Manitu

Смотрел мультики про трансформеров. фильмы лучше?

http://i.i.ua/photo/images/pic/0/6/1915460_8796841e.jpg

Надо локтями пользоваться. оч.интернационально

Отцы ближе к теме, некоторые думаю далеки от темы запахов и черпаков.

ну как ругается рагнар, а он десантник, мы знаем.

ты не гонись за страницами. вычитывай и качеством забирай.

1. Ты думаешь я не читал.Исаев воду в ступе толчет. Он написал ему фильм понравился. огрехов и недочетов много,он их критикует-частности. не в этом суть. фильм о людях. а пуговицы что у Фомина не такие или что шахматы не 30-ых годов выпуска, это глупые частности. которые кроме него никто особо и не заметил. ты заметил, нет, я тоже. 2. Его послали лагерь японцев охранять. Если ты партбилет просрал, тебе доверия со стороны НКВД и вообще партии не было. Как ты его просрал не для важно не было. Партбилет важнее жизни был. 3. Что не понял что 10-12 лет мудилы всякие не вспоминали что есть герои Бреста и никак их не награждали. пока кто-то не стал копаться в архивах и мужиков не восстановили в правах. Это хуже репрессий, когда твои же люди, люди твоей страны не признают тебя героем. Чо Фомину героя не дали, не за то ли что он в гимнастерку бойца не переоделся? А должны были дать по факту. У нас любят людей градировать герой не герой. кто не побежал, кто сражался тот уже герой. Вон Лавриненко был, о нем 1000 фильмов был америкосы сняли бы. или про оборону Орешка. или про первые контрудары Красной Армии, но к счастью и к огромному сожалению это наша историю. а мы любим покопаться в говне и изумительно правильно выбирать правых и виноватых. Эти бакланы сняли про оборону Аламо больше фильмов чем мы про Брест. Вот что обидно. Люди помнят. А у нас всякую [ерунда] обсуждаю что пуговицы там были не такие, или шеврон не там.

Йоу не запутайтесь. тут 2 направления. делать компиляцию ругательств. не делать. Мая не понимает нафига это делать. Автор должен если пишет сам создать систему ценностей своего персонажа и вставить его во вселенную. или воспользоваться подсказков ввиде компиляции ругательств=))

Акация, Гиацинт хехехе :P

по мне так ненужное занятие. но вы писатели вам виднее.

На хрена систематизировать. что бы потом подглядеть и влепить в рассказ?

много. это хорошо почитаем-)

Ваша тема вторична, покопайтесь на форуме на 10 странице и найдете много рассказов где люди выдумывали собственные ругательства. и ни у кого не возникал вопрос оптимизировать и структуризировать данный вопрос. если у автора не хватает фантазии выдумать ругательства. Он хреновый автор

Хм, почитал комментарии некоторых господ, мол они не понимают о чем фильм, чо в него вложили создатели, не прояснили за что сражались герои. Я вот от чего заметил за что сражались. За детей, и за женщин в первую очередь. Они присягали, они флаг целовали, если для кого то это туфта, для людей того времени(и слава богу многих сейчас) это важно. Чего тут прояснять, в конце концов если на могилу вашего брата придет какой нибудь говнюк и насрет там, вы что будете стремится познать каковы его стимулы, почем парень пришел именно к вам. а может у него животик болит. Что непонятного за что сражались наши предки. Обросьте шелуху. Оставьте гнев и ненависть и будете тоже правы, к вам пришли переубивали ваших товарищей и друзей с кем вы вчера в наряд ходили. Чо сбежите поджав хвост, а может останетесь сражаться? Про фильмы которые набили оскомину. у нас за все время как существует РФ только несколько толковых фильмов сняли. Остальное гомосятина и [ерунда] от которой аж тресет. вроде Сволочей или недавнего УС-2, с Никитой в главных ролях. Люди устали что их все время макают в говно. Людям показали что есть герои, и что они рвут жопу даже в безнадежной ситуации. Что у нас мало таких подвигов как Брест. Каменоломни аджимушкая ни о чем не говорят? Имейте уважение к своим предкам. Шлипера прочитайте, он хоть и немец восхищался нашими. А у нас чего не пост то давайте найдем подковырки, где надпись? Была надпись пересмотрите фильм. Репресировали? для Гаврилова как командира членство в КПСС это второе дыхание и жизнь. Это хуже смерти. Мужика лишили многого из-за того что какой то упырь объявил что кто попал в плен не наш человек. Спросите у знающих людей что такое членство в компартии в то время. О солдатах забыли на 10-12 лет. Это хуже чем репрессии. и в контексте того что о них забыли, слово о репрессиях правдива.

Автор John Doe БИЛЕТ НА ТЕРРУ ...Небо взорвалось вихрем красок, звуков, запахов… они словно волной проливались на землю и там, где волна касалась сухой, выжженной скалы, мгновенно вырастали диковинные цветы. Внезапно один из цветов обернулся птицей - похожей на ворона, но переливающейся всеми цветами радуги так быстро, что глазам было больно на нее смотреть. Птица взлетела на плечо Майкла и произнесла, широко распахивая клюв: "Иди ко мне". Майкл в ужасе взмахнул рукой, пытаясь стряхнуть незваную гостью, и тогда длинный десятидюймовый клюв резким ударом пробил висок и вонзился в мозг... Майкл с размаху сел на кровати. Головная боль ударила в виски - как всегда после этих снов. Сжав зубы, чтобы стоном не разбудить родителей (сквозь тонкие перегородки их ячейки в улье проходил самый тихий звук), он потянулся рукой, зажигая свет. Мерцание люминофора разлилось по комнате - и Майкл с огромным трудом удержал в себе крик. На подушке лежало несколько перьев - ярких, радужных, совершенно неуместных в серой обстановке ячейки улья. Дрожащей рукой Майкл дотянулся до выключателя и, когда его каморка погрузилась во тьму, бессильно зарыдал, уткнувшись лицом в синтматрац. "Во имя Императора," - беззвучно шептал он, - "за что? За что мне это наказание?" - А сейчас мы завяжем глаза Майки, и он должен будет угадать, кто хлопнул его по плечу. Белокурый мальчуган лет пяти с сосредоточенным видом отвернулся к стене, подождал, пока чья-то рука несильно хлопнула его по плечу, а затем обернулся, стянул повязку на шею и указал пальцем: - Эми. Это была Эми. - Чудесно, - воспитательница, казалось, чуть не захлопала в ладоши. - А как ты угадал? - Я не угадал. Я знал. У нее на голове птица. - Птица? - непонимающе переспросила воспитательница. - Яркая птица, - серьезно подтвердил ребенок. - Как ворона, только яркая. При этих словах в комнате воцарилось молчание - все смотрели на серьезно говорившего Майкла. Первым его нарушила воспитательница: - Замечательная придумка. А теперь ты должен выбрать следующего ведущего. Мальчуган стал водить пальцем по рядам своих сверстников, выбирая нового ведущего игры - но все равно продолжил смотреть на дивную птицу. А та, распахнула крылья и взлетела, скрывшись в решетку вентиляции. Но перед этим она громко щелкнула клювом - тогда Майки подумал, что этим она выразила свое одобрение его догадливости. Теперь же он считал, что это означало: "Мы еще встретимся". ...Радужная птица появлялась еще пару раз, помогая Майклу в мелочах - например, садилась на плечо и словно шептала в ухо слова псалмов во славу Императора, которые нерадивый ученик не успевал зазубрить наизусть. Затем она надолго исчезла, и Майкл уже почти забыл о ней... - Ух ты, какой смазливый мальчик! Интересно, сколько кредитов нам дадут за него настоящие ценители, а, Слик? Голос говорившего был дребезжащим, со сломанными интонациями - видимо, он перенес крайне неудачную операцию на связках. Майкл прижался к стене, пытаясь заслониться сумкой. В голове его мелькнула мысль о том, что он больше никогда не полезет на нижние уровни улья - даже если его на спор назовут трусом - а еще о том, что его родители, похоже, расстроятся. В руке человека с дребезжащим голосом молниеносно возник цепной нож. - А еще я думаю, что если немного поработаю над его лицом, это не сильно уронит его в цене. - Даже наоборот, - подал голос закутанный в тряпье по глаза оборванец, которого назвали Сликом, - если им подаешь изуродованных, они заводятся, словно их жареный петух клюнул. "Петух, петух", молотом застучало в голове Майкла, и ему опять явилась птица - казалось, она буднично сидела на обочине чуть поодаль и укоризненно спрашивала взглядом: "Почему ты забыл обо мне?" "Я не забыл!" - в мыслях закричал Майкл. - "Я помню! Помоги мне!" И в тот же миг бандит с дребезжащим голосом шагнул вперед. ...Любимое головидео детства, "Защитники человечества". Одинокая фигура десантника в светло-зеленой броне Саламандр - и пять орков, которые несутся на него с пеной у рта в буквальном смысле, размахивая своими гипертрофированно грубыми топорами. В последний момент, когда врагов от него отделяет всего пара шагов, десантник заводит руки за спину - и выхватывает тяжелый огнемет. Шквал яростного пламени - и вот уже четыре фигуры лежат на земле обугленными неряшливыми грудами, а одна, превратившаяся в живой факел, начинает словно кружится в предсмертном танце. Но десантник прерывает его ударом приклада в самый центр танцующего костра - и орк присоединяется к своим лежащим на земле собратьям... Такой же огонь ударил и теперь - только Майклу показалось, что он рождается в его голове. Бандита с ножом просто отбросило на десяток шагов назад, и он, сложившись и почернев, свалился на стальной пол уровня. Слика задело только краем - он завопил, схватился за почерневшую руку и упал на колени. Третий в ужасе стал пятиться назад - и тут спокойно сидевшая птица взвилась вверх и ударила его точно в лоб своим клювом. Бандит словно запнулся за что-то и упал - да так и остался неподвижно лежать. Тем временем Слик завалился на бок, его крики перешли в невнятные всхлипы, а потом и вовсе затихли. И тогда Майкл развернулся и побежал. Он молнией пронесся через небольшой рынок, где торговали легкими наркотиками и дешевыми мозговыми имплантами, которые с половинной вероятностью убивали своих хозяев или делали их инвалидами, затем взбежал по пандусу к скоростному межуровневому лифту. С голографического рекламного щита на него торжествующе смотрела радужная птица, громко изрекая: "Тебе не убежать от себя, Майкл!" Остаток дороги до дома он не помнил. Дребезжащий звонок нарушил утреннюю тишину ячейки, заставив Майкла, который с трудом смог все же забыться неким подобием сна, подскочить на месте. Из-за тонкой перегородки донеслись шаркающие шаги отца и затем недовольный голос: "Чоппу мне в печень, кого несет в такую рань?!" Последовала пауза, затем твердый голос, словно лишенный всяких интонаций, произнес: "Откройте, Инквизиция". Майкл не слышал, что ответил отец - в его ушах молотом забилась эта фраза: "Инквизиция… Инквизиция… Меня убьют прямо на месте… Великий император, за что мне это проклятие?… Инквизиция… Они почуяли… Я еще могу спрятаться…" Схватив с подушки пучок ярких перьев, он вжался в переборку, выставив их перед собой словно защиту. "Я спрятался, я спрятался", - повторял он, словно спасительную литанию, - "я спрятался и меня не найдут". Дверь распахнулась. На пороге стоял человек в форме имперской гвардии с ласганом наизготовку. Он обвел взглядом комнату и затем шагнул внутрь, пропуская за собой еще одного. Вместе они стали настороженными взглядами обшаривать крохотное пространство комнаты, затем вошедший первым медленно двинулся в сторону Майкла, поводя дулом из стороны в сторону. "Защити!" Прямо перед Майклом начал вырастать призрачный силуэт птицы - только теперь она была размером в полтора человеческих роста. Голова ее пошла назад - и Майкл понял, что солдата сейчас постигнет судьба тех бандитов. - Назад! - окрик ударил подобно электрическому хлысту. В дверях стоял человек в длинной кожаной накидке, под которой были видны печати чистоты и окованные сталью книги экзорцизмов. В руках он сжимал посох, увенчанный черепом с горящими глазами и весь покрытый рунами. Птица заклекотала и потянулась шеей к вошедшему, тот отступил на полшага, но продолжал сжимать перед собой посох, который разгорался все ярче и ярче. В этот момент один из солдат словно отошел от оцепенения - плавным и быстрым движением он обогнул птицу и бросился в сторону Майкла. Тот закрыл лицо руками - и тяжелый приклад ласгана ударил его в живот. Майкл потерял сознание еще до того, как долетел до пола... ...Пробуждение было болезненным. Болел живот, болела голова - а еще Майкла не покидало ощущение отсутствия чего-то незаметного раньше, но важного для него. Он разлепил веки и попытался осмотреться. Серая комната три метра на три со стальными стенами. Один угол отгорожен ширмой из непрозрачного пластика. Две кровати, а точнее грубых койки, привинченных к полу. Люминофор под потолком. А самое главное - руны и литании, покрывающие ровным слоем и стены, и загородку, и даже лампу, отчего по полу раскинулись причудливые тени. В этот момент из-за перегородки вышел человек - лет восемнадцати, одетый в просторный серый комбинезон, с тонкими чертами лица. - А, очнулся, - произнес он вместо приветствия. - Горазд же ты спать. - Где я? - А ты не знаешь? На борту Черного Корабля. Груз - такие же неудачники, как мы с тобой. Курс - Терра. При этих словах Майкл обмяк и рухнул обратно на кровать. Черный Корабль… Предмет из множества страшных историй, которые ему доводилось слышать об окружающем мире. Флотилии их курсируют по всей Империи, забирая тех, кто показывает неуправляемые псионические способности. А затем… никто не знал, что происходит затем, но все сходились в одном - тех, кто ступает пассажиром на борт одного из таких судов, больше никто не увидит. - И что дальше? - сдавленным писком вырвалось из перехваченной ужасом глотки. - Не знаю, - последовал флегматичный ответ, - но вряд ли что-нибудь радужное. Кстати - я же еще не представился. Меня зовут Кел. А ты кто? Все оставшиеся дни рейса (их удавалось отмечать только по периодам яркого и тусклого свечения ламп под потолком) они провели за разговорами. Впрочем, других занятий у них и не было - никто не появился в запертом отсеке, никаких средств коммуникации с внешним миром они не нашли, а идею молиться императору, которая посетила Майкла через час после пробуждения, спутник отверг ("Не боясь гнева Адептус Министорум, признаюсь - я закоренелый безбожник. Да и тебе не советую - как показывает практика, еще никому из подобных нам в этой ситуации молитвы не помогли"). Соседа по заточению звали граф фон Келлиан - или Кел, как он хотел, чтобы его называли. О происхождении титула он не распространялся, и даже когда Майкл попробовал любопытствовать, в корне пресек все подобные попытки. Впрочем, и без происхождения Кел оказался в глазах Майкла почти легендарной фигурой - он принадлежал к свободным торговцам. И хотя сосед по заключению сразу постарался развеять романтические иллюзии относительно своей работы ("Моя жизнь мало походила на серию головидео; разве что на передачу "Катастрофы и разочарования"."), истории из его жизни Майкл слушал так же, как в детстве слушал рассказы деда о Битве за Кигон IX. Да и не мудрено - ведь Келу довелось побывать на планете, населенной Избравшими Исход - элдарами, которые отказались от жизни на искусственных мирах. - Им-то я и обязан своим билетом на Черный Корабль, - с горечью сказал Кел. - Если бы не встреча с одним из их Варлоков, я и не знал бы, что обладаю талантами псайкера. По рассказам Кела, совет Смотрящих Вдаль планеты собирал людей, одаренных способностями, для своих, непонятных никому целей. Но однажды их идиллическая жизнь закончилась - на планету вторглись имперские войска. - Это было похоже на конец света, - в голосе Кела слышалась горечь, как будто он переживал страшные моменты заново, - Обычно имперский флот проводит орбитальную бомбардировку, а только потом высаживается и начинает методично продвигаться по планете, захватывая ключевые точки. Совет был готов - на планете были бомбоубежища, и быстроходные корабли, которые могли спокойно оторваться от тяжелых крейсеров и растаять в Варпе. Но командир врага (Майкл содрогнулся - впервые при нем о войсках Императора говорили как о враге) был хитрее. Нашу планету атаковали неожиданно - и не неповоротливая Гвардия, а Космический десант. Славящиеся своей ненавистью к нелюдям Темные Ангелы, вакуум их побери! Молодой торговец уронил голову на руки, помолчал немного и продолжил глухим голосом, не поднимаю лица: - Дропподы сыпались с неба как дождь. А из них выходили сотни десантников в темно-зеленой броне, сея смерть и разрушение. Прекрасные радужные города элдар… их сперва разрушали огнем артиллерии, потом выжигали огнеметами, а затем втаптывали пыль в землю. Знаю, что это звучит как дешевая сага - но я не знаю как это передать по-другому, это слишком страшно, чтобы уместиться в слова. Всех воинов убили в первые полчаса. Мирные жители пытались скрываться в убежищах - темные ангелы врывались внутрь и убивали всех. Они пытались улетать на кораблях - наземные батареи сбивали их, и они рушились на землю охваченными огнем птицами. Мы каким-то чудом улетели - наверное, потому, что наш корабль вылетел из гущи боя и они побоялись стрелять в своих. Но бегство не спасло - оно лишь стало началом новых бед и лишений. Дальнейший рассказ был спутанным и долгим - Келу было очень тяжело говорить об этом. Как понял Майкл, за ними стала охотиться Инквизиция. Долгая череда перелетов, попыток скрыться на окраинах Империи, убитых товарищей и почти чудесных спасений. Но вечно убегать было невозможно - и когда очередной раз их убежище обнаружили, произошла трагедия. - Одна из нас… я не помню ее имени… Она сорвалась… В прошлой облаве погиб ее муж - и на этот раз с ней произошло что-то страшное. Когда гвардейцы ворвались в дом, ее глаза полыхнули алым пламенем… потом она накинулась на них и голыми руками удушила одного, а второго разорвала пополам. А потом она принялась убивать нас… Это продолжалось несколько дней - мы прятались в подвалах и от одержимой, и от инквизиторов. Я видел, как они убивали ее - трое десантников и Инквизитор еле справились с нею. А потом они захватили меня в плен. Как я узнал на допросе, только я выжил - остальных убили в ходе поисков настоящей одержимой, потому что у десантников был приказ - во избежание потерь убивать всех вплоть до достоверного подтверждения гибели демона. А мне просто повезло - если это можно назвать везением... На этом история Кела кончалась - вернее, остальную ее часть Майкл прекрасно знал. Оглушение станнером, потом пробуждение в камере, затем, через несколько дней опять период беспамятства и появление соседа по несчастью. Майклов рассказ был выслушан внимательно - с самых первых детских эпизодов до побоища в трущобах и захвата. - Может быть, тебе и повезло, - после продолжительного молчания сказал Кел. - Насколько мне помнятся рассказы других псайкеров на планете, похоже, тобой заинтересовался демон. И покровительствовал тебе… по-своему. Но здесь ему тебя не достать. - А что меня ждало бы, если… - Майкл не решился закончить. - Безумие. Одержимость. Смерть. Или твоя сила дала бы демону плоть - и тогда многие погибли бы, первыми твои близкие и, возможно, ты сам. Правда, Элдар как-то удерживали в узде вырывающихся в реальный мир демонов - но мы, люди, этого не умеем. Или не хотим научиться - ведь профессионалам из Инквизиции гораздо легче ловить и убивать, чем охранять и оберегать. Корабль вздрогнул и мелко затрясся всем телом. Затем дрожание прекратилось. - Вот и приземлились, - констатировал Кел. Это были его первые слова за последний день - исчерпав себя в откровенных беседах, соседи по заточению уже вторую неделю проводили, апатично лежа на койках. - Интересно, очередной промежуточный пункт или... Голая стена камеры разошлась в две стороны. В проеме в ореоле света виднелись фигуры в силовой броне. - Вставай, Майкл, - так же безэмоцинально бросил Кел. - Конечная остановка, экспресс дальше не пойдет. ...Те, кто одарен ограниченными псайкерскими возможностями, но не обладает достаточной силой, чтобы контролировать их, являются одной из самых опасных сил, угрожающих Империи. Инквизиция безжалостно охотится за ними. На самом деле, число тех, кого считают опасными, сильно перевешивает число контролируемых Империей. Некоторые из этих обреченных доставляются на Терру на борту Черных Кораблей, где их приносят в жертву благополучию Человечества. Их жизненная сила идет на нужды Императора, благословенно будь Его имя, дабы Его божественный свет навеки остался в пределах нашего физического мира... Докладная записка "О псайкерах" Автор брат Маркус, Адептус Министорум. Адресовано Альбару Райху при вступлении его в совет Высших Лордов Терры. ТРИ ЖИЗНИ ЗА ИМПЕРАТОРА Над бывшей окраиной промышленного городка стояла адская какофония. Резко и отрывисто стучали тяжелые болтеры, периодически через их мерную песню прорывался отрывистый крик командира или шипение ласгана. А поверх всего этого тяжелым покрывалом висел рев сотен и сотен моторов и глоток орочьей орды. Для рядового Дора эта симфония битвы уже стала незаметной – он словно достиг того состояния деловитой отрешенности, которое так ценится инструкторами Гвардии. Осталось только две вещи: мокрый от пота окуляр прицела и застланное пылью ухабистое поле перед ним, по которому носились машины Зеленой Орды. Вот из-за завесы вынырнул кроваво-красный багги, разукрашенный человеческими костями и по косой траектории понесся к линии окопов, позволяя стрелку лишний раз выстрелить в их сторону. Дор плотнее припал к прицелу и как будто вплотную увидел орка, который, заливаясь неслышным хохотом, давил на гашетку трофейного ракетомета на турели. Дуло ракетомета было направлено точно на них, и по спине Дора пробежал холодок, однако Император был с ними – багги тряхнуло на выбоине и ракета ушла в испачканное разрывами и дымом небо. Орк разочарованно пнул турель и потянулся за другой ракетой. Дор задержал дыхание и нажал напряженным пальцем на спуск своего тяжелого болтера. Отдача знакомо рванула плечо, бортовая броня багги вспухла россыпью рваных пробоин, орк-стрелок повалился со своего места и исчез в пыли. Затем уродливый механизм занесло, он перевернулся пару раз и взорвался в полусотне метров от линии окопов. Не успел Дор перевести дыхание, как кто-то толкнул его в плечо. Он обернулся и увидел соседа по отделению, который нагнулся к его уху и крикнул: - Сюда! Сюда!... ...- Деда! Деда! Рихард Дор помотал головой, отгоняя сон. Его тряс за плечо маленький внук. - Деда! Мама зовет есть! - Иду-иду. Дор протер глаза, чтобы окончательно проснуться. Так и есть – уснул прямо за своим рабочим столом. Наверное, разморило по жаре? Или, может быть, это и есть старость? Потянувшись, он привычно нашарил рукой выключатель сервопривода передвижного кресла и поковылял за маленьким внуком. ...Из доклада капитана Имперской Гвардии Перейна 1567346.М40. Утром наши позиции были атакованы силами орков, превосходящими в отношении примерно три к одному. Однако благодаря героическим усилиям 5й роты атаку удалось отбить. Потери – личного состава 67%, техники и снаряжения – 43%. Особенно необходимо отметить четкие и умелые действия экипажа орудия «Василиск», попадание которого уничтожило боевой экипаж босса атаковавших орков, и рядового Рихарда Дора из 1го отделения, который подбил 3 боевых машины противника и продолжал сражаться, даже получив тяжелое ранение. Предлагаю представить их к награде. Резюме Имперского Комиссариата. Экипаж орудия «Василиск» наградить Имперским Орлом на лобовую броню. Рядовому Дору присвоить звание сержанта и комиссовать по состоянию здоровья с обеспечением полета до планеты проживания и назначением пенсии по инвалидности. Обед семьи Доров протекал в привычной легкой суете. Как всегда что-то щебетали девочки-близняшки, мельтешила невестка, обнося едой немалую семью. Рихард привычно сосредоточился на поглощении соевой похлебки, почти не вслушиваясь в разговоры за столом. Среди общего беззаботного щебетания его слух выловил фразу, которая заставила его застыть. Фразу произнес его старший внук, 16летний обормот Ганс: «И вот когда я поступлю в академию...». С каменным лицом Рихард Дор отодвинул тарелку. Его поведение заметили сначала сидевшие рядом, потом и все остальные – и вот уже все замолчали, в непонимании глядя на главу семьи. - Гансик, про какую академию ты говоришь? - Дедушка, у нас на планете только одна академия... - Твой дед уже стар, но в маразм впадать ему пока рановато. Ты ведь говоришь про академию водителей Имперской Гвардии? - Да. Я говорил со школьным комиссаром – он обещал дать рекомендацию и сказал, что с моим вторым местом на соревнованиях по вождению тяжелого трактора мне будет легко поступить. А там... Негнущимися пальцами Рихард нашарил выключатель кресла и оно неуклюже зашагало назад – разворот на месте не предусматривался конструкцией. В полном молчании сержант Имперской Гвардии в отставке поковылял за дом, к своему рабочему месту. ...Уважаемый Рихард Дор. Имперский Комиссариат сообщает, что ваш сын, Отто Дор, геройски погиб в бою с превосходящими силами повстанцев в составе имперского гарнизона на Аргуле V. Тело Вашего сына подверглось аннигиляции в ходе гибели его боевой машины и похоронам не подлежит. Личные вещи будут высланы Вам с ближайшим почтовым рейсом. Ваш сын жил и умер героем. Империя его не забудет. 1998365.М40 ...Когда сын пришел к нему, Рихард Дор работал на своем месте в саду (после ухода из армии он занялся починкой мелкой техники, которую к нему по старой памяти тащили фермеры со всей округи). Выслушав внимательно речь (наверняка заранее подготовленную и пару раз прорепетированную в мыслях), Рихард отложил плазменный резак и повернулся к сыну. - Отто, посмотри на меня, - и он указал на короткие обрубки ног, помещенные в захватах передвижного кресла. – Неужели ты хочешь такой судьбы? - Па, не надо меня пугать. Я прекрасно знаю, на что иду. Просто – это для меня важно. Я – гражданин Империи, и у меня есть долг. И я хочу его выполнить. Как ты. Рихард протянул свои руки и обнял наклонившегося к нему сына. - Если это важно для тебя – я не могу и не буду тебя принуждать. И я буду молиться Императору, чтобы ты вернулся целый и в порядке. ...Староста поселка нес всякую малозначительную ерунду, долго мялся и все не мог решится сказать что-то важное – это было заметно по его тщательно скрываемому серьезно-виноватому виду. Наконец он все-таки собрался с духом. - Слушай, Рик, тут такое дело... - Может ты скажешь все по существу, сразу и без экивоков? – не то чтобы Дор плохо относился к старосте, но этот странный разговор подточил его терпение. - Завтра твой сын летит воевать. Тут прошел слушок, что Марта... Короче, ты не мог бы уехать с ним пораньше? Так, по-тихой. - И не дать матери с ним попрощаться? - Рихард, я к тебе очень хорошо отношусь и только потому пришел к тебе с этим. Тут вовлечены... тебе же и ему будет лучше. Поверь. В середине дня Рихард подошел к сыну. - Ну что, будущий герой, - он постарался, чтобы тон был как можно более веселым, - поехали, прокати перед отъездом последний разок старого отца. Отто втащил кресло на шагающую машину (переделка древней модели «Стража», снятой с вооружения), сам сел за управление и поехали прочь от дома. Так они и проездили по полям до самого отъезда: Рихард нес всякую ерунду о времени своей службы, пытаясь показать, что дает сыну последние наставления и советы, а на деле судорожно пытаясь не дать ему вставить вопрос: «Отец, к чему все это? Что случилось?» Впрочем, Отто так и не задал этого вопроса. Потом он сошел в космопорте, а Рихард подтащил себя к рычагам водителя и поехал домой. Родная ферма встретила его незнакомым молчанием – дети были заперты в своих комнатах, а заплаканная невестка сидела за столом и смотрела в никуда... ...Они вошли через каких-то полчаса после отъезда мужчин. Незнакомый комиссар и трое солдат. Один из них – самый пожилой – украдкой сказал невестке запереть детей. После этого Марте Дор было зачитано обвинение в антиимперской деятельности и предложено пойти с ними. Она не кричала, не оправдывалась, подобно многим таким же обреченным, - только спросила твердо: «Я не увижу своего сына?». Молчание было ей ответом и тогда она сама накинула плащ и последовала к выходу, комиссар и солдаты ушли следом. И только тогда невестка дала выход своим эмоциям, впав в истерику. А сейчас она просто бессильно сидела и изредка всхлипывала... ...Когда Отто сказал за семейным ужином о своих намерениях (после разговора с отцом), Марта встала из-за стола и сказала: «Мой муж стал калекой на этой глупой войне. Я не хочу такой же судьбы для своего сына», после чего ушла и эта тема никогда более не поднималась вслух. Рихард так и не узнал, как эта единственная фраза дошла до ушей Комиссариата... Рихард Дор покончил с собой через два дня после отъезда внука. Он приставил плазменный резак к голове и включил его. На столе он оставил записку: «Пусть Император смилуется над моей душой». Ганс Дор погиб через полгода, когда их транспортный корабль был атакован и взорван пиратами-эльдарами во время перевозки подразделений Имперской Гвардии к новому месту службы.

Так надо написать, что бы читали. а то дерьмо написать все могут. а вы напишите лучше Роммеля к примеру, тада и ответ на ваш вопрос будет

Думаю стоит напомнить что был такой автор. по мне так зачинатель и вдохновитель многих фанфикописцев сего форума. фанфики написаны 10-12 лет назад Молись за меня. “Молись за меня… Даже если я жив”, лорд СаСкарра. Он умирал. Умирал которую вечность, что бродила за бортом корабля, зовя и выманивая. Он слышал бесконечный шелест далеких и близких голосов, нашептывающих страшные вещи. Чувствовал, как шуршит броня корабля под пальцами чуждых тварей. Лектис Асмос давно не знал, что реально, а что рождается в глубинах его сумасшедшего разума. Он знал, что безумен, но не противился, отдаляясь от мира, закапываясь в глубину своего безумия. Не выдержать иначе давления миллионов голосов, что манят и угрожают из-за борта корабля. Из Хаоса Изменения. *** Стальные коридоры города переполнены орущими гражданскими, торопящимися покинуть планету. Паника поглотила людей, и теперь животные инстинкты гнали толпу вперед, к шансу выжить. Сколько людей погибнет сегодня просто так, не от руки врага… - Брат Филиус! Филиус Астерис отвернулся от мониторов, и кивнул вошедшему неофиту. - Старший брат! Флот тварей будет здесь через час! Братья-Оружейники говорят, что их слишком много и что они не смогут обеспечить безопасность города! - Как мы и предполагали – тяжелый бас Астериса заполнил маленькую командную рубку – Что ж, скажи братьям, что бы заняли свои места. И пусть часть неофитов поможет людям грузиться на шаттлы. Надеюсь, хоть кто-нибудь образумит их… Новичок кивнул и бросился исполнять поручение. Астерис тяжело вздохнул и взял в руки свой шлем. - И да пребудет с нами дух Императора нашего. И да поможет нам Рогал Дорн… Щелкнув, шлем соединился с доспехом. Имперские Кулаки были готовы принять удар на себя. *** Он оплакивал. Оплакивал своих братьев, что умирали, не в силах противостоять всесильной смерти. Оплакивал свою судьбу быть запертым в темнице оживших страхов и бездействия, рыдал над своей беспомощностью и слабостью. Представлял себе судьбу мира Воронов, сожженного войсками Эльдар. Колени впились в палубу, сдирая с нее тонкую металлическую стружку, Асмос исступленно молился, заглушая голоса демонов Хаоса, желающих приникнуть к нему, лишь бы он впустил их, это так просто, “дай нам войти!”… - …и миры Его, и пажити и нивы… - дай Нам войти!!! – словно кто-то скребется в дверь… - … и доверил нам… *** Шаттлов больше не было, лишь дымилась оплавленная груда на взлетной полосе. Более не было людских толп, желающих бежать с планеты, лишь взлетная полоса была усеяна сожженными телами. Коридоры, прежде переполненные, в мрачной тишине ждали поступи врагов. И враги пришли. Металл шлюзов закричал под ударом, и в город живой волной, затопившей все углы и переходы, ворвались нападающие. Поток тел тёк неостановимо словно горный сель, сметающий все на своем пути, и странно было видеть самоубийц, вставших перед ним. Живая река замерла на мгновение, вглядываясь в желтые доспехи, и рванулась вперед. Бог войны добро улыбнулся и благословил битву. По всей окружности огромной капсулы города, лежащей на выжженном грунте далекой планеты, маленькие группки сражающихся противостояли сотням врагов… …Скрежет когтей о доспехи перекрывает визг погибающих тварей, стаккато болтеров режет слух. Удары окутанных сиянием мечей, вонзающихся в хитин. Но все равно среди фиолетовой массы порождений стаи упрямо мелькают желтые шлемы. Под ними – отрешенные лица Космодесантников. Их слишком мало, всего лишь рота против неожиданно метнувшегося к планете хвоста Флота-Улья Левиофан. Но они не отступят, упрямство и гордость выросших с честью… …Мелкие твари рассыпались перед поступью тяжелых когтистых копыт рожденных убивать. Из разверстых харь новых врагов доносился клекочущий рев, перекрывающий шум битвы. Они уверены в своей неуязвимости, они помнят, как легко их когти погружались в бронированные скорлупки людей, и как сладко те кричали, брошенные в стаю низших порождений Улья… …Коридоры сотрясают взрывы, все залеплено скользкими ошметками. Один за другим окрашиваются багровым яркие доспехи, и, бессильные помочь, но верные слову, в бой бросаются неофиты, будущие Кулаки Императора. Два монстра валятся на пол, на них стоят, сжимая мечи, старшие братья, готовые продолжать бой, в честь Рогала Дорна, за Императора! Ярко горят под шлемами глаза Космодесантников, они готовы к смерти с самого рождения. Шепчут губы: “… и именем его мы живем и гибнем, его карающая десница… да хранит нас Император!..” *** Он услышал. Скрежет хаоса усилился, пытаясь заглушить посторонний звук, что бы Асмос не отвлекался от своей смерти. Но он все равно слышал этот далекий шепот, такие знакомые звуки. Молитва. Он умирал давно, вот уже как двести лет, и его губы почернели, покрывшись коркой засохшей, разложившейся крови, но сейчас губы шевельнулись, и корка треснула. Он попытался произнести слова, такие близкие… Слабое тело молчало, но душа, она кричала, радуясь. *** В левом крыле заслон пал, погребенный шипящей ордой и втоптанный в собственную кровь. Лишь бился последней очередью зажатый в мертвой руке болтер. Коридор слышал крики немногих оставшихся и умирающих людей. Группки выживших Кулаков отступали к центру, что бы объединиться для последней битвы. *** Он чувствовал. Пол качнулся под ногами, и в тело вонзилась боль. Беспощадное время тут же принялось пожирать его тело. Но у него была цель, огоньком горела на визорах его шлема, наполняя нечеловеческой силой. Немногочисленные братья вышли в коридор и склонили перед ним головы. На эту битву его избрали капитаном. *** Они соединились в шлюзе, и за ними только тело города, где дрожит три сотни людей. Рубикон достигнут, дальше отступать некуда, кулаки сжимаются для удара. Последнего удара. Двадцать мечей поднимаются в воздух в последнем салюте Императору. Смерть – их профессия. Сухой смех наполняет глотку, разносясь над битвой. Всё на мгновение замирает, услышав этот безумный звук. Расплавленный потолок проседает и лопается, выпуская фигуры в броне. Черные доспехи падают в гущу врагов, и черепа на них блистают ярче зубов тварей. Он дрался. О, как он дрался! Кровь текла по губам, и он слизывал эту кровь, славя Императора. Он медленно умирал под давлением времени, но это так далеко, сейчас же есть только одно – морды врагов, их когти и зубы. Асмос вбивал меч в их глотки, и его правая рука светилась мощью, дарованной свыше. Кулаки не знали, кто свалился на них, лишь, крепче стиснув зубы, приготовились встретить новую угрозу. Но когда черные доспехи, покрытые неровными надписями и внушающими трепет рисунками смерти, повернулись к ним спинами, глаза Кулаков заблестели. Тихий смех Проклятых заполнил эфир. Враги держались стойко и долго не желали отступать, упорно цепляясь за каждый метр, оседая мертвыми телами, но забытый легион дрался самозабвенно, не щадя себя, смеясь в разверстые пасти. Когда болтеры не успевали остывать, в ход шли мечи и кулаки, с хриплым криком “In dedicato Imperatum!”, перекрывающим грохот битвы, и казалось, что в город сошли ангелы самой смерти. *** Все было заполнено зеленой кровью. Коридоры завалены телами, ощетинившимися хитином и костью. Не решавшиеся поверить своему счастью люди, те из них, кому повезло выжить, боязливо выглядывали из дверей своих домов. Обессиленные, но уцелевшие, Имперские Кулаки падали на землю от усталости, не в силах больше сделать даже шаг. Иссушенные пламенем боя губы ветерана нашли силы спросить: - Кто вы, братья? Один из черных повернулся к нему, прошептав: - Мы?.. Проклятый Легион - и взвалил на плечи погибшего собрата. Мрачной, безжизненной колонной они уходили из города. Стоявший у выхода на посадочную полосу Астерис робко коснулся перчаткой последнего уходившего: - Вы спасли нас… Как мы можем отблагодарить?.. Черный повернулся. Черепа на его рукавах сверкнули рубиновыми глазами. Помолчал мгновение и тихо сказал: - Молись за нас… брат. Астерис долго стоял, всматриваясь в небо, где исчез черный штрих шаттла. Неслышно подошел чудом выживший неофит. - Старший брат… Кто это был? - Верные сыны Императора – голос Астериса не дрогнул. Но кто видит лицо, скрытое за бронешлемом? *** В следующей битве Астерис погиб, и неофит, уже ставший полноправным Имперским Кулаком, с благоговением прикрепил на броню пластинку с груди павшего брата. На ней было всего три слова: “Ora pro me”. Враги Империи надолго запомнили эти слова. *** Он снова умирал, они все умирали, в одиночестве и боли, сжигаемые в бесконечной пытке. Сумасшествие заполняло разум, отделяя от реальности. Но где-то там, в самой глубине того, что называют душой, вечным пламенем горело: “In dedicato Imperatum ultra articulo mortis”. И тысячи губ шептали одно, вечность за вечностью, пугая даже тех, кто бесновался за бортом в ярком первозданном хаосе… “Верны тебе, Император! Даже за гранью смерти”. Ход кораблем. “Пустота… я вам не верю!”, Лорд СаСкарра. Последние часы корабля. Израненный, что он может противопоставить тьме, в которой рыщет враг? Капитан стоит, сложив руки на груди. Тишина, здесь он один. Неподвижное лицо с заиндевевшими ресницами. Китель, тонкие струйки крови… Где-то свистит уходящий в Пустоту воздух. - Полный назад! Далеко от него, за стальными плитами переборок кто-то еще жив. Полумертвые от шока фигуры шевелятся, натягивая цепи. Корабль дрожит. Но подчиняется. *** Эвакуация. Срочная переброска с обреченной планеты. Не важно, что заставляет покинуть дом – враг, извержение, мор, безжалостные пришельцы. Ничто не меняется. Колонна за колонной опустошенные люди заходят в трюмы транспортных кораблей. В руках то немногое, что действительно дорого – ограничение на взлетный вес. И дети. Притихшие, растерянные. Испуганные. Они не понимают в чем дело, но чувствуют настроение взрослых и молчат. И слышишь не лязг загружаемой по соседству техники эвакуируемых заводов, но эту человеческую тишину. Чем отличается срочная эвакуация от эвакуации? Одним словом на бумаге, и сотней не успевающих добраться до места людей. Капитан ничего не сказал эмиссару, когда узнал, что он в конвое. Его крейсер “Доминион” возглавляет конвой из пяти эсминцев типа “Нырок” в секторе, который даже пираты обходят стороной – не насмешка ли над здравым смыслом? Этого достаточно, приказ сверху. Причина эвакуации? Воля Императора. А “двадцать пятая эскадренная группа принца Дрога” вам ничего не говорит? – хотелось крикнуть обнаглевшему инквизитору в лицо. А не знаком ли вам случаем флагман “Падший”? А про класс “Опустошитель” ты когда-нибудь слышал, сухопутная крыса?! И что может сделать с ним и двадцати вымпелами отборных головорезов наш конвой? Рассмешить до смерти, наверно. Но капитан молчал. И молчал покинутый, всеми брошенный на произвол судьбы город. На его улицах теперь только ветер. Играет забытыми человеческими игрушками и мусором. *** - Курс 30! Скрип протестующего корабля, его сопротивление. Мгновение, другое... Упрямые звезды дрогнули и медленно поплыли влево. Люди в стальной глубине еще живы и корабль слушается, подчиняясь их отчаянным усилиям. Красный свет аварийного освещения гаснет… включается. Где-то медленно отходит невидимый лист обшивки. *** Вся затея была рассчитана на удачу, как позже понял капитан. Но эмиссар, конечно же, спокоен и уверен, посланец сильных мира. Самоуверен. Даже слишком, и ни к чему хорошему это… - Капитан! Конвой готов. Навигаторы готовы! - Переход через минус пять. - Есть переход через минус пять! Связисты склонились над пультами, передавая приказ. Навигаторы перебирают нити пространства, готовясь создать проход, сконцентрировавшись, держа перед глазами далекую нить маяка… - Минус два… Минус один… Переход! Воздух замер, свиваясь в маленькие, едва заметные вихри и буруны. Упруго, словно корабль проходит сквозь толстую, вязкую стену, ударяет по ушам. Переход завершен. Мертвые, отключенные экраны молчат. За бортом дрожит Варп, со всей его непредсказуемостью и опасностью. Неслышно подходит первый помощник. - Капитан, навигаторы говорят, что чувствуют чей-то след. Они напуганы, капитан. Капитан не мигая смотрит перед собой. Предчувствия. - Что случилось? Что за задержка? Что-то не так? – выскочка эмиссар тут как тут. Разнюхивает или боится, кто разберет… - Всем занять места по боевому расписанию. Готовность номер один! Канонирам – готовь орудия! - Я хочу знать, в чем дело! – на повышенных тонах приказывает столичный лоск. Предчувствиям на флоте нужно верить. Но не нужно говорить о них. - Займите ваше место, господин эмиссар. Пожалуйста. Плевать на обиды. Потом, когда дойдем до порта, тогда будем разбираться, кто прав и кто виноват. А сейчас – навигация. И звоночек в глубине души. Тишина может быть страшнее прямой атаки. Щелкая секундами неизвестности, подходит момент… - Выход! Воздух сгущается, рывок, вспыхивают экраны, включаясь. - Справа по борту вражеские корабли! - Слева по борту!.. - По курсу!.. - Торпедная атака!.. *** - Полный вперед! Со словами изо рта вырывается пар. На мостике тихо и безлюдно. Рев вибрирующего металла, напряжение работающих двигателей. Тонны плазмы толкают корабль вперед, не обращая внимания на срывающиеся конструкции. Свет пары работающих экранов рябит, рассеивает темноту мостика, играет тенями. Вот тень первого помощника. Тень второго помощника не видна, она сейчас далеко, вместе с остатками отсеков правого борта. В машинном отсеке все мигает упрямый аварийный свет. Изломанные тела плавают в невесомости. Как же быстро вырвался на свободу воздух через трещины борта… Пальцы капитана сжимаются вместе с мукой агонизирующего корабля. На ладонях выступает кровь. Цель видна. *** Батареи транспортов бьют мимо, заходящий на атаку Персеид втискивается в середину строя и бьет двумя бортами, копья света взрезают тонкие пластины защиты. Вспышка, и транспорт исчезает. Сквозь оставшееся от него облако газа проплывает остов второго. Но снаружи не доносится ни звука. Корабли гибнут в тишине. Красота битвы в Пустоте - никакой крови, только свет и звезды. Вселенная беззвучна. И только за тонкой скорлупой человеческих творений мешанина, рев голосов. - Нужно прикрытие, транспорт “Гамма” простит прикрытияаааааа!.. - Батареи не справляются, визоры выведены из строя!.. - Торпеды, товсь! Залп! Корабль словно налетает на препятствие - отдача от залпа передних торпедных аппаратов. На мониторах тянутся огненные следы. - Заряжай! Горящие транспорты разваливаются один за другим. Словно волки среди стада овец носятся крейсера-Персеиды. Острые иглы ланс-орудий расчерчивают пространство, вгрызаясь в податливые корпуса. - Капитан, с правого борта два противника на прямой!.. - Есть попадание… Борт кроваво-красного цвета вздувается в сферах раскаленно-белых пузырей испаряющейся обшивки. - Кобра-один, Кобра-один, даю целеуказание! На тридцать градусов… - У нас на борту гражданские! Остановите атаку! У нас на борту!.. - Отставить панику в эфире!.. Шелест помех, потерянная частота. - Докладывает Кобра-три. Щиты уничтожены… - Кобра-два - ведущему! Справа по борту! Справа! - Торпедная атака! - К столкновению! Удар сотрясает ходовую рубку. За ним еще, и еще, корабль дрожит под градом взрывов. Надсадно ревет сирена, в коридорах топот аварийной команды. - Капитан, Кобры один и три уничтожены. - Правый борт - утечка воздуха! - Лево руля! Правый борт, в чем дело?! - Орудия по правому борту не отвечают! На мониторах пыль и газовые облака отмечают путь исчезнувшей части конвоя. - Немедленно уходим, уходим! – капитан медленно поднимает глаза на проявившегося вдруг эмиссара – Приказывайте навигаторам уходить! - Товсь! Залп! – капитан игнорирует истеричные крики. - Во имя Императора, я вам приказываю! – эмиссар хватается за пистолет. - Есть попадание! …уничтожен… - каменное лицо, но нервы как струны, пылают, плавятся. - Это мой корабль и здесь я - Император! Убрать эмиссара с мостика! Торпедная, что у вас? - Я вам приказываю!.. Вы пожалеете!.. - кричит конвоируемый эмиссар – Ересь! Трибунал!!! Обещаю! - Левый борт, залп! Право руля, курс минус двадцать! - Кобра-четыре - ведущему. На связи мастер-астропат. Команда мертва. Конвой в пределах моей видимости уничтожен. Реактор перегружен… Хм. Как там?.. Да здравствует Импе... Вспышка на экранах. Не видно атакующих и защищающихся, все застлано раскаленными частицами расстрелянных кораблей и дикой энергией щитов. - Капитан, два эсминца противника уничтожено! Корабль вырывается из пылевого окна на открытый участок, не ожидавшие атаки крейсера начинают разворот. - Трое по левому борту! Один по курсу! - Полный вперед! К столкновению! Визг сталкивающихся обшивок. Флагман капитана медленно проталкивается через агонизирующий металл противника. Корабль кричит, протестуя, рвя свою кожу, оставляя за собой след пылающей пыли. - Капитан, множественные цели! - К столкнов… Удар, яркая вспышка отмечает сгорающих людей и гибель последней надежды. Обгорелый “Доминион” медленно и свободно дрейфует, сверкая в свете далекого солнца острыми гранями разорванных бортов. Конвой уничтожен. Тишина. Тиканье времени. Корабли противника разворачиваются. Они словно сверкающие яркими огнями огромные елочные игрушки на черном бархате. Конвоя нет, глупый враг посрамлен, слава принцу! Слава Дрогу! Вот она, победа, можно потрогать руками, набрать на сувениры – обломки Империума, останки кораблей сопровождения, просто мусор. На “Падшем” нервничающий матрос недоуменно смотрит на приборы. - Эээ… коммандар… - Что еще? – оборачивается благодушный нав-коммандар. *** Сжигая остатки топлива, оплавляя огнем и заливая радиацией внутренности, дрожа от напряжения, корабль рвется вперед под чьей-то несгибаемой волей. Капитан на мостике слушает тишину. Ему мерещатся отзвуки переговоров, голоса и шум эфира… Тишина. Не он создавал этот план, не он назначал охрану. Не он сжигал людей и технику в горячую пыль. Он всего лишь поднимался, окровавленный и тянулся к комму. Собирался с силами, отдавал последний приказ, зная, что у тех, кто еще жив, нет шансов, чувствуя это в звоне отходящих заклепок, в шуме напряженного металла. Но это мелочи. Чувствуя их всех рядом… он получил тишину, которая говорила с ним на десятки голосов. И капитан не собирался никому ее прощать. *** - Не может быть! Чем они там дышат?! - Что творит этот идиот? - Таран! Он идет на тараааан!.. - Неееееееет!.. *** Опершись на руки, он склонился над переговорным устройством. Кровь горячими каплями падает на пульт, в зрачках пульсирует образ врага. - К СТОЛКНОВЕНИЮ! Капитан всегда остается со своим кораблем. Скрежет, удар! Сминается рубка. Перегруженные двигатели не выдерживают. Вспышка. Конец. *** …Здесь звезд больше чем в центре галактики, небосвод сияет горячей разноцветной радугой. - Смиррна! Капитан на мостике! – рубка ярко освещена, блестит начищенный металл, отражая по парадному одетых людей. На мостике приветствуют Капитана. Капитан остается со своей командой. Начинается новая Навигация. Наша связь “Мы все умрем, если откажет наша связь… ”, лорд СаСкарра. Чего стоят шестьдесят сантиметров? А какой-то метр? Тысяча мелких и занудных миллиметров? Неподвластно-тяжелые веки приподнялись, чуть-чуть, но достаточно, что бы увидеть эту пропасть… *** …Боуз, сэр! - Вот, что, Боуз, выйди на частоту “Молота Марса”, передай, что тревога ложная, они могут начинать готовиться к отлету. - Сэр, есть, сэр! *** - “Молот Марса”, “Молот Марса”, как слышите? Говорит Унфалл Прайм. Тревога отменяется, угроза нападения нулевая. Командующий Макмал выражает благодарность за быстрое прибытие! - Всегда на страже, Унфалл. Благодарите милость Варпа и Императора, полет был мгновенный. Счастливо оставаться. - Спокойного Варп-Искажения, Молот ! Конец связи. - Конец связи. *** Атмосфера напряженного ожидания сменилась всеобщим расслаблением, нервным до дрожи кончиков пальцев. Начались тихие разговоры, дерганные смешки, все начали забывать о казавшейся такой реальной угрозе… …тихий звук падающих капель, он сводит с ума, раздражает нервы, не дает отвлечься. Я готов возненавидеть командующего, я его уже не могу переносить за то, что в нем так много крови. Мерзкий скрип разорванной одежды, на которой он подвешен, стих, но в шелестящей тишине с отчетливостью хронометра кровяная капель разбивается раз за разом, секунда за секундой, и под ее ритм последние силы уходят, вытекают, рассыпаются, а пульт далеко, слишком далеко, все еще так же далеко… *** - Какой глупец умудрился всех переполошить?!! Нет, я спрашиваю, какой недоумок заставил поднять Гвардию и вызвать крепость?!! – командующий центром сообщений Унфалл Прайм был в ярости. Даже до сих пор немного дрожащие руки не могли смягчить образ разгневанного демона – Какого идиота я должен благодарить за передачу столь почетного звания? Тихие смешки от правой стены. Астропаты, им нечего бояться, они слишком уникальны и их слишком мало, что бы наш командующий посмел что-нибудь им сделать, да и не боятся они ничего. При передаче пакетов они видели вещи пострашнее ада. И подвергались опасностям Варп-Искажения, после чего еще долго молчали… В общем, любая земная угроза не вызывали у них даже отзвука интереса. - Так. Боуз! - Я! - Мне кажется, или это ты передал сообщение об угрозе вторжения? - О возможной угрозе, сэр. - Так. Ну и почему, Ваше Башковитое Величество, такие мысли решили посетить Вашу Башковитую Голову ? - Сэр, при приеме в гигагерцовых каналах, на полосе пропускания возникли участки поглощения на частотах, характерных для… …у стены неаккуратной грудой свалены тела астропатов. Когда их рвали на части, когда подвешивали на собственных внутренностях, когда, словно ненужных кукол, их свалили в одну кучу, они не проронили не звука. Лишь их кривые ухмылочки все еще растягивают кожу лица. Они единственные не испугались и были бесстрастнее ледяной пустыни, пытаясь передать сообщение о нападении до конца… Они не успевали, идеальные связисты… или не могли… - Сэр, “Молот Марса” сообщает о сильных возмущениях в Варпе. Они не могут выйти из системы, Астрономикон не слышен. - Передай им, что такое у нас случается. Пусть не беспокоятся… …руки ползут по полу с шершавым звуком, оставляя за собой кусочки свернувшейся крови, что осыпается с пальцев. Теперь другую руку… Мир начинает сворачиваться в шар, что пляшет перед твоими глазами, мысли наползают друг на друга, торопясь выкрикнуть очередной бред… Лужицы крови начинают казаться черными озерами, что без дна… бездна… другую руку… *** - Сэр! Верхние этажи не отвечают! - Что?!! - Правое крыло передает сигнал тревоги! Там крики о помощи, сэр!… - Черт, что происходит?! Передавайте широковещательный запрос ко всем, что происходит, рапорт от всех! - Сэр, левое крыло отвечает… “Здрасьте вам с наше. Вы танцуете чарльстон? Мальчик, хочешь конфетку?” - Что за чушь??? - Сэр, кто-то приближается по правому коридору !…Ааааагх… …В зал ворвались порождения кошмара и впереди шли рыцари в бордовых доспехах цвета обезумевшего Хаоса. И с ними вошел Сам Ужас… сеятели боли, что рвут твои мышцы, справляясь о твоем самочувствии… наш маленький ад, наш маленький демон, наша большая боль и смерть… *** Когда я очнулся, все были мертвы. Я видел кровавые лужи, разорванные тела, висящие под потолком туши тех, что некогда были людьми… Центр связи Унфалл Прайм почил в вывороченных кишках и испражнениях страха… Лишь я один в тишине что звенит на тысячу голосов, знакомых и нет… И боль несуществующего тела, где пыталась оформиться мысль… мысль… Марс.. Кровавый Марс… Молот Марса близко, еще близко… …они смеются, снова смеются! И расталкивая других, астропаты смеются! Командующий что-то говорит, одобряя, кляня, не разбираю... я не могу отвлекаться, мне надо вперед, еще немного, еще вечность, но я дойду!.. да, да, кивают мне обезображенные лица, и черные озера цветут всеми цветами радуги и безумный свет заливает все вокруг… Мир, этот непослушный шарик, начинает прыгать и вращаться как безумный… так трудно поймать этот значок со знаком святых Рида и Соломона, три священные буквы о помощи, почему же мое тело так легко? Нет, я не могу взлетать, нет, вернись, я должен! Они все смотрят на меня, я должен, я хочу, я желаю! черные змеи ползут к заветной панели, расталкивая белесую пелену и рвя паутину безмолвного тумана… стой, мир! не уходи, я еще должен… *** - Молот Марса! Вызывает пятый отряд! Похоже, мы нашли тело еще одного связиста… Его пальцы на панели СОС. Да, сэр? Это невозможно… Он мертв, мертв уже не менее суток. Почему не мог? Его ноги лежат в двух мерах от него… и у него нет кожи… Хаоситы не пощадили никого. Что, сэр? Есть!.. - Ребята! ищем выживших, ведь кто-то все-таки вызвал нас… *** …Астропаты как-то странно молчат и командующий прячет повлажневшие глаза… И они все отдают честь входящему. Я оборачиваюсь, но там никого нет… PS. Посвящается всем связистам…

пишите ченить новое поменьше будут старое вспоминать

да никто читать не будет, ибо ленивы.

только что из кинозала. крепкое кино, сильное, тяжелое. пара мест есть где сюжет просел, но все вроде пучком. понравились и главные герои и эпизодические роли вроде бродившего с Кижеватовым Николаева.крепкий мужик. кстати эпизод с начертанием фраз умираю но не сдаюсь, есть. как ее некоторые пропустили?

Давай Анфарий свой рассказ, простые смертные вроде меня оценят :rolleyes:

Вообще то тебе мишку и девочку было жалко по моему, когда их Диктатор спалил вместе с планетой-))) (10.Это Ангелы сходят с ума(часть 2 Падение ))если помнишь конечно-)) [ Добавлено спустя 1 минуту 5 секунд ] нет такого поклонника вархаммера который бы не мечтал о экстерминатусе =)

Что бы выбрать лучшее, надо голосование имхо конечно. мало ли кому что нравится. мне творчество Лукина нравится.

Шалом. Копаясь в своих загажниках, с удивлением обнаружил старое и занятное произведение, написанное Maeglin и Deever. Мне это произведение до чертей понравилось(впоследствии вдохновился неоконченным "Эй, Гренадер"). отдельные части выкладывались на форуме и в кампании Геката. Здесь же выкладываю компиляцию, того что написали эти достойные парни, коих я имею честь знать лично. Думаю вам будет тоже интересно. Говори тихо, но держи в руках большую дубинку, и ты далеко пойдёшь Тео Рузвельт, 2 сентября 1901 года, Миннесота Дипломаты Пролог Кюфта-Бозбаш находился в растерянности. Ему это не нравилось. Оркам вообще не нравилась неопределенность. Еще большинству из них не нравилось думать, и Бозбаш с гордостью относил себя к этой категории. А сейчас он не понимал, что от него хотят. Хотел от него чего-то сам Гралм, размахивая при этом своей огромной клешней, а это способствовало мыслительному процессу. Чтобы его ускорить, Бозбаш почесал затылок чоппой. Не помогло. Тогда он почесался своей клешней. Тоже не помогло. Видимо потому, что она была гораздо меньше, чем у Гралма. Вот если бы у него была такая… Приятный ход мыслей прервал Гралм, взявший Бозбаша за грудки - Ты, тупой отрышга сквигга, понимать, чё я говорить!? Бозбаш не понимать. Гралм требовал, чтобы он, Ноб и предводитель банды Атризателей Ухав, прекратил убивать людиков. Причем каких-то определенных людиков. А ведь всю прошлую неделю он только этим и занимался! Он убивал людиков с четырьмя руками, людиков с щупальцами, людиков в твердых доспехах, голых людиков, людиков одетых в тряпье а также людиков, совсем на людиков не похожих – они зачем то отрастили кучу ног и оделись в панцири, похожие на жучиные. Жучиные панцири Бозбаш не любил – они всегда застревали в зубах. Все людики были для Бозбаша на одно лицо, даже цельнометаллические с черепами вместо голов. Их он тоже убивал. - Твоя моя не понимать? - Гралм в отчаянии покачал головой. – Бизнадешен. Слухать сюда, тупой башка. Твоя драцца и рэзать тока когда моя тебе говорить, усёк? Шоб ни один парень не поднять чоппа, даже шоб зарэзать сквигга без приказу! Пшел! Гралм развернул собеседника и придал ему ускорение пинком под зад, после чего повернулся ко второму участнику разговора. - Твоя видеть, какие тупые предурги? Они не отличать людиков от жестянок и жужелиц, а ты хотеть, шоб они топтать людиков со звездами на лобе и не топтать со звездами на одежде. Твоя такой же тупой, как Бозбаш! Капитан Гончаров, недавно назначенные на должность офицера по связям с союзниками, неуюто переступил с ноги на ногу. Вообще, находится в обществе существа в три раза больше тебя, закованного в кучу железа с острыми краями и наделенного живой жестикуляцией, было очень неприятно. - Тем не менее, господин… эээ... генерал, мы вынуждены просить Вас лучше следить за вашими подчиненными. По крайней мере, наладить коммуникации, чтобы наши войска быстрее очищали районы, отведенные для продвижения ваших сил. И еще, не могли бы вы пресечь грабеж наших мехмастерских вашими силами? В 14-й дивизии, например, 80% танков в некомплекте. Причем прут все, что плохо лежит! - Орки не варуют. Орки бирут чо им нушно. Пакажи мене оркав, каторые варуют, и я накажу их сам! Хто эта был? Я с ними гаварить. - Это были такие мелкие твари, с длинным носами и зеленые. - Гроты?! Твоя хатеть, шоб я гаварить с гротами?! Мая ашипацца, ты исчо тупее Бозбаша! Пшел вон, приходи завтра, кагда мая успакоиться! Гралм отвернулся и, рассерженный, пошел куда-то, дымя мега-армором и раздавая по дороге пинки всем попавшимся. Тупые людики, тупая планетка, тупая система. Когда ж они добудут ероплан, чтобы улететь отсюда к едрене фене! Гончаров Гончаров задумчиво осмотрел себя в разбитое зеркало. Психология орков, как ему говорили, проста: они уважают только силу. Из этого постулата уже выводилось все остальное. Оружие дает силу, поэтому орки уважают оружие. Или, например, чем ты больше – тем ты сильнее, а значит, пользуешься бОльшим уважением. Чтобы быть больше, капитан Андрей Гончаров использовал все известные ему методы. Подошвы его армейских сапог возвышались над полом на трехсантиметровых платформах. Под стандартным гвардейским бронежилетом была примотана подушка, под которой находился еще один бронежилет. Уже не стандартный, а скрытого ношения. И вот второй бронежилет был надет уже не ради полноты... Причина был куда прозаичней. Гончаров боялся. Он до ужаса боялся того, что зеленокожие дикари-орки увидят в нем не дипломата и неприкосновенную личность, а мальчика, дразнящего тигра огромным куском мяса. Он боялся того, что орки не будут вести никаких переговоров, а просто перережут всю дипмиссию и заберут причитающееся силой. Впрочем, в этом случае никакой бронежилет его бы не спас. Огромные топоры орков, по слухам, пробивали даже броню танков. Но, в любом случае, приятная тяжесть бронированных пластин все равно успокаивала. Выбросив из головы дурные мысли, Андрей снова взглянул в зеркало, перечеркнутое кривыми линиями трещин. Большой, значит сильный. Капитан даже нашел у кого-то из флотских белый китель, ибо белое, как известно, полнит. Но уже на Порт-Артуре, когда местные солдаты начали втолковывать ему премудрости орочьего менталитета, он выяснил, что в языке этих дикарей слова «зеленый» и «хороший» эквивалентны и звучат одинаково. А потому и себе, и своим сопровождающим Гончаров поспешил подыскать форму по-зеленее. Отведя, наконец, взгляд от зеркала, Гончаров оглядел своих телохранителей. Вот их, двух приданных в его распоряжение инквизиторских штурмовиков, орки бы зауважали сразу. Квадратные челюсти, бритые лбы, иссеченные шрамами лица, двухметровый рост и косая сажень в плечах... Крепче и суровее их, пожалуй, были лишь огрины и космические десантники. Но ни тех, ни других в наличии не было, да и, откровенно говоря, их отмороженности побаивались куда больше, чем орков. Штурмовики, братья Шварцентеггеры, имели за спиной сорокалетний опыт борьбы с зеленой заразой, могли с закрытыми глазами разобрать, собрать и использовать любое имперское оружие и управляться с любой моделью транспортного средства, но вот когда дело доходило до дипломатии, у них начинались большие проблемы. Впрочем, иногда Гончарову казалось, что проблемы у них начинаются, уже когда дело доходит до простого разговора. Но они были большими. И сильными. И натренированными до автоматизма машинами для убийства. Поэтому еще на орбите им дан приказ стоять позади Гончарова, сверкать глазами, катать желваки и ни в коем случае не раскрывать ртов. Гончаров вздохнул. Пора было идти. Они покинули захламленную хибару, которую орки выделили им в качестве здания посольства и направились к «Главнай Ставке Фсех Оркав», как называли ее сами зеленокожие. Идти было неудобно. Ремни второго бронежилета больно впивались в тело, а на платформах было тяжело держать равновесие, вышагивая по изрытой артиллерийскими воронками земле. Штурмовики Брюс и Слай в полной выкладке, гремя стволами массивных хеллганов, шли чуть поодаль и толкали перед собой тележку с тяжелыми жестяными ящиками цвета «военный зеленый». Орки были похожи на стаю ободранных холодильников. Создавалось впечатление, что чем больше металлических конструкций на себя налепит орк и чем грязнее, ржавее и гнутее они будут выглядеть – тем орк круче. Гончарова передернуло. И это, ведь, еще самый дисциплинированный клан орков. Остальные не признают даже униформу, раскрашивая свои железяки, кто во что горазд. Но с другой стороны... Если расценивать орков, как расу психопатов-убийц с интеллектом восьмилетних мальчишек, наверное, что-то в этом есть. Чем больше пушка – тем она круче. Чем громче бахнет – тем лучше. Примем это за второй постулат. Ибо как раз на нем и основывается вся сегодняшняя сделка. Их главный, самый большой и внушительный орк, которого они называли Ваенным Боссом, казалось, залез в поваленный на землю экскаватор – так отталкивающе и устрашающе выглядел его «мега-даспех». Сходства картине добавляла огромная клешня, напоминавшая экскаваторный ковш, которой Гралм Орканизатор размахивал, объясняя что-то собравшимся. Во глазах остальных орков, глядевших на эту клешню, ясно читалась зависть. - Кто у вас главный? – без предисловий Гралм приблизился к имперцам и ткнул капитана в грудь своим «ковшом», чуть не опрокинув его. - Эээ... – замялся Гончаров, - Император? - Не, - отмахнулся Гралм. Капитан вздрогнул, огромная клешня орка при этой отмашке описала дугу в опасной близости от его лица. - Императ – эта как Горк или Морк. Бальшой, сильный, - в голосе орка чувствовалось уважение, - но далико. Кто ище? - Лорд командующий... – Гончаров задумался, вспоминая фамилию текущего командира. За последние две недели они несколько раз менялись. - Лорд? Не. Лорд – это из ар.. аритс... артритократии! – фыркнул Орканизатор, - Мы не любим артистократов! Мы.. Мы пр.. праль.. - Пралитариат, - подсказал кто-то из-за его спины. - Пралитариат! – согласился Орканизатор воздев клешню вверх. - Генерал? – наугад спросил Андрей. - Падайдет, - кивнул орк, - Так скажи жи мине, людик, что ты хочишь придлажить гинералу Гралму? - Тебе понравится, - Гончаров открыл крышку ящика и извлек оттуда плазменную винтовку, - У меня есть пятьдесят ящиков *этого*. Узнав, что оружие выступит в качестве товара при торговле с примитивными племенами инопланетной расы, инженеры Адептус Механикус с радостью избавились от всех бракованных, плохо откалиброванных и дефектных стволов, которые сошли с конвейеров их кузниц за последние пять лет. Если плазменной винтовке суждено взорваться при выстреле – пусть уж лучше она это сделает в руках врагов. Где-то далеко, за сотни световых лет от системы Гекаты, в момент передачи груза оружия на Порт-Артур, облегченно вздохнули штрафные легионы Имперской Гвардии. Если бы не орки – дефектное оружие досталось бы им. Капитан проверил аккумулятор и снял оружие с предохранителя. Тяжело сглотнув, он прикоснулся к стволу лбом и молча помолился. Три верхних винтовки были не из бракованной партии, но плазменное оружие всегда славилось своей нестабильностью, и за долгую историю его использования список великих военачальников, скончавшихся во время воодушевляющих речей и лихих выстрелов в воздух, уже перевалил за несколько сотен фамилий. А теперь самое слабое место в плане. Гончаров выставил винтовку перед собой, направил его на орка в наименее навороченном доспехе, закрыл глаза и нажал на спусковой крючок. Он слышал, как с шумом плазменный разряд вышел из ствола – на этом моменте Гончаров поздравил себя с тем, что винтовка все-таки не взорвалась у него в руках – он слышал, как жидкий огонь окатил орка, как тот удивленно вскрикнул, и как куски его доспеха загремели о землю. Чего он не слышал, так это свиста рассекавшего воздух орочьего топора. И его лезвия у себя в груди он тоже не чувствовал. Прошло еще мгновение. И еще. А Гончаров был все еще жив. Наконец, он решился открыть глаза. И чуть было не оглох. Толпа орков как будто взорвалась криками радости и веселья. Произведенный выстрелом эффект им явно понравился. Они трясли оружием над головами, громыхали доспехами и били себя боевыми клешнями в грудь. Видимо, Гончаров угадал правильно – убитый орк был наименее ценным. Подняв руку вверх, Орканизатор призвал свою свиту к тишине: - Харашо, людик. Ты придлажил гиниралу Гралму аружые. Гиниралу Гралму ано панравилась. Што ты хочишь ат нас? Мельком заметив, что за спиной Ваеннаго Босса, орки уже начали придумывать оружию новое звучное название, Гончаров промокнул взмокший лоб платком. - Вы давно живете на Порт-Артуре и давно сражаетесь с людьми, которые тут живут. Так сложилось, что на планете сейчас высаживаются другие люди, наши враги. Наверняка, могучему Гралму надоело сражаться с одними и теми же? Мой генерал предлагает великому Гралму попробовать это оружие на новых врагах. - Харашо! – рассмеялся орк, - Мы папробуем это аружые. Мы поваюем новых врагов. Ты можышь передать сваиму гиниралу, что Гралм сагласин. Поспешно кивнув орку, капитан развернулся на каблуках, чуть при этом не навернувшись с платформ, и зашагал в сторону барака «пасольства». Братья Шварцентеггеры, оставив тележку оркам, с каменными лицами последовали за ним. Последнее, что капитан расслышал, покидая «ставку», был крик Орканизатора, наводящего порядок среди своих нобов: - Всем малчать! Я босс! И я называю это аружые «гррррпшшшТЫДЫЩ-палка»! Конкуренты При взгляде на толпу орков-командиров в сознании Гончарова всплыло слово «слесарный». Слово было суровым и тяжелым, от него пахло ржавчиной и грубой физической силой. Этим словом можно было забивать гвозди и ронять с орбиты космические корабли. Им можно было громко греметь и разгонять целые армии. С точки зрения языка и правил построения предложений, прилагательное «слесарный» подходило плохо, но по звучанию и смыслу полностью отражало то, что открылось офицерскому взору. - Ах да, - вспомнил последние донесения Гончаров. Орки недавно вели бои в каких-то то ли складских, то ли в заводских районах. Неудивительно, что каждая мало-мальски интересная железяка, рваная цепь и красивый клепанный стальной лист были заботливо подняты с полов, верстаков и полок и прикреплены на доспехи орочьих генералов. Ваенный Босс и его приближенные, брякая и скрипя новехонькими военными трофеями, шипя гидравликой и дымя выхлопными трубами своих доспехов, сгрудились вокруг стола, на котором была разложена карта местности. Выкрикивая что-то и сопровождая свои выкрики пинками и зуботычинами, Нобы методично тыкали в карту острыми предметами или стволами оружия и рисовали на ней что-то углем и пальцами, перемазанными в зеленой краске. Гончаров готов был поклясться, что это занятие орки просто подсмотрели у своих врагов и переняли просто потому, что оно «здоравско выглядит». В орочьей военной премудрости просто не было места карте, ибо вся их стратегия обычно сводилась к «Вон там враг! Я вижу! Мачи иво!», а тактика - к стрелянию на бегу из всех стволов в сторону противника. Не *в* противника, а именно в его сторону – орочье оружие, собранное из всего, что орки нашли на свалке, но не смогли нацепить на себя, не могло дать такой точности, которая позволила бы их Нобам вводить в свои планы такую роскошь, как прицеливание. Чуть позади основной массы увлеченно спорящих зеленокожих стояли трое. Предчувствуя недоброе, капитан прищурился, пытаясь рассмотреть их получше, а сопровождающие его штурмовики начали еще более усиленно катать желваки и яростно сверкать глазами. Троица незнакомцев выглядела колоритно. Главный был лыс, с большим покатым лбом и маленькими злыми глазками. Одет лысый был в просторную фиолетовую мантию с большущим накрахмаленным воротом, который стоял за его затылком подобно раскрытой раковине жемчужницы. Телохранителей у него, как и у Гончарова, было двое – оба почти без подбородков и с дебеловатыми лицами, красноречиво говорившими о долгой череде внутрисемейных браков. Одним словом, в ставке орков появились культисты. Срежетнув зубами, капитан широким шагом направился к столпившимся вокруг стола с картами оркам. - Это кто? – Гончаров злобно ткнул пальцем в сторону культистов. - Помниш, ты гаварил, шта две галавы лучше? – развернулся к нему Ваенный Босс Гралм. - Да, - кивнул Андрей, вспоминая основной аргумент своего присутствия в качестве военного советника, - Человеческая поговорка, примененная к дуализму, лежащему в основе орочьей мифологии. Горк и Морк. Один сильный, другой умный, обе эти сущности дополняют друг друга. - Вот и! – считая разговор оконченным, Гралм отвернулся обратно к карте. - Эй! – возмутился Гончаров и, сам не ожидая от себя такой дерзости, дернул Босса за какой-то провод, свисающий из недр его брони, - Он лишний! Получается трое! - Три галавы лучше, чем две, - нехотя, Гралм снова отвлекся от карты и посмотрел на офицера. На немой вопрос имперского капитана, орк покачал головой – тупые людики, все им надо разжевывать - вытянул перед собой руку и начал загибать пальцы: - Горк, Морк... и я! - Но... – опешил Гончаров от такой логики, - Но... это не честно. - Вы всигда можите апределить главнаго в старай добрай зиленай манере, - от души рассмеялся орк, забрызгав капитана своей слюной. Когда Орканизатор отвернулся, на плечо Гончарова легла чья-то рука. Оглянувшись, он увидел, как один из штурмовиков, то ли Брюс, то ли Слай – он еще так и не научился различать братьев – неодобрительно покачивает головой. Капитан вздохнул. Уже если закаленные боями и ничего не боящиеся штурмовики Инквизиции не рекомендуют ему ввязываться в драку, значит им, действительно, в ней светит мало хорошего. Гончаров еще раз оглядел конкурентов, на сей раз, подробнее остановив взгляд на телохранителях главного. Чуть ниже братьев Шварцентеггеров, чуть уже в плечах, без видимого оружия, но в грубых, мешковатых фиолетовых балахонах. А вот что у них там под балахонами? С культистами этого никогда нельзя сказать точно. Там с равной степенью вероятности могут быть как две лишних пары рук, оканчивающихся полуметровыми клешнями и бритвенно-острыми когтями – подарки Темных Богов или биоинженерии тиранидов – или смертельные импульсные карабины – подарки молодой, но очень развитой в технологичном смысле расы тау. Что ж, ради этого его сюда и прислали. Придется выигрывать войну дипломатией. Но сначала надо было дождаться, пока орки наиграются с картами. Ждать пришлось недолго. В подкрепление одного из своих аргументов Орканизатор шарахнул по столу своей огромной клешней и, не рассчитав силы, проломил ею стол. Ничуть не расстроившись тому, что карта – плод долгих совместных усилий по планированию предстоящей битвы – была безвозвратно утеряна, Нобы одобрительно зашумели. Кто сильнее, тот и прав. А кто прав, всегда побеждает. Отослав свою свиту, Гралм жестом подозвал к себе человеческих советников. Посылая друг другу ненавидящие взгляды, обе группы приблизились. - Што вы хатите? Што посаветуите гиниралу Гралму? – прогремел он из своего «экскаватора». Первым, поспешно опередив Гончарова, заговорил лысый: - Мы понимаем, что могучему Гралму уже наскучило воевать на одной и той же планете. И мы предлагаем ему космические корабли, которые помогут ему и его войскам полететь к другим мирам и воевать там. - Ага! – не вытерпел Гончаров, и начал с каждой последующей фразой тыкать пальцем в сторону лысого, подчеркивая ключевые слова, - Они предлагают *наши* корабли, господин генерал! Наши корабли, которые мы вам *уже* пообещали! Он предлагают вам напасть на *наши* космодромы, отбить *наши* корабли и отдать их *им*. Чтобы они, наконец, смогли вернуть их *вам* обратно. Только закончив говорить, Гончаров осознал свою ошибку. Выделение слов интонацией и жестами пошло в плюс, но слишком длинные фразы могли стать роковыми. Мозг Орканизатора мог отключиться уже на втором предложении. «В следующий раз надо больше тренироваться на Шварцентеггерах» - мысленно сделал себе пометку капитан. К счастью, Гралм все-таки понял, что ему втолковывали. Помотав головой - видимо, чтобы слова лучше уместились в голове - он легонько ткнул своей клешней культиста в грудь: - Эта правда? - Нууу... ээээ.... - смутился тот, - Это действительно, корабли имперцев. Пока еще их корабли, но... - АБМАН?!! – взревел Гралм и железяки на его мега-доспехе угрожающе зазвенели. Ухмыляющийся Гончаров, сложил руки на груди, предвкушая легкую победу. - Вам все равно придется летать от планеты к планете. А это пространство контролируем мы! Имперский флот разбит! Без нашей помощи, войска великого Гралма даже не смогут взлететь. Улыбка на губах Гончарова исчезла. Действительно, в системе сейчас находилось несколько флотов, и потрепанный в бою с тиранидами имперский флот был одним из самых слабых. - Эта так?! – Гралм повернул голову к капитану, снова забрызгав его слюной. Гончаров лишь молча кивнул. Не было смысла отрицать то, что орки и сами увидят, как только задействуют радары трофейных кораблей. В голове его уже роились мысли. Битву он, может, и проиграл, но война еще не окончена. Для следующей встречи с орочьим генералитетом нужно будет придумать что-нибудь серьезное... и передать своим в штаб, чтобы еще тщательнее минировали те корабли, что передаются оркам в обмен на их победы во славу Империума. На всякий случай. Лысый культист, тем временем, уже подсовывал Боссу новую карту, на которой были отмечены объекты, на которые должны напасть орки, и увлеченно тыкал в них пальцем. - Харашо! Мы паваюем их. Генерал Гралм любит литать! - неслось в след уходящему прочь Гончарову. - Слай, - угрюмо пробурчал Андрей, когда они удалились от ставки на достаточное расстояние. - Сэр, я, сэр! – донеслось из-за его спины. По свисту рассекаемого воздуха, капитан понял, что штурмовик размашисто отсалютовал ему. - Вас ведь учили ставить растяжки, скажем, на двери? Или там бомбы подкладывать в постель? – продолжил брести вперед Гончаров, не оборачиваясь. - Сэр, так точно, сэр! - У меня к вам будет пара заданий... недипломатического толка. Караул! Смерти За стальными прутьями виднелся громадный силуэт по своей комплекции никак не напоминающий орка. Скованный цепями по рукам и ногам гигант пошевелился и повернулся к Гончарову лицом. Человеческим лицом. Не веря своим глазам, гвардеец зажмурился и снова открыл глаза, надеясь, что видение исчезнет. Видение не исчезло. Перед ним сидел космический десантник. Гончаров, как и многие, многие миллиарды подданных Империума никогда не видел живого десантника. Однако о том, как они выглядят, все имели отличное представление. Ангелы Императора назидательно смотрели с фресок каждого храма, уничтожали Его врагов на витражах церквей и попирали своими керамитовыми сапогами нечисть в виде статуй на миллионах площадей. Десантники, строго говоря, не были людьми. Они были трехметровыми, генетически измененными, напичканными имплантантами машинами для убийства, фанатично преданными Императору. Закрытые, нелюдимые, похожие на монашеские, Ордена космического десанта беспрестанно бороздили космические просторы в поисках врагов Человечества, проводя свободные от битв минуты в благочестивых молитвах и постах. Капитан мысленно поблагодарил Императора за то, что орки не стянули с пленника доспех. Те груды железа, что орочьи полководцы взваливали на себя, для лучшей устойчивости заваривались прямо на них. Порой доходило до того, что некоторые нобы падали на спину и не могли самостоятельно подняться, становясь объектом насмешек для своих товарищей. Не надолго, правда. Многочисленное оружие, установленное на доспехах, продолжало работать из любого положения, а не было в галактике существа более готового применить его против своих обидчиков, чем орк, которого подняли на смех. И даже перспектива того, что отправление физиологических надобностей или прием пищи после запаивания нового железного гроба будут решаться исключительно при помощи рабов-гротов не смущала орочьих командиров, залезавших в новые «мега-даспехи», а слово «гигиена» и вовсе вызывало у них ассоциации с каким-то экзотическим зверьком. Видимо, тюремщики посчитали, что в Империуме в вопросах личной защиты дела обстоят так же. Это было замечательно. Доспех космически десантников, в отличии от грубых поделок орочьих кузнецов, был до краев напичкан электроникой, соединявшейся напрямую с нервной системой владельца, системами слежения и связи, боевыми наркотиками, стимуляторами и обезболивающими и Трон знает, чем еще. И этот доспех был черным. Лишь на одном наплечнике, выкрашенном в белый цвет, красовалась небесного цвета лира. Второй наплечник вообще не носил следов краски – на его металлической поверхности красовалась рельефная литера I, украшенная черепом. «Инквизиция» - вздохнул Гончаров и снова взглянул на пленника. Из отчета орков, который Андрей выслушал в переложении своего ординарца-грота по дороге к тюрьме, он понял, что пролетавший через территории орков челнок космического десанта был обстрелян зеленокожими. Челнок был сбит, а к месту его приземления выдвинулись отряды орков, мечтающих о драке и славных трофеях. Так как, видимо, находящиеся внутри не предполагали такой встречи, никакие противозенитные маневры не выполнялись. И Гончаров догадывался почему. У него не было возможности взглянуть на карты Порт-Артура в командных пунктах Имперских тактиков, но он был уверен, что местности, которые сейчас находились под контролем наемных войск генерала Орканизатора, были отмечены как «лояльные» со сноской предупреждавшей о режиме двойного внимания. Подобные сноски обычно ставили рядом с наименованиями ауксиларий огринов или полков Имперской Гвардии, набранных с варварских или диких планет, обитатели которых видели в каждом чужаке гастрономический деликатес или неверного, извращенно трактующего догматы имперского кредо. И естественно то, что остановило бы любого здравомыслящего человека, космическими десантниками, да еще и пользующимися покровительством Инквизиции, было воспринято, как вызов или досадное недоразумение. Они летели на свое задание в полной уверенности, что находятся над территорией союзных, но слишком дерзких дикарей. Из всей команды, находившейся на борту челнока, в живых остался лишь один десантник. Да и то, потому что он был при крушении придавлен конструкцией челнока и не мог оказывать сопротивления. Ибо, как всем известно, космодесант никогда не сдается. - О, всемогущий Трон, вы что, вообще не имеете представления о том, что происходит здесь на планете? – всплеснул руками гвардеец. Подобная самонадеянность и надменность лучших воинов Человечества никак не могла уместиться в его голове. - Инквизиция – око, что не дремлет! - с вызовом ответил десантник низким глухим голосом. Гончаров нахмурился, пытаясь уловить смысл сказанного. - Ты имеешь ввиду, что Инквизиция не подчиняется имперскому командованию? – осторожно произнес он, - Да. Но во-первых, какое отношение ты имеешь к Инквизиции. Ордена десанта никак с ней не связаны. Инквизиторов вербуют исключительно из людей. И потом, неужели так сложно было снизойти до простых гвардейцев, чтобы уточнить у них детали? Да с кем угодно можно было поговорить! Целый взвод имперских тактиков только тем и занимается, что пытается координировать действиях всех боевых подразделений в системе Гекаты. - Космический десант превозмогает, - уже менее уверенно, но так же упорно проговорил десантник. «Трехметровыми, генетически измененными, напичканными имплантантами машинами для убийства... с промытым мозгом» добавил для себя Гончаров. Пленный десантник, казалось, может изъясняться только цитатами из святых книг. - Угу. Я так и понял. Вам просто не потрудились рассказать, что племена орков на Порт-Артуре завербованы и в настоящее время выполняют приказы военачальников Империума, а вы были слишком заняты, чтобы проявить интерес к тому, почему карта заштрихована ровным зеленым цветом, но помечена, как «лояльная территория». - Сожги еретика... Гончаров демонстративно обернулся, делая вид, что ищет того, о ком идет речь. - Это ты мне? Потому что орков вообще с большой натяжкой можно назвать еретиками. - Убей мутанта... - произнес десантник вторую часть формулы, которой руководствовались все Ордена. - Ты прекрасно, знаешь, что оркоиды не являются мутантами, это отдельная раса идущая по параллельному пути эволюции. - Очисти нечистого, - смущенно завершил девиз десантник. - Эту часть я вообще всегда считал тавтологией, - гвардеец служил руки на груди, чувствуя, что наконец-то загнал десантника в тупик, - Кроме того, здесь тоже говорится не об ксено-угрозе, а о демонических сущностях. Так что если хотите найти в заветах Императора наставление о монодоминантности – ищите лучше. В этом modus operandi никакого упоминания об инопланетных расах нет. - Не спрашивай себя, зачем убить ксеноса? Спрашивай, почему нет? - Довольно, - Гончаров поднял руку в примиряющем жесте. - Выпустите его, - приказал он стоявшим рядом с клеткой оркам, - Великий генерал Орканизатор отдает этого раба мне. Уже употребив слово «раб», Гончаров понял, что погорячился. - Лучше умереть стоя, чем жить на коленях! – прорычал освобожденный от цепей десантник и схватил закованной в керамит латной перчаткой его за шею. С нечеловеческой легкостью приподняв гвардейца над землей, десантник начал сжимать пальцы. Что-то неприятно захрустело. - Дда? – прохрипел капитан, тщетно пытаясь руками разомкнуть смертельную хватку, - Идтиоот... Хрр.. Убив меня, ты погибнешь тут же... Аррркх... Мы оба погибли, если ты не отпустишь меня... Ты провалишь свою миссию.. хрр... даже не начав ее. - Нет врага более страшного и гибельного, чем предатель! – заревел исполин гвардейцу в лицо. - Ид.. диод. Я такой же... кххр.. такой же преданный Императору.. хррр.. солдат как и тты... - Без Тьмы нет Света. Без войны нет победы... Безо лжи не может быть правды. Но слова похоже достигли цели, стальная хватка немного ослабла. Пытаясь отдышаться, Гончаров продолжил свою мысль: - Такх... Так ты хочешь правды?.. Кх... Ты хочешь победы?.. Я расскажу тебе о том, как выполнить твое задание. Кх-кх. Вы серьезно облажались.. Хрр... Но я помогу тебе. Эти орки помогут тебе. - Без смерти нет жертвы, а без Императора нет ничего, - мрачно произнес десантник и поставил гвардейца на землю. - Не надо угрожать мне, я... я прекрасно понял твою мысль, - Гончаров согнулся растирая мгновенно появившиеся на горле синяки, но тут же выпрямился. Показывать свою слабость – не лучшая идея в мире орков, - Но и ты пойми меня. Назвать тебя рабом – единственный способ вытащить тебя отсюда! - Иногда война – это мир. Иногда свобода – это рабство, - согласился воин и покорно опустил голову. Повернувшись к оркам-тюремщикам, ошарашено наблюдавшим за сценой, Гончаров расплылся в улыбке, одновременно стараясь унять дрожь. - Это... это были дружеские объятья, - объяснил он оркам, все еще задыхаясь, - У нас так принято встречать старых друзей. Ритуал приветствия! – в доказательство он протянул руку и в ответ потрепал гиганта по шее, с ужасом осознав, что не смог бы обхватить ее и двумя руками. - Познай своего врага. Ибо ты давно ему знаком, - с этими словами десантник протянул планшет гвардейцу. На обложке, скрывавшей экран электронного устройства, рунами высокого готика было начернтано: «брат Перегриний. Орден Невоспетых Героев». Следующие два дня Гончаров провел, не вылезая из своей палатки и не отрываясь от голопланшета. Большая часть находившейся в нем информации требовала специальных паролей, уровней допуска и ключей, которых десантник не знал, не имел или просто не хотел ими делиться. Но даже то, что не было зашифровано, закодировано или запечатано, открылось перед Гончаровым целым миром неизведанного. Читая воспоминания, отчеты или размышления инквизиторов прошлого, он натыкался на перекрестные ссылки на более подробное описание понятий и терминов, переходил по ним, читал и, снова натыкаясь на очередную ссылку, все глубже и глубже погружался в паутину знаний. Тысячи лет исследований, мысли многих поколений служителей Императора лежали перед ним. Как заблудившийся в пустыне странник, добравшийся до источника, он жадно впитывал в себя все знания, до которых мог дотянуться. Только на третий день он оторвался от лихорадочного и бессистемного поглощения информации. И ужаснулся. Перегриний состоял в Карауле Смерти, военном крыле лишь одного из трех Ордосов Инквизиции. Ордо Ксенос, занималось всесторонним изучением угрозы человечеству со стороны инопланетных рас и его архивы освещали лишь чудеса самой жизни и все многообразие разумного и неразумного животного мира вселенной. О том, какие секреты хранят в себе походные дневники оперативников Ордо Маллеус или Ордо Еретикус, занимавшихся охотой на самых настоящих демонов и других не менее враждебных манифестаций Хаоса, он не хотел даже задумываться. Собрав всю свою армию в личной палатке, Гончаров приготовился поведать им план, родившийся во время долгих дней бодрствования над архивами Инквизиции. Два его телохранителя, братья штурмовики Слай и Брюс Шварцентеггеры уселись на хлипкие раскладные стулья. Перегринию из-за его огромного роста и веса пришлось устроиться прямо на земле Готовый к часу своего триумфа Гончаров выставил вперед обе руки, раскрыв ладони в театральном жесте. Сидящие перед ним зрители недоуменно переглянулись. - Как многие из вас знают, - начал он свою лекцию, - орки – бесполые существа, размножающиеся спорами. Слай Шварцентеггер чуть слышно застонал, его брат обмяк в кресле. Штурмовики никогда не любили долгих разговоров, а судя по тому, что их капитан начал с очевидных фактов – разговор будет долгим. Лишь десантник продолжал сидеть прямо, всем лицом выражая заинтересованность. Понимал ли он что-нибудь из сказанного или просто был приучен к дисциплине, оставалось загадкой. - Но, как я недавно выяснил, - игнорируя реакцию слушателей, Гончаров удовлетворенно похлопал по планшету, - на этом их сходство с растениями не оканчивается. Несколько генеторов Адептус Механикус выдвинули и доказали теорию того, что орки – продукт симбиоза двух клеточных структур. Стандартная генетическая структура этих ксеносов в сути своей идентична человеческой и определяет внешний вид и биологические процессы существа. Однако, именно вторичная растительная структура позволяет отвечать на внешние повреждения в комбинации со свёртыванием крови и так далее. Эта растительная клеточная подсистема по многим параметрам сравнима с человеческим кровообращением. Она закреплена в их анатомической структуре на молекулярном уровне и функционирует наряду со стандартными генетическими и биологическими процессами.. Генетически, орки – это водоросли или грибы! Вы представляете себе, что это значит? Зрители наморщили лбы и нахмурили брови, осмысливая полученную информацию или пытаясь хотя бы проследить за нитью повествованию. Гвардейцу показалось, что если он прислушается, то услышит скрип, порождаемый движениями мыслей в их головах. Вздохнув про себя, Гончаров напомнил себе, что некоторые члены его свиты судя по всему тоже прошли не длинный путь по эволюционной цепочке. - Ладно, ладно, проехали! – поспешно отвлек он их от размышлений. В конце-концов, они отличные солдаты, их дело война. Говорить и думать – его прерогатива, - Теперь, что касается тау. Из-за особенностей строения глазного яблока у представителей этой расы есть нарушения в зрительном восприятии, вызванные неточностью или неадекватностью процессов неосознаваемой коррекции зрительного образа глубины. И их восприятие очень сильно зависит от направления внешнего, реального или подразумеваемого освещения. Чтобы компенсировать этот недостаток солдаты армии Тау, привыкшей в своих военных доктринах опираться на подавляющую огневую мощь, сводя к минимуму возможность участия в ближнем бою, носят специальные шлемы, подобные по конструкции шлемам, которые используют косми- Заметил, что некоторые из присутствующих начали засыпать. - Проклятье! Встряхнитесь же! – скомканный лист пергамента, схваченный Гончаровым со стола, ударил одного из Шварцентеггеров в лоб, - То, что я говорю – это не просто набор интересных фактов, но очень полезная для нас информация! Шлемы Тау напичканы электроникой, помогающей им отслеживать движение врага, в частности приборами, реагирующими на выделяемое врагами тепло. Но орки невидимы для тепловизоров Тау! Они грибы, водоросли, трава, кусты! Орки не излучают тепла! - В темной бездне космоса человечество ждут лишь невидимые и неисчислимые орды врагов, - щелкнул пальцами Перегриний. - Да! – всплеснул руками Гончаров, - Наш большой, сильный, генномодифицированный и говорящий цитатами друг прав! Да! Используя свои тепловизоры, пытаясь выследить орков, тау будут слепы. Осталось лишь напасть тогда, когда мы будем уверены, что враги будут целиком полагаться только на свою техноересь. Тогда, когда они не смогут доверять тому, что видят невооруженным глазом. Например... например, ночью. - Но тихо подкрасться в ночи? Не в обиду будет сказано, капитан, но вы задумывались когда-нибудь, почему орки называют свои автоматы «громыхалами», а свою армию словом «ВААААГХ»? - Ну... Нам просто нужно будет оборудовать их оружие глушителями, да нанести на них камуфляж... Все трое слушателей засмеялись, как будто Гончаров произнес что-то очень забавное. - Да. Конечно. Только одна проблема, босс. Где мы найдем орков, которые добровольно согласятся вести себя тихо, да еще и измазаться черной краской? Гончаров расплылся в хищной улыбке. - У меня кое-кто есть на примете. Внутри каждого клана орков всегда существовало множество «сообществ по интересам». Незначительные отклонения в развитии или генокоде орков вызывали у некоторых из них страстное влечение к какому-нибудь предмету... ммм... творчества. В то время, как основная масса орков получала удовольствие от простой стрельбы из громкого и громоздкого оружия, какая-то их часть видела цель своей жизни, скажем, в поджигании любого горючего предмета, до которого можно дотянуться. А, например, другая группа, печально известная, как Культ Скорасти, утоляла свою порочную страсть, собирая из подручного хлама агрегаты, которые можно было назвать мотоциклами только из жалости, и чье единственной функцией было разогнаться как можно сильнее. Так вот Коммандоз по уровню своего развития и организации настолько высоко возвышались над другими орками, насколько сам клан Кровавых Топоров был выше других кланах. Они настолько ценили хитрость и интеллект, что некоторые из них даже учились читать. Однако, по мнению других орков, коммандоз настолько погрязли в извращениях, что не заслуживали уважения: они зачем-то чернили лезвия своих ножей, приспосабливали к оружию глушители и пачкали свою замечательную зеленую кожу темными полосами грязи или угля. Из-за подобного к себе отношения коммандоз дистанцировались от остальной армии, но никогда слишком не переживали из-за этого. И если обычный орк считал верхом удовольствия оглушительную пальбу из огромных стволов, то орк-коммандоз видел смысл жизни в подкрадывании, внезапном выпрыгивании и бесшумном перерезании чужой глотки, и не было для него прекраснее зрелища, чем гримаса удивления и ужаса на стремительно бледнеющем лице теперь уже бывшего врага. И, конечно, то, что в свободное от боевых действий время тренироваться коммандоз ходили ночами в бараки соседних кланов, совсем не способствовало их социализации. - Сержант Боль’зак, - козырнул Гончаров при виде здоровенно орка в фуражке, с важным видом, прохаживавшегося вдоль рядов - К’птн-посол Гончаров, - козырнул тот в ответ. - Познакомьтесь. Вместе с вами, теперь вашими парнями займется сержант Перегриний. Зеленый лоб Боль’зака избороздили глубокие морщины, сосуды в глазах покраснели. Гончаров предвидел такую реакцию. Орка нельзя понизить в звании или разжаловать. - Вам, в связи с этим, присваивается внеочередное звание... эээ... шеф-сержанта. Широкий лоб орка разгладился, рот расплылся в улыбке. Он уже представлял, как вернувшись в свой барак, начнет высверливать дырочки для очередных звездочек. - Но, не спешите расслабляться, шеф-сержант. Нам предстоит серьезное задание. Гончаров молча курил, смотря на заходящее солнце. Впереди, через несколько километров от холма, на котором он стоял находился лагерь экспедиционного корпуса Тау. Шварцентеггеры стояли рядом. Слай, старший из них, обхватив шею Брюса широкой ладонью, наклонил его голову к себе и бил его своим лбом, делая ударение на каждой фразе: - Слышишь меня? Слышишь? Только попробуй там сдохнуть. Понял? Что я отцу твоему скажу, а? А?! Гончаров бросил окурок на землю и отвернулся. Их отец давно уже был мертв. - Босс? – окликнул его, наконец, штурмовик. - Да, Слай - гвардеец уже привык к такому обращению. Но орочье звание в устах другого человека все же звучало несколько нелепо. - А если этот план не сработает? Если у них там не тепловизоры, а, скажем, штуки, реагирующие на движение? - Ну... – замялся Гончаров. Такой вариант он рассматривал, - у нас всегда останется простой перевес в численности, элемент внезапности и огромное превосходство орков над тау в рукопашной. Так ведь? - Так точно, - уверенно отрапортавал штурмовик. - И... слушай. Слай, держитесь где-нибудь подальше от переднего края. Мне не важно, сколько... сколько орков погибнет сегодня, - слова давались с трудом, - Они... не больше, чем заросли разумных кактусов. Они не имеют значения... Мне важно... чтобы вы двое держались от основной заварушки подальше. Направляйте их, руководите ими, но в саму бучу не лезьте... Это понятно, солдат? - Так точно, босс. Десантник оставался рядом с Гончаровым. Отвод тепла системы охлаждения реактора его доспехов выдал бы с головой всю ораву «невидимых» орков. Но как только ночную тишину разорвали раскаты выстрелов и сполохи огня, Перегриний рванулся вниз с холма. Ангел Смерти не мог сидеть и наблюдать за боем, сложа руки. Гончаров мог. Но оставаться в одиночестве, в ночи, окруженный со всех сторон войсками чужаков, совсем не хотел. А потому, матерясь про себя, поковылял за десантником. Гончаров прищурился. Не могло быть, чтобы ему показалось. - Лови! Лови его! – заорал он тыкая пальцем в темноту, - Вон того лови, в рясе! Уйдет же! - Живым лови! – проорал он в спину удаляющемуся десантнику, - он мне живым нужен! - Хренов конкурент, - добавил капитан, отдышавшись, - Я ему покажу, как на моем Порт-Артуре посольства организовывать. Оглядевшись вокруг, Гончаров вдохнул воздух, пропитанный ароматом пожарищ. Ароматом победы. Вражеский лагерь был захвачен. А, зная любовь орков к собираниям трофеев и различным технологическим штукам, скоро он будет сметен с лица планеты в буквальном смысле слова. - Победа достигается отвагой. Триумф достигается сталью, - огромный Перегриний довольно улыбался, обозревая дело своих рук и трех десятков чужих лап. Внезапная гримаса перкосила его лицо. Расширившиеся от удивления глаза застыли. Качнувшись, гигант повалился на бок, словно срублены тысячелетний дуб. Капитан Гончаров безучастно отбросил в сторону пистолет-инъектор. Ударившись о камень, со звоном раскололась пустая ампула, закрепленная в нем. Сыворотка был специально разработана Механикусами, как вещество, способное надолго отключить самого большого из существующих орков, введя его в наркотический транс. Как выяснилось, на космических десантников она действовала так же хорошо. Искушение использовать Перегриния и дальше - было велико. С его помощью можно было повысить свой авторитет в глазах орочьих нобов, давить на самого Орканизатора, участие десантника, его опыт и сила гарантировали бы успешный исход десятка запланированных Гончаровым операции. Но воин-монах был не более, чем специально сконструированной для боя машиной и всегда оставался только машиной. Гончаров прекрасно понимал, чем закончилось бы на самом деле их сотрудничество. Задание по уничтожению лагеря врага было выполнено. Ничто не сдерживало бы гиганта после окончания этой миссии, кроме догматов Веры, кроме которых Перегриний ничего и не знал. А догматы были строги и отступление от них не приветствовалось ни одной имперской организацией. Да что там организации, Гончаров прекрасно знал цитату, подобающую случаю: «Тот, кто позволяет ксеносу жить, разделяет с ним саму вину его существования». Через сутки десантник очнется здесь же, в центре разрушенного лагеря. А дальше – кто знает? Может, Инквизиция вышлет за ним челнок или вторую команду десанта. - Берите этого, - отвлекшись от невеселых мыслей, гвардеец пнул носком сапога лежащую перед ним фигуру в балахоне, - Оттащите его домой и свяжите. Домой. Он и не заметил, как начал называть орочье поселение домом. Ржавая дверь отворилась, ворвавшийся свет ударил по глазам. Лежащий на полу пленник застонал и пошевелился. Он почувствовал, как сильные руки поднимают его, усаживают, прислонив к стене. Ослабли веревки, связывавшие его предплечья. Чья-то рука вытащили изо рта кляп. - У меня на тебя большие планы, - услышал он голос. Эльдар поднял голову. Стоявший перед ним невысокий человек, державший подмышкой какой-то прибор, напоминавший планшет, порылся в кармане и кинул что-то ему под ноги, - Знаешь, что это? - Зуб. Зуб орка, - прохрипел эльдар. - Правильно, - кивнул Гончаров, - По какой-то прихоти судьбу, кланы орков используют зубы в качестве волюты. Представляешь? И, не смотря на, казалось бы, неизбежность экономических коллапсов и безумной инфляции, очень крепкой и стабильной валюты. Настолько, что самым богатым кланом по праву считается клан Злых Лун, жертв особой генетической мутации – способности отращивать выбитые зубы быстрее других орков. - Я не понимаю. Гончаров раскрыл планшет и, подняв вверх указательный палец, начал читать вслух: - ...значим среди других путей, и путь Поющего Костям... бла-бла-бла... титул, дарованный тем, чьи возможности позволяют создавать и поддерживать психо-активные структуры рукотоворных миров, возводимые из призрачной кости. Бла-бла-бла.. Ага, вот! Воспевая молитвы, скорее всего, богу- кузнецу Ваулу, Поющий Костям облекает энергию, черпаемую им из Эмпериана, в физическую форму, нарекаемую психокостью и пением придает ей любую форму по собственному желанию, - он с шумом защелкнул планшет, - Такие вот вещи пишет в своих мемуарах некто Чевак. - Я... все еще не понимаю. Гончаров вздохнул: - Зубы – это ведь кость, так? Эльдар слегка кивнул, соглашаясь. - Очень хорошо, - потер ладони Гончаров, - К среде мне нужно четыре коробки зубов. Уходя, он повернулся и, подмигнув, бросил через плечо: - И постарайся особо не распространяться об этом. Не думаю, что оркам знакомо такое понятие, как «фальшивомонетчик», но я точно знаю, что им очень не нравится, когда кто-нибудь пытается «сжульничать».

По рассказу:думаю у каждого автора,есть подобный кусочек может быть в прожектах,может быть написанный.где он пытается описать человека который принимает подобное нынешн.инкву решение.как это удается вопрос.мое мнение.надо работать на контрастах подобных что описал доктор.либо описывать нечто такое что привело к этому неотвратимому шагу. Я тоже пытался описать подобно,да грешен,было давно-приняли нормально) думаю и автору ясно что идея погружения инква во всякие флэшбэки-кошерна.но хотелось бы чуть обширности и углубленности героев и произведения:)