Вентидий изобразил слабость римлян и заставил врага подойти ближе к лагерю. Этим он стремился избежать парфянских стрел.
Когда враг был лишь в 500 шагах, неожиданная атака тяжеловооружённых римлян привела к полному разгрому парфян.
Сам полководец Пакор погиб в бою.Эта битва произошла в тот же день, в который пятнадцатью годами ранее погиб Красс, разбитый при Каррах.
Боевой танк Имперской Гвардии "Киров"
Что такое танк? Вроде как ответ очевидный, это универсальная боевая машина, обладающая высокой огневой мощью, бронированием и маневренностью, способная прорывать оборону, удерживать преимущество в нужной точке.
Это может обшитый броней неповоротливый гроб или мелкая юркая танкетка с неизвестного мира-кузни с двумя стабберами на брюхе. Это может быть сверхтяжелый монстр типа "Бейнблейда", кстати совершенно бесполезная куча металла без пехотной поддержки, например в городе или юркий на его фоне "Леман Расс".
Да и что танк, металл пусть со своей душой, своими мыслями и своим "Я". Но без рук и самое главное человеческих мозгов, он остается металлом.
Эти постулаты командир танка под номером 29, знал и без имперской пропаганды.
А вот ее родимую, сейчас с таким жаром комментировали Рыжий и наводчик, что вяли уши. Матерщина вперемешку с довольно сальными шуточками доносилась до прикрывшего глаза, отдыхающего Лейтенанта. Комментарии к боевому листку были от неприличных, до откровенно так сказать, негативно пошлых.
Кто сгорит не сегодня- завтра, не боится быть подвешенным за свой длинный язык, как вещал капитан Полтавски. Танкисты, конечно были разной публикой, но в принципийцы, в массе своей были вот такими. Мало того что перемазанными, чумазыми, так к этим визуальным свойствами, примешивались довольно специфичный юмор и отношение к боевым листкам.
Газета с гордым названием "Лавровый венок" первоначально расстеленная на броне танка, заставленная банками с НЗ, замызганная крошками и прочим армейским скарбом, съедобным и не очень вдруг послужила объектом пристального внимания.
Первым дело несоответствие заметил, конечно, старый добрый Ухарь, его комментарии по поводу статьи о танковом бое, неизвестном до нынешнего дня заставили хохотать весь экипаж. Через некоторое время в ход пошли остальные статьи, героика там превращалась в фарс. Ехидные ухмылки насчет командования в бурную полемику между механиком-водителем, наводчиком и ругающим их "вечным лоялистом" Заряжающим.
Команда отдыхала. Четырехчасовой сон плавно перетек в завтрак, который мутировал в постепенно размаривающий организм плотный обед. Благо подоспели вечно опаздывающие сиринские лукиарии. Сегодня был пир и души и тела.
Экипажу не пришлось суетится и устраивать позицию, маскировать танк. Во-первых позицию подготовили артиллеристы по джентльменскому договору, а во вторых сама природа скрывала "Киров" от глаз врага.
Гранитная скала, божественное вмешательство или попустительство природы, серый ошметок уродливый насколько возможно, своим наконечником-соплей стала надежным убежищем для танкистов.
В самом многообразии, это и подобные чудеса, словно зубы драконы проткнули всю линию обороны Имперской Гвардии. Мало того что холмы стали выгодной позицией для пехотинцев, так гранитные чушки укрыли позиции танкового звена.
Когда они возвращались, Лейтенант с удовлетворением отметил, что иридийцы зарылись в землю еще глубже. Родная почва защищает, она как и благословление Императора подмога простому пехотинцу. Командир танка всегда давал отчет что несмотря на все недостатки танка, у него есть возможность не словить минометные и артиллерийские осколки. У простого солдата этого не было. Пехота, как и многие тысячи лет несла основную тяжесть войны на себе.
И где обгадится танк, где откровенно провалится артиллерия и авиация, выдержит простой боец со оружием и дай Император, гранатой.
И когда танкисты после тяжелого ночного перехода и скоротечного боя достигли позиций иридийцев они увидели ощетинившегося страшного крота. Отнюдь не слепого, утыканного вооружением и пунктами наблюдений, зарывшегося в землю, готового дать по зубам любому кто полезет на холмы.
Если учесть поддержку усиленного артдивизиона Дранхенвельта и последние события, вроде сожженного "Махариуса", то командир танка "Киров" лег отдыхать в приподнятом настроении.
Как и всегда он расположился на корме и укрылся вонючим брезентом. Сегодня эта своеобразная простыня нагретая лучами двух солнц Иридии, навалилась тяжелым грузом. Лейтенант через секунду провалился в яркий наполненный воспоминаниями сон.
Снился выпуск из Академии Пустынной планеты. Что они тогда кричали, как обнимались? Радовались , бросали чепчики и пили гнифад, истошно вопили и дико хохотали. Они смогли, они прошли все тяготы страшных испытаний. Академия была жестким местом, Цитадель Империума вообще задница мира, Северная оконечность границы, блеск Астраномикона пробивается туда еле-еле.
Но пробивается. Там живут суровые люди, а как иначе…Иначе никак, около 1000 лет назад страшная война, тяжелым молотом опустилась на защитников сектора. Столица сектора, благословленное Императором, Туле-прайм держалась только на честном слове и последних защитниках. И первыми кто пришел на помощь пришли соседи.
Если горит дом, то если сосед не дурак он спешит на помощь иначе запылает все село, город, сектор. Одним из первых были принципийцы, тяжелая кавалерия. Танки и бронемашины пустынной планеты. В битве за Серебряный орел, святыню 1-ого Тулийского полка, именно боевые соединения закованные в тяжелую танковую броню решили по сути судьбу сектора. Потом…потом были другие битвы, быть может более масштабные и кровавые. Но тогда произошел перелом. Серебряный орел не погиб, этериарх державший штандарт умер, но знамя воткнутое в родную землю подобно древнему копье, выстояло, как устоял сектор 13/2.
Туле было легендой, и вроде бы легенда как и всякая подобная ей вещь ,должна обрасти ракушками словно днище корабля и и с течением времени плавно пойти ко дну. Но та битва не была забыта, отнюдь.
Сегодня Лейтенант вновь увидел на позициях Имперской гвардии, тот самый блеск забытых времен.
Блеск золота и стали, кроваво-черных словно изможденных войной знамен Дранхенвельта, но и гордый профиль орла державшего в своих лапах страшную змею. Серебряного орла Иридии.
Вот как бывает. Мириады звезд и световых лет разъединяют человеческие общества, а символы старой Земли почему-то остаются общими.
И эти соединительные нити, объединяющие людскую общность, заставили Лейтенанта вернутся к Академии, к друзьям. Ностальгия тяжелая штука, но иногда даже воспоминания о начале пути, приятны. Плохое забывается, а вот друзья, солдаты, его сослуживцы почему то вспоминаются с теплой грустью.
Где его сокурсники, что с ними? Служат ли как всегда дома? Охраняют пограничные пределы Севера или вечная война разметала их по всей известной вселенной.
Только он, недавний курсант попал в 67-ую бригаду. Не часто это бывает, недавнему курсанту повезло что он не попал в "легкую кавалерию", как называли танковые соединения поддержки, а вот так с головой окунулся в армейский быт, прыгнул сразу в омут. Прильнул к элите.
Элиту, правда сейчас сквозь сон смешивали с грязью, пошловато намекая на всевозможные преференции со стороны командования, вроде затыкания дыр на самых сложных участках фронта. Сквозь сон несся голос Ухаря, гнусаво подвизгивая, имитируя исповедника встреченного как то по дороге, он вещал:
- И наконец, тяжелая бригада вырвалась на оперативный простор, уничтожая на своем пути, она была подобна самой божественной сути. Она и была Молотом Императора. Вторая линия противника рухнула как карточный домик в течении нескольких часов.- голос изменился и теперь источал ядовитую желчь- Слышал? А? В течении нескольких часов.
- Вообще то мы там застряли на несколько дней- послышался голос Рыжего- А потом считали гробы фалковнийцев.
- Разве тогда?- спросил наводчик.
- Да. Есть с чем сравнивать, конечно. Вот недавно, ребята покрошили куда больше. В разы.
Лейтенант слышал этот разговор обрывками и сквозь дыхание Морфея, вспомнил тот день.
Это было до эпизода с фалковнийцами, после высадки и как раз за день до того злосчастного боя когда Экипаж лишился "Августина"
Пыхча на десяток разнообразных моторов-голосов и загрязняя воздух, 67-ая бригада выползла на изрезанное танковыми следами , небольшое плато. Узкое, зажатое со всех сторон небольшими холмами.
- Паршивое место- толкнул командира Ухарь, он как всегда маячил на броне, вместе с офицером.
Лейтенант не ответил. Его машина, третья в колонне чихая и кашляя как чахоточный, переползла как и соседи через небольшой овраг. Потом подтвердились и слова Наводчика о паршивом месте и мысли о засаде, которые командир танка не озвучил.
Впереди чернели, словно закопченные стальные коробки.
-Наши?
-Наши- подтвердил Лейтенант. Бинокль в руках предательски задрожал.-Да что же это такое. Да как же так, ребята. В чистом поле.
- С холмов их постреляли. Как курей пощелкали- размышлял наводчик.
Их танк , пять минут спустя, прополз мимо развороченного "Леман Расса" неизвестной раскраски. Танк был без пушки, словно его срезали гигантскими мощными ножницами. Танк без пушки, странное и сюрреалистическое зрелище. Безрукий человек, инвалид.
- Эка его- продолжил сержант- Во фланг накидали что-ли.
- Я даже не знаю что это за подразделение- [ну уж нет]мурился лейтенант. Танков насчитали с десяток.
И раны на них были соответствующие, в том числе дыры явно от плазменного оружия. Противник подтверждал свое реноме. Тактика ударил-убежал, тактика слабого, но почему то уверенного в себе противника. Не всякий отважится расстрелять колонну "Леман Рассов". Этот смог, или эти…Хитрые сволочи.
Впрочем, через километр с небольшим, была обратная ситуация, бригада подобно гигантской гусенице начал месить грязь и втаптывать в землю Иридии то что недавно было остатками вражеской артколонны.
Лейтенант равнодушно вглядывался в мертвецов. Некоторых даже не убирали с дороги и танковые чушки все больше и больше превращали человеческие тела в расплющенные блины.
Трупы были повсюду, был ли это несчастный который лишился ног, или просто уткнувшийся в землю везунчик с осколком в черепе. Смерть достойно отметилась на этой дороге. Некоторых смерть настигла у орудий, на боевом посту. Мертвецы словно пытались развернуть пушки в сторону двигающейся колонны.
Теперь они стояли в вечном наряде.
- Танкистов сожгли не они- заметил Лейтенант- Чертовщина какая-то.
Наводчик хмыкнул и указал на один из трупов близ дороге. В мертвеце было что-то забавное. Он улыбался, во все зубы. Только секунду спустя командир понял что от лица остался нетронутый лоб и неприкрытые глаза... а вот челюсть, то что было носом полностью выгорело, обнажив крепкие белесые зубы.
- Протезы, что ли? - ляпнул Ухарь.- Как же такое возможно.
- На войне всякое случается- напомнил Лейтенант.
Разбитые гаубицы, пара "Василисков" и мертвецы. Их было бесчисленное количество, в разнообразных позах там где они встретили свою смерть. Их словно бы прихлопнули сверху, огромным тапком. Скопом. Как назойливых мух или противных комаров.
-Авиаторы, как будто работали с двух сторон- напомнил Ухарь. Прописную истину уже видел и сам Лейтенант, он хмуро бросил сержанту что-то неразборчивое, грубое и спустился вниз.
Внутри кипела кипела своя жизнь. Заряжающий сидел за приборами флангового болтера, периодически ворочая башенкой рядом на коленях греясь сопел маленький зверек, их питомец. Рыжий был как всегда за рычагами и штурвалом их маленького кора[эх жаль]. Все было как всегда. Все было до того естественно что Лейтенант улыбнулся. Их мирок, скрытый толщиной брони, обвитый анекдотами и юмором, словно кокон у бабочки. Он был готов взорваться, этот удивительный и прекрасный мир.
Как взорвался у десятка тех ребят что сгорели. И когда они сгорели…Явно недавно. Может день, два назад.
Его грустные мысли кажется прочел младший сержант, он оторвался от приборов наблюдения и мягко передал Лейтенанту, животное.
-Твоя очередь, командир. Сегодня день НЗ. Гвардейский день.
Кверлинг тихо заурчал согреваемый грубыми ладонями и командир прикрыл глаза.
*****
Старшего лейтенанта Малахитского мобильного, Рыжий заметил не сразу. Точнее признать неизвестного офицера он признал, но никак не мог разобраться в неизвестных звездах и символах офицера-пропагандиста.
Последний возник, вот так неожиданно, как говорится вырос из под земли. Укороченный лазган, стильная вещь эффектно покоилась в правой руке, левая была занята голографом.
Лейтенант сделал пару снимков до того как был отогнан от танка грубым окриком Наводчика. Следом началась перепалка в которой Рыжий и уведомил сержанта что он связался с неизвестным офицером. И вообще разговор на повышенных то[ну уж нет], грозит всевозможными карами.
Пикировка конечно началась не сразу. На вопрос "по какому праву", "ты кто такой", ответом было презрительная ухмылка, правда, сменившаяся на некоторую бледность когда Наводчик пообещал кинуть в пришельца гранату.
А для острастки вытащил оную из недр танка. Граната, была новая, в форме эллипса, с зеленоватым мягким свечением, то есть на данный момент деактивированная.
-Отойди от машины.
Голограф еще раз мягко пискнул возвещая еще об одном снимке, только после этого офицер попятился.
-Да что вы себя позволяете, сержант.
- Ты кто такой будешь- напирал Наводчик.- Пошел отсюда, [не вижу в этом смысла]чертило.
Последнее было особенно оскорбительно.
-Командира зови- после извещения Рыжего о том что перед ними неизвестный офицер и надо быть чуть помягче, разбудили лейтенанта.
Помятая рожа которого не внушила пришельцу ничего хорошего. После нескольких приветствий, комсостав отошел чуть в сторону и тут командир танка набросился на пропагандиста.
- Тебе жизнь дорога, Флоренс? Какого черта ты тут делаешь?
Старший лейтенант уже начавший излагать свое видение ситуации в ответ набросился на экипаж танка.
Пикировка переросла в обмен колкостями. Но, с стороны казалось что два офицера мирно беседовали, если конечно не обращать внимание на разгоряченные спором лица.
- Всего два снимка, и ты уже начинаешь вой, танковая душа.
-Ты идиот.
- Твои бойцы…-начал было закипать Флоренс
-Это мои люди, господин старший лейтенант-осек его командир "Кирова" -Понял? Мои, не тебе их строить и не тебе с ними жить. Что это за шпионская тактика, делать снимки и не отвечать на просьбы пояснить кто ты.
-Как будто я зашел со стороны врага.
- Идиот.
Они еще препирались с минуту, после чего военкор миролюбиво попросил прикурить. Задымили, танкист закашлялся с надрывом, как заключенный урановых рудников, и, откашлявшись, прохрипел:
- Ну чего? Какие новости?
Малахитец пожал плечами
-Утром, перед вашим возвращением, прибыл взвод гренадеров.- Флоренс оправил голограф- Что-то я посмотрю тут мощное намечается. "Хеллхаунды", "Василиски".Согнали на этот участок, артдивизион и все укрепляют его, вас вон прислали, пехота подтягивается. Все роют землю как кроты.
Командир "Кирова" с удовольствием затянулся сигаретой.
-Ждем контрудара. И ты тут в самый раз. Постреляешь заодно. Не все тебе статьи писать и пикты щелкать.
Старший лейтенант отмахнулся.
- Да я как раз насчет статьи, о бое то расскажи.
-Зачем?
- Ну знаменитым станешь.
-Ага, слышали. Да опять все переврешь. Вон парни сегодня газету твою читали.
Фил Флоренс сморщился словно вкусил лимон.
-Редактора не учитываешь?
- Да наплевать- танкист пустил дым прямо в лицо военкора- Ты враль, и враль профессиональный. И я тебе сейчас наплету про тот бой, такой пурги, что уши завянут.
Старший лейтенант казалось пропустил мимо ушей тираду танкиста. Он был настойчив как и всякий репортер.
- Начнем, давай о танке. Где получили, почему "Киров", почему вторая модификация?
Командир 29-ой машины к свою удивлению рассказал всю или почти всю правду.
Упомянул о разгромленной колонне сначала вскользь, но видя в глазах репортера неподдельную заинтересованность, сыпанул как горохом подробностями.
Впрочем, разговор пришлось прервать. С востока нарастал назойливый гул. Перистые облака еще недавно отогнанные сильным аквилоном, подогнали подкрепление и контратаковали.
Одна из таких туч покрылась черными точками приближающей авиации. Самолеты были похожи на гигантских четырехмоторных шмелей. Все больше и больше увеличиваясь в размерах, они медленно приблизились.
Рабочие ослы Имперских ВКС, атмосферные бомбардировщики "Мародер" поигрывая на солнцах Иридии , огромными набрюшными аквилами, секунду спустя торжественно проплыли мимо позиций 7-ого гвардейского батальона.
За ними поползли штурмовики "Грифы" отягощенные дополнительными пилонами с неуправляемыми ракетами.
- Ну все, привет родителям- напомнил Лейтенант.
Малахитец успел пару раз шелкнуть голографом и взглянуть на танкиста, тот прижав ладонь ко лбу провожал авиаторов насмешливым свистом.
- Жди беды. И скорого ответа.- напомнил между прочим Флоренс.
- Тут так всегда, военкор, сначала мы их, а потом закрываемся и ждем удара- шлемафон на голове танкиста съехал чуть назад и репортер не смог удержаться от еще от одного снимка. Снимок получится патриотично-ободряющий, ухмыльнулся Флоренс. Наземная элита приветствует улыбкой элиту воздушную. Впрочем, название придется подкорректировать.
Авиация между тем играла новыми красками.
Надсадный рев крохотных истребителей поддержки, тяжелое дыхание бомбардировщиков и штурмовиков слились в единую какофонию.
Все это темное облако через мгновение, перестроилось и жужжащей массой нависло над разрушенным космопортом.
