил, а потом бросал своих жен. Удар, кровь… Ничего более. Вскоре, это дошло до автоматизма. Я знал, куда они выйдут и когда, и, даже зачем. Все это больше напоминало охоту, но основная моя цель заключалась в том, чтобы эта охота не стала истреблением. Каждый труп – это звено одной цепи, ниточка к истоку их же преступления, которое они зарыли глубоко в закромах своей совести… Я стал Его Орудием Мщения. Ангел, приносящий смерть, только я могу решать, кому жить, а кому нет. Нужно все забыть, разорвать свои прежние связи, жить по-новому… Но я не смог. Из-за чего? Человеческая привязанность. Отношения – дружба, любовь, доверие… Они сначала помогают тебе, а потом впиваются в душу, и начинают жечь как каленое железо. В жизни каждого человека настает момент, когда нужно разрывать свои старые связи – холодно и жестоко. Но не все могут это сделать. Некоторые останавливаются на полпути, не зная, почему они остановились. А все потому, что человек кутается в привязанностях, как в шубу зимой. И он не знает, чем это может для него кончится… Секреты. Они выдают твои самые сокровенные секреты. Ты не можешь довериться даже своей близкой девушке, ведь ты не уверен в ее порядочности и честности. Я это знаю. Секреты – это чепуха. Они не всплывают, если их не упоминать. И это – правильный ответ на задачу. Лиззи, Марко, Лэнс… Мои близкие друзья. Но никогда, повторяю, никогда не давайте людям обосноваться в вашей душе надолго, иначе их предательство будет похожим на удар кинжалом в спину... Не так страшно умереть от пули в голову, как от предательства. Ведь пуля настигает тебя мгновенно, и ты сразу же отправляешься на рандеву с Императором, а предательство – это медленная смерть, помноженная на неторопливость течения времени. Меня предавали, топтали мою душу, и пытались выудить мои секреты. Но я не сдался. Поэтому я еще жив. Это – даже не исповедь… Это просто мои старомодные взгляды на жизнь, смерть и на то, что ожидает нас по ту сторону вечности. Ведь я, как и каждый из вас, (да-да, именно так!) знает, что в конце жизненного пути не будет ничего. Только абсолютная, неконтролируемая пустота, пожирающая тебя словно голодный монстр. Вот и рассвет. Значит пора. Эта маска… Маска подобострастия, подхалимства, жадности? Нет. Это маска Имперского чиновника, равнодушного ко всему и вся существа. Вот такой вот рассказец. Правда, я его еще не закончил... Впечатления?

2Erenarch, В "Ветрах Просперо" у меня была, как бы, глава-"Отступление от темы", там про Арбитров было написано. По-моему, это единственная хорошая глава в "Ветрах"

Кто-нибудь, отпишитесь.

Феникс раскрыл один глаз, вскочил с кровати и вдохнул свежий воздух, идущий через открытое окно. Темнота окружала Феникса, давила на глаза, и нашептывала сладкие слова. Она водила за нос, приводила к решениям, и мгновенно ускользала от Феникса, как только он нащупывал разгадку. Но Феникс не боялся темноты, как и ада. Ад – всего лишь игрушка, созданная параноидальным воображением человека. Обыденность – вот что страшнее любого ада, или даже темноты. Она поглощает человека, не оставляя у него права на выбор. И когда ты уже встанешь на этот путь – тебе нет дороги обратно… Феникс помотал головой и выглянул в окно. Рассвет разгорался красным маревом на фоне догорающих трупов еретиков на площади. Наступало утро, и по всему городу сейчас просыпались люди, неисправимые, грязные, ищущие выгоды только для себя, но, все же, люди. Иногда Феникс сам удивлялся, почему он работает в Арбитрариуме и печется о безопасности всех этих людей, которых бы он и сам рад уничтожить. Но Феникс, в это же время помнил, что все эти размышления так или иначе могут привести его к ереси, поэтому как только мысль об измене рождалась в его голове, он немедленно искоренял ее с жестокостью хирурга, вырезающего опухоль с тела человека, одной ногой находящегося на том свете. Его уже ничего не прельщало. Он был обычным служителем Закона, ни больше, ни меньше. Он сам выбрал свой путь. Дороги назад нет, и быть не может. Феникс взглянул на мучаемого кошмарами Рихтмана. Арбитр, за годы своей службы, так, или иначе, теряет человеческую чувственность. Феникс был таким экземпляром. Ему уже было ровным счетом на все наплевать. Даже на измену Империуму. Он, как и всякий хороший судья, просто выполнял свою работу. -Рихтман! – крикнул Феникс, и Арбитр с криком ужаса скатился на кровать. В его глазах все еще светилось тот страх, который оставался после сна. -Хреново ты выглядишь, - заметил Феникс. – Бледность выглядит очень интригующе. Фишман будет заинтересован, и обязательно спросит «Где вы так намучались, Арбитр?». Хе-хе! -Да пошел ты… - лениво протянул Рихтман и получил сокрушающий удар в челюсть. Мир связался клубком, снова расплылся и взревел дурным голосом. Рихтман пришел в себя, встал по стойке «смирно» и воскликнул: -Сэр, больше не повторится, сэр! -Молодец, - ответствовал Феникс. – Одевайся, нам пора. Джип тихо, как бы нехотя, завелся и заглушил вой ветра, который носил обрывки газет по улицам. Рихтман щелкнул затвором пистолета и засунул его в кобуру. Феникс закрыл лицо шарфом и сквозь гул крикнул: -Езжай в «Ночной Ястреб» и проследи, чтобы с Уилландором ничего не случилось! Я сам навещу Фишмана и выясню в чем дело. Мне он все расскажет… После того, как я завершу беседу с генералом, ты получишь об этом сообщение по воксу. Как только услышишь – сразу езжай в космопорт и готовь челнок, и пару штурмовых подразделений! Все ясно? -Сэр, да, сэр! -Вот и отлично! – крикнул Феникс, похлопал Рихтмана по плечу и вышел со двора. Арбитр рванул на машине в сторону городского отшиба. Феникс огляделся. У него не было времени чтобы вызывать Арбитра с транспортом, и поэтому решил поймать машину. Благо, рядом проезжал автомобиль. Феникс жестом приказал ему остановить, подошел к окну и крикнул водителю: -Дом генерал-губернатора Стоуна Фишмана! -Сколько даешь? – алчно спросил водитель. Феникс взглянул в эти пустые глаза, и понял, что его статус сейчас играет роль. Да кто он такой, черт возьми, чтобы перечить ему, судье?! Феникс уничтожающе взглянул на водителя и крикнул: -Я – судья! Ты это понимаешь?! Тут же алчность испарилась, и водитель заюлил: -Садитесь, господин судья, конечно садитесь! Феникс с трудом открыл дверь и сел на пассажирское сиденье. Машина тронулась. Феникс с беспокойством взглянул на водителя и сказал: -Эта колымага не может ехать быстрее? Водитель пожал плечами и сказал: -Гвардейцы шныряют по улицам, боюсь в такой буре их сбить, вдруг не замечу! -А почему они здесь бродят? -Черт их знает. По идее, у них сейчас должны быть военные сборы – всех гвардейцев собирают на главной площади. Но если бы они пытались собраться, то шли бы в одну сторону, тем более, тут до площади рукой подать! Феникс смотрел за жестикуляциями водителя и в душе ненавидел его за простодушие. Он был судьей, долго обучался чтобы быть циничным профессионалом, а не тряпкой. А сейчас он в первый раз увидел глаза обычного гражданина, и понимал, что все то, что он совершает – все понапрасну. Никто не будет ценить его за его работу. Он найдет преступника. Тем более, Свободный Торговец довольно крупная фигура, и его смерть должна была всколыхнуть всех. За этим он сюда и прибыл. Внезапно, что-то тихо просвистело, и машина во что-то врезалась, да с такой силой, что Феникс с размаху ударился головой об переднюю панель. Тут же ручейком потекла кровь на глаза, и зрение Феникса окрасилось в багровые цвета. -Водитель! – тихо позвал Феникс. Водитель молчал. Тогда судья поднял голову, и увидел, что водитель мертв. Аккуратная прожженная дыра в голове и стеклянные глаза явно указывали на это. Феникс толкнул дверь и вышел из машины. Машина врезалась в столб и двигатель дымился. Феникс последний раз оглядел машину. Вот еще одна бесславная смерть. Никто в Империуме не умирает своей смертью, человеку в этом обязательно помогают «хорошие друзья». Судья взглянул на крышу и заметил мелькнувшую тень. «Снайпер?» - промелькнуло в голове Феникса. Он быстро упал на колени и пополз на четвереньках к ближайшему укрытию. Но ничего не произошло. Феникс поднялся и отряхнул пыль. Он огляделся. Все вокруг было окутано туманом. В переулках свистел ветер. И ни одной души вокруг. Феникс невольно вздрогнул и инстинктивно нащупал пистолет в кобуре. Его не было. Судья затравленно огляделся. Где-то далеко, за этим туманом, были слышны голоса и смех. Вот промелькнула тень. Феникс с криком бросился в сторону промелькнувшей тени, надеясь, что она приведет его к выходу, но пальцы нащупали только стену. Судья тихо выругался и снова стал осматриваться. Похоже на рабочий квартал. Темные здания, высохшие деревья и кусты. Глаза. Страх обуял судью. Он не мог контролировать себя. Он даже забыл про вокс-передатчик, по которому можно было вызвать помощь. Феникс подался назад и увидел как желтые, хищные глаза начинают наступать на него. Рука нащупала пистолеты в кобуре, и Феникс не стал дожидаться, пока зверь сделает свой ход. Пистолеты громыхали и град пуль сыпался на зверя. Чудовище взревело и бросилось на судью. Феникс тщательно прицелился и нажал на спусковой крючок. Ничего. Судья никогда не думал, что встретит свою смерть так бесславно. Только не сейчас, только не сегодня. Он прижался к стене и краем зрения заметил железную трубу. Еще один шанс. -Только не сегодня, - произнес Феникс и с воплем отчаяния бросился на эти глаза, занеся трубу над головой как орудие мщения. Тварь что-то взревела, и Феникс ощутил зловонное дыхание. Труба с силой опустилась, раздался хруст, и Феникс ощутил, как на его лицо брызнул фонтан крови. Феникс почувствовал, как существо занесло лапу для удара. Рядом пронеслась лапа с когтями, и судья щекой почувствовал как что-то острое. Старая рана расползлась по швам, и кровь хлынула из нее. Феникс, с криком отчаяния нанес еще несколько ударов. Зловонное дыхание стало еще ближе, и от рева умирающего существа закладывало уши. Чудовище опустилось на землю, когтем раздирая плащ судьи. Феникс пнул эту руку и уселся на землю, вытирая кровь с глаз. Ощущение страха прошло, осталась только одна пожирающая все пустота. Как будто бы из души Феникса вынули все эмоции, и заставили радоваться жизни. Но он не мог. Он просто тупо смотрел на труп, замотанный в грязные лохмотья. Это был человек. Озверевший от голода нищий. Свалявшиеся в грязи волосы, босые ноги и свежая рана на голове, из которой лилась кровь. Кусочки сломанного черепа валялись на асфальте. Феникс дрожащими руками протер горячую, свежую кровь убитого и ощутил покалывание в ладонях. Где-то далеко он услышал крик, но сознание отказывалось отзываться. Веки налились свинцом, и Феникс повалился на землю. От нашатырного спирта мутило в голове, и вышибало мозги. И еще – от него пахло кровью. Теплой, свежей человеческой кровью, которая выливается при вскрытии сонной вены. Сознание крутанулось, свернулось в клубок. Там, за гранью, сознание превращалось в некий эквивалент испытания, а может быть, даже долга. Глаза, налитые свинцом, с трудом открылись. Судья рассмотрел темную аллею. На земле лежал гниющий труп попрошайки, которого он сейчас убил. Сейчас ли? Судья не помнил ничего. Прошла вечность, а может быть, какая-то доля секунды. Феникс с брезгливостью отодвинул гниющую руку, и крякнул от досады. Новая униформа была заляпана остатками мозгов. Судью замутило, и события вспомнились с большей отчетливостью. Темная аллея, туман. Глаза. Желтые озверевшие глаза человека, загнанного в угол, готового на все чтобы достать кусок мяса. Не важно какого – главное свежего. Рядом лежало орудие убийства – железная труба. Вдалеке мелькнула тень, и судья с трудом приподнялся, и, как бы во сне, двинулся туда, далеко, где свет и люди. Внезапно раздался крик: -Судья! – женский голос был до боли знаком. Феникс с трудом обернулся и увидел нагнувшегося над трупом аптекария. В руках у него был небольшой скальпель и бутыль с нашатырным спиртом. Феникс с трудом понял кто это. Джанис Ваннес. Аптекарий Арбитрариума. Ноги снова подкосились, и Феникс удержался на ногах лишь потому, что подошвы сапог были абсолютно плоские. Арбитрариум заботился о своих людях, хотя, то, что Арбитры могли спокойно встретить свою смерть в каком-нибудь грязном кабаке (да причем так, что в цинковый ящик даже нечего будет ложить) никого уже не смущало. Это их работа. Умирать за интересы Закона, да, именно так, с большой буквы. Рядом стояла аптекарская машина, и судья с трудом забрался на пассажирское сидение. Ноги не слушались своего хозяина, будто бы это был не он, а другой человек. В бардачке лежала пачка таблеток, и Феникс с трудом, но все же умудрился проглотить их все. Сразу же полегчало. Где-то там, далеко, стоял дворец генерал-губернатора. Но сейчас это волновало судью в последнюю очередь. Ему стоило лишь отдать приказ, и Арбитры могли притащить Фениксу голову этого губернатора на блюдечке, то есть, буквально. Отрубив голову, и положив ее на блюдечко. «Радикальные меры оставим на потом…» - подумал судья, шаря руками по машине в поисках стакана с обычной водой. Он посмотрел в зеркало заднего вида, и увидел, как команда аптекариев собирает все, что осталось от попрошайки. Разбитая голова, капли крови и кусочки черепа – все это было положено на носилки, завернуто в белую простыню и положено в багажник машины. Скоро, аптекарии вернулись в машину. Лица их были непроницаемы, впрочем, как и обычно. Каждый из них мог спокойно, в одиночку, в полевых условиях (то есть, голыми руками) провести вскрытие человека, но на это надо было, конечно, долго учиться. Джанис осмотрела покрытое в крови лицо Феникса. Да, судья сегодня был явно не первым человеком по опрятности одежды. Весь мундир свалялся, плащ был помят и разорван, а на лице была свежая рана. Плюс ко всему, все лицо было покрыто пятнами запекшейся крови. Аптекарий достала тряпочку и вытерла лицо судьи. -Вы в порядке? – спросила она. Судья безумными глазами уставился на аптекария и неестественно веселым голосом ответил: -Да, жив… Пока что… Какая неожиданная встреча! Я рад вашему приходу больше, чем освещению Его Величественным Светом! Он оглядел переулок. Вдалеке был слышен шум парада. -Имперская гвардия? – спросил он. Аптекарий кивнула. – Тогда, я, пожалуй, пойду… Феникс вылез из машины, и, не пройдя и пары шагов, рухнул лицом в грязь. Джанис подбежала к Фениксу, перевернула его лицом вверх и заметила: -Судья, да у вас вид хуже чем у этого мертвеца. Эй! – крикнула она сидящим в машине аптекариям. – Может быть, мне кто-нибудь поможет?.. Генерал-губернатор сидел за столом и попивал шнапс. Когда бутылка кончилась, Фишман щелкнул пальцами и крикнул: -Сервитор! Сервитор тут же явился, мигая огоньками, и тихо спросил железным голосом: -Чего желаете? -Я желаю, чтобы ты, жестяной полудурок, принес мне шнапса, да поскорее! -Будет сделано… И сервитор унесся в коридор, пощелкивая клешнями. Вдалеке послышался взрыв мата и залп выстрелов. Потом, внезапно, все стихло. Фишман опустил ноги со стола и выглянул в окно. Возле входа во дворец штабелями лежали гвардейцы. У одного из них были выколоты глаза, разбит нос и перерезано горло. Остальные красовались пробитыми насквозь головами. Фишман в ужасе уставился на дверь. И, как бы не заставляя генерал-губернатора ждать, в комнату ввалился судья Феникс. Он уже выглядел более-менее порядочно – раны промыты и перевязаны, рана на щеке заново перешита, грязь и копоть смыта. Феникс за шиворот держал гвардейца. У того было лицо покорной овцы, которую режут на празднество. Феникс с презрением бросил гвардейца на пол и сказал: -Оставь нас одних. Гвардеец тут же засеменил к выходу, сильно прихрамывая на левую ногу. Фишман взглянул на судью, кое-как придавил своему лицу более-менее спокойное выражение и сказал: -Судья Феникс?! Это вы, черт возьми?! Судья сел в кресло, устроился поудобнее и заметил: -Фишман, твои люди пытались расстрелять меня на КПП. Ты считаешь это нормальным? Я, например, нет. Фишман крякнул от досады, и, размахивая руками, попытался что-то объяснить, стал красноречив и через каждые два слова лгал. Феникс хлопнул кулаком по столу и сказал: -А знаешь что, генерал, ты и есть убийца. Фишман искренне удивился, и хотел было что-то сказать, но Феникс его перебил: -Не отпирайся. У тебя было все – возможность, мотив и средство. В тот вечер Боунз был один дома, и ты спокойно его застал. Он сидел за столом, ел кашу с синей тарелки, на которой была красная окаемка. Он не видел тебя, но уже с утра ждал, что ты придешь. То, что ты дал ему задание привезти оружие, всколыхнуло его, он уже с начала многое подозревал. Он помнил, что официального разрешения Администратума на это не поступало, и даю 100%, что по возвращении обратно он собирался сдать тебя со всеми потрохами, ведь он знал для чего ЭТО ОРУЖИЕ… Фишман нервно сглотнул. «Подавляй его, подавляй!» - шептал Фениксу внутренний голос. И он вкрадчиво продолжал: -Многим уже давно известно, что как только ты набрал бы достаточно войск, ты бы начал подавлять силы Синдиката на планете. Но ведь никто не догадывался, что за Синдикатом последуют все остальные силы Империума на планете… да. На это оружие не было разрешения, и даже Виггс Дильберт это знал. За что и поплатился, правда? Его отравили не клоуны Уилландора, а ты, собственноручно. Ты знал, что Дильберт постоянно принимает обезболивающее, ты ведь был его самым близким другом. Ты знал все, и о всех. Ты и твои солдаты были третьей силой на планете, вот к чему все ведет, ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОР! Фишман уже как минуту сидел неподвижно. Ни один нерв на лице «обвиняемого» не пошевелился, пока Феникс упоенно начитывал свой монолог. Судья щелкнул пальцами у лица губернатора и понял, что это всего лишь обморок. Он достал вокс-передатчик и послал сообщение Рихтману: «Губернатор готов, возьми еще один отряд Арбитров в нагрузку. Найди Дастин.» Феникс взвалил на себя бездыханное тело генерал-губернатора и вышел на улицу. Благо для Феникса, рядом стояла «Химера». -Как мне везет сегодня, - процедил судья, располагая тело генерал-губернатора на сидении. Рихтман лениво постукивал по своей ладони шоковой дубинкой. На него с опаской поглядывала мисс Дастин. Она уже знала, к чему все это приведет. Штурмовые отряды Арбитров безмолвно стояли возле челнока, ожидая, когда прибудет судья Феникс. Однотипная броня покрывала их с головы до ног, и они были похожи друг на друга больше, чем братья-близнецы. Подъехала «Химера». Судья Феникс тяжело вылез из машины, подтягивая за собой тело Фишмана. Рихтман помог Фениксу выгрузить тело, и самолично отнес тело Фишмана на челнок. Феникс обратился к Дастин: -Ключ при вас? -Да, - тихо ответила девушка. -Отлично, - ответил Феникс и оглядел стоящих в ряд Арбитров. -Пошли! Арбитры такими же рядами загрузились на челнок. Феникс смотрел за их ровным, отточенным движением и знал, что такие как они не выживают. Профессионалы, годами оттачивающие мастерство убиения себе подобных. Никто их не любит, но им этого и не надо. Собственно, они сами всех ненавидят, так что можно считать что баланс не пошатнулся. Феникс последним вошел по трапу челнока. Он обернулся и мысленно попрощался с городом. Каждый вылет Арбитра с планеты мог бы окончиться очень плачевно. Особенно в данных обстоятельствах, когда они летят на корабль, на котором расположено около сотни вооруженных до зубов и очень злых телохранителей. Только эти телохранители свое тело уже упустили. Погиб Боунз. И не смогут они его вернуть. Челнок вышел в космос. На фоне звездного полотна ярко выделялись два огромных корабля. -Один из них мой, - заметила Дастин. – Вон тот. Феникс мысленно это отметил. Еще пригодится. Они вышли на связь с кораблем. Феникс включил связь и сказал: -Это судья Уильям Феникс, Адептус Арбитрес. Мы требуем открыть ангар для того, чтобы мы могли высадиться на корабль. Дело сверхсрочной важности. При отказе мы гарантируем вам смертную казнь… -Ладно, откроем… - с неудовольствием ответил хриплый голос. Связь выключилась. Феникс удовлетворенно ухмыльнулся. Судья и штурмовые подразделения вышли по трапу первыми. Их уже ждала делегация телохранителей. Они, как и ожидал Феникс, были вооружены до зубов и очень злы. -Что вам здесь нужно? – грубо спросил один из них. Судья с размаху впечатал ему в рожу кулаком. Телохранитель повалился на пол. -Кто еще будет задавать некорректные вопросы? Становитесь в очередь, правда, на этот раз мы будем не бить, а стрелять на поражение, - кисло сказал Феникс, потирая кулак. Телохранители сделали шаг назад. – Вот и отлично. За мной! Феникс очень быстро нашел грузовой отсек. В основном, в нем лежало всякое барахло – ткани, разные сорты посевов, и прочая обиходная дрянь. Но судья тут же заприметил небольшой люк. -Дайте ключ, - потребовал он у Дастин. Девушка отдала судье ключ. Феникс вставил ключ в замок и открыл люк. Внизу была пустота. – Кто первый? Не дождавшись ответа, Феникс прыгнул сам. Достав фонарик, он осветил секретную комнату. И присвистнул. Он увидел здесь не просто большое количество оружия. Ящиками с патронами и оружием были уставлены все стены, а высота рядов достигала высокого (3 метра) потолка. -Ну, он хоть не догадался «Леман Руссы» привезти, - проворчал Феникс. – И на том спасибо. Эй! Ну-ка, давайте сюда генерал-губернатора! Рихтман похлопал Фишмана по щекам. Тот очнулся: -Где… где я? – пролепетал он. -В трюме! – гаркнул Рихтман, потащил Фишмана к люку и сбросил его в пустоту. Феникс схватил генерал-губернатора за шиворот, притянул его к себе и сказал: -Это все должно было быть твое, да?! Ну, так давай, забирай, черт возьми! Давай! Фишман упал на колени: -Я… я клянусь! Я не убивал Боунза! Да, я заказал оружие из-за того что хотел занять управляющее место на планете, но не убивал я Боунза! -А вот это уже не ко мне, - кисло сказал Феникс. – Давай, полезай наверх. Фишман с трудом подтягивался наверх, и Феникс решил его подтолкнуть. Помогло. Фишман, как пробка шампанского, выпрыгнул наверх держась за зад обеими руками и вопя до одурения. Шоковая дубинка сделала свое дело. Арбитры взяли генерал-губернатора под руки и вывели его. Феникс посмотрел на Рихтмана и заметил: -Да, из него крепкий орешек, как из меня Эклезиарх… А с верой у этого человека явно не в порядке… -Рихтман пожал плечами и ответил: -Да какая разница?! Главное – нашли убийцу. -Да-да… - задумчиво пробормотал Феникс. -Что? -Да так, ничего. Они прошли к ангару. Телохранители уныло плелись за ними. Рихтман взошел на челнок, а Феникс остановил всех у трапа: -Мисс Дастин! -Да? – удивленно отозвалась девушка. -Вы обвиняетесь в перевозке запрещенной ксено-технологии, а именно, оружия. Приговор – смертная казнь. Приговор привести в исполнение немедленно! Винтовки Арбитров взмыли мгновенно, и залп оружия заглушил предсмертный крик девушки. Пули прошивали ее насквозь, и через пару секунд на пол повалился обугленный труп с пробитой головой, наполовину разрезанной рукой, кисть которой держалась на последнем волоске мяса. Телохранители ошеломленно смотрели на труп. -Вы! Вы приговариваетесь к смерти за пособничество человеку, которой провоцировал бунт. Приговор – смертная казнь! Всех! Приговор привести в исполнение немедленно! И Феникс неторопливо поднялся по трапу, оставляя за собой яростную перестрелку, и, слыша крики умирающих и стоны раненых, он улыбался.

Ну хоть про Арбитров понравилось... =)

Ну что же, будем дальше тренироваться в письме. :-

Спасибо, товарищ капитан "В по уха" :boyan:

Во-первых, рассказ писался в плане бреда (горячечного). Во-вторых, это мой первый рассказ. В-третьих, десант не похож на себя из принципа вшивости. В-четвертых, сам сюжет прибытия на Просперо бредов, что я и пытаюсь подчеркнуть и сказать вам.

ShockTrooper, во многом я с тобой согласен, но ведь это только мой второй рассказ, так что "все взятки гладки" (с)

Не судите строго, так как это мой первый опыт в написании рассказов по Вахе, да и писалось экспромтом...

Отлично пишешь, земляк! Мне, как автору, наверняка не достигнуть такого. Молодец. В) В) В)

Право судьи. "Будет благословлен тот, кто в своих грехах сам же покается". Судья Бригстон, 2-ой корпус Арбитров Латоса. +++++++++++ Вход в базу данных.... Добро пожаловать, судья. ++++++++++++++++ -Данные об убийстве Кригса Боунза. Сейчас же. +++++++++++ Открытие файла.... Выполнено... ++++++++++++++++++ 26\08 по стандартному Имперскому летоисчислению, 982.М42 Кригс Боунз, Свободный Торговец. 38 лет, не женат. Был убит между 3 и 4 часами ночи. Найден в своем доме с простреленной головой. Выстрел был произведен с близкого расстояния из пистолета крупного калибра. Возле дороги найдены следы шин от мотоцикла. Соседи ночью слышали какие-то крики и ругань, возможно, убийца убил Боунза не поделив денег. Какие еще данные вы пожелаете? -На этом все. Отбой. +++++++++++++++++ Закрытие базы данных.... +++++++++++++++++++++ -Вы спросите меня, кто я такой? Я отвечу. Но, возможно, вам бы претило быть знакомым с таким человеком как я. Меня зовут Уильям Феникс. Я судья. Я приношу Имперское Правосудие в умы тех, кто его не чтит. И каждый будет знать цену МОИМ словам и МОИМ поступкам, ведь именно с моей санкции стрелковый отряд приведет приговор в исполнение. Я не боюсь Закона, ибо я сам Закон. Мне достаточно одного лишь слова или движения чтобы решить человеческую судьбу. Но знайте, даже я не мог бы пойти на такое преступление как предательство всего того, чему я служил и веровал. Вы смеетесь... Зря. Вы ведь даже не знаете что произошло. И никогда не узнаете. Впрочем, давайте я сам все расскажу. Крепость Адептус Арбитрес на Кафестус VIII. Феникс отнял руку от сигареты и несколькими взмахами руки затушил спичку. Арбитр, сидящий напротив Феникса сморщился и залез под стол, якобы за какими-то бумагами. "Салага", - подумал Феникс. "Таким как он только и место в штабе, заниматься делопроизводством". Арбитр, наконец, вылез из-под стола и с победной улыбкой протянул Фениксу утерянный листок. Уильям пробежался глазами по строчкам текста и нахмурился. Дело начинало принимать нехороший оборот. Феникс посмотрел на Арбитра и сказал: -Зачем кому-нибудь из других Свободных Торговцев убивать такого человека как Боунз? Теорию насчет дележа денег я с негодованием отвергну. -Сэр, видите ли, у Боунза был один крупный заказ. Что-то связанное с поставкой оружия 246 полку Кафестусских Гвардейцев. Возможно, кому-то было нужно чтобы этот груз не был доставлен? Феникс с удивлением взглянул на Арбитра и сказал: -Стоящая мысль. Но предположение еще не доказательство. Впрочем, увидим все на месте. Готовь мой транспорт. Арбитр кивнул и со всего духу бросился в гараж. Феникс посмотрел вслед Арбитру, пожал плечами и еще пару минут докуривал сигарету. наконец, он встал из-за стола и подошел к окну. Феникс был не то что стар, но уже и не молод. Ему было 47 лет, и то время, когда он руководил собственным штурмовым отрядом Арбитров давно уже прошло. Теперь его главным приоритетом было расследование преступлений, а уже другие доделывали всю грязную работу. Машина подъехала к выходу и Феникс направился к выходу. Дверь с хлопком закрылась и в офисе не осталось никого. Пока Феникс спускался вниз, у него уже оформилась одна главная мысль: "Зачем полку Имперской Гвардии просить Свободного Торговца достать им оружие?" -Помню, когда я спускался, я по привычке отсчитал все ступени. Если вас интересует, их было 85. Все восемь этажей и одна прихожая. Так вот, слушай дальше. У меня были подозрения насчет чистоты этого Свободного Торговца, и надо было проверить его на вшивость... Феникс вышел из здания и оглянулся на уходящий в небо штаб Арбитрариума. Машина уже ждала Уильяма, но он не торопился. Он даже специально закурил еще одну сигарету чтобы оттянуть время. Нужно было все тщательно обдумать и составить список подозреваемых. Он достал планшет с данными из кармана, ручку и начал чертить схему. Первым подозреваемым, конечно, стоял Свободный Торговец, имя которого пока не известно. Впрочем, такая теория не стоила и выеденного яйца, так что Феникс зачеркнул имя и пошел дальше. Вторым по значимости мог быть кто-нибудь из местных группировок. Кому-то очень не понравилось что Торговец везет оружие Гвардейцам. Возможно, он слишком дорожил своей шкурой, чтобы спокойно смотреть как его потенциальные уничтожители набирают оружие. Ни для кого не секрет, что генерал Стоун Фишман собирался провести облаву на самые известные злачные места Кафестуса. Мафия слишком далеко протянула свои щупальца. Феникс подчеркнул эту версию в блокноте три раза. Ну и последним предположением мог быть кто-то изнутри, кто-то из Гвардии. Какая ему от этого польза - непонятно, поэтому Феникс поставил напротив этой версии знак вопроса. Список был составлен, Феникс убрал планшет в карман и направился к своему транспорту. Двигатель джипа работал на полную мощность, и поэтому вокруг стоял целый столб дыма. Молодой Арбитр встал из-за водительского сидения, надел шлем и отдал честь. Феникс кивком головы поприветствовал инициативу Арбитра и сказал: -Не торопись. Вести будешь ты. Арбитр сразу как-то сник, но все же подчинился. Феникс сел на пассажирское сидение и начал рассматривать дорогу. Арбитр дал по газам и они тронулись. Некоторое время они ехали по основному комплексу зданий Арбитрариума, и Феникс с непрекращающимся интересом в сотый раз уже начал рассматривать необычную архитектуру. Здания Арбитрариума были уже довольно старыми, но все же выглядели грозно. Их окружали заборы с натянутой по периметру колючей проволокой и Арбитры-охранники с Кибер-Мастифами, железными тварями напоминающими собак. Окна в зданиях были полукруглыми и состояли из пуленепробиваемого стекла. Впрочем, от болтерного патрона они не спасут. Высокие колонны держали огромные своды зданий на высоте 40 метров. Короче говоря, территория Арбитрариума могла похвастаться одним полезным свойством - она заставляла преступников раскалываться о своих деяниях. -Куда едем? - отвлек Феникса от мыслей молодой Арбитр. -В космопорт.. Осмотрим посудинку этого Боунза. Сторож раскрыл один глаз и потянулся. Феникс помахал у старика перед носом бумагами Арбитра, но тот даже не обратил внимания. Тогда Уильям достал пистолет и пальнул три раза в воздух. Старик дернулся, достал винтовку и заорал: -Стоять, стрелять буду, фраг вас раздери! Феникс расслабился и щелчком пальцев привлек внимание старика к себе. При виде судьи Арбитрариума лицо старика расплылось в елейной улыбке и он сказал: -Ваше превосходительство.. эээ... Какими судьбами? Феникс усмехнулся и указал на закрытые ворота. Старик понимающе кивнул, вернулся в свою будку и открыл ворота для проезда. Феникс поклонился в знак благодарности, сел в машину и въехал во двор космопорта. Молодой Арбитр опасливо огляделся и сказал Фениксу: -Сэр, а насколько здесь безопасно? Феникс усмехнулся и заметил: -Если честно, довольно опасно. А что же ты ожидал от места, через которое целый день проходит всякий сброд? Это место уже давно стало поселением для карточных шулеров, убийц, воров, барменов и проституток. Единственные люди с честью здесь - это отставные офицеры Космофлота. Они обычно поддерживают здесь какой-то порядок. Но их мало. Хотя, таким людям как мы нечего бояться. Ни один идиот не посмеет напасть на представителей Адептус Арбитрес. Пошли. Феникс вылез из машины и огляделся. Космопорт был одним крупным нагромождением этажей, в самом низу которых распологался целый город. Этот город включал в себя отели, бары, бордели и прочие места, где заезжий мог бы отдохнуть, расслабиться, пропустить пару стаканчиков и набить пару морд. Великолепное местечко для начинающего раздолбая. Арбитр вылез из-за пассажирского сидения и последовал за Фениксом. Навстречу им двигалась толпа. -У тебя есть кошелек? - неожиданно спросил Феникс. Арбитр отрицательно помотал головой. - Тогда тебе нечего бояться. Просто держи глаза широко раскрытыми. Среди этой толпы могут быть и хорошие и плохие люди. Последние очень любят шарить по чужим карманам. Оба Арбитра влились в толпу как масло в нож. "Салагу" совсем затолкали, Феникс же расчищал себе дорогу криками и угрозами, подкрепляя их ударами кулака по лицам незадачливых воров. Вскоре, они наконец вышли к лифту. Возле него дежурили два охранника. Судья мельком взмахнул у них перед носом бумагами и они расступились. Арбитр нажал на кнопку и лифт спустился. Войдя в просторную кабину, Феникс нажал на кнопку самого высшего этажа. Им являлся кабинет Директора космопорта. Директор оказался непомерно толстым человеком с висящими щеками и застегнутым на все пуговицы мундиром Космофлота, что доставляло ему некоторые проблемы, о чем свидетельствовала прилившая к лицу кровь. Директор расстегнул воротник и прохрипел: -Приветствую, судья. Что привело вас сюда? Феникс сел на предложенное ему кресло и бросил на стол небольшую желтую папку. Директор дрожащими руками вскрыл ее и от его лица мгновенно отлила вся кровь. -Вы знаете этого человека, директор? - проникновенно сказал Феникс. -Д-да... Я лично давал ему заказ на оружие... Н-но... Что случилось? -Его недавно убили. Тело обнаружили дома, голова прострелена. Впрочем, вы это и сами видите. И Феникс холодно указал на лежащую на столе директора фотографию. Тот закрыл глаза и сказал: -Но ведь всего неделю назад он приехал сюда, привез заказанное оружие и... -... И, в первую очередь, почему вы доверили Свободному Торговцу перевозку такого груза? Что подвигло вас к этому? -Генерал Стоун Фишман отдал приказ мне, чтобы я вручил этому... субъекту... пакет, чрезвычайной важности хочу заметить. Заказ был на оружие, крупная партия, включающая в себя не только обычные лазганы, но также и плазменные пушки, снайперские винтовки и даже три "Леман Русса"! -Но почему Торговец?! Ведь можно было спокойно запросить у Командования Сектора партию оружия. Это в их компетенции, между прочим. Директор в первый раз улыбнулся и заметил: -Судья, вы же сами не понаслышке знаете насколько трудоемок такой заказ! Вся эта бумажная волокита, постоянные справки и запросы... За то время, пока сюда прибудет партия оружия, нас уже трижды успеет разнести десяток вооруженных психов из синдиката. -Согласен. Ах да, Директор, вы не замечали ничего странного в поведении Боунза последнее время? -Ну... Он был очень напряжен и бледен, что-то бормотал себе под нос. Его друзья очень волновались... -Друзья? В Фениксе сразу проснулся волк, ищущий добычу. -Какие друзья? Имена? -У Боунза были друзья среди Свободных Торговцев, компания из 5 человек. Но сейчас почти все улетели по делам, осталась только мисс Дастин. Она... Кажется она была девушкой Боунза... Поговорите с ней, возможно что-нибудь узнаете полезного... -Отлично. Феникс встал из-за стола, пожал Директору руку и пошел к лифту. Тут же он обернулся и сказал: -Директор, ваше имя пожалуйста. -Ах да. Меня зовут Виггс Дилберт. -Уильям Феникс. Рад знакомству, мистер Дилберт прощайте. Если вы что-нибудь еще вспомните - звоните в Арбитрариум, спросите меня. Но не забудьте, сообщайте детали только мне лично. Все ясно? -Да. -Теперь я могу считать свою работу здесь выполненной... Феникс знаком руки приказал Арбитру следовать за ним. Они сели в лифт и тот со скрежетом двинулся вниз. Дилберт с облегчением сел на стул, раскрыл ящик и достал оттуда какие-то таблетки. Внезапно ему послышался голос. Он резко обернулся, держа в руках пистолет и глазами начал искать говорящего. -Дилберт... Что же ты так реагируешь на своего старого знакомого? Пистолет выпал из рук Директора, тот упал на пол и начал кричать: -Нет! Уберите это от меня! Я... Я не могу! Не могу! НЕ МОГУ!!! Призрак отступил, и Директор потерял сознание. Джип остановился и Феникс, тяжело ступая, вышел из машины. Молодой Арбитр захлопнул дверь и закрыл ее на ключ. Феникс, наконец, удосужился прочитать имя Арбитра, написанное на нагрудной бляшке – Рихтман. -Это здесь? – спросил Рихтман. -Да – тихо ответил Феникс. Они остановились возле огромного космического челнока. На его крыльях были нарисованы некие странные символы, судя по всему, что-то из ксено-культур. Свободным Торговцам часто приходилось торговать с ксеносами, и поэтому они рисовали на своих челноках символы, чтобы показать свое мирное намерение. Каста Воды Тау этим очень гордилась… Возле челнока копошились сервиторы. Тряпками они протирали запылившиеся части, некоторые другие сервиторы работали в машинном отсеке. Возле челнока на ящиках сидела сама мисс Дастин. Она была одета в штаны военного образца, в ботинки на толстой подошве и кожаную куртку с пятнами от масла. Каштановые волосы девушки были стянуты в тугой хвост на затылке. Ее даже можно было бы назвать красивой, если бы не та бледность, которая покрывала ее лицо. При виде судьи она встала и светски поклонилась. Феникс просто кивнул головой в ответ, нашел поблизости пустой ящик и сел на него. Дастин потупила глаза и ничего не говорила. Феникс достал планшет с данными, ручку и начал задавать вопросы: -Ваше имя? -Дастин. -Это ваше имя или фамилия? Девушка улыбнулась. -Можете считать, что и то, и другое. -Вы хорошо знали убитого? -Д-достаточно… - слегка заикаясь, сказала Дастин. – Кригс… Он был моим другом. -Где сейчас его корабль? Дастин указала вверх пальцем: -На орбите. Теперь у него нет хозяина. -Дастин. Может, расскажете мне, как вы познакомились с мистером Боунзом? – после некоторого молчания Феникс добавил. – С убитым? Дастин сглотнула комок в горле. Некоторое время оно помолчала. И, наконец, слова полились: -Мой отец когда-то был Свободным Торговцем. Он часто брал меня с собой, чтобы я увидела Вселенную в ее первозданном виде, так сказать. После его смерти я приняла бразды правления кораблем в свои руки. Это было довольно непросто – свыкнуться с тем, что придется общаться с различными людьми по всей Галактике, да и не просто людьми. С Тау, например. Слава Императору, эти синекожие засранцы были довольно честными торговцами. Мне даже удалось вывезти у них некоторые виды их импульсного вооружения. Хотя… Вы же не будете заносить это в протокол, не так ли? Феникс отрицательно помотал головой, и Дастин немного успокоилась и продолжила: -Да, хорошее было время. Потом я встретилась с Боунзом. Он работал вместе с небольшой компанией искателей приключений, что позволяло ему иметь при себе постоянную охрану, да притом еще хорошо вооруженную. Мы решили работать вместе. Он помогал мне с перевозкой некоторых особо опасных грузов, я помогала ему финансово… -Вы были любовниками? Дастин метнула на Феникса возмущенный взгляд. Тот хранил на своем лице маску невозмутимости: -Нет, конечно! -Отлично. Он что-нибудь говорил вам в ночь своей смерти? -Ничего особенного, но в тот вечер он очень сильно разнервничался. Вся его компания пришла ко мне в номер (мы все остановились в отелях, только они в одном, а я в другом) и начали пить. Уже тогда Кригс был как на иголках, а когда пришло время уходить, он передал мне вот это, и сказал, чтобы я это сохранила. Дастин достала из кармана ключ на веревке. Феникс очень внимательно его осмотрел и сказал: -Пока оставьте себе. Возможно, в будущем он нам понадобится. Внезапно издалека раздался звук тревоги. Феникс вскочил, и бросился к джипу. Рихтман уже открыл дверь и заводил двигатель. -Давай, давай… - цедил он сквозь зубы. Наконец, машина завелась, и Арбитры рванулись в сторону звука сирены. Возле башни было огромное столпотворение. Зеваки о чем-то переговаривались и постоянно показывали пальцем на лифт. Феникс пришел как раз на раздачу лавров. Из лифта выкатывали на каталке труп, закрытый белой простыней. Толпа рвалась увидеть лицо убитого, но Арбитры слишком хорошо знали свое дело, чтобы допустить это. Феникс и Рихтман прорвались сквозь толпу к кордону, и судья крикнул: -Я судья Уильям Феникс, Адептус Арбитрес! Пропустите меня! Один из Арбитров достал планшет с данными, нашел по базе данных судью Феникса, сверился с говорящим и пропустил его. Феникс подбежал к каталке и смахнул простыню с лица погибшего. Им оказался Виггс Дилберт. Глаза директора космопорта бессмысленно смотрели в небо, а рот скривился в безмолвном крике. Паршивенькое зрелище. -Не очень видок у него, не правда ли, судья? Феникс обернулся на голос. Перед ним стояла Джанис Ваннес, аптекарий Арбитрариума. -Да, Джанис, - пробормотал Феникс. – И как вы только работаете? Девушка пожала плечами и сказала: -Порой, начинаешь привыкать. Впрочем, я вижу, у вас есть какие-то вопросы? -Какова причина смерти? -Отравление. Похоже, что кто-то добавил в обезболивающее, которое директор принимал каждый день, некое отравляющее вещество. Мгновенная смерть. Феникс кивнул головой. Он знал толк в ядах, однажды даже сам написал о них небольшую статью. -А зачем Дилберт принимал обезболивающее? – спросил судья. -Я нашла на теле несколько очень старых ран, похоже, когда он их получил, аптекари не сумели должным образом промыть их, в результате чего они стали совсем запущенными. Наверняка, они каждый день давали о себе знать, а времени и денег для нормальной операции у него не было. Вот для этого, скорее всего, и понадобилось обезболивающее. -Спасибо за информацию, Джанис. А что там насчет Свободного Торговца? Ты провела вскрытие? -Да, правда, ничего особенного в этом трупе не нашлось. Правда, что меня удивило, так это пуля. Взгляни. Она подошла к машине и вытащила из нее какой-то железный ящичек и передала его Фениксу. Судья некоторое время мучил ящичек, и, наконец, открыл замок. В ящичке лежала пуля. Судья сразу заметил, в чем изюминка этой пули. На ней был нарезной узор в виде виноградной лозы. -Ага, - молвил Феникс. – Спасибо, Джанис. Мне пора идти. Девушка поклонилась в ответ, села в аптекарскую машину и поехала в морг. -Сэр, есть какие-нибудь мысли? – спросил Рихтман у Феникса, когда они выезжали из космопорта. -Да, друг. Есть одно соображение, но пока слишком оно туманное. -Какая следующая остановка? Феникс подумал перед ответом. И, наконец, сказал: -Давай-ка езжай в тот отель, в котором был убит Боунз. Дом был окружен плотным кольцом Арбитров. Феникс взмахнул у них перед носом своими документами и его пропустили. Отель был старым обшарпанным зданием на краю города. Почему Боунз не пожелал остановиться в одном из отелей космопорта – загадка. Рихтман и Феникс остановились возле подъезда. В здании все еще находились представители Адептус Арбитрес – они все искали улики. Феникс поднялся на третий этаж и вошел в раскрытую дверь. Там его уже ждал майор Пэйн. Пэйна даже можно было назвать добрым человеком, если бы не его вечная привычка закуривать свою трубку, когда он начинал нервничать. А когда он закуривал трубку, он начинал ее отчаянно грызть. А когда он начинал отчаянно грызть свою трубку, все вокруг боялись майора Пэйна, потому что Пэйн в гневе страшнее, чем сотня культистов Хаоса. Лицо Пэйна было обильно покрыто растительностью. Пышные усы и козлиная бородка придавала ему некоторое сходство с королями средневековья. В голове была обширная плешь, которая покрывала голову майора ободком. Глаза были вечно налиты кровью, а брови все время были нахмурены. -А! – воскликнул Пэйн, увидев Феникса. – Феникс! Это тебе поручено расследование дела об убийстве этого Торговца? -Да, - коротко ответил Феникс. – Пока нет никаких успехов, зато сейчас в морг везут еще один труп. -Еще один труп? Кто? -Виггс Дилберт, директор космопорта. Можно сказать, один из свидетелей. -Да… это плохо. Очень плохо. Феникс оглядел место преступления. Номер был довольно малым, обои на стенах были слегка разорваны, а на одной из стен было огромное пятно крови. Феникс умственно прикинул угол стрельбы. Правда, ничего это ему так и не дало. -Сэр, какие-нибудь улики еще были найдены? -Нет, Феникс. Такое впечатление, как будто убийца был досконально знаком с криминалистикой. Ни следов, ни запахов, ничего. Хотя, есть гильза. -Да. И на ней узор в виде розы, шипы которой обагрены кровью. -Да, а откуда ты знаешь? – с некоторым подозрением спросил Пэйн. Феникс достал из кармана пулю и показал ее майору: -Вот такую пулю Джанис вытащила из головы убитого. Пэйн задумался, но ничего не сказал. Феникс еще раз оглядел место преступления и сказал: -Ничего принципиально нового я здесь не вижу. Рихтман, пошли. Они спустились вниз, и Феникс начал изливать мысли вслух: -Пуля и гильза с одним и тем же узором. Следов нет. Только шина от мотоцикла и ключ… Вот черт. А это дело будет потруднее распутать, да, Рихтман? Арбитр кивнул. Феникс ухмыльнулся и сел в джип. Рихтман завел двигатель, и они уже собирались тронуться, как внезапно перед ними на дорогу выбежал какой-то юнец. Рихтман просигналил ему, но тот не уходил. Тогда Феникс понял, в чем дело. -Сиди тут, я быстро – сказал он Рихтману и вышел из машины. Судья подошел к мальчику и спросил: -Что говорит Уилландор? -Он хочет видеть тебя, Феникс, ты ему нужен. Намечается кое-что крупное, - тихо проговорил юнец и шмыгнул в подворотню. Феникс кивнул ему вслед и пошел к машине. -Что он сказал? – поинтересовался Рихтман. Феникс молчал. Молодой Арбитр пожал плечами и надавил на газ. – Куда едем? -Ты знаешь, где находится бар «Ночной ястреб»? -Нет, – в изумлении ответил Рихтман. -Тогда я покажу тебе дорогу. Джип тихо остановился перед освещенным неоном баром. Громилы покосились на приближающегося судью, и один из них загородил дорогу своей огромной рукой: -Арбитр, тебе сюда вход воспрещен. -Тогда я, пожалуй, воспользуюсь служебным входом, - невозмутимо ответил Феникс и повернулся прочь, завернул за угол и исчез в подворотне. -Эй, ты куда! – крикнул один из громил и бросился за Фениксом в подворотню. Некоторое время в воздухе повисло молчание. Потом раздался неприятный хруст и на землю что-то повалилось. Второй громила в ужасе смотрел на подворотню, нащупывая рукой пистолет на поясе. И когда он уже готов был зайти с пистолетом в подворотню, он почувствовал железный холодок на лысом затылке. -Даже и не думай, - прошептал голос, и громила послушно выбросил пистолет. Из подворотни вышел Феникс, вытирая на ходу обагренные в крови руки. Он похлопал второго громилу по плечу и сказал: -Ничего, жить будет. Громила поспешно кивнул, и Феникс вошел в бар. Но, прежде чем войти, Феникс обернулся и крикнул Рихтману: -Если услышишь, что у меня начинаются проблемы, подожди, пока не стихнет стрельба, а потом заходи. И присмотри за этим… - кивнул он в сторону потупившего взгляд громилы. Кайрис Уилландор сидел за главным столом в окружении своих друзей и товарищей, а лучше сказать, соратников и телохранителей, коих в общем числе было около 14. Он искрился весельем и остроумием. Часто за столом раздавался взрыв смеха, и другие столики недоуменно косились на хозяина бара, который редкий раз появлялся в своем баре, а уж тем более с таким окружением. Да, Кайрис Уилландор не любил показываться на людях. Это была одна из неприятных сторон его дела. Феникс тихо подошел к столу, ткнул кулаком в спину одного из телохранителей и нагло спросил: -Ну что, клоуны, веселимся? Немедленно все начали вставать из-за стола и потянулись за пазуху, где прятали оружие. Уилландор с интересом смотрел этот «спектакль». Феникс осторожно отпрыгнул назад, достал два пистолета, направил их на самых крупных, и, по его мнению, самых опасных из громил и сказал: -Притормозите, ребята. Видите эти пистолеты? В каждом из них по 7 патронов, в каждом из патронов по 7 пуль, а каждая из пуль может спокойно прошить насквозь вашу тупую черепную коробку, а я хочу заметить, что стрелок я хороший, и каждая пуля попадет точно в цель. Ну что теперь скажете? Один из громил тихо попытался щелкнуть затвором, но звук разнесся по всему притихшему бару. -Неправильный ответ, - тихо заметил Феникс, и пистолеты синхронно громыхнули, неся смерть на расстояние трех метров. Рихтман подождал, пока стрельба окончится. Громила стоял бледный как полотно, и его пальцы пытались нащупать на поясе отсутствующий пистолет. Молодой Арбитр прислушался, и, поняв, что теперь можно заходить, вломился в бар. Бар был по колено усыпан гильзами и битым стеклом. На полу растекались вязкие лужи крови, а посетители с ужасом смотрели на трупы бандитов, у каждого из которых в голове красовалась аккуратная прожженная дырка. И в это время, Уильям Феникс сидел напротив Кайрис Уилландора и дружески с ним разговаривал: -Где же ты набираешь таких задохликов, а, Кайрис? -Сами приходят. Их даже звать не приходится. Еще амасека? -Спасибо, не надо. Так в чем они провинились перед тобой? -Слишком много они о себе думают. То есть, думали. Они собирались крышевать над неким Виггсом Дилбертом, что был директором космопорта. Мол, подходящей защиты у него нет, (всего-то пара телохранителей, плюс отставные сержанты Космофлота) а сейчас без защиты опасно на улицах быть. Могут и прихлопнуть. Я тебе потом скажу, почему. Так вот, этот Дилберт что-то заартачился, ионии его, хи-хи! – траванули. Так что, можешь считать, и мне помог, старый друг, и дело распутал. -Да, Уилландор, от тебя можно ждать всяких сюрпризов, но чтобы такого… Наконец, судья обратил внимание на стоящего в уголке Рихтмана. -Эй, Рихтман! Пакуй-ка этих, да побыстрей! Рихтман послушно удалился, и вызвал по воксу аптекариев, чтобы те быстро разобрались с трупами. Феникс повернулся лицом к Уилландору, и сразу же его голос стал жестким: -Слушай, Уилландор, я знаю – ты хоть и глава Синдиката, но все же, мой старый друг. Мы два верных друга, только по разные стороны баррикад. И поэтому я хочу узнать от тебя, что же, черт возьми, намечается в городе? Ты говорил про что-то крупное… -Да, друг. Теперь слушай: в городе появляется какая-то третья сила, которая не подвластна ни нам, синдикатовцам, ни вам, Арбитрам. У них свои, левые интересы, но что-то связанное с политикой. И я хочу сказать тебе, они настроены ОЧЕНЬ серьезно. -Кто они? – тихо спросил Феникс. -Я пока не знаю. Но я бы не хотел, чтобы они встретили меня с ножом в какой-нибудь подворотне, - и тут он добавил, почти вымаливая помощи. – Феникс, постарайся не допустить такого. Прошу тебя, именем Императора, хоть я в него и не верю, защити меня и моих людей. Сделай хоть что-нибудь! Феникс встал из-за стола, задвинул стул и с грохотом разбил стакан об стол: -Кайрис, мы с тобой старые друзья, о чем может быть речь?! Уилландор благодарно кивнул и пожал Фениксу руку. -Спасибо, я надеюсь на тебя… Феникс развел руками: -Не стоит благодарности. Рихтман, пошли! Они вышли из бара, и Рихтман, наконец, решил спросить: -Вы с ним знакомы? -Да, с шести лет. Рихтман присвистнул, но обошелся без комментариев. -И что, ты точно уверен, что хочешь приставить его к себе? – глаза Пэйна слегка расширились, но все же, он еще не достал свою трубку, что было хорошим знаком. Феникс скрестил пальцы за спиной и, тягуче выговаривая слова, произнес: -Рихтман довольно хороший помощник, я в этом сегодня убедился. Прошу перевести его из ранга стажера в ранг полноценного сотрудника Адептус Арбитрес – и добавил, уже тихим голосом. – С меня 200… Пойми, Пэйн, мне позарез нужен такой помощник как он – хладнокровный, беспрекословно выполняющий приказы и вполне умный для того, чтобы не перегибать палку и не стоять столбом, а все же проявлять инициативу и брать ее в свои руки. Пэйн кивнул и сказал: -По рукам. Но не забудь… С тебя 200… Феникс улыбнулся и вышел из кабинета майора. Рихтман бросил сумку на свою кровать и осмотрел свое новое жилище. Он, как и Феникс, не имел собственного жилья и вынужден был проживать при Арбитрариуме. В отличие от Феникса, он был на правах стажера, и поэтому ютился в маленькой каморке. Феникс же имел роскошный номер со всеми условиями – отоплением, светом и, в конце концов, чистой водой. Была специальная тумба для вещей, удобная кровать с чистой постелью. Места было достаточно, чтобы поставить вторую кровать, для Рихтмана. Рихтман уселся поудобнее и начал рассматривать комнату повнимательнее. Здесь было довольно светло, присутствовало окно, правда, скорее, для красоты, чем для практической пользы. Вид был довольно суров, и очень сильно давил на неподготовленную психику, но Арбитры привыкли видеть зарешеченные окна и кучу расстрелянных еретиков каждый день, так что такая картина их не особо смущала. На тумбе для вещей Рихтман заметил портрет женщины. Длинные волосы, красиво растекающиеся по плечам женщины, были темные, но в некоторых местах уже была видна проседь. Кулак был приставлен к подбородку, и, казалось, она задумчиво смотрит на художника, пытающегося передать характерные черты ее лица, но, неудачно. -В жизни она выглядит намного лучше. Художник попался не очень умелый. Рихтман удивленно обернулся и устремил взор на вошедшего Феникса. -Кто это? – спросил он. -Это? Это Роза, моя любимая. -А где она сейчас? Феникс потупил взор и тихо сказал: -Она… Девять лет назад она ушла с другим. Чертов подонок. В тот день я вернулся с облавы, получил несколько ранений – одно в плечо, а другое в ногу, и обнаружил, что ее нет. Она исчезла вместе со своими вещами. На столе лежала записка, она была написана коротко, но ясно: «Твоя любовь мне осточертела. Постоянно, вечерами я не сплю, волнуюсь за тебя, а ты возвращаешься, и, вместо того чтобы узнать как у меня дела, или хотя бы поздороваться, ты валишься на кровать и засыпаешь. Я ухожу от тебя, с другим. Мы улетим далеко, и ты не найдешь нас. Никогда. Роза» Феникс прокашлялся и незаметным движением вытер навернувшиеся на глаза слезы. Рихтман пожал плечами и заметил: -Сэр, по-моему, вы немного себя перегружаете. Неужели так из-за женщины можно страдать? Нашли бы другую и… -Заткнись! – резко оборвал Рихтмана Феникс. – Ты еще юнец, ты еще даже не знаешь, о чем я говорю! Так что лучше молчи! Ни слова больше. Тем более, завтра трудный день. Я даже не надеюсь, что он принесет какие-нибудь плоды… -А что завтра, сэр? -Мы навестим главную пташку нашего мира – генерал-губернатора Стоуна Фишмана.