Дарт Йорикус

В "Братстве бури". :rolleyes:

Магосы рождаются в пятом поколении культа.

Джагатай - примарх, который когда вопрос встал ребром убрал все свои хотелки и сомнения в сторону. Вполне себе поведение зрелой личности. :rolleyes:

Считать Джагатая из всех примархов самым психологически незрелым это само по себе троллинг. Самотроллинг.

Мортарион тут 100% лишний, а так верно. :rolleyes:

Вопросы к тем же авторам БЛ, описавшим Лемана как самого кретинского кретина из кретинов. :rolleyes:

Leman Russ is not a moron, he is a Primarch and all his actions are based on good reasons. Лол, нет.

Мне скорее понравилось, чем нет, хотя есть и претензии. Начало... какое-то рубленное, что ли. Чисто по ощущениям. Плюс очень раздражало то, как время от времени говорил Барри. Ну и конечно уже упомянутый всеми дом. Вот атланты, да и киборг порадовали из новых персонажей, да.

Или так, или Мефистон и есть "демон", вселившийся в Калистария. :rolleyes:

Другой момент в книге, когда Мефистон заходит в темницу для всякой неубиваемой пропитанной Хаосом монстры... The psychosphere was of a different sort to that of the Carceri Arcanum. It was trammelled by strange machines, and darker in flavour. Though securely held, the things gaoled there leaked their malign influences into the fabric of the walls, making a dangerous cocktail for the soul. Mephiston felt its impurity saturate his being. He was unperturbed. There were darker things trapped inside his body. ...и ему норм. Вот только внутри него заперто нечто худшее. :rolleyes: Там же заточённая древняя нёх, имеющая провидческий дар, заявляет, мол... +Are they? You will see!+ said the octocalvariae. +There is a darkness in you that eclipses my own, Lord of Death. Let me free, so I may see you fall!+ ...в Мефистоне есть тьма, затемевающая даже её.

Типа видео с вырезанными сценами, как я понял. https://www.youtube.com/watch?v=MMiblktdQts

Зачем? Мне вполне понравилась тогда книга. :rolleyes: А звездишь ты, как и все прочие низкопоклонники перед "оригиналами". Ну а Angels of Darkness - хрень, что на английском, что на русском.

Значит комплекс неполноценности перед "оригиналом". Детали. И то, и то - психическое отклонение. :rolleyes:

И что самое забавное, отправившая Мефистону предупреждение о кабане эльдарка сказала, что у него две души. Помните, скажем, Аргел Тала и Раума?)

Синдром утёнка в действии.

И в центре всего стоял Мефистон. Он не испил крови, но обряд её разделения всё равно наполнил Повелителя Смерти силой. Мефистон словно вырос, лицо его омрачилось, а позади него сгустились тени, похожие на гибкие крылья. - Братья! – раздался в ушах и разумах библиариев его голос, охрипший от украденной жизни. – Дайте мне ваши руки. Вспыхнуло рубиновое пламя, не становящееся ярче, но обретающее всё большую глубину красок, такую, которой не должен обладать ни один цвет. Тело Мефистона словно шло рябью и росло, и он произносил слова, которые никогда не должен был говорить ни один из служителей Императора. Перед бибилариями возникла рана, порез в реальности, истекающий кровью, словно разорванная плоть. Разлом ширился, и края его исходили огнём и жизненными соками. Сквозь него Рацель видел ужасные вещи. На равнине костей сражались две армии демонов, одна чёрная, другая красная, и из мира порождений варпа к ним вели открывающиеся врата в виде ангела из алого света. По ту сторону прохода виднелись звёзды и красная планета с двумя лунами, окружённая сражающимися флотами. Ваал… врата вели на Ваал. В считанных шагах от прохода стояло исполинское кроваво-красное чудовища с обезьяньей мордой и огромными рогами. Вкладывая все свои силы в каждый взмах топора, оно истррепродукцияло последних врагов, преграждающих ему путь, и чудовища, почти столь же ужасные, как сам зверь, погибали под его клинком. От демона исходила кошмарная всепоглощающая ярость, отдававшаяся в душе Рацеля, словно удары колокола, зовущего его на вечную войну. Мефистон открыл путь во владение Кровавого Бога, что само по себе было величайшей ересью, и, что ещё хуже, свидетельствовало о тёмной силе верховного библиария, превосходящего всех, кто был прежде него. Рацель скривился от боли, чувствуя, как Повелитель Смерти тянет от него и других псайкеров силы. Узы живого братства между библиариями натянулись, словно полная рыбы сеть, и инстинктивно Рацель понял, что лишь они не давали им пасть в небытие варпа. Видения менялись, пока они словно неслись над полем битвы, и из спины Мефистона вырвались кроваво-красные огромные крылья. Сквозь натянутую кожу проступили тонкие вены, его тело почернело как ночь, а глаза вспыхнули жутким светом. Путь сквозь разлом во времени и пространстве завершился в устье врат как раз тогда, когда демон поверг последнего соперника. Ка’Бандха завыл, запрокинув голову, а его последователи подхватили вой, восхваляя своего владыку, и в ярости обрушились на последних чернокожих демонов, предавая их мечу, пока, наконец, не сломили их. Торжествующий Губитель Ангелов шагнул к вратам, готовясь обрушиться на Ваал. Но затем Повелитель Ярости замер, и его ликование сменилось замешательством. Демон протянул руку к вратам, и понял, что путь закрыт. Выдыхая из ноздрей кровавый туман, Ка’Бандха склонился, и лишь тогда заметил Мефистона. Демон расхохотался, и его взбешённое лицо скривилось от веселья. По нагруднику застучали тяжёлые заплетённые медными кольцами дреды, а в жёлтых глазах вспыхнула свирепая радость. - Что же это за крошечные ангелы, преграждающие путь через врата? Кровью и мощью я заслужил себе право пройти через них. Убирайтесь! Вскоре мы встретимся вновь. Я позову вас, и вы присоединитесь ко мне. - Изыди! – закричал Мефистон, и между ним и демоном прошла волна жара. – Ты не пройдёшь. Сыны Великого Ангела не позволят тебе. - Калистарий, у тебя здесь нет власти, - насмешливо ответил ему Ка’Бандха. - Тогда как я сюда попал? – возразил Мефистон. – Мы отрекаемся от тебя. По воле Великого Ангела покинь эти врата! Демон запрокинул голову и завыл от гнева столь сильного, что земля содрогнулась, а в небе прогремел гром. - Нет власти надо мной и у твоего владыки со сломленными крыльями, - зарычал Ка’Бандха, - Я иду за твоей головой, малыш Калистарий, - добавил он, направив на Мефистона извивающийся хлыст. – Ваал падёт, ангелы познают свою истинную природу, и Кхорн возрадуется! Спустя столько веков твой легион наконец-то собрался, и он станет великой жатвой воинов для Кровавого Бога! – демон заглянул сквозь разлом, и увидел других Ангелов в пещере. – Мы все падёте ниц предо мной и подчинитесь прежде, чем закончится восьмой день после моего пришествия! Взгляд жёлтых глаз Ка’Бандхи прошел через Рацеля, и его душа съежилась от гнева, пробуждённого одним лишь взором демона. Клыки библиария жаждали крови, его душа желала битвы, а перед внутренним оком проносились тревожные и незваные видения тысячелетий войн. Его товарищи не были такими старыми, как он. Рацель пропитался варпом, за века обретя мудрость и стойкость, которой могли похвастаться немногие. Связывающие библиариев узы содрогнулись от напора Ка’Бандхи, и многие из них закричали от ярости, но не пал никто. Все выстояли. - Мой род противился твоим искушениям с самого рассвета Империума, - усмехнулся Мефистон. – Тебе не одолеть нас. Изыди, ибо время твоё не настало. - Я пройду. - Убирайся! - Тогда я соберу жатву крови, а не воинов! – демон захохотал от свирепой радости. – Вы погибнете так быстро, а кровь сама по себе награда, ибо Кхорну важно, что она течёт, а не откуда… Зверь обрушил на Мефистона свой топор, и от места удара разошлась волна психической энергии. Вырванные из владений Кхорна черепа разлетелись во все стороны и с немелодичным звоном попадали на песок и кости бесплотной земли. В пещере ударная волна разошлась от Мефистона, и прежде невидимые узы ярко вспыхнули, соединив нагрудники бибилариев потрескивающими дугами энергий. Сила имматериума и мощь удара разошлась по кристаллам, отчего запели пласты горных пород и содрогнулась вся гора. От вулканического жара замерцал воздух, и пылающие угли вырвались из психической сети. Но Повелитель Смерти устоял. Ка’Бандха завыл от гнева, и вновь посмотрел на собравшихся библиариев сузившимися глазами. - Те, кто отринул верность мёртвому Императору, будут вознаграждены вечной жизнью, так клянусь я, любимец самого Кхорна! Никто не ответил, но сквозь жар и гнев Рацель ощутил слабую дрожь. - Вот видишь, юный Калистарий, они чувствуют искушение! – прорычав последнее слово, демон вновь обрушил на Мефистона свой топор. Сотворённое в варпе железо сшиблось с мрачным сиянием души, и сквозь разлом в материальный мир хлынула сила. Глаза библиария из Золотых Сынов лопнули и он умер, поглощённый изнутри пламенем. Рацель рухнул на колени, крича от боли. Вновь ощутил дрожь сомнения, он оглядел кристальную пещеру, ища слабое место в сети. - Дважды ты ударил меня, и дважды я устоял, - прош[оппа!]л Мефистон. – Теперь мой черёд! Повелитель Смерти обнажил Витарус, и пламя окутало серебристую сталь клинка. Ка’Бандха вновь занёс топор, но на этот раз Мефистон встретил удар собственным клинком. Реальность застонала. Кристаллы пели и раскалывались, пламя горело в каждом камне. Гора содрогалась до основания, и по стенам Руберики шли трещины. Отброшенный назад Ка’Бандха завыл от гнева, а затем вновь бросился на разлом, стремясь сбить с ног Мефистона и ворваться в Ваал. Психическая сеть слабела, и растягивались узы силы. Наконец, взгляд Рацеля упал на Антроса. Библиарий стоял, словно завороженный, и в глубине души Рацель осознал, что так оно и есть. Лицо брата обмякло, а рука его медленно поднималась, готовясь впустить зверя. - Антрос! Соберись! Не позволь обещаниям демона овладеть тобой! – закричал Рацель, цитируя правило лексиканиев. Идеальный рот Ангела содрогнулся, когда Антрос заставил себя произнести слова молитвы. - Ибо ко злу обратиться человек, даже желая его избежать, если однажды внемлет чёрным словам Нерождённых, - закончил он вместе с Рацелем. Библиарий втянул в себя силу, которую прежде считал иссякшей, и укрепил слабую точку психической сети, отдавая это могущество к Мефистону. Ка’Бандха шагнул во врата, и Мефистон ударил Витарусом, чьей клинок прошёл сквозь разлом во владения Кхорна. Когда он вонзился в ногу ангела из красного огня, то угасло пламя, завопили демоны, а портал начал закрываться. Но Ка’Бандха был ещё не побеждён. Он уже просунул в кристальную пещеру голову и одну руку, пытаясь схватить Повелителя Смерти. Он ревел и выл, и каждый вопль раскалывал кристаллы и барабанные перепонки космодесантников. Все библиарии кричали от боли, многие умирали, но самые сильные боролись, метая огненные копья и кровавые секиры навстречу смрадному дыханию Ка’Бандхи, раня зверя. Мефистон поднял вновь своей меч, готовясь нанести удар. Слишком поздно. Посеянный Антросом изъян разорвал плетение, и библиарии содрогнулись, ощутив раскол своего единения. Рывком могучий Ка’Бандха втянул себя внутрь, тем расколов и разлом, и врата. На мгновение он поднялся и ликующее зарычал, сотрясая гору, но затем каждый библиарий обрушил на него воплощённый гнев самого Сангвиния, выбрасывая демона в пространство между мирами.

Впереди его ждала последняя битва, последний враг – Гор-обманщик, возвышающийся над полем боя, словно титан. Лицо его брата было насмешкой над всем, чем тот когда-то был. Обаятельная улыбка стала злобным оскалом. Высокомерие сменило уверенность. Прежде в благородных глазах сверкала мудрость, теперь же они пылали пагубной силой древних злобных богов. Он… - Я не Сангвиний! – Данте сжал глаза и заскрежетал зубами. – Я – Данте! Данте! И им я умру. Такова моя последняя боевая клятва. Я останусь собой. Гор дрожал, становясь всё более настоящим, всё вокруг рябило, уступая место осквернённому кораблю. Не владеющий собой Данте шёл вперёд на негнущихся ногах, и его тяжёлые сапоги грохотали по обшивке этой палубы. Ему предначертано умереть на «Мстительном духе». Он должен это сделать. Ради Императора, он позволит себе умереть от рук брата. Крылья содрогнулись от желания отправиться в последний полёт… Нет, это было неправильно. Неправильно. - Я не Сангвиний! – закричал магистр. – И я умру как Данте! Он моргнул, и Гор исчез. Пропали черепа. Усиливающийся пустынные ветер разрывал клубы ядовитого дыма. Он видел в небесах свет – была ли это звезда? Похоже, что красная буря в варпе слабела. Магистр потерянно смотрел ввысь, гадая, утихла ли буря, пока неистовый вопль не вернул его с небес на землю. В пятидесяти шагах от Данте стоял самый огромный из тиранов улья, которого он когда-либо видел. Выгнутые назад ноги поднимали его выше дредноута, а из трубок на прямой спине вырывались облака красных спор. С кулаками чудовища слились четыре одинаковых костяных меча, чьи лезвия были прямыми, как у мясницких топоров. Последний архангел слышал об этом чудовище, погибели Галактики, воплощённом разуме улья. Перед ним стоял Владыка Роя. Его восприятие сфокусировалось на монстре, и реальность вернулась, словно физическая мощь тиранида изгнала видения. Прошлое уступило место настоящему, и Данте вновь услышал звуки боя, пусть и стихшие. Орда была разорвана на части, а вой обезумевших от жажды крови воинов был таким разрозненным и далёким, что едва ли многие из них были ещё живы. В глазах чудовища мерцал древний и грозный разум. По сравнению с созданием, смотревшим на него из этих беспросветных глубин, старый Данте чувствовал себя младенцем. Казалось, что на него смотрят два существа – чудовище и повелевающая им сущность, разделённые, но единые. От Владыки Роя сочилась сокрушительная психическая мощь, столь огромная, что охватывала целые галактики. Там был невообразимо изощрённый разум, но всё перевешивал безграничный неутолимый голод. На мгновение, когда человек и чудовище заглянули друг другу в душу, Данте пожалел тиранида. По сравнению с голодом разума улья Красная Жажда казалась сущим пустяком. ... В рыке чудовища звучало то, что являлось бы ликованием и существа любого другого вида. То, что бой шёл так долго, само по себе было достижением Данте, но он подошёл к концу. Громко зашипев, Владыка Роя поднял командора Данте с земли. Ангел чувствовал, как внутри его доспехов течёт тёплая кровь, а от ядов, сочащихся с оружия тиранида, по нервам словно проползали пауки боли. - Кровью его я возвысился, - всё было конечно. Данте начал читать Морс Вотум. Ликующе кричащий Владыка Роя высоко поднял его и встряхнул, пытаясь сбросить Ангела с осколка меча и прикончить на песке, но выделяемая доспехом аварийная пена надёжно приклеила его к клинку. - Кровью его я служил. Зверь помедлил лишь на долю секунды, но этого было достаточно. Когда Владыка Роя поднял два уцелевших меча, желая разрубить Данте на части, командор нацелил свой пистолет-«губитель». Доспехи умирали вместе с ним, истекая энергией так же, как он – кровью, и становились тяжелее с каждым мгновением, но его прицел не дрогнул. - Я отдаю свою жизнь ради Императора, Сангвиния и человечества, - изрёк Данте. На потемневшем металле его маски отразилась морда Владыки Роя. Лицо Сангвиния беззвучно кричало на разум улья. Одним щелчком пальца Данте снял все ограничители оружия. - Я исполнил свой долг, и я благодарен за это. Моя жизнь закончена, и я благодарен за это. Кровь возвращается к крови, другой примет это бремя вместо меня, и я благодарен за это. И он в упор выстрелил из пистолета-«губителя» прямо в лицо Владыки Улья. От невероятно нагретого пара плоть вскипела и покрылась пузырями. Первый костяной меч скользнул по доспехам Данте, срывая украшения, и из креплений посыпались кровавые камни. Прицел Данте не дрогнул. Энергетическая ячейка пистолета раскалилась так сильно от тепловой отдачи, что обожгла его кожу сквозь керамит. Данте продолжал стрелять. Термоядерный луч прожёг органическую броню чудовища, из полостей в хитиновой броне хлынули термические биогели, но не смогли остановить смертельный выстрел. Пистолет раскалился добела. Владыка Роя отшатнулся, и его вопли сменились булькающим свистом, когда язык сварился прямо в пасти. Отчаянно пытаясь освободиться от Данте, чудовище отрубило собственную руку неловким ударом. На мгновение Данте потерял сознание от боли, причинённой впившимся глубже в органы осколком костяного меча. Когда он пришёл в себя, то уже лежал на земле. Рядом с ним тяжело опустился на колени слабеющий Владыка Роя. Он тихо застонал, а затем рухнул лицом вниз. Его тело вздымалось и опадало, из дыхалец со свистом вырвался воздух, а затем всё затихло. Данте с трудом повернул голову на бок, и увидел, что прямо перед ним лежит костяной меч. Из рукояти на Ангела с ненавистью смотрел глаз, а затем его зрачок расширился и погас, когда вслед за хозяином умер клинок.

Прочитай "Сверхдальний перелёт" и поймёшь - армию именно что готовили для войны с вонгами. Траун знал. Палпатин знал. Знали и готовились. Митт'рау'нуруодо помолчал. Затем, наклонившись вперед, он подобрал выброшенный Дорианой бластер. — Вы и ваш хозяин, Дарт Сидиус, рассказывали мне, что на границе галактики появился некий народ, который вы называете «чужаками издалека», — сказал он, поигрывая оружием. — Вы когда-нибудь с ними встречались? — Насколько я знаю, нет, — сознался Дориана. — Я так и думал. — Голос Митт'рау'нуруодо неожиданно посуровел. — Мы встречались. У Дорианы по спине пробежал холодок. — Где? — На границе Доминации чиссов, — мрачно пояснил Митт'рау'нуруодо. — Это был маленький разведывательный отряд, но они сражались с первобытной яростью, пока их не отогнали. — Сколько у них было кораблей? — спросил Дориана, мозг которого заработал с лихорадочной скоростью. Дарт Сидиус искал именно такую информацию. Достаточное ее количество могло бы даже убедить его простить Дориане потерю флотилии Торговой Федерации. — Какое у них было оружие? У вас есть данные о ходе сражения? — Немного есть, — сказал Митт'рау'нуруодо. — Адмирал Ар'алани командовала тем отрядом, который в конце концов вынудил их отступить. Именно поэтому она лично явилась допрашивать Кар'даса и его товарищей. Мы хотели знать, не является ли та Республика, о которой они говорили, союзницей захватчиков. — И поэтому она смотрела сквозь пальцы на то, как вы расправляетесь с вагаари, — произнес Дориана; последний кусочек головоломки встал на место. — Война на два фронта — это было бы очень и очень скверно. — Именно так, — молвил Митт'рау'нуруодо, и Дориане показалось, что в голосе командора он услышал одобрительные нотки. — Мои действия противоречили официальной политике чиссов, но она не хуже меня понимала, что с вагаари необходимо покончить, причем как можно быстрее и основательнее. Я с ней поговорю; если она согласится, я передам вам копии нужных вам записей. А вот прекраснодушные повстанцы со своей свабодай и димакратией не знали. В итоге вонги обрушились на совершенно не готовую к ним галактику, а не впечатались рылом в сомкнутый железный кулак.

У меня нет такой позиции, что кругом предатели и враги. :rolleyes: У меня есть утверждение, что в этом конкретном случае мы имеем целиком и полностью политический скандал, основанный на сфабрикованном докладе, в свою очередь ссылающемся на голословные обвинения конкретного предателя. С ударением на голословные. Презумпция невиновности, Карл. Нет доказательств - нет вины. А заявления в духе "Я - Наполеон, а вон те допинг едят" это не доказательства, это дурь.

Норвегия? Там как выяснилось чуть ли не поголовно на препаратах от астмы сидят лыжники.

Хам Дринкер или не хам, но он здесь 100% прав и он человек, входящий в спортивные круги. А ты, Эмтос... ты просто ксенос. Голословные обвинения предателя и сделанный в политических целях "доклад" - никакие не доказательства.

Связь такая, что ты, походу, считаешь, что если МеждународнаяОрганизацияТМ заявит, что с завтрашнего дня больше не действует закон всемирного тяготения, то послезавтра ты сможешь подпрыгнуть аж до луны. Международные организации это арены политических манипуляций. И вся эта история с Олимпиадой и якобы разболачением со слов предателя - целиком и полностью политическая история.

А Коллин Пауэлл размахивал в ООН пробиркой с белым порошком, ага-ага. :rolleyes:

Это серии "Басаев был не террорист, а борец за свободу".

В самой Припяти нет, в зоне вообще - да, живут.