… Я потянулся за флягой. Черт их знает, этих техников, что они мешают со спиртом, но получается неплохо. Глоток разлился теплом внутри, и мир резко просветлел. Моросил мелкий дождик. Моросил уже третий день подряд, и его не замечали. Свыклись с тем, что все было сыро и противно. Окопчик, в котором мы сидели, медленно наливался влагой, грязь чавкала под ногами, но, опять же, к этому привыкли. Прислонившись к стене окопа, мы сидели во всей этой грязи и пили…
… В ночной тишине раздался характерный визг. Это заработали минометы противника. Но стреляли они как-то бестолково, беспорядочно, так что все ушло в «молоко». Санни даже не проснулся. А я просто поплотнее укутался в плащ…
… Полковой священник громко читал молитвы. Его тяжелый, медный голос ударами вбивал мне в голову священные тексты. В этот момент я ничего не чувствовал, никаких возвышенных мыслей у меня не возникало. Странно, но куда большее успокоения я получал, читая молитву самолично. На обязательных службах я просто рефлекторно открывал рот, в нужных местах нацепляя на лицо маску ярости. А кого мне ненавидеть? Противника? Ничего я к нему не чувствую. Те же ребята, что и мы. И были бы они еретиками, культистами, еще какой мразотой, так нет. Обычные СПОшники. Просто им не повезло, вот и получилось так, что 54-й Кентерберийский, то бишь мы, будем их ломать. А мы их сломаем, это как пить дать…
… Привезли боеприпасы. Таскаем тяжеленные ящики под крики офицеров. Некоторые из них скинули шинели, и тоже взялись за работу. Надо же, благородные, но ящики таскают…
… Прибыл сэр Джеймс Морзби, пэр, капитан подрывников. Что-то обсуждает с нашими господами офицерами. Джентльмены приказали выволочь стол на улицу, и сейчас, доедая колбасу, что-то чиркают на картах. Лишь бы это был план нападения. Надоело торчать в этой грязи…
… Вернулись из атаки. Меня как будто всего вело в сторону, снаряд разорвался совсем рядом. Помню какие-то бессвязные картинки. Как стрелял, бежал куда-то, бил штыком какого-то молодого СПОшника, а тот кричал и закрывался руками. Дурак, надо было кричать, что что-то знаешь, может, и пожил бы. Помню, что врывались в дзот, кося всех на пути. В дзоте сидели офицеры. Парочку взяли живыми, остальных в расход. Странные они офицеры, какие то неухоженные. Больше были похожи на солдат…
… Я сидел на рюкзаке, чистил лазган, когда рядом тяжело плюхнулся в грязь Санни. Он тяжело вздохнул, и спросил, не глядя на меня:
-Выпить есть?
У него такая манера говорить. Он не смотрит на собеседника, обращаясь будто бы к воздуху. Очень напрягающая манера говорить, если честно. Но он приятный малый.
Я протянул ему фляжечку. Он свинтил крышку, понюхал, и страдальчески скривился. Ну да, сивухи много, рассказывай. Сам хлещешь самое дешевое пойло, но перед остальными нос дерешь.
-Тоже мне, офицер выискался, - я пихнул Санни с бок. Он вяло отмахнулся и приник к фляжке…
… И снова священник читал молитву. И снова я думал о чем угодно, но только не об Императоре и его присных. Я высчитывал, сколько мы уже сидим в окопах. Выходило немного, всего месяц. Но этот месяц тянулся годами. Здесь постоянно было сыро и холодно. А СПОшники не сдавались. Я даже не особо понимал, за что мы воюем…
… Капрал Майлз читал стихи. Черт их знает, откуда эти стихи. На Кентербери эти стихи считаются народными. Я то знаю, что их сочинял один поэт древней Терры. Но не знаю, какой. А стихи красивые. И чертовски подходят пейзажу. Дождь утих, и в густом воздухе видны горы. Верхушки их чуток белеют снегом, а острые отроги глядят на нас. Где-то в горах сейчас застрял наш десантный взвод.
My heart is in highlands, my heart is not here,
My heart is in highlands, a chasing the deer.
Chasing the wild deer and following the roe,
My heart is in highlands, wherever I go.
Вряд ли сэр Витли гоняет коз и оленей. Скорее, десантники сидят, забившись куда-нибудь в пещерку, или бредут под ветром, каждую секунду ожидая удара.
Farewell to the mountains, farewell to the North,
The birthplace of Valour, the country of Worth,
Farewell to the mountains and wild hanging woods,
Farewell to the valleys and loud pouring floods.
Где-то Майлз ошибся, но не могу, вспомнить где. Неважно. Хорошие стихи…
… Вчера приходили парламентеры от повстанцев. Просили пропустить их. Дураки, когда их вешали, мне даже стало их жаль. Мы ведем войну по одной тривиальной причине – деньги. Губернатор не платит планетарную десятину шестой год. И когда прибыли проверяющие, он приказал их вздернуть. О нет, он не был каким-нибудь культистом или безумцем. Он был дураком. И, как часто бывает, глупость пролила столько же крови, сколько и безумие…
… Санни подстрелили. Он сидел в окопчике, и потянулся, подняв руки над головой. И над краем окопа. Пуля, выпущенная из винтовки, разорвала ему ладонь на две части. Санитары штопали его, а он плакал от боли и стыда…
… Я увидел его после очередной атаки. Он, шатаясь, шел по телам. Шинель на нем была СПОшная, и я уже примеривался выстрелить, когда заметил, что он нес в руках хлеб. Он подходил к телам своих солдат и вкладывал им в рот кусочки хлеба. На лице его застыло выражение гордого отца, радующегося умным детям. Шинель его была измазана в пыли и крови, с плеча свисали полусорванные погоны. Офицер. Я застрелил его…
…И снова слова молитвы. Не то чтобы я неверующий человек, но мне претит подобная напыщенность и показуха. Молитву надо творить наедине с собой, а не сидя перед священником, словно бараны. Но я молился. Ведь через час – бой…
… Санни мертв. Он подорвался на собственной гранате. Выдернув чеку на бегу, он споткнулся о тело, и упал, выпуская цилиндрик из рук. И падая на него сверху. Я напился…
… Эй, знаете что? Война – это погано. Не бог весть, какая умная мысль, но я наконец облек в слова то, что чувствовал эти два месяца. Почему мы вынуждены воевать и несчастными, вся вина которых – служба? Я не знаю. Может, того хочет Император. Может, того хочет какая-нибудь крыса в тылу. Мне все равно. Я только думаю, как же повезло всем этим парням… А, дьявол, путаюсь. Ну, тем парням, из других полков. С других планет. Как их там… Туле, Малахит, как там еще… В общем, мы не тулийцы, не малахитцы, не усульцы. Мы не воюем с демонопоклонниками, с Эльдарами, с орками. Это не священная война, это не война за выживания человечества. Это даже не война за веру. Это просто война. Просто обычная война…