(повесть) Нечто Человеческое

[Rommel]

Марина Айнагоз и Дмитрий Роммель

Нечто Человеческое

...И не пой о том, что мы

Задолжали время вам...

Глава первая

С плаката одним глазом смотрел остроухий уродец в вытянутом шлеме и с красным камушком на груди. В правой руке уродец сжимал окровавленный меч, в левой - бутылку с чем-то, несомненно, ядовитым.

Уродец был изображен в профиль. И прямо в лицо ему было направлено множество стволов, на самом крупном из которых алела перечеркнутая тремя горизонтальными линиями литера I.

Внизу готическими буквами было выведено: "Нам - наш мир".

Это был красивый плакат. А, главное, правдивый.

Кроме плаката, в каморке сторожа дома №12-55 по III улице XVI квартала Юго-Западного округа города-кузни Стилборо на планете Ротвальд Примарис, коя, в свою очередь, находится в системе Ротвальд, что в субсекторе Грифон сектора Аквила… в общем, в этой каморке особых предметов роскоши не было. Но обитателя каморки это устраивало.

Герберт поудобнее устроился на треногом табурете, разложил на тарелке перед собой нехитрый натюрморт: банку пищевого концентрата, пару крохотных луковиц (та еще отрава, свинца в них на пару пуль хватит, но чем-то надо заедать безвкусную серую кашицу) и - редкое лакомство в эти дни! - пожелтевшее и сморщенное яблоко, невесть как пережившее долгую дорогу из далекого Пригорода. Затем сторож усмехнулся и извлек из кармана непочатую бутылку "ксеноцида" - такое прозвище получила дешевая, но качественная и крепкая алкогольная настойка, которую обычно пили "ксеносам на погибель". Появилась она на прилавках год назад, одновременно с началом Великого Очищения. Говорили, что в нее подмешивают какие-то хитроумные добавки, укрепляющие в гражданах врожденный фанатизм и готовность пожертвовать собой во имя Империума Человечества. Совпадение или нет, но с митингов ненависти, где "ксеноцид" разливали бесплатно, на вербовочные пункты часто отправлялись добровольцами даже те, кто от службы по закону был освобожден. Из одного только дома №12-55 на фронт ушло больше половины жильцов, включая нескольких женщин и подростков.

Мысли сторожа прервал укрепленный над шлюзом динамик, который вдруг зашелся неистовым собачьим лаем. Герберт выругался, прикрыл тарелку тряпкой и, кряхтя, направился к шкафчику у стены. Собаки никогда не брехали просто так - если уж разошлись, значит, почуяли кого-то нехорошего. Мародеров и прочей швали с Окраин в эти дни хватало, не говоря уже о шпионах и диверсантах, которыми граждан ежедневно пугали с телеэкранов.

Герберт надел маску с респиратором, потуже затянул ремешок очков - зрение можно было потерять за часик пребывания на "свежем" воздухе, в котором собственно воздуха было гораздо меньше, чем дыма и ядовитой измороси. Застегнув прорезиненный комбинезон и покрепче ухватив лазган (рухлядь, списанную в утиль еще во времена второй волны Экспансии), сторож шагнул в тамбур. Здесь было жарко, с потолка свешивались промасленные кабели, из углов доносилось слабое шипение. Белое лицо на стене уставилось на Герберта стеклянными глазами.

- Ваши приказания? - проскрежетал голос из-за сжатых мертвых губ.

Сторож не удержался и в который раз подмигнул сервитору. На удачу.

- Закрыть внутреннюю дверь. Открыть внешнюю.

Герберт отхлебнул "ксеноцида", пристегнул респиратор и шагнул вперед.

На улице стояло пекло. В прямом и переносном смысле.

С неба медленно падали белые хлопья пепла, над раскаленным асфальтом колыхалось густое, вязкое марево. Собаки рвались с поводков, рыча и визжа.

- Ну что разорались, морды?

В принципе, "собаками" этих тварей называли по старой памяти, в честь существ, сохранившихся до нынешних времен только на страницах древних книг. Новые собаки, собаки эры Экспансии, представляли собой крайне уродливых четвероногих с крохотными, защищенными прозрачной пленкой глазками и толстенной безволосой шкурой, больше напоминающей чешуйчатую кожу рептилий. Ядовитый воздух не причинял им видимых неудобств.

Вожак стаи услышал знакомый голос, заурчал. Затем оглушительно рявкнул в направлении переулка на противоположенной стороне улицы. Свора поддержала его в девять глоток.

Герберт постоял, приглядываясь и прислушиваясь. Едкий туман размывал контуры домов, гасил любые звуки. Но на мгновение ему почудилось, что между зданиями мелькнула высокая фигура.

Сторож вскинул лазган и громко, насколько позволял респиратор, крикнул:

- Стой, где стоишь! Я тебя вижу! Не шевелись, а то башку снесу!

Фигура тут же растворилась в мареве.

- Да чтоб тебя полинялый сквиг…

Герберт обернулся, намереваясь отвязать собак и спустить их на незнакомца. Кем бы не был этот человек, в комендантский час по улицам может шастать только злодей - и посему сторож не испытывал угрызений совести.

Неожиданно повеяло холодом. Собаки заскулили, вслед за вожаком подались назад. Герберт почувствовал движение за спиной - и тут же ему в мозг впились миллионы иголок. Не успев повернуться, он осел на землю, визжа от боли. Чья-то рука ухватила его за воротник, в раздираемом сознании прозвучали ледяные слова:

"Заходи внутрь. Не оглядывайся."

Кое-как Герберт поднялся и, шатаясь, поплелся обратно к шлюзу. Он был готов сделать что угодно, лишь бы боль прекратилась.

"Закрой дверь. Сделай так, чтобы ее нельзя было открыть снаружи."

Герберт, заикаясь, отдал приказ сервитору. Когда внешняя дверь закрылась, он протянул руку к пульту, чтобы отключить питание, но тут же ее отдернул. Осознание совершаемой измены перебороло желание подчиняться.

Головная боль вдруг резко усилилась, в памяти само собой всплыло устройство механизма шлюза. Пленитель нетерпеливо потянулся вперед, безошибочно зная, как вывести систему из строя. Непривычно тонкая и гибкая - нечеловеческая! - рука легко вырвала пульт управления из гнезда. За пультом последовали вербальные датчики. Герберт ошалело наблюдал за происходящим, все еще сжимая в левой ладони рукоятку лазгана. Затем пересилил себя и оглянулся, посмотрев в лицо чужаку.

Два огромных миндалевидных глаза вспыхнули фосфорными снарядами, отбросив сторожа к стене и навеки погрузив его сознание в ослепительную белизну.

Глава вторая

В помещении висел густой, удушливый смрад. Еще пару дней назад Алрен счел бы его невыносимым, но сейчас, после ада на улице, здешняя вонь показалась ему благоуханием садов Эрналиата, Изумрудной Долины. Возможно, потому, что этот воздух хотя бы не грозил выжечь глаза и легкие.

Чародей обернулся на своих компаньонов. Оба жались к стене, вымотанные, измученные. Киринен кое-как поддерживал сестру, но и сам был в шаге от обморока. Две пары глаз, не моргая, смотрели в лицо единственному близкому существу в мире железа, грязи и боли.

Алрен опустил взгляд. Прошелся по помещению, брезгливо отвернувшись от разложенной на столе снеди, заглянул в шкаф и в нишу у стены. В нише, выложенной квадратной грязной плиткой, из железного диска капала вода. Эльдар быстро открутил диск, отворив путь журчащим струям. Поморщился. Мерзкая, грязная вода. Но лучше грязь, чем яд.

Вернувшись к шкафу, Алрен извлек оттуда три балахона из грубого, эластичного подобия ткани. Балахоны воняли потом мон-кай и какой-то химической гадостью. Не раскрывая рта, чародей обратился к подросткам:

"Смойте с себя отраву. Промойте раны. Потом переоденьтесь в это" - он указал на балахоны.

Киринен молча кивнул и принялся снимать с себя то, что осталось от его одежды. Эйлати помедлила, опершись рукой о стену и тут же отстранившись.

"Я… я не хочу… Здесь все такое… грязное…"

Алрен посмотрел ей в глаза. Спокойно, почти равнодушно.

"Надо. В этой одежде мы сможем сойти за мон-кай. Сможем спастись."

Простые слова подействовали. Эйлати послушно потянулась к воротнику, но тут же закашлялась и сплюнула на пол. Кровью.

Чародей снова отвел глаза. Его легкие тоже горели, во рту постоянно скапливалась горечь - проклятый воздух проклятого города делал за мон-кай их работу, медленно, со смаком убивая каждого, кто отличался от новоявленных хозяев этой планеты. Но помочь ни себе, ни своим подопечным Алрен сейчас не мог. Он был опустошен. Сколько раз за сегодня ему пришлось применять свой Дар - не для исцеления, для убийства? Инквизиторский подручный, восемь гвардейцев и водитель - какое удивление было в глазах этой нечисти, они ведь привыкли к полуживым, вечно покорным пленникам! Затем - какой-то не в меру ретивый гражданский, заоравший на весь квартал "Ксеносы! Помогите!", и несколько откликнувшихся на его крики… А под конец - еще и этот охранник, тупой и медлительный, чье сознание ломать было немногим приятнее, чем копаться голыми руками в навозе мегадона...

Глаза Алрена подернулись туманом, но он не позволил себе расслабиться и приступить к медитации, чтобы восполнить хотя бы часть сил. Время торопило, напоминая, что он несет ответственность за сокровище, более ценное, чем даже его собственная душа.

За две юные жизни, которыми Судьба наградила его род в канун истребления.

На выходе из ниши Эйлати споткнулась и упала. Брат обернулся, протянул руку, помог ей подняться. Жалкие, бледные, нагие посреди рукотворного воплощения уродства, покрытые ранами, нанесенными рукой не воина, а вивисектора, сейчас они казались Алрену живой иллюстрацией к участи проигравших в этой войне.

Чародей вдруг пожалел, что убил охранника своим Даром. Его надо было вытолкнуть на улицу - без его защитной экипировки, без оружия, без всего его железа и пластика, - в построенный им и его муравьиным племенем ад на земле. Хотя бы за то, что дочь несравнимо более высокой расы сейчас сглатывает собственную кровь вместо амброзии!

На секунду Алрена охватил гнев… или, скорее, злоба. Ярость. Он тут же потушил в себе это чувство. Оно было неправильным. Человеческим…

Когда чародей смыл с себя яд и кровь, облачился в балахон и начал отстегивать с лица трупа защитную маску, помещение вдруг наполнилось какофонией. Киринен подскочил, Эйлати выронила сморщенный плод - единственное, что показалось ей здесь съедобным.

Динамик разрывался от собачьего лая. Вскоре к нему добавился грохот гусениц.

Глава третья

- Первое отделение, за мной! Второе и третье, оцепить здание!

Вильде Децим Меридий спрыгнул на горячий асфальт первым, за ним из "Химеры" высыпали штурмовики в глухих черных комбинезонах. Из-за остановившегося поодаль командного бронетранспортера показалась госпожа Фиона в компании подручных. Вильде поймал ее взгляд и сдвинул рычажок на рукоятке посоха, включая громкоговоритель.

- Именем Бога-Императора Человечества и Священной Инквизиции! Всем гражданам оставаться в своих квартирах и быть готовыми к обыску. Попытки неповиновения будут приравнены к ереси и предательству! Содействие будет вознаграждено!

В окнах замелькал свет, послышались взволнованные голоса. Главный шлюз, однако, никто не спешил открывать.

Вильде выждал тридцать секунд, кивнул Фионе. Та что-то сказала техножрецу из своей свиты. Важно и степенно тот подошел к внешнему пульту, придирчиво осмотрел его и произнес несколько строк нараспев, после чего обернулся к начальнице:

- Дух Машины покинул это устройство! Он был оскорблен тем, что рука ксеноса касалась благословенного металла, осквернив его!

Фиона хмыкнула в передатчик и бросила Вильде:

- Ломайте.

Аколит отдал приказы штурмовикам. Двое быстро присоединили к двери крюки на мощных магнитах, третий подцепил толстый трос к "Химере". Бронетранспортер рванулся с места, но тяжелые створы только задрожали. Крепко строили. На века.

Вильде подошел к группе Фионы. Худенькая, невысокая дознавательница казалась спокойной, сосредоточенной и по-своему внушала почтение, хотя в полной выкладке - алом плаще, светло-серой робе, украшенной золотом кирасе и тяжелом противогазе - она обычно выглядела довольно нелепо. Впрочем, он давно отучил себя шутить по этому поводу, ибо Фиона Кессельриг, одна из лучших учениц Лорда-Инквизитора Виталия Стаммельфорда и псайкер чрезвычайно редкого омега-класса, была не той личностью, над которой можно безнаказанно подтрунивать. По крайней мере, большую часть времени.

- Мы точно не ошиблись на этот раз? В седьмой дом ломимся, а пока эльдарами и не пахнет…

Фиона фыркнула.

- Ты слышал, что сказал Сергиус. Синтия тоже чует здесь присутствие ксено-магии. Я, как ты знаешь, ничего не могу без личного контакта. Если неймется, можешь вернуться в штаб, погадать по Таро. А мы тем временем их поймаем…

Вильде уставился в далекое багровое небо. Шлюз трещал, сыпалась штукатурка, но пока что счет в дуэли "Химеры" с домом был не в пользу бронетранспортера.

Поддерживать разговор смысла не было. Как обычно в минуты простоя, Вильде попытался создать в голове образ будущей жертвы, настраиваясь на преследование и схватку. Он видел досье на беглецов. Трое. Главный - старый чародей, прожженная ксено-тварь, псайкер не ниже гамма-класса. Такого действительно было страшно оставлять на свободе, но преследовать - лишь немногим менее опасно. Бывали случаи, когда загнанные в угол эльдарские чародеи в отчаянии открывали порталы в Варп, впуская в этот мир то, чего боялись сами. Хорошо, что, судя по расчетам, этот колдун вымотан. Нельзя давать ему отдыхать, гнать и гнать до финала, скрутить и обратно в лагерь - на радость Адептус Ксенобиологус… Или просто спалить на месте…

А вот дети… Нет, не детеныши, не "молодые особи", а именно дети… точнее, подростки. На людских ребятишек похожие, лет по двенадцать… Вот их жалко. Жалко со стороны, конечно же. Вильде знал, что в нужный момент не дрогнет. В Ордо Маллеус специально натаскивали таких, кто на пол и возраст не смотрит - демон в облике маленькой девочки был бородатым примером, который вбивали в головы постулянтам с первых дней обучения. Но одно дело - тварь из Варпа, и другое - существа, которые перед Человечеством еще ни в чем не виноваты. Хотя, собственно, почему не виноваты? Виноваты если не тем, что существуют, то тем, что вырастут в человекоубийц! И тем, что внушают добропорядочному аколиту мысли дурацкие…

Фиона внезапно как-то странно посмотрела на Вильде. Тот пожалел, что не может прикусить язык.

"Первый раз на эльдаров охотишься?"

Вильде сглотнул. Вот еще не хватало нравоучения сейчас выслушивать…

"На детей - впервые…"

Дознавательница вздохнула.

"Не на детей. На молодые особи. Я… тоже через это проходила. Ничего, это лечится. Как вернемся, запроси в архиве материалы по, скажем, Калиакской Резне. Посмотришь, что такие детки с людьми делали. А не поможет - просто напейся. И подавай мэтру прошение о переводе. С демонами ты хорошо управляешься, а эльдаров оставь другим…"

Вильде успел прогнать мысль о том, что на эту операцию он вызвался не из-за эльдаров, а совсем по другой причине. Другая причина, к счастью, этот отголосок не успела прочитать, и только добавила:

"И вообще, меньше думай. В идеале, Инквизитор не думает "зачем". Он думает только "как"…"

Кусок стены вместе со створами шлюза наконец-то подался вперед в облаке пыли и грохоте кирпичей. Отравленный воздух со свистом устремился внутрь, возвещая скорый приход карающей длани Священного Трибунала.

Вильде вдруг усмехнулся.

- Надеюсь, в этой халупе есть внутренние переборки с фильтрами. Иначе я не завидую ее обитателям!

Глава четвертая

Алрен очнулся, вынырнул из омута кромешной тьмы. Голова и все тело болели нестерпимо: постановка иллюзии стала единственной каплей, которую чародей смог выжать из себя. Последнее, что он помнил - лучи фонарей, разрезающие мрак подвала, дыхание испуганных подопечных за спиной и каркающий голос мон-кай:

- Мэтр, тут все чисто!

Потом была боль. И забытье.

Эйлати сидела рядом. Видя, что чародей пришел в себя, она что-то зашептала. Вслух. Своим Даром она владела очень слабо.

- …черные мон-кай ушли. Киринен отправился разведать обстановку, хотя я его отговаривала… Должен скоро вернуться, я надеюсь…

Алрен хрипло ответил, едва не испугавшись звука собственного голоса - первый раз за многие годы у него не было сил на простую телепатию.

- Сколько… времени… прошло?

Девушка пожала плечами. Закашлялась, но уже не так надрывно. В полутьме Алрен увидел, что порезы на ее руках уже стянулись в тонкие розовые ниточки. Хвала Ише, молодой организм быстро восстанавливался после перенесенного, хотя некоторые раны, наверное, никогда не заживут до конца…

Чародей прикинул, что на улице, должно быть, сейчас глубокая ночь. Это хорошо. Ночью показываться на улице смертельно опасно - город патрулировался, в любого, кто не был одет в гвардейскую форму, стреляли без предупреждения. Значит, можно помедитировать несколько часов, а утром попытаться выбраться на поверхность и смешаться с толпой. А дальше…

Эйлати словно почувствовала наступившую после этого "а дальше…" паузу. Спросила:

- Господин Алрен… А когда мы выберемся отсюда, куда мы отправимся?

Чародей помолчал. Уже несколько дней он не чувствовал в Ауре Мира никого из знакомых ему Провидцев. Более того, сама Аура сейчас сотрясалась от криков тысяч и тысяч душ, и попытка установить с кем-нибудь ментальный контакт грозила по меньшей мере сумасшествием. Алрен боялся думать о том, что это может означать, и надеялся, что хотя бы несколько анклавов уцелели. Хотя искать их, когда по пятам за тобой идет Инквизиция - значит привести врагов к собственному порогу...

- Мы… решим. Найдем выход. А сейчас мне надо отдохнуть. Если ты чувствуешь себя приемлемо, будь добра, покарауль до возвращения брата.

Девушка кивнула. Было видно, что ее самочувствие трудно назвать приемлемым, но она понимала, что чародею сейчас гораздо хуже, чем ей.

Алрен поудобнее устроился на груде тряпья у стены (на запах и ползающих в тряпье насекомых он уже не обращал внимания), и привычными движениями мыслей устремил восприятие внутрь себя, расслабляясь и успокаивая истощенную ауру своей души. Он видел хрустальные шпили и водопады, увитые плющом стены храмов и прекрасные золотые статуи. Кто-то милосердный дал ему забыть о том, что на месте шпилей и храмов сейчас стояли уродливые коробки заводов и казарм, а из статуй чеканили монеты с двуглавой птицей…

По завершению медитации чародей еле удержался от вздоха облегчения. Душевные силы вернулись к нему, да и тело почти не болело. Придя в себя, он прислушался. Киринен уже вернулся и сейчас о чем-то спорил с сестрой. Эйлати говорила довольно громко, в голосе у нее слышались еле сдерживаемые слезы:

-…не могу понять, за что мон-кай нас так ненавидят? Что мы им сделали?

Киринен тут же перебил ее, сердито и резко:

- Много чего мы им сделали, Эйлати. Ты разве не знаешь, что Драконьи Рыцари творили в поселениях мон-кай? "Предупреждение", говорили они. "Пусть обезьяны знают, что это наш мир, пусть убираются обратно на свои звездные корабли". А обезьяны смотрели, и учились… нашим методам. И научили мы их… себе на горе…

- Неправда! Это не так! Да, мы убивали, ну и что, мон-кай плодятся как крысы, станут они из-за нескольких деревень учинять… такое. Мне кажется… тут не обошлось без, да не будет он помянут, Великого Врага. Мон-кай всегда ему служили, и…

- От кого ты этого наслушалась, сестра?

Алрен ответил за девушку, его ментальный голос звучал властно и почти угрожающе:

"Положим, от меня. Это во-первых. Во-вторых, если у тебя хватает наглости бесчестить на словах то, ради чего погиб твой отец, то хотя бы в знак благодарности за спасение своей жизни закрой рот и держи свои мысли при себе. Кстати, с этого момента запрещаю вам вообще разговаривать вслух. Хвала Ише, что вас еще никто тут не услышал!"

Подросток тут же потупился, виновато уставился в пол.

"Прошу прощения, господин Алрен…"

Чародея вдруг посетила неожиданная, нежеланная, но при этом отвратительно логичная мысль:

"Они ведь уже отравлены, если не телом, то душой… Один обрадовался свободе, смеет открыто сомневаться в Старших… А вторая? Слабовольная, плаксивая, обученная ненависти только на словах. И это - будущее нашей расы? Может быть, Судьба нас покарала именно за рождение таких вот…"

Нет. Нельзя об этом даже думать. Это еще дети, пусть заблуждающиеся, но дети, а жизнь детей - священна. Не мне судить, что из них вырастет. Главное - спасти эти ростки. Хотя бы потому, что не смог спасти свою…

Чувство вины рвануло душу драконьими зубами. Алрен закрыл глаза и приказал себе не вспоминать о том, что случилось много зим тому назад…

На выходе из подвала Алрен понял, почему солдаты так быстро покинули здание после не слишком кропотливого обыска. Среди мон-кай был, очевидно, неглупый маг, который умел работать с Нитями Мира. Весь дом был запечатан и превращен в гигантскую ловушку. Взгляду простого обывателя открывались только начерченные мелом линии, непонятные знаки и развешанные повсюду печати, которые не представляли для него особой опасности. Но эльдар явственно видел, как эти линии рассекают ткань реальности, как из них вырывались потоки обжигающе холодной энергии, прикосновение к которым было губительно и для тела, и для души представителя Старшей Расы. Что самое страшное, маг всегда мог почувствовать, кто попадался в его паутину. Так что даже прорвавшийся через линии все равно бы оповестил преследователей о своем местонахождении.

Подростки все поняли без слов. Они тоже чувствовали исходящий от линий холод. Эйлати первая решилась задать очевидный вопрос:

"Как мы через это проберемся?"

Чародей раздраженно посмотрел на девушку:

"А ты подумай. Будем искать прореху, если не найдем…"

Он хотел добавить "вы с братом проветесь, для вас это не смертельно, а я отвлеку мон-кай на себя", но не решился. Без крайней нужды он не собирался рисковать своей жизнью, даже ради компаньонов.

Киринен вдруг радостно воскликнул сквозь респиратор. Чародей проследил за его взглядом и увидел отирающуюся в проломе шлюза собаку, меланхолично жующую обрывок поводка.

"Господин Алрен, а вы можете ментально подчинить эту тварь?"

Чародей хмыкнул.

"Думаю, да."

Через несколько минут собака, помотав головой и стряхнув с себя мел, уставилась вслед трем очень странно пахнущим людям, гуськом прошедшим по ее следам. Но залаять не решилась.

Глава пятая

Воздух на станции подземки худо-бедно фильтровался, посему Вильде не преминул сдернуть с лица опостылевший респиратор и закурить, перебивая железный оттенок очищенной кислородной смеси. Сигареты были хорошие, хоть и местные, с жутко оригинальным названием "Золотой орел" и непривычным хвойным ароматом. Что именно служило здесь заменой табака, аколит не имел никакого понятия. Он с трудом мог представить, что на этой планете вообще можно было выращивать что-то, пригодное для курения.

Употребление слабонаркотических препаратов в публичных местах вообще-то запрещалось местным законом, но немногочисленные стражи правопорядка лишь стыдливо отводили глаза при виде багровых роб, Печатей Чистоты и золотых нашивок, а также эскорта из держащихся поодаль четырех штурмовиков. Даром что своей природной внешностью ни аколит, ни псайкерша на агентов могущественной Инквизиции не тянули.

Вильде хмыкнул, косясь на свое отражение в отполированном кафеле. Впалые щеки, редкая бороденка и длинные, стянутые в хвост волосы. Плюс высокий и тощий, как жердь. Явно не могучий красавец с вон того плаката, вонзающий меч в эльдарскую глотку…

- Виль, ты смолить завязывал бы. Тут и без тебя не продохнуть, у этих хануриков трубы заводские не иначе как вверх тормашками чадят, всю вонищу на город спускают…

Его напарница, Синтия Портфрюи, была грузной, какой-то оплывшей женщиной неопределенного возраста с мутными глазами и нездоровой кожей. От нейроимплантатов на ее выбритой голове шли провода к высокому железному воротнику. В принципе, она являлась самым обычным "расходным" псайкером-санкционитом, но от коллег по ремеслу (или несчастью) ее отличал неожиданно живой и ехидный характер. В отсутствие начальства она не стеснялась это самое начальство расписывать во всех красках, про любого из "господ квизиторов" знала немало скабрезных подробностей, постоянно фамильярничала и за одно только это утро наговорила на внушительный тюремный срок. Возможно, именно поэтому Вильде чувствовал себя рядом с ней в своей тарелке.

- Синтия, не кипятись, нагреваешь воздух похлеще здешнего солнышка! Лучше поведай мне, как недавно под командование Фионы нашей Кессельриг поступившего, что от сей дамы ожидать можно?

Да уж, веселое зрелище, усмехнулся он про себя, языками чешем вместо того, чтобы ксеносов палить… А что делать? Двое суток на ногах в здешнем пекле, сдохнуть можно, если не расслабляться хоть как-то… А эльдары, так их растак, снова под землю провалились…

Псайкерша тем временем сменила гнев на милость и охотно поддержала разговор:

- А что про нее рассказывать? Вумная шибко девица, в гору пошла аки хрейсер с орбиты, хотя вытащил-то ее Его Светлость аж из орочьего логова, где она ихнему боссу прислужничала, уж не спрашивай меня, каким вариантом. Сейчас из господ дознавателей она перед Его Светлостью масть держит покруче прочих, однако ж с госпожой квизиторшей Бьоркман не ладит сильно. Ибо, сдается мне, глянулся ей орел наш Его Светлость, который, как известно, Иришу едино, Бьоркман то бишь, милует всячески. Что уставился, Виль? Это из вашего захолустья мерещится, что если Инквизиция, то прямо монастырь и полное благочиние. А тут, по секрету, порой еще та банка пауков, с домом терпимости совмещенная…

Вильде насторожился, не слушая напарницу. Что-то привлекло его внимание. Что-то, выбивающееся из общей картины…

- Тихо!

Синтия надула губы, неправильно расценив сказанное.

- Что "тихо"? Да шучу я…

Наметанный глаз Вильде моментально выделил в разношерстной толпе группу из трех человек, одетых в защитные комбинезоны, с масками на лицах. Само по себе этот факт не вызывал особых подозрений, многие носили такую одежду, но… плавная походка, манера держать голову, синхронность движений - все эти детали могли оставаться незначительными для кого угодно, но не для обладателя идеальной зрительной памяти, имевшего неплохое представление об анатомии эльдаров!

Не раздумывая больше не мгновения, аколит выхватил болт-пистолет и одновременно включил громкоговоритель на своем посохе, прокричав в микрофон:

- Именем Священной Инквизиции! Дорогу!

Толпа тут же хлынула в стороны, теснясь к колоннам. А трое в комбинезонах, не мешкая, бросились вперед. Нечеловечески быстрые и плавные движения теперь уж явственно выдавали их натуру. Вильде ринулся за ними, на бегу приказывая следовавшим за ним штурмовикам разойтись веером, перекрывая ксеносам пути к отступлению.

Впереди под низким сводом туннеля маячило длинное, сегменчатое тулово поезда, окутанное клубами пара и дыма. Двери вагонов закрывались, на платформе толпились десятки людей, еще не сообразивших, что происходит. Ксеносов надо было остановить прежде, чем они смешались бы с этой массой. Вильде крикнул штурмовикам:

- Обездвижить цели!

Двое остановились и открыли огонь по ногам беглецов, еще двое начали стрелять на ходу. Четыре огненных луча ударили в бетонный пол…

…и тут ксеносы перешли от отступления к атаке.

Уйдя от выстрелов каким-то издевательски изящным пируэтом, высокий эльдар развернулся и вытянул вперед левую руку. На секунду свет в зале померк, порывы холодного ветра устремились в распахнутую ладонь чародея… а затем сорвались с нее в обратный путь, напитавшись ослепительно белой энергией.

Волна ударила в плиты прямо перед Вильде, он рванулся влево, за колонну, выставив перед собой посох - вырезанные на нем тексты экзорцизмов вспыхнули желтым светом, погасив часть псионного удара. Но даже оставшейся мощи хватило, чтобы поднять аколита и его солдат и с размаху швырнуть на холодный бетон.

Вильде, морщась от боли в поврежденных ребрах, поднял болт-пистолет и дважды выстрелил, целясь в колени врага. Промахнуться с такого расстояния аколит не мог - великолепная меткость была даром, за который он не переставал благодарить Императора после каждого боя. Он и не промахнулся… но эльдар лишь плавно развел руки в стороны, и снаряды врезались в колонны по бокам от него. А на вокруг левой ладони снова расцветал белый вихрь…

Внезапно Вильде краем глаза увидел, как подоспевшая на место Синтия вскидывает обе руки, как с ее пальцев срываются сияющие иглы и впиваются эльдару в лицо, плечи и грудь. Чародей зашипел, прикрывая глаза, сгусток энергии вокруг его руки рассеялся. Тут же он сделал резкий жест, и псайкерша захрипела, оседая на пол. Не тратя больше времени, эльдар развернулся и побежал вслед за своими спутниками к платформе.

Многие из пассажиров своими глазами видели схватку. Когда бегущий по центру чародей поднял руку в направлении толпы, та в панике подалась назад - кто-то истерически завизжал, кого-то столкнули на рельсы… Но тут же крики перекрыл исторгнутый инквизиторским громкоговорителем призыв "Задержать ксеносов!"

Чародей не стал ждать, пока люди опомнятся и попытаются перегородить ему дорогу. Ускорив бег, он оттолкнулся ногами от края платформы и одним прыжком преодолел пути, приземлившись на каменные плиты и ринувшись в один из узких служебных проходов. Бегущий за ним подросток повторил этот пируэт - и тут же его скрыла из вида громада ворвавшегося в туннель поезда, перекрывая третьему эльдару путь к спасению.

Молодой ксенос заметался. Враз осмелевшая толпа моментально сомкнулась вокруг него, кипя желанием расплатиться за пережитый страх. На бегу Вильде крикнул: "Ксенос нужен живым! Кто убьет ксеноса, будет отвечать перед Трибуналом!" Но натренированные потоками пропаганды уши воспринимали только слова "кто убьет ксеноса"…

Аколит и штурмовики врезались в толпу, прокладывая себе путь прикладами. Они едва успели. На глазах Вильде кто-то из гражданских ударил эльдара тростью под дых, другой тут же саданул по затылку, предварительно подставив колено под лицо. Респиратор разбился вдребезги, капюшон порвался, из-под него выбились длинные волосы. Но вцепившуюся в них руку быстро перехватила черная перчатка штурмовика.

- Разойтись! Разойтись, именем Священной Инквизиции!

Толпа наконец-то отхлынула, понукаемая окриками и ударами. Кто-то кричал "я, это я его первым схватил!", пока ему не дали по зубам.

Двое штурмовиков подняли и встряхнули пленника, третий тут же сорвал с него разбитую маску. Ксенос оказался той самой девушкой, предположительно - сестрой второго подростка. Огромные глаза на исцарапанном лице смотрели на людей со злостью и вызовом. Стоило Вильде отвернуться, как эльдарка со всей силы пнула одного из пленителей в коленную чашечку, тут же рванулась и почти вывернулась из захвата, но уйти ей не дали - повалили и прижали к бетонному полу, выкрутив руки.

Аколиту уже было не до нее.

- Господин дознаватель… - отрапортовал подошедший четвертый штурмовик, - санкционит Портфрюи мертва. Кроме того… вас вызывают по особому каналу.

Вильде резким, нервным движением перехватил протянутый ему передатчик.

- Децим Меридий на связи. Мы захватили девчонку-ксеноса, двое других…

- …пусть до времени погуляют.

Голос в воксе принадлежал не Фионе.

- Кроме того, доношу до вашего сведения, аколит, что с этого момента операция переходит под мое командование.

Вильде незаметно вздохнул. Он знал, кто сейчас говорит с ним.

Глава шестая

- Госпожа Инквизитор, ксено-объект №78-223 будет подготовлен к отправке обратно в лагерь по вашему приказу.

Штурмовик щелкнул каблуками и поднял правую руку в приветственном жесте. "Никому, кроме Бьоркман, эти молодцы почему-то так не салютуют", - с раздражением подумал Вильде, - "Рожей прочие не вышли, что ли?"

Ирина Бьоркман, определенно, вышла и рожей, и всем остальным. Она было одной из немногих женщин в Инквизиции, кто умудрялся в любой ситуации выглядеть безупречно. Ни пылинки на идеально подогнанных под фигуру доспехах, ни одна лишняя прядка не выбивается из-под знаменитого черного берета, вся амуниция, печати и инсигнии висят не абы как, а складываются в симметричный узор. Вот только на лице, которому позавидовала бы восемнадцатилетняя красотка - стеклянные, бесстрастные глаза охотницы, чей стаж в два с половиной раза превышал возраст Вильде.

- Отставить. Установить объект на мобильном торменторе стандартного образца. Подготовить двух сервиторов с расширенной программой средств физического воздействия.

Аколит поежился. Он не знал, с какими именно целями Ирина собирается мучить эльдарку - та ведь уже выдала все, что знала, - и не мог дождаться, чтобы под любым предлогом улизнуть с допроса. Тем более что предлоги были - как-никак, на свободе оставалось еще двое ксеносов, о которых Леди-Инквизитор вроде бы и позабыла…

Альтернативные линии Судьбы обрывались одна за другой. Их маленький отряд уменьшился на треть, а Алрен к тому же больше не мог рассчитывать на свой Дар. Схватка в подземке и исцеление полученных ран опустошили его, а для новой медитации не было времени. Они опережали преследователей совсем ненамного.

Оставался последний вариант развития событий, о котором чародей старался не думать до этого момента…

Алрен вдруг почувствовал сильное головокружение. Он мог приписать это ментальному истощению, но знал, что вызвано оно гораздо более мучительным внутренним конфликтом. Каких-то полчаса назад побег представлялся ему всего лишь средством, а целью было сохранение жизней своих юных компаньонов. Но теперь… Когда свершилось непоправимое, когда он потерял Эйлати, его разум независимо от души просчитал шансы, сделал выводы и теперь требовал от души подчинения.

"Какова твоя цель?"

"Спасти этих детей."

"Неправильный ответ. Дети - средство. Цель - благо расы."

"Пусть так. Но я хочу, чтобы именно эти двое выжили! Они прошли многие страдания вместе со мной, они надеются на меня, я не брошу их!"

"Ты уже бросил Эйлати."

"Я не виноват в том, что случилось. Она жива, мы еще можем спасти ее…"

"Не лги себе. Ты не можешь спасти даже Киринена."

"Могу."

"Ложь. Ты истощен. Он - обуза."

"И что ты предлагаешь? Предать его? Я не пойду на такое."

"Цель оправдывает средства. Твоя цель - благо расы. Достигнуть ее спасением детей ты не можешь. Ищи другие средства."

"Разве у меня много вариантов? Спастись с детьми, спастись одному или погибнуть. Чем дальше, тем меньше пользы для расы."

"Спастись одному и принести расе Ард'Аэниэ."

Ард'Аэниэ…

Легендарный Клинок Королей, утерянный много веков назад и обнаруженный Провидцами сравнительно недавно - исключительно потому, что все это время его маскировала мощная аура грязи и смерти того самого города, который сейчас стал тюрьмой для Алрена и его спутников. Собственно, ради возвращения этого артефакта позапрошлой зимой и было начато крупномасштабное наступление - но оно, завязнув в обороне мон-кай, перед окончательным крахом лишь зажгло огонь Великого Очищения, который покатился обратно, карая эльдаров за самонадеянность…

В древних летописях говорилось, что Клинок был вместилищем души первого Короля-Провидца, сильнейшего из когда-либо владевших Даром, и новый владелец меча мог, заручившись поддержкой легендарного правителя, не только поражать врагов, но и управлять Тканью Мира, создавая порталы и проникая разумом в самые дальние уголки мироздания…

Алрен уже думал насчет этого варианта. В принципе, обнаружить место захоронения Клинка было нетрудно - в ауре такого места он сверкал бы, как драгоценный камень в куче отбросов. Но чародей знал, что, отыскав Ард'Аэниэ, он поставит на карту судьбу не только своего рода, а всей Старшей Расы. Что, если Алрен не сможет совладать с этим творением куда более сильных чародеев, чем он сам? Что, если он погибнет, а Клинок попадет в руки мон-кай? Что, если душа меча порчена прикосновением Врага - это часто случалось с артефактами, которых долго не касалась рука эльдара? Любое из этих "если" могло погубить все то, ради чего Алрен жил…

"Тем не менее, это шанс. В случае успеха ты, как минимум, спасешься сам. Как максимум, спасешь Киринена и его сестру."

"Но в случае неуспеха цена будет слишком высока…"

"Если ты не рискнешь, ты точно погибнешь. И твоя душа не попадет в Бесконечный Круг, она отправится к Жаждущей. По-твоему, у тебя есть выбор?"

"…"

"Молчишь. Значит, согласен. Теперь перестрой свои приоритеты. Забудь о детях. Киринен еще может быть полезен, Эйлати потеряна и не стоит твоего сожаления. Ты - чародей! Ты знаешь, что значит жертвовать ради Будущего!"

"Да. Я знаю."

Ирина придирчиво осмотрела растянутую на раме торментора пленницу. Та еще пыталась храбриться, но широко распахнутые, полные ужаса глаза выдавали ее.

- Скоро меня ждет разговор с твоими родичами. И ты, возможно, станешь в нем моим ultima ratio*…

Ксенохирургеоны, вооруженные пока что не скальпелями, а иглами с краской, занимались разметкой на теле жертвы системы нервных узлов. Поодаль техножрец Сергиус руководил подключением к конечностям сервиторов инструментов самого зловещего вида.

Вильде наблюдал за происходящим и чувствовал себя очень, очень скверно. Он не знал, было ли это следствием гибели Синтии, к которой он успел привязаться, или новым приступом того, что он называл про себя "патологической жаждой справедливости". А под настроение - "шилом в заднице", "генератором проблем" и "синдромом мечущегося Меридия".

Вильде был прекрасным оперативником, обладателем множества полезных для дознавателя - и будущего Инквизитора - талантов. Но при этом все его достоинства с большим трудом перевешивали колоссальный для его деятельности недостаток - потребность постоянно быть уверенным в том, что он посвящает свою жизнь справедливому делу.

Вот Синтия - она не сомневалась. Она просто служила. Несмотря на свою язвительность, она была абсолютно предана идеалам хозяев, и без раздумий пожертвовала своей жизнью, чтобы сохранить более ценную для Ордо Маллеус жизнь дознавателя.

А Вильде не мог служить, не задаваясь вопросами, не находя оправданий жестокости средств и бесчеловечности целей. Хозяева это терпели, закрывали на это глаза - как на внешние дефекты безупречного в остальных смыслах оружия. Но не забывали напоминать, что рефлексирующий идеалист в рядах Инквизиции рано или поздно становится либо уверенным в правоте своего дела циником, либо трупом. Ирина Бьоркман была одной из тех, кто всегда занимал по этому поводу крайне резкую позицию…

От голографической карты шагнул неизвестный Вильде аколит, вытянулся по стойке "смирно".

- Госпожа Инквизитор, искомые объекты замечены в секторе B12, на южном берегу озера…

_____

*последним доводом (лат.)

Глава седьмая

Озеро было таким же мерзким, как и весь город. Даже хуже. Несмотря на исторгаемую тысячами сточных труб отраву, в мутных водах бурлила отвратительная пародия на жизнь. Белесые рыбы-мутанты кишели сотнями, превращая поверхность в клокочущее месиво, выбрасывались на берег, умирали и разлагались на пропитанном машинном маслом песке.

Киринен остановился подальше, прикрыв лицо от волн тошнотворного запаха.

"Что мы здесь делаем, господин Алрен? Зачем все это?"

Первое время после трагедии в подземке он бредил планами спасения сестры, выдвигая идеи одна нелепее другой. Затем начал приставать к чародею с не менее бессмысленными вопросами. Алрен не отвечал из принципа. Заставлял себя относиться к подростку безразлично, глуша эмоции, настраиваясь на холодные доводы рассудка. Возможно, Кириненом придется пожертвовать, и позволить себе заколебаться чародей не мог.

Аура Клинка Королей ощущалась совершенно отчетливо. Чуть подальше вдоль берега… Нет, не здесь, еще немного дальше… Неужели?

Приземистое здание водонапорной станции на острове посреди грязных вод. Именно под ним, на огромной глубине - вне пределов досягаемости машин мон-кай - покоился Ард'Аэниэ.

- …Мы обнаружили этот эльдарский схрон еще год назад. После изучения всех имевшихся в моем распоряжении источников, у меня не осталось сомнений, что именно в нем находится Ард'Аэниэ, легендарный ксеноартефакт, за которым, если называть вещи своими именами, мы и прибыли сюда. Однако система защиты схрона оказалась не по зубам лучшим из наших псайкеров. Слишком тонкий алгоритм, скорее всего, в принципе недоступный для человеческого мозга. Попытки использования пленных эльдарских псайкеров успеха не возымели: все они… скажем так, отказывались сотрудничать, несмотря на применение самых сильных средств убеждения. В итоге было принято решение просто позволить одному из них сбежать, добраться до места захоронения и извлечь артефакт… чтобы, разумеется, тут же вручить его нам.

Ирина помолчала, собираясь с мыслями, затем продолжила диктовку записи, от витиеватости переходя к строгому научному тону:

- Для обеспечения сговорчивости противоположенной стороны я использую пленную молодую особь в качестве заложницы, и намереваюсь оказывать давление путем демонстрации на ней прогрессирующего физического воздействия. Хотя традиционно этот метод манипуляции считается малоэффективным, я имею основания полагать, что в данной ситуации он является оптимальным, принимая в расчет отношения, сложившиеся между объектом и данной особью, а также второй молодой особью, сопровождающей объект. Ad Gloriam Imperator, finis sanctificat media.**

Конец записи.

Алрен не знал, сколько прошло времени. Ему казалось - эоны.

Пронизанные такой мукой, что все предыдущие страдания казались отдыхом.

Никакая медитация не могла дать ему достаточно сил, чтобы извлечь Клинок в одиночку. Ждать помощи было неоткуда…

Но цель оправдывала средства. Поэтому он решился зачерпнуть из Ауры Мира, на что практически никогда не осмеливались даже величайшие Провидцы.

Сила, в разы превосходящая ту, с которой Алрен мог бы совладать, прошла через его тело, выжигая все на своем пути. Под слетающие с губ чародея песнопения его кровь сворачивалась в жилах, застывала в виде причудливых кристаллов, прораставших прямо сквозь кожу.

И вот он, изломанный, обожженный, истекающий кровью лежит на грязном каменном полу, а перед ним - вожделенный Клинок Королей…

ВСЕ ЕЩЕ ПОГРУЖЕННЫЙ В ВЕЧНЫЙ СОН!

Он мог бы догадаться, что перед захоронением древние Провидцы пошли на такую меру предосторожности. Чтобы душа Клинка очнулась, нужен долгий и сложный ритуал с сотнями участников. А до тех пор - это практически обычный железный меч…

Какая насмешка! Какая мрачная ирония Судьбы!

Правда, еще существовала легенда, что душа живого оружия якобы может очнуться ото сна, почувствовав очень сильные и очень чистые эмоции. Любовь, жертвенность, что-то в этом роде. Но если ЕГО, Алрена, любовь к своему народу, если ЕГО самопожертвование ничего не пробудили, о чем тут говорить?

Ржавая дверь со скрежетом отворилась, в помещение ворвался Киринен. Он был крайне взволнован, едва не плакал.

- Господин Алрен, здание окружено мон-кай! Эйлати… Эйлати у них! Они требуют в обмен на ее жизнь какой-то клинок… - он тут же ахнул, увидев, в каком состоянии находится Алрен, - Вы живы?

Чародей скривился. А он-то еще рассчитывал откупиться от Судьбы этим мальчишкой… Похоже, все сложится иначе - он, Алрен, умрет здесь, а Киринен…

А Киринен еще послужит - он доставит Ард'Аэниэ и Камень Души Алрена в безопасное место, к Королеве-Провидице! Во время ритуала чародей почувствовал ее присутствие в Ауре, она была жива, и многие Провидцы были еще живы… Значит, еще оставалась надежда…

Алрен придал своему лицу подобающее выражение.

- Я… умираю, но это не страшно. Киринен, успокойся и послушай меня… О том, ЧТО это за клинок…

Киринен выслушал долгий, сбивчивый рассказ о судьбе Клинка. С каменным лицом. Первые произнесенные им после этого слова бросили Алрена в дрожь. Не таких слов он ожидал!

- Вся эта война… Все из-за того, что мы… что ВЫ сначала отступили, уступили мон-кай эту землю… а потом спохватились, решили забрать обратно? Какой ценой?

Алрен проникновенно зашептал:

- Ты разве… не представляешь? Мы отдали мон-кай на поругание что угодно - сады, дворцы, храмы, но оставить им свое величайшее творение не могли. Да, за этот меч мы резали мон-кай, как скот! Да, за него проливали кровь Драконьи Рыцари! Но, именем Кхайна и Иши, он и только он является залогом возрождения Старшей Расы! Не родился еще тот Король-Провидец, который будет его достоин, но это случится! Это записано серебряными рунами в Скрижали Судеб этого мира, и я - да, я! - видел эти руны, и они ответили на мой зов, открылись мне!

Внезапно его перебил истошный вопль на пределе того, что могли исторгнуть легкие. Он пробился сюда даже через всю толщу бетона.

Оба эльдара знали, ЧЕЙ это был вопль.

Киринен вскочил. Алрен крикнул на него:

- Стой! Твоя сестра уже мертва! И ты должен гордиться тем, что пожертвовал ей ради Будущего всей нашей расы!

Чародей схватил юношу за руку. Он должен был сейчас заставить принять свою сторону. Все свои оставшиеся силы он направил, чтобы загипнотизировать, отвлечь, перебить любые мысли о спасении Эйлати.

- Киринен... Жалость… недостойна эльдара. Сочувствие - недостойно. Любовь… если она затмевает расчет, то она также недостойна. Есть только предначертанное Будущее расы, и любое действие, любое чувство ты должен оценивать с точки зрения соответствия этому Будущему. И уметь отрекаться от того, чему нет места в паутине нитей Судьбы…

Он сделал паузу, давая юноше осмыслить сказанное, затем продолжил:

- Я никогда никому не рассказывал, как потерял свою семью… Тебе - расскажу. Две сотни зим назад я возглавил свою первую охоту на мон-кай. Мы выжгли четыре поселка, больше пяти тысяч жалких жизней окончились под ударами наших мечей… Это было не только славное развлечение, нет - мы подорвали основу их доминирования в долине, с тех пор они так и не вернулись туда, земля была удобрена их телами и не замедлила вознаградить нас… Но это было потом, а сразу после той охоты мы вернулись на собственное пепелище… В отсутствие Драконьих Рыцарей нашу цитадель атаковали Проклятые…

Киринен, зачарованный словами Алрена, невольно вздрогнул, вспомнив полузабытые истории об ужасных пиратах-кровопийцах, питающихся чужими страданиями.

- Моя возлюбленная погибла в бою, легкой смертью, и ее душа обрела покой в Бесконечном Круге нашего мира… Но наша дочь… ее забрали в плен. Ты знаешь, что Проклятые делают с рабами. Я тоже знал, и это меня подкосило. В тот день я был близок к тому, чтобы отречься от Пути, проклясть князя, проклясть Провидцев - я думал, что из-за них я потерял своих близких, и мне тогда даже казалось, что мы ничем не лучше Проклятых… Да, стыдно сейчас вспоминать такие мысли, но это так. И лишь со временем я понял, что Судьба просто взяла с меня плату за ту победу. Ничего во Вселенной не дается просто так. Сейчас я горжусь, что смог принять это. И ты будешь гордиться, что принял смерть Эйлати как должное, потому что это плата за Клинок Королей в твоей руке...

После этого Алрен наконец-то позволил своей душе покинуть изувеченное тело и войти в кроваво-красный камень.

Киринен остался один. Среди холодного, мертвого Будущего, забравшего себе в жертву все, до чего могло дотянуться.

Почти все.

_____

**Во славу Императора, цель оправдывает средства (лат.)

Глава восьмая

Прошло двенадцать минут сорок три секунды.

Эльдарка уже не кричала. Только тихонько подвывала, захлебываясь слезами.

Вильде жалел, что не может уйти, не может даже зажать уши или отвести взгляд - Ирина была рядом, ее ледяные глаза с затаенной насмешкой все время останавливались на аколите. "Давай, слабачок", - говорили они, - "Покажи, что тебе неприятно, что тебе жалко эту маленькую симпатичную ксено-тварь. Что герой Ареса Секундус и Пятого Бастиона, устоявший перед соблазнами демониц и осуществивший успешное покушение на Лорда Акрона, на самом деле - рефлексирующий, сентиментальный дурак, который жалеет все, что хоть чуть-чуть светлее Абсолютного Зла. И тогда ты полетишь вниз, потому что таким размазням не место в рядах слуг Священного Трибунала."

Усмехнувшись в очередной раз, Ирина велела прекратить подачу тока и снова поднесла к губам мегафон со встроенным транскодером:

- Алрен, если ты там вдруг помер или просто уснул, обращаюсь к твоему щенку! Через пять стандартных минут я перехожу к физическому воздействию четвертого порядка! Это значит, что обратно твоя подружка вернется уже не целиком, а по частям! Так что решай быстрее! Если за эти пять минут я получу меч, гарантирую, что отпущу девчонку и предоставлю вам всем свободный выход из города…

Внезапно речь Ирины перебил другой, звонкий голос.

- Госпожа Бьоркман!

Говорила Фиона. Вильде тут же поймал ее за руку, но девушка оттолкнула его, давая понять, что терпеть больше не намерена. Аколит отступил и покраснел, злясь на собственную нерешительность.

- Я знаю, что вам нравится пытать гуманоидных ксеносов. Но, может быть, давно пора брать здание штурмом? Если там и есть кто живой, по-моему, вести переговоры он не намерен…

Глаза Ирины сузились. Она заговорила медленно, почти шипя от едкого сарказма:

- Дознавательница Кессельриг, я наслышана о вашей нездоровой симпатии к гуманоидным ксеносам, в частности, оркам. Но смею вам напомнить, что, как командующий этой операцией, я…

В воротах повился силуэт юноши-эльдара. В руке он нес длинный меч с волнистым лезвием.

Он молча подошел к группе людей. Медленно опустился на одно колено, положил Клинок на камни, тут же поднялся - не хотел стоять в унизительной позе перед врагами. Отошел на несколько шагов, позволив сервиторам подобрать меч.

- Отпустите ее.

Ирина приняла меч из железных рук сервиторов, пробежала пальцами по рукояти из психокости, коснулась узоров на лезвии. На мгновение лицо женщины напряглось, словно бы что-то вступило в конфликт с ее внутренним миром. Затем уголки тонких губ поднялись в торжествующей улыбке. Тут же, словно спохватившись, она быстро уложила меч в заранее заготовленный чехол.

Эльдар не отрывал глаз от бесчувственного тела сестры.

- Отпустите ее…

Во взгляде Ирины триумф сменился брезгливым высокомерием.

- Где чародей, щенок? Скончался?

На лице юноши не дрогнул ни один мускул. Но произнести "да" он не смог, лишь резко сглотнул и кивнул. Ирина снова улыбнулась краешками губ и указала штурмовикам на дверной проем. Через минуту руки в толстых черных перчатках швырнули на асфальт у ее ног изломанное тело в пропитанном кровью балахоне.

Молодой эльдар вдруг упал на колени, скрыл лицо руками. Его затрясло. Леди-Инквизитор бесстрастно отвернулась, чтобы проследить за погрузкой артефакта. Из-за ее спины раздался прерываемый рыданиями вопль:

- Отпустите ее! Прошу… вас… Прошу вас!!!

Вильде внутренне сжался. Он знал, что сейчас Ирина просто достанет пистолет и выстрелит безоружному ксеносу в голову. Тот выполнил, что требовалось, а сделавших свое дело Инквизиция всегда просила уйти со сцены.

Леди-Инквизитор развернулась и в упор посмотрела на эльдара. Вильде не мог разобрать выражения ее лица, но ему почудилось удивление в стеклянных глазах, и он вдруг понял, что никогда раньше ни один эльдар не ПРОСИЛ ничего у человека…

Молчание длилось долго, очень долго. Затем тишину нарушил тихий, жалостливый стон прикованной к торментору эльдарки, прозвучавший в унисон с единственным словом, сорвавшимся с губ ее брата:

- П-пожалуйста…

Ирина вдруг отвела взгляд, прикрыла лицо.

- Не смей сомневаться в словах Инквизитора, - глухо произнесла она, и тут же бросила сервиторам, - Освободить ксеноса!

Один из сервиторов дернул рычаг на торменторе, второй отсоединил зажимы. Тело девушки бессильно сползло на землю…

Киринен, не обращая ни на кого внимания, вскочил и бросился к сестре, поднял ее на руки, прижал к себе. Она приоткрыла глаза, снова застонала, что-то пробормотала.

Эйлати была полужива от перенесенного, но он чувствовал, что серьезных ранений ей нанести не успели. Значит, надежда оставалась. Оставался смысл существования. И пропади пропадом все волшебные мечи, все предсказания, все мудрецы и чародеи, требующие бросать своих ближних на алтарь придуманного ими порядка. Он только что принес жертву во имя собственного Будущего - близкого и родного, а не выведенного в неизвестных ему скрижалях…

- Все в порядке, - прошептал он, - все в порядке. Ты жива. Я с тобой.

Эйлати кивнула и уткнулась заплаканным лицом ему в грудь. Киринен поднял глаза, обвел взглядом ряды врагов, от которых его народ никогда не ждал даже такой пародии на благородство. До последнего он не верил, что его и Эйлати отпустят. Просто очередная злая шутка…

Он был удивлен, прочитав на лицах двоих - высокого тощего мужчины и маленькой, хрупкой темноволосой женщины - подобие сочувствия. Другая женщина, с черным беретом на соломенных волосах и немигающими ледяными глазами, пролаяла в мегафон:

- Даю вам двенадцать стандартных часов, чтобы покинуть город. По истечению этого срока пеняйте на себя. А теперь проваливайте, пока я не передумала!

Внезапно Эйлати громко закричала, указывая рукой на останки Алрена.

Мертвый чародей открыл глаза.

Глава девятая

…Алрен лежит, зарывшись лицом в траву. Первый и последний раз давая волю своим чувствам. У травы - запах крови. Крови эльдаров, пролитой эльдарами.

Никакого железа, никакой грязи. Только кровь.

"Ты предал меня, отец."

Алрен сотрясается от рыданий, готовый кричать - "Я не предавал! Я все делал ради нашего Будущего!", но трава забивается ему в рот. Запах крови сводит с ума.

"Ты предал меня!"

Он боится поднять глаза. Знает, что увидит то, что до конца жизни будет преследовать во сне и наяву.

"Ты предал НАС!"

Два новых голоса. Две юные души, которые он тоже предал, обрек на погибель - во имя того, что было более важным. Но голос дочери все равно громче:

"Взгляни на меня!"

Алрен отрывает голову от мокрой травы…

…и видит свою дочь, как он думал - уведенную в плен, изуродованную, поруганную и зверски убитую…

Живой.

Здоровой.

Улыбающейся.

Улыбающейся нагло, словно бы после удачной шутки.

Она облачена в сегменчатый доспех Проклятых. На шее смыкается воротник угольно-черного плаща. С когтей на перчатке капает кровь.

Она стала одной из НИХ.

- …Риэнн…

Алрен шепчет ее имя, но дочь его не слышит. Она теперь называет себя по-другому.

- …Кайя! - по-хозяйски обращается к ней бледный мужчина в покрытых шипами багровых доспехах…

"Да, ты предал нас!"

Эйлати больше не кашляет, она с наслаждением вдыхает отравленный воздух. Киринен чешет за ухом мерзкую мон-кайскую собаку.

За их спинами - силуэт в сияющей золотой броне с литерами "I". От пальцев левой руки тянутся ниточки к верным марионеткам, "карманным ксеносам". А правая сжимает священную рукоять Клинка Королей…

И это стало для Алрена последней каплей.

"Ты преда…"

Какая-то сила подняла чародея на ноги, обрывая издевательский смех лжедочери и до боли, до раздирающей душу агонии проясняя сознание, срывая с него покровы самообмана.

Он понял, что всю жизнь был слепцом, громоздил ошибку на ошибку, слишком многим доверял, слишком многим считал себя обязанным. А надо было просто найти в себе силы для ответа…

"Нет…"

"Нет, это ВЫ…"

Надтреснутый голос чародея эхом следовал за гулкими, словно поступь Кхайна, словами:

"ВЫ!"

"ВЫ ПРЕДАЛИ МЕНЯ!!!"

"МЕНЯ!!!"

Шквал огня обрушился на восставшего из мертвых чародея. Снаряды болт-пистолетов крушили проросшие сквозь тело кристаллы, лучи хеллганов превращали плоть в кипящее варево. Но сила, удерживающая разгневанную душу в этом месиве из крови, кости и камня, была неуязвима для оружия смертных. Она должна была исполнить предназначенное, а потом - рассеяться без следа.

Ард'Аэниэ ослепительно вспыхнул, испепеляя защитный чехол, и тут же оказался в изломанных руках эльдара. Разряды пробежали по клинку, оставляя на нем след из рун, и ударили ослепительным лучом в небо. А взгляд пылающих белым огнем мертвых глаз Алрена, обведя окружавших чародея людей, остановился на сжавшихся в ужасе Киринене и Эйлати…

Ирина первой поняла, что сейчас произойдет. Она схватила Фиону за рукав, заорала ей в ухо:

- Черпай из него энергию! Ставь щит! Срочно!!!

Второй рукой Ирина притянула к себе Вильде. Фиона, бледная как полотно, быстро совершала какие-то пассы…

…А затем звуки и цвета перестали существовать, уничтоженные оглушительным гулом и выжигающим глаза светом.

Вильде очнулся в поту, с пересохшим горлом и немилосердно горевшей кожей. Стояла болезненная, звенящая тишина. Он кое-как поднялся со дна идеально круглой воронки, созданной огненным штормом вокруг выставленной Фионой защитной сферы. Сферы уже не было, Фиона лежала на земле, из носа и ушей у нее шла кровь, бионика искрила. Ирина на коленях рядом с ней распечатывала упаковку ампул. Подняв взгляд на аколита, Леди-Инквизитор тут же приказала:

- Закатай ей рукав, пережми руку вот здесь. И держи крепко.

Когда игла вошла в вену, Фиона дернулась, как от разряда, и широко раскрыла глаза.

- Терпи, терпи… Вот, все… Будешь жить… - Ирина подождала, пока дознавательница окончательно придет в себя, и серьезным тоном произнесла, - Приношу благодарность от собственного лица. Ты блестяще справилась… Омега.

Вильде встал и огляделся вокруг. Над обмелевшим озером стояли огромные клубы грязного пара. Поверхность острова спеклась до состояния стекла. Где-то вдалеке пылали дома, слышались крики и вой сирен, а с неба, из быстро затягивающегося прорыва в толще облаков, на все это взирало палящее солнце.

Кроме них троих, в эпицентре не выжил никто. Чадящие ошметки одежды и плоти да вплавленные асфальт остовы торментора и сервиторов - вот и все, что напоминало о свите Ирины. Злополучный меч превратился в почерневший кусок металла, рядом с ним из оплавленной поверхности торчала половинка чего-то, похожего на уголек - Камня Души эльдарского чародея. А поодаль…

Аколит стиснул зубы. Но если его и посетило отвращение при взгляде на то, что осталось от двух юных эльдаров, то лишь отвращение к самому себе. Он не знал, что именно здесь произошло на его глазах, что за древняя сила пробудилась лишь для того, чтобы уничтожить саму себя. Знал лишь, что все могло быть иначе. Знал, что каждый из ступивших на землю этого островка был повинен в случившемся.

Он решительно шагнул на горячий и вязкий еще асфальт, нагнулся и пальцами бионической руки выковырял из него два ярко-красных камня. Вытер полой робы и переложил в живую ладонь. Камни светились изнутри, казалось, в каждом из них заключена маленькая Галактика с мириадами звезд. В одном камне звезды бурлили и вертелись вихрем, в другом - мерно пульсировали.

А еще камни были теплыми. И не потому, что Вильде извлек их из горячего асфальта.

Подняв глаза на небо, аколит неожиданно для самого себя начал тихо, нараспев читать полузабытую за пафосными гимнами простую покаянную молитву…

Эпилог см. на следующей странице (не влез по объему)

Изменено 24 апреля, 2008 пользователем Rommel

[Девятый]

:) гут)

Только Вильде должен постоянно курить))

Если честно, напомнило фразу Зигфрида из "Ведьмака" - "Ты жалеешь скоятаэлей, но жалел бы ты их после того, как увидел бы, что они делают с пленными людьми?"

Автору плюсище - хотя этого и мало.

[Жив(giv)]

неоконченное не хвалю

но если ты будешь тянуть с продолженпием найду и ... ну про дарков ты писал примерно можешь представить что сделаю

[Manitu]

:) гут)

Только Вильде должен постоянно курить))

Если честно, напомнило фразу Зигфрида из "Ведьмака" - "Ты жалеешь скоятаэлей, но жалел бы ты их после того, как увидел бы, что они делают с пленными людьми?"

Автору плюсище - хотя этого и мало.

Можно скинутся на механдендриты как у механикусов.

что бы помогали писать быстрее и Димитрио радовал нас чаще. :P

[анегилятор степаноидов]

:) гут)

напомнило фразу Зигфрида из "Ведьмака" - "Ты жалеешь скоятаэлей, но жалел бы ты их после того, как увидел бы, что они делают с пленными людьми?"

а мы алую розу корали,и скоятаэлям помогали... ;)

мне очень понравилось,глубокий бек тронул меня в самою душу,весь трагизм эльдарской рассы как на ладони,в общем мне надо быстрее конвертить архонта,и идти спасать эльдарскую рассу!

Изменено 5 апреля, 2008 пользователем Ярослав черное сердце

[Manitu]

спосать-спасать.

Камрад чего то у тебя ошибки одни.

редактируй посты что ли.

[Cronos]

Это Фио из похождений АРнака? =)

[GEV89]

Rommel низкий вам мой поклон.

Хоть и всего три главы. но... трагические нотки так и чувствуются в рассказе...Окончание написания этого рассказ я буду ждать большим с терпением! Весь трагизм написанного тронул меня до глубины моей души...

[shock trooper]

Ментальный диалог аколитов в конце крайне пропер :)

Да и вообще, круто и динамично.

П.С. Добавить примету: если Рингиль снится сон про эльдаров, это к фанфику

[Убийца Ангелов(Ragnar111)]

П.С. Добавить примету: если Рингиль снится сон про эльдаров, это к фанфику

Хорошая примета) осталось только приковать их с роммелем к компам чтоб они писали нам такие хорошие вещи!

Ждемс продолжения!

[Rommel]

Выложил четвертую главу.

[анегилятор степаноидов]

класно!Только с подчинение животных и они уже немного стали напоминать темных эльдар,но вообще здорово, мой респект автору

[Убийца Ангелов(Ragnar111)]

"Ничто человеческое" им не чуждо) кстати а ты не думал активнее использовать героев из других своих фанфиков(они ж связаны)

[Rommel]

кстати а ты не думал активнее использовать героев из других своих фанфиков(они ж связаны)

В четвертой главе уже есть маленькая зацепка к предыстории "Ничего человеческого", чуть подробнее будет раскрыта в шестой.

А так, у меня инквизиторский состав через почти все рассказы проходит. И, да, Фиона та же самая, что когда-то про Арнаке состояла :)

[BloodRavenCaptain]

Я низко преклоняюсь перед вашим мастерством, тов. Роммель. Да... Трагично, меланхолично - и непонятно, кто прав, а кто виноват. Истинно в стиле Вахи.

[N1Ce)G.A.]

Ну что сказать блестяще!!! Красиво... так и чувствуются эльдары. Правда что то я момент не понял как псайкер смог пропустить псайкера? Вроде они же чувствуют энергию друг друга... или я что то упустил в бэке?

+1 :)

[Rommel]

Фиона, как сама сказала, без близкого контакта никого почуять не может. Синтия - более слабый псайкер, чем Алрен, плюс к тому, очевидно, он экранировал свои мысли. В противном случае и "маски-шоу" не потребовались бы, приходи и бери ушастых голыми руками :)

Изменено 7 апреля, 2008 пользователем Rommel

[Ringil]

Ирина, как сама сказала, без близкого контакта никого почуять не может. Синтия - более слабый псайкер, чем Алрен, плюс к тому, очевидно, он экранировал свои мысли. В противном случае и "маски-шоу" не потребовались бы, приходи и бери ушастых голыми руками :)

чтото ты сам запутался

при чем тут Ирина, если здесь Фио?

[Rommel]

Да, конечно же, Фио.

Исправил :)

[Бром]

оч. хороший антиксеновский проп-фанфик.

остроухих сжечь.

[Basir]

Очень поравилось. Эмоционально. Блин, придется первые 2 части перечитывать :) уже подзабыл.

Ждемс продолжения.

[Rommel]

Выложено все до конца.

Без ложной скромности, считаю, получилось очень круто.

Раскрыл кучу тем, на которые давно зарился. Поставил много точек.

Плюс отсылочка на... А, впрочем, сами найдете.

Если какие баги найдете, не серчайте.

5 дней и 4 бессонных ночи на все это ушло, от начала до конца.

Эпилог здесь (не влез по объему), все прочее на первой странице.

Уполз отсыпаться.

Эпилог

- Поздравляю вас с завершением операции. Хотя вы сами знаете, что поздравлений не заслужили.

Лорд-Инквизитор Виталий Стаммельфорд громко прокашлялся, призывая подчиненных к молчанию. Собрание тут же затихло. Всем было ясно, что их миссия на этой планете закончилась, но не так, как ожидалось.

- Будем называть вещи своими именами, дамы и господа. Вы сели в лужу. Вот это, - он взял оплавленные останки эльдарского клинка и высоко поднял в воздух, - должно было повергать демонов и кроить мироздание. Ради того, чтобы заполучить этот меч, Ордо Маллеус запустил маховик Очищения этой планеты. И что теперь? Я сжимаю в руке ржавую железку, каких полно на ближайшей свалке!

Ирина переминалась с ноги на ногу, беспокойно крутя в руках черный берет.

- Виталий, ты уверен? Это ведь явно подлинник. Его еще можно очистить…

- Подлинник! - передразнил ее Лорд-Инквизитор, - Подлинник самоуничтожился, чтобы не попасть в наши цепкие лапы. Истратил свою энергию, понимаешь, всю до капли, размазал ее тонким слоем по асфальту вместе с потрохами моих солдат. Ах, ну да, еще наша милая пси-вампирша Фио ему активно помогла, хоть и с противоположенными целями… Теперь максимум, что можно делать этим клинком - консервные банки резать!

С раздражением Виталий швырнул меч сервитору. Тот ловко перехватил его клешней и принялся заворачивать в толстую ткань. Аколиты вжали головы в плечи, догадываясь, что сейчас начнется самое страшное.

Лорд-Инквизитор некоторое время молча обводил своих подчиненных тяжелым, мрачным взором. Затем развернулся на каблуках и двинулся к выходу под неслышные вздохи облегчения. На ходу он бросил:

- Я не буду искать виноватых. Операцию объявляю завершенной. Дело - закрыть. Меч - в хранилище. Памятником идиотизму…

Вильде вдруг вспомнил, что хотел, пользуясь случаем, что-то спросить у своего господина. Что-то очень важное.

- Прошу прощения, Ваша Светлость…

Лорд-Инквизитор обернулся, опершись на трость. Взгляд белесых глаз хлестнул аколита, как плеть.

- А, наш рефлексирующий раздолбай подает голос? Некогда мне тебя слушать. Знаю, чего ты хочешь, гони на стол прошение в письменной форме. Хотя все равно велю отказать. Мне плевать, что тебе по ночам снится, никуда не отпущу, - тон Виталия неожиданно смягчился, - Сейчас такие, как ты, нам больше всего нужны. Такие, кто, хоть и через сопли, но дело делают, а не только планы умные строят!

На полпути к выходу он остановился, снова оглянулся на аколита и добавил каким-то очень тихим, мертвым голосом:

- Вильде, когда прижмет тебя, не глуши амасек и не порть рассудок чернухой из архивов. Просто представь себе на одной чаше весов всех убитых на этой войне, людей, ксеносов, Синтию, да хоть тех детенышей… А на другой - вот эту железку. Это и будет ТВОЙ счет к эльдарам.

Аколит мог бы поспорить по поводу своих счетов. Но он, что ни говори, не был настолько наивен.

Виталий Стаммельфорд пинком распахнул двери и вышел, постукивая тростью по каменным плитам. Сгорбленный под весом позолоченных доспехов, раздраженный, старый, усталый. За ним последовали Ирина и остальные.

Вильде развернулся к окну, где за толстым стеклом расцветали фейерверки и слышалось многоголосое "Ура!!!". Вопреки совету Лорда-Инквизитора, ему сейчас как никогда хотелось напиться.

За его спиной зашуршали полы робы. Фиона молча подошла, встала рядом. Вильде посмотрел ей в лицо и с удивлением увидел, что в уголках глаз дознавательницы стоят крохотные капельки. Он воздержался от вопросов. Она ответила молчаливой благодарностью. Их руки - железный протез и живая, теплая ладонь - соединились на несколько мгновений и тут же разжались.

На улицах веселилась пьяная от радости и дармового "ксеноцида" толпа. Установленные по случаю праздника гигантские вентиляторы разгоняли ядовитые облака, подарив жителям Стилборо возможность впервые увидеть звездное небо.

Война кончилась.

- Война кончилась, - медленно произнесла Лаэ'Раэнн, Королева-Провидица мира, который мон-кай давно уже считали своим, - Передай это всем князьям и вождям.

Ее собеседник, принц-консорт Ардвель, ждал продолжения фразы. Он знал, что такое заявление требует объяснений.

Ждать ему пришлось недолго.

- Наша надежда умерла. Но она умерла и для мон-кай. В этой войне нет победителя, обе стороны были правы в собственных глазах, обе стороны обагрились с головы до ног кровью друг друга… Милосердная Иша, я не думала, что когда-нибудь увижу такую жестокость, такое безразличие к чужим судьбам… Как я завидую тебе, Ардвель, что ты не можешь лицезреть эти алые потоки, слышать крики тысяч душ… и осознавать, что эта кровь стекает и с твоих пальцев, что души погибших проклинают и тебя!

- Это не твоя вина, возлюбленная. Не твоя боль. Разве мы не оправданы хотя бы тем, что защищались, отвечая ударом на удар… или даже предваряя ударом удар мон-кай?

- Мон-кай… да, они развязали эту войну. Но я не могу отрицать и того, что они также первыми остановили кровопролитие, хотя в их силах было истребить нас до последнего. Я вижу в этом знак Судьбы. Невольный дар наших врагов, сделанный во имя пусть не мира, но перемирия. Передышки. От имени Старшей Расы, во имя нашего Будущего… я приняла этот дар. И никто не посмеет меня осудить.

Лаэ'Раэнн оперлась рукой о балюстраду. Бремя, давящее на нее долгие века, за один этот день стало тяжелее в несколько раз.

- Возлюбленная… но ведь тебе прекрасно известно, что аппетиты мон-кай неутолимы. Сейчас враги получат от нас передышку, а что потом? Осудим тебя не мы, осудит тебя кровь, которая прольется на ступенях усыпальниц Духа Мира - пусть не завтра, так через десять или сто зим!

- Кто сказал тебе, что МЫ не воспользуемся этой передышкой? А, кроме того, я получила определенные гарантии. По крайней мере, на ближайшее время.

- Гарантии? От кого? Не от мон-кай же?

Королева-Провидица замолчала, давая понять, что отвечать на этот вопрос не намерена. Когда Ардвель наконец поднялся с резного кресла и поклонился, она повернулась к нему и протянула раскрытую ладонь. На ладони лежало три Камня Души - два оплавленных и один совсем почерневший.

- Отнеси их в усыпальницу. Пусть эти души обретут покой в Бесконечном Круге. И я клянусь, что, пока я жива, ни один враг не потревожит Бесконечный Круг нашего мира. Такая цель… оправдывает любые средства.

Она знала, что эти слова звучат очень по-человечески. Но ей было все равно.

Это произведение не появилось бы на свет

без Марины 'Ringil' Айнагоз,

Architect Priamus,

"Обитаемого острова" братьев Стругацких,

песен "Про Воробьев", "Бойцовый кот"

и "Баллада о Фаоильтиарне",

четырех бессонных ночей,

а также чая и халвы.

Персонаж Вильде Децим Меридий придуман Девятым и, в определенной степени, является его литературным двойником.

Сходство некоторых других персонажей с реально существующими людьми является намеренным и ни в коем случае не случайным.

Изменено 9 апреля, 2008 пользователем Rommel

[Under9]

Круто!

[Ringil]

черт, определенно музой быть приятно!

[Чен]

Класно! =) Но на мой взгляд, "Ничего человеческого" все же лутше получилось.

Кстати, если подумать, существует и четвертый вариант Эльдар - Арлекины. :rolleyes: