Автор сложил голову в битве с птицей в одном из разделов, поэтому выкладываю я.
"Ковчег для Сатурна"
- Прошу вас, инквизитор, - проговорил представитель конклава и Айзен Ири подошел к небольшому металлическому ящику ближе. Он опустился на одно колено. Затем прикоснулся перстнем к нашлепке горячего сургуча на месте стыка крышки и непосредственно вместилища. Встал.
- А теперь и вы, инквизитор, - сказал представитель.
Айзен посторонился и внимательно проследил как его коллега, вынув печатку, повторяет все то же сакральное действие.
Теперь на ковчеге явственно виднелись два красных силуэта, два дракона, но один крылатый, в поднебесье, другой же словно змея, безлапый, терзающий в своей пасти добычу, свою ловитву, истекающего кровью, страдающего агнца. Фамильные знаки родов Левиарана и Ири.
Представитель взял у инквизиторов перстни.
- Конклав принимает ваши фамильные печати и обязуется возвратить после выполнения миссии.
Затем подошел к драгоценному ящику, провел пальцами по его холодной металлической поверхности, исчерченной пентаграммами, непонятными знаками, молниями, символическими рисунками.
- Помещена внутрь, закрыта и опечатана, - громко произнес представитель. - Сие совершено в пять часов двадцать две минуты шестого дня шестого месяца девятьсот девяносто шестого года сорок первого тысячелетия.
Со стороны полумеханизированного секретаря раздалась быстрая дробь.
"Протоколируют, - с негодованием подумал Айзен. - Конклав погряз в бумагах... это совершенно ясно".
Он повернулся к Урду Левиарану. Престарелый инквизитор, опутанный десятками проводов, мгновенно почувствовал на себе взгляд, повернул свою голову к Ири, рассматривая его, подслеповато щурясь. Затем подъехал к представителю конклава, покачивая многочисленными механодендритами, проскрипел:
- Скоро уже, Кунар?
- Да, уважаемый Левиаран. Я прикажу занести ковчег на челнок.
- Давайте, давайте... - забормотал Урду. Внезапно он астматически глубоко задышал и лицо Левиарана скрыла кислородная маска. Через пару секунд его кожа порозовела, в глазах появилось осмысленное выражение и затем, повинуясь неслышному приказу хозяина кресло-каталка Левиарана отъехала в сторону, ближе к трапу. Здесь Урду было удобнее наблюдать за погрузкой.
"И когда ж он наконец умрет?" - с легкой тоской подумал наблюдавший за своим коллегой Айзен.
Когда Ири впервые посетил великое собрание Ордо, когда его ноги впервые ступили на черный мрамор Зала Молота, Доблестный Левиаран уже находился при смерти. Но шли годы и десятилетия... и в новом столетии Великий Урду все так же из последних сил держался за свою невероятно долгую жизнь.
"Когда умрет Левиаран", так шутили в Маллеусе.
Естественно имелось в виду "никогда"
Впрочем, Ири эту пословицу хотел опровергнуть. Ведь ничто не вечно в свете Императора, кроме самого Императора, не так ли?
Айзен знал.
В ближайшие дни он должен убить Урду.
***
Когда на трибуну вышел этот выскочка, пуританский протеже Райцо в своем бархатном камзоле аристократа, Ири мгновенно приготовился к неприятностям.
- Мы считаем, что Либер Инкантато необходимо попросту сжечь, - легко произнес Райцо.
Кулаки Айзена сжались.
"Сволочь!"
Сидевшие на левой стороне радикалы зашумели.
- Какая наглость, невероятно! - бормотал Шенеба, надувая свои толстые шеки.
- Молодой человек, вы вообще понимаете о чем говорите?! Мне кажется вы не просто не понимаете... вы вообще не понимаете о чем говорите!! - орал Цирий, размахивая руками. - Уничтожить вновь обретенный труд Ариосто?! Компендиум исследований Губительных Сил, демонических напастей всевозможного свойства? Совершенное оружие против Хаоса?! Это преступление против Императора, мой дорогой Райцо!!
Председатель конклава, Мартелл застучал молоточком:
- Прекратите шум, пожалуйста.
Гомон не смолкал до тех пор пока сам Керегал не заставил замолчать своих братьев. Он поднял руку и последователи Ксанфа притихли, ожидая речи своего негласного лидера.
Не вставая со своего места, Керегал заговорил:
- Дознаватель Райцо, как вы наверно уже заметили, ваше предложение вызвало крайнее неудовольствие определенной части нашего высокоуважаемого собрания. Поэтому я должен поинтересоваться. То что вы сказали - ваше частное мнение или это не совсем так? Нам интересно.
Все конечно понимали, что Райцо не мог слова сказать без разрешения пуритан, тем не менее радикалы понимали, что надо прояснить ситуацию - кто являлся истинными инициаторами такого решения? Часть пуритан? Какая? Амалатианцы? Монодоминанты? Возможно, какая-то маловлиятельная фракция?
- Меня поддерживают некоторые разумные люди, - осторожно ответил Райцо, наконец то осознавший, что он случайно забрел в непонятные, но ощутимо смертоносные дебри высокой политики.
Широко улыбнувшись, Керегал в этот момент больше похожий на огромную акулу, спросил:
- Кто именно? Вы понимаете, дознаватель, что именно мы обнаружили этот редкий артефакт, а значит именно мы должны распоряжаться его судьбой. Это понятно? И я опять вас, дознаватель Райцо, спрашиваю. Назовите...
Улыбка мгновенно исчезла с лица радикала.
- Тех, кто противостоит нам.
Райцо слегка покраснел, едва выдерживая гипнотический, страшный взгляд Керегала. Дознаватель хотел что-то сказать, но старческий голос из зала прозвучал на мгновение раньше:
- Заканчивай свои игры, Керегал. Против тебя все пуритане. Все... уразумел? И книгу мы не отдадим.
Лидер радикалов прищурился чуть наклонив голову, на его лице появилась усмешка.
- Урду? Заговорил наконец? А то я уж думал - сидит, молчит, не случилось ли чего...
Старик рассмеялся:
- Видимо неугоден я Императору, не хочет меня Владыка забрать в свои чертоги, где я буду готовиться к последней битве... Знаешь, Керегал, мерзко смотреть как твои ребята прибирают к своим рукам конклав. Хватит!
Инквизитор сделал паузу, затем продолжил.
- Либер Инкантато был последней каплей. Я не могу позволить подобным тебе захватить эту отвратительную малефическую книгу. Вы идете в пропасть... - он вздохнул, - и это ваше право, но я не позволю вам уничтожить и сектор!
Керегал внимательно слушал, рассматривая ссохшуюся маленькую фигуру престарелого инквизитора, затем сказал:
- И пуритане с тобой.
- Да.
- И ты не изменишь свою позицию?
- Нет.
- Превосходно. Но знай, мы тоже не отступим.
- Это ваше право.
***
А затем начался долгий спор между фракциями, о том следует ли уничтожать книгу, опасна ли она для Империума. Совершенный нелогичная бессмысленная борьба ведь стороны даже не могли ознакомиться с текстом этой злосчастной рукописи. Книгу опутали цепями, закрыли на десятки замков. Так сделали по многим причинам: пуритане считали ее содержание вредоносным, радикалы просто еще не решили кто должен ее читать, ведь в Империуме знание это всегда сила...
Первым о консенсусе заговорил Керегал.
Его предложение было гениально просто.
- Книгу нам не получить, но и уничтожить ее мы не позволим, - говорил он. - поэтому почему бы ее не отправить к спутниками Сатурна? Пусть хранится на Энцеладе. Возможно когда-нибудь ее используют. А может и нет.
Вскоре с ним согласились и пуритане. Только Урду Левиаран о чем-то еще тревожился:
- Странно все это, - бормотал он, ни к кому конкретно не обращаясь. - Так быстро переменили...
Инквизитор решил лично проследить за транспортировкой артефакта.
***
Четверо аколитов подхватили ковчег и начали степенно подниматься по трапу. Их черные мантии развевались на ветру так сильно, что казалось то не люди, а безмолвные духи шагают, направляясь в свое тайное запретное царство.
Инквизиторы шли следом. Затем аколиты вернулись обратно на грешную землю. Через минуту челнок оторвался от земли и прорываясь сквозь атмосферу направился к орбитальному судну.
Здесь не было иллюминаторов, но Айзен хорошо представлял себе пространство снаружи. Холодный чужой космос, вечный нуль смерти...
И словно малое насекомое, его неотступно преследовала одна и та же мысль.
Как убить Левиарана?
***
- ...Весьма сложно, - заметил Керегал, перебирая в своих руках четки. Бусинку за бусинкой.
Одетый в простой балахон он напоминал скромного монаха. Спокойное, чистое лицо. Вот только глаза... Большие, светлые, почти прозрачные, широко расставленные... какие-то нечеловеческие.
- Но сделать это необходимо, - продолжил радикал. - Мы не можем допустить, чтобы Либер Инкантато так просто ушел из-под нашего носа.
- Урду уже не тот, что был раньше, - заметил Айзен. - Амалат слишком силен в нем, он идет против практичности, против гибкости мышления. Косность и неподвижность есть смерть, ведь только активное и переменчивое способно жить и побеждать.
- Согласен, уважаемый Ири. Что мы можете сказать о нашей позиции?
- Безупречна. Мы инициаторы примирения, а значит вне подозрений. Когда книга исчезнет, безусловно будет расследование. Но пуритане также были заинтересованы в захвате Либер Инкантато. Пат.
- Так и есть, уважаемый Ири. А теперь давайте подумаем, как нам действовать против Урду.
- Он слаб.
- Это неверно.
***
Уподобляясь символу своего рода, змее, Айзен считал что нападение должно быть внезапное, резкое и единственное. Или все или ничего.
И еще инквизитор-асассин верил в парадоксальную мудрость о том, что чем выше риск, тем выше и вероятность успеха.
Он ничего не планировал. Ири считал вселенную слишком непредсказуемой силой, чтоб ограничивать ее какими то рамками. Впрочем кое какие наметки у Айзена были. Это было нечто вроде принципов.
Первое. Человек состоит из слабого и сильного элемента. И бить надо, когда слабый элемент доминирует.
Второе. Между простым и сложным действием выбирай всегда простое, ведь сложный механизм легче ломается...
Третье. Не спешить и не торопиться.
Очистив свое сердце и душу, на третий день полета в варпе, Айзен начал действовать.
***
Та часть судна в которой они находились была полностью изолирована от палуб экипажа. Фактически (если не считать многочисленных сервиторов) здесь они были одни. Так было задумано для того чтобы максимально обезопасить содержимое ковчега.
И вот в ночное время суток, когда человек слаб и беззащитен и когда сон так легко может перетечь в смерть, так плавно...он крался к посапывающему инквизитору. И первый принцип соблюден.
В правой руке - короткий кинжал с монолезвием. Холодное оружие... что может быть проще? И это - второй принцип.
Айзен был спокоен, каждое движение было точное и бесшумное, шаги как у кошки, мягкие ботинки ступали неслышно, едва касаясь пола.
Он не спешил
И не торопился.
Тем самым и третий принцип соблюден.
Всему приходит конец. И вот с ударом кинжала жизнь великого Левиарана фактически закончилась.
Впрочем, он еще что-то говорил.
- Неужели ты думал, что мы бы позволили сохранить эту книгу? Неужели бы я позволил... - крови почти не было, лишь маленькое красное пятно на груди, - Нет. И в огне будет сожжено. Слышишь? В огне всеочищающем...
Осознание этих слов как молния ударила в Ири. Айзен уже бежал к ковчегу. Он сломал печати, начал ломать замки, рвать цепи. Это никак не получалось.
И в тот момент когда тело Урду взорвалось, Айзен просто пытался прикрыть собой сокровище, но его тело превратилось в энергию мгновенно, как и книга, как и весь корабль.
***
Впрочем, возможно труд Ариосто и не погиб. Возможно демоны или иные сущности варпа сумели сохранить проклятые страницы, отразившиеся в переменчивом эфире. Но люди в том пламени исчезли.
Куда?
Никто не знает.
Хотя и говорят.
Что смерть лишь дверь.
