И так.
Друзья!
Разрешите мне объявить начало, не побоюсь этого слова, ЭПИЧНЕЙШЕГО файта в нашем большом творческом разделе.
Маховик, только начинает набирать обороты, и я надеюсь мы дойдем к финишной черте.
Все постарались.
К сожалению несколько человек не дошли до конца, но без этого никуда. Всегда, в бою, бывают потери.
Что же! Вот работы наших участников.
Da bid dakka dakka
"Лорд Азракс"Лорд Азракс
Лорд Азракс стоял на груде обломков, некогда бывшей имперским зданием. Под его ногами лежали тела гвардейцев, из-под которых вытекала лужа крови. Он заглушил мотор своего огромного цепного топора.
К нему подошел молодой чемпион - берсерк:
-Господин, мы взяли окраины города. Что теперь?
-Отлично… Пора продвигаться дальше…
-Но, господин, в городе замечены космодесантники.
-Ладно, они мои. Выдвигаемся!
***
Азракс стоял за углом здания, ожидая, когда продвигавшийся по улице штурмовой взвод космодесанта подойдет ближе. Пора!! Он выскочил из-за угла, поднимая огромный двуручный топор, который как будто бы сильнее взревел, завидев противников.
В этот момент у него в голове промелькнула мысль: «Их слишком много… может не стоило этого делать?», но его уже объяла жажда крови и не мог остановиться.
-КРОВЬ БОГУ КРОВИ!!! ЧЕРЕПА ДЛЯ ТРОНА ЧЕРЕПОВ!!!
Он ринулся в атаку. Космодесантники подняли болт-пистолеты и открыли огонь. Пули свистели вокруг Азракса, одна из них попала вскользь по его наплечнику, высекла кучу искр и оставила глубокий след в отполированном золоте знака Кхорна, вторая вырвала кусок «уха» на его шлеме.
Но это уже не могло его остановить. В один огромный скачок он преодолел оставшееся расстояние до стоящего во главе отряда сержанта. Сержант попытался заблокировать удар своим мечом, но Азракс нанес удар такой огромной силы, что цепной меч просто разлетелся на куски , не составив никакого препятствия. Топор вошел в слабое место между нагрудником и поясом и без труда прошел насквозь, отделив верхнюю половину тела десантника от нижней. В этот момент на него напали сразу трое. От первого удара он увернулся, одновременно блокируя топором второй. Уклонившись от третьего он нанес удар, отрубив десантнику руку с мечом. Азракс продолжал уклонятся, блокировать и наносить удары, но в бой втягивалось все больше космодесантников и теперь Азракс осознал, что он находится в очень затруднительном положении.
Азракс дрался с ярость загнанного в угол зверя. Но этого было недостаточно. Он начал ослабевать, его броню заливала его собственная кровь, вытекавшая из многочисленных ран, число которых все увеличивалось…
Помощь пришла оттуда, откуда Азракс и не ожидал – проломив стену здания и обдав дерущихся обломками, в гущу сражения ворвался дефайлер. Обезумевший демон внутри механизма жаждал крови. Мощным ударом клешни он отбросил одного и штурмовиков, второго он схватил и разорвал пополам. Азракс понял, что действовать нужно прямо сейчас. С удвоенной ярость он набросился на замешавшихся десантников. Через несколько минут все было кончено. Улица была усеяна телами, из-под которых растекались вязкие лужи крови. Постояв немного, дефайлер развернулся и отправился на поиски новых жертв.
Немного отдышавшись, Азракс осмотрел свои раны – несколько пулевых отверстий и пару рваных ран от цепных мечей, но его генетически усовершенствованный организм уже начал затягивать их, а помощь богов Хаоса еще ускоряла этот процесс.
Он подошел к телу сержанта. Посмотрев на него с презрением, он резким движением топора отсек голову в шлеме. Через пару секунд голова уже пополнила коллекцию трофеев, свешивающихся на цепях с пояса Азракса. Среди них были шлем эльдарского Автарха, и головы высокопоставленных офицеров имперской гвардии, и шлемы космодесантников.
Кровь лорда все еще бурлила от неутолимой ярости. Ему нужно было больше жертв во славу Кхорна , еще больше крови и черепов. Бегом он направился к центру города.
***
Он был уже почти на месте, когда он все-таки нашел то, что искал – отряд гвардейцев, показавшийся из-за угла. Но между ними была целая улица. Это не было большой проблемой для Азракса, ведь выстрелы лазганов не причиняли никакого вреда броне лорда. Но за отрядом из-за угла выехал, выпуская клубы темного дыма, танк класса «Леман Русс». Выстрел…Взрыв… Азракса откинуло в сторону и засыпало обломками упавшего от взрыва здания.
Очнулся он уже через несколько секунд. Его организм Астартес и его силовая броня помогли ему остаться в живых. Но теперь нужно было выбраться из-под камней, которые завалили его ноги. Он уперся руками в землю и дернул левую ногу. Ему удалось ее вытащить, обвалив пару камней. Теперь настала очередь правой…
Всего через пару секунд он уже был свободен. Его взгляд скользил по завалам в поисках топора, но безуспешно – похоже его завалило камнями. А тем временем гвардейцы приближались, и у одного из них Азракс увидел гранатометчика. Танк уже куда-то делся. Азраксу не оставалось ничего, кроме как драться тем, что было под рукой. Он встал, отряхнул свой доспех, богато украшенный золотыми вставками со знаками Кхорна и черепами. Подняв с земли увесистый камень он спрятался за завал. Когда гвардейцы подошли ближе он выскочил и с силой кинул камень в голову гвардейца с ракетометом. Камень пробил шлем, разможил голову, забрызгав все вокруг осколками черепа, кровью и мозгами. Гвардейцы открыли огонь, но выстрелы лазганов оставляли только тонкие черные полосы на силовой броне. Азракс бросился в атаку. Сильным ударом бронированного кулака он ударил ближайшего гвардейца, моментально убив его. Второй попытался ударить лорда прикладом, но он увернулся и снес ему голову одним ударом. Третьего Азракс поднял высоко над головой и с силой ударил его об асфальт, раздался треск костей и истошный крик. Исход боя был предрешен. И явно не в пользу гвардейцев. Каждый удар кулака Азракса сопровождался громким криком, всплеском крови, и еще одна душа отправлялась на обед к Кхорну.
Закончив с гвардейцами, он вернулся к завалу и вернулся к поиску топора. Через пару минут он нашел свой топор, придавленный огромным камнем. Забрав свое оружие Азракс вызвал по воксу своих и приказал доложить обстановку.
-Господин, город захвачен, - раздался прерываемый помехами голос, - держится пока только укрепленный бастион имперской гвардии. Он слишком хорошо защищен и охраняется отборными частями имперской гвардии и остатками космодесанта.
-А что на счет имперского наместника? Он уничтожен?
-Нет он бежал в бастион.
-Хорошо, начинайте стягивать силы к бастиону, нам необходимо его захватить.
***
Вот уже пару часов бастион обстреливали осадные танки класса «Виндикатор» и захваченные танки имперской гвардии.
Азракс сидел на своем джаггернауте, его доспех, некогда бывшей силовой броней mk IV «Максимус», с добавленным к нему шлему от mk V «Ересь», был ужее отремонтирован и заново отполирован. Его джаггернаут вздымался на дыбы, издавая нечеловеческие звуки и предвкушая кровь. Еще пятеро избранных, также на джаггернаутах,уже были готовы к бою.
Раздался оглушающий грохот взрывов – это взвод Разорителей вступил в бой , взорвав главные ворота бастиона. Азракс вместе с избранными рванулись в образовавшийся проход. Внутри крепости они были встречены ожесточенным огнем гвардейских лазганов и стабберов и точными выстрелами небольшого количества выживших космодесантников.
Вокруг Азракса свистел град пуль, но необъяснимая энергия, исходящая от символа Кхорна , закрепленного на его ранце, каким-то неведомым образом оттылкивала пули, летящие в избранного Кхорном лорда.
Он заметил, как выстрел болтера выбил фонтан крови из шлема одного из избранных, который тут же камнем свалился с джаггернаута, как сгусток плазмы, выпущенный из плазмангана особо удачливого гвардейца, и как еще двоих разорвало на куски взрывом ракеты.
К этому моменту он и оставшийся в живых избранный уже достигли позиций лоялистов. Азракс направил своего скакуна на позицию с закрепленным на ней тяжелым болтером, смял его, а обоих пытавшихся убежать гвардейцев он уничтожил одним размашистым движением цепного топора.
Азракс впал в кровавое безумие, он уже не видел, что последний избранный был убит цепным мечом сержанта тактического взвода космодесанта, что его собственный джаггернай упал, получив пару очередей из болтера в упор, и что берсерки, которы следовали за лордом и избранными уже не смогли прорваться через плотную стену огня и вынуждены были отступить. Он только рубил, рубил, рубил. Его топор рызрывал плоть, керамит, превращал оружие в куски развороченного металла. Он наслаждался криками агонии убитых им, рустом костей. Он сорвал с себя шлем, чтобы лучше чувствовать то, что происходит вокруг. Он чувствовал запах крови, ее вкус на своих губах, он чувствовал, как она стекает по его лицу.
Неожиданно все прервалось, Азракс будто очнулся. Он огляделся, внутренний двор был завален окровавленными, исковерканными трупами. Повсюду была кровь. Азракс вытер лицо, нашел и надел свой шлем.
И тут только он заметил отряд десантников, выходящий из двери, ведущей внутрь бастиона. Последним из двери появился каппелан в иссиня-черной броне, которая, казалось, поглощала свет. Его Крозиус сверкал ярко-голубым светом, пуская молнии в разные стороны.
Космодесантники открыли плотный огонь, пока каппелан сближался с Азраксон, но Кхорн не мог допустить смерти своего избранника, и не один болт не достиг цели. Азракс ждал, предвкушая наконец-то бой с равноценным противником. Каппелан был уже близко, и десантники прекратили стрелять, боясь задеть его. Каппелан на бегу нанес размашистый удар Крозиусом, Азракс присел, пропустив над собой оружие противника, способное снести ему голову. Он ударил топором в ответ, но положение для удара было неудобное , и он получился слабым. Топор ударился в силовое поле, создаваемое Розариусом, и соскочил в сторону.
Два равных по силам противника кружились в танце смерти, обмениваясь ударами. Но все изменилось, когда Азракс, пытаясь достать топором каппелана, пропустил возвратный удар Крозиуса. Он опрокинул Азракса на землю, к тому же выбив у него из рук топор, отлетевший в сторону. Каппелан вытянул руку сплазмопистолетом и нажал на спусковой крючок. Азракс почувствовал в себе прилив сил, темную энергию , наполняющую его тело, бурлящую в крови. Он услышал в голове голос, который скорее не сказал, а прорычал: «Не подведи меня, мой верный служитель…». Азракс перекатился в сторону, сгусток плазмы попал в то место, где только что была его голова. Одним движением он вскочил на ноги и, воспользовавшись замешательством каппелана, подскочил к нему. Каппелан опомнился и нанес удар, но Азракс схватил его руку, не дав ему достичь цели. Свободной рукой он сорвал с каппелана цепь, с закрепленным на ней Розариусом и откинул его далеко в сторону. Его переполняла неведомая, но огромная мощь. Он с силой дернул руку каппелана, в которой захрустели сломавшиеся кости, Крозиус выпал из руки каппелана, Азракс схватил оружие и нанес несколько сильных ударов по шлем каппелана. Противник рухнул на землю.
А неизвестная сила вс прибывала, она уже подняла Азракса над землей.Он закинул голову, расслабил тело, позволив энергии войти в его тело. Он почувствовал, как его тело меняется, увеличивается в размерах, разрывая броню на куски. Его ноги увеличились, на них появились, руки превратились в когтистые лапы, способные разорвать на куски танк, а голова перестала напоминать человеческую, благодаря огромным рогам, клыкам, торчащим из пасти и глазам, в которых горела вечная ярость.
Ошарашенные космодесантники не могли понять, что происходит, из глубин их душ поднялся древний страх перед тем созданием, которое сейчас надвигалось на них. Перерожденный Азракс влетел в одного из десантников, смяв его броню и откуну в далеко в сторону, второго он проткнул когтями, поднял его в воздух, ощущая текущую по лапе кровь. Ему нравилась мысль о том, что он теперь демон….
***
Азракс, теперь уже демон принц, до сих пор терроризирует миры Империума.
Сфинкс
"Вопрос чести"Вопрос Чести
Шаад наконец-то умолк, захлебнувшись собственной кровью, и его имя загорелось красным на дисплее шлема. Но он умер, сделав то, что должно – насадивший его на когти терминатор получил в линзу выстрел из болтера. В упор. Снаряд сдетонировал внутри шлема, в укрепленном черепе. Древний доспех выдержал взрыв, но Шидар мог представить себе, какое жидкое месиво теперь булькает вместо головы воина. Вокруг продолжал бушевать бой, напоминая Несущему Слово фрески храмов Алых Богов родного Еноха.
Волны смертных сектантов, накатывающие друг на друга в неистовой, противоестественной злобе, и возвышающиеся над ними фигуры атлантов-астартес, закованных в силовую броню. Цвета запекшейся крови с металлическим обрамлением на одних и блекло-бежевые с пурпурной отделкой на других. Хотя когда-то все они носили красный. Они с легкостью разбивали беснующиеся орды, выискивая цели, от ненависти к которым сгорали сами души. Они столь всепоглощающе жаждали смерти друг друга, что даже в злую издевку ни у кого не поворачивался язык назвать врага братом. Схизматики и догматики. Столкновение фанатиков, вставших по разные стороны баррикад.
Чарк Шидар никогда бы не подумал, что его можно будет назвать лоялистом – да он никогда и не был им, возвысившись к крови Лоргара через многие тысячелетия после горького поражения на Терре. Он вырос даже не в лоне Империума Бога-Императора, а на далеком феодальном мире Енох в Звездах Язычников, что в пространстве Коронус. Сам он предпочитал именоваться догматиком. Это было правильно – тот, кто остался верен догмам легиона и Аврелиана. Тот, кто не вслушался в сладкий шепот бывшего понтифика когорты. Ему было впервой убивать братьев – астартес других боевых отрядов и легионов не в счет. Мысль о том, что за последние месяцы схизмы на борту ударного крейсера он уже привык, имела привкус отчаянья и горечи.
Он глубоко вдохнул и бросился к ближайшей цели, разбрасывая в стороны вопящих культистов. Сотканные из пепла крылья трепетали за спиной, оставляя шлейф из кружащихся темно-серых хлопьев. Он врезался в схизматика с бока, отшвырнув на пару метров в консоль внутреннего коммлинка, и дважды быстро ударил его в лицо. Раскосая изумрудная линза разбилась, а лицевая панель треснула вдоль, будто ехидный оскал.
- Ты вежлив, Шидар – постучал, - раздался сочащийся презрением голос, и противник выпустил из руки бесполезный на такой дистанции болтер. Он потянулся к гарде цепного меча быстрее, чем обычный смертный мог заметить. – Ошибка, сопляк.
Одновременно с этим он ударом правой руки в подбородок заставил зелота Шидара отшатнуться.
- Я – мастер Ложи Меча. А ты – нет, - в голосе его слышалось самодовольство. Он, несомненно, успел бы выхватить "Рычащую кару" и, скорее всего, нанести как минимум два удара, которые Чарк бы пропустил.
Но вместо этого он недоуменно глянул вниз, обнаружив отсеченную по предплечье правую кисть. Болтер, еще недавно крепко сжимаемый в левой, лежал на полу – слишком далеко, чтобы успеть поднять. Он проклял боевые наркотики, напрочь лишившие его ощущения боли за секунду до того, как Шидар вбил "Палача праведности" в горло мастера ложи. Красноватое лезвие силового меча окрасилось чернильно-черной из-за мутаций кровью врага. "Палач праведности" – древний клинок, помнящий еще Великий Крестовый Поход. В те времена он служил Империуму, но ныне его слава запятнана и извращена в угоду богов. Своё имя он получил после казни пяти сотен девяноста семи праведников Экклезиархии на мире Синтис VI во время Шестого Чёрного Крестового Похода. С тех пор его лезвие приобрело красноватый оттенок, а гудение силового поля напоминает плач тех жертв во имя Изначальной Истины. Чарк помнил, как получил его после гибели зелота своей котерии вместе с почетной обязанностью заменить его. Помнил, как впервые скрестил его в тренировочном бою с тем, кому только что распорол горло. Никогда раньше он не испивал золотой крови сынов Уризена. Не причащался подобным позором.
Шидар на мгновение скосил глаза на показатели тактического дисплея. Семь догматиков против теперь уже четырех схизматиков. У них есть все шансы выиграть, очистить имя III когорты VI Воинства от греха религиозного раскола. Руна с именем Тол Горта вспыхнула красным, а вокс заполнил его сдавленный предсмертный хрип. Зелот IX котерии резко развернулся в сторону – как раз вовремя, чтобы прикрыться телом только что сраженного врага. Лавина тяжелых болтов начала разрывать тело в бежевых доспехах, раскидывая по округе ошметки плоти, обломки костей и керамита, скосив ими, словно шрапнелью, троих ближайших культистов. Тяжелый болтер рявкнул последний раз и Чарк откинул в сторону измочаленное тело.
Белест, сержант котерии терминаторов, спустил с цепей своих псов. Рабы с зашитыми глазами и ртами бросились вперед с глухим, отдаленным мычанием. Шестеро доведенных когда-то до звериного состояния людей набросились на Шидара, в кровь разбивая руки в тщетных попытках навредить астартес. Зелот не стал обращать внимания на смертных – те не представляли угрозы, повиснув тщедушными телами на шее, плечах, руках и ногах. И это было верным решением – Белест бросился на него, раскидывая словно кегли попавшихся на пути сектантов. Не отвлекаясь на обезумевших еще десятилетие назад рабов, он вовремя сделал несколько шагов в сторону, за консоль. Терминатор пролетел мимо, не дотянувшись силовым когтем считанные сантиметры до груди Чарка. Пока он поворачивался, мельтабомба на магните с гудением закрепилась на его спине. Шидару оставалось лишь взметнуться в воздух огромного мостика. Во вспышке миниатюрной сверхновой исчез и Белест, и почтенный древний доспех, и несколько десятков сражавшихся вокруг смертных. Пятеро против трех. Еще есть шансы.
Но, взлетев подобно пепельному ангелу, он стал мишенью для схизматиков. Два или три болта угодили в руку и бедро, и Шидар рухнул вниз, разбив несколько гололитов.
Три века он бился с ними бок о бок. Жалкий срок для легионера, бездна времени для смертного. Силовые доспехи. Отлично подогнанные друг к другу элементы разных моделей, заслуженные верной службой когорте и многими боями. Он помнил, как получал из рук братьев и понтифика этот дар. Как подтверждал в сражениях плечом к плечу с теми, кого убивал, право на трофеи. У всех кусков – своя история, свой послужной список пережитых битв. Но любая из них связана с наследием легиона. С тем, что предали бывшие братья.
Правое предплечье почти полностью обернуто восьмиметровой полосой пергамента, исписанного молитвами на колхидском ритуальными чернилами на основе жертвенной крови – это литания Огня и Веры из "Книги Лоргара". На левом наплечнике приколота страница с текстом из "Либра Санкти" пера Великого Тёмного Апостола Сарбадала, описывающим долг и предназначение Несущих Слово. И, конечно, выдержки из "Запретного Апокрифа". На рог демонического лика на правом наколеннике приколоты три текста, перечисляющие титулы и прозвища Чарк Шидара: Алеш с Еноха; Резчик Голоса; зелот Несущего Икону Кол Нагаша; сын Лоргара; Чарк Шидар; тёмный брат-аколит V круга; тёмный брат-адепт IX круга; зеалот IX круга; брат ложи Златокровых; брат ложи Санкти Схоластик; варп-иллюминат; брат ложи Меча. Сейчас половина из них сорвана метким попаданием предателя в бежевой броне. Когда-то они с почтением припечатывали кровавым воском их к его броне. Каждой клятве и писанию предшествовали часы церемоний, месяцы подготовки к инициации. Он гордился каждым колхидским клинышком – а они отдавали дань уважения тому сакральному смыслу, что они несут. Слишком давно. Слишком недавно.
С пояса свисает отрез ткани со стихария Тёмного Ангела, на коем его же кровью цитируется "Триста Посланий Варпа". Вокруг левой голени обмотан еще один кусок стихария с цитатами из "Мементо Колхида", копией древнего тракта о Старой Вере, написанной в М33 Кор Фаэроном. На воздухоотводы ранца ранее были прикреплены клятвы в верности Лоргару, Легиону, Хаосу Неделимому и каждому из Богов – но безумное падение сорвало их. А стихарий наполовину сожжен прошедшей рядом струей полыхающего прометиума Сиг Толгора, разорванного на части Шаадом. Толгора, с которыми Шидар побратался двести лет назад.
Через доспехи идут несколько цепей, символизирующих его добровольное заточение в обеты, долг и клятвы. На одну из них привешен знак Неделимого, ставящий именно Хаос Неразделенный идеалом и высшей целью воина. Правый наплечник украшен металлический головой кричащего демона – символом Легиона. Ни цепи, ни лик нерожденного не повреждены – и это был знак. По крайней мере, Шидар убедил себя в этом. Ему нужны были знаки. Необходимы, как воздух.
Когда-то ему достался почти полный комплект Mk 4 "Максимус" с рукавицами от Mk 5 "Ересь". Но во время стычки с орками два с половиной века назад ранец комплекта был уничтожен и позже, на "Алом слове", был заменен на старую модель Mk 3 "Железо". Самый новый его элемент – шлем Mk 5 "Аквилла". Во время столкновения с Штормовыми Стражами старый шлем Шидара был поврежден. Критически. Так что Чарк забрал с поля боя голову сержанта, убитого точным ударом силового меча. Еретехи Воинства смогли починить его, не удосужившись очистить изнутри – но это мало беспокоило воина. Когда он впервые надел этот шлем, то засохшая кровь лоялиста осыпалась на его лицо подобно улыбкам богов. С тех пор изнутри этот шлем так и не был очищен, храня в себе высохшую священную кровь Штормового Стража. Сейчас огромные пробоины в поруче говорили о том, что после боя придется менять и его. Забрать с тела собственноручно убитого брата. Три века назад ему казалось это немыслимым.
Когда он пришел в себя, - прошло буквально десять секунд, - на дисплее шлема ни одна руна догматика не горела зеленым. Они проиграли. Шидар хотел связаться с Кол Нагашем, хотя и знал – Несущий Икону мертв. Он с трудом отказался от этой мысли – время тешить себя глупыми надеждами прошло. С трудом последний выживший догматик поднялся на ноги и зашагал к трону капитана, обозревая побоище. Никто не шевелился – даже не стонал. Трупы и только трупы. За исключением одного астартес, стоящего возле трона. Своего уже тысячелетия трона.
- Ты – предатель, выродок. Юнец, возомнивший себя равным тому, кто помнит упоительное зрелище горящей Терры, - с презрением прошептал тот, кто когда-то был Шидару братом и командиром. Железы Бетчера выделили кислоту, разъедавшую его губы, но он не обращал внимания на ожоги. Она капала вниз, разъедая блекло-бежевую краску на доспехах., и стекала вниз, на окровавленное тело Несущего Икону. На проигравшего Несущего Слово, бывшего лучшим фехтовальщиком когорты.
- На что ты рассчитываешь, мальчишка, выходя один на один со мной? – в его глазах бушевала ненависть, которой никогда раньше Чарк Шидар не видел в бывшем командире.
Вопящая толпа культистов была подобно маслу, пронзаемому раскаленным ножом, когда отделение Шидара ударило. Во время бойни они не разбирали, кто из беснующихся смертных был на их стороне, а кто служил Прекрасному Лорду. Сол Горешу. Два цепных топора Маэт Ласса ревели и гудели, прогрызая путь сквозь плоть и кость, и в воксе слышались легкие смешок – боевой брат наслаждался резней. Сол Нораль прокладывал путь размашистыми ударами тяжелым болтером – он берег патроны для достойных целей. Для тех, кто еще пару месяцев назад назывался братьями. Он жаждал отмщения, он жаждал кары предателей Легиона. Солом Квик разделял его страсть, еле сдерживаясь, чтобы не отбиться от отделения и не броситься вперед, бросив братьев. Йемен Тал орудовал голыми руками – перед смертью его кровный брат, Салан, вставший на сторону Сол Гореша, разбил выстрелом его меч. Йемен забил его насмерть обломками, и в его реве Чарк Шидар слышал вопль боли, а не ярости.
Только Шидар, прорубая себе путь "Палачом праведности" и ударами "Хохота варпа", чувствовал странное, гнетущее отчаянье. Он шел убивать братьев. Он шел убивать тех, кто приветствовал его вознесение к крови три века назад; тех, с кем проводил часы в храмах Неделимого, и тех, кого спасал сам – и кто в следующем бою платил ему той же монетой. Рот наполнила горечь, и не сразу Несущий Слово понял, отчего. Он сорвал шлем, ударив венчавшими его рогами ближайшего смертного, и плюнул заполнившей рот кислотой в другого. Язык, губы, десны жгло – и эта боль очищала.
Сол Гореш отпустил поверженного врага, и тот с грохотом рухнул на палубу мостика. Не отрывая взгляда от Шидара, он поднял ногу и наступил на голову убитого, надавил чуть сильнее – и раздавил ее.
- Я растопчу тебя так же, как твоего Кол Нагаша. Ты – не ровня даже ему, и уж тем более мне.
Бывший понтифик когорты, отрекшийся от заветов отца сын Лоргара, носком ботинка поддел выпавшую из рук Кол Нагаша икону и отшвырнул в сторону с пренебрежением, презрением и издевкой. Темная кровь Кол Нагаша выплескивалась на пол, и сохранившаяся верхняя половина черепа уставилась разбитыми глазницами на бывшего послушника. На того, кто спас Кол Нагаша больше трех веков назад; на того, кто служил ему пять лет личным рабом; на того, чье возвышение и становление Астартес Несущий Икону когорты возлагал надежды. На того, кем гордился по праву.
Он открыл глаза впервые после вечности боли, комы и лихорадки. Свет был невыносимо ярок, потолки странно низки. Запах медикаментов бил в нос, заглушая все прочие ароматы. А звуки… это была целая волна, но Шидар различал мерное биение сердца, жужжание сервомоторов, пиканье оборудования и голоса.
- А ты не верил, метаморф… - тяжелый, словно керамит, голос. Знакомый голос, но Чарк никогда не слышал именно такого – оттенки звучания были незнакомы.
- Третье легкое плохо зацепилось усиками за каркас ребер, Несущий Икону. Второе сердце оказалось слишком близко к одному из легких и принялось грызть его. А панцирь постоянно шевелился, мешая прирасти мышцам… - второй голос, тихий, на грани слышимости, звучал влажно.
- Кажется, древние методы тебе больше по душе, - заметил первый говоривший. Тот, чей голос был знаком Шидару.
- Верно, брат Нагаш, колдовские методы возвышения к крови слишком ненадежны и слишком велики потери. Не все могут перенести боль, пока одержимые Нерожденными органы вгрызаются в твое тело, раздвигая мышцы и кости, и прицепляются изнутри…
- Старый лгун. Ты в восторге от этого восхитительного процесса. Ты ворчишь по привычке, метаморф Жако.
Шидар с трудом приподнимается и смотрит на своего наставника, Несущего Икону когорты, своего наставника и хозяина, и старшего метаморфа когорты, бывшего апотекария Железных Воинов.
- Маджир, прошу вас, - обращается он к Кол Нагашу. Он нескоро отучится от привычки раба-культиста называть других воинов когорты маджирами, не скоро привыкнет быть им братом.
- Я…я возвышен. Маджир, умоляю, маджир. Я кхочу бой. Дайте мне битвы. Маджир… - перед тем, как в глазах все потухнет, он видит улыбку Кол Нагаша и гордость в глазах.
Чарк Шидар, расправив пепельные крылья, молча наблюдал за этим. Подобное вызвало в нем не гнев, а новую волну сожалений и отчаянья. Он не понимал – почему понтифик когорты, духовник эквивалента роты лояльных астартес, отрекся от всего, чем был XVII Легион.
- Ты предал все заветы Легиона. Все традиции Несущикх Слово, Прекхрасный Лорд. Ты разрушил кхрамы Пантеона. Все, кхрмое посвященныкх Темному Кхнязю. Ты предал Богов, ты предал Легион. Ты предал Лоргара, - проговорил уверенно, но слишком тихо Чарк Шидар, активируя силовое поле "Палача праведности" с привычным хором шести сотен страдающих душ. Красноватое поле было под стать отливающему алом металлу силового меча с Локтус Санктус на яблоке.
- Ты не имеешь право судить меня, кхыкающий мальчишка, - взревел Сол Гореш на колхидском, - Ты не имеешь право судить меня от имени Легиона, тупое отродье Нагаша. Не позорь себя, недоумок – ты даже не владеешь низким готиком, дикарь. Тебя стоило предать мечу на твоем диком Енохе вместе со всем твоим народом.
Он активировал два своих силовых меча, с коих давно уже сбил все руны, кроме восхваляющих Слаанеш.
- Ты запятнал честь третьей кхогорты, понтификх Сол Гореш, - также холодно ответил Шидар, вновь на низком готике. Он считал оскорблением всем Несущим Слово говорить с этим предателем на колхидском, коим владел в десятки раз лучше и языка Империума, и уж тем более полузабытого языка родного Еноха.
- Он сделал что? – Шаад удивленно уставился на зелота девяток котерии. Его боевые братья, несмотря на потрясение, продолжали выцеливать тьму коридором "Алого слова", ожидая любого движения.
- Он сжег этот храм, - повторил Шидар, используя колхидский вместо низкого готика, - Он сжег Храм Восьми Черепов. И, как я слышал, Церковь Гниющего Круга. И Санктум Тзи’инч. И Восьмиконечное Святилище. И Алтарь Четырех Граней. И Два Круга Мед…
- Хватит! – взревел Шаад. Чарк думал, что зелот III котерии ударит его – но тот просто схватил его за ворот доспеха, впился помутневшими после ожога из плазменного пистолета глазами в изумрудные Шидара. Он смотрел с надеждой, что Шидар откажется от своих слов. Он так жаждал этого, что не реагировал на нацеленное в него оружие IX котерии.
- Если не веришь мне, брат – зайди в двери за моей спиной и расспроси Лон Элая. Я не смог его добить. Он спас меня среди Звезд Язычников… - холодно ответил Шидар из-за шлема.
Шаад отшатнулся, ошарашено посмотрел на Шидара, на его братьев – и велел своему отделению выдвигаться в сожженный храм. Когда двери открылись, он замер на пороге. Чарк знал, что зелот Шаад увидит внутри.
Разбитые статуи Кхорна. Взорванная крак-гранатой груда черепов. Перевернутые алтари. Опустевший бассейн крови, испарившийся после броска зажигательной гранаты. Четверо астартес в бежевых доспехах с пурпурной отделкой, с коих были удалены все знаки Неделимого, все руны Кхорна, Тзинча и Нургла. С которых были стерты и сбиты головы демонов и горящие книги. Вместо них были нанесены увенчанные шипами алые символы Принца Наслаждений.
Шаад не стал говорить с еще шевелящимся Лон Элаем. Он и его братья застыли статями над ним, а после резко, синхронно, без всякой команды вскинули болтеры.
Каждый выпустил по магазину.
Так началась схизма третьей когорты, уже два тысячелетия проведшей в Коронусе. Сначала он тешилась надеждами на предсказанное возрождение Темного Апостола Эрры Осквернителя. Понтифик Сол Гореш с жаром в словах убеждал свою роту, что им нужно лишь ждать. Но век за веком он терял надежду в своего Апостола, а, вслед за этим, и в Богов. Все кончилось тем, к чему шло последние триста лет – либо умрет третья когорта, либо понтифик и его приверженцы.
Или, что вероятнее, все.
- "Мы несем Слово, братья мои. Но иногда его можно принести лишь на острие меча. А иногда вместо него мы должны принести лишь Огонь". Третья песнь "Запретного апокрифа" Темного Апостола Эрры Осквернителя, - пролязгал напевно Шидар.
На секунду – лишь на секунду, - ему показалось, что Сол Гореш понял. Что он отречется от своей схизмы и Ереси.
Но он не сделал этого.
- Эрра мертв. Наш Легион давно должен был сменить Детей Императора пред Слаанеш. Я поведу его к судьбе, уготованной нам с начала времен, и я…
Шидар не стал дослушивать. Он бросился в атаку.
- …уверяю вас, мои братья – мы смоем пятно позора с Несущих Слово, разобьем ложь, нами же порожденную, и сожжем ее в пламени Истины, - проревел понтифик, воздев руки к алтарю Неделимого. Боевые братья взревели и бросились к десантным капсулам. Штурм начался.
А Чарк Шидар впервые вел за собой котерию братьев, каждый из которых был старше его. Но они шли рядом, и они не противились назначению молодого астартес.
Братья.
За спиной его распахиваются сотканные из пепла крылья. По ним, словно поднимающаяся сквозь трещины в литсоферной плите, струится оранжевая магма. Она течет, извиваясь огненными змеями, рисуя узоры и иногда складываясь в письмена и руны. Бесконечный танец пылающих линий завораживает и гипнотизирует. За ним остается шлейф из хлопьев пепла, сорванных с крыльев резким рывком. Они кружатся позади него, опадая на тела двух терминаторов-стражей понтифика и погибших братьев его котерии.
Чарк наносит первый удар облаченному в древние доспехи Прекрасному Лорду. Уже никто и не знает, что за броня надета на бывшем понтифике. Демоническая плоть вспухает сквозь нее, и сам доспех дрожит, будто живой. Там, где когда-то были руны богов и символы легиона – ободранные голые плиты керамита, будто бы в насмешку оставленные неперекрашенными. Крозиус понтифика… никто уже не видел его лет пять; Сол Гореш давно сменил священный символ на два силовых меча, один из которых – подарок военного отряда Прекрасных Убийц. Ублюдков, с которых все и началось. Подарок – длинный изогнутый меч, больше похожий на саблю. Второй меч – древний силовой клинок с коротким и широким лезвием, напоминающий гладиусы Ультрамаринов. Простая рукоять, просто лезвие – никаких изысков, лишь сокрушительная мощь и жажда кровопролития.
- Чего ты добиваешься, кхыкающий недоносок? Посмотри вокруг! Какая когорта, о чем ты? На всем крейсере не осталось ни единого астартес. Ты и я – и все. А вскоре останусь лишь я. Ты и твой наставник уничтожили когорту. Метаморф Жако мертв – что после него? – хрипел Сол Гореш, парируя и контратакуя.
Он был прав. Чарку не справиться с ним – и оба это знали. Один ждал, чтобы убить и продолжить свой путь к возвышению под сенью Слаанеша. Второй шел, чтобы умереть, пытаясь смыть позор III когорты.
Вихрь ударов, с трудом отпарированных Шидаром завершился быстрым рывком Гореша – и яблоко гладиуса с огромной силой врезалось в лицевую панель шлема, повредив авточувства и разбив линзы. Чарк отшатнулся на шаг, другой – и, оступившись, рухнул этажом ниже, в альков наведения макробатарей левого борта. Когда Кол Гореш спрыгнул вниз, Чарк уже сорвал поврежденный шлем и был на ногах.
Чарк Шидар бледен, хоть и не до такой степени, как сыны Коракса или Кёрза. У него глаза изумрудного цвета, а длинные, до шеи, волосы - угольно-чёрные. Как обычно, он выбрил левую половину черепа, а несколько прядей на правой заплел в косички. В них болтаются руны, амулеты, символы и прочие фетиши. Обычно он красит косички-дреды в разные цвета, в зависимости от ритуалов и обрядов, сложного теологического календаря и предстоящих событий. Но сегодня – особый день. Четыре дреда выкрашены в красный, пурпурный, зеленый и синий – в знак преданности всем Богам в, вероятно, последнем его бою. Вокруг левого глаза Шидара вытатуирована алая звезда Хаоса с слегка изогнутыми стрелами, будто бы око Чарка затягивает водоворотом татуировку. По самым крупным артериям и венам на бугрящемся мышцами теле чемпиона идет вязь алой клинописи, восхваляющей золотую кровь, Легион, Воинство и Лоргара. На не вздувшихся кровотоках почти нет татуировок, за исключением нескольких. На костяшках пальцев вытатуированы руны Кхорна, соединенные едва читаемой вязью клинописи, взывающих к Кхорну и просящих его направить руку Чарка, сжимает ли она болтер, метает ли гранату, лежит ли на гарде меча или же просто крушит черепа без всякого оружия. Следующая татуировка идет вокруг губ Несущего Слово: как и прочие надписи, сделана она на колхидском. Эта молитва посвящена Слаанеш, и, кроме глеф клинописи, насчитывает шесть его рун. Третья татуировка находится на торсе чемпиона и изображает руну Нургла: три распахнутых глаза, истекающих гноем. Два из них расположены вокруг сосков астартес, а один - вокруг пупка. Они соединены в треугольник вязью колхидской клинописи, гласящей, что эта плоть и тело когда-нибудь будут гнить, и подарят жизнь тысячам тварей; что хозяин смирился с неизбежным, и ждет объятий Нургла в тот час, когда его душа соединится с варпом. Последняя татуировка - самая маленькая: она надежно скрыта за правым ухом Шидара и является символом Тзинча. Вокруг нет воззваний и молитв - сама татуировка соткана из них, но этого невозможно разобрать без многократного увеличения. И каждая из них выгравирована и на доспехах. Они – повторение плоти его, и нет меж ними различия.
- Лучше бы ты бежал, Алеш, - заметил с ядом на губах Прекрасный Лорд, приближаясь ко врагу.
- Я – Чаркх Шидар, - прохрипел разбитыми губами Несущий Слово. В ответ слаанешит рассмеялся.
- Нет, ты так и остался Алешом с Еноха, мальчиком-резчиком Алой Курии. Ты – не астартес… - издеваясь, ответил Гореш и бросился на него.
Шидар увернулся, и мечи рассекли поручни и приборную панель. Воспользовавшись ситуацией, Чарк ударил на развороте "Палачом" - и удивленно посмотрел вслед улетающему вниз мечу. Понтифик опустил саблю и свободной рукой вытянул длинный кинжал, оставив гладиус в пульте управления.
- У меня – силовое оружие; у тебя разве что нож. И что теперь, Алеш? – ухмыльнулся он.
"Атан" закреплен в ножнах. Оружие, выкованное специально для Чарк Шидара ко дню его становления Астартес по приказу Кол Нагаша. Это ритуальный нож, используемый всеми сынами Воинства в многочисленных ритуалах. Вдоль лезвия темного металла выгравировано: Aurelian Sanguos, а гарда украшена выгравированными знаком Хаоса с одной стороны и символом Легиона с другой. Несмотря на то, что "Атан" называется ритуальным ножом, в бою он участвует не реже. Ведь величайшая молитва богам – кровавая бойня. Было что-то правильное в том, чтобы убить Сол Гореша именно им. Но сама попытка была обречена на провал. "Атан" остался в ножнах. Впрочем, он успел стереть ее с лица, когда посмотрел в дуло болтера. Он сделал шаг назад, но отступать было некуда. "Хохот варпа-3В" - модификация разработанного на тёмных кузнях аномалии Гадекса болтера. В М37 безумный еретех Анноем Гестом был вдохновлен смехом демонов, слышимом в приливах волн варпа. Он украсил первый болтер этой модели лицом гарпии, изо рта которой торчало дуло, и отвел рукоять под углом тридцать градусов назад. Главным его "новшеством" был именно лик низшего демона: особым образом заколдованный и сконструированный, он добавлял к звуку выстрела едва слышимый звук потустороннего смеха. Впрочем, его модель не нашла должного отклика у держателей кузен. Его ученик, Маур Дж'рик, уничтожил после позора Геста и продолжил работу мастера. Болтер не имел преимуществ перед другими моделями, и Маур сконцентрировался на том, что он назвал "психологически-мотивационным эффектом". Через три года его работа принесла плоды: смех стал отчетливее, сливаясь со звуком выстрела. Теперь он напоминал презрительный смешок могучего Кровопускателя или Князя Демонов. Вскоре он получил заказ на образец от Рапторов Изорванной Спирали: им нравилось насмехаться над жертвами при каждом убийстве. Вскоре магос Шалот принял его в свою кузню и начал ограниченное производство "Хохота варпа". Модель начала пользоваться спросом у сынов Гора, рапторов, последователей Кхорна (вообще задумывающихся о применении стрелкового оружия) и Мотоциклистов Внешних Пустошей. Магос вскоре уничтожил Маура и начал модифицировать "Хохот варпа", вслушиваясь в вопли демонов. Всего через четыре месяца он закончил, сойдя с ума (что не мешало ему и дальше править кузней с не меньшей эффективностью). Лик гарпии был заменен на неопределенного демона, звук выстрела и вовсе перестал быть слышен из-за "хохота" (не уступавшего, впрочем, по громкости), и разнообразил звучание: после каждого боя интонации и тип смеха менялся. Подобная модель обрела своих почитателей среди последователей Неделимого, но особенно пришлась по душе Несущим Слово. Славное оружие, и все же не им ковались победы в дуэлях. Про тех, кто убивал врага, бросившего вызов, болтером, не говорили с почтением. Этот бой должен решиться под взором Пантеона, и должен решиться клинком, а не масс-реактивным болтом. Но исход уже был предрешен.
- Ты же в Ложе Меча. Как же твоя любовь к настоящей схватке? Как же твои слова, что лишь меч против меча показывают силу настоящего чемпиона? Это вопрос чести, Чарк! – улыбался Лорд, но в глазах его был страх. Он просчитался – горячий, юный и глупый Шидар отказался от того, чтобы решить все в рукопашной схватке.
Демоны засмеялись в унисон с тем, как болт за болтом во вспышках адского пламени вырывались из дула болтера.
- Это вопрос победы.
Baribal
"Золотая клетка"Золотая клетка
- Мы пришли, господин.
Ро-Кхал склонил голову и отступил в тень, пропуская лорда и всем видом демонстрируя почтение к его власти. Стоявший рядом берсерк презрительно хмыкнул, но раптор не отреагировал.
Лорд Аракшас принял жест Ро-Кхала как должное. С трудом протиснув черный украшенный кривыми рогами и бивнями терминаторский доспех в совсем не узкие врата, он уверенно ступил на пыльный пол базилики. Небольшая разномастная банда поторапливающих друг друга десантников, проследовала за своим командиром в обрамленный гранитными плитами проход. Благоухающие до омерзения сладкими ароматами и источающие резкую вонь, разящие машинной смазкой и запекшейся кровью... Всех их объединял запах ненависти и презрения друг к другу, но прежде всего к своему проводнику - застывшему около врат базилики раптору.
Ро-Кхал терпеливо ждал, искоса разглядывая своих вынужденных попутчиков. Вот прошел воин в серых, покрытых мутными пятнами засохшей смазки доспехах. Впрочем, “доспех” было слишком громким названием для прикрывавших лишь торс десантника чешуйчатых пластин брони. Аугуметированные, блестящие хромированной сталью конечности не нуждались в дополнительной защите.
“Интересно, сколько плоти еще осталось в этой железке?” - думал Ро-кхал, провожая взглядом огромный, увитый клубками проводов и гофрированных шлангов, усеянный многофункциональными инструментами и манипуляторами ранец металлического истукана.
За Железным Воином на удивление легкой для десантников походкой проследовали два адепта Лорда Удовольствий. Одетые в почти одинаковые, украшенные тонкой серебряной вязью доспехи и щегольские шелковые накидки, они отличались друг от друга лишь позолоченными, напоминающими театральный реквизит, масками. Закрывающая прорезь рта решетка динамика одной из них была похожа на изогнутые в скорби губы, на другой красовалась довольная ухмылка.
Вслед, будто в насмешку над слаанешитами подволакивая толстую культю, проковыляла разлагающаяся туша воина Нургла. Правая сторона его тела опухла настолько, что скользкая ржавая броня треснула, давая простор раздувшейся плоти. Лоснящееся от жира пузо, обрюзгшая физиономия с заплывшим глазом… Все это являлось словно бы попавшим в кривое зеркало отражением иссушенной почти до скелета левой стороны. От одной мысли о том, что еще могло бы пожелать себе в базилике Повелителя Изменений подобное существо, начинало мутить даже раптора…
Проходящий последним берсерк задел Ро-Кхала чрезмерно большим даже для десантника шипованным наплечником. Естественно, умышленно...
- Крылышки не жмет? - на раптора уставились ярко-красные, утопленные во тьму глазниц визоры шлема, сделанного в виде черепа. Судя по всему, берсерк вообще был неравнодушен к частям человеческого скелета - его грудную пластину покрывали чьи-то ребра, а с широкого ремня свисали целые охапки добытых в боях конечностей. Раптор молча выдержал вызывающий взгляд слуги кровавого бога. Разочарованный и удивленный спокойствием известного своим неудержимым нравом Ро-Кхала, берсеркер громко фыркнул и неохотно проследовал вслед за остальными. Острая, стилизованная под клюв хищной птицы маска Раптора скрыла ехидный оскал.
***
Ро-Кхал последним вошел в просторный зал скрытой в глубинах скалы базилики. Помещение оказалось на удивление просторным. Неф с высокой колоннадой вел к небольшому круглому возвышению, на котором тусклым синим светом мерцал изящный обелиск. Стен видно не было. Слабое сияние, рождалось в недрах камня и вырывалось наружу сквозь цепочку начертанных на столбе рун, но не могло разогнать окружающую тьму.
Десантники заняли позиции по периметру. Наведя оружие на застилавший пролеты колоннады мрак, они бросали алчные взгляды в сторону лорда. Аракшас приблизился к монолиту неторопливой ленивой походкой. Огромная когтистая клешня легла на поверхность столба, и зал охватила тишина. Смолкло рычание берсерка, кашель и хлюпанье адепта разложения, близнецы-слаанешиты перестали насвистывать свою какофонию. Казалось, стихло даже тиканье механизмов, доносящееся из недр Железного Воина. Все ждали.
- Проклятье, раптор! - лорд отнял от камня руку и прислонил другую. С тем же эффектом.
Раздались смешки слаанешитов. Ро-Кхал как-то совсем не к месту обратил внимание, что все издаваемые этими вечно кривляющимися выродками звуки звучат либо на минорный, либо на мажорный лад, в зависимости от "исполнителя".
- Ты говорил: "Коснись камня, и Владыка дарует тебе желанные изменения", не так ли, раптор? - угрожающе тихо поинтересовался Аракшас.
- И где, раздери тебя демоны, стража?! Мне обещали резню!
Не обратив внимание на выкрик берсерка, Ро-Кхал почтительно приблизился к лорду. Происходящее забавляло раптора все больше и больше.
- Так и есть, господин. Именно это сказал мне колдун культа семи лживых лун Гаала, надеясь выкупить себя из плена. Хотя, тогда мне такой обмен показался нечестным...
Аракшас отступил от обелиска, стараясь понять смысл древних надписей на барельефе. Его мертвенно бледное, обезображенное сетью шрамов и навсегда застывшее в презрительной гримасе лицо оставалось абсолютно неподвижным, но Ро-Кхал знал – повелитель сердится.
- Базилика... Базилика Лжи... Нас обманули, раптор? Я так и думал, что это все…
- Лорд. – бесстрастный голос Железного Воина заставил Аракшаса обернуться. Многочисленные визоры, камеры и лазерные дальномеры на шлеме десантника были нацелены вверх. В покрытом узором трещин высоком куполе базилики виднелся темно-синий, испещренный тусклыми точками звезд, квадрат ночного неба Танлиса. Не слишком большой, но…
- Раптор... Почему ты... - окончание фразы потонуло в реве двигателей реактивного ранца. Ро-Кхал резко пронзил темноту зала огнем сопел и приземлился на вершину колоннады, зацепившись когтями брони за мраморный аттик.
- ... почему я просто не прилетел сюда, лорд? Кто бы тогда развлекал меня своим нытьем?
Снизу донеслась витиеватая брань кхорната. В ответ Раптор хрипло рассмеялся - начиналось самое интересное...
- Что ты задумал Ро-Кхал? - к чести лорда, он не стать брызгать слюной и осыпать раптора бессмысленными в Оке Ужаса проклятиями. Голос Аракшаса был тверд и спокоен.
Раптор усмехнулся - все-таки лорд нервничал.. За все эти годы надменный дурак впервые обратился к нему по имени.
- Надеюсь, вы простите меня, братья? Я плохо запомнил весь тот бред колдуна Владыки Изменений… Память уже не та... - раптор уселся на карниз и стал похож на задумавшуюся над сложной загадкой горгулью - Коснись камня… Коснись на шестой день шестого месяца года...
Лорд вопросительно посмотрел на стоявшего рядом Железного Воина.
- Шестой день, шестого месяца по танлисскому календарю. - подтвердил механический голос после секундной паузы.
- Мм.. Там было что-то еще... Что-то важное…
Внезапно зал пронзил высокий леденящий душу звук - стоявший поодаль от основной группы десантников слаанешит в "скорбной" маске привлекал внимание остальных, указывая куда-то во тьму. Казалось мрак вокруг обелиска дрожал, то подаваясь вперед, то отступая от тусклого света под защиту черных ниш.
- Мои датчики зафиксировали множественные сигналы. – сухо заявил Железный Воин. Мощный луч, встроенного в наплечник его доспеха прожектора скользнул вдоль нефа к проему врат. Стена. Сплошная стена, будто всегда была там. Стена и...
- Кто-то желал увидеть стражу? - поинтересовался лорд, с интересом разглядывая копошащихся во мраке существ.
Возможно, когда-то эти создания были людьми... Среди хаотично ворочающейся массы даже попадались предметы, в которых, приглядевшись, можно было бы узнать элементы брони десантников и экипировки гвардейцев - ренегатов. Но длинные морды с ощерившимися, испещренными зубами пастями, клубки щупалец и изгибы клешней являли чудовищ. Обладающие множеством глаз и на первый взгляд абсолютно слепые, утыканные рогами и обтянутые гладкой кожей… Все они были непохожи друг на друга, но все выглядели одинаково угрожающе.
Десантники стали медленно отступать к подножию обелиска, не сводя глаз с бурлящей тьмы.
- Это такие же глупцы, как и вы… - донесся сверху каркающий голос раптора - Видите? Даже они получили свою долю изменений, так что не отчаивайтесь так…
Аракшас посмотрел наверх в горящие красным пламенем визоры раптора. - Недооценил я тебя Ро-Кхал…. - в голосе лорда явно слышались нотки восхищения. – Я знал, что ты всегда меня ненавидел, но ведь была возможность, избавиться и более простым способом... К чему так все усложнять?
Раптор наклонился вперед, он больше не смеялся, но голос его сочился ехидством: - Не льсти себе, лорд... Ты хотел знать продолжение фразы колдуна? Коснись камня на шестой день шестого месяца... - он выдержал театральную паузу - после того, как коснутся пола бездыханные тела шести поверивших тебе...
- Тварь! - раптор перепрыгнул на другой ряд колон, уходя от прошедшей по аттику очереди болтов, выпущенных взбешенным берсерком.
- Я всегда знал, что кхорнаты погано стреляют...
- Дай сюда - Аракшас вырвал из металлических рук стоявшего рядом Железного Воина тяжелый источающий бордовые флюиды варпа плазмаган. - Ты молодец, Ро-Кхал. Правда молодец... - в голосе лорда прорезались чуть ли не отеческие нотки - Но смеяться последним я тебе не дам. Как известно, стреляю я лучше берсерков...
Аракшас прицелился, но меткий выстрел ему сделать не дали. Скребущаяся во тьме орда монстров неожиданно бросилась вперед. Какая-то самая крупная и шустрая тварь, получившая от Владыки Перемен мощные лапы, выпрыгнула из стада бегущих на десантников созданий и приземлилась на огромный, покрытый шкурами, ранец лорда. Даже отвлекшись на раптора, Аракшас успел среагировать, перехватив и разорвав создание напополам огромной, увитой проводами клешней. Но это его не спасло. Верхняя часть тела монстра содрогнулась в агонии и огромная зубастая пасть мертвой хваткой сомкнулась, откусывая лорду голову. Железная глыба покачнулась и в обнимку с трупом своего убийцы покатилась с возвышения вниз прямо в накатывающую волну врагов.
Выпущенный заряд плазмы угодил в прочный купол базилики. Ро-Кхал ухмыльнулся. Забавно. Такой опытный и такой могущественный лорд Аракшас стал первой жертвой...
***
Десантники дрались хладнокровно. Звуковые волны от нечистого оружия последователей Слаанеш, усиленные мощными акустическими излучателями их ранцев, отбрасывали и буквально разрывали монстров на части. Кривое ржавое лезвие косы последователя Нургла сносило по несколько отвратительных голов за один взмах. Но победить в этой схватке было невозможно. Все новые и новые твари выныривали из тьмы вслед за своими собратьями, а останки убитых созданий притягивались друг к другу могущественной силой Владыки Изменений, сплетаясь и порождая новые, еще более ужасающие существа.
Ро-Кхал жадно следил за схваткой, провожая взглядом каждого гибнущего десантника, каждую жертву на алтарь изменений. Вот раздался взрыв - это острые клыки монстров добрались до многочисленных проводов и микросхем ранца железного воина, выведя из строя оскверненный темными технологиями варпа миниреактор... Вот с хлопком, выпуская зловонное зеленоватое облако и рой мух, лопнула жирная туша воина Повелителя Чумы... Вот почти в унисон раздались высокие пронзительные предсмертные вопли в минорном и мажорном ладах... Вскоре на поле боя остался только один десантник.
Высокий, ростом почти с лорда Аракшаса, берсерк возвышался над тварями, заняв позицию около обелиска. Дорвавшись до рукопашной, он выбросил пистолет и перешел на более привычное оружие. Обвивавшая его не покрытую броней мускулистую руку иззубренная цепь, как плеть вырывала куски плоти из врагов, а дождавшийся угощения топор жадно рычал. Многочисленные трубки, проходящие через шлем в череп берсерка, насыщали его больной мозг боевыми стимуляторами и обезболивающими наркотиками. Ро-кхал поймал себя на мысли, что завидует этому богу войны - он единственный все-таки получил желаемое. Раптор не мог видеть лицо кхорната, но догадывался, что оно перекошено от ярости и ликования.
Однако, как бы ни был хорош берсерк, он не мог сражаться вечно - еще минута-другая - и колышущаяся масса поглотила бы его. Но Ро-Кхал уже слишком долго ждал, чтобы предоставить кхорнату еще хоть мгновение триумфа. Раптор прицелился и выстрелил из пистолета в мечущегося внизу воина. Болты прошли мимо, оторвав одну из конечностей какой-то твари. На Ро-Кхала удивленно уставились два ряда расположенных на заостренной голове фасеточных глаз.
- Да, сдохни уже!
Следующий выстрел попал в цель, угодив в украшенный рогами шлем берсерка. Ро-Кхал Сильно сомневался, что такое ранение способно убить накаченного наркотиками воина, но этого и не понадобилось. Контуженный берсерк припал на колено, и бурлящее море монстров сомкнулось над ним, заглушая хрип досады. Кашраку Багрянное Лезвие не хватило всего тринадцати черепов, чтобы кровавый бог лично обратил на него свое внимание…
***
Взбивая облако пыли, Ро-Кхал приземлился у подножия обелиска. Уродливые твари копошились вокруг, но не приближались. Раптор заметил на одном из монстров наплечник лорда Аракшаса, а на другом его усеянный бивнями нагрудный панцирь и усмехнулся. Он все-таки получил свои изменения... Или уже они?
Ро-кхал перевел взгляд на сверкающий столб. Сколько сил он потратил, чтобы убедить лорда в ценности этой экспедиции, чтобы собрать нужное число жертв, чтобы стерпеть презрение этих глупцов. Он вспомнил, с каким трудом удалось выдать за несчастный случай гибель его собрата - раптора Радшида, увязавшегося с ними лишним попутчиком. Но награда того стоила, главные изменения достанутся Ро-Кхалу и он знал, что пожелать. Пленный колдун не мог лгать... Только не при таких пытках.
Раптор затаил дыхание и прикоснулся к обелиску украшенной железными перьями латной перчаткой. Светящиеся руны пришли в движение. Переплетаясь в непонятных комбинациях, они скользнули с камня, оплетая руку Ро-Кхала. Колебания окружившей монолит толпы монстров стали упорядоченными и все убыстряющимися. Тело Ро-Кхала задрожало. Волна боли пронзила его, через мгновение превратившись в океан удовольствия. Доспехи сжались, прилипли к телу, стилизованный клюв и железные когти на ногах будто бы срослись с плотью раптора. У Ро-Кхала закружилась голова. Он покачнулся, опершись на обелиск. Хрупкий столб треснул и упал, рассыпаясь в крошево. Раптор удивленно посмотрел вниз на копошащихся во тьме маленьких созданий. Просторный зал внезапно стал тесен для его крыльев.
Крыльев?
Раптор оглянулся. Огромные, переливающиеся всеми оттенками синего цвета, покрытые прочными острыми перьями крылья украшали его спину. Ро-Кхал взглянул вверх и, издав полный ликования хриплый каркающий крик, стремительно взмыл к темно-синему квадрату неба блестящему в проеме купола. Такому неожиданно близкому... И такому узкому.
***
Кочующие племена аборигенов всегда обходили стороной это ущелье в Пылающих Горах, нареченное ими Арк'адор - золотая клетка. Поговаривают, что когда громовые птицы, предвещая близкие шторма, медленно плывут в темном небе Танлиса, когда воздушные потоки наиболее благоприятны для полета, ветер приносит оттуда полные отчаяния и тоски крики. Крики, похожие на жалобный клекот огромной птицы, по собственной глупости угодившей в силки охотника…
Ренар
"Воля к смерти"ВОЛЯ К СМЕРТИ
Покой.
Тишина и покой.
И мрак. Благословенный черный туман, укутавший все вокруг, обнял его. Когда-то давно он испытывал что-то подобное – вечность назад. Объятия, захлопнувшиеся вокруг прочной клеткой. Добровольное заключение в идеальной темнице, в которой нет ничего и никого, кроме него самого. Он чувствует – вокруг бушуют волны густого дыма. Пепельный океан заполнил его, он захлебнулся призрачной пеленой, утонул в вечной бездне. Он мертв. Да, наконец-то, он на пороге смерти – остается сделать только последний шаг. Он – огромная умирающая акула, рыщущая во тьме и ждущая, когда появится кто-нибудь покрупнее, чтобы нанести последний удар. Последний удар, который положит конец всему. Он несется сквозь тьму вперед, навстречу этому удару…
В груди что-то бьется – это его сердца. Две биологические машины, перекачивающие кровь по гипертрофированному телу уже несколько веков. "Хватит". Он несется вперед. Пытается загнать сам себя, чтобы чертовы сердца остановились, сломались, перегорели… сдохли. Чтобы он сам сдох в этой темнице и остался в ней навечно. Но нет, сердца все еще бьются. Потому что им все равно: несись вперед, нам нет покоя. И он несется, и теперь уже ему нет покоя. И туман начинает рассеиваться. Он исчезает, и клетка исчезает вместе с ним. Он рвется к ней, разум хватает призраки, пытается удержать. Дым нельзя удержать. Он тает.
Его нет.
Все рухнуло во мрак, грезы развеялись. Мир стал обычным – жестко, будто бы произошла резкая остановка. Его размазало от удара. Глаза болят, первые секунды даже абсолютная тьма нестерпима. Через какое-то время он чувствует, как зрачки сужаются, боль начинает медленно отступать. Появляются какие-то мысли…
- Серкс, - зашипел вокс, - В арсенал.
- Десять минут, - ответил он.
В глотке пересохло. Включать свет сейчас хотелось меньше всего… Астартес потянулся к переключателю, аварийные лампы зажужжали. Минуту просидел на кушетке, пытаясь привыкнуть к красной пелене освещения. Глаза все еще болели.
Выдохнул, поднял взгляд. Перед ним стояла его броня: старый образец "Железной" – должно быть, один из последних в роте. Серкс сильно модифицировал его когда-то: у доспеха был высокий ворот, сзади походивший на горб и почти закрывавший голову; к наручам прикреплены небольшие щиты… Спустя века половину деталей пришлось заменить, редкие украшения покрылись патиной. Скалящийся лев на нагрудной пластине – единственный видимый теперь рельеф – почернел в бездне времен. Только синева остается чистой и переливается в тусклом освещении, словно сапфир… На перчатках ссохшаяся темная корка. Шлем без решетки, чем-то похожий на череп, в ожидании смотрит на него черными линзами. Будто весь доспех ждет того момента, когда снова станет с ним единым целым.
- Нэм…
Раб помог ему надеть броню. Иглы с щелчком входили в разъемы в его теле. Левую перчатку заклинило, по коже пробежал холодок; Серкс поморщился от боли. Через мгновение раб исправил неполадку. Шепча мольбы о прощении, поднес пиломеч и шлем. Серкс повесил оружие на пояс, надел шлем. Перед глазами загорелся багровый дисплей, пробежали строки данных. Доспех довольно взвыл, наполняясь энергий; несколько разрядов вспыхнули во тьме.
- Раздобудь еще диаморфина до моего возвращения.
- Разумеется, господин, - пискнул Нэм.
Снаружи царила ночь. Черный ворон спикировал вниз. Птица пронеслась мимо бараков, сделала круг, пролетела над гудящим "Громовым Ястребом". Замахала крыльями, приземляясь на деревянный столб. Осмотрелась – не собирался ли кто-то оторвать ее от трапезы. Спрыгнула вниз, на плечо бледному солдату с вытатуированной восьмиконечной звездой на лбу. Ворон погрузил клюв в распахнутый глаз. Довольный, начал есть.
База выглядела пустующей. По пути он встретил только двоих астартес – они прошли мимо без приветствия. На отдающих честь людей он не обратил внимания – они только пушечное мясо. В арсенале его встретил Марк.
- Кандей приказала ждать, - после короткого приветствия кивнул он.
- Кого?
- Бер, Гидон. Кажется, еще Сайрес.
Десантник усмехнулся.
- Когда этот успел?
- После высадки. Не выполнил приказ: оборонял позицию вместо того, чтобы отступить.
- Выскочка, - фыркнул осужденный.
- Решил помочь людям. Без него они бы не устояли.
Серкс снова усмехнулся.
Темные небеса рассекали гремящие вспышки света. За горизонтом полыхало красное марево, доносилось стрекотание оружия и гулкие хлопки. Старые фильтры воздуха пропускали вечный запах гари. Серкс всмотрелся в кипящий закат. Война, которая началась до его рождения и которая закончится после его смерти. Он участвовал в ней когда-то: убивал, уничтожал, упивался кровью и бойней. Сражался бок о бок с такими же, как он сам – живущими в сражении, гниющими в покое… Теперь он сам был только гниющим трупом.
Проклятых долго ждать не пришлось. Последним появился новичок. Кровь на его руках была еще свежей.
- Входите, - кивнул часовой.
Их ждал кузнец войны. Четыре аугментические руки колдовали над мерцающими дисплеями; машина, казалось, даже не обратила внимания на десантников. Через несколько минут зазвучал низкий механический голос:
- В тринадцатом квадрате два отделения гвардейцев и неполный отряд десантников заняли часть производственного комплекса. Была неудачная попытка прорыва, после нее противник укрепился в здании. Вооружение – автоганы и несколько стабберов, у астартес тяжелый болтер и плазмаган.
Зачистить.
Отправляетесь вместе с отрядом Мора.
- Что делать с людьми?
- Убить.
- Приказ капитана? – спросил Серкс.
Кузнец посмотрел на него через плечо.
- Мой приказ, проклятый.
Возьмите оружие. Отправка через пятнадцать минут.
Свободны.
Проклятый фыркнул, кивнул в сторону двери. На входе в оружейную стоял еще один часовой, Серкс рыкнул:
- Машина приказала вооружиться.
- Минуту…
Астартес поморщился:
- Отправка уже сейчас. Хочешь присоединиться к нам?
Повелитель Ночи помедлил, молча отошел в сторону. Проклятый хмыкнул.
В арсенале было пусто, нетронутым оставался только стенд с оружием проклятых.
- Возьми мельтаган, - кивнул Серкс новичку.
Десантник буркнул:
- Кандей приказал взять свое оружие…
- Астартес ты собираешься выкуривать своей зажигалкой?
Взял спаренный болтер, несколько магазинов к нему. Механизм щелкнул, подтверждая личность хозяина.
- Ты теперь приговорен, брат, - произнес он, вставляя патроны в обойму, - Считай, для тебя нет приказов. Кроме моих. Бери мельтаган.
Гидон усмехнулся. Новичок неуверенно взял чужое оружие. Щелчка не последовало: все датчики на том скудном запасе специального вооружения, к которому они были допущены, были давно взломаны. На несколько десятков десантников – только пара огнеметов, мельтаган, два гранатомета, тяжелый болтер и…
- Берем Дору? – спросил Бер.
Серкс посмотрел на древнюю плазменную пушку, знававшую еще времена Ереси. В конструкции нетронутой осталась только камера плазменного заряда, все остальное было давно заменено и усовершенствовано. Она была первой и единственной реликвией проклятых: каждый десантник оставлял на ней свое имя – все оружие было покрыто их нестройными рядами…
- Нет, - десантник убрал обоймы в подсумок, - не в этот раз.
На посадочной площадке пятерку нехотя поприветствовал сержант третьего когтя, Мор; остальные сделали вид, что их нет. Проклятые заняли места в самом хвосте "Громового Ястреба". До отправки оставалось еще немного времени…
- Сегодня мой день, - буркнул Гидон.
Серкс посмотрел на него.
- Давно пора…
- Давай махнемся, - оскалился Марк, - Поживешь еще пару лет за меня.
Гидон фыркнул, показал средний палец. Проклятый гоготнул в ответ.
- Отдохну наконец…
- Скажу тебе, х**вый отдых, - подал голос Бер.
Послышался тихий смешок. Повелители Ночи уже занимали свои места. Серкс задумчиво произнес:
- Вообще х**во, если хочется отдыха… хотя, если ты устал – смерть в самый раз.
- Лучше дозы диаморфина на ночь.
Астартес оскалился, качнул головой. Врезать бы ему, да смысл – сам сдохнет сегодня…
- Взлетаем, - прошипел наконец вокс.
Высадка прошла в десяти километрах от комплекса; их отправили вперед как разведку. Удалось без жертв "конфисковать" какой-то тяжелый грузовик, чтобы не терять время на путь пешком. Хотя за четыре километра до цели машина все равно сдохла. "Что ж, тем лучше". Они уже были на окраинах города – улицы заполняли скелеты машин, трупы людей. По пути наткнулись на место прорыва: здесь лежало около двадцати или тридцати человек и семеро десантников.
- Проклятый… - прошептал ветер.
Серкс посмотрел на гору мусора у стены. Это Повелитель Ночи – видимо, его оглушило взрывом. У него не было ног, вместо живота – черное месиво. Когда астартес приблизился, по доспеху умирающего пробежала одинокая молния. Перчатки были синего цвета.
- Проклятый…
Хлопок. Заряд выплескивает его мозги на стену. Серкс швырнул в сторону пустой болт-пистолет десантника, кивнул отряду:
- Все целое берем с собой.
Опустился на одно колено около трупа, осмотрел его. На глаза попался боевой нож, выполненный в виде кожистого крыла. "Красивый трофей".
Через несколько минут они были на территории комплекса. Их целью было одно из пятидесятиэтажных зданий в центре. Удалось подобраться незамеченными; противника нашли на втором этаже: штук десять людей, может, чуть больше. Астартес не было. Проклятые смотрели на них из теней, вместо света – редкие вспышки в грозовом небе, пробивающиеся сквозь выбитые окна. Для их жертв даже луч фонарика сейчас был бы равносилен смертельному приговору.
- Можем ломануться в лоб, - предложил Гидон, когда проклятые отступили для планирования.
- Умереть торопишься? – Серкс вспоминал точное расположение солдат и карту местности, - Вряд ли ты умрешь от выстрела автогана…
- Твоя правда, - ответил тот после небольшой паузы.
Серкс на секунду перевел взгляд на него. Странная это способность – предчувствовать свою смерть. Они когда-то получили ее от отца – Ночного Призрака – но проявлялась она не у всех и не всегда. Кто-то не видел ничего, кто-то – будущее в своих снах, для кого-то это были мимолетные видения наяву. Большинство же просто чувствовало, когда приближается их час. И чем ближе была костлявая, тем отчетливее становилось это ощущение. Иногда угадывали место, точное время, оружие, калибр патрона, область ранения… Интересное знание давала им судьба. Интересное и бесполезное.
До его слуха донесся скрежет.
- Поняли? – шепнул Сайрес, подняв мельтаган.
Серкс махнул рукой, прислушался.
- Нет. Подкрепление. Идем, юнец. Вы, трое, оставайтесь здесь.
Жертвы не услышали подкравшегося охотника. Проклятый пробежался глазами по теням – появилось пять гвардейцев и три десантника. Гвардия Ворона. У центрального – сержанта – стандартный Mk4, светлые части закрашены черным. Все печати чистоты сорваны, доспех покрыт грязью и кровью. Единственное украшение – парящий ворон, вылетающий из правого наплечника. За спиной висит болтер. У двух других игрушки посерьезнее: тяжелый болтер и плазмаган. Их надо решить в первую очередь… Серкс усилил микрофон, вслушался в диалог:
- …их теперь два неполных взвода, Леон. Думаешь, кто-нибудь из них выживет?
- Нет, - ответил сержант.
Ворон, вооруженный тяжелым болтером, покосился на людей. Трое солдат собрались за импровизированным столом и доедали остатки из одного сухпая – еда у остальных, похоже, кончилась еще вчера.
- Странно, что мы на них похожи.
- Чем? – сержант посмотрел на него.
- Внешне.
Смешок.
- Мы должны постараться сделать так, чтобы до наших позиций добралось максимальное количество людей, - тихо произнес ворон.
Леон фыркнул.
- Мы попали в оцепление, организованное сразу тремя группировками. Противник превосходит нас во всем. Расчетные потери для них, - он кивнул на гвардейцев, - составляют девяносто процентов. При том уровне подготовки, который они показали – сто.
Реальный шанс уйти имеем лишь мы, если будем использовать людей максимально эффективно. Надо воспользоваться этим шансом.
Немного подумав, он добавил:
- Наша задача – добраться до позиций, а не спасать людей.
Занять оборонительную позицию, выдвигаемся через полчаса.
Серкс фыркнул.
- Остаешься здесь, юнец, - прошептал он, - Когда я подам сигнал – первым выстрелом сжигаешь плазмаганщика. Далее по ситуации. Усек?
- Усек.
Проклятый в последний раз осмотрел зал, затем отступил в тени. Через минуту он уже вернулся к ждавшим его братьям.
- Марк, заходишь с севера, Гидон – юго-восток. Я и Бер бьем по центру.
- Сайрес?
- Должен сжечь плазмаган прежде, чем он сожжет нас.
- Как думаешь, новичок справится? – спросил его Марк.
- Не справится – мы трупы.
Гидон тихо фыркнул:
- Какая разница…
Серкс зарядил ему в голову левой с такой силой, что осужденный упал на колено. Послышался тихий смех.
- Ты разбил вокс, идиот…
- Вставай, - зарычал проклятый, - Во время своего выхода хотя бы не ной.
Гидон поднялся, посмотрел на Серкса. Достал болтер, предохранитель щелкнул.
- До встречи, - процедил он.
Не отворачиваясь, отступил во тьму. Два красных уголька тлели во мраке коридора, пока десантник не скрылся за поворотом. "Туда и дорога". За ним ушел Марк.
- Вперед? – послышался голос Бера.
- Выпусти к ним крыс сначала, - Серкс немного помедлил с ответом, - Пускай поерзают.
Десантник опустился на одно колено, отстегнул подсумок. Достал из него несколько крохотных существ, грызущих какие-то крошки. Щелкнул пальцами – крысы замерли; махнул рукой – твари заверещали и разбежались. Большинство понеслось в конец коридора. Скрежет мелких когтей эхом разносился по пустому комплексу, постепенно затихая.
- Отлично, - ухмыльнулся проклятый, снимая болтер с предохранителя, - Дай им пару минут.
Они не торопились: жертва все равно ждала их. Вскоре раздалось несколько беспорядочных выстрелов, затем озлобленные выкрики. Осужденный улыбнулся. Они были близко – вот, уже за поворотом... Проклятый выглянул на мгновение из-за угла. Вот: шестнадцать гвардейцев за импровизированными баррикадами, за ними сидят десантники. Все еще слышится постукивание по полу, тонкий визг. Крысы…
Проклятый зашипел:
- Начало через три… две… одну…
Они метнули гранаты за укрепления – раздались хлопки – выскочили вперед и открыли огонь. Зал наполнился стрекотанием стабберов и автоганов. Пули со свистом рикошетили от силовой брони; вот уже хрустит первая жертва. Ожил тяжелый болтер. Полоса зарядов разорвала нескольких гвардейцев пополам, Серкс вжался в импровизированное укрытие, рядом в кучу мяса рухнул Бер – броня едва выдержала очередь.
Во тьме вспыхнули два красных уголька. Над головой пролетела очередь из болтера, позади послышался сдавленный крик. Несколько вспышек осветили медленно приближающегося Гидона; его доспех плюнулся снопом искр. Загрохотал тяжелый болтер; снаряды проносились мимо десантника, били в доспех – он шел. Еще одна очередь из болтера – сверху падает безголовый гвардеец. Серкс высунулся из-за укрытия, выпустил очередь – на волосок от него пролетел заряд плазмы. Доспех надвигающегося Повелителя Ночи выплескивал фонтаны света; Гидон теперь походил на огромную шаровую молнию. Все заряды тяжелого болтера врезались в него, один выбил оружие из его рук. Проклятый все равно шел навстречу.
- Сайрес, мать твою! - рявкнул Серкс.
С верхнего этажа соскользнула тень:
- Уже…
Раздалось шипение – мельтаган сжег одного из астартес. В этот момент Гидон развернулся – взрывом ему оторвало руку. Серкс высунулся из-за укрытия, выпустил очередь в пулеметчика. Несколько снарядов тяжелого болтера ударило в наплечник, десантник оскалился. Гидон упал на одно колено, следующий заряд разорвал его шлем на части – в это последние мгновение молнии взорвались ослепляющей вспышкой. Серкс выскочил из-за укрытия, приблизился к стрелку. Снаряды срикошетили от брони, взорвались в стороне. Очередь из спаренного болтера. Пулемет мгновенно заткнулся.
"Незначительные повреждения брони".
Остался только сержант. Серкс навел на него оружие, надавил на спуск – ублюдок успел закрыться гвардейцем. Взрывы порвали человека на несколько кусков. Ворон отбросил остатки туши в проклятого, ответил из подствольного гранатомета. Повелитель Ночи отскочил в сторону. Вспышка – осколки застучали по броне, дисплей на мгновение потух от ударной волны. Оглянулся – его не было. Остался незамеченным ход на запад. "Варп...".
Несколько хлопков оборвали чьи-то крики. Проклятый огляделся – он стоял в море свежего, мелко нарубленного мяса. Фарш. Кто-то еще был жив… Булькал выходящий из легких воздух, сипел умирающий… но ими можно будет заняться позднее…
- Бер, за мной…
- Что делать с Сайресом?
Проклятый обернулся – юнец стоял на земле на одном колене. Вместо правого сапога был расплавленный обрубок.
"Отлично…".
- Ждите подкрепления, - поморщился он, - Сам справлюсь… Мор, один астартес отступает. Преследую.
- Не сметь, мы на подходе! – рявкнул вокс.
Проклятый усмехнулся в ответ:
- Да пошел ты…
Он нырнул в коридор. Сенсоры фиксировали каждый звук в тишине – скреблись и верещали крысы, тяжелые сапоги стучали по полу. Под ногами хрустнула мелкая тварь. Через несколько поворотов он увидел беглеца. Прицелился, выпустил очередь вдогонку. Заряды ударили в ранец, десантник потерял на секунду равновесие, перекатился и выстрелил в ответ. Серкс вжался в стену. Высунулся – в ту же секунду рокрит вспороли взрывы. Вдохнул поглубже. Выкатился, выпустил очередь. Ублюдок скрылся за поворотом.
- Подкрепление подошло. Нужна помощь? – спросил Бер.
- Нет.
Перезарядил болтер. Последний магазин.
"Отлично…".
За поворотом его ждал гигантский зал; черная тень неслась к железной клетке лифта. Повелитель Ночи прицелился, надавил на спуск – заряды только вскрыли пол и срикошетили от решетки. Слишком далеко, ворон больше не обращал на него внимания. Серкс чертыхнулся, кинулся за ним. Когда он был на полпути, тень ворвалась в кабину, ударила по панели управления – лифт ожил. "Ну нет, ублюдок, не уйдешь…". Проклятый врезался в захлопнувшиеся створки, рывком распахнул их и нырнул в шахту. Десантник пробил крышу; крепления не выдержали удара – кабина сорвалась и полетела вниз. Противники схватились друг с другом, Серкс успел ударить в голову… Грохот. Время на мгновение застыло
…черный туман. Обломки сомкнулись клеткой вокруг него. "Мертв?..".
Автонаплечник с хрустом вправил вывихнутое плечо.
Серкс кое-как выбрался из-под обломков лифта, осмотрелся. Яма была в глубину метров сто, не меньше – отверстие шахты наверху казалось точкой. Под ногами сырая земля, вокруг только ровные ряды покрытых мхом огромных колонн. В стены, выполненные из огромных рокритовых блоков, вмурованы скелеты. Несколько светильников отбрасывают на них тени стальных обломков. Гробницы, в которой похоронен сверхчеловек. "Приехал…".
Послышался скрежет, проклятый машинально схватил спаренный болтер – в его руках был искореженный кусок металла.
- Отлично…
Ворон выползал из-под стального крошева. Болтер упал на землю, Серкс взял в одну руку боевой нож, другой отстегнул пиломеч, нажал кнопку запуска. Старый механизм плюнул облаком гари; зубья дернулись, начали разгоняться, образуя единое лезвие.
Астартес посмотрел на него. Послышался смешок, десантник навел на него болтер. "Тварь". Надавил на спуск. Серкс едва успел отскочить в сторону; заряды ударили в скелет позади него. Проклятый юркнул за колонну, рявкнул:
- Кишка тонка помахаться, Леон?
Послышались быстрые шаги. Десантник перекатился к другой колонне – еще несколько зарядов, на этот раз задели ранец. "Неполадки в системе питания".
- Свет трупа-на-троне, кто так стреляет?!
- Заткнись, выродок…
Из груди вырвался смешок.
- Голос прорезался?!
Следующая колонна, еще несколько выстрелов.
- Не трать зря патроны!..
Едва ворон подобрался достаточно близко, проклятый выскочил вперед и врезал обухом пиломеча. Несколько зарядов вспороли землю. Осужденный сразу же полоснул ножом, перерезая кабели на животе. Астартес отскочил назад, мгновенно прицелился.
Раздался сухой щелчок.
- С*ка…
Ворон отбросил болтер, выхватил боевой клинок. Проклятый довольно оскалился, крепче сжал рукоятку меча. Оружие заныло в нетерпеливом восторге. Повелитель Ночи бросился в атаку. Астартес парировал его выпад, контратаковал. Удар у него был что надо. Серкс тряхнул головой, несколько молний вспыхнули во тьме. Взмах меча – зубья прошлись по керамиту. Ворон попытался разорвать дистанцию, проклятый нагнал его и приготовился расколоть череп противнику. Десантник увернулся, точным ударом выбил из его рук пиломеч. Серкс закрылся от выпада, клинки со звоном сошлись в смертельных объятиях. Проклятый упивался битвой, в крови бурлил адреналин; по броне змеились молнии, они били в черный доспех противника, лились на землю…
Десантник надавил, Серкс сделал шаг назад. Резкий удар в колено – проклятый пошатнулся, отскочил назад. Ворон поднял его меч; оружие заревело на весь склеп. Повелитель Ночи попробовал атаковать. Белая вспышка. Сталь отделила плоть от плоти. Серкс заревел; на пол упала рука. Яростный удар едва не опрокинул ворона, пиломеч со скрежетом прошелся зубьями по рокриту и умолк. Лоялист подался вперед, схватил его за шлем, ударил лбом, затем нанес несколько ударов в живот. Контрудар – мимо. Десантник отпустил, последовал сокрушающий апперкот в голову. Мир пошатнулся, дисплей потух. Зашипел впрыскиваемый анестетик. Увернулся от следующего выпада, сорвал прогнувшийся шлем. Резкий удар в челюсть – зубы прокусывают язык, крошатся, из разорванной щеки течет кровь. Снова хук в голову, рассекающий бровь. Мир заволок кровавый туман. "А неплохо…". Следующий выпад удалось блокировать.
Десантник бьет в сочленение, доспех трескается. Падает на колени. Удар в ухо; звенящая вспышка. Он упал на землю. Ворон встает над ним, берет за голову, поднимает, бьет о пол. Ломается нос. Еще удар, еще, еще. Глаза перестают видеть на какое-то мгновение.
Серкс усмехается. Удар ногой переворачивает его на спину. Ворон поднимает пиломеч; слышно, как лезвие оживает. Серкс отползает назад, к колонне. "Ну, давай, последний удар…". Астартес шел на него медленно, получая удовольствие от каждой секунды. Пробежала одинокая молния. "Отлично…".
Наконец, взмах… нет, слишком широкий. "Нельзя так открываться". Проклятый в ярости рванул вперед, будто сжатая пружина, одним точным ударом перебивая противнику плечо. Разъяренно ревущий меч падает на землю. Удар в голову, удар в бок, снова в голову. Контратака – он почему-то не почувствовал боли. Это кровь ослепила его. Кровь и ярость. "Ублюдок, последний удар!". Серкс бил в голову, не реагируя на ответные выпады. Бил, пока не разбил вокс, пока не лопнули линзы, пока не перебил шланги. Все его тело перестало что-либо чувствовать. Противник не отвечал.
Серкс толкнул астартес в стену, вывернул ему ногу. Послышался вой. Вернулся, чтобы взять меч. "Зачем?..". Он ждал, что ворон атакует со спины. Один мощный рывок – он на земле. Удар мечом в затылок – алый поток заливает все, меч упивается кровью, победитель торжествует… "Последний…". Атаки не было.
Вой лезвий наполнил подвал. Оружие снова работало, рукоятка дрожала. Серкс обернулся – астартес держался за стену, пытаясь сохранить равновесие. Десантник повернулся к проклятому, уставился на него. Собравшись с силами, сделал шаг вперед, в следующее же мгновение рухнул на одно колено.
- Встань, - зарычал проклятый.
Серкс рывком поднял жертву на ноги, врезал обухом меча по лицевой маске. Механизм рокотал, рукоятка дрожала от нетерпения. Время текло. Повелитель Ночи заглянул врагу в глаза – как и у него, налитые кровью. Пустой взгляд, в нем не было никакой жажды. Только…
Бешенство взяло верх. Серкс воткнул ревущий меч в живот десантника. Раздался дикий вой, невыносимый скрежет. Сталь вгрызалась в плоть, в лицо летели кровавые ошметки. "Сдохни". Проклятый стал поднимать лезвие. Оружие едва поддавалось, шло медленно. Кровь текла рекой по рукоятке. Он чувствовал, как зубья разрывают внутренности: печень, желудок, легкие. Рвут выше и выше. Сердце. Оружие затряслось, когда лезвие встретило позвонки. Ублюдок выл, из-под воротника доспеха неслась кровь. Череп. Мозг. Оружие восторженно завизжало, вздрогнуло во вспышке удовольствия. Кровь брюзжала в лицо. Зубья пробили шлем; ударил багровый фонтан. Не было больше воя, теперь только бешеный, восторженный рев оружия.
Вскоре старый механизм задохнулся. В ушах звенело. Было слышно только, как кровь струится по броне, как она капает в огромную лужу под ним. В тишине каждая капля была похожа на тикание незримых часов.
- Труп, - Серкс плюнул в шлем.
Керамит зашипел. Проклятый сделал пару шагов назад. Тело сползло по стене, оставляя за собой темные разводы. Мертвец. Осужденный сам рухнул на колени, как будто кто-то отключил его. Сил не было, подняться он бы уже не смог. Ярость схлынула. Системы доспеха ревели от предупреждений об угрозе жизни. Питание повреждено, из ранца валит густой дым.
Вокс позвал его. Он не ответил. Сил не было даже на ответ, на гребаную пару слов. Не было… Не было желания?..
"Мразь…".
Проклятый поднял глаза. Кровавое месиво. Из живота астартес торчала рукоятка пиломеча, из шлема – зубья. Кровь залила почти весь доспех; ворон напитался ею сполна. Больше не было разницы, какому ордену он принадлежал; на его доспехе виднелся только багрянец. Теплый красный поток и запах горячей стали.
- Леон, - издевательски протянул Повелитель Ночи.
Труп не мог ответить. Проклятый оскалился, улыбка застыла на его губах. Закрыл глаза. "Приказ выполнен, кузнец… теперь и мой черед…".
* * *
Склеп встретил их запахом крови. Вся земля была изрыта; битва была жаркой. Свет фонаря выхватил черную лужу, в которой валялась оторванная по локоть рука. Апотекарий ногой перевернул ее – перчатка была покрыта коркой старой крови.
- Инпу, - зашипел вокс.
- Комплекс зачищен, Азанаил, - ответил десантник, - Потери отсутствуют.
- Отлично. Возвращайся, для тебя есть работа.
- Будет исполнено.
Проклятый, что отправился вместе с ними, вдруг подал голос:
- Этот еще жив.
Апотекарий обернулся. Фонарь осужденного освещал финал схватки: прислоненный к стене изуродованный труп, из живота которого торчал пиломеч; перед ним, сгорбившись, сидел проклятый. Инпу опустился на колено около него – на лице десантника застыла довольная ухмылка. Открыл его глаза, навел на зрачки луч света. Сузились. Повелитель Ночи, немного помедлив, приказал:
- В апотекарион…
- Что делать с этим?
Апотекарий посмотрел на труп у стены. Подошел, взял рукоятку меча; лезвие заработало не сразу. Со скрежетом оружие вышло из окровавленного панциря.
- Доспех выглядит пригодным для восстановления… Снять и доставить на базу. Труп сжечь вместе с остальными.
Азанаил, я ошибся. Один осужденный получил не смертельные ранения.
* * *
В каюте горело тусклое аварийное освещение. Древний титан спал; изредка раздавались стоны старинных механизмов. В коридоре шипел пар.
Нэм, кланяясь, поднес ампулы с серой жидкостью. Проклятый взял одну, махнул рукой – раб исчез в тенях. Свинтил крышку, вставил в инъектор. Выключил свет. Ввел иглу под кожу – туда, где теперь сплетались плоть и сталь – нажал кнопку. Раздалось короткое шипение, сустав заныл от боли. Инъектор упал на пол, мир начал меняться. Серкс тяжело выдохнул, кое-как улегся на кушетку, отвернулся к стене и закрыл глаза. Он рухнул в пропасть, быстро набирая скорость в падении.
- Спи, - шипел ему ветер.
Тихая бездна звала его.
Тишина. Покой и тишина. И пустота. Бездна, в которой утонуло все, поглотила и его. Когда-то давно он испытывал что-то подобное – вечность назад. Объятия, сомкнувшиеся вокруг него непробиваемым капканом. Вечное заключение в идеальной гробнице, в которой нет ничего и никого – даже его самого. Он пока еще чувствует – по телу текут волны густого дыма. Пепельный океан заполнил его, он захлебнулся призрачной пеленой, утонул в вечности. Он мертв. Да, наконец-то…
Melange
"Красный дьявол"Красный дьявол
- Ангрон! Ангрон! Ангрон! - безумный рев толпы безраздельно царит над ареной и, подобно степному шакалу, выгрызает из тел павших гладиаторов последние стоны и хрипы.
- Согласитесь, что это было легко! – слова комментатора надоедливой мухой жужжат в слегка помятом, но еще не до конца потерявшем свою первозданную красоту, шлеме. – Наш мальчик от подобных «упражнений» даже не вспотел, равно как и я: универсальные кондиционеры «ЧиллидВейв» надежно защищают меня не только от жаркой погоды, но и от жарких событий.
Толпа постепенно начинает смолкать: по трибунам разносят бесплатную еду, прохладительные и алкогольные напитки, а также легкие наркотики и одноразовые допуски на посещение борделя. У меня есть ровно пять минут для того чтобы перевести дыхание, немного «подлатать» себя и подготовить оружие к следующему сражению.
Шлем с заляпанным кровью плюмажем жадно вгрызается в песок. Рядом с ним чинно вонзается копье, наконечник которого еще не успел остыть от соприкосновения с человеческой плотью. Я прислоняюсь к горячим, почти огненным камням арены и, изнывая от жары и от отсутствия столь разрекламированного «ЧиллидВейв», принимаюсь перевязывать раны. Хотя какие там раны, так – царапины, не более того, но вот инфекции и нагноения стоит опасаться всерьез. Иеремейский червь, настоящее проклятие душных подземелий арены, особенно активен в жаркое и засушливое время.
Пластырь – привилегия, доступная «сотникам», т.е. тем, кто сгубил свою первую сотню человек на арене – приятно касается кожи. Прямо надо мной, давясь кусками бесплатного хлеба и дешевого, едва съедобного сыра, молодая семья активно отмечает одержанную мной победу. От них ужасно разит нечистотами и потом, но каждый раз, когда они удостаивают меня своим взглядом, я слышу, как сквозь их жадное, животное бульканье пробивается одно-единственное слово – «Прекрасно!».
Я опускаю взгляд и смотрю в сторону широкого, необычайно яркого и дорогого дисплея, на котором с определенно заданной частотой вспыхивает силуэт моего будущего соперника, того, кто способен принести мне вечную славу или вечное забвение.
Призрак...
Непобедимый чемпион арены, наконец-то, бросил мне вызов. На кон поставлено все: власть, жизнь, а главное – любовь и уважение зрителей.
Когда он пройдет через Медные Врата, вся толпа – вся до единого человека – встанет поприветствовать того, для кого чужая, равно как и своя жизнь, всего лишь игрушка в руках капризной Судьбы.
Ветер от пронесшейся над головой торговой лохани взбил задремавший песок, начертав на нем причудливый символ. Странная X – образная руна, подчеркнутая снизу упавшей тенью копья, обожгла меня, подобно удару плети. Я вижу, как кровь поверженных бойцов, равно как и моя собственная, странным образом тянется к ней, и…
Нет, ничего. Символ, так же как и пугающее движение капель, оказался всего лишь мимолетным мороком, навеянным ужасной духотой и волнением перед предстоящим сражением. Мотнув головой, я поднимаюсь с песка и подбираю свой шлем, а заодно и копье. Толпа приветствует меня одобрительными возгласами.
Ее вопли усилятся, когда из ворот в прекрасном, покрытом позолотой и искусной гравировкой доспехе и в шлеме, украшенном ярко-алым плюмажем, выйдет Призрак.
На дисплее, установленном на противоположной стороне арены, высветилось процентное соотношение ставок, активно принимаемых букмекерами.
«Один к пяти», - подумал я, приближаясь к живому воплощению античного божества и одновременно пытаясь разглядеть его скрытое шлемом лицо. – «Ну что ж, могло быть и хуже…».
Последние пять шагов я преодолел одним мощным прыжком, в надежде столкнуться щитами с противником и, в том случае, если он окажется недостаточно подготовлен к удару, дезориентировать или оттолкнуть его. Если он раскроется, то я постараюсь пронзить его копьем , а если соперник окажется быстрее и успеет уйти с линии удара, то мой ад закончится уже этой ночью. Призраку не по нраву слишком быстрый финал - ему нравится уродовать жертву, издеваться над ней. Именно это, в совокупности с невероятным воинским умением и силой, делает его столь популярным у зрителей и организаторов гладиаторских боев.
Грохот от столкнувшихся щитов был подобен гулу разорвавшегося снаряда. В глазах потемнело от боли, но я приготовился к столь желанному для меня крику оппонента, у которого должно было быть раздроблено большинство костей правой руки так же, как и предплечья, но в ответ я услышал лишь одну тишину.
Мой противник остался стоять там же, где и стоял. Его ноги, усиленные фирменной и дорогой бионикой, по щиколотку увязли в песке, но Призрак, казалось, даже не обратил на это внимания: с диким ревом, от которого с верхних этажей арены сорвалась стая испуганных птиц, он оттолкнул меня с такой силой, что я едва не раскрылся и буквально каким-то чудом сумел устоять на ногах.
Толпа за моей спиной радостно взревела. По-видимому, весь правый сектор поставил на моего соперника и теперь шумно обсуждал свою будущую прибыль.
Призрак метнул копье. Казалось, что в большей степени он желает избавиться от столь нелюбимого им оружия, нежели действительно пытается попасть им в меня. Тем не менее, я едва успел закрыться щитом: столкновение с копьем едва не вывернуло руки, а лезвие, пронзившее щит на добрых пять дюймов, едва не выбило глаз.
Тем временем небольшой сегмент покрытия арены, расположенный в нескольких шагах от Призрака, грациозно отъехал в сторону, и на обозрение публики была представлена оружейная платформа с двумя дорогими, искусной выделки, цепными топорами.
Сейчас или никогда!
Я отбрасываю щит в сторону, крепче сжимаю древко копья, прицеливаюсь стараясь запомнить наиболее уязвимые части доспеха и, хорошенько замахнувшись, посылаю копье в противника.
Только бы попасть…
Толпа ахнула, кто-то из комментаторов отчаянно закричал и разразился нецензурной бранью, но сам Призрак оказался спокоен: увернувшись от летевшего в него снаряда, он круто развернулся, подхватил топоры и ринулся в мою сторону.
О том, чтобы парировать удары не могло быть и речи: качество моего оружия оставляло желать лучшего. Кроме того, я не был уверен в том, что смогу сдержать его натиск, воспользовавшись своей обычной манерой боя. Все, что я мог делать – уклоняться от его чудовищных выпадов, нанося своим мечом неглубокие, но частые раны, которые со временем могут ослабить его.
«Если к этому моменту я буду еще жив», - подумал я, уклонившись от первой серии ударов, во время которой мне удалось нанести один-единственный порез, получившийся скорее спонтанно, нежели намеренно.
Следующие тридцать секунд прошли точно в таком же ритме, за исключением того, что мне не удалось нанести своему сопернику ни одного, хотя бы самого незначительного ранения.
В воздухе повис кисловатый привкус боевых стимуляторов, и я увидел, как нанесенная мною рана – а точнее сказать, царапина – стала постепенно затягиваться. Я изловчился, нанес еще одну, и к тому времени, как мне удалось нейтрализовать проведенную Призраком контратаку, первая рана успела полностью затянуться.
«Да», - подумал я про себя, стараясь не замечать боли обжегшей мою спину: цепной топор Призрака лишь слегка задел ее, содрав тонкую полосу кожи, – «такой тактикой я вряд ли чего-то добьюсь. Стимуляторы слишком быстро заживляют порезы и к тому времени, когда их действие ослабнет хотя бы наполовину, я, скорее всего, уже буду лежать на арене с проломленной головой и отсеченными конечностями. Единственный выход – действовать более смело и нагло».
Эти размышления едва не стоили мне жизни: удар цепного топора, прошедшийся вскользь по гребню моего шлема, сорвал его с меня и, на какое-то мгновение, дезориентировал. Не знаю, каким образом мне удалось отскочить в сторону, но следующий удар , уже готовый рассечь броню и выпустить на горячий песок арены все мои внутренности, лишь вспорол воздух.
Призрак на какое-то время замешкался, и я не мог не воспользоваться представившейся мне возможностью: проведя контратаку и сделав обманный выпад, я проскользнул влево и одним точным и быстрым движением, отсек ему левую руку.
Толпа ахнула и разразилась проклятиями. Силовые поля с тихим гудением поглотили брошенный в меня мусор. В секторе «В» даже возникла небольшая потасовка, которую быстро нейтрализовали смотрители: ставки – ставками, азарт – азартом, но проливать кровь на арене могли одни лишь гладиаторы.
Тем временем наши шансы сравнялись: на моей стороне была молодость и превосходство в оружии – цепной топор Призрака стал моим законным трофеем – а на его стороне был опыт, ярость и целый набор различных бионических улучшений.
Но вместе с тем, я почувствовал в нем еще что-то, чего раньше не мог заметить ни один из его прежних соперников, а именно – глубокий и пока еще незначительный, но уже нараставший с каждой секундой, страх перед его первым, и похоже единственным, поражением.
Крик Призрака заставил толпу смолкнуть. Мы встретились в центре арены и стали рвать друг друга, подобно раненым хищникам. Я едва успевал уклоняться от его яростных и молниеносных выпадов, и потому изредка был вынужден парировать удары. На третьем таком столкновении мой клинок – отвратительный отпрыск нижних залов арены – разлетелся пополам, и зубья цепного топора Призрака отхватили с моего предплечья значительный кусок плоти.
Из глубин его шлема донесся торжествующий рев, сменившийся вскоре криком отчаяния и боли: ответный удар, по локоть отрубил ему правую руку. Схватив его за шею, я ударил ему в лицо топорищем, сорвав с него изящный, с великолепным красным плюмажем, шлем.
На арене царила необычайная, пугающая тишина. Я подошел к Призраку и одним пинком перевернул его на спину не только для того, чтобы посмотреть в лицо, так долго скрывавшееся под маской и одновременно услышать его полу-мольбу полу-просьбу: жизнь и бесчестие, или смерть и слава.
Заглянув ему в лицо, я едва смог поверить увиденному: на меня смотрело мое собственное отражение, исковерканное шрамами, отвратительными костяными наростами и острыми, как у песчаной акулы, зубами. На лбу, подобно клейму, была выжжена та самая руна, которая причудилась мне перед самым началом боя.
- Жизнь или слава? - спросил я, занося топор над своим изуродованным отражением.
- Кровь, богу Крови, - рассмеялось чудовище, плюнув в меня кровавой слюной.
-Он разочаровался в тебе, - бросил я, перерубая отражению горло. – И ему наплевать на тебя.
Толпа разразилась проклятиями. Они смотрели на отрубленную голову своего прежнего кумира и… проклинали его и свою глупость, которая толкнула их поставить деньги на столь «никчемного, жалкого урода».
Любовь сменялась алчностью и ненавистью, а я стоял и смотрел на царящее передо мною безумие, понимая, что я для них – очередная марионетка, которую в случае падения или гибели, забудут на следующий день.
Отбросив голову в сторону и подобрав положенный мне трофей, я молча отправился в мрачные подземелья арены, для того, чтобы через неделю совершить свой первый неудачный побег.
