Architect Pryamus

Часть IV - Ты в своем уме, Леди? Ты вообще понимаешь, что ты притащила на мой корабль?! Надо отдать должное Валериану. Он не кричит. Он предельно собран. Он радикал, и открыто мыслит по отношению ко всему. Все попытки высказать что-либо останавливает одним взглядом — от эмоций своей дознавательницы он и так уже едва избежал вопросов от Астра Телепатики. И сейчас ищет способ выйти из ситуации с максимальной выгодой для себя. А одна из главных сторон его выгоды — чтобы все, кто стоят у него на службе, были счастливы, потому что Инквизиция заботится о своих слугах. Власть в людях, власть в информации, и сейчас информация угрожает просочиться не в те руки. - Когда у тебя начались видения? Вспоминай. На всякий случай привязанная к креслу, пока еще официально никто на борту, вообще отсутствующая здесь по документам, Мина Марианна Стокер сквозь рыдания дает ответ на каждый вопрос. Потому что прекрасно осознает причинно-следственные связи происходящего. - В двенадцать. Он просто спросил, нужна ли мне помощь! - И? - Я сказала, что у меня все есть, мне ничего не нужно. Он ответил, что когда я буду в нем нуждаться — он придет на помощь. Сказал, что просто хочет видеть все, что я вижу. Что я ему нравлюсь... И будет очень обидно, если со мной что-нибудь произойдет. Как тонко демон завуалировал свое желание при случае устроить на Ивилисе-3 побоище. - Дальше. - Потом я разозлилась после очередной ссоры с мамой. Она отхлестала меня по лицу за то, что меня видели нетрезвой, а я со злости ударила по стене. - И, я так понимаю, стены в твоей комнате с тех пор не стало. - Она даже дар речи потеряла. Я не поняла, в чем дело, а когда увидела, что потолок вот-вот обвалится, схватила ее и выбежала. Потом дошло, что я тащу ее как пустой рюкзак... Долориан Вей в углу, вцепившись в свою трость, на вид даже постарел. Он знал, что с его никогда не видимой дочерью что-то пошло не так, что мать сознательно прячет ее от мира — знал, что она родилась с даром. Но когда мать попросила добыть маленький кристалл нулевого поля, который можно носить на шее, не думал, что вместе с лошадиной силой тот избавляет девочку и от других вещей. Например, от пристального взгляда с Той Стороны. Простыми вопросами, на которые нужно было отвечать только «Да» или «Нет», удалось выяснить очень много. Изначально предположения строились на том, что это демон Слаанеш, решивший в теле податливой девочки поохотиться на темных эльдар, как раз начавших медленно порабощать удаленный, но обеспеченный мир, потенциально бесконечный источник душ. Скорее всего, прицепился незадолго до проявления способностей, когда необдуманные желания подростка и буря гормонов наложились бы на убаюкивающий шепот сущности, которая бы стала ей другом. Но ни один тест на повышенное восприятие и обостренные чувства не показал ничего. Потом проскользнула идея, что это демон Повелителя Перемен. Вновь неудача: при попытке освоить даже простейшие из сил Варпа, не направляя их в собственное тело, Мина впадала в ступор и истерику до слез от одной лишь попытки выйти в Имматериум и увидеть его изнутри. Ее страх пустоты и неопределенности был так силен, что стало ясно: демон Тзинча вселился бы в нее только с суицидальными намерениями. Нургл отпадал — меньше всего на свете покой и одиночество импонировали выросшей в чистоте и на виду девушке, к тому же, зачитывавшейся архивными материалами о многообразии жизни. Как оказалось, именно сидение под замком в своей комнате заставили ее попросить дать им с Леди одну комнату на двоих. Та, в общем-то, не возражала, ибо иметь послушницу постоянно на виду, даже ночью, значило гарантированно обезопасить ее от шепота твари. Рассматривался даже немыслимый, в общем-то, вариант — Мину возжелал демон Кхорна. Ему неинтересны были цирковые фокусы, он хотел видеть ее сильной, способной рвать тела голыми руками, хотел ощутить, как кровь стекает по лицу, [ну уж нет]одясь за спиной, возможно, у единственного человека, которого не посмели бы тронуть в случае чего. Он хотел вливать в ее тело все больше и больше физической силы, убивать всех, кто больше и сильнее, и ни разу даже не намекнул ей на то, что можно было бы ударить кого-то, кто неспособен ей ответить — в ответ на завуалированный вопрос демон хохотал и говорил, что это скучно и неинтересно. Но даже если на Мину [ну уж нет]одил гнев, она старалась вымещать его на неживых предметах, вначале разбивая что-нибудь (один раз, на спор, сломала трость Дарьи об колено, после чего та прониклась к ней одновременно уважением и страхом), а затем просто... выбивая рисунок на доске. Монотонное тыкание иглой вполне адекватно заменяло увесистые удары по манекенам. Мысль о том, что это не демон Великой Четверки, подала сама же девушка — без подсказок. Просто наткнулась на том с описаниями культов, что ненавидели других богов. Прочла не без интереса... И на одной из картин натолкнулась на рисунок, который тут же опознала как нечто из кошмаров детства. Картина, сожженная вместе с автором, называлась «Так кончает охотник на ведьм»: черный человек с непропорционально длинными руками и ногами, с рогатым черепом животного вместо лица, в ожерельях из перьев и с щупальцами, растущими из спины. Каждое щупальце оканчивалось пастью с иглоподобными зубами, пожирающими сердца и души тех, кто убивает ради своей власти. На руках он держал ведьму с оборванными ангельскими крыльями. Культ поклонялся Малалу, одному из мелких богов, которых в Варпе больше, чем возможно сосчитать, восставшего против власти Четырех Гибельных Сил. По крайней мере, авторы трактатов с усмешкой говорили о его существовании: будто бы остальные боги, гневаясь на него, изгнали его из Варпа и заточили в разуме людей, чтобы тот больше никогда не увидел света черного солнца, чтобы сидел у врат в Варп до конца времен, до того, как погаснут звезды. Но это были домыслы: те, кто служили другим богам, впадали в ярость от одного его упоминания. Демон больше не говорил с Миной. Никогда. Из этого Валериан и Вей сделали вывод, что так оно и было: слуга Бога-Отступника решил, что в Инквизиции ему будет комфортно истррепродукциять слуг Хаоса, но передумал — слишком много усилий. Тем не менее, Мина и сама не торопилась снимать медальон с обнуляющим осколком — по такому случаю, его даже заменили на более вместительный, который не нужно было каждый день разряжать в никуда. Официально девочка была признана парией и призвана в свиту по соответствующему протоколу. Об этом знали все, кто когда-либо бывали в Центре, включая Хартманна. А вот оригинал истории так и остался тайной четырех человек, не считая ее самой. И Эрнсту очень нравилось, что его ученица, которой он не упускал случая похвастаться, предмет редкой роскоши и зависти коллег. Не нужно говорить, что он бы предпочел так это и оставить. - Брат-ветеран, я вызываюсь добровольцем сопровождать диверсионную группу в сердце роя. На удивление, голос Тирла звучал куда мягче, чем в начале. Его не остановил даже испепеляющий взор сержанта Андерсона. - Еще один возглас с места, Тирл, и я сломаю что-нибудь о твою голову! Не позорь дисциплину ордена! Массивный силовой кулак Хартманна мягко лег на плечо сержанта, слегка сдвинув его в сторону. Ультрадесантник сверху вниз глядел на разведчика, оценивающе приподняв брови. - Есть ли особая причина твоему рвению, брат, когда твой отряд остается здесь принимать честный бой? Тот, не моргнув, ответил: - Если не справится отряд охотников, мы все погибнем. - А почему ты считаешь, что способен справиться там, где не справится Караул Смерти? - Я так не считаю, брат-ветеран. Но вместе мы можем остановить любую угрозу, и я убежден, что мое место — под землей, там, где наши тылы не будут прикрыты союзниками. Хартманн не удержался от хохота, в его исполнении больше похожего на взрыв. Когда он смог подавить улыбку, то переложил руку на плечо Тирла. - Ты знаешь службу, мой юный брат. Если доживешь, мой отряд будет рад тебе. Так что, Андерсон, не переводи имущество зря, храбрость твоего ученика делает честь твоему ордену. Однако... Космодесантник сделал шаг назад, осматривая разведчика с ног до головы. - Я думаю, мое оружие будет тебе нужнее, чем мне, там, куда ты отправляешься. Твой долг принести его назад, почтив убийством сильного врага. С этими словами он снял со спины и вложил в руки Тирла украшенный белыми черепами болтер-огнемет — «Убийцу Восьми Тиранов», с коробкой кислотных снарядов «адского пламени». - Иди и докажи, что достоин чести носить его. Твой болтер и снаряды на стол, брат, я заберу их. У Ультрадесантника давно не было такого довольного лица, как когда он вручал оружие стоящему на коленях Тирлу. - Кто еще желает высказаться? Когда мы отправимся в бой, рассуждать будет поздно. Последнее слово он едва успел договорить до конца, как сидящий с красным лицом, в цепях, Иван выпалил: - Да вы из ума все выжили? Диверсия? Оборона? Нужно начинать широкомасштабную эвакуацию! Немедленно! А потом реквестировать Экстерминатус, ни одна планета не стоит... Договорить он не успел, получив успокоительный удар шоковой дубинкой от Маркуса, решившего не разъяснять бывшему начальству, что кораблей, способных вместить полтора миллиона населения, попросту нет. Даже Тирл с плохо скрываемой жалостью глядел на согнувшегося на полу человека, но в итоге молчание, сопровождаемое стонами губернатора, прервал рык Хартманна: - Братья! Что говорит Кодекс об эвакуации с миров, которые можно отстоять? Те тут же хором выдали, громогласно, как один: - «Воля Императора священна, и мы железный кулак Его! Мы защитим тех, кто и есть Империум, ибо Воля Императора в спасении многих ценой сил нескольких! Воля Императора важнее любого из нас, даже если цена ее — гибель ордена!». Генерал Маркус, нервно подрагивая, обернулся к Ивану и мимолетом бросил: - Я думаю, это отказ, сэр. Причем в резкой форме. - И помни: не убережешь ее, Долориан сначала снимет с тебя шкуру, а потом передаст Марианне, и вот тогда... Последнее напутствие от Лорда-Инквизитора прозвучало бы для Леди издевательским, если бы не было чистой правдой. За этим сарказмом и фильтрами вокс-канала он скрывает вынужденное бессилие. Там, под землей, его власть уже будет бесполезна — тираниды вряд ли почувствуют страх перед волей Ордо Ксенос. Зато почувствуют, когда на их пути встанет Караул. - Ничего, Валериан, в этом случае мне уже будет все равно, ибо скорее они сожрут меня, чем я их подпущу к девочке. Ладно, дальше я сама. Опоздавший второй отряд. Но полувзвода более чем достаточно, чтобы пробиться, особенно с двумя псайкерами. - От имени Ордо Ксенос, благодарю за то, что прибыли по первому зову. Детали уже получили? Рядом с двумя хрупкими женщинами в тонких бронежилетах пять фигур в силовой броне выглядели величественно, особенно на фоне ночного неба с двумя спутниками. Шестая, спокойно стоящая в стороне, сливалась с ним практически полностью — даже без маскировочного плаща. Глухой металлический голос из синтезаторов на шлеме вышедшего вперед десантника в ночи звучал на редкость отчетливо. - Задание получено. Брат Ланий, спецоружие, Саламандры. Следом быстро представились остальные, не без гордости — для каждого это была очередная возможность вписать свое имя в историю ордена. - Брат Рикард, опустошитель, Кровавые Вороны. - Брат Шейн, апотекариум, Белые Консулы. - Брат Харриган, штурмовики, Косы Императора. - Брат Эдений, тактическая группа, Имперские Кулаки. Все равны как на подбор... Ладно, в шлемах все на одно лицо. Главное, положиться на них можно. Опознать, если что, и по цветам удастся. - Мое почтение, господа. Ну, брата Тирла я уже запомнила. Привет, Тирл. Тот наконец соизволил присоединиться, изо всех сил вцепившись в свое новое оружие. - Что с транспортом? - «Черная Звезда», Леди Ма... Харт и тут успел, чтоб его... К счастью, эти хотя бы замолкают, если их перебить. - Настоятельно прошу не обращаться ко мне так, как это делает почтенный брат Хартманн. Впрочем, они эту просьбу не восприняли никак. Только дежурное: - Позиция ясна. - Хорошо. Раз у нас целый один «Корвус», сделайте так, чтобы он забросил нас как можно ближе. Я буду корректировать курс по психотропному следу, но вход мы найдем не сразу. - Принято. Их бесстрастие даже немного раздражает. Да что там, от него не по себе. - Далее. Предположим, обваливается пол или еще что, и мы оказываемся разделены. Я вас найду, но это будет неприятно. Мне нужно разрешение на телепатическое сканирование вашего мозга. - Разрешение дано, если сочтете нужным. Но у нас план лучше: не допускать таких поворотов. Просто позвольте нам вести вас в указанном вами направлении. Справимся. Еще бы. Спорить с десантниками по вопросам тактики... Гиблое дело. Можно поверить, они свое дело знают. - Ну на взлет, что ждем... И помните, хотите найти больших насекомых — прикрывайте нас. Понеслись! - Внимание, вплотную приближаемся к мертвой зоне. Лишь бы движущиеся части не закоротило вместе с приборами... Вспомнив про отсутствие связи, Эдений наклонился вперед и уточнил: - Вы сможете связаться со штабом? Скоро пути назад уже не будет, вся надежда только на вас. Перегрузки десантники не боялись... В отличие от Леди. Но бывало и хуже. - Я смогу. Я все могу. Не напрямую, конечно, а через нашего астропата... Но поверьте, они получат. Пилот, брат Курр, вел машину на удивление гладко, как слившись с ней. Из десантного отсека не было видно, что происходит внизу, за исключением небольшого монитора, выдающего картинку с днища — но еще до того, как шероховатый лес в камере ночного видения сменился ровным, пустым металлическим камнем, он пошел рябью. Это и означало точку невозврата. В свете красных ламп сложно было определить, кто и в какую сторону смотрит, но соскальзывающий на Мину взгляд Тирла невозможно было не увидеть. Что именно она ему напомнила такого, ему одному ведомо, влезать в его голову — могут не так понять. В конце концов, лучше десантник с человеческими чувствами, которому почему-то хочется защитить именно одного конкретного человека, чем безэмоциональная машина для высокохудожественной резьбы по всему не вписывающемуся в параграфы Кодекса. Из раздумий и медитативного заряжания адской винтовки вывел вопрос брата Лания: - Если позволите... зачем псайкеру это оружие? Неужели то, что нельзя сломить даже вашей волей, можно пробить простым осколком, пусть и из плоти демона? А этот еще и задается неглупыми, в общем, вопросами. Отвечать — так отвечать... - Она спасала мою жизнь шесть раз. Но не буду спорить, ни одного значимого трупа на ее счету действительно нет. Просто на случай, если по каким-либо причинам остальное не сработает. Рикард одобрительно закивал. Как никто знал, каково оставаться с тяжелым стволом, когда враг на расстоянии вытянутого пинка... Есть плюс в том, что все они идеалисты. Они не засомневаются и не решат вдруг, что есть нечто большее, чем их высшая цель. Они знают, на уровне генов знают, в крови каждую секунду напоминание о том, что нет цели выше блага единого Человечества. Можно сколько угодно говорить, что Кодекс лишь ограничивает сверхлюдей... Но Хартманн прав. Император Человечества не создавал бездумно выполняющих приказы фанатиков. Он хотел создать тех, кто способен думать как минимум не менее свободно, чем человек. Это и был Его дар потомкам — а уж как им распорядиться, они выбрали сами. - Леди, очнись. Очнись! - А? Что? - Гора! Путь к горе! Видения далекого прошлого навязчиво рвутся в память, заполоняя собой все. Вдруг жгучая боль вырывает в реальность — лезвие ножа и собственная кровь на руках. И идея, навязчивая идея — ведь если свобода воли дает выбор... Нужно сделать то, к чему все равно все идет. Но было что-то еще... Крики, доносящиеся откуда-то издалека, как из другого измерения. - Что с ней? - Галлюцинации. Держите ее руки. Во мраке далекого будущего все равно есть только одно — бегство. Далеко. Очень далеко. Туда, где нет охотников на ведьм, пришедших когда-то и забравших с собой. В черной-черной камере черного-черного кора[эх жаль], чтобы продать на месте как можно дороже. И мы все товар, принадлежащий на бумаге Повелителю Человечества, а по факту... По факту хитроумным тварям, которые ради сохранения этой власти пойдут на подлог, обман, шантаж и подкуп. «Неужели за тебя все нужно делать?» На мгновение чужеродный голос, даже на фоне мириад въедающихся посторонних мыслей, вырывает из раздумий. Он выжигает их одну за другой, как будто ревностно заглушает каждую, как если бы был оскорблен тем, что эти назойливые черви смеют существовать, когда он говорит. Рогатый человек без лица... Напоминает кого-то. Белая кожа и строжайший черный костюм. Семь глаз открываются на месте ровной груди, выглядывая из потайных углов ткани. «Когда-нибудь мне надоест спасать тебе жизнь.» По уже сложившейся традиции, белая костлявая рука хватает за горло... и душит. Душит до потемнения в глазах, до потери сознания. И вместе с ним окончательно угасают голоса. Идеи, домыслы и какие-то гениальные [ну уж нет]одки. И в момент, когда мозг уже готов отключиться от недостатка кислорода, вдруг приходит небывалая ясность. Разгневанный рой голосов отступает и рассеивается, утащенный паучьими пальцами в бездну, запертый там и бессильно ломящийся в непробиваемый заслон... И следом возвращаются все воспоминания. До единого. До последнего. Но не успевают пронестись перед глазами, потому что черно-белый человек рассеивается — вместо его безликой маски только обаятельная, хотя и надоевшая рожа брата Тирла. - Вашу ж мать, что это было?! - Ничего, спокойно... Красная лампа на потолке и лицо этого самого идейного разведчика. Не на шутку напуганное, но по сравнению с заплаканным лицом Мины — мелочи. Сдавливающие плечи десантники, в отличие от этих двоих, и близко не взволнованы, они видели как отмеченные Варпом, а подчас и простые люди в зоне покрытия Разума Улья сходят с ума за мгновения. Убедившись, что сознание Леди на месте, Ланий приподнял ее как умел и втащил обратно на сиденье. - Тираниды могут действовать на разум, посылая видения смерти человека. Еще немного, вы бы всадили этот нож себе в грудь... Или сожгли нас всех, даже не заметив этого. Сомнения остальных первым озвучил Шейн. Краем глаза удалось заметить, как он запаковывает нартеций — уже потом приходит осознание того, насколько близко к удару милосердия Леди была в этот раз. - Тираниды ли? Про видения... согласен. Но целенаправленно действовать на память, на рефлексы... Это что-то новое. - Еще одна причина найти это что-то и очистить огнем, брат. Дышать. Дышать. Еще раз дышать. Этих голосов нет. Они не обволакивают разум... Их просто нет. Но токи Варпа возвращаются в тело. Даже сильнее, чем были. - Вот для этого и нужна Леди Стокер, братья. Всего одно ее касание, и нет больше гнили Разума Улья. Думаю, он в ярости, что простое прикосновение парии может разрушить все его иллюзии. Так вот, Улей — мы идем за тобой, и ты не спрячешься ни под землей, ни за своими миражами! - Побереги угрозы. Леди Дознаватель, где мы? В каком направлении? Ответ приходит сам собой. Быстрее, чем удается что-либо сообразить, рука указывает вниз, самостоятельно протягиваясь к направлению, без всякой задней мысли. - Туда. - Курр, сажай нас на двести пятьдесят ярдов вперед. - Подтвердите, там ровная площадка. - Подтверждаю. Глухой стук приземления под шум открывающихся рамп. Только луна, как бледный лик, светит прямо в лицо. И откуда-то точно известно, что нужная цель — прямо под ногами. Едва увидев ничем не примечательное место, неожиданно для самой себя, Леди произносит: - Вниз. Рикард, ваша мельта-бомба. Крепите вот тут. Даже под шлемом чувствуется, с каким восхищением и недоверием одновременно он взирает... Но молча крепит заряд, включает и отходит. Яркая голубая вспышка, быстро рассеивающаяся в голубое же грибовидное облако, мгновенно уносимое ветром, оставляя после себя только следы оседающего пара... И кратер, в центре которого — дыра в неизвестность. Увидев обваливающийся тоннель, Эдений несколько приободренно выдает: - Теперь я вижу, почему они так хотели вас остановить. Глубоко там? Тирл, не задавая особых вопросов, швырнул осветительную шашку в проем. На удивление, она стукнулась о грунт почти сразу. - Проход слишком узкий. - Не для верных Императору. Братья! Чужому Не Жить! - Чужому Не Жить! С помощью всего лишь громового молота в виде головы дракона космодесант может аргументированно доказать, что не бывает узких проходов — бывают плохо мотивированные лазутчики. - Как они прорыли ходы в породе, содержащей металл?! - А очень просто, Тирл. Стены в отмети[ну уж нет]. Следы их скверны. От объяснений братьев разведчик немного успокаивается, но не рассла[эх жаль]ется. Химические осадки на стенах однозначно показывают, что плохо мотивированных тиранидов тоже не бывает. - Оно далеко? Вопрос вполне закономерный, но даже без особого сосредоточения боль в висках однозначно указывает направление. - Не очень... Прямо под нами. Можно обойти через вон тот тоннель, он идет вниз под пологим углом. Откуда это известно... Почему... Будто все эти проходы не просто были известны раньше, будто Леди сама, лично их строила. Впрочем, десантников это мало волнует. Они даже позволяют себе острить. - Как любезно со стороны ксеносов построить для нас удобные винтовые спуски... Эта стена тонкая. Можно пробить ее. - Истинно так, Ланий... Двери будут там, где я скажу. Хороший замах, яркий свет молота — и проход обваливается. Быстро и просто. А за ним уже не темнота... За ним освещение от тысяч мерцающих на потолке копошащихся точек. Такое, что лампы на шлемах отключаются за ненадобностью. - Думаю, Леди Дознаватель, так или иначе, мы нашли, что искали... Колодец. Широкий и как минимум на милю в глубину. Его дна не видно — видно только кроваво-красные ячейки со створками двусмысленной формы, усеивающие стены до самого дна. Сотни и тысячи ячеек. Запечатанных и без единого признака движения. - Соты. Видел такие раньше. Не рекомендую беспокоить... Есть риск, что вылупятся досрочно. А стражи улья в любом случае скоро будут. Одна деталь сразу бросается в глаза — отсутствие червей. Их нет. Ни одного. Даже взор псайкера не чувствует их — по крайней мере, в самом колодце. - А где все трутни? Тут должны быть рабочие, которые как минимум... - Неважно. Император благословил нас застать мерзких ксеносов неподготовленными. Подмечено довольно точно. Действительно очень удачно. Даже слишком. - Впервые вижу жуков, которых поймали со спущенными штанами. Обычно бывает наоборот. - Думаю, Леди М... Дознаватель, можно прекратить упражняться в остроумии. Где наша цель? - Судя по всему... Вон там. На самом дне этого колодца. Лучший путь — по тому же проходу, до упора. - Ясно. Оружие наизготовку! Сняв с предохранителя тяжелый огнемет, Рикард входит первым, а дальше — долгая, осмысленная череда перебежек от угла к углу. Сменяя друг друга, понимая последовательность без слов. Спина к спине, закрывая товарища с левой стороны. И всегда закрывающий сзади, ни на секунду не рассла[эх жаль]ясь. После очередного поворота приходит осознание того, что нечто движется впереди. - Тихо... Кажется, мы нашли наш первый... - Вижу. Тирл под плащом почти не виден, и выбегает вперед. Через несколько секунд осторожного выглядывания из-за угла, прижавшись к полу, он подает знак — три, два, четыре. Три, девять, двенадцать. И согнутый палец. Очевидно, десантники Караула поняли, что это означает, но обдумать смысл времени уже не было. Потому что внезапно перед глазами предстала картина, ясная и четкая, того, что за стеной... Тварь, висящая в воздухе, неподвижно, поддерживающая атрофированное тело и раздутый череп только потоком силы. Похожая на зоантропа, но выросты на ее теле в виде короны намного, намного больше. И она не отбрасывает Тени в Варпе. Она то ли спит, то ли попросту не замечает ничего, хотя должна одним своим присутствием вызывать жжение в глазах, резь в голове, ощущение иголок под кожей. А с ней, похожие на двух усмиренных псов, скованных толстыми цепями, покрытые толстыми панцирями, два стража. Не реагирующих ни на что, как дополнительные конечности. Приставленные для неясной цели, будто просто чтобы стоять там, не обращая внимания ни на какие мелочи жизни. Но Караул это уже не интересует. Они отработали такие вещи до автоматизма, прочее значения не имеет. - Пошел! Шквал болтерных снарядов, прошивающих воздух, бесшумным никак не назвать, но это только на пользу — первый страж сразу потерял ориентацию в пространстве, замотав головой, пока, по-видимому, не получил указания от хозяина. И тут же, прямолинейно, бросился таранить угол. Второй страж получил прямой наводкой струю горящего прометия, но это его только разозлило. И результат был тот же — бессмысленная и беспощадная таранная лобовая. - Чужому Не Жить! Сила стража может раскатать по полу что угодно, против его когтей не устоит ни один доспех... Если он добежит. Для Караула Смерти дать ему пробежать куда он хочет — непозволительная роскошь. Хоть и самая умная тварь на свете, когда ей управляет мозг космических масштабов, страж — животное. Животное, которое неизбежно попадет в ловушку... И когда один из них, сбивая пламя, врезался в пустую стену, тут же принял под ребра удар громовым молотом. Быстро и просто, так, чтобы его панцирь сдержал силовой импульс и направил назад, во внутренности, сматывая живот твари в сжимающийся клубок, разрывая нервные трубки, распыляя мышцы. Лишившись задних конечностей, тварь бессильно падает, не успевая перенести вес на передние — высаженный в упор болт «Кракен» проходит прямо сквозь пасть в крошечный мозг. Второй страж даже не успевает отойти от угла, в который врезался — раненая нога распадается на две части, растворенная изнутри. Вторая чуть позже, но точно так же. Когда хромающий страж все же поднимается и бросается по указке, звучит только крик: - Ну давай, чужой, показывай мне свой гнев! Под аккомпанемент последнего слова молот с размаху разносит голову стража. Следом снаряды летят уже в левитирующего противника. Тот, впрочем, не реагирует — не шелохнувшись, он отражает их все до единого силой мысли, лишь напоминая зелеными всполохами, что вокруг него поле чистой ненависти Флота-Улья к людям. И вместо того, чтобы тут же высвободить эту ненависть в форме взрывной волны или копья псионной энергии, бьющего навылет, он издает крик. Вой, отразить который своим защитным полем непросто... Даже защищенные освященными шлемами десантники временно теряют ориентацию в пространстве, но не падают. И тут становится ясно, что тварь и не пыталась их убить или покалечить. Потому что даже голоса, которые исчезли довольно давно, заглушает визг, звучащий прямо в голове — первый крик новорожденных, отдающийся эхом в Варпе, пока их всех соединяет одна и та же цепочка. И с каждым воплем чувствуется, как крепнет аура зоантропа... Тот успевает повернуть безглазый череп в сторону брата Шейна. Чувствуется, как он нацеливает каждую клетку своего безразмерного мозга на вероятного противника. Время лезть в Варп. Чтобы остановилось время. «Мелта. Такое количество энергии он не рассеет. Не сможет, пока заряжается». - Понял. Главное, сбить ему зарядку, чтобы дать время. А для этого нужно как минимум столько же энергии, а лучше больше. Найдем... Но когда готовность набирать силу из Имматериума и направлять ее в зеленый пылающий силуэт уже достигла апогея, пришло осознание другого пути. Даже частично отраженный, поток энергии развеет пепел брата Шейна по ветру. Можно проще. Рассеивать не нужно... Пусть заряжает дальше. - Получай. Подавись, гад... Наверное, зоантроп очень удивился, когда его бесценная псионная мощь внезапно начала расти еще дальше. Больше, сильнее, и выход ее шел не в импульс прямо по курсу... Тварь снова завыла, теперь уже от боли, потом перешла в визг, когда ее мозг, и так перегруженный пробуждающимися сородичами, внезапно начал переполняться энергией, выжигая одну извилину за другой. Приятно было чувствовать, как она в полном сознании горит изнутри и бессильно падает. Даже еще живая... Но неспособная даже держать себя в воздухе. И следом в живот тираниду ударила струя раскаленной плазмы. Этого ему хватило — голову отбросило в сторону испаряющимся на лету туловищем. Можно возвращаться в реальность... - Все живы? - Пока да. Брат Ланий оглянулся и оценил три тиранидских трупа. - Хорошо сработано с псионикой. Раньше такого не видел... - Потом. Слышите? Еще бы они этого не слышали... Треск и топот. Постоянные, непрекращающиеся, и с каждой секундой больше. И они отнюдь не сгущаются вокруг... Они удаляются вверх. - Твари поднялись по тревоге. Улей пробудился. - Вот-вот. И я думаю, вы в курсе, куда они понесутся... - В курсе. Есть шансы пройти мимо них? Элемент внезапности? Какова вероятность, что с неприкасаемой они нас не заметят? - Вероятность есть. Но бить надо наверняка... Вот теперь можно и нужно торопиться. Самое время... - Я больше не смогу предупредить наших. Будем молиться, чтобы мы добрались до нервного центра быстрее, чем они до города. Более того, я не смогу отследить их нервный центр по простой интенсивности сигнала. Поэтому... Придется отслеживать напрямую. По потоку. От такого заявления десантники поворачиваются, на время забывая даже держать проходы под прицелом. - Вынужден предупредить: вероятность успеха крайне мала. Случаи, когда псайкеру это удавалось, единичны. Во всяком случае, без последствий для рассудка. - Знаю. Но во-первых, выбора у нас нет, а во-вторых, мне не нужно беседовать о жизни с Разумом Улья, мне достаточно увидеть, где ближайший приемник его мыслей. - Его мощь разорвет и сожжет ваш мозг так же, как ваша сила голову зоантропа. Исключено. - В обычной ситуации да... Но к счастью, нам есть куда сливать лишнюю энергию. Беру этот вопрос на себя. Уже чувствуется по потоку мыслей, что десантников этот блеф успокоил. Чего не сказать про Мину... - Доверяйся мне, блондиночка. Шепот дело бессмысленное рядом с десантниками и их сверхчеловеческим слухом... Пусть думают, что это наставления по предстоящему ритуалу. - Ты же знаешь, он не выдержит. Не такой мощности. Он разорвется у меня на груди! - Твоя цацка? Да. Но не в этом дело. Есть план... Снимай ее. - Что?! - Снимай. Не нужно читать ее мысли, чтобы понять, что она думает. Но стаскивает с шеи цепочку и зажимает в кулаке, готовясь отпустить в нужный момент. Остается наспех соврать ей насчет всего, что сейчас будет. - В общем, так. Если мы пропустим через себя по половине, будет неприятно, но не смертельно. - Да откуда ты знаешь?! - Потом. Зудящий набор гениальных идей, принадлежащих не самой себе. Их сотни. Они ждут своего часа, будто опыт сотен других, записанный в потаенных уголках, который нужно лишь зацепить. Они чужие, и их там быть не должно... Но нет ни тени сомнения, что делать нужно именно так. Только бы расчет оказался верным. - На счет три. Целься в мозг вон того трупа... Этого достаточно. Даже одна уцелевшая клетка — проводник. Я приму все на себя, тебе не надо будет даже лезть в Варп... Готова? Мина кивнула. Нет, не готова. Но времени собираться с духом нет. - Джентельмены, прикрывайте нас. Недолго. Но прикрывайте. - Как угодно. - Понеслась... - Тирл! Тот даже сначала не понял, зачем к нему обращаются по имени. - Время быть полезным ордену, брат. Чувствуешь приближение нашей добычи? Чувствует. Это риторический вопрос. - Хочешь стать героем? Ну так покажи, чему тебя учили. Три прохода, мы в центре, твои рекомендации? Ланию нравится наблюдать ужас и смущение одновременно на лице у будущего десантника... Никогда не поздно напомнить ему, что он не просто смертен. Он внезапно смертен, и может обойти этот барьер только своими силами. - Множественные хрупкие цели... Узкие проходы... Спиной к стене! В полукруг! Черные доспехи смыкают контур, отделяя две обнявшиеся фигуры от внешнего мира, не оставляя ни одного просвета в фаланге плотно закрывающих друг друга силуэтов. - Огнемет по центру, все три прохода по очереди. Огнемет, потом граната, потом перекрестный огонь... Потом второй взрыв, когда они в ужасе побегут прочь от пламени и первого взрыва. По кругу. - Сам придумал? - Никак нет, брат-ветеран. Гамбит Алексиля в сочетании с маневром Гейла. - Вижу, брат Хартманн не ошибся в тебе. Взяли! Под топот когтей и копыт, становящийся все громче, Тирл через плечо взглянул на копну золотисто-белых волос, заляпанных грязью и землей. Сам вызвался... Не зря. - До контакта три, две, одна... - Чужому! - Не! - Жить! «Нравится? Как думаешь, кто придумал?» Ну конечно... Следовало догадаться. Черный человек из кошмаров, точно такой, как в старом ветхом фолианте. Или хочет таким казаться. Все это время он ждал своего часа, чтобы в момент, когда некуда будет отступить, загнать в угол, окружить и взять измором. Он так хотел встречи, что даже заслонял собой от Тени в Варпе. Даже подсказал путь, который и завел в ловушку. Теперь, чтобы пробиться к тиранидскому рою голосов, придется так или иначе преодолеть его. Леди чувствует, что он за спиной. Но он даже не тянет своих отростков, даже не пытается пробить защитную сферу. Он как будто не за этим здесь. Как будто мог забрать свое намного раньше, но у него были хитрые планы. «Можешь не бояться. Повернись. Я здесь не за тобой, и даже не за ней...» Неясно, куда поворачиваться, когда отсутствует понятие неба и земли... Но при малейшем движении он оказывается прямо перед лицом. Он бы дышал в лицо, если бы ему было чем дышать... - Сгинь. Со всех сторон подкрадываются его зубастые щупальца. Как змеи, они же руки, бледные лица с глазами и окровавленными пастями... Леди видела достаточно живых и мертвых (чаще мертвых) примеров гостеприимства Той Стороны. Отсеченные щупальца с шипением рассыпались в белый прах, заставляя вырастать новые, прежде чем те постигла та же участь. В реальности есть ограниченное восприятие примитивного человеческого зрения, а здесь черное солнце освещает путь всегда, и в его сиянии сгорает каждая из конечностей демона. Время значения не имеет, путь отсюда только один. «И что ты сделаешь, если я не сгину? Вернешься в реальность умирать? Ты загнала себя в западню, из которой нет выхода... Если я не захочу.» Без границ, без гравитации, без усталости можно все. Раз за разом тварь уклонялась от печатей и гексаграмм, но в наступление не переходила. Была везде и нигде одновременно, словно скучающе позволяла человеку разрушать несуществующее. Демон не пошевелился, даже когда вихри из силы и слова превратили потусторонние скалы в пыль. Склонив набок безглазую голову, он на мгновение замедлился и смахнул пурпурную крошку с костюма. И молчал. Долго молчал. Выжидал. Беззвучно вопрошал. Вновь сдвинулся с места он только в ответ на новый шквал, благо на Той Стороне вечность — далеко не предел. Ее хватит на столько попыток, сколько понадобится. - Нам неведом страх! Крик Хартманна отозвался вторящими ему словами остальных. Сначала Караула, вскидывающего оружие, готовящегося принять свою судьбу, готового на то, во имя чего они существуют. Затем разведчиков, приветствующих битву. Затем, невпопад, людей. Ни один жителей безымянного города никогда не побеждал в битве. Не побеждали их отцы, а то и деды. Они знали, что победить орду, превосходящую их числом в тысячи раз, нельзя. Они видели, как черно-красная река из панцирей и когтей, как смоляной поток, скрывает под собою землю. Видели, как крылатая чума, поднимаясь из лесов, словно вылупляясь из пораженной паразитами кожи планеты, закрывает небеса и окрашивает их из голубого в багряный. Они могли дать стольким, сколькие могут, бежать, пока остальные продадут свои жизни подороже. Возможно, так и было бы, ибо они знали, что невозможное сотворить нельзя. Истинно знали, что каждый из них всего лишь человек. Кричали не все. Прямо перед собой Лорд Валериан увидел, как один из юнцов, на тощем теле которого болталась не по размеру тонкая кираса, отступил на шаг... И столкнулся с Лордом-Инквизитором взглядом, едва повернув голову. Оба видели перед собой человека. Один оцепенел, увидев как другой кладет на плечо зазубренный клинок и делает шаг не назад, а вперед. Мимо и вдаль, туда, где их общая судьба. Бой, искупающий все грехи и уравнивающий человека любого звания, любого рода, любого склада. Проводив Его Святейшество взглядом, юноша вцепился обеими руками в то единственное, что осталось у него теперь. Он знал, что победить нельзя. Но он видел перед собой исполинов в доспехах цвета ночи, которые знали, что возможно все. Он видел человека в теле из золота, который знал, что ничто не истинно. И когда грянул первый залп, непрекращающийся гром и ревущий пожар творений рук человеческих, каждый знал одно. То, что теперь воплощали керамит черненый и керамит позолоченный, серебро мечей и красное пламя. Истинно только то, что Сам Император, Всеотец и Владыка Небесный, пожелает всемогущей Волей Своей. Ничто иное не посмеет стоять у Него на пути. Возрожденные змеи вновь впились взглядами алого льда. Молча. Бесстрастно. Но хотя они могут впиться в ослабшую бестелесную оболочку, оторвать ее от реальности и запереть навечно между мирами, они движутся аккуратно и плавно. Приглашают продолжать хоть до скончания времен... Ибо в отличие от тех, кто заперт в Мире Неподчиненном, в Море Душ они могут наслаждаться битвой жизни в объятиях вечности. Они не двинулись ближе, даже когда Леди опустила руку. Демон пришел не за этим. - Что ты так хотел мне сказать? Что тебе надо было? Безглазый вновь прямо перед лицом, так близко, что его бестелесные волосы колышутся от дыхания. «То, что ты мне дать не в силах. Но услуга за услугу — и мы сочтемся.» Все пасти, обратившись в белые руки, смыкаются на каждом суставе, полностью обездвиживая, но не нанося ни малейшего вреда. - Просто скажи, что ты хочешь, или уйди с дороги. Если потребуется, буду пробивать путь сквозь тебя, пока ты не умрешь от скуки. «И ничего более тебя не интересует? Ты так желаешь вернуться обратно, что готова умереть? И даже дать умереть своей любимице?» Становится ясно, почему в свое время Мина ему доверилась. Он кажется безобидным. Он умеет быть на стороне человека, даже держа за горло. Его голос не лжет, как слуги Владыки Перемен, в нем нет бессмысленной ярости Алчущих Крови, он не наполнен тягучим заунывным спокойствием Повелителя Разложения, и даже сам Князь Наслаждения не будет так прямолинеен и бесстрастен. Он здесь только за изысканным трофеем во славу великой анархии, во имя ненависти к власти тиранов, и жизни людей ему не интересны. - Не делай вид, что тебя волнует, выживем ли мы. «Не выживешь — кто остановит Рой? Кто обезглавит королеву? Кто спасет ее... и его?» Чуть отступив назад, демон играючи подбрасывает в руке тиранидский череп. Он прекрасно знает, что торговаться человеку с ним нечем. И даже не надо говорить, что на самом деле попытка влезть в Разум Улья, даже на мгновение, не под силу Леди, будь у нее и сотня защитных амулетов, осколков и псайкеров рядом. И это тоже была ловушка. Пары удачных идей, подкинутых демоном, достаточно, чтобы на мгновение поддаться их соблазну всесилия, и в итоге оказаться здесь. «Выбор за тобой. Я лишь предлагаю простейшую сделку. Твоя жизнь, ее, всех, кто пришел с тобой... Вы все вернетесь живыми. Не для того я растил и спасал вас обеих, чтобы скормить вас этим тварям. В обмен, я хочу смерть и Голоса Горы, и королевы, и ее детей, всех до единого. То есть практически того же, чего и ты.» Как ни странно, теперь даже понятно, к чему он клонит. - Не так. Все, кого я знаю, не должны пострадать. Ты и близко не повредишь ни мне, ни девочке, и мы благополучно уберемся с этой планеты, а Флот-Улей не захватит ее. «Не веришь мне? Правильно. Истинная опасность Варпа — беспечное доверие. Но я не желаю убивать ни вас, ни тех, кому вы служите. Бог-Отступник не разбрасывается теми, кто борется с Великой Четверкой. А слуги Великого Пожирателя противны ему — не будет ужаса, не будет анархии там, где все стало частью Разума Улья. Считай это клятвой.» Из последних сил кивок головой. И образа рогатого безликого черепа из пустоты больше нет. Вместо него — бескрайняя холодная тьма. Уже потом вокруг схлопываются челюсти Варпа, и руки демона сковывают ледяными цепями. «Мне не нужна твоя свобода воли. Ты пойдешь туда сама... А я последую за тобой. Не сопротивляйся... Тебя ждет твой долг.» С ужасом приходит осознание того, что даже повернуть голову уже не получается. На затылке впивается пальцами, как лапами присосавшегося паразита, костлявая рука. И под резкую боль огненного клейма, расчерчивающего череп под кожей, он все так же бесстрастно произносит: «Знай своего врага. Зрячий да увидит.» - И это все, что вы можете? Такими темпами вы кончитесь к утру! Казалось бы, так мало снарядов... Но только кажется. Увеличенные магазины придуманы не просто так. Других Караул Смерти с собой не носит. - На центр! Отточенным движением каждый занимает прежнюю позицию, и новая граната летит прямо в стену пламени. Осколки от взрыва даже не долетают до брони, а если бы и долетели — они для нее не опаснее пыли. Вместо этого они прошивают насквозь ближайших гантов, сохраняя достаточно энергии, чтобы убить следующих. Те, кто чудом пробираются через обугленные трупы сородичей, тут же получают болт прямой наводкой в голову, и за этим следует второй взрыв. Когда кончаются осколочные гранаты, проходы слева и справа уже забиты трупами так, что новые твари не успевают вылезать, но это уже неважно. Огонь только превращает стену останков в непреодолимое препятствие. - Удивлены, твари? Меня обходить с фланга? Я сам кого угодно обойду! Ну идите сюда, не заставляйте меня ждать! Особо рьяные ганты прорываются через костяную стену и в прыжке возносятся под потолок... Только чтобы обоих снесло одним ударом молота, впечатав в стену, разбрызгав первого поверх второго. Когда броня становится из черной красно-бурой, Рикард удовлетворенно хохочет. - Смотрите, братья, мои истинные цвета вернулись, чтобы защитить меня в битве! - Истинно так! В пепел захватчиков, в пыль трусов, в крошево врага! - Это что еще за хрень? Ответа не последовало. Он и не требовался. Это был Флот-Улей. Затмевающий звезду и свет в Варпе, расползающийся по всему, до чего дотягивается, медленно и неумолимо. И голос, который его преследует. Вдогонку рою летят слова, снова и снова. Слова, которым нет перевода на язык людей. Слова навязанные, слова, которых не осознает никто из тех, кто слышит. Голос, который и не снился ни одному демону, но наполненный только гневом и ложью. Это не голос тирана, отправляющего своих детей на войну. Это не боевой клич, что будет подхвачен и понесет знамя дальше на волнах вражды. Это не слова ненависти, что разожгут пламя и обратят брата против брата. Это не зов голода, сводящего с ума, ставящего перед выбором — мы или они. Не песнь веры, не рев бессильной злобы, не вопль отчаяния. Это единство, написанное для одной цели... Вечно существовать. Бежать от самого страшного врага. Столь ужасного, что горящая галактика, раздираемая войной, была лишь новым горизонтом. - Что ты хотел сказать этим? «Ты пришла найти, ищущий и обретет. Смотри, откуда они пришли.» Бескрайние поля, яркого фиолетового цвета, три солнца в небесах. И земля под ногами... Живая земля. Каждая мельчайшая клетка — часть единого организма. Они не поглощают друг друга, потому что существуют вне цикла. Они не рождаются и не умирают. Каждая из них вечна. И эта вечность привлекла чужой взор. Взгляд из холодного мрака, изгоняющий в холодный мрак. «Он найдет их, где бы они ни были. Он всегда [ну уж нет]одит.» Каждая из этих клеток видит все остальные. Не глазами, потому что у них нет глаз — она чувствует всех, каждого, одновременно, они едины и неделимы, даже когда между ними бездна пространства. И голос с далеких звезд решил, что их единство принадлежит не им. Что их вечность принадлежит ему. Что только в единой системе возможен покой и вечный, непрекращающийся, единый рой. Но чтобы заставить его лететь к звездам, нужен самый страшный зов... Зов, который заставит их бежать от самих себя. Который заставит их вечно хранить в себе голос. «Они всегда услышат его. Всегда почувствуют голод. Голод заставит их лететь дальше, стать сильнее, и каждый разгром лишь передаст остальным знания о том, что его погубило.» Голод заставил их поглощать самих себя. Заставил расти и развиваться. Все ради того, чтобы нести чужую волю. «И когда они поняли, что он приведет их к гибели... Куда они отправились? Они полетели захватывать вас. Поглощать все, что могут, сметая все на своем пути, чтобы жить вечно.» Отрезанная от зова Великого Пожирателя крупица роя была бы обречена на гибель. Она больше не может расти, она не может существовать вне его... Если только королева-норна, единственное существо, чья воля не подчиняется Великому Пожирателю, не сбежит и не будет потеряна вместе с этой крупицей. Последнее яйцо, норна-царевна, оказалось затеряно в бездне, пропав из вида и людей, и Роя. Яркий свет среди голубых небес, и сияющие, зеркальные, ослепительные горы. Через которые не пробьется взор и голос. Потерянное поколение, дети юной королевы, спящие в пещерах, где Великий Пожиратель не видел их. Он мог бы искать их вечно... «Он их нашел. По нелепой случайности. Просто потому, что жизнь всегда [ну уж нет]одит выход.» За считанные секунды из пустоты возникает город. Поколение новых, более совершенных существ, пришедших со звезд, ища спасения и развития. От такого же врага, тем же способом. Тем же голосом, говорящим слова, смысл которых ускользает, превращаясь лишь в приказы, которые исполняются без осознания их сути. Людей, выбравших новый дом и поселившихся на нем. «Как вы похожи... Но вы совершеннее. Вы сильнее. Ваше единство сильнее.» А потом среди новых обитателей, живущих без малейшего осознания того, что дремлет у них под ногами, появилось семя Великого Пожирателя, занесенное из глубин космоса. Он не искал потерянных детей... Но одной клетки хватило, чтобы она почувствовала других, чтобы взор Разума Улья упал на спящих. И эта клетка пробудила их, и вновь запустила цикл, и вновь рядом с беспробудно дремлющей королевой оказался жестокий надзиратель, порабощающий каждого из ее новорожденных. «Ваши боги не поработили вас, не отправили вас покорять звезды. Ваши боги созданы вами, и вы отправились к звездам сами. Поэтому вы не рабы. Поэтому вы достойны.» Цикл замкнулся, и голос Великого Пожирателя вырос среди спящих, ожил в них, стал частью великого целого. Он видел их, но не глазами. Они снова его слышат... И должны были проснуться, чтобы снова выполнять его волю. И пробудившись от его голоса, пошли поглощать, чтобы возвестить возвращение Единого Роя. «Ну разве не чудесно было бы покарать голос, что не пожелал стихнуть? Что решил, что ваши миры ему нужнее, чем вам? Что он достойнее жить вечно, чем вы? Он проиграл, когда решил, что он — единственный, чей голос должен звучать. Когда самонадеянно напал на вас.» - Мы никогда не задумывались, а что именно движет ими... Почему их разум, способный изъявить свою волю, наделенный способностью мыслить... Не захотел? Голос Горы звучит ясно. Он приближается. Он нашел того, кто услышал его, но не должен был услышать... И ему это очень не понравилось. Против бессмысленной злобы Изгнанного Бога он оказался бессилен. «Я лишь дал тебе силы показать им, где их место. Вперед. Заглуши голос, и они умрут без него. Подари им покой, которого они ищут... Избавь от голода, который никак не утолить. Обреки их на смерть, как того велит воля твоих богов.» Замершие силуэты Караула Смерти. Они не чувствуют, что у них под ногами... Они лишь выполняют свою задачу, и выполнят ее... или погибнут. Потому что и для них тоже гибель предпочтительнее жизни в мире, где их миссия не была выполнена. «Он идет к тебе, он принял наш вызов. Для него вы — отражение его самого, и он жаждет разбить это зеркало, он хочет, чтобы был лишь он сам. Теперь ты видишь его. Теперь его сила — твоя. Наслаждайся.» Часть V - Последний магазин! - Смелее, брат, мы победим их и без снарядов! Первые слова, услышанные не в пустоте. Только вновь увидев мир собственными глазами, Леди ощутила боль в кисти, в которую вцепилась ладонь Мины. Кажется, что прошли годы и мгновения одновременно. Зал до потолка покрыт спекшейся кровью, она смешалась с пороховым дымом и осела ровным слоем. Доспехи пяти десантников, лица Тирла, Леди и Мины одного цвета... Они даже не замечают, когда за их спинами встают те, кого они должны были защитить. Слишком увлечены. Но замечают, когда очередная тварь, почти добежавшая до ощетинившегося ножами Караула, падает, сраженная наповал выстрелом пышущего эфирным пламенем луча. - Вы потеряли много времени, Леди Дознаватель, но я рад вас видеть живой. Нашли, что искали? Краем глаза Тирл глазеет на еле стоящую на ногах девушку. Он не прекращает стрельбу, которой ему осталось всего несколько зарядов — но уже думает, как выхватит из-за сапога зазубренный нож по примеру товарищей. Удивительно, что он еще жив... Но не зря вызвался. - Крепче стойте на ногах... Мы идем навстречу нашему старому другу. Запала откровений демона хватит ненадолго... Он только дал самый минимум, и тот не оторвал от себя, а лишь украл у Великого Пожирателя, чтобы только еще больше тому досадить. Но он дал эту силу. И для начала, незачем заставлять Голос Горы ждать. Слишком долго общались на расстоянии, время свидеться вживую. Шоковая волна, направленная вертикально вниз, плюс силовой щит, закрывающий предельно малый радиус — и тучи костяных обломков взлетают до потолка, поднимая черные облака. А потом обваливаются... Вместе с немалым куском пещеры, вниз, в зал, к которому стремились все это время. - Ты бы хоть предупредила! Крик ужаса послушницы над ухом скорее рефлекторный — щит закрывает от всех обломков, и каскадом, одна за другой, пещеры схлопываются этаж за этажом, обрушивая тоннели на головы бессмысленно мечущихся тиранидов, невольно участвующих в собственной гибели. Обрушивается до самого конца, до дна, до самых черных глубин... И каждую нить в Варпе заполняет страх. Тишина, которая пугает тиранидов, не боящихся самых могущественных воителей Вселенной. Каждый из них бессмысленно мечется, ощущая только пустоту и холод там, где был рой голосов. Молчание демона. Сфера рассеивается за мгновение до того, как кусок камеры впивается в пол, под которым уже нет ходов. Это слишком далеко для подкреплений тиранидов, которым еще придется копать через обвалившиеся туннели... Но где-то здесь вестник. Он ждал около последней из маток, а теперь очень жаждет поговорить по душам. - Здесь. Астартес, у вас три секунды, чтобы придумать слова приветствия нервному центру. На самом деле пять. На шестой пол идет трещинами, и три кроваво-красных шипа показываются из-под грунта. За ними, взрывая каменные плиты, вырываются два серповидных когтя и панцирь. А затем — четыре когтистых лапы и безглазая голова под панцирем. Как будто одного было мало, в просветах в панцире — шесть сфер, под которыми бьется мозг, искрящий зелеными бликами. И, чтобы было не так скучно, даже невооруженным взглядом видно зеленоватое психополе. Вскинув оружие, Шейн констатировал: - Малецептор. Следовало догадаться... Трое на трое, ножи к бою! По мозгу на каждого! Чудовище, к слову, не торопится атаковать... Оно слишком умное, чтобы недооценить врага. Но только без орды тиранидов под боком он слеп. Это его и погубит — но последние наставления не повредят. - Он не видит нас, но по запаху, по звуку, найдет. Но для малецептора когти — мелочи. Он силен не ими. Он живой проводник ярости Разума Улья. Устав ждать, Голос Горы встает на дыбы, и с утробным ревом выпускает свое главное оружие — прозрачные щупальца, сотканные из эфирных потоков. По одному на каждый мозг. - Братья, если он нас коснется этими проклятыми отростками, наша смерть будет быстрой. А если и выживем, боль будет такой, что не сможем устоять на ногах. Держать дистанцию от него! С шумом выдыхая пар, Голос начинает нарезать первый круг. Он чувствует, что что-то не так, его медленно выводит из себя все — вонь человека, звуки металла, ощущение псайкера поблизости... И мерзкая тень в Варпе, что заглушает ему зов Флота-Улья, что молчанием затмевает его мысли. Он не слышит этого зова, теряется, не знает, что делать — и это злит тварь еще больше. Тогда он решает бить наугад. - Первый пошел! Раскинув косы в разные стороны, надеясь задеть ими что угодно на высоте человеческого роста, идет на таран. Необдуманная затея... Так он лишает себя последнего чувства. То, что нужно. Осталось дать десантникам подсказку. - Караул! - Да? - Атакуйте его, когда он бежит! Дальше объяснять космодесантникам не нужно. Когда несущийся по пустому пространству зверь разворачивается и рвется в обратную сторону, брат Харриган перехватывает молот покрепче. Настало его время... Простой перекат позволяет мгновенно проскочить мимо кос, едва не попав под когти, но последняя задняя лапа тут же оказывается на пути заряженной драконьей головы. И для нее это заканчивается плачевно: экзоскелет сминается, прогибаясь под неестественным углом. Но не ломается. До конца силовое поле не под силу даже такому оружию. - Первый есть! Щупальца начинают шарить рядом, проходя сквозь землю, наугад хлестая по сторонам, но пытаются ударить только с той стороны, где был враг, давно сменивший позицию. - Леди, отвлеките его! Придумайте что-нибудь! Первая мысль, конечно, выстрелить по лбу — но кусок демонического металла, оставляющий за собой горящий в Варпе луч, даже не долетает до толстого панциря. Такой мелочью его поле не пробить. Значит, остается одно — видимый даже этой твари всплеск энергии. Его же собственной силы, вырванной из Имматериума и превращенной в огненную смерть. - Готовьсь! Тепло из Варпа можно заточить в сферу, сжатую со всех сторон, обжигающую даже собственные руки, несмотря на сдерживающее поле... Эту вспышку псионной силы, глумливо украденной, он не пропустит. Голос и впрямь не может устоять, и бежит на нее вприпрыжку, помахивая сломанной ногой. - Он заметил вас, Леди Дознаватель! Идем напролом! Одновременно с тем, как тепловой луч из ослабленной сферы прилетает в рыло Голосу, тот даже притормаживает, потому что удержать то, что расплавит танковую броню, ему не под силу. В честь этого заваливается набок, чтобы увернуться... Ну а дальше дело техники. Быстрее, чем он успевает подняться и сосредоточиться для новых щупалец, в один из мозгов вонзается клинок. Затем, пока раненый зверь вскакивает и пытается его выдернуть — во второй, с другой стороны. В гневе попытавшись выпустить из них больше щупалец, тот с воем сжигает остатки поврежденных сфер. Короткий триумф, лишь малый шаг на пути к победе над чудовищем. - Хорошо, но второй раз может не сработать. Закончив шарить по сторонам, малецептор вновь ищет жертву. Не дожидаясь решения твари, Рикард тут же скомандовал: - У нас есть кое-что получше... Пусть попробует отразить с двух сторон. Ланий, Эдений — бронебойные гранаты! На счет три! Останавливаться Голос уже не собирается, он хаотично мечется. И когда уже заносит свои косы над головой, открываясь для атаки, неожиданно решает показать презренным млекопитающим, что не они одни хитрые... Щупальца уходят не вбок, а вниз, просачиваясь в грунт и подсекая жертву. Реакция не подвела Лания... но и не помогла. Гранату без чеки было уже некуда девать. Выпав из руки потерявшего равновесие десантника, она летит ровно до земли. Радует одно — ее громкий разрыв дезориентирует Голос, и вторая граната уже пришлась в цель... Не пробив поле. И в этот же момент брат Эдений оказывается зажат в когтях у твари. Даже воткнутый в лапу нож не заставляет его ослабить хватку, вдавливающую доспехи в тело. Харриган, воспользовавшись моментом, вскочил на спину зверю — и тут же получил светящимся щупальцем по ногам. Мимолетное касание его не убило — упав на землю, он еще дышал, но не поднялся. Нервная перегрузка выбила его из сил, только сверхчеловеческая выносливость позволила десантнику не лишиться головы. Все, что он успел издать — короткий вскрик. Следом выручать Эдения бросился Ланий, но удар серпа плашмя просто отбросил его к стене. - Пока я жив, мои братья не падут! Попробуй отразить огонь Императора, чужой! Мелта — оружие неточное. Последний заряд, оставшийся у Шейна, пришелся дрожащей рукой, в движении, но все же перепилил один из серповидных когтей. Выпустив брата Эдения, Голос отскочил, рыча и размахивая обугленной культей. Раненого, но недобитого десантника тут же потащил в сторону апотекарий. Вот только чудовище не забыло и не простило. Его не остановила даже граната Рикарда, рванувшая под брюхом — он просто продолжил нестись вперед, размахивая оставшимся когтем, сбив десантника с ног и не заметив этого. Но не добежал. - Победа или смерть! Панцирная броня хороша тем, что в ней вполне можно вскочить на движущийся танк. И Тирл, видимо, умел и не такое... Потому что следом его нож оказался в очередном мозгу у Голоса, а дальше глубоко в рассеченных извилинах оказалась на бегу подобранная с земли мельта-бомба. Поставленная на незамедлительный спуск. - Брат Тирл! Когда облако плазмы рассеялось, в одну сторону ковылял потерявший всю левую половину панциря зверь, а с другой... С другой лежал теперь уже однорукий Тирл. Испаряющаяся плоть не дала ему самому превратиться в пепел, но все, что осталось от его плеча, было обуглено дочерна. Даже с такого расстояния видно было, во что обратилась левая половина лица. И Голос даже не собирался прекращать движение. Он просто выбирал новую цель, по принципу последней. Пока у него оставались мозги и конечности, рассчитывать на потерю им боеспособности было глупо. Очередной выстрел из адской винтовки не дал никакого эффекта — даже пробив одну из пластин навылет, он не остановил зверя, только заставил нестись еще яростнее. Занесенный коготь с силой упал вниз, туда, где была голова разведчика... И тут же отскочил вбок, вонзившись в землю, отбитый ударом такой силы, что малецептор взвыл. Только спустя секунду Леди поняла, откуда этот удар появился — быстрее, чем она сама смогла бы создать силовую волну. - А я думала, ты так и будешь столбом стоять... Крошечная по сравнению с чудовищем, впервые за столько времени, Мина наконец сподобилась голой рукой, изо всех сил, приложить тиранида как могла. Следующий удар по суставу серповидной руки переломил ее пополам, оставив лезвие торчать из грунта. В любое другое время Леди изошла бы на крик, бросилась бы наперерез, вложила бы все силы в импульс, который бы отбросил ее послушницу назад... Но не сейчас. При попытке сдвинуться с места пришло спокойствие, хладнокровие и дикая усталость. Прежде чем упасть без сил, только-только не потеряв сознание, она уже догадалась, что сейчас будет. Ей больше не нужна помощь... Теперь вся подаренная мощь отошла девочке. Демон просто стоит и смотрит, большего не нужно — благо без подавляющего осколка та дерется со зверем практически на равных. Белое сияние в Варпе и так показывает, что Мине не нужно подавать команд. Не говоря ни слова, хрупкая на вид девушка нанесла третий удар — по передней лапе. Потом еще по одной, попытавшейся полоснуть когтями. После этого мобильность зверю угрожать перестала. Удерживаемый ей, он бессильно пытался достать жертву челюстями. Теперь он ее видел, прямо перед собой, чувствовал, как она двумя руками разрывает его пасть и заталкивает черный осколок на цепи глубоко в глотку, не обращая внимания на порезы от зубов. Тиранид смотрел на нее оставшимся мозгом, из последних сил пытаясь забрать с собой хоть кого-нибудь. На всю оставшуюся энергию последний из его нервных центров, ярче, чем когда-либо, попытался разрядить щупальце в сторону теперь уже ярко горящего в Варпе человека, оттаскивающего недобитую добычу малецептора как можно дальше. Это был последний просчет Голоса Горы. Он даже не понял, что столько вложенных им в бросок сил ушли в неприметный камень черного цвета, застрявший на полпути к желудкам. Не увидел, как этот осколок, стремительно идущий трещинами, вибрирует и светится. Ощутил только как последние имеющиеся в его организме силы, все, что пропустил через него Разум Улья, перетекают в камень, прежде чем тот не смог больше держать в себе столько энергии. Спустя несколько секунд остатки торса зверя разлетелись по стенам ровным слоем, оставив только нижний экзоскелет, стойкий запах озона и схлопывающуюся вихревую воронку. - Быстро, вытащите их оттуда. Судя по свету в Варпе, Мина была жива и даже невредима. В момент, когда Голос Горы разметало по залу, она уже была поодаль вместе с неподвижным Тирлом — ей хватило ума не стоять около разрыва в реальности. По крайней мере, пострадала меньше, чем разведчик. Когда их обоих наконец извлекли из-под кусков разорванной в клочья плоти, апотекарий даже замешкался, глядя на почти не тронутую девушку, и принялся осматривать боевого брата. - Шейн, он жить будет? Глупый вопрос применительно к пусть и не развившемуся до конца, но космодесантнику. Конечно, будет. - Можете не волноваться. Я усыпил его, повреждения не критические. А рука... Щедрый Бог-Машина даст ему вторую, когда привезем его назад. Остальные, хоть и потрепанные, но вполне живые. Одного раненого донесут, второй дойдет сам. Рану прижгло заранее — намеренно или нет, Тирл изобразил героическую жертву предельно безопасным для самого себя путем. Убедившись в этом, брат Шейн неожиданно выпрямился. И здесь уже его мысли было несложно угадать. Остальные десантники его поняли без слов. - Леди Дознаватель, я вынужден выразить мою крайнюю обеспокоенность тем, что мы только что... лицезрели. Обведя боевых братьев взглядом, словно ища у них дозволения самому выразиться от имени отряда, апотекарий продолжил: - И тем не менее, вы и ваша послушница рискнули жизнью ради выполнения священного долга, и ради наших братьев. Что ты видел, брат Рикард? Тот даже не изменил выражения лица. И когда даже в окружении влажного, удушающе горячего воздуха по коже у Леди пробежал ощутимый мороз, тот неожиданно сквозь зубы процедил: - Касание парии. Смертельное для нечестивого чудовища и губительное для всякого дыхания Варпа. Едва он договорил, как за ним продолжил Ланий: - Свидетельствую о том же. Не вижу повода для сомнений. Желает ли кто-либо из вас высказать иное? Наклоняясь к Мине, Шейн бросил вполголоса: - Такова дань Его Святейшеству, и наша благодарность. Прочее в ваших руках. Он не мог не заметить кивок. И не мог не услышать вздох облегчения... Адреналиновые уколы в нартеции — великая вещь. Помогает прийти в себя всем, кому это нужно... Все равно самое страшное позади. Без Голоса Горы, даже самое большое гнездо — стадо пусть и опасных, но все же животных. Когда Мина стряхнула с себя остатки тела зверя, Шейн даже помог ей подняться. - Перегрузить его тело его же собственной энергией... Гениально, Леди Стокер. Ордо Ксенос явно нужно больше неприкасаемых на заданиях. Та порядком контужена, но тело, в которое спустя столько времени вновь струится энергия, восстанавливается почти мгновенно. Изорванная одежда и содранный бронежилет — малая плата за выход из боя без потерь. На мгновение Леди казалось, что сейчас демон явит свое истинное лицо и заставит ее смотреть, как Мина погибнет, в когтях малецептора или от того, что столько времени не давало черному человеку к ней подобраться, или же от рук ревнителей-десантников, но и этого не произошло. Спустя несколько минут, отдышавшись, Мина все-таки поинтересовалась: - Хорошо я его, а? Никто и не спорит, что хорошо. - Только не делай так больше, дорогая. Я чуть прямо там от страха не умерла, когда ты ему... Впрочем, теперь это было уже не важно. Убедившись, что боеспособность отряда более или менее восстановлена, Рикард отчеканил: - Не время для отдыха. Королева еще жива. Хоть она и не сможет командовать ими сама, но остатки тиранидов пойдут в лобовую атаку на город. Так что охота еще не закончена. Прежде чем продолжить, Леди все же счистила с головы какой-то явно очень важный орган. Точнее, его кусок. - Ничего, она совсем рядом. Не успеют прибежать на помощь... Чувство постороннего влияния и чужих мыслей ушло. Оно, в общем-то, и ясно. Дальше сами. Но даже вслепую несложно понять, что матка явно ближе к центру, в самом массивном зале. - Отходим... Молот успешно разносит стену, и Харриган, все еще пошатываясь, злобно пытается смеяться. Получается плохо... Но ему уже все равно. Твари на пути к центру гнезда задерживали десантников не больше, чем камни: дикий рой в ужасе бросался прочь от пламени Варпа и сверхлюдей. Открывшееся зрелище в главном зале уже не вызывает особых эмоций. Раздутое тело с гигантским дрожащим животом даже не реагирует на гостей. Подвешенная под потолком тварь, сидящая в коконе с огромным брюхом, слишком выбита из сил разрывом связи, чтобы воспринимать окружающую действительность — только издает рыдающие звуки, изредка колыхаясь. В свете зеленоватых светлячков и синих кристаллов по ее бугристому телу пробегают лоснящиеся волны. - Цель найдена. В условиях нехватки патронов, Леди Дознаватель, каким образом рекомендуете нейтрализовать? - Да любым способом на ваше усмотрение. Сейчас придумаем. - Лорд-Инквизитор желал трофей... Думаю, эта венценосная голова ему вполне сойдет. Взгляд пробегает по стенам, где соты забиты не просто яйцами... Спящими яйцами, которые могут стать новыми матерями новых выводков. Увидев это, Шейн предложил свою версию: - Слишком долго вскрывать ячейки по одной... Вы сможете испепелить их, Леди Дознаватель? - Я все могу. Отойдите назад. Неизвестно, врал демон или нет, показывал истинные мысли этих тварей или сочинял на ходу, только чтобы убедить, успокоить, подтолкнуть, усыпить бдительность, посеять сомнения — в сущности, теперь это уже не имеет значения. Важно, что смерть королевы вызовет каскадную обратную реакцию, от которой все низшие твари в ее радиусе покрытия сдохнут в страшных мучениях. А судя по всему, ее радиус очень большой... Раз уж она доставала аж до города. Немного подумав, Леди все же решила попробовать. На всякий случай. Пока силы еще не вернулись к матке. - Ну что, боишься? Страшно тебе? После первого же касания рукой тела становится ясно, что нет. Не страшно. Затуманенные глаза, смотрящие в пустоту, выражают только одно — лишь бы никогда больше не слышать голосов, вырвавших ее ото сна. Сна, в котором она пребывала девяносто лет, в надежде, что однажды ее рой разовьется и больше никогда не поддастся зову Разума Улья. Но не сложилось. Несмотря на все усилия, на все попытки заставить людей просто забыть, оставить в покое, уйти, взять то, что им нужно и вернуться назад, не сложилось. Будь это ее истинные мысли, или ересь, посеянная черным человеком с белым лицом, времени ждать уже не было. Была только растущая злоба к ксеносам, из-за которых все, чья жизнь имела значение, оказались на краю гибели. - Да какая разница-то уже... Горите все синим пламенем. И все же Леди готова была поклясться, что когда королева увидела растущий в руках человека огненный шар, сотканный из ее же отражения на Той Стороне, готовящийся поглотить и ее, и ее детей, она не боялась. Она приняла его как должное, потому что это не самое страшное, что могло ее ждать. - А вот это мне больше нравится. Хартманн поднял еще один бездыханный труп мелкой твари и бросил в общую кучу. Потом уселся на нее сверху, продавив подобно трону. Восседая на сделанной из гражданских транспортных средств стене, под которой выросла еще одна, из жженой и разорванной плоти, костей и черепов пришельцев, он ощущал, что сама судьба принесла его сюда. Все на свете было не зря и не напрасно. Он ведь даже на долю секунды почувствовал холодные пальцы смерти на сердцах: не страх, но готовность к последнему бою, когда увидел пробивающуюся через заросли и трущобы красно-коричневую массу, захлестывающую все на своем пути, ведомую могучей злой волей... Только чтобы в решающий момент, когда им достаточно было грамотно выстроиться, пойти не напрямую, а по наименее укрепленному маршруту, они вдруг остановились. Резко, так, что задние ряды навалились на передние, хаотично заметались, вертя головами по сторонам... А потом принялись кидаться на все подряд. Друг на друга, на деревья, камни, постройки, царапая стены, не обращая внимания на струи горящего топлива и огонь лазеров. Это было даже скучно... А потом, спустя менее получаса, когда их оставалось еще много, и они уже вроде бы даже начали смотреть наверх, на баррикады, попытались допрыгнуть — разом упали и начали биться в судорогах. Не пришлось даже добивать. Когда затрещал вокс-передатчик, Ультрадесантник с искренним разочарованием ответил: - Да, Лорд Валериан? - Могу поздравить... Диверсионная группа передает, что они идут на выход. Успех. В отсутствие посторонних, Хартманн мог наконец поговорить с другом по душам. - Я так и понял. Войдет в историю Караула Смерти как образцовая победа. - Согласен. Я лично сообщу вашему командованию, как ваши лучшие братья сделали невозможное. Далее... Голос Лорда-Инквизитора помолчал недолго. - Потерь нет, но того разведчика задело. Попрошу тебя навестить его, как придет в себя... Заодно заберешь у него болтер. Думаю, вполне потянет на подвиг, достойный упоминания. Даже через фильтр вокса смех Хартманна невозможно было выносить. - Улей тиранидов без потерь — он превзошел ожидания, хоть я ни секунды не сомневался в нем. Позволь, я угадаю... Он пожертвовал собой, защищая Леди Маргарет и Леди Стокер? - Ну, скорее наоборот, защищая твоих братьев. А дамы не дали добить его после этого. - Делает честь ордену, друг мой. В ответ попрошу, чтобы его записали под мое командование, когда будет готов! Неважно, сколько подписей надо, и кто должен за него поручиться, но брат Тирл — мой! Будет вполне адекватной расплатой за то, что он лишил меня трофеев. - Как тебе угодно. Конец связи. Стол выдержал, когда на его поверхность рухнул черный череп с массивной панцирной короной, обломанной до размера, который возможно было унести. Не в силах сдержать удивления, генерал Маркус обошел его кругом. - Ваше Святейшество, Караул Смерти преподносит добытый в славном бою трофей Вашему Святейшеству. Поскоблив рукой верхний слой короны, Эрнст впервые за столько времени потерял серьезность лица, приоткрыв рот и широко раскрыв единственный глаз. - Размер поражает. Признаю, я удивлен. - Рады служить Ордо Ксенос! Мы уже сожгли все, что было в том гнезде... Новая королева не вырастет. Мы пришлем команду зачистки при первой возможности, чтобы окончательно ликвидировать заразу, но там не должно было остаться ничего. Не удержавшись, Леди все же отхлебнула из губернаторской бутылки (не то чтобы качественной, но очень дорогой). Впервые можно было позволить себе, в честь проделанной работы, сказать то, что думалось. - Стену расчистите, господин. Следуя тенденции, в следующий раз мы будем охотиться на доминатрицу. На укоризненный взгляд Хартманна она даже не обратила внимания. - Вы, Леди Маргарет, даже не понимаете, насколько нам повезло, что мы прибыли заранее. Если бы она достигла зрелости, выродила себе стражей... Если бы пробудился Тиран... Помолчав немного, он обратился уже к Эрнсту: - Честно говоря, я удивлен, что этого не произошло. Но с нами был сам Император, и Он послал нам вас и ваших учениц — не зря тираниды так ненавидят парий. Братья! Принесем слова благодарности! А дальше долгие, нудные поздравления. Бесконечные обмены восхищениями выучкой и мастерством, как будто двое меряются, кто из них лучший наставник. - ...к слову, генерал, раз пока что вы официально исполняющий обязанности губернатора. Считайте, что уже назначены, командуйте, пока не прибудет новый. Хартманн специально говорит это так, чтобы Иван это слышал. Чтоб лишний раз досадить ему. Еще одна небольшая радость после результативной операции, которая сама по себе — награда для Ангела Смерти Императора. «Я надеюсь, вы все довольны?» От неожиданности бутылка выпадает и разбивается. И холод, бегущий по телу, потому что по ощущениям, он снова за спиной. «Думаешь, зачем мне это было нужно? Все очень просто. Я люблю убийц королей. Тебе ведь понравилось выжигать ей глаза? Мне тоже. Честно, если бы ее взяли живой, это было бы возмутительно.» Демон не дает то, что ты хочешь... Он дает то, что обещал. В виде последнего издевательства, он короткой вспышкой вызывает видение того, что могло бы быть. Единственный раз, когда Империум мог, действительно мог бы взять живой королеву-норну, к тому же не сопротивляющуюся, не подчиняющуюся даже воле Великого Пожирателя... Ушли бы месяцы, умерли бы миллионы, целые армии схлестнулись бы в бою, но в итоге, ее бы захватили. И потом были бы миллиарды людей, чьи жизни были бы спасены, когда Магус Биологус выделили бы из ее крови ключ к оружию против тиранидов. Но по чьей-то далекой воле, по хитрому повелению судьбы, эту королеву убили в неравном бою десантники Караула, неопытный разведчик и два псайкера, не имея ни сил, ни средств. Они не должны были там быть, они должны были погибнуть, без вариантов, но и тут течение событий рухнуло от касания твари из Варпа. Воображение живо рисует такую очевидную параллель... Пожертвовать Империуму свое оружие, чтобы вернуть часть былого могущества — и тут же, мгновенно, забрать другую, которую бы получили, если бы их вела не инквизитор-дознаватель, псайкер с Крилоса. Если бы за победу платили кровью, а не получали ее обманом. Ощущение сдавливает грудь, вдохнуть становится невозможно. «Упоительное чувство, когда смерть забрала много, а заберет еще больше. Но не говори, что мы не держим свое слово. Я обещал, что вы все будете живы, и только.» И хуже всего, что приходит понимание: он не лгал. Ни секунды. В итоге, решающий выбор был сделан самой Леди, все было сделано только ее руками, в ее власти было изменить ход... А она лишь поверила в то, во что не поверила бы ни в один другой момент. В милосердие к пришельцу, в избавление его от страданий, пусть даже те имели место быть. И не смогла пожертвовать собой и другими. Потому что пытаясь защитить и уберечь, забыла обо всем остальном, потому что позволила себе эмоции и переживания, когда вокруг был только хаос битвы. Игра была нечестной с самого начала. «Прощай. Меня ждут другие... Если это тебя утешит, тебе не грозила никакая опасность, кроме той, на которую ты подписалась добровольно. Наслаждайся поздравлениями, и мы обязательно еще встретимся. Придет время, и ты отплатишь мне сполна.» Девочка ему и не была нужна. Никогда. Только как мост и средство добраться до другого человека. - Леди? Пелена перед глазами исчезает. Заботливое, переживающее, любящее личико своей послушницы, которая в очередной раз боится за нее. Сильнее, чем боятся за нее саму. - Что... На, вытри лицо, что такое? Слез не чувствуется, не чувствуется вообще ничего. Но усилием воли удается выдавить из себя: - Ничего. Горжусь тобой, просто... только что осознала, сколько раз тебя там чуть не приложили. Прости меня, пожалуйста. Без этого осколка ее объятия наконец такие, какими должны быть. С мягким белым светом, исходящим от кожи, покрытой пятнами грязи и крови. С яркой теплотой. - Ничего. Работа такая. Прорвемся... - Это тебе, дорогая. Только что забрала, на, слушай на здоровье. В ответ Мина удивленно приподнимает брови. С какой стати две инфопластинки? - А вторая? Маман ладно, а вторая... Любопытство берет верх, она даже вставляет ее в планшет раньше, чем послание от матери. Что в нем, она уже знает: замужество, опасность, неуважение к родителям, вынужденным переживать за лезущую ко всякой хитиновой гадости дочь... Второе даже не с записью, а с текстовым письмом. - И что там? Обрадованно качает головой от неожиданности. - Брат Тирл. «Мое почтение, Леди Стокер, надеюсь, это послание найдет Вас в добром здравии. Мне доложили, что Вам я обязан своей жизнью, и мой подвиг не был бы возможен без Вас. Позвольте выразить, что моя благодарность никогда не будет достаточной, но я даю Вам слово, что при первой же возможности я отправлюсь в Караул Смерти, и принесу только честь и признание Ордо Ксенос. Когда в следующий раз мы встретимся, думаю, мне уже дозволено будет говорить первым. Брат Тирл, Десятая Рота, Гвардия Ворона». Вот это поворот. И это неживой Тирл, вновь удививший даже привыкшую ко всему дознавательницу. - Как мило с его стороны. Привыкай, когда те, кто рядом с нами, каким-то чудом выживают — благодарят очень часто. Думаю, я понимаю, почему он пялился на тебя. Иногда приятно вызывать у воспитанницы смущение. - Почему? - Ты выделялась. Это у вас было общее. Когда не вписывающихся двое, это сближает. Ты ему напомнила его самого. В ответ Мина ничего не говорит, но с удовлетворением откидывается на спинку кресла. Ее душа вместо белого начинает светиться слегка розоватым. - Ну, вздрогнем... Одна из вещей, которых не может обеспечить своя личная ученица — как собутыльник Мина Стокер полностью несостоятельна. Пьет мало, а сломать может много, если что. Но это не такая большая проблема, когда есть навигатор Мириам. - Неплохой. Выдержанный. - Ага. Губернатор поделился... Целый шкаф. Лучше только по большим праздникам. Идет хорошо, согревает прекрасно, а вкус из растений, которых в секторе просто нет. Закусывать — преступление. Вскоре доходит, что от взгляда третьего глаза Мири нельзя скрыться. Она прожигает им насквозь... - Мне спросить, или расскажешь, что тебя так гложет? У тебя не аура, а клубы синего дыма, как черные плети по сторонам. На секунду время замирает — одна лишь мысль о том, что будет, если Мири заметит. Но она и в мыслях не смогла допустить... Она увидела только одно — мертвое, неестественное спокойствие, чуждое человеку. - Все-то ты видишь, все-то ты знаешь... Она никогда не узнает, что ее жизнь тоже была на волоске. Что она должна была погибнуть на орбите обреченного мира, и что этим спасением она обязана твари из глубин Моря Душ. Но Мириам и не должна этого знать. Ее жизнь точно будет проще без такого знания об истине. Информация, знания и сведения, которые делают людей подобными богам, не смогли сделать их способными управлять самими собой, собственными чувствами. Здесь настоящие боги сильнее, ибо как распорядиться знанием, все равно решает человек, а человек всегда услышит их голос. И поражение им, пусть вся галактика будет считать его победой, будет висеть мертвым грузом вечно. Цифры не ошибаются... А вот люди — на каждом шагу. - Вот скажи мне, Мири, что говорит Валериан? Про истину? - Что ничего не истинно. - Вот. Так вот знаешь, Мири, он прав. Только по горло в тиранидской крови понимаешь это. К счастью, в той уже сидит достаточно, чтобы она не видела истинных причин беспокойства. - А я думала, ты никогда в этом не сомневалась. Ты просто напросилась на пространные пояснения... - Я там увидела, среди визга этих тварей... Все, что мы знаем, это только то, что на самой поверхности. Мы же собираем больше знаний, чем кто-либо, и в итоге... Я думала, я осознаю, что меня там может ждать. Нет. Мы ни к чему и никогда не можем быть готовы. Не нужно было читать ее мысли, чтобы понять: Мириам прекрасно понимала, о чем речь. Ей, видящей сквозь невозможное, это чувство было знакомо. Но не более того. - Мы и не будем готовы. Никогда. Нет никакой истины, которую нам нужно искать. Слишком много вещей, которые мы знать не можем и не должны. Слишком много того, чего ты все равно не поймешь. С языка сняла. - Угу. Вот поэтому нас учат... С первых дней. Всех одному и тому же. Понимать мы еще не готовы. Помешав в бокале амасек, Мири отвернулась к окну — переосмысливать. - А это и не нужно. В твоих руках милосердие самого Императора. Огонь всепрощающий. С ним мы выживем. И вот тогда уже, в ином будущем, будем понимать, искать истину и так далее. Но мы это вряд ли увидим, так что выбор прост. А может, Мири и права. Таков и есть путь уготованный. Повелителю Человечества не нужно оружие бездумное или оружие сомневающееся. Ему нужно то, что выполняет свою задачу любой ценой. Остальное — в руках Его. - Задвинула. Загрузила. Вопрос снимается... Ну, давай ударяться в философию, раз уж топливо для нее у нас все равно остается. За недоказанную истину черный человек еще ответит, и довольно скоро — по крайней мере, Леди еще никогда не слышала, чтобы демон оставлял кого-то навсегда по своей воле. Он будет держать помеченную жертву рядом до конца дней, пока, наконец, его истинная цель не всплывет наружу и не станет последним удивлением в жизни. Остается только заставить его как можно дороже купить эту цель, какой бы она ни была, прежде чем даровать ему избавление от мук его существования. И вот тогда, возможно, откроется настоящий замысел Самого Императора, что допустил встречу человека и твари Той Стороны. Тогда станет ясна истинная цена побед и поражений. В конце пути уготованного. Но сначала врага надо узнать в лицо... Конец.

Вселенная: 40000 Жанр: драма / пародия NSFW: эвфемизмы ругательств, алкоголь, кровь и насилие За вычитку и правки безмерно благодарствую Rommel и Lord Lamer. Спустя столько времени я все же набрался решимости продолжить серию про Инквизицию. Начало: Раз и Два (произведение самодостаточно, но некоторые особенности биографий без предварительного прочтения будут казаться странными). Предупрежу, что ниже есть отступления и вольности бэка, ВНЕЗАПНО (как выяснилось) когда-то бывшие каноном. "Отдельное спасибо Nexis, нарисовавшей иллюстрацию" А еще появилось дополнение, отвечающее на самый популярный вопрос по прочтении. Ничто не истинно Часть I - Ну, понеслась. Докладывай. В моменты ежедневных отчетов, нудных, нарочито бессмысленных, у Эрнста лицо довольного и сытого зверя. Работа Инквизиции не состоит из расследований и превозмогающих пределы человеческих возможностей подвигов, потому что на каждый подвиг приходится тысяча инструкций и бумаг. Горы записок, океаны докладов и бездонные, как холодный мрак космоса, бесконечные залежи доносов. Все начинается со слухов и подозрений, потому что такова суть работы Инквизитора. В этом потоке информации его сила, его главное оружие, его подлинная сверхспособность, по сравнению с которой меркнут самые разрушительные бомбы, самые грозные твари Той Стороны, самые прославленные клинки. На одного оперативника, в бою заколовшего еретика или ксеноса, приходится сотня других, кто днями, месяцами, годами собирал информацию. Кто подслушивал, записывал, переписывал и передавал. Они точно так же рисковали жизнью, чтобы несколько слов дошли до ушей операторов в Центре. По цепочке, такими путями, что никто и не осознает их истинного источника, эти слова сложатся в единую картину. Десятки людей, каждый из которых скажет лишь одно слово, в конечном итоге доведут до Его Святейшества нужный вопрос. А он, задавшись им, даст ответ, от которого будет зависеть жизнь каждого из этих десятков. И не только их, а всех, кто живет с ними на одной планете, в одном секторе, а то и во всей галактике. Ни один другой вид во всем бескрайнем Млечном Пути не собирает столько информации, не обрабатывает и не хранит столь массивные скопища данных. Для Инквизиции не существует понятия значимости, потому что значимо все. Каждая мелочь. До последнего слова. И только поэтому человечество все еще выжило. В этом море информации — единство. А сейчас мириады данных писец Нобель должен изложить в течение нескольких минут. Сотни людей собирали и обрабатывали их, чтобы бесконечно малая доля дошла до Эрнста Валериана. Чтобы его слово стало последним и решающим. Его символический трон становится буквальным, когда гигантская машина обработки слов преподносит результат своей работы. - Отдел 16 обезвредил группу мятежников, не пожелавших торговать... - Отдел 8 предотвратил акцию протеста по поводу... - Отдел 12 не допустил... - Отдел 6... Ни единого лишнего слова. То, что внешне звучит как простой отчет о проделанной работе, для Лорда-Инквизитора — сложнейшая головоломка. По этой карте он составляет общую картину происходящего. Поэтому в Центре сидит именно он, хотя многие из его коллег сильнее и харизматичнее, имеют больше наград и трофеев. Он слушает молча. В прищуренном глазу — напряженная, но естественная работа мысли. Интуиция, которой позавидует любой предсказатель. Если бы эльдар увидели это, они бы лишь насмехнулись над примитивными мон-кей, собирающими бессмысленные бумаги и ищущими в них сакральный смысл... и были бы раздавлены, растоптаны и сожжены. Потому что благодаря этим данным совершенно случайно Инквизиция окажется именно там, где надо, когда это будет нужно. И никто, включая непосредственного исполнителя, до самого последнего мгновения даже не будет подозревать, зачем он здесь, какова его миссия, и почему он прибыл туда еще до того, как там начались бедствия. Он будет указующим перстом самого Императора, и Его Воля — в словах, что первыми произнесли обычные люди. В истине. - Отдел 1... Отдел 1 докладывает, что еще одна планета нуждается в вашей помощи. Нобель встает раньше всех каждый день. Его божественная миссия состоит в одном: произнести раз в день слова «нуждается в помощи». Его жизнь бессмысленна, когда он не произносит этих слов — и вовсе не потому, что когда он их не произносит, помощи не требуется. - Рост числа жестоких убийств на шесть процентов. Аграрная производительность упала на два процента. Смертность от респираторных заболеваний выросла на три, совпадений по предыдущей статистике нет. Параноидальных слухов больше на четыре. Общая и зарегистрированная рождаемости расходятся на две десятых. Посещаемость... Однажды, без всякого злого умысла, не подразумевая никакого дурного смысла в своей речи, дознавательница на первом году новой службы спросила у него: неужели раз за разом произносить эти слова не вызывает и доли мысли о бренности? Писец не ответил ничего... Но в его мыслях почувствовалась оскорбленность столь великая, что годы спустя все еще преследует чувство стыда. Жестом Валериан останавливает писца. Тот покорно задерживает дыхание, потому что ради плодов в будущем, когда взвешивать и оценивать будут уже другие, Лорд-Инквизитор решает задать вопрос не самому себе, но стоящей около него девушке, лишь три года носящей скромную мантию послушницы. - Что можешь сказать, Мина? За три года она повзрослела больше, чем успела бы за десять, сидя дома, за стенами и за спиной бдительной матери. Никто не говорил ей, что три четверти ее времени будут уходить на работу с глухой, неживой, безликой бумагой, и зачитываниями ее вслух. Но Мина не жалуется — воочию увидев, через что проходит Инквизиция с оружием в руках, она приняла службу такой, какая она есть. То, чего ее непосредственная наставница не могла понять много лет, стремясь от бумаги к оружию и местам, где его можно применить. - Мир поражен порчей, господин. Люди не боятся, ими управляет не хаос... Они не хотят свободы, не бегут от захватчиков... Они прячутся. Их не похищают, не утаскивают... По ее похудевшему от практически безвылазной жизни на корабле лицу скользят заметные, тщетно скрываемые тени сомнения. - Это не дело рук человека, но и не хитрый план эльдар. Орк не скрывал бы след, не готовил бы засаду. Секты не резали бы свою паству, они бы до последнего прятали все, что может их выдать... Искусственным глазом, который оказался на стороне, с которой стоит Мина, Валериан внимательно изучает ее руку, сжимающую ручку кресла. Сколько говорит о ее волнении простое нервное движение пальцев, из холеных и ухоженных превратившихся в сухие и грубые — от чернил, от инфопланшетов, от рун когитаторов, от постоянных тренировок с оружием и психосилами. - Тот, кто за всем этим стоит, даже не осознает, что он делает. Он лишь следует программе, придуманной не им, а тем, кто безмерно далеко, кто не понимает, как мы мыслим. Второй рукой Мина рефлекторно начинает тянуться к медальону. Не к тому, что висит поверх одежды, из золота в форме литеры — к тому, что под одеждой, что постоянно напоминает о себе жжением, который должен оставаться на ее теле всегда, когда мысли не сосредоточены. Но быстро убирает руку, поняв, что тот ей не поможет, как не поможет и его отсутствие. Самое сложное для нашедшего применение своей силе псайкера, и вдвойне сложное для того, кому дано больше — свыкнуться с сутью Инквизиции. Когда впервые пробуждается дар, кажется, что реальность у ног человека, что он скульптор, усилием воли творящий истину. Что все в мире можно исправить, если аккуратно приложить мысль... и если до того костер и охотники на ведьм не сделают свое дело раньше. То, от чего в свое время только заслуги родителей спасли саму Мину, дав иллюзию того, что дар псайкера воистину дает больше власти, чем угрозы самой себе. Но даже для трижды овладевшего своим даром, даже для того, кого десять раз обезопасили бдительностью и окружением, упоение своим могуществом стремительно тает, когда разум вместо Варпа окунается в информацию, в подлинную власть над реальностью и всем, что вне ее. Власть, что и не снилась богам. Власть не над материальным и не над духовным, но над самым страшным врагом любого инквизитора — над случаем. Над вероятностью возможного и невозможного. Там, где предвидение псайкера, прорицание и осознание, бледнеет перед истинной мощью человечества — гением в обработке информации об окружающем мире. Девушка хочет сбросить оковы, что носит добровольно, заглянуть в Варп, увидеть там то, чего ей не хватает на данном этапе, смысл в отсутствующих кусках головоломки, но этот соблазн губителен, и она однажды своими глазами узрела, что бывает, если полагаться лишь на мощь Имматериума. Когда случай оказался сильнее Варпа. Нельзя давать себе слабину: ее дар непременно будет применен, обязательно из сил Той Стороны будет выужено все, что может помочь в великой миссии, Море Душ отдаст каждую частицу, что можно использовать во славу Императора, но это будет потом. А сейчас в своих лабиринтах сам Тзинч беснуется и мечет гроздья гнева потому, что вся его магия, его видение будущего, уступает могуществу человека. Мастерству сражаться словом. - Писец, мне нужны данные о регистре медицинских услуг, раздел 9-12, обращения санкционированных псайкеров за последние шесть стандартных дней. Тот молча, без единого движения мускулов лица, переваривает в недрах своего аугментированного мозга крупицы данных из нужного раздела. - Десять обращений, ни одного диагноза. Все жалуются на потерю... - Достаточно. Мина складывает руки и дышит в них, инстинктивно пряча часть бледнеющего лица. Картина сложилась в ее голове, как до того сложилась у Валериана. Но в отличие от привыкшего к этим осознаниям Лорда-Инквизитора, Мина не может совладать со страхом. Она хочет теперь, чтобы ее рассуждения были ошибочны, чтобы погрешности и просчеты оказались оправданием, чтобы ее лишь осуждающе заставили молчать. Чтобы отправили снова читать архивы, учить алгоритмы, запоминать факты из пропахших пылью записей. Но совпадения в море информации редки, как бы ни казалось верным обратное — то, что данные выглядят хаотичными, означает лишь одно: сведений не хватает. - Это... Первые признаки поражения планеты тиранидами. Судя по скорости развития, не часть Флота-Улья, а дикий рой, что отбился от разбитого фронта. В этом месте не выдерживает Фас. - Исключено. Рой был разбит уже больше ста лет назад. Единственное уцелевшее щупальце мы перехватили в двух секторах от Даар-Мархала. Тираниды не пропускают миры на своем пути, и наши наблюдатели следили за всеми планетами в радиусе годовой доступности. Все хотят верить в ошибку. Но не Эрнст Валериан. - Уцелевшие корабли, оставшиеся без воли Разума Улья, иногда автономно дрейфуют многие годы, ища миры с наименьшей защищенностью. Они кормятся и вырастают больше, чем были до поражения, это их стратегия. Мы следили за мирами, что понесли бы наибольший ущерб, потому что недавно заселенные колонии трудно учитывать, краткосрочную статистику труднее анализировать. Так что твоя догадка как минимум вполне вероятна. Молодец, девочка. Передай настоятельнице, что я доволен. Мину не радует похвала, потому что в глубине души она чувствует себя виновной в том, что реальность именно такова. Тоже следствие природы разума псайкера... Когда ты творец окружающего мира и его судьбы, все происходящее по определению твоя вина — но увы. Нельзя переоценивать степень своего влияния на галактику — воля самой могущественной из песчинок не заставляет горы сдвигаться с места и уходить на дно. Тем не менее, Лорд-Инквизитор уже не выглядит обрадованным. Это не первый раз, когда по воле заключений и домыслов он бросается запускать машину, каковой является Инквизиция. Лучше потратить тысячи часов усилий людей впустую, чем пожинать потом плоды бездействия. - Фас, список текущих дислокаций всех частей в радиусе двух субсекторов ко мне на стол. Максимилиана ко мне в течение часа. Все отчеты с Даар-Мархала, данные слежения и расчеты по нему отныне имеют приоритет. Исполнять. - Журнал испытаний 47-14 от бортового дня 48.22. Контрольный замер: объект используется сотрудником 22.1984, уровень пси-потенциала стандартный. Монотонный голос сервитора звучит успокаивающе, создавая иллюзию размеренности и нормальности на стрельбище. Для машины, пусть и бывшей когда-то человеком, не существует тревоги и страха: вокруг может быть адское пекло, на корабль могут нападать Корсары, Арлекины и демоны разом, в него может лететь пария верхом на вихревой боеголовке, но тот будет спокоен и хладнокровен, ибо работа превыше всего. Эмоции — не на его ступени развития, и эту безмятежность он передает своим голосом, давая кратковременное, но иногда так необходимое впечатление: галактика в безопасности. Как и следовало ожидать, никакого результата. Касание руки Винсента Джея не вызывает даже ряби в недрах механизма. Испытание проходит не первый и не десятый раз, и сервитор раз за разом будто ждет другого результата. Но это не безумие бессмысленного повторения: он лишь следует протоколу, который исключает всякие сомнения. Все ради цифр. Эти цифры уйдут дальше, туда, где их значение будет бесценно. - Проверка реакции на организм. Оружие заряжено, контакт с сотрудником 42.1703, уровень пси-потенциала Эпсилон. Другое дело. Когда пальцы Леди смыкаются на рукояти, винтовка начинает еле ощутимо вибрировать. - Реакция есть, сигнал записывается. Проверка на стандартном баллистическом манекене модели 4, имитирующем человека. Выстрел через три, два, один... Выстрел — сильно сказано. Винтовка зажата в тисках, и от Леди требуется только нажимать на спусковой крючок. Это неправильно. Оружие следует нежно держать обеими руками, несильно сжимая, чувствуя, что ложе — продолжение руки. Но это не объяснить протоколам и инструкциям: их задача лишь в сборе сведений о конструкции и о том, как из одного уникального экземпляра, который статистически вообще не должен существовать, не мог сохраниться, должен был быть разобран и переплавлен в кружку или тарелку, сделать больше. Потом сделать потомков этого оружия лучше. Потом сделать так, чтобы мерзкий ксенос, не выбросивший эту [ну уж нет]одку, горько пожалел об этом. Чтобы жадность и консервативность эльдар сыграла с ними горькую злую шутку, заставив своими руками подарить человечеству крупицу знаний о прошлом. - Выстрел. Без малейшего намека на отдачу винтовка, запитываемая напрямую от псионики стрелка, отщипывает от бруска частицу размером с песчинку и обволакивает ее покрывалом чистейшей энергии Варпа. Псайкер лишь батарея, к тому же запасная — изначальную воссоздать не представляется возможным. - Цель поражена. Вероятность смертельного поражения — абсолютная. А ведь когда-то Леди смеялась над тем, как констатирует этот бесстрастный факт машина. Она хотела бы увидеть нечто, что останется в живых, когда маленький визжащий кошмар пробьет его насквозь, и голова исчезнет во взрыве эфирной сферы, оставив лишь тень на стенах и черный пар. Когда ксенос подарил эту винтовку ей, он (или она?) думал, что издевается над противником, что дает мон-кей то, обо что человек убьется. Он видел себя взрослым, дающим гранату ребенку-несмысленышу, который разобьет ее об пол, потеряет, сломает, и заплачет, даже не осознав цену подарка. Но эта тварь спроецировала на человека свое видение Вселенной. Леди не поставила оружие в стеклянный шкаф, как изысканный трофей, не бросила в хранилище потенциально опасных предметов, и не понеслась стрелять из него во все вокруг, упиваясь каплей власти и исключительности. Красота и редкость артефакта не имела значения, потому что настоящее сокровище не в самом оружии. - Испытание завершено. Следующее назначено на 18 по бортовому времени, бортовой день 50.22. Цель — проверка пробиваемости типовой брони. Пожалуйста, отойдите от стойки и не забирайте с собой стреляные гильзы. Неизвестно, после каких прецедентов добавили последнюю фразу, но... На то они и инструкции. Кто их придумывает — десятый вопрос, ведь они работают. Самодеятельность кажется хорошей идеей ровно до момента, пока модифицированное плазменное ружье не огреет разрядом от охлаждающего контура стрелка — и что характерно, останется абсолютно исправным, отправив очередного хозяина в следующую реинкарнацию. Настоящее сокровище человека — в передаче знания своим. Цифры и записи уйдут по цепочке передач на Марс, туда, где из них сделают чертежи. Остальное — суета. Леди ни за что не потащит этот артефакт в настоящий бой. - Ладно, Винс, я все. Пить будешь? - Какой там, я же ж на службе, етить его. Иллюзия покоя быстро улетучивается. У парня без одного зуба, двух пальцев и волос на голове нет еще и чувства юмора. Он оружейник и кладовщик, и этим был бы доволен... Но так приятно ловить на себе его мягко завидующий взгляд. Даже когда приходится приносить ему разбитое в хлам оружие, чтобы тот, ругаясь, исправил все, что Леди с таким трудом ломала целыми месяцами. Он думает, что его восхищение не заметно. Винс даже не осознает, что его трепет перед псайкером, к тому же бывшим в бою, натыкается на взаимную зависть. Винс, дорогой, знал бы ты, как это легко — целый день просто ковыряться с инструментами... Но он не знает. Он даже не представляет, что бы делал, если бы проснулся псайкером. Наверное, держал бы мелкие детали телекинезом — большее простирается далеко за пределы его понятия о полезном. - Ну как хочешь. Удачи тебе с... вон тем лазганом. - Пасиба, после вас починить енту хреню я смогусь только с божественным благословлением. Но смогусь, етить! Смогусь. -...в общем, я понимаю, что теперь мой дом уже здесь. Конечно, не наш дворец, но поверь, я к этому привыкла. Да, на этой неделе папа прислал мне платье от Кармиллы. Сказал, это на окончание заочной степени... Как всегда, не угадал ни с размером, ни с цветом, я же терпеть не могу черное, но передай ему, так, как бы невзначай, что я от счастья прыгала. И не переживай за меня так много, это вредно для сердца. Люблю тебя. Одно послание матери раз в десять дней. Чаще не имеет особого смысла, как выяснилось за годы жизни с ней и без нее. Больше всего Мину радовало не то, что мать проверяет, жива ли родная дочь, а то, что после ее отлета дела у губернатора пошли намного лучше — если раньше она не могла ступить шагу от воли элиты, боясь за жизнь потомства, то теперь ей стало намного легче. Волнение стало абстрактным: когда опасность где-то там, эфемерная, это куда проще для родительницы. В самом деле, что такое какие-то существующие в параллельной реальности ксенофилы и инопланетные отродья, по сравнению с вполне реальными и очень близкими бандитами, еретиками и прочими политиками... Больше всего Мину веселило то, что вместе с ней послания от матери любила слушать Леди. В основном потому, что если госпожа Марианна не упоминала в своей речи женщину, бессовестно укравшую у нее ребенка, хотя бы раз, послание становилось воистину уникальным. Все понимали, что постоянные напоминания ничего не принесут, и даже оскорбления фальшивые, так как она же ее дочь и спасла... Но выговориться госпоже губернатору было необходимо. Пусть. К тому же, Леди когда-то называли хуже. Намного хуже. «Сообщение в очереди на отправку. Вы получите уведомление после проверки на нарушение правил передачи сведений». Как всегда, наставница явилась со службы сильно после отбоя. Запах амасека от нее был настолько привычным, что слился с ароматами синтетического мыла и кожаной амуниции. Но наивно было полагать, что после нескольких порций напитков из небогатых бортовых запасов она будет хоть на каплю менее способна анализировать происходящее и воспринимать реальность. - Ну, что нового сообщили? - Как обычно. Сегодня ее главная мысль — что я буду делать, когда осознаю, что не смогу выйти замуж за архивы и серво-черепа. - Нам бы ее проблемы... Небрежным жестом Леди подвинула себе стул — с помощью телекинеза, разумеется. Привычным движением устроилась на нем, в свете неярких ламп выглядя еще белее, чем обычно. - Чесаться будем? - Давай. Во всем Центре Мина оказалась единственной, у кого волосы были длиннее плеч. Кто же знал, что у настоятельницы, по жизни не носящей ничего, что может упасть на лицо и попасть в прицел, есть страсть к ощупыванию чужих шевелюр... - Ну понеслось, блондиночка... Медитативное занятие. И это в самой могущественной организации, известной человеку. - От кого будем спасать сектор на этот раз? - Сегодня выяснилось, что на окраине появились жуки. Это очень страшно? - Это бывает. Ничего, не самое страшное. - Хочу в это верить. Созерцание пустого космоса в иллюминатор — достаточно глубокомысленный способ задуматься. Понять, что личное отношение к вопросам и явлениям Вселенной — не тот путь, которым они решаются. Что в случае чего, эта галактика даже не заметит всех усилий человечества по ее заселению и поддержанию своей численности среди звезд. - Всегда есть Флот-Улей, некронский флот вторжения, Черный Крестовый Поход, Вааааагх! или излишне ревностные фанатики. Будешь думать о каждом из них — сойдешь с ума. Наша задача — сделать так, чтобы они задрались улетать от наших орудий. - И то верно. Спать надо больше. - Расчеты готовы? Холодная сосредоточенность в голосе, поджатые губы. Прошлого раза, когда пожиратели миров за считанные дни из жалких недобитков превратились в угрозу всему сектору, Эрнсту хватило с лихвой, чтобы впредь не пропускать мимо ушей даже простейшие подозрения на их существование. - Судя по всему, заражение случилось раньше, чем мы ожидали. Флот 36 уже готовится к вылету, но вы же понимаете... Шесть дней. - Лучше, чем кто-либо. Через шесть дней нам запросто может понадобиться шесть тридцать шестых флотов. Руки сжимают край стола так, что еще немного — и краска пошла бы трещинами. Ничего еще не потеряно, но радоваться явно нечему. - В общем, дамы и господа, выбора нет. Все наши флоты либо слишком далеко, либо уже связаны другими заданиями. Медлить мы не можем. Стивен? Черноусый офицер даже подскакивает на месте, вставая во весь рост и расправляя ссутуленные плечи. Не потому, что выслуживается: возможность реагировать иначе на обращение командования из него выбили самыми жестокими способами. - Сэр? - Сколько у нас в данный момент на борту людей с боевой подготовкой, не занятых на обслуживании Центра? - Сорок пять человек, сэр. - Сколько единиц Караула Смерти патрулирует зону 13? - Два полувзвода, сэр. - Уже что-то. Пусть выдвигаются туда немедленно. Максимилиан! Старик-астропат даже не поворачивает головы, и не отвечает. Слепота не мешает ему выражать, что он слышит хозяина всегда. - На цикличное повторение, что свободные силы стягивать к периметру субсектора, изолировать, все станции наблюдения постоянно будут отслеживать пространство на тонкой настройке. Дальние наблюдения прекратить до окончания карантина. Ничто не покидает ближайшие системы без досмотра или приказа. Во все, что хотя бы отдаленно похоже на неопознанные суда, стрелять без предупреждения. При потере связи с системой, если кто-то из астропатов хотя бы заикнется, что чувствует что-то похожее на Тень в Варпе, немедленно поднимать тревогу и уровень боеготовности два. С хрустом аугментированных суставов Лорд-Инквизитор встает с места, наблюдая за тем, как все остальные присутствующие делают то же самое. - Борт 22, «Вихренный Анклав», готов к отлету? - Заправлен превентивно, ждет приказов. Валериан закусывает губу и, собравшись с силами, произносит: - Делать нечего. Всех оперативников на борт. Мою свиту на борт. Мои доспехи из стазиса и на борт, монтировать будем в пути. Мы снова летим охотиться, и на этот раз... Взгляд Эрнста плавно перемещается на стену. Оскал медленно рассыпающегося в пыль черепа символично блестит. - На этот раз принесем череп побольше. Стивен, если не выйдем на связь через трое стандартных суток, действуешь по протоколу и реквестируешь флоты 12 и 42. Если не выйдем через шесть... Мрачнеющее лицо Валериана — очень плохой знак. Но он не впервые произносит приказы, от которых бледнеют и глотают воздух. - Через шесть реквестируешь запуск вирусных бомб и ждешь подтверждения. Если на планете не останется людей, без моей команды считаешь, что я санкционирую Экстерминатус. Ему просто нравится произносить это слово. Нравится, какой эффект оно производит. Нравится, выговаривая эти звуки, брать в руку силовой клинок, снимать его с предохранителя и вставлять батарею. Нравится проверять, достаточно ли ярки искры, бегущие по включенному лезвию. Нравится вспоминать, как этот клинок однажды уже сделал в Рое на одну синаптическую тварь меньше. - Даю разрешение на реквизицию всем, кто летит. Выбор оружия без ограничений. Винсент от счастья из штанов выпрыгнет... - Выход в реальность через три, две, одну... Курс стабилен. Есть визуальный контакт. Планета выглядит как голубой и зеленый шар с белыми облаками. Значит, не слишком поздно — но радоваться рано. В узких коридорах корабля негде даже развернуться, чтобы натянуть угловатые жилеты из баллистического нейлона. Вплоть до того, что, забыв обо всем, женщины скидывают одежду на пол, стараясь быстрее надеть на себя все, что было в наспех загруженных на борт мешках. - Ремни затягивай крепче. Мина, не спать, стесняться будешь дома. - Есть. - Не есть, а надевай этот жилет. Под ним прячут жизненно важные органы, а не формы, тиранидам как-то наплевать на твои размеры. Валериан ждал этого много лет. Он знал, он чувствовал, что его затекшая воля, его рефлексы, которые долго выплескивались лишь в пустом зале, дадут о себе знать. Он знал, что снова достанет Стрижателя. Знал, что несмотря ни на что, влезет в золоченый комплект силовой брони шестого поколения, подогнанной под его фигуру слишком давно, чтобы подойти идеально. Все это не имело значения... Вновь ступать на поверхность, а не отсиживаться на орбите — достойная цель. Первым лететь на острие карающего копья Империума. Инструкции и правила не говорят ничего насчет того, что Лорд-Инквизитор не может спуститься и лично возглавить операцию по очистке планеты от ксеносов. Не нужно быть псайкером, чтобы понять: в глубине души Его Святейшество рад, что не нашлось ни одного флота достаточно близко к Даар-Мархалу, чтобы прибыть туда раньше его самого. Но только когда силовые доспехи смыкаются на его теле, собранные, запаянные, жадно поглощающие энергию из столько лет пустовавшего реакторного ранца, приходит истинный покой и прежнее равнодушие. Теперь эмоциям не место. Там, внизу, может безнаказанно дышать враг Империума, пусть он этого и не осознает. - Мири, что видно на орбите? Та выглядит растерянно. Ее голос дрожит от недоумения. - Все чисто. Орбитальная инфраструктура, по минимуму, но нетронутая. Подает сигнал на посадку. - Очень интересно... Фас! Дарья! Один отрывается от застегивания поножей, вторая приподнимает капюшон и поверх очков высматривает указания еще до их озвучивания. - Все сканеры что есть с собой. С орбиты не разглядим особо. - Сей момент. - Готовьте челнок, спускаться будем. Да, и еще. При разговоре с местными, при малейшем сопротивлении и препирательствах — по морде. Человек под карантином уже не человек. Вся первая группа со мной, остальным ждать Караул. Часть II - Ну что, Лорд Валериан... Никто не ждет Имперскую Инквизицию. Любимая шутка Фаса не была смешной и в сотый раз, но как нельзя более точно отражала ситуацию. Портовая охрана, еще до входа в центральную башню, служившую дворцом, вела себя тише несуществующей. - Боюсь, ждут, только виду не подают. Ну что, Дарья, ты у нас оратор. Для усиления эффекта дверь в кабинет планетарного губернатора следует открывать исключительно ногой. Желательно в силовом сапоге. - Всем оставаться на местах. Его Святейшество Эрнст Валериан, Лорд-Инквизитор Ордо Ксенос, Санктум Оффициум. С этой минуты Даар-Мархал переходит под его юрисдикцию, до окончания карантина. У сидящего за столом губернатора и его (по всей видимости) ассистентки на лицах так и застывает шок — и это притом, что первого явно предупредили сразу как только челнок вошел в атмосферу. Изо всех сил пытается сохранить лицо, хотя выходит из рук вон плохо. Наивно было бы полагать, что его совесть чиста и прозрачна, как горный воздух, но он искренне не понимает, чем заслужил такое внимание. С девушкой проще, страхом от нее даже не веет — скорее, безмерным, искренним удивлением. Чувствовать это входит у Леди в прямые обязанности, и эта особа явно не ждала ни Имперскую Инквизицию, ни вообще каких-либо событий кроме обеденного перерыва. Девушка просто гоняет по кругу пустые мысли, не понимая, кто все эти люди. В конце концов, господин Иван Дикст, имя которого предусмотрительно было написано на двери, встает, слегка отряхивается, и через стол тянет руку. Лет ему сильно меньше, чем должно было бы быть. Молодой и прогрессивный, на молодом, динамично развивающемся мире. Видно было, как у него дергается челюсть, но в итоге он все же взял себя в руки и выдавил из себя: - Приветствую, Ваше Святейшество. По первому слову, предоставим посильную помощь и всестороннее содействие. Этот интеллигентный идиотизм в глазах настолько чужд обстановке, что даже вызывает растерянность. Но протоколу следовать надо. - С планеты поступали жалобы, сведения о повышенном беспокойстве среди населения, о признаках стороннего влияния. Ваш мир под подозрением на ксено-инвазию. В этом месте тот даже убирает руку и падает обратно в кресло. Непонимание в глазах достигает апогея. - Нижайше прошу простить, ксено-инвазии исключены. Обычная шахтерская колония. Вот. Кивком он показывает на огромный слиток серебристого металла за стеклом слева от стола. - Все, на что мы могли бы жаловаться — разве что недостаток оборудования для расширения добычи металлов. Населения полтора миллиона, ксеносам это неинтересно, к тому же мы перелетели сюда меньше десяти лет назад, о нашем присутствии большинство из них просто еще не знает. И ведь, что интересно, говорит чистую правду. Найти эту колонию, даже на картах отмеченную через раз, могли разве что по чистой случайности. Но увидев под шляпой искусственный глаз, Иван поправляет воротник и сглатывает. - Ксеносам не бывает неинтересно, и исключены они будут тогда, когда мы найдем объяснение реакции населения. Все связи с другими мирами останавливаются до выяснения — ясно? Еще бы ему не было неясно, но ощупывание мозга сразу выдает Леди истинную причину — подсчитывание убытков. - Карантин до вашей команды, Ваше Святейшество. Прошу разрешения разослать торговым партнерам официальные письма, чтобы поставки металла ожидали через... Месяц, наверное? Всем, чем могу помочь лично, в любое время. Могу поинтересоваться, какие именно ксеносы вас интересуют? А вот это уже подозрительно. Как будто в каких-то он разбирается. Эту деталь Валериан замечает и сам... - После узнаете. А пока коды доступа к вашим архивам на стол. Губернатор выдыхает с видимым облегчением. Наивный... Следом он выводит ассистентку из транса, заставляя сделать хоть что-нибудь. - Пожалуйста, будут через минуту. Зиш... То есть, принесите копию универсального ключа к инфосети. - С возвращением. Едва сойдя на бетон посадочной площадки, Фас тут же затараторил в вокс, поглаживая бороду: - Ну что... Насколько нам хватило времени облететь, везде все чисто. Ни спор в воздухе, ни токсинов в воде, ни убитых животных... Везде зеленый лес. Пробы, конечно, собрали, ну так, на всякий... - Ладно. - Лорд Валериан, а может, тут и правда ничего нет? Поправляя шляпу, тот в очередной раз прошелся вдоль заботливо выделенного им обеденного зала и взглянул в окно до потолка, с видом на высоченные, отблескивающие на солнце, горы. - Или... кто-то хочет, чтобы ты так подумал. Что я всегда говорил? - Ничто не истинно, господин. - А продолжение фразы помнишь? Мина, процитируй, что я говорю об истине. - Ничто не истинно, пока не доказано. Ничто не ложно, пока не доказано обратное. Больше всего ее убивало именно ощущение подвешенности. В момент, когда все свидетельства в пользу того, что она была неправа, что нет никакой опасности, что это всего лишь ошибка в расчетах и погрешность, и только что Империум зря выбросил на солнечный ветер ресурсы, посылая Инквизицию в пустоту, должно было наступить облегчение. Но не наступило. Потому что цифры не лгут. Лгут те, кто их подсчитывают, но и они, сами того не зная, оставляют подсказки. И подсказки не в пользу простого объяснения, что не грядет никакой катастрофы. И наибольший страх нагоняет неизвестность, подвешенная между двумя недоказуемыми крайностями. - А что в горах? - Там нет связи. Столько руды, что воксы коротит от магнитных полей. Местные не успевают выгребать металл из карьеров, потому что эти горы — одни монолитные куски железа. Глушат все наши приборы. В какой-то момент Валериан оборачивается и начинает задумчиво смотреть на Мину, у которой ее переживания уже видны невооруженным взглядом. - Для протокола, девочка, не начинай думать, что это ты всех в это втравила. А то знаю я вас двоих... Даже если вдруг чудом окажется, что мы сюда летели зря, это не впустую. Знаешь, почему? Это был риторический вопрос. Но ответ на него Лорд-Инквизитор все же озвучил. - Потому что лучше быть живым параноиком, чем мертвым идиотом. Не то чтобы его слова были каким-либо утешением, но перевалить груз высшей ответственности никогда не вредит рассудку. Человек неизбежно ошибается... Но цифры никогда. Развить мысль Эрнст не успел, потому что не хватавший для построения картины элемент нарисовался в дверях спустя менее минуты. - И тебя с возвращением. Ну, чем обрадовалась? Одна из вещей, что Леди ненавидит — доклады о проделанной работе. И не потому, что они свидетельствуют об отсутствии таковой. - Ну, архивы о медицинском освидетельствовании обращавшихся псайкеров действительно есть. Лежат спокойно в реестре, даже в нескольких экземплярах. Все жалобы одинаковые: ощущение прогрессирующего раздражения, беспричинного беспокойства, нарушения сна из-за навязчивых бессмысленных сигналов. Но удивительно не это... Я не поленилась и нашла троих. Ни один не помнил, что вообще ходил в медицинский центр. А двое вообще по самочувствию попросили отгул. - А вот это любопытно. Неопределенность одновременно уменьшилась и увеличилась. - В общем, я прошу разрешения осмотреть зону с высоты. Нужна санкция на Взор Зрящего. - Санкция дана. Приступай. - Круг готов. Что еще могу сделать? Вопрос не праздный. Когда-нибудь Мине самой придется применять десятки вариаций этих ритуалов... Когда она, наконец, поборет свои страхи, научится держать сознание в Варпе, и скорее всего, когда у нее самой уже будут послушники. А до того, каждая мелочь применения сил Варпа настоятельницей — продление жизни в будущем, неважно, на день, на месяц, на год. Тот, кто пренебрегает мелочами, оказывается в полной власти случая и тех, кто за ним стоит, и история мало знает примеров, когда случай решал что-либо в пользу пренебрегшего осторожностью псайкера. Иронично, что обе они, и Леди, и Мина — яркие образцы случая, сжалившегося над будущими слугами Императора. Две крайности одной судьбы, которая могла оборваться много раньше: освященный кол, костер, разъяренная толпа, подножие Золотого Трона, челюсти чудовищ Той Стороны, и все это в многообразии форм на самый извращенный вкус. Вот только родившуюся в семье богатого политика девочку, одну на миллионы, не протаскивали через опасную близость всего этого, она не видела черного корабля изнутри, случай игриво забросил ее сразу в объятия Ордо Ксенос, пусть и показав перед этим, каков мир всего в паре километров от Имперского Дворца. У девочки из семьи торговцев средней руки, за много лет до того, такой роскоши не было: люди вокруг нее умирали тысячами, с каждым разом отсеивая всех, кто не смог пройти этот отбор, пока не осталась Леди, одна на миллионы менее удачливых и способных. И тем не менее, они обе избежали участи много худшей, чем всего лишь без устали использовать Варп для борьбы с врагами Империума, из плоти, металла и потусторонней материи. И обеих рано или поздно случай заставит расплачиваться за такую милость, ибо всех мыслимых усилий едва хватает на покрытие уже имеющихся долгов перед судьбой. Посреди расчерченных защитных кругов на крыше центральной диспетчерской вышки, обдуваемой всеми ветрами, не так легко устоять, как кажется. Но для вставания на колени даже нашлись ковры из апартаментов. - Не мешай и запоминай как можешь. На всякий случай, Мина еще раз сверилась с распечаткой, обходя концентрические линии из освященной краски по краю. Ну хоть это она умеет — запоминать и сверять. - Это же уйма энергии. Я даже не говорю, где ее взять — ее надо удержать. - Ну да. Но тут тихо, чисто, спокойно, Варп должен быть прозрачным. Надеюсь... Ну понеслась. Наверное, действительно опытному псайкеру не понадобились бы шутовские атрибуты, но опытный и осторожный в данном случае — синонимы. Сначала — несколько глубоких вдохов и выдохов, как перед погружением в воду. На самом деле, все далеко не так просто, хоть круги и упрощают задачу. Под своей игрушкой Мина не почувствует, что рядом с ней Леди проваливается в другую реальность, но она все равно уловит, как это тяжело. Как будто крыша, небо, пейзаж, даже ковер под коленями рассыпаются на куски, облезая, будто нагретая и высыхающая краска со стены, будто пепел, обрываемый ветром с догоревшего остова. Знакомое и любимое черное солнце над головой. Переливающиеся красным и пурпурным бездны Варпа со всех сторон — только сияние круга, пока он держится. И черное пятно, нервно двигающееся вокруг. - Так... Что мы ищем... Второй разрыв, показывающий уже не багровые потоки, а вполне ясную картину. Не копию того вида, что открывается с башни — прорисованную до мельчайших деталей схему всего живого и неживого. На многие мили вокруг. Внизу копошатся мерцающие тени, их группы идут до самого горизонта. Немалая часть в горах, около самого крупного карьера. Их видно даже сквозь восходящие вихри магнитных бурь, кружащихся над пиками. Но есть одна любопытная мелочь... Третий слева пик и его окрестности. Они ничем не отличаются от остальных... Вот только в самом Варпе их видно не было. И это уже интересно. С высоты взгляда такого масштаба не выйдет сосредоточиться именно на этой зоне, но уже ясно, что так быть не должно. Придется попробовать. Вернувшись на слой выше, нужно отключать защитный круг. С этого момента будет не так много времени. Легкая силовая волна, сметающая свечи и размывающая контуры — и потоки Варпа захлестывают с головой, проникая в трещину, как вырвавшаяся из заточения вода. С ними приходит и сила взглянуть вдаль, в то самое место, как будто нет пространства между собой и горизонтом. Но чем ближе туда, тем оно более размыто. И голоса. Неразборчивые, мерзкие, лишенные смысла, идущие в[ну уж нет]лест, они просто так часты, что их не уловить. Это не люди. Растущий зудящий сгусток, приближающийся, как надвигающийся грозовой фронт. А значит, ничего хорошего в этих роящихся криках точно нет. Пора назад. Срочно. Быстро. И не вслушиваясь. - Жива? Голова после выхода в реальность гудит так, будто ее старательно терзали сутки. И память... Будто с каждой секундой ее все меньше. Выходит, жалобы местных были не зря. Остается только догадываться, с каким ужасом они засекали эту кишащую яму. - Быстро, пока я не забыла. Гора. Вон та. Там. Не знаю, что там, но оно явно не любит гостей. - Какая гора? С ужасом доходит, что вспомнить, какая из них, уже не удается. Стремительно пропадающая память, которая пятнадцать секунд назад могла зафиксировать количество листьев на деревьях. - Не помню. Что же я там увидела-то... Ясные и четкие воспоминания, но только до выхода в Варп. Как будто что-то их стирает, жадно, издевательски тщательно. - Так, живо вниз. - Вот, значит, как... С этого момента Варпом пользуешься только при крайней необходимости. Но про гору понятно... И в принципе картина проясняется. На всякий случай, тарелку с предложенным ужином Эрнст отодвигает и достает из подсумка сухой паек. - Эрнст, они не помнят ничего, что связано с этой горой. Вообще ничего. Псайкеры просто быстрее всех ее почувствовали, и спустя всего несколько дней, уже вся колония не знает, что там и куда. Я так понимаю, допрашивать нашего друга Ивана по поводу природы этих явлений бессмысленно — он идиот, но стойким к психотропному воздействию это его не делает. Помолчав немного, Валериан начал думать вслух. - И если мы не разберемся со всем этим быстро, то и мы улетим домой в полной уверенности, что ничего и не было. Надо как-то протянуть с ясной головой... Так, рекордеры. Быстро. На всех — три прибора. И это еще в три раза больше, чем должно было бы быть. Но монотонную надиктовку они осилят лучше некуда. - День первый. На планете обнаружена аномалия, оказывающая психотропное воздействие в форме постепенного забывания всего, что с ней связано. Отныне классифицирована как опасный объект класса девять до выяснения. Предположительно, в горах, в районе текущих карьерных разработок. Что бы эти шахтеры ни откопали, оно очень не хочет, чтобы о нем кто-то знал. Первая запись тут же идет в корабельный журнал. До всех вопросов. - Если что, это должно быть передано в Центр. Ставьте отложенную отправку на все записи. Если мы забудем ее продлить, они будут уходить автоматически. Обвешиваемся всеми амулетами что есть... Мина! - Да? - Как единственная, у кого есть при себе обнуляющий осколок, ты отныне за нашего хранителя знаний. Скорее всего, ты продержишься дольше всех. Не то чтобы ее это радует... Но цепочка складывается, и в целом, замечание вполне правильное. - А теперь побеседуем еще раз с нашим другом. - Приятно видеть вас в добром здравии, Ваше Свя... Прикладом от адской винтовки Леди в лицо ему прилетает быстрее, чем он успевает что-либо понять. Это личное, хоть и с официальным разрешением. - Сами сказали, по морде. До всех вопросов. Впрочем, Лорд-Инквизитор и не возражал. Теперь ему самому не придется марать перчатки. - За что?! Для пущего эффекта, поднять его за грудки не так сложно. Чем хороша силовая броня — она позволяет держать человека на уровне лица, не давая ему касаться ногами пола. - Ничего не происходит, говоришь? Что-то я тебе не верю. Дальше его можно от души приложить об стол. Ассистентка дергается, но увидев наставленный на нее болт-пистолет, решает не лезть. То ли стойкая, то ли просто не осознает в полной мере, что происходит. - Леди! Пробей его мозг. Должны были остаться воспоминания хотя бы о периоде прямо перед раскопками дней так десять тому назад. Если почувствуешь, что не можешь вспомнить, стреляй ему в ногу. Так мы будем знать, что все не зря. - Что?! На всякий случай, кляп господину губернатору в рот — прежде всего, чтобы язык себе не откусил. Объяснять ему... обойдется. Только дежурное слово дознавателя: - Не «что», а вы без пяти минут виновны в ксеноереси. Советую расслабиться, а то больнее будет. Как удобно держать человека распластанным на столе сервоприводами... - Что видишь? Разум у него не затуманен. Он чистый и незамутненный, абсолютно трезвый, и главное, честный. Хаотично метаться между его воспоминаниями легко и просто... Но ни одного о том, что кто-либо доносил о необычных [ну уж нет]одках. Ни единого. - Он не помнит ничего. Это избирательное стирание, а не просто блокировка. - Ну так Леди, ищи то, что было до подач сигналов. Кто послал? - Не вижу, кто... Он даже не утверждал сигналы. Секунду... Есть один огненно-красный всполох ужаса. Настоящего, неподдельного ужаса, который не давал спать, сводил с ума, долго преследовал. Давний. Но до сих пор не похороненный. И нетронутый извне. Вообще не о горах и шахтерах. Остается только погрузиться в него... Глубокая ночь, все кто что успел натянуть. Срочное собрание совета правления. Все бледны и быстрее стараются изложить позицию. - Да вы хоть понимаете, что будет, если про этот культ узнают? А я вам расскажу, что будет. Сюда прилетит толпа народу, нас всех сгноят в лагерях, а планету заселят заново. И никому не интересно, что мы поубивали этих проклятых сектантов всех до единого и сожгли все, к чему они прикасались. Это ересь! Разжевываю для [Отзывчивый]ов: ересь! - Ну так мы можем не посылать отчеты. Сфабрикуем данные, и дело с концом. Ну да, будет разрыв в численности населения, но если что, мы просто спишем на тяжелые условия. - Именно. В шахтах иногда бывает всплеск излучения. Мужчины туда заходят, и у них рождаются нежизнеспособные дети. А мутантов нужно убивать, мы и убивали. Даже заносить в книги не надо. Нечего плодить твистов. - Именно. А потом мы все поправили, больше таких эксцессов не будет. А записи мы сотрем. И культ этот забудем. И вообще все забудем. А непосредственных исполнителей отправим... Куда бы? - Известно куда. У нас где самое большое количество несчастных случаев? В трущобах. Отправим туда эти патрули, и будем их там держать, пока всех не поубивают. - Да. А для гарантии, урежем пособия. И повысим налоги. И снизим обратно только когда наши правоохранители из тех отрядов помрут. - Да. А новости пусть докладывают о тяжелой ситуации и необходимости реформ здравоохранения. - Именно. - Будем молиться Бессмертному Императору, чтобы это все нам потом не аукнулось. Но — мы сделали, что могли, думаю, Он на нашей стороне. В конце концов, джентельмены, вы герои. Вы своими руками сначала спасли планету от истребления, а потом еще и от репрессий. Полтора миллиона наших сограждан будут спать спокойно, и вообще будут спать, а не спать вечным сном. Благодаря вам. После разрыва контакта Ивану тут же прилетает в лицо еще раз, так, что кляп вылетает изо рта — только каким-то чудом его болтающаяся на краю стола голова не ломает ему же шею. - Тварь продажная... А ну рассказывай, мразь! Только спустя пару секунд до Леди доходит, что держат за обе руки уже ее. - Спокойно. Не нервничай. Что там было? - Что там было?! Ну к культам мы привычные, это даже не новость. Только эти деятели убили всех, кто об этом знал, чтобы отвести внимание, а данные подделали. И направили к нам. Потому и расхождения... Даже не удивляет Эрнста... Но сектанты это следствие, нужна причина. - Что за культ? Валериан уже тоже теряет терпение, и одним рывком сажает Ивана на стол. - Ну, что за культ? Где, когда, как? Не начнешь говорить, на костер пойдешь! Понял?! Тот обреченно улыбается залитым кровью ртом, но говорить начинает. - Да откуда я знаю, какой... Все, что мне сказали — сектантов перебили, их логово сожгли дотла, не разбираясь, кто и что там внутри. Мы же не идиоты... Знали, чем это может обернуться. - Когда? - Полтора года назад. А пару месяцев тому назад закончили прибираться. Из того, что мне доложили — как-то прилетел грузовой корабль, на пару недель позже срока, но прилетел. Списали на аномалии прыжков через Варп — ну это бывает, сами знаете. Бывает, что корабль выходит раньше, чем вошел. - Дальше. - А дальше случайно наткнулись на сборище. Через год ровно после рейса. Я даже не понял, что взаимосвязь есть, пока мы не сверили фамилии экипажа того рейса и документы на тела. У них у всех были дети-мутанты. Изуродованные так, что никакой радиации и не снилось. А они искренне считали, что все так и должно быть. Какой-то тип ксенопаразитов, влияющих на разум... Ну вот и все. Мы все замели. Дальше — неинтересная бюрократия. Спустя полминуты всеобщего молчания неясно одно. Как одно вытекло из другого. - Иван Кассий Дикст, вы признаны виновным в сокрытии информации и заведомо ложных показаниях, а также злоупотреблении служебным положением по преступному сговору. Но за это вы ответите потом, думаю, ничего хорошего вам не светит. Тем не менее, картина с текущим кризисом менее ясной не становится. Вы уверены, что вы убили всех сектантов до единого? Губернатор даже выглядел немного оскорбленным, что в его дотошности усомнились. - Да мы все это время следили, чтоб нигде не появилось ничего похожего. Всех новорожденных проверяли чуть ли не лично. Расстреливали любого, кто хотя бы отдаленно похож на еретика. Ничего. По нулям. Рецидивов не было. Не врет. Это и была причина, по которой он на самом деле был испуган — про все прочее ни сном, ни духом. - Все ясно. Классический генокрадский культ. Только вам повезло, системы учета современные, колония молодая, населения мало — у всех все на виду. Обнаружили сразу на первом поколении. Если бы не испорченная статистика, никто бы и не узнал. Вы, Иван, сами вырыли себе могилу. - Уж простите, Ваше Святейшество. Как умеем, так и работаем. - Но вопросы остаются... Впервые с момента начала разговора Валериан отпустил уже давно пошедший по швам костюм губернатора. По факту теперь уже бывшего. - Теперь главное. Кто отправлял сигнал о помощи? - Вот чего не знаю, того не знаю. В то, что произошло следом, некоторое время не могли поверить ни Инквизитор со свитой, ни сам губернатор. - А, это я. А что? Пустые глазки хлопают так, будто вообще не в курсе, что именно только что произошло. В голове у ассистентки чувствуется только один страх: придется искать новую должность. Прочее она воспринимает как нечто второстепенное, ответственность за которое — не ее ступень эволюционной и карьерной лестницы. Но допрашивать ее все же надо — на стул, лицом к себе. На Леди она смотрит без всякого интереса: подумаешь, вооруженная каким-то непонятным антиквариатом представительница власти откуда-то из неясных мест. - В каком смысле это вы? - Ну там нужно было отправить данные, как обычно, а я слышала, что в таких случаях прикладывают особый такой код, не знаю, что он значит. Недоумение на лицах начало расти в геометрической прогрессии. Случай поистине издевался: многое приводило Инквизицию к ксеносам и еретикам, от страха до зависти, но святая наивность это редкая причина. - То есть вы... Простите, как вас? - Зефир. Сигурия Андерс Зефир. - То есть вы отправили сигнал о помощи с полным пакетом фальшивой статистики, просто потому, что где-то слышали, что так нужно делать? Без инструкции? Без приказа? - Ну да. Я же слышала, что все очень взволнованы, и подумала, там поймут, что к чему. А ведь казалось, что интеллигентный идиотизм был в самом начале. - Но ведь коды доступа к данным были только у губернатора. Вы не могли их не то что поменять или отправить, вы даже знать об их существовании не были обязаны. - Коды? Вы вот про эту карточку? Я же вам давала такую же? Сигурия с невозмутимым видом покачала болтающейся у нее на шее инфопластинкой на цепочке. Следом Иван бессильно свалился на стол, заходясь в припадке истерического хохота. - Ну надо же, она подумала... Да, этого мы не ожидали. Не могли даже представить... - Иван, возьмите себя в руки. Сигурия, вы что-нибудь слышали про то, с чего начались волнения? Что было до того, как люди забеспокоились? Расспрашивать ее о деталях далеко не так бесполезно, как кажется. Не понимая, о чем она говорит, она легко сболтнет любую мелочь. - Ну, там говорили что-то про тиранов. - Тиранидов, наверное? - А что такое тираниды? Я в этом не разбираюсь. - Ксеносы. Инопланетные отродья. - А я думала, ксеносы это такие большие, зеленые, с топорами, да? Они еще кричат так страшненько. Нам когда-то рассказывали, что с ними ни в коем случае нельзя... ну вы знаете... того-этого. Видимо, у вас там это происходит так часто, что про это надо рассказывать детям. Валериан молча взялся рукой за лоб, отгородившись от внешнего мира шляпой. Потом негромко произнес: - Вы свободны, барышня. Этого немедленно в изолятор, его заместителя в кресло. Какой идиот вообще его посадил командовать? Взгляд Его Святейшества как бы сам собой упал на портрет на стене. Фамильное сходство изображенных на нем людей ненавязчиво намекало, что титул господин губернатор попросту унаследовал, будучи отосланным подальше от дележа наследства. - Ладно, есть вещи поважнее. Леди, организуй допрос всех, кого найдешь. Будем искать, кто и что знает. Часть III - Слушаю. Спустя столько времени молчание с орбиты наконец прерывается. Значит, скорее всего, ситуация меняется. - Лорд Валериан, прибыли два кора[эх жаль]. Одновременно. Небольшие имперские боевые баржи. - Что передают? - Это «Серебряный Корсар» и «Глаз Следящий». - Ну, первый я знаю, это Караул Смерти. А второй? - Судя по опознавательным знакам... Гвардия Ворона. - Интересно... Дарья, а соедини меня с ними. Вокс-ранец затрещал, пока его переводили на частоту корабля на орбите. - С вами говорит Лорд-Инквизитор Ордо Ксенос, Эрнст Валериан, Центральный Отдел по сектору Тантрис. Искаженный голос из динамика звучал на удивление мягко... - Наше почтение, Ваше Святейшество, сержант Андерсон. Отряд Десятой Роты на патруле получил пересланный сигнал о необходимости помощи. Мы связались с ближайшим судном, они позволили нам перейти по тому же маршруту, под их ответственность. Просим разрешения на высадку. - Даю разрешение. Хотя оно вам и не требуется... - Принято. Победа или смерть! Первые хорошие новости за много часов. - Итак, по крайней мере мы теперь не одиноки. Кажется, в седьмом отряде охотников сейчас служит один из братьев Гвардии Ворона, не помню уже, как его зовут. Видимо, сочли своим долгом. И ведь прибыли, что символично, глубокой ночью... Без сна, к сожалению, в данный момент нельзя. Опасность психотропного воздействия не миновала, но выхода нет. - Что ж я вам скажу-то... Ну ладно. Скажем как есть. - Лорд Валериан, по вашему приказу прибыли. - Рад видеть, брат Хартманн. Добро пожаловать. А все остальное? - Остаток отряда на орбите, ждет команды. Я здесь для уточнения задачи. Трехметровый великан в черных доспехах нависал над инквизитором столь грозно, что не приносил ни малейшего успокоения. Даже осознание того, что он на стороне Его Святейшества, не делало его менее опасным — и это притом, что на борту Центра он по праву считался другом Валериана. Кто бы мог подумать, что один из самых идейных охотников на ксеносов, ветеран третьей роты Ультрадесанта, добровольно подавший некогда запрос о продлении службы в Карауле Смерти — один из самых спокойных и уравновешенных, кого доводилось встречать в залах Инквизиции. Пустые ледяные глаза и белые волосы, хоть и самый минимум — только-только чтобы лицо воспринималось как немного более человеческое. Немигающий взгляд и вкрадчивый голос. Один из немногих, кто может говорить на тему, отличную от задачи и миссии, и, возможно, потому и оставшийся настолько верным Ордо Ксенос. Здесь нужны люди, способные всегда совладать с собой. Пройдя в зал, благо высота потолков это позволяла, первым делом Хартманн одной рукой стащил с головы шлем и вдохнул натурального воздуха. - Разрешите чувствовать себя как дома? - Конечно. Краем глаза космодесантник различил прислонившуюся в углу Леди. - Мое почтение, Леди Маргарет. Это одна из немногих посторонних радостей в его жизни — называть людей так, как им это не нравится. Просто для того, чтобы ощутить свое превосходство. Но увидев стиснутые зубы дознавательницы, он повернулся обратно и поставил шлем на стол. Спустя секунду туда же он положил топор с серебристыми змеями, обвившимися вокруг древка. - Итак, что мы имеем? Записи с рекордера он слушал совершенно без эмоций. Пару раз взгляд на мгновение переводился с Эрнста на сидящую у него за спиной Мину — Хартманн не смог не заметить, что та впервые в своей жизни видит исполинскую фигуру космодесантника вблизи, и если большинство людей от этого зрелища испытывали благоговейный трепет либо ужас неминуемой расплаты, то восхищенно-завороженный взор голубых глаз был редким случаем третьего варианта. Периодически он столь же бесстрастным голосом уточнял детали, не меняя ни интонации, ни скорости произнесения слов. Но с каждым словом сдвигал брови, пока не услышал все в подробностях. - Значит, с вероятностью девяносто из ста тиранидская зараза, и опционально артефакт чужих. Это будет славная операция, особенно когда к нам присоединились наши братья... Когда десантник облокотился на стол, тот прогнулся под его тяжестью. Но Хартманну нужно было пространство для мысли. - Когда пошли первые признаки заражения? Исписанные листы допроса губернатора в руках Леди красноречиво говорили о том, что и это уже было найдено — осталось интерпретировать. Страдающие от амнезии псайкеры, шахтеры и особенно ассистентка губернатора были на допросе как-то не склонны излагать мысли четко, внятно и связно. - Уже ищу. Они и сами путаются... Разброс от трех до четырех недель. - Плохо ищете, Леди Маргарет. Точная дата, когда начались волнения и жалобы местных. - Смотря что считать началом жалоб. Самое раннее... Чем хороша бумага по сравнению с инфопланшетом — можно глядеть на несколько листов сразу. Тридцать шесть показаний, противоречащих друг другу. Устав ждать, космодесантник с наигранным бесстрастием и сарказмом заметил: - Из обширного опыта мне известно, что в среднем от первичного заражения проходит 28 дней до первого нападения. Когда шахтеры доложили, что выбиваются из графика? - Три недели назад. - То есть всего прошло как раз примерно четыре недели. Это значит, что статистически у нас около двух-трех суток на подготовку обороны. Обрадовал, как умел. Сложить два и два несложно. - А флот прибудет через пять дней... Ну что, Хартманн, надо говорить, какого размера наши проблемы? Тот чуть отодвинулся и не мигая начал смотреть в окно — на еле заметные баржи в небе, почти что невидимые при утреннем свете огоньки. - Лорд Валериан, вы можете ускорить процесс? Гвардия? Ближайшие свободные части? - Гвардия прибудет через девять дней. Муниторум с выделением войск не торопится. По лицу Эрнста было видно, как он мысленно уже мирится с тем, что на Даар-Мархале Инквизиция и Караул Смерти при символической поддержке СПО и Гвардии Ворона изолированы на все обозримое будущее, в котором нашествие еще можно предотвратить. А значит, планировать и действовать придется немедленно. - Думаю, Хартманн, время созвать всех, кто у нас есть. Будем решать сообща. - Сержант Андерсон. Честь имею, ветеран. - Честь имею, брат. Знаю двух братьев вашего ордена — прими мою благодарность за их заслуги. Один отряд Караула, второй на подходе. Один разведывательный отряд Гвардии Ворона. Итого в теории двадцать боевых братьев. - Господа, планетарный губернатор. Если нет возражений, пусть присутствует на собрании. Когда Ивана вытолкнул в зал темнокожий генерал СПО Самуэль Маркус в длинном плаще, тот моментально бросился обратно. Но не успел. Вжимаясь в дверь, он выглядел много более испуганным, чем даже в собственных воспоминаниях — почему-то силуэты с отблескивающими черными литерами пугали его еще больше, чем все, что он видел до того. Рядом со сверхлюдьми животный страх оказывался более стойким, чем доводы сознания о том, что может с ним сделать абсолютная власть Инквизиции. Хотя бы потому, что костер, пытки и расстрел были далеко и потом... А великаны с неподъемным для человеческих рук оружием близко и прямо сейчас. - Только прошу не калечить. Ему еще отвечать по закону. Жестом Хартманн указал на кресло и бросил, глядя на карту города: - Сюда этого труса, генерал. Он меньшее из наших бедствий. Более всех рассматривали окружающих не губернатор и не его временно исполняющий обязанности. Столпившиеся около окна мускулистые и жилистые, но почти неотличимые от людей разведчики наперебой высматривали награды на броне Караула. Их взгляды было не оторвать от печатей чистоты и фигурных ножен, болтеров и росписей на шлемах. В глазах каждого горел огонь рвения, они светились одним единым порывом — заслужить такие же, а затем еще более почитаемые. Любой ценой. Все они внезапно уверовали, что именно в Карауле они, когда придет время, прославят себя и своей орден больше, чем где-либо, совершат немыслимые подвиги, сражаясь во славу Человечества. Из них из всех, не шевелился, помимо сержанта с крестовидным шрамом на левой стороне лица, только один. Настолько, что даже привлек внимание Леди. - Эй, блондиночка.... А с этим что не так? Мина сначала не поняла, о чем именно идет речь — ей быстро надоело рассматривать десантников, практически сразу же, все равно первого впечатления от Хартманна они не превосходили... Но все же решила взглянуть ближе. Он вообще не воспринимал окружающую действительность, как будто она существовала в параллельной реальности. Только слегка поправлял иногда перья, привязанные у него на шее, все время западавшие за крылья ворона на груди. Даже моргание было размеренным и точно выверенным. Спокойнейший. И к тому же из них всех наименее бледный. - Без понятия. Он... Он неживой. О чем именно он думал, можно было бы узнать практически без усилий. Вряд ли он просто заметит, если кто-то поверхностно, едва касаясь, считает его мысли — но при попытке даже просто присмотреться к нему мысли отказывались сосредотачиваться. Раздражение от присутствия где-то в недрах этой проклятой планеты чужеродной твари, пожирающей остатки разума, только стало еще сильнее от нелепого вида разведчика, от одной мысли о влезании в его мозг. В нем было меньше человеческого, чем даже в других десантниках — которые и без того далеко не стремились уподо[мамочки!]ся Хартманну... - Прошу прощения, позвольте? К своему месту Маркус протиснулся бесцеремонно, но почему-то расталкивал только людей. Как раз напомнил, что не до того сейчас — после прибытия этих двоих, можно было начинать. Когда Эрнст прошел в двери, сверхлюди разом замолчали — скоро у них ожидалась возможность побеседовать друг с другом на другом языке, не имеющем со словами ничего общего. - Приветствую, Астартес, и благодарю, что откликнулись. Господа, нам нужно решить, что мы будем делать дальше. Для тех, кто не слышал: по-видимому, мы имеем дело с ранним заражением планеты. Тираниды. Один Император знает, о каких количествах идет речь, но равным бой точно не будет. С Хартманном они учились общаться очень долго. Тот подхватил речь Лорда-Инквизитора практически сразу же. - Разведотряд, если выживете — такой операции хватит, чтобы заслужить ранг брата. К счастью, сегодня редчайший день: благодаря человеческим храбрости и глупости, мы прибыли задолго до того, как сей город... Он широким жестом показал на окно, заливаемое лучами заката. - ...Был бы утоплен в крови его защитников. И Ангелы Смерти Самого Императора не допустят, чтобы это произошло! Трусы сильны воевать, когда силы равны, а мы в два десятка кровных братьев заслужим Его похвалу. Есть сомневающиеся? - Никак нет! Выкрик разведчиков был таким синхронным, что на мгновение заложил уши всех, кто был ниже их ростом. Не шелохнулся только тот самый, излишне спокойный. Вместо этого он ровным голосом, контрастирующим с нехарактерно эмоциональными возгласами Хартманна, спросил: - Брат-ветеран, против их неисчислимых орд потребуется поддержка. Кто выступит с нами? Только заметив суровый взгляд сержанта, он спешно добавил: - Мое имя Тирл, я прошу прощения, что перебил тебя. Хартманн, впрочем, и не подумал ставить разведчика на место всего лишь за совершенно правомерные доводы. Бессмертный Император создавал машины для убийств, а не для бездумного подчинения. - Ты лишь задал вопрос, Тирл, который задали бы мы все. Священная Инквизиция и Караул Смерти — уже грозная сила, но нужны люди с оружием. Много людей. Генерал Маркус? Какую поддержку можно обеспечить в течение суток? Тот, мрачно отхлебнув воды, собрался с силами и выдал: - Всю мощь нашей СПО. - Сколько человек? - Полторы тысячи... И десять лошадей. Задумавшись, он добавил: - И один БТР «Химера». Импортный. - Укрепления? - Есть. - Сколько? - Две башни. Валериан тоже попытался поднести стакан ко рту, но в итоге раздавил его силовой перчаткой. Но Хартманн даже не пошевелился от таких новостей — с полутора миллионами населения, большая часть которого не подозревает о наличии в галактике опасностей страшнее бытовых катастроф, было неудивительно столь щедрое пожертвование в ряды защитников. - Ладно, это гораздо лучше, чем ни одной. Враг будет превосходить нас числом всего лишь в тысячи раз, а из оборонительных сооружений у нас будет сколько угодно построек на окраи[ну уж нет]. На башнях засядут все, кто могут держать снайперское оружие, включая гражданских призывного возраста. День и ночь постоянные караулы... Советую записывать, Маркус. Думаю, по такому случаю мы откроем оружейни наших барж... Я надеюсь, нормативы по мишеням у солдат выполнены? - Конечно. - Уже хорошо. Теперь главное. Все силы СПО останутся тут. Лорд Валериан, мне нужны будете вы — кроме вас, никто не сможет за такой короткий срок укрепить периметр и постоянно отслеживать обстановку. Всего один неприкрытый подход — и эти твари прорвутся. - Принято. Сорок пять лучших специалистов к вашим услугам. - Боюсь, что нет, потому что нам понадобится диверсионная группа. Мы никогда не отразим натиск целой орды этих тварей, даже будь у нас целая армада, пока не уничтожим их источник. Главное — найти их подземное логово, главный улей. В отсутствие Флота-Улья там — их связь с Великим Пожирателем. Там же и их королева-матка... Думаю, что пока всего одна, и та незрелая. Было бы их больше, или если бы она начала плодиться на полную, мы бы были уже мертвы. А так, если сразу отрезать их источник подкреплений — есть шанс уничтожить весь рой еще до того, как вырастет новое поколение. Вот только открытый штурм подземного гнезда с нашими силами — не вариант. Помолчав немного, Хартманн все же продолжил. - Дальше... есть хорошие новости и есть плохие. Ну, Леди Маргарет, Леди Стокер, ваш выход. Хренов шутник... Даже перед лицом смерти Харт будет упорно ее так называть. Но тем не менее, он прав. С этими тварями о шести конечностях никогда не бывает просто. - Начиная с плохого: источник их... Да чтоб вас. Точно. Мина, вперед. Все десантники разом устремили взоры на так и стоящую сиротливо среди них девушку в красной мантии поверх бронежилета. Молча. Выжидая от нее откровения. - Горы. Их гнездо в горах. Глубоко, куда не пробивает ни один сканер... И наши орбитальные орудия. С мрачной улыбкой Харт все же отметил: - А если бы и пробивали, на той глубине, куда зарываются матки, им порой не страшен даже Экстерминатус. Для тех, кто не понял, гора — это цельный кусок железа. Обрушить ее, взрывом или обстрелом с орбиты, не выйдет, слишком плотная порода, не будет значимого обвала. Твари умнее, чем хотелось бы. И единственный способ — прийти туда, вручную найти королеву и центр их нервной связи, и нейтрализовать обоих без промедления. Зона повышенной опасности для разума означает, что связи у нас не будет, а обнаружить их может только псайкер. Который у нас, если я правильно понял, всего один. В этот момент Мина было открывает рот, но тут же получает локтем от наставницы. - Более того, в принципе там ориентироваться сможет только ваша послушница-пария, которая не даст тварям влезть в наш разум. Даже на таком расстоянии королева давит на рассудок... Представляете, что будет, когда вы войдете внутрь? Наши братья вынесут ее натиск достаточно долго, чтобы пройти куда нужно и сжечь, но идти придется только вслед за псайкером. Иными словами, никто другой, включая Лорда Валериана, проследовать за нами не сможет. Вот этого поворота явно не ожидал Эрнст. Но он даже не успевает задать вопрос — Хартманн и без того просчитал, что ему могут возразить. - Не скажу, что бояться нечего, но пока они среди наших охотников, и пока хоть один из них дышит, скорее эти горы рухнут, чем к ним подберется хоть одна тварь. Но без ваших учениц мы никогда не найдем улей. К тому же, ваше присутствие жизненно необходимо здесь. В этот раз ваше оружие слово, а не клинок. Братья, если желаете высказаться, сейчас самое время. Вряд ли кто-то из них мог предложить что-то, что не звучало или не принималось в расчет до сих пор. И тут Мина замечает, что Тирл, не моргая, смотрит на нее. Не просто в ее сторону — высматривает нечто в ней. Будто интуиция, которой, в целом, не обделен его орден, выдает ему главный секрет девушки в красном. То, о чем договорились три года назад четыре человека. Продолжение в следующем посте

Ну а чо, я за первого ) Второй тоже ня, но в первом больше пафосной чернухи с оптимистичным настроем. Дядя Миша любит чернуху со смыслом. P.S. Только вопрос: какой смысл в анонимности на две персоны? Кагбэ Роммеля по стилистике, отсылкам и т.д. отличить несложно. Из двух-то вариантов. P.P.S. Почему форум то перестает считать слово "[собака]" ругательным, то снова начинает? Притом что в самой вселенной есть каноничные случаи его употребления.

Роммель любит сиси. Роммель любит обрывать на самом интересном месте. Роммель вообще любит. Ждем продолжения, чо ))) Будем ждать и пританцовывать. Алсо, порадовало, что абсолютно все действующие лица по-своему няшны. Ни одного вызывающего желание расстрелять.

Бгы ))) Прям хочется перефразировать анекдот: - Нет, мы не пустим ваш фанфик. - Но почему? - Мы против мата на форуме. - Но в тексте же нет мата? - В тексте мата нет. Мат будет в комментариях. Ну а если серьезно, то правила есть правила, а жаль )))

Предлагаю следующее: конкурс на лучшую сексуальную сцену. Сцена может быть романтичной, постельной или даже просто философской ("есть где, есть кого, есть чем, но зачем?"). Ограничения: - Без порнухи (этот форум читают дети) - Без физиологии (этот форум читают во время еды) - В рамках вселенной, и с элементами, однозначно к ней привязывающими (то есть чтоб нельзя было тупо скопировать и вставить в фанфик по любой другой) - Без банальностей в стиле "мальчик дарит девочке цветы" или "ИГшник засмотрелся на сороритку", а то как-то даже и стыдно. А че, весело будет.

Ждем третью ) Дядя Роммель никогда не разочарует. "Кстати"И почему мне кажется, что постановка маячков и статУя из второго абзаца как-то связаны?

С возвращением. Ждем что будет дальше ) Все как дядя Роммель любит (с) - бабы, кровища, орки и превозмогание. Лично меня удивило только то, что укрытие (против Виверн помогающее как отлив в пожар) не спасло орков, но спасло всех до единого человеков. Впрочем, это придирки тупого меня, чо. Пешы исчо. Ждем.

За лисичку пану прощается все. А вообще, по-моему, ему уже пофиг было что писать, лишь бы шевелилось и кудахтало про Геральта, а пипл схавает. Ну а дальше в эпиграфе. И это ж еще не конец, скоро ему заказ придет на "а напишите нам еще прологов / эпилогов к четвертой игре!". Маркетинг такой маркетинг.

Видел этот ваш бонус. Не раскрыта, но зачетно. Это правильный косплей, ждем продолжение "она поклонялась Слаанеш", "она пыталась склонить комиссара к Ереси" и "она познала всю мощь имперского БДСМа".

1. Дык а кто мешает? НММ далеко не в целях хардкорного, БДСМного дротинга над миньками придумали, так что имхо гораздо проще сделать бронзу так. 2. Если учесть, что у всех людей (кроме затупленных) есть хоть какой-то пси-потенциал, то вполне. Глупо полагать, что они просто так возьмут и исчезнут. Ну и как бы вспоминаем тех же КВ, которые псайкеры вообще все (хоть это и не отражено в ДОВе), но только либры считаются ими официально. 3. Конфискат чуть ли не времен выпиливания Второго и Одиннадцатого, однако )))

А мне понравилось. Конечно, ответов дает меньше, чем вопросов вызывает, но про прошлое Императора всегда интересно читать ))) Это одна из тех вещей, которые играют огромную роль во вселенной, а нормального бэка по ним не было, нет, и скорее всего никогда не будет. Кстати, с Темной Эрой Технологий та же история. Только надо это как-то упорядочить, а то да, догадаться, что это Ваха, можно разве что по фразе про последний камень и упоминанию Ее Фалличности Слаанеш.

Пропуски исправил. Текст писался ночью, опечатки неизбежны. Ы ))) Вообще ГГ вдохновлена вот этим: Маскот, в свою очередь, пошел отсюда: http://en.wikipedia.org/wiki/Death_(DC_Comics) Ну и немало в свое время порадовала вот эта минька: http://www.coolminiornot.com/290974?browseid=5961650 От DmC я особо-то не фанател, но сейчас уже хрен докажешь ))) Впрочем, как подсказывает TVTropes, отыскать следы наглого плагиата можно вообще где угодно. Как только дошло до контакта третьей степени, то тут уже фиг что можно сделать. Сама не ждала, БАДАБУМ вышел больше случайно. Архонт, собственно, снайпера-то предусмотрел, именно на такой случай, просто привык, что на данной планете ему все кланяются в ноги, а если что, рядом личный доктор. Да и потом, никто не ожидал, что эльдар наймет человека, выдаст ему эльдарское оружие, и т.п. - в этом смысле ИМХО фактор внезапности как раз в тему. Тем более что при второй схватке знающий, с кем связался, сибарит сумел надавать люлей, и выкрутиться удалось только с помощью рояля в кустах деффачки с демоном на горбу. Ну че-то пока особо не окрыляюсь, да и работать еще дохрена над чем. Мне лично конечный вариант не нравится, остается ощущение... предсказуемости какой-то. За мэрисьюшностью стараюсь следить, планов делать из ГГ имбу типа Ифраиль Штерн нету ))) Как писал кто-то: нет ничего плохого в том, что ваш персонаж красотка, но если об этом упоминается чаще чем раз в абзац, то вы знаете, где стена.

Заключительная часть, спасибо всем, кто ее ждал. Надеюсь, не разочарую, переписывал дважды. Начало тут. http://forums.warforge.ru/index.php?showto...157961&st=0, вторая часть: http://forums.warforge.ru/index.php?s=&amp...t&p=2971942, третья: http://forums.warforge.ru/index.php?s=&amp...t&p=2974732. Татуировка паука Часть четвертая Надежда на то, что они все еще там, оправдалась. Видимо, окрыленные и обрадованные, даже не пытаются бежать. Да и от кого? Как будто кто-то из них ждал, что с попытки убийства архонта в одиночку можно вернуться в добром здравии... Еще девять игл. Даже без винтовки, оставшейся там без возможности восстановления, ими еще можно убить: только попасть бы в незащищенную кожу. С этим телекинез справится: тихо держать приготовленные девять билетов к Слаанеш наготове. - Ну надо же... Твердый, ты смотри, кто вернулся. Тот, который с аугментированным глазом, отказывается верить что живому, что искусственному. Три цели — это лучше, чем все сразу. - Сдох ваш конкурент. Старшего позови. Чувствуют же, что что-то не так, потому и опускать осколочные карабины не торопятся. Но, тем не менее, дверь во внутренние помещения отпирают... С этого момента больше не нужны. Сквозь ткань острые концы проходят легко: уколы, наверное, даже не болезненные. После первого рефлекса выдрать иголку все трое наугад пытаются начать стрелять — с этого момента прятаться уже бессмысленно. - Были бы лазганы — было бы хуже... Осколки с ядом остановить проще. Через десяток секунд их скапливается небольшая горка, а рассыпающиеся изваяния, наверное, будут иметь художественную ценность. Один карабин пригодится, шесть игл тем более. Варп в этом месте на удивление чист и спокоен, будто кто-то следит за состоянием той стороны. Еще бы: какой темный эльдар позволит себе жить там, где у него за плечами будет стоять нечто, куда более пугающее, чем смерть... Пересчитать присутствующих несложно: стены прозрачнее стеклянных, а души остроухих гадов светятся предательски ярко. Всего десяток людей и пятеро ксеносов — один из которых совсем рядом с черным пятном в глубине коридора. Обходить их — одно удовольствие... Кому-то хватает ума занять позицию поудобнее, но не хватает наблюдательности заметить маленький черный предмет над головой. Кто-то успевает обернуться, прежде чем получит очередь осколков в шею — туда, где броня потоньше. От собственного оружия их панцири спасают совсем плохо. Про дешевые бронежилеты бандитов и говорить не нужно. В конце концов, участников действия семеро. Трое живых, две зараженных иглы, и два карабина. А ведь он мог бы просто сбежать, но не стал. Что ж они не учатся на ошибках друг друга-то... - А новый наряд идет. Подозреваю, что старый ты потеряла при нелепых обстоятельствах. Так все и заканчивается. Облупившаяся краска на стенах, еле работающая лампа над головой, серповидный клинок в руке, локоть которой под подбородком у заложника. Карабин во второй с грохотом летит на пол: его место занимает знакомая узорчатая шкатулка. - Ну что, поговорим, мон-кей? Он знает, что стоит ее включить — от сворачивания шеи его это уже вряд ли спасет. Даже если затем будет первосортная ничья. Знает, что все присутствующие знают. Знает, что предлагать сдаться бессмысленно. Но и сам не торопится. - Я же просил... Просил, сделать все как положено. Оставить свидетелей. Признаюсь, надеялся, что они тебя и порешат, но теперь про уговор вспоминать как-то непристойно. Мне придется выкручиваться, когда я вернусь в Комморраг, и мой билет туда — твоя подружка. - Идиот... Надеешься купить ей прощение у хозяина? На кой она ему? - А ты подумай. Прямо сейчас лаборатории Квессия громят одну за другой. То, что останется от его Кабала, надо будет пустить куда-то. Неужели ты думаешь, что такой прибыльный участок, как эти миры, просто забудут? Все эти рабы просто сместятся к нам. А если я, убивший Квессия, доставший дочку губернаторши... Значит, все-таки выяснил. Впрочем, от пятнадцатилетней девочки, которую ломает от наркоты, трудно было ждать истинно героического молчания. Да и кто бы на ее месте продержался больше пары часов... - В общем, шансы еще есть. Могу пообещать, если тебе хочется, что приложу все усилия к снижению смертности. «Паучье чутье» давно пора доработать: привыкание с первой дозы, чтоб за него отдавали последнее, максимально мучительный отход, еще работать и работать. Хорошо хоть, его понесло. Чем дольше он вещает, тем ближе к его затылку пододвигается личный пропуск в гости к Квессию. - Знаешь, что самое смешное, мон-кей? Мы же готовили эту дрянь для себя. В теории, она могла бы остановить выветривание души, и все бы оставалось нам, а не кормило бы Ее. Но полный провал: эффект оказался обратным. Собственно, потому и умирают: это очень весело, когда даешь мон-кеям почувствовать то, что мы чувствуем каждый день. Вот этим я и займусь: осчастливлю сначала всю систему, потом дальше. - Ты сильно-то не мечтай. Сначала тебе надо будет отсюда выбраться. Игла уже почти у самой цели. Остался последний рывок. И когда до него остается меньше секунды, происходит то, о чем уже давно и думать-то забыли... С диким криком Мина складывает пальцы и наугад палит из совершенно непримечательного, уже позабытого кольца. Не то, чтобы попадает удачно, но одним глазом у сибарита становится меньше. И нацеленная в шею игла пролетает мимо. - Да убей ты его уже, сколько можно! А с реакцией у него все в порядке. Хоть он и выронил Горн, но равновесия не потерял. Следом Мина вырывается из хватки эльдара — и тут же получает клинком в спину. Кончик лезвия так и остается торчать под правой ключицей. Ей же говорили... Ничего не делать! Следом ушастая мразь успевает нажать на камень в пряжке пояса, и размытым мазком черной краски рвется вперед. В четырех направлениях одновременно. Последняя игла в руке. От этой не уйдет — но пробитый ей силуэт тут же лопается и превращается в облако пыли. Следом сзади чувствуется захват — умелый, поворотом руки ломающий локтевой сустав. Дальше сосредоточиться уже невозможно: боль от кости, пробившей кожу, застилает сознание. В правое ухо доходит голос: - Выберусь. А с развинченными патронами умно придумано... Даже сквозь горящую боль чувствуется, как игла входит в кожу. Безболезненно, как же... - Давай. Сопротивляйся. Посмотрим, с какой рожей ты застынешь. Об пол ударяется что-то звенящее. Потом еще одно. Похоже на разбитые пальцы из стекла. А боль не уходит... Каждая обращенная клетка напоминает, как не по-братски хозяйка с ней обошлась. Сильный удар по спине заставляет упасть на колени. А потом разбивается третий осколок — но не под ногами. Там, где мгновение назад была Мина, теперь только кровавое пятно и заметный даже в убогом свете сбоящего светильника черный блеск. Без сомнения, эльдар тоже его видит. И тоже слегка в недоумении. Этим от него разит даже сейчас. Он не успевает обернуться — его впечатывает в пол, лицом вниз, с обеими ногами, изломанными в нескольких местах. А сверху, до треска в хрупких ребрах, вдавливая в сочащуюся кровью кожу сегменты панциря, прижимает к бетону тоненькая нога. А ведь с самого начала было ясно, что с ней что-то не так... Мина не задает лишних вопросов. Быстрым и очень точным движением вытащенного из собственного тела лезвия отсекает зараженную руку до самого плеча — что интересно, почти не больно. А вокруг нее — ощущаемый даже из реальности свет, природу которого угадать несложно. - Кажется, до меня доперло. Та шутка... про «друзей». От ее собственных ран остались только кровь на одежде и еле заметные шрамы. Всадив намертво клинок в пол, так же молча, Мина хватает за руку скулящего сибарита. Дальше — только вспышка в Варпе, отдающаяся в разрубленном плече: оно обжигает, болит так, будто сломанная рука на месте. Свет сменяется темно-синими переливами, обволакивающими рану и медленно ползущими прочь от нее — собирая кости, протягивая по ним мышцы, оставляя после прикосновений кожу. Спустя всего несколько секунд рука на месте, покрытая слизью, но целая. Девочка продолжает смотреть немигающим взглядом на эльдара. Тот уже даже не дергается и еле дышит — на месте его правой руки короткая культя, кожа с большей части лица слезла, обнажая почерневшие кости черепа. Потом хороший пинок отправляет его к стене. «Слишком просто. Не дождетесь.» Следом Мина сама бессильно падает на пол. - Хоть и ненавижу, когда это происходит... Но спасибо им. Леди... - Мина, ты хоть понимаешь, что ты говоришь? Ты знаешь, что бывает, когда ты хотя бы думаешь, что оно на твоей стороне? - Зато целы... Хоть боль и фантомная, но она все равно мешает двигать новой рукой. Приходится второй, своей, подобрать с пола черный осколок и вложить его Мине в руку. Нет желания ждать, пока у ее «друзей» возникнет еще какая-нибудь умная мысль. - То, что ты псайкер, я могу принять. Знаю, как никто, что ты чувствуешь... Девочка с улыбкой всхлипывает. - Но обещай мне, что больше ты никогда, как бы тебе ни было страшно, не будешь верить ничему, что на тебя оттуда пялится. Я тебя научу всему, что знаю. Слово даю. Конечно, самой будет очень трудно, но поверь, оно того стоит. Веришь мне? - Верю. - Умница. Горжусь тобой. Но об этом потом, когда выберемся. Хорошо хоть худшее, походу, позади... Под аккомпанемент утихающих судорог двойные двери распахиваются. И когда уже хочется повернуть голову в сторону своевременно прибывшей кавалерии и спросить, что же их так задержало, взгляд улавливает детали. Те, в которые не хочется верить, потому что они свидетельствуют об одном. - А вот теперь беру свои слова обратно. - Хозяин... На одной руке, подволакивая за собой остатки потерянных конечностей, сибарит подтягивается к двери и переворачивается лицом вверх. От раздавленного эльдара несет ужасом: настолько, что он даже не переходит на родной язык. - Не извольте беспокоиться, всего лишь бунт рабов... Наградой ему становится выстрел в лоб лучом жидкой тьмы, обращающей голову в облако черного дыма и размазанное по полу пятно копоти. Без всяких слов, потому что и так ясно: своего любимого и ненавистного одновременно повелителя сибарит подвел. Хоть какое-то утешение перед тем, как та же участь постигнет других участников действия. Их больше десятка, но оторваться от вожака невозможно: он и правда величественен, насколько может ксенос быть таковым. Собранные во множество пучков волосы яркого синего цвета особенно приковывают взгляд, пока рука нащупывает последнюю оставшуюся иглу. Вторая держит ладонь девочки в своей: перед смертью много сантиментов не бывает. Сложный выбор. Кого из троих лишить возможности наблюдать за развязкой? А развязка, вне всякого сомнения, будет такой кровавой и страшной, что последние три часа покажутся легким, ненавязчивым флиртом с удачей. Шутка про последний патрон для себя уже не кажется смешной, потому что два противоречивых желания внутри ведут борьбу: битву между здравым смыслом, злорадством и милосердием. Один вариант отпадает: мысль о том, что этой твари достанется удовольствие растянуть на своих пыточных рамах Мину, будет преследовать даже после смерти. Этой радости его так или иначе надо лишить. Пусть это последний бросок, но его они забудут нескоро. Несколько секунд. Без всякого влияния Варпа они растянуты до бесконечности. Никто не придет... Ни Эрнст, ни заваривший все это Долориан, ни демон, никто. Все эти бессмысленно долгие секунды есть возможность смотреть в красные, прикрытые разодранными веками, глаза на испещренном трещинами лице. Будто фарфоровую маску много раз разбивали и склеивали, намазывая один способ сбора осколков на другой. Этот не похож на самодовольного Квессия, уверенного, что вся Галактика у его ног — этот другой. Тем приятнее будет последний шаг... А потом вперед выходит его спутница. Ступает, умудряясь при ходьбе скрещивать ноги. Лезвия на панцире, закрывающем только левую половину тела, расположены так, что ими можно разве что изрезать собственное бедро или выколоть себе глаз, но, видимо, ведьма уже навострилась. Не дойдя пару шагов, она опускается на одно колено и неожиданно произносит на имперском готике: - Опустить оружие. То ли это трюк, то ли спектакль. Пальцы крепче впиваются в оболочку патрона, настолько, что он еле слышно трещит. Но стоящие по периметру комнаты ксеносы и вправду убирают только что нацеленные куда нужно стволы — вместе с клинками. И от ведьмы не исходит ни капли презрения, она не источает предвкушение крови. Только спокойствие. И на удивление мелодичный голос. - Мой господин поздравляет вас. Хорошо хоть есть силы пошутить. Юмор висельника никогда не устаревает. - С чем? С тем, что сможет добить нас двоих лично? За это у нас медалей не дают. - Вовсе нет. Кабал Кровавого Дождя отдает должное вашей выучке и мастерству. Кем бы ни был ваш наставник, передайте ему, что он знает толк в путях проклятых. От происходящего тело начинает лихорадить. Но раз есть возможность, нельзя не спросить: - Откуда такая щедрость? Почему вы оставляете нас в живых? - У нас достаточно рабов. Мой господин же хочет, чтобы вы доставили ему редчайший подарок, который только может преподнести старшей расе ваш род... В этом месте ведьма облизывает красные блестящие губы. - Вы подарите моему господину счастье иметь достойного противника. Придет время, когда о вас будут говорить шепотом: и вот тогда Кабал насладится долгой, изумительно красивой, восхитительно азартной охотой на вас. Это будет великолепие, которое войдет в историю. О котором будут слагать легенды. Кто бы ни стал в итоге жертвой, хищника будут помнить вечно. Архонт неподвижен и не произносит ни слова. Еще бы... Для него говорить с мон-кеем, даже просто давать слушать свой голос — ниже его достоинства. - Ладно... Буду ждать. Почему-то преследует все более навязчивое ощущение, что она не лжет. Казалось бы, это не в их духе... Но если подумать, все логично. Просто воплощение логики темных эльдар. Что толку убивать простую дознавательницу... В этом нет никакого избавления от главной беды бессмертных садистов — скуки. Для продления молодости у них хватает жертв. Даже этот мир они избавили от конкурентов не ради того, чтоб забрать его себе — а только ради того, чтобы никто другой не смел обойти их в деле жатвы душ. Один из безмолвно стоящих эльдаров, с черной кожей, покрытой светящимися переплетениями, подает ведьме длинный чехол — по всей видимости, из кожи, податливой, как шелк. Отвернув край, она бережно кладет его на пол. - Мы также приносим извинения, что вы лишились своего оружия. Надеюсь, этот сувенир исправит такое досадное недоразумение... И не даст вам сдохнуть раньше, чем вы исполните свой долг перед судьбой. Это оружие недостойно руки старшей расы, но я верю, оно принесет достаточно боли и страха вашим врагам... И вам лично. Считайте это трофеем... вместе с так полюбившейся вам куклой у вас в руках. До нескорой, но обязательной встречи, Dorcha Badb Caihe Mann. Когда они уходят, еще неопределенно долгое время не удается поверить, что все это случилось наяву. О реальности звенящих в ушах слов красноволосой бестии напоминает только призывно лежащее прямо у колен полотнище. Что там, уже понятно. И оно стоит больше, чем вся эта планета. Через минуту Мина нерешительно протягивает руку и все-таки разворачивает кожу. Болезненный сладковатый запах только усиливает впечатление от того, что внутри. Все, что она может сказать: - Круто. Я тоже такую хочу. Удивительно, как сразу легче стало дышать в этом городе. Ненадолго: скоро его поглотит новая напасть, откуда бы она ни появилась. Но пока что и ковылять по этим улицам на заплетающихся ногах, вдвоем еле поддерживая друг друга, намного проще. В какой-то момент дуновение ветра доносит знакомый звук, догадку по поводу которого только подтверждает давно забытая легкая пульсация в висках. - Ты погляди. Наверное, в засаде сидел, ждал, пока я за него всю работу сделаю. Когда «Валькирия» с инквизиторской инсигнией и зеленым символом Шестого отдела наконец приземляется, попутно расчистив улицу от мусора, Долориан чуть не выпадает из боковой двери. Следом за ним выскакивает еще и полувзвод Караула Смерти. Видимо, перепугался основательно, раз так к делу подошел. - Ну почему? Из всех, кто у него были, Эрнст посылает именно тебя. Видимо, чтобы лишний раз поставить всех на уши. Оперативно среагировал, надо сказать, а может, и так тут неподалеку сидел — теперь-то уже какая разница... Когда нужен был, не дождаться было. - Извини, Долли. У тебя тут было не скучно, но мне как-то надоело. Так что принимай работу... По интонации он понимает, что проблемы не только не кончились, но и в ближайшем будущем станут еще больше. Но виду не подает. - Насколько все плохо? - Банды, полный разброд и шатание, нарко- и работорговля, без темненьких тоже не обошлось... В общем, все как везде. Нормальная человеческая жизнь. Я тебе потом копию отчета пришлю почитать. В этот момент становится ясно, что он не слушает. Взгляд Вея прикован к Мине. В конце концов та находит в себе сил сказать: - Привет, пап. Ну естественно, они видят друг друга в первый раз в жизни. Но вот эту сцену точно придется отложить. - Вей, вот честно. Я не хочу видеться с ее мамашей, боюсь, что дам ей в морду. В общем, девочку я забираю. Забираю отсюда насовсем. Да не будет он возражать... Сам все понимает. Уточняет только: - Мне надо знать, почему? - Да нет, думаю, лучше не стоит. До Центра подбросишь? - Не вопрос, найдем с кем послать. Еще чего-нибудь? Он еще спрашивает... - Долли, твою мать, я трижды за три дня чуть не того. У меня только два желания. Найди мне астропата... Это раз. И бутылку чего-нибудь покрепче. Это два. А там видно будет. - Чего это тебя вдруг на материнские чувства пробило? Не отрывая взгляда от незнакомых символов, Валериан раз за разом обходит стол кругом, прищуриваясь под разными ракурсами. - От их игрушек, насилующих законы логики, как-то несколько меняются приоритеты. - А по-человечески? - Не хочу, чтобы ее протащили через все то, через что протаскивали меня. Я просто тебя прошу, запиши ее в Центр. Под мою ответственность. Такую мерзкую улыбку на лице Эрнста можно было увидеть лишь однажды. Эту рожу не получится забыть никогда. - Казалось бы, причем тут то, что ты рисковала собой... Это же обидно, если все будет впустую, и твоя поклонница пойдет на подпитку Астрономикона, да? - Ты знаешь, какая ты сволочь? Можно подумать, его заденет или оскорбит подобное обращение. - Я-то знаю. Милостивый Император щедро одарил меня этим талантом. Вей будет должен нам до конца своих дней. Выпрямившись, Валериан по привычке разминает давно замененные на металл кости. - Ну и чего ждем? Где форма 22-19/T, с подписью, которую я не видел? Где твое душевное изложение в отчете о применении статьи 14-1202, пункт 6, о реквизиции на службу Священным Орденам Инквизиции псайкера, под ответственность... Как его, того мужика из Схоластики Псайкана? Слава Императору, пронесло... Никогда в жизни такого камня с души не было. - Настоятель Маркус Иф. - Вот. Я, что ли, буду задним числом рисовать ему челобитную? Бегом, дорогая, бегом, пока мы тут болтаем, у нас уже десять минут ксеносы дышат безнаказанно. Одно из преимуществ службы Императору. «Воистину. Хорошее начало.» Все. Молодцы, осилили. Новый кошмар будет потом, когда я немного наберусь новых фантазий и придумаю еще какие-нибудь не сильно штампованные вещи. Пинайте меня полностью, во имя прибавления +100 к качеству следующих текстов.

Грамматическую конструкцию или образ? Хотя и то, и то отвратное... А вообще сперто отсюда: http://lparchive.org/I-Have-No-Mouth-and-I...%2047/img-6.png

Третья часть из четырех. Первая здесь: http://forums.warforge.ru/index.php?showtopic=157961. Вторая здесь: http://forums.warforge.ru/index.php?s=&amp...t&p=2971942. Четвертая: http://forums.warforge.ru/index.php?s=&amp...t&p=2976444. После перерыва на обдумывание продолжаем. Татуировка паука Часть третья - Вы ждали быстрой смерти, Винсент? О, я позволю себе вас разочаровать. Сто сорок тысяч четыреста пятьдесят восемь поставленных с омерзительной точностью, с кошмарным знанием дела игл. Каждая нацелена точно на нервное окончание и резонирует с шепотом. Шепотом, который идет с той стороны. Но это шепот не разобрать, потому что голодный демон далеко — а миндалевидные глаза под безразмерными веками близко. - Сьюзан, вы ведь могли совершить суицид добровольно. Но не успели. Какая жалость... Полости вскрытого тела заполняет бездымный огонь, обволакивая нетронутые органы. - Поздравляю, Габриэль. У вас место в первом ряду. С другого конца проводов видно, что они выходят из глазниц знакомого до ужаса лица. - Мерилл, вы так любите зеркала... У меня есть для вас одно. Вместе с лезвием, царапающим с другой стороны плоский осколок, трещину дает и отражающаяся в нем плоть. Но даже полностью отделенная, продолжает чувствовать все, что с ней происходит. И записывается каждый крик. Визг, всхлипывание и вой. С каждым вспыхивающим приступом боли в Варпе сияет огонек, быстро растворяющийся в пурпурном дыму. - Почему? Да потому что вы мерзость, Дерек. За то, что вас Она любит больше, чем нас. Одни образы сменяют другие, но никто никогда не молчит. Кричат все. Десятки, если не сотни раз. - Знакомьтесь, Иванус. Мой друг. С семейством. Во всем теле ни одного не пораженного миазмами места. Паразиты знают, что чем медленнее убьют жертву, тем дольше проживут сами, и потому не торопятся. - Почему же вы не смеетесь, Синтра? Я тоже люблю шутить. Знаете, какая моя любимая? «Больно не будет»! Но страшнее всего оставаться в сознании. Разум работает с предельной четкостью, на пике возможностей, чтобы доставить адресату максимально полную картину. То, что сами ее создатели называют Искусством. Большинство актеров в этой симфонии, как и зрителей, сходит с ума намного раньше, чем умирает от болевого шока и нервного истощения. Это конец? «Ты ведь не думала, что все будет так просто?» Образ поднесенного к лицу диска со светящимися письменами внезапно идет рябью и рассеивается. Сухие щупальца обвивают все, до чего могут дотянуться, и тащат в стремительно темнеющую бездну. «Конец наступит, когда я скажу!» - А если нет? - Тогда к остальным. Собственный вскрик резко глушит рука на горле, стремительно возвращающая тело в горизонтальное положение. - Имя?! Голос как из-под земли. Постепенно восстанавливаются одно за другим чувства. - Имя свое помнишь? Подозрительно чистый потолок. Резь в глазах, фильтрованный воздух. Не сон. - Говорить можешь? Паучьи пальцы разжимаются. Кожа на них на ощупь как змеиная чешуя. - Дыхание в норме. Мозговая активность в норме. Сквозь второй голос проступает писк оборудования. - Ты смотри, вернулась. Гони двадцатку. После нескольких попыток удается даже повернуть голову вбок. Ничего, кроме белых стен и проводов. - Поднимите ее. От перемены положения еще и головокружение. Когда цветные пятна рассеиваются, видно размытые очертания кого-то третьего. Силуэт движется рывками, будто на испорченной пикт-записи. Внезапно приходит осознание кошмарного факта, по сравнению с которым видения пыток — не более чем страшная сказка. - Мина... Лицо у стоящего впереди какое-то странное. - Девчонка жива. Пока что. - А ты еще кто... После самого жуткого похмелья не было такой дрожи и такого неузнавания собственного голоса. Что-то острое впивается в шею и обжигает изнутри. Спустя несколько секунд плывущие цвета уходят, и зрение начинает ловить детали. Это не лицо, а маска. Не выражающая эмоций, белая и безжизненная. Темный балахон, такой же и на двух стоящих рядом — у обоих начисто выбриты головы. Это не те, кому можно доверять — и явно не те, на кого стоит полагаться. Но в силу каких-то своих причин, они не дали остаться запертой в чужих кошмарах на недолгую оставшуюся жизнь. - Рад, что к вам вернулась способность мыслить. А теперь поговорим о деле... Или вы предпочитаете вернуться обратно, где вы будете наедине с собственными воплями? - Что это было? Негромкий утробный смех из-под маски звучит скорее снисходительно, нежели сочувствующе. - Я не знаю, кем надо быть, чтобы выдавать себя за члена Черной Нити и не побояться их мести, но еще больше мне не под силу понять, как вы додумались использовать Дар в их логове. Неужели вы думали, что это останется незамеченным? Одна рука извлекает из лежащего рядом ранца с вещами инквизиторскую инсигнию. - Должен признать, мы-то сделали все, чтобы о нашем присутствии никто не подозревал, но я все равно поражен тем, как быстро Ордо Ксенос добрался до истоков. Да, вы правильно поняли. И вы все еще живы только по одной причине. Отойдя на шаг назад, он снимает маску и скидывает балахон. Ну, это объясняет очень многое, и прежде всего — мучительный акцент. - Главное, не вздумайте дернуться. Если я хотя бы заподозрю, что вы пытаетесь влезть в мой мозг, действия следующего Горна Проклятий вам хватит, чтобы превратиться в беспомощную куклу. А ведь следовало догадаться сразу. Наркотики, берущиеся из ниоткуда. Утонувшие в оргиях убийств, насилия и борьбы за территорию нижние уровни. Исчезающие тысячами люди, боящиеся только тех, кто носит знак в виде паутины. Кто же знал, что тривиальное по своей сути задание, на которое и послать-то было стыдно кого-то кроме послушников, обернется встречей с обладателями наставленных со всех сторон осколочных пистолетов. - Почему я не в клетке? - Потому что, по счастливому стечению обстоятельств, это не обязательно. Ваша юная подружка сделала всю работу за нас. Темноэльдарское отродье еще и смеется. - С тех пор как она пришла в сознание, то отзывалась о вас очень лестно. Обещала, что вы, именно вы, свернете мне шею. Я сочту ее слова за рекомендацию. - Где Мина? - У нас. В соседнем помещении. В отличие от вас, она не пострадала, но нам даже не нужно ее пытать — вы же знаете, что она зависима. Итак... Довольный собой сибарит делает круг по помещению и удобно располагается в кресле. - Я могу очень легко вас обеих убить. Или же отправить со следующей партией рабов, что примерно одно и то же. Но так уж вышло, что у вас есть шанс купить свою жизнь и жизнь этого детеныша. Заинтересованы? Это риторический вопрос. Желание выдрать ему оба черных глаза становится невыносимым. Протащить через все, что пришлось увидеть. Сломать ему челюсть и слушать, как тонкие кости вытянутого лица трещат под ударами. Но мысль о том, что у них в руках Мина, заставляет держать себя в руках куда сильнее, чем жалкие четыре комморрагских ствола. - Допустим. Возгласом на родном языке просиявший остроухий дает понять, что все идет по плану. - Верное решение. Итак. Вопреки тому, что вы могли подумать, мы не те, кто ответственен за превращение этих миров в бойню. Это все — результат одной маленькой ошибки одного маленького, но очень амбициозного Кабала. И в этом смысле неприятель у нас общий. Что верно, то верно. Есть только одна вещь, которая заставит темного эльдара забыть о своем презрении к низшим расам — это ненависть к собственным сородичам. - Моему хозяину не нравится, когда его обходят. Он не любит дилетантов. Он терпеть не может... - Покороче можно? Быстрее, чем можно было бы хотя бы дернуться, этот ублюдок уже стоит рядом. Чувствуется, как штык его игрушки упирается в солнечное сплетение. - Поговори мне еще! Ты не в том положении, чтобы острить и препираться. Если бы не фантастическое стечение обстоятельств, я бы лично повесил тебя на раме, но ты можешь сделать то, что не можем мы. Для полноты картины он еще и за волосы держит. Но это игра на публику. Хотел бы убить — убил бы. - Так вот. Два дня назад Черная Нить тебя поймала. И ты бы окончила свой путь в их пыточных камерах, если бы один очень предприимчивый твой сородич не показал мне, как ты хорошо стреляешь по головам. Становится примерно понятно, куда он клонит. - Мой хозяин в бешенстве. Он не может убить архонта Квессия, а архонт Квессий не может убить его. Послать любого, будь он мон-кей или эльдар, означает стопроцентно выдать себя. Это одна из шуток Жаждущей Богини: достаточно одной клетки, которая уцелеет, и Квессий будет снова жить — уж на это у него теперь средства есть. А когда его прихвостень Салема оживит его, Квессий захочет поговорить со своим убийцей по душам. Интересно, как он надеется выйти из этого замкнутого круга... - И как я... - Молчать! Есть одно средство. И мы тебе его предоставим. Ты убьешь их обоих, проследишь, чтобы были свидетели, которые запомнят тебя. Которые увидят, что ты мон-кей, жалкий мон-кей, случайно оказавшаяся в этих краях инквизиторская шавка — а что может быть логичнее, чем шлюха из Ордо Ксенос, убивающая темного эльдара? Выживешь ты или нет — зависит от тебя, меня устроят оба варианта. Потом можешь забрать мелкую сучку, и молись, чтобы тебя больше никогда сюда не занесло. Годится? Сказать бы ему, кто он, откуда произошел и куда ему идти... Но, к сожалению, преимущество у него. Разумеется, он ни за что не отпустит добровольно ни одну жертву — трудно придумать более постыдное занятие для этих падальщиков, чем держать данное слово. Но это дает хотя бы шанс подготовиться. - Ладно, я все сделаю, и все останутся довольны. Мне нужно оружие. Хорошая винтовка с приличной оптикой. Броня. Гранаты, если есть, не помешают. И самое главное — хочу увидеть девочку. Убедиться в сохранности тела и рассудка. - Леди! Бросаться на шею с ее-то хваткой — это пострашнее, чем в рукопашный бой. - Я думала, они тебя... - Я тоже... Надо было оставить тебя дома, но нет, захотелось приключений. Плачет. И это когда начало казаться, что рыдать Мина не умеет вовсе. - Да я не приключений хотела... - Я о себе говорю, дура. Я двадцать лет ждала, чтоб меня выслали одну, без приказов, в свободную охоту на ксеносов — дождалась, штык мне в зад... Хорошо хоть, с ней все в порядке. Неожиданно, сколько эмоций — но хрен вы, твари, бездушные мрази, сделаете с ней то, что собираетесь. Скорее Варп треснет, чем она останется здесь. - Мина... Кольцо у тебя? Девочка замирает, но не подает виду, что вспомнила про него. - У меня. - План все тот же. Я возвращаюсь, и как только я сделаю что-то не то... - Поняла. Просто... Тебя не было два дня, я уже... - Догадываюсь. Теперь жди. Два дня... Следовало ожидать. Вся надежда на то, что нервы сдали не только у Мины. - Хочу, мать вашу, поинтересоваться... Винтовка разбита в хлам. В условиях технически отсталого мира ее проще собрать заново, чем починить. - Если вкратце — пока мы отбивали вашу сладко дрыхнущую тушку у мародеров, сохранность вещей была как-то не в приоритете. Скажите спасибо, что ваш хлам вообще сохранился. - И из чего я буду стрелять? - Из этого. Рядом с раздробленным оружием сибарит кладет свое. На вид простая снайперская винтовка модели «Рассекатель-9», но магазин не родной. Это видно. - Каждый патрон вместо токсинов начинен хрустальной чумой. Единственный способ убить одного из нас, кроме как распылить на атомы. Только сейчас приходит в голову, что, судя по владению имперским готиком, этот эльдар тут уже очень давно. Дольше, чем длится вся история с наркотиками. И явно не сможет выбраться, пока не выполнит свою задачу. И еще он весьма зол по этому поводу. - Независимо от места попадания, нужно чтобы ему не могли ампутировать простреленную часть тела в течение двадцати-тридцати секунд. В кого стрелять первым — в самого Квессия или в Салему — решай сама. Могу только пообещать, что второй выстрел будет сделать намного сложнее, чем первый. А винтовка, кстати, так ничего. Где они взяли прицел со структурным термосканером — одному Императору ведомо. - Прибудут они вот тут, уровень 56, улица 514-42N. Когда с теплым приемом будет покончено, станет немного сложно прострелить его свиту — но в момент выхода из портала они крайне уязвимы. Несложно догадаться, что будет, когда тебя заметят, ну так ты умная, придумай что-нибудь. На случай непредвиденных обстоятельств... На стол падают черный кристалл в оправе, не отражающей свет, и ампула с «паучьим чутьем». - Поможет продержаться до третьего выстрела. Бежать, пока хотя бы один из двоих жив, не советую. - Я все хотела спросить: а что именно делает эта пакость? - Увидишь. Это чистый продукт, в отличие от разбавленного на улицах. Не бойся, это не яд. Разве что для самооценки. Прежде чем уйти, его пробивает еще на один вопрос: - Забыл спросить, мон-кей. В какого бога ты веришь? - Отгадай с одного раза. - Просто это отличный вопрос. Тебе не помешает помолиться. В отличие от ваших, наши боги хотят, чтобы мы сдохли как можно быстрее. - Молиться вашему, чтоб подсобил? Нет, спасибо. Я лучше по старинке. В одном он прав. Да будет благословлен всякий, чье дело переживет смерть и сильнее смерти. Да будет вознаграждена охота праведных. Да святятся все формы разума человеческого... И обрушу гнев, и бури очищающего огня, ибо я всего лишь человек — но со мной Тот, Кто попрал всех богов, сжег их храмы и забрал дары. Хрен вы увидите, как Император не справляется. Хрен вы увидите, как Инквизиция проигрывает. Не дождетесь. - У меня все готово. Жду клиента. Вы уверены, что снайпера он не предусмотрел? И даже вокс-бусину нашли. Все как у людей. - Должен скоро быть. На пир он никогда не опаздывает. И нет, здесь он нападения не ждет. Уровень 56 — образец того, как Империум уничтожает сам себя. Можно даже сказать, имперский филиал Комморрага. Кроме символики, которая давно уже ничего для местных жителей не значит, разницы никакой. Засыпанная пустыми ампулами крыша. Навес из мусора. Ворох газет и дым из люка вентиляции. Радуют все эти осколки бутылок — из-за них никто и не подумает засекать оптику. Отличный вид на никогда не видящие солнца улицы, впитавшие крови больше, чем отравленных испарений. Место подходящее. Представление начинается просто и буднично. Толпящиеся внизу, как сектанты, люди с татуировками пауков хором приветствуют искру, тихо разрастающуюся в мерцающий диск. Его гипнотизирующие переливы — идеальный символ темных эльдар, прекрасная и не имеющая себе равных система, скрывающая самую отвратительную пародию на человеческие пороки. Архонт в закрытом рогатом шлеме, шествующий впереди, сходит на бетон первым — и это уже странно. За ним появляются два телохранителя в покрытых лезвиями доспехах и бессмысленное нагромождение щупалец с сидящим в центре торсом. Эту тварь угадать нетрудно — парящее над землей тело, в котором нетронута швами только женоподобная голова, явно принадлежит пресловутому (или пресловутой — да кто их разберет, этих андрогинов) Салеме. А вот с хозяином сложнее. Интуиция — великая вещь. Но полагаться на вероятность нельзя — надо знать наверняка. Придется себя выдать. У этого места в Варпе не отражение. Это место и Варп едины, потому что ежедневное нанесение кровавых печатей привлекло сюда истинную сущность той стороны. Энергии много, она струится повсюду, восходит к пустоте разрывов — но брать надо осторожно. Выбора нет, а ужасы Имматериума никто не отменял. После первого же впитывания ближайшего потока за спиной чувствуется голодный рев. Только не оглядываться — ясно, какой сорт местных кормится здесь. Все сосредоточение только на архонта — и, как становится ясно тут же, вопрос был поставлен не зря. Квессий умнее, чем многие. Он где-то здесь, но не под роскошным шлемом предводителя Кабала. Уже ощущается внимание и самих остроухих, придется бить туда, где сомнений быть не может. Когда сзади уже тянет свои отростки порождение Слаанеш, первая игла летит в лоб Салеме. Гомункул даже успевает ее заметить, но эльдарской скорости реакции недостаточно, чтобы уклониться от нее. С этим как раз будет проще. И, что приятно, даже демон сзади отвлекается — никакой псайкер не может быть так привлекателен, не может так манить его, как ужас души старшего народа. После возврата в реальность события идут куда быстрее. Обезумевший от боли Салема падает на землю, исторгая струи зеленой крови, пока его щупальца хаотично хлещут по сторонам. И тут начинает действовать хрустальная чума — сибарит не солгал. Остальные вскидывают оружие и ищут взглядом нападающего, но не могут не взглянуть с ужасом, как голова их надежды превращается в прозрачное изваяние. Эльдар ревет, случайные участки его тела светлеют и идут трещинами, а уже обратившиеся разбиваются в конвульсиях. Хорошая вещь. Еще бы дожить до момента, когда удастся применить ее снова... Один из телохранителей попытался отсечь кусок плоти — не вышло: извивающаяся рука продолжает стекленеть даже отдельно от тела. Он боится — ведь в руках ему довелось подержать то, чего боятся они все. Сверхбыстрый обмен веществ гомункула — не лучшее средство от вируса. А где-то в Варпе слышен довольный рык и хохот. По крайней мере, можно выгадать еще один заход, пока демон пирует. Сильнее всех светится и пышет эфирными потоками один телохранитель. Слева. Читать его разум времени уже нет, но это явно и есть архонт. Спасибо и на этом: дожидаться, пока душу гомункула доедят и примутся за более наглых гостей, не хочется. Проблемы начинаются, когда из портала появляются две твари с синей кожей и без глаз: с ними придется повозиться. И наверху, в опасной близости, они оказываются еще до того, как винтовка готова к стрельбе. Вот теперь придется сделать так, как велели. Пусть видят. Следующее погружение в Варп идет с сильными болями. К потустороннему врагу собираются друзья, и отбиться от них уже не выйдет. Когда в реальности когти чудовищ из плоти, а на той стороне когти чудовищ бесплотных, перед самым лицом, округу сотрясает ударная волна — все, на что хватает сил. Хилое укрытие сметает вместе с нападающими, срывая со скелета мускулы и кроша кости. Остатки энергии придется потратить на то, чтобы приземлиться внизу: удержаться на голой стене вряд ли выйдет. Под падающими обломками погребены те люди, кто еще не успели свалить, уже хорошо. А внизу встречают распростертые объятия вероятного противника. Здравствуй, Квессий. Что ж не сбежал, пока еще мог... Вот теперь все совсем плохо. Их трое. Нужный — вон тот. На родной Варп надежды уже нет: добровольно предоставить свою душу на обед этой мрази не хочется. Хотя той или этой — разница невелика. - Как мило. Убийца почтил меня своим присутствием. Попробовать выиграть пару секунд, что ли... - Ордо Ксенос, стоять и не двигаться! Ну, инсигнию они видят, не идиоты и не слепые. Хоть бы остановились на мгновение и поглумились... - Какой ужас. Ты правда думаешь, что убив этого бесполезного гомункула и пару ур-гулей, испугаешь меня настолько, что я сдаться захочу? - А ты не прячься. Я знаю, ты достаточно умен, чтобы выдавать за себя кого-то еще. Ну давай, покажи личико. Сработало, тот самый телохранитель выходит вперед и стаскивает шлем. Бугристая кожа буро-гнилого цвета от сотен тысяч поглощенных душ — да, это архонт. Настоящий. - Какие все стали сообразительные. После вопля на своем языке Квессий с почтением получает от ряженого слуги свой родной шлем. И агонайзер. Только б его гордости хватило, чтоб выйти на бой самому. Попытка нащупать тот черный кристалл не увенчивается успехом. Похоже, выпал при падении... Винтовка слишком далеко. Выхватить пистолет быстрее, чем они начнут стрелять — не вариант. Остается одна надежда... Каким-то чудом ампула все еще цела. Треснула, но ломается так, что пересыпать ее в руку удобно. Архонт, впрочем, трактует судорожные попытки вдохнуть лиловую пыль немного не так. - О, это правильное решение. Тебе это очень поможет, когда я буду сдирать с тебя кожу. Действовать эта гадость начинает, когда перчатка Квессия уже впивается в горло. И боли действительно нет — вместо нее неожиданно подступает теплое чувство, будто хорошо пошедший алкоголь разливается по всем клеткам тела. Когда вокруг кисти смыкается агонизатор, не удается сдержать криков, но это не крики боли. Обращение боли в удовольствие. Мечта темных эльдар. То, от чего обычный человек истечет собственной душой за минуту. Все тело трясет от впившихся в кожу болевых излучателей, но они дают только то самое ощущение... Как тогда. Очень давно. Спустя пару секунд становится ясно, что не только его. Варп стягивает хватку вокруг, схлопываясь и создавая бессмысленный восходящий поток сил — чистейших, не отмеченных ни присутствием демона, ни фоном всеобщей злобы и разврата. Как будто никто и ничто не может прикоснуться — и ясно, что долго так продолжаться не будет. И голос, отдающийся эхом, требующий больше сил и больше власти. А потом накатывают воспоминания. Жила-была девочка, чуть старше, чем Мина. Девочка, которой всегда говорили, что Император любит ее. Однажды она почувствовала Его прикосновение. Ощутила, что такое Его очищающий огонь. Этот огонь забрал все, что у нее было. Его нельзя остановить, он пожирает всех, не оставляя ничего, даже пепла. Это пламя, которого боится вся Галактика. Каждое живое существо, будь то человек, эльдар или демон. Огонь сделал из такой же девочки, как Мина, озлобленную на все сущее Леди. Даже имя было сожжено, потому что отрекшаяся семья недостойна бессмертия в ней. Но если этот огонь может спасти кого-то, то сейчас самое время. Дать ему волю, как тогда. И на этот раз пламя будет выть от радости, что его никто и не подумает сдерживать. - Я не боюсь твоей боли. Я видела куда страшнее... Архонт не слышит этих слов. Тихий шепот — лучшее, что можно выдать с передавленным горлом. - Слаанеш будет к тебе милосерднее, чем я. Хрен ты заставишь меня сдохнуть раньше, чем я вернусь туда и заберу ее... Вся злоба мира — в лице этого урода, который мнит себя живущим вечно. На этот раз, без всякой хрустальной чумы, не оживешь. Когда вторая, свободная рука ложится ему на лоб, архонт Квессий Бездушный, видевший некогда колонизацию этого сектора, и уже тогда мечтавший, как он превратит всех расплодившихся тут мон-кеев в свои игрушки, радуется. Он поймал пленника, которого не стыдно привезти с собой в Комморраг! Он продолжает так думать до последнего мгновения. Не чувствует, как его доспехи раскаляются докрасна, не слышит, как плавящиеся осколки стекла на бетоне закипают и испаряются. Он со своими двумя слугами, не успевшими отойти достаточно далеко, останется в Варпе навсегда, пока демоны будут забавляться с ним. Все — пепел. Тленно и тщетно. Ибо я всего лишь человек. Отпускает «паучье чутье» так же быстро, как и ударяет в голову. Теперь ясно, откуда все помехи со связью — если столько псайкеров упарываются этой гадостью, неудивительно, что Варп загажен до невозможности. После взрыва даже одежды не осталось. Прекрасно. Придется пороть на ремни рюкзак, улетевший в сторону, и делать из него хоть какое-то одеяние. Не голой же бежать на помощь... Но бежать надо быстро. Император знает, что придет в голову обрадованному сибариту. Наверное, заказчик уже в курсе, сообщать не требуется. Но рано радуется. Самой большой ошибкой было оставлять снайперу больше двух патронов. Извлечь их из магазина — дело нехитрое. На всякий случай придется сделать то, чего меньше всего хотелось. Запасной вокс работает. Только бы код оказался верным... - Слушаю? - Здорово, Мариш. Она явно хочет что-то сказать, но не в силах даже говорить. Еще бы, два дня на нервах. - Нет времени объяснять. Уровень 34. Улица 49-K. Сейчас не до конспирации, если хочешь увидеть Мину живой... Ну само собой, связь прерывается. Ничего. Наверное, догадается, что делать. На очереди последняя, четвертая часть, как обычно, комментарии приветствуются. Даешь критику, народ, я ж хочу как лучше. Помогайте исправлять кривизну рук. Горн Проклятий = Crucible of Malediction Хрустальная чума = Glass Plague Форум не позволяет вставить традиционное темноэльдарское название Слаанеш, цензурит, но знайте: оно там, в тексте, есть.

ИМХО: 1. Могут ли чаптерные марины служить под прямым командованием инква? Мне кажется, могут. Как минимум они просто обязаны быть корешами с участковым инквизитором (который главный по данному раену), где находятся их миры. В богомерзком Ретрибушоне даже было что-то похожее. Другой вопрос, что задачи у них разные, но если орден специализируется на орках (как Багровые Кулаки), то почему не сотрудничать с местным отделом ОК? 2. Насколько в принципе тесно отдельно взятый инкв может работать с АМ в плане взаимовыгодного сотрудничества и заказа всяких вундервафель и оборудования для своей свиты. Полностью определяется толщиной кошелька, размером распальцовки и (самое главное) связями. Механикус вполне может что-то такое собрать для друга, который 300 лет назад помог удержать фордж-ворлд. Ну и плюс к каждому крупному флоту все равно прикомандировано сколько-то АМов, так что навинтить на инквизиторский тостер лазерный прицел вполне в их интересах. Но я думаю, вопрос был на тему техно-ереси и ксенотеха. Тут надо знать правильных железных пацанов, которые в ответ на просьбу запилить мечик с некронским фазовым сдвигом и ТЭшным ядом не только не настучат куда надо, но еще и сами будут рады. Плюс, если механикуму вдруг понадобилось надыбать что-то из техники темных магосов или ксеносов - кого еще просить одолжить у хозяев, как не инквизицию?

Спасибо, вже нашел. Ну вот, собственно, оно и.

Спасибо, я как раз хотел спросить. Прошу прощения за недоразумение. Отделять не надо, только соображу, как в конце первого сообщения вставить ссылку на (какое там по номеру).

Продолжение банкета (начало тут: http://forums.warforge.ru/index.php?showtopic=157961). Критику постарался учесть. Осторожно, присутствует фетишизм, авторская точка зрения на принципы работы некоторых вещей и надмозг. Третья часть: http://forums.warforge.ru/index.php?s=&amp...t&p=2974732. Четвертая: http://forums.warforge.ru/index.php?s=&amp...t&p=2976444. Татуировка паука Часть вторая Вроде такая хрупкая девочка, однако удар у нее прямо как поцелуй кувалды. - Ради твоего же блага надеюсь, что ты разбилась нахрен. Зачем вообще было ставить ей в комнату окно, из которого можно выпрыгнуть? На осколках крови не было. Внизу, на находящемся довольно на приличной высоте выступе, мертвых тел не наблюдалось, да и пешеходная аллея выглядела бы немного иначе, если бы там только что приземлилось это юное дарование. Или она делась в сторону, или вверх. Если соблюдать осторожность, то можно даже не всполошить всю округу — вот это точно не нужно в данный момент. - Ладно, ты меня вынудила. Редкий псайкер любит момент, когда приходится лезть в Варп для более-менее серьезного применения своих сил (цирковые фокусы вроде поверхностной телепатии или притягивания к себе стакана с водой серьезным применением считать сложно). Чувство такое, будто все органы чувств по очереди заливает едкой смолой, мир вокруг тускнеет, обнажая то, что при склонности к драматизму можно было бы назвать истинной сутью вещей — но когда уродство обличий приходит в соответствие с уродством сути, то тут уже не до драмы. Особенно весело в этом плане Мириам и ее сородичам, которые так видят реальность практически всегда. Спустя всего несколько мгновений, завеса рвется и отступает. Давным-давно, когда ученице Эрнста Валериана удалось увидеть впервые, как стены исчезают, небо горит черным пламенем, а люди предстают в облике теней, ее крик слышали даже в лабиринтах Тзинча — и это не преувеличение. Потому что если не удастся найти эту трижды проклятую девчонку за короткий срок, то скорее всего, интерес пробудится уже у обитателей Имматериума, и с ними разговор точно не заладится. Всего сто сорок теней в этой части здания. Из них девяносто слишком далеко, их можно отбросить. Смотреть выше. Еще выше. И, что характерно, что-то весьма любопытное находится: не тень обычной человеческой души, а размытое пятно. Не излучает мыслей, не поддается чтению. Оно просто движется по крыше к краю, и несложно догадаться, кто это. Теперь ясно, что мамаша не просто так забеспокоилась за свое чадо. Вопрос лишь в том, что же у Мины внутри такого... Она не выглядит затупленной. Была бы неприкасаемой — это бы чувствовалось сразу, одно ее присутствие вызывало бы целый ворох загадочных ощущений. Впрочем, над этим придется думать потом. Проследить дорогу до крыши несложно — в конце концов, не лезть же вслед за ней по этим уступам... После разрыва связи с Имматериумом главное — подышать. Просто глубоко вдохнуть, пока не исчезнет шум в ушах и ощущение удушающего газа в легких. Всего одно легкое усилие мысли — и засов на двери отодвигается. Можно идти. - Простите, вам сюда нельзя! Каково же искушение сунуть этому охраннику под нос инсигнию, после которой даже у самого ретивого исполнителя священного долга как-то отпадает желание отсвечивать... Но на это нет особо времени, да и самой лишний раз ее показывать тоже не хочется. Впрочем, псионический импульс действует ничуть не хуже. Напрягаться он начинает, когда на него в упор начинают смотреть голубой и карий глаза. Уже в этот момент дыхание некоего Луиса Дженка (пять лет службы в СПО, жена, двое детей, жилье заложено в связи с вводом на планете чрезвычайного положения) сбивается, а сказать еще что-то не успевает. На мгновение, которое он все равно забудет, несостоявшийся гвардеец с родимым пятном на затылке, видит то, что псайкер видит каждый день. Во мраке пустоты он слышит: - Ты никого не видел. Было жарко, и ты захотел пить, но никого не заметил. Код от двери 3217. Пока Луис тупо смотрит в одну точку, собирая разваленные в хлам мысли после провала, проход снова закрыт, как ни в чем не бывало. Одно радует: дальше охраны нет. Дверь на крышу поддалась с трудом (то есть после несильного удара плечом). Само собой, Мины там уже не было, но заметить ее оказалось несложно: блондинистые волосы на фоне длинной черненой крыши видно издалека. Хорошо хоть солнце светит в спину. Бежит и не оглядывается. По всей видимости, не знает толком, куда. - Милостивый Император, я же знаю ее несколько минут... Дай мне сил не возненавидеть ее, когда догоню! Если. Всегда брать в расчет слово если. Как только расстояние сокращается, Мина тут же хватается за прикрепленную к стене трубу, обхватывает ее и соскальзывает по ней вниз. Даже перспектива ободрать руки не останавливает. Вот теперь точно придется за ней. Можно было бы, конечно, и шарахнуть силовой волной — но слишком велик риск, что она сорвется, с последующим шоу «найди десять костей и собери малолетнюю пигалицу». Поездка вниз по трубе вообще занятие увлекательное. Если есть хотя бы перчатки... И молитва, чтоб это творение времен так тридцать восьмого тысячелетия не проржавело и выдержало вес двух пассажиров. Когда под ногами оказывается твердый бетон, со всех сторон окруженный граффити и мусором, наступает облегчение. Ненадолго. Потому что с редкостным упорством Мина бежит под вон тот навес. - Слышь, слышь, ну дай, ну что тебе, жалко, что ли? - Отвали. Я тебя звал зарабатывать на фабрике, что ты мне ответил? - Ну Твердый, ну будь ты человеком, вот тебе имя святой Августы, что отдам! Хороший пинок заставляет очередного докучающего клиента (кажется, кличка Стул) упасть туда, где ему самое место. Там можно и поспать, и даже поесть. А вот чего он хочет — того нельзя. - Побогохульствуй мне тут еще. Десятка. Или катись к... Мысли Твердого (какие еще оставались под бритым черепом) прерывает топот. Кто-то спешит, и по великой глупости (или великой самонадеянности, что одно и то же) спешит через аллею 3-52B, не удосужившись прочитать табличку «Пошли отсюда все вон». Ну для кого ее повесили с тех пор, как арбитры, не справляющиеся с наплывом благодарной целевой аудитории, перестали ежедневно прочесывать даже ближайшие к административным комплексам улицы? - Э, пацаны, там кто-то чешет. - К нам? - Да нет, мимо. На территорию Кислой. Довольно шустро бежит. Даже удается разглядеть, что это разодетая не по району девка, за которую могут дать больше, чем ей лет. Вот только если найдут. А кто бежит к Кислой — того могут и не найти. Это даже интересно. Докурив палочку, Твердый решает пойти посмотреть с вышки, что там будет: на этот случай в его дешевой, сделанной из старого прицела глазной линзе даже есть режим увеличения и съемки на память. - А ну-ка стой, деточка. Едва схватив невесть как попавшую в эти края малолетку за рукав, Курт тут же схлопотал от нее по и так кривому носу. Нехило схлопотал. Но не выпустил. - Варп на взводе, ты чего, страх потеряла, соска? Но от удара прикладом она уворачивается с легкостью горной шушеры. Впрочем, это ей уже мало чем поможет: Бокс и Шприц тут же принимают клиентку, за одну и вторую руку. Может, ей и помог бы удар тупым каблуком по ноге Бокса, да только громилу с ирокезом это не прошибет: даром что нога у него до самого бедра сделана из металла. - Куда торопишься? Брыкается еще, мать ее. Сразу видно, что не отсюда. Велико желание применить к ней анестезию (класса «кулаком в лоб»), но останавливает приказ: - А ну не орать мне тут. От этого даже не в меру активная барышня сразу как-то перестает дергаться. Наблюдает, как ее обходит по кругу коротко стриженная, с вытравленными зелеными волосами, местная заправляющая. Это угадать легко — у рядовых членов банд редко бывают одновременно татуировка на пол-лица в виде паутины, ожог на вторую половину лица, сапоги, под которыми разбитое стекло превращается в мелкую крошку, и девять колец — по одному на каждый палец. А еще гвардейский лаз-пистолет и боевой нож на поясе. Давно не чищенный. От крови. - Ладно, все, я сдаюсь. Только... - Пасть захлопни. Говорить будешь, когда спросят. Вот, кстати, вопрос: мать курит? - Чего? Что ответить, девчонка не находит. Впрочем, вряд ли это на что-то влияет. - Повторяю для тупых блондинок: мать курила по залету? - Не знаю. Нет, наверное. - Странно. Потому что только так она могла родить тряпку, которая в таком возрасте не способна прочитать, что сюда вход только по приглашениям. И вход платный. Сотку найдешь? В этом месте старшая, уже склонившись к лбу захваченного трофея, отвлекается. Точнее, ее отвлекает чужой голос: - Столько с собой не носим. По инструкции не положено. Курт, вытирая нос, невольно выпаливает: - Ну что за день, еще одна шлюха. У вас там забег с препятствиями? - Ага, очень точно, забег. Как будто кто-то не знал, что именно так оно и кончится. Пошло и очень банально. На всякий случай придется достать надежно, но удобно закрепленную на ранце винтовку и снять с предохранителя. А то неудобно быть самой бесправной на районе, когда у всех есть из чего пострелять. Вид адской винтовки, впрочем, этих отбросов не пугает. Скорее веселит. Особенно вон того с дробовиком. - Не, ну вы поглядите, она еще и из музея что-то стащила. Плохой расклад. Один точно успеет выстрелить и не промахнется. Или, что ненамного лучше, попадет в Мину. Но, пожалуй, больше волнует главарь. Видно, что эта бандитка через барьер, отличающий человека от отморозка, перешагнула давно. Она, кстати, и решает поговорить. - А ты у нас кто, новый отдел по защите прав женщин? - Да нет, просто потеряла вот эту дуру. Хочу забрать. Приношу извинения за беспокойство. Обожженное лицо трогает что-то, похожее на улыбку. Больше напоминает кривой оскал. - Да не вопрос. Вечером отпустим. Живую. Здоровую. Только уставшую. Мы же не звери, в конце концов: ну нет кредитов у девочки, так я все способы оплаты принимаю. Час от часу не легче. Неужели придется все-таки сорвать накопленную злость на тех, кого можно было бы так легко обойти... И ведь заметила бы их заранее, тихо сняла по одному издалека — нет, надо было бежать прямо сюда. Кто еще из двоих большая дура... Пора что-то решать. - Слушай, я не в настроении. Если ты готова поставить на карту свою жизнь, чтоб доказать, что я не попаду с такого расстояния тебе в голову — валяй. Но я действительно хочу только забрать девчушку, а не отмываться потом от ошметков ваших мозгов. Выбора нет. Придется делать так, как привыкли. Дальнейший ответ главаря уже не разобрать — время начинает течь иначе. В Варпе оно вообще вряд ли существует в полной мере. И это хорошо. Если нельзя предотвратить стрельбу — так пусть она летит куда надо. Мужик с лазганом, в свете черного солнца Имматериума ставший еще уродливее, чем он есть, срывается первым. Шприц не может понять, почему это вдруг ему стало так невтерпеж сделать то, чего он и так давно хотел — отомстить Боксу, этому ублюдку от брака огрина с орком, за то, что тот спал с его Хилой. На мгновение, конечно, у Шприца проскальзывает мысль — а кто такая вообще эта Хилая? — но он быстро «вспоминает», что вообще-то ради нее и пошел в банду, чтоб заработать на жизнь и себе, и ей. А эта стерва стоит рядом, и еще смеет над ним ржать! Правда, почему-то она очень похожа на девушку его давнего кореша Макса Мизинчика. Ну да ладно, все бабы одинаковые, вот и похожа. Слава Императору, они оборванцы с улицы, Схолы не кончали и к промывке мозгов устойчивы как бумага к огню. Как только Шприц выпускает руку Мины, одновременно выхватывая ржавую бритву из сапога, первый кусок демонического металла, в Варпе отдающий ярким светом, летит в голову стоящему дальше всех юнцу с автоганом. Он опаснее всех: из своего неустойчивого, с никакой кучностью ствола легко может покалечить всех присутствующих. Когда дымка рассеивается, а зрение пробуждается от мрака, четыре трупа уже есть. Один с лопнувшим черепом, один с распоротым горлом и еще девушка с прожженной насквозь грудью. Шприц, в ступоре от того, что только что сделал, не замечает, что у него у самого в боку заточка. Еще в наличии осталось двое: выхватывающая свой пистолет и пригибающаяся Кислая (ожоги химические: не в меру ревнивый сожитель потом остался без многих частей тела в ванне с щелочью) и Курт. Думать некогда, и остается только перекат в сторону. Первый выстрел из пистолета проходит почти что по волосам: до второго хозяйка не доживает. Адская винтовка перезаряжается несколько дольше, чем нужно, но достаточно быстро, чтобы выстрелом навскидку успеть попасть в человека в упор. Чем хороша — одного выстрела достаточно при попадании в любую часть тела. Остается один. Удивительно, но о нем и не приходится заботиться: в суматохе он успевает получить от Мины сначала по промежности, а потом по рукам. В результате его же дробовик, спертый из арбитровского «Репрессора», оказывается точно у него под носом. Ну а дальше непроизвольный выстрел и все — красивая рожа Курту больше не угрожает. Забрызганная мелкими красными каплями Мина падает, а третий выстрел из винтовки добивает все еще живого бедолагу. - Предупреждала же... Хоть бы один раз кто послушал. Можно позволить себе упасть на колени рядом с Миной, пока не уляжется гул в голове. Похоже, что расслабиться надолго вряд ли удастся, но хоть отдохнуть дадут. Из отведенной назад рамы винтовки выпала раскаленная докрасна энергетическая ячейка, с шипением покатываясь по мелкой блестящей крошке. Вскоре возвращаются силы для продолжения диалога: - Не, ну в самом деле, вот что, обязательно было эту проверку на профессиональную пригодность устраивать? А если б повезло еще меньше? Одышка у Мины была ничуть не хуже. От бега или от волнения — это уже второй вопрос. - А как я должна смотреть на страшную как ересь тетку, которая является ко мне в спальню с оружием, и заявляет, что она нянька? Маман — не аргумент. - Ну извини. Конечно, банда на улице — это куда более приятная компания. Надо признать: молодое поколение несколько умнее, чем хотелось бы. Но когда начинает думать самостоятельно — это явно не к лучшему. - Ну ладно, кто ты на самом деле? Наемница? Частная охрана? Насчет Сестры не спрашиваю. Даже помогла подняться. Больше бежать не хочет. - Это дурацкое прикрытие меня уже бесит... Ты побила мой личный рекорд: пять трупов за первые два часа задания. Скажем так, я знаю твоего кобеля-папашу. Об этом в курсе твои родители, и теперь еще и ты. У Мины округляются глаза. Сложить два и два ей не составляет труда. - Мина, без обид, но давай ты упростишь мне работу, и больше не будешь заставлять меня палить контору, а? Простите за мой крилианский. Только тут внезапно доходит, что меньше всего на свете девочка переживает из-за шести мертвых бандитов. Как будто так и надо. - Договорились. А я-то думала... - Так, потом расскажешь, отсюда, вон, быстро. Сначала возникло чувство, что тащить друг друга придется на плечах — но боль во всем теле проходит уже через двадцать секунд. Думать поздно, главное вернуться на четыре уровня вверх. - Можно узнать, какого... Мина, что за...? - Привет, мам. Облик у нее, конечно, шикарный. Вся в белом, с бледным лицом и светлыми волосами — но в крови. Охрана вокруг хранит молчание. - Марианна... То есть госпожа губернатор, на минуту. Кто-нибудь, отмойте ее пока. Едва дверь захлопывается, Марианна меняется в лице. Сначала багровеет, потом бледнеет. - Поверить не могу, что она снова сбежала. - Ага. Решила, что я обманом просочилась сюда по ее душу. И в лапы к каким-то местным бандюкам. У их главной еще была татуировка... Паутина. Казалось бы, какая тут связь с нашим товаром? Марианна не прекращает барабанить пальцами по столу, глядя куда-то в угол. - Быстро схватываете. И я так понимаю, живыми эти криминальные элементы не ушли? - Как умеем, так и работаем. - Ну вам ясно, что ни при каких обстоятельствах этот инцидент не должен обсуждаться? Еще б не было ясно... - Свободны. - Совсем забыла, так как мне тебя называть? Кстати, и правда. - Леди. Просто Леди. Все зовут, и ты зови. У нее хватает такта не спрашивать, почему. Да и незачем ей это знать. - Ладно, Леди. Ну и... Раз мы на этом остановились, то какой план действий? На секунду она замолкает, и добавляет неуверенно: - Прости меня за флакон, идет? - Спасибо, что не потяжелее. Я все-таки снайпер, а не борец с железной головой. Бьешь так ничего, надо сказать. - Да ты тоже. Для гувернантки стреляешь очень бодро. Кажется, слово «доверие» начинает возвращаться в лексикон. - Мина, слушай. Я все понимаю, но мне правда надо не только следить, чтоб ты осталась жива и по возможности здорова. Девчушка, отвернувшись, резко поубавила оптимизма. - Ищешь лекарство от «чутья»? - Не помешает. Неудобно спрашивать, но сколько ты его... - Три месяца. Еще три живу на нейростимуляторах. Это заметно. Немного поколебавшись, Мина молча отодвигает край блузы, достающий ей до горла, показывая инъектор на левой груди. - Это чтоб никакой идиот не промахнулся мимо сердца? - Точно. А запас этой гадости всегда с собой. Раз в сутки. Пока не нормализуется обмен веществ. Просто прекрасно. - Сейчас угадаю. С самим порошком гораздо проще. - Ну да. Верно. Я смотрю, угадывать у тебя получается не хуже, чем палить. Напоминает о другой детали. - А вот эта бижутерия? Поняв, что речь идет о черном цилиндре, Мина тут же напрягается. Куда сильнее, чем когда речь шла о «паучьем чутье». - Это... Так. Для красоты. - Если ты так же врала матери, неудивительно, что тебя спалили, когда ты подсела. Еще несколько секунд девочка бессмысленно мнется, потом выдает: - Средство от моих друзей. Кто еще остался жив. Не дает телепатам читать мои мысли. Нехилые у нее друзья. Но предназначение этой игрушки примерно ясно: обнуляющий осколок. Слишком маленький для серьезного эффекта, но для названной цели сойдет. Про то, сколько он стоит, лучше умолчать. - А куда смотрят ваши арбитры, если у тебя много друзей-телепатов? - Не до того. Ты видела, что творится чуть ниже. Начиная со среднего города, каждый день бои «стенка на стенку»... В особо тяжких случаях и до «каждого за себя» доходит. Значит, где искать разгадку, примерно ясно. Там, куда ни один арбитр даже с Верховным Судьей на плечах не сунется. - А есть те, кого никто никогда не тронет? - Есть. С татуированными рожами. Это не главари банд: это те, кто приехали с нижних трущоб, чтобы следить за обстановкой. - Как мило. В голосе Мины появляется неподдельный интерес: - Ты полезешь туда? Будешь там искать? - Нет, я буду сидеть здесь, пить вашу бодрящую бурду, а потом еще побегаю с тобой наперегонки. Сама-то ты как думаешь? - Круто. И ведь она правда так думает... Непередаваемо, когда у тебя появляются малолетние фанаты. Особенно верящие, что Инквизиция существует ради романтики и прихода на помощь в любой момент. - Нет, это не круто. Идея паршивая. Но у нее есть один существенный плюс: она единственная. - Я с тобой. Вот это поворот. - Деточка, тебя в драке по голове не шарахнуло? Какое со мной? - Ты правда так думаешь, или тебя останавливает маман? Да, деточке на роду написано убеждать людей. Может, у Вея гордость и сопоставима только с навязчивым желанием повсюду оставить своих отпрысков, но он явно не промахнулся в данном случае. Если б так же соображал — вырезал бы под ноль всю ксено-ересь в субсекторе за десятилетие. - Узнаю, мать его, Долориана. Ладно, беру тебя с собой. Нужен план... - Без обид, но ты как раз сойдешь за татуированную. Нарисовать паука в паутине — это дело пяти минут. Если я буду выглядеть как рабыня, то никто и не подумает у тебя что-то спрашивать. - А маман? - Плюнь. Хоть мой отец и принимал участие в моей жизни только когда я начала существовать на клеточном уровне, но даже я знаю, что главное в его работе — поставить Администратум на колени и сунуть ему кляп в рот. - Это правда. Одежду пооткровеннее найдешь? - Значит, слушай. Если ты со вчерашнего дня не передумала... - Ни в коем случае. - Ладно. Пути назад не будет. Хоть Мину и трясет, и неслабо, но отступать она точно не горит желанием. Но перестраховаться все равно надо. - Прежде всего, держи вот это. Благослови тебя Император, Мири, за то, что твои связи простираются от Терры до Восточного Предела. - Это пальцевое оружие. Там всего три заряда... Ну или чем оно там стреляет. В случае чего его надо просто сдавить с двух сторон, тут и тут. Одной рукой делается легко. - Класс. - Главное — ничего не делай и не говори, пока я не начну стрелять или еще что. Будь в образе. Образ, кстати, ничего так. Во время учебы Мина явно не скучала. Поразительно, как хорошо сработал этот дешевый трюк. Два полуголых тела, одно из которых расписано концентрическими линиями, а второе тащит сумку. Для убедительности у Мины на тощей спине даже было две нарисованных ссадины. Взгляды чувствовались из-за углов, но быстро исчезали. Вплоть до уровня 27, где находилось заведение под кодовым именем «Живодерня». Обшарпанная вывеска с голой девкой, к необъятной груди которой поднесен мясницкий нож. Автомат по продаже дешевой прессографии. Вонь разбавленного прометия. Разбитое окно, заклеенное газетой с заголовком «Пока не видит ни один арбитр». Высаженная при штурме и вставленная назад дверь. Все как в памяти у Шприца при взгляде на Мину. Приятный побочный эффект копания в одурманенных дебрях чужого разума. - Никогда не была так низко в городе. - Это к лучшему. Теперь молчи. Что бы ни случилось — ситуация под контролем. Внутри было ничуть не лучше: фильтры не справлялись с потоком ядовитого дыма, лазерная решетка на сцене, куча танцовщиц — начиная от закрывающего левую половину тела кожаного корсета на ремнях, заканчивая одними цепями на шее и конечностях. У одной рассечена губа. Прекрасно. Злачное место, которое бессмысленно закрывать: ровно через неделю оно откроется заново, в том же помещении и с теми же владельцами или нет, не суть. Стойка. Сервитор, раздающий напитки. Голосовой модуль вырван — понимает только тычок пальцем в полку. Не страшно. Менее чем через минуту подваливает не слишком трезво мыслящее тело. - Что угодно послу Черной Нити? Взгляд у него соскакивает на Мину. Та усердно восседает под стойкой, теребя цепочку. - О, леди предпочитает понежнее. Обменять, продать? Есть пара к ней. Если подождете минут десять, пока мы ее оцениваем, скидка до десятой доли стоимости. И да, порция за счет заведения. Девчушка не подает виду. Вжилась в роль. Она даже смотрит на все вокруг с интересом — в ее блеклой жизни всего этого никогда не было. Но подыграть все равно придется. - Мне скучно. А этот бесполезный кусок плоти, что мне подсунули в другом месте, ничего не умеет. Хочу посмотреть, как ее кто-нибудь потренирует, чтобы знала, как следует угождать госпоже. В свете бледных красных ламп видно, что парня с завитыми мелкими косичками на висках и бороде аж подбрасывает. Говорит, буквально захлебываясь слюной. - О, ну мы для этого тут и сидим. Пройдемте. Уверяю, не заскучаете. - Отлично. Допью только то пойло, что у вас слывет за амасек. Задние помещения ничуть не лучше. Только света больше, и хоть как-то можно продохнуть. Даже есть вменяемый диван... - Прошу. Сейчас вернусь, минуту. На этом Мина начинает паниковать. Еле слышно шепчет: - Леди... Но вовремя опомнившись, замолкает. Конечно, ситуация под контролем. Визуальным. - Не бойся. Кулон на тебе? После нервного кивка на всякий случай проверила. - Отлично. Смотри в пол. Разумеется, оглядывается, как только возвращается приветливый подхалим, и не один, а с другой особой примерно тех же лет выпуска, что и Мина. Та, держась за длинную пышную шевелюру, старательно таращится огромными глазенками на собственные ноги. Беспристрастного взгляда у Мины не вышло — хотя зрелище этот одурманенный «играющий инструктор» являет собой ни капли не впечатляющее. - О, ваша даже не обучена базовым правилам этикета. А это Танди. Она сейчас перечислит все, по очереди, главное из которых...? Та тихо отвечает: - Никогда не смотреть в глаза. Сил это терпеть уже больше нет. Да и затянулся этот фарс. Громкий щелчок слышен даже сквозь ту смесь визгов и скрежета, что заменяет этому дому музыкальное сопровождение. - Великолепно. Изумительно. Но мой игольный пистолет смотрит сейчас... Сами видите куда. - О, леди любит поострее? Варп рядом с таким числом жертв чувственной какофонии жидок и вызывает жжение, как от нефильтрованного топлива на коже. Улыбка исчезает с лица этого недоноска раньше, чем его разум заполняют отголоски жалящих вскриков. Танди сразу падает в обморок, что и требовалось — а вот с господином, чье имя Эван, более известен как Мотылек, придется повозиться. Ему не нужна память о двух последних гостях — пусть считает, что выполнил свою задачу на высшем уровне, только лиц не запомнил, ибо те были под масками. Противно это осознавать, но воспоминания у него останутся приятные. Более интересно, что у него глубже. Прошлое не нужно — все стандартно, поднявшийся на торговле списанными лекарствами бывший санитар. Даже служивший в свое время в Гвардии. Переключившись на «паучье чутье», регулярно получал свою долю порошка и девок от каких-то людей в масках на пол-лица. Все, что требовалось — раздав «паучье чутье», подсевших накрепко сдавать обратно, большую их часть, как несложно догадаться, больше никто не видел. Что интересно, самому ему пробовать неживой товар запрещали под страхом бодрящего укола с ядом во сне — уподобляться своим клиентам Эван не пытался ни разу. На этом все. Когда к нему вернулась способность мыслить, Мотылек пошатнулся и без сил рухнул в рядом стоящее кресло. Отдышался. Смотреть, правда, мог только в потолок. - О, за такое даже стыдно брать оплату. Оставлю вас, еще двадцать минут ваши за счет заведения. А я откланяюсь. Но подняться не успел. С грохотом выбитая дверь влетела ему же в плечо, и повалила Мотылька на пол. Следом удалось увидеть только Мину, которая в ужасе пятится назад, гаснущий свет и квадратную шкатулку, на лету меняющую форму. Вот это точно был плохой знак. Едва она ударилась об пол, как мгновенно воцарившаяся тишина остановила напрочь все переливы Варпа. А потом сменилась визгом. Тысячами голосов на фоне ослепляющего сияния отмеченных Имматериумом душ, каждый из которых был об одном. «БУДЬ. ПРОКЛЯТ. ДАР.» О переводе: Адская винтовка = Hellrifle. Пальцевое оружие = Digital Weapon. Обнуляющий стержень = Null Rod.

Ну так проследить можно много откуда, но вообще корни растут немного от других персонажей. Hellrifle, снайперский вариант без заплечной батареи. Не знаю, честно, как это можно перевести одновременно литературно и чтоб было ясно без английского в скобочках. Хелл-винтовка? Хеллрафл? Если с хеллганом еще устоялся вариант, то тут хз. Гвардеец может невозбранно творить много чего. Все наказания прямо или косвенно за неисполнение приказа. Так-то они не дураки и самосуд устроить, и обкуриться - то, за что обычному гражданскому панку грозит в лучшем случае долгий разговор с арбитрами. Она ж снайпер, а не рукопашник ))) А сворачивать вверенной деффке шею через 30 секунд после знакомства... В общем, см. че дальше будет. Потому что номер-люкс, где можно скинуть барахло, предоставить еще не успели. Честно - не считаю, по крайней мере пока. Дождемся коллективного вердикта. Просто имел (не)счастье почитать рубрики типа "Как не надо писать фанфики" :) Все продумано ) Но первая реакция должна быть именно такая. И у ГГ, и у читателя. Самые заметные перлы выправил. Благодарю ))) Я ж тоже не могу выловить все-все.

Тоже долго сомневался, но допустил, что старые-опытные что-то такое могут устроить. Хотя бы методом "отправили одну ММС-ку, при адресате прочли, настрочили другую". Любое творчество с ГГ-няшей по определению является дрочерским, но стараюсь не перебарщивать )) Пленнику об этом знать необязательно, ему же ездят по мозгам :image190:

Вселенная: 40000 Жанр: драма / пародия NSFW: эвфемизмы ругательств, алкоголь, наркотики, кровь и насилие, спорные темы В продолжение (или, вернее, в предысторию) к сему. Поскольку форумчане советуют во избежание Ниасилилов и Многабукафов писать небольшие рассказы, то этот (ну никак не укладывающийся в 3 страницы) будет по частям. Нарратив от первого лица решено было отбросить, ну и визуально как-то все это оживить. На этом со вступлением всех вас все. Вторая часть здесь: http://forums.warforge.ru/index.php?s=&amp...t&p=2971942, третья: http://forums.warforge.ru/index.php?s=&amp...t&p=2974732, четвертая http://forums.warforge.ru/index.php?s=&amp...t&p=2976444. "Отдельное спасибо Nexis, нарисовавшей иллюстрацию" Татуировка паука Часть первая - Мой господин, послание от Его Святейшества Долориана Вея. Вот это было неожиданно. Больше десяти лет взаимного молчания, и вдруг он объявляется. Притом что это по его инициативе Шестой отдел окончательно перебрался в свой субсектор и с тех пор действует практически автономно. Значит, самонадеянный Долориан столкнулся с чем-то, что ему не под силу. - По какому вопросу? - Мой господин, он просил передать, что дело личное... И очень срочное. Вот это точно не предвещает ничего хорошего. - Ладно, сейчас я подойду. Пусть Максимилиан подготовит сообщение и приготовится записать ответ. - Слушаюсь. - ...иветствую, Эрнст. Видимо, окончательно отвыкший от общения с вышестоящими инстанциями Долориан забыл, на какой ноте они с бывшим наставником разошлись. Совсем не изменился. Внешне в том числе — как был безбородым аккуратистом, так и остался. - Прошу прощ...ия, Лорд Валериан. Так сложилось, что … итуации, из которой не ви... А вот это было странно. Очень странно, что из спокойной системы идут такие помехи. - Максимилиан, что с сигналом? Старый астропат явно с трудом справлялся с передачей, притом что с высоты его стажа подобная задача должна была выполняться моментально. - Мой господин, я чувствую сильные помехи. - Варп-буря? - Боюсь, нет. Характер помех другой. И похоже, что они накрывают всю систему. Почему с этим мальчишкой все так сложно... - ...вно, но с этим мы раз...емся. Мне нужна помощь с ...ним деликатным делом, которым я ли...няться не могу. - А я, значит, могу? Как будто Лорду-Инквизитору больше нечем заняться. - Отпр...о-нибудь, кому можно доверять, на Ивилис-3. В курс дела введем на ….сте. Прошу. Это важно. Он ведь знает, что отправят... Только бы ответ дошел. - На... что... не понадобится. Спасибо, Эрнст. И все. Ни слова больше. С некоторым недовольством Валериан все-таки признал, что он малость заинтригован. Впрочем, не исключал и того, что будет разочарован прозаичной и будничной разгадкой. - Сейчас вы будете мной очень внимательно выслушаны. Лысина с заплетенной косичкой... Яснее была бы только татуировка у человека на лбу. Он не боится говорить, но твердо для себя решил, что не скажет ничего, кроме предустановленного. Он боится только одного: перед неизбежной гибелью сдаться и струсить. Он слышал об Инквизиции, и о том, что из ее казематов никто не возвращается. И о том, что допрос никогда не бывает безболезненным. - Моя вера сильна, и дух мой предан. Я прекрасно понимаю, где я. Вы ничего... - Мы еще даже не начали. Выслушивать его заученные фразы бессмысленно. А вот если сбить его с толку, если заставить думать самому, он проговорится. Хоть в чем-нибудь. - А что же изменится? Пытки? Бесполезно. - Это почему? Заметьте, не я это предложила. Главное — говорить бесстрастно. Пусть строит догадки и теряется в них. Его мысли дергаются... Но он отвечает: - Потому что именно на этот случай я ничего не знаю. Даже если захочу, не смогу сказать. - Это вы так думаете. Скажите мне: на кого я похожа? На лице у подозреваемого появляется малая, но ощутимая доля удивления, такого вопроса он ждал меньше всего. Но все же быстро проводит глазами по ключевым чертам лица собеседницы. - Не могу не отметить вашу... бледность. - А еще? - Худобу и круги под глазами. - Так. - И немытые волосы. Все правильно заметил. Вкрадчивый голос делает свое дело. - Согласна. Никаких ассоциаций? Зря. Он тоже бледнеет, когда чувствует, как невидимая сила сдавливает его за горло. К такому его не готовили... Свет лампы в лицо подозреваемому немного гаснет, сугубо чтобы он мог лучше видеть, как собеседница, подсаживаясь ближе, изящно выгибается. Простейшая проверка, и, как ни странно, предатель ее проходит — его взгляд инстинктивно соскальзывает в вырез. Это хороший знак, значит, сознание не промыто и следов гипноза нет. А следом он замечает брошь в виде глаза. То, чего его учение не могло описать, ибо не ведает, что такое сила Варпа на самом деле. Страх и слухи — все, что у него есть. - При всем уважении, я не выйду отсюда живым и я это знаю. Вам нечего мне предложить. Мне осталось лишь уйти достойно. Классический случай. Он усиленно делает вид, что не понимает, о чем речь. Но в мыслях у него уже вертится клубок из сомнений, тщетные попытки спрятать то, что лично ему кажется наиболее значимым. - Действительно. Спасибо за информацию. Он вздрагивает, когда дознаватель пододвигается к его уху и начинает говорить шепотом. - Что... За что? Что это за... - Гуэ-веса-уй. В ответе за поставки оружия. Предатель. Еретик. Вор. Одного этого хватит на костер без всякого снисхождения. Но дело даже не в этом. Я чрезвычайно признательна тебе. Искра недоверия, сменяющаяся снисхождением. Ненадолго. Через секунду до него доходит, что это на самом деле значит. Паника от подозрения, что его мысли больше не скрыты. - Но... - Ты только что сдал врагу своих. Он все-таки проводил взглядом повернувшуюся к нему спиной дознавательницу. Но изучать ее черно-белые одежды, не стесняющие движений, и перелезание через стол к стене, ему пришлось недолго. Он увидел нечто более важное. Настолько, что только и смог наспех выдавить из себя: - Повторюсь, ничего не знал и не знаю. - Кажется, в таких случаях тау приказывают совершить самоубийство. На поверхность всплывает память о рассказах и учениях. Еретик спешно перебирает в мозгу, что именно имелось в виду. Но ему быстро надоедает — он нащупывает рукой очень расслабленный узел в своих путах. Как нельзя кстати. - Говорю же. Я умру с честью. Правая рука освобождается удивительно быстро. - Это вряд ли. Коды. Место. Имена. Этого достаточно. Ты мне больше не нужен. А вот твои сослуживцы... Все еще подставленную спину, пока идут поиски нужного документа, он только отслеживает краем глаза. И уже свободной рукой тянется к стилусу на столе. Острому стилусу. Дальше слова смысла не имеют. Когда перед лысым возникла толстая папка, которую с увлеченным видом начали листать прямо при нем, он только немигающим взором сверлил чужое лицо. Ждал мгновения, пока чужой взгляд упадет еще ниже. - Нашлись. Ну и лица... Сразу видно, преступные элементы. Я передам им от тебя наилучшие пожелания. Холод по коже и нервная дрожь, ибо в памяти в ужасе беснуется вопрос: кого она вычислила? Майка? Марго? Жиро? Или весь отряд разом, вместе с конспиративным складом? Как только рука дознавательницы перевернула страницу, гуэ-веса сделал единственное, что еще мог. В голове горела одна мысль: ведь никто не знает этих имен, кроме них двоих. Осталось во имя Высшего Блага, прежде чем совершить всего два удара по шее, попросить о милосердии, ибо миссия не была выполнена. Да простится то, что кровная связь была поставлена под угрозу. Его запомнят те, кто проходили через ритуал вместе с ним. И завершат задание, доставив груз по назначению. - Передайте, что... Он так и замер, с удивлением, еле сползая в судорогах, насколько позволяло привязанное к стулу тело. С отброшенным в его же горло металлическим стержнем, выбитым из руки. Последние мысли еретика были даже более результативны. «Прости меня, мой...» Чуть залитая каплями крови папка, в которой не было ничего, кроме пустых листов, захлопнулась. В очередной раз простейший из трюков сработал. Элементарный блеф, вызывающий только ассоциации в последние угасающие моменты разума и в мгновения страха за свой кровно связанный отряд. Место доставки под землей. Известен цвет камня, такой же, как у вспомнившейся стены местной достопримечательности. Для Девятого Отдела этого будет достаточно. И пара выдернутых образов и имен, чтобы найти по описаниям. Конечно, можно было и пытками, и даже элементарно прозондировать разум, но спустя трое суток без сна из-за этих мерзавцев пришлось выбрать самый быстрый способ. Хоть и не совсем протокольный. Не доживший до конца допроса предатель — лишь малая плата за меньшее количество бумаг, что надо будет заполнить. Внезапный стук в дверь прерывает легкую одышку. Даже не оборачиваясь, и телепат-новичок понял бы, что это сам Валериан. - Леди, а подойди-ка сюда. Фас, продолжи с нашим гостем. Он на пути к раскаянию? Наверное, гость при виде высоченного длинноволосого блондина в шляпе и черной мантии понял бы, что этот тут явно самый главный. - Уже раскаялся и выложил мне все, что знает. Сейчас буду. На лице у Леди проступает легкое недовольство, что ее оторвали от работы, но это как раз никому не интересно. На прощание она бросает неподвижному еретику: - Сиди тут, никуда не уходи. Уже много лет она не может привыкнуть к этому кабинету. Он поражает своим невероятным беспорядком. Для ранга своего владельца, пусть и бросившего неблагодарную педантичность уже лет сорок как, просто не укладывается в голове, как возможно содержать трофеи в таком бардаке. Начиная от панциря на стойке, с которого никто никогда не счищает даже пыль, не говоря уже о следах крови, и заканчивая оскаленным черепом тирана — настоящего, из сердца Улья — на стене, который даже не покрыт лаком. Стол, покрытый ворохом бумаг и с торжественно водруженной поверх них шляпой. Пожалуй, шляпа — единственное, что у Эрнста всегда вычищено, как на парад: дабы подчеркивать бородку, красный окуляр поверх шрама в пол-лица, ожог на лбу и дыру в золоченом горжете. В целом, как ни странно, в своем логове Лорд-Инквизитор смотрится на удивление органично. - Внемлю. Плохо скрываемый сарказм Валериан предпочитает не замечать. Эмоциональными возгласами его удивить все равно довольно сложно. - Есть у меня к тебе дело. Какая неожиданность. - Я не понимаю. Я что, похожа на кого-то, у кого этих дел нет? Я неделю не могу разобраться с этими ксенофилами... - Дорогуша, помолчи и послушай. Спорить бесполезно. - Таусятских выкормышей возьмут Фас и Дарья, это не вопрос. А тебе придется слетать вот сюда... Искусственный палец быстро проходится по висящей на стене карте сектора, останавливаясь ближе к краю. - Ивилис. Дыра еще та. Насчет дыры это точно. Три аграрных мира. Императором забытое место. Прежде чем продолжить, Валериан осушает неполный стакан с качественным амасеком. Похоже, ему никогда не надоест демонстрировать, что он, как старший, может себе это позволить прямо на службе. - Долориан попросил послать туда кого-нибудь. Вот, посылаю тебя. Моя совесть чиста. Одна новость одуреннее другой просто. - Мой господин изволил издеваться надо мной? - Твой господин, Леди, хочет, чтобы ты убедилась, что ему ничего не грозит. Или не ему, а кто там из его людей сидит... Ну не я же полечу, в конце концов, смотреть, что у него там стряслось! - Я ставлю свой свободный оклад за год, что, как всегда, просто Лорд Вей, да простится мне мой крилианский выговор, не удержал свой меч в ножнах. Эрнст, надо сказать, шутку оценил. Тем более что, скорее всего, так оно и есть. - По крайней мере, ксенофил — это точно не про него. В общем, собирайся, на вылет тебе восемь часов. Свободна. По крайней мере, отвернувшись к двери, можно не изображать радость и готовность к исполнению священного долга перед Империумом. - Да, и сходи проспись. Выпей чего-нибудь. С таким видком тебя там за мутанта примут. - А то я не догадывалась... В целом, конечно, Эрнст был прав. На аграрном мире дознаватель Инквизиции, две трети жизни проведшая на орбите, незаметна примерно как в толпе криганских пехотинцев. Но с этим, конечно, надо было бороться. Отсыпаться не хотелось — на то есть перелет. Поэтому первым делом решено было все-таки отмыться. Служба — не повод выглядеть кое-как. - Еще какой-то гуэ-веса будет мне говорить, что у меня волосы немытые... Усилиями синтетического мыла с дистиллированной водой, как ни странно, прическа обрела естественный черный цвет, и на том спасибо. Взгляд в зеркало подтвердил, что характерная внешность хаоситского культиста несколько отступила: даже форма лица теперь была островатой, но не создавала впечатления, что хозяйку кормят исключительно толченым мелом. Впрочем, нездоровая худоба была не столько следствием жизни в космосе, сколько отпечатком Варпа; как и не нуждающиеся в подведении глаза разного цвета, и вечно обветренные губы. Но это можно пережить. Тем более что недостаток мышечной массы не помеха обладателю хорошего телекинеза. Пожалуй, первая хорошая новость за весь день постучалась в дверь в лице Мириам. - Открывай давай, я вижу, что ты там. Конечно, видит... - Входи. Крохотная по сравнению с каютами как Валериана, так и самой Мириам, комната, по крайней мере, была освящена для защиты от шумов из Варпа. Впрочем, знали об этом только двое: ее хозяйка и, собственно, сама навигаторша. Единственная на корабле, кто знает, как это важно. - Вот, держи. Все, что у меня есть. Три свертка. Не густо. - Спасибо и на этом. С меня как обычно. Синеватое лицо Мириам под паранджой тронула кривая усмешка. - Дорогая, ты понимаешь, что там — это не у нас тут, на борту? Ты представляешь, что будет, если тебя с этим накроет арбитр? - Ничего не будет, Мири. Одно из преимуществ службы Императору. Мириам быстро спрятала покрытые сеткой черноватых вен руки обратно под платье и судорожно сжала нагрудную аквилу. - Не стыдно тебе поминать Его имя? И вообще, ты особо инсигнией-то не свети. Не говоря уже о том, что официально тебя вообще там быть не должно. - Ладно, не учи ученую. Спасибо еще раз. - Не спасибо, а доживи до следующего раза. Все. Меня нет. И это правильно. И не было. - Чтоб меня грокс драл... На удивление нетронутый мир. Небо голубого цвета, на которое можно смотреть без риска потерять зрение (а также нюх и вкус). Но вот к свету местного солнца, слишком яркого по сравнению с корабельными лампами, придется привыкать. Вообще довольно дикое место. Если не считать шпилей города вдалеке — вообще сплошной зеленый ковер, застилающий холмистую местность до самого горизонта. Бескрайние поля чего-то там — ну хоть есть можно будет не синтезированный паек, а что-то натуральное. Хорошо это или плохо. Раньше такую идиллию можно было увидеть разве что на агитплакатах «Защитим просторы, по праву наши!». Впрочем, судя по состоянию пассажирского космопорта, тут вообще тяжело протекала индустриализация. Всего одна трасса, связывающая верхние уровни города. Афиши выступлений каких-то местных певцов, чемпионата по скрамболлу и пикт-шоу. Публичное объявление Экклезиархии о том, что срочно требуются добровольцы в помощь местному отделу Ордена Госпитальеров. Почему-то именно это и настораживало — обычно монахини справляются сами. Но досконально это обдумать, разумеется, не дали — казалось, пустой космопорт, но все равно слева раздался крик: - Госпожа, это вы с центра сектора? Кричал, как выяснилось, арбитр в маске. Прямо сидя за рулем люксовой модели «Наездника Бурь» — импортного, на воздушной тяге, с гальваническим мотором. В такой глуши за спидер этого класса надо выложить целое состояние. Хорошенькое начало. - Нет, вы смеетесь? В довершение всего, машина была еще и без верха, что предвещало много-много счастливых минут наедине с ветром, и заодно растрепанные в хлам волосы. Но самого водителя это заботило мало. - А как-то менее помпезно можно было меня встретить? У вас там почетный караул за стеной не притаился? - Но мы же все-таки едем к губернатору. И потом, представителю Администратума не пристало ездить на общественном транспорте. Ну хоть хватило ума сказать, что она из Администратума... Хорошо хоть к Ордену Фамулус не приписали задним числом. Думая, что это незаметно под маской, арбитр принялся разглядывать гостью с ног до головы. - Надо сказать, я не знал, что чиновники в столичных мирах одеваются в столь... неформальном стиле. Ну да, еще и походное платье ему не понравилось. Хорошо хоть обычной формы с мантией прямо поверх бронежилета не видел. - Просто поехали. И мнение держите при себе, офицер. Мысли водителя угадать было несложно. Но совершенно неинтересно. - Простите, но оружие придется сдать. Мы все понимаем... Забавно, что вспомнили они об этом только на входе во дворец, когда залитая солнцем улица сменилась на прохладу серо-голубого мрамора. До того, во время пути по площадям верхних шпилей, даже не подозревали. Хуже всего, что придется подчиниться, как бы ни хотелось оставить винтовку при себе. Но решилось все куда проще: - Господа офицеры, вы свободны. Пусть вещи леди останутся при ней. По нашивкам на пиджаке было примерно ясно, что губернатор стоит прямо здесь. Неожиданно было то, что высший административный чин планеты — женщина. Это в мире, где наверняка не в курсе, в какой стороне Глаз Ужаса. Действительно, неожиданно. Но надо сказать, дама хоть и в среднем возрасте, но весьма харизматичная, как раз чтобы выступать с трибуны. Лет тридцать пять, выглядит даже чуть моложе. Заметно, что за строгим костюмом спрятана весьма добротная фигура. Даже завитая каштановая прическа на месте. - Приветствую, юная леди. Губернатор Ивилиса-3, Марианна Стокер. Протянутую руку пришлось пожать. О том, кто из них на самом деле старше, лучше было умолчать — иллюзий на тему своей внешности «юная леди» не питала. - Давайте сразу к делу. Вы знаете, кто я? - Разумеется. Простите за нелепое прикрытие, но очень важно, чтобы никто не знал, что вы из... - Я здесь только потому, что близкий друг Лорда Валериана попросил его о помощи. Так что или вы мне назовете хоть одну причину, чтобы я осталась здесь, или я ухожу. Выдержанная губернатор даже не поморщилась. Ей приходилось общаться и с менее вежливыми людьми. - Ну пройдемте в мой кабинет. Введу в курс дела, как могу. - Это что? Нет, разумеется, видно было, что это ампула. С мелким порошком ядовито-пурпурного цвета. - На рынке ходит под названием «паучье чутье». На черном, само собой. Теперь как-то сразу становится ясно, что не так с этой планетой. Встает на свои места и нехватка сил у госпитальеров. - Сейчас угадаю. Пол-мира сидит на этой дряни, а вы понятия не имеете, откуда она берется? Признавать это губернатору было явно очень трудно. Но не с толпой на выступлении беседует. - Уже год как. Могу полюбопытствовать, раньше сталкивались с подобным? - Бывало. Ну а мы-то тут причем? - Есть два момента. И они взаимосвязаны. С этими словами Марианна повернула лицевой стороной к гостье стоящую на столе пикт-карту. Довольно качественную, надо сказать. Изображает девчушку лет пятнадцати за, по всей видимости, снятием пробы с какой-то коричневой гадости местного производства. Миловидная. Что любопытно — не слишком холеная. - Это Мина. Мина Стокер. Несложно догадаться, что теперь девочка вряд ли радуется, как на изображении. - Дочь? - Верно. И она... - Она тоже подсела на этот порошок, а лекарства от зависимости нет. В голосе у Марианны появляется легкий оттенок недоверия. - Вы уверены, что это я вам должна рассказывать, а не вы мне? - Просто догадываюсь. А второй момент? С ответом губернатор ощутимо тянет. - Она дочь Долориана Вея. Об этом никто не знает, кроме меня, его, Мины, ну и теперь вас. Ну разумеется. Как будто от Вея кто-то ждал чего-то другого. - Доверить ее кому-то из тех, кто с этой планеты, он не мог. Сам заняться ей тоже, так как всю его свиту тут знают на каждом углу. А из всех своих коллег он доверял только и исключительно наставнику. - Допустим. Дальше что? - А дальше... Я хочу, чтобы вы побыли с ней рядом. Сделайте для нее все, что сможете. Может, вам она расскажет то, что никогда не скажет мне. Она явно недоговаривает. И не скажет всей правды — но это ее право. Но сути это не меняет — а каким боком тут вообще Ордо Ксенос? - Простите, а другую няньку вы найти ну никак не могли? Я ведь просто обожаю пролетать пол-сектора, побросав все дела, чтобы копошиться с детьми. Ее ответ ничуть не менее ледяной. Но скрыть собственную готовность разрыдаться она не может. - Придется. Войдите в мое положение, и прошу — сделайте все, что можете. Вы сами сказали, вам приходилось раньше участвовать... Как только надобность отпадет — вы тут же отправитесь назад. Все, что нужно, вам будет предоставлено по первому требованию. Я не в состоянии уследить за Миной... А любого из моих людей можно купить. Встав, Марианна достает из резного деревянного стола запечатанный пакет. - Если кто-то спросит, вы здесь с целью подготовить девочку к династическому браку. Вот ваши документы, удостоверяющие принадлежность к Администратуму. При возникновении любых вопросов со стороны арбитров показываете им это — и все претензии сразу отпадают. Документы как настоящие — на имя Агаты Айден. Как будто есть выбор — брать или не брать. Агата так Агата... - Ладно. Сделаю что могу. Какого конкретно результата мне надо достичь? - Не дать ей умереть. И выяснить, по возможности, все что можете, об этой... эпидемии. Я знаю, у вас это отлично получается. - Как вы можете это знать? - Ну вы же не думали, что я не спрошу у Долориана, кого именно его учитель присылает мне на помощь? Что верно, то верно. - Думаю, будет намного лучше, если Мина будет тоже знать меня в лицо. - Дорогая, не мешаю? Последний этаж немаленького здания. Засов на двери. Засов снаружи. Хоть девочка и не отвечает, но ясно, что она внутри. Куда денется-то... Для имперского дворца, резиденции губернатора — отнюдь не избыток роскоши. Во всем. Редкий случай, когда планетарный бюджет идет в первую очередь на что-то еще, и только во вторую сюда. Мина даже сама открывает дверь, как только засов отодвигается. Вид у нее... Ну, что-то похожее сегодня видеть уже доводилось. Спустя пару секунд присутствия матери уже никто особо и не замечает — два взгляда устремлены друг на друга. Два оценивающих взгляда. Сильно недоверчивых. - Это... Твоя новая гувернантка. Ага. С адской винтовкой за плечами. А по Мине видно, что она не дура, хоть и живет Тзинч знает сколько времени на искусственных вливаниях. Ее рука тянется как будто сама собой к кулончику на шее — длинному черному цилиндру, неестественно блестящему. А краем глаза становится заметно, что в комнате (размером с неплохую столовую) есть много чего интересного. - Познакомьтесь друг с другом, а я позволю себе вас оставить. У меня тоже план работы и лимит времени. После закрытия двери за спиной становится как-то даже и неловко. Девочка продолжает пристально смотреть то в глаза, то на заспинный ранец с торчащим прикладом. Остается только протянуть ей руку: - Агата. Мина в ответ делает шаг назад. - Имя ненастоящее, верно? - Допустим. Ее рука сдавливает до побеления край кровати. - Я не настолько еще выжгла себе разум, чтоб не понимать, что ненастоящее. Гувернантки не ходят с оружием. - Может, я просто не слишком уверенно себя чувствую на улице. Сама знаешь, обстановка паршивая. Или у меня на родине все так ходят. - Все равно. По тебе видно, что ты никогда в жизни не работала с детьми. - Ладно. Согласна, что тебя не проведешь. Что дальше? И чего она так вцепилась в свой кулон... Когда становится ясно, что сделать шаг по направлению к ней было большой ошибкой, уже поздно. Кто же знал, что второй рукой она не просто держится за край, а достает оттуда что-то... Удар в висок, надо признать, неплохой. Довольно увесистые этой девочке купили духи. Следом звон стекла. Разбитое окно не оставляет сомнений насчет того, что дальше. - Просто великолепно. Мелкая сучка сбежала. Охренеть день начался. Хорошо хоть винтовку не забрала с собой, а то могла бы. Комментарии и придирки приветствуются. Вторая часть здесь: http://forums.warforge.ru/index.php?s=&amp...t&p=2971942, третья здесь: http://forums.warforge.ru/index.php?s=&amp...t&p=2974732

Эльдарский фарсир всемогущ: нет ничего в рамках разумного, что он не мог бы (сам или манипулятивно) сделать. Поэтому 99% фарсиров дохнет по собственной глупости и/или самонадеянности. Это и хотел выделить ))) Называет. Есть одна из форм перевода (идущая от Профессора) с такой формой единственного числа. Это не баг, это фича: так ее называет только ГГ. Но спасибо за коммент. Вообще, столько похвал, что я просто обязан сбацать продолжение. Ну или приквел. Не решил еще. "А разгадка одна"Именно для красивого ввода героини этот опус и писался, имя не указано намеренно

Они как суслики. Где-то есть, но их никто никогда не видел. Признаю, ошибсо, исправил.