- От винта! - выкрикнул я, заводя мотор своей «Молнии».
Мой штурман Питер фон Краух неодобрительно покачал головой. Он был рьяно верующим человеком и крайне дурно относился к моим прибауткам и фразочкам, которых я нахватался от главианцев, с которыми прослужил полжизни. Ещё хуже фон Краух относился к моим суевериям. Но это никоим образом не мешало нам быть друзьями. А как же иначе? Ежели за спиной у тебя сидит человек, на которого ты не можешь положиться на все сто, как ты можешь идти с ним в бой. Ведь в небе вас только двое — ты твой второй номер — против всех. Есть конечно ещё и ведомый, но про как-то не всегда вспоминаешь в воздушном бою. Если ведомый хороший, то он просто есть и ты не замечаешь его, зная, что тебе прикрывают спину, а ежели он не слишком — то заканчивается это, как правило, весьма плачевно для обоих. Именно поэтому лишь самые опытные пилоты берут себе ведомыми сопляков, только что вышедших из стен лётных училищ. Я лично предпочитаю с ними не связываться, хотя тот же фон Краух вечно ворчит про воспитание подрастающего поколения и «тех, кто будет летать после нас».
«Молния» начала разбег и оторвалась от бетона ВПП — и я вновь испытал ни с чем не сравнимое чувство полёта. Нет, положительно, по земле я только ползаю — жить я могу толь ко в воздухе. Так обычно говорят главианцы, но и мне, уроженцу Эсталии III, небо было ближе земной тверди.
- «Ласточка-раз» это «Ласточка-два», - раздался на воксе шлема голос моего ведомого главианца Спайка, - я на месте. Сейчас и «тушка» подтянется.
И кто выдумывает эти позывные? Ну ладно ещё мы, на наших «Молниях» - ласточки, а вот почему бомбардировщики «Мародёр» назвали тушканчиками - это выше моего понимания. Их очень скоро сократили до «тушканов», а потом и вовсе до «тушек». Пилоты, конечно, пыжились и некоторые даже в драку лезли, однако очень скоро все к этому привыкли и перестали обращать внимание.
- «Тушка»-«тушка», а кто внутри? - откомментировал взлёт «Мародёра», которого мы прикрывали, Спайк. Как будто не знал, что за штурвалом его сидит мрачный и вечно насупленный Герард Эльм — он недолюбливал Спайка и тот никогда не упускал шанса «подколоть» пилота бомбардировщика.
- «Тушка» на связи, - отозвался Эльм.
- Небо, небо, - раздался в воксе голос нашего координатора, - это земля. Удачного полёта.
- Спасибо, - ответил я и за моей спиной его эхом повторил фон Краух. И точно также его произносили сейчас все экипажи самолётов нашей и бомбардировочной эскадрилий. Обычай, традиция и суеверие сразу, зависит от того, кто как это воспринимает.
Мы не долетели до позиций гнусных ксеносов несколько километров, когда наткнулись на их самолёты. Два звена «Ночных крыльев» - у эльдаров звено три истребителя — ведущий и два ведомых, так что всего шестеро. Не слишком много против двух полных эскадрилий, однако при их скорости они просто скрылись от нас. Чего и следовало ожидать от жалких ксеносов. Но теперь о нас знают и будут ждать во всеоружии. День не задался с самого утра.
- Всем «Ласточкам», предельная готовность! - рявкнул командир нашей эскадрильи старший лейтенант Хорст. - Охотой не страдать! Особенно это касается тебя, Эрнандес.
Ну вот снова всё тот же камень в мой огород. Бывает со мной такое иногда — ладно уж, буду честным, частенько бывает — заносит меня, но этож из-за характера моего. Правда, в последний раз полковой комиссар грозился шлёпнуть меня на месте в случае повторения, как он любит выражаться, «идиотских трюков».
Эльдаров первыми, естественно, заметили духи наших самолётов — на сетчатке глаза возникли значки, поползли колонки данных. Попасть по шустрым ксеносам очень сложно, однако и их оружие наносит куда менее ощутимый вред, особенно на больших расстояниях, вот только «Мародёры» это не наши шустрые «Молнии», они могут окружить себя стеной огня, но только на сравнительно небольшой дистанции, а от эльдаров стоит держаться подальше. Их сюрикен-пушки и световые копья вмиг превратят тебя в решето, ежели дать врагу подойти хотя бы на расчётную дистанцию стрельбы его поворотных турелей «Мародёра», про лазпушки я вообще молчу.
- Прикрывать бомбардировщики! - вновь ожил в воксе голос лейтенанта Хорста. - Не дайте ксеносам подобраться к ним!
- Ну держись, Питер! - бросил я, срывая штурвал на себя.
- Опять ты за своё! - только и успел буркнуть тот.
Заложив крутой вираж, я дал короткую очередь по «Ночному крылу» - ведущему ближайшего звена. Снаряды автопушки прошили его, за фюзеляжем потянулся чёрный след, однако он всего лишь качнул своими недокрыльями и устремился ко мне. Ведомые умело прикрывали его. Сюрикены защёлкали по броне, не причиняя моей «Молнии» особого вреда, слишком велико было расстояние между нами. Я не стал завязывать встречного боя, памятуя о словах лейтенанта Хорста и комиссара. Но эльдары и не подумали отвязаться от меня. Они ловко оттеснили меня от «Мародёра» Эльма и теперь один из ведомых принялся обрабатывать его. Пулемётчики его по мере сил отстреливались из турелей, но шустрый эльдар уходил от их очередей, отвечая сюрикенами — и пытаясь навести световое копьё.
- Спайк! - крикнул я в вокс. - Отгони этого эльдара от Эльма. Я выкручусь сам!
- Понял тебя, «Ласточка-раз», - ответил Спайк.
- Питер, ракеты!
- Есть!
Наша «Молния» несла две ракеты «Небесный удар». Не хотелось бы тратить их в самом начале боя, однако выбора нет. Эльдары уже начали брать меня в «вилку», ведомого-то я временно лишился. Пусти «Ночное крыло» в хвост — и можно начитать читать отходную по себе. Сюрикены вновь прошлись по фюзеляжу «Молнии», на это мне было плевать. До поры.
Дух машины просигналил, что цель захвачена его прицельной системой. Я прошептал короткую — в пару слов — молитву и нажал на гашетку. Ракета сорвалась и оставляя за собой дымный след, в основном, для того чтобы её можно было обнаружить без помощи духа машины, устремилась к второму ведомому звена.
- Есть попадание! - рявкнул штурман.
Эльдар дёрнулся и начал заваливаться на бок. Одновременно с ним резко клюнул «носом» подопечный Спайка, буквально насквозь прошитый снарядами автопушки и лучами лазеров. Однако ведущий у них был настоящий ас — сюрикены забарабанили по броне моей «Молнии», несколько штук врезались в кабину — на разбитое стекло плеснуло красным. Но мне было не до того! Ксенос подобрался ко мне слишком близко — ещё одной очереди сюрикен-пушек «Молния» просто не выдержит. Да и световые копья его молчать не будут.
Вознося молитвы Духу машины и Императору — на всякий случай — я бросил «Молнию» резко вниз и, клянусь всеми имперскими святыми, я слышал лёгкий шелест сюрикенов, прошедших в каких-то дюймах от корпуса «Молнии». А вот выстрела светового копья я не видел и не слышал — что и неудивительно. Дух машины сообщил мне о повреждении правого крыла — мы стремительно теряли топливо и высоту. «Молнию» затрясло и начало кидать из стороны в сторону — ремни, которыми я был пристёгнут к креслу, больно впились в тело, не смотря даже на плотный комбинезон.
- «Ласточка-раз», - голос Спайка в воксе потерял обычный задор, - это «Ласточка-два». Вы там живы ещё?
- Не дождёшься. - И откуда только взялись силы острить. - Сними с моего хвоста этого ксеноса.
- Сейчас сделаю! - ответил Спайк.
Духи машины начали выходить из подчинения. Я отчаянно дёргал штурвал, пытаясь выровнять «Молнию», но она всё больше заваливалась и грозила сорваться в штопор.
- «Ласточка-раз», - сказал я в вокс, - выхожу из боя.
Теперь все силы я пустил на то, чтобы дотянуть до линии фронта и бухнуться уже на своей земле — эльдары шутить не любят и пленных не берут.
«Молнию» трясло немилосердно. Духи машины то и дело выдавали какие-то сообщения, половина которых была понятна, наверное, лишь техножрецам, но и того, что мог разобрать я вполне хватало для понимания простого факта — жить мне осталось очень недолго. Но и бросать машину с фон Краухом, который хоть и не подавал признаков жизни, однако мог быть и просто без сознания, я просто не имел права. Те несколько минут, что мне ещё удавалось удерживать «Молнию» в воздухе показались мне часами — постоянно трясло, так челюсти то и дело клацали, в глазах рябило от сообщений Духа машины, надсадный кашель мотора просто сводил с ума...
А потом был удар!
Ремни затрещали и впились в тело, будто пытаясь выдавить из меня кишки, переломав попутно всё ребра, однако лишь благодаря им голова моя избежала столкновения с лобовым стеклом колпака.
Едва отдышавшись, я откинул колпак и вскочил на ноги — посмотреть, что там с фон Краухом. Результат был крайне неутешительный — мой штурман был мёртв. С гарантией. От него, вообще, мало осталось — часть очереди сюрикен-пушек эльдара, прошедшаяся по кабине почти полностью досталась несчастному Питеру. Я даже не представлял как мне его вынимать из кабины, чтобы похоронить по-человечески. Нет, лучше оставлю как есть — пускай лежит до подхода наших. Маячок с сигналом «СОС» Духи машины запустили сами, так остаётся только ждать, когда за ним придут. Бой начался довольно близко к нашим позициям, так что после окончания боя за самолётом вышлют команду.
А вот передо мной стояла дилемма: либо дожидаться своих рядом с самолётом, либо пробираться к позициям самостоятельно. Оба варианта были не без изъянов, но размышлять над ними было просто некогда. Надо было что-то решать — и решать быстро.
Я снял с головы шлем и проверил свой лазерный пистолет — тот был в полном порядке, батарея заряжена под завязку. Выбравшись из кабины, я огляделся по сторонам — и только тут заметил, что грохнулся я не в самом удачном месте. Ярдах в двадцати от меня валялся истребитель эльдар «Ночное крыло» - кабина его была разбита вдребезги и никаких следом на размокшей после недавнего ливня земле я не увидел. В то, что эльдары умеют ходить, оставляя следов, я лично не верил.
Не раз и не два мне говорили, что любопытство кошку сгубило и меня отправит к Императору раньше срока. Но я не мог удержаться. Просто не мог! Взяв лазерный пистолет на изготовку, я направился к самолёту ксеносов. Даже сейчас, разбитый и покорёженный, от выглядел куда изящнее наших. Я подошёл к нему и сунулся в кабину, готовый выстрелить в любой момент. Однако этого не потребовалось. Ксенос-пилот был мёртв. Он лежал, откинувшись на спинку кресла и глядел в небо, как будто всё ещё надеялся вернуться туда. Вместо груди у него была одна сплошная рана, а левая рука представляла собой кровавый обрубок. По всей видимости, он схлопотал несколько болтов, после таких ранений выжить нельзя. Даже эльдар не пережил бы их.
Появление его приятелей, я конечно же проморгал. Они словно соткались из сырого, пропитанного гарью воздуха — высокие фигуры в белых доспехах с длинным винтовками в руках. Я успел лишь развернуться, дёргать рукой с зажатым в ней лазерным пистолетом как-то не хотелось, слишком отчётливы ещё были воспоминания о теле фон Крауха, нашпигованном сюрикенами. В винтовках у них, думаю, «звёздочки» помельче, но мне от этого ничуть не легче.
Интересно, почему они не открыли огонь сразу?
- Отойди от машины, человек, - неожиданно произнёс обезличенный голос, я бы даже не сказа с уверенностью кому из ксеносов он принадлежит. - Отойди к своей.
Я медленно, стараясь не делать резких движений сделал несколько шагов по направлению к «Молнии». Шёл я нарочито неторопливо, всем видом своим показывая, что я не собираюсь нападать на эльдаров. Оно конечно: «убей ксеноса, сделай Империум чище», как любит повторять наш комиссар, но жить хочется всем и стрелять у меня не было ни малейшего желания.
Эльдары, казалось, потеряли ко мне всякий интерес, лишь один провожал меня стволом своей винтовки, остальные же окружили новую фигуру, как и предыдущие возникшую словно из воздуха, плотным кольцом, так что я просто не видел, что они творят с «Ночным крылом». Несколько минут я вынужден был любоваться на спины ксеносов, да на недружелюбно направленный на меня ствол винтовки, по прошествии которых основная группа эльдаров вдруг исчезла. Просто — раз и их нету, будто и не было никогда, как не было и разбитого самолёта. Единственным напоминанием оставался воин с винтовкой, но и тот сделал грациозный шаг назад — и пропал. Только тут я заметил, что на сырой земле от эльдаров не осталось и следа. Лишь глубокая борозда, оставленная самолётом.
Я не стал рассказывать об этом происшествии примчавшимся спустя около получаса механикусам. Они прилетели явно не за мной, а за эльдарским самолётом — искали их технологии. Я лишь пожимал плечами и говорил, что когда моя «Молния» рухнула сюда никакого эльдара тут уже не было. Не знаю уж насколько механикусы поверили мне, однако доставили на базу вместе с самолётом и телом фон Крауха.
Точно то же я говорил и комиссару, вызвавшему меня «на беседу», и каким-то «людям в штатском», и ещё на добром десятке допросов — иначе не назовёшь — и наконец меня оставили в покое и вновь допустили к полётам. И я постарался поскорее забыть всю эту историю, стоившую мне столько нервов.
