talas

Улетел, поставив 'Аквилу' в режим автопилота), с чего бы это мне убивать его так быстро).

А двести шагов тебе не понравились?

Выкладываю еще кусок текста. Надеюсь он не очень косячный). Яростная критика, указания на недочеты и т.п и т.д. принимается с большой благодарностью). Тигиус –IV Улей Тартус. Шпиль. В коридорах шпиля было многолюдно, роскошно одетые аристократы носились по административному крылу как угорелые, поминутно останавливаясь, что бы что-то спросить у такого же бездельника. В воздухе пахло страхом и паранойей. Это… ощущение как перед грозой, когда вся живность ищет укрытие от свирепого ветра и безжалостных молний. Нервность окружающих начала передаваться и мне. Наверное, поэтому я не приветствовал господина как следует при встрече и сразу перешел к делу. - Господин, вы звали, я пришел… что случилось? - Орки, Лекс, в реальный космос вышел орочей астероид, предвестник флота завоевательных сил. Вероятно, его выбросило из варпа случайным изгибом течения, но кто знает, не к нам ли в гости летят ксеносы. Я обмер. После восхождения на трон семьи Левенбургов двести лет назад, некогда процветающая планета скатилась во тьму. И СПО не выдержит и набега, не говоря уж о полноценной войне. - Господин, на земле нам не победить, если орки высадят силы даже из одного астероида. - Верно. Это тебе урок, Лекс. Двести тридцать лет назад покойный Тигериус с помощью немыслимых взяток Администратуму и Марсу выкупил для СПО три сверхтяжелых танка. Гибельный клинок и два Штормовых лорда. Спустя сотню лет эти танки были проданы на соседний мир-улей, где правил более мудрый и дальновидный губернатор. А эта семья правителей, она привела этот мир к краю гибели. - Господин, вам не кажется, что сейчас время действовать? - Ах, мой мальчик - рассмеялся тот – да успокойся, через полчаса мы вылетаем на борт “Огненного покаяния”, наш корабль возглавит местную флотилию. - Флотилию, господин? - Да, на орбите, к нашему счастью находятся три фрегата типа Кобра. Да еще висит эта бесполезная орбитальная крепость. Проклятые кланы этой планеты разворовали с неё все что можно, она почти беззащитна. Но в качестве щита сгодится. - Как вам угодно. Вы уже решили, что будет происходить на поверхности в случае нашего провала? - Поверхности? Ах да. Я нашел одного толкового парня, среди бесполезных офицеров местных СПО. Я его поставил командовать. Выживет, сделаю губернатором. Вопросы еще есть? - Нет, мой господин. - Тогда идем. “Аквила” ждет нас. Взлетая с поверхности, вжавшись из-за перегрузки в кресло, я все думал, насколько невероятной покажется простому подданному Империума власть инквизитора, невзначай решающего судьбу правящей ветки целой планеты. Орбита Тигиуса – IV. Мостик черного корабля “Огненное покаяние”. Наши страхи оправдались. Орки пришли в нашу систему. Пришли уничтожать, повергать наши храмы, убивать наших людей. Твари. Мы засекли множественные выбросы их грубых, почти примитивных двигателей. Без визуального контакта очень тяжело сказать, сколько кораблей и какого класса к нам летят, их выбросы столь сильны, что сигнатура буквально сливается в одну. А ведь мы так слабы. Черный корабль – отличное судно, с шестью орудийными батареями по каждому борту, четырьмя лазерными батареями и двумя торпедными установками, пусть и уступает рабочим лошадкам Империума по вооружению, но не как не по качеству защиты. “Огненное покаяние” способно отогнать или уничтожить практически любого рейдера, и ему вполне по силам достойно сразиться с сильным противником. Но на орбите лишь наш корабль подобного класса. Да, у нас есть фрегаты типа Кобра, опасные змейки, плюющиеся четырьмя торпедами за залп, выжигающими целые палубы вражеских кораблей. Но их всего трое, и они слишком хрупкие. Да есть истребители класса Фурия. Но их всего пятьдесят. И не все из них в хорошем состоянии, слишком мало ответственности проявила правящая семья в столь важно вопросе. И хоть враг далек, уже видно, что очень силен. - Инквизитор. Враг в радиусе визуального обнаружения. - Капитан, прикажите вывести голо - изображения противника. - Техники, вывести тактическую картинку. – Заорал капитан, не отличающийся смирением. Над тактическим столом, стоящим посередине мостика пошли помехи, и скоро возникло изображение сил и нас и противника. - Капитан – начал докладывать старший ???????? – Обнаружены один крейсер орков, вероятнее всего класса Молот, один космический скиталец, девять астероидов идущих в фарватере флагмана. Плохо дело, подумал я, нас слишком мало, что бы выстоять против этой, пусть и не слишком большой армады. - Говорит инквизитор. Вся эскадра, торпедные аппараты к бою. Выучка моряков имперских ВКС всегда славилась по всему Империуму. Уже спустя десять минут пришло подтверждение готовности вести огонь. - Доложить достижение предельной дальности залпа – приказал Инквизитор капитану. - Мы уже готовы вести огонь – радостно откликнулся тот. Господин скривился, будто услышал что-то неприличное и раздраженно буркнул – по флагману, веером – открыть огонь! - Есть открыть огонь – радостно заорал капитан. Спустя пять минут корабль содрогнулся от залпа, и торпеды устремились к целям. Две с нашего судна, еще по четыре с каждой кобры. Если они достигнут врага, тот вполне может получить смертельные повреждения. - Я конечно не флотоводец – произнес и Картфилд, ни к кому конкретно не обращаясь – но я хорошо знаю орочью расу. Их операторы наблюдательных устройств устремили все внимание на нас, на крупную дичь, они просто не заметят торпеды, пока те не подлетят. И слишком далеко еще до нас, что бы выпускать истребители и штурмовики. Любой опытный босс этих ксеносов знает, как легко погибают утлые самолетики в отрыве от основного флота, и этот отрыв произойдет, ведь жажда боя орков легко затмевает всю разумную деятельность их зеленых черепушек. Слушая его речь я в волнении смотрел на тактический стол, на пикт – изображения торпед, и молился, горячее молился Императору, что бы слова инквизитора оказались истинной. Двадцать миллионов километров. Десять. Пять - напряжение на мостике растет, торпеды уже близко, еще чуть-чуть и…. Кроме того, до боевого контакта осталось двадцать минут вражеского хода. Все те, кто не занят за работой смотрят на тактический стол, на индикаторы приборных панелей. Миллион километров. - Засечено повышение активности противника – раздался полумеханический голос наблюдателя. – Стартуют истребители противника. Засечено десять, тридцать… Засечены энергетические колебания,… враг открыл огонь! Поздно, торжествующе подумал я. Но тревожно загорелся красная руна одной из торпед. Стометровая хищница была уничтожена. – Нет – прошептал я –нет. Загорелась еще одна красная руна. - Корабль ксеносов начал маневр уклонения – крикнул наблюдатель. Инквизитор торжествующе рассмеялся. Минута, еще долгая бесконечная минута. Я кидаюсь к обзорному визору, отталкиваю какого то офицера, и в безумном напряжении, стиснув зубы, наблюдаю как громада вражеского крейсера пытается развернуться, как со скоростью молнии к нему летят маленькие огоньки, несущие смерть. Попадание! Даже с такого расстояния я вижу вспышки взрывов. Я кидаюсь к столу. Император милостивый, одиннадцать торпед достигли целей! Из-за маневра уклонения, вражеский корабль подставил борт, поэтому энергетические выбросы засечены по всей длине судна! Люди на мостике кричат и славят Императора. Уже видно, что даже если “Молот” и не погиб, то уж точно выведен из боя. Внезапно по кораблю прошла дрожь. - Прямое попадание носовых энергетических батарей Скитальца по нашим щитам! – крикнул кто-то из офицеров, и ликование сразу утихло, все резко вспомнили, что до победы еще так далеко, и гибель одного врага не означает смерти всей армии противника. Битва за Тигиус началась. - Отходим к орбитальной крепости! – скомандовал Кратфилд. Да, все пока шло согласно плану. Сейчас мы должны отойти к крепости, обстреливая бортовыми батареями врага, а фурии прикрывать нас от торпед и снарядов. Как только вражеские истребители достигнут наших порядков, Фурии должны отойти к крепости, чья зенитная мощь все еще вполне серьезная. От четкости этого маневра зависит очень много. Орочьи батареи вели огонь так часто, что казалось, словно это ярость из-за потери флагмана подстегивает их. Но по счастью меткость их желала лучшего, да и об управляемых снарядах можно было и не думать. - Каверз сто тридцать, вверх десять… Маневр уклонения, срочно! Батареи макро орудий, огонь разрывными по передовым эскадрильям врага! – команды, крики, все слилось в один шумовой фон. - О Боже Император, “Клинок скорби ” подбит! – заголосил кто то. - Заткнуться всем! – рявкнул капитан – повреждения? - Критические, сэр… снаряд летит на нас!!! - Зенитные батареи, вы уснули там!!! -Снаряд сбит… сэр, он летел на нас, он не летел по прямой, он лете… - Заткнитесь, офицер - негромко сказал Кратфилд – орки иногда применяют снаряды, со смертниками гротами внутри. Будьте просто внимательнее. - Есть сэр. Мы убереглись от вражеского снаряда, но одна из Кобр горела, она падала в колодец гравитации несчастной планеты. Первые потери. В ярости, в похвальном, но безрассудном стремлении отомстить к туче вражеских истребителей устремляются Фурии. Капитан орет в вокс, он грозится оторвать первичные половые принадлежности, обещает повесить всех за ноги, если Фурии тот час же не вернутся. Большая часть слушается приказа, но двадцать или около того Фурий летят дальше, видно сочтя, что орочьи примитивные машины ничто, по сравнению с их стальными птицами. Я вижу, как они ныряют в гущу боя, разнося лазерными лучами в лоб истребители врага. И вижу, как ракета орков попадает в хвост истребителя Мастера Полетов, командира эскадрильи. Строй Фурий разваливается, бой превращается в собачью свалку. Я вижу, как фурия сжигает ударами в хвост двоих врагов, одного за другим, и исчезает во вспышке света, когда вражеские снаряды достигают её. Какие гордые идиоты. Вот летит Фурия, за ней в хвост пристроилась пятерка противников, На них пытаясь спасти товарища, пикирует на верхнюю полусферу истребителей еще одна Фурия, но сама рассыпается в ошметки от очереди из ударившего слева орочьего истребителя. Передовая Фурия делает немыслимый маневр, у пилота, наверное, раздавило перегрузкой внутренние органы, но он взрывает убийцу друга, и сжигает еще две ‘леталы’ орков, прежде чем неуправляемая ракета раскалывает истребитель надвое. Это просто бойня, святой Император, пусть парни забирают с собой по два, по три пилота – орка, это все равно бойня. Мы лишились почти половины истребителей, а орки не потеряли и сотой части. Эти твари достойно отомстили за гибель флагмана. Бой продолжался. Остатки флотилии отошли к орбитальной крепости и, встав левым бортом к врагу открыли заградительный огонь. Вырвавшись заметно вперед, истребители орков попали под огонь зенитных батарей крепости. Летя в плотных порядках, они сразу стали нести заметные потери. Пилоты направили свои утлые самолеты в атаку на крепость, стремясь подавить огневые точки. И это было большой ошибкой. “Огненное покаяние” содрогнулось от торпедного залпа второй раз за прошедший час, вместе с нами выпустили торпеды и оставшиеся два эсминца. План был прост. Торпеды никогда не прорвутся сквозь плотный строй перехватчиков врага, но если тот завязнет в ближнем бою, и все его внимание будет сосредоточенно на бое, то запущенные по широкой дуге торпеды могут и достигнуть вражеских кораблей. Фурии вырвались вперед, атакуя в верхние полусферы перехватчиков врага, пикируя на них и сжигая в пепел. Космическое пространство разорвали веерные лучи лазеров, пустота заиграла всеми цветами радуги, когда линейные батареи Скитальца открыли огонь. Это было страшное, и завораживающее зрелище. Мы пытались отбиться, но все было тщетно, даже не имея щитов, Скиталец был крайне живуч, почти неуязвим. На секунду я даже поддался страху, но тут же увидел, как загораются зеленым пикты торпед – своих целей достигли все! Мы целили по астероидам, зная, что войска для наземных битв сосредоточенны именно там. И три из девяти взорвались изнутри, испепеленные плазменными зарядами торпед. - Командир у нас проблемы. - В чем дело – откликнулся капитан - щиты долго не выдержат еще чуть ч… Взрыв, палуба уходит из-под ног. Сквозь вой сирен я слышу, как офицеры докладывают о повреждениях, как орет и матерится капитан. Медленно поднимаюсь и встречаюсь взглядом с тем парнем, что предупреждал об истощении щитов. Он бледен. Скиталец идет на абордаж – почти шепчет он. Я подхватываю и ору. Сразу начинается бурная деятельность, готовятся защитные команды, вооружаются матросы. Ярость космического боя почти стихла, теперь орки не палят по нам, и лишь громада Скитальца неостановимо надвигается на нас. Черный корабль “Огненное покаяние” Палуба № 6, орудийные отсеки. Орки решили взять нас на абордаж, сойтись в кровавом ближнем бою. Это дорого им станет, мы не сомневались в поражении и были готовы продать свои жизни как можно дороже. Я надеваю шлем, и включаю систему жизнеобеспеченья. Несколько секунд я ничего не слышу, пока дух машины моего скафандра настраивает звуковую систему, и поэтому я не слышу, как уходи в безбрежный вакуум воздух с внешних участков палуб. Теперь, орочий десант ждет неприятный сюрприз. Резкий удар, дрожь прошла по всему кораблю – это пристыковались орочьи абордажные шлюпки. Еще удар, еще, и еще. Все ближе и ближе, мы судорожно сжимаем свое оружие, молясь, что бы орки не успели сделать по нам выстрелы, ибо каждое ранение сейчас – смертельно. Словно гигантский молот ударил по переборке – орочья капсула пристыковалась! Там, за разделяющей нас броней враг режет адамантий, в стремлении прорваться к нам и устроить резню. Я слышу шипение воздуха, это значит броня уже прорезана, они выламывают уже последние слои. Внезапно здоровый кусок брони выпадает и с грохотом падает на палубу. Из дырки выпрыгивают несколько орков, но сразу, же падают, в безвоздушной атмосфере им нечем дышать, их внутреннее давление убивает их быстрее отсутствия кислорода. Они хватаются за горло, их глаза лопаются, и кровь идет из горла. Они умерли, не успев даже и разу нажать на спусковой крючок. Больше никто не появляется. Они мертвы все, воздух ушел из капсулы. Теперь мы ждем, ждем десантных рукавов со Скитальца, ждем, когда его громада пристыкуется к нам, извергая из своих недр тысячи зеленых убийц. В обзорный люк я вижу как Скиталец, грубо размалеванный богохульными рисунками, исписанный примитивными рунами приближается. По всему его периметру я вижу короткие вспышки – это скиталец отстреливает десантные мосты. Удар! Наконечник моста пробивает броню в месте стыковки капсулы и врезается во внутреннюю переборку, сотрясение столь сильно, что вся команда падает, и тут же пытается подняться. Мост выпускает четыре когтя и утягивается назад. Двое матросов падают рассеченные пополам этими когтями. В скафандре тяжело двигаться, но мы не успеваем его снять. Я уже вижу, как орки несутся, стреляя из своих грубых пистолетов. Два тяжелых стабера, которых срочно поставили на кафедру старшего офицера как раз напротив входа на мост, открывают огонь вглубь по десанту врага. Орки падают, разорванные в клочья тяжелыми пулями, они пытаются прорваться, но узость коридора и павшие товарищи мешают им. Возникает затор. Внезапно, из-за этой кучи малы вылетает ракета, и разрывает кафедру в клочья, вместе с расчетом стаберов. Я даже на секунду восхитился бесстрашностью орков – нести оружие, способное повредить мост и убить их самих! Впрочем, это подало мне идею. Я выскакиваю из укрытия и прыжками, качая маятник, бегу к мосту. Орки уже выпрыгивают из выхода, стреляя на ходу, и устремляются в рукопашку. Их встречает слаженные залпы из дробовиков и ручных скорострельных пушек, орки падают, но все больше и больше орков появляются из моста. Я бегу, стреляя на ходу из плазмопистолета. Шесть выстрелов, один за другим. Охлаждающая система тревожно гудит, хладагент вышел уже наполовину. Я выбрасываю отработанный водородный контейнер и всаживаю в рукоятку новый. Механизмы гудят, всасывая и перерабатывая материю. Я вижу, что встал на удобную позицию для стрельбы, падаю на колено и скидываю пистолет. Три выстрела, охлаждающая система сходит с ума, но я достиг своей цели – стенка мостика прожжена. Теперь воздух снова покидает легкие врагов, их наступление захлебывается. Последние орки, высадившиеся на корабль, умирают, никто из них и не думал убегать назад, все из них в последние моменты жизни тянулись к вражескому горлу. Мы отступаем назад, перегрупировываясь, и залегаем за механизмами и настилами палубы. Вскоре орки как то решили проблему с разгерметизацией и хлынули новым потоком. И вновь их встретили тучи дроби и потоки огня штурмовых пушек. Они рвутся вперед, спотыкаясь об павших товарищей, их жажда боя, жажда вспарывать кишки врагу горит ярко, но слишком уж узок рукав, они выбегают тонкой струйкой, и, получив три – четыре заряда дроби в грудь с очень близкого расстояния умирают. Но скоро они меняют тактику. В их поведении не было и малейшего налета на дисциплину, они действуют, словно по наитию, словно их ведет инстинкт. Орки прячутся за укрытия, и оттуда осторожно высовываясь, палят из своих примитивных пушек. Они заставляют нас вжиматься в горячую сталь, не позволяют поднимать голову. Их прибывает все больше и больше, скоро их будет достаточно, что бы затопить орудийный отсек и вырезать нас всех. Умно. Я вижу обреченность в глазах старшины матросов сквозь стекло шлема, мы погибаем. Огонь орков становится все более массированным, уже трое истекают кровью от тяжелейших ран. Рядом со мной со странным звуком лопается обзорное стекло скафандра парня из абордажной команды, осколки стекла окрашиваются в красный, он падает под пристальные взгляды многих бойцов, уже не решающихся поднять голову из укрытия и стрелять по врагу. - Палуба 6, сектор 12Б, палуба 6, сектор 12Б – внезапно сквозь шипение раздалось в моем воксе – Именем Императора,доложить обстановку! - Говорит имперский дознаватель Лекс Гридли, у нас прорыв, нас прижали огнем. Мы долго не протянем! – заорал я в вокс. - Принято, держитесь. Мы идем. Пять минут, и мы поможем вам! Варпово проклятие! Мы не выдержим еще и двух минут! А, да пошло оно все. - Подкрепления близки! Выбьем зеленых ублюдков обратно в их гадюшню! За Императора!!! Я выскакиваю из укрытия, крича – За мной! За мной паршивцы! – и устремляюсь на врага, стреляя на ходу из родобранного автопистолета. Моя правая рука держит силовую саблю, палец нежно гладит руну активации. Я слышу, как сзади нарастает боевой клич матросов – они тоже устремляются на врага! Десять шагов, семь, пять – я нажимаю на руну активации и саблю окутывает почти невидимое силовое поле. Четыре шага, три – я поднимаю саблю и бью косым ударом, орк пытается заслониться от удара своим топором, но ‘Опровержение’ легко разрубает и оружие, и его хозяина, я даже успел заметить удивление на лице орка. Но любоваться некогда. Ближний бой всегда страшен и кровав. Десятки матросов, вооруженных баграми, кинжалами, да и просто металлоломом накинулись на слегка опешивших орков. На палубе скоро стало скользко от крови, и орки и люде периодически падают, поскользнувшись, что бы умереть под ударами не дающего подняться врага. Мы бьем, рубим, уклоняемся от ударов. Все как в страшном сне, обрубленные конечности, выпущенные кишки. Я бью одного из орков, и тот не успевает уклониться. Его кишки выпадают из брюха, он падает воя от боли и ненависти. Слева на меня бросается еще один враг, и теперь уже я не успеваю уклониться, лезвие топора - ‘чоппы’ срезает кусок скафандра вместе с частью моего плеча. Я бью колющим в ответ, и сабля протыкает орка насквозь. -Вперед ребята - кричу я - Императору не будет стыдно за наши жизни! Мы почти прорвались к входу на мост. Я вижу место пробито, оно заткнуто бьющимся в агонии гротом. Рядом с дыроц стоит могучий зеленокожий, вокруг которого собрались мелкие гретчины, их тельца содрагаются от ужаса, глядя на собрата. Внезапно на меня налетает орк, заметно больший своих собратьев, он бьет меня своей огромной чоппой по голове, но я успеваю уклониться. С немыслимой для орка скоростью и ловкостью он изменяет траекторию полета чоппы и все-таки ударяет меня, по счастью тупой стороной. Я падаю, я контужен, мир вокруг меня пляшет, и я чувствую усталость от потери крови. В непонятном отупении я вижу, как этот здоровенный орк поднимает чоппу, что бы добить меня, и падает, сраженный выстрелом из дробовика в упор. Я слышу выстрелы из тяжелых осколочных пушек, я слышу крики со стороны выходов с орудийной площадки – подкрепление прибыло! Назад, назад! – кричат невидимые мне люди – спасители. Меня ухватили двое матросов из команды и потащили меня к своим. - Дознаватель? – обеспокоенно склонился надо мной офицер, наблюдавший как с меня снимают скафандр медики. - Да - прохрипел я, и задохнулся от боли – мне что-то вкололи. - Вам приказ от инквизитора! Немедленно отправляться в ангары в сектор 6Б и ждать дальнейших приказаний! - Понял – уже твердым голосом сказал я, и начал подниматься. Эта гадость, что мне вкололи, вполне успешно оживила меня. - Орки прорвались! Орудийная платформа 7Б потерянна! – внезапно заорал связист. Плохо, плохо, плохо. Теперь я не прорвусь к ангарам. - Платформа 4Б скоро падет! – снова заорал связист! - Лекс, Лекс ты меня слышишь? – услышал я в воксе голос господина. - Да, да слышу. – Заорал я, зажимая вокс ладонью. - Немедленно в ангары! Ты уже должен быть там! Мы перегрузили плазменные реакторы, через тридцать минут они взорвутся. - Господин, меня отрезали, я не успев… - Так! С правой стороны коридора, у средней двери есть лифт, спустись на самый нижнюю палубу, там ангар с одной ‘аквилой’. Бегом, это всего лишь двести шагов… Остаток сообщения я не расслышал за дикими воплями орков, несущихся со стороны 4Б. Черный корабль “Огненное покаяние” Двести шагов. - Приказ на эвакуацию! За мной! Именем Императора, вперед! – кричу я, и выхватывая плазмопистолет из кобуры бегу вперед. Сто девяносто. Матросы бегут за мной, на ходу стреляя из стаберов и дробовиков, заботясь лишь о том, как бы нее попасть в соседа. Сто восемьдесят. Орочья пуля проносится у моего виска и разбивает плафон, освещение чуть гаснет. Сто шестьдесят. Я стреляю два раза, плазма выжигает дырки в груди сразу нескольких врагов и один из них лишается руки. Ответная пуля ранить бегущего за мной матроса, его подхватывает товарищ. Сто пятьдесят. Орки уже так близко, еще чуть-чуть и мы столкнемся в ближнем бою. Сто сорок пять. Я отстреливаю последний, шестой заряд. Сто сорок. Судорожными движениями перезаряжаю плазмопистолет, слава Императору, удачно. Сто тридцать. Мы врезаемся в зеленый прилив. Двумя ударами я убиваю врага, и иду дальше, залпы дробовиков сливается в один непрерывный гул. Сто двадцать восемь. Первые орки мертвы, но за ними еще сотни. Я подныриваю под удар одного из них, и, уклоняясь от удара слева, рублю орка мешающего пройти. За мной, мой несостоявшийся убийца падает под ударами матросов. Мы прорвемся, мы должны! Сто двадцать. Я получаю удар в плече, но успеваю частично блокировать эфесом сабли. Теперь у меня обе руки истекают кровью. Я стреляю в упор из пистолета, и с десяток орков, набившихся в коридоре падают раненные и мертвые. Я благодарю Императора за удачу, и матросы ликуют вместе со мной. Сто. Коридор за нами усеян трупами наших товарищей, перемешавшихся с телами орков. Меня еще два раза ранит, левая рука пробита навылет пулей и плохо слушается, я истекаю кровью, но бегу. Мы должны прорваться Девяносто пять. Я не успеваю среагировать на удар, но нагрудная пластина выдерживает. Меня откидывает назад. И я падаю в руки матросов, не дающих мне упасть. С задних рядов нам вперед передают осколочные пушки. Идиоты! Надо было раньше! Я скажу, все, что о них думаю, когда мы доберемся до флаера. Семьдесят. Осколочные пушки делают залпы, и ближайшие орки разлетаются кровавыми брызгами. Дорога свободна, и мы бежим. Орки опомнились, и снова накатываются на нас. Пушки снова делают залп и замолкают. Шестьдесят пять. Бесполезные ныне пушки летят в удивленного врага. Шестьдесят. Мы вновь врезаемся в зеленый прилив, рубя и стреляя. Я теряю силы, но все же бегу. Я обязан, я не отдал еще все свои долги! Пятьдесят. Орк плечом откидывает меня назад, и я падаю. Очередь разрывает его пополам, очередь с тыла, кто-то нетерпеливый стреляет по своим же. Сколько прошло времени спрашиваю я себя. Я должен успеть! Сорок. Израненные, мы замедляем шаг, и все медленнее наше продвижение, больше наших падает на палубу навсегда. Тридцать восемь. Меня ранит в… Не знаю, какая по счету эта рана, как еще меня не убили? Я рублю и стреляю, еще один выстрел и все, я не смогу перезарядить оружие. Тридцать пять. Мы увязаем в бою на истощение. Я поскальзываюсь в крови и падаю. Мы проиграли. Тридцать четыре. Я вижу, как матрос с отрубленной ногой упрямо ползет вперед, и это зрелище наполняет меня злостью на себя. Я должен!!! Чудом уцелевший офицер в ярости орет – Вперед свиньи! Умрем так, что бы Император нами гордился! Тридцать. Словно мертвые востали из серого предела! Крик офицера словно влил в мои мускулы новые силы. Я взлетаю и одновременно рублю снизу вверх особо крупного врага, другие также удваивают усилия, воодушевленные офицером. Даже тяжело раненные хватают орков за ноги, валят на землю, и закалывают. Двадцать пять. Случилось чудо! Орки побежали, пусть задние ряды мешают им, и скоро мы вновь столкнемся, мы выиграли время. Я поставлю амасек офицеру, если выживем. Пятнадцать. Еще немного! – ору я. Нас осталось шестнадцать человек. А орков сотня, но мы прорвемся! Мы должны! - Мы должны! – оря я, и матросы подхватывают – Мы должны! Четырнадцать. Парень с окровавленным лицом падает, убитый орочей пулей. Я изворачиваюсь, и достаю кончиком сабли до убийцы. Тринадцать. Я поскальзываюсь в крови, и падаю на колени. Орк возносит над моей головой чоппу, и я понимаю, что все – это финиш. Но меня собой заслоняет абордажник, чоппа врубается в грудь парню и орк отбрасывает труп в строну. Я бью пистолетом по ноге, ломая её. Орк падает прямо на мою саблю, выставленную вертикально. Двенадцать. Я уже вижу тайные символы, за которыми скрывается спасательный лифт. Одиннадцать. Двое парней падают, убитые очередью из орочей пулялы. Меткий выстрел из дробовика прекращает кровавую жатву зеленокожего. Десять. Еще чуть-чуть! Я должен! Я должен! Пусть течет моя кровь, но я должен! Девять. На пути возникает огромный орк, он убивает троих одного за другим. Я решаю, что это достойная цель, и выпускаю последний пучок плазмы в паршивую зеленую морду. Восемь. Еще трое падают под ударами, четвертый спотыкается и уже не встает. Но выжившие идут. Пусть медленно, но мы прорвемся! Семь. Я иду, меня ведет только моя воля, тело отказывается служить мне. Шесть. Я бью еще одного врага, и чуть не выпускаю саблю из рук. В глазах темнеет Пять. Я делаю отчаянный рывок. Все бестолку, меня откидывает ударом. В глазах темно… вот и…, нет я обязан выполнить приказ, служба еще не окончена. Медленно я встаю, и слабым ударом бью в спину врагу, думающему, что он убил меня. Четыре. Нас осталось только трое. Я кричу – выжить и убить! Вперед! Три. Офицер падает, он умер от ран и потери крови. Как жаль, я собирался поставить ему выпивку. Два. Я нажимаю на руну, дверь открывается и я падаю в лифт. Все, я не могу встать, нет сил нажать на одну единственную кнопку. В лифт залетает последний абордажник и нажимает на кнопку. Двери закрываются, я улыбаюсь ему, и он улыбается в ответ, но внезапно во лбу его образуется аккуратное отверстие и он падает с улыбкой. Мир тает, я плохо вижу, и еле иду. Сколько времени прошло? Не помню точно, как добрался до ‘аквилы’, как взлетел. Видимо я поставил на автопилот, и вверил свою судьбу Императору. При первой же перегрузке я окончательно отрубился.

Спасибо всем за столь лестные для меня отзывы). Замечания учел, сегодня(ну или ранним завтра=) ) исправлю).

Идея достойна всяческих похвал(кроме как псайкер смог позвать пустого??). Исполнение очень даже). Еще бы везде согласовать, почистить и все такое, было бы очень круто. Нда, в своем глазу бревно не заметишь... позволю себе разобрать один моментик, хотя сам и нуб тот еще)). -- ...Один клинок в ночи сильнее тысячи клинков на рассвете, отсеки змее голову, и тело умрет само, дайте мне отряд, я пойду в крепость и убью предводителя еретиков! 1 часть -- ...Один клинок в ночи сильнее тысячи клинков на рассвете, отсеки змее голову, и тело умрет само, 2 часть дайте мне отряд, я пойду в крепость и убью предводителя еретиков! Без переход честно говоря не звучит, вам бы в середину что нибудь поставить бы. К примеру - говорящий на секунду запнулся в нерешительности, но что-то заставило его продолжить.

На ваш суд предоставляю мой текстик. Сам знаю что я еще зелен, знаю что текст еще сырой. Но слишком уж хочется выложить текст и все такое. В общем опять борьба добра с силами разума закончилось победой сами знаете кого. текст, в общем то еще будет стопятьсот раз правиться, и все такое. Поэтому, если не лень помогите сделать может быть первую часть рассказика лучше. Почему может быть? Ну, если совсеми не очем, и меня тут заплюют, я лучше ченить другое наваяю)). В общем, жду вашиих отзывов, и вашей беспощадной, яростной критики и советов как улучшить текст)). Черный корабль “Огненное покаяние” - Лекс, скажи мне, зачем мы здесь? – спросил меня мой господин, инквизитор Кратфилд. Он стоял у иллюминатора, смотря вниз, на простершуюся планету. - Ради чего я трачу свое драгоценное время, ища ксенотическое заражение на этой бесполезной планете? - Люди, мой господин, подданные Императора. Там, под нами четыре улья с пятью миллиардами Его верующих. - И тысячи зараженных, – со злым и неприятным смехом пробурчал инквизитор, - а также десятки чистокровных генокрадов. И это если повезет. Ненавижу это! - Мой господин, я также ненавижу рыскать как крыса в туннелях поганых ульев. Но если вы прикажете… - Конечно прикажу, очистка ульев на тебе как всегда, и не подведи меня, – ухмыльнулся он. - Как всегда, мой господин, как обычно. Тем более что культ установлен, и место где необходимо произвести поиск известно. Вот только, у нас мало людей, после потерь на Каср-прайм… - На этой планете… – господин начал говорить не громко, но я тут же заткнулся - на этой планете произошел промышленный спад. Сущая мелочь, знаешь ли, одна деталька, но на Тигреусе, что всего лишь в 4 световых годах отсюда с помощью этой детали делают продукцию лучше, больше и главное дешевле. Губернатор этой несчастной планеты не захотел в свое время оплатить адептус Механикус модернизацию своего производства, и теперь никто не закупает его кары и скифы. Но падение доходов губернатора это сущий пустяк, по сравнению с падением доходов большей части населения планеты, им попросту не на что купить еды. Как следствие взметнулось пламя веры, люди устремились в церкви и базилики в надежде вымолить у Императора работу и кусок хлеба. Лекс, какой вывод? - Очистительный поход. Пусть кардинал планеты объявит поход Веры. -Верно – я вновь увидел слабую улыбку в отражении в иллюминаторе – мы очистим планету от заразы, а заодно снизим уровень напряжения. Грубо, но эффективно. Людской поток вымоет всю гниль из улья, подулья, и если понадобиться даже из шпиля. Кроме того, многие тысячи умрут и оставшиеся получат чуть больший паёк. А проникших в наше общество мы найдем позднее, главное – убить чистокровок! Тигиус –IV Собор Смерти Императора. Собор Смерти Императора – это огромнейшее здание, его строили сотни лет, и на его месте уместился бы небольших размеров город. Полмиллиона человек собралось сейчас под его стенами, собрались услышать слово своего Кардинала. С балкона, вознесшись на добрую сотню метров, Кардинал грохочет свою речь, его слова, тысячекратно усиленные динамиками обвиняют и повергают, он говорит об инопланетной заразе, о ‘истинной причине’ бедственного положения своей паствы. Он говорит о прозрении. Он говорит об искуплении. Я стою рядом со своим лордом, совсем близко от кардинала, но от людского взора нас скрывает плотная ткань. Рядом стоит губернатор, толстая тварь, дегенерат. Он утирает пот со лба надушенным платком, и даже в этом движении сквозит что-то лакейское, готовность пасть на колени перед моим господином, передо мной, даже перед последним штурмовиком. Перед любым, чья воля может оборвать его бесполезную жизнь. Чернь под нами волнуется, кричит и давит друг друга. Слова Кардинала зажгли огонь в их сердцах. И я спрашиваю себя, а горела бы их вера так же ярко, если бы они были сыты, если бы их жизнь была бы устроена. Я знаю ответ, я, сын знатного торговца с самой священной Терры, ушел из дома без ничего, спасаясь от такой жизни, от предсказуемости, от вечной, самодовольной жизни. Ушел без ничего, без денег, без еды. Имея лишь веру в сердце. Я сбежал с планеты, и отправился путешествовать. Воля Императора привела меня в проклятые поля Джерефиса, где я долгих пять лет сражался в рядах планетарного ополчения против ксенотической расы Герозотов, налетчиков темных Эльдар, и в последние два месяца с Великим пожирателем. Мы проиграли, и лишь немногие спаслись с планеты, с несчастной поглощаемой паршивыми тварями планеты. Я проклинал ксеносов, проклинал всех врагов Человечества, в бессилии молотя руками по внутренней обшивке транспортного корабля, на котором я и спасся. Бессмертная воля Императора, вот причина по которой в тот день меня схватили охотники, посланные моей семьей, что бы вернуть меня в её лоно. И причина того, что в происходящее со мной вмешался заинтересовавшийся дракой Кратфилд, который тоже спасался от поглощения тиранидами на этом корабле. - Лекс, о чем ты задумался – услышал я сквозь свои мысли голос господина. - О прошлом, мой господин. - О, думать о прошлом - лишь вызывать в себе сожаления. О чем же ты сожалел сейчас? О том, что стал моим дознавателем? – с легкой улыбкой спросил меня инквизитор Я мрачно рассмеялся, – Я жалею лишь об одном! Жаль, что я так поздно сбежал из дома. В любом случае воля Императора свела бы меня с вами. Но так я бы успел больше сделать во имя Его. Вместо ответа Кратфилд вытащил свой богато разукрашенный плазмопистолет и протянул его мне. Потрясенный, не способный вымолвить и слово, я встал на колено и благоговейно принял дар Инквизитора. – Спасибо, - только и смог вымолвить я. Инквизитор ласково потрепал меня по моим волосам, - с твоим умом, и твоей верой, Лекс, ты далеко пойдешь. Как и Кардинал. А вот ваша судьба губернатор, – он резко развернулся, и голос утратил теплоту, – под большим вопросом. Привести планету к такому состоянию и допустить проникновение скверны. Непростительные ошибки. - Я, мы, я… - начал лепетать губернатор. - Я, – резко прервал его Кратфилд, – прибыл сюда исправить Ваши ошибки, и можете поверить, без наказания дело не обойдется, но его размеры – зависят от вас. Тигиус –IV Подъулье. Уровень -11 Поход очищения. Какое глупое и напыщенное название. Этой бойне больше подошло бы название поход крови. Слишком много смертей, слишком много боли. И слишком много невинных. Ведь как хочется избавиться от ненавистного соперника или соседа, что своими привычками мешает вам жить, верно ведь? А есть ли лучший способ, как обвинить в нечистости, в предательстве. Толпе не важна ваша чистота, толпе не важна ваша праведность. Толпа жаждет крови, неважно какого она будет цвета. Впрочем, крови ли, очищения ли поход набирал обороты. Все началось еще до конца проповеди, призывающей к покаянию. Еще во время её многие миллионы преисполнились рвением и верой, и тысячи из них нашли врагов около себя – близкие, соседи, сослуживцы. Все кто вел себя хоть как то странно, и их поведение хоть, сколько то отличалось от нормы, установленной сами же праведниками стали предметом охоты. Тысячи и тысячи умерли еще до конца часовой проповеди Кардинала. И может быть, среди них и в самом деле были зараженные. А может и нет. Как бы то не было, поход только начал свое движение, словно лавина, медленно набирая ход. Незаметно для глаза, первые мгновения запускают механизм, который уже не остановить. Десятки миллионов видели и слышали проповедь по гражданскому каналу веру, и лишь немногие посмели усомниться в словах Кардинала, лишь в немногих сердцах не зажглась вера – вера в лучшие дни, в сытую жизнь. Миллионы взялись за оружие – кому повезло, то достал огнестрельное оружие, но куда больше шли с дубинками из металлолома, и с домашней утварью. И эта масса, эта снежная, безостановочная лавина сошла в подъулье. В начале, первые 5 подуровней свою смерть находили лишь невиновные. Но на шестом мы обнаружили то, за чем и пришли в этот мир. Генокрадов. Это был жертвенный камень, который обнаружил подросток, как мне посчастливилось узнать. Жаждущая крови толпа ворвалась в тайный закуток и начала громить и уничтожать. И стражи пришли, десятки изуродованных мутантов выпрыгнули из тайного хода и, обрушив всю свою ярость, попытались выбить врага из своего священного места. Поначалу им сопутствовал успех. Зелоты просто не ожидали атаки, да и не были готовы к бою, к виду смерти и страданий, к виду крови и оторванных конечностей. Толпа запаниковала, и лишь теснота выхода помешала ей обратиться в бегство. Не известно, чем кончилось бы дело, если бы поблизости со своим отрядом не проходил священник. Он шел, имея на себе лишь нижнее бельё, шел, распевая псалмы. Его и его людей защитой, как и оружием, была лишь вера. И этот человек, увидев панику, ринулся в бой. Его крики перекрывали звуки побоища, его слова возвращали людям рассудок и вселяли уверенность. Почти невозможно, но когда он дошел до выхода, его слова изменили все. Из загнанных жертв, зелоты обратились в яростных берсерков, не боящихся боли и страданий, желающих лишь крови своего врага. Чистокровные генокрады тогда так и не появились, но и полукровки оказались вполне опасным противником, сильным и безжалостным. Никто из них не побежал, и каждый забрал не по одной жизни, иногда и голыми руками. Впрочем, у некоторых были вполне острые когти, способные разрывать плоть. После зачиски шестого подуровня, оставалось еще 13, и чем глубже мы спускались, тем сильнеее было сопротивление нам, враг уже не скрывался и атаковал в самоубийственном стремлении забрать как можно больше ненавистных людей с собой. И там где не было СПО, арбитров и сил Экклезиархии им это вполне удавалось. Так продолжалось до 11 подуровня улья Тартус. - Ксеносы! – раздался крик полный ужаса, и из небольшого тунельчика вылетел израненный, окровавленный зеалот. Ксеносы! – в истерике заорал он, указывая изувеченной рукой туда, откуда он и пришел. – Четырехрукие демоны, они убили нас всех! «Генокрады, и генокрады чистокровные», - подумал я. В темном туннеле невозможно было пройти больше чем одному человеку за раз, да и то с трудом, если это арбитр в панцерной броне. Если зеалоты пойдут туда, это будет бесполезная резня. Значит… - Юстиарий, – обратился я к командующему взводом арбитров - ваши люди пойдут вперед, схема - четыре, я, шесть, вы замыкаете. - Есть, – услышал я спокойный голос юстиария, спокойный словно мы вышли брать обычных воришек, а не убивать страшнейших рукопашников. А ведь когда он вызвался добровольцем сопровождать меня на острие атаки, я подумал, что он яростный фанатик имперского правосудия, а не хладнокровный профессионал. Туннель оказался довольно длинным, мы шли уже пять минут, но похоже не прошли и половины. Внезапно в воксе раздалось восклицание, – Контакт! Двадцать метров, за поворотом! Из-за поворота вылетела тварь, воплощение ночных кошмаров, ужас положивший многих истинно могучих воинов Императора – генокрад. Имея рост немногим больше человека и массу на сотню килограммов больше, эта тварь была бы страшным противником и так, без пятерки алмазной крепости когтей, на каждой из четырех лап, молниеносных рефлеков и недостижимои для человека скорости передвижения. Он пересек разделяющее нас расстояние, быстрее чем отлично обученные арбитры успели подготовиться, и вцепился всеми четырьмя руками в зеркальный щит, который ели успел поднять передовой арбитр. Мгновение, и щит, выдерживающий попадание из тяжелого стабера был растерзан. Арбитр стреляет, но даже после попадания с такого мизерного, почти в плотную, расстояния тварь лишь на мгновение теряет равновесие, её слегка откидывает ударом в грудь. И этого мгновения слишком мало, что бы арбитр успел спустить курок второй раз. Одним не видимым глазу ударом его голова сорвана с плеч, и тугая струя крови орошает его убийцу. А генокрад уже кидает себе под ноги труп арбитра, и одновременно, отталкиваясь нижними конечностями прыгает на следующую жертву. Выстрел в морду откидывает ксеноса назад. Рана снова не смертельная, но похоже повреждены глаза. Тварь ревет, и рвет конечностями воздух. Арбитр делает шаг вперед, и стреляет из дробовила два раза. Тварь падает, через очки ночного виденья я вижу, как поганая кровь сочится из многочисленных ран. Арбитр осторожно подходит, что бы сделать контрольный выстрел, и тварь подскакивает и прыгает на него, подминая под себя. Я слышу рявкающие выстрелы дробовика – третий арбитр разряжает оружие в голову генокрада, превращая ту в кашу из костеи и мозгов. Контакт, три цели, двадцать метров! – снова сообщает арбитр с ауспексом. Да мы и одного убили с большим трудом. Решение находится мгновенно, я ору, – Пригнуться! Арбитры слаженно падают на колено, закрываясь щитами, и вставив в боковую выемку дробовики. Я выхватываю плазмопистолет с быстротой, которой не ожидал от себя, и нажимаю на курок, стреляю еще не видя врага. И тот не заставляет себя ждать. Он выскакивает как раз под маленький пучек раскаленной плазмы. Как бы он не был быстр, ему не увернуться. Плазма прожигает его на сквозь, оставляя дырку в груди, в которую без проблем пролез бы кулак. Его ткани вокруг раны выжжены, его кровь вскипела. Смерть пришла к нему мгновенно. Я стреляю еще пять раз, и еще двое врагов падают под огненной яростью моего оружия. - Вперед! - командую я, и мы идем. Спустя двадцать минут мы вышли к балкону, вознесшемуся над огромным атриумом, служившим когда-то местом отправления служб бессмертному Императору, и ныне оскверненный ксеносами и предателями. Там под нами, не менее двух десятков чистокровных генокрадов, и около сотни простых культистов. Они явно ждут атаки, культисты лихорадочно возводят баррикады и кусков мусора и обломков древних машин. Почти все они имеют стрелковое оружие, я вижу даже ручной стабер на спине одного из них. Внезапно я слышу полный ярости многоголосыи рев, и культисты бросают все дела, устремляясь на баррикады, на ходу готовя оружие. Мы тоже не теряем времени, юстиарий рассредоточивает своих людей по балкону. Я внимательно наблюдаю за происходящим на атриуме – а вот нас никто не видит, похоже они просто не ожидают что сверху кто то может прийти. Словно открыли человеческие кингстоны, из трех широких туннелей хлынул человеческий поток – зеалоты ринулись на баррикады врага. Они уже потеряли человеческий облик, потеряли все, кроме жажды крови. Ведомые проповедниками Экклезеархии, умирая под пулями и лучами лазеров врага, затаптывая и сбивая с ног и раненных и здоровых, они полезли на баррикады, сошлись в безумной рукопашной. Короткая команда, и девять гранат полетели в укрепления врага, как раз расположенных почти под нами. Взрывы слились в один, и около двух десятков предателей были разорваны и изувечены осколками. Благодаря этому зеалосты легко прорвали укрепления в этом месте и хлынули в центр. Где их и ждали генокрады. Их ни сколько не смутила гибель их прислужников, и они были готовы убивать. Фанатики падали у их ног, живые скользили в крови мертвых, и скоро зеалоты дрогнули. -Правосудие! – многократно усиленный динамиками боевой клич арбитров заставил стены дрогнуть. Мы ударили в самый критичный момент. Звуки выстрелов из дробовика и пучки плазмы, летящие во врага, приободрили толпу, и та секунду назад готовая бежать, удвоила усилия. Один за другим чистокровки падали, что бы быть растерзанными толпой. Дробовики косили и зеалотов, но никого это не заботило. Короткии и жаркий бой кончился нашей победой, зеалоты ликовали, они кричали, обнимались и рвали на части мертвых ксеносов. Я же был потрясен масштабом бойни, полутысяча полтысячи человек навсегда осталось здесь. Император всемогущий, что же мы сотворили!! Теперь я понял, что значит быть инквизитором. Что значит жертвовать людьми, ради жизней других, ради торжества имперского порядка. - Лекс, – сквозь помехи я услышал голос господина – Лекс, возвращайся в шпиль, бросай все, срочно! - Да, господин! Я иду.

Всем доброго времени суток). В связи с тем, что обьект моих поисков довольно специфичен и малораспространен, постю везде, где есть знающие люди, ну и не мог обойти родной портал). Меня интересуют обряды и в некотором смысле верования малых народов сибири, восточной части азии и северной америки. А точнее, обряды и верования, связанные с вороном, его куклами, изображением и прочими моделями. Наиболее остро интересует обряд: I)очень важный, связанный с фундоментальноми событиями 1) свадьба 2) похороны 3) способ поддержания равновесия мира ( ну, что бы понятние, ради прм атцеки пленных гробили тысячами, веря, что это помогоает солнцу не потухнуть грубо говоря) II) В нем используется кукла(или фетиш, не знаю как правильно такое называется) ворона с подвижными крыльями. III) в обряде участвуют 1)очень молодая девушка 2) старик (не знаю кто какую роль играет и кто необходим, а кто нет. Что за обряд не знаю, но очень хочу узнать(пресекая возможный вопрос - не язычник)))). Буду благодарен за любую информацию по теме).

ИМХО король Швеции Бенедикт(если память не подводит), соратник Наполеона. У него на груди была тату - Смерть королям!.

А как же теория потока, уже отменили? Да и все равно, даже без тп, вроде бы как время величина дискретная, зависит, в общем и целом, только от наблюдателя.

Доброго времени суток. Так, как сам в Москве бываю наездами, я совершенно не знаю где и что можно купить за нормальную( а не необоснованную, как чаще всего и бывает) цену. Собственно меня интересуте где в Москве можно купить летнюю одежду(рубашки, шорты и тп) за не слишком много рублей).

Ненене, ни одна более менее серьезная война последних 40лет без танков не обходилась. Да и в тот же Ирак коалиция не забыла абрамсов притащить, хотя в авиации и вертушках превосходство было подавляющее.

По поводу военнопленных - они же востанавливали то, что сами же и разрушили, ибо нефиг. И ИМХО это справедливо, пришли нагадили, будьте добры убраться за собой. По поводу зверств наших военных -читал я всякие воспоминания, и что показательно, всяко было, но если это дело просекали, то кончалось обычно веревкой или пулей. А у немцев что то такого и в помине не было.

Очень прошу, включайте критическое восприятие мира. Как можно чего то добиться вопреки своему руководству? Бред собачий, без грамотного управления победы бы не было.

Я просто в восторге. Пиши еще, с удовольствие почитаю).

Ищу. Жизненно надо. Калужской области или москвы.

Отпишусь и я. 19 лет, узнал я о вахе через, как и многие, дов, а пришел к ней через чудный сайти warhammer40k.ru, ныне перехавший). Настолкой вот недавно занялся, 2 года денег не хватало), играл армией друга, зато терь развернусь). Кстати, не буду плодить посты, кто нить подскажите плиз как можно сделать цвет стали и железа из акриловых и\или маслянных красок.

To Saturnion. Раз нашлись люди, которым отрывок понравился, я с радостью продолжу).

А почему меня нет в списке? Я же писал.

В общем недавно стал заниматься модом на медиевал 2, и потихоньку начал изучать и так до этого нравившеюся вселенную, а сейчас захотелось фанф написать по ней. Одна просьба. Если то будет пинать - пинайте долго,больно и по почкам. Дни в Империи Зигмара никогда не бывают безопасны. А уж ночь, время, когда всякая нечисть выползает из своих нор, тем более. Этой ночью я остановился в таверне одного из тысяч маленьких городков, рассеянных по великим лесам Империи. И надо сказать очень удачно, именно этой ночью огромная орда зверолюдов, детей Хаоса вылезла из своих темных нор, нести смерть и разрушения. Часовые на вышках заметили идущую армию еще за долго до подхода, она шла не таясь, с зажженными факелами, с полной уверенностью в том, что победа уже в их руках. Именно их протяжные крики разбудили меня, а вслед за ними прозвучал громогласный набат, проникая в самое сердце. Я всегда говорил, что лучшего испытания для человека, чем это гром небесный – трус прячется под кровать, готовый убить себя от ужаса, а смелый берется за оружие, крепко сжимая его с мрачной решимостью. Ночь осветилась сотней факелов, люди выбегали из домов, кто то бежал к арсеналу, к ладному частоколу сжимая луки и неся в руках пучки стрел, мигом разгорелись костры на площади, на которые поставили громадные котлы. Где то слышался могучий рев мужей, подгоняющих и поддерживающих друг друга. И хотя кое где вопили от ужаса, заклиная Зигмара, Ульрика и всех известных богов о помощи, но в целом чувствовалось – эти люди готовы к бою, и похоже, им уже приходилось отбивать атаки порождений ночи. Что же, подумал я, надо предложить свою помощь этим людям. Достав из походного мешка кирасу, пояс и пару пистолетов я обмундировался, повесив кроме того на пояс свой меч. Там, на городской площади, с молотом через плечо, командовал воин-жрец, уверенно перекрикивая своим могучим басом звуки суетившихся людей, крики и даже набат, бивший без конца. И не только громкость его голоса впечатляла – сложению его обзавидовался и медведь. Огромный, на голову выше даже меня, а в плечах шире в полтора раза местных лесорубов, так же способных заломить медведя, он еще и держался с непоколебимым спокойствием и манерой, выдававшей в нем опытного воина. Увидев меня, он прервал свои команды и расхохотался – Ну что брат воин, судя по виду прибыл ты из Эсталии, там любят легкие кирасы и пистолеты! Я рад человеку, знающему какой стороной стреляет ружье! - Ну брат воин –ответил я – я родом из Альтдорфа, но много где был, и как ты верно сказал умею стрелять и неплохо! - Тогда я дам тебе мушкет, пойдем к арсеналам, и я покажу тебе твою позицию. - У вас в этой глуши есть мушкет – искренне поразился я. - Да, старый, ему лет десять, но он в хорошем состоянии, идем же. - Иду, иду. Мушкет и правды был стар, но хорош, похоже им почти не пользовались. Впрочем это и понятно. Для охоты тяжелый и неудобный мушкет подходил плохо, да еще к тому же надо долго тренироваться, что бы быстро перезаряжать это оружие. А вот для охоты на такую дичь, как зверолюд оно подходило вполне. Заняв позицию на башне я начал осматриваться – из-за кромки недалекого леса выплескивался бесконечный серый поток самых разных отвратительных тварей. Не доходя до некой линии, видимой ими одной, они останавливались и начинали издавать страшный шум – вопить, бить копьями и грубыми клинками об щит, и рвать копытами землю. Из серой массы внезапно вышел громадный бестигор – сплошная масса мускулов и костей, без какой либо примеси мозгов. Он собирался что то проорать, вероятно вызов. Но я решил опробовать на нем мушкет. Прицелился и мягко спустил курок, колесо щелкнуло и грохот выстрела заставило всех – и врагов и защитников повернуть головы в мою сторону. Плохо, попал в грудь, хотя и целился в голову. Впрочем зверю этого хватило. Он зашатался, пошла кровавая пена изо рта, и он тяжело рухнул на землю. Недолгое затишье зверолюдов, молча смотрящих на поверженного чемпиона, было поистине грозовым – в одно мгновения вся орда как будто взбесилась. Разгневанный рев затмил громко бьющий набат, и вся орда ринулась на частакол. Перезарядив ружье, я сново выстрелил не целясь в сплошной серый поток, и как будто мой выстрел был сигналом, в воздух взвились десятки тяжелых стрел. Стреляющие были опытными охотниками, да и целится то не надо было, и испуганный, полный боли рев раненных стал нам наградой. Мы успели дать еще один залп, прежде чем зверолюды достигли стен. Добежав они начали карабкаться по частоколу, а люди били их копьями, тем же немногим, кто залезал на частокол сносили головы тяжелыми топорами лесорубов. Я стрелял без передышки – как машина одного из Нульнских инженеров. Выстрел, почистить ствол, засыпать порох, вставить пулю, забить шомполом пулю, выстрел. Зверолюды гибли десятками, но на место упавшего туже вставал новый враг, а нам не откуда было брать замену на место погибших от их копий и клинков. Постепенно трупов стало столько, что меньшие горы стаскивали их в кучу, по которым как по земляному валу взбирались на вершину частокола закованные в грубые доспех бесигоры. И там их встречали копья и топоры защитников. Бой кипел жестокий и беспощадный. Рев ярости живых, истоны раненных смешались в беспощадный гул в ушах. Гнев бурлил в моих венах, и в ярости я бросил ружье и выхватив меч спрыгнул с башни прямо в вал наступающих зверолюдов, упрямо ломающих ряды защитников, ощетинившиеся копьями. Упав на какого то гора, я вбил его прямо в трупы его соплеменников, и тут же начал рубить врагов – мой меч, коготь рыси, жаждал крови. В пелене ярости я рубил и уклонялся от ударов заклятых врагов, мой меч без задержек рассекал сталь и плоть, и кровь лилась, утоляя мою ненависть. На баррикады вскочил могучий зверолюд, закованный в блестящую в свете факелов броню, держа два громадных топора. Он немедленно ринулся ко мне, снося со своего пути своих подчиненных. - Сдохни – заорал я и оскалившись ринулся ему на встречу, не обращая внимания на меньших тварей в ужасе прыгавших вниз, спасаясь от моей ярости. Зверолюд первым ударил, его топор со свистом рассек воздух над моей головой, и из положения с колен я ударил снизу вверх намереваясь отрубить ему руку, но броня выдержала удар, хоть Коготь рыси и оставил на ней глубокую царапину. Откуда тварюшка раздобыла столь сильный магический доспех я не знал, да и мне было все равно. Уворачиваясь от могучих но замедленных ударов, я сам бил, при поподании оставляя глубокие царапины, или даже кровоочащие раны, но все же он двигался слишком быстро, и я не мог ударить достаточно сильно,. Зверолюд все сильнее свирепел , желая достать меня, да и я страстно желая убить врага не замечал ничего вокруг. Это меня и подвело. Отступая на шаг назад, я зачепился за брошенный щит и упал, мой противник тут же поднял топоры над головой, намереваясь прикончить меня, пока я не могу увернуться. Но внезапно над моей головой пролетел боевой молот Зигмарита и врезался в грудь бестигору. Доспех погнулся и искорежился, а сам зверолюд отступил на несколько шагов назад, мотая головой и ошалевая от боли в очевидно сломанных ребрах. Тут уже я не среагировал на слабость противника, и пронзил заклятого врага насковзь, рассекая его сердце. Он умер мгновенно, и кровавая пена пошла с его губ. Сняв с меча я кинул его тело вниз, смотрящим на схватку зверолюдов, и те в панике начали отступать в лес, оставляя раненных на произвол судьбы. Впрочем все понимали что это не надолго, и если мы перебили хотя бы четверть, то их численности более чем хватало перебить нас. Скоро они вернуться, а пока можно было перевести дыхание и заняться ранами. - А ты славно дерешься - сказал подошедший ко мне священник-воин – не сказал бы по виду, что ты такой боец. - Спасибо – ответил я – но не достаточно, без твоей помощи я был бы мертв. - Ха, если бы так глупо не споткнулся, ты бы его убил, я видел весь поединок, ты его бы победил. - Может быть, но в любом случае ты спас мне жизнь. Мои благодарности. - Не за что. Позволь спросить –какой ты веры. - Можно сказать, что я Зигмарит, но служу я ему только на поле боя. - Тогда ты правоверней любого горожанина, который каждый день ходит в Его церковь, это лучший способ показать свою веру. Хорошо, мне пора нести свет веры тем, кто в нем нуждается. И осенив меня своим благословлением он удалился к раненным. А я с усмешкой подумал, что его лучшее благословление – это молот, летящий над головой. Внезапно врата городка содрогнулись. Подбежав к ним я увидел что засов почти сломан, и новый удар завершил дело – врата распахнулись! Я увидел одинокую фигуру стоящую на дороге, закутанную в темный плащь, почти сливающуюся на фоне темного леса. Мгновение, и из леса вылезли сотни зверолюдов, стремительно несясь к призывно открытым воротам. Стрелки дали залп, и пара десятков зверолюдов упали в пыль, но по ним пронеслись другие. - Как же я это ненавижу - пробурчал я себе под нос, и сказал уже громче – отойдите от ворот. С неохотой, но меня послышались, а я со вздохом достал из-за пазухе маленький серебряный кинжал и закатав рукав рубанул им по руке. Мгновенно пошла кровь, и я начал ее слизывать с руки. Люди удивленно смотрели на меня, но пока ничего не делали. Закончив пить свою кровь, я увидел что враг уже совсем близко, но мне было наплевать – я просто выставил ладони чашкой, сложив большие пальцы друг к другу, и произнес короткое заклинание. Конический поток пламени вырвался из моих ладоней освещая отхлынувших в ужасе людей, и сгорающих в призрачном огне горов и бестигоров. Пламя било недолго но зажгло несколько десятков зверолюдов, абсолюдно не трогая ничего иного. Во второй раз серая толпа отхлынула прочь, теперь уже в полной панике. Фигура на дороге осталась стоять в той же позе. И я незримыми нитями потащил её к себе. Уже около меня проклятому колдуну удалось освободится от нитей заклятья, и когда он это сделал, он рухнул на землю не удержавшись на ногах. Впрочем, он немедленно встал, и взглянул мне в лицо. Отлично было видно, как в свете сгорающих трупов расширились его глаза. - Заклятый враг! Темные бог вознагр… Не желая слушать презренного колдунишку я шагнул вперед и ударил кончиком меча по горлу, мой противник не успел отреагировать и кланок легко рассек сухожилия и артерии. Колдун упал на землю, истекая выплескивающейся пульсом кровью на землю а я развернулся и побрел в селение. Люди держались подальше от меня, зато зигмарит подошел ко мне, и взяв за плечи, поднял и хорошо тряхнул. - Что ж ты песий сын, сразу пламенем не полыхнул?!! - А? – искренне поразился я, ожидая совсем иного, даже того, что он огреет меня молотом по голове, но не это. – А..ээ.. с каких это пор зигмариты одобряют магию? - С эпохи Магнуса благочестивого! - А, понятно, ты бы отпустил меня, пожалуйста. – он опомнившись выпустил меня из рук, и я чуть не упал, не удержавшись на ногах. – И что, ты не испытываешь подозрений? - Ха, я вижу людей насквозь. В тебе нет семяни Хаоса. - Это радует, что ты это видишь – буркнул я, оседая на землю.

Короче, если конкурс кончится до 19 июля я участвую.

Могу поучаствовать Если что, могу начать с понедельника.

Ну, как нас учили в ИАТЭ водородная бомба подрывается в два этапа. Вначале взрывается ядерная бомба малой мощности, обеспечивющая необходимое сжатие, а потом уже подрывается непосредственно водородный заряд. В итоге источника радиации 2 1) Сама водородная бомба. Относительно чистая, основное излучение уходит в гамма-излучение и меньшая в бетта- частицы. Самое грязное - альфа частицы излучаются в крайне малых количествах. В итоге в течение суток уровень зараженной територии снижается на 99.4% от исходного. 2) Ядерная бомба - активатор процесса слияния легких ядер - вот это уже более неприятно, как известно ядерный подрыв излучает достаточное количество альфа-частиц, которые за счет своих особенностей(главным образом массы) сильнее всего заражают местность. Но и в этом случае 93% радиации спадает в течении трех суток, за счет относительно малой мощности заряда. Вообще грязность даже ядерных бомб очень сильно преувеличенна. Заражение проихсодит относительно незначительное, по сравнению с Чернобылем и Three Mile Island вообще пренебрегаемое. Через 10-15 лет можно заселять даже воронки от ядерных бомб - правда там будет высокий уровень смертности и заболеваний раком, но жить там мона будет.

Не превратится, тупо не успееть до этого момента дожить=)

Тема - бред. Автор - тролль. Ксенос - иной биологический вид, с принципиально иной психологией. Его невозможно полностью понять, а значит и доверять. А если еще и одинаковые ресурсы потребляют тем более. Да блин, ксенос с точки зрения любой разумной расы(людей ли, тау или эльдар) = животное, с разумом но животное. Его можно гладить по головке и пасти(тау с со своими союзниками), пользовать(эльдары с людьми) или уничтожать(люди, некроны и тираниды со всеми) - но ксенос никогда не станет своим, никогда не станет равным.