Inkor

Только не надо миньку делать подходящей под такое описание.

Звучит как начало анекдота.

А вообще да, такой забавный образ кустов вырисовывается, космодесов и даже Примархов они видят лишь Его инструментами созданными из необходимости, тогда как себя считают истинными Его сынами.

Поддерживаю. Примархов будут в первую очередь давать тем кому можно подкатить кодекс. Из лояльных пока волки, блады и дарки со своими будут. Поэтому в первую очередь Лев и Русс должны появится, а насчет бладов интрига. Осмелятся ли воскрешать в каком либо виде Саню я не знаю (хотя Атия говорила, что момента с Саней и Горусом отретконят). Может им вообще отвалят какого-нибудь прокачанного Сангвинора.

Ну Уоттс у нас очень хорошо продался для современной твердой НФ, но да, тиражы такой литературы у нас обычно небольшие, так что тоже нишевая вещь.

Насчет какой характер у Абаддона должен быть не совсем уверен, но на уровне впечатлений мне понравилась его озвучка в рекламном ролике к падению Кадии, где в начале был вполне себе такой спокойный голос много повидавшего ветерана, а потом постепенно превратившийся в злобное свирепое почти рычание.

Сам не читал, но вот спойлеры. "Раскрывающийся текст" Молодой примарх упал на планету Колхида, сильно религиозную планету, где все (ну или большинство) поклоняются Силам, которые обитают в Эмпиреях и в которых нетрудно угадываются намёки на богов Хаоса. Лоргара [ну уж нет]одят пустынные кочевники (по совместительству изгои общества) и берут его себе. Через некоторое время на лагерь кочевников натыкается караван Кор Фаэрона, самозваного Несущего слово, которого на самом деле вышвырнули из города почти как еретика. В ходе разговора Кор Фаэрона и вождя племени кочевников открывается правда о Лоргаре. Кор Фаэрон требует показать мальчика. Посмотрев ему в глаза (которые кстати фиолетовые из-за варпа) он чуть не слепнет, потом признаёт ребёнка даром Сил и забирает с собой. Кочевников он конечно же приказывает убить, а лагерь разграбить. На всё это Лоргар смотрит с поразительным спокойствием, несмотря на то, что те люди хоть и не надолго, но приютили его. Лоргар наивен и любознателен, как любой ребёнок. Кор Фаэрон берётся его обучать довольно жётским образом, регулярно подвергая его наказаниям за бесконечные вопросы и тому подобное. В один прекрасный момент Лоргар называет Кор Фаэрона отцом, от чего тот радуется и бесится одновременно, и приказывает охранникам наказать Лоргара. Охранники отказываются, боясь наказания сил за то, что они бьют их пророка. Кор Фаэрон лезет в бутылку, и тогда уже охранники решают отправить Несущего слово в раннюю отставку и прогулку пешком по пустыне. Тут вмешивается Лоргар, требуя освободить его отца. Один из охранников резонно замечает, что если у Лоргара и был отец, то он был убит вместе с теми кочевниками, которые нашли примарха. Слов за слово, охранник обвиняет Лоргара в том, что никакой он не посланник Сил, а мутант и выродок, и начинается смертоубийство. Конечно же Лоргар с лёгкостью побеждает. Некоторые охранники сбегают, другие остаются. Кор Фаэрон убеждает Лоргара, что беглецов нельзя отпускать, потому что они расскажут кому-нибудь о Лоргаре, и тогда все секты Колхиды придут за ним. Лоргар уходит в пустыню на поиски беглецов. За время его отсутствия Кор Фаэрон внезапно осознаёт Лоргара своим сыном и тот факт, что плохо обращался с даром Сил. Психует, плачет, бросается книгами, рвёт на себе одежду. Лоргар долго не возвращается. Кор Фаэрон постепенно начинает думать, что вскоре рабы придут его убивать, так как охранников осталось мало. Но тут Лоргар возвращается, заявляя, что все беглецы перебиты. Все радуются, Кор Фаэрон называет его сыном, начинает делать поблажки и всё такое. Там на протяжении всего повествования ещё был раб Найро (бывший учитель), который был добр к Лоргару. Рабом он стал за то, что проповедовал свободу, равенство, братство, и что перед Силами все одинаковы. И вроде как он хотел подтолкнуть Лоргара к решению освободить всех рабов на Колхиде в один прекрасный момент. Но Найро был разочарован, когда Лоргар, как жертва стокгольмского синдрома, заступился за тирана Кор Фаэрона. В общем спустя какое-то время после спасения Лоргаром Кор Фаэрона, примарх читает перед своей растущей паствой написанные им самим проповеди, и они вместе собирают паству и армию, чтобы выдвигаться в Варадеш. Первым делом они освобождают рабов в каком-то шахтёрском городке. Лоргар после небольшого сражения с соладатми на подступах к городу, читает проповедь несколько дней к ряду, по истечению которых жители сами открыли ворота города и уверовали. Примерно в это же время у Лоргара начинаются видения о приходе Императора и Магнуса. Затем армия Лоргара стала двигаться от города к городу. В один прекрасный момент Лоргар вырулил в пустыню, где обитало чудовище под названием Корлевский змей (Kingwyrm), считавшийся полубожественным гневом Сил. Примарх убивает чудовище, чтобы слухи о Несущем слове распространялись быстрее и дальше. В итоге они всё-таки приходят к Варадешу - центру веры Завета...и город сдаётся без боя, принимая веру Лоргара. Все бывшие спутники Лоргара, знакомые ему с детства, либо умерли, либо заняли важные посты. Бывшие рабы стали господами. Кор Фаэрон становится архидьяконом новой церкви, но ему не нравится, что Лоргар стал отвергать старую веру в Силы, заменяя её верой в Императора. Кор Фаэрон начинает в тайне спасать культистов старой веры и переводить их в лагеря для беженцев. В это время Лоргар отправляется в крестовый поход для захвата всех остальных городов на Колхиде и приведения всего населения к одной вере. Кто-то сдаётся без боя, где-то приходится вырезать всё взрослое население и сжигать их на огромных кострах. В конце концов остаётся последний город, в котором засели колдуны, окружившие свои владения огромным штормом. Лоргар аки Моисей раздвигает шторм и ведёт свои войска к победе. По возвращении в Варадеш их встречает Кор Фаэрон, который знатно преобразил город, понаставив повсюду статуй Лоргара и себя. Но Лоргару не до праздника, он объявляет, что остались на Колхиде ещё еретики и приверженцы старой веры, и он не успокоится, пока не перебьёт всех. Лоргар объявляет о первой Чистке. Этому противится старый Найро, бывший раб, который был добр к Лоргару. Он-то видит, что Кор Фаэрон это та ещё сволочь и серый кардинал, который считает себя хозяином церкви и всего мира, и настаивает, что хватит крови, нужно проповедовать словом. О чём Найро прямо и заявляет Лоргару. Кор Фаэрон кричит, что всё это ложь и бьёт Найро. Потеряв контроль над собой Найро хватается за нож и пытается убить Кор Фаэрона, но Лоргар вновь спасает приёмного отца, убивая Найро. Потом где-то за кадром прилетают Император и Магнус. В своеобразном эпилоге Кор Фаэрон вспоминает, как после Монархии Лоргар обратился к старой вере, чтобы найти богов, которым можно будет поклоняться. Ранее Кор Фаэрон провёл чистку в рядах Легиона, убив всех терранцев, которые думали, что давно пора было покончить с этим цирком поклонения Императору, а то XVII Легион совсем отстал от других и над ними все смеются. Терранец даже заявил, что может теперь их обратно переименуют в Вестников Императора и XVII Легион снова станет великим (это не шутка, там прямо так и написано). Кор Фаэрон приказывает колхидцам расстрелять всех терранцев. Ещё одна чистка. Затем Лоргар с Легионом отправляются на первый мир, завоёванный во имя Императора - Карлштадт, где они сжигают все атрибуты поклонения Императору: книги, таблички, свитки, печати чистоты и т.д. Глядя на задумчивого Лоргара Кор Фаэрон начинает задумываться о том, что всё не то, чем кажется на первый взгляд. Он с ужасом приходит к выводу, что с самого-самого начала Лоргар манипулировал всеми событиями. Он позволил забрать себя в лагерь кочевников, затем он позволил Кор Фаэрону забрать себя и сделать своим учеником. Лоргар лишь делал вид, что боится его и терпит его наказания, ведь он мог одним лишь словом при помощи своих психических способностей приказать Кор Фаэрону остановиться. На самом деле Лоргар просто скрывал свои амбиции в тени амбиций Кор Фаэрона. Кор Фаэрон понял, что Лоргар по любому бы попал в Варадеш с ним или без него. Всё это было сделано с позволения Лоргара (которым с самого начала могли руководить Силы). Кор Фаэрон понял, что у Лоргара в Легионе абсолютная власть, а у него очень шаткое положения, потому что друзей у него осталось немного. И теперь, когда Лоргар сбросил иллюзорную веру в Императора и уверовал в Силы, Кор Фаэрон задумался о том, что Лоргар рано или поздно избавиться и от него, как избавлялся от всего и всех, кто вставал на пути к его цели. Глядя в огромный костёр, Кор Фаэрон гадал, когда же Лоргар швырнёт в огонь и его, как ещё одно препятствие между ним и бессмертным величием?

И они сожрут тиранидов.

Учитывая что она это делает по воле императора... Короче агентурная сеть у альфы хорошая.

Бедра Селестины против топора Кхарна, перевод из вк "Раскрывающийся текст"

Учитывая упоминание Праттчетовских Пирамид я боюсь присутствия верблюдов математиков.

Так занимаются, что третью книгу до сих пор не выпустили, хотя обещали ее выход кажись еще на 2015. Но ладно, это я о своем.

А ведь это от автора dead man walking. Что хорошо. Там он правильный для криговцев тон и атмосферу подобрал.

Лал. "Раскрывающийся текст"

Скорее уж как Буум сказал, это просто отмаза для любых косяков с таймлайном в бэке которые были и которые вероятно еще будут.

Еще перевод одного отрывка из вк. "Раскрывающийся текст" -Если ваш отец обладает силой бога, разве это не делает Его таковым, считает Он себя таковым или нет?-сказал жрец.-Император защищает нас. Это видно в действиях Его святых, которые являются воплощением Его воли, и Легиона Проклятых, которые появляются в безнадёжной битве, и в Таро Императора, чьи предсказания ведут обычных людей изо дня в день. Жиллиман снова вспомнил встречу с отцом. Он не любил вспоминать об этом. Казалось, будто воспоминание само выбралось наружу, нежели он вспомнил его сам. Существо в колыбели древних машин, питаемое отвратительной технологией. А затем золотой свет и боль... Жиллиман сжал губы. Выражение было своего рода контролем. Боль была своего рода контролем. Он устал от того, что его использовали. -Он не бог. -Для меня Он бог. Для триллионов Он бог. Почему вы не принимаете правду? -Для меня Он был отцом. "Отстранённым, невнимательным, бессердечным, манипулирующим отцом"-подумал он.-И повелителем. Я умер за него однажды. И сделаю это снова. Это не придаёт ему божественности. Матье улыбнулся. -Повелитель, Он теперь отец для всех нас. Разве ваш отец не говорил с вами о Его божественности, когда вы получили откровение? Выражение лица примарха было точно рассчитано, чтобы показать достаточно гнева, чтобы заткнуть жреца и не более. -Мои другие военные священники очень быстро учатся не задавать мне вопрос, что случилось в тронном зале, когда я вернулся на Терру,-предостерегающе сказал Жиллиман.-Считай это уроком. А теперь хватит теологических дебатов. Пришло время лишить противника преимущества на Эспандоре. Жиллиман плавно обнажил меч отца. Матье охнул. Он видел Меч Императора несколько раз. Каждый раз он становился свидетелем чуда. Покинув ножны, меч вспыхнул пламенем. Жиллимана не раздражал трепет жреца. В мече было заключено варп-мастерство огромной силы. Когда меч был снят с иссохших колен Императора и представлен ему капитан-генералом Адептус Кустодес, он каким-то образом полностью соответствовал примарху. Жиллиман [ну уж нет]мурился. Он пытался вспомнить какого роста был Император, но Его живой образ ускользал и не хотел быть виден. В каких-то воспоминаниях он был такого же роста, что и Жиллиман, в других - не выше обычного человека. -Я чувствую Его присутствие!-произнёс Матье. Безумными глазами он уставился на мерцающие тени, созданные огнём, будто увидел самого Императора, смотрящего на него.-Он вокруг нас, прямо здесь! Я чувствую Его силу! Жиллиман посмотрел на мерцающее лезвие меча. Когда он держал его, то тоже чувствовал присутствие Императора. Существовали места в прошлом, которые сохранили эхо силы Императора после его посещения. Этот меч принадлежал его отцу, клинок, который сразил Хоруса и закончил раздор Ереси, ну или по крайней мере все так думали в своё время. Он задумчиво взвесил оружие. Пламя танцевало в его глазах. То, как оно горело, было вопросом варпа, не науки, несмотря на все механические приспособления на клинке и рукояти. Его отец преуспел и в том, и в другом больше любого другого. Меч сопротивлялся попыткам Жиллимана изучить его природу, и он не отдал бы его никому другому для изучения. За подобное искусство Магнус был осуждён. Ответ на предупреждение, сделанное с благими намерениями, создал ещё одного ужасного врага. Ещё один просчёт его отца - только человек может совершить столько ошибок. "Он не бог". С другой стороны ни один человек не преуспел в столь многом. "Если человек обладает силой бога, разве это не делает его богом?"-спросил сам себя Жиллиман. "Это то, во что верит Матье. Теоретически, есть вероятность того, что он прав. Я не застрахован от ошибок". *** Личным мечом Императора Жиллиман отгонял губительное влияние Хаоса. Он не мог отрицать его эффективности. Ему бы не удалось победить врагов, подобных демонам, без этого оружия. "Богоподобный"-подумал он. Матье упал на колени. -Хвала Ему!-прош[оппа!]л он. Слёзы потекли по его лицу. -Ты ещё жив?-произнёс Жиллиман с лёгким удивлением. -Император защищает! Император защищает!-завопил Матье, отчасти впадая в религиозную лихорадку.-Пока вы сражались, и другие умирали, я остался невредим! Хвала Ему! Хвала Ему! Император коснулся этого места! Жиллиман пожал плечами. Бой был окончен. Он устал. Пустота внутри него, казалось, стала ещё больше после битвы с демоном. Его сердца натужно работали, а шрам чесался. -В нём осталась сила, даже сейчас. -Я чувствую Его любовь к человечеству,-произнёс Матье.-Я чувствую её вокруг меня!-он запнулся в собственном восторге.-Скажите мне, о лорд регент, честно - Император любит нас? Не говорите, что я ошибаюсь! "Император не любит отдельных людей"-подумал Жиллиман. "Он не мог позволить себе привязанности - это откровенная практика для невозможной задачи, с которой столкнулся Повелитель человечества. Он не любил своих сыновей, Он не любил людей, но Он любил человечество. Я с трудом могу простить его. Неужели его решение должно было быть построено на лжи? Лжи, которая строилась на другой лжи?" Вопрос Матье ещё глубже затянул Жиллимана в меланхолию. Больше всего на свете он ещё раз хотел поговорить со своим приёмным отцом Конором. Он был благородной душой, тот, кому можно было доверять. Настоящий отец. "Если бы ты не умер перед прибытием Императора в Ультрамар, покинул бы я тебя так быстро, как мои братья покинули свои приёмные семьи?"-спросил он самого себя. Он знал ответ на этот вопрос и стыдился этого. Никто не был застрахован от последствий такой власти, говорил он себе, но это не делало правду более приятной. Он понимал. Он знал, чего хочет достичь его отец и почему. Сталкиваясь с демонами, он раз за разом убеждался в этом. Зная, что противостояло человечеству, он начал видеть пользу лжи. Мог ли Жиллиман честно сказать, что любит всех тех, кто называл себя его сыновьями? Он едва знал их, особенно сейчас - кощунственные орды Коула в частности. Они тоже были средствами достижения цели. Он и его "отец" разделяли эту общую черту. Мантия правителя была тяжела и изменяла человека, носящего её. "Я никогда не хотел быть тираном"-подумал примарх. "Возможно отец тоже не хотел им быть. У истории есть роли для каждого из нас, от которых не отказаться. Мы всего лишь фигуры на доске бесконечности". -Повелитель,-произнёс Матье, когда примарх замолчал.-Пожалуйста, скажите, Император любит нас? "Мы гораздо больше похожи на тебя, чем ты задумывал"-подумал Жиллиман. "Ты вложил в нас слишком много от себя. Не понимая этого, в собственном высокомерии, ты на самом деле сделал себя отцом. Мы - твои дети, во всех отношениях.Понимал ли ты это?" -Повелитель?-спросил Матье. -Император любит нас всех,-солгал Робаут Жиллиман.

Я сейчас боюсь соврать, но кажется в одном из белых гнумов действительно говорилось, что их несколько и что у Жили только один из.

Ну справедливости ради книга явный сопроводительным материал к выходу восьмерки, так что наверняка многие вещи не из головы Хейли, а указания сверху.

На самом деле непонятно. Был конечно золотой свет, но ничего определенного. "Раскрывающийся текст"

Это из начала книги, когда его Фулгрим заточкой в стазис отправил. Под конец книги Жиля жив здоров.

Только ладонь режет глаз. Будто задница у него там отросла. А тру циклоп с бородкой напоминает старую миньку Магнуса.

Иллюстрации к книжке. "Раскрывающийся текст"

Перевод встречи Жили с Импи отсюда. "Раскрывающийся текст" Холод. Это было определяющим ощущением его встречи с Императором. Бесконечный, ужасающий холод. Он с ужасом подошёл ко встрече, опасаясь того, что он может обнаружить. Что если его отец был мёртв? А вдруг он сошёл с ума? Смогут ли они вообще поговорить? Когда он вошёл в тронный зал и подошёл к золотому трону, он сделал это так же, как на похоронах его приёмного отца Конора, желая, чтобы всё было правильно, погрузившись в определённую степень скорби. Между восхождением Императора на трон и смертью Жиллимана, Император ни с кем не говорил. "Как что-то могло сохраниться в течение десяти тысяч лет" - подумал он. На троне сидел высохший труп, окружённый стонущими механизмами, Его меч лежал у него на коленях. Печаль захлестнула его. От жертвы, необходимой для поддержания жизни Императора, примарха тошнило. Если Он был жив. Он выглядел мёртвым. Жиллиман не питал никаких иллюзий. Но Он заговорил. Словами из света и огня Император поговорил с Его вернувшимся примархом, последним из Его лучших творений. Творений. Не сыновей. Живой Император был хитрым существом, таким же искусным в сокрытии своих мыслей, как и в прочтении чужих. То, что осталось от него, было запредельно могущественным, но Ему не хватало тонкости, которой Он обладал, когда ходил среди людей. Говорить с Императором было всё равно что разговаривать со звездой. Слова Императора обжигали его. Но больнее всего ранило то, что не было сказано. Император приветствовал Жиллимана не как отец встречает сына, но как ремесленник, обнаруживший свой любимый давно утерянный инструмент. Он вёл себя словно заключённый в железной клетке, которому передали напильник. Жиллиман не питал никаких иллюзий. Он не был тем, кто принёс напильник. Он и был этим напильником. Пока Император ходил среди живых, он скрывал свои манипуляции в любви. Он позволил примархам называть Его отцом. Он позволил им называть себя Его сыновьями. Сам Он редко произносил эти слова, как теперь вспоминал Жиллиман, но когда Он их произносил, Он делал это не искренне. Потревоженная полной мощью воли Императора, нескрываемой плотью, пелена спала с глаз Жиллимана. Император позволил им любить Его и поверить в то, что Он любит их в ответ. Но он не любил их. Его примархи были оружием, вот и всё. Хотя Его силы были огромны, возможно даже больше, чем до восхождения, человечность Императора практически исчезла. Он больше не мог скрывать свои мысли за человеческим лицом. Свет Императора был ослепляющим, всеохватывающим, но наконец - наконец - Жиллиман увидел полную картину. Существо, которое он считал отцом, больше ничего не могло скрыть от него. Император не любил своих сыновей. Они были вещами. Жиллиман и все его братья были не более чем средствами достижения цели.

Перевод встречи Жили с Импи отсюда. "Раскрывающийся текст" Холод. Это было определяющим ощущением его встречи с Императором. Бесконечный, ужасающий холод. Он с ужасом подошёл ко встрече, опасаясь того, что он может обнаружить. Что если его отец был мёртв? А вдруг он сошёл с ума? Смогут ли они вообще поговорить? Когда он вошёл в тронный зал и подошёл к золотому трону, он сделал это так же, как на похоронах его приёмного отца Конора, желая, чтобы всё было правильно, погрузившись в определённую степень скорби. Между восхождением Императора на трон и смертью Жиллимана, Император ни с кем не говорил. "Как что-то могло сохраниться в течение десяти тысяч лет" - подумал он. На троне сидел высохший труп, окружённый стонущими механизмами, Его меч лежал у него на коленях. Печаль захлестнула его. От жертвы, необходимой для поддержания жизни Императора, примарха тошнило. Если Он был жив. Он выглядел мёртвым. Жиллиман не питал никаких иллюзий. Но Он заговорил. Словами из света и огня Император поговорил с Его вернувшимся примархом, последним из Его лучших творений. Творений. Не сыновей. Живой Император был хитрым существом, таким же искусным в сокрытии своих мыслей, как и в прочтении чужих. То, что осталось от него, было запредельно могущественным, но Ему не хватало тонкости, которой Он обладал, когда ходил среди людей. Говорить с Императором было всё равно что разговаривать со звездой. Слова Императора обжигали его. Но больнее всего ранило то, что не было сказано. Император приветствовал Жиллимана не как отец встречает сына, но как ремесленник, обнаруживший свой любимый давно утерянный инструмент. Он вёл себя словно заключённый в железной клетке, которому передали напильник. Жиллиман не питал никаких иллюзий. Он не был тем, кто принёс напильник. Он и был этим напильником. Пока Император ходил среди живых, он скрывал свои манипуляции в любви. Он позволил примархам называть Его отцом. Он позволил им называть себя Его сыновьями. Сам Он редко произносил эти слова, как теперь вспоминал Жиллиман, но когда Он их произносил, Он делал это не искренне. Потревоженная полной мощью воли Императора, нескрываемой плотью, пелена спала с глаз Жиллимана. Император позволил им любить Его и поверить в то, что Он любит их в ответ. Но он не любил их. Его примархи были оружием, вот и всё. Хотя Его силы были огромны, возможно даже больше, чем до восхождения, человечность Императора практически исчезла. Он больше не мог скрывать свои мысли за человеческим лицом. Свет Императора был ослепляющим, всеохватывающим, но наконец - наконец - Жиллиман увидел полную картину. Существо, которое он считал отцом, больше ничего не могло скрыть от него. Император не любил своих сыновей. Они были вещами. Жиллиман и все его братья были не более чем средствами достижения цели.

Переводик для тех, кто не могет в инглиш. "Раскрывающийся текст" -книга начинается через сто лет после ереси со смерти Примарха. Фулгрим против Жильмана. -Тиэль стал вторым капитаном после ереси. -Тетрархов вернули, теперь они и в 40к. -Сестры тишины видят в Жильмане живого святого. Они рады его возвращению и поклоняются ему. -Когда Жильман разговаривал с императором во время gathering storm, он был шокировали тем, как на самом деле "отец" видит его, не как сына, а лишь как инструмент. -к сороковнику человечность императора полностью исчезла. -на самом деле Жиля не особый фанат примарисов, он называет их "кощунственными ордами Коула". -он видит в них лишь инструменты (по крайней мере сейчас). -Так же говорится что Жиля псайкер, но не использует свой потенциал из-за примера Магнуса. -Он все еще думает в терминах теории и практики.