Большая часть флешбеков из рысьих ролевых

[Miralynx]

- Если бы я была вреднющим котищем размером с переносной холодильник, то что бы я сделала, нашкодив дома?

Шепелявый голосок Софьи пронёсся по летнему лесу, отразившись от высоченных сосен и затерявшись в журчании протекающего рядом ручья. Девочка, посмотрев на недоумевающих спутников, продолжила:

- Я бы убежала и постаралась спрятаться. Как вы думаете, комиссар, как эти создания существуют в естественной среде обитания?

Маузер не знал. Не знали и остальные.

- Они роют норы. Мне мама рассказывала. А этот - лентяй. Как ваш снайпер. Он не вырыл.

Солдатам, на самом деле, было глубоко безразлично, как живут и чем занимаются твари с когтями, кисточками на ушах и скверным характером. У них были дела более насущные, а именно набор воды из родника. Мутанты, к счастью, не успели его изгадить. А чёрную зверюгу, о которой говорила Софья, они уже сильно невзлюбили - у кого-то он унёс паёк, у кого-то разодрал что-то из одежды при поимке... Но тут внимание одного из бойцов привлекло некоторое несоответствие окружающей обстановки. На одном из прогретых солнцем камней виднелся чёрный ком размером с огринскую голову. Это был зверёк, привезённый комиссаром из временного лагеря, и сейчас он дремал, свернувшись клубком, безразличный к тому, что его всячески склоняют в разговоре. Кто-то из солдат заозирался в поисках камня или палки, чтобы наказать наглого вора, но Софья, заговорщически улыбнувшись, предложила пари:

- Не вспугните. Видите, он на камне сидит? Спорим, завтра он в это же время будет сидеть... да вон на той развилке?

Солдаты посмотрели туда, куда указала девочка. Ствол одной из сосен в той стороне то ли молния, то ли ещё какая неприятность заставила раздвоиться, и изогнутая левая часть нависала над ручьём. Выше по течению в воде виднелась упавшая во время недавней бури ветка, напротив которой на камне и сидел обладатель чёрного меха стоимостью в двадцать четыре тысячи тронов. А ещё выше по течению был сам родник - маленькое лесное чудо. Солдаты прекрасно знали, что эта тварь не терпит никакого неуважительного обращения, не ведётся на провокации и вообще неуправляема, так что слова девочки показались им самонадеянными.

"Комментарии"

Итак, уроки занимательного рысеведения начались. Урок 1 позволит вам выяснить кое-что о нас, что сюжетно пригодится вам однажды. Если ваши персы доживут!

 ! 

Предупреждение:

Ответы в личку. Главный приз - талон!

Вопрос: как Софья собирается добиться того, что рысёнок будет дрыхнуть не на облюбованном камне, а на дереве? И как это связано с рысьими пристрастиями? Сейчас его дерево почему-то не устраивает.

[Умный и осторожный Трус]

Уставший к вечеру от "административной работы" Лансунг размышлял. В распоряжении отряда был бронеавтомобиль - настоящий, едва ли не пахнущий свежей краской. Который "санитары", похоже, ещё не выводили в поле.

И не именованный. Офицер пришёл в ужас, выяснив, что названия машине никто не придумал. Когда один из бойцов беспечно отзывался о ней "наш транспорт" и "БА-14", лейтенант морщился и прятал взгляд, зная, что флотские традиции эти люди не поймут. Каждый корабль - что живое существо, и должен обладать именем: даже пилоты шаттлов и истребителей придумывали имена своим машинам.

А машина, корабль без имени был ничем. Несчастливым куском железа. Мысль о том, что ему придется идти в бой, [ну уж нет]одясь в бездушной металлической коробке, всерьёз Берани пугала.

Это значило, что надо взять инициативу в свои руки. Флотский несколько раз чиркнул спичкой, зажигая свечу: к отсутствию электрического освещения он еще не привык. Взял перо, взял бумагу..

В окне лейтенанта свет горел до середины ночи. Название пришло быстро, но одного названия недостаточно. Как крестят корабли - Лансунг знал прекрасно, но во первых - бронеавтомобиль не корабль, во вторых - шампанское достать было негде, ну и в третьих - с завода машина сошла не вчера. А значит, душу в нее еще предстояло вдохнуть.

Работа не шла - офицер извёл уже почти дюжину листов бумаги прежде, чем остановился на подходящем варианте. Затем, затушив свечу и воровато оглядываясь, он направился на склад - за ведром краски и кистью поудобнее, а потом с ними же, пригибаясь, побежал к гаражу. Сабля то и дело цеплялась за голенище сапога, тихо позвякивая.

Рисовать приходилось, то и дело осматриваясь; к счастью, рука у Лансунга была твёрдая и уверенная. Закончив с одним бортом, он перешел к другому, и закончил кормой. Обойдя машину, он полюбовался результатом - а затем, снова оглянувшись, встал на колено, осторожно поцеловал одну из фар, после чего затворил ворота и направился обратно. Кисть была выкинута в реку, да подальше, банка краски - возвращена на склад, точно на то же место, где и стояла: словом, замел следы флотский профессионально.

А утром на бортах и корме БА-14 красовалось..

"А на заборе написано.."

На каждом из бортов каллиграфическим почерком, простой белой краской, было выведено по четверостишию:

На левом:

Пусть будешь ты бойцам, как верный конь

Пускай тебя они благодарят

Когда сквозь дым и вражеский огонь

Ты невредимым вынесешь отряд

На правом:

Нас ненависть к врагам Его ведёт

Любую гнусь мы без сомненья встретим

Когда твой скорострельный пулемёт

Очередную цель себе приметит

А на корме крупными буквами появилась надпись:

БУЦЕФАЛ

 i 

Уведомление:

Флотский получает одноразовый инвуль от первой неприятности, случившейся с ним в машине. Даже если это будет фатальный крит со взрывом баков.

Изменено 11 марта, 2016 пользователем Miralynx

[Dart_Lenin]

Спустя где-то три часа после инцидента в медицинском блоке.

Бледная сестра была одновременно нервничала и злилась. Эта солдатня совсем распоясалась, уже начинает стрелять прямо в палате. Чтобы слегка успокоить свои нервы и провести время с пользой, она решила провести осмотр коматозного командира отряда. Болт-пистолет все еще лежал подле него, вместе с остальным оружием, словно ожидая возвращения своего хозяина, так и не пришедшего в сознания. Маузер лежал так уже несколько суток, что начинало вызывать определенное беспокойство. Похоже, настало время перехода его на поддерживающую терапию, этот сон мог затянуться. Сестра распахнула рубашку комиссара, достала инструменты и начала осмотр. Осмотр, который не показал ничего хорошего.

Врач провела ладонью по лбу и рукам лежащего и сразу отошла в сторону для первой заметки. Аккуратные строки наблюдений появлялись на бумаге, словно путевые метки, которые вели к неясному выводу.

Кожа бледная, липкая, влажная.

Мышечный тонус низкий.

Мимика отсутствует, дыхание слабое

С подноса для инструментов изящной рукой был взят диагностор, просто и примитивный, но компактный и все еще рабочий. Тонкая игла легко вошла под кожу и начала собирать крупицы информации. Примитивный экран отобразил лист цифр, поток которых сразу же был перенесен на бумагу.

Температура тела - 35 единиц.

Артериальное давление и ЧСС - критически низки.

Реакция зрачков на раздражители - отсутствует.

Рефлексы, в том числе болевые - отсутствуют.

Концентрация заданного токсина в крови - отсутствует.

Возможна угроза перехода пациента в вегетативное состояние.

Бледная сестра вздохнула, глядя на тело политофицера. Нельзя было так держать его слишком долго. Да и не способен больной в полевых условиях жить, не способный даже воспринимать окружающий мир. Но пока что шанс был. Сестра достала прозрачный сосуд с белесой жидкостью, присоединила ее к игле с гибким шнуром и поместила на штатив.

Приятного аппетита, господин комиссар.

Система для внутривенного питания была готова, осталось лишь поставить сам укол. Сестра взяла кусок ткани и, промочив его антисептиком, протерла руку комиссара на боковой стороне запястья. Комната наполнилась едким запахом этанола, металла и парентеральной смеси, которой раненому предстояло питать в ближайшие три дня. Когда игла уже практически соприкоснулась с кожей, лапища Генриха схватила запястье сестры. От неожиданности девушка отпрянула от лежащего и принялась нащупывать что-нибудь потяжелее. Политофицер отпустил ее руку, на его лице было выражение, будто он что-то вынюхивал.

Горят!

Сестра поняла, что седатив остался с остальными лекарствами, ей пришлось уйти, заперев дверь под громкий вопль "Они все горят!".

Волосатая ладонь комиссара елозила по тумбочке, нащупывая что-то. В конце концов, пальцы комиссара вцепились в пузырек с этиловым спиртом. Маузер медленно приподнялся на локте и жадно приложился к сосуду. К моменту, когда он был уже пуст, сестра вернулся, вооружившись шприцом. Маузер посмотрел ей в глаза и улыбнулся.

Трубы. Горят.

 ! 

Предупреждение:

Командир проснулся и сейчас пойдет в разнос. Просьба не нервничать до координационного поста.