Ратте с Тором напряглись, явно готовясь растерзать ксеноса при первой возможности. Молодцы, удовлетворенно кивнул капрал, сам он находился вне слишком удобной позиции для атаки, следя за лежащим на траве радистом. Тем временем Мороз оклемался и, не проявляя следов агресси, принялся активно помогать снимать бронежилет, при этом оживленно дискуссируя с сержантом. Рана на груди оказалась не серьезной, впрочем Рудольфа интересовала вовсе не она, а еретические следы, возможно оставленные Моной на спине Генриха. Появление ксеноса спутало все карты, однако неожиданно для всех, эьдарка сама заявила, что Шнайдер - еретик. Ксеносам верить нельзя, но капрала смущало, откуда она вообще могла знать о Моне и радисте? Плохо дело... Но гораздо хуже было то, что следы присутствия Вечного Врага в душе Мороза внезапно подтвердил и фон Штейн. "Куда ты раньше смотрел?" - мысленно выругался капрал, разглядывая лежащего связиста - "И не околдовала ли его самого эта ксеноведьма?". Ситуация была патовой, но Аушенбах понимал - долго торчать на одном месте было нельзя, нападающие могли вернуться в любой момент с подкреплением.
- Рудольф, не отпускай его. - отдал приказ сержант. - Герр Штэйн, думаю, ему пригодится помощь Фогеля, Вы не против? Самое время возвращаться в расположение четвертой роты. Там мы сможем понять точнее, насколько правы эльдарка и Штэйн, и затребовать поддержку кадрами. И герр Штэйн... Если собираетесь брать ее с собой, скажите ей, чтобы не нервивовала моих ребят. Иначе я не буду в ответе за ее безопасность.
С собой? Рудольф удивленно посмотрел на ксеноса - а захочет ли она с нами, и что делать, если это не входит в её планы? Согласится ли псайкер с необходимостью тащить её в штаб силой? Внезапно ксенос указала на ратушу, схватила кота, и устремилась по направлению к развалинам.
- Якоб, свяжи Мороза канатами покрепче. - "Хотя с его рукой это вряд ли задержит его надолго..." мысленно добавил капрал и обратился к сержанту: - Джимм, нужно вызывать Валькирии и сваливать. Но куда показала эльдарка и что вообще делать с ней и... - Рудольф кивнул на сумку Моны.
