Черные птицы
Они приходят ко мне каждую ночь в своих просторных белоснежных одеждах. Люди с птичьими головами и птицы с головами людей медленно парят в предрассветной дали, маня к себе своими беззаботными песнями.
Усыпленный туманом и опьяненный холодной росой, я наблюдаю за ними с небольшого, покатого пригорка. Молоденькие стебли приятно щекочут ноги, я потягиваюсь и валюсь на спину.
Птицы все ближе.
Каждую ночь они приближаются ко мне, так медленно, так робко. Я знаю, что когда их крылья коснутся земли, мы полетим. Но еще так много, так много нужно успеть.
Громкий стук в дверь освобождает меня из оков сна. Спросонья, верно испугавшись удара, я машинально творю оберег-аквиллу и тут же нещадно луплю себя по пальцам.
Нельзя. Птицы не любят этого знака. Они взмоют еще выше, и мне снова придется их ждать.
А я не могу потерять столько времени. Мой товар скоро испортится и тогда… Боги, да лучше и не думать о том, что будет тогда.
Спотыкаясь о разбросанный по комнате мусор, я спешу к двери.
Стук повторяется. Мой гость настойчив и не изменяет себе: как и птицы, он приходит ко мне каждую ночь.
Дрожащими пальцами я открываю дверь и невольно подаюсь назад: на этот раз он пришел не один.
- Познакомься, - начинает гость без лишних церемоний. – Это моя сестра, Ванесса.
Ее красота ослепляет, сводит с ума. Мне хочется прикоснуться к ее телу, сулящему невиданные наслаждения и верную погибель, но одного лишь взгляда ее холодных глаз достаточно, чтобы остановить меня. Так смотрят птицы, черные птицы, кружащие над туманным полем моих миражей.
- Очень п-приятно, - отвечаю я, невольно заикаясь. – Пожалуйста, чувствуйте себя как дома.
Смерив меня презрительным взглядом, она проходит в гостиную. После в темноте прихожей растворяется ее брат, и я закрываю дверь.
За стеной раздается хриплый кашель. Они чувствуют, они всегда чувствуют: рано состарившиеся женщины, безропотные неудачники, умирающие старики, ни в чем не повинные дети, каким-то непостижимым образом, всегда знают об их приближении.
Когда-нибудь они погубят меня, услышат возню, редкие, сдавленные крики и тогда – я пропал.
Но риск оправдан: черные, невообразимо черные птицы призывно клекочут в моих с[ну уж нет].
Я должен улететь вместе с ними.
Ванесса начинает без лишних разговоров и долгих прелюдий.
- Ты хочешь вознестись? – спрашивает она, тревожа мое сердце безумным омутом глаз и обещанием вечной свободы. – Ты хочешь полететь вместе с ними? Туда где царство вечной радости и блаженства? Туда где Темный Принц парит в вечном танце экстаза?
- Да, - отвечаю я, и тут же хватаюсь за голову. – Это все клекот, невыносимый клекот. Я не могу больше слышать его. Он изматывает меня. Я должен полететь вместе с ними.
- Хорошо, - холодный блеск ее глаз становится чуть мягче. – Ты приготовил дары?
- Да, госпожа. Они там, в соседней комнате. Пароль от замка знает ваш брат. Они немного исхудали, ослабли, но для ваших целей подойдут как нельзя кстати. Троих вы можете оставить для ритуала, но последнюю, - в горле у меня пересохло. – Последнюю вы можете оставить себе. Она так юна, невинна, прекрасна, и кроме того, - я постарался выдержать паузу, - принадлежит к знатному роду. Правда, не к лучшей его ветви, но это и не важно. Самое главное, что губернатор любит таких недотрог. Вы быстро окажитесь в его постели, а значит и рядом с троном и властью.
- Ты уверена, что сможешь сделать это? - брат осторожно коснулся ее руки. – Ты так давно не меняла обличие, что…
- Все будет в порядке, - уверенность в ее словах резала не хуже ножа. – Я справлюсь.
- А что делать с ним? – небрежный кивок, заставил меня невольно вздрогнуть. – Отпустить или…
- Отпусти его. Он же так хотел научиться летать.
- Спасибо, госпожа, - рухнув на колени, я подполз к ней, чтобы поцеловать руку, но Ванесса брезгливо отдернула ее. – Я бы больше не вынес… Весь этот ужас… И крики, они приманивают птиц, я знаю…
- Не стоит благодарности, - быстро сказала она, поднимаясь с шаткого, готового в любой момент развалиться, стула. – Поверь, что в эту ночь ты будешь спать как никогда крепко.
***
Когда все закончилось, когда стихли голоса и последние предсмертные стоны, они ушли – оставив меня наедине со своими фантазиями и кошмарами. Я хотел заглянуть в комнату, где свершился таинственный ритуал в честь Темного Принца Наслаждений, но так и не решился подойти к ней.
Вместо этого, я упал на колени и вознес черную молитву, прося об успокоении и даровании сил, но не получил ничего кроме отчаяния и ужаса.
На лестнице послышался торопливый топот. Кто-то из соседей все-таки не выдержал. Времени осталось не так уж и много.
Я пошел на кухню сопровождаемый удивительным дурманом наркотиков, оставшихся после шабаша Ванессы. Я думал о ней, вспоминал изгибы ее соблазнительного тела, аромат ее терпких духов и в душе моей разгоралось безжалостное пламя ярости и желания.
Ударив по холодильнику, я, невольно, распахнул его дверцу. В нос ударила вонь от застоявшихся, полусгнивших продуктов. В глубине, призывным синим отсветом, мерцала упаковка снотворного. Я проглотил горсть таблеток и направился в комнату.
Осталось совсем немного.
Резкая боль в животе пронзила меня на середине пути. Запнувшись, я рухнул на пол. Поднявшаяся пыль, пепельным дождем обрушилась на мои плечи.
Я попытался вздохнуть, но не смог этого сделать. Что-то омерзительное, что-то ужасное хохотало, визжало и билось в соседней комнате. Ужас, милосердным стилетом, скользнул к моему отчаянно бьющемуся сердцу и успокоил его навсегда.
***
Усыпленный туманом и опьяненный холодной росой, я наблюдаю за ними с небольшого, покатого пригорка. Молоденькие стебли приятно щекочут ноги, я потягиваюсь и валюсь на спину.
Птицы все ближе.
Я вижу их лица, их настоящие лица: зубастые пасти похотливо осклабились в предвкушении бесконечной симфонии блаженства и боли.
Я улыбаюсь им в ответ. И даже когда их острые когти впиваются в мое нематериальное тело, чтобы унести свою добычу в далекие гнезда варпа, я продолжаю невольно улыбаться.
Я получил то, что хотел.
***
Где-то в одной из множества реальностей, называемых материальным миром, в крохотной комнате раздался плач новорожденного демона. Яростное дыхание варпа, поглотившее внушительную часть здания, беспощадным вихрем пронеслось по улью.
Стоит ли говорить, что в образовавшейся потом неразберихе, отлет маленькой прогулочной яхты, так и остался никем не замеченным.
