Largool

Фордж мало того, что попадается косячный, так его ещё и проблемно бывает заказать - вечно там что-то не срабатывает. Так что ежели будет пластик - будет гуд. А фордж для коллекции так и будут покупать. Я, например, Shadowsword хочу себе именно форджовый, а не пластиковый. Что касается манчкинов - главное, что бы не выпустили пластиковых титанов :)

Но средство доставки у Дамнедов не очень надёжное. Можно сесть на свою же цель и оказаться х.з. где. Штерны в поде с этой колокольни красивее выглядят.

Да, зря я вклеил ему в спонсоны огнемёты, надо было ХБ спаренные тулить. Хотя сектор обстрела у спонсонов очень небольшой...

Почему настораживает? Супер-хэви можно и в 40к использовать. Если в профиле оружия не будет апоковских шаблонов, то вполне и в обычный формат влезет. Кроме того, в самих правилах ПС может быть предусмотрено применение суперхэви, особенно такого характера, как Хок.

Не будьте так суровы. Произведение может быть и очень коротким, важно насколько оно раскрыто в своём объёме. Танка, к примеру, тоже объёмом не блещут, и оценивают их не по объёму :) Объём - не единственный критерий.

ГВ-шники - негодаяи, которые хотят моей смерти и финансового разорения!! :rolleyes: ДХ перестал собирать из-за металлических моделей, и вот, на тебе... :? Одно утешает - по существующему кодексу это комбится с моим востроянским "железным плюшем" В)

Речь о fire support squad'ах?

ИМХО, паники действительно черезмерно много. Кричали, что орки - полом, СМ - полом, а уж что говорили про 5-ку - самому вспоминать стыдно, ибо тоже повякивал... Но ничего, никто не умер, 5-ка оказалась более чем внятной, и, на мой взгляд, очень интересной редакцией правил. Думаю, и в ИГ полома не будет. Повер-ростеры почти в люьой армии написать можно.

Сейчас собираю Востроянцев, около 100 моделей. Помимо этого есть СМ, эльдары и дарк эльдары примерно в 500 очковом состоянии. Всё это безобразие я пытаюсь красить.

Если у них останется лимит, они будут неизменно малополезными.

Где-то попадалось упоминание о том, что СР следуют кодексу астартес. По-моему, где-то это в кодексе было. Или же в подборке статей Index Astartes. И чем уникальность СР может изменить наличие в их рядах капеллана?

По-моему, всё чётко написано. Откуда возьмётся кавер, если собственно лэш ран не наносит? А от последуюшей стрельбы и так будет кавер, если безумный хаосит затащит лэшем в кавер (зачем ему только это? :) )

А каковы, с точки зрения благородного дона, перспективы применения штормлорда?

Думаю, что танк выезжает и иммобилится. Не выехать он не может, зависнуть на половину за краем стола тоже не может. Ехал к битве, приехал, выехал и тут поломался :) ИМХО, правило данджерос теста не мешает технике выходить из резерва.

Нарисовано с рюшечками и фенечками, кое-где лишними, но для арта, думаю, подойдёт вполне. Это ж агитплакат :)

Отличные получились новые злохоббиты! Маленькие , волосатенькие и со злобненьким выражением лица :) Лучше, чем в LoTR'е. А наезды на псайкера мне вообще непонятны. Ктот-то ожидал, что у модели дым должен валить из ушей, что ли? ;)

Просто ухихикиваюсь от вариаций shadowsworda :) Невольно в уме всплывает фраза: "Я его слепила, из того что было". Все возможные варинты сборки коробки прописали в даташитах... С одной стороны приятно, что такая универсальная коробка получилась, а с другой стороны оформлено это не лучшим образом и наверсной ствол из этой коробки, ИМХО, не собирается. Хотя сама идея суперхэви танка с навесным оружием кажется мне интересной. Получается, кстати, что суперхэви может двигаться и навесом стрелять с хода?

Отличные командники, особенно понравился катачанский (хотя я обычно катачан недолюбливал). Скорее бы преордер ;)

to Dracula: не могу согласится с замечаниями. Снег тоже искрится, не так ли поётся в песне? :) А что касается транспорта, я специально так сделал, отделив один транспорт от другого точкой с запятой. Если я правильно помню уроки русского в школе, так делать можно :rolleyes: Я очень благодарен за критику, поскольку давно ничего не выкладывал и нуждаюсь в рихтовке :image139: Третий, и окончательный, фрагмент: -------------------- Твердыня находилась на небольшом заснеженном холме, справа от неё чернел лес, переходящий в редколесье за задней стеной. Неспешно падал редкий снег, кружимый восточным ветром. Группа, возглавляемая Шимахтером и одним из его сервиторов, увязая в снегу по колено, осматриваясь, приближалась к проёму в стене, в котором некогда были ворота. Заснеженные здание и стены, опоясывающие его, не имели никаких признаков присутствия кого-либо. Чернели провалы окон, в которых не сохранились витражи, контрфорсы были укрыты снежными шубами, двор был покрыт девственными снежными дюнами, через которые процессия пробилась с большими трудностями, вызванными тем, что Эрик и Симеон, раньше ходившие только по корабельным палубам с искусственной гравитацией, всё время спотыкались и падали. Адриано, который наслаждался воздухом, пусть и прошедшим через фильтрационную систему маски, помогал им подниматься. Наконец им удалось преодолеть двор, и группа подошла к наглухо закрытым воротам главного здания Твердыни. Шимахтер взял болтер наизготовку, расправил серворуку, вытащил сложной формы ключ и с некоторым трудом вставил его в скважину на панели рядом с дверью. Его губы зашептали Литанию Пробуждения. Шестерней Священной заклинаю тебя, О Дух Устройства, спавший это время; Благословение Бога-Машины к тебе призываю; Пробудись! Перейми вращение вечное Шестерни Священной, Оживи механизмы благословенные, И да пусть двинутся во нутре твоём энергии! Пробудись! Пробудись! Во имя Бога-Машины позволь смиренным слугам Управлять тобой и с тобой работать! Будь благосклонен и будешь благословлён! Пробудись! Пробудись! Пробудись! Повторив Литанию, как предписывалось, три раза, технодесантник повернул ключ. Послышался громкий электрический треск, за ним раздалось отдалённое гудение, по панели побежали разноцветные огоньки индикации. Ворота скрипнули и попытались со скрежетом открыться. - Слуги усердные, приложите-ка плечи к створам, да подтолкните! – Приказал Шимахтер людям и скомандовал сервиторам: - Режим два: изготовка! Люди навалились плечами на огромные, кажущиеся не сдвигаемыми, створки. После минуты кряхтения и сопения двери кое-как двинулись, образовалась щель, в которую можно было просунуть руку. Огоньки индикаторов на панели начали тускнуть. - Толкайте сильнее! – Рявкнул Шимахтер, помогая им серворукой. Последняя отчаянная попытка помогла сдвинуть бронестворки ровно настолько, что бы туда мог протиснуться технодесантник. Огоньки на панели мигнули в последний раз и погасли. Гудение, доносившиеся из глубин Твердыни, стихло. - Всё, Мастер, энергия кончилась. – Проконстатировал Симеон, пытающийся почесать нос, забыв, что на нём маска. Технодесантник махнул на него рукой, и сжав болтер в правой руке, проник в Твенрдыню. Следом вошли сервиторы, а потом юркнули и подмастерья. Зал был огромен, его сводчатые потолки были высотой в десяток человеческих ростов. Через стрельчатые окна, на некоторых из которых сохранились витражи, содержащие изображения крестов и других эмблем Храмовников, великих воинов и божественного Императора, в него проникало некоторое количество света. В его лучах кружились отдельные снежинки. Пол был местами присыпан снегом, кое-где виднелись холмики вековой пыли. Несмотря на некоторое запустение, под сводами этого зала чувствовалось величие Ордена, которому он принадлежал, труд рук и механических захватов, его создавших. На несколько минут воцарилась полная тишина, которая была нарушена выходом на связь Павла: - «Мул-Два». Свяжись с «Большим Мулом» и передай: мы внутри, пусть начинают разгрузку первой очереди. - Принял. Шимахтер находился в центральной комнате управления. Все приборы, мониторы и истлевшая мебель были покрыты многовековым слоем пыли. Из-под стола доносилась сосредоченое бормотание и постоянная возня, перемежаемая металлическими звуками – там возился Симеон, пытающийся реанимировать резервный генератор. Неподалёку копошился один из активированных обслуживающих сервиторов, которые не вышли из строя во время длительного бездействия. При помощи странного и очень древнего устройства он собирал пыль. Устройство немилосердно жужжало и гудело. - Ну что там, усердный подмастерье? Из-под стола появилось лицо Симеона. - Досточтимый Мастер, мне нужно минут двадцать. – Сказал подмастерье, и потянул к себе свёрток, который он привёз с собой с корабля. Технодесантник кивнул и погрузился в изучение панели управления. Разгружаемое с летательных аппаратов имущество складировали прямо в главном зале Твердыни, не обращая внимания на бледные протесты подмастерья Рене, который хотел было начать восстанавливать витражи именно оттуда. Но поскольку двери в подземное хранилище пока открыть не удалось, равно как и наладить подачу энергии, необходимой для освещения, Шимахтер приказал устроить склад прямо здесь. Расстроенный подмастерье забрался в часовню и при свете свечей принялся за её восстановление. Два сервочерепа, оснащённые циркулями и другими измерительными приспособлениями снимали точные размеры отсутствующих фрагментов, а ещё три при помощи навесных стеклорезов выкраивали неоходимое из запасных пластин разноцветного бронестекла. По очередному новоявленному складу расхаживал Гуго, сильно похудевший от всех этих перемещений вверенного ему и чётко упорядоченного им имущества, шепча тонкими губами одному ему понятные номера тюков и ящиков. Достойный кладовщик начинал тихо ненавидеть всех, начиная от технодесантника и заканчивая последним сервитором, перетаскивающим контейнер под номером «2А-44ТТ-ММ». Пользуясь отсутствием стен, кто угодно хватал что угодно и безвозвратно уносил это в неизвестном направлении, забыв расписаться в накладной, походя что-нибудь ещё и уронив. Несколько часов назад взъерошенный Эрик, сражавшийся, судя по виду, с очередной бронедверью, вывернул несколько ящиков с отвёртками на пол и в этой куче искал нужную. В ответ на замечание Гуго он издал громкий вопль, и, сжав в руке три отвёртки, убежал. Бухта кабеля подмастерья Симеона неизвестно как оказалась среди имущества Гуго, и попытка её забрать стоила получасового разбирательства. «Когда же это кончится? Великий Император, верни меня на корабль и не позволяй мне больше никогда его покидать!» - с тоской подумал кладовщик, указывая сервитору место, куда следовало положить очередной контейнер. Согласно записей Гуго около двух третей его склада было уже сгружено с «Благотрудного мула». Здесь были инструменты, крепёж, запчасти для машин общего пользования, различные смазки, универсальные ремкомплекты, болты, винты, гайки, гвозди, дверные ручки, очистители и даже гигиенические средства. Словом, всё то, что может понадобиться, а может и не понадобится при проведении самых разнообразных работ. Пересчитывая в десятый раз пачки пергамента, и недоумевая – куда могло пропасть три из них – Гуго услышал низкий свист двигателей, донёсшийся со двора. На посадку заходил очередной «Торус». Гуго в сердцах плюнул, и собирая по пути сервиторов, заспешил к выходу. Симеон и сервитор, тащивший несколько переделанных подмастерьем батарей, брели в снегу через задний двор к помещению энергогенератора. Симеон кое-как освоился с преодолением снежных препятствий за последние двенадцать часов, но никак не мог привыкнуть к открытой атмосфере, морозу и осадкам. Каждый раз, когда он вдыхал морозный воздух, слегка нагретый в фильтрах маски, у него пробегали мурашки. Так как дышал он от переживаний учащённо, мурашки носились по нему непрерывно и потихоньку начали вытаптывать его нервную систему. Кроме всего прочего, на подмастерье сказывалось абсолютно новое ощущение открытого пространства, особенно отсутствие каких-либо потолочных перекрытий. Ему казалось, что вся эта безбрежность вот-вот напрыгнет на него и, поглотив, растворит без остатка. Юркнув в дверь, которую безуспешно пытались открыть в течении почти девяти часов, а потом просто вскрыли при помощи плазменного резака, Симеон облегчённо вздохнул и зажёг фонарь. Оказавшись под крышей и среди стен, он почувствовал себя увереннее и спустился по лестнице в машинный зал. Разносилось гулкое эхо шагов и прыгали кривые тени от света фонарика. Сервитор топал позади. Остановившись перед огромным, в два человеческих роста, генератором, Симеон нехотя стянул меховые варежки. В руки немедленно острыми зубками вцепился царивший в помещении холод – полузаглубленное помещение генераторной не отапливалось много десятков лет, и иногда казалось, что тут холоднее, чем во дворе. Разместив фонарь так, что бы видеть место установки батарей настолько хорошо, насколько это было возможно, подмастерье негнущимися пальцами снял с сервитора одну из своих конструкций и бережно установил её в узел крепления. Нижняя группа контактов упрямо не хотела помещаться в предназначенные для неё гнёзда – пришлось вооружится универсальным ключом, и помочь контактам. После нескольких постукиваний и нажатий разъёмы удовлетворённо щёлкнули, и батарея легла на своё место. С трудом отлепляя ледяной ключ от пальцев, ойкая, Симеон проделал подобные манипуляции с оставшимися батареями. Дыша на неслушающиеся руки, он ещё раз осмотрел всё и принялся разжигать маленькое кадильце с технофимиамом. Этот предмет передал ему Шимахтер, отстегнув его от своего пояса, когда приказал установить энергоснабжение в течении трёх часов. Благоговея от оказанной ему чести, подмастерье честно трудился и, уповая именно на это кадильце, теперь надеялся, что система всё-таки заработает. О других вариантах развития событий ему думать не хотелось. Закурился дымок, и с трудом выжимая ставшее вязким священное масло, Симеон призвал благословение на каждую батарею, беззвучно шевеля посиневшими губами. Мороз уже преодолел меховую подкладку сапог, и пальцы на ногах ощущались как стеклянные предметы. Он подошёл к пульту управления и взялся за рубильник, который несколько часов назад обильно умастил всеми имевшимися у него маслами, прочитал трижды Литанию Пробуждения, и вверив душу и жизнь Императору, передвинул рукоять вверх. Раздался лёгкий скрежет, индикаторы батарей зажглись, контактные группы выстрелили фонтанами искр, гигантское тело генератора содрогнулось, издало несколько щелчков, неравномерный гул и, ещё разок отсалютовав искрами, начало набирать рабочие обороты. Нахлынувшие облегчение и радость окончательно обессилили замерзшего подмастерья и он рухнул в кресло за пультом, немедленно развалившееся под ним от ветхости. Нехотя мигая, зажглось несколько светильников аварийного освещения. Просидев пару минут в обломках кресла, Симеон встал и принялся чистить и проверять остальные переключатели. Адриано дышал полной грудью, втаскивая при помощи блоков и верёвок оборонительные орудия на башенки. Он радовался каждому мгновению, проведённому на открытом воздухе, каждой снежинке, опускавшейся на него, каждой минуте, когда он мог смотреть при естественном свете. Даже нависающие свинцовые облака не портили ему настроения – так давно он их не видел. Красными, быстро ставшими заскорузлыми от мороза руками он устанавливал на опорные кронштейны установки спаренных тяжёлых болтеров, подсоединял к ним гибкие ленты боепитания, проверял блоки наведения и резервные батареи. Даже расчистка артпогребов и ремонт конвейеров подачи ему нравились, несмотря на то, что там приходилось ползком перемещаться в узких и насквозь промёрзших створах среди пыли и невесть откуда взявшегося мусора. Он вспоминал об этом с улыбкой. Внезапно блок наведения мигнул красным светом, зажужжал сервопривод и повернувшаяся на своей оси турель сбросила его с башни. Чиллини засмеялся, повиснув на страховочном тросе. Энергоснабжение было восстановлено, системы работали. Раньше он никогда не ощущал счастья от таких простых вещей. Рене расправил покров на алтаре, громко чихнул, и посмотрел на восстановленный витраж Главной Часовни. Всё было выполнено в строжайшем соответствии с канонами, за исключением цвета свечей – все, которые были погружены с корабля-кузни, оказались красными, полагавшимися только для больших религиозных праздников. Ни одной повседневной жёлтой в привезённых ста тридцати восьми ящиках не оказалось. Подмастерье Богомазной мастерской поёжился от страха и подумал, что ему не очень хочется встречаться с реклюзиархом, который сюда прибудет. Он снова чихнул, вздохнул, назначил сам себе покаяние и направился в главный зал, освобождённый, наконец-то, от склада Гуго - проверить, как там идут работы по восстановлению витражей. Там его ждал очень неприятный сюрприз – один из появившихся после подачи энергии обслуживающих сервиторов каким-то образом ухитрился наступить на сервочереп, занимавшийся раскроем стёкол для витражей. Осмотревший обломки технодесантник пожал оплечьями и, не сказав ни слова, ушёл. Отломав от останков резак, Рене опустился на карачки и принялся нарезать фрагменты сам. Это оказалось непростой задачей, поскольку Рене, как и все остальные подмастерья, не спал уже больше суток, и его красные воспалённые глаза пытались всё время закрыться. Да и случившаяся с ним по прибытию на поверхность Екатерии I простуда совсем не способствовала работе. Несмотря на то, что системы поддержания температурного режима уже работали, в главном зале было всё так же холодно – всклокоченный Эрик который час сражался при помощи двух сервиторов с главными дверями, механизм которых никак не хотел работать. Периодически с той стороны прилетал сквозняк и приглушённые богохульства, услышав которые Рене немедленно вздрагивал и просыпался. - Усердный подмастерье! – Раздался над ним голос Шимахтера. Технодесантник вернулся, что бы разобраться, наконец, с главными дверями. - Мастер? – Рене поднял голову, вытирая нос ветошью. - Кто изображён на этом витраже? – Палец технодесантника указал за спину простуженного подмастерья. - В-великий маршал Си-сигизмунд… - Хм… Не ведал я, что он был орком. – Пробивающийся свет делал особенно ярким фрагменты лица первого маршала Чёрных Храмовников, сделанные из зелёного стекла. Рене втянул голову в плечи. – Переделай, подмастерье! – разноцветные глаза Шимахтера сверкнули. - Да, мастер! Торжествующий вопль Эрика заглушил тяжкий вздох подмастерья Богомазной мастерской – двери всё-таки закрылись. Шимахтер ещё раз обвёл глазами центральный пульт управления твердыней. Полуторасуточный труд не прошёл даром – все системы функционировали, о чём свидетельствовало мерцание зелёных огоньков, которые недавно были либо красными, либо не горели вообще. Не нуждающийся в сне благодаря своей изменённой анатомии, технодесантник разрешил подмастерьям отдохнуть, после того, как убедился в том, что они закончили свой труд. Теперь тишину Твердыни нарушали лишь шаги обслуживающих сервиторов, убирающих кое-где мусор и лёгкий шум вентиляционной системы. И которую уже завтра нарушит чёткая поступь боевых братьев.

Глаза исправил. Указывайте на огрехи, таким образом и состоится редактурка :) [Добавлено позже] Вот и второй кусочек. ------------- «Благотрудный мул» вышел из варп-пространства в расчётной точке. Капитан выразил благодарность Навигатору и вознёс благодарственную молитву Императору. Корабельная часовенка заискрилась многочисленными свечами, зажжёнными экипажем и экспедицией в ознаменование благополучного выхода из враждебных пределов. Навигатор публично прочитал покаянный катехизис, стараясь держаться при этом подальше от технодесантника, который хоть и одобрительно кивал во время церемонии, но всем видом выказывал отвращение к мутанту. До Екатерии I, планеты, на которой находилась Твердыня осталось менее сорока корабельных часов пути. Капитан транспорта, Эрнст Клоппель, передал управление своему старпому, а сам занялся подготовкой низкоорбитальной операции, не доверяя такие вещи никому. Одинокий транспорт был легкоуязвимой целью и желанной добычей пиратов; транспорт, занятый орбитальной разгрузкой становился их мечтой. Лишённый систем дальнего обнаружения корабль, находящийся на низкой орбите, терял последние возможности засечь что-либо на расстоянии, достаточном для подготовки к отражению нападения. Клоппель лично посетил орудийную батарею, проверил исправность орудия, зарядных механизмов, жёстко отчитал дежурный расчёт. Проверил стрелков турелей, раздав задремавшим несколько затрещин. После этого направился к пилотам транспортных шаттлов, попутно проверяя работу остального экипажа. Он вспоминал всё, что ему прочитать в атласах о Екатерии I. Четвёртая планета от солнца системы Неосибус, находящаяся на стабильной эллиптической орбите. Три континента, расположенных возле полюсов, шесть крупных и порядка восьмисот мелких островов. Бедная почва, скудная растительность, не слишком разнообразный животный мир. Холодный климат ввиду почти постоянной очень плотной облачности. Население настолько малочисленно, что Администратум не проявляет интереса в сборе десятины. Формально планета считалась имперской, но на ней не было ни гарнизона, ни централизованного правительства, ни сил планетарной обороны. Эрнсту это всё не очень нравилось, поскольку такие места, исходя из его опыта, частенько становились пиратскими и контрабандистскими базами. Помимо них, на таких планетах нередко встречались Эльдары, которые неизвестно что там забыли, но всегда старались уничтожить свидетелей их появления. Или захватить в рабство, что было ещё хуже. - Что вы там копаетесь, жуки навозные! – отвлекаясь от своих мыслей, рявкнул он на матросов, пытающихся перетащить крышку термического парогенератора. – Я приказал закончить ремонт ещё вчера!! Где боцман?! Ма-а-алчать, ленивые вонючки!! Где боцман?! В глазах у замерших матросов отразился страх. Капитан краснел на глазах, а это означало, что расправа может быть жестокой и очень быстрой. Какой бы тяжёлой не была работа на корабле, по сравнению с тем, что делала карцерная команда, это были цветочки. Из отсека выскочил боцман и рысью бросился к капитану, уже упёршему руки в бока. - Господин Штайнер, скажите, на каком корабле вы находитесь? – прошипел, буравя взглядом боцмана, Клоппель. - «Благотрудный мул», транспортный корабль, мой капитан. – ответил боцман, глядя прямо в глаза капитана. - Так, как вы работаете - этому судну впору называться «Ленивый осёл», господин Штайнер. – капитан подошёл ближе. – Я отдал чёткие приказания вам, и среди них было приказание закончить работы вчера. Уже сегодня, и вы ни демона не сделали! Я буду возвращаться через эту палубу, и всё должно быть закончено. Иначе – карцерная команда для вас и ваших бездельников! Эрнст Клоппель развернулся и пошёл дальше. Страху на сегодня наведено достаточно, и он был уверен, что «матросский телеграф» разнесёт весть о его плохом настроении очень быстро. Его плохое настроение служило гарантией быстрого и чёткого выполнения его приказов. Зверем быть трудно, особенно среди людей, с которыми приходится проводить годы в одних стенах, болтаясь по бесконечному космосу. Он улыбнулся себе в кулак и снова состроил свирепое лицо. Даже самые отъявленные разгильдяи его экипажа воспринимались им как собственные дети, и он старался быть им отцом. Пусть очень суровым, требовательным и иногда жестоким, но отцом. Поскольку Эрнст Клоппель, капитан транспорта «Благотрудный мул», сорока семи стандартных лет от роду, четыре раза посетивший благословенную Терру, ходивший в семи конвоях, сопровождавший два Крестовых Похода, имеющий четыре награды, знал абсолютно точно: только весь экипаж вместе, поддерживая друг друга и заботясь друг о друге, может справиться с безбрежностью опасностей, которыми начинён космос. С этими мыслями он добрался до лётного ангара. Здесь находились грузовые шаттлы, пилотам которых предстояло перетащить на поверхность планеты все многочисленные припасы реставрационной экспедиции. Мельком глянув на четыре «Арвуса», возле которых крутились технические сервиторы и на двух «Торусов», почти втрое превосходящих «Арвусы» по размерам и грузоподъёмности, он вошёл в пилотский штаб. Там, как всегда, было накурено и крепко пахло то ли кофе, то ли аналогичным жидким стимулятором. Среди клубов сигаретного дыма медленно встали фигуры пилотов, приветствующие капитана судорожным тушением окурков в пепельницах. - Господа, насколько мне известно, курительное место находится за лётным ангаром. Я уже неоднократно запрещал вам курить в штабе. Особенно во время обслуживания летательных аппаратов. – сказал Эрнст, усаживаясь в кресло во главе стола. – Лапшин, чёрт побери, провентилируйте отсек! Если вы меня не узнали, я вам напомню: я капитан судна, и хочу видеть ваши лица, а не смутные силуэты! Невысокий крепкий парень подошёл к панели на стеклянной стене штаба и щёлкнул тумблером. Где-то под потолком, скрытом дымом, лязгнули жалюзи вентиляции и раздался лёгкий гул. Дымная завеса слегка заколыхалась. - Все могут садится. – разрешил Клоппель, - Я хочу знать о вашей готовности к разгрузке с низкой орбиты. Атмосфера планеты с плотной облачностью, количество осадков невысокое, средняя скорость господствующих ветров превышает оптимальную на пол-процента. Посадочных площадок нет, а если и есть, то они заброшены. Никакого прикрытия за пределами действительной дальности и сектора обстрела батарей и турелей корабля нет. Словом, ныряем в ад, не исповедовавшись. - Не первый раз, капитан. – буркнул худой пилот с бионическим имплантантом глаза. - Это вы не первый раз, Ахмет. Вам сто три стандартных года и списаны вы с Военно-космического Флота только из-за многочисленных ранений. Я глубоко вас уважаю, но прошу не вселять неоправданный оптимизм в остальных. Это у вас знаки отличия за десантные операции, а большинство присутствующих занимались только межкорабельными перевозками. На чём я остановился? - На посадочных площадках. – подсказал Лапшин. - Да. И последнее. Планета малозаселенная, единственный космодром находится на удалённом от места разгрузки континенте. По имеющимся данным, корабли оттуда взлетают очень редко, и, как правило, это корабли с других планет. Поэтому появление любого летательного аппарата в районе выброски – нонсенс, и это, скорее всего, будут пираты, поглоти их Варп. Готовы к работе в таких условиях? - Капитан, мы постараемся. – сказал Лядковский, самый молодой из пилотов с очень живыми глазами и эмоциональным лицом. Остальные согласно кивнули. - Что ж, и да поможет нам Император! Тщательно проверьте технику, лично. – с этими словами Эрнст Клоппель покинул штаб лётной палубы. Он направился в трюмные отсеки. Здесь уже царила некоторая суета, организатором которой выступал подмастерье Гуго, который в сопровождении сервиторов ходил по импровизированному складу, в очередной раз сверяя наличие бессчётных контейнеров, ящиков и коробок. Работали и остальные подмастерья, подсчитывая и сортируя имущество для выгрузки. Матросов корабля здесь было мало, да и Шимахтер, тоже присутствующий в трюмах, не позволял никому проявлять недостаточное усердие. Всё говорило о том, что на этом участке необходимые приготовления выполнены или же выполняются. Клоппель был этим удовлетворён и отправился проконтролировать работы на термическом парогенераторе. Симеону было неудобно в меховой куртке. И очень жарко. Он только слышал слово «мороз» и думал, что холоднее, нежели в морозильной камере продовольственного склада не бывает. Конечно же, он знал об отрицательных температурах при технологических процессах и химических реакциях, и слышал, что в открытом космосе тоже холодно. Но туда никто в меховых куртках не выходил. Все попытки Адриано объяснить, что такое зима, и почему надо так тепло одеваться ни к чему не привели, и он махнул на них рукой. Потом Симеон ещё раз беспокойно ощупал кобуру с пистолетом и подсумки с запасными магазинами. Конечно, как любой член экипажа любого космического корабля, он был обучен обращению с оружием, даже пару раз стрелял, но ему никогда не выдавали оружие так надолго. Ещё его терзала мысль о неизвестности, которая ждала всю их группу на поверхности планеты. Вдруг придётся использовать оружие и в кого-то стрелять? А получится ли? Адриано нервничал более заметно, но всё его существо светилось радостью. От вожделенного свежего воздуха и естественной гравитации его отделяла какая-то пара тысяч километров. Он постоянно теребил себя за полы куртки, что-то одёргивал, поправлял голенища меховых сапог, расправлял складки одежды под ремнём. Шимахтер несколько раз останавливал на нём взгляд своих разных глаз, как будто сомневался, стоит ли брать его на первую вылазку. Третьим человеком, отправляющимся к Твердыне, был Эрик. Он тоже был дитём корабельных палуб и тоже первый раз должен был покинуть нутро корабля. Выглядел он соответствующе: кривовато надетая куртка, одна застёжка на ней пропущена и висит открытой, капюшон вывернут и свёрнут как-то на бок. Снаряжение одето вкривь и вкось. Ему тоже было очень жарко, и очень хотелось выругаться, но присутствие технодесантника, чью броню украшали многочисленные печати крестоносца, сдерживало его от этого. Эрику совершенно не хотелось попасть под покаяние, поэтому он выругался мысленно. Шимахтер ещё раз осмотрел всех людей, бросил взгляд через плечо на сервиторов, пялившихся на всё лишённым осмысленности взглядом. Оглядел «Арвус» с бортовым номером «2», на котором им предстояло совершить спуск. Он лично осмотрел и благословил эту летающую машину. Прочитал по два раза все положенные литании, а он знал их очень хорошо, поскольку многие годы обслуживал «Тандерхоки» на одном из ударных крейсеров. Проверил герметичность грузового отсека, приказал сменить везде смазку. И теперь он был готов доверить свою важную миссию этому летательному аппарату. Сбоку послышались шаги, и со стороны штаба появился пилот – высокий и худой Ахмет, светящий в лёгком сумраке лётного дока своим красным бионическим глазом. Под мышкой он держал шлем. Подойдя к Павлу, он сдержанно поклонился. - Приветствую тебя, Мастер. Рад, что ты посетишь борт моего корабля, и да благословит его Император! – было видно, что Ахмету не очень нравится официальный церемониал приветствия, но он находился на службе у Ордена и был вынужден подчиняться строгим требованиям устава. - Приветствую тебя, усердный слуга. – ответил технодесантник. Всех, кто не являлся подчинёнными Бога-Машины, Чёрные Храмовники именовали именно так. Он слегка наклонил голову. - Я готов к полёту, Мастер. - Благодарю тебя, усердный слуга. – Шимахтер поправил ремень болтера. – На борт! После этих слов три человека, два сервитора и технодесантник вошли в грузовой отсек, Ахмет, надевая на ходу шлем, направился к кабине. В отсеке было просторно, но сразу было понятно, что это грузовое судно. Вдоль бортов были расположены откидные сиденья с привязными ремнями, на потолке три тусклых светильника, по всему полу и стенам были расположены кольца, предназначенные для крепления грузов. И информационное световое табло на передней стенке. Десант расселся по скамьям и после короткой возни с пристёгиванием ремней технодесантник нажал на кнопку, поднимающую грузовую аппарель. Через несколько секунд шипение гидроприводов стихло, погасло освещение и зажёгся красный фонарь на информационной панели. Челнок дрогнул и начал спуск в шлюзовую камеру. Симеон вздрогнул, Адриано вздохнул, Эрик зажмурил глаза. Фонарь три раза мигнул, появилась лёгкая вибрация от запущенных двигателей и «Арвус» с бортовым номером «2» оторвался от корабля-носителя. - «Мул-Два» «Большому Мулу». Есть расстыковка, все системы функционируют. Покидаю непосредственную стыковочную зону. - «Большой Мул» «Мулу-Два». Есть расстыковка. Выходи на траекторию снижения. Курс четыре. - «Большой Мул», прошу курс шесть, буду снижаться с большей скоростью. - «Мул-Два», запрещаю отклоняться от плановой траектории и скорости. Выполняйте. - Принял. – Ахмет поудобнее устроился в кресле и принялся следить за показаниями высотомера. Он не любил проходить высокий участок траектории так, как это предписывалось правилами. Вход в плотные слои атмосферы на большой скорости с маневрированием повреждал обшивку летательного аппарата, зато снижал вероятность поражения с поверхности. Ахмет пережил не одну планетарную высадку благодаря тому, что часто игнорировал инструкции и указания руководителей полётов. Если бы в его транспортном отсеке не находился бы сейчас технодесантник, который, вне всякого сомнения, через сигнум слышал все его переговоры с кораблём-носителем, он так бы и поступил. Но Чёрные Храмовники отличались резкими вспышками гнева, поэтому Ахмет решил не навлекать на себя епитимью или что-нибудь похуже, и, слегка маневрируя, направил «Арвус» по установленному курсу. - «Мул-Два» «Большому Мулу». Вошёл в плотные слои атмосферы, перехожу на атмосферный режим полёта. Высота 7, давление в пределах номинального, приборы функционируют нормально. Выхожу на конечную дугу траектории снижения. - «Большой Мул» «Мулу-Два». Снижайтесь. - Принял. Пилот «Арвуса» с бортовым номером «2» ухмыльнулся, и заложив вираж, по крутой спирали на бешеной скорости, направил машину к поверхности. Если бы на пассажирах «Арвуса» не было масок, они бы сильно удивлялись, видя, как буквально на глазах зеленеют их лица. Лёгкая дрожь корпуса в верхних слоях атмосферы перешла в сильнейшую болтанку при прохождении плотной облачности, а потом у них подпрыгнули желудки и исчезло ощущение верха и низа. Эрик периодически громко стонал, Симеон вцепился пальцами в скамью. Адриано нервно кашлял и ёрзал на сиденье. Технодесантник и его сервиторы сидели как статуи, что удивительным не являлось – сервиторам было всё равно, а Шимахтер не раз и не два высаживался в десантных капсулах - в них были ещё более лихие ощущения. После очередной сильной вибрации желудки пассажиров опять дёрнулись, уши заложило и скорость заметно уменьшилась. Верх и низ вернулись на положенные места. Красная лампочка на информационной панели стала мигать и через несколько секунд посадочные опоры летательного аппарата коснулись поверхности планеты. Загорелась жёлтая лампа, и раздалось шипение гидроприводов аппарели. В грузовой отсек «Арвуса» ворвался ветер, кружаший редкими снежинками. - «Мул-Два» «Большому Мулу». Совершил посадку. Группа высаживается. – доложил Ахмет и переключил двигатели в режим холостого хода.

Пожалуйста, прибейте тему! Очень полезная штука, я уже два раза с форджем обломался...

Писал этот рассказ когда-то на конкурс "Мирная жизнь". Спустя какое-то время, история получила продолжение :) И окончание ;) Поскольку продолжение получилось несколько объёмным, выложу его тремя частями. Обращаю внимание, что это не главы, а просто для удобства просмотра и прочтения. Итак, первая часть. ----------------- У технодесантника были глаза разного цвета. Один искрился голубым, а второй был карим. Взгляд этих разных глаз переходил с одного лица стоящих в строю, на другое. Мастеровые и подмастерья выглядели недоумевающими. Многие из них мучительно пытались вспомнить, за какие огрехи в работе их могли бы поставить в этот строй, некоторые пытались предположить, к чему собирать рабочих из разных Мастерских. Все эти мысли Павел Шимахтер видел своими разными глазами. Он мысленно улыбнулся. Верные слуги Ордена, рабочие корабля-кузни, усердные и трудолюбивые. Он подошёл к ним на шаг ближе. За его спиной тут же сделали шаг, шипя гидравликой и звякая печатями Омниссии, два его боевых сервитора. Помолчав некоторое время, Павел начал говорить: - Высшим маршалом Хелбрехтом, да разит его рука еретиков беспощадно, благословлён новый Крестовый поход. Благодаря помощи Императора, писцами в архивах обнаружены свитки, указывающие на нахождение в секторе, где будет проходить крестовый поход, давно покинутой Твердыни Ордена. Мастером же Кузни, да вдохновит его Бог-Машина, поставлена задача: привести оную в порядок и превратить её в опорный пункт, достойный крестового похода, чей путь да будет славен и благословлён Императором. В сём деле славном я хочу, что бы каждый из вас оказал помощь мне, послужив тем самым нашему Ордену и делу, завешанному достославным Сигизмундом. – закончив фразу, технодесантник вновь прошёлся взглядом по строю. – Каждый из вас является мастером своего дела, и это и есть причина, по которой именно вас собрали здесь. Это есть честь, и это есть долг. После слова «долг» старший подмастерье Симеон Твин непроизвольно вытянулся и украдкой вздохнул. Попытка уклонения от исполнения этой священной миссии была чревата епитимьей, многонедельным покаянием и переводом на работу в Литейные Мастерские вне зависимости от навыков и умений. И, само собой разумеющееся, не на должность мастера. Он ни в коем случае не хотел увильнуть от исполнения долга Ордену, на корабле-кузне которого он трудился с самого рождения, просто ему никогда не приходилось покидать эти палубы за свои тридцать стандартных лет, и мысль о том, что он окажется за их пределами, да ещё и на какой-то планете, приводила его в лёгкий ужас. С другой стороны, мысль о том, что он примет более непосредственное, хотя всё равно косвенное, участие в одном из Крестовых походов, о которых он слышал столько славных историй, уколола его рассудок дозой озорного адреналина. На лицах его соседей по строю читались сходные ощущения, за исключением старшего подмастерья из Артиллерийской Мастерской. Он был прислан на корабль с одного из Миров-Фабрик на бессрочный покаянный труд за какую-то лёгкую техноересь. Его лицо светилось радостью, по всей видимости, от того, что он сможет его покинуть. - До старта корабля, который повезёт нас, остаётся тринадцать корабельных часов. Я даю вам два часа на то, что бы вы ознакомились с трудом благословенного технодесантника Миклоша «Возведение и обустройство надёжных и благопригодных Твердынь Ордена», потому как Твердыня, коию нам предстоит возвратить к рабочему состоянию, строилась в те века, когда же и благословенный Машинным Духом Миклош писал свой труд. После этого за три четверти корабельного часа вам необходимо будет составить список всего необходимого, с вашего разумения, оборудования и деталей, кои могут вам понадобиться для исполнения возложенной на нас миссии и показать его мне. Этот пункт не касается Хранителя техносклада, усердного старшего подмастерья Гуго, поскольку весь его склад уже перегружается на корабль сервиторами… - тут речь Павла была прервана горестным восклицанием Гуго, чей склад славился по всему кораблю-кузне идеальным порядком и педантизмом его Хранителя, - … после чего за оставшееся время вам необходимо собрать всё нужное и погрузить его на корабль. И не забыть о личной экипировке. Благослови вас Бог-Машина, благотрудящиеся подмастерья! - Благослови вас Император, благотрудящийся мастер! – хором ответили подмастерья. После этого технодесантник кивком дал понять, что все свободны, и удалился, сопровождаемый шипением и звяканьем сервиторов. Из строя выскочил усердный Гуго, и, злостно нарушая дисциплину громкими причитаниями, побежал в сторону техносклада, дороже которого для него был, видимо, только Император. Все остальные направились в техническую библиотеку. Труд технодесантника Миклоша оказался огромным томищем, который с трудом удерживал библиосервитор. Несмотря на то, что имелись его голографические копии, за отпущенные Павлом два часа его можно было лишь пролистать. Симеон расписался за голокопию, и загрузил кристалл в читающее устройство, выискивая всё, что можно было узнать о генераторах и энергоснабжении. Через две четверти часа он добрался до главы, затрагивающей эту тему. Она пестрела ссылками на другие труды, книги и руководства, о большинстве из которых ему даже не приходилось слышать. Часто среди них попадались ссылки на записи того или иного технодесантника, которые нельзя было найти даже теоретически, учитывая их постоянное нахождение в разных Крестовых походах, зачастую имеющих собственные библиотеки, пути которых было отследить очень сложно. Наконец он нашёл индекс, который был ему знаком. Припомнив период своего обучения, Симеон восстановил в памяти внешний вид и особенности подобных генераторов. Это была устаревшая, но очень надёжная технология. Сами генераторы были почти безотказными, и запитывались специальными «топливными камерами-батареями». Проблема была в самих батареях – секрет их производства был утерян, и все попытки их реплицирования до сих пор успехом не увенчались, хотя идея была очень проста – это была небольшая атомная печка, в которой перегорало всё – от торфа и строительного мусора до каменного угля и керамита, в результате чего в специальных стержнях ускорялось движение атомных частиц. Движение частиц приводило к тому, что на стержнях каким-то образом конденсировалось статическое электричество. Проблема была в том, что действующая такая батарея на корабле-кузне сохранилась только одна, и Мастер-Кузнец вряд ли разрешит её забрать. Кроме того, из схемы в книге было явно видно, что для генератора в Твердынях требовалось как минимум четыре таких батареи. Симеон подумал, что монтаж нового генератора вряд ли решит проблему, поскольку для этого придётся менять всю энергосеть, что занимало очень много времени, а Крестовые походы начинались быстро и продолжались стремительно - склонности к промедлению в генокоде Чёрных Храмовников не наблюдалось. Он вытер взмокший лоб, забрал кристалл и направился в Главный Храм Омниссии. Адриано Челлини едва сдерживал бурную радость. Вот уже десяток лет он безвылазно торчал на этом корабле-кузне. Он ненавидел каждую его палубу и каждый закуток. Работа несколько разряжала напряжение, помогала забыть на время о вечно кондиционированном воздухе, искусственном освещении и синтезированной пище. Теперь же Император услышал его молитвы, а Бог-Машина, законы которого он когда-то нарушил, принял его покаяние – хотя бы ненадолго он ступит на настоящую почву и вдохнёт настоящий воздух. Во всяком случае, Адриано надеялся, что Твердыня окажется на планете с кислородной атмосферой. От радости он с трудом концентрировал внимание на книге Миклоша. Все оборонительные системы были ему знакомы, устаревшие зенитные пушки легко можно было заменить на зенитно-ракетные платформы – базовая конструкция опоры осталась без изменений. Дрожащими от радостного возбуждения руками он прокручивал голоизображение, выискивая данные о вместимости арсенальных погребов, без которых он не мог произвести расчёты нужного количества боеприпасов, как для оборонительных систем твердыни, так и для постоянного и переменного гарнизонов. Открыв изображение нужной страницы, он схватил лежащий рядом блокнот и начал, беззвучно шевеля губами, производить расчёты. Через две четверти часа он выяснил, что только для заполнения неприкосновенного запаса боеприпасов ему потребуется около пятисот тонн болтов разного калибра и назначения, ракет, плазменных фласок, патронов, снарядов и прочих боеприпасов. Это не считая аккумуляторов к лазерным пушкам и запчастей для ремонта вооружения. «Только бы там был воздух!» - подумал он, и прикусив нижнюю губу, продолжил расчёты. Его сосед бормотал что-то о тысячах свечей, покрывал, люстр и кадильниц, покрывая свой блокнот красивыми завитками букв. Урывками чертыхающийся старший подмастерье Мастерской Строителей считал лифтовые тросы, трубы, косяки и гидроруки для закрытия бронедверей, загибая пальцы. По цифрам, проскакивающим между упоминанием подробностей интимной жизни демонов, можно было предположить, что он мутант и бежать в Реклюзиум за капелланами, поскольку самая маленькая из цифр была три сотни пятьдесят шесть. Подмастерье Броневой Мастерской пытался путём логических рассуждений предположить, имеются ли в арсенале Твердыни ремкомплекты силовой брони в нужном количестве. Поскольку делал он это вслух, это сильно отвлекало остальных. На него шикали, но помогало это буквально на пару минут. Корабельный час закончился, о чём возвестил звон склянок из репродукторов. Шепча молитвы, Симеон стоял на коленях на пороге главной святыни корабля-кузни «Божественная наковальня» - Главного Храма Бога-Машины. Чтение всех необходимых гимнов и выполнение всех положенных старшему подмастерью ритуалов заняло четверть часа. После этого он встал, нащупал в кармане циркуль и вошёл под сводчатый потолок святилища. Пройдя первую галерею, он остановился, отбил положенное число поклонов, испросил благословения у проходящего мимо мастера-технодесантника, поклонился ему и проследовал ко второй галерее. Здесь, во второй нише справа, хранилась та самая батарея. Он встал на колени, шёпотом испрашивая благословения Бога-Машины, достал циркуль из кармана и, стараясь не дышать на священную реликвию древних технологий, начал снимать размеры и чертить грубую схему соединительного узла и контактной группы. Беспрестанно бормоча молитвы, Симеон тщательно вымерял размер каждого винтика, среза и шага резьбы. В это время в его голове мысленный карандаш вычерчивал конструкцию, ради которой он всё это и затеял. Молитвы, по-видимому, были услышаны и приняты, поскольку к окончанию замеров он ужё чётко представлял, что ему потребуется для выполнения своей работы и каким именно образом ему удастся обеспечить Твердыню энергией. Почтительно пятясь к выходу из святилища, он отбивал поклоны. Почти у самого выхода он столкнулся с храмовым сервитором, бродящего по периметру Главного Храма и непрестанно испускающим клубы дыма из огромной кадильницы. Дымный шлейф, тянущийся фактически вдоль всех стен, говорил о бесконечных запасах технофимиама. После небольшой возни, вызванной тем, что рукав куртки Симеона намертво зацепился за что-то на сервиторе, чихающий Подмастерье побежал по коридору к месту сбора, пытаясь на бегу нацарапать список. Павел Шимахтер ещё раз пробежался глазами по списку Артиллерийского Подмастерья. Ему весьма понравилось, что даже на второй раз обнаружить ничего лишнего и забытого не удалось. Он опустил руку с пером, которым он менее четверти часа назад исчёркал список Подмастерья Богомазной Мастерской, поскольку, судя по перечню, тот решил воздвигнуть рядом с Твердыней пару храмов и набрал столько, что увезти всё это мог бы только караван транспортов. В это время раздался топот и появился Симеон. Он протянул технодесантнику список и утёр пот со лба. Шимахтер просмотрел строчки каракулей. Переспросив, что означает та или иная загогулина, он удовлетворённо кивнул, и, возвратив список, обратился ко всем подмастерьям: - Усердные подмастерья, Император и Бог-Машина одухотворили нас и направили наши мысли. Возблагодарим их и попросим наставить нас в делах. Собирайте всё потребное вам и направляйте на погрузку на лётную палубу, в шестой стыковочный узел. Я буду контролировать процесс сей, и пусть подмастерье Рене не думает, что ему удастся загрузить лишние десять тонн свечей. Вознесём краткую молитву и приступим к делу. – с этими словами технодесантник склонил голову и повернулся в сторону Главного Храма. Подмастерья опустились на колени. О Бог-Машина, повелевающий духами, Машины и предметы населяющие, Духов других, потребных работе, призывающий; Береги их и храни Машины и благослови, Укротить разгневанных помоги, Направи мысли и руки наши в усилиях, Тебе и духам угодных! Не отверни взор от слуг твоих, Тебя славящих и хранящих Дары твои! И да вечно крутится Шестерня Священная! Технодесантник воздел руки, после чего поклонился в пояс. Подмастерья за его спиной уткнулись лбами в пол. Сервиторы согнулись настолько, насколько им позволяли их механические суставы и навесное оборудование. Они не понимали слов молитвы, но были запрограммированы на почитательные действия во время религиозных церемоний. - Благотрудящиеся подмастерья, - обратился Павел, разворачиваясь, - благослови нас Бог-Машина! Проявите рвение и дисциплину, достойную слуг Ордена и Омниссии! За работу! - За работу, благотрудящийся мастер! – согласно этикету технослуг ответили люди, поднимаясь и кланяясь. На складах царила суматоха, вызванная чрезмерным усердием кладовщиков, пытающихся как можно быстрее снабдить необходимым реставрационную экспедицию. Что приводило иногда к появлению ненужных вещей и материалов. Меньше всего рвения было возле Артиллерийского Погреба, поскольку одна ошибка могла привести к гибели всего корабля. Там работали только люди и наиболее мастерски сделанные сервиторы, максимально точно выполняющие команды и проверяемые дважды в день. Адриано Челлини даже забыл на некоторое время о столь вожделенном воздухе и внимательно следил за погрузкой на транспортные тележки каждого ящика с оружием и боеприпасами и лично проверял крепления. Его руки уже немели от непрерывного подкручивания фиксирующих зажимов и подергивания крепёжных лент, глаза слезились от сверки при плохом освещении своего трёхметрового списка, волочившегося за ним, с надписями на контейнерах. А складские сервиторы тем временем подносили новые. Из похрипывающего переговорного устройства доносились сообщения о номерах принятых на борт корабля тележек. На складе Энергетической Мастерской Симеон Твин с хмурым видом осматривал выданные плазменные батареи и проверял их заряд контрольным разрядником перед их погрузкой и упаковкой. Во все стороны летели коротенькие молнии и сыпались искры. Занятие было достаточно опасным – семьдесят четвёртая батарея оказалась неисправной и выстрелившая из неё молния сожгла сервитору, проходившему в нескольких метрах, оставшуюся биологическую руку до угольной корки. Из вывалившегося у него ящика высыпались осветительные элементы, в основной своей массе разбившиеся или же растоптанные позади идущими сервиторами. На складе Строителей не оказалось нужного количества ремкомплектов для бронедверей, и побледневший Эрик, чертыхаясь, сломя голову понёсся к своему Верховному Подмастерью, который, выслушав суть проблемы, побледнел намного больше и чертыхнулся во много раз богохульней. Уже вдвоём они устремились в цех. Верховный Подмастерье, который от быстрого бега пошёл по смертельно бледному лицу ярко-малиновыми пятнами, смог вдохновить рабочих продолжить оканчивающуюся смену и за два часа изготовить нужные ремкомплекты. Потом ходили слухи, что за эту вдохновляющую десятиминутную речь Верховный Подмастерье Строительной Мастерской понёс строжайшие двухмесячное покаяние с самобичеванием, поскольку не богохульными словами священником были признаны только «в», «на», «двадцать шесть» и «ремкомплекты». На складе Богомазной Мастерской неуклюжее движение сервитора привело к падению погруженных коробок с иконами прямо на подмастерье Рене, часть из которых ещё и раскрылась. Когда основательно побитого подмастерья извлекли из-под завала, он сжимал в руках одну из икон и, протяжно шмыгая носом, плакал. Через пять минут удалось выяснить, что это совершенно не те иконы, которые истребовались, а две тележки уже погружены на корабль. На корабле же педантичный Гуго флегматично объяснял рычащему от гнева капитану, что он занял те трюмы, которые наилучшим образом подходят для содержания его склада и разные там весовые центровки это его, капитана, проблемы, которые кладовщика не касаются. В инцидент вмешался Шимахтер, и Гуго с горестным вздохом пришлось подчиниться. Тут же образовалась новая проблема – часть контейнеров из Броневой Мастерской не проходила через стыковочный узел. Их пришлось вскрывать и грузить содержимое на борт россыпью. Для этого пришлось собрать всех сервиторов и всех технослуг из ближайших отсеков. За две четверти часа до расстыковки погрузка была окончена. Пошатывающиеся от усталости подмастерья поднялись на борт транспортного корабля «Благотрудный мул» и заняли отведённый им кубрик. К моменту запуска двигателей все они уснули. За исключением Гуго, который уснул в трюме, куда был заново перегружен его склад. Ему, по-видимому, снился порядок на складе, потому что он бормотал сквозь сон названия секций, номера стеллажей, полок и мест. Реставрационная экспедиция в составе одного технодесантника, пяти подмастерьев, трёх рабочих и восемнадцати сервиторов направилась к своей цели.

В принципе, она таковое и есть :) Мне кажется, что обложка будет очень даже ничего.

В руках, в руках проблема :D Герольд Тзинча в колеснице - самый удачный вариант его закачки, он хоть что-то может. А от дрилла дохнет многое, если не всё. Не только модели с 5-ю вундами.

Спасибо за гайд, хотелось бы увидеть и общее саммари по тактике демонов.