Название: Буря в беззвёздной ночи
Сеттинг: Wh40k
Жанр: боевик, драма
Возрастные ограничения: 16+
Аннотация: Ягеллон осаждён, его земля содрогается, а небеса опаляет пламя яростной войны. В пекле уже пали многие доблестные воины, и многие другие погибнут прежде, чем закончится осада системы. Кровавые Кости сжигают мир, сыны Вулкана сгинули в коварных ловушках, последняя баржа Крылатых Гусар бежит от Имперского Флота, являясь одновременно охотником и добычей, но где же Неуловимые Мстители, которых не видели с самого начала войны и их битвы с неизвестным врагом?
I
О бескрайняя пустота! Безбрежное море, тянущееся в бесконечность! Безразличные звёзды, чей свет проносится сквозь вечность! Кометы, одинокими странниками летящие во мраке из неведомых далей! Кружащие во тьме миры, пустынные или затопленные водой, подобные раскалённой преисподней или ледяному аду, заросшие густыми лесами или превратившиеся в человеческие муравейники! Ощущает ли Галактика, невыразимо огромная, но крошечная в масштабах безграничной вселенной, как летят по ней звёздные корабли людей и иных созданий? Чувствует ли она, как содрогаются её клетки от выстрелов орудий и взрывов ракет, как пламя вырывается из сопел двигателей?
II
И вновь командная рубка «Гонория», линейного крейсера класса «Марс», гордости линейного флота Магнезия, содрогается от гневных криков его капитана, и вновь багровеет от ярости лицо вице-адмирала Теренция Варрона. Корабль Гусар слишком быстр – невероятно быстр для боевой баржи Адептус Астартес. Проклятье, такие корабли проектировали для прорыва орбитальной обороны и высадки десанта, не для гонок на ‘циклах, что проводятся в городах-ульях! Похоже, заносчивые ублюдки не жалели ни времени, ни денег, меняя свои двигатели. Ракеты просто не успевают до них долететь. Выстрелы излучателей не [ну уж нет]одят цели.
- Уходят! – кричит Теренций Варрон, в ярости ударяя кулаком по столу. Он знает, что его ждёт новый день погони. Новый день бесплодной охоты. Новые потери от внезапных атак Гусар, от мин, на которые могут его завести. Враг хитёр, коварен и знает каждый метр своей родной сис… Глаза Теренция Варрора расширяются от изумления, ведь он видит, что на экране ослепительно вспыхивает новый энергетический сигнал. Корабль. Такой же огромный, как «Крыло бури», если не больше. Боевая баржа. Вторая проклятая варпом боевая баржа! Это лов… Неизвестный корабль открывает огонь, и пустота озаряется пламенем. На нос, а затем левый борт баржи Гусар один за другим обрушиваются снаряды, созданные для разрушения несокрушимых стен. На сканерах «Гонория» возникают ещё два кора[эх жаль], быстро приближающихся к «Крылу бури» с правого борта, а затем на мостике раздаётся уверенный голос привыкшего отдавать приказы и ждать их исполнения человека. Нет, трансчеловека.
- Вице-адмирал. Благодарю вас за содействие в поимке Гусаров. Вы загнали лису прямо в капкан, - помедлив, Астартес продолжает. – Также от лица ордена я приношу извинения, что мы вступили в бой только сейчас… - в голосе космодесантника звучит ярость. Гнев. - Нас… задержали. Не беспокойтесь. Мы покончим с еретиками.
Мстители… Только сейчас Варрон замечает, что сжал края стола так, что побелели пальцы. Он позволяет себе выдохнуть, и отдаёт первому помощнику и капитанам других кораблей приказы взять в кольцо место боя. Теперь Гусарам не уйти.
III
- Нас атак… – голос Вацлава Погански обрывается, исчезая в треске помех.
- Ротмистр? – хмурится Колек, прикладывая к шлему руку. Корабль содрогается от взрыва. – Повторите.
Молчание – всё, что он слышит в ответ. Палуба дрожит. Их атакуют – но кто? Неважно. С ними Император – кто против… Свет в арсенале гаснет. Сгущаются тени, и весь отсек погружается во мрак. Из тьмы доносится хлопанье крыльев, карканье ворон и вопли летучих мышей. Рокочет гром.
- Кто здесь? – Кричит сержант, целясь… в пустоту. Даже его зрение ничего не видит среди теней. – Покажись, трус! Ты не можешь прятаться во тьме вечно!
- Ты смеёшься над тьмой, Гусар… - во тьме возникает вихрь, кружащийся всё быстрее и быстрее, и перед ним возникает силуэт, словно сотканный из теней. – Но знай, что ночь темна и невообразимых ужасов полна.
- Ты что же, надеешься меня напугать? – Колек смеётся, не веря своим ушам, и спускает курок. Братья-Гусары начинают стрелять вслед за сержантом, но тщетно. За первым силуэтом возникает второй, взмахнув рукой, и вместо цели болты летят в потолок. Тени сгущаются в третьего призрака. – Меня, заглядывавшего в ад?
- Я и есть твой ад! – Незнакомец поднимает голову, и во мраке вспыхивают его зелёные глаза. Из них сочится призрачный свет. Двое других кладут руки ему на плечи. – Братья зовут меня пророком, но я не только вижу эти проклятые видения – я могу насылать их! – Вокруг Колека кружатся пылающие горечью клубы дыма. Лех, доблестный Лех, плюнувший в морду высшему демону, падает на колени и стонет от страха. Как…? - Узри всё, что я видел во тьме! Узри ужас, что стучится ко мне в разум каждое мгновение!
…с выросшего прямо из палубы трона поднимается гигант в покрытом запёкшейся кровью доспехе, забрало его маски в виде оскаленной львиной морды сверкает, а в глазах горит пламя самой Преисподней. Он смотрит из иллюминатора на мир, утопающий в крови… Раскалывается постамент, осыпается кладка, порванные звенья в кольчуге срастаются вновь, и морщинистое лицо гиганта скалится в свирепой усмешке… Чернеет раздувшийся шар, поглощая дворец, из теней пустотного щита вырываются шипы, щупальца и рога… Леса сгорают за лишь один удар сердца, люди смотрят на небо в надежде на избавление, но [ну уж нет]одят его лишь в смерти, испаряются океаны и дрожит земля… Коготь Архидьявола смыкается на теле кастеляна Врат Ада, и его истощённое лицо кривится в усмешке. Теперь ничто не устоит перед надвигающейся тьмой… Из безграничной бездны ближе и ближе приближается голодная тень, поглощающая всё на своём пути…
Видения. Бесчисленные видения ужаса, смерти, разрушения и погибели, образы кошмаров, один лишь взгляд на которые свёл бы смертного с ума. Наконец, увидев чудовищную тварь, получеловека, полудракона, пожирающего солнце, Колек не выдерживает и падает, срывая трясущимися руками шлем. Из его глаз течёт кровь. Гусар видит перед собой лишь одно – лицо монстра… Его лицо. Колек не чувствует, как к виску прижимается раскалённое дуло болт-пистолета, но слышит голос.
- Ты видишь то, что скрывается во мраке. Вот то, на что вы так долго закрывали глаза, вместо этого гоняясь за славой и поглаживая свои… - полный презрения голос библиария впивается в разум Колека, словно сочащийся ядом клинок убийцы. – Шкуры. Знаешь, Колек, - незнакомец печально усмехается. – Я советовал капитану пощадить вас. Но так было до того, как нам открылось ваше истинное лицо… и лицо ваших союзников. Но не бойся – ты получишь прощение от Императора.
Гремит выстрел, и Колек больше ничего не чувствует.
IV
- Крылатые Гусары! За ваши преступления против Империума и грехи гордыни и праздности вы были приговорены Верховными Лордами Терры. Мы - их посланники, получившие приказ призвать ваш надменный капитул к ответу! – гремит из вокс-рупора суровый голос командира штурмующих баржу Астартес, - Тех, кто сдастся на милость Императора, я закую в кандалы и предам справедливому суду. Те же, кто решит сражаться до конца, запомните: меня зовут капитан Иван Серво и я вас всех выброшу в воздушный шлюз! Сдавайтесь. Спасите свои жизни. Верните своё… – Анджей стреляет, разнося рупор на части. Да как этот самоуверенный курвин сын смеет вообще подумать о том, что кто-то из его братьев откажется сражаться за капитул, за честь Гусарии, за Ягеллон?!
Палуба вновь содрогается под ногами Анджея, на этот раз ещё сильнее, чем прежде, а затем до него доносится оглушительный грохот. Связь до сих пор не работает – её глушат враги. Но тряски такой силы Анджей не помнит с тех пор, как проклятые зеленокожие пошли на таран в космической битве шесть лет назад. Неужели каратели столь же безрассудны, как и самоуверенны? Двери грузового отсека расходятся, и Анджей видит перед собой воплощённый хаос. Сервы ордена, верой и правдой служившие капитулу, убивают друг друга. Абордажные багры впиваются в животы, головы разлетаются от выстрелов в упор, а упавших забивают до смерти ударами разводных ключей. Что это за безумие? По шее Анджея проходит незнакомая дрожь, а затем из вокс-рупоров он слышит ответ.
- И тогда Гор – будь проклято его имя! – отправил за нами Мародёров… вслед нам летели не только торпеды и снаряды, но и насмешки Чжэн-хана, обещавшего, что мы сгинем в буре, а якша поглотят наши души… - О нет… лживые, изворотливые змеи! Как они смеют? Как они смеют?!!! Сержант кричит, приказывая смертным остановиться. Его не слышат. На него бросается вопящий от ужаса и ярости серв, пытаясь вонзить короткий кинжал в сочленение. Анджей одним ударом кулака срывает голову безумца с плеч. Гусары стреляют в толпу – времени разбираться, кто верный, а кто предатель, у них нет, Император узнает своих. Забрызганные кровью и пронзённые осколками сервы отшатываются, сверля хозяев полными страха и ненависти глазами.
- Ну? – рычит Анджей. – Кому тут ещё хочется побунтовать?!
- Знаешь, братец… - раздаётся позади насмешливый голос. – Это не лучший способ вселять в людей верность, - Анджей замирает, осознав, что говорит не один Гусар. - Смотри как надо…
Гремит первый выстрел. В последнее мгновение Анджей бросается вперёд, но болт проходит так близко, что опаляет накинутую на броню леопардовую шкуру. Следующий разносит на части энергетический ранец. Его братья не так удачливы. Бартоз падает на палубу, вцепившись в перерезанное горло руками, голова Збигнева разлетается на части от выстрела в упор. Витольд успевает обернуться, когда искрящиеся когти поднимают его в воздух. Гусар со стоном пытается направить на врага болтер. Тщетно. Удар меча разрубает ему руку в локте. Анджей с трудом поднимается на ноги. На него нацелены болтеры восьми десантников в пятнистых доспехах, словно сливающихся со стенами, и два пистолета. Лицо возглавляющего захватчиков капитана кривится в недоброй усмешке, а его глаза черны, как беззвёздная ночь.
- Ну что, Гусар… - в невероятно спокойном голосе карателя звучат нотки ярости, столь же раскалённой, как гнев самого Анджея, но сдерживаемой несокрушимой силой воли. – Сдашься на милость Императора, а?
- Провались… ты в варп…
- О, я уже почти побывал там во время гибели «Патриция» стараниями ваших дружков-вульфенов… - сын Коракса медлит, глядя в расширившиеся от изумления глаза сержанта. – Погоди-ка… Ты что не знал, с кем теперь якшаются ваши ротмистры? Ха.
- Я не знаю, о чём ты лепечешь, безумец… - Анджей пытается поднять руку, но обесточенный доспех отказывается ему подчиняться. Дух машины беззвучно воет от боли. Капитан кивает, отдавая приказ. Шагнувший вперёд Мститель впечатывает в висок Анджея кулак, и всё погружается во тьму…
V
Абордажные мостики «Незримого стража» держат «Крыло бури», словно извивы огромной змеи, корабли подошли так близко, что пустоту можно пересечь прыжком. Щиты барж давно сорваны, но орудия не стреляют - Мстители не хотят ещё сильнее повредить добычу, а все отсеки по левому борту корабля Гусаров уже захвачены. Смятение, шок – оружие, которым воины Уралара разят врагов столь же верно, как клинками и болтерами, ложные приказы сбивают Гусар с толку, грохочущие из рупоров обращения подстрекают сервов к бунтам, и Мстители прорываются к целям и обрушиваются на отрезанные от остальных отряды отступников. Когда же враги пытаются контратаковать, они исчезают, не оставляя позади ничего, кроме изувеченных тел и уничтоженных панелей управления. Гусары, впервые за многие годы вынужденные оборонять позиции, а не обрушиваться на врагов лихими кавалерийскими наскоками, отступают вглубь кора[эх жаль]. Приказы, отчёты, запросы подкреплений и боевые кличи раздаются из вокс-бусины Ивана Серво, и его трансчеловческий разум складывает всё в общую картину. Арсеналы взяты. Реактор уже заглушают. Мостик пока держится, как и Зал Героев – единственное место, где Гусарам пока удалось опрокинуть натиск Мстителей. Туда и направляется капитан в сопровождении ветеранов своей роты и терминаторов. Иван хмурится, видя, как багровеют показатели двух воинов из отделения Леонида – похоже, что проскользнувшие через кольцо Гусары пытаются прорваться к реакторам. Он отдаёт короткий приказ, отправляя к Леониду подмогу. Грохот выстрелов становится всё ближе, и, наконец, его взгляду предстаёт картина боя. Выжившие из первой штурмовой волны Мстители прячутся за оплавленными обломками ворот и статуй древних Гусар, как за баррикадами, отстреливаясь от засевших внутри отступников. На глазах капитана один из воинов падает с оторванной взрывом рукой, и другие тащат его в укрытие. Сквозь пролом видны картины, столы, где проводились пиршества, и статуи. Выше всех, выше даже памятника самому примарху, вздымается монумент гордого Чжэн-хана, первого Мародёра, прародителя капитула Гусар… и возможно предателя, колдуна и еретика, так похожего на предводителя Возрождённых-Из-Пепла.
Терминаторы переходят на бег, сотрясая палубу каждым тяжёлым шагом, а навстречу им летит град болтов. Пламя мерцает на свирепых оскалах медвежьих масок, а ответом на их боевые кличи становится рёв двигателей. Иван изумлённо моргает, видя приближающиеся мотоциклы, но уже через мгновение вскидывает пистолет и стреляет, закрывшись щитом. Остальные бросаются в стороны, ведя ответный огонь. Рядом падает Азат. Случайный выстрел пробил линзу его шлема, отправив в Вечный Дозор ветерана столетней войны, сразившего чемпиона Несущих Слово на Харцаде. Первый мотоцикл взлетает над обломками статуи, за спиной отступника развеваются крылья, и он кричит от гнева, вцепившись пальцами в гашетку болтеров. Брат Фома грузно шагает в сторону, замахиваясь молотом, и прежде, чем колёса железного коня опускаются на палубу, сбрасывает с него Гусара, падающего, словно марионетка с обрезанными нитями. Другой отступник обрушивается на Бора, свирепый напор боевой машины толкает терминатора назад, болтеры стреляют, не переставая, даже чудесный доспех едва выдерживает такой шквальный огонь. Но Избавитель не падает, и силовыми когтями вцепляется в мотоцикл.
- Что ты такое…? - Глаза Гусара расширяются при виде того, как его скакун едет всё медленнее, пока, наконец, не замирает, вздёрнутый терминатором в воздух.
- Я – месть! Я – ночь! Я – Избавитель! – взбешённый Бор поднимает мотоцикл ещё выше, а затем, напрягая до предела мускулы, отбрасывает прочь, и железный конь катится по палубе, пока, наконец, не сталкивается с грудой обломков. Придавленный собственным скакуном Гусар стонет, пытаясь вытащить сломанную ногу и дотянуться до пистолета. На его руку словно опускается вес целой горы, ломая кости. Слезящимися глазами ягеллонец видит терминатора во всё ещё дымящемся и покрытом вмятинами доспехе, и слышит голос, что словно доносится издалека и говорит на каком-то незнакомом языке. Затем раздаётся смех – скрежещущий, жестокий, больше подходящий танку, чем человеку, и терминатор, склонившись над Гусаром, отрывает ему когтями энергетический ранец. Теряя сознание, ягеллонец слышит, как капитан карателей приказывает унести его на корабль.
VI
Ударом зазубренного щита Иван рассекает шейные сочленения Гусара, и отступник падает, захлёбываясь кровью. Мечом капитан подрубает крылья другому, а вторым ударом пронзает его сердце, отомстив за павшего брата. Пистолет с опустевшей обоймой надёжно закреплён на поясе. Гусары сражаются яростно и отчаянно, но всё тщетно. Исход битвы предрешён. Чего они надеются достичь, кроме как продать свои жизни подороже? Серво с трудом сдерживает желание сплюнуть. Он ненавидит дни, когда воины Императора убивают друг друга, даже если эти воины по глупости своей стали отступниками. Как можно отринуть Империум – лучшую возможность для осаждённого со всех сторон человечества выжить во тьме? Будь проклят гонор Гусар! – думает капитан, глядя в надменное, полное властного превосходства лицо первого хана Мародёров. – И будь проклят ты, Чжэн-хан, оставивший им в наследие проклятие и порчу! В этот момент в воксе Ивана Серво раздаётся голос. Вот только это голос не одного из Мстителей. Шипящий, едкий, полный горькой злобы и отчаяния… нет, это голос одного из Крылатых Гусар.
- Я прекрасно осведомлён, что не обладаю прозорливостью и тактическим гением великого Джагатай-хана, кровь которого струится в моих жилах. Поэтому я потратил время, которое ты мне так любезно подарил, чтобы уравнять наши шансы. Каждый кусок камня вокруг тебя несёт на себе телепортационный маячок. И пусть «Крыло бури» падёт, но, клянусь честью примарха, ты этого не увидишь, потому что я доберусь до тебя раньше!
- Вацлав Погански, полагаю? – Иван шагает в сторону, прижимаясь спиной к стене. – Благодарю, что изложил свой злодейский план. А теперь иди сюда, надменный ублюдок! Время расплаты за все твои грехи!
Грохочет гром. По залу героев разлетаются молнии, разрывая в щепки столы, а затем среди клубов дыма и призрачного огня возникают новые Гусары. Их ведёт капитан, облачённый в пышную накидку из леопардовой шкуры, с древним клинком в руках и острым ястребиным лицом, и библиарий, сжимающий в руках посох, окутанный колдовским пламенем. В следующее мгновение и Мстители, и Гусары начинают стрелять. Болты и разряды плазмы разрывают измученный воздух и бесценные картины, космодесантники кричат от ярости, на краю зрения Иван видит врывающихся в зал терминаторов, но впервые за весь штурм у него нет времени оценивать обстановку и отдавать приказы. Нет, капитан занят, сражаясь за свою жизнь. С самого первого удара он понимает, что Вацлав – более искусный мечник. Быстрый, ловкий. Настоящий мастер клинка. Иван отступает, принимая удары на щит и пытаясь сделать выпад в ответ. Тщетно. Такое чувство, что он сражается с бурей. Но пусть у него нет такого мастерства, у Серво есть пара кинжалов за пазухой…
- Ты ведь понимаешь, что всё это тщетно? – Капитан широко улыбается, зная, как это взбесит Гусара. – Что вы не выстоите против мощи Империума, и когда закончится варп-шторм, вас просто раздавят, как тараканов, а?
Парирование, уклонение, парирование, удар. Небрежным ударом Вацлав разрубает болтер бросившегося на помощь капитану Мстителя, а затем пронзает ему плечо. Воин отшатывается, падая на палубу, кровь хлещет из широкой раны, но Иван шагает вперёд, закрывая брата щитом.
- Высшие Лорды простят нас, мы сломим вас и докажем им свою невиновность!
- Невиновность?! Оглядись вокруг, кретин! – Очередной выпад проходит мимо цели. – Вы напали на посланников самой Терры! Вашу систему защищает призванный колдунами варп-шторм! Вы сговорились с нечестивцами!! Да капитулы отлучали и истррепродукцияли до последнего десантника за меньшее!!!
- Ты лжёшь, так же как лгали те, кто обвинил нас в Ереси! – Вацлав взревел от ярости и усилил натиск. Удар. Ещё удар. Ещё. Ещё. Наконец, страшный удар выбил меч из рук Ивана, и Гусар торжествующе захохотал. – И сейчас ты отведаешь моей стали, самозванец! – Ротмистр прыгнул, сжав меч обеими руками. Лишь за секунду до соприкосновения клинка со щитом Погански увидел, как тревога в глазах Мстителя сменяется насмешкой… Лезвие обрушилось на выкованный древними кузнецами металл, и заработали ныне мало кем понимаемые механизмы, поглощающие энергию ударов и превращающие её в электричество. Накопленный за весь бой разряд энергии вырвался из щита и прошёл через клинок в доспехи Вацлава. Невероятная, невыразимая боль пронзила все нервы ротмистра, ощутившего агонию умирающего духа машины, и он рухнул на палубу, бьясь в судороге…
VII
Сознание возвращалось медленно. Сперва он ощутил холод и ветер, овевающий кожу, и лишь затем понял, что больше был не в доспехах. Но как…? Всё тело болело, нервы словно обжигало огнём. Вацлав встряхнул головой. Должно быть, так смертные чувствуют похмелье. Лишь тогда он осознал, что был прикован, а поняв – напряг мышцы. Тщетно. Он едва мог пошевелить пальцами.
- Не старайся, Вацлав. В твоих венах течёт яд чернотопской гидры, действующий на наши анабиозные мембраны весьма необычным образом, - частицы света перед его глазами закружились словно метель, двигаясь всё быстрее и быстрее, а затем сложились в изображение космодесантника. Мстителя, их капитана. – Скажи, Вацлав, ты знаешь, что происходило в системе, пока мы гонялись за тобой, словно адмирал Ахарб за пустотным китом? Заставил же ты нас побегать, поганец…
- Почему я ещё жив?
- Хороший вопрос, Вацлав, - Мститель ухмыльнулся. – Я знал, что в твоей голове есть не только чугунный лоб. Тебе стоит взглянуть на кое-что, - он щёлкнул пальцами. - Узнаёшь?
На дальней стене проступили очертания чего-то. На первый взгляд крепости, с башнями, воротами, стенами из камня, окружённой пустотным щитом. Вацлав моргнул, присмотревшись, и тогда оказалось, что на щите виднеется громадное искажённое от наслаждения и боли лицо, башни на самом деле являются закручивающимися рогами, а ворота – кровоточащими сфинктерами. Его замутило.
- Что… что это за мерзость?
- О, ну как же, Гусар, разве ты не узнаёшь Ядвигу, герцогиню Литуаны, правительницу спутника Ягеллона милостью магистра вашего ордена? Ядвигу, превратившуюся в княгиню демонов Младшего Бога, а? Нет? Тогда быть может, это освежит твою память? – Изображение изменилось. Теперь на стене виднелся огромный великан с молотом, чёрный, как сердце грешника или межзвёздная тьма, а вокруг него бежали твари с кожей красной, словно вываренной в кипятке. – Я слышал, что на одной из ваших планет, в глуши есть такая статуя, но вот ведь незадача – сейчас эта статуя расхаживает по Ягеллону вместе с ордой потерянных и проклятых. Скажи, вам случайно тёмные эльдары рабынь и редкие деликатесы не продают в обмен на жизни крестьян-ягеллонцев, а? Был бы полный зверинец, разве что без орков или там весело сплетающихся клешнями в шахтах генокрадов. А вот этих ребят знаешь? – на стене появилась оскаленная голова чудовища, похожего на волка в клочьях доспехов Адептус Астартес, - Они вам тут помочь прилетели по старой дружбе. Тоже нет?
- Зачем ты мне всё это показываешь? – Вацлав тяжело сглотнул, чувствуя в сердцах страшную боль. Ему было горько даже слышать о таком в системе. – Решил позлорадствовать, прежде чем убить?
- Отнюдь, друг мой, дело совсем в другом. В твоём легионе была традиция отправлять согрешивших воинов на самоубийственные задания как сагьяр мазан, уверен, ты про неё слышал – как-никак, основатель ордена твоего был одним из них. В нашем капитуле есть схожий обычай. Признай свою вину, Вацлав, признай, что всё происходящее в системе – вина твоего ордена, и стань чёрным щитом человечества, служа в Карауле Смерти или вместе с нами. Возможно, если ты покажешь себя достаточно хорошо, тёмный совет поможет Крылатым Гусарам возродиться, причём в этот раз чистыми от порчи и скверны. Раскайся, как уже сделали двое из твоих братьев. Я верю во вторые шансы.
Вацлав молчал, размышляя, а затем едко расхохотался.
- Ты и в самом деле думаешь, что сможешь обратить меня в свою веру? Ты, убийца моих братьев, разоритель Ягеллона? Ты показал мне ужасы, которые я не мог даже представить, но их не было бы, если бы вы, лжецы, самозванцы, выдающие себя за посланников Терры, не вторглись в наши владения! Будьте вы все прокляты! Что теперь, воронёнок? Будешь меня пытать? Предложишь исповедоваться перед смертью?
- Нет, Вацлав. Теперь ты умрёшь.
- Что, больше никаких вторых шансов? Покажись, встань передо мной лицом к лицу!
- Чтобы ты попытался плюнуть в меня кислотой, как в прошлый раз?
- Что? – ротмистр моргнул, не понимая.
- Я говорю с тобой, Вацлав… - Серво печально улыбнулся, – уже в пятый раз, и мои библиарии стирали тебе память о прошлых беседах. В третий раз ты почти раскололся, но в тебе есть внутренний огонь убеждённости, несокрушимой веры в свою правоту. Жаль, что теперь он принесёт тебе гибель, но с другой стороны мы уже извлекли твоё геносемя. Ты ведь любишь пить всё, что горит, поганец? И это чудесно, ведь так соответствует твоей казни... - Вацлав застонал, впервые заметив, что в его тело были вставлены трубки. Через них что-то потекло. Что-то до боли знакомое… - Это прометий, ротмистр. Он наполнит твоё тело, а затем ты вспыхнешь изнутри, как вспыхнули корабли-брандеры, которые ты оставил в ловушке для Драконов. Во имя Императора, Вацлав Погански, сгори за свои грехи!
