ОТРЫВОК ИЗ ДНЕВНИКА
I
- Еще полгода назад, когда пришли первые сообщения о приближении ксеносов. Полтора миллиона солдат СПО были усилены миллионом новобранцев, и резервистов. Арбитры увеличили свой штат почти вдвое. Добровольцы создавали отряды местной милиции, и ополчения, а из уголовных элементов набирались батальоны смерти. Повсюду создавались линии обороны, и возводились фортифи¬кационные сооружения. Казалось, мы победим.
- Еще три месяца назад, когда прибыл 801 полк “Вострянских Первенцев”. Сорок девять тысяч отбор¬ных сынов империи, с пятью сотнями танков, и БТР, с тремя десятками “Василисков”, и других орудий, с восьмьюдесятью “Валькириями”, и “Стервятниками”. Казалось, мы выстоим.
- Когда месяц назад, был отдан приказ о ядерной бомбардировке захваченных врагом территорий. Казалось не все еще потеряно.
- И даже две недели назад после тотальной, и поспешной эвакуации всего уцелевшего населения, за циклопические стены столичного улья. С их мощными пушками, и многочисленными турелями тяжелых болтеров. Казалось, мы сможем продержаться.
- Когда четыре дня назад, два поистине титанических чудовища, проломившие стены улья, наконец, были уничтожены: одно орудиями базилики “Имперского Воздаяния”, а другое отчаянным тараном “Валькирии” доверху набитой взрывчаткой. Нам казалось, что мы выживем.
- Но теперь, когда в образовавшиеся проломы стен, хлынули бесконечные орды кровожадных, и беспощадных тварей, заполняющих улицы, и дома, сметающих на своём пути последние наспех возведенные баррикады, мы поняли: это КОНЕЦ!
Отчаянье! Отчаянье, и полная безнадежность наполняют воздух ставки Сил Планетарной Обороны. Каждый подданный Императора на этой планете знает, что он почти мертв, и нет способа выжить.
Сейчас в ставке расположенной в крипте кафедрального собора, осталось не более трети личного состава:
Полковник Докатан Свай, в мятом, висящем мешком на исхудавшем теле, запыленном мундире. Он исполняет обязанности начальника штаба СПО. Вместо генерала Себастьяна Ванулеску. Который трагически погиб, со всеми своими помощниками, и подхалимами четыре дня назад, некстати оказавшись именно на том участке стены, где проклятые ксеносы нанесли один из своих главных ударов. Представитель механикумов магос Шок-Лакомин, в алой расшитой золотом, но такой же запыленной, пахнущей машинным ладаном мантии. Командующий арбитрами, одетый в черную потрепанную силовую броню майор Дональд Митчелл. Бригадный комиссар Константин Рай с красными от недосыпания глазами. И Каносисса Коммандер Катерина, глава командатории Ордена Нашей леди Великомученицы. Боевого крыла Эклезиархи Адептус Сороритас, в своём безупречном облачении. Да плюс десяток нижних чинов, различных писцов, аналитиков, адъютантов.
И я адъютант генерала, чудом избежавший той мясорубки, так как в тот день был послан в санчасть, с целью раздобыть у сестер ордена Госпитальеров, немного спирта для офицерской столовой.
- ГДЕ, ВАРП ПОБЕРИ, ЭТИ ХВАЛЕНЫЕ “ПЕРВЕНЦЫ”?! – почти кричит комиссар, видно, что он на гране нервного срыва. И не удивительно, ведь события последних дней, а также длительное отсутствие сна, и впрямь могут сломать любого - ПОЧЕМУ ОНИ НЕ ПРИДУТ К НАМ НА ПОМОЩЬ, И НЕ СНИМУТ БЛОКАДУ! ПОДЛЫЕ ТРУСЫ! НУ, НИЧЕГО… СКОРО ОНИ ПОЛУЧАТ ВСЕ ТО, ЧТО ЗАСЛУЖИВАЮТ!
- По последним данным они блокированы в районе своей базы превосходящими силами противника. – Взгляд комиссара готов испепелить лепечущего это.
– Зазнавшиеся ублюдки, УРОДЫ! Какой от них тогда прок? Если они не способны нам помочь. Да пусть тогда хоть все передохнут.
- Не гневите Императора комиссар, Вострянцы оттягивают на себя две трети всех этих тварей и если их база падет, то мы не продержимся и пары дней.
- Это уже полковник, мне кажется, что только его прошедшего свой путь от простого солдата до офицера штаба не беспокоит сложившаяся катастрофическая ситуация. С фатализмом истинного сына планеты Криг, он, склонив голову над разнообразными планами улья, вместе с оставшимися офицерами все еще продолжает разрабатывать стратегию обороны.
Неожиданно для всех Магос Шок-Лакомин замер, прислушиваясь к одному ему слышимому звуку. Затем казалось, получив какой-то приказ, он распрямился и кивнул невидимому собеседнику.
- Господа к своему глубочайшему сожалению. - Его голос звучит с непривычно странным механическим акцентом.
- Я должен вам сообщить о прорыве противника к производственным корпусам мануфакторума. И сложившейся в связи с этим крайне неблагоприятной обстановке в примыкающих к нему секторах. Поэтому, исходя из высших приоритетов. Главный фабрикатор принял решение оставить нас, чтобы спуститься в хранилище 13. А все резервы сосредоточить на защите хранилища. Из чего следует, что силы кузни больше не смогут оказывать вам какую либо помощь пока ситуация не измениться к лучшему. Посему разрешите отклоняться, чтобы покинуть расположение ставки, так как мене приказано возглавить оборону кузни.
- ПРОКЛЯТЬЕ! - Вспыхивает бригадный комиссар Рай.
- Совсем из ума выжила эта старая шестеренка! Он что думает отсидеться за стенами бункера, пока мои люди будут гибнуть на улицах?!
Рука комиссара тянется к кобуре.
– Это пахнет изменой!
Между магосом и комиссаром быстро встаёт майор Митчелл.
- Успокойтесь Константин
Он перехватывает руку комиссара с оружием.
– Не хватает нам ещё перестрелять друг друга на радость наших врагов.
Затем поворачивается к Шок-Лакомину
– В самом деле магос, сначала губернатор со всей своей шайкой-лейкой укрылся где-то в черных горах, а теперь и вы туда же. Не ожидал такого от механикумов. Если так пойдет дальше, то скоро мы будем драться в полном одиночестве.
Канонисса подходит к сцепившимся мужчинам.
- Не беспокойтесь майор, я со своими людьми, останусь с вами до самого конца, какой бы он ни был.
- Это похвально, но нет ли у вас в запасе кроме фанатичной веры еще и пары танков?- В голосе комиссара сквозят истеричные ноты плюс неприкрытое пренебрежение.
- Ненужно недооценивать силу Веры комиссар. - Её хорошо поставленный голос звучит так, словно она читает наставления о силе веры новобранцам своего ордена. - Для людей загнанных в безвыходное положение Вера это последнее что остаётся. Иногда Вера может творить поистине великие чудеса.
-АХ! Не надо мне ваших нравоучений дорогая Коммандер Катерина. Вы не у себя в монастыре! - Заметно, каких сил стоит комиссару сохранять самообладание.
- Довольно! - Докатан Свай ударил по столу кулаком, вставая со своего места. – Всем страшно, не только вам комиссар! Успокойтесь!
Затем уже к магосу.
- Потрудитесь объясниться.
Казалось механикума, нисколько не тронула разыгравшаяся перед ним сцена. Ни в его позе, ни в голосе ничего не изменилось.
- Ваша задача Полковник защищать подданных Императора в целом и жителей этого улья в частности. А задача Главного фабрикатора состоит в том, чтобы донести до последующих поколений, всю мудрость знаний, накопленную за тысячелетия их предшественниками. Вследствие этого, сейчас для жрецов, сохранность Стандартных Шаблонных Конструкций имеет первостепенное значение. И никакие жертвы не будут напрасны, если знания будут сохранены. А в сложившейся ситуации сделать это можно только сконцентрировав максимальную оставшуюся военную мощь кузни на минимальной площади, какая только возможна. Поэтому мне приказано вернутся обратно. Надеюсь это понятно.
Немая сцена…
Не говоря больше ни слова, в окружении своих аколитов магос Шок-Лакомин отдал честь и вышел из расположения ставки.
С тихим стоном Бригадный комиссар Константин Рай опустился на стул.
- Все это конец.
Катерина положила руку ему на плечо.
- Своей жизнью мы служим Императору, своей смертью мы служим Ему и после смерти мы будем с Ним.
- Да ну вас с вашими проповедями. - Отмахнулся тот.
Майор Дональд Митчелл за свою долгую жизнь не раз смотревший смерти в глаза сейчас тоже выглядел растерянным. Он подошел к бару, где налил себе стакан алкоголя, а затем залпом осушил его.
- Не ну вы только подумайте, жизни жителей всего имперского мира ничто по сравнению СШК! Как вам это нравится
Вбежал связист.
- Сер! Сержант Пир из второй роты пятьдесят третьего батальона расположенного в “ИМПЕРИАЛ БАНК” на проспекте “5-ти Милтонов”, докладывает, что наблюдает развертывание значительных сил противника, напротив своих позиций.
- Святой император! Невозможно! Это же внутри нашего периметра обороны.
- Он сообщает, что противник появляется со стороны станции затопленного транспортного тоннеля.
- ВАРП! – Майор со всего маху разбил стакан об стену – Это все вы комиссар! Вы со своим безмозглым приказом о затоплении транспортных тоннелей! Тысячи гражданских прятавшихся там погибли ни за грош. Зато противник, спокойно передвигается в тыл нашей обороны! А ведь закрепившийся расчет даже одного тяжелого болтера, в условиях ограниченного пространства мог сдерживать врага сколь угодно долго, и к тому же мы, зная о его намерениях, смогли бы вовремя предпринимать контрмеры. Теперь же он может в любой момент, появиться в любом месте нашей транспортной системы, а мы узнаем об этом, когда будет уже слишком поздно. Не знаю как полковник, а я даже если и не переживу эту кампанию сделаю все что в моих силах чтобы сообщить куда надо обо всех ваших “подвигах”.
- Да откуда я мог знать, что эти твари способны на такое. - Пролепетал комиссар.
- Откуда?! Да оттуда, откуда и все мы! Когда за одну ночь вырезается население целых хайвов! Когда даже ядерная бомбардировка не способна остановить продвижение врага! Когда всего за три месяца цветущий мир превращается в бесплодную пустыню! Вы думали их, остановит затопленный транспортный туннель? Нет, их может остановить только священный прометий, холодная сталь и огонь наших лазганов.
- И вера в Императора! – вставила канониса.
На комиссара было жалко смотреть
- Поберегите свою ярость для врагов арбитр. - Вступился за Рая полковник. Его нисколько не удивило донесение. Это выглядело так, словно он был готов к такому повороту событий.
- Вернемся к нашим планам господа. Противник сделал свой ход, и мы должны принять меры, если хотим оставаться в живых как можно дольше.
Все склонились над голографической картой улья, с разноцветными символами и пиктограммами отмечающими положение союзных, своих и вражеских сил. Ситуация ухудшалась с каждой минутой.
- Необходимо перебросить резерв из секторов 12 и 16 вот сюда. И пусть артиллерия поработает здесь и здесь.
Лишь комиссар продолжал безучастно сидеть на своём стуле, уставившись невидящим взором в одну точку. Никто не обратил внимания, как поднявшись, он прошел в соседнюю комнату.
Сухой звук выстрела оторвал на мгновение всех от работы.
- Все спекся Константин. – Проворчал майор. – Туда ему и дорога.
- Дональд прекратите.
Вновь зазвучали приказы и донесения.
- Связной! - Голос полковника полон решительности и тверд как никогда.
- Передайте капитану Альпато, пусть выдвигается в район храма “Святой нашей леди Унжи” на соединение с остатками танкового взвода, и атакует вдоль сквера в направлении площади “Св. Себастиана Тора”
- Да Сер!
- Нам необходимо выиграть время, что бы отвести людей за проспект и перегруппироваться.
А красных целей на плане, все больше и больше. В-то время как синие и зеленые точки исчезают. Это одна за другой падают баррикады защитников. Наконец остаётся последняя перед проспектом баррикада, если она падет, то оставшиеся отступающие войска будут отрезаны и скорее всего, уничтожены.
- Кто у нас здесь? На баррикаде, в районе двадцатой улицы.
- Отделение сестры Анжелины.
- Надо любой ценой удержать эту баррикаду.
Коммандер взяла в руки вокс передатчик.
- Внимание говорит “Роза”, “Бутон-3“ как меня слышите приём, сообщите о своей боеготовности. “Бутон-3“ как меня слышите приём.
Сквозь статику помех и завыванья эфира доносится ответ.
- Говорит “Бутон-3” в строю 4-ре “лепестка”, неполное отделение имперских штурмовиков плюс гражданское ополчение. Всего человек сорок. Есть два тяжелых болтера с боекомплектом на 3000 болтов и лаз пушка
- Слушай меня девочка, нужно ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ удержать баррикаду! Без приказа не отступать! ТЫ СЛЫШИШЬ НИ ШАГУ НАЗАД!
- “Роза” вас понял! ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ УДЕРЖАТЬ БАРИКАДУ!
От услышанного имени, от голоса звучащего из передатчика. В низу живота у меня все сладострастно сжимается, и начинают предательски подгибаться колени. Моя память услужливо возвращает меня назад во времени в тот день, когда я впервые увидел её.
II
- Практически на каждой более или менее густонаселенной планете Империи есть принадлежащий одной из епархий кафедральный собор. Это концентрация власти Эклезиархии. Всеимперской организации, культивирующей веру в Бога-Императора. Веру, которая является духовным маяком для его подданных вот уже более десяти тысяч лет. И в каждом таком соборе есть гарнизон Боевых Сестер, которые охраняют его. Облаченные в свою восхитительную броню сестры также сопровождают иерархов церкви, следя за тем, чтобы граждане с почтением относились к служителям культа.
- Первая наша встреча с Анжелиной произошла, когда к нам в штаб в сопровождении Каносиссы Коммандер Катерины, и под защитой её Целестин во главе делегации Эклезиархии прибыл сам Епископ. Чтобы прочитать проповедь о силе духа и благословить нас на ратные подвиги. Во всей этой пестрой толпе состоявшей из десятков дьяконов, клириков и служек разного ранга, окружающих Епископа, она с группой послушниц поначалу ничем не выделялась простотой своих ряс, а также неотступным следованием за Коммандером.
Зато в конце церемонии, когда все присутствующие уже вознесли молитвы Императору и запели гимны. А я как адъютант, стоя позади генерала, и лишь старательно делая вид, что пою, на самом деле страстно желал, чтобы все это как можно быстрей закончилось. Раздалось пение ангелов. Столь чистых и звонких голосов я никогда раньше не слышал. Так могли петь разве что только нефелины в центральном соборе. Это словно разом зазвучали серебряные и хрустальные колокольчики. Пораженный, обернувшись в поисках источника пения, я оказался лицом к лицу с ней, смиренно стоящей за своей госпожой вместе с другими послушницами.
Забыв обо всем происходящем вокруг, я вытаращился на неё:
Почти моего роста, в просторной полотняной рясе, в прочем неспособной до конца скрыть соблазнительных форм. С милым, по-детски наивным лицом. Таким как рисуют у херувимов на иконах. И золотыми локонами, упрямо выбивающимися из-под капюшона, для того чтоб словно ореол подчеркнуть идеальный овал лица. В её больших голубых глазах, светится благоговейное просветление. А слова гимна, слетают с красивых губ, сплетаясь в удивительные песнопения.
Заметив, что я беззастенчиво пялюсь, у неё на щеках вспыхнул румянец, но она ни разу не сбилась.
Зато когда стихли последние аккорды, оказалось что вся их компания, стала объектом всеобщего внимания и восхищения. Сам Епископ приблизился к ним.
- Браво! Браво! Коммандер! Почему вы прятали от нас это сокровище? - Его цепкий взгляд внимательно рассматривал приникших послушниц не смеющих поднять глаза.
- Ну почему же прятала? Мои воспитанницы. Лучшие ученицы школы Прогениум. Совсем скоро они пройдут обряд инициации, чтобы стать полноправными членами Ордена.
Могу поклясться! На один миг на лице Сороритас проскользнуло едва уловимое выражение, которое можно было интерпретировать как удовлетворение или гордость.
- Они поют в школьном хоре. Просто вы нечасто балуете нас своими визитами Епископ.
- Ну что ж значит пришло время посетить школу.
Епископ взял Катерину за руку
- Вы обязательно должны разрешить своим подопечным присоединится к соборному хору на следующей мессе.
- Мы обсудим все детали Ваше Святейшество. Думаю, для них это станет хорошим испытанием.
- О! Это будет просто восхитительно!
После чего вся делегация Эклезиархии отправилась восвояси.
А я не находил себе места, вспоминая девушку из окружения Канонисы её лицо, её голос. Еще никогда в жизни, я так не стремился попасть на мессу в кафедральном соборе как тогда. Правда, мне не удалось её там увидеть. Из-за высокого расположения хора этого нельзя было сделать с того места где я находился. Но зато я слышал её божественный голос.
- Великий Император! Как она пела!
В следующий раз я встретил её там, где меньше всего ожидал:
На балу у Губернатора, устроенного для поддержания морального духа подданных, собрался весь цвет местной знати. Были там и Епископ с Сестрами и члены штаба СПО ну и, конечно же, генеральский адъютант.
Не буду описывать ни великолепий губернаторского дворца, ни пышность торжества. Повторю лишь слова, брошенные моим “старым воякой” сквозь зубы: - Это пир во время чумы! – Так вот где-то к середине вечера, уже опустошив пару бокалов какого-то ну очень дорогого “пойла”, и цинично разглядывая толпу присутствующих дам с целью выбора одной из них для дальнейшего обольщения. Мой взгляд неожиданно натолкнулся на прелестное создание, которое широко распахнутыми от восторга глазами, с любопытством смотрело по сторонам. В низу моего живота сразу же возникло приятное напряжение. Это без сомнения была ОНА! Но только если раньше она была похожа на “цветок эдельвейса”, такая невинная и беззащитная. То теперь превратилась в нежный “бутон розы” готовый вот-вот раскрыться.
Вместо монашеской рясы на ней было вечернее платье, не такое пышное конечно как у многих присутствующих здесь дам. Но, не менее, прекрасное: Тончайший, расшитый золотом белоснежный шелк, розовая парча и атлас с жемчугами. Все это словно вторая кожа облегали её гибкий стан. В прическе оправленные в золото сверкали рубины. На шее колье работы лучших ювелиров, а на руках украшенные драгоценными камнями золотые браслеты. Не знаю, как долго я любовался ей.
Как вдруг кто-то взял меня за руку.
- Она вам нравится?
Это была Канонисса. Первый и последний рай я видел её без брони. В белоснежной мантии, расшитой золотыми символами несущими глубокий духовный смысл.
- Кто? - Смутился я.
- Анжелина кто же еще, вы так пристально на неё смотрели.
Коммандер улыбнулась.
- Просто я был изумлен, откуда у простой сироты платье по цене с небольшую луну.
Попытался я скрыть, своё смущение.
- Ах, эти побрякушки. Это из нашей сокровищницы. Уже совсем скоро она, вместе с другим пройдет последние испытания, а затем станет полноправным членом ордена. Так сказать “Невестой Императора”, сегодня у них как вы мужчины иногда говорите… “мальчишник!?”.
Она весело мне подмигнула, затем внезапно посмотрела в мои глаза, словно хотела заглянуть в самые потаённые уголки души. У меня предательски вспыхнули уши. Казалось, что от её взгляда ни что не скроется. Всего мгновение она изучала меня, а затем произнесла фразу, от которой взмокли мои ладони.
- Пригласите её на танец, пока это не сделал кто-нибудь за вас.
- Разве такое возможно? Я думал, что сестрам запрещены светские развлечения.
- Сестрам да, но не послушницам. Сегодня её последний день, перед тем как она посвятит всю свою жизнь служению Ему. И ваш последний шанс адъютант.
- Смелее!
С этими словами она ушла, оставив меня обескураженного посреди шумного бала.
- Ну что ж если не воспользуюсь таким шансом, то буду полным ослом! – сказал я себе, после этого набрав полную грудь воздуха как перед прыжком в воду, пошел на встречу той, чья красота затмевала для меня свет звезд над головой.
Сердце бухало в груди словно батарея “Василисков” во время артналета, уши горели как обшивка суборбитального челнока прорывающегося через плотные слои атмосферы, и мокрые ладони отнюдь не добавляли самоуверенности. Моя решительность таяла с каждым шагом, но ноги продолжали нести меня вперед.
- Разрешите представиться. Адъютант генерала Себастьяна Ванулеску!
- Анжелина. Для друзей можно просто Энжи. – её белоснежная улыбка была мне наградой за смелость.
- Смею ли я надеяться пригласить вас на танец?
Реверанс… протянутая в знак согласия рука.
Мой мир перевернулся!
Благословен будь тот, кто придумал танец. Эту возможность у всех на виду держать в своих объятьях другого человека, не вызывая осуждения в нарушении норм морали. От счастья кружилась голова. Я тонул в её огромных голубых глазах, лепетал какие-то банальности, плоские комплименты, бородатые анекдоты. Энжи искренне и заразительно смеялась в ответ. Вдобавок ко всему она прекрасно двигалась.
За время, проведенное на службе у генерала, я побывал на многих официальных балах и приёмах вроде этого. Поэтому научился отлично танцевать. Мы двигались, как единое целое, дышали одним дыханием, инстинктивными движениями дополняя друг друга, танец за танцем. А под конец просто “порвали” зал. Под гром аплодисментов, разгоряченные мы отправились на балкон, перевести дыхание.
Где-то там, далеко в улье, воздух пропитан войной и страхом. Но здесь во дворце он наполнен ароматами чудесных цветов и щебетом птиц. Мы одни на балконе, наше дыхание и сердцебиение учащено, он теперь не от танца. Я держу Анжелин в своих объятиях.
- Я люблю тебя.
Её глаза подернуты поволокой, а губы призывно полуоткрыты. Наши уста начинают сближаться, вот их разделяет каких-то 10 сантиметров 9…8…7…6…5…4…3…2…
В последний момент, в ней словно что-то переключилось – НЕТ! - она отстраняется. Глаза сверкают в полумраке. Я снова попытаюсь её обнять, но она вырывается и делает шаг назад – НЕТ!
- В чем дело Энжи?
- Это не правильно! Так не должно быть! – её голос дрожит.
- ?
- Я “Невеста Императора”! И мой святой долг, суть всей моей жизни, это служение Ему! …“Только через аскетизм, воздержание и умерщвление плоти, отринув всё мирское, можно достичь просветления”... – Быстро тараторит она, когда-то давно заученные банальные фразы.
- Прости! – она быстро целует меня в щеку, так наивно, совсем по-детски, я замечаю слезу на её щеке. Затем бросается прочь от меня, в зал, где исчезает из виду среди толпы. Оставив меня в одиночестве, стоять в растерянности, на балконе.
- ВАРП! ВОТ ЭТО ПОВОРОТ!
Последующие дни я был как в бреду. Все своё свободное время, проводя возле расположения командатории Сестер Битвы. Пытаясь хоть краем глаза увидеть Энжи. Или угадать, среди прямо и горделиво, стоящих на страже в силовых доспехах Сороритас, за чьим забралом их безликих шлемов, скрывается её лицо.
Так продолжалось пока, в конце концов, ко мне не вышла сама Коммандер.
- Нам предстоит непростой разговор – она взяла меня за руку – пройдемся.
Какое-то время мы прогуливаемся, молча: я не знаю что сказать, а она молчит, видимо подбирая слова.
- Вы помните… – наконец начинает она - на балу я сказала вам, что скоро Анжелин ждет последнее испытание?
- Да.
- Так вот. Этим испытанием были вы.
-?!
- Поймите “Губительные силы” ни когда не дремлют, всю её оставшуюся жизнь они будут испытывать её веру на прочность. И если тело можно закалить нагрузкой, волю упражнениями. То как проверить, готова ли душа? Как проверить, готова ли она противостоять соблазнам, которые ей бесконечно будут нашептывать демоны хаоса. Готова ли она отречься от всего во имя высшей цели. Готова ли она пожертвовать всем ради неё. Вот поэтому я и разрешала им петь в соборном хоре, принимать похвалы и лесть. Поэтому повела на бал.
- И поэтому вы толкнули её в мои объятия?
- Да!
- Какой цинизм.
- Да поймите же, наконец! Она должна была сделать этот выбор сама. Понять, готова ли она променять все это – Катерина сделала неопределенный жест рукой, – на бесконечную преданность и служение Императору. Ведь если её вера недостаточно крепка, она падет жертвой “Губительных сил”. И подведет всех нас: орден, Императора, все человечество, в конце концов!
- Ну, хорошо пусть так! А если б она не прошла всех ваших испытаний, что тогда?
Коммандер замолчала, подбирая слова.
- Ничего страшного не случилось бы. – Продолжила она через минуту. - В этих девочек вложено слишком много сил и средств. В крайнем случае, Энжи стала бы одной из сестер Фамулус, Госпитальер или Диалогус.
Каносисса остановилась, взяла меня за плечи, пристально глядя в глаза.
- Вы хороший человек Адъютант я вижу это по глазам. Если Анжелина вам хоть каплю не безразлична, не ищите больше с ней встречи. Иначе вы погубите её и свою бесценные души.
- Это словно вырвать сердце из груди!
- Ничего, поверьте мне, время лечит, вы еще встретите ту, которую назовете любимой. Оставьте Энжи Императору.
После того разговора я старался больше не думать о девушке монашке. Пока судьба не свела нас в третий раз:
Я находился в госпитале, в который раз пытаясь разжиться у сестер ордена Госпитальеров спиртом для офицерской столовой. И уже собирался уходить, как вдруг на госпитальный двор влетели “химеры”. Верхом на броне одной из них, держась рукой за скобу, сидела “Богиня войны”. Еще до полной остановки БМП, она словно хищник легко и мягко, соскочила на землю.
- Санитары! Сюда, быстрее! Здесь раненые!
Я едва узнал в горделивой Сороритас Анжелину, и снова был сражен произошедшими с ней метаморфозами:
Роскошные золотые локоны сменило аккуратное каре, на щеке красуется знак “Флёр де Люс”. Во взгляде холод и непоколебимость. Великолепный силовой доспех, несущий печати чистоты, и украшения из отполированной бронзой, по-видимому, нисколько не стеснял ее, идеально подчеркивая стройность и гибкость фигуры. К левому бедру пристегнут шлем, и цепной меч, к правому болтер. Табард расшит строками гимна Фэдэ Империалис. И голос, голос стал совсем другим. Теперь в нем слышалась холодная сталь, будто звук горна он разносился по двору, когда звучали короткие, и лаконичные приказы.
Во всей этой суете она даже не заметила меня, или не узнала, ну или сделала вид. Ошеломленный, я застыл неспособный нормально ни думать, ни действовать, посреди всей этой кутерьмы, вызванной их приездом. Пока не выгрузив всех раненых, она легко и непринужденно не взлетела на броню и “химеры” с ревом унесли её куда-то прочь.
С этого момента, каждую ночь, Энжи являлась ко мне во сне. В таких эротичных образах и виденьях, что узнай о них хоть кто ни будь, меня бы сначала оскопили, а затем бы с живого содрали кожу и оставили умирать, чтобы мои крики были предупреждением для всех богохульников и ренегатов.
ІІІ
- Губернатор! Эта подлая крыса! Он сбежал! Сбежал в тот момент, когда дольше всего был нужен своему народу. Очевидцы рассказывали, что когда чудовища, проломили стены улья, они видели над его дворцом шатлы уходящие куда-то на север к черным горам, где по слухам у него было тайное убежище. Да и ладно сбежал бы сам, не велика потеря, так нет же, он умудрился прихватить протоколы активации обороны дворца, в результате чего вся оборона улья пошла крахом. Двести элитных гвардейцев при поддержке скитариев почти сутки удерживали дворец, давая возможность магосам кузни восстановить протоколы. Они пали!.. Все!.. До последнего!..
- Из грез об Анжелине меня вырвала суета вокруг. Оказалось, что прошло несколько часов с начала кризиса и все войска уже отступили за проспект. Лишь её баррикада продолжала удерживать оборону.
- Все! Они выполнили свою задачу, пора отводить их за проспект – это говорит полковник.
- Да, сейчас каждый боец на счету – вторит ему майор – связист передайте пускай отходят.
- Но Сер! С баррикадой нет связи уже полчаса! – чей-то робкий голос приводит меня в ужас - Возможно, они уже все погибли!
- Не думаю, если б это было так, проспект кишел бы монстрами. – Вступила в разговор Канонисса.
- Тогда необходимо послать к ним гонца с приказом отступить.
- Моя девочка скорее расстреляет его за малодушие и паникерство чем отступит без моего личного приказа. Нет, мне нужно ехать туда самой.
- Исключено! Там слишком опасно, а вы дорогая Катерина еще нужны мне здесь. И я не намерен рисковать вами, ради горстки возможно уже мёртвых солдат.
- Может быть, если вы дадите гонцу, какой-то символ своей власти, то он сумеет их убедить в том, что он не предатель и не трус. – Слышу как будто со стороны, я свой собственный голос.
Коммандер смотрит на меня словно в первый раз. Потом снимает с шеи символ Императора “Эклезиарис” на тонкой цепочке, и протягивает мне.
– Отправляйся за ней, если кто-то и сможет это сделать то только ты. – Я с благодарностью принимаю этот дар. – Передай Энжи что я горжусь ею.
- Возьми с собой эвакуационную “химеру”, там может быть много раненых. – Кидает мне вслед полковник.
Пулей покидаю ставку, сжимая в руках “Эклезиарис”. Поднявшись по ступеням из глубин крипты внутрь храма, моим глазам предстает невероятная картина:
Собор способный одновременно вместить пятьдесят тысяч верующих, переполнен, скамьи убраны, вместо них люди просто стоят на коленях, прижавшись плечом к плечу, и неустанно возносят молитвы образу Императора. Вокруг звучат гимны. На кафедре Епископ читает проповеди о вере и силе духа. Он сильно сдал за последнее время, впрочем, как и все мы. Я замечаю за его спиной сестёр Госпитальер с оборудованием для поддержания жизни.
Аккуратно протискиваюсь сквозь толпу к выходу, а на улице меня ждет ещё большее потрясение. Двести-триста тысяч беженцев и все стремятся под “безопасную” сень Собора.
Конечно, это колоссальное здание может внушать иллюзию силы и безопасности: Среди ликов Императора и других святых мелькают сервиторы с тяжелым вооружением, а стрельчатые окна могут служить бойницами. Площадь вокруг Собора солдаты вместе с Сестрами укрепили мощными баррикадами. То там по здесь стоят танки “Лерман Расс” обложенные мешками с песком и без двигателей, чтобы в освободившемся свободном объеме поместить дополнительный боезапас. По всему периметру, как и на самом Соборе, пилоны пустотных щитов. Везде звучат патриотические гимны и реют стяги. Вокруг все молятся о спасении душ.
- Глупцы! Когда придёт время, их не защитят ни баррикады, ни молитвы, ни сам Император! Лучше, взяли-бы оружие и попытались, подороже продать свои жизни. Хотя я сомневаюсь, что они знают с какой стороны нужно стрелять.
Пробившись, в конце концов, в расположение штабных “химер” отдаю распоряжение, старшему сержанту, занимаю место стрелка в башне одной из них. На броню прыгают несколько солдат из штабного взвода и медик. После этого наша колонна начинает путь по “вымершему” улью…
С севера звучит ожесточенная канонада, где-то там заводы кузни, сейчас они в самом центре атаки проклятых тварей, и именно туда со своими людьми ушёл Магос….
На востоке горят развалины губернаторского дворца.…
Рядом с ними твердыня арбитров, “ЦИТАДЕЛЬ ИМПЕРСКОГО ВОЗДАЯНИЯ”. Доблестные арбитры, отчаянно бьются в полном окружении, понимая, что обречены, они пытаются продать свои жизни как можно дороже, выигрывая тем самым время для остальных. Хватка смерти сжимается все больше и больше, и нет уже ни сил, ни шансов её разомкнуть.
Мы проносимся пустынными путепроводами, мимо опустевших шпилей, чьи жители или бежали в поисках убежищах, или в страхе укрылись в квартирах, и ждут там своей неминуемой участи.
Вот и проспект.
Выезд на него перегораживает добротная двух этажная баррикада с амбразурами для пушек и ружей, и узким проходом, который закрывает танк. За ней укрылось две сотни бойцов
- Куда ты прёшь! – молодой лейтенант встает на пути колоны – что совсем жить надоело?!
- Приказ командования! Надо забрать людей с баррикады на двадцатой улице.
- Да вы рехнулись! Там, наверно, и в живых уже никого нет!
- Не твое дело! Давай пропускай! – Я готов пристрелить его за эти слова.
Он машет танкистам и “Лерман Расс” фыркая двигателем, отъезжает в сторону, пропуская нас вперед к своей цели. Мы летим дальше, не обращая внимания на провожающие нас недоуменные и печальные взгляды.
Ещё десять минут езды по проспекту и колона сворачивает на “двадцатую улицу”.
То, что открывается нашим глазам, повергает всех в шок!
Здесь была бойня! Вся баррикада, вперемешку завалена телами людей и пришельцев. Повсюду кровь и ихор. Куда ни глянь, валяются оторванные части тел и внутренние органы. И над всем этим весит непередаваемый, удушливый смрад смерти. От всего увиденного, некоторые из молодых бойцов, проведших всю компанию возле штаба, и не видевших ужасы войны опорожняют свои желудки.
- ДВИЖЕНИЕ СПРАВА! – колона вмиг ощетинивается стволами.
Из тени полуразрушенного шпиля, к нам навстречу выходит существо, на которое невозможно смотреть без содрогания. Перепачканное с ног до головы в грязь, кровь и ихор, ковыляя на истерзанную ногу, с разбитым силовым ранцем, испускающим клубы неестественно черного дыма, оно когда-то было Сестрой Битвы. Теперь же сквозь многочисленные дыры в её силовой броне, видна кровоточащая, живая плоть. Левая рука свисает вдоль тела, словно безжизненная плеть, из спекшихся воедино обожженных обрывков кожи, остатков мышц и расплавленного, покорёженного метала брони. Наплечник исчез. С одной стороны головы вместе с ухом сорван скальп, и теперь там стали видны голые кости черепа. Один глаз смотрит на нас черной от запекшейся крови пустотой глазницы. Другой заплыл синяком так, что его едва можно различить. По всем законам жизни и смерти она уже давно должна быть мертва.
Мои внутренности скручивает рвотный спазм, когда я понимаю кто передо мной.
- Энжи!.. Господи, святой Император!.. Ты жива!.. Это Я!.. Узнаешь меня?! Меня послала Коммандер, чтобы забрать вас отсюда! Вы выполнили свою задачу, пора отступать. – Дрожащими руками я протягиваю ей “Эклезиарис”.
Её заплывший глаз немного приоткрывается, когда я вкладываю в уцелевшую руку символ Императора. Она поочередно смотрит то на него, то на меня, словно пытаясь понять смысл услышанных слов, вспомнить, кто перед ней стоит. Затем оборачивается к баррикаде, окидывая взглядом все пространство недавней схватки.
- Здесь уже некому отступать… Вы опоздали… – Она хрипит, ели дышит, едва может говорить. Её голос, её прекрасный звонкий голос теперь похож на скрип несмазанной дверной оси, похоже на то, что у неё повреждены голосовые связки.
- НО ТЫ ЖИВА! И Я СПАСУ ТЕБЯ, Я УВЕЗУ ТЕБЯ В ГОСПИТАЛЬ! ДОКТОР СДЕЛАЙТЕ ЖЕ ЧТО-НИБУДЬ!!!
- Я не умру… – она жестом отстраняет врача, и делает шаг назад – просто не имею такого права, умереть прежде, чем исполню свой долг перед Императором…
- Да ты бредишь у тебя шок! Доктор помогите ей!!!
- Я знаю, о чем вы думаете!.. Вы думаете, зачем Император допустил все это, почему он отвернулся от нас, почему не пришел к нам на помощь в самый трудный для нас час, где Он был, когда рушился весь наш мир…
– И я отвечу вам, но для начала взгляните вон туда, за баррикаду…
Мы как по команде смотрим туда, куда показывает уцелевшей рукой Сороритка, и наши волосы встают дыбом:
Вся улица перед баррикадой завалена трупами пришельцев, их тысячи и тысячи. Метров за двести их тела начинают покрывать землю сплошным ковром, и толщина этого ковра становится все больше по мере приближения к баррикаде. Перед самой баррикадой количество павших тел таково, что их гора почти сравнялась с её верхним краем. И даже когда последняя волна ксеносов прошла по трупам своих собратьев и захлестнула защитников,… они не смогли прорваться. Все до единой, эти проклятые твари были уничтожены.
- СВЯТОЙ ИМПЕРАТОР! ЭТО ЖЕ ЧУДО! – я слышу, как солдаты начинают молиться, а в голове роятся мысли, как, как кучка необстрелянных, слабо организованных добровольцев смогла перебить такое количество чужих?
- Император, великий Бог и Отец наш, сидящий на золотом троне. – Продолжает свою речь Енжи - Десять веков назад, ради человечества он пожертвовал самым дорогим, своей бесценной жизнью, но даже сейчас, душа Его сражается с демонами хаоса, чтобы мы могли жить, любить и быть любимыми, растить детей, заселять планеты, творить прекрасное…- её слова прерывает кровавый кашель.
- …И я спрошу вас, достойны ли мы такой жертвы?.. - Она замолкает, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.
- И отвечу я вам. Император посылает нам лишения и невзгоды лишь для того чтобы убедится в том, что души наши чисты, и мы дети его, достойны греться в лучах славы Его. Тот, кто не струсит, не предаст, не смалодушничает, в день великой битвы восстанет подле Него, чтобы сразится с великим Злом и навсегда изгнать это Зло из мира людей. Тот же, кто струсит, лишь отстрочит смерть своего бренного тела, но навсегда потеряет свою бесценную душу, которую демоны хаоса утащат на самое дно Ада и будут терзать там до скончания времен!.. – в единственном уцелевшем глазу Анжелины светиться религиозный фанатизм.
В начале улицы, за пределом прицельной дальности стрельбы, начинают мелькать зловещие фигуры. Это проклятые инопланетные твари вновь начали собираться для еще одной теперь уже решающей атаки.
- Солдаты! Верные сыны империи! Император взирает на вас с высоты своего золотого трона! Восстаньте же! Ибо даже смерть не может служить оправданием, пока не исполнили вы свой долг перед Ним до конца! – Она начала произносить слова молитвы так громко и ясно, как только позволяло ей её изуродованное горло.
То, что произошло дальше останется в моей памяти до конца жизни.
Тела солдат до этого спокойно лежащие, вдруг начали шевелиться: Вот наводчик лазерной пушки, пришпиленный к лафету обрубком огромного когтя, поднял голову. Стало слышно, как он бормочет толи молитву, толи оптимальные векторы для стрельбы. Вот прислонившийся спиной к баррикаде молодой пехотинец с огромной дырой в голове, через которую виден мозг надел дырявую каску, которую до этого держал в руках, подобрал лежащий рядом лазган и выставил его в амбразуру. А вот зашевелилось одно из тел чужаков, и из-под него вылез человек в форме арбитра, его грудь рассечена страшным ударом, а в рану можно было бы просунуть руку, но я вижу в ней живое, еще бьющееся сердце.
И это не была какая-то черная магия, нет, это были не зомби. Их взгляды осмысленные и живые. Их рты шепчут молитву Императору, добавляя свои голоса к голосу Сестры Битвы. Один за другим эти искалеченные люди занимают места на баррикаде, кто не может идти ползет, у кого нет руки, держит оружие в другой. Те, кто совсем уже не могут драться становятся рядом с товарищами, чтобы своими телами защитить их от огня противника. И это воистину великое чудо.
- Мы остаёмся с вами! – некоторые из моих бойцов передернув затворы, направляются на передний край.
- НЕТ! - Голос девы слаб, но тверд и не терпит возражений. – Еще не время для вашей смерти! У Императора для вас другие планы! Уходите и вы еще послужите Ему, а погибнув здесь и сейчас, вы только подведете Его, не оправдав надежд. Сегодня вы видели чудеса веры в Него, и видели тысячи молящихся Ему. Так идите и поведайте им что Император не оставил нас, что души наши всегда будут с Ним, и что возможно мы живы еще только потому что они все еще молятся Ему за нас.
Мы уходим “химеры” взревели двигателями и солдаты, обескураженные всем увиденным, торопливо забираются внутрь. Сержант с врачом насилу затаскивают меня в одну из машин. Я вырываюсь, что-то ору. Я хочу умереть там, на баррикаде, вместе с ней. В конце концов, получаю увесистую оплеуху и отлетаю вглубь машины. Последнее что я вижу, перед тем как закрывается аппарель: её лицо, и губы, шепчущие мне – Живи.
Не помню дорогу обратно, и по возвращению я не иду с докладом в штаб. Вместо этого, я протискиваюсь внутрь собора, к самому алтарю. Припадаю на колени, и страстно начинаю молиться, молится, так как никогда в жизни не молился. Молится за всех за нас. За гражданских, и за солдат, за павших, и еще живых.
А за моей спиной уже ширятся противоречивые слухи, о том, что, толи “Вострянские Первенцы” все погибли и нас вскоре постигнет их участь, толи, в конце концов, они сломили хребет вражеской армии и мы все-таки победим. Слухи о невероятных чудесах веры. И о том, что получен сигнал с орбиты, что помощь близка. А значит не все потеряно и есть еще надежда…
PS.
Доклад
Коммодора 2 ранга Иго Жалена
Адмиралу флота Дециусу Максимусу.
Код доступа “Алый 12/5”
Секретно.]
Согласно директиве флота за номером (258647 / 5742 / НР)
Мое боевое соединение в составе: пяти линкоров класса “Император”, восьми тяжелых крейсеров класса “Разрушитель”, двенадцати фрегатов класса “Меч” и двадцати других вспомогательных судов. Выдвинулось в указанный район для оказания военной помощи, как только был получен сигнал бедствия.
К моему глубокому сожалению, к моменту нашего прибытия в систему, мы застали осколок флота “Левиафан“, который полностью сломив Силы Планетарной Обороны, приступил к теранидоморфингу планеты. Дабы избежать поглощения этим осколком всей биомассы планеты и увеличения своего могущества. Мной было принято решение вступить в бой. В результате блестящей атаки биокорабли ксеносов находящиеся на низкой орбите и не способные к маневрам уклонения были повреждены, после чего один за другим рухнули на поверхность планеты, произведя там катастрофические разрушения.
Понимая также, что на поверхности планеты осталось значительное количество враждебных биоформ, и восстановление осколка лишь вопрос времени. А также то, что не удалось установить связь с возможно выжившими защитниками, и поэтому считая их всех погибшими. Я приказал подвергнуть планету вирусной бомбардировке, в результате которой вся её биомасса была уничтожена. После чего сама планета была подвергнута Экстерминации.
Отправленные позже разведгруппы, подтвердили полную зачистку планеты, а также смогли собрать данные о последних днях её обороны:
На месте расположения базы “Вострянских Первенцев” была обнаружена огромная воронка, предположительно от ядерного взрыва. Похоже на то что, понимая всю безвыходность своего положения, “Первенцы” заманили значительные силы противника в расположение базы, после чего подорвали ядерный арсенал.
Главный Фабрикатор планеты погиб, когда хранилище 13 было взято штурмом бесчисленными ордами проклятых тиранид. Но мой главный механикум эскадры, Магос Шитом Ал, заверил меня, что Стандартные Шаблонные Конструкции не пострадали, и могут быть извлечены из хранилища для дальнейшего использования.
Планетарный губернатор бесследно исчез. Одно из двух, либо ему так и не удалось добраться до своего тайного убежища, либо оно также было разрушено тиранидами. К сожалению, разведгруппам так и не удалось подтвердить, какую либо из этих версий, как и напасть на следы или данные об этом месте.
Боле полные отчеты об операции будут переданы в ставку флота сектора согласно директиве (475081 / 9663 / КМ).
Да восславится бессмертный Император в веках
И Лорды Теры правящие от его имени
Коммодор 2 ранга Иго Жалена.[/
PS.2.
сообщение для лорда инквизитора
Ордо Малеус Серафима Нурге
Старший дознаватель Антонио Чезаре
Код доступа “Черный 100/1”
Совершенно секретно
Находясь в составе экспедиционных сил Коммодора 2 ранга Иго Жалена. Я стал свидетелем его блистательной победы против осколка тиранидского флота “Левиафан”, и теперь довожу до сведения лорда инквизитора результаты собственного тайного расследования:
1. Хоть я нисколько не умаляю заслуги Коммодора и подтверждаю отчеты о проведенной им компании, с которыми вы можете ознакомиться, затребовав их из архивов штаба сектора. Но все же хочу заметить, что у меня есть признание младшего лейтенанта связи, что с планетарными силами обороны в самый последний момент был установлен контакт. А расположение человеческих и тиранидских останков на улицах центрального улья говорит в пользу того что на момент вирусной бомбардировки там действительно могло находиться значительное количество выживших защитников и гражданского населения.
И зная о том, что на планете были выжившие. Я все же поддерживаю приказ Жалена о бомбардировке планеты, так как, не имея никакой возможности эвакуировать такое большое количество граждан Империума, и не желая оставлять их на растерзание безжалостным ордам тиранид, он принял единственно правильное решение и подарил им милость Императора в быстрой смерти.
2. Как это ни невероятно звучит, но после нашествия тиранид, вирусной бомбардировки и Экстерминации, на развалинах улья мной были обнаружены несколько выживших. Словно какая-то сила защитила их от всех невзгод. И хоть их тела сильно пострадали от последних перипетий, их разум остался невредим. Поэтому я взял на себя смелость и распорядился заключить выживших в стазис камеры. Чтобы в последующем этот феномен мог исследовать кто-то с более подходящим для такого щепетильного дела положением и знаниями.
Буду ждать встречи с черным кораблем в заранее обусловленной точке рандеву
Да пусть свет Имперских истин осветит темноту заблудших душ
С превеликим почтением Старший дознаватель Антонио Чезаре
КОНЕЦ
