Название: Раскаяние
Сеттинг: Wh40k
Жанр: боевик
Возрастные ограничения: 18 +
Аннотация: Геральт Лиривийский с полуротой Крылатых Гусар – возможно – последние представители некогда великого ягеллонского капитула. Однако и они вынуждены ждать смерти на борту "Летучей Плотвы".
1
"Летучая Плотва", фрегат типа "Гладий" – самый быстрый корабль Крылатых Гусар. Звание приходилось защищать, так как космические десантники часто пополняли флот новыми судами. Гусария постоянно участвовала в вой[ну уж нет], а лёгкие корабли сопровождения не могли похвастаться мощью боевых барж или выносливостью ударных крейсеров.
Однако ни одна новинка мудрых техножрецов так и не стала соперницей в гонках для "Летучей Плотвы", что покинула верфи Терры ещё во времена Великого Крестового Похода. Именно по этой причине экипаж фрегата получил столь важное задание.
И не справился с ним.
Нападение чернокнижника сокрушило "Плотву" не молотом, но осколками стекла в глаза и взмахом ножа, который лишил корабль языка. Колдун убил навигатора и астропата. Обрёк фрегат и его экипаж на бесславную гибель среди звёзд, безразличных к мучениям. Через месяц на борту "Летучей Плотвы" вспыхнул мятеж обезумевших от отчаяния матросов. Через три – голодный бунт, когда люди поняли, что сокращённый вдвое паёк – не предел. Люди ожесточились настолько, что уже не страшились кары со стороны господ.
Однако одного ожесточения недостаточно, чтобы одолеть Ангелов Смерти. Крылатые Гусары погасили зарождающийся пожар смуты и залили кровью палубы фрегата. Едва ли половина экипажа уцелела, но, по крайней мере, голод отступил.
Ангел Смерти – полубог, вознесённый над остальными гражданами Империума дарами Владыки Человечества, невыносимыми испытаниями и вечной войной, но даже он уязвим. Не все исполины могут отрешиться от прошлого. Не помогает ни гипнотерапия, ни осознание величия.
На четвёртом месяце безнадёжного путешествия через звёздную пустошь пошатнулись нервы и у Крылатых Гусар.
– Это невыносимо, Геральт! – сержант Кагыр ударил кулаком в раскрытую ладонь. – Пора признать, что задание провалено! Мы никогда не достигнем Терры!
Предводитель экспедиции молчал и неотрывно глядел через иллюминатор капитанского мостика на далекие звёзды, где, как ему казалось, пламенело Солнце. Геральт Лиривийский, ротмистр шестой хоругви, превратился в памятник. Он уже несколько дней нёс вахту, не двигаясь, почти не дыша. Уставшие офицеры на палубе перестали обращать внимания на бледного седовласого воителя. Геральт нёс вахту вперёдсмотрящего и не собирался отдыхать, пока не достигнет заветной цели.
– Кагыр, твоё отделение должно патрулировать трюмы, чтобы предупредить очередной бунт, – проговорил, наконец, ротмистр. – Задумайся, какой пример ты показываешь слугам капитула.
– Пся крев! В гробу я видал и слуг капитула, и приказы! – заскрежетал зубами Кагыр.
– Что? – Геральт сдвинулся с места изящным слитным движением, как будто не было на нём силовых доспехов.
Сержант выхватил из-за спины громоздкий двуручный цепной меч, нажал на рычаг и привёл зубастое чудовище в движение.
– Пора кончать, Геральт. Ты и я! Если не удалось жить с честью, то хотя бы погибнем воинами! Послушайте, братья. Все! Все, кто меня слышит! – голос Кагыра разнёсся по волнам вокс-связи. – Это единственная возможность для нас! Бейтесь насмерть!
– Кагыр, всем тяжело. Пожалуйста, возьми себя в руки.
– Нет, брат… Я больше так не могу, – глаза Кагыра слезились. – Давай же! Доставай свой меч!
Кагыр рванулся вперёд всесокрушающим железнодорожным составом, сорвавшимся с рельс.
Он взмахнул раз, другой. От поручней на площадки капитана остались только воспоминания. Кагыр прорычал и стал бить вдвое быстрее, так, что окоченевшие от страха офицеры и пилоты перестали что-либо разбирать в буре мономолекулярных лезвий.
Геральт не отвечал на ненависть и отчаяние противника. Он чувствовал только усталость и печаль из-за безумия, которое поразило старого товарища. Ротмистр отразил очередной удар левым наручем, и когда зубья вгрызлись в керамит, вывернул руку так, чтобы лезвия рубили не поперёк, а вдоль этой части силовых доспехов. Посыпались искры, повалил дым из двигателя цепного меча. Геральт потянул оружие Кагыра на себя, а свободной рукой нанёс мощный прямой удар по лицу сержанта. Ангел Смерти с разбитым в кровь носом потерял бдительность всего на миг, но, ротмистр, который считался в капитуле лучшим поединщиком, воспользовался и такой мелочью. Выбил меч, ещё раз ударил по челюсти, схватил Кагыра за горжет и пояс, приподнял над собой под завывания сервоприводов и уронил вниз между панелями управления фрегатом. Падение оставило громадную вмятину на палубе, но Геральту удалось оглушить сержанта. Ротмистр спрыгнул следом, приземлился, опустился на одно колено и отправил Кагыра в мир тревожных снов, ударив в висок.
– Прости меня, брат, – Геральт поднялся и обвёл взглядом экипаж. – Возвращайтесь к своим обязанностям, господа. Надеюсь, этот случай станет последним проявлением позорной слабости. Бартош, Шимон, возьмите своего сержанта. Оружие и доспехи уберите в арсенал, а самого Кагыра отнесите в карцер.
Ротмистр снова поднялся на площадку капитана, чтобы не терять в веру в звезду по имени Солнце, которая ждёт его где-то там, вдалеке.
Не прошло и минуты, когда Геральт внезапно разглядел во тьме космоса движение. Он задрожал, моргнул несколько раз, но мираж не исчез. Когда офицеры вернулись к работе, прозвучала сирена, а потом над тактическим столом возникло изображение неизвестной флотилии.
"Курва…" – выругался про себя Геральт, когда пригляделся к кора[эх жаль]м.
Ротмистр проявил милосердие, но судьба не вознаградила его.
Над тактическим столом парили голопроекции крейсера типа "Стикс" и трёх рейдеров типа "Идолопоклонник". Дух Машины узнал флагман.
"Contumeliae". Альфа-Легион.
– Бартош, Шимон, отставить! Приведите сержанта в чувства, – приказал Геральт.
2
Эскадра еретиков неспешно окружила жертву. "Летучая Плотва" маневрировала, но не ушла из широких сетей. Началась перестрелка. Фрегат нанёс несколько чувствительных ударов одному вражескому рейдеру, но потерял скорость и ответный залп "Идолопоклонников" превратил "Гладий" в запалённый бенгальский огонь, с полыхающим воздухом, что вырывался из развороченного раскалённого корпуса. Однако потерянные и проклятые не торопились нанести последний удар. Они готовились к абордажу. "Contumeliae" сравнялся с обездвиженной и обезоруженной "Летучей Плотвой". В дело пошли абордажные торпеды, которые изранили и без того повреждённую шкуру добычи.
Легионеры-предатели и их смертные слуги наводнили фрегат и безжалостно истребили команду. Однако свою цель они так и не обнаружили.
Цель в это время дрейфовала в космосе вместе с обломками "Летучей Плотвы". Когда космические десантники долетели на расстояние прыжка, то вновь включили силовые доспехи. Они направились к крейсеру предателей, чья обшивка напоминала рыбью чешую.
Геральт Лиривийский влетел прямо в дуло макропушки. Ротмистр озвучил товарищам самоубийственную задумку, и никто не стал спорить. Крылатые Гусары жаждали действий, крови, славной смерти.
"Живём последний день! К чему осторожность?!" – так думали многие из шестой хоругви.
Ротмистр установил несколько мелта-бомб на остром носу снаряда, а потом что есть мочи поспешил обратно. Бег с использованием магнитных подошв сабатонов напоминает гонку с препятствиями по засасывающим топям, но Геральт справился с испытанием и ракетой вылетел в космос. Он нажал кнопку на детонаторе. Расплавляющая струя добралась до смертоносной начинки снаряда. Корпус тяжёлого крейсера вспучился и взорвался гейзером искорёженного металла.
Где-то в недрах "Летучей Плотвы" предводитель Альфа-Легиона сощурил узкие глаза, сверкающие неоновым зеленым светом, и грязно выругался.
– Если с нами Император! – прокричал Геральт и снова включил прыжковый ранец.
– Кто против нас?! – с дружным рёвом Крылатые Гусары рванулись в пролом вслед за ротмистром.
Космос опустошил артиллерийские палубы. Он пригласил слуг Альфа-Легиона на бал, и те не могли отказаться. Вот и сейчас танцевали вокруг развороченной уродливой дыры в обшивке, так что Крылатым Гусарам пришлось проталкиваться к входу сквозь окоченевшие тела.
Геральт приземлился на решётчатый пол и направился к ближайшей двери, что перекрыла доступ холода звёздного моря в тёплое нутро крейсера. В войске ротмистра были технодесантники, но он не терял время на электронный взлом. Навёл ствол трофейного болтера на цель и нажал на спусковой крючок подствольного мелта-ружья. "Спаситель" – так называлось оружие, если судить по чеканке на ствольной коробке – отлично проявило себя на стрельбище и с каждой минутой сражения нравилось Геральту всё больше.
Ротмистр пересёк невидимую черту. Из стен и потолка коридора спустились скорострельные орудия. Ещё одна струя мелта-ружья и град снарядов превратили пару турелей в металлолом. Оружие чернокнижника обладало невероятной даже для болтера мощью – единственное полезное приобретение от встречи с колдуном в целой веренице невыносимых потерь.
С последней угрозой разобрался сержант Золтан. Он оторвался от пола, подлетел прямо под раскручивающиеся стволы орудия и отсёк их силовым топором.
За следующей дверью Крылатых Гусар встретил ураган пуль, с которым разобраться так же быстро было невозможно. Автоматические орудия, боевые сервиторы, матросы с метками ложных богов. Сразу пара братьев осталась лежать, превратившись в решето, а вот Геральту повезло. Железный нимб хоть и отключился от перегрузки, но закрыл и ротмистра, и остальных боевых братьев.
Геральт не разделил своё немногочисленное воинство, и полурота Крылатых Гусар огненным валом смела неприятеля. Потомки Чжэн Хэ Шеня украсили стены брызгами вражеской крови, а пол дымящимися потрохами слуг Хаоса.
Помещение, где развернулась бойня, служило экипажу "Contumeliae" капищем. Вдоль стен стояли шесты, увенчанные колесованными жертвами, ещё живыми, несмотря на увечья. Колючая проволока увивала потолки паутиной. В ней содрогались в агонии множество представителей всех известных Геральту народов, а по центру зала тянулся гребень чудовища – невероятно проработанной статуи Гидры с бесчисленными змеиными головами.
В определённый миг Крылатые Гусары столкнулись со стеной поднятых щитов. Конструкции из стали и плоти превосходили ростом и мощью даже Ангелов Смерти, а позади них [ну уж нет]одились тёмные механикумы. Эти мерзкие членистоногие полулюди-полумашины спустились с острой паутины.
Геральт убрал болтер в магнитный замок на пояснице, разогнался и протаранил некое подобие гротеска друкари, разве только не появившееся в лабораториях гомункула, а сошедшее с проклятой наковальни. Переплетение пышущих паром механизмов и гнилой плоти лишь отступило на шаг и попыталось отбросить ротмистра. Геральт отскочил назад с изяществом невероятным для почти тонны мяса, костей, керамита, электроники, а потом прыгнул и зацепился за край прямоугольного ростового щита. Всё-таки некий предел у этих чудовищ был, и боевой сервитор наклонил защиту. Ротмистр от всей души вогнал цепной меч в переплетение зловонной плоти. Проклятый механизм глухо простонал и выпустил щит, который могильной плитой едва не раздавил Геральта. Ротмистр разобрался с долговязым чудовищем, а потом расширил ход в стене щитов, подрубив ноги ещё паре боевых сервиторов.
Крылатые Гусары, плечом к плечу, преодолели препятствие и устремились на механических пауков Тёмных Механикус. Бартош, десантник из отделения Кагыра, съежился до кровоточащего шара керамита и искрящих силовых кабелей под воздействием гравитационной пушки.
– Отомстим! – провыл Кагыр и рассёк убийцу на две равные части, которые, неожиданно, не забились в агонии, а стали самостоятельными боевыми единицами, несмотря на раны.
Сержант ненадолго пережил Бартоша. Механические щупальца обхватили его по рукам и ногам, чтобы одним махом пробить голову обездвиженного Ангела Смерти.
Геральт раскрутил мономолекулярные зубья меча до предела и вихрем понесся сквозь строй непрерывно движущихся механических джунглей. Лианы цепляли его и выдирали из силовых доспехов одну часть за другой, но в следующий же миг падали отсечённые. Визор красными огнями предупреждал носителя о скором выходе из строя. Кроме этого, ещё и кожух цепного меча раскалился от непрерывной работы. Однако замедлиться Геральт не мог. Вокруг мелькали лучи лазеров, сгустки плазмы и очереди пуль.
Превозмогая ожесточенное сопротивление, Крылатые Гусары прорвались к вратам на капитанский мостик и оставили за спинами поле боя, заваленное тысячами трупов самых разных форм и моделей. Однако истинные владельцы "Стикса" не собирались сдаваться. Цвета потускнели, стихли стоны погибающих, температура заметно упала, если судить по пару, что вырывался из наспинных ранцев. Перед Гусарией как из воздуха возникло зеркало Варпа. Оно выглядело распахнутой пастью с кривыми зубами, из которой во все стороны тянулись отвратительные склизкие языки. Они хватали окровавленные тела и волокли внутрь, но тварь не успела насытиться. Золтан угостил её связкой осколочных гранат. Варп разгневался и в ответ выплюнул подразделения десантников в цветах морской волны и тёмных изумрудов, с головами и хвостами гидр, что украшали силовые доспехи.
– Смерть предателям! – проревел Геральт и вновь выхватил болтер.
Воздух, наполненный кровавой дымкой и ядовитыми миазмами, выгорел от ненависти, которую ощущали воители с обеих сторон. Охваченные пламенем прометия предатели ревели от боли и злости к тем, кто осмелился разрушить их многолетние планы, а посечённые и израненные снарядами Крылатые Гусары рычали в гневе на хитрых мошенников, чьи действия привели к бесчестью их капитула.
– А-а-а! – смерть во множестве форм била прямо в грудь, но ротмистр сошёлся с врагами.
Он расстрелял двух легионеров, а потом сшиб третьего, который лишился рук от яростного огня "Спасителя" и не мог защититься. Геральт опустил сабатон на наличник шлема изувеченного десантника и прервал порочную жизнь. Ротмистр повернулся к следующему противнику и едва успел вскинуть болтер. На "Спасителе" появилась ещё одна зарубка от цепного меча, и оружие отправилось на залитый кровью пол. Геральт увернулся от следующего взмаха, потом пригнулся и перекатился, чтобы уйти от выстрелов другого легионера. Ротмистр ухватил предателя с цепным мечом, вывернул ему руку и подставил под огонь. Пока легионер корчился от попаданий болт-снарядов, Геральт потянул из ножен психосиловой меч.
На поле боя вспыхнула звезда. Ротмистр взрезал ряды презренных еретиков, разбрасывая вокруг себя дымящиеся обезображенные трупы с отсечёнными руками и ногами. Геральт вкладывал в каждый удар весь гнев, отчаяние и злость, накопленную за месяцы томительного бездействия. Он даже не заметил, как сначала руки зажглись колдовским пламенем, а потом и меч перенял необычайную мощь. Клинок проходил сквозь доспехи и щиты легионеров, как раскалённый нож сквозь масло. От разъярённого Крылатого Гусара стали отшатываться. Геральт как будто обжигал одним своим присутствием. Однако в следующий миг ротмистр вдруг понял, что остался последним из всей Гусарии.
Выжившие предатели разошлись в стороны, и Геральт увидел предводителя Альфа-Легиона: существо только отдалённо напоминало Ангела Смерти. Оно было обнажено, но никаких половых признаков ротмистр не разглядел, только бледную, серебристую чешую, которая покрывала всё тело. Морда твари тоже скорее походила на змеиную голову с кислотным зелёным неоном на месте глаз.
– Ну давай, Геральт, покажи мне свои финты и пируэты, а я посмотрю, – усмехнулось чудовище.
С каждым шагом к Гусару, существо обрастало силовыми доспехами, которые прорывались сквозь чешую. Пластина с головами гидры вздулась на груди, на спине ранцем лопнул горб, изогнутые когти рук вытянулись парными узкими кинжалами. Старая чешуя лохмотьями упала к ногам существа.
– А чтобы схватка вышла ещё яростнее, о, великий Белый Волк! – легионер насмешливо процедил слова сквозь решётку респиратора, в которую превратились зубы, – я подарю тебе ещё одну причину меня ненавидеть.
Предводитель резко нагнулся и схватил за волосы сержанта Золтана, изувеченного болтерным огнём, но ещё живого.
– Нет! – закричал Геральт, но легионер безжалостно перерезал горло лучшему другу ротмистра. – Ты пожалеешь...
– Посмотрим.
Пламя, что окружало ладони ротмистра, почти погасло во время краткой передышки, но теперь снова вспыхнуло ослепительным светом. Противник даже не шелохнулся и спокойно встречал каждый выпад Гусара. Легионер даже не отступал, и отбивался кинжалами с заметной ленью, чем злил ротмистра ещё больше. Геральт вертелся вокруг еретика и использовал все возможные приёмы, которые он разучил за сотню лет службы. Однако каждый хитрый или даже подлый удар встречался с уверенным сопротивлением. Раз за разом парные кинжалы легионера ловили меч Гусара в капкан, и больших усилий стоило спасти реликвию капитула от поломки.
Вспышка и обжигающая боль. Она заполнила нутро Геральта, словно тот выпил чан расплавленного металла. Ротмистр едва не выпустил меч и рухнул на колени. Он давно не получал настолько тяжёлых ран.
– Неплохо, Гусар. Но до совершенства не хватает нескольких тысяч лет практики, – уже без насмешки произнёс предводитель легионеров.
Он ходил вокруг Геральта, который пытался найти в себе силы, чтобы встать.
– Даже твои жалкие псайкерские способности уже не помогут, Гусар. Яд, – прошипел легионер. – Смирись. По крайней мере, ты уйдёшь честным воином вашего ненаглядного трупа-на-троне, а не предателем. Кампания на Ягеллоне хоть и скрыта до сих пор от нашего взора, но мы позаботимся, чтобы Крылатые Гусары сгинули самым бесславным образом в любом случае. Даже если, в конце концов, придётся и самим замарать руки. Ладно… что-то я заговорился…
Выпад кинжала было невозможно отразить, но лезвие раскололось при столкновении с мерцающей завесой, внутри которой стоял на коленях ротмистр. Легионер отшатнулся и едва не упал, явно ошеломлённый произошедшим.
Геральт поднялся. Усилием воли он выжег яд в крови и убил ненависть. На следующий раунд он вышел успокоившимся: с мерным биением сердец.
Еретик выругался и сплюнул сквозь зубы-решётку.
– Псайкерская мразь! Ну посмотрим, кто кого! – культя вновь вытянулась узким кинжалом, и легионер метнулся вперёд, словно королевская кобра – неразличимо для человеческого взгляда.
Цепной меч оставил на одном кинжале легионера уродливые зарубки, а психосиловой клинок перерезал глотки гидрам на кирасе. Еретик же срубил плюмаж со шлема Геральта, но все последующие атаки предателя сталкивались с мастерской защитой, и вот уже легионер стал терять самообладание и всё чаще шипел проклятье в адрес ротмистра, Чжэн Хэ Шеня и самого Джагатая Хана. Раз за разом Геральт пронзал и рассекал еретика, но его богопротивная колдовская природа затягивала раны.
– Что же ты… тысячелетний… ветеран… – ротмистр запыхался от бешеной скорости битвы, но всё-таки закончил, – практики не хватает?
Легионер проорал боевой клич и прыгнул на Гусара. Геральт метнул навстречу психосиловой клинок, и тот пронзил врага. Еретик упал перед ротмистром на колени. Геральт рассёк поверженному горло цепным мечом. Напоследок ротмистр со всей силы ударил по шлему ногой так, что голова предводителя легионеров укатилось прямо им под ноги.
– Кто… кто следующий… мрази?! – ротмистр обвёл взглядом окруживших его предателей.
– Мы ещё не закончили, – прозвучал внезапный ответ. – Отсеки гидре голову, и на её месте вырастет две. Об этом рассказывают мифы Древней Терры.
Из грубого среза проросла новая голова, не менее отвратительная, чем раньше. Чудовище вновь двинулось на ротмистра, который отступал и лихорадочно перебирал в сознании следующие шаги.
– Как же ты надоел, Геральт. Теперь не жди быстрой смерти, – кинжалы, что продолжали предплечья твари, вытянулись в уродливую клешню и зазубренный топор.
– Древние мифы знаешь не только ты, предатель! – Геральт бросил цепной меч.
Еретик увернулся от вечно голодных мономолекулярных лезвий, но не успел настигнуть ротмистра. Крылатый Гусар перекувыркнулся и подхватил с пола "Спаситель".
– Гори! – Геральт сжёг еретика расплавляющей струёй мелта-ружья.
Легионеры навели болтеры на ротмистра. Геральт сжал челюсти и приготовился к смерти.
Однако она настигла только предателей. Палуба сотряслась под ногами. Абордажные торпеды пронзили шкуру "Contumeliae". Один такой снаряд ворвался на капище и превратил множество еретиков в сгустки плоти и металла. В сражение вступили космические десантники в серых силовых доспехах и до боли знакомым символом на наплечниках.
Древо с плакучей кроной, окружённое пламенем.
Геральт выругался, а потом прицелился в собратьев проклятого колдуна, который принёс Крылатым Гусарам не меньше вреда, чем Альфа-Легион. Вот только выстрелить не успел.
Предатели пришли в себя после смерти предводителя и появления новых врагов. Болт-снаряд молотом ударил в шлем и бросил Геральта на пол с изувеченным осколками лицом.
Выстрелы ещё гремели на палубе несколько минут, а потом ротмистр почувствовал, что кто-то стоит рядом. Геральт ослеп или кровь залила глаза, но он не мог разобрать лица палача или ещё каких-либо деталей.
– Добей… – с трудом, но всё-таки выдохнул ротмистр.
Однако ответ незнакомца отличался от оглушительного грома выстрела или свиста рассекаемого лезвием воздуха:
– Госпитальеры! Живо сюда!
3
Джордж Слаут, магистр капитула Возрождённых Из Пепла, любил посещать Грааль. Даже если визит далёк от жеста доброй воли.
Тысячи лет назад Грааль считали недостижимой реликвией, к которой стремился древний орден Рыцарей Круглого Стола. По сохранившимся легендам они так и не нашли драгоценную чашу, однако их наследники, по иронии судьбы, сами создали шедевр. Магия таилась в их собственных руках.
Капитул Крестоносцев сотворил Грааль на руинах побитой гражданской войной планеты, старое название которой давно забыли. Там, где раньше [ну уж нет]одились обрушенные орбитальной бомбардировкой жилые кварталы, Ангелы Смерти со временем подняли роскошные дворцы из стекла и золота, а на местах самых кровопролитных сражений они установили памятники героям войны с еретиками Годжа Вандира.
Крепость на месте развалин, вера на месте ереси.
Крестоносцы – истинные дорниты и образец ордена-последователя великих Имперских Кулаков. Джордж всегда завидовал тем богатствам, которыми располагали братья Возрождённых Из Пепла.
"Дело в правильном выборе. В осторожности. В их чёртовом принципе прощения!" – думал магистр.
Джордж вышел на площадь перед дворцом Экклезиархии. Строение возвышалось даже над многоэтажными жилыми комплексами, что иглами тянулись к голубым небесам по всей столице. Дворец напоминал древнюю ракету с многочисленными ступенями, которые запускали в космос на заре космонавтики. Это здание возводили несколько столетий. Поколения архитекторов и строителей жили и умирали с мечтой о том, что когда-то их дети смогут восхититься непосильным для человека трудом. Каждый уровень мастера творили по собственному вкусу. Крепость у основания с толстыми каменными стенами и грозными бочкообразными башнями выполнили в романском стиле. Если присмотреться внимательней, то можно различить очертания преклонившего колено атланта, который удерживал на могучих плечах всё это неподъёмное великолепие. Этот великан – Рогал Дорн.
Чуть выше [ну уж нет]одился донжон, к которому поднималась лестница из нескольких тысяч ступеней. Только самые отважные и выносливые преодолевали путь и ступали внутрь храма, опоясанного толстыми колоннами, но, тем не менее, внутри всегда многолюдно. По бокам донжон поддерживали статуи Жиллимана и Льва, единственных примархов, которых выполнили приближённо к изображениям в святом писании.
Следующий этаж вился спиралью рустики, которая складывалась в чешую, что Вулкан носил вместо плаща. Повелитель Драконов глядел на брата-мученика Горгона.
Феррус в этом архитектурном ансамбле предстал в виде сложнейшего механизма – постоянно движущихся часов. Лишь на мгновение детали складывались в портрет примарха, а уж через секунду они показывали картины из его жизни. Эту часть донжона оборудовали самыми современными устройствами и замысловатым освещением, которое охватывало грани механизмов холодным бледным сиянием. Именно здесь [ну уж нет]одились площадки с крупными голопроекторами, которые позволяли в мельчайших деталях рассмотреть лицо кардинала во время выступлений.
Выше хай-тек оборачивался свободолюбивым деконструктивизмом. Донжон раздавался вширь, и можно было подумать, что он до сих пор не обвалился только благодаря неистовой вере людей Грааля. Среди ломаных линий и непривычных решений отчётливыми оставались только памятники Великому Волку и Ястребу Войны. Наконец, где-то высоко в небе среди облаков скрывался храм с вытянутыми шпилями и гаргульями. Там развёл в стороны широкие крылья мрачный ворон. Рядом с готическим собором архитекторы выполнили обзорную площадку в виде облаков и ангельских крыльев, что играли роль ограждения. И уже там, недостижимая для взора не только обычных людей, но и Ангелов Смерти [ну уж нет]одилась статуя Императора. Верующие могли не чувствовать присутствия Владыки Человечества, но даже не сомневались, что он постоянно наблюдает за каждым из них.
Только под чутким руководством Крестоносцев дворец не стал безвкусным нагромождением и кичливой Вавилонской Башней, зато у величия соборов Терры появился достойный подражатель на Граале.
На площадях вокруг этой невероятной колонны собралась толпа в несколько миллионов человек. Судя по тому, что возле орбитальных причалов корабли кружились, как пчёлы вокруг улья, то паломники прибыли лицезреть чудо не только с соседних планет, но даже из ближайших звёздных систем.
Насколько мог судить Джордж, первые люди начали стекаться на избрание нового кардинала Граальского чуть ли не несколько месяцев назад. Магистр безбожно опоздал, но прошёл достаточно далеко. Люди вокруг почтительно кланялись и пропускали Избранного Императором.
"Вполне возможно, что я больше никогда не смогу помолиться в таком месте", – Джордж опустился на колени, откинул капюшон серого плаща и прикоснулся лбом истоптанной плитки святой земли. – "Бог-Император, спаси и сохрани грешного раба Твоего".
Фанатики вокруг теряли сознание при виде настолько благочестивой сцены. Ведь даже величайшие слуги Владыки Человечества молились рядом с ними.
Из труб секции, посвящённой Вулкану, повалил белый дым, а голопроекторы зажглись и показали верующим нового Кардинала. Человек в вытянутой тиаре окинул тёплым взглядом – насколько тёплым мог быть голубоватый свет проекции – собравшихся и заговорил:
– Два человека вошли в храм помолиться: один чиновник, другой бродяга. Чиновник молился так: "Боже-Император, благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди: грабители, лжецы, прелюбодеи... бродяги. Пощусь два раза в неделю, даю десятую часть от всего, что приобретаю. Бродяга же, стоя вдали, не смел даже глаз поднять, чтобы встретиться с грозным ликом Императора. Но он ударил себя в грудь и сказал: "Боже-Император! Будь милостив ко мне, грешнику!" Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот. Ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится.
Каждый истинно верующий человек знает эту притчу, но понимает ли её суть?
Магистр поднялся с земли, стряхнул пыль с чикчир и вдруг заметил, что его уже ждут. Два Ангела Смерти в чёрных скарамангиях, с лицами скрытыми капюшонами, и серебряными крестами на цепочках, что спускались из широких рукавов.
– Примас ожидает вас, магистр, – одновременно прозвучали голоса встречающих.
Джордж поприветствовал Крестоносцев знамением аквилы и пошёл следом. Несмотря на столпотворение, люди отхлынули с пути и почтительно кланялись живому свидетельству могущества Императора.
Крестоносцы провели магистра внутрь дворца экклезиархии. Высокие врата из чистого золота открылись, и наружу хлынул ослепительный свет, который привёл в восторг всех очевидцев. Те же, кому посчастливилось прикоснуться к богато украшенным створкам, падали в обморок. Ангелы Смерти прошли через батареи ламп, которые и создавали божественное сияние, и попали в ухоженный сад.
Джордж слышал, что несколько тысяч лет назад, на заре становления Крестоносцев, Аллея Славы [ну уж нет]одилась на открытом воздухе. Что это место хоть и было построено теми же мастерами, и лучилось привычным для Грааля великолепием и торжественностью, но пустовало. Тогда братский орден установил на площади памятники только трём героям Человечества: Императору, Рогалу Дорну и Первому Магистру.
Сейчас среди аккуратно постриженных кустарников, цветущих деревьев, сочной травы и искусственных ручьёв с фонтанами ни о каком запустении и речи не шло.
"У народа, который не помнит прошлого, нет будущего", – перед тем, как двинуться дальше, Джордж оглядел Аллею.
С тех пор, как он был здесь последний раз, появились ещё две статуи, вдобавок к сотням старых.
"У Крестоносцев славное будущее", – магистр кивнул провожатым, и те повели его по узким каменным тропам под сенью ветвей оливковых деревьев, меж мраморных великанов и склепов, внутри которых покоились герои ордена.
Уже скоро космические десантники подошли к открытой беседке, из которой открывался прекрасный вид на фонтан. Каменные Ангелы с улыбкой проливали воду с небес на пустыню, где страждущие утоляли жажду.
– Он внутри, – если бы не слитный звук голосов, Крестоносцы ушли бы также незаметно и таинственно, как и появились.
Джордж вошёл внутрь беседки и увидел пожилого Ангела Смерти в белом скарамангии с золотыми нитями в канте, и костяными чётками, которые тот неторопливо перебирал. На морщинистом лице и лысой голове места не было, которого бы не коснулся ненавистный враг, но, несмотря на бесчисленные рубцы, обрубки носа и ушей, старик умел расположить к себе. Обезоруживал улыбкой и лёгким ароматом жасмина. Ошеломлял тех, кто знал о его впечатляющем возрасте.
Может быть, великий Кровавый Ангел Данте – старейший Ангел Смерти, но Тьюлис – не просто Ангел Смерти. Он – примас, защитник веры и опора верующих Грааля. Почти всех людей сковывают нити судьбы, однако Тьюлис – тот, кто тянет за эти нити.
Примас улыбнулся и, не вставая со скамьи, вытянул вперёд правую руку с большим серебряным кольцом. Джордж припал на колено и поцеловал реликвию. Это действие нисколько его не унизило. Не всякий заслуживал права прикоснуться к такому чуду. Ведь давным-давно сам Император подарил это кольцо Рогалу Дорну.
– Здравствуй, брат, – почти шёпотом проговорил Тьюлис. – Присаживайся. Покажи, с чем пожаловал? Расскажи, что тебя волнует?
– Я прибыл по важному делу, – магистр сел рядом и огляделся, – ждём кого-либо?
– Магистр сейчас далеко. Сегментум Ультима. Подавляет восстание в нескольких мирах, поглощённых идеями Великого Добра. Но, как ты знаешь, его власть ограничена орденом, а моя только верой, – улыбнулся Тьюлис.
Магистр Возрождённых Из Пепла распахнул плащ и вытащил подарок, что висел на перевязи.
– Обломок крозиуса арканум примаса Груса.
Руки Тьюлиса несколько дрогнули, когда он дотронулся до опаленной рукояти. Он молчал пару минут.
– Спасибо... Джордж, – наконец проговорил примас.
– Рад, что подарок пришёлся по душе, – магистр Возрождённых вдохнул побольше воздуха, собрался с мыслями и продолжил. – Я прибыл по поводу Ягеллонского Крестового Похода.
Тьюлис отложил в сторону рукоять крозиуса и снова принялся перебирать чётки.
– Мятежный капитул в Сегментум Темпестус?
– Откуда ты знаешь?!
– Не каждый день сынов Императора приговаривают к смерти, – повёл плечами Тьюлис. – Меня терзает другой вопрос, зачем ты направил туда Возрождённых? Думаешь, с одним капитулом не справятся без вашей помощи?
Джордж вздрогнул, а Тьюлис вновь улыбнулся.
– Очень жаль, что Возрождённые переняли больше от магистра Дескина, а нет от примаса Груса, но кое-чему, бедовые младшие братья, мы у вас научились.
Магистр Возрождённых молчал. Ждал объяснения и старался понять, насколько его собеседник осведомлён. Всего на миг, но Джордж даже похолодел от осознания того, что встреча может оказаться засадой.
– Пусть мы не подготавливаем агентов, но внимательно слушаем всё, о чём молят верующие и рассказывают грешники в исповедальнях. Здесь, на Акмире… даже на Терре, – объяснил примас.
Джордж нервно усмехнулся:
– Если бы об этом мне рассказал кто-нибудь ещё, то я бы велел выслать всех паломников и священников Грааля в ту же секунду…
– И обрёл бы врага в лице Церкви, – закончил Тьюлис. – Опасно бросать вызов настолько властной организации.
– Боюсь, брат, что Возрождённые бросили вызов гораздо более опасной организации, чем Церковь.
Воцарилось молчание. Примас побледнел и перестал перебирать чётки.
– Не хочешь ли ты сказать, что…
– На Ягеллоне Возрождённые Из Пепла выступают на стороне Крылатых Гусар, – объяснил магистр.
– Безумцы... – Тьюлис выронил чётки и пригладил давно отсутствующие на голове волосы. – Но... зачем?!
– Всё потому, что Возрождённые переняли больше от магистра Дескина, а нет от примаса Груса. Ты же знаешь тайну Флориана?
– Конечно! Все заметки, которые оставил Эллисон Грус – ныне священное писание для Крестоносцев.
– Флориан всегда возвращался, благодаря проклятой книге – да сгинет она в преисподней! – поморщился Джордж. – Поэтому мы и называем его Вечным. Я – свидетель двух воплощений первого магистра и один из тех, кто вернул его в мир последний раз. Уже тогда я сомневался! Бог-Император, почему я не остановился?!
– Что произошло? – улыбка исчезла с лица Тьюлиса, как будто её никогда и не было.
– За два века я убедился, что под маской Вечного скрывается не наш прославленный герой, а один из самых могущественных и злейших врагов Человечества. Бафомет вновь здравствует и плетёт козни.
– Следовало попросить помощи у Крестоносцев! У Медных Когтей, Космических Волков! У вас множество союзников, несмотря на довольно мрачную славу! – от слов примаса веяло холодом. – Но ты выбрал худшее решение!
– Напротив, – ответил Джордж. – Ты не представляешь, насколько силён стал Вечный. Я боялся противостояния. Оно могло закончиться гибелью всех тех, кто дорог Возрождённым. Ягеллонский Крестовый Поход стал выходом. Даже Вечному не справиться с безбрежным морем войск Империума.
– Предательство – выход?! – прохрипел Тьюлис.
– Я отправил с Вечным только те подразделения, которые больше всех поддерживали его. Тех немногих приверженцев тёмного колдовства и звериной жестокости, что остались на Акмире, я уничтожил в тот же день после того, как корабли отправились на Ягеллон. Естественно, никто вне капитула и подумать не может, что операция подготовлена заранее. Я постарался представить всё, как открытый мятеж. Стрельба, взрывы. Не пожалел даже орбитальные причалы, где [ну уж нет]одился "Межзвёздный Скиталец" и "Calumnia".
– Ну а как же Бафомет?! – Тьюлис поднял чётки, отряхнул их и отложил в сторону. – Думаешь, тварь не предвидела такие действия? Может быть, ей даже на руку твоё сопротивление?!
– Я ластился к Вечному, как тщедушная собачонка, которая вымаливает кость. И лгал от первого до последнего слова. Шаманы капитула постарались, чтобы защитить мой разум от демона.
– Наш магистр порой рискует, но, похоже, у Возрождённых иное значение этого слова, – покачал головой Тьюлис. – Это не похвала. Меня сложно вывести из себя, но у тебя получилось, Джордж! Боже-Император, как это мерзко!
– Мерзко уберечь друзей и родственников от смертельной опасности?!
– Мерзко уберечь друзей и родственников от смертельной опасности, жертвуя невинными, пусть и незнакомыми людьми! Ты давал клятву, Джордж! Где же знаменитое человеколюбие Бледных Крестоносцев?!
– Умерло вместе с последним Бледным Крестоносцем! – могло показаться, что ещё мгновение, и Ангелы Смерти начнут выдыхать огонь.
Примас промолчал, и тишина остановила распространение пожара. Магистр же глядёл, с какой радостью и самоотверженностью каменные ангелы фонтана заботятся о немощных людях в пустошах. Иные небожители выглядели изнурённее смертных, но, несмотря на раны и истощение, делали всё, что в их силах.
– Что Возрождённым нужно от нас? – прервал молчание Тьюлис.
Примас обхватил лоб ладонью, словно боролся с мигренью.
– Мы хотим спасти "Летучую Плотву", корабль Крылатых Гусар и, что важнее, экипаж. По преданиям, когда Флориан [ну уж нет]одился во власти Тьмы, он напал на судно золотых воинов с плюмажами и крыльями из птичьих перьев. Я считаю, что это не совпадение.
На борту фрегата [ну уж нет]одится посланник Гусарии. Геральт Лиривийский должен был защищать капитул на суде Повелителей Терры, но так и не добрался до цели.
Джордж сделал паузу, чтобы дать собеседнику время переварить информацию, а потом продолжил:
– В Сегментум Солар у нас меньше "глаз", чем в Обскурусе. На поиски уйдут годы, если не десятилетия. Ваши разведчики, осведомители, спутники и разведывательные зонды помогут сократить это время.
– Спасение жизней – благородная цель. Наконец я услышал хоть что-то здравое, – кивнул Тьюлис. – Ты ещё не потерян для Императора.
– И ещё я хотел бы просить поддержки Возрождённых на Терре, когда капитул станут судить за раскол.
На этот раз Тьюлис промолчал. Джордж проскрипел зубами, потом молча поднялся и уже на выходе из беседки услышал:
– Новый кардинал вспомнил множество притчей о добродетелях в своей речи, но я добавлю ещё одну.
Магистр Возрождённых повернулся, скрестил руки на груди и прислонился спиной к стене.
– Однажды сын Императора огорчил его, – произнёс Тьюлис. – Владыка Человечества не стал наказывать Ангела, но тот умолял об искуплении.
Тогда Император молвил:
"Спустись к людям и принеси величайшую драгоценность. Тогда я прощу тебя".
Долго странствовал Ангел по мирам. И однажды путь привёл его на поле боя. Два умирающих солдата лежали рядом. Оба хотели пить, но фляга была только у одного. Однако солдат с водой даже и не подумал оставить последний глоток себе, а отдал товарищу. Когда их тела остыли, Ангел забрал флягу и отнёс Императору.
"Ценность большая", – проговорил Владыка Человечества, – "но не самая большая на свете".
Вновь путешествовал Ангел под разноцветными звёздами. Он повстречал на пути больницу, в которой сестра милосердия из ордена Госпитальеров боролась с чумой. Она и сама была поражена болезнью, но до конца сражалась за жизни других людей. Ангел подхватил её последний вздох и отнёс Императору.
"Самопожертвование – огромная ценность", – улыбнулся Бог-Император. – "Но лети снова и принеси мне самую большую".
Опечаленный бесконечным странствием, Ангел упал на самое грязное дно самого грязного улья. Он увидел, как увешанный оружием убийца подходит к дому жертвы. Мерзавец уже приготовился к работе, когда увидел в окно, как мать укладывает маленького сына спать и тихо поёт колыбельную.
Убийца застыл. Вспомнил свою маму, которая также баюкала его. Сердце злодея дрогнуло, по щекам покатились слёзы, и он передумал творить зло. Ангел подхватил слезу и отнёс Императору.
"Милостивый Бог, раскаяние – это самая большая ценность в мире!"
"Да, сын мой", – улыбнулся Император. – Теперь ты знаешь ответ".
Тьюлис закончил притчу и принялся вновь перебирать чётки.
Джордж Слаут покинул Грааль с тяжёлым сердцем.
Ни одно слово, произнесённое священником, не должно быть обращено в пустоту. Только грешнику, только тёмной душе.
Слово – путеводная звезда.
Так говорил примас.
4
Геральт открыл глаза. Перед ними возникла прицельная сетка с автоматическим наведением на подозрительные объекты, небольшая карта с местоположением, данные о состоянии здоровья и прямая полоса на канале вокс-связи с боевыми братьями из шестой хоругви. Ротмистр поднёс руку к лицу. Оказалось, что никакого шлема на нём нет.
"Вот я и получил первую аугметику", – Геральт попытался подняться.
Получилось неважно. Ноги заплелись, и ротмистр упал бы на плитку пола, если бы не поддержка. Его подхватил высокий и грузный Ангел Смерти в сером доломане с огненными шнурами, такого же цвета чикчирах и ботиках, начищенных до зеркального блеска. Этот космический десантник был стар, если судить по лицу, на котором морщины путались с рубцами, но длинные волосы до сих пор остались иссиня-чёрными, как будто седина боялась появляться.
– Кто вы?
– Джордж Слаут, магистр капитула Возрождённых Из Пепла.
– Отступники?
– Преследуем отступников. След одного из предателей привёл нас к "Летучей Плотве". Однако мы не ожидали встретить здесь Альфа-Легион.
– Курвы, – устало воскликнул Геральт. – Как выглядел ваш отступник?
– Мы звали его Вечным. Старик в тактических доспехах дредноута с фолиантом на поясе. Именно это проклятая книга стала причиной его падения.
– Вы знаете, кто я такой?
– Да, – кивнул Джордж, – Геральт Лиривийский, Крылатый Гусар. Может быть, "Летучая Плотва" уже никогда не поплывет по водам Моря Душ, но её когитаторы с данными и камеры с вещественными доказательствами уцелели.
– Мне нужно попасть на Терру, магистр. Если вы ознакомились с информацией, то отлично понимаете, почему я туда стремлюсь.
– Понимаю, но прошу подождать.
– Нет! Не могу, – Геральт поднялся на ноги и осторожно пошёл к выходу. – От меня зависят жизни братьев! Капитула! Народа Ягеллона! Кем бы вы ни были, отступником ли или верным воином Императора, не стойте на пути! – угроза вышла неубедительной, потому что вместо грозных криков изо рта вылетали только слова отчаяния.
Ротмистр понимал, что сильно ослабел, чтобы сопротивляться, но он дал клятву гетману и не мог от неё отступить.
– Геральт, послушайте! – магистр Возрождённых не останавливал космического десантника в больничной робе, но шёл по пятам. – След отступников оборвался на переходе в Ягеллонскую Звёздную Систему. Наш ударный крейсер с кора[эх жаль]ми сопровождения так и не покинули Варп. Вокруг вашего дома бушует непреодолимая буря! Чтобы не решили Повелители Терры, даже ознакомившись со всеми вашими доказательствами, они уже не отзовут Крестовый Поход!
Ротмистр не останавливался. Магистр тоже:
– Зато ещё можно покарать злодеев! Пресечь любые попытки предателей повторить преступление. Ударим сейчас! Ударим, пока легионеры не узнали о поражении, пока не свернули базы, о которых мы узнали от Духа Машины "Contumeliae"!
Слова Джорджа Слаута как будто обрели плоть и пнули Геральта по ногам. Ротмистра пронзила судорога, и он повалился на пол. Геральт привалился к стене, стал массировать ноги, которые словно тысячью иголок проткнули.
Не помогло.
Ротмистр посмотрел на преследователя. Тот протянул крепкую ладонь и ждал.
Взвесив все за и против, Геральт всё-таки ответил на рукопожатие.
5
Понадобилось два перехода через Море Душ, но они прошли гладко, так как путешествовали космические десантники на столь же отвратительном и порочном корабле, что и сам Варп.
"Безумцы, неужели они не страшатся проклятья?!" – Крылатые Гусары всегда уничтожали суда, порченные демонами, как бы хороши они ни были, но Возрождённые придерживались иных порядков.
Геральт Лиривийский направился в арсенал. Он ещё не совсем уверенно держался на ногах, но желание убивать предателей – лучшее лекарство. На пути он повстречал шамана Возрождённых, увешанного костяными оберегами и птичьими перьями, вместе с командой матросов, вооружённых огнемётами и лазерными резаками. Они занимались тем, что отсекали и сжигали те части трофейного крейсера, что хотя бы немного отличались от стали или керамита. Корабль стонал, но медленно принимал вид, который ему придали на имперских верфях тысячи лет назад.
Ротмистр дотронулся до замка, который проверял личность гостя по прикосновению, и костяные зубы створок разошлись в стороны. Геральт выдохнул и перепрыгнул опасный участок.
Внутри арсенала Возрождённые готовили снаряжение к штурму крепости Альфа-Легиона.
Предатели спрятали её в системе белого карлика D-901. Это место уже умерло задолго до того, как человечество освоило Сегментум Темпестус. Кроме автоматических разведчиков никто сюда не прилетал.
– Здравствуй, Геральт, – Джордж Слаут зарядил автоматическую пушку "Жнец", подцепил к тали и перевёз к тактическим доспехам дредноута типа "Тартарос".
Такого разнообразия вооружения и доспехов, как у Возрождённых Из Пепла, Геральт не видел никогда. Образцы, порой, состояли из частей, между которыми пролегала пропасть веков и расстояние между кузнями в тысячу парсеков.
Крылатые Гусары же предпочитали всегда обменивать старые образцы на новые, кроме, конечно, тех случаев, когда владельцы "притирались" к оружию и доспехам.
– Необычно видеть магистра, который занимается работой технодесантников, – заметил ротмистр.
– Я собираюсь идти в бой! – удивился Джордж. – Как я могу быть уверен, что меня не подведёт чужая ошибка?! Кроме того, Дух Машины – такое же живое существо. Как и любому человеку, ему нужен уход и внимание. У Возрождённых кузнецы занимаются, в основном, боевой техникой и кора[эх жаль]ми. Ремонт оружия и доспехов только в случае, если владелец не справляется. Всё-таки личные вещи – это личные вещи, – магистр приладил пушку к доспехам.
Тактические доспехи дредноута типа "Тартарус" оружейники Крылатых Гусар считали громоздким и неповоротливым танком. Они отдавали предпочтения последнему типу "3с". Говорили, что единственное утешение у владельца "Тартаруса" – это то, что ему могут оторвать руки и ноги, но вот туловище и голова останется в целости почти в любом случае. Невероятных размеров наплечники и шлем, "утопленный" в кирасе, не давали в этом усомниться.
– Что ж, придётся на этот раз обойтись без слуг, – Геральт огляделся в поисках золотых и алых оттенков.
Магистр уловил взгляд и подсказал:
– Из всего твоего снаряжения отремонтировать можно только психосиловой меч и болтер. У нас мало полных комплектов доспехов терминаторов, но кузнецы собрали кое-что. Только для тебя.
Джордж уже собирался отвести гостя к гидравлической стойке с подвешенной на цепях бронёй, но Геральт рукой махнул.
– Предпочитаю что-нибудь полегче. Лучше, чтобы в меня вообще не попали, – улыбнулся ротмистр.
Магистр хмыкнул
– Тогда… – магистр хмыкнул, – Тогда "Ицамна".
– Это что ещё такое?!
– Реликвия тех времён, когда наш капитул делал первые шаги. Тогда у Возрождённых ещё не было ни производств, ни связей, а война быстро пожирала первоначальные запасы. Мастерам-оружейникам приходилось выкручиваться.
– Веди.
Издали Геральт решил, что Джордж направляется к разобранному экземпляру, но потом его удивление только возросло. Ротмистр опознал кирасу от "Корвуса". Шлем из той же серии, разве что с вытянутым клювом наличника, украшенного чеканкой с изображением волчьей пасти.
Древние кузнецы Возрождённых использовали небольшие наплечники скаутской брони. Скромная защита могла похвастаться только искусной гравировкой, выжженной лазерными резаками. Слева знак капитула – пылающее древо. Справа – герой Возрождённых, поправший голову мерзкого гада, что кольцом обвивал ноги космического десантника. Поножи и наручи "Ицамны" защищались керамитом только спереди. Сзади конечности владельца обтягивала карбоново-титановая ткань.
Геральт присвистнул:
– Суровые были времена!
– Воистину.
– Пары дней на тренировку мне хватит, – Геральт принялся разбирать "Ицамну", – Я так понимаю, проверку мы прошли, осталось только долететь?
– Надеюсь, предатели не раскроют наш обман. Иначе до боя дело и не дойдёт.
6
Линейный крейсер типа "Стикс" застыл перед космическим причалом, который [ну уж нет]одился внутри крупнейшего астероида в звёздной системе D-901. Экипаж "Contumeliae" пружиной сжался, с нетерпением ожидая начало операции или гибели под огнём десятков батарей ракетных шахт, укрытых то тут, то там на всем протяжении облака из камней
А вот диспетчеры военной базы Альфа-Легиона, напротив, расслаблено осматривали изящные очертания космического хищника, что вернулся с охоты. Предводитель, Гейдрих Рейнальдо, уже доложил об успехе, и даже весть о потере "Идолопоклонников" не опечалила служителей базы.
Задумка воплотилась – Крылатым Гусарам больше не на кого надеяться. Даже если они перемелют карателей в братоубийственной войне, то флот Альфа Легиона разберётся с остатками.
Гибель и бесчестье – единственное, что уготовано врагам Повелителей Змей.
Так считали легионеры.
– Повелитель Рейналдо, повторите первичный пароль, пожалуйста, – попросил один из диспетчеров, вмонтированный прямо в панель управления причалом.
Ещё не сервитор, но этот служитель был уже в шаге от того, чтобы стать единым целым с механизмами и электрическими схемами.
– Дзета-11-042018, – устало сообщила голопроекция с борта "Contumeliae".
– Мне кажется, или вы побледнели, повелитель? – диспетчер хоть и состоял на две трети из железа, но всё ещё сохранил некоторые человеческие черты, например, любопытство, – Гусары отчаянно сопротивлялись?
– Не смей больше даже название их упоминать, – поморщился Гейдрих.
– Простите, повелитель, – диспетчер потупился.
Разговор не вышел.
– Назовите дополнительный пароль третичной системы защиты, – на всякий случай спросил диспетчер.
– Хм, – трансляция велась только с крейсера, однако повелитель пристально посмотрел прямо на въедливого служащего космического причала, как будто знал, где тот [ну уж нет]одится, – пароль – Aequam memento rebus in arduis servare mentem.
– Пароль верен. Открываю врата.
Створки раскрылись лепестками стального цветка. Крейсер вновь включил двигатели и неторопливо поплыл внутрь, чтобы скрыться от любопытных глаз за толщей камня и железа. "Contumeliae" носил следы сражения, но капитан управлялся, как и прежде, очень уверенно и точно. Когда к кораблю потянулись мостки с ремонтными командами, диспетчер произнёс:
– Hydra Dominatus, братья. Добро пожаловать домой!
Изображение голопроектора дрогнуло, а потом Гейдрих Рейналдо впервые улыбнулся:
– За Императора!
"Стикс", как и положено реке смерти, утопил в тёмных водах многих еретиков, кто [ну уж нет]одился на многокилометровом причале в то мгновение. Автоматические орудия бездумно ответили на угрозу, вот только среди них не было калибров достаточных для того, чтобы даже поцарапать толстую шкуру "Contumeliae". Крейсер мерцал батареями излучателей и вспышками макропушек всего минуту, потом на охваченные пожарами палубы выступили те, кто уже однажды перехитрил Альфа-Легион и теперь собирался повторить достижение.
Боевые сервиторы плавились на ходу, а культисты, объятые пламенем, в последнем самоубийственном порыве, пытались остановить Ангелов Смерти в серых доспехах. Безрезультатно.
Тёмные механикумы выпустили из клеток всех механических демонов, но не было такой твари, на которую у Возрождённых Из Пепла не нашёлся бы свой охотник.
Наконец легионеры, что благодарили богов за то, что те спасли их от скуки, сошлись в остервенелом побоище с воплощённым праведным гневом Императора.
Геральт Лиривийский вместе с бойцами резервных рот отправился во чрево военной базы, тогда как открытые палубы очищал Джордж Слаут при поддержке подразделений Войска Дня. Братья, изменённые даром и проклятьем Лемана Русса, рычали и рвали врагов на куски когтями, а лучшие стрелки били точно в цель, не растрачивая впустую ни одного снаряда.
Джордж разил безжалостно. Выстрелы "Жнеца" проделывали настоящие просеки в рядах боевых сервиторов. Осколки рвали на куски, сносили головы, срывали корпуса с гусениц, и те двигались дальше уже без смертоносных наездников. Цепляясь за стены бесчисленными щупальцами, на палубу перед строем Возрождённых спустился изверг, рогатый демон, которого мастера проклятой кузницы Тауда Те Наданн перековали в устрашающую машину смерти. Железный дракон с щупальцами вместо крыльев выхватил нескольких космических десантников из нерушимой стены строя и растерзал в клочья.
Магистр Возрождённых выстрелил в чудовище, перезарядил пушку, но продолжить уже не успел. Изверг оплёл Джорджа щупальцами и вскинул над собой, чтобы четвертовать и вкусить опьяняющей крови. Магистр выругался сквозь сведённые от боли зубы и взвёл цепной кулак. Джордж перерубил несколько стальных канатов, чьи ненасытные челюсти так и остались висеть на искрящих от повреждений доспехах. Магистр упал на спину чудовища. Изверг брыкался и прыгал, чтобы сбросить нежеланного наездника, но раз пробудив ото сна вечный голод цепного кулака, Джордж уже не мог утихомирить его. Магистр взрезал хребет чудовища и двинулся к голове. Наконец рассечённый изверг рухнул, распоротый космическим десантником. Джордж, измазанный зловонной кровью, машинным маслом и ещё Бог-Император знает чем, спрыгнул с содрогающейся в агонии туши, и вышел прямо против паукообразных "Осквернителей". Последний довод легионеров наступал сквозь пламя, дымя стволами пушек и выхлопными трубами.
Джордж Слаут лишь крепче сжал зубы, скривился, когда в кирасу ударил крупнокалиберный снаряд, и пошёл прямо на ряды уродливых клешней и покрытой шипами брони.
Ярости Возрождённые Из Пепла противопоставили ярость. Ненависти – ненависть. Однако было нечто, чем предатели не обладали.
Самоотверженность.
7
Легионер рухнул, рассечённый от ключицы до паха. Последнее, что он увидел – космический десантник с золотистыми имплантатами вместо глаз и посечённым страшными рубцами лицом.
В следующее мгновение Геральт Лиривийский проткнул голову еретика и отключил силовое поле меча. Он опёрся на эфес, едва не упав. Ротмистр ещё не до конца восстановился, чтобы спокойно перенести несколько безумных часов штурма.
Лёгкие силовые доспехи типа "Ицамна" хорошо показали себя в бою. В ротмистра попали только один раз – пришлось выбросить оплавленный шлем – но больше ошибок Геральт не совершал и молниеносно прорывался всё глубже в логово гидры.
Ротмистр Крылатых Гусар напомнил о величии капитула, но и союзники не отстали в искусстве уничтожения.
Геральт оглядел выживших штурмовиков.
Воины перезаряжали оружие, меняли зубья в цепных мечах, латали силовые доспехи на скорую руку, стояли на часах у переходов. Ауспики не показывали движений поблизости, а на тактическом экране имплантатов Геральт видел, что всю базу теперь заливал свет Возрождённых Из Пепла. Однако от коварных легионеров всё равно ждали нападения в любую секунду.
– Ротмистр, вам нужна помощь?
Геральт только покачал головой, и госпитальер опустился у тела павшего собрата, чтобы извлечь геносемя.
– Войско Железа очистило трюмы, – доложил ротмистр по вокс-связи.
– Значит, битва окончена, – устало ответил магистр. – Выдели отделение для патрулирования и двигайся в центральный пункт управления. Высылаю координаты.
На карте перед глазами Дух Машины имплантатов прочертил кратчайший путь до места назначения. Геральт с остатками восьмой роты Возрождённых двинулись к цели.
На месте они обнаружили зал, заваленный трупами, сгоревшими когитаторами и побитыми снарядами экранами.
– Не обращая внимания на беспорядок. Самое важное уцелело. Кузнецы уже работают над взломом. И, да... мы умеем взламывать не только с помощью молота, – усмехнулся Джордж.
Магистр Возрождённых выглядел так, словно из преисподней поднялся. Ни краски, ни печатей чистоты уже не осталось, только сажа и тёмные потеки крови. Однако магистр радовался победе. Не замечал ни собственных ран, ни повреждений, из которых вырывались снопы искр.
– Мы уже достали подробное описание операций на Аманите, Алексильве, Тангире-III. Хороший улов!
– Мозаика сложилась, – вздохнул Геральт.
– Дождёмся уничтожения астероидов с ракетными шахтами и отправимся к Терре. Теперь наши слова гораздо весомее!
– Да, надеюсь братья продержаться до того мига, как нас оправдают.
– Тогда в путь. И да поможет нам Император!
