Рассказ "Инк"

[Kот]

Необходимое предисловие

Мдя… Плодовитым автором меня не назовёшь ;). Этот рассказ я писал полтора, а то и два

месяца. Нехило, да?

(С тоской смотрю на повесть о даме-Инквизиторе, начатую ранее… :( )

Боюсь, что разочарую тех, кому понравился мой первый рассказ. Ибо.

Катачанцев, орков и юмора (во всяком случае – «прямого ха-ха») в нём нет. «Из другого

кармана» рассказик. И ещё.

Предупреждаю сразу – планета другая :). Но «геолог» на ней обязательно появится.

Потом. Когда-нибудь…

Самое трудное было – удержаться и не выложить рассказ до его окончания ?

Итак сегодня - 13 апреля (за 13 дней до своего ДР – кто желает – может 26-го

поздравить :) ) выкладываю новый рассказ. (Выложил анонс в теме "Табак", но никто,

по-моему, не заметил.) 13 первых посетителей обязательно получат плюсик в карму от

меня (быть может - и не один ;) ). Также отплюсую каждого, кто найдёт в рассказе:

- Тавтологию

- «Паразитную рифму»

- Ну и опечатки – само собой… ?

Заранее прошу прощения за некоторые «нурглические натурализмы». Специфика предмета –

тут ничего уж не поделаешь ;)

Так как первый "полнометражный", оформляю:

Автор - Алькофрибас

Рейтинг - PG-13 (секса нет :) )

Жанр - рассказ.

Инк.

(посвящается Erenarch’у)

Лучше всего малыш умел делать две вещи: молчать и прятаться. Сколько себя помнил, он всегда молчал и прятался. На свалке.

Обстоятельства появления на свет оставались для него тайной за семью печатями. Он подозревал, что либо пророс из грязи, либо вылез из воды, где плавал подобно головастику. Для него это было само собой разумеющимся. Вся свалка сплошь поросла грибами, в каждой луже бурлила жизнь. Рассеять его заблуждение было некому. Родители мальчика умерли, и никто из деревни не захотел заботиться о нём. Его наградили прозвищем (англ. Ink – чернила) за покрытое причудливой россыпью крупных родинок лицо – и остановились на этом. Странно, но он никогда не ставил знак равенства между собой и жителями деревни. Они носили одежду - он ходил голым. Их кожа была гладкой, оливково-смуглой. Детёныши были розовые и кожа у них была совсем нежной. А кожа Инка была похожа на древесную кору – тёмная и грубая. Они разговаривали вслух, а наш герой предпочитал общаться сам с собой "внутри своей головы", хотя и понимал их язык. Если хотел.

Обитал малыш, как вы уже поняли, на свалке. Но не простой свалке. Очень непростой…

Она была явно старше деревни. Намного старше. И вообще – местные жители просто начали использовать это место в качестве помойки. Конечно – на что ещё годилась заваленная кучами искорёженного металла, битого камня и рокрита пустошь? В общем – для Инка свалка стала целой страной. С горными пиками, долинами и лесами. А нора, вырытая на склоне одного из холмов помягче – была столицей.

Река, отделявшая поселение от обиталища мальчика, весной разливалась. Хлипкий мосток, по которому таскали мусор деревенские, сносило. Свалка находилась на низком берегу, и быстро превращалась в мутное болото с раскисшими островками. Но разлив быстро уходил, переход неизменно восстанавливали. Солнце за пару дней высушивало землю – и только в центре, посреди самых старых мусорных куч, всегда оставалась огромная лужа.

Инк редко давал обозначения предметам и явлениям, окружавшим его. Даже себя он не называл никак. "Я" - этого было вполне достаточно. Но лужа была тем самым исключением, требовавшим имени. Мальчик называл её Большая Лужа – и никак иначе. Она требовала уважения – один раз попытавшись даже отобрать у Инка жизнь. Он чуть не утонул, бродя по мелководью. Глубокая яма появилась там, где раньше её не было.Ребёнок, ещё нетвёрдо стоявший на ногах, ухнул туда с головой! Он бешено забарахтался, вылетев на поверхность, как пробка. Хорошо ещё – рефлекс сработал, и мальчик не наглотался воды. Целый месяц Инк не подходил к луже. Потом страх прошёл. Мальчик уже знал, чего надо опасаться. И следующая яма не застала его врасплох. Он (теперь уже обдуманно) забил по воде руками и ногами, стараясь держать голову над водой. Инк плыл – рывками, по-собачьи, но плыл! Это была не первая, и уж конечно - далеко не последняя его победа.

Хотя, если разобраться, то мальчику просто везло. Он родился именно на этой планете – на Геликонии Прайм. Чуть более цивилизованный мир убил бы странного ребёнка – просто так, на всякий случай. А дикий мир просто и без затей сожрал бы его. И, само собой разумеется - в подулье одинокий детёныш не выживает. Никогда. А этот мир почти ничего не знал об опасностях окружающей Вселенной, поэтому агрессивных чувств к необычному человечку не испытывал. А деревенская патриархальность нравов позволяла выживать вроде бы бесполезным особям. Мальчик никому не мешал. И ему разрешали существовать. И даже – более того…

Временами, когда на землю уже опускались сумерки, Инк пробирался ночевать в один из деревенских домов – из тех, что стояли на окраине. Конечно, не в комнаты к людям, а в хлев или курятник. Жители деревни знали об этом. И не всех это устраивало. Но мальчик точно знал, куда соваться не стоит. Так что почти всегда он получал миску немудрящей еды и какое-нибудь рваньё – укрыться от холода. А если не получал – ни капельки не расстраивался. Овцы или куры могли поделиться кормом. Можно было зарыться в сено или прижаться к тёплому боку хрюшки. Главное было – убраться из деревни до зари. Собаки обычно поднимали шум, только будучи уверены в поддержке хозяев. А на свалке избегнуть человеческого внимания было ещё проще. Вглубь крестьяне заходили редко – только когда надо было выкинуть что-нибудь слишком большое или слишком вонючее. Или большое и вонючее одновременно – например дохлую лошадь. Пыхтение и ругательства в этих случаях можно было услышать за милю. И неторопливо удалиться.

Крупных животных на свалке не водилось. Только черви, крысы и жуки. Да ещё всякая мелочь, взгляда не достойная. Впрочем, пожалуй, что и на червей не стоило обращать внимания. Они тихо делали свою работу, ничего не требуя взамен. А вот крысы… Это были какие-то очень странные крысы. Мелкие – пожалуй, человек несведущий принял бы их за слишком крупных мышей. Людей они боялись панически. Инка тоже.

Но крысы были серыми и скучными. Другое дело - жуки. Именно они были для мальчика настоящим сокровищем. Их были мириады – и каждый напоминал изделие искусного ювелира. Инк выискивал места, где они во множестве грелись на солнце, и подбегал, шумно топая ногами и хлопая руками, как крыльями. Армада потревоженных насекомых с басистым гулом взлетала в небо. При этом узорчатые надкрылья сверкали на солнце, как самоцветные камни. И ни один рисунок не повторялся дважды! Особенно мальчику нравились большие, медленно ползающие жуки с двумя причудливыми выростами на голове. Про себя Инк называл их "рогачи". Чтобы отличать от "усачей" и "плавунцов".

Сегодня был тёплый летний день. Мальчик сидел на берегу той самой Большой Лужи. Весной она была мутной и смердела. Но теперь вся грязь опустилась на дно, проросла стеблями осоки, и водорослями. Теперь этот водоём давал приют сонмам разнокалиберных живых существ. Инк зашёл в прогретую солнцем воду по щиколотки и уселся. Лёгкие облачка мути, поднятые его движениями, быстро осели. Спустя некоторое время все обитатели лужи, потревоженные его вторжением, возобновили свою обыденную жизнь. Жуки-плавунцы принялись охотиться на мелких рыбёшек и головастиков. Черви и личинки – рыться в иле. Всякая насекомая и червястая мелочь танцевала в толще воды и наслаждалась солнцем. К ногам ребёнка подплыла стайка вертлявых мальков. Инк прищурился и медленно поднял руку, стараясь, чтобы тень не попала на рыбёшек. Бросок! И Большая Лужа лишилась одного из своих обитателей. Инк поднёс сложенную лодочкой ладошку к лицу, слил из руки воду и лениво растёр малька между пальцами. От скуки мальчик часто так забавлялся. Но сегодня… Он что-то почувствовал! Но вряд ли сумел это "что-то" описать. "Глоток чистой воды", а тем более "чистого воздуха" - для малыша со свалки эти метафоры не имели никакого смысла. Но ощущение было новым, необычным и очень приятным.

И это хотелось испытать снова! И немедленно! Но как? Перепуганные мальки уплыли, и никого крупнее жуков в пределах досягаемости не было. Инк попытался поймать плавунца. Не тут-то было! Водяной жук оказался слишком шустрым. Он удрал на глубину, а нырять наш герой ещё не научился. Более того – погоня распугала всех обитателей лужи. Маленький подводный мир затаился, почуяв неладное. И мысли мальчика обратились к рогачам.

Самым трудным оказалось придавить жука так, чтобы не треснул панцирь. Почему-то это казалось очень важным. Интуиция не обманула! В тот самый миг, когда жук перестал шевелить лапками – Инк снова испытал "это"! Теперь чувство стало даже острее, ярче, в нём обнаружились какие-то оттенки. Ребёнок словно сам вдруг стал жуком, прожил короткую, но весьма насыщенную жучиную жизнь и умер – в собственных руках. В тот день мальчик больше не повторял свои опыты. Впечатлений ему хватило на всю ночь, которую он провёл в своей пещерке – и ещё на кусочек утра. Мёртвый жук, удобно устроившись в его руке, всё время что-то нашёптывал Инку. Не голосом. И не вслух. Разбирать то, что он бормотал – было истинным наслаждением. Теперь Инк знал очень многое о таинственных закоулках свалки, о норках в земле, пронизывающих всё пространство под холмами мусора – от края до края.

Ближе к полудню мальчик всё же решил выбраться наружу. Он поднялся на холм, расчистил себе местечко, чтобы усесться, и положил жука перед собой. Теперь весь его мозг занимала всего одна мысль: "Если мёртвый рогач может говорить, то может быть, он сможет и двигаться?" Очень долго ничего не получалось. Инк гладил жука по спинке, подталкивал сзади - не помогало ничего. Тогда он попробовал "поговорить". Жук отозвался очень недовольным тоном: одно дело беседовать – и совсем другое – бегать ради какого-то мальчишки. Чтобы уговорить рогача потребовалось провести несколько часов на солнцепёке. Голова Инка уже готова была лопнуть! Он совсем было собрался бросить это занятие… И в этот самый миг рогач всё-таки пополз вперёд!

Какая отличная игрушка! Мальчик был просто счастлив. Но, погоняв жука по пригорку, заставляя то подниматься в воздух, то снова опускаться на землю, маленький человек устал. Очень-очень. Как будто целый день протаскал в руках тяжёлый камень. Он бережно спрятал жука в уголке своего домика и ушёл в деревню, благо – как раз стемнело. Сегодня он ел, не чувствуя вкуса и спал без сновидений.

Теперь у малыша было увлекательнейшее занятие. Собрать много жуков! Не всё шло гладко. Некоторые из них совсем не хотели умирать. А если сжать тельце посильней, можно было всё испортить. Конечно, теперь Инк мог заставить двигаться даже кучку кое-как соединённых между собой обломков. Но тащившиеся за «солдатом» внутренности некрасиво выглядели. Через месяц перед мальчуганом по плотно утрамбованному песку маршировал уже десяток мёртвых жуков. А ещё через неделю – две сотни. Такая армия требовала боевого применения. И наш герой объявил войну. Муравьям. На краю леса, возле границы свалки - как раз стоял муравьиный город. Огромный холм из хвоинок, песка и сухих стеблей. Туда и повёл новоявленный генерал своё необычное войско. Точнее понёс, завернув в куски тряпок и сложив в ветхий мешок. Жуки против такого способа передвижения не возражали. Остановившись в нескольких шагах от муравейника, Инк взялся за подготовку. Жуки были расставлены ровным квадратом в несколько рядов, неподалёку от самой большой муравьиной дороги. Во главе войска встал любимец мальчика – тот, что превратился в зомби первым. На спинке насекомого теперь проступал чёткий рисунок – три соприкасающихся круга. «Рога» несколько подросли и покрылись неприятного вида шипами, а жвалы выглядели как решётка из ржавой проволоки. Мальчик решил начать с разведки боем. Он смело двинул своих воинов наперерез ручейку бегущих муравьёв. Те немедленно расступились, будто настоящая вода. Но лишь на мгновение. В следующую секунду крохотные букашки облепили одного из жуков сплошным ковром. И тут мальчика ожидал весьма неприятный сюрприз. Это было больно! Муравьи разгрызали словно бы часть тела самого малыша. Жуки отступили! А муравьи, словно чувствуя в них что-то неестественное, тут же прекратили нападение и вернулись к своим делам. Инк попытался ещё раз. Но десятки, сотни мелких уколов снова и снова отбрасывали и его и жуков назад.

Ошеломлённый и разозлившийся, Инк попытался было сам потоптать муравьёв. Но быстро успокоился и прекратил бестолковое дело. Зачем? Воевать должны жуки – иначе не интересно… Надо было обдумать это. Спрятав армию в своей берлоге, малыш уселся на солнцепёке. Главаря он, впрочем, оставил при себе. Поглаживал бугристую спинку монстрика, ворочал в голове мысли – прикидывая и так и сяк.

"Чтобы муравьи не могли кусать нас – они не должны до нас дотрагиваться. Надо помешать дотрагиваться. Чем-то обмазать? Чем? Дохлятиной? Не подходит. Она воняет, но муравьи дохлятину жрут. Соком растений? Каких? Я не знаю, что не нравится муравьям. Глина? Засохнет и отвалится. А если смешать глину и дохлятину? Сделать мазь?" Но пачкать своё лучшее творение такой гадостью Инк не решился. Он взял другого жука. Как оказалось – не зря. Получившаяся субстанция так облепила несчастное создание, что заставить его двигаться оказалось совершенно невозможно. Мальчик насилу оттёр с панциря липкую мешанину.

Бесцельно бродя по свалке, Инк напряжённо размышлял, что бы ещё такое применить для защиты своего войска. Он так задумался, что не заметил, как покинул свалку. Солнце

уже село, но мальчик неплохо видел и в темноте. Хотя и полагался больше на слух. Хруст камешков и шуршание травы под его ногами внезапно пропали, сменившись шлепками босых ступней по утрамбованной земле. Малыш понял, что оказался на дороге, соединяющей деревню и остальной мир. С вершины самого высокого мусорного холма Инк иногда видел угловатые стальные коробки, прибывавшие оттуда. Они были выкрашены ярко-голубой краской, разрисованы черепами и белыми символами, похожими на подкову с лапками. Эти странные машины неторопливо проползали вдоль окраины свалки, поднимая тучи пыли.

Внезапно мальчик споткнулся и левой ногой наступил во что-то липкое. До его ноздрей донёсся странный запах. Сильный и неприятный – он, тем не менее, ни капельки не был похож на тухлые и гнилостные ароматы, постоянно окружавшие маленького человека. Инк наклонился, затем присел на корточки и понюхал лужицу непонятной маслянистой жидкости, скопившуюся в гусеничной колее. "Это" было гуще, чем вода, но более жидкое, чем результаты его "экспериментов". Инк потыкал пальцем, затем попробовал находку на вкус и долго плевался. Кажется, вещество идеально подходило для его целей. Мальчик был в восторге – такая вонючая и совсем невкусная гадость вряд ли придётся по вкусу муравьям. Но на дороге жидкости было совсем мало. Где взять больше?

Инк пригляделся: след машины шёл по дороге к мосту. К большому мосту, на котором маячили люди - в броне и с оружием. Дело принимало скверный оборот. Малыш решил вернуться на свалку и обеспечить подкрепление. Его любимчик просто обязан был прийти на помощь. Пока мальчик бегал туда-сюда, стемнело окончательно. Даже Инку, с его ночным зрением, трудно было разобрать, что творится вокруг. Но от фигур на мосту явно веяло опасностью. Впрочем, особых проблем не возникло – малыш оказался слишком маленьким комочком плоти. Так, вроде крупной собаки. Да и солдат была всего пара. Они проходили от одного берега до другого, разворачивались и снова повторяли свой путь. Вероятно считалось, что постоянное движение помешает им расслабиться. Заставив жука слегка пошустрить в кустах, наш герой на минутку отвлёк охраняющих мост скаутов (да-да - это были именно они!). То ползком, то на четвереньках, малыш преодолел половину моста. Потом перелез через невысокое ограждение и затаился с внутренней стороны опоры. Шаги охраны, протопавшей над его головой, отдавались под мостом гулким эхом. Теперь Инк заставил жука зашуршать ветками почти под носом скаутов, и, уже особенно не прячась, преодолел оставшееся расстояние. Ребёнка не заметили. А если и заметили – скорее всего, приняли за ночное животное. А жук перелетел реку чуть в стороне от моста. Дальше машинный след вёл на окраину деревни. Скажем сразу, мальчику повезло и на этот раз. Колею оставила не боевая машина, а обычный трактор, возвращавшийся с пшеничного поля. Пробраться в мастерские, само собой, было гораздо легче, чем в военный ангар. Железный сарай, набитый тракторами и комбайнами не охранялся вообще.

Инк неторопливо пробирался меж рядов огромных машин. Раньше мальчик видел их только издалека, равнодушно скользя взглядом, а теперь он чувствовал страх и отвращение Сущностей, заключённых внутри механизмов…

Знакомый уже запах доносился здесь отовсюду, смешиваясь с другими, немного разнящимися, но столь же чужими. Наконец Инк наткнулся на длинный грубо сколоченный стеллаж. Банки и жестянки разных размеров, куски промасленной ветоши валялись на

полках в совершеннейшем беспорядке. Мальчик принялся подносить к носу каждый сосуд и жадно обнюхивать. Удача! Третья по счёту бутылка таила в себе нужный состав. Почти кварта – этого должно было с лихвой хватить на всю армию! Духи машин неслышимо, но яростно взвыли, когда Инк опускал вожделенную ёмкость в мешок. Но это не слишком напугало маленького воришку. Он твёрдо знал, чего хочет – и не собирался уступать! Через минуту мальчик уже покинул обиталище железных зверей и кружным путём (а быть может и наоборот – прямым) через спящую деревню и ветхий мостик – вернулся на «свою территорию». Остаток ночи был посвящён подготовке к решающей схватке. Каждый воин был покрыт слоем остропахнущего машинного масла и тщательно просушен. Затем панцири жуков были начисто протёрты и отполированы до металлического блеска. Армия Инка стала поистине грозной силой!

Утро следующего дня стало для муравейника последним. Малыш снова и снова бросал закованных в броню маленьких рыцарей на штурм. Теперь они были неуязвимы. Передними лапами жуки раскапывали муравьиные ходы. Их жвалы давили защитников сотнями. И с каждой муравьиной смертью жуки словно бы чуть-чуть вырастали в размерах. Через пару часов всё было кончено. Муравейник сравняли с землёй, плотно засыпав и утрамбовав все выходы на поверхность.

Предводитель его маленькой армии уже заметно отличался от рядовых. Он стал крупнее, раскраска - ядовитее. Уже не только рога - весь панцирь немёртвого жука был покрыт уродливыми наростами и шипами. Рисунки на надкрыльях стали рельефными, а мелкий узор теперь состоял из таких же «тройных кругов».

После кражи масла Инк больше не посещал деревню – стало незачем. Он постепенно и совсем незаметно для себя перестал испытывать потребность в пище, сне и прочих человеческих радостях. Это не удивляло – просто проходило мимо его сознания.

Постепенно интерес к "насекомым войнам" утихал. В самом деле – противник оказался слишком уж слабым! Теперь любой жук мог уже в одиночку разрушить целый муравейник. Ему даже не приходилось драться с его обитателями - муравьи умирали от одного прикосновения, превращаясь в капельки вонючей слизи. А вот оживлению мелкие защитники муравьиных куч упорно не поддавались. То ли не оставалось жизненной силы в крохотных трупиках, то ли дело было в чём-то другом - магии мальчика они оказались неподвластны.

И армия маленьких зомби стала лагерем гладиаторов. На утоптанном песке жуки сходились один на один. Или группами. Инку уже казалось, что жуки дерутся сами,а он не принимает в этом ни малейшего участия. Быть может – так и было. Творения обретали самостоятельность. Малыш не удивлялся даже факту отсутствия неприятных ощущений во время «дуэлей». И в самом деле – когда одна рука человека борется с другой – им же не больно!

Вначале, когда жук погибал "окончательной смертью", Инк разводил костерок и сжигал всё, что от него оставалось. Пепел высыпал в Большую Лужу. Потом мальчик решил, что такое добро – обломки панцирей, ноги и прочее – пропадать не должно. И он решил улучшать "своего" жука. Вначале оснастил его двумя дополнительными парами ног. Новые части сами прилипали к нужному месту. Соединение на миг вспыхивало зеленовато-гнилостным сиянием – и становилось единым целым. Потом, из тораксов и брюшек жуков поменьше, вышел длинный, похожий на скорпионий хвост. Зазубренное остриё на его конце легко протыкало панцирь противника. Но такой способ боя явно требовал клешней.

В Большой луже, в общем-то, водилось нечто ракообразное. Но эти обитатели водоёма были чересчур мелковаты и клешни их выглядели не слишком внушительно. И маленький некромант решил подойти к делу творчески. Слепить клешни. Из остатков жуков. Он в деталях представил себе, что должно получится. Набрал полную горсть материала. Его рука озарилась уже знакомым призрачным светом. Хитин податливо сминался под его пальцами, словно воск, и превращался… Да, он становился другим! Уже не совсем плотью… Клешни вышли на славу. Размером с ладонь взрослого мужчины. Зазубренные и шипастые. Захоти теперь жучина напасть на хозяина – таким "инструментом" легко оттяпал бы руку. Пожалуй, даже и голову, при известной сноровке. А гладиаторские бои теперь заканчивались очень быстро, и результат имели предсказуемый. Инк попросту скармливал фавориту остатки некогда роскошного войска. Теперь от проигравшего бой абсолютно ничего не оставалось – скорпион поглощал всё. Малыш начал про себя называть его "Тварь". Это было приятное на вкус словечко.

Вместо слегка уже наскучивших драк между жуками, у него появилось новое увлечение – птицы. Когда мёртвое тело воробья впервые поднялось в воздух, Инк почувствовал себя не просто летящим, но и почти счастливым. Глаза мёртвой птицы внезапно раскрылись. Мальчик впервые увидел землю с такой высоты. И это было захватывающе! Но кроме полёта птицы были абсолютно не интересны. Они ничего толком не знали даже о свалке. А в деревне вообще бывали лишь изредка, предпочитая проводить время на полях и огородах. Убитая воробьиха оказалась старой, умудренной опытом. Её болтовня о маленьких гнёздышках в ветвях старых деревьев, прелестных снесённых яичках, желторотых птенчиках вскоре утомила мальчика донельзя. Более того – глупая птица принялась жалеть "сиротку" … Пришлось поскорей скормить её Твари. Ласточка – вот удача – оказалась самцом. Неболтливым. … Только вот толку от него было всё равно немного. Инку никак не удавалось заставить труп летать естественно. Получалось какое-то судорожное дёрганье. И посадить зомби-птичку на землю не удавалось – мешали крылья. Прокатив новую игрушку несколько раз кувырком, малыш оставил попытки научиться ей управлять. Посмотрев пару раз из поднебесья на деревню и окрестные поля, ребёнок скормил скорпиону и ласточку.

А ворону Инк так и не смог поймать. Уж очень умными оказалась эти птицы. Закопанную в мусор Тварь обходили за десять футов. Петли и западни вообще игнорировали. А ловить их руками малыш даже и не пытался. И вот что обидно – для его целей ворона подошла бы идеально!

Чем дольше Инк не был в деревне, тем сильнее одолевало любопытство – как там, без него? Мальчик не делил тамошнее население на явных друзей и врагов, просто иногда пользовался добротой первых и постоянно избегал вторых. И всё-таки, почему-то хотелось знать, что и те и другие думают о его исчезновении. Но просто взять и прийти что-то мешало. А послать в деревню было некого. Зомби-скорпион, конечно, был прекрасным созданием. Но имел один очень большой недостаток – выглядел слишком необычно. Любой, увидевший такого странного зверя, удрал бы сломя голову и вопя от ужаса. Совсем смелые (а скорей всего – просто глупые) попытались бы Тварь поймать или убить. Птички же летали слишком высоко, и малыш никак не мог толком разглядеть, что творится в деревне. А ему так хотелось шпионить! Из доступных, но ещё неопробованных живых существ оставались только крысы. Они были почти так же хитры, как мальчик. Поймать их оказалось очень трудно. Почти так же трудно, как ворону. Инку даже пришлось оживить парочку жуков. И всё равно – без помощи скорпиона ничего бы не вышло. Тварь научилась убивать только по команде. В остальных случаях она просто хватала и держала жертву. Дохлая крыса Инку была не нужна.

Пойманного зверька малыш душил сам. Долго и с чувством, проникаясь крысиными мыслями. Это было ужасно интересно. Мальчик узнал столько нового! Оказывается, норы этих грызунов тянулись очень глубоко под землю. Бесчисленное количество секретов открыли ему они. Инк, наконец понял, почему крысы так сильно бояться людей. Только вот объяснить это – не получалось. Быть может – крысы действительно были слишком умными?

Проведя ночь рядом с дохлым животным, Инк окончательно решил крысиную судьбу. Поутру он нашёл щепку поострей и вспорол уже заметно вздутый живот трупика. Внутренности выгреб на огромный лист лопуха. Затем добавил глину, растёртые стебли сухой травы и тщательно замесил тошнотворно-жирную массу. Долго разминал, как хорошая хозяйка - тесто для хлеба. Потом наполнил этим пустое брюхо жертвы. Провёл пальцами – края развороченной раны сошлись, оставив едва заметный шов на коже. Особенно упрашивать крысу не пришлось. Немного похныкав для приличия, она открыла глаза, резво вскочила на лапы и понеслась кругами по склону холма. "Вид снизу", несомненно, уступал по красоте виду из птичьих глаз, но требуемые функции мёртвые гляделки грызуна выполняли.

И самое главное – животное-зомби почти ничем не отличалось от живого. Да, если присмотреться, заметишь скованность движений, тусклую шерсть и прочее. Но, во-первых – это можно списать на болезнь либо отраву, а во-вторых – ну кто и когда обращает излишнее внимание на крыс! К тому же, малыш выбрал для визита сумерки – время, когда даже самый острый глаз устаёт вкупе со своим хозяином.

В деревне всё шло как обычно. Крыса (а вместе с ней и сам маленький некромант) торопливо шныряла то в погреб, то в сени. В сараях, курятниках и хлевах жители деревни доделывали обычную свою крестьянскую работу. Попутно болтали – о том, о сём…

И никому не было дела до маленького ребёнка, живущего (а быть может – уже и умершего) на свалке. Только старая-престарая коровница, расставив на леднике тяжелые вёдра с молоком и потирая скрюченную ревматизмом спину, пробормотала: "Пора бы уже и появиться этому маленькому чудищу". На "чудище" Инк не обиделся. Старуха часто его так называла. Зато угощала молоком. Не сама, конечно – Император, сохрани! Просто наливала в миску и оставляла в хлеву. Иногда даже с добрым ломтём тёплого хлеба.

Крыса затаилась. Инк ждал – быть может, старуха скажет ещё что-нибудь? "Но уж лучше б он сдох совсем. Спокойней всем было бы…" - внезапно донесли уши его разведчика. Мальчик ожидал услышать совсем другое и внезапно разозлился. Что эта карга себе позволяет!

Крыса метнулась из тёмного угла и цапнула бабку за ногу. Та взвизгнула и повалилась на утоптанный грязноватый пол, зацепив для компании пару молочных вёдер. В течении следующего получаса в небольшом помещении царили вопль и дрызг. Старуха неожиданно прытко носилась по леднику, швыряя в крысу чем попало. Инк даже взмок, уворачиваясь от неиссякаемого потока мелкой утвари. Едва-едва удалось юркнуть в какую-то щель и отдышаться. Хорошо, что у коровницы не было пса. Она ограничилась тем, что заткнула дыру каким-то тряпьём и подпёрла дверь снаружи. При этом непрерывно ворчала, грозилась насыпать отравы и наставить ловушек. Малыш прекрасно различал каждое слово. (Примерно через месяц коровница заболеет и умрёт. Отрава, которую занесли в ранку зубы грызуна дойдёт до сердца и мозгов. Мучения старой женщины перед смертью будут невыносимыми. Но никто и никогда не свяжет эту смерть с маленьким обитателем свалки.) Впрочем, выбраться оказалось не так уж и сложно. Мёртвая крыса не знает усталости, не требует пищи, да и дышать ей не обязательно – хотя малыш всегда пристально следил, чтобы бока животного натурально поднимались и опадали. За пару часов удалось прокопать ход наружу. Настоящие крысы наверняка обрадуются этой дырке. Им найдётся, чем там поживиться!

Когда азарт прошёл, Инк даже слегка испугался. Первое посещение деревни чуть было не стало последним. Почему крыса так повела себя? Тварь давно уже не позволяла даже тени самостоятельности, став для малыша чем-то вроде третьей руки. А битвы жуков были уже прочно забыты. Он принялся дрессировать несчастного зверька днём и ночью. И вроде бы всё шло нормально. Но стоило разозлиться хотя бы чуть-чуть – и крыса впадала в бешенство. Тренироваться приходилось скорее ему самому. Смирять дух, не допускать ненужных мыслей. Это отнимало уйму сил. Теперь мальчик целыми днями отсыпался в своей норе, выползая только ночью, под светом луны. Несмотря на то, что ел он теперь мало и редко, на мумию Инк нисколько не походил. Напротив – округлился животик, руки и ноги стали мускулистее. Во всяком случае – явно толще. Теперь он походил не на юркую обезьянку, а скорее на увальня-медвежонка. А крыса обзавелась парой подружек. И вся ”троица” регулярно навещала деревню. Инцидентов больше не случалось, но и про мальчика в деревне, похоже, совсем забыли. Но Инк не унывал. Крысы подслушивали гораздо более интересные вещи. Мелкие кражи, супружеские измены, всяческие пакости, подстраиваемые друг другу – теперь скучать было некогда! Но до озорства наш герой не опустился ни разу. Сколько возможностей подворачивалось – от банальной порчи яиц в курятнике до младенца в зыбке, которого так легко загрызть даже такому некрупному существу, как крыса. Впрочем, младенец – это уже серьёзно. Инк словно бы чего-то ждал. И вот однажды…

Мальчик раньше ни разу не обращал внимания на это насекомое. Деревенские называли её "Злая муха Гох" и очень боялись. Укус этого существа вызывал сонную болезнь. Пожалуй, если он не был бы таким тугодумом, то конечно удивился – откуда ему всё это вдруг стало известно. Раньше ребёнка совсем не заботили названия предметов. "Голова", "нога", "лужа", "палка" – всё это просто существовало. И не требовало обозначения. Или - не существовало. И тем более – не требовало…

Инк потянулся к мелкой летучей твари внезапно окрепшим сознанием. Он очень захотел мысленно схватить её. Но этого не понадобилось. Муха была готова выполнить любые его команды. Сама. Инк удивился – ведь даже жука, не говоря уже о крысе, было довольно трудно заставить двигаться. Что-то "внутри них" мешало. Постоянно приходилось словно бы подталкивать мёртвое существо. Со временем мальчик перестал обращать на это внимание. Но сопротивление оставалось. Всегда. А муха… Её маленькое тельце было насквозь пропитано гнилью и трупным ядом. Оно с охотой, даже с какой-то гадкой радостью откликалось на призыв. Инк "пошарил" мыслями вокруг. Нащупал ещё нескольких мушек. Вот уже стайка крохотных насекомых толчётся вокруг его головы. Мальчик вдруг ощутил текущую сквозь них энергию. Желание кусать и заражать всех подряд – людей и животных…

… откуда-то из подсознания всплыло имя – "Повелитель мух". Что (или – кого?) оно означало, было непонятно, но сочетание слов Инку понравилось. Он даже повторил его вслух – неожиданно звонко. И рассмеялся.

Теперь он мог сделать с любым человеком в деревне всё, что заблагорассудится. Убить, искалечить, просто заставить исчезнуть. Он почувствовал себя повелителем их жалких жизней. Куча мусора, на вершине которой стоял ребёнок, внезапно выросла под самые облака. Инк обозревал окрестности на многие мили вокруг. Деревни, замки, хлева, конюшни и солдатские казармы – он мог принести смерть в любое из этих мест!

Внезапно греза отступила. К чему малышу чужие, не известные ему люди? Не лучше ли наказать Кривого Хромача? Однажды он натравил на Инка свою мерзкую кудлатую псину. Или – Горбатую Старуху? Она попыталась отравить его каким-то пойлом. Или проклятую коровницу? Впрочем, нет. Коровница уже, считай, мертва… Но кто-то другой (возможно – тот Инк, что недавно посмотрел на мир с вершины поднебесной горы) сказал: "Не советую. Сначала – одна смерть. Потом вторая, третья… Это затягивает. А потом найдётся

кто-нибудь поумнее. Поймёт, что без колдовства тут не обошлось. И вспомнит про маленького уродца, обитающего на свалке. Добром это не кончится. Надо по другому…" "А как это – "по другому?" - спросил Инк (быть может – самого себя). "Подумай…" - и голос исчез. А мальчик принялся думать. И почему-то ему стало лучше думаться в отдалении от свалки. Малыш пристрастился к лесным прогулкам.

Шло время. Инк, как обычно, бродил по окраинам и опушкам, временами отдаляясь от знакомых мест. И лес уже совсем не пугал его. Пестрые жуки стайкой летали вокруг мальчика. Инку показалось, что они сопровождают его от самой свалки. Может быть, так оно и было. Жуки то и дело проносились над его головой, ныряя в пронизывающие влажный сумрак яркие столбы света, и сверкая при этом, как таинственные драгоценности.

Шаг за шагом, мальчик забрёл в совершеннейшую глушь. Даже намёка на присутствие человека здесь уже не было. Ни сломанных веток, ни следов на мягкой почве. Слой изъеденной насекомыми листвы, обновляющийся с каждым годом, не тревожили ни звери, ни змеи, ни юркие ящерицы. Лишь жуки, личинки и черви делали в толще лесного ковра свою незаметную работу.

Деревья неожиданно расступились. Инк вышел на край небольшого болотца. Ну, или большой лужи – это уж как посмотреть. Поверхность водоёма была сплошь покрыта ряской - настолько яркой, что цвет этот, казалось, действовал сразу на все органы чувств. Берег был завален гнилыми сучьями, упавшими с окрестных деревьев. Лежали и подгнившие стволы, упирающиеся обломанными ветвями в землю. Граница земли и воды сплошь заросла длинными стеблями седой осоки. Всё это было переплетено и опутано ползучей лозой, покрыто мхами и лишайниками цветов почти таких же ядовитых, как и ряска. Гигантские грибы пробивались то там то тут. Их шляпки были неожиданно яркими – пятна красного, голубого, жёлтого и пурпурного цветов чередовались диссонансом, мгновенно лишившим ума любого художника, даже умудрённого годами абстракциониста. Казалось, что пятна переползают по поверхности гриба, а сами шляпки шевелятся, то ли пытаясь их сбросить, то ли наоборот – удержать.

Инк вспомнил, что похожие грибы росли на свалке. Не такие яркие, правда. Если на них наступишь, в воздух сразу же взлетят тучи удушливых спор – не прочихаешься! Он толкнул одинокий гриб босой пяткой и быстро отпрыгнул. Облако рванулось вверх почти отвесно – лишь чуть-чуть отклонившись. Такое слабое движение воздуха не могло даже разогнать застоявшийся болотный дух. Тем удивительнее было шевеление, внезапно начавшееся в лесу вокруг. Ветерок вдруг усилился, от болота потянуло мерзким запахом. Даже привычному к свалочной вони мальчугану стало слегка не по себе. Зашелестели пересохшие верхушки осоки. Стебли словно шептали невнятные, но от того ещё более тревожные слова. Мальчику вдруг показалось, что если вслушаться, поймёшь их бормотание.

Краем глаза Инк увидел какое-то движение слева. К нему подкрадывалась жуткая тварь, выглядевшая как изъеденная проказой гигантская жаба. Пасть её была полна гнилых зубов, выглядевших, впрочем не менее опасно, чем здоровые. Мальчик резко повернул голову. Существо исчезло. Теперь это был трухлявый пень весьма причудливой формы. Гнилостный запах ощущался всё сильнее. Мальчик затравленно огляделся. Ветви деревьев вокруг двигались. Но отнюдь не из-за ветра. Каждое дерево словно бы танцевало – в своём собственном ритме. Их сучья - чёрные и скользкие – выглядели теперь как щупальца каких-то полудемонических существ. Что-то приближалось. Или – кто-то?

Создавалось ощущение, что этот "кто-то" одновременно выходил из-за деревьев и прорастал из земли на краю поляны. Если бы Инк не был маленьким, не слишком хорошо соображающим мальчиком, то наверное перепугался бы до смерти. А так – он просто с любопытством наблюдал за этим странным процессом. Наконец на поляне показалась (или всё-таки – проросла?) некая фигура. Инк присмотрелся и решил, что это всё-же человек. Старый, низкорослый, толстый. Очень толстый. Брюхо его напоминало по величине даже не пивную, а скорее водовозную бочку. Или – судя по запаху – бочку золотаря. Одежда старика выглядела довольно нелепо - эдакое многослойное рубище. Он наверняка ни разу не надевал на себя новой и целой вещи. И тем более – никогда ничего с себя не снимал. Нижние слои этой своеобразной хламиды плавно переходили в толстый слой жира и грязи. Сквозь многочисленные прорехи виднелась грубая кожа, покрытая всеми видами болячек. Длинные спутанные волосы, никогда не знавшие гребня и мыла падали ему на глаза. Кустистые брови, лохматая борода и усы дополняли уродливо-гротескный облик. В бороде что-то копошилось. Не блохи. Гораздо крупнее. Инку почему-то не хотелось рассматривать.

Честно говоря – даже я затруднился бы описать эту персону подробно – что уж говорить о косноязычном ребёнке. А сказать просто - "отвратительный" - значило польстить ему. Единственным "светлым пятном" на его лице (уж простите мне эту банальность) были глаза. Ярко-зелёные - они прямо-таки лучились добротой. Инк никогда не видел такого. В волнах всеобъемлющих любви и сочувствия хотелось раствориться – немедленно и без остатка.

- Ты пришёл за мной? – Малыш ни за что не смог бы понять, произнёс он эти слова вслух, или лишь мысленно…

- Конечно. Точнее – это ты пришёл ко мне. Сам. Это – большая удача...

- Чья?

- Твоя. И моя. Наша удача.

- Ты заберёшь меня к себе?

- Конечно. Я покажу тебе великие миры, и ты навсегда забудешь о своей крохотной свалке!

- А моя зверушка?

- Конечно-конечно. Весьма похвальная привязанность.

Старик простёр руку. Земля взбухла у его ног и на свет показалась Тварь. Теперь она стала огромной и выглядела ещё прекраснее. Всё тело магического существа светилось призрачным зелёным огнём, а тройной круг на спине, казалось, истекал гнилью, кровью и гноем.

- Мне весьма по нраву твоё создание. Я сам не сделал бы лучше. А теперь пойдём со мною, малыш. Я научу тебя всему, что знаю. А знаю я много…

Инк доверчиво вложил маленькую ладошку в заскорузлую «клешню» уродливого толстяка.

- Я согласен. Пойдём, Дедушка…

КОНЕЦ

Необходимое послесловие

Чтобы, как выражался в своё время один из моих многочисленных начальничков: “Не было разночтений, недомолвок и кривотолков”.

Вот этот вот Дедушка – совсем не тот Дедушка. Это как бы Аватар (модное словечко, ага). Такой вот "средний палец" высунутый в наш материальный мир.

Изменено 13 апреля, 2010 пользователем Алькофрибас

[AN_XI]

Неплохо. Становление чемпиона Нургла, довольно-таки хорошо написано.

З.Ы. Ты в детстве тоже любил рассказы Виталия Бианки?

[Kот]

Неплохо. Становление чемпиона Нургла, довольно-таки хорошо написано.

З.Ы. Ты в детстве тоже любил рассказы Виталия Бианки?

Честно говоря - не помню, любил ли. Но читал - точно ;)

[AN_XI]

В описании жуков-плавунцов, усачей и рогачей его влияние зело чувствуется!

[Фредди Бритва]

Ну что можно сказать довольно забавная штука, война с муравьями понравилась. :rolleyes:

[Silence DRAG.ON]

душевно :)

[Бром]

Написано хорошо, но...

Не похоже это на мысли мальчика-дикаря. Или бродяги.

Бездушный получился текст.

Всё вроде на месте. И чемпиончик растёт. Жуки копошатся и всё такое, но не живо. Как будто выполняешь задание.

Хм... А можно я мм... позаимствую часть идеи, и попробую чуток иначе написать?

Само собой - со ссылкой на первоначальную:)

[Kот]

Написано хорошо, но... Бездушный получился текст.

Всё вроде на месте. ... но не живо. Как будто выполняешь задание.

Хм... А можно я мм... позаимствую часть идеи, и попробую чуток иначе написать?

Само собой - со ссылкой на первоначальную:)

Да Бога ради! Я сам временами чувствовал, что "проваливаюсь". Но неужели совсем уж плохо? "Искорок" ни одной нет?

[LynxCancer]

Выложил анонс в теме "Табак", но никто,

по-моему, не заметил

Нет, почему, я заметила, и ждала, потому что "Табак" мне понравился. И это тоже понравилось, хотя тема, как говорится, "не моя". Язык хороший, паразитных рифм и тавтологий не заметила, лишних причастий тоже :) Можно было бы сказать, что можно было бы написать короче, с меньшим количеством подробностей и большим количеством деталей, но и так хорошо. :)

Вот только:

Заставив жука слегка пошустрить в кустах, наш герой на минутку отвлёк охраняющих мост скаутов

Неужели один жук настолько заметен, что может отвечь скаутов? Или там изначально были гигантские жуки?

[Kот]

Неужели один жук настолько заметен, что может отвечь скаутов? Или там изначально были гигантские жуки?

Вроде бы имелось в виду, что конкретно этот жук - гигантский. :)

можно было бы написать короче, с меньшим количеством подробностей и большим количеством деталей

Я попробую. В связи с такими "крупнокалиберными" замечаниями от Вас и Д-ра Менгеле - придётся переписывать однозначно...

Изменено 13 апреля, 2010 пользователем Алькофрибас

[LynxCancer]

Я думала, гигантского он сделал уже потом, после победы над муравьями.

[Бром]

Да Бога ради! Я сам временами чувствовал, что "проваливаюсь". Но неужели совсем уж плохо? "Искорок" ни одной нет?

Ну может я и придираюсь :)

В любом случае - оч. хороший материал для обработки.

Если переписывать будешь - с интересом буду ждать )

[LynxCancer]

В связи с такими "крупнокалиберными" замечаниями от Вас и Д-ра Менгеле - придётся переписывать однозначно...

Вы, главное, не унывайте. Вас критикуют, потому что вы небезнадежны. Вы пишете хорошо, а могли бы еще лучше. А тех, кто пишет плохо, а мог бы максимум терпимо, я не трогаю.

[AN_XI]

Вас критикуют, потому что вы небезнадежны.

Вот тут поддержу! Когда не критикуют работу всегда себя неуверенно чувствую.

[jONES]

Подозрительно много тире в тексте. Мне сложно судить, но везде ли они уместны?

или так ещё можно посмотреть http://forums.warforge.ru/index.php?showto...mp;hl=%20%96%20

Изменено 13 апреля, 2010 пользователем jONES

[AN_XI]

По-моему вполне нормальное количество (если конечно тире с дефисами не плюсовать).

[Kот]

Подозрительно много тире в тексте. Мне сложно судить, но везде ли они уместны?

Было ещё очень много кавычек. Но большую часть я потом поубирал. А "тире" - исключительно авторский знак. Так и в разделе "Пунктуация" в учебнике русского языка написано :)

[Erenarch]

(посвящается Erenarch’у)

это с какого перепугу? ;)

[Kот]

это с какого перепугу? ;)

А вот так вот! Нефиг меня низким готиком доставать! Вот тебе и низкий готик - он ведь кажется на основе бритиша?

[Erenarch]

А вот так вот! Нефиг меня низким готиком доставать! Вот тебе и низкий готик - он ведь кажется на основе бритиша?

блин, вроде взрослый человек, пятый десяток пошел, а временами ведет себя как ребенок. никто тебя не доставал, даже мысли не было. собсно, можешь и дальше заблуждаться, слова не скажу по поводу косяков и неточностей.

Изменено 14 апреля, 2010 пользователем Erenarch

[Бром]

Кхм. Уважаемые, прекращаем чятик устраивать.

[Kот]

Прекратили. И вот такой вопрос. Рассказ "Табак" писался "на одном дыхании". Ну там и зарисовочка вышла малипусенькая. Никаких серьёзных "подтекстов". А тут всё-таки "бэкграунд" продумывался (честно-честно!) и вообще. А вышло как-то "не так". В чём, по-Вашему дело? (Специально выношу вопрос в тему - ибо ответ будет всем начинающим авторам на пользу. ИМХО.) В общем - альтернатива была: или такой рассказ - или вообще никакого. Повторюсь - я ловил себя несколько раз на мысли, что "проваливаюсь", заполняю промежутки между эпизодами - лишь бы заполнить. Что поделаешь - вдохновение штука коварная. ;) А вообще-то парочка моментов мне самому нравится - в частности - описание старика...

[Бром]

Когда есть технический навык письма - "на вдохновении" обычно выходят отличные наброски. Как у художника. Пара линий - а очертания живые и динамичные. (но это не значит что на этом - стоп)

В общем я не стал бы париться. Можно ведь и переписать, особенно если сам видишь что не так :) Не стоит искать закономерности везде. Что-то обрабатывается в голове, что-то на бумаге.

[Kот]

Написано хорошо, но...

Не похоже это на мысли мальчика-дикаря. Или бродяги.

Бездушный получился текст.

Всё вроде на месте. И чемпиончик растёт. Жуки копошатся и всё такое, но не живо. Как будто выполняешь задание.

Хм... А можно я мм... позаимствую часть идеи, и попробую чуток иначе написать?

Само собой - со ссылкой на первоначальную:)

Ну может я и придираюсь :)

В любом случае - оч. хороший материал для обработки.

Если переписывать будешь - с интересом буду ждать )

А попробуйте Вы всё-таки тоже. Вот интересно - что получится у другого человека. Я вот тоже собираюсь выложить в ближайшем будущем рассказик. Про орков и гретчинов. Нашёл на каком-то забугорном сайте. Перевёл программой и "творчески переработал". Это, кстати, как - не преследуется? Я "вступление" дописал сам. Сейчас "отлёживается" текст. Вношу мелкую правку. И т. п.

[LynxCancer]

И вот такой вопрос. Рассказ "Табак" писался "на одном дыхании". Ну там и зарисовочка вышла малипусенькая. Никаких серьёзных "подтекстов". А тут всё-таки "бэкграунд" продумывался (честно-честно!) и вообще. А вышло как-то "не так". В чём, по-Вашему дело?

Могу сделать несколько предположений:

1 Герой не вызывает сочувствия. Ну, не близок нам, благополучным людям с доступом в интернет, мальчик, выросший на помойке.

2 Нет конфликта. Конфликты бывают либо внешние либо внутренние. Внешнего конфликта нет, потому что герой один (нет даже конфликта со средой, потому что он всегда пребывает в одной и той же среде, к которой он приспособлен). Внутреннего конфликта нет, потому что в силу специфики биографии Инк лишен представлений о добре и зле. Обычно у хаоситов бывает гораздо более драматичная "карьера", с искушением, моральным выбором и всем таким.

3 Нет какой-то интриги, которая бы держала внимание читателя, заставляя ждать, чем все кончится (или, если это понятно заранее, как действие будет двигаться к финалу) Мне стало понятно, чем кончится, вот на этом эпизоде:

Инк поднёс сложенную лодочкой ладошку к лицу, слил из руки воду и лениво растёр малька между пальцами. От скуки мальчик часто так забавлялся. Но сегодня… Он что-то почувствовал! Но вряд ли сумел это "что-то" описать. "Глоток чистой воды", а тем более "чистого воздуха" - для малыша со свалки эти метафоры не имели никакого смысла. Но ощущение было новым, необычным и очень приятным.

До этого была некая интрига, связанная с тем, кто главный герой -- у меня были подозрения, что он орченок. А так уже понятно, что человек, псайкер, а диких псайкеров рано или поздно прибирает Хаос. А так как речь зашла о некромантии, то конкретно Нургл. Остальное частности.

На мой взгляд,: основная "фишка" рассказа в том, что мир Вархаммера, который всегда представляется как огромный -- с титаническими битвами, в которых сталкиваются милионные армии, сгорают целые планеты, и все это с нечеловеческим пафосом -- уменьшен до размеров одной помойки, а все битвы ограничиваются битвами жуков. Я даже в какой-то момент подумала, что вот сейчас градус абсурда экспоненциально скакнет вверх, и окажется, что мальчик на самом деле и есть бог Хаоса, а жуки -- космодесаники Хаоса. Но нет, не судьба.

То есть, я бы все действие от момента, когда Инк открыл свои способности до момента встречи с дедушкой постаралась свернуть в несколько раз, оставив только самые важные моменты. Ну а что именно самое важное, вам как автору виднее.

Я вот тоже собираюсь выложить в ближайшем будущем рассказик. Про орков и гретчинов. Нашёл на каком-то забугорном сайте. Перевёл программой и "творчески переработал". Это, кстати, как - не преследуется? Я "вступление" дописал сам.

Насколько я понимаю, это не преследуется, только если вы получили разрешение на все это от автора оригинала. Если нет, серьезно вас преследовать, конечно, никто не будет, это ж фанфикшен, материальной заинтересованности ни у кого нет, но считается некрасиво.