Baribal

У меня два вопроса... О чем тред, и насколько хорошо он горит?

ХТ, ты издеваешься? Нафига я брал бонус к ине вообще, если все равно всегда последний?! :?

Ооо! Помню играл в неё, эх...

Я понимаю. Да, возможно. Однако, когда я выложил на обсуждение, этот момент таки поняли не все члены команды. Т е, да - люди знали бэк. Однако, смысл без объяснения был им не понятен. Чтобы не рисковать, решили добавить данное описание.

Ну, надо добавить, что Линкс была вовсе не одна в команде, кому показалось непонятно. Кроме того, писалось на дайри, а т к там многие читатели совершенно не в курсе бэка, нужно было "разжевать", и объяснить, что типа "свои порезали своих же, но это вовсе не те же свои, которые наши". Благодаря Линкс удалось объяснить всего двумя строками :) А так - изначально было менее подробно.

Я не понял. Это тру бот сейчас был?

Лучше топить за Ультрамар, бухая по-баумански!

Орк захрипел и повалился на землю. Урсус вытер тыльной стороной ладони лицо, забрызганное зеленой кровью. Совсем рядом еще один зеленокожий набросился на брата-скаута. Беар зарычал, перехватил меч поудобней и снова бросился в атаку. "Халк ломать!"Кароч, рубит близжайшего орка.

Ну-ка ша мне тут! Ты Бауманец или где? Ороро конференция в зале ученого совета и ороро возлияние же! 75 лет ороро кафедре!

Второй текст, который также писался в Фэндомную Битву. Собственно, снова спасибо Линкс и команде. Сделка — Ты кто такой? — Прфф... — Что?? — Пффх... — человек стянул респиратор, глубоко вдохнул жаркий спертый воздух, отхаркался. — Рядовой Рек... Второй штрафной Савларский... Спасательно-розыскной отряд... Ганнерс удивленно уставился на "отряд" — какой-то оборванец, обмотанный в тряпье цвета хаки, с ржавой маской и огромными очками огнемётчика на пол-лица... — Не понял... А остальные? — Подохли мужики... Засада... — савларец кивнул на прислоненное к кирпичной стенке коллектора тело в окровавленной шинели, — Полковник? Фон Довел? — Нет, Святой Пий, собственной персоной! Естественно, фон Довел, кто же еще? Я его адъютант — лейтенант Ганнерс и мы вас уже... — Скопытился... — равнодушно констатировал штрафник. Не обращая на шумного офицера никакого внимания, он опустился на корточки и расстегнул шинель покойного. — Ты что делаешь? Солдат нащупал командный планшет: — Карты укрепрайона... Коды доступа... Задание... — Я думал, вы за нами пришли! Рядовой хмыкнул и принялся с ловкостью матерого карманника обшаривать полковничий мундир. — Ты охренел, урод?! — Ганнерс схватил солдата за рукав и оттолкнул в сторону. — А ну отдай! Савларец не спеша поднялся с пыльного пола, засовывая пухлое кожаное портмоне за пазуху. — Ему не пригодится... — Дай сюда! Живо! — лейтенант ткнул штрафника стволом лазпистолета в грудь. — Пристрелю, собака! — А назад? Выйдешь, начальник? Ганнерс замолчал. Несколько секунд он с презрением пялился в непроницаемо черные стекла очков, после чего медленно опустил пистолет. — Ладно, оставь себе... — адъютант закусил губу — Ты выводишь меня к расположению войск... а я обещаю не сдавать тебя. Идет? Рек отвернулся. Долго молчал, глядя куда-то в темноту тоннеля, будто прислушиваясь к ритмичным ударам падающих капель и утробному рычанию очистных систем. — Я к тебе обращаюсь, штрафник! Савларец вздрогнул, перевел взгляд на лейтенанта и протянул грязную, обмотанную порванным коричневым бинтом руку. Адъютант взглянул на ладонь с отвращением. — Сделка, начальник. Честная. Морщась, будто касаясь щупальца ядовитой таллизианской медузы, Ганнерс пожал руку савларца. — Ты хоть путь-то знаешь? — раздраженно буркнул он, отряхивая с ладони видимую лишь ему грязь. — Теперь... знаю... — солдат кивнул, натянул маску респиратора на лицо и решительно шагнул в черные недра ближайшего прохода. Лейтенант взглянул на одиноко сидящий в углу труп командира, пожал плечами и последовал за Реком. *** Они шли несколько часов... Ганнерс не переставая чертыхался, то по колено проваливаясь в мутную, источающую резкий химический запах жижу, то ударяясь о торчащие вентили трубопроводов. Савларец шел молча и уверенно, уворачиваясь от выступов, будто видя в темноте. — Долго нам еще? — зло поинтересовался адъютант, потирая ушибленную в очередной раз ногу. — Пфхррф... — Что? — Прхкгр... — Твою мать, нормально сказать не дано?! Рек остановился, нехотя снимая респиратор и судорожно втягивая ртом канализационный смрад. — Скоро... Дойдем... Кхх... — Ты это каждый раз говоришь! Кругами меня, что ли водишь, подонок? — огрызнулся Ганнерс. — Откуда ты вообще знаешь, куда идти? Савларец надел маску, сделал глубокий вдох, и, вытянув руку, ткнул скрюченным пальцем куда-то в направлении тонкого тускло мерцающего потока бурой слизи у противоположной стены. Лейтенант прищурился. Красные точки, вспыхивающие на поверхности комковатой жижи, то замирали, то резко дергались в сторону. — Что там? — Ганнерс навел на стену слабый луч фонаря и тут же резко отпрянул, чуть не споткнувшись и не упав в зловонные химикаты. — Боже-Император... это же... Сколько их там?! Рек кивнул: — Кхх.. Именно. Крысы... Не бойся, начальник... им не до нас... Лейтенант с удивлением смотрел на выстроившихся в узкую длинную колонну грызунов. Зверьки отбегали на пару футов вперед, останавливались в нерешительности, будто ожидая их с савларцем, забавно водили носами из стороны в сторону и вновь устремлялись в путь. — Взрыв… Кхх... Обвал… Воздуха нет... Они выведут. — Какие жирные... Но откуда свет? — удивился Ганнерс. — У них горят глаза? — Можно и так сказать. Поживи... Среди этой отравы... У тебя не только глаза засветятся... Ганнерс изрыгнул проклятие, машинально закрывая лицо платком. Штрафник хрипло усмехнулся, но тут же снова зашелся в приступе сухого дребезжащего кашля. Выпрямился, сплюнул в жижу: — Они видят в темноте... но глаза болят. Постоянно. — Пфшли отфсюда! — из-за закрытого платком рта теперь уже и речь адъютанта превратилась в непонятный набор глухих звуков. — Пфхшпли…. — согласился савларец на том же языке. *** На этот раз Рек не обманул. Не прошло и десяти минут, как стая привела их к длинной лестнице ржавого колодца, ведущего на поверхность. Савларец ухватился за нижнюю ступеньку, подтянулся и шустро полез наверх, забавно перебирая короткими конечностями. " Урод. Сам похож на грязную крысу..." — подумал Ганнерс. Он оглянулся — грызуны вбегали в тупик у лестницы и рассаживались полукругом, будто зрители, занимающие места перед началом представления. Адъютанту стало неуютно под взглядом десятков пар красных бусинок. Он поежился и, не мешкая, последовал за штрафником. Колодец оказался даже длиннее, чем выглядел снизу. "Бог-Император... надо худеть... — Ганнерс, кряхтя, полз по скользкой, покрытой то ли смазкой, то ли слизью лестнице. — Вот до штаба доберусь... нажрусь до отвала... и с завтрашнего дня..." Лейтенант остановился, переводя дыхание, и посмотрел наверх — в глаза бил яркий свет люминесцентной лампы. "Ну... еще чуть-чуть... Еще..." — адъютант ухватился за выступ и собирался уже было вылезти наружу, но внезапно над ним нависла тень. Савларец. — Тут такое дело, начальник… — Пропусти! Солдат не cдвинулся с места. — Пшел прочь! — Ганнерс подался вперед и вытянул руку, пытаясь отпихнуть штрафника. — Отойди, скоти... Ноги лейтенанта соскользнули, резко дернувшись, он схватился за край. — Руку! Руку дай, сволочь! Рек флегматично, склонив на бок голову, разглядывал уцепившегося за острый край колодца Ганнерса. Содранные в кровь пальцы разжимались, ноги молотили по железной стенке, выcекая гулкий звон — офицер никак не мог нащупать лестницу. — Сделка! Ты же говорил — все честно! — Знаешь, как говорят на Савларе, начальник? — штрафник присел рядом со скрипящим от напряжения зубами адъютантом и поднял на лоб свои уродливые очки. Офицер уставился в красные огоньки обожжённых кислотой роговиц. — Договориться можно лишь с равным... Ошарашенный лейтенант не успел даже вскрикнуть, пальцы соскользнули, и Эдварда Ганнерса поглотила тьма. Рек склонился над выступом и заглянул в колодец. Минуту царила тишина, нарушаемая лишь негромким гулом лампы. Потом снизу донесся шорох и, в темноте, на самом дне, появилось медленно сжимающееся кольцо кроваво-красных точек. — Спасибо, что вывели, ребята... В ответ раздался дружный писк — "ребята" благодарили рядового Река по прозвищу Крыса за сытный ужин. Это была честная сделка.

Писалось на Фэндомную Битву в дайри от команды Вархаммера. За редактуру и советы спасибо фройляйн Линкс и остальным членам команды. Пускай и тут лежит, что ли... Осторожно - хватает кровь, кишки, разэтосамое, т к нужно было для третьего левела. Расходный материал — Приближаются! Лорд-маршал Аусштайн нервно оглянулся на мониторы камер внешнего наблюдения, пробежался глазами по мигающим экранам. Заваленные изувеченными трупами гвардейцев траншеи, покрытые красными лохмотьями плоти мотки колючей проволоки... Суматоха возле главного входа в убежище — толпа чудом переживших предыдущие атаки солдат СПО ломится в запертые бронированные ворота шлюза. Люди кричат, сбивают в кровь кулаки и ломают приклады о монументальные двери главного командного бункера. Работающие за панелями управления офицеры бросают неуверенные взгляды на Аусштайна. — Может, впустим их? — робко интересуется адъютант, сидящий поодаль от командира. — Тут еще много места... — Заткнись! — рычит лорд-маршал, щелкая тумблером отключения звука. — Хочешь, чтобы с ними ворвались и эти уроды? — На мониторах из безжизненных на первый взгляд развалин городских кварталов медленно вытекает грязный темно-зеленый поток. Еретики идут в решающее наступление. В экране камеры главного входа появляется лицо молодого офицера СПО. Он что-то кричит, беззвучно открывая рот, и указывает наспех перебинтованной культей руки в сторону толпы врагов. Широко раскрытые голубые глаза полны ужаса и отчаяния. "Штабные" нервно переглядываются. — Сэр... Враг еще далеко и... Тяжелый кулак Аусштайна с размаху опускается на пульт управления камерами. Что-то хрустит, и изображение ворот бункера гаснет, сменяясь рябью помех. — Проклятье... — маршал потирает отбитые костяшки ладони. Офицеры отворачиваются к тактической голокарте, стараясь не встречаться друг с другом взглядами... Проходит час. Стук в ворота постепенно затихает, сменяясь протяжным, леденящим душу скрежетом. Кажется, будто кто-то царапает металлическую поверхность длинными стальными когтями. — Спокойно, им сюда не пробиться... Даже при помощи взрывчатки... — маршал сгорбился в кресле. Губа до крови закушена, пальцы нервно барабанят по подлокотнику роскошного кресла. — Скоро высадится космодесант... Скоро, чтоб их... — Сэр, что-то приближается! — взволнованный окрик адъютанта прерывает мантру командира. — На радаре множественные объекты! В то же мгновение сквозь толщу бункера прорывается низкий гулкий вой — нечто врывается в атмосферу и со свистом устремляется к ним. Удар! Прочные стены убежища сотрясаются. Еще! И еще! Половина экранов гаснет, половину заполняет бурый дым и комья земли. На мгновение становится тихо. Затаив дыхание, Аусштайн прибавляет громкость динамиков и вздрагивает, когда они взрываются канонадой болтерных очередей, визгом пиломечей и воплями гибнущих людей. На мониторах из дыма проступают огромные закованные в темную броню фигуры. — Десант! Я же говорил! — лорд-маршал подпрыгивает на месте, радуясь, словно дитя. Офицеры с надеждой прильнули к экранам. Почти ничего не видно, но этого и не требуется, чтобы понять обстановку — по воплям ясно, кто сегодня жертва, а кто охотник. Не проходит и двадцати минут, как окутанное дымом поле боя вновь погружается в тишину. Бух! Бух! Бух! — мощные, но, как кажется Аусштайну, деликатные удары раздаются в ворота. — Я встречу наших спасителей лично! — лорд-маршал вскакивает с кресла и устремляется к шлюзу, на ходу застегивая верхнюю пуговицу мундира. — Всем построиться! Гулко топая по железным плитам пола, офицеры спешат за командиром. Аусштайн подбегает к воротам, пару секунд переводит дыхание — все-таки он лорд-маршал, а не какой-нибудь лейтенант, впервые увидевший космического десантника, — и дергает рычаг. Раздается скрип, тонкая, все расширяющаяся полоска света врывается в полумрак коридора. Дым и гарь резко бьют в ноздри, лорд-маршал морщится. Ворота начинают свой путь наверх — сквозь пелену дыма Аусштайн видит матово-черные, заляпанные кровью еретиков доспехи. Замысловатая золотистая цепочка узоров, покрывающая броню, блестящий такой знакомый символ на кирасе... — Наконец-то! — маршал щурится от света — за время долгой осады глаза привыкли к темноте и тусклым лампам бункера. — Как же мы вас… — Господь-Император, защити! — раздается за спиной крик адьютанта. Аусштайн вздрагивает и резко оборачивается, чтобы приструнить подчиненного, но тут прямо над ухом звучит болтерный выстрел. Голова молодого офицера лопается, забрызгивая мундир лорда-маршала, тело оседает на пол, лазпистолет выпадает из мертвых рук. Аусштайна бросает в холодный пот. Символ на броне десантника ему знаком... Знаком слишком хорошо — отвратительная руна хищно скалится с разбросанных вокруг, сшитых из человеческой кожи еретических знамен. Аусштайн поднимает взгляд и содрогается от ужаса, уставившись в изуродованное мутациями и страшными ранами лицо. Шипастая латная перчатка резко устремляется к нему и, схватив за горло, отрывает от земли. Огромные черные фигуры быстро и грациозно проносятся мимо, коридор за спиной болтающегося в воздухе лорда-маршала заполняется грохотом выстрелов и стонами офицеров. Но онемевший от страха Аусштайн не слышит этого, устремив взгляд в красные, заплывшие глаза командира хаоситов. — Как... Как же? Вы же… — маршал хрипит, испуганно и непонимающе вертя головой, не желая признавать собственную ошибку. Поле за спиной хаослорда покрыто трупами культистов. Окончание фразы застревает в горле. Все верно, десантники Вечного Врага явились раньше лоялистов и сами вырезали еретиков... Просто пожертвовали ими, чтобы обмануть маршала и его штаб. У подлых слуг Темных богов не бывает союзников, есть только расходный материал… Равнодушно взирающий на растерянную жертву хаослорд на мгновение ослабляет хватку. Отвратительное лицо пересекает глубокая трещина — кажется, это... улыбка? Десантник резко разворачивается и выходит из шлюза, волоча маршала по пыльной земле. Аусштайн жадно хватает ртом сухой, зловонный от гари воздух. Пройдя несколько шагов хаосит останавливается и, встряхнув, словно куклу, тело маршала, швыряет его на землю. Аусштайн падает тяжело, будто мешок с мусором, пытается встать на четвереньки. Глаза слезятся от дыма, руки скользят в луже крови... Маршал что-то нащупывает. Щурясь, он разглядывает находку и в ужасе отбрасывает в сторону обрубок ноги в армейском ботинке. Аусштайн затравленно озирается — труп гвардейца... Проклятье, еще... и еще... и… Он замирает, уставившись на прислоненное к стене тело молодого лейтенанта в форме СПО. Лицо трупа изуродовано, грудь растерзана, но Аусштайн узнает его. — Но... Я же... Я не... В затылок лорду-маршалу упирается сталь болтера. Голубые глаза юного офицера смотрят на командира с сочувствием...

Отгул на сегодня. Юбилей кафедры - научная конференция и фуршет. К таким вещам надо подходить основательно) Иногда мы сами рады обманываться)

Пофиг зачем... Типа есть одна тян-тред. Самое интересное не в том. Самое интересное, что, кажется, получилось =|

Занимаюсь бесполезным занятием - пытаюсь понять женскую логику.

Но и всухомятку тоже есть не стоит как бы.

А как же ломка? Сижу пью чай с пирожком. Повар в отпуске(

"Он смотрит на тему как-то так"И я знаю, куда в это время смотрите вы... ^_^

Там какие-то рудники, кажется... И язык получается из добывающей компании.

Ну я и спрашиваю - что мы про второй там знаем?

Ух ты ж! Ракс появился. Остается вспомнить на чем мы остановились, а то я помню только эльдарок... ^_^ И что за Тринидад 2 я забыл? Или его вообще не поминали?

Ну, может не совсем по механике... Хотя... В общем имхо такие игры должны быть удобны в игре. Т е чтобы не надо было много дополнительных фишек, жетонов и т д. И чтобы играть можно было где угодно - хоть на скамейке, хоть на заваленном бумагами столе. Чтиобы не нужно было какое-то большое поле, обязательно ровная поверхность, куча стопок и т д. Далее - чтобы у разных фракций/сторон были реально разные комбинации и юниты. Даже если тупо юниты 1/1, пусть они будут продуманы. С какими-то своими абилками. И да - арты имхо очень важны. При плохом оформлении даже в хорошую игру играть как-то уныло.

Я опять слоупочу... Что это за НЕХ такая?

Медведь - не скот! Медведь - жЫвотное!