Итак, это первая часть их цикла 1-ый Усульский. Это бек моей Гвардии. Но для меня это первое крупное лит.произведение. Раскрашенного усульца я выложу когда получу доступ к цифровику.
ИТАК
1-ый Усульский
Часть 1
Усульский 1-ый полк
«Визг снаряда рвет уши. Припадая к земле, ты чувствуешь, как твоя спина становится все шире и шире, и будто нет места в мире, кроме твоей спины, и снаряду некуда упасть, кроме как тебе на спину, и ноги твои трясутся, и ты поскуливаешь от ужаса, а снаряд визжит, визжит, и все ближе, и ближе, ты уже кричишь, ты понимаешь, что сейчас умрешь, или, что еще хуже, останешься калекой на всю жизнь, но вот визг отдаляется, уходит все дальше, и снаряд падает в двухстах метрах позади тебя. Перелет.
Ты с трудом встаешь, пот катится градом, ты оглядываешься, и понимаешь, что весь твой десяток только что чувствовал то же, что и ты. Они тоже слушали вой снаряда, слушали и обмирали от страха, а когда снаряд упал, все как будто заново родились. И ты чувствуешь себя частью десятка, его неотъемлемой частицей, и бежишь вместе с десятком вперед, в бой, и кричишь, и кристально ясно для тебя, что ты не умрешь никогда. Ты бежишь вперед… и получаешь пулю.»
Каррик закрыл тетрадку. «Вроде неплохо получается…» - и изрядной долей гордости подумал он – « Еще чуток, и закончу…»
-Кар, мать твою через пень, подошел сюда!
Сержант Карценко стоял среди рядов коек, уперев перевитые мощными жилами руки в бока. Сержант славился на весь 1-ый Усульский тем, что в одиночку прикончил двух орков в открытом бою. В память о той схватке у него остались два ожерелья из орочьих зубов, искусственная челюсть и бионическая кисть руки. Солдаты считали, что мозги свои Карценко оставил там же, где и руку. Сержант люто ненавидел сидеть и ждать, как он выражался, «пока эти жирные штабные ублюдки решают, где нам дохнуть». На поле боя Карценко преображался. Он с диким ревом бросался на врага, нанося страшные удары пиломечом и круша черепа стальным кулаком. Солдат он положил немерянно, и своих, и чужих, но чужих все же больше, поэтому все еще был сержантом.
Все это рядовой Каррик де Канти додумывал, уже встав по стойке смирно перед Карцевым.
-Рядовой де Канти! – рявкнул сержант так, что с потолка посыпалась известка, - Что за [ерунду] ты только что писал?
-Книгу, сэр! – крикнул Каррик, и в ужасе закрыл глаза. Однако ничего не случилось. Де Канти рискнул приоткрыть один глаз. Карцев молча смотрел на Каррика, и от его взгляда хотелось зарыться в землю и никогда не вылезать.
-Книгу? – тихо переспросил Карценко. Температура тела Каррика упала на пять градусов.
-Да, сэр. – тихо выдохнул де Канти.
-Дай. Сюда. – все также тихо приказал Карценко.
-Есть!
Каррик нехотя взял толстую тетрадь в линейку и протянул ее сержанту. Тот открыл ее, пробежал глазами по паре строчек и резко захлопнул тетрадь. Еще раз глянул на Карценко, вгоняя его в ужас, и вышел из казармы. Тетрадь он забрал с собой.
«Вот ведь ублюдок!» - в ярости думал Каррик, ходя между рядов коек. – «Тупой солдафон! Он, [собака], и читать то вряд ли умеет! Пидор!»
Но сделать ничего уже нельзя. Карценко книгу не вернет, капитану жаловаться нельзя, иначе сержант вообще прибьет де Канти. Что же делать?
-Эй, Ваня! Ваня, мать твою!
Ветер гонял пыль по взлетке. Солнце насквозь прожаривало машины и людей, бетон излучал такой жар, что, казалось, ноги обжигает даже сквозь толстые сапоги. Кричавший гвардеец бежал к трем стоящим на взлетке «Молниям». Подбежав к одному из самолетов, он остановился. Пот катился градом по его лицу, казалось, он задыхается, и прямо сейчас, на этой взлетной полосе, упадет на горячий бетон и умрет. Из «Молнии» вылез голый по пояс парень. Он весь блестел от пота, волосы свалялись в колтуны, но лицо его озаряла радостная улыбка. Молодой человек был прекрасно сложен, внешность его была очень приятна, и первого взгляда он располагал к себе. Звали его Иван Орлов, и он был лучшим пилотом-истребителем 1-ого Усульского.
-Здорово, Людвиг! – Орлов крепко обнял гвардейца, - Не думал тебя здесь увидеть! Когда прилетел?
- Час назад… Черт… Дай отдышатся… - Людвиг стоял нагнувшись и тяжело дыша – Проклятая жара…
-Эй, да ну тебя. – Ваня засмеялся и хлопнул несчастного Людвига по спине. Тот аж захрипел. – Это не жара. Вот недельки через три здесь будет пекло! Так что морально готовься!
-Пошел ты… - Людвиг наконец распрямился и с интересом разглядывал «Молнию» Орлова, - Классная машина. Давно летаешь?
-На ней-то? – Ваня с гордостью посмотрел на свой истребитель, - Да месяца четыре уже. Отличная птичка!
-Как назвал-то? – Людвиг хитро прищурился – Вроде всем же имена даешь?
Лицо Орлова резко посуровело, а глаза заволокло какой-то давней грустью.
-«Леной» назвал…
Людвиг уставился на бетон под ногами Вани.
-Извини, Ванька…
-И эта скотина уперла мою тетрадь! Нет, ну подумай, мою книгу!
Каррик яростно мотал головой и носился по казарме. Каждый раз, когда он пробегал мимо своей койки, он коленом пинал ее так, что все дребезжало. Это сильно раздражало лежавшего на койке Антона Сантено, сослуживца де Канти.
-Да успокойся ты! – Сантено легкомысленно хмыкнул – Получишь ты свою книгу. А может нет…
-Не смешно. – де Канти зло посмотрел на Антона – Нихрена не смешно.
-Слушай, отдохни. Нам сегодня в патруль. – Сантенко приподнялся на локтях и ухмыльнулся – Кстати, вместе с Карценко.
-Слава Императору, я не в его десятке.
-Тебе повезло. – Антон только хмыкнул – Я то с ним иду…
-Эй, второй и четвертый десяток! – Карценко орал на всю казарму – Идете в патруль! Сейчас!
-Есть, сэр! – дружно проревели девятнадцать глоток.
-Орлов!
-Здесь, сэр!
-Сегодня остаешься на базе. Патруль идет без воздушного прикрытия.
-Но…
-Все нормально, Ваня. Зеленожопых оттуда выбили. Все нормально.
-Есть, лейтенант!
Патрулирование проходило нормально. Орков выбили из этих мест с неделю назад, так что патрулировали всего два десятка. Оба были под командой Карценко. Сам Карценко был доволен маршрутом патрулирования, поэтому солдат напрасно не гонял. Лишь изредка рычал на отстающих.
-Васенин, [собака], подтянулся и не отставай! Вернемся – кросс отмотаешь!
-Да, сержант!
-Иннас, гнида, лазган наготове чтоб был! Зеленые тебя кончат за просто так, а если и не кончат, то я тебе яйца оторву!
-Да, сержант!
-Сержант, разрешите вопрос? – де Канти поравнялся с Карценко.
-Ну? – сержант потянул носом воздух – Что-то дерьмом несет… Хмм…
-Сержант, зачем мы здесь? Орков то выбили.
Карценко искоса глянул на Каррика.
-Ты [Отзывчивый]?
-Нет, сэр.
-Тогда просто задаешь дебильные вопросы. – Карценко вновь со всхлипом принюхался – Мать твою, точно дерьмом несет…. А патрулируем потому, что орков выбить невозможно. Они, *****, всегда возвращаются.
Патруль шел по потрескавшейся земле, обходя крупные скалы. Солнце жарило немилосердно. Но Карценко не позволял даже шлемы снять. Сам он шел без шлема, пистолет висел на поясе, в руках он нес лазган. Штык ярко блестел на солнце.
Проходя между рядов серых скал, сержант все принюхивался. Выглядел он зло и немного растерянно.
-Второй и четвертый десяток, стоп! – Карценко махнул рукой – Отдых!
-Шлемы не снимать! – рявкнул он, увидев, что все как один, гвардейцы потянулись расстегнуть ремешок под подбородком. – Не снимать, я сказал!
Общий стон был ему ответом.
-Короче, Васенин, ты за старшего. – Карценко пошел по направлению к скалам - Если что, кричи.
-Есть, сержант! – Васенин отдал честь удаляющемуся сержанту.
-Гена, можно шлем снять? – умоляюще спросил Каррик, лишь только Карценко скрылся за скалами.
-Отряд, шлемы снять. – Васенин первым сбросил шлем. Волосы его свалялись от пота, превратившись в неопрятные сосульки.
Он единственный успел снять шлем. Прогремели выстрелы, и голова Васенина разлетелась красно-белыми кусками. Тело постояло мгновение, и тяжело упало на бок. Гвардейцы на секунду опешили, и это стоило жизни рядовому Иннасу. Два выстрела пробили шлем вертикально вниз, и Иннас так и остался сидеть, привалившись к скале.
Гвардейца повскакивали на ноги. Первым противника заметил Исен. Он вскинул лазган и выстрелил по вершине скалы, под которой расположились десятки. Ответные выстрелы разворотили ему грудь так, что ребра разлетелись по сторонам. Исен рухнул лицом в пыль. Наконец все гвардейцы увидели противника. Им оказался здоровенный темно-зеленый орк, залегший на вершине скалы. В одной руке он держал громадный ржавый топор, в другой столь же большой пистолет. Орк взревел и спрыгнул со скалы прямо на гвардейцев, дико вопя и стреляя во все стороны. Кожу на его руках опалили выстрелы лазганов, но он все равно вогнал топор в голову Арсена. Выдернув оружие, он мгновенно развернулся и пристрелил двоих гвардейцев прежде, чем они обернулись. Каррик запомнил следующие события на всю жизнь. Зеленокожий гигант метался среди обезумевших гвардейцев, нанося удар за ударом, разбивая шлемы, срубая руки, ноги и головы, яростно ревя и уворачиваясь от огня лазганов. Каррик кричал что-то и пытался прицелится, но орк двигался слишком быстро. Последнее, что увидел де Канти, прежде чем сознание покинуло его – это громадный топор, опускающийся ему на руку…
Орк стоял над еще дышащим Карриком. Весь бой занял меньше сорока секунд, и последнего гвардейца Орк прикончил, метнув свой ужасающий топор ему в грудь. Рефлекторно прикрывшись лазганом, гвардеец успел что-то крикнуть, но лезвие с хрустом сломало лазган пополам и глубоко вошло в грудь усульца. Теперь орк стоял над де Канти, размышляя. Затем он поднес пистолет к голове бесчувственного гвардейца и ткнул им Каррика. Де Канти жалобно застонал. Орк ухмыльнулся и приставил оружие к голове молодого человека.
-АААА, СУКААА!!!!
Орк вскинул голову вверх… и в лицо ему тут же вонзился штык лазгана. Следом в плечи твари врезались обутые в черные сапоги ноги сержанта Карценко. Он с ревом спрыгнул со скалы, под которой и происходил бой. Орк рухнул под тяжестью сержанта, но тут же попытался сбросить его с себя. Удивительно, но после удара штыком в лицо Орк остался в живых. Карценко откатился в сторону, яростно рыча. Орк рванулся к нему… и штык вошел твари в живот. Но Орк словно не обратил на это внимания. Он рванул лазган из рук Карценко и отбросил его к телам гвардейцев. Карценко с ревом боднул орка в распоротый живот, измазавшись в зеленой крови. Орк взвыл от боли и опустил кулак на голову сержанту. Тот вновь откатился, но, ослепленный кровью твари, не сразу сориентировался и пропустил мощнейший удар в грудь. Карценко захрипел, но рванул нож с пояса. Орк кинулся на него, но сержант упал на землю и вогнал клинок в колено зеленокожего. Нога орка подкосилась, и он тяжело повалился на землю, не переставая рассекать воздух громадными кулачищами. Карценко кинулся на грудь упавшему, и, оседлав его, наносил ножом удар за ударом во лицу и шее ксеноса. Острый коготь орка рассек ему щеку, но Карценко даже не вздрогнул. В ярости он бил орка в лицо, пока оно не превратилось в кусок зеленого мяса. Но сержант все бил и бил, пока нож не начал вонзаться в землю прямо сквозь голову твари. Тогда сержант отбросил нож в сторону и взвыл. Он выл как раненый зверь, искривив лицо и ладонями растирая кровь, грязь и слезы по лицу.
-Сволочь, сволочь, своооолочь!!!!
Карценко метался между телами своих солдат и кричал от ярости и боли. Не физической боли, к которой он давно привык, нет. Он выл от того что внутри у него все рвалось, и кровь застилала ему глаза. Он метался под скалой, размахивая кулаками и выкрикивая проклятия. Споткнувшись об тело Каррика, он упал и затих.
Де Канти снова застонал. Кровь все еще шла из обрубка его левой руки, впитываясь в песок и потрескавшеюся землю. Карценко поднял голову и пораженно уставился на де Канти. Затем лицо его просветлело.
-Живой! – он вскочил на ноги и метнулся к Каррику –Живой, голубчик! Так, крови много потерял, много… Ниче, ты еще у меня на ножах драться будешь, будешь еще…
Карценко сорвал с Каррика пояс и перетянул обрубок руки. Кровь перестала течь, и сержант начал поливать культю водой из фляжки. Затем он достал из одного из поясных отделений бинты, обмотал ими остатки руки Каррика.
Закончив обработку раны, сержант подбежал к мертвому радисту, Антону Сантенко, и, сняв с его спины рацию, вызвал базу.
-База, база, говорит сержант Дмитрий Карценко, у меня тяжело раненный, пришлите транспорт. Мать вашу, повторяю, у меня пацан при смерти и восемнадцать трупов! Что? Да, восемнадцать! Летуны где?! Быстрее, быстрее, загнется же…
Карценко взял всю вину на себя. Его понизили в звании до рядового, вкатили пятьдесят ударов розгами перед строем, но не расстреляли и не выгнали из полка. Вскоре он снова стал сержантом. Очень жестоким и требовательным сержантом. Его коллекция орочьих зубов пополнилась еще одним ожерельем, а на щеке на всю жизнь остался уродливый шрам.
Каррик де Канти выжил, и теперь осваивается с бионическим протезом левой руки. Его наградили какой-то медалью, которую он тут же зашвырнул в тумбочку. Командир первой сотни, полковник Евгений Остерман, лично навестил гвардейца и предложил сержантскую должность. Каррик отказался. Сейчас он продолжает писать свою книгу и постоянно вспоминает Антону Сантенко.
Ваня Орлов и Людвиг стали одним экипажем. Обеспечивают воздушное прикрытие войскам 1-ого Усульского. «Молния» «Лена» стала символом авиагруппы полка.
Сам полк продолжает воевать, перебрасываемый от планеты к планете, а агромир Усул все также вращается вокруг звезды Усул-Тереза, то приближаясь к ней, то удаляясь.
Конец первой части.
Интерлюдия первая
Из доклада лейтенанта Нияфуса Мбанге «О 1-ом Усульском полке»
… Усул – родная планета полка – суровый агромир, вращающейся вокруг звезды Усул-Тереза. Орбита планеты – вытянутый эллипс, поэтому около четверти года, когда планета наиболее удаляется от звезды, средняя температура падает до -55 - -60 градусов по Цельсию. Летом температура поднимается до 30-35, и настает бурное время цветения. Тогда планета превращается в настоящие джунгли, а с полей снимается такой урожай, которого не собрать другому агромиру за несколько лет…
…Усульцы – суровый народ, истово верящий во Всеблагого Императора, Господина Человечества. Но около пятидесяти лет назад силу там набрал культ бога Лета. Культисты осмеливались почитать своего божка больше, чем Императора, и в глупости своей смели говорить, что Император – слуга бога Лета. Это привлекло внимание Инквизитора Ордо Еретикус Теодора Добровского, обвинившего культ в ереси. Но богохульство проникло в общество, и больше десяти процентов населения планеты стали приверженцами этой отвратительной религии. На столицу Усула, Парезу, бросили три карательных отряда, сформированных их 1-ого, 6-ого и 11-го Полков Гвардии Штурма, планеты-соседки Усула. За десять суток каратели уничтожили 50000 человек и взорвали Дворец Лета, резиденцию планетарного правителя Усула, а по совместительству, храма бога Лета….
… После окончания карательного похода 1-ый Усульский остался служить Империуму. Но в память о временах зачистки Парезы гвардейца выкрашивают левую часть нагрудника в красный цвет в знак того, что им вырвали сердце. Это строжайше запрещено, но практически все рядовые и низший офицерский состав рисуют подобные знаки. Поговаривают, что на парадной одежде Полковника Евгения Остермана левая сторона груди выкрашена в ярко-алый цвет…
…1-ый Усульский специализируется на уничтожении ксеносов. Существуют специальные отделения, называемые Истребительными, которые охотятся на определенные расы…
…Структура полка своеобразна. Полк делится на 30 сотен, а каждая сотня на 10 десятков. В каждой десятке под первым номером идет сержант. В каждой сотне в первом десятке идут офицеры. Первая сотня – ветераны и высшие офицеры. Первым в первом десятке первой сотни идет сам Полковник Остерман…
… На левом наплечнике каждого гвардейца написан его номер его десятка, а на правом – номер сотни…
Часть 2
"Ибо дал мне Император крылья"
Орлов слышал, как воздух пел под крыльями «Лены», видел, как ветра омывали фонарь кабины, и чувствовал, что земля больше не тянет его, что нет более притяжения, и стоит ему захотеть, как «Молния» выйдет из атмосферы этой изъеденной войной планеты, и полетит туда, куда захочет он. И не было силы, могущей остановить «Лену», как нет силы, способной остановить ветер.
-Ваня, зеленые взлетают. – Людвиг возился с приборами – Трое. По ходу, на том, что они считают истребителями.
Орлов только улыбнулся.
«Что ж, сейчас будет весело.»
-Людвиг, сейчас я одного сверху снесу, мы резко нырнем вниз, так что держись.
И Ваня вдавил штурвал.
«Молния» как будто провалилась вниз. Ветер ревел под крыльями, но не угрожающе, а скорее в восхищении мастерством пилота. Иван привык к ветру, этому вечному зрителю его побед и поражений, и улыбался, слушая его вой. Людвиг же, все еще не привыкший к манере боя Орлова, побледнел и вцепился в подлокотники кресла.
С тихим шорохом начали раскручиваться стволы пулеметов. Но звук лишь казался тихим, забиваемый ревом ветра. Пилотам – оркам внизу казалось, будто небо рушится на них. Двое уже успели взлететь, но у третьего от неловкого движения подломилось шасси, и он брюхом пропахал взлетную полосу. Орлов надавил на гашетку.
Вот теперь к реву воздуха примешивался еще и грохот пулеметов. Видно было, как трассеры режут воздух и входят точно в уродливое тело орочьего самолета. Ваня специально стремился поразить кабину, до последнего ведя самолет вертикально вниз. Когда до земли оставалось метров четыреста, он рванул штурвал на себя. «Молния» застонала как живая, но в семидесяти метрах от бурой земли грузно начала подниматься вверх. Орочий-же истребитель рухнул вниз. Трассеры в щепки разнесли фюзеляж, а несколько пуль все же угодили в кабину, превратив внутренности орка в фарш. Второй зеленокожий начал преследование. Он открыл огонь, еще даже не поймав «Лену» в прицел, в результате чего продырявил в нескольких местах небольшую хижину, где расположились орки. Но зеленокожие восприняли это как должное и подбадривали своего сородича криками. Не прекращая стрелять, орк несся за Орловым, стремясь в клочья разнести усульского пилота. Орлов даже бровью не повел. Вновь набрав высоту, он завалил истребитель на спину и пронесся вниз, мимо опешившего орка. Вновь выровняв «Молнию», Ваня взял хвост орочьего самолета в прицел. Первая же пуля прошла насквозь весь истребитель, чудом не задев пилота. Орк, не обращая внимания на то, что враг оказался прямо под ним, все жал на гашетку. Это его и погубило. Пуля Орлова повредила какую то деталь винта, и его обороты немного замедлились. Но и этого оказалось достаточно. Обороты винта больше не были синхронизированы с огнем пулеметов, и пули в щепы разнесли лопасти. Не прекращая стрелять, Орк устремился к земле.
Орлов проводил падающего противника взглядом и выровнял самолет.
-Людвиг, сообщи Чережкову, что пора бомбить.
-База, база, говорит «Лена». Господство в воздухе установлено. Повторяю, авиация орков подавлена.
-«Лена», говорит база. «Мародеры» уже на подходе. Мои поздравления. Великолепная работа.
«Молния» шла на базу. «Мародеры» Чережкова превратили лагерь орков в месиво из земли, металла и плоти. Людвиг молча смотрел на горизонт.
-Ваня, что случилось с Леной на самом деле? – неожиданно спросил он.
Самолет ощутимо вздрогнул, когда Орлов на мгновение отпустил штурвал.
-В смысле? – голос его прозвучал очень напряженно.
-Ты понял меня. – Людвиг не смотрел на напарника – Как она… умерла?
На несколько минут воцарилось молчание. Когда Людвиг ужу собрался плюнуть и больше не упоминать Лену, Орлов неожиданно заговорил…
Два года назад Иван был направлен Флотом на лечение. После небольшой стычки Орлову в руку вошло сразу три пули. Раны загноились, и Флот уже предложил было Ване заменить руку бионикой, но Орлов потребовал времени на лечение. Так он оказался в госпитале на планете Кууран Терцио. Госпиталь был хороший, военный, а армия денег на лечение своих солдат не жалела. На третий день после прибытия Орлова прооперировали. Все три пули вытащили, и руку удалось спасти. Анестезию ему делала милая медсестра Лена.
После некоторого времени, проведенного в койке, Иван стал готовиться к возвращению к полетам. Лена часто навещала его, рассказывая новости, касающиеся Флота. Они наслаждались обществом друг друга. Все врачи только качали головами. Лена еще никогда не выглядела так мило.
В результате череды свиданий Орлов не прибыл во Флот в срок. За ним отправили майора Чережкова. Но пока майор летел, случилась катастрофа.
Рядом с планетой из Варпа возник линкор, опознанный как «Ярость», исчезнувший десять лет назад около Глаза Ужаса. На счастье обитателей планеты, на линкоре не оказалось Десантников Хаоса. Но зато там было множество безумных культистов. Кууран Терцио был осажден.
На планете был небольшой гарнизон, но культисты обладали великолепными бомбардировщиками. Города Куурана сметались с лица земли один за одним. Всех находящихся в госпиталях военных спешно мобилизовали. Орлов пошел воевать сам. Ему выдали задрипанную «Молнию», но и на ней число побед на третий день перевалило за пятнадцать. Иван летал еще три недели, прежде чем подоспевший Флот уничтожил культистов и захватил «Ярость». Орлов отправился обратно в госпиталь. Он собирался уйти из Флота и женится на Лене, но на месте госпиталя он нашел лишь развалины. В последний день войны отряд культистов захватил больницу, но, окруженный войсками СПО, не смог уйти. Когда последний еретик пал под пулями, СПО стало разыскивать пленных. В одной из комнат подвала они нашли всех. 53 врача и 129 медсестер были мертвы. Тела их были изуродованы, на них раскаленным железом выжигали Знаки Хаоса, многие были принесены в жертву отвратительной Четверке.
Когда Орлов входил в комнату, он был полным сил молодым человеком. Вышел он оттуда трясущимся стариком. Полгода после этого он провел в увольнительной, каждый день истово молясь в Храмах Императора. Потом его наконец нашел Людвиг, пилот, всместе с которым Орлов служил на Флоте. Он то и заставил Ивана вернутся во Флот. Но Флоту не нужен был спятивший пилот, и его по тихому списали. Тогда Орлов еще и запил.
Однажды к пьяному в хлам Ване пришел полненький высокий человек, представившийся лейтенантом 1-ого Усульского Полка Джеффри Хайамом. Он и предложил Орлову служить в Усульском. К Полку была приписана небольшая авиагруппа под командованием майора Артема Чережкова. Месяц Иван лечился от алкоголизма. Но у него был стимул – полеты. И вскоре он стал лучшим пилотом 1-ого Усульского. Ему снова дали крылья.
А через полтора года службы Орлов узнал, что Людвиг покинул Флот, чтобы стать пилотом авиагруппы Усульского Полка.
Остаток пути до базы экипаж «Лены» летел молча. Орлов стискивал штурвал, а Людвиг смотрел неподвижным взглядом себе в колени.
На базе Людвиг тут же вылез из кабины и не оглядываясь, почти что побежал по направлению к казарме.
-Эй, Людвиг?
Он остановился и медленно обернулся. Ваня стоял на горячем бетоне рядом с самолетом.
-Знаешь, что я себе говорю каждый день ?
-Что?
- Я повторяю молитву, которую сказал мне один флотский.
«Я ветер, я воздух,
Я пуля, я снаряд.
Я поражу врагов моих,
Я отомщу врагам моим,
За тех кто погиб.
Ибо дал мне Император крылья,
И я непобедим.»
Орлов улыбнулся и пошел в казармы. Людвиг еще мгновенье постоял, а потом, улыбнувшись своим мыслям, побежал за Ваней.
Интерлюдия 2 Из доклада лейтенанта Нияфуса Мбанге «О 1-ом Усульском полке»
… Усульский 1-ый полк и Имперский Флот связывают непростые взаимоотношения. С одной стороны, у Полка есть обособленная авиаруппа под командованием майора Артема Чережкова, состоящая из трех «Молний» и пяти «Мародеров». С другой стороны, Флот неоднократно пытался добиться передачи авиакрыла под его юрисдикцию. Полковник Остерман яростно сопротивляется, но сделать ничего не может. Скорее всего, вскоре авиагруппа будет расформирована и передана под командования Флота…
…Усульский 1-ый полк – один из немногих полков Гвардии, частично допущенный к архивам Ордо Ксенос. Многие Инквизиторы против того, чтобы простые смертные имели доступ к мудрости Святой Инквизиции, но мнение таких авторитетов, как Малькольм Штурмберг, Арсений Терранова и Грегуар Тримельсторн перевешивает гневные крики пуритан…
