Цикл "Последние дни Империума":
"Игра"
"Один"
"Конклав"
Интерлюдия "Пламя"
"Сверхлюди"
"Молчание"
"Братство"
"Буревестник"
"Расколотый и потерянный"
"Предательство"
"Спокойные дни"
"Любовь"
"Вавилонская битва"
"На пути к Мордвиге-Прайм"
"Трудно сдержаться"
"Тотальная война"
"Дух"
"Погиб в бою"
"Целостный и счастливый"
"В аду"
"Вынужденный альянс"
"Космический бой"
"Противостояние"
Название: Оборвать нити
Сеттинг: Wh40k
Жанр: боевик
Рейтинг: 18 + (эпизодическое описание жестокости)
Аннотация: в стройном плане легионеров Альфария нашёлся маленький изъян, который с каждым мигом, проведённым в системе Мордвига, грозит стать большой бедой. Если чернокнижник Асфалот не найдёт решения, то все достижения его воинства пойдут прахом.
"Краткий пересказ событий предыдущих серий"
Серия "Последние дни Империума" связана с "Ягеллонским Крестовым Походом" и освещает события, которые происходят в секторе Сецессио, что на границе Сегментумов Пацификус и Темпестус, в конце сорок первого тысячелетия.
Сектор поглощён войной и переделом пространства, так как власть Империума ослабла.
Капитан Караула Смерти Анрайс де Ле Стат был искалечен патриархом генокрадов на скитальце "Тиамат" (рассказ "Один"). Он приходит в себя на хирургическом столе крейсера "Мушруш". Капитана ожидает сервиторизация, так как раны слишком тяжёлые. Но такая участь – всего лишь обман демона Маркиза Аамона, который проник внутрь корабля во время кратковременного отключения поля Геллера. Демон ломает волю Анрайса, но не успевает завладеть душой.
Тем временем Альфа-Легион победоносно шествует по сектору. Культы генокрадов множатся. Чужаки, пираты, еретики и демоны терзают Империум.
Главы Инквизиции не видят иных способов спасти сектор, кроме как поверить в чудо – чудо с планеты Скутум. Тысячу лет этот мир провёл в Имматериуме, но хищники Варпа не разорвали его на части. Инквизиторы надёются добраться и завладеть тайнами этой планеты. Они организовывают Конклав Скутума (рассказ "Конклав").
Инквизитор Ордо Еретикус Жозефина Анна Мерикью де Труан начинает расследование с Тиррены, столичного улья, но встречает противодействие со стороны губернатора, Лидиары Сардис. Госпожа-губернатор ссылается на договоры с Адептус Механикус и обещает передать археотех, спасший Скутум, только в руки магосов.
В свою очередь, инквизитор подготавливает почву для свержения Лидиары. Она заручается поддержкой Вальфура Иерофона, кардинала скутумского, и помогает воинскому культу "Очищающего пламени". В Тиррене вспыхивает восстание (рассказ "Пламя").
Однако наступление на Тиррену срывается. Губернатор Лидиара Сардис нанимает солдат Classis Libera – войско вольного торговца Георга Хокберга – и наносит первый удар. Город Вальфура Иерофона разрушен и разграблен. Инквизиция противостоит наёмникам, но недооценивает их подготовку. Войска Инквизиции спешно отступают, бросая на произвол судьбы как горожан, так и тех солдат и офицеров, кто не успел эвакуироваться.
Отряд Караула Смерти "Лестат" собирается спасти Вальфура Иерофона, но также терпит поражение. Десантникам остаётся только бежать в пустоши.
Крушение поезда, пыльная буря, неожиданный враг, ничто не может сломить боевой дух зарождающегося братства (рассказ "Братство"). "Лестат" оставляет на поле боя двух погибших бойцов, но спасает раненого главнокомандующего, командора Мортена, от пленения.
Воины отряда "Лестат" возвращаются на место последней битвы (рассказ "Буревестник"). Они снимают с крестов замученных врагами братьев. Один из них – технодесантник Христос – подаёт признаки жизни. На последнем издыхании он просит вскрыть ему голову. Там воины отряда "Лестат" [ну уж нет]одят микропроцессор, который собираются передать инквизиторам.
После этого происходит генеральное сражение с ордами техномадов.
Десантник Итаро Тёбэй (рассказ "Расколотый и потерянный") отбивается от своего отряда, но с честью несёт погибель врагам Императора. Однако всегда [ну уж нет]одится тот, кто лучше. Итаро тяжело ранен, и от смерти его спасает только взрыв психической энергии. Десантник погружается в пучину кошмаров изувеченного тела и разума. Только там, в глубинах памяти, Итаро [ну уж нет]одит успокоение.
Но просыпается он уже совсем в другом мире.
Инквизитор Ордо Маллеус Антуан Велай видел будущее, в котором Империум поглощён тиранидами. Он соглашается на союз с демонами ради спасения (рассказ "Предательство"). Антуан приносит в жертву Нурглу войска Конклава и обретает демоничество. Однако, благодаря кровавому обряду инквизитора Фердинанда Будейона, некоторые воины избегают страшной участи. Остатки Конклава оказываются на неизвестной планете, а сам Фердинанд страшно изувечен порочным колдовством.
Спустя некоторое время над расположением войск Инквизиции зависает грузовой челнок "Арвус" (рассказ "Спокойные дни"). Пилот объясняет инквизиторам, что они переместились очень далеко от Скутума, на Ягеллон, разорённый крестовым походом.
На Литуане, спутнике Ягеллона, войска Конклава ожидают, когда за ними прибудет корабль Инквизиции. Губернатор спутника просит инквизитора Гулу Энлил о содействии. В столице открывается новый храм, и он хотел видеть Ангелов Смерти на этом мероприятии.
Выбор падает на отряд "Лестат", и космические десантники с честью выполняют задание. Они получают подарок от экклезиарха по завершению всех обрядов: реликвии времён Ягеллонского Крестового Похода.
В это время тираниды атакуют церковный мир Вавилон-IV (интерлюдия "Любовь"). Глава экклезиархии попадает под психическое воздействие Разума Улья и предаёт свой народ.
Тираниды недолго пируют в звёздной системе. Командор Мортен объединяется с уцелевшими подразделениями Караула Смерти и контратакует. В ходе скоротечной боевой операции космическая станция на орбите Вавилона становится бомбой замедленного действия, и в тот миг, когда корабли-ульи облепляют планету, вирус "Пожиратель Жизни" уничтожает всё и всех (рассказ "Вавилонская битва").
После Вавилонской Битвы Конклав Скутума совершает прыжок до столичной системы сектора, чтобы отметиться в штаб-квартире Инквизиции и получить новое задание. На борту "Злого Рока" – флагмана Караула Смерти – происходят несколько долгожданных возвращений и непредвиденных открытий (рассказ "На пути к Мордвиге-Прайм").
Капеллан Цезон, которого соратники считали погибшим в Кантаврисе, возвращается в отряд "Лестат". Теперь он – один из Древних, герой в адамантиевом саркофаге дредноута.
С того света также возвращается технодесантник Христос. Разум, сохранённый на маленькой металлической пластинке, загружают в сервитора, и в таком обличье возрождённый Ангел Смерти помогает Гуле Энлил выжить. Инквизитор долгое время не получала необходимых лекарств и [ну уж нет]одится при смерти. Христос переселяет её сознание в полностью искусственное тело.
Воспользовавшись затишьем после сражений, Геральт, кодиций отряда "Лестат", отправляется в архив Инквизиции, чтобы найти необходимую информацию по таинственным татуировкам, ранее выручавшим десантников при встрече с псайкерами. Поиски тщетны. В то мгновение, когда Геральт уже собирался заканчивать, с ним связывается сущность Имматериума, запертая в литуанском фолианте. Демон многое обещает и в качестве аванса раскрывает подробности Ягеллонского Крестового Похода. Геральт вспоминает и о своём участии в этом событии.
Раскрывается личность инквизитора Фердинанда Будейона. Он погиб во время кровавого обряда, когда спасал Конклав из лап Нургла. Тогда в тело инквизитора вселился старый знакомый Анрайса де Ле Стата – Маркиз Аамон. Демон стал своеобразным ангелом-хранителем для капитана и надеется когда-нибудь завладеть его телом и душой.
Всего один короткий Варп-переход становится настоящим испытанием для людей и сверхлюдей Конклава Скутума, но то ли ещё будет...
В столичной системе сектора хозяйничают легионеры Альфария (рассказ "Трудно сдержаться"). Глава Конклава Скутума – инквизитор Омар Уту – отдаёт приказ отступать, но перед Варп-прыжком получает сообщение от еретиков.
Представитель легионеров, чернокнижник Асфалот, обещает вернуть Инквизиции взятый на абордаж фрегат "Танцующая с бурей", и Омар соглашается на встречу. Инквизитор берёт с собой отряд "Лестат".
Тем временем Геральт мучается от ужасной правды об исчезновении родного капитула.
"Объявлены предателями и уничтожены".
Кодиций убеждается в словах демона и не знает, что делать дальше.
Переговоры о судьбе "Танцующей с бурей" проходят на повышенных тонах и едва не выливаются в потасовку, но, в конце концов, легионеры, как и обещали, передают корабль Инквизиции.
Чтобы свергнуть власть Альфа-Легиона в столице сектора, Омар Уту решает попросить помощи у культа ксенаритов мира-кузни Лотиан. Однако флот-улей добрался уже и до механикумов. На орбите планетоида бушует космическое сражение (рассказ "Тотальная война"). Инквизиция вмешивается и помогает механикумам отбросить тиранидов. Отбросить, но не победить, так как чужаки упорно двигаются к цели, несмотря на чудовищные потери.
После сложнейшего космического боя, в котором крейсер "Мушруш" опустошён, а супруги Энлил сгинули в пылу сражения, начинается десантная операция. Изнурённые и израненные бойцы спускаются на обшивку искусственной планеты.
Конклав обескровлен: множество погибших и раненых, техника повреждена, боеприпасы на исходе.
Во время сражения за главный шпиль мира-кузни становится ясно, кто на самом деле управляет искусственным телом Христоса. Это – Silica Animus, magnum opus технодесантника. Советник – такое имя Дух получил, когда Христос ещё служил в рядах Стальных Исповедников – проявляет себя, когда Мать – глава ксенаритов Лотиана – нападает на войска Конклава.
Мать даже не обратила внимания на то, что Инквизиция защищала стены Шпиля от тиранидов. Она хочет скорее покончить с присутствием любых инопланетян до "Исхода".
Однако планам Матери не суждено исполниться. В ноосфере её атакует Советник, а в реальном мире Омар Уту. Оказывается, что Мать – это чудовищный мутант, продукт генетических экспериментов по скрещиванию человека-псайкера с плотью древнего чужака, чьи останки покоились на Лотиане задолго до появления механикумов. Инквизитор выносит приговор и убивает богомерзкое создание. Отныне Лотиан подчиняется не безумию архиеретеха, а воле Советника.
Пока Дух осваивается с новыми возможностями, о его существовании узнают техножрецы "Злого Рока" (рассказ "Погиб в бою"). Потиний Пил, магос-доминус арсенала, призывает братьев и сестёр культа Бога-Машины унять праведный гнев и решить вопрос Silica Animus после войны с тиранидами, но терпит поражение на этом поприще. Магосы выступают за немедленное уничтожение Советника и очищение Лотиана от любых следов техноереси. Во время разбирательств техножрецы переходят от слов к делу, но гибнут, не получив поддержки от инквизиторов или Караула Смерти.
В то же время Омар Уту выносит приговор чужеродной форме жизни, которую изучали механикумы Лотиана, а десантники возвращаются на "Мушруш", чтобы забрать уцелевшую технику, боеприпасы, а также узнать об участи инквизиторов Гулы и Немрода Энлил. Отряд "Лестат" прорывается сквозь стаи чужаков и спасает Гулу, но вот выполнение других заданий приходится отменить. Генокрады заразили капитана кора[эх жаль], и тот запускает двигатели, чтобы войти в Варп без поля Геллера. Во время поспешного отступления Геральт, кодиций отряда "Лестат", попадает в засаду чужаков. Его ранят, а потом так же, как и капитану "Мушруша", дарят "поцелуй генокрада".
Вечный, демон проклятого фолианта, предлагает Геральту спасение. Изнемогая от тяжёлых ран и яда, осла[эх жаль]ющего волю, кодиций соглашается принять проклятье и стать прислужником демона. "Мушруш" с Геральтом на борту отправляется в Варп. У кодиция начинается своё собственное путешествие.
Боевые братья отпевают погибших товарищей и молятся за потерянную душу Геральта.
Война в системе Эсек подходит к логичному завершению (рассказ "Целостный и счастливый"). Ксенариты вынуждены бежать. Больше никто не удерживает тиранидов от уничтожения мира-кузни. Тогда Советник обращается к Омару Уту. Он предлагает инквизитору пробудить некронов, спящих в гробнице на планете ASM-3.
Бойцы отряда "Лестат" получают задание пробраться в гробницу и установить там электромагнитную бомбу, импульс которой пробудит древних чужаков.
Операция идёт не по плану. Некроны пробуждаются, и десантникам едва удаётся спастись. Итаро Тёбэй сталкивается с повелителем чужаков, убивает его раз за разом, но тот всегда возвращается. Итаро обречён на смерть, но он принимает её спокойно, так как вспоминает прошлое и хочет воссоединиться с давно ушедшими близкими.
Происходит сражение в космосе. Ненависть "Злого Рока" стихает навсегда, но жертва не напрасна. Время выиграно, и Советник совершает "Исход" – переносит мир в столичную систему сектора.
Конклав Скутума возвращается на Мордвигу-Прайм в разгар демонического нашествия (рассказ "В аду"). Нет никакой возможности ни очистить планету от скверны, ни уничтожить её, но ещё есть шанс спасти Classis Libera, который возглавляет инквизитор Жоанна де Труан.
Совместными усилиями войска Конклава и компании побеждают Княгиню Демонов Ядвигу и завершают Сошествие Зла на Ханан, столицу Мордвиги-Прайм. Но это всего лишь один-единственный улей из десятков. Верным Богу-Императору воинам приходится эвакуироваться на орбиту. Планета обречена.
Уцелевшие солдаты возвращаются на корабли, но приносят с собой частицу демонического мира (рассказ "Вынужденный альянс"). На кора[эх жаль]х эскадры Classis Libera царит хаос. С одержимыми и демонами удаётся справиться, но те успевают нанести серьёзный ущерб и даже тяжело ранят предводителя компании наёмников, вольного торговца Георга Хокберга.
Благодаря своевременному вмешательству инквизиторов и грамотным действия Манрикетты Мурцатто, советника Хокберга, в краткие сроки удаётся провести перегруппировку и подготовиться к нападению тиранидов.
Омар Уту ведёт силы Конклава и Classis Libera в пустыню Сачитиб на Мордвиге-Прайм. Там, в Форте-Дерике, хранится биологическое оружие, которое инквизитор хочет использовать как последнее средство против орд демонов и чужаков. Воинам Империума удаётся забрать всё необходимое до того, как нечестивое воинство Нургла прорывается на территорию военной базы.
На орбите Мордвиги-Прайм происходит сражение между флотом верных Трону воинов и биокора[эх жаль]ми Великого Пожирателя (рассказ "Космический бой"). Адмирал Лас Руиз идёт на любые хитрости, чтобы победить. Он использует брандеры, батареи орбитальной станции и дальнобойную артиллерию, однако тираниды готовы к жертвам. Они теряют множество биокораблей, но настигают врага.
Имперцам не суждено было пережить это столкновение, но в дело вмешиваются еретики Альфа-Легиона. Они помогают удержать рассыпающийся фронт.
И дело далеко не в благородстве. Демоны не выпустили легионеров из звёздной системы и дали понять Асфалоту, предводителю потерянных и проклятых, что его дела на Мордвиге-Прайм ещё не закончены.
Тем временем Classis Libera защищает орбитальную станцию "Пояс Мордвиги", а Караул Смерти, используя устройство телепортации, атакует биокорабли (рассказ "Противостояние"). Космические десантники применяют яд генетора Фордина и отравляют тиранидов, пока наёмники только готовятся подорвать бомбы с вирусом "Пожиратель Жизни".
"История"
941.М41
Окончание охоты
Инквизитор Омар Уту завершает большое расследование деятельности культов генокрадов на нескольких мирах сектора Сецессио.
Вместе с полками штурмовиков и отрядом Караула Смерти "Пирр" он прибывает в звёздную систему Вавилон, уничтожает культ и космический скиталец "Тиамат".
941-942.М41
Череда неудач
Ордо Ксенос отправляет инквизиторов Омара Уту, Немрода и Гулу Энлилов на Скутум. Там они присоединяются к другим агентам и создают Конклав Скутума. Инквизиция ищет реликвий, которые уберегли планету от Варп-шторма.
Лидиара Сардис, губернатор Скутума, всячески мешает расследованию, поэтому инквизитор Ордо Еретикус Жозефин Анна Мерикью де Труан организует в столице восстание.
Однако военную операцию по свержению Сардис приходится отложить.
По приказу губернатора войско наёмников под названием Classis Libera осаждает улей Кантаврис, где правит кардинал Вальфур Иерофон, верный слуга Трона. Наёмники оказывают неожиданно серьёзное сопротивление, и Конклаву приходится отступить.
В то же время один из отрядов Караула Смерти натыкается в пустошах Скутума на еретический культ. Во время войсковой операции по его ликвидации случается непредвиденное – предательство инквизитора Ордо Маллеус Антуана Велая. Еретик совершает жертвоприношения тёмным богам и отправляет войска Конклава в Варп.
Несмотря на самоотверженность инквизитора Ордо Маллеус Фердинанда Будейона, лишь немногим удаётся выбраться из преисподней.
999.М41
Возвращение к работе
Битва в Море Душ бушевала несколько часов, но в настоящем мире прошли десятилетия. Конклав Скутума переместился не только во времени, но и в пространстве. Войска Инквизиции попали на Ягеллон.
Пока инквизиторы связываются со штаб-квартирой на Мордвиге-Прайм, космические десантники Караула Смерти участвуют в открытии храма Сошествия Ангелов на Литуане.
Мир в огне
Конклав Скутума отправляется на Вавилон-IV, где объединяется с оставшейся частью Караула Смерти. Зараза культа генокрадов проросла по всей планете. Поклонники Четырёхрукого Императора не только захватили власть, но и призвали в систему щупальце флота-улья Левиафан.
Омар Уту проводит Экстерминатус.
Неприятный сюрприз
Потерянные и проклятые еретики Альфа-Легиона захватывают Мордвигу-Прайм, столичный мир сектора.
Омар Уту решает обратиться за помощью к техноведьмам мира-кузни Лотиан, чтобы совместными силами выгнать поклонников лживых богов.
Лотианская кампания
В системе Эсек (Проливы Балта) бушует тотальная война. Магосы Лотиана не то чтобы собираются помочь Конклаву, они сами не могут отбиться от тиранидов.
Благодаря вмешательству Инквизиции ситуацию удаётся ненадолго улучшить, но вместо благодарности техноведьмы атакуют войска Конклава. Омар Уту объявляет их еретехами. Ослабленные войной с тиранидами порочные техножрецы не справляются с лучшими штурмовыми подразделениями Конклава.
Чтобы победить или хотя бы удержать тиранидов, Омар Уту приказывает пробудить некронов в гробнице на планете ASM-3. Операция проходит успешно.
Конклав использует запрещённые технологии техноведьм и переносит Лотиан в систему Мордвига, чтобы противостоять Альфа-Легиону.
Последние дни Империума
Появление Конклава Скутума с столичной системе совпадает с открытием в галактике Великого Разлома. Отголоски этого события охватывают и саму Мордвигу-Прайм.
Чернокнижники Альфа-Легиона открывают путь демонам, и на планете начинается Сошествие Зла. Сил Конклава хватает только на операцию по спасению из улья Ханан наёмничьей компании Classis Libera, которой руководила считавшаяся пропавшей без вести инквизитор Жоанна де Труан.
Госпожа де Труан гибнет во время противостояния с княгиней демонов Ядвигой. Зло повержено, но это лишь малая доля всех нечестивых чудовищ, которые появились на Мордвиге-Прайм.
Конклав Скутума помогает Classis Libera остановить вторжение демонов на космические корабли. Совместно, и силы инквизиции, и наёмники готовятся отражать нападение тиранидов.
Омар Уту возглавляет хрупкий альянс, чтобы вернуться на Мордвигу-Прайм и опустошить хранилища Форта-Дерике. Биологическое оружие ещё пригодится против орд демонов и чужаков.
Лас Руиз, адмирал сводной эскадры Classis Libera, принимает бой на орбите Мордвиги-Прайм. Тираниды несут чудовищные потери, но настигают корабли верных слуг Трона. Ласу Руизу грозило неминуемое поражение, однако происходит неожиданное событие: возвращение сил Альфа-Легиона. Еретики выравнивают разваливающийся фронт.
"Действующие лица"
Конклав Скутума
Омар Уту – инквизитор Ордо Ксенос
Джек Линч – аколит из свиты Жоанны де Труан
Караул Смерти
Мортен – командор Караула Смерти сектора Сецессио
Анрайс де Ле Стат – капитан
Цезон Руфий Кандид – капеллан отряда "Лестат"
Торгнюр – опустошитель отряда "Лестат", "Шумный"
Халифа ибн Султан аль-Халид – тактик отряда "Лестат"
Советник – дух машины, властитель мира-кузни Лотиан
Classis Libera
Георг Хокберг – [ну уж нет]одчивый капитан, лицо и дух компании
Манрикетта Мурцатто – советник Георга Хокберга
Лас Руиз – капитан "Амбиции", адмирал сводной эскадры Classis Libera
Децимос – магос эксплоратор, глава техножречества компании
Каролус фон Фредрисхальд – Вольный Клинок, "Одинокий Король"
Ворон – Вольный Клинок, оруженосец сэра Каролуса
Змей – Вольный Клинок, оруженосец сэра Каролуса
Баярд "Вешатель" – Вольный Клинок, оруженосец сэра Гарольда
Виталий Сервий – лейтенант роты мотострелков
Дейви Двуглазый – лейтенант роты мотострелков
Билл Ридд – лейтенант роты мотострелков
Шай – лейтенант роты мотострелков
Агнец – денщик лейтенанта Шай
Антонио Маргаретти – доппельзольднер в роте Шай
Нере На-всякий-случай – старший инструктор
Авраам – космический десантник из капитула Пустынных Странников
Ловчий – скитарий
Лука Драконоборец – святой воитель с планеты Скутум
Адептус Механикус
Потиний Пил – магос доминус
Фордин – магос биологис.
Потерянные и проклятые
Асфалот – чернокнижник и глава операции Альфа-Легиона в звёздной системе Мордвига
Виперая – капитан "Luctus Campana", высший флотский офицер Альфа-Легиона в звёздной системе Мордвига
Хара – Повелитель Перемен
1
– Полагаю… – произнёс Виперая, – Боги не ответили тебе, Аш-ш-шфалот.
Легионер обвёл взглядом капитанский мостик "Luctus Campana", а потом спросил:
– Поч-ч-чему же ты не шожвал ш-ш-шовет?
– Потому что я знаю, что делать, – ответил Асфалот, [ну уж нет]мурившись.
– Капитанам это… не понравиш-ш-ша, – прошипел Виперая.
Виперая прищурился, вертикальные зрачки огненно-рыжих глаз сузились и стали похожи на штрихи.
– Поэтому я вызвал тебя.
– Думаеш-ш-ш, не предам?
– Не предашь.
Виперая хмыкнул, а спустя несколько мгновений произнёс:
– Ладно. Говори.
– Мне нужно попасть в Тысячеликий Город, Виперая. Там выход. Для всех.
Виперая промолчал, только зубы стиснул. Он прошёл к обзорному иллюминатору, за бронированным стеклом которого отражалась бесконечная бездна космоса. Горели далёкие звёзды, и Асфалот не сомневался, что в этот миг везде бушевало пламя войны. Если до Великого Разлома война всего лишь расцветала время от времени в той или иной области космоса, то теперь повсюду вздымался огненно-рыжий лес на почве, щедро сдобренной кровью.
Однако чернокнижника волновали не звёзды, а самое крупное жертвоприношение, которое когда-либо происходило на его памяти. И что самое неприятное – выходило так, что он превратился из того, кто жертвы приносит, в того, кого приносят.
Виперая и слова не проронил. Асфалот не привык к такому отношению со стороны подчинённых, а поэтому стукнул посохом по полу и сказал:
– Что думаешь? Я жду ответа.
Виперая повернулся, прикрыв глаза ладонью, а потом принялся массировать виски. Он ответил:
– Но ты… ты же понимаеш-ш-ш… Это конец. Мы… шкорее вшего… не ш-ш-шмож-ж-жем отштупить. Наш-ш-ш шметут.
Асфалот проскрежетал зубами и отозвался:
– Нужно пробиться к планете и высадить десант. Всё. Уж с этим-то наша эскадра должна справиться.
Виперая тяжело вздохнул, а потом взялся рукой за подбородок. Он отвёл взгляд, помолчал, а потом всё-таки сказал:
– Так уш и быть. Но што ш-ш-ш оштальными?
– Я назначаю тебя главнокомандующим, – ответил Асфалот. – Если кто-то откажется выполнять приказы, то пусть узнает, на что способен этот линкор.
– Он пош-ш-шлушает меня? – Виперая кивнул в сторону трона командующего.
– Я заставлю.
Еретики, впервые ступившие на борт "Luctus Campana", обычно не сразу понимали, кто именно управляет линкором. На троне командующего сидел не человек, не Астартес и даже не демон. Там были старинные доспехи типа "Крестовый Поход", местами тронутые ржавчиной, местами ободранные. Визор шлема расколот, и обладатели хорошего зрения не разглядели бы внутри ничего, кроме старых костей и паутины.
Иной еретик мог прослужить офицером капитанского мостика всю жизнь, так и не узнав, что же это такое: музейный экспонат или какая-то шутка хозяев. Люди боялись подходить ближе. Рядом с доспехами они чувствовали себя примерно как у клетки с голодным хищником. Зверь велик и проворен, а расстояние между прутьями достаточно широкое, чтобы уволочь праздного зеваку в логово без каких-либо заметных усилий.
Асфалот не боялся ни зверей, ни злых духов, ни чудовищ. Его самого так иногда называли.
Чернокнижник обнаружил корабль в чреве безымянного скитальца, очистил палубы от чужацкой мерзости, пробудил, а потом низверг Духа, ставшего одним целым с линкором. За кораблём тщательно ухаживали и старались не бросать в безнадёжные сражения, но вот труп командира остался напоминанием Духу о том, что он уязвим так же, как когда-то была уязвима его смертная оболочка.
Асфалот поставил боевой посох на пяту. Каменное оружие, похожее на клубок змей, вопреки изощрённой форме обладало идеальным балансом, а поэтому даже не покачнулось.
Чернокнижник вытянул правую ладонь, закрыл глаза и сосредоточился. Он сжал пальцы и резко потянул руку на себя так, что шлем давно сгинувшего Ангела Смерти едва не свалился с кирасы. Раздался глухой вскрик, старческий кашель, а потом донёсся озлобленный и уставший голос:
– Чего тебе… тиран?
– Мне предстоит сделать кое-что... сложное, Дух, – сказал Асфалот. – Поэтому у тебя новый хозяин.
– Надеюсь... кх-кх… ты сгинешь… – сущность линкора тяжело дышала, – в преисподней Варпа.
Чернокнижник обернулся к Виперае, позвал жестом и произнёс:
– Представься.
Легионер подошёл к трону командующего, молча поглядел на древние доспехи, а потом ударил себя в грудь кулаком и проговорил:
– Виперая, флотоводес... Альфа-Легиона. Я шокруш-ш-шал псов трупа-на-троне тыш-ш-шачу лет…
Из щели между кирасой и шлемом древних доспехов вырвалось облачко пыли.
– Тысячу лет? Ха! Мальчишка...
Виперая прошипел. Меж острых зубов промелькнул раздвоенный язык.
Асфалот вмешался:
– Да, мой брат довольно молод. Но он не новичок в пустотной войне. Он достоин управлять "Luctus Campana".
– Нет! Не достоин! – проскрежетал Дух так, что Асфалот расслышал даже скрип переборок. – Достойные погибли задолго до того, как вы родились, сосунки! И лучше бы вам даже на свет не появляться, проклятые, ибо вы – позор славного легиона!
Асфалот раскрыл ладонь, а потом с силой сжал пальцы, словно собирался раздавить в руке невидимое яблоко. Дух захрипел, взвыл от боли. Его крик вырвался не только из прорех древних доспехов, он прозвучал из сирен, громкоговорителей и всех передатчиков вокс-связи на борту линкора.
– Хватит... прекрати. Остановись! Я буду слушаться… Клянусь!
– Так-то лучше, – произнёс Асфалот.
Он отбросил невидимое яблоко. Дух разразился кашлем, но уже через минуту просто дышал с хрипами.
– Принимаешь ли ты нового хозяина? – спросил Асфалот.
– Да, – отозвался Дух.
– Ох… проклятье… – произнёс Виперая и сделал шаг назад. – Он как будто бы... у меня в голове.
– Привыкай, – сказал Асфалот. – Иному колдуну порой приходится разговаривать с сотней невидимых собеседников.
– И как... не ш-ш-шойти ш ума?
Асфалот хмыкнул:
– Никак. Рано или поздно это произойдёт с каждым. Цена могущества.
2
Какой мастер не любуется своим творением?
После того как потратил много сил, вложил частичку себя, нет ничего приятнее видеть, как работа начинает жить собственной жизнью, как она растёт, меняется, удивляет.
Асфалоту редко удавалось насладиться воплощением своих планов. Во-первых, чернокнижник всегда работал в стеснённых условиях. Превосходство противника, сжатые сроки, прихоть Богов или неудачи – неважно. Асфалот ни об одном деле не мог сказать, что оно далось ему легко. Каждое требовало невероятных усилий, а поэтому бравада или надменные насмешки – ширма, нарядная маска.
Во-вторых, Асфалот занимался войной, убийствами, грабежом, жертвоприношениями, интригами и ещё множеством других тёмных дел во славу Архитектора Судеб. Любоваться такими творениями просто-напросто опасно. До Ягеллонского Крестового Похода чернокнижник и не замахивался на что-то крупнее создания еретической секты или смены власти в отдалённых мирах. Асфалот всегда противостоял чудовищной мощи колосса. Пусть на глиняных ногах, но Империум стирал в порошок сотни и тысячи ересиархов куда могущественнее него. С Империумом опасно шутить.
К концу сорок первого тысячелетия человечество ослабло, но появились другие участники Великой Игры, и они были способны раздавить чернокнижника и не заметить.
Одни – вечно голодные твари из-за границы галактики. Другие – подлый удар в спину – вечно голодные твари из-за изнанки галактики.
"Предательство это или испытание?" – думал Асфалот.
Здравый смысл подсказывал бежать, спасать крупицы души, которые ещё сохранились после череды сомнительных договоров.
Чутьё… чутьё или подводило, или кричало, вопило о том, что Бог обратил на него, червя, Своё внимание. Что Бог хочет убедиться в мотивах верного слуги.
Испытать.
Именно это противоречие и толкало Асфалота вернуться на Мордвигу-Прайм. Он понимал, что, скорее всего, лишится власти в Легионе, но рассчитывал отомстить, когда получит, наконец, долгожданную награду за верность.
Эскадра Альфа-Легиона врезалась в тучу тиранидов на орбите планеты как раз в тот миг, когда флот-улей уже готовился поглотить последних имперских псов. В пустоте зависли десятки разорванных в клочья биокораблей.
Хорошее начало.
Однако уже скоро истребление пустотных хищников превратится в позиционную войну, потом в бегство, и, наконец, в полное поражение. К тому времени Асфалот рассчитывал выторговать у демонов благословение.
"Или же силой заставить их выполнять условия договора".
Асфалот счёл эту мысль ироничной, злой и… печальной. Он – разыскиваемый инквизиторами колдун, богохульник и ересиарх – допустил оскорбление в адрес Владыки, посмел усомниться.
Чернокнижник стиснул зубы и постарался отвлечься от хоровода мыслей и калейдоскопа образов грядущего будущего. Калейдоскоп как никогда был невероятно пёстрым и витиеватым. Судьба манила Асфалота тысячью возможностей, путь к которым начинался в имперском улье под названием Банцао.
По крайней мере, он назывался так раньше, до Сошествия на Мордвигу-Прайм. Ныне же его следовало величать Тысячеликим Городом. Как человек менялся, когда в его тело вселялся нерождённый, так и Банцао стал иным, будучи одержимым этим легендарным местом.
Тысячи раз разрушенный и отстроенный заново. Вырастающий с тысячи миров и одновременно из ниоткуда. Существующий тысячи лет и не простоявший даже одного мгновения.
Тысячеликий Город.
Здесь любили гостей, но только полный дурак отправится сюда без подготовки. Как это сделали, например, тираниды, движимые вселенским голодом и животной яростью.
Чернокнижник потянулся дальше, сквозь град мицетических спор и тучи летучих тварей. Он остановился на мгновение, чтобы посмотреть на то, как сверкающие столбы орбитальных лазеров прожигают кажущийся бесконечным рой чужаков. Враги обращались в пепел, но, сколько уже успело высадиться, Асфалот не взялся бы даже предположить.
Взгляд чернокнижника опустился ниже, на ту высоту, с которой уже можно было разглядеть блеск серебряных башен града обманщиков и торговцев душами. Открывшуюся картину Асфалот сравнил с драгоценным камнем, обронённым в муравейник. Чернокнижник и земли разглядеть не мог из-за бесчисленных стай кровожадных чудовищ.
Десятки тысяч? Сотни? Миллионы?
Тысячеликий Город превратился в остров в океане изогнутых клыков, тяжёлых клешней, лап-кос и едкой кислоты, которая превращала всё, к чему прикасается, в питательный бульон для пустотных хищников. В небо тянулись сотни капиллярных башен, способных поспорить в высоте со шпилями чародейского улья.
Челнок затрясло, и Асфалот вернулся в тело. Он включил вокс-передатчик и связался с пилотами:
– Доложить обстановку.
– Ведём бой, повелитель, – отозвался командир "Громового Ястреба". – Бомбардировка ненадолго эту мерзость отогнала. Тираниды наседают.
Асфалот снова закрыл родную пару глаз, чтобы раскрыть невидимое третье око, полученное в дар за образцовое служение Тзинчу. От ока не спрятаться за прочной адамантиевой обшивкой, не сбежать за тридевять земель.
Чернокнижник увидел, что атакующий клин вновь окружён чужаками, несмотря на то, что прах сожжённых тварей ещё даже не осел на землю Мордвиги-Прайм. Сперва было достаточно режущих болтерных очередей, но уже через минуту пилотам "Громовых Ястребов" и "Громовых Птиц" пришлось использовать главный калибр. В небе появились не только крылатые пасти – небесные резаки – и клубки летучих змей, которых называли горгульями. Железные птицы Альфа-Легиона пронеслись мимо громоздких кожаных бурдюков с щупальцами, торчащими во все стороны. Эти существа только казались неуклюжими и подозрительно спокойными, но стоило только дать такой твари уцелеть, как она давала сдачи, и горе тем, кто попал под мощный ответный удар. Пара "Громовых Ястребов" задымилась, но – хвала Тзинчу – ни один из них не был уничтожен.
А вот во время столкновения со стаями гарпий, с каргами и тем более харриданами избежать потерь не удалось. Наперерез полетели звенья "Адских Клинков" и "Когтей". Некоторые пилоты кричали от восторга, записывая на свой счёт три, а то и четыре десятка сбитых тварей, однако немногим было суждено нанести после боя соответствующие метки на фюзеляж.
Ревели автоматические орудия, шипели лазерные пушки, с крыльев срывались и устремлялись к целям ракеты. Тираниды превращались в брызги ихора и ошмётки хитина, но Великий Пожиратель с готовностью обменивал десятки, порой сотни верных солдат на одного вражеского. Навстречу истребителям Альфа-Легиона летели струи кислот и органические копья, способные пробивать металл. На пути атакующих появлялись едкие облака, разъедающие обшивку, или же тираниды сами бросались разорвать противника острыми когтями.
– Повелитель! – пришло сообщение от Вомверта, командира группы сопровождения. – Мы не задержим чужаков! Нужна помощь!
В былые времена подобные просьбы оканчивались для офицеров в лучшем случае переводом в ряды рабов, но Асфалот сделал исключение. Его легионерам ещё не приходилось участвовать в настолько ожесточённых сражениях.
Асфалот покинул тело и полетел навстречу харридану, который только что рассёк "Коготь" лапами-серпами, а потом выдрал пилота из кабины и съел. Харридан, дракон с бледной шкурой и фиолетовым панцирем, мог превратить в смятые обломки даже "Громовую Птицу", и Асфалот не мог рисковать целой ротой.
Зная о подавляющей мощи Великого Пожирателя, чернокнижник не сразу решился обратить на себя внимание. Асфалот лишился ещё нескольких боевых машин, и уже потом вздохнул, повёл плечами, повернул голову из стороны в сторону.
Он не превратился в копьё света, пронзающее чудовище, нет. Асфалот обернулся дымкой, пеленой, чтобы и самому скрыться от испепеляющего взора величайшего чужацкого псайкера, и оборвать нити марионеток. Без кнута и пряника далекого властелина тираниды стали тем, кем на самом деле являлись – всего лишь зверьём, неспособным к хитрым манёврам. Теперь ими управляли инстинкты, а поэтому чаще чужаки рвали не металл, а сочное мясо сородичей. Один харридан вцепился в хребет карги, другого облепили гарпии, и ослеплённый дракон столкнулся с тираноцитом, переломав собственные кости и смяв внутренние органы транспортному биокораблю.
Асфалот почувствовал жжение в висках. Он будто бы превратился в атланта из древних мифов Терры. Сперва чернокнижник не мог даже подобрать слова для описания психического давления, потому что был ошеломлён мощью, но потом он начал видеть себя наковальней, на которую опускаются разом сотни кувалд. Асфалот заскрежетал зубами, застонал, закричал так, что воины в "Громовом Ястребе" навели на него оружие – мало ли, стал одержим – и, наконец, снял заклятье.
Он ещё никогда не ощущал себя настолько хорошо. Асфалот сидел на металлической лавке, перетянутый страховочными ремнями, но чувствовал, будто парит в облаках. Если бы только не вкус крови от покусанного языка...
Чернокнижник уже хотел снова связаться с командиром группы сопровождения, когда в десантном отсеке зажглись алые предупредительные огни.
Легионеры Асфалота прорвались.
Слова не потребуются. Уже совсем скоро заговорят пушки.
3
Крепостная стена Тысячеликого Города вот-вот обвалится. И справа, и слева, куда не взгляни, десятки брешей, сквозь которые в улей проникали всё новые стаи чужаков.
Каждый приступ возглавлял иерофант – биотитан, сравнимый по размерам с "Гончими", но куда проворнее и ловчее. Эти существа камня на камне не оставляли от построек внутри. Однако Тысячеликий Город только рад вносимым изменениям. Именно так – "рад".
Асфалот хорошо знал, что это место – не просто поселение, что Тысячеликий Город – даже не дух или высший демон. Он – причина, по которой Владыку зовут Архитектором, внутренняя суть Тзинча с планами внутри планов, с самыми невообразимыми формами и безумным сочетанием цветов.
Мордвига-Прайм – цивилизованный мир, чья поверхность уже почти скрылась от любопытных глаз, которые могли наблюдать за ней с орбиты. Фабрики, заводы, космодромы, атомные станции, жилые районы, тысячи километров дорог и монорельсовых путей, местами даже несколько слоёв всего вышеперечисленного. И как бы в пику апофеозу урбанизации Тысячеликий Город принял на этой планете вид поросшей мхом древности из глубин истории человеческой цивилизации.
Невысокие глиняные дома, крытые соломой и корой; колонны минаретов, из которых вещали пророки и сумасшедшие, рынки с хрупкими лавками из тростника, дворцы с куполами и стягами, чьи цвета изменялись каждое мгновение. Только лишь святилища Тзинча до сих пор не определились с формой: в одно мгновение они вытягивались до самых небес – а один из золотых шпилей даже пронзил биокорабль на орбите – в следующий миг строение возвращалось обратно к грешной земле, обрастая многочисленными подземными этажами. Улей Банцао после преобразования вообще "утонул" относительно пригорода. Тысячеликий город стал воронкой, впадиной, затягивающий в свои недра неосторожных путников, которые обязательно потеряются на его узких улочках.
Разнесённый лапами-косами иерофанта храм с девятью минаретами оседал на землю мелкими обломками в облаке пыли, чтобы уже в следующее мгновение на месте руин к сапфировым небесам потянулась постройка, напоминающая орочью мусорную гору, внутри которой меки собирают горканафт.
Иерофант неутомим. Он проревел яростный вопль, отчего заложило уши, и снова бросился в атаку. Разрушение и уничтожение давались тиранидам так легко, что даже Тысячеликий Город не мог обратить вспять подобное опустошение или же преобразовать его в нечто новое. Квартал за кварталом превращались в прах и пепел, а немногочисленные защитники были не способны отбросить рой.
Ещё один клин крикунов сорвался с насестов серебряной башни и устремился к тучам горгулий, которые охотились на улицах за пышущими жаром огневиками или же за перепуганными представителями десятков и сотен народов. В насыщенном магией воздухе столкнулись чудовища одно другого страшнее. Синекожие скаты с разверзанными пастями, клыками и зубами в самых неожиданных местах схлестнулись со змеями с бледной чешуёй, перепончатыми крыльями и парой лап, которые заканчивались органическими клинками или биооружием. Первые были способны не только прогрызать любой, сколь угодно прочный, материал, но и существовать одновременно в двух мирах. Они постоянно мерцали. Крикуны становились едва различимы, когда в их сторону летели разъедающие снаряды, и наливались цветом, когда набрасывались на чужаков. Бесплотные призраки в один миг, и кровожадные чудовища в другой. На брусчатку, мозаику, камн[ой!]он или землю Тысячеликого Города – моргни, и поверхность улья изменится – снова и снова падали истекающие ихором горгульи или же их разорванные, словно пропущенные через мясорубку, останки.
Летучие скаты принадлежали Тзинчу, но во время битвы они издавали боевой рёв, созвучный с тем, который орут воины Кхорна. Крикуны наслаждались бойней, и напугали бы любого, но только не Великого Пожирателя. Внутри этого циклопического, богоподобного организма каждое мгновение возникали миллионы новых клеток, а поэтому он не обращал внимания на гибель старых. Постоянный рост и развитие – старые клетки даже вредны.
Крикунов съели, несмотря на все хитрые трюки.
В нескольких километрах западнее иерофанты добрались но несущих опор, на которых покоился дворец, чьи стены были сложены из камней всех цветов радуги. Он рухнул, потянув за собой рядом расположенные острые шпили. Облако пыли накрыло половину города, чтобы обратиться цветочной пыльцой. Разрушение вызвало не шок и трепет, а восторг и наслаждение. Аромат, отдалённо напоминающий смесь бодрящей мяты, сладкой корицы и дразнящего кардамона, кружил голову даже Асфалоту, что уж говорить о горожа[ну уж нет]. Они больше не бежали от чужаков, а останавливались, выкрикивали приветствия, размахивали руками и радовались наступающему концу света. Их разрывали в клочья, но люди и нелюди Тысячеликого Города отправлялись на тот свет уверенные в том, что переродятся в иное время, в ином месте, а, может быть, и в иной форме.
Чернокнижника такая перспектива не радовала. Ему нравилось и нынешнее неспокойное время, и проклятое место, и форма, которой он достиг за тысячелетия. Асфалот дождался, когда последний транспорт завершит высадку, а потом махнул посохом в сторону пыли, розовой пыльцы и сиреневой дымки, в сторону колдовского огня, биоплазмы и сцепившихся не на жизнь, а на смерть чудовищ самых диковинных форм и расцветок.
– Плотная колонна. Если наткнёмся на непроходимые руины, то разделяемся на два-три отряда. Дегана, Нимир, вы руководите правым и левом флангом соответственно. Вомверт, – Асфалот обратился к командиру группы сопровождения, – все челноки твои. Обеспечь воздушное прикрытие.
Подчинённые прислали подтверждение, и Асфалот отдал приказ:
– В атаку.
Человечество не создало ещё ничего смертоноснее Ангелов Смерти. В ответ на вопрос можно также назвать циклонные торпеды или бомбы с вирусом "Пожиратель Жизни", но что если промахнёшься, что если враг подготовился к бомбардировке?
К атаке Ангелов Смерти нельзя подготовиться, а если какой воин-Астартес и промахнётся, то тут же сделает поправку и отправит врага на тот свет. Битвы с участием космических десантников завершаются или их победой, или же всеобщим истреблением.
В Тысячеликий Город вошло воинство Асфалота – почти пять сотен легионеров: горсть ветеранов Долгой Войны, россыпь предателей из капитулов псов трупа-на-троне и львиная доля еретиков, никогда не знавших жизни в Империуме, но до глубины души его ненавидящих. Все они врезались в чужаков. И если до этого мига тираниды не встречали сопротивления, способного их надолго задержать, то теперь превратились в дичь. Они привыкли к хаотичным боям с разрозненными противниками и не успели перестроиться, чтобы справиться с гудящим и пышущим паром локомотивом, окрашенным в цвета свежей зелени и чистого неба.
Шёл дождь болт-снарядов и бомб. По улицам громыхали танки, испепеляющие чудовищ лазерными лучами и пламенем прометия. Лавина легионеров давила подпаленные кости, копчёные панцири и расстреливала тех тварей, которые посмели выжить в этом пекле.
Соратники Асфалота по колдовской стезе – Дегана и Нимир – приручили крикунов, чтобы те подняли их в воздух. Эти легионеры были связаны не только по крови, они видели глазами друг друга, а поэтому заранее пресекали любые попытки чужаков взять врага в плотное кольцо.
Сам Асфалот принял сражение на крыше рычащего "Лэндрейдера Протея", реликвии, обнаруженной на борту "Luctus Campana". Так же, как и корабль, боевая машина когда-то была отмечена знаком крылатого меча, но теперь служила иным хозяевам.
И справа, и слева от чернокнижника перекатывались многотонные гусеницы, вращались катки. У ног – в крохотной сплюснутой башне – грохотал курсовой спаренный болтер. Свет от насыщения конденсаторов лазерных пушек был настолько ярким, что Асфалот видел мир в алой дымке. Яростное шипение, и четыре сверкающих копья протянулись к карнифексу, поразив его чуть ниже громоздкого панциря. Чудовище лишилось хвоста и задних лап. Температура такая, что карнифекс прогорел до груди. Чудовище развернулось к коварному убийце, подтянулось пару раз верхними лапами-косами, а потом застыло в грязи. Отомстить за него высыпало столько тварей, что даже общий залп всей бронетехники Альфа-Легиона не остановил поток.
Гарью покрылись стволы болтеров, а лазерные пушки раскалились добела. И когда до столкновения двух воинств оставались считанные секунды, Асфалот просто протянул ладонь вперёд.
Тираниды словно на стену налетели. Первые твари разбили морды в кровь, другие забирались на их плечи, чтобы попытаться преодолеть невидимую преграду.
Перед легионерами вырастала шипящая стена, составленная из тысяч щелкающих пастей. Еретики использовали паузу, чтобы перезарядиться, однако больше стрелять не пришлось.
Не снимая барьера, Асфалот выбросил вперёд каменный посох, и тираниды взметнулись к ярко-синим небесам в чёрный горошек мицетических спор. Чужаков словно бы смерч подхватил или же смяло цунами. Тираниды падали на землю, катились кубарем. Их изуродованные останки вжимало друг в друга. Волна превратились в ком плоти, и никто не избежал подобной участи: ни едва заметный потрошитель, ни громадный страж улья.
Путь в глубь Тысячеликого Города был открыт и устлан склизкой дорожкой из частей тел и луж ихора.
Асфалот улыбнулся и приготовился к встрече с противником куда могущественнее: с иерофантом, чьи вопли и шипение звучали оглушительно даже за многие километры от самого чудовища.
4
Вот он.
Исполин.
Чудовище.
Иерофант.
Изогнутое, сгорбленное существо передвигалось на четырёх тонких, похожих на спицы, лапах-лезвиях. Однако громада только казалась неловкой и хрупкой. Одно молниеносное движение покрытым шипами хвостом, и ещё один вытянутый шпиль Тысячеликого Города повалился на бок, похоронив под собой жилой квартал с рынками душ, храмами Тзинча, галереями безумных художников и открытыми дверями во множество миров галактики и за её пределы.
Из горба иерофанта тянулись трубки, сквозь которые, словно выхлопной газ из автомобиля, вырывалась зеленоватая туча страшнейшей отравы. Стоило только кому-нибудь – не только тщедушному человеку, но даже могучему зверолюду – попасть в это облако, и его судьбе не позавидуешь. Очень скоро жертва превращалась в бульон для Великого Пожирателя.
Тело иерофанта было покрыто щупальцами существ-симбионтов. Пусть они совсем просты, и двигали ими простейшие же инстинкты, но лучше не подходить к острым ветвям близко. Смерть от удушья ещё не самое страшное, на что способны эти твари.
"Хищники" обожгли иерофанта, но он лишь взвыл с вселенской злобой и развернулся к воинству Асфалота. К тому времени оно сократилось втрое, но не по причине высоких потерь. Легионерам пришлось разделиться – после учинённых чужаками разрушений сложно найти дорогу тяжёлой технике – однако чернокнижник ни на миг не пожалел, что вышел на бой с биотитаном.
На самом деле Асфалоту не нужны были все эти сотни Ангелов Смерти, десятки танков и самолётов, чтобы победить. Достаточно козыря, припрятанного в десантном отсеке "Лэндрейдера". Чернокнижник щёлкнул пальцами и вынес приговор.
Рампа тяжёлого бронетранспортёра упала в лужу тиранидского желудочного сока. Краска зашипела, пошла пузырями, в воздух потянулись струйки дыма. Но по раме не прогремели сабатоны особенно умелых ветеранов или же десантников, отмеченных дарами Тёмных Богов. Туда вообще не опустилась какая-либо конечность: ни нога, ни лапа, ни щупальце или аугметический имплантат. Из залитого тьмой чрева "Лэндрейдера" выплыло освежёванное тело, принадлежавшее когда-то имперской псайкер примарис. За ожившим мертвецом едва слышно волочились ржавые цепи.
После обряда связывания даже пол не сразу определишь – настолько женщина была изуродована. Из вспоротых вен и пустых глазниц до сих пор струилась кровь, словно псайкер стала жертвой чернокнижника несколько минут назад, а не служила почти столетие.
Асфалот проговорил истинное имя демона на тёмном наречии. Когда тошнота после произнесённого слова прошла, а состояние, подобное опьянению, спало, чернокнижник указал посохом на иерофанта и отдал команду:
– Убей.
Биотитан в это мгновение выпустил органические снаряды из обеих пушек. Асфалот прикрыл воинство барьером, который зарябил как водная гладь и окрасился изумрудным светом после попадания. Иерофант проревел и устремился смять изворотливого врага в ближнем бою. Чернокнижник и бровью не повёл, хотя со стороны могло показаться, что бояться очень даже стоило. Демонхост сбежал, устремился в небо, как будто пожелал оседлать радугу, поднявшуюся над проклятым ульем.
Иерофанту оставалось несколько метров, несколько мгновений перед тем, как сокрушить легионеров: сбить наземь самолеты, перевернуть многотонные танки, отправить в полёт тщедушных на его фоне букашек-Астартес. Но именно тогда демонхост вернулся. Он превратился в докрасна раскалённый в верхних слоях атмосферы метеор. Демонхост врезался прямо в горб биотитана и превратил чудовище в фонтан ихора и вихрь костей.
Асфалот подождал, пока по силовому барьеру стекут последние ручьи зловонной жижи, пробарабанят останки и только тогда снял его.
Тираниды вокруг если не погибли после синаптического шока, то превратились в диких зверей. Легионеры без труда истребили выводок.
Если не это порадует Владыку, то что?
Демонхост вернулся к хозяину и завис над правым плечом. Чернокнижник взмахнул руками, разминая суставы. Если на то воля Тзинча, он истребит всех чужаков в Тысячеликом Городе. Для этого у Асфалота есть все инструменты.
В следующую секунду раздался птичий клекот, а потом слова:
– Неплохо. Пожалуй, я недооценил тебя, Асфалот.
Слева на руи[ну уж нет]… на столбе… на витиеватом аркбутане, напоминающем закольцованную лестницу, у храма, который пока ещё не восстановился после нападения тиранидов до конца, чернокнижник увидел до боли знакомого демона.
Хара, Повелитель Перемен, с неизменными круглыми маленькими очками будто бы прилепленными к клюву, сидел на аркбутане, как на жёрдочке. В длинных многосуставных руках он держал сумку-саквояж, из которой тут же выудил часы на цепочке.
Мир застыл.
Асфалот прищурился, окинул призрачным взглядом вязь заклятья и ухмыльнулся – всего-навсего иллюзия, объединённая с мыслеречью.
– О, не сомневайся, – произнёс Хара. – Если бы я решил впечатлить тебя, то показал бы другой фокус.
Асфалот промолчал, ожидая. Хара [ну уж нет]мурился, подпрыгнул и завис в воздухе, работая крыльями, а потом указал рукой в сторону обрушенных крепостных стен.
– Смотри.
Омертвение спало. Стрелки магических часов Повелителя Перемен побежали с той же скоростью, с которой работал хронометр, встроенный в силовые доспехи Асфалота. Тысячеликий Город залечивал раны и рос, когда в сапфировом небе кроме мицетических спор и чудовищ, крикунов и дисков, истребителей и челноков появилось ещё кое-что – снаряды катапульт, за которыми тянулся след зеленоватой дымки, словно миазмы над болотом. Асфалот пригляделся и понял, что это не снаряды, а распухшие человеческие тела, покрытые язвами и коростой.
– Ещё один глупец, который после возвышения стал считать себя важной птицей, – Хара помолчал на мгновение, проклекотал и ухмыльнулся. – Довольно забавно слышать это от меня, не так ли?
Асфалот ждал.
– Ты убийственно скучен, – проговорил Хара, – разве никто никогда не говорил тебе об этом?
– Говорили, – кивнул Асфалот, – в последний раз в своей жизни. К делу.
– Сишиас Гниющая Ночь поклялся жирному старику, что уничтожит Тысячеликий Город, – проскрежетал Хара. – Что ж… не он первый, не он последний.
– Но?
– Нургл ответил Сишиасу и подарил тому маленькую шпильку, иголочку, – отозвался Хара. – С помощью этой иголочки можно пришить Город к Мордвиге. Навсегда!
Повелитель Перемен заклекотал, захрипел, изверг тысячу и одно проклятье на тёмном наречии, отчего останки тиранидов вокруг сложились в бесформенное нечто и обрели новую порочную жизнь.
– Если ты, Асфалот, поможешь одолеть этого наглеца, то – так уж и быть – я забуду твои прегрешения и позволю уйти.
– Клянёшься?
Вопрос вызвал смех, но спустя пару мгновений Хара ответил со всей серьёзностью:
– Да.
