Кровь розы
В укрепленном монастыре Святой Марты Ордена Кровавой Розы разверзся ад. Черное человеческое море последователей Хаоса лизало его стены, через пробитые орудиями бреши просачивалось внутрь, сразу же попадая в огненный водоворот схватки. Стоя в самой гуще побоища сестра Селестина усердно работала цепным мечом, и пламя ненависти все сильнее разгоралось в ее душе. Внезапно ярость Селестины сменилась спокойствием, будто сам Император в этот момент улыбнулся ей с небес, и пришло осознание того, что ни один враг не увидит зари нового дня. Запахи крови, расплавленного камня и стали сменились приятным ароматом ладана, и сестра будто вновь очутилась на стене монастыря. Позади нее спокойно и уверенно, будто на заутренней, мерно помахивая кадилом прошел брат Андрео, и канонесса начала нараспев читать молитву. Губы девушки, казалось, сами собой, начали шептать заученные с детства слова.
"А Spiritu Dominatus, Domine, libra nos.
От молний и бурь,
Наш Император защищает нас.
В центе внутреннего двора гулко рокочет спаренными тяжелыми болтерами «Иммолятор», срезая еретиков огненным серпом, а с иконы, укрепленной на его броне одобряюще смотрят святые…
От чумы, обмана, искушения и войны
Наш Император защищает нас.
От бича Кракена,
Наш Император защищает нас.
На ступенях, ведущих к входу в собор четыре сестры сдерживают натиск несметных полчищ Хаоса, разя их очередями своих болтеров. Красивые лица искажены свирепым оскалом гнева. Сотни кривых ножей, вил и просто сведенных судорогами рук тянутся к ним, отвратительные исковерканные существа некогда бывшие людьми падают на мраморные ступени, но даже захлебываясь темной кровью в предсмертной агонии они продолжают славить своих хозяев и изрыгать проклятия…
От богохульства Падших,
Наш Император защищает нас.
От порождения демонов,
Наш Император защищает нас.
Селестина с легкостью парировала удар культиста цепным мечом и рубанула наискось сверху вниз. Почти напополам перерубленный безумец кулем осел на каменные плиты двора. Почувствовав опасность, сестра резко обернулась, выставляя руку с болт-пистолетом, и выстрелила в упор…
От проклятия мутанта,
Наш Император защищает нас.
A morte perpetua, Domine, libra nos.
Здоровенный урод, лишь отдаленно напоминающий человека, сжимая в руке грубо сделанный тесак, ринулся на Селестину. Повалив ее на землю мощнейшим ударом, мутант, ухмыляясь, обеими руками ухватил свое оружие и занес его над головой. В тот же миг по нему ударила струя прометиума, превращая чудовище в живой факел. Сестра Катарина протянула ей руку и помогла подняться.
--Не добивай, пусть горит!--весело прокричала она и алая роза, вытатуированная на ее левой щеке, казалось, налилась кровью.
За то, что они приносят только смерть,
За то, что они никого не щадят,
За то, что они никого не прощают,
В зияющий пролом крепостной стены медленно вползал «Осквернитель». Гигантский железный паук неуклюже перебирал кривыми лапами, прокладывая себе дорогу сквозь орду еретиков. Культисты и мутанты бросились в разные стороны, стараясь поскорее убраться с дороги чудовищной машины. Гротескная маска орущего демона, укрепленная на конце дула, плюнула огнем, посылая снаряд в гущу рукопашной схватки. Грохот взрыва смешался с предсмертными воплями слуг Хаоса, Селестину бросило во тьму…
Мы молим Тебя, уничтожь их"
Небо. Бездонная синева, украшенная пушистыми султанами облаков. Где-то, совсем рядом, сплетались в безумной круговерти боя кровь, сталь и ненависть, вырывая из врагов души. Одни воя уносились в варп, другие же, тихо шелестя крыльями, опускались у престола Императора.
Над Селестиной склонились две сестры из Ордена Госпитальеров, осматривая ее израненное тело, но она не слушала их, не хотела слушать. Потом сестры исчезли, но Селестина чувствовала, как, ухватив за наплечники, они выносят ее из боя…
Анжелина сидела на лавке и слушала тишину собора. Сейчас здание больше всего походило на раненого человека, одного из тех, за чью жизнь они с сестрами так усердно боролись: длинные окна жутко щерились разноцветными осколками витражей, а иссеченные осколками статуи святых стыдливо прятались в своих нишах. Однако, несмотря на все свои увечья, собору удалось сохранить свою святость; он выстоял, и Его присутствие теперь чувствовалось здесь намного сильнее, чем раньше. Это здание являло собой нынешний дух монастыря: превратившийся в руины и обильно политый кровью он не сдался и тень Хаоса, которая, казалось, полностью поглотила его, отступила, и настало утро. Анжелина не спеша поднялась и, хрустя каблуками по битому стеклу, вышла во двор. Пройдя мимо все еще пышущих жаром остовов техники, осторожно обходя воронки и груды тел еретиков, которые еще не успели сжечь, она добралась до большого здания с эмблемой Ордена Госпитальеров на дверях. Лазарет встретил ее знакомыми запахами камфорного масла и антисептиков. На койках, ряды которых заполняли все видимое пространство огромного здания, лежали члены Адепта Сороритас и простые гвардейцы вовремя подоспевшего 11-го корпуса; между ними деловито сновали медсестры в одеждах, запачканных запекшейся кровью, а с высоких кафедр над их головами звучали монотонные песнопения священников. Анжелина остановилась возле койки, на которой лежала одна из Сестер Битвы, и знаком подозвала ближайшую сотрудницу:
--Каково ее состояние?
--Стабильное, Старшая сестра,--кивнула та,--Операция прошла нормально. Когда наркоз отошел, она было проснулась и начала бредить. Пришлось вколоть успокоительное.
Склонив голову набок, Анжелина всмотрелась в лицо спящей Селестны и улыбнулась. Ей удалось спасти еще одну жизнь.
