1 Имя.
Рэйссиэль Кайде. В молодости назывался по-другому: Рэйсс эль Кайде, но по ему одному понятным предпочтениям решил взять более мелодичное имя, вероятно, чтобы оно изысканнее смотрелось в анналах имперской летописи, куда Рэйссиэль рассчитывал внести немалый вклад.
2. Фракция
Сложно сказать. Наверное, правильнее всего будет отнести к простым жителям планеты, летописцам, художникам слова. Ну и бандит, куда же без этого.
3. Пол Мужской
4. Возраст.
38 лет
5. Внешность.
Довольно высокий ( рост около ста восьмидесяти пяти сантиметров) человек. Сложение не очень крепкое ввиду некоторой худобы, но мускулатура развита более чем сносно. При ходьбе после долгой работы имеет привычку сутулиться, однако при некотором желании даже в усталом состоянии вполне может держать спину ровно.
Правильный овал лица служил предметом гордости молодого человека, пока такое тщеславие не стало для него излишней глупостью. Черные, как смоль, волосы немного вьются, несмотря на свою жёсткость, спадая почти до плеч. Из-под их прядей, которые в зависимости от настроения могут быть зачёсаны поверх умеренной густоты бровей, блестят чистые голубые глаза того оттенка, каким, по рассказам приезжих, можно увидеть морскую гладь, когда лёгкий ветерок лениво играет рябью, перемежая первозданное отражение неба волнениями и зыбью. Нос с небольшой горбинкой, которая вовсе его не портит, лишь придавая более ясные очертания тому, что некогда называлось «Греческим профилем». Бреется раз в три – четыре дня, нередко носит не особо длинную щетину. Для импозантности, возможно.
Хотя часто подолгу не откладывает пера, которое он предпочитает различным электронным пишущим принадлежностям, белоручкой назвать Рэйсса сложно даже с натяжкой. Жизнь в низких слоях общества заставляла то и дело проводить дни в тяжёлой физической работе, от которой кожа на ладонях заметно огрубела. Ноготь большого пальца правой руки вечно носит едва заметные следы зубов – свидетели напряжённой работы над новым шедевром.
6. Одежда.
Дома носит светлую рубаху, заправленную в коричневые брюки, из-под которых видны кожаные ботинки. Полы не столь чистые, чтобы ходить босиком. На улице… Ну, улица всё же бывает разная. На дружеские посиделки – штаны из плотной ткани, что-то, похожее на футболку, поверх которой – кожаная куртка. На кожаном ремне всегда носит длинный и тонкий стилет. Мало ли, к чему приведёт мирный вечер. Для «людской» работы припасена другая, изрядно промасленная одёжка, ибо на местные небольшие машиностроительные предприятия лучше не надевать то, чем жалко пол вытирать. Ну а на случай поисков неприятностей по тёмным переулкам в кармане покоится кастет, а дома под плитой в некотором подобии ванной комнаты спрятан пистолет с магазином, рассчитанным на 10 9-мм патронов. Он мог бы легко достать оружие и получше, но почему-то не хохотиел
7. Характер.
Рэйссиэль наделён недюжинной силой воли и умом, благодаря чему быстро занимает не самое низкое место в кругу знакомых. Человек без предрассудков, осторожный. Порой, даже слишком осторожный. Не любитель шумных компаний – качество, с которым трудно жить в подобных местах. Не верит незнакомцам на слово, сколь бы авторитетны они ни были. Про него даже говорили, озираясь, не подслушает ли кто: «Этот парень и слова Императора перепроверит». Но те, кто знал его поближе, могли разглядеть в нём отчасти романтического человека, склонного к образному мышлению, явно предназначенного для чего-то большего, чем жизнь простого работяги. Долгие уединения в обществе свечи и пергамента приносили странные плоды, бывшие тайной этого человека – яркие образы мелькали перед его глазами в такие минуты, перекрывая реальность. Подчас, обнаруживались листки, исписанные его рукой, но процесс написания которых стёрся из памяти писавшего… Это делало Рэйсса замкнутым. Одно время постоянная боязнь быть убитым за ересь и колдовство не давала ему спать, вызывала головные боли и всё новые, новые видения, от которых всё красочнее, всё жизненнее становились создаваемые им на бумаге образы. Но всё рано или поздно заканчивается, прошло и это. Теперь он просто пытается получать от жизни тихое удовольствие.
8. Собственно, биография.
Свет… Первое, что он увидел в жизни, был дневной свет, лившийся в комнату через отверстие в крыше. Возможно, эти первые озарённые звездой секунды его жизни и оказали наибольшее влияние на его дальнейшую жизнь. Мальчик просто тихо лежал, приоткрыв рот, и смотрел в небеса, смотрел, смотрел… пока кашель отца не вырвал его из объятий блаженства. Отец его был простым рабочим человеком, половину жизни проведшим за станком. Похоже, что подобная судьба была уготована и сыну. Мать ушла из жизни рано, нанеся своей смертью сыну такой сильный шок, что мальчик несколько дней не выходил из комнаты. Тогда и пришли они: видения… Они звали его, шептались, манили за собой. Рэйсс боялся их, страшно было оставаться в одной комнате с невидимыми голосами. И чем дальше, тем хуже… Одно только скрашивало тяготы ночных кошмаров, жизни впроголодь и фактически безотцовщины, ибо кормилец семейства с утра до ночи пропадал на работе: его сестра. Эйниана была старше его на год, чуть ниже ростом, но не менее, если не более наделена тем же разумом, что у брата. До какого-то момента Рэйссиэль воспринимал ей как что-то само собой разумеющееся, но лет в 17 пришло понимание того, как она ему дорога. Действительно, трудно было найти лучшую опору, защиту, друга. Кто, как ни она, помогала ему в периоды творческого застоя, когда нервы были напряжены настолько, что не то что главу, а даже строчку из себя было не выжать… Да, он уже писал в то время. Сначала все подшучивали над обыкновением Рэйсса засиживаться допоздна за новым творением, но после трёх – четырёх рассказов насмешки приутихли, постепенно начиная уступать место одобрительным кивкам и улыбкам. И жизнь уже было начала нравиться молодому человеку. Труды начали продаваться, отец купил новое жильё, намного лучше прежней хибарки, появились первые настоящие друзья, как вдруг….
Это был обычный вечер. Один из сотен похожих один на другой. Легкий ветерок, веявший из окна, не давал покоя пламени излюбленной свечи, догоравшей на столике около двери. 19-илетний Рэйссиэль сидел в старом кресле, задумчиво выводя что-то на бумаге, наслаждаясь игрой Эйн на скрипке, для покупки которой отец работал по две смены последние пять месяцев. Когда последние ноты взвились вверх и замерли, постепенно затихая, молодой человек улыбнулся:
- С каждым днём всё лучше, - похвалил он, наблюдая за счастливым румянцем, вспыхнувшим на щеках девушки. Ну позволь уж и мне представить свое скромное творение.
Та кивнула и села на стул, приготовившись слушать.
-Движенье рук- и полилась
Рекою чистой, первозданной,
Мелодия, и вмиг вплелась
В мечту о жизни той желанной,
Где мир, добро, любовь витают,
Не приторно, а в самый раз,
Где музы тихо обитают,
Скрываясь от незваных глаз.
Где белокрылые созданья
Под виноградною лозой
Поют тихонечко преданья
Слезу роняя за слезой
И слезы те сладки и чИсты,
И льются новою рекой,
И звуки музыки игристой
Их увлекают за собой.
Туда, где светлые поляны,
Луга где застилают даль,
Где пчелы от нектара пьяны.
И дальше вновь течет хрусталь
Тех слез всё выше, выше к небу,
Летает где-то в облаках,
И есть мечта одна: ох мне бы
Почувствовать их на руках,
Их нежное прикосновенье
И с головой туда нырнуть,
И стать как ветра дуновенье,
Что путнику укажет путь
Всё к тем же, к тем же двум потокам,
Потокам музыки и слёз,
Что ясно вИдны лишь пророкам,
Для остальных - лишь тени грёз.
И путник преклонит колени,
И радость жизни ощутит,
Ведь к раю находить ступени
Сама натура нам велит....
Эйн улыбнулась:
- Знаешь, порой я не верю, что это пишет человек, которого я вроде бы ещё недавно гоняла от завода, куда он упорно старался улизнуть с другими мальчишками.
Рэйссиэль уже был готов ответить, как кто-то громко постучал.
-Фенес Кайде здесь проживал? – раздалось из переулка, куда выходила дверь из прихожей.
-А вам на что? – спросил юноша, встав на некотором расстоянии от выхода, хоть тот и был заперт, но мало ли.
-Его тело найдено с ножом в груди, я его друг. Повторяю: он здесь проживал?
Всё смешалось. Не было времени даже спросить, как это друг не знал, где их отец жил… Для молодых людей началась новая жизнь с новыми правилами. Станки-тёмные переулки-бессонные ночи-станки. Круг замкнулся. Поневоле приходилось встревать в криминальные дела, чтобы выжить. Первое убийство он совершил в 20. Это был какой-то пьяница… Сестра прибежала домой вся в слезах, в изодранной рубашке, с синяками. Сказала, что к ней пристал человек на улице, еле вырвалась.
- Он выскочил из-за угла, я… я…
-Тише, тише, дорогая. Куда он пошёл, ты, конечно, не видела?
Сквозь всхлипы она продолжила:
-Нет, но это.. Я знаю его, могу показать дом…
Рэйссиэль сунул в карман пистолет и направился на встречу с этим мерзавцем, при которой он весьма недвусмысленно дал понять свои намерения: «Ты ж смотри. Ещё раз её тронешь или хоть взгляд в её сторону кинешь – такое с тобой сделаю, что потом спать не смогу, совесть мучать будет, да глаза и руки оторванные сниться». Несмотря на это, скоро снова повторилось то же самое, но на сей раз в доме этого человека прозвучал внезапный, короткий выстрел. На него никто не обратил внимания, слишком обычным явлением это было в подулье. Рэйсс не испытал ничего, кроме мрачного удовлетворения. А потом рынок, нахал, драка… и снова выстрел. Вскоре молодой человек поневоле прибился к шайке «благородных бандитов», как они себя называли. Благородства в них было, что в Императоре скверы, так что Кайде они нужны были только как крыша над головой. Они же научили его рукопашному бою, бесчестному, уличному, смертоносному. Заняв видное положение в банде, он стал чуть меньше беспокоиться за свою жизнь, вся преступность в районе так или иначе имела его своим начальником, что выражалось в таких приятных мелочах, как подозрительное рассеивание очередей на рынках, когда он спешил чем-то обзавестись, сговорчивость самих продавцов и так далее. Взамен Рэйссиэль давал им планы налётов, наводки, сводил с нужными людьми, при этом не марая руки грязью… Ну и оказывала влияние его странная аура. Бандиты поговаривали, что было заметно, как при его гневе чуть подрагивали предметы…. даже девиз им дал: «Уйду к свету». Одобрили все. Не понял сути никто. Просто Кайде когда-то написал стишок, и решил как-то его увековечить в памяти населения, пусть и в таком мелком масштабе:
"уйду к свету"
Представлю балладу
На суд я людской
Но не на Терру влеку за собой,
Ни Марс раскалённый,
Ни битвы Богов,
чьидни описать
Я пока не готов.
Другие уж люди
Все лавры пожали,
Пока слух народа
Они ублажали
Прекраснейшим слогом,
Загадкой стиха...
Их строфы войдут,
Несомненно, в века
***
так вот, в день,
Когда заслонила
Луна в небе солнце,
Жизнь породила
Младенца среди
Леденящих могил.
Во тьме в первый раз
Он глаза приоткрыл.
И вопль огорченья
Младенец издал.
От жизни не этого
Он ожидал.
С небес опустился
И что здесь нашел?
С рожденьем лишь холод
Могильный пришел.
И брызнули слезы
Из глаз дитя ночи.
Навеки черны
Стали младые очи.
***
Но кончилось время
Затменья лихое.
И солнце блеснуло-
Природе раздолье.
Поднялся рожденный
во тьме человек,
Взглянул на мир божий
И тутже навек
Картина приволья
И светлого мира
В душе его зависть
И злость проявила.
Он злился на тех,
Кто рожден был при свете.
Завидовал всем
И нуждался в ответе,
За что жизнь с
Иронией с ним поступила
И тьмой его первые
Мысли накрыла.
***
Природа, как будто бы
В извиненье
Ускорила время
ребенка взросленья.
За месяц он твердо
Уж на ноги встал.
А в правой руке
Кинжал тускло блистал.
***
Гуляя по лесу
Весь в дум созиданье
Он юношу встретил-
Света созданье.
Он с девушкой был
И веселый их смех
Ножом ранил душу,
Не знавшую тех
Жизни красот
И восторгов любви,
Что в сердце сей пары
Приют обрели.
И вот тень метнулась
К юноше сбоку,
Гонимая злобой,
Гонимая роком.
Но тем, кто любовию
Чистой храним,
Не страшен любой,
Кто лишь тьмой одержим.
Тень отлетела
Назад и упала.
И ветка насквозь
Ее сердце прорвала
Нагнулся спасенный
К сраженному им.
Но тот улыбнулся и с смехом сухим,
Он бросил в лицо
Пободителя слово,
Вложив в него все,
Что осталось живого
В почти уже мертвом
Ослабленном теле,
Знавшем душевную боль
Лишь доселе:
"Родился ты в свете,
И в свете ты жил.
Но я, я лишь тьмою
Окутанный был.
И знай, что когда
Канем оба мы в Лету,
Уйдешь ты во тьму,
А я уйду к свету"
Могла показаться странной такая осведомлённость «парня снизу» об истории, но если вспомнить о его связях в преступности, можно предположить, что не так уж и сложно Рэйссиэлю достать нужную информацию, благо, любознательности хватало. Так и пошло, так и живёт, так и планирует жить.
9. Навыки.
Потенциал псайкера: есть
Харизма/красноречие: уровень 2. Умеет, зараза, красиво выражаться и склонять людей на свою сторону.
Рукопашный бой подручными предметами: 2.
Задатки писателя: 4. Мало ли, пригодится на службе у тех... или у иных.
Логическое и тактическое мышление местного масштаба: 2. За то и стал главарём банды.
Противостояние моральному давлению и уговорам: 2. Психику закалил, точнее, жизнь закалила.
