Предисловие.
Ну, во-первых, он нестандартный. Где вы еще найдете парня, который очертя голову рванется спасать кого-нибудь, а через пару минут забудет об этом существе, в пользу нового приоритета? Обычно, герой сказал - герой сделал, все честно, все по кодексу. Антигерой же, соответственно, сказал и не сделал. Или не сказал, но сделал. А этот - черт его поймет, что взбредет в его голову в следующую секунду.
Во-вторых, он собрал немало положительных отзывов от моих знакомых - дескать, персона яркая, запоминающаяся, интересная. Как ни крути, такого типа герои, половина крови которых вовсе не человеческая - неизбежно привлекают внимание. Взять хотя бы всем известную Рейн (одну, кстати, из моих самых любимых персонажей), если не в курсе - дампир из практически одноименной игры - Bloodrayne называется. Ух, как же она кромсает вражин своими изогнутыми клинками - загляденье. Тут вам и эстетика, и грация, и крови предостаточно - красной такой, хлещущей во все стороны.
А наш парень не отстает - клинки на месте, акробатику знает и умеет, способностей парочка, для вселенной совсем даже нестандартных, вдомесок - белоснежно-белая броня и ярко светящиеся фиолетовые глаза.
В-третьих, про кровь я не забыл. Честно говоря, порядком поднадоело, когда мегаремба такая, вклинивается в поножовщину с толпой врагов и выходит из боя не то что без единой царапины - даже не запачкавшись.
Грязнокровка так не умеет. В смысле, в обиду он себя не дает, но уворачиваться от летящих в его сторону потоков крови (им же и вызванных) ему решительно некогда. Как следствие - уже отрекламированная мною белоснежная броня быстро меняет цвет на цвет свежей венозной крови или ихора, волосы пачкаются, а фиолетовые глаза сверкают уже не с просто искаженного гневом лица, а с лица, искаженного гневом и покрытого слоем свежезапекшейся крови. Зрелище эффектное и сильнодеморализующее.
В-четвертых, меня постоянно спрашивали: "Как так? Почему он столь легко проходит сквозь битвы, где вспотели бы даже самые сильные герои Вархаммера?". Однозначного ответа у меня нет. Может, потому что он уникум? Другого такого просто нет? Может быть, это чистое везение и его заслуги - вовсе на грош? Или, он все же есть тот, за кого себя выдает - великий, бесстрашный воин? А может, все вместе? Не знаю. Ответ каждый найдет для себя свой.
Но, вернемся-таки к этому уже в процессе. Знакомьтесь, Нелиер Тешше, полукровка...
Часть первая.
Улей.
Не люблю писать. Написать что-то - значит сесть и долго-долго водить карандашом по пергаменту или стилусом по планшету, вырисовывая букву за буквой или руну за руной. Однако, у всех бывают моменты, когда нужно выговориться, но рядом никого нет. И тогда остается только писать.
А иногда бывают и ситуации, когда доверить свою тайну лучше бумаге, чем окружающим людям. Или нелюдям. Конечно, от бумаги нельзя ждать никакого понимания, но и непонимания удается легко миновать. Именно такое ощущение довело меня до того, что я взял пергамент, перо, и начал писать.
Я не человек. Я не Эльдар. Я что-то среднее, что-то большее и что-то меньшее одновременно. Мне трудно понять, как и куда себя соотносить, и я не удивляюсь, что и всем вокруг это так же трудно. Я обладаю спектром достоинств и недостатков столь разнообразным и противоречивым, что его не могут понять ни люди, ни Эльдары. У меня длинные, острые уши, за что люди зовут меня ксеносом. У меня Эльдарские эмоции, но сдерживаю я их не лучше, чем обычный человек - и Эльдарам трудно терпеть меня в их обществе. Я честолюбив - в странной форме, я честен - в непонятных пределах, я спокоен - но до неуловимых граней, я отвечаю усмешкой на оскорбление заклятого врага, но раздражаюсь, получив легкий тычок от того, кто мне нравится. Я не умею общаться, презираю законы, делю мир на черное и белое в соответствии только со своими понятиями и защищаю кодекс чести, недоступный для понимания даже моей сестре, хотя она, в общем-то, такая же как я. Хотя нет, она - другая. Мы состоим из одного и того же, но сочетание - другое, отличающееся. Там где я спокоен - она испугана, там где я рвусь в бой - она предпочитает отступить, там где я расстроен - она хохочет как ненормальная...
А еще я ее люблю. И понимаю, насколько трудно без нее мне жить - ровно что разорвать человека напополам и заставить жить две его половинки - он никогда не сможет делать всего, что, по идее, должен уметь, потому что лишен половины себя. Так и с Сиаль. Я - часть ее, она - часть меня. И всем богам Варпа этого уже не изменить.
Нелиер Тешше
Пролог.
Рождение от смерти.
Она снова закричала, мучаясь от захлестнувшей ее боли. Она почувствовала мягкое прикосновение к своей руке и это дало ей сил пережить поток чистого мучения, настоящий водопад концентрированных страданий.
Впрочем, независимо от того, хотел этот мир того или нет, сегодня он, вместе с его нескончаемыми войнами, голодом, разрухой и смертями был отодвинут на второй, если не на третий план. Сегодня боль была очистительной, священной, хоть и запретной по всем морально-этически-нравственным кодексам.
Сегодня боль была не от пыток. Не от холодной стали, управляемой извращенным сознанием, не от шального заряда, пущенного неумелой рукой, не от чисто просчитанного выстрела, произведенного профессионалом, и даже не от собственной неосторожности, приведшей к печальному исходу.
Сегодня боль была в радость. Сегодня боль сопровождала появление новой жизни. Женщина рожала.
Это была не стерильная палата родильного дома, не мягкий уют собственной квартирки и даже не захламленный и засранный угол какой-то улицы. Это было подземье, десятый или двадцатый подземный уровень мира-улья - каморка, с установленной в ней и уже сотни лет неработающей аппаратурой, без вентиляции, с тонной пыли и сотней острых, опасно сверкающих в полумраке углов.
В который раз, она закричала. Женщина была молодой - от силы, ей было лет тридцать. Кожа была мягкая, бархатистая, хоть и бледная - в этом мире недостаток солнечного света испытывали все, в том числе и члены благородной знати. Женщина еще год назад (теперь кажется - вечность) была одной из них. Избалованная, глупая, она гонялась за никому не нужными побрякушками, следила за бесполезными тенденциями моды, искала во внешнем мире только одного - исполнения каждой своей прихоти.
Сколько изменений может претерпеть человек за столь короткий срок? Сейчас она - сильная, целеустремленная, уверенная в себе, хладнокровная воительница - ее рука уже год как не вздрагивает, спуская курок.
Боль отпустила, и женщина, тяжело дыша, попыталась расслабиться в эти короткие мгновения отдыха. Конечно что-то должно было быть. Что-то, из-за чего она так изменилась. Из светских избалованных дурочек в воинов - переход нестандартный, резкий, неожиданный. Могла ли она даже подумать об этом пять, десять лет назад? Нет, определенно, она даже и не подозревала о судьбе, что была ей уготована.
Один год, полный событий, сражений, Хаоса и смертей. Да, именно пришествие этих мерзких почитателей Темных Богов изменило ее жизнь раз и навсегда. Хотя, сама она начала меняться чуть позже. Чуть позже.
Хаос начал атаку, как всегда, изнутри. Сотни, казалось бы, никак не связанных друг с другом преступлений, незаметно растущая активность пары мелких культов - кто мог предположить, что уже через месяц это выльется в полномасштабную войну в узких коридорах надземной части мира, и в еще более узких тоннелях подземной его части? Да, в этом мире, мире маленьких, замкнутых пространств, короткие мечи, мачете, ножи быстро и легко вытесинили стрелковое оружие. Тьма и скорость здесь были самыми лучшими союзниками.
А она все равно предпочитала пистолет, используя его даже в рукопашных схватках. Удлиненный и утолщенный ствол, в сочетании с необычным изгибом рукояти делал ее лазпистолет похожим на пистолет "Инферно". Достаточно массивное оружие, чтобы использовать его в паре с коротким, широким мечом, и достаточно легкое, чтобы стрелять навскидку в узких тоннелях.
Боль, отступила лишь через десять минут - десять минут кристаллизированного ада, и сквозь звон в ушах к ней пробился детский плач. Однако, она не успела ни обрадоваться, ни расслабиться - боль накатила снова, сильнее, ярче, яростнее. Ее мучения, как оказалось, только лишь начинались.
Четыре часа спустя, второй ребенок появился на свет. Она родила двойню - девочку, а за ней мальчика. Второй ребенок был мертв. Его отец, все это время поддерживающий роженицу насколько мог и умел, держал на руках два маленьких свертка - один открытый, с виднеющимся из него довольным лицом новорожденной девочки, а второй закрытый - с телом мертвого мальчика. Женщина молча вытянула руки и получила на руки новорожденною. Она некоторое время смотрела на ее безмятежное лицо и отдала обратно, в руки отца. Второй сверток перекочевал в ее объятия и она приподняла плотную ткань, чтобы первый и последний раз взглянуть в лицо сына.
Мальчик был столь же красив, что и его живая сестра. Его аккуратное, чуть острое лицо уже обрамлял вихрь малопослушных, прямых волос, которые, если бы он выжил, всю его жизнь были бы разбросаны по его голове в живописном беспорядке. Нос был острым, но вздернутым, доставшимся от отца. Губы немного искривились - казалось, младенец усмехается, причем, самым нахальным образом. Имена детям были придуманы уже давно - и сейчас женщина прошептала одно слово, как заклинание. Новорожденная Сиаль должа была отправиться дальше - вместе с отцом и матерью, и вырасти в прекрасную и опасную воительницу с Хаосом, который, в каком-то смысле, ее породил, сведя вместе ее родителей. А ее брат Нелиер оставался навечно в этих катакомбах, обреченный никогда не увидеть солнечного света, никогда не вдохнуть свежего воздуха.
У мальчишки, кажется, были свои планы на этот счет. Женщина с изумлением наблюдала, как открываются глаза ее мертвого сына, как фиолетовое сияние распространяется от них, горящих неземным светом. А в следующую секунду, она поняла, что не выдерживает укоряющего взгляда, что он как будто вытягивает из нее все силы...
Глава первая.
Будущее каждого Воина.
Эниэль Тешше так никогда и не узнал, что конкретно убило его возлюбленную женщину, но догадался, что кровесмешение двух рас и близкое присутствие Хаоса дало некоторую мутацию, которую он вскоре назвал "дар-проклятье", с ужасом наблюдая, как его годовалый сын одним взглядом усмиряет - а затем убивает любых, даже самых яростных служителей Хаоса. Только лишь научившись ходить, маленький Нелиер отправился обследовать ближайшие к их укрытию переходы, напичканные установленными Эниэлем ловушками. В такие моменты его сестра, Сиаль, будто понимая всю опасность замыслов брата, застывала у двери, и вглядывалась своими красивыми, светящимися глазами в непроглядную тьму "первого коридора", как про себя называл его Эниэль. Если бы не то волнение за сына, какое рвалось из молодого Эльдара бурным потоком в эти частые моменты, он, наверное, умилился бы такому поведению дочери. Но на то у него не было времени - каждый раз, завидев замеревшую у дверей Сиаль, он понимал, что Нелиер снова невероятным образом открыл дверь, обычно запираемую на несколько замков, в том числе электронный, и вновь гуляет в одиночестве по темным коридорам.
Каждый раз, он нагонял сына все дальше и дальше от убежища, пока наконец не заметил странную особенность - Сиаль зачастую застывала у двери даже раньше, чем Нелиер успевал начать к ней двигаться. Девочка предсказывала желания брата - или чувствовала их вместе с ним. Поняв это, Эниэль смог более или менее контролировать своего сына. Во всяком случае, случаи незаметного ухода Нелиера сократились до минимума.
Предусмотрительный Эльдар никогда не заглядывал в глаза мальчику, обладающему ужасающей способностью, и чувствовал, что правильно делает. Единственным живым существом во вселенной, кто мог это сделать и не умереть мгновенно, оказалась его сестра - Сиаль, похоже, обладала абсолютным иммунитетом к способности Нелиера, либо он каким-то образом мог блокировать ее, но только для сестры.
Эниэль сам по себе был нетипичным Эльдаром. Он был изгнан со своего мира за слишком теплое отношение к мон-кеи, и долго метался по вселенной, помогая людям чем мог. Хотя выглядел Эниэль как все Эльдары - орлиный профиль, длинные уши, высокий рост, изящные конечности. Голубые глаза, темные, длинные волосы. Эниэль носил Эльдарскую броню, потертую от частого использования и нерегулярного ухода и длинный, изогнутый меч, обладающий силовыми свойствами.
Дети росли и развивались с человеческой скоростью, в то время как познавали мир они со скоростью Эльдарской. Уже в полтора года они оба произнесли по своему первому слову - на Готике, как ни странно.
Эниэль, уже который месяц занимающийся обычными бытовыми делами, на пополам с обустройством их жилища, в один момент заметил Сиаль, снова застувшую у открытой двери. Выругавшись про себя, Эльдар поспешил к дочери через комнату. Заслышав его шаги, девочка обратила на него взор фиолетовых глаз и указала на чернеющий проход.
- Нелиер, - пролепетала она.
Эниэль улыбнулся, коротко обнял дочь и побежал по проходу, минуя собственные ловушки. Он успел пройти три поворота, прежде чем увидел сына. Так далеко он еще не убегал.
Нелиер стоял перед забившимся в угол культистом - достаточно взрослый мужчина верещал как поросенок, которого режут и, забыв все свои обеты Хаосу, молил о пощаде. Мальчик неумолимо двигался вперед, на него, сверля его своим светящимся взглядом. Эниэль, как зачарованный, уставился на эту сцену. Нелиер подошел к изуродаванному культисту в упор, его глаза все ярче светились во тьме прохода. Мужчина рыдал, но не мог удержаться, чтобы не взглянуть на мальчика - тут же его слезы высохли, а взгляд стал стеклянным.
- Тварь! - заявил мальчишка - и тело культиста рассыпалось в прах, а вокруг головы Нелиера распространился выдохнутый им кровавый туман.
Эниэль схватил сына через секунду. Глаза отца и сына встретились на полсекунды, но Эльдар упел отвести взгляд.
- Нелиер, ты снова... У меня даже нету сил тебя ругать. Идем назад.
"Идем назад" - самая частая фраза, которую Нелиер слышал от отца, и это было неудивительно - особенно учитывая самоубийственные прогулки мальчика.
В четыре года, Нелиер и Сиаль начали получать от родителя первые уроки самозащиты. Если Эниэль хотел дать им хоть какое-то будущее - он обязан был научить их, как не погибнуть в первой же стычке. Эльдар все четыре года занимался тем, что подготавливал место для тренировок. Итогом стал достаточно тесный зал, сотвореннный из нескольких комнат, между которыми были удалены перегородки. И все же, это было лучше, чем ничего. Первым делом, Эниэль рассказал детям теорию - он рассказывал о своей родине - Рукотворном Мире, самом прекрасном месте во всей вселенной, потом начал рассказ о людях - частью приятных, частью мерзких существах, о Темных Эльдарах, о Хаосе, об Орках и Тиранидах - во время своих рассказов, Эльдар подметил, что сын слушает его с интересом, в то время как дочь - лишь из уважения.
Определенно, девочка не хотела вносить в свою жизнь сражения. К сожалению, такого выбора Эниэль предоставить ей не мог - хотя бы потому, что путь наверх должен был пройти по трупам. После теории, Эниэль перешел к практике - к тому времени детям исполнилось шесть. Эльдар учил сына и дочь сражаться голыми руками и с оружием в руках. Кроме этого, дети осваивали науку самодисциплины, учились законам чести и справедливости. Они воспитывались как воины - воинами им предстояло стать, если они хотели выжить.
Эниэль уже видел отчетливо зарождающийся стиль боя сына - в восемь лет Нелиер уже полностью отдался клинковому оружию, с невероятным проворством вращая в руках два коротких грубых меча, изготовленных Эльдаром. Этот стиль был не знаком Эниэлю, хотя он и учил Нелиера, он просто не мог понять, откуда берутся сложные, ловкие и фееричные движения сына - до этого, Эльдар даже и представить не мог, что клинок может свистеть в таких углах. В то же время, Нелиер с презрением косился на оружие дальнего боя - Эльдару так и не удалось заставить сына взять в руки пистолет.
Сиаль же предпочитала стандартные, заученные движения - она не вкладывала себя в воинское искусство, не старалась придумать что-то свое. Нет, она была прилежной и способной ученицей - но это было не ее призвание. Она четко осознавала, что ей это нужно - но из года в год не желала иметь ничего общего с войной.
Когда детям исполнилось четырнадцать, Эниэль понял, что пора пытаться выйти на поверхность.
Сиаль открыла глаза. Старая лампа под потолком привычно мерцала, а воздух вокруг как всегда был теплым, пыльным и затхлым. Теперь это действовало не так удручающе, как обычно. Сегодня они идут наверх. К солнцу. Полукровка мечтала увидеть солнце. Небо. Звезды. Все, о чем так много рассказывал отец. Девушка потянулась в своей кровати, раздумывая, пора ли уже вставать. Если бы было пора - Нелиер не переминул бы ее разбудить. Он оставался хладнокровным, но она чувствовала, что его этот поход захватывает не меньше, чем ее. С другой стороны, если вставать еще не пора, то где же он сам?
Сиаль села в кровати, одеялом закрывая начинающие формироваться на ее груди округлости. Они появились совсем недавно, первоначально шокировав девушку. Когда ее отец, стараяясь оставаться серьезным, объяснил ей, что все так и должно быть, она успокоилась. Но своих "новшеств" все равно стеснялась. Сиаль стянула со стула грубую, собственноручно сшитую маечку и быстро натянула ее, тут же успокоившись. Жить с "этими штуками" становилось все неудобнее. Она выскользнула из постели, спешно оделась, не забыв спрятать в складках одежды острый, хоть и плохо обработанный кинжал. После этого, Сиаль вышла в коридорчик, на ходу облизываясь приятному запаху из их импровизированной "кухни".
Вообще-то, запах - это единственное приятное, что было в их пище. В лучшем случае, удавалось поймать какую-нибудь костлявую живность, в изобилии обитавшую в подземельях. В худшем - припасы, которые носили с собой еретики. Сегодня, как ни странно, было ни то, ни другое. Сегодня, в честь их попытки подняться наверх, отец открыл что-то из старых запасов. Что-то, что он назвал "нормальной едой".
В жизни, полукровки не ели ничего вкуснее.
- Консервы, - удивленно протянула Сиаль, гладя живот. - Надо запомнить, такая вкуснятина.
Эниэль улыбнулся.
- Наверху есть вещи и повкуснее, Сиаль.
- Да? - полукровка старательно облизывала пальцы. - Не может быть!
- Еще как, - лицо Эльдара просветлело. - Там есть такие вещи, которые вы и в мечтах-то вообразить не смели.
- Это уж точно, - лениво и холодно проговорил Нелиер, поднимаясь на ноги. - Мы идем или так и проторчим здесь весь день?
Эниэль помолчал, переваривая будничную грубость сына. Сиаль притихла, украдкой ковыряясь пальцем в пустой консервной банке.
- Нелиер, - сказал, наконец, Эльдар. - Я понимаю, что ты, как обычно, не в духе. Но может быть, хотя бы сегодня ты будешь не так холоден с нами, своими единственными родственниками?
- Иначе что? - с вызовом бросил полукровка.
- Вот что, - усмехнулся Эльдар и тут же в лицо его сына полетела струя воды. Сиаль залилась хохотом, забыв про вкусные остатки на стенках банки, Эниэль хитро улыбнулся Нелиеру. Тот моргнул пару раз, развернулся и вышел из кухни.
Эниэль проследил за ним взглядом и повернулся к дочери. Та приуныла.
- Отец... Почему он такой?
Эльдар вздохнул.
- Не очень-то хотел, что бы ты знала об этом, Сиаль. Но твой брат родился мертвым. Когда он появился на свет, его сердце уже не билось. Возможно, именно это влияет на его характер - его подсознание ставит ему слишком много эмоциональных барьеров.
- Но сейчас же он живой...
- И лучше бы тебе не знать, что именно оставило его вживых.
Сиаль кивнула, покорная воле отца.
- Но кто же может сломать эти барьеры?
- Мы будем бороться с ними, хотя я не знаю, насколько успешна будет наша борьба. Сиаль, ты чувствуешь его истинные эмоции, и можешь разжигать их пламя еще ярче, когда оно появляется. А я... Я буду помогать тебе терпеть его, когда он будет становиться невыносим.
- По-моему он невыносим перманентно.
- Поверь, это он еще в хорошем настроении. Да ты и сама знаешь... Ну что... Пойдем? Пора начинать!
Сиаль радостно кивнула и выскочила в коридор.
Сумки были собраны с вечера, оружие - вычищено и заточено вообще всегда, а потому они, не задерживаясь, вышли в первый коридор и, минуя ловушки, шагнули в беспросветную тьму. Впереди шагал Эниэль, чуть позади, вцепившись в его плащ и сжимая единственный фонарь - Сиаль. Замыкающим был Нелиер, державший в каждой руке по своему короткому мечу. Сиаль заметно дрожала, оглядываясь на пляшущие тени. Эниэль был несколько подавлен общей мрачностью обстановки, но держался бодро. Хладнокровный Нелиер был абсолютно спокоен.
Пыль летала в темном воздухе, мешая дышать и подсвечиваясь золотистым сиянием, когда на нее падал свет фонаря. Сиаль сначала подумала, что, возможно, это и есть звезды. Однако, она быстро вспомнила, что звезды бывают только на небе, а неба в коридоре не может быть видно. Отец достаточно смело шагал прямо перед ней, сзади слышались успокаивающие шаги Нелиера, так что Сиаль ощущала себя в определенной безопасности. Разве что, когда из тьмы выплывал очередной темный коридор, из которого слышались приглушенные шорохи и далекие стенания, сердце девушки болезненно сжималось.
- Нелиер, - проговорил наконец Эниэль. - Будь внимателен. Они уже обошли нас сзади.
Сиаль испуганно обернулась, через плечо брата вглядываясь во тьму оставленного позади коридора.
- Как далеко? - холодно отозвался Нелиер. Его даже не волновало, сколько против него выходило противников.
- Метров тридцать. Возможно, нам стоит занять оборонительную позицию.
- Нет, - возразил Нелиер. - Это даст им шанс провести более массовую атаку и раздавить нас с двух сторон.
Эльдар качнул головой, признавая, что такое возможно.
- Превентивный удар, - продолжил полукровка.
Сиаль и Эниэль разом дернулись. Конечно, такой ход был неожиданным, но очень и очень рискованным. Нелиер заметил замешательство отца.
- Один. Я один пойду.
Тут уже Сиаль сорвалась, по глазам ее покатились слезы.
- Сдурел? Они тебя там раздавят...
- Не реви! - грубо одернул ее брат и поднял глаза на отца. - Я пойду.
- Ты не справишься, - возразил Эниэль.
- Справлюсь. Я помню все твои уроки. Послушай, нужно решать что-то быстро.
Сиаль украдкой всхлипывала. Эльдар вздохнул.
- Прости, дочка. Он прав.
Сиаль закрыла ладонями лицо, а Нелиер, коротко улыбнувшись, скрылся во тьме прохода, по которому они только что шли.
- Четырнадцатилетний ребенок, - удивленно проговорил Эниэль. - А решительность и смелость - как у тысячелетнего воина.
Единственное, чего боялся молодой Эльдар - что это вполне даже могут оказаться безрассудство и глупость.
Полукровка шагал по темному тоннелю, не разбиря в темноте ровным счетом ничего, в то время как его глаза ярко светились в темноте давая еретикам большие шансы найти его шею быстрее, чем он сообразит, что происходит. Это они сделать и попытались, но Нелиер скрестил перед собой клинки, предвидев опасность. Метал ударился о металл, оглашая коридор на километры во все стороны призывным звоном. Не мешкая, Нелиер со всей силы пнул ногой куда-то вперед, и почувствовал, как еретик впереди повалился на пол. Тешше вытянул клинки далеко вперед и резко развел их в разные стороны. Правый отчетливо распорол что-то мягкое и теплая жидкость хлынула на руку полукровки. Тешше сделал шаг вперед, наступив на только что поваленного еретика и резко вонзил в него оба меча, немедленно отшатнувшись. Послышался звон бьющихся об стены и друг друга мечей - еретики искали полукровку. Нелиер сделал еще шаг назад, а звон повторился, на этот раз ближе. По звуку, там было еще трое противников и они слепо махали перед собой оружием, надеясь задеть полукровку. Нелиер дождался, пока оружие отзвенит свое и рванулся вперед, вытянув клинки перед собой. Оба меча с хрустом пробили твердые ребра и погрузились в мягкую плоть. Полукровка пригнулся, чувствуя как двое оставшихся еретиков остервенело кромсают плоть своего союзника, надеясь попасть по Нелиеру. Тешше ногой снял труп еретика со своих мечей и тот рухнул на одного из противников, из-за чего он истошно завопил, думая, что Нелиер настиг его. Полукровка почувствовал движение воздуха - второй противник резко обернулся к первому. Не раздумывая, Нелиер левой рукой схватил его за запястье, а правой - вонзил ему меч под ребра. Тот захрипел и, конвульсивно дергаясь, повалился на пол. Последний еретик замер, боясь даже дышать. Послышлся чавкающий звук - Нелиер медленно вытаскивал меч из трупа поверженного противника.
Не выдержав нервирующего звука, еретик с криком бросился в атаку туда, где, по его представлениям, находился полукровка. Направление он выбрал правильное, а вот кричать было не надо - Тешше поймал его на оба меча и, чувствуя, как кровь заливает руки, швырнул труп в сторону.
Эниэль и Сиаль слышали крики и звон оружия. Эти звуки заставляли их нервничать, но не более - бдительность нельзя было терять ни на секунду - враг мог поджидать за каждым углом. Сиаль теперь уже ощутимо крупно дрожала, боясь дышать - вместо вдохов у нее получались громкие всхлипы. Луч фонаря выхватил из тьмы висящую на потолке табличку со стрелкой.
"Elevatum"
- Мы почти пришли, - сказал Эниэль. - За этим поворотом - подъемник, один из многих. Будем надеяться, он работает.
В ответ ему послышался очередной всхлип. Эльдар обернулся к дочери и крепко обнял ее.
- Не бойся ничего, девочка. Эти еретики ничего не могут нам сделать. В конце концов, они уже столько лет пытаются...
Сиаль закричала и Эниэль почувствовал как в плечо ему вонзилось что-то острое. Броня поглотила почти всю силу удара, но он пришелся на нервный узел, ввергнув Эниэля в состояние болевого шока на несколько секунд. Сиаль оскочила назад, выхватив свой кинжал и в пляшущем свете фонаря, дрожащего в ее руках, она разглядела восемь ухмыляющихся фигур, безмолвно шагающих на нее. Девушка подняла перед собой оружие, пытаясь выглядеть внушительно, уверенно. Но свет фонаря выдавал ее с потрохами.
- В сторону, - кто-то толкнул ее в стену и тут же ее окатило потоком горячей крови. Послышался шум борьбы, крики еретиков, холодное рычание ее спасителя, боевой клич отца... Потом неприятный звук падающих тел и тишина. Сиаль рискнула открыть глаза.
Нелиер помогал Эниэлю подняться на ноги, одновременно вырывая из его плеча ржавый кинжал. Изуродованные тела культистов усеивали пол. Она бросилась к отцу и бегло осмотрела рану.
- Ничего страшного... - прошептала она. - Но нужно промыть.
Нелиер согласно кивнул, приходя к тому же выводу.
- Потом, - кряхтя, отозвался Эльдар. - В подъемнике. Сейчас поспешим.
Сиаль хотела что-то возразить, но Нелиер прикрыл ей рот и снова кивнул. Они быстро зашагали к дверям подъемника и Эниэль воспользовался панелью, чтобы попытаться разбудить дремлющее устройство. Как ни странно, механизм еще работал - где-то в шахте послышался глухой гул.
- Он приедет еще не скоро, - проинформировал детей Эниэль.
- Пора заняться твоей раной, - сказала Сиаль и получила от отца благодарный кивок. Она быстро распотрошила сумки, выискивая необходимые ей принадлежности, а Нелиер снял с плеча отца броню. Вскоре Сиаль уже промывала рану теплой водой из вляги.
- Не слишком-то удачное начало, - заметил Эниэль.
Нелиер пожал плечами. На его счету сегодня было двенадцать тварей, и его это удовлетворяло. Он стоял у узкого проема к этой комнатушке, вслушиваясь в темноту и ожидая атаки. В том, что атака будет, сомневаться не приходилось. Нелиер натянул в этом проеме бечевку, надеясь создать сумятицу в рядах атакующих, а так же задержать их в проходе. Главное, не светить на дверь, иначе могут заметить. В темноте, фигура полукровки сливалась со стеной.
- Спасибо, Сиаль, - сказал Эльдар, когда дочь закончила.
- На за что, - улыбнулась та. - Долго еще ждать эту штуку?
- Не меньше часа. Подниматься придется очень и очень высоко.
- Нелиер, - Сиаль обратилась к брату. - Ты не ранен?
- Нет, - сухо отозвался полукровка.
- Эти твари не имеют ничего против него, - морщась от боли, махнул рукой Эниэль и почувствовал как Нелиер довольно усмехнулся на скрытую похвалу.
- Брони-то у него нет, - заметила Сиаль.
- У него есть кое-что понадежнее, - парировал Эльдар. - Душа Воина. Сердце Воина. Инстинкты Воина.
Нелиер, похоже, совсем растаял под похвалами - каким бы холодным он не был, всегда приятно побаловать свою гордость. Эниэль надел наплечник и прислушался к подъмнику. Тот все так же гудел.
- Нелиер, что там слышно? - спросил он.
- Пока тихо, - послышался голос Нелиера.
- И, надеюсь, так и будет до самого конца, - отозвалась Сиаль, снова складывая сумки.
- Надейся, - проговорил ей в ответ брат.
- Надеяться - не вредно, - поспешил смягчить это Эльдар. - Но готовиться все равно надо к худшему.
Еще полчаса прошли в относительном спокойствии, пока Нелиер, наконец, не предупредил о том, что слышит шум готовящейся атаки.
Так глубоко под землей культистов было немного. Здесь были мелкие группы, рышущие в поисках забытых технологий, секретных проходов да и просто чего-нибудь стоящего. Ну и, конечно же, уже который год, какой-то вырвавшийся из абсолютных низов культист вел с Тешше затянувшуюся войну. Войну бессмысленную - группам не удавалась одолеть даже ловушки Эниэля, не то что войти в убежище и сразиться с самим Эльдаром. И вот - Эльдар сам дал ему шанс - вышел из под защиты своих ловушек и двинулся к подъемнику. Такой шанс культисты упустить не могли.
И не упустили. Всматривающийся в темноту Нелиер резко отпрянул, когда первый культист, споткнувшись о бечевку, протаранил носом пол прямо перед Сиаль. Та выхватила оружие и вонзила его точно в затылок врага - как учил ее отец. Эниэль встал с другой стороны от прохода, обнажив свой великолепный меч. Нелиер тоже поднял мечи, готовясь к атаке. Сиаль быстро состроила из сумок баррикаду и, направила в проход луч фонаря и ствол пистолета матери. Это оружие - единственное, что осталось от женщины, когда-то воевавшей за это место.
Первый выстрел щелкнул в накатившей тишине и за ним последовал приглушенный, булькающий крик. "Попала в шею, похоже, насквозь." - с удовлетворением констатировал Эниэль.
- Нелиер! - крикнула Сиаль и ее брат тут же вонзил меч в глаз очередного культиста, появившегося в дверях. Бечевка, похоже порвалась, но свою службу она уже сослужила. Труп безмолвно рухнул в помещение.
- Отец! - воскликнула Сиаль, посылая еще один лазерный заряд в проем. Меч перерубил двоих культистов, ворвавшихся в комнату, и они, по частям, повалились на пол. Девушка выстрелила еще два раза, оба попала, но смертельным, кажется, был только один. Нелиер высунулся и поймал раненого сестрой культиста за грудки, втащив в комнату. Тут же в спину пойманному противнику вонзил меч Эниэль. Пока что, напор был не слишком сильным, хотя сильному тут и неоткуда было взяться.
- Скольких мы уже убили? - спросил Эниэль.
- Около двадцати, - прикинул Нелиер. - Если считать, за все время. Моих четырнадцать, это я точно знаю.
- Значит, мы уже перебили примерно половину сил, которые они могут на нас бросить.
- Так быстро? - расстроенно выдал Нелиер. Но на его выходку внимания никто не обратил.
- В общем-то, положение несложное. Обороняемся до тех пор, пока не приедет подъемник, а потом просто уходим, - подвел итог Эниэль. Полукровки разом пожали плечами - выбора было немного.
- Внимание! - повысила голос Сиаль и в дверной проем полетел новый заряд лазера.
В этот раз, похоже, в помещение разом попытались ворваться все оставшиеся культисты. Эниэля прижали к стене, Нелиера откинули в сторону. Сиаль поднялась, выстрелила еще раз и приняла удар кинжала культиста на ствол пистолета, вытаскивая свой кинжал. Ее окружили трое культистов. Несколько секунд они неуверенно топтались вокруг, а потом попытались напасть все разом. Сиаль с места сделала короткий подкат, правой ногой заехав одному из культистов в пах. Послышался явный хруст. Сиаль оттолкнулась от заваливающегося противника, сделала кувырок назад и ударила второго обеими ногами в грудь, свалив его на пол и сев сверху. Третий посмотрел на нее удивленными глазами - она уже целилась в его голову из пистолета. Щелкнул выстрел и труп упал на пол. Сиаль проткнула кинжалом грудь противника под собой и подняла глаза.
Перед Нелиером лежало пять или шесть трупов, а он, красиво вращая мечи, отражал атаки еще двоих еретиков. Отец положил еще семерых, трое покушались на его жизнь, безрезультатно. Сиаль прицелилась в одного из еретиков и пробила ему голову. Еще один бросился было к ней, но тут его спину пробил меч Нелиера. Еще полминуты спустя, все было кончено - кровь заливала всю комнатку, а Тешше стояли последи кучи трупов и, тяжело дыша, приводили себя в порядок.
- Больше, думаю, не будет, - сказал Нелиер, вытирая мечи об одежду еретиков.
- Согласен, - кивнул Эниэль.
Что-то скрипнуло, и двери подъемника разъехались, освобождая вход в плохоосвещенную, замызганную, но просторную кабину. Тешше переглянулись и, не сговариваясь, шагнули внутрь.
