Умный и осторожный Трус Опубликовано 7 августа, 2015 Жалоба Поделиться Опубликовано 7 августа, 2015 Квенты класть сюда, стены текста - под спойлеры. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Dart_Lenin Опубликовано 7 августа, 2015 Жалоба Поделиться Опубликовано 7 августа, 2015 (изменено) "Адам Риббентроп, Фактор Механикус"Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя."Портрет"Знаешь, а ведь жизнь - ироничная штука. Даже и не знаю с чего начать... Небритый худощавый мужчина взял изящной аугментической рукой бутылку амасека и разлил напиток в два стакана. Одна из стопок была сразу же пододвинута к собеседнику, вторую же раздетый по пояс молодой человек поставил слева от себя, рядом с бутылкой. Неспешным движением он вынул металлической рукой один лхо-стержень из лежащей на столе пачки и закурил, смакуя вдыхаемый дым, словно давая себе паузу, чтобы собраться с мыслями. Или решиться на что-то. Глаза, несшие явные следы аугментации, смотрели на гостя. Сидящий моргнул, опорожнив cтакан одним махом.Ладно, я готов."Как все началось" Ну, молодость у меня была простая, для дворянина, в крайнем случае. Род мой был не слишком большой и богатый, по меркам Латунного города, конечно. Мотовство на сколько возможно, балы, все это было. Единственное что, учиться я любил. Увлекали меня новые знания, хоть что поделай. Тогда-то впервые моя странность и проявилась. Товарищ мой как-то попрекал меня, что науками тронов не заработаешь да славы не обретешь. Вспылили мы с ним тогда, чуть за оружие не взялись по глупости да после дешевого амасека. Ну я тогда с горяча и выпалил ему в лицо: Да чтобы твой язык паршивый отсох! До сих пор этот момент как сейчас помню. Его тогда как громом поразило и глаза были, словно испугался чего-то. Зеленые они у него были. Да, зеленые. Я тогда еще, помню, обернулся даже, думал за спиной у меня кто стоит. Разошлись мы тогда, молча. Я еще помню, меня кошмары тогда жутко мучили, даже лекаря на третий день вызвали. А спустя три дня... Онемел мой товарищ. Язык просто пропал. Будто и не было. Только пустой рот. Месяц спустя ему сделали операцию в Официо Медикаэ. Я тогда слег. Боялся, что обвинит в заговоре, дескать, убийц в спальню подослал. Но нет. Принял за кару Его. А я уже и не знаю, что думать. Металлическая рука с громким стуком поставила пустой стакан на стол. Рассказчик посмотрел на собеседника.Да, я вижу ваш взгляд. И я знаю. Вопрос означает сомнение. Сомнение - признак слабости. Бог-Император смотрит за нами, это несомненно. Как несомненно и учение Бога-Машины. Но иногда, понимаешь, есть желание остановиться. Остановиться и обдумать все прожитое. Человеческая природа такова, что каждый ждет такого момента. Ждет и боится. И источником этого страха является сомнение. Именно поэтому Имперское Кредо учит нас не останавливаться. Не останавливаться в своих раздумьях, не останавливаться в своих действиях, не останавливаться в своих действиях. Именно это движение не дает нам останавливаться, не дает нам сомневаться. Не дает нам слабеть. Стакан снова оказался наполовину полон. Лхо-стержень в левой руке почти догорел до основания, дым тонкой струйкой поднималcя к потолку. Моргнув, сидящий продолжил свой рассказ."Дальше был вылет из родного гнезда" Скоро я отправился в улей Тарсус. Или, вернее будет сказать, сбежал. Троюродный дядя по линии матери устроил меня к торговцу, который работал с Механикус. Его звали Зариф. Все шло, неплохо. У меня был подвешен язык, я знал техническое дело, да и просто был неглуп. В конце концов, я стал правой рукой Зарифа. Я словно вернулся к старой жизни. Бесконечные переговоры, бесконечные изыскания выгоды и поиски информации, бесконечные знания и бесконечное обучение. В конце концов, он решил, что я слишком ценен, чтобы не держать меня на коротком поводке. Я стал его телохранителем. Поначалу владение оружием и уроки стрельбы давались мне тяжело, но я втянулся со временем. В конце концов, все было не так плохо. У меня были троны, у меня было занятие, у меня была жизнь. У меня было движение. Все шло отлично, если подумать. Переговоры тут, небольшие перерасчеты там, разобраться с несколькими ненужными элементами вот здесь. Но потом все изменилось. Необходимо было пойти в улей Тенебра... Стержень лхо-смеси превратился в россыпь пепла на пальцах говорящего. Что-то в его горле отчетливо, но тихо щелкнуло. Он открыл рот, вместо привычных слов послышалась трещащая трель Техна-Лингва. Одна из стен зашевелилась и начала раскрываться, превращаясь в настоящий арсенал. Рассказчик встал с софы и прихватил с собой новую дозу лхо, направляясь к оружейной стойке. На ней было многое. Несколько снайперских винтовок, ручные пушки, пистолеты, дробовики, даже наличествовало некоторое подобие обреза боевого дробовика. Однако в металлических руках оказалось совсем другое оружие. Небольшой карабин, который был больше похож на переросший свой размер пистолет, покрытый золотой вязью и украшениями. Видите это оружие? Оно было со мной в тот день. Оно пережило это все вместе со мной. С тех пор я его не терял, всегда возил с собой во все путешествия. Сакристан, созданный в виде карабина лучшими мастерами Механикус. Порох заменен маглев-ускорителями, возможность нести на себе три вида спецпатронов. Идеально для перестрелок в темных коридорах и корабельных каютах. Не раз спасал меня. Но в этот раз, похоже, придется делать все самому. Стоящий оторвался от оружия, глядя на своего гостя.Да, я знаю. что нужно сначала рассказать дальше. Просто... Эх, да кого я обманываю. Да, мне тяжело говорить об этом."Мы пошли туда утром..." Зариф настоял на том, чтобы я пошел на встречу один. Я долго препирался, но, в конце концов, идти нужно было лишь на самую окраину, да и задание было плевое. Встретиться, забрать товар, уйти, не попасться на глаза арбитрам. Он сказал, что там не было ничего страшного, просто пара неучтенных приборов. Как будто я этому верил. Но это был мой шеф, так что выбор у меня был небольшой. Единственной странностью было то, что заказчик поставил какое-то особое требование к тому, кто должен забрать заказ. Началось все отлично. Я прибыл на место, причем достаточно быстро. Даже сначала подумал, не засада ли это. Но нет, обошлось. Поставщиком оказался Механикус. Или кто-то, кто был сильно аугментирован. Очень сильно. Низкий, крепко сложенный, закутан был в бежевую мантию, вполне себе типичный техножрец. Только вот он отличался. Его плоть покрывала железные органы, было похоже на кровавый мох, росший на теле, лицо же закрывала маска. Он доставил товар. Как только я потряс тронами у него перед лицом, он отдал эту вещь мне. Это оказалась средних размеров безделушка. Черная пирамида, со светящимися зелеными гранями, чуть больше ладони размеров. Троны были у заказчика, а прибор, или что бы там ни было, у меня. Я перед этим снял перчатку, чтобы пожать руку этому субъекту в знак заключения сделки. Никакого подвоха не оказалось, хотя и хватка у него была железная. Но потом я переложил артефакт в правую ладонь. И началось что-то невообразимое. Он засветился ярче, цвет изменился, стал золотистым, пирамида будто раскрылась. А потом была вспышка. Я почувствовал, как мое тело и разум будто испаряются. С тех пор я почти не сплю. С тех пор я попал в Лабиринт. Ствол опущенного оружия слегка дрожал в руках прислонившегося к стене мужчины. Его глаза смотрели в потолок, однако со стороны это выглядело будто рассказчик смотрел в небеса сквозь керамит, пласталь и бетон улья. В левой руке продолжал догорать уже второй стержень лхо. Знаете, Механикус учили, что любое несовершенство само по себе сможет стать совершенным. Знаете, мне кажется это единственная фраза, которая действительно мне запомнилась. И я сейчас словно вижу это в себе, сквозь себя. Зариф ошибся. Что-то во мне было не так. Я не соответствовал условию. Но это несоответствие дало мне движение. Оно дало мне развитие. Оно дало мне силу. Кем бы я был, если бы все пошло по плану? Так и не выбрался бы с Сцинтиллы и уже отрастил бы себе пузо, сидя в арбитрском участке. Или болтался как предатель Империума. Я до сих пор не знаю, что это был за прибор. Мужчина вздохнул. Ему уже хотелось как можно быстрее закончить рассказ. Хватит. Нужно это завершить."Я погрузился в сны" В сны, которые до сих пор преследуют меня. Золотистый свет озарил меня, а потом я погрузился во тьму. Абсолютную тьму. Не было звуков, не было запахов, не было прикосновений. Я стоял во тьме. И я решился сделать шаг, выйти из этих снов. Но я уперся в стену. Это был лабиринт. По которому я блуждаю до сих пор. Кажется, я ходил по нему вечность. Но вскоре стало понятно, что я не один. Что-то еще было рядом. Что-то еще искало меня. Что-то большое. Что-то темное. Что-нечистое. И оно было твердо уверено, что я рядом. Иногда мне казалось, что я слышу его стон. Иногда я слышал странный шелест или громкий топот шагов, доносившихся из соседнего сегмента. Но я все равно шел. У меня не было выбора. Я пытался идти к внешней стороне лабиринта, ища выход. Но складывалось впечатление, что я только больше углу[эх жаль]лся в бесконечные переходы. В конце концов, я почувствовал, что прихожу к сердцу этой бесконечной тьмы. И эта тварь была именно там. Она спала, прикованная к железному полу огромными цепями. Под стать артефакту, абсолютно черная, с зелеными линиями вдоль тела. Я взглянул на нее и попытался отойти назад, туда, откуда я пришел. Но на мне были те же цепи, что и на ней. Я уперся в стену. Лязг цепей разбудил эту тварь, она открыла свои светящиеся глаза. И она увидела меня. Потом я очнулся. Молодой человек бросил догоревший окурок, после чего положил оружие на место. Повторившийся горловой треск закрыл импровизированную оружейную. В его движениях чувствовалась тяжесть. Словно он постарел после своих слов. Рассказчик в последний раз посмотрел в глаза своему гостю.Дальше вам известно. Шеол-17. Нейроинтерпретирование. Восстановление тела с помощью кибернетики. Необходимость оплаты. Отдан в Факторы, "Разум восторжествует над материей, такое напутствие они мне дали." 20 лет необходимости работать с техножрецами. Потом ваша организация нашла меня. Снова работа, теперь под еще большим прикрытием. И вот он я, перед вами. И бесконечные блуждания в лабиринте в поисках ответов. Цикл завершился. Я снова здесь, на Сцинтилле. Снова Латунный Город. Мертвый, в крайнем случае для моей семьи. Стаканы вновь наполнились амасеком и заняли свое место возле собеседников. Молодой человек закурил еще один, последний на этот вечер, стержень лхо. Он протянул пачку своему гостю. Настало время вашего рассказа, инквизитор. Изменено 15 августа, 2015 пользователем Умный и осторожный Трус Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Dammerung Опубликовано 7 августа, 2015 Жалоба Поделиться Опубликовано 7 августа, 2015 (изменено) Астрид Свейна "Внешний вид" Примечание: количество и тип мехадендритов могут не соответствовать действительности "Происхождение, биография и призвание"Идея поиска знаний пропитывает все общество Стурмакса. За века изоляции, прошедшие до присоединения планеты к Империуму, местные жители не только не растеряли научные знания, но и приумножили их. С помощью генетических модификаций, селекции и евгеники стурмаксийцы избавились от врожденных заболеваний и приобрели довольно однообразную внешность, что несколько пугает тех, кто сталкивается с ними впервые. Все без исключения жители Стурмакса имеют светлые волосы, серые или голубые глаза и бледную кожу. Единственный настоящий улей на Стурмаксе – Хольм. Он был основан святым Сведенборгом, первым из жителей планеты, который отправился в паломничество к Терре и вернулся на родину. Здесь расположены величественный собор Бога-Императора и Каролианский университет, по праву считающийся лучшим в субсекторе. Большая часть населения обитает здесь. Улей окружает холодное море, служащее естественным барьером на пути загрязнения, распространяющегося от мегаполиса, и за его пределами планету покрывают густые леса, ледники и горы. Астрид Свейна родилась на одном из более высоких уровней Хольма. Благодаря евгеническим программам, в которых принимали участие ее предки, у нее развились незаурядные интеллектуальные качества. С самого детства она знала, что ей уготована иная судьба, нежели подавляющему большинству жителей улья, которые проводили свои дни на фабриках, перерабатывающих богатые природные ресурсы планеты. Ей удалось с честью пройти экзамены и стать одной из лучших учениц Каролианского университета, а затем обратить на себя взор старейшего магоса-биологис планеты, Линнеуса. Этот древний Механикус еще в юности поставил себе цель собрать, изучить и классифицировать все организмы Галактики, и долгая жизнь, проведенная в охоте за живыми диковинками, истощила даже его металлизированное тело. Поэтому он стал выбирать себе учеников, так называемых Апостолов, которые странствовали по вселенной и разыскивали для него зверей, ксеносов и растения, попутно набираясь знаний и опыта. Одной из них и стала Астрид. Апостолы Линнеуса – не просто охотники на все живое. Поскольку им приходится путешествовать меж звездами больше, чем каким-либо другим жителям Стурмакса, они стали эмиссарами Механикус, посланниками планеты, которые привыкли взаимодействовать с непосвященными людьми и добиваться своего не только железными дарами Омниссии, но и простыми словами. Поэтому Астрид вполне может внешне сойти за простую женщину, если не считать скрытой под мантией бионики, и обладает навыками общения, обычно редкими для Механикус. В ряды аколитов она попала, когда Инквизиция, давно интересовавшаяся [ну уж нет]одками Линнеуса и даже покровительствовавшая некоторым из его экспедиций, запросила у него помощи в одном расследовании, где было не обойтись без специалиста в области биологии. По приказу архимагоса Астрид приняла эту почетную обязанность, и с тех пор ее Путь Знаний продолжается на службе Инквизиции. "Флэшбеки" "Прежняя работа"По размерам и красоте Каролианский Университет мог бы поспорить с любым кафедральным собором субсектора. Под его сводами, уходящими ввысь на сотни метров, тянулись бесконечные аркады и галереи, наполненные спешащими на лекции студентами и наставниками. Под сенью механических лоз, сплетающихся в медленном танце вокруг мраморных колонн, велись оживленные диспуты и философские дискуссии. Над головами ученых и учеников носились крылатые сервочерепа и -увимы с кипами свитков, фолиантов и инфопланшетов. Астрид Свейна, магос-биологис и генетор, любила Университет с тех самых пор, как впервые перешагнула его порог, чтобы посвятить свою жизнь науке. Но самым ее любимым местом оставался либрариум – огромный дворец из стекла, красного дерева и книг, покоящихся в шкафах, что высились словно крепостные стены. Здесь, в абсолютной тишине, обеспеченной встроенными в пол стаммерами, сам воздух, казалось, дрожал от сконцентрированных в нем знаний. Можно было потратить всю жизнь на то, чтобы прочитать малую толику томов, собранных за пятитысячелетнюю историю Каролианского Университета, и многие действительно проживали весь отведенный им срок в его либрариуме, не в силах оторваться от чтения. Бывало и так, что сервитор или нерадивый студент забредал слишком далеко в одну из секций, посвященных малоизвестным тематикам, терялся там и умирал от истощения. Впрочем, Астрид такая судьба не грозила: она знала большую часть либрариума как свои пять пальцев – может быть, даже получше, чем некоторые библиотекари, опасавшиеся выходить за пределы отведенного им участка. И сейчас она уверенно шла к цели, минуя поворот за поворотом. Шкафы вокруг становились все древнее – почерневшие от времени, укрепленные зеленой бронзой и стальными цепями, набитые томами на забытых языках. Вокруг распространялся запах пыли и плесени, немыслимый в основном отделении либрариума, чьи сияющие залы постоянно полнились людьми. Здесь же за последнюю милю пути Астрид не встретила ни единой души, если не считать ее собственных спутников – двух сервиторов, несущих внушительный сундук – да уже знакомого мумифицированного тела, присохшего к одной из нижних полок. Уже пять лет оно служило ей ориентиром и обозначало, что до цели оставалось всего три поворота. И вот, наконец, за монументальной горгульей, в чреве которой покоилась груда стертого временем пергамента, шкафы раздались в стороны, и ее взору предстал Линнеус, величайший из Биологис сектора. Тысячелетний старец восседал на престоле из книг, а вокруг стояли безмолвные сервиторы, имеющие облик диких зверей с сотни различных миров и соединенные с архимагосом священной медью кабелей. Над его головой парили светящиеся модели молекул и генетических спиралей, и временами он протягивал руку, чтобы взять одну из них. Тонкие узловатые пальцы что-то поворачивали и подкручивали, и тот или иной сервитор менялся, словно глина в руках гончара. Астрид замерла, глядя на живое чудо Омниссии. На ее глазах Линнеус изменил еще один геном, но, видимо, не столь удачно, как прежде: очередной сервитор задергался, его оленья голова стала мотаться из стороны в сторону, когтистые ноги подкосились, и он упал, буквально распадаясь на части. Древний магос вздохнул – так, по крайней мере, можно было интерпретировать гул его систем жизнеобеспечения. – Скриптор, вычеркни это, – приказал он через вокализатор -увиму-писцу, деловито строчащему свитки за его спиной. – Хотя нет, подожди. Может пригодиться нашим оружейникам. А теперь можешь прекратить запись, ибо ко мне явилась гостья. Проходи, Астрид. Я ждал тебя. Последние слова он произнес уже по личной вокс-частоте. Молодая Биологис медленно подошла к книжному престолу. Свет генетических моделей упал на ее лицо, на котором отразилась нерешительность. – Говори же, – подтолкнул Линнеус. – Ты – одна из моих Апостолов, ты бывала во тьме Гехенны и на краю Мальстрёма. Разве не ты привезла мне шкуры баргези и кровь вермиллии? Разве не твоя экспедиция впервые запечатлела хищных рукокрылов Сармати? – Все это так, архимагос, – подтвердила Свейна. От смущения температура ее тела повысилась, как услужливо подсказали внутренние датчики. – Тебе нет причины опасаться легенд, овевающих мое имя, – старец поднялся с трона и шагнул ей навстречу. Но весь его вид внушал благоговение, граничащее со страхом. Его алое одеяние было покрыто тончайшим золотым шитьем, складывающимся в названия миллионов видов живых существ, и блистало под парящими светильниками, как и бионическое тело, покрытое платиновым напылением. Линнеус казался существом из чистого света знаний, ангелом Омниссии, и сама мысль о том, чтобы стоять с ним рядом, казалась святотатственной. – Так я говорю тебе всякий раз, когда ты приходишь, и все равно ты не в силах преодолеть себя, – архимагос улыбнулся, вернее, заставил улыбнуться свое лицо-маску из множества подвижных механизмов и шестеренок. – Пусть будет так. Что ты принесла мне на этот раз, Апостол? К этому моменту Астрид подготовилась более основательно. Она подала двоичный сигнал, сервиторы вышли вперед и отбросили тяжелую крышку сундука. – Я добыла живых острокрылов из сумрачных бездн Паутины, о Линнеус, – сказала Астрид. Со дна сундука поднялась магнитно-левитационная подушка, на которой стояла золоченая стазисная клетка. В ней, застывшие посреди полета, парили две черные птицы с кроваво-красным оперением на концах крыльев и хвоста. Сквозь прутья можно было различить, что перья эти остры, как лезвия бритв, а клювы птиц, раскрытые в гневном крике, обагрены настоящей кровью. Одна из них сжимала в крючковатых когтях кусок человеческой челюсти, другая, видимо, пыталась отобрать его у товарки, когда обоих накрыло стазисным полем. – Прекрасно, дитя мое, – кивнул архимагос, разглядывая острокрылов. – Самец и самка, вполне достаточно для создания стабильной популяции. Достойное украшение для нашего вивария. Легко ли было их изловить? – О нет, легкой бы я эту охоту не назвала, – Астрид покачала головой, вспоминая последнюю экспедицию. Сводящие с ума лабиринты Паутины не были похожи ни на что виденное ею прежде, а стаи темных птиц по свирепости могли поспорить с бешеными урсидами. Она потеряла восемь сервиторов, из которых лишь половину удалось вернуть к полной функциональности, и что-то около двух дюжин людей, да и сама оказалась на грани смерти. Все это, разумеется, было занесено в полный рапорт о результатах, который она уже скопировала в инфоковчеги Линнеуса. – Что ж, знания не всегда даются легко, – архимагос снова взгромоздился на трон и начал стягивать к себе светящееся облако молекул, выискивая в нем генные последовательности различных хищных птиц. – Экспедиции гибнут, исследователи пропадают без вести, и даже мои Апостолы порой не возвращаются ко мне. Но ты, Астрид – я вижу в тебе огонь, который не угасает в тяготах странствий, а лишь разгорается от них сильнее. Я собираюсь отправить тебя в новое путешествие. – Я исполню вашу волю, архимагос, – почтительно поклонилась Свейна. Она была готова к этому и с нетерпением ждала нового задания. – Какого зверя вы желаете увидеть следующим? – О нет, дитя мое, – Линнеус покачал головой. – Эта миссия не будет связана с добычей новых видов. Быть может, тебе даже не встретится ни одно животное... Но это будет охота, поверь мне. "Зачем биологу интеррогейт?"– Значит, это и есть последний экземпляр Pseudoleones maritimus, найденный на данной планете? Астрид Свейна стояла в гостиной графа Дуэра, созерцая роскошную зелено-голубую шкуру, что украшала огромную стену. Поверх меха был повешен щит с гербом рода Дуэр, на котором красовались скрещенные охотничьи винтовки. – Да, верно, – закивал граф. – Я лично добыл его, когда мне было всего двадцать. К тому времени я убил уже тысячу таких. С тех пор никто не видел этих злобных тварей. – Но всего месяц назад мои... знакомые слышали, как вы рассказываете об охоте на морского псевдольва так, как будто это произошло только вчера. – О нет, не может быть, – Дуэр уставился в лицо магоса и вдруг понял, что это был не вопрос, а утверждение. – Я, знаете ли, иногда увлекаюсь в своих рассказах... Наверное, я был эмоционален... – Месяц назад вы убили одно из этих великолепных животных, – констатировала Астрид. Из-за ее плеча высунулся мехадендрит и плавно изогнулся, словно скорпионий хвост. – Точно так же, как убили всех представителей этого вида десятилетие назад. Или вы только думали, что истребили их. Но теперь обнаружилась еще одна колония, не так ли? С каждым словом она приближалась все плотнее к графу, и тот невольно попятился. Промелькнула мысль, зачем он вообще ее пригласил. Дуэр надеялся, что так кстати оказавшаяся в городе магос-биологис поведает ему про зверей, о которых он еще не знает, расскажет, как и где их можно добыть... Ему и в голову не приходило, что она сама могла устроить эту встречу для каких-то своих целей. – Почему вы задаете мне все эти вопросы? – воскликнул граф с праведным, как ему показалось, возмущением. – Да, я истребил псевдольвов десять лет назад. Кому какое дело? Мехадендрит быстрее молнии рванулся к его лицу. Дуэр отпрянул, но наткнулся спиной на стену, ощутив кожей мягкий мех морского хищника. Пальцы магоса стиснули перед его кружевной рубашки, а перед глазами с шелестом развернулся набор хирургических пил, игл и скальпелей, закрепленных на конце искусственной конечности. – Вы, господин граф, попытались уничтожить вид, пресечь генетическую линию, сломить ветвь эволюционного древа, даже не задумываясь, что она уже не вырастет заново и никогда не будет изучена, – произнесла Астрид, словно зачитывая список преступлений на суде. – Этим вы нанесли ущерб Знанию и оскорбили Омниссию. Но вы еще можете искупить свой грех, рассказав мне, где [ну уж нет]одится эта последняя колония. Дуэр сглотнул, глядя на мерцающие лезвия. – Только не говорите мне, что вы успели истребить и ее. Это было бы весьма прискорбно и для вас, и для меня, и уж тем паче для несчастных псевдольвов. – Хорошо, хорошо, я скажу. Эти твари обитают на песчаном острове, что в трехстах милях к северо-востоку от крайней северной точки континента... – ...И что же случилось с графом? – с любопытством спросил Линнеус, пока сервиторы загоняли выгруженных с космолета псевдольвов в стены зверинца. – «С тех пор никто не видел этих злобных тварей», – сквозь зубы произнесла Астрид. Архимагос одобрительно кивнул в ответ. Изменено 15 августа, 2015 пользователем Dammerung Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Гиар Опубликовано 7 августа, 2015 Жалоба Поделиться Опубликовано 7 августа, 2015 (изменено) "Квента"Дезер О’Ридер де Феоникс, ”Павший феникс”, потомственный дворянин, 25 лет. Мир Дайнарис очень похож на Древнюю Терру, девственную и еще не запачканную человечеством в той мере, чтобы повлиять на ее облик. Не считая Гигантского шпиля богатства, разврата и развлечений - Нобилес Лено, расположенного на экваторе планеты, и множества локальных поместий привилегированного общества. Да, это мир дворян, их дом и место безоговорочного правления. Деньги, связи и сотрудничество с ”нужными структурами’’ позволили аристократам установить полный контроль не только над Дайнерисом и соседними планетами, но и над близ лежащими системами. А высший контроль над всем этим осуществляют Восемь Великих семей, названных по именам зверей (латинские названия с гугл транслейта) из не менее древней чем эти достопочтенные семейства легенды - Таурус, Сван, Синукули, Лупи, Серви, Ангвин, Аквиэлла и Феоникс. В последнем из названных и родился Дез. Но перед тем как начать историю нашего героя, стоит для начала рассказать о роде О’Ридеров де Феоникс. Система управления, разветвленная система подчиненных и главных довольно запутанна, так что не будет пока что акцентировать на этом внимание. Все что нужно знать, так это то, что на данный момент существует 4 ветки семьи претендующие на главенство, считая О’Ридеров. Каждая ветвь располагает внушительными ресурсами, поэтому соперничество не утихает не на секунду, ведь любое преимущество важно в гонке за кресло главы семьи. Дез был рожден от пятой любовницы главы и был в итоге 11 в очереди на наследие. Мать понимала, что занять трон ее сыну не светит, поэтому отдала его в орден Серебряных Клинков - верных защитников дома Феониксов (Состоят из дворян, следят за благосостоянием семьи и помогают ее членам. В соперничестве родов не участвуют). Придя в Консилум (школу СК) он уже выделялся среди своих сверстников. Нет, он не был самым сильным среди своих сверстников или самым умным, у него были другие особенности - сосредоточенность, реакция, быстрота движений, техника и знание жизненно важных точек. В итоге он смог найти удобное оружие и подстроить его под свой стиль боя, который отточил за несколько лет пребывания в академии. Шли дни, за ними тянулись месяцы и несколько лет, и в итоге Дезу исполнилось 15 лет, возраст на котором учеников отправляют на специальную планету – ”познать жизнь”. В отличие от многих подразделений нобилити большинства других планет стажеры Серебряных клинков обязательно проходили ”практику” на специальной планете покрытой густыми лесами, скрывающими сотни смертельно опасных существ, племена аборигенов и разбойничьи банды - Ратшее. И только два правила - ни с кем не объединятся и выжить любой ценой. Повествование об испытаниях, которые пережил наш герой, стоит раскрыть в последующих Добавлениях и приписках, чтобы не утруждать читателя излишним тексом и информацией. Поэтому обойдем их стороной, скажем лишь, что ради жизни Дезу пришлось убивать, красть, предавать и использовать другой арсенал действий привычный обитателям данного мира. Но прошли годы, и пришла пора возвращаться в лоно цивилизации. И она встретила его с распростертыми руками. Несмотря на то, что Дез был всего лишь был 11м по праву на пост главы, он все таки оставался наследником, что давала ему, конечно, некоторые преимущества, но и наделяла определенными обязанностями - присутствие на важных встречах, участия в различных первенствах среди молодой знати и других увеселительных мероприятиях. А на таких мероприятиях зачастую случаются ссоры… Это был всего лишь отпрыск семьи Серви, занимающую, несмотря на свое членство в рядах главных семейств, далеко не самую главную позицию. И какая-то шваль решила вызвать его на дуэль? Большинству было уже известно о том, в чьих рядах состоял Дезер О’Ридер де Феоникс. Но, несмотря на все это, кто-то решил вызвать его на дуэль на рапирах! Бой был быстрым, вот юноша делает выпад в уже устое место и улавливает изумленными глазами клинок, входящий в его плоть чуть выше сердца. Все было настолько быстро, что публика отходила от шока несколько минут, пока до них дошло наконец-то, что один из дуэлянтов уже не дышит… Наказание было не самым жестким, но и не самым простым. Присутствующий на балу член Инквизиции предложил, чтобы юный сорванец, отплатил сполна свое преступления на службе Императора (т.к. денежный вопрос быстро уладили), ”научился уму разуму”, да и связи с представителями Черных кораблей сделали свое дело. С тех пор Дез следует Воле Его, клятве Ему и служит во Имя Его! Изменено 7 августа, 2015 пользователем Гиар Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Miralynx Опубликовано 10 августа, 2015 Жалоба Поделиться Опубликовано 10 августа, 2015 "Макс Вебер""Переделал, квенту дополнил, скилы проапал""Квента"Роль: Полевой медик Имя: Макс Отто фон Вебер. Позывной: Молния Возраст: 38 Рост: 189 см Вес: 100 кг Цвет волос: полностью седые. Цвет глаз: мутно-карие Внешность: вполне обычная. Высокий, крупный, плотно сложенный мужчина, уже перешагнувший пик своей физической формы, но ещё крепкий. Правильные черты лица, короткая стрижка, заметный загар. Через всё лицо едва заметный шрам. Несколько шрамов на теле от картечи и один - явно от холодного оружия. Характер замкнутый. Не женат. Краткая суть персонажа: полевой медик, выживший достаточно раз, чтобы попасть в аколиты. Умеет лечить (хорошо), калечить (так же хорошо) и не болтать по пустякам."Биография"*** Биография: Родился на Новом Урале, в семье дворянина-эмигранта и местной учительницы. Был четвёртым ребёнком в семье, провёл счастливое детство в аграрном городке далеко от столицы. На продолжение родительского дела, естественно, опоздал, поэтому был пристроен на обучение юрисприденции. Чтобы не конфликтовать с родителями, учился хорошо, хотя большее внимание уделял практическим дисциплинам, чем теории. От природы неплохо одарённый, Макс развивал как умел свои физические и умственные возможности, но иногда попадал в неприятности из-за привычки отвечать словом на слово и ударом на удар. Успел окончить три курса из пяти и один раз чуть с треском не вылететь из университета по дисциплинарному взысканию, когда на его родную планету началось вторжение орков. Несмотря на внушительные средства аэрокосмической обороны, нападение оказалось неожиданным и успешным, и судьба Макса резко вошла в пике. Поскольку планета имела лишь небольшие регулярные СПО, правительство объявило мобилизацию. Вчерашний студент пошёл добровольцем в ополчение. Несколько дней заняла мобилизация и перемещение сил к предполагаемому театру военных действий, и Максу пришлось много стоять в карауле и проверять бумаги у беженцев, снабженцев и прибывавших в случившейся неразберихе солдат. Вот только орки оказались непредсказуемым противником. План был хорош: образовать линию фронта на пути движения врага, укрепиться, отразить атаку ксеносов и постепенно выжать их обратно в степи - к «скитальцу», где и разнести в клочья сосредоточенным огнём артиллерии. Увы, командование просчиталось, и бой с зеленокожими ополчению пришлось принимать на неподготовленных позициях в лесу. В бою с орками подразделение Макса понесло большие потери, и командиру пришлось вызвать на себя огонь артиллерии, чтобы не допустить прорыва импровизированной «линии фронта». Неизвестно, как Макс выжил под ураганным огнём «василисков», но прибывшее подкрепление обнаружило перепаханный подлесок, множество изуродованных трупов орков, и кое-как перевязанного бойца. "Первая встреча с врагом, где пригодилась амбидекстрия и навыки рукопашной"До начала войны Макс даже не представлял себе, что ксеносы из агитационных роликов Администратума и проповедей церковников - реальность. Ему всегда казалось, что это что-то выдуманное, бесконечно далёкое от его жизни. Но реальность была суровым учителем, куда жёстче и несговорчивее, чем преподаватели в университете. В один прекрасный момент молодой фон Вебер понял, что смотрит на подкрадывающегося к нему... ксеноса. Приземистого, зелёного, бугристого от мышц и с ужасающим туповато-злобно-предвкушающим выражением на клыкастой морде. Орк не мог, просто не мог скрываться в перелеске перед караульным - его выдали бы запах, шум... да та же вонь из пасти или фиолетовые пятна на том, что ему заменяло форму. Но факт оставался фактом: он неплохо замаскировался, и если бы не чувство некоторой неправильности происходящего, быть бы караульному зарезанным, как скотине на бойне. "Он что, надеялся на то, что фиолетовый цвет его замаскирует?" - мелькнула непрошенная мысль, но злобное мигание красных глазёнок орка живо напомнило Максу о том, кто он и зачем поставлен на краю перелеска. - Трево-о-о-га! - закричал караульный, и автомат в его руках повторил предостережение раскатистым треском. Бой начался. Впоследствии Макс пытался вспомнить подробности боя, и не мог. Всё смешалось в его памяти в какую-то череду невнятных и бессвязных картинок. Первый орк, разваленный автоматной очередью почти пополам. Второй, кинувшийся на бойца с огромным зазубренным кинжалом. Автомат, почти разрубленный пополам, но спасший владельцу жизнь. Отчаянные попытки уклониться от удара и достать до глаз врага, потому что это единственная возможность убить такую тварь голыми руками. Удары штык-ножом в уже вытекшие глаза скина в попытках достать до мозга, а здоровенная зелёная тварь яростно рычит и пытается свернуть противнику шею, несмотря на то, что штык-нож раз за разом бьёт во внутреннюю стенку её черепа. Найденное на трупе соратника оружие. Снова стрельба в мерзких зелёных тварей. Патронов всё меньше. Ощущение конца всё ближе. Страшные слова командира "вызываю огонь на себя!" и тяжесть огнемёта в руках. Откуда он взялся? Снят с кого-то из погибших, не иначе. Нестерпимый жар и борьба с желанием бросить оружие и попробовать зарыться в землю. Нарастающий мелодичный вой снарядов. Первые взрывы где-то за спиной. Тьма и тишина. Короткие проблески сознания, занятые двумя мыслями: не дать боли снова бросить себя в беспамятство и найти перевязочный пакет. Иначе всё. Руки, которые отказываются слушаться. Отсутствие возможности вдохнуть воздух полной грудью. Назойливый звон в ушах. Предательский вопрос самому себе "хватит цепляться за жизнь? может, станет легче?" и снова тьма и тишина. А затем снова свет. Снова боль. Бесконечно прекрасное женское лицо перед глазами и звуки, доносящиеся словно из неведомого далёка... В полевом госпитале разлёживаться не вышло - характер ранения позволял персоналу привлекать Макса к различным мероприятиям как по ассистированию в оказании медпомощи, так и по охране персонала и "устранению разногласий" между ранеными. Именно там Макс получил практические знания о средствах первой помощи и медикаментах. Отряд орков-командо вместо атаки на фронтовые части решил пробраться в тыл – позабавиться. Вместе с выздоравливающими бойцами Максу пришлось сражаться с элитным отрядом врага. Нахрапом уничтожить полевой госпиталь у орков не вышло, и бой затянулся на два дня. Несмотря на неравенство сил, защитники госпиталя отчаянно защищались, и смогли продержаться до прихода помощи. На второй день схватки в систему прибыл полк Имперской Гвардии из соседней системы. Хорошо вооружённые, обученные и опытные гвардейцы оказались для орков слишком серьёзным противником. Командование полка даже нашло возможность выслать неполную роту для защиты госпиталя. Во время последней атаки орков произошла дуэль между ополченцем и нобом-командо. Ко всеобщему удивлению, целая обойма из орочьего дробовика не убила человека. Часть картечин прошла мимо (орки – те ещё стрелки), часть – не пробила панцирную броню, оставшаяся часть не нанесла серьёзных ранений. Выстрелы из автогана тоже не достигли цели, хотя и не из-за косости стрелка, а из-за невероятной живучести твари. Дело дошло до рукопашной – цепной нож против огромного кривого ножа орка. Зеленокожий пытался схитрить, и использовал опустевший дробовик как щит. Приняв на него очередной удар человека, орк нанёс удар ножом, но его противник увернулся. Почти. Один из близко расположенных орков выбрал свободную минутку, чтобы посмотреть, что там поделывает его босс, и завопил – 'уми добивал босса, размахивая пилоножом, и во все стороны брызгали фонтаны орочьей крови. Потерь оказалось слишком много, и зеленокожие запаниковали. Госпиталь вовсе не оказался лёгкой добычей. Свежей гвардейской части добить ксеносов не составило большого труда. Последствия атаки орков были ужасны – медперсонал почти весь погиб в бою, большая часть раненых – тоже. Максу на память остался длинный узкий шрам, который пролёг со лба над левой глазницей, по левой щеке до губы. К счастью, рана быстро зажила и на мимике шрам почти не отразился. Почти. Увидев мрачную ухмылку Макса, один из гвардейцев сказал «теперь ты носишь на лице молнию». Прозвище, столь странное для "врача", почему-то прижилось. Выжившие, способные сражаться, изъявили желание присоединиться к роте, участвовавшей в защите госпиталя. Поскольку документы большинства раненых были уничтожены пожаром, командир роты поначалу удовлетворился устным объяснением выживших. Обнаружив на поле недавнего боя ноба, убитого одним-единственным ударом, лейтенант пожелал узнать, кто это сделал. И тут судьба Макса снова вошла в пике: кто-то из выживших видел, как он перевязывал раненых и раздавал таблетки. «Наверно, медик» - сказал добрый человек, и отправился на погрузку. Об этом Макс, конечно же, не узнал, как и о том, что дотошные канцелярские крысы прибывшего полка никак не могли допустить существование бойца без документов даже на время, которое требовалось для того, чтобы запросить информацию в ново-уральских военкоматах. Есть человек, думали они, значит должны быть и документы. Если документов нет, значит что? Правильно, нужно их сделать. Ударные части ещё только готовились к штурму «скитальца», а канцелярия данного полка уже скрежетала своими шестерёнками, и в результате Макс был награждён личным делом, в котором присутствовали слова «вольноопределяющийся» и «воинско-учётная специальность – медик». Завершающей фазой войны стало окружение и уничтожение «скитальца» ксеносов, в котором Макс принимал участие уже в качестве медика, приписанного всё к той же роте. Конечно, никаких подвигов он не совершил, но выжил, и, что главное, вытащил из боя нескольких раненых товарищей, не считаясь с риском для жизни. Когда война закончилась, Макс был ошеломлён её страшными последствиями. Погибшие люди, опустевшие селения, ощущение нависшей опасности, потеря единственного смысла в жизни, казалось бы, обретённого на войне... Оставаться на родной планете было слишком тяжело, и Макс, недолго думая, подал прошение о зачислении в полк, которому его родной мир был так обязан. Понесённые потери надо было восполнять, и в числе многих других добровольцев Макс отправился на войну. Потом было всякое. Победы лёгкие. Победы тяжёлые и кровавые. Спасённые соратники. Погибшие соратники. Кровопролитные сражения, в которых "родной" полк Макса был настолько обескровлен, что был роздан по другим частям на пополнение. Так Макс попал в 504й Нова-Берлинский полк, печально известный по сражению на планете Ксапатан. Там, среди пустынь, гвардейцы сразились с врагом, о котором далеко не все в Империуме знают, и победили, понеся тяжелые потери. Но с победой неприятности не закончились: Макс чуть было не угодил под расстрел по подозрению в пособничестве ксеносам, но пронесло. Обвинение в пособничестве тварям, у которых для человека есть всего один ответ - смерть, было одновременно и смехотворным, и ужасающим. Наверное, трибунал - единственный раз, когда Максу пригодились полученные знания по юриспруденции, но без вмешательства конкурентов инквизитора, решившего замести следы уничтожением всех выживших в операции, всё закончилось бы иначе. А так судьба фон Вебера сложилась практически идеально - частичное стирание памяти, гипнообучение, привлечение в свиту одного из инквизиторов аколитом низшего ранга..."Бой перед зачислением в аколитскую ячейку"За день до этого: Четверо гвардейцев слушали своего "нанимателя", и им становилось всё тоскливее и тоскливее. Инквизиция. Ничего хорошего не стоит ожидать от инквизиции, если она утверждает, что нужно выполнить всего одно задание, и их ждёт демобилизация. Имперская Гвардия держала своих воинов крепко, порой до самой смерти. А тут обещают златые горы - значит, где-то подвох. А эти четверо были очень опытными гвардейцами, закалёнными многочисленными кампаниями, и то, что к своим годам они всё ещё были живы, лишь подчёркивало их навыки. А представитель Инквизиции, между тем, не скупился на обещания. А ещё он сказал, что Инквизиции не отказывают, и это было так: приказ комиссариата передавал упомянутых гвардейцев в полное распоряжение Инквизиции, и их мрачные предчувствия не смогло развеять даже обещание помочь с экипировкой.Предыдущим вечером - Назад! Предупреждение запоздало. Суматошное мельтешение культистов сменилось беспорядочной пальбой. Кто-то из аколитов не успел занять укрытие, и теперь лежал на полу, вместе с кровью теряя жизнь. Ему срочно нужна была помощь, а остальным - защита. Максимилиан Отто фон Вебер мог выбрать только одно, и выбрал то, что предписывал ему долг. Склонившись над раненым, медик занялся своими прямыми обязанностями, подгоняемый близостью смерти. Вокруг гремели выстрелы, и даже о защите было некогда думать. Перевёрнутая скамья - вот всё, что ограждало медика и его пациента от пуль культистов. Ну, если не считать веры в Императора, конечно. Это никогда не было просто - под огнём остановить кровь, очистить рану и зашить её, чтобы пациент не потерял при транспортировке на базу что-нибудь важное. По броне, между тем, звякнула пуля - скамья, как не крути, плохое укрытие от обстрела. Макс даже не обернулся - его прикроют соратники. И Император вновь сохранит... или же не сохранит. Но жизнь для фон Вебера потеряла особый смысл почти двадцать лет назад, так что можно было без помех выполнять свой долг. Усилием воли отогнав воспоминания о том страшном дне, аколит продолжил нехитрые манипуляции. Зажим. Ещё зажим. Пинцет. Извлечь пулю. Промыть рану. Заплатка синтеплоти. Общеукрепляющее. Остальным займёмся потом, если оно, это "потом", у аколитской ячейки будет. Операция по ликвидации лидера культа, похоже, провалилась... Да, похоже так и было. Безнадёжная перестрелка в огромном складском помещении показала, насколько аколиты недооценили противника. Кстати, о противнике - теперь он стоял перед богохульным алтарём, торжествующе хохоча, вскинув голову к потолку, заменявшему здесь небо и спрятав руки в полах своего одеяния. Что и говорить, повод для торжества у него имелся - до победы оставались считанные секунды. Вот сейчас кому-то из культистов повезёт с выстрелом, и... Макс мотнул головой, и забрало шлема с лязгом рухнуло, отгораживая от мерзости вокруг надёжной преградой. Последователи Бога Наслаждений сильно удивились, когда на пути их пуль появилась крупная фигура в балахоне. Вот одна пуля ударила в нового врага, вторая... Послышалось звяканье и визг рикошетов от щита... а затем смешок. Глухой, безрадостный. - Кто ты? Ересиарх даже минутное замешательство среди паствы обернул себе на пользу, двинувшись навстречу. Повинуясь его кивку, культисты расступились, держа под прицелом дальний конец зала, где скрывались остальные их противники. А фигура в плаще, между тем, молча приближалась. - О, храбрый воин. Молчалив и твёрд, как пласталь? Подойди, я дарую тебе благословение Госпожи Удовольствий, и ты вспомнишь, что живым свойственно быть мягкими и говорить. Возможно, даже кричать. Под жреческими одеяниями ересиарх прятал мутацию, отметившую его среди остальных - вторую пару рук, выраставшую там, где должны быть рёбра.. Щупальце. Клешня. Неестественно худая и жилистая рука с тремя суставами, и только одна нормальная конечность - да, ересь и мутации глубоко пустили корни. В ответ неизвестный сбросил плащ, раздался лязг вылетающего из ножен клинка, и во мраке ангара тускло сверкнули отражения слабо мерцающего лезвия на полированной стали. Силовое оружие? Нет, кое-что попроще. Знакомое многим из собравшихся шоковое оружие, предпочитаемое арбитрами, и среди культистов раздались полные ярости вопли. Ересиарх лишь рассмеялся и бросился в атаку. Такой противник ещё не попадался Максу. Неестественные конечности - дары варпа - не поддавались ударам меча, а по скорости медик явно уступал своему противнику. Удар сменялся ударом, финт парированием, а оружие ересиарха бессильно молотило по броне. Страха в душе фон Вебера не было - он отбоялся своё много лет назад. В крови бурлила комбинация из хорошего алкоголя и наркотика с родной планеты, и мерзкая тварь напротив казалась ничуть не страшнее орка, а уж орков-то Макс повидал всяких. Противники кружили на узком пространстве, изощряясь в попытках убить друг друга, а вокруг царило зачарованное молчание. Даже культисты, подбадривавшие ранее своего господина, умолкли и уставились на схватку, а мутант и воин в искусно сделанной броне раз за разом сходились и разрывали контакт, вновь и вновь атаковали и защищались. Вот ересиарх наносит перекрёстный удар, пользуясь преимуществом в количестве рук, и со шлема его противника слетает вычурный плюмаж. Вот воин в сверкающей броне бросается вперёд, отводя мечом клешню, протянутую к его шее, и с размаху бьёт врага по лицу латной перчаткой. Вот мутант отшатывается от сильного удара, и сверкающий меч сносит его конечность с клешнёй. Фонтан крови! Крик, в котором удовольствие смешано с болью! И ответный удар главы культистов, выбивший меч из рук врага, пусть и ценой потери руки. Но торжествовать победу было рано: в количестве конечностей противники сравнялись, и теперь соревновались в силе, вцепившись друг в друга. Мутант начал одолевать и потеснил врага, вызвав торжествующие крики у паствы... Макс позволил себе ещё один смешок: очередной противник попался на старую, как мир, уловку. Когда сильнее врага, покажи ему, что слаб - и он сам подарит тебе победу. Да, ересиарх потеснил его - но ради чего? Для того, чтобы потерять равновесие от внезапного толчка и ощутить, что враг силён, значительно сильнее, чем казалось. О, это чувство бессилия что-либо изменить Макс хорошо знал, да... А затем... Удар под колено, резкий рывок, захват... Неразрываемый удушающий захват. И резкий хруст сломанной шеи. И полные ужаса крики культистов, сопровождаемые суматошной пальбой. "Да-да, стреляйте. Вы достаточно близко. Ещё. Ещё. Цельтесь в сердце. Пробейте броню. Отправьте меня к..." Додумать фон Веберу не дали. Кто-то из культистов стрелял вглубь ангара, в его соратников, а уж этого никак нельзя было допускать! Медик вскинул руки, в которых уже не было оружия, словно предостерегая культистов от совершения какой-то ужасной ошибки... ... и огнемётная установка "Гидра" взревела множеством своих маленьких сопел."На что только спьяну не подпишешься..."Тень, закрывшая от Максимилиана фон Вебера солнце, принадлежала крупному мужчине в расцвете сил, но разглядеть гостя он желания не проявил. Уставившись на цепной кинжал в своих руках, медик вновь нажал руну активации. Зубья оружия под жужжание мотора превратились в размытый силуэт, и Макс уставился на него, словно в зеркало. Гость терпеливо ждал минуту за минутой, глядя на сидящего перед собой невнимательного собеседника, но наконец его терпение лопнуло. - Фон Вебер! Тишина. Лишь жужжание пилоножа было ответом. - Я прекрасно знаю, что ты меня слышишь и понимаешь. Вновь тишина. Вновь жужжание цепного полотна. - Ты неплохо проявил себя вчера. Задача выполнена, а мой боевик выжил. Тишина. Пилонож, казалось, пропустил пару оборотов. - Мне как раз нужен в отряд медик. Присоединяйся, и остаток твоей жизни будет наполнен пользой для Империума. Тишина. В вое пилоножа, казалось, наступила новая нота. - Ты, кажется, не горишь желанием? - Нет... дознаватель. Я хочу вернуться домой. Там... моё место. - произнёс Макс, не выключая оружие. - Ты, кажется, не понял. Это была не просьба, а приказ. Инквизиции не отказывают. Остальные трое согласились. В ответ на дознавателя уставились тусклые карие глаза медика. Казалось, тот не совсем понимал, что ему говорят. - Так ты решил закончить жизнь, присосавшись к бутылке, и сгинуть в безвестности - никому не нужный? Никчёмный? Бесполезный? Во взгляде фон Вебера ничего не изменилось. - А тебе не кажется, что это предательство памяти... Дознаватель не договорил. Его собеседник посмотрел на него с такой обидой, с таким гневом, что слова невольно застряли у видавшего виды аколита в горле. Но тут с мелодичным звоном пилонож в руках медика замолк навсегда, и фон Вебер с ужасом на него уставился. Некоторое время медик неверяще смотрел на отказавшее оружие, а затем, словно решившись, перевёл взгляд на собеседника... и кивнул."Характер"*** Характер: Если бы кто-то из земляков Макса увидел бы его сейчас, то сильно бы удивился произошедшим переменам. Внешне он изменился не очень, просто став крупнее и обзаведясь шрамом на лице, но вот внутренне… Весёлый и общительный в детстве, Макс стал замкнут и немногословен. Можно даже сказать, угрюм. В его характере произошёл надлом, наверняка - последствие войны на его родной планете. С тех пор в поведении Макса прослеживается некая двойственность. С одной стороны, он неохотно поддерживает отношения с окружающими, предпочитая выполнять полученные приказы молча, и не доставая сослуживцев разговорами и обсуждениями. После злополучной войны с орками фон Вебер склонен к алкоголизму. Во время непосредственного исполнения обязанностей он ещё держит себя в руках, но в период вынужденного безделья прикладывается к фляжке. Обычно желающих составить ему компанию не [ну уж нет]одится. Большинство сослуживцев терпимо относятся к своему медику, точно зная, что Макс «для внутреннего пользования» и Макс «для внешнего пользования» - разные люди. И если второй может промолчать в ответ, отвечает раз через раз и вообще уныл, то первый приветлив, внимателен и обязательно что-то поможет. Макс знает своё дело, ни разу не схалтурил при лечении и часто помогал сослуживцам, черкая записки дежурным по лазарету, с которыми сдружился на почве частых совместных выпивок. От долгого общения с коллегами разной степени квалификации Макс приобрёл привычку ставить диагнозы на высоком и низком готике, а также склонность к чёрному юмору. К счастью для всех, шутит он редко, и ещё реже улыбается, зная, как перекашивает его физиономию. На поле боя медик тоже зарекомендовал себя с хорошей стороны, проявив выдержку, хладнокровие и неестественную тягу к огнемётам. Сам Макс старается поддерживать ровные отношения с сослуживцами, хотя это не всегда удаётся. Что в Гвардии, что на службе Инквизиции, военные действия неизбежно связаны с ранениями и потерями, и ближе всех к ним – Макс, полевой медик. Не раз и не два ему приходилось вытаскивать с поля боя раненых, оказывать первую помощь, а иногда даже делать несложные операции. Не раз и не два его друзья погибали в бою. Всё это нанесло сильный удар по эмоциональному состоянию медика. За годы службы он научился глушить свои чувства чтением и алкоголем. В искусстве гнать самогон, а на его основе делать разные настойки, Макс достиг немалых высот, чему немало способствует его должность. Помимо склонности к выпивке, Макс обладает вредной привычкой – упоровшись до состояния полной невменяемости, он часами сидит, тупо глядя на цепной нож странного вида, с которым никогда не расстаётся. и периодически его включает, любуясь размытым контуром вращающихся лезвий. Когда жужжание ножа вконец достаёт окружающих, Макса обычно в грубой форме просят это дело прекратить. После нескольких предупреждений, до него обычно доходит, и Макс залегает спать. Человек опытный мог бы сразу определить в необычном оружии переделанную хирургическую пилку от нартеция сестры-госпитальера, используемую для быстрого снятия одежды и повреждённой брони, а также для быстрой ампутации конечностей. Но таковых пока не попадалось, и окружающие считают, что медик где-то раздобыл искусно сделанное оружие. Макс – плохой собеседник, и ещё более плохой собутыльник. С другой стороны, жалоб со стороны "пациентов" пока не поступало. "отношение к должности"*** Отношение к должности К своей должности в Гвардии Макс относился с чёрным юмором, считая её фикцией. Каждый гвардеец имеет средства для перевязки, набор простейших медикаментов и необходимый уровень знаний для их применения. И если характер ранения не позволяет сделать это самому, то рядом всегда найдётся другой гвардеец, который сможет помочь. Вот только характер ранений в современной войне зачастую таков, что помощь может уже и не понадобиться. А если и понадобится, то нужен целый госпиталь с современной аппаратурой, а не медик с тощим рюкзачком. Что характерно, в Инквизиции изменилось немногое. Впрочем, Макс делает, что может. Сослуживцам он обычно в шутку говорит, что неплохо им было бы вообще не встречаться на поле боя, если требуются его навыки. "Ттакттикка"Отношение к ведению боя Макс трезво (извините за каламбур) оценивает свои способности к стрельбе, особенно на дальние расстояния. Поэтому он предпочитает оружие попроще и хорошо зарекомендовавшее себя в деле уничтожения всякой ксеномрази. Огнемёт - вот его выбор. Поток пламени, сопровождаемый выбросом липкой огнесмеси, способен остановить даже орка - проверено. В ближнем бою фон Вебер полагается на шоковое оружие и свои способности к рукопашному бою, поскольку пиломеч он до конца так и не освоил. А для тех, кто недооценил рукопашные навыки Макса, приготовлен сюрприз. Защищать его должна испытанная и проверенная не раз на практике броня, за которой медик внимательно следит и которую постоянно поддерживает в хорошем состоянии."Особенности и полезные навыки"*** Ненужный багаж Многое в жизни Макса оказалось напрасным. Родной язык, история и обычаи родной планеты отличаются от общеимперских. Знания, полученные Максом в университете, не имеют никакой практической ценности для полевого медика, поэтому нехватку образования пришлось восполнять своими силами. За годы службы Макс хорошо изучил анатомию, средства первой помощи, способы её оказания и медикаменты, используемые в Ново-Берлинских частях Гвардии. Макс использует любую возможность для повышения квалификации, не гнушаясь знаниями гражданских врачей, массажем, акупунктурой и траволечением, и если дело не касается сложной операции, то он, скорее всего, справится. Служба в Инквизиции дала больший доступ к качественным медикаментам, но серьёзная медицинская аппаратура - удер механикусов и особо приближённых к инквизиторам аколитов. Так что знания фон Вебера, вбитые в его голову гипнообучением и касающиеся особенно сложных вещей, таких как генетика, обычно не проверяются на практике. *** Полезные навыки Их жизненного опыта Макс вывел свой девиз: если хочешь жить хорошо, то нужно устраивать жизнь самому. Назначили медиком? Протестуй. Не прокатило? Привыкай. Не знаешь, что должен уметь медик – узнай. Не умеешь – научись. Обмундирование неудобное? Перешей. Разгрузка не имеет достаточного количества кармашков – сделай. Броня мешает движениям? Может, переделка креплений поможет? Огнемёт неудобно носить в одной руке, когда вторая занята? Найди более удобный. Не хочешь тратиться на выпивку – сделай сам. Вокруг тебя бойцы с тяжёлым вооружением – изучи и научись. Хочешь сделать эффективный стимулятор? Экспериментируй. В результате, теоретический багаж Макса обширен, и он не стесняется его применять на практике. Обмундирование своевременно им перешивается, система крепления брони подстроена под себя, а огнемёт, обычный его спутник, основательно переделан и наряду с бронёй поддерживается в идеальном состоянии. Есть всего одна вещь, которой сейчас хочет научиться Макс – гравировка по металлу (это кажется ему хорошим занятием, чтобы скоротать время). И всего три вещи, которые он категорически не понимает: фехтование (Макс убеждён, что оружие ближнего боя в современной войне необходимо, но он не встречал ещё хорошую школу фехтования цепным мечом), стратегию и тактику (он воспринимает её максимум на бытовом уровне) и как строить нормальные отношения с начальством (очень часты случаи скандалов по поводу положенного по штату медикаментного обеспечения, которое Макс выгрызает с боем, если понадобится)."Снаряжение"*** Экипировка: - шоковые перчатки лучшего качества - нартеций - генный принтер Осталось заиметь: - феодал плейт высшего качества - гидра флейм эррэй из енеми визина - накидка из инквобука с +1 армора на пузо. - физик кит лучшего качества - разгрузочный жилет - нартеций из онли вара - медицинский планшет - фляжка с амасеком собственного изготовления - фляжка с водой Механикус имплантс (опционально): - церебрал имплантс гуд качества. с меня кул стори, если прокинется. ***набор наркотиков из рульников*** Дополнительная экипировка: предметы личной гигиены, цивильные шмотки, справочник с записями, диагностор, нартеций госпитальерского образца, ну и прочая медицинская шняга. Аппарат для проверки генного соответствия из кодекса арбитров. на базе – самогонный аппарат, химические реактивы. Если у аколитов есть база, то хотелось бы упороться в автоклав, пробирочную и так далее. 50 экспы осталось"Финальные параметры по условиям генерации"Статы ниже:Финальные статы WS 45 BS 25 S 35 T 35 A 40 I 45 Per 30 Wp 40 Fel 30 Скилы Awareness Command Common lore (Adeptus Arbitres, Underworld) Inquiry Intimidate Scruitiny Athletics+10 Carouse Medicae+10 Logic Stealth Forbidden lore (mutants) Scholastic Lore (Chymistry +10) Trade (Morticator, Armourer, Chymist) Parry Таланты: Wrestler Тесты на силу во время борьбы ведутся по атлетике, а не по силе. Pugilist This character may make a Feint Action as a Free Action when making an unarmed All-Out Attack Action or Standard Attack Action. Additionally, he may make Called Shot Actions as a Half Action when making unarmed attacks. Decadence Either through mental and physical conditioning or long years of abuse, your body has built up a tolerance to chemicals. When drinking alcohol or similar beverages, you do not pass out until you have failed a number of Toughness Tests equal to twice your Toughness Bonus. You also gain a +10 bonus to tests made to continue using drugs within 24 hours. Resistance (fear) за хирурга +10 к броскам на резист страха. Duelist Thanks to extensive practice in ritualised duels, years of fighting in impromptu rings, or other specific training, this character is particularly skilled at engaging single opponents on his own. While engaged in melee with only a single opponent who is not engaged in melee with anyone else, this character counts as scoring an additional two Degrees of Success on his successful Weapon Skill Tests. Sure strike The character’s eye, hand, and weapon act seamlessly together, placing his blows where he intends. When making a Called Shot melee attack, the character reduces the penalty by 10 (so a –20 becomes a –10 instead). Weapon training (flame) Weapon training (shock) "Дневник изменений" i Уведомление: Феодальный мир +Per +WS -Int Склонность: навык ближнего боя В броне - как дома. Игнорирует ограничения по максимальной ловкости для носимой брони. i Уведомление: Не тот гвардеец Сначала ополченец, потом выздоравливающий в тыловом госпитале, потом полевой медик - и не всегда на передовой. Из Макса получился скорее арбитр, чем штурмовик, поскольку ему часто приходилось стоять в карауле, проводить дознания по фактам мелких нарушений и поддерживать порядок. Это бэкграунд арбитра. Offence Awareness Command Common lore (Adeptus Arbitres, Underworld) Inquiry Intimidate Scruitiny Weapon training (shock) Специалист по дознанию Возможность реролла проваленных бросков на запугивание и допрос, и добавление бонуса силы воли в качестве ОУ. i Уведомление: Херург Склонности: Fieldcraft, Intelligence, Knowledge, Strength, Toughness Dedicated healer Если -ург завалил тест на оказание первой помощи, он может потратить ОС на автоматический проход теста со степенями успеха, равными его бонусу интеллекта i Уведомление: Дополнительная склонность: Defence Fieldcraft, Intelligence, Knowledge, Strength, Toughness, WS, Offence, Defence Стартовые статы феодала WS 30 BS 25 S 25 T 25 A 25 I 20 Per 30 Wp 25 Fel 25 Распределение (60) WS 35(+5_) BS 25(___) S 30(+5_) T 30(+5_) A 40(+15) I 35(+15) Per 30(+ ) Wp 40(+15) Fel 30(___) Финальные статы WS 45(+10) BS 25(___) S 35(+5_) T 35(+5_) A 40(___) I 45(+10) Per 30(___) Wp 40(___) Fel 30(___) i Уведомление: Взяты характеристики: WS+10=350 S +5=100 T +5=100 I +10=350 Итого: 900 i Уведомление: Взяты скилы Athletics+10=300 Carouse = 200 (аптитуды рассчитывал за T и WP) Medicae+20=600 Logic+10 =300 Forbidden lore (mutants=100) Scholastic Lore (Chymistry +10=300) Tech-use 200 Trade (Morticator 100, Armourer 100, Chymist+10 300) Parry+10 300 Итого: 2800 i Уведомление: Взяты таланты: Wrestler 200 Тесты на силу во время борьбы ведутся по атлетике, а не по силе. Sure strike The character’s eye, hand, and weapon act seamlessly together, placing his blows where he intends. When making a Called Shot melee attack, the character reduces the penalty by 10 (so a –20 becomes a –10 instead). Pugilist 300 This character may make a Feint Action as a Free Action when making an unarmed All-Out Attack Action or Standard Attack Action. Additionally, he may make Called Shot Actions as a Half Action when making unarmed attacks. Decadence (200) Either through mental and physical conditioning or long years of abuse, your body has built up a tolerance to chemicals. When drinking alcohol or similar beverages, you do not pass out until you have failed a number of Toughness Tests equal to twice your Toughness Bonus. You also gain a +10 bonus to tests made to continue using drugs within 24 hours. Resistance (fear) за хирурга +10 к броскам на резист страха. Takedown 200 Возможность застанить цель путём броска на WS. Если нанесена хоть единичка урона, то цель должна пройти тест на стойкость (+0), или быть оглушённой на 1 раунд и сбитой с ног. Weapon training (flame) 300 Возможность пользоваться оружием из группы "огнемёты". Superior Chirurgeon-400 The Acolyte’s advanced medical training enables him to knit flesh with deft mastery, essential for treating combat casualties. His exceptional education in use of the Narthecium, Med-Slate, and supplemental drugs give his patients an enormous advantage. He gains a +20 bonus on all Medicae skill tests. When providing first aid, he ignores the penalties for Heavily Damaged patients and only suffers a –10 penalty for those suffering Critical damage Аrmour-monger - 450 The Acolyte is a skilled armourer, and constantly tinkers and improves his armour, or keeps it in pristine shape by repairing the slightest damage it sustains. With years of training, he has even learned to enhance the protection afforded by his armour and how to use it to its optimum. The character gains an extra amount of Armour points equal to his Intelligence bonus, which he can distribute to any locations that his armour would normally cover, as long as he has at least an hour each day to clean and repair it or make minor modifications. This bonus applies only to armour when the Acolyte is wearing it, as it combines his training with his skill at armoury. Итого 2350 А Т1 T2 T3 Two 200 xp 300 xp 400 xp One 300 xp 450 xp 600 xp Zero 600 xp 900 xp 1,200 xp Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Temeluchas Опубликовано 11 августа, 2015 Жалоба Поделиться Опубликовано 11 августа, 2015 "Внешность""Вербовка"- Добрый день! Эти простые слова прозвучали в квартире на предпоследнем этаже шпиля в центре столицы планеты Арравиум, как гром среди ясного неба. Высокий шатен, копошившийся возле стула, поставленного в паре метров от окна, вздрогнул и мгновенно обернулся к входной двери, вскинув пистолет. Но выстрелов не последовало. Шатен не был идиотом. Взятый у убитого Стража (местный вариант Арбитров) пистолет был мощным оружием, но у входа стояло три человека в панцирной броне. И двое из них держали шатена на прицеле хеллганов. Третий, на нагрудной пластине которого была изображена крупная буква "I" демонстративно держал руки сложенными за спиной. - Ну что же вы замерли, господин... Кто вы сейчас? Нортон? Вы пришли сюда, чтобы застрелить генерал-губернатора Морсберри, так? Ну так делайте свое дело, а мы поговорим позже. Главное - не промахнитесь. Да, стрелок явно проиграл. Но... Проигрывать надо достойно и работу заканчивать. Успокоив рвущееся из груди сердце, шатен взял винтовку, облокотил ее на спинку стула и легким движением "вбросил" патрон в патронник. При выстреле всего лишь с 300 метров, шансов у генерал-губернатора не было. Не спас даже прозрачный броинрованный купол, под прикрытием которого он выступал перед горожанами - тяжелая стрела пробила и купол, и голову оратора. - Отлично, - проговорил человек с буквой "I" на броне, - собирайтесь и уходим. Нам предстоит долгий и, я надеюсь, продуктивный разговор. А это прекрасное оружие, - человек указал на винтовку, - возьмите с собой. Оно пригодится и мне, и вам. Разговор возобновился спустя час, по всей видимости, в особняке инквизиторской "шишки". В подвал шатена не потащили, что уже хорошо. Даже посадили в кресло и поставили на столик чашку рекафа. Но пара бугаев в броне все еще доходчиво намекала на то, что ситуация лучше не стала. - С вашего позволения, я перейду сразу к делу. Я - легат-дознаватель Священной Инквизиции Омарда Сенд. Да, я позволил вам выполнить свою работу и убить генерал-губернатора Морсберри. Но вам его заказала группировка, которая хотела захватить власть на планете, а мне генерал не нравился из-за полной некомпетентности в экономике и опасных экспериментов над солдатами СПО. Но это не означает, что я не могу вас казнить за это убийство вместе с его заказчиками, которых, кстати, казнят прямо сейчас. - Вы попались. Попались случайно, не спорю. Я решил проверить слова одного из Стражей о том, что он пустил в шпиль живущего в этой квартире дворянина. Это он, кстати, в ванной с перерезанным горлом плавал? И, должен признать, мне понравилось, как вы работали. Артистично, но без пижонства и заигрывания с погоней. Надежно и осторожно. Даже то, что мы взяли одного из ваших нанимателей, не дало нам стоящей информации о вас. Искать человека без имени и лица, знаете ли, весьма тяжело. Я хочу, чтобы вы работали на меня. По специальности, в основном. Это не будет единичным заказом. Работать придется пару лет, может, несколько дольше. И да, работать вы зачастую будете в команде. Во время совместной работы вы нуждаться особо не будете, само собой. После... Сколько вам там обещали заговорщики? 500 тысяч тронов? Ну вот эти 500 тысяч вы и получите, мне все равно это ничего стоить не будет - у заговорщиков деньги и изымем. Если мне ваша работа понравится - может быть, получите премию. В любом случае, сможете уйти на покой и вести безбедную жизнь. Но чтобы у вас не было соблазна перейти к другому работодателю... Дознаватель кивнул, и два дюжих бугая надежно прижали шатена к креслу, а невесть откуда взявшийся... санитар? врач? довольно умело набрал пробирку крови из руки зафиксированного и передал дознавателю. Тот с важным видом запечатал пробирку сургучной печатью. - Я знаю, что вы дорожите своим инкогнито. Да, мы вряд ли установим, кто вы, да и фрагменты вашей ДНК у нас есть. Но вы же понимаете, что с этим, - Сенд слегка взболтал колбу, - мы можем сильно испортить вам жизнь. Запрограммированные на вас системы слежения, охотники, ауспексы арбитров. По простому фрагменту всего этого не устроишь. По крайней мере, надежно. В конце нашего сотрудничества вы получите эту пробирку нераспечатанной. В качестве символической индульгенции. Кстати, какой псевдоним вы выбрали себе для этой работы? Шакал? Думаю, мы сможем использовать его и дальше - все четверо, кто его знал, через пару часов будут мертвы. Шатен, если быть точным - крашеный шатен, понимал, что встрял всерьез и надолго. В отличие от многих глупцов, он не питал надежды, что сможет обмануть Инквизицию или отделаться парой легкий контрактов. С другой стороны, работать, имея за спиной весь логистический аппарат Инквизиции... - Ладно. У вас на руках действительно все карты. Поработаем вместе. В конце концов, мы оба профессионалы и, я полагаю, сможем наладить эффективное сотрудничество. Я согласен. Я полагаю, меня не будут сильно ограничивать в вопросе используемых методов? И да, дознаватель, я бы посоветовал вам не добавлять в папку "Шакал" никаких пиктов. В конце концов, вам рано или поздно может понадобиться устранить кого-нибудь в вашей организации. Омарда Сенд сделал вид, что не заметил колкости в словах убийцы. Ему и так был не слишком приятен этот разговор - ну не любил он "устранения". Что с ним делать, когда убиййца станет не нужен, дознаватель пока не решил. С другой стороны, человек с навыками и опытом Шакала будет полезен и позже. Особенно когда Омарда заберется на следующую ступеньку лестницы и вступит в игру матерых инквизиторов..."Работа на Сенда"Шаги за спиной. тихие, почти не различимые. Керуш Нэвид недаром получал свои деньги и женщин. Он уже третий год служил в представительстве Дома Тариэн на Махаоне. Должность младшего секретаря торгового дома — традиционное, совсем не оригинальное, но от того не менее удачное прикрытие для разведчика. Постоянные разъезды, вполне официальные, позволяли исполнять функции связного. Нэвид уже месяц пахал, как вол. Закладки, тайники, проверки явок, сопровождение курьеров, опять закладки. Что он туда помещал? Оставалось догадываться. Он, впрочем, догадывался — это было оружие. Взрывчатка. Детонаторы. А как иначе? Ведь всего через несколько недель на эту жалкую планетку обрушиться удар Альфа Легиона! Керуш Нэвид не отставал. Резидентура не отставала. Людей в обеспечение! В обеспечение! А обеспечение для разведчика — такая работа, что, лучше уж добывать адамантий на рудниках. Не так утомительно и не так опасно. Сегодня утром он вернулся из командировки в Ульму — город на севере архипелага. Там он передал официальные приветствия главы дома спортсменам, которые прилетели на чемпионат Махаона по зимним видам спорта. «Спортсмены» были с двумя жирными кавычками. Естественно. Диверсанты. Кавычки полагались и должности младшего секретаря, и командировочному заданию. Он был в обеспечении. Контрслежка, сопровождение до места. Где он сдал "спортсменов" коллегам, а сам отбыл в Кирту. Не успел он выйти из скоростного поезда, как ожил коммуникатор: — Господин Нэвид, вас немедленно вызывает господин наследник Бахадур Пехлеви, — сказала трубка голосом куратора. — Слушаюсь. Выезжаю, — ответил Керуш и вздохнул. Выспаться закономерно отменялось. Он очень устал. Впрочем, усталость не могла притупить тренированных чувств. Шаги. Шаги за спиной. Он услышал их еще утром, когда шелпроверять тайник в Юго-Западном районе. В самой Кирте жило тысяч триста, но не менее шестисот тысяч стекалось сюда из пригородов днем: работать, учиться и развлекаться. Артерии монорельсов и двухэтажных эстакад насыщали кровь столицы роением человеческих пузырьков. Днем Кирта была весьма многолюдна. И все равно, среди многих сотен ног, шлепающих, шаркающих, топающих, парящих по тротуарам, Керуш услышал те самые шаги. Специфическое «топ-топ», такое же уникальное, как радужка глаза. Разведчик проверился. Грамотно, чтобы топтун не сообразил, что его заметили. Как бы случайно Керуш перебежал проспект, едва не попав под грузовой мобиль, и погрузился в людское море — многобурливый универмаг - то что нужно. Но вот опять, тот самый «топ-топ». Шаги не отставали. Одни и те же шаги. Керуш отлично понимал, что если его ведет Инквизиция — дело дрянь, надо сворачиваться. Если ведет. Как положено, целой бригадой. Но младший секретарь — не столь крупная фигура, чтобы так его обкладывать! Да и не способны мерзавцы из Инквизиции так топотать! Узнаваемо и все на один лад. А может, к нему приставили показательную слежку, чтобы дать понять: парень, мы тебя видим, что бы ты ни делал — завязывай. Но сегодня ничего противозаконного и в планах не было! Обход тайников для непосвященного — простая бессистемная прогулка скучающей сошки из торгового дома. Да и посвященному хрен что перепадет «на посмотреть» — Керуш не собирался вскрывать закладки и проверять наличие груза по накладным. Невидимые глазом знаки. Никаких напылений с уникальной отражающей способностью. Никаких лазерных передатчиков. Никаких радиоактивных меток. Все по старинке: сдвинутая ветка, кирпич, утопленный в стене на сантиметр глубже соседей, — это не означало, что за ними прятался тайник. Это означало, что закладка рядом и ее никто не тревожил. Поэтому и только поэтому Керуш продолжал маршрут. От одиночки уйдет. А не выйдет, так тоже ничего страшного, лейтенант не беспокоился. Впрочем, не беспокоился он лишь первое время. Когда часовая стрелка перевалила за 19–00, а Асклепий за горизонт, Керуш занервничал. Потому что: «топ-топ». И ему до сих пор не удалось его засечь! Шаги есть, а человека — нет. Шаги же — вот они: легкие, быстрые, как будто танцор, или некрупная женщина. Иногда пропадают. Иногда надолго, но всегда возвращаются. Витрины, зеркала мобилей, резкие смены маршрута, быстрая оглядка, все это не показало ему ничего. Внешность — ерунда! Лицо, сложение и даже внешние половые признаки подвластны гриму. Но рост подделать невозможно. По крайней мере, в условиях оперативной слежки. Походку убедительно имитирует крутейший профи, но только не рост. Походку топтун не имитировал. Сперва это удивляло. Потом стало настораживать. А когда на город упала ночь в огненных прожилках улиц, он испугался. Топ-топ. И еще два тайника: . На «Решетке» и возле завода «Арсенал». На «Решетке» располагалась крупная сетевая подстанция и городской парк — идеальное место для пряток, потому что близко от цели. И очень пугающее. Потому что: ночь, парк, топ-топ. Разведчик быстро оглянулся. И там ничего, никого. Только снег, снег, снег и эстакада над деревьями, как хребет диплодока. Керуш помялся перед стеной темных деревьев, посмотрел по сторонам, нервно, быстро, совсем уже не скрываясь. Не помогло. Никого не было. Редкие прохожие в далеко не центральном районе. Редкие мобили на дороге. И опять, в который раз за бесконечный день, «топ-топ» замолкло. В этот момент Нэвид очень пожалел, что разведчикам не положено оружие. Он был отменно подготовлен, но атавистические страхи, приходящие в темноте — самые острые. Против чудовищ подсознания не спасает рукопашный бой. Стальная тяжесть пистолета сейчас была бы кстати. А еще лучше тяжесть укороченного автогана подмышкой. Керуш мысленно себя одернул и ступил за линию деревьев. Парк изнутри — темный храм в окружении световых стен и башен — это десять тысяч огней города били в тучи и растекались по ним в огромную сферу света. Отчего в парке было еще темнее, а сверху продолжал сыпаться мелкий, сухой снег. Керуш легко и безошибочно вышел к метке. Проклятый снег! Ну почему на пустом континенте с прекрасной субтропической зоной столицу надо непременно задвинуть в самое сердце холодной тайги! Знак начисто занесло, пришлось раскидать белую крупу, и тут Керуш увидел, что метки нет. Она не просто нарушена, ее нет! Он повернулся к аллее, относительно которой [ну уж нет]одил ориентир — все верно, место правильное. Неужели тайник вскрыт?! А когда повернулся обратно, прямо перед ним стоял высокий человек в темном пальто. — Привет! — сказал он. Керуш молча и страшно ударил его сложенными пальцами, метя в селезенку. "Копье верных" легко пронзило мишень. Навылет. Не встретив сопротивления. Вообще. А человек по-прежнему стоял на месте и улыбался. Удар был так силен, что разведчика занесло, а рука его погрузилась в тело визави по локоть. — Это как?! — выдохнул он. — Это вот так, — ответили ему сзади. Он успел ударить на голос, но еще раньше его головы легонько коснулись пальцы в перчатке, в голове взорвалась бомба, ночной парк завертелся каруселью и Керуш потерял сознание. Лейтенант выдерживал зубодробительные апперкоты профессиональных боксеров, а этого человечка сумел бы завязать в двойной морской с закрытыми глазами. Если бы успел. Человек снял с руки диск мощнейшего шокера и спрятал его в карман. — Это вот та-а-ак, — задумчиво повторил он, подобрал миниатюрный голографический проектор, формировавший его двойника, и, выказав недюжинную силу, взвалил Керуша на плечо. За деревьями человека ждал мобиль. — Просыпайтесь, просыпайтесь, симпатичнейший господин Нэвид! — разведчик попытался игнорировать голос, но тот легко пробивался через забытье. Он попробовал открыть глаза. Получилось. Попробовал пошевелиться — не вышло. — Как вы себя чувствуете? — Участливо спросил голос, именно голос, так как его обладатель [ну уж нет]одился вне зоны видимости. Чувствовал Керуш на удивление. После адского удара в голову он думал, что умер. А теперь саднит левый висок и слегка плывет перед глазами. Хотя можно было ожидать тяжелого сотрясения. — Где я? — спросил разведчик и опять попытался пошевелиться. — А вы попробуйте определить! — предложил голос и в обзор вплыл человек. Керуш определил, что он лежит на холодной, видимо, металлической поверхности, прикрученный к ней полимерными лямками. Вокруг серый пенобетон и больше ничего. — Подвал? Я в подвале? — Предположил он, все еще не вполне осознавая всю нелепость и беспомощность своего положения. — Прекрасно! Я вижу, вы пришли в себя окончательно! Совершенно верно, мы в подвале! — Вы… кто? Немедленно отвяжите меня, я сотрудник Дома Тариэн! Человек лишь усмехнулся Человек… Он был несколько выше среднего роста, худой, но не слишком, лицо имел бледное, со светлыми волосами и бесцветными глазами. Весь облик был настолько нейтрален, что являл абсолютный информационный нуль. Теперь лейтенант вспомнил его. Да-да. Это был он. Человек невидимка. Господин Топ-топ. Он ходил вокруг него, не прячась, практически в открытую, но Керуш его не замечал. По этой скользкой внешности взгляд проскальзывал, как по льду, не встречая смыслового сопротивления, которое и заставляет нас рассматривать и запоминать. — Отвязать?… Хм-м-м… Пожалуй, нет. — Что вы себе позволяете?! — взревел Керуш и с силой рванулся, но путы держали крепко. — Я знаю, как вас зовут, я знаю, кем вы служите в Доме, и я знаю, кто вы есть на самом деле. — Человек достал откуда-то снизу продолговатую, изогнутую коробку. — Вот это я нашел в тайнике. Фугасная модульная мина с дистанционным детонатором. А вот это в комплекте: нервно-паралитический газ, биоактивная взвесь и, прошу прощения, генная бомба, если я правильно помню стандартные маркировки. — Кто ваш начальник? — продолжал изображать надменного чинушу Керуш, но выходило это уже не так хорошо. — О, с этим милейшим господином вы познакомитесь хоть прямо сейчас... Но я бы советовал начать говорить до его визита. Тогда все пройдет куда менее болезненно. — Да иди ты .... - разразился тирадой Керуш, но еще в самом начале потока ругательств Господин Топ-Топ вышел. Ему на смену пришел значительно более приметный мужчина. - Разрешите представиться: легат-дознаватель Омарда Сенд. И вы понимаете, что меня интересует очень простой вопрос: кто еще входит в вашу резидентуру на Махаоне. И, поверьте, я умею спрашивать, мой друг, и я специалист по старомодным методикам. - Я умею переносить боль… друг мой! — насмешливо ответил Керуш, передразнивая обращение допрашивающего. — Я тоже, но... Весь вопрос в интенсивности ощущений. Плюс необходимый психологический эффект и готово дело. Ну-с… умереть я вам не позволю, можете не сомневаться… сейчас я схожу за инструментами и начнем, пожалуй, с флебэктомии по методу Троянова-Тренделенбурга. Проще говоря, я буду извлекать из вас вены. Без наркоза. И спасибо за то, что назвали меня другом! Уже в дверях дознаватель обернулся, сказав напоследок: — Вы обрекаете себя на мучительную и совершенно ненужную боль. Подумайте над моими вопросами, а также над моим именем. Вы же разведчик, вдруг что да слышали — это может помочь принять правильное решение. Дверь захлопнулась. О да! В подвал вела железная дверь на петлях с ржавым пружинным досылателем. Никаких диафрагм, поднимающихся и раздвигающихся створок. Под потолком — лампочка в сетчатом колпаке. Керуш забыл, где и когда последний раз видел лампочку вместо световой панели… Зато он вспомнил один относительно недавний инструктаж, а потом еще несколько. Отточенная память не подвела. Он вспомнил имя «Омарда Сенд», и что оно означает. Вспомнил и громко завыл в смертельной тоске."Работа до встречи с Сендом""За несколько лет до событий партии"Уже несколько минут Шакал умывался и брился в ванной комнате, примыкающей к спальне номера отеля. Затем достал ножницы и еще десять минут зачесывал волосы назад и подстригал на несколько сантиметров. После чего покрасил их в серо-стальной цвет. Краска для волос смочила волосы, и он смог уложить их так, как носил проповедник на фотографии в очередном паспорте. Паспорт стоял перед ним, на полочке под зеркалом. Наконец, он вставил в глаза синие контактные линзы. Тщательно смыл следы краски и волосы с раковины, собрал умывальные и бритвенные принадлежности и вернулся в спальню, не бросив и взгляда на обнаженное тело женщины в постели. Надел нижнее белье, носки, рубашку, купленные на Гольштейне. Закрепил на груди манишку, за ней последовали высокий жесткий воротник, черный костюм, недорогие туфли. Очки в золотой оправе он положил в нагрудный карман, книгу о церквях Аквилонии — в саквояж. Во внутренний карман сунул паспорт проповедника и пачку денег. Его собственная одежда вернулась в тот чемодан, где лежала раньше, после чего Шакал запер и его. Все приготовления он завершил к восьми часам, и с минуты на минуту горничная должна была принести кофе. Это, как его предупредил хозяин, было давней традицией отеля. И точно: мгновением позже горничная постучала в дверь. Он не ответил. горничная постучала вновь. — Ваш кофе, мадам, — прокричала она. Приняв решение, Шакал ответил полусонным голосом: — Оставьте у двери. Мы возьмем его, когда встанем. Рот горничной Эквестины превратился в букву «О». Скандал! Ведь не прошло и месяца со времени смерти барона! Она поспешила вниз, но остальная прислуга была слишком занята, и с длинным монологом о падении нравов в нынешнем обществе ей пришлось обратиться к раковине на кухне. Поэтому она не услышала, как три чемодана и саквояж, спущенные на петле из простыни, мягко легли на клумбу под окном спальни. Затем Шакал запер дверь спальни изнутри, уложил тело баронессы в постель, придал ей позу спящей и укрыл простыней до подбородка, вылез на подоконник, притворил за собой окно и спрыгнул вниз. Эрнестина услышала, как заурчал мотор мобиля мадам, стоящего в гараже, увидела, как машина вырулила к воротам. — Что это она еще задумала? — пробормотала Эквестина и поспешила наверх. Поднос с уже остывшим кофе остался нетронутым перед дверью. Постучав несколько раз, она толкнула дверь, но та не открывалась. Она позвала. Ей никто не ответил. Она решила, что баронесса и высокомерный иностранец уехали, но никто и никогда не уезжал из отеля подобным образом! Оставалось только одно — посоветоваться с Луи. Он поехал на рынок, и кто-нибудь в кафе на площади мог найти его и подозвать к телефону. Она не понимала принципа действия телефонной связи, но знала, что стоило снять трубку, как на другом конце провода люди начинали говорить с тобой, а затем шли и искали того, кто тебе нужен. Она сняла трубку и держала ее у уха десять минут, но никто с ней не заговорил. Она, естественно, не подозревала, что провод аккуратно перерезан."Несколькими часами ранее"Баронесса Шульц остановилась у двери своей комнаты и повернулась к провожающему ее молодому иномирянину. В полумраке коридора она не могла разглядеть выражения его лица, казавшегося белым пятном. Вечер доставил ей немалое удовольствие, и она еще не решила, закончить ли его у двери номера. Уже час она не могла найти ответа на этот вопрос. С одной стороны, хотя раньше у нее и были любовники, она, уважаемая вдова, остановившаяся на одну ночь в отеле на склонах гор, не привыкла отдаваться первым встречным. С другой — именно в этот вечер ей так недоставало мужского внимания и она не могла этого не признать. Баронесса провела весь день в Вальетте, высоко в горах; в военном училище, которое в этот день окончил ее пелмянник, новоиспеченный второй лейтенант «Аквилонских стрелков». В том же полку когда-то служил и ее муж. И хотя среди зрителей выпускного парада баронесса, безусловно, была самой красивой матерью, только там, она полностью осознала, что через несколько месяцев ей стукнет сорок. И пусть выглядела она лет на пять моложе, а иногда чувствовала себя тридцатилетней, баронесса поневоле задумалась, как же ей жить дальше. Она принимала галантные ухаживания старого полковника, командира училища, видела обращенные на нее восхищенные взгляды розовощеких сокурсников племянника, но чувствовала себя очень одинокой. Идиллия в семейной жизни закончилась задолго до смерти барона - лишь фамилия связывала ее с мужем, ибо барон слишком увлекался молоденькими столичными проститутками и не [ну уж нет]одил времени, чтобы летом приехать в замок. Она ехала по горной дороге к отелю «Серф» в Гапе, собираясь провести там ночь, и думала о том, что она красива, женственна и одинока. И впереди ничего, кроме ухаживаний галантных старичков, вроде командира училища, да не приносящих удовлетворения интрижек с юношами. И в то же время она еще не так стара, чтобы посвятить себя благотворительности. Она сидела в гостиной с чашечкой кофе, размышляла о будущем и более всего хотела, чтобы прямо сейчас ей сказали, что она не просто женщина, но красавица, когда подошел этот иномирянин и попросил разрешения, поскольку в гостиной они вдвоем, выпить с ней рекафа. Вопрос застал баронессу врасплох, и от удивления она не смогла отказать. У нее еще была возможность уйти, но десять минут спустя она уже не сожалела о том, что приняла его предложение. По ее оценке, ему было от тридцати трех до тридцати пяти лет, лучший возраст для мужчины. Она наслаждалась потоком комплиментов, даже содействовала тому, чтобы он не иссяк. Так что лишь к полуночи она поднялась, заметив, что рано утром ей надо уехать. Мужчина поднялся вместе с ней по ступеням и на лестничной площадке обратил внимание баронессы на купающиеся в лунном свете лесистые склоны. Они постояли несколько секунд, любуясь спящей природой, прежде чем она посмотрела на своего спутника и увидела, что его глаза прикованы не к окну, а к глубокому вырезу ее декольте Приезжий улыбнулся, заметив, что его взгляд перехвачен, наклонился к ее уху и прош[оппа!]л: «Лунный свет превращает в дикаря самого цивилизованного мужчину». Она повернулась и пошла вверх по лестнице, притворившись, что рассердилась, но на самом деле довольная нескрываемым восхищением незнакомца. — Благодарю за приятный вечер, месье. Она взялась за ручку двери, гадая, попытается ли мужчина поцеловать ее. Она надеялась, что попытается. Как ни банально это звучит, но ее охватила страсть. Возможно, сказался обжигающий амасек, который иномирянин заказал к кофе, или лунный свет, но она уже знала, что не хочет расставаться на пороге. — Заходите, дикарь, — выдохнула она. Мужчина вошел следом и закрыл за собой дверь."Еще несколькими неделями ранее"Центр Крессы сиял огнями, сотни мобилей запрудили улицы, и до нужного пансиона они добирались сорок минут. Впрочем, двух мужчин на заднем сиденье такси не воспользовались возможностью поболтать: одного из них куда больше интересовала цель путешествия, хотя он и не показывал вида. Второй же [ну уж нет]одился в легкой прострации от секретности и важности его поручения, но по прибытии ему пришлось заговорить. — Здесь мы расстанемся. Меня попросили привезти вас сюда, а самому поехать куда-нибудь еще. Вас ждут в комнате 64. Загорелый брюнет кивнул и вылез из машины. Шофер вопросительно взглянул на провожатого. — Поезжайте, — бросил тот, и такси тронулось с места. Брюнет взглянул на номер дома, опустил в урну недокуренную сигарету и вошел в холл. Портье стоял к нему спиной, но скрипнувшая дверь заставила его обернуться. Незнакомец прямиком направился к лестнице. Портье хотел было спросить, что тому нужно, но посетитель взглянул на него, кивнул и произнес: «Добрый вечер». — Добрый вечер, мой господин, — автоматически ответил портье, но когда последнее слово слетело с его губ, брюнет уже поднялся на второй этаж. На верхней ступеньке он остановился и оглядел коридор. На дальней двери висела табличка «68». От комнаты 64 его отделяли двадцать футов коридора, две двери справа и небольшая ниша, закрытая красной портьерой, слева. Из-под портьеры, не доходящей до пола на четыре дюйма, виднелся черный носок. Посетитель повернулся и спустился в холл. На этот раз портье его ждал. По крайней мере, успел открыть рот, чтобы задать вопрос. — Соедините меня с комнатой 64, пожалуйста, — приезжий вновь опередил его. Взглянув на него, портье счел за лучшее ни о чем не спрашивать и повиновался. Убедившись, что герр Шульц его слушает, он протянул трубку посетителю. — Если через пятнадцать секунд ваш огрин не выйдет из ниши, я еду домой, — сказал брюнет и положил трубку на рычаг. Затем вновь поднялся на второй этаж. Из-за двери номер 64 появился Шульц, взглянул на гостя, затем позвал: «Виктор». Из ниши вышел крупный мужчина, повернулся к Шульцу, к брюнету. — Все в порядке, — успокоил его Шульц. — Я жду этого человека. Виктор что-то пробурчал. Брюнет шагнул в коридор. Шульц пригласил его пройти в комнату. За столом, заваленным бумагами, стояли три стула с высокими спинками. На крайних сидели двое, с любопытством разглядывая пришедшего. Перед столом стульев не было. Брюнет выбрал одно из кресел и пододвинул его к столу. К тому времени, когда Шульц объяснил Виктору, что от него требуется, и закрыл дверь, брюнет уже сидел в кресле и в свою очередь переводил взгляд с одного мужчины напротив на другого. Шульц сел на средний стул. Несколько секунд он всматривался в визитера. То, что он видел, ему нравилось, а он разбирался в людях. Шесть с небольшим футов роста, чуть старше тридцати лет, спортивная фигура, загорелое лицо, интересное, но не бросающееся в глаза, спокойно лежащие на подлокотниках кресла руки. Человек, в совершенстве владеющий собой. Но его беспокоили глаза. Ему доводилось видеть покорные, мокрые от близких слез глаза слабаков, бегающие глаза психопатов, настороженные глаза солдат. Но открытый, искренний взгляд брюнета был для него откровением. За исключением серой с блестками радужной оболочки, глаза его казались затуманенными, словно подернутыми изморозью зимнего утра. Не сразу понял Шульц, что они ничего не выражают. Какие бы мысли ни роились за ними, ни одна не прорывалась наружу. Шульцу стало не по себе. Привыкший жить по уставам и инструкциям, он не любил непредсказуемого и, следовательно, неконтролируемого. — Мы знаем, кто вы такой, — резко начал он. — Поэтому я прежде всего представлюсь. Я — полковник Марк Шульц… — Я знаю, — прервал его брюнет. — Вы — начальник оперативного штаба СПО. Вы — Рене Монклер, казначей, а вы месье Андре Кассон, руководитель контрразведки, — и он неторопливо достал из кармана пачку сигарет. — Вам, похоже, известно слишком много, — процедил Кассон, пока собеседник закуривал. Тот откинулся в кресле и выпустил струю дыма. — Господа, будем откровенны. Я знаю, кто вы, а вы — кто я. Поэтому не будем ходить вокруг да около. Вы наводили обо мне справки. Вполне естественно, что слухи об этом скоро дошли до меня. И я захотел узнать, кто же интересуется мной. Меня могли искать только по двум причинам: чтобы отомстить или предложить новую работу. В моем случае знать точную причину — жизненная необходимость. Молчание затянулось. Кассон и Монклер поглядывали на Шульца. Начальник оперативного штаба и брюнет не сводили глаз друг с друга. Шульц уже понял, что ему нужен как раз такой человек, какой сидел перед ними. И теперь ему не требовалось чье-то мнение, Кассона или Монклера. — Видите ли, мой брат, барон, которому номинально принадлежало место в триумвирате правителей Аквилонии, умер. И довольно специфические законы престолонаследия нашего мира говорят, что место теперь принадлежит его вдове, а я лишь следующий в очереди. Но она лишь слабая женщина, ни секунды не занимавшаяся управлением даже своего поместья, а нам, - Шульц указал глазами на своих товарищей, это место принесет куда больше пользы. Мы рассматриваем, пока только рассматриваем, возможность привлечения профессионала для расчистки дороги. Но мы не хотим попусту тратить наши деньги. Прежде всего мы хотели бы знать, осуществимо ли это? — Вы должны обратиться к профессионалу, — отрезал брюнет. — Но почему? Есть много людей, готовых убить за небольшие деньги? — Вы должны понимать, что убийство не должно выглядеть политическим. В том числе, оно не должно походить и на акцию фанатика. В идеале, обстоятельства должны быть таковы, чтобы арбитрам было очень неудобно и некомфортно его расследовать. — Вы убьете баронессу? — решился наконец Шульц. Брюнет повернулся к начальнику оперативного штаба. — Да, но это будет стоить денег. — Сколько? — спросил Монклер. — Я беру наличными, — проигнорировал его брюнет. — Половину — вперед, половину — после завершения операции. — Сколько? — спросил Шульц. — Сто тысяч. Шульц взглянул на Монклера, тот скривился. — Это большие деньги! — Отнюдь, — спокойно возразил убийца. — Я — лучший специалист и, следовательно, самый дорогой. — Мы можем найти и подешевле, — буркнул Кассон. — Да, можете, — бесстрастно согласился брюнет, — но они возьмут половину суммы, сделают очень грубую работу и попадутся. А вам потом объяснять, почему вы решили заказать баронессу. Лучшим надо и платить соответственно. Я стою сто тысяч. Учитывая, что вы рассчитываете получить Аквилонию, вы слишком дешево цените вашу родину. Шульц, не принимавший участия в этой словесной перепалке, не мог не признать правоты гостя. — Touche! Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
HiveTyrant Опубликовано 18 сентября, 2015 Жалоба Поделиться Опубликовано 18 сентября, 2015 "Хосе Гальгео Лопес"Огромная космическая баржа - не самое приветливое место. Тысячи проходов сменяются десятками тысяч перекрестков, в которых потеряться - проще простого. А если ты пятилетний ребенок, который побежал спасать убежавшего кота, то коридоры корабля - приговор. Хосе не помнит, кем он был до, но хорошо запомнил, кем он в итоге стал. Больше двенадцати лет он блуждал по темным плассталевым туннелям, питаясь огромными крысами. В конце концов, он сам стал похож на поджарую тощую крысу, не хватало лишь длинного хвоста. Но парнишка не полностью растерял свою удачу, наконец, выбравшись из западни. Охрана капитана нашла незарегистрированного пассажира и высадила в первом попавшемся мире-улье. Заплатить за дальнейшее путешествие он все равно не мог. Хосе шмыгнул носом, и принялся выживать. Именно тогда он впервые попробовал алкоголь, и пристрастился к этому делу. Скоро в улье все узнали о великом воришке "пьяный мастер". Обыватель не был уверен за сохранность своего имущества, даже когда дверь в его дом была закрыта. Этот виртуоз пробирался даже в самые защищенные апартаменты и выносил все под чистую, разливая по пути алкоголь разного качества, оставляя пустые бутылки... Это продолжалось довольно долго, пока "пьяный мастер" не вытащил инсигнию. Хосе нашли быстро, он даже пискнуть не успел, даже не понял, что именно он получил. Но вместо того, чтобы пришить на месте, ему предложили присоединиться к свите, так как его ловкость была действительно поразительна. Несколько лет тренировок, и Гальгео Лопес уже в одиночку выходил на дело, вытаскивая документы откуда только мог. За долгую жизнь он изучил не один свод планетарных законов, после того, как угодил на одном из мире в лапы Арбитров. Тогда он смог себя защитить. Смог он защитить и Макса Веббера, который тоже в итоге стал аколитом после "успеха" на Ксапатане. Будучи стариком, Хосе не утратил природной гибкости и продолжал радовать своими трюками своего главного нанимателя, но от пагубной привычки он так и не отказался за долгие годы работы на инквизицию. Он все так же предпочитал выходить на дело с фляжкой крепкого напитка в кармане! Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Рекомендуемые сообщения
Пожалуйста, войдите, чтобы комментировать
Вы сможете оставить комментарий после входа в
Войти