Закаленные песками.
1.
Сержант Бородкович, тяжело дыша, присел и откинулся на зубец стены. В воздухе витала такая жара, что даже те гвардейцы, которым предыдущий бег показался легким испытанием, тяжело дышали. Под стеной то и дело взметались столбы золотистого песка. Это рипперы жаждали своей пищи, которая успела ускользнуть. Десятеро оставшихся в живых гвардейцев сумели разглядеть только троих этих тварей. Они были слишком тупы, чтобы взобраться по впаянной в стену лестницей, да и не удобно бы для них это было. Однако эти твари не теряли надежды и ожидали своих старших сородичей, которые вполне могли бы взобраться на отвесную стену. Впрочем, гвардейцы не думали о предстоящем, сейчас их интересовала только одна мысль: отдохнуть после прошедшего спринта. Через несколько минут, когда уже все понемногу начали приходить в себя, всю стену огласил голос:
-Степан, когда отдышишься, займи этот тяжелый стаббер. Михаил поищи на этой площадке что-нибудь взрывчатое, скоро тут будет так жарко, что вздохнуть будет трудно. Иван у тебя рассечки еще остались? – Бородкович говорил строго и внятно, однако солдаты все-таки услышали в его голосе легкую придавленность. Не любил все-таки этот сорокалетний сержант пробежек.
-Да, товарищ сержант. Еще четыре штуки, – ответил Иван, самый молодой гвардеец в отряде Бородковича.
-Поставь их на лестницы эти долбанные. Пусть эти ублюдки по стене шарашат, – произнес сержант, и молодой гвардеец отбежал к лестницам. – Филипп, Дмитрий, Рома – проверьте боеприпасы, если чего не хватает, там под полотном ящики.
-Есть, товарищ сержант, – почти в такт ответили гвардейцы, после чего стали перезаряжать свое оружие. Сержант заодно с ними вытянул из своего болтера обойму и брезгливо отбросил в сторону. Новый магазин влетел в священное оружие, после чего сержант резко встал в полный рост. Рука Бородковича скользнула по ремню, вытаскивая бинокль. Глаза сержанта прикоснулись к нему, надеясь увидеть хоть что-нибудь дающее надежду на спасение. Ничего. Одна голая и изрытая скалами и разломами песчаная пустыня предстала перед Бородковичем. Никакого движения. Одно лишь искаженное жарой пространство лениво дергалось в дали. Впрочем, это не надолго. Через час другой из темных и глухих расщелин этой пустыни рискнут высунуться ожидаемые до сих пор копошащимися внизу рипперами старшие тираниды. Рука сержанта опустилась и вновь скользнула по ремню, на этот раз, засовывая бинокль обратно.
-Прячутся сволочи. Филипп, приглядывай тут за местностью, ты у нас один с прицельной пушкой на руках. Грохни заодно этих тварей внизу. Пали этим гадам в голову, если что, – жестко произнес Бородкович.
-Да, товарищ сержант, я уже понял, – рапортно и спокойно ответил Филипп, вскидывая свою автопушку с оптическим прицелом. Через секунду прозвучало три одиночных выстрела.
-Ты у меня тут еще поговори! Мы, между прочим, попали в очень крупную задницу. Вокс сдох, птичка будет только через три часа. Столкновения не избежать. И вот что ребятки я вам скажу: если мы улетим из этого сектора живыми я вам всем по бутылке забабахаю – клянусь собственной головой!
-Ага! А давай так – если кто-нибудь здесь умирает, его бутылка разделяется на остальных, которые выжили. Тогда я сразу же Ваню застрелю! – хихикнул Дмитрий и добавил. – Андрей ты ведь меня знаешь. Еще пожить хочется и поэтому, вот для тебя какой я нахожу вывод – одна бутылка с тебя уже есть.
-Ой-ой, а знаешь, что я тебе скажу Дима? Ты, каким засранцем был, таким и остался, – с легкой улыбкой на лице произнес Бородкович. Дмитрий по-хулигански улыбнулся в ответ.
-Эх, доиграешься ты когда-нибудь. Порвет тебе жопу какой-нибудь ксенос и потом только зря зашивать – все равно заново порвут. Чего тебя так на опасности то тянет? Сам же говоришь, что жить хочешь, а потом в самое пекло лезешь – вздохнул сержант. От былой строгости в его голосе не осталось и следа.
-Да вот, время такое сейчас Бородкович…
-Мужики! Вылезают! – разнесся крик Филиппа по всей стене. Гвардейцы встали к зубьям спинами, вскидывая пушки. Степан буквально подлетел к стабберу и резко упал на одно колено, чтобы удобнее было прицеливаться. Филипп показал сержанту большой палец, после чего резко выглянул из-за зубья, одновременно приставляя оптику к глазу. Сначала в перекрестие попалась лапа термагаунта, которая помогала телу выбраться из расщелины, а потом и показался сам ее владелец. Мерзкое существо несколько секунд оглядывалась вокруг, потом стало вынюхивать в горячем воздухе чужые запахи. Палец Филиппа скользнул к спусковому крючку. Термогаунт еще миг вынюхивал окрестности и вдруг его взгляд уставился на стену. На единственного человека, который словно изучал его. Тиранид открыл пасть явно, для того чтобы издать призывной крик и в этот момент раздался выстрел. Радостно свистящая пуля пролетела все расстояние, разделявшее Филиппа и Термогаунта, и впилась в череп мерзкого существа. Из головы тиранида вылетело несколько сгустков фиолетовой субстанции, которые, упав на пол, разлились мерзкими лужицами. Термогаунт медленно стал оседать на землю.
-Один есть. Вот еще. Ох, блин! Мужики, пора! [мамочки!]! – выругался Филипп. Сержант взглянул на гвардейца, а тот в свою очередь стал автоматически стрелять из своей автопушки. Дело плохо…
-Начали! – выкрикнул Бородкович и вместе с остальными гвардейцами встал из-за зубьев. Пустынная некогда долина немного покрылась облаками пыли и песка, что впрочем, не очень-то помешало гвардейцам вести стрельбу. Засвистели лучи лазганов Дмитрия, Михаила и Ивана. Самый первый выпущенный луч угодил в глаз бегущего к стене риппера. Михаил, блеснув улыбкой маньяка, облизнул губы.
-Я стреляю белке в… Твою! – Иван резко отдернулся от края стены, падая на спину. Буквально в паре сантиметров от его головы пролетел сгусток червей-бурильщиков.
-Ваня, блин, осторож… Бляха! – Бородкович сделал выстрел из болтера прыгнувшему на стену рипперу. Эти тираниды по одному довольно быстро добегали до стены, но только чтобы погибнуть от смертоносных лучей лазганов гвардейцев. Степан пока не использовал стаббер, чтобы попусту не тратить патроны, он ожидал, пока к стене подойдут более серьезные противники. Филипп уже перешел в автоматический режим, он оттянул глаз от оптики и стал с боевым криком палить по наступающим термагаунтам. Тираниды падали на землю один за другим, орошая чуть ли не золотой песок своими внутренними жидкостями. Маленькие клубки Бурильщиков полетели над головами защитников, Степану один клубок попал прямо по шлему, после чего мерзкими коротким лентами опал на пол. Как бы в шутку обидевшись, Степан зарядил стаббер, и тяжелое орудие застрекотало. Песок и пыль взлетели над землей. Патроны стаббера буквально порвали двух рипперов на клочья, одного термагаунта обезглавило, после чего тело тиранида смешно забрыкалось и недолго рефлексивно пыталось куда-то побежать. Бородкович теперь не стрелял из своего болтера, из-за пояса он вынул довольно длинный лазпистолет и открыл медленный огонь по осаждающим. Несколько тиранидов медленно осели на песок с пробитыми головами. Через один миг из-под разломов начала вылезать следующая волна. Мутантов стала раза в три больше, рипперов уже не наблюдалось, на охоту вылезли только хормагаунты и термагаунты. Огромная толпа монстров начала быстро сближать расстояние до стены, на ходу паля по гвардейцам из симбиотических пушек бурильщиками. Первым попался Филипп. Клубок мерзких тварей угодил ему прямо в щеку. Закричав, он стал пытаться сорвать червей, при этом зачем-то встав во весь рост. Тут же еще несколько клубков вонзились ему в оголенные ноги. Гвардеец закричал еще сильнее и, выбросив автопушку, принялся работать двумя руками. Он не успел заметить, что подошел слишком близко к краю. Нога гвардейца сорвалась, и он с отчаянным криком упал в песок. Тут же несколько мутантов кинулось на еще живую, но изнеможенную жертву. Бородкович громко и быстро закричал:
-Не дайте им дойти до Филиппа, стреляйте по ближним!
-Получите, *****! – словно в ответ закричал Дмитрий и лучом лазгана буквально оторвал лапу одному термагаунту. Впрочем, последний не сдался просто так. Напоследок он сумел одной лапой поднять свое оружие и пустить в своего обидчика некий зеленый сгусток, который словно состоял из зеленоватой пыли. Дмитрий нагнул голову, и споры пролетели мимо, после чего врезались в скалу стоящую за стеной. От нее начал идти пар, а камень буквально начал стекать. Бой, не смотря на то, что тиранидов уже оставалось около десятка, не оканчивался. Мутанты все вылезали и вылезали из разломов, словно рождались там за секунды.
-Ваня! За Филиппом смотри! Их тут слишком много чтобы за всеми уследить! – прокричал Бородкович, доставая из-за спины болтер, после чего открыл огонь по тварям.
-Есть, товарищ сержант! – прокричал в ответ Иван и прицелился на ту область, где до сих пор корчился в муках Филипп. Молодому солдату из-за страха и жалости уже захотелось нажать на спуск, но тут он одернул себя. Это работа коммисаров, а не солдат. Солдаты своих не бросают.
2.
Гвардейцы, устало вздыхая и иногда приставляя фляжку к губам, перезаряжали свое оружие. Они таки сумели отбить длинную вторую волну мутантов. У одного зубья стены тихо матюкался Бородкович. Он перевязывал плечо Романа, которому досталось больше всех. Тираниды все-таки взяли стену числом и гвардейцы попросту не успевали их отстреливать. Один хормогаунт резким прыжком перелетел через зубец стены и впился косообразными когтями в Романа. Впрочем, тиранид отлетел от него в следующую же секунду. Гвардеец впустил в тело мутанта заряд дроби из дробовика, после чего тот с пробитым брюхом перелетел через стену и легкой тушкой шмякнулся в песок. Роман после битвы упрямо утверждал, что помощь ему не нужна, однако Бородкович, видя в каком состоянии находится его солдат, чуть ли не через силу принялся оказывать мед помощь. В самом дальнем углу стены угрюмо сидел Иван. Глаза его смотрели в одну точку, лицо у него стало бледно-розовым. Морально он был подавлен сильнее всех. Еще до того как тираниды начали массивный штурм стены, его лазган заело, и пока он пытался разобраться с браком в оружии, близко стоящий от Филиппа мутант изловчился, не успев попасть в поле зрения Ивана, схватил уже наполовину мертвого гвардейца и потащил в расщелины. От мук Филиппа спас Дмитрий, который метким выстрелом лазгана убил сначала его, а потом и тиранида, тащившего в свою обитель обездвиженную жертву. Остальные ничего кроме мелких царапин не получали, если не считать моральную подавленность всех солдат. Жара постоянно усиливалась, отчего гвардейцы уставали даже просто сидя на месте, ожидая очередного нападения. Дмитрий принялся копаться в ящиках, не в надежде найти там что-нибудь, что могло помочь им, а просто, чтобы чем-нибудь занять руки. Ему, впрочем, как и остальным, ожидание атаки казалось намного напряжённее самой атаки. Степан, который сидел, опершись спиной к стабберу, решил помочь Дмитрию, после чего за ним последовал и Михаил. Втроем они принялись разгребать запасы батарей для лазганов, пулеметных лент и прочего хлама. Роману становилось хуже, глаза потихоньку стали заплывать, тело вдруг стало содрогаться при малейшем шорохе. Чтобы хоть как-то нарушить стоящую в воздухе тишину Бородкович заговорил:
-Жрать никто не хочет? Тут тушенки навалом.
-Блин, Андрей, какая жратва? Мы за последние минуты видели столько отвратностей, что, наверное, есть не будем еще пару месяцев! Ты уж извини меня, но надо быть отъявленным маньяком, чтобы хавать мясо в окружении трупов, пускай даже и не человеческих, – возразил Дмитрий.
-Ишь, какой пацифист! Жри пока дают бли…
-Бородкович, действительно хавать не хочется. Не предлагай лучше, нам только хуже будет. Тошно… - спокойно ответил Степан. Михаил на фразу Степана одобрительно кивнул.
-Ну, как хотите. Я тогда тоже не буду. Эй, ты как? – Бородкович подошел к Ивану.
-…
-Ты шо, боец? Струхнул что ли?
-…
-Андрей, у парня стресс, не мучай. У него пушку заклинило, когда Филиппа утащили, вот он себя и винит, – сказал Дмитрий, на этот раз без своего везде сующегося сарказма. Бородкович промолчал. Тут заговорил Михаил:
-Андрей, я тут четыре канистры с топливом нашел. Они тут уже не понадобятся. Этой хренью мы сможем, все внизу подпалить в радиусе около десяти-пятнадцати метров, да и огонь я думаю, будет гореть минуток пять, так что твари к нам не подползут.
-Хорошо, готовь эту хрень. Они сейчас уже начнут ползти, – проговорил Бородкович, поглядывая за зубец стены. Из расщелин на земле медленно шли странные испарения.
-Хм, Андрей, я думаю, такую вещь стоит приберечь пока что. Не думаю, что следующая волна будет такой серьезной, чтобы использовать эту штуку, - медленно произнес Михаил. Бородкович секунду смотрел на своего солдата, после чего кивнул.
-Парень, дай-ка мне свою пушку. Посмотрим, что за хрень там у нее внутри, – сказал подошедший к Ивану Степан. Иван смотрел в пол и, похоже, он стал еще бледнее. Степан мысленно пожалел беднягу и вытянул из застывших рук гвардейца его лазган.
-Ну, нихера себе! [мамочки!], Андрей, взгляни! Как ты думаешь, это тянет на случайность? – воскликнул Степан, раскрыв нутро лазгана. Бородкович встал и с удивленным видом взглянул на оружие Ивана. Брови сержанта опустились. Батарея оружия была буквально окутана в огромный клубок червей-бурильщиков, которые плотным слоем закрывали батарею от разряда.
-Твою мать… Ваня, блин, ты, где их подцепить успел? Елки-палки, если это они не случайно, то считай нам полная жопа. Так, Миха, Дима – проверьте свои лазганы, быстро! Так, эту [ерунду] уже вряд ли возможно отцепить. Так, Ваня! Ваня! – закричал Бородкович не обращающего ни на кого внимания Ивана. Гвардеец лишь поднял голову и уставился на сержанта.
-Я возьму дробовик Романа. Он уже вряд ли стрелять сможет, – тихо произнес он и встал во весь рост. Бородкович кивнул и взглянул за зубец стены.
-[мамочки!]! Ребята, ахтунг, мать их! Вылезают мрази! Приготовьтесь!
Дмитрий и Михаил подбежали к зубьям и встали наизготовку, закрывая нутра своих лазганов. Иван ногой подкинул лежащий на полу дробовик Романа и встал рядом с Дмитрием. Степан буквально подлетел к стабберу. Все гвардейцы смотрели на расщелины, из которых уже начали виднеться чьи-то конечности. Кто-то из солдат проматерился и небрежно сплюнул на пол. Всем гвардейцам стало тяжело дышать. То ли страх, то ли зловоние испарений давало о себе знать. Сердце у солдат из-за этого еще сильнее застучалось. В ушах у них словно заложило. Сейчас их могло спасти лишь одно – благосклонность Императора.
-Ебашь! – заорал во всю глотку Бородкович, а гвардейцы в ответ заорали боевой клич. Поле засверкало точками лазеров. Мутанты бежали к стене и падали, корчась в конвульсиях от обжигающей боли. Но остальным было все равно. Их главная цель – пища. Пища для Высшего Разума. Застрекотал стаббер Степана. Близко подбежавшие к стене Термогаунты начали падать, под смертельным градом болтов разрывающих все на куски. Огромные лужи фиолетовой субстанции окропили песок близ стены, мерзостные внутренности медленно стекали в земляные трещины. Иван сощурил один глаз и сделал первый выстрел. Лезший по стене хормогаунт содрогнулся всем телом, после чего сорвался со стены и грохнулся на землю, сбив в полете еще двух своих сородичей. Вдруг округу огласили мощные взрывы. Это несколько мутантов попробовали залезть по лестницам и подорвались на прикрепленных к ним рассечкам.
-Жрите *****! – заорал Иван и кинул сейсмическую гранату в морду одному мутанту. Очередной взрыв, и хормогаунт буквально разрывается на составные части, орошая все вокруг своими мерзкими внутренностями.
-Молодчина Ванюша! – заорал Дмитрий сквозь грохот, но тут же дернулся и стрельнул в пытающегося уже напрыгнуть на него тиранида. – Вот, ублюдок!
-Дима, блин, еще раз так скажешь, застрелю! – яростно проорал Иван, отстреливаясь. – Ты знаешь, что я не люблю такого… [мамочки!]… обращения!
-Так, заткнулись нахрен! Сосредоточьтесь! – прокричал Бородкович, дергаясь чуть ли не всем телом от отдачи болтера. Внезапно один из мутантов буквально взлетел к зубьям стены и всадил когти в Михаила.
-Сууука! [мамочки!] помогите! – истошно заорал гвардеец, захлебываясь кровью. Никто видимо, его услышать не смог. Медленно взгляд его стал затмеваться от боли и единственное что он видел это медленно приближающуюся морду мутанта. Что-то резко сверкнуло между ними, и тиранид, завыв от боли, отпрыгнул назад и свалился со стены. Михаил через боль повернул голову вниз и увидел еле дышащего Романа с окровавленным ножом в руке. Он был бледен, словно мел. Михаил попытался поблагодарить товарища, но даже слова для него отдавали болью, а рот был заполнен кровью. Он лишь через боль попытался кивнуть и вытащил медпакет из-за пояса.
3.
На стене стояла совершенно бесшумная тишина. Гвардейцы молчали. Сейчас слова не были нужны. Солдаты понимали, что так надо. Кто-то рассматривал свой лазган, кто-то всматривался в даль… Лишь одна фигура на стене не производила ни малейшего движения. Иногда гвардейцы поворачивали глаза на эту фигуру, но тут же на душу ложился тяжелый камень, хотелось закричать на всю пустыню, хотелось заплакать. Но сейчас это не позволялось. Он был их другом, а теперь он свободен. Теперь ему не надо держать долг перед Императором. Он его выполнил. Михаил сидел в луже своей крови, а в его воспаленных глазах стояла мокрая пелена. Он не позволял себе пускать слезу, даже не смотря на то, что Роман был ему, чуть ли не братом. Сейчас главное проводить душу товарища с честью – его смерть была не напрасной. Бородкович сидевший на корточках перед телом Романа поднял голову. Его рука коснулась бледного, словно мел, лица павшего гвардейца и закрыла его спокойные открытые глаза.
-Покойся, брат, – прошептал Бородкович и, выждав миг, поднес губы к уху солдата. – Ты будешь отомщен. Обещаю.
Сержант поднялся в полный рост и обвел красными воспаленными глазами всех своих гвардейцев. Они все понимали и без слов. Тишину не стоило нарушать даже сейчас. Никто даже не заметил, как по щеке Бородковича резко проскользнула слеза. Сержант взял с пола пыльное полотно и накрыл тело павшего солдата.
-Держатся до конца. Когда эти твари подойдут, охраняйте тело товарища ценой своей жизни. Он должен быть похоронен как настоящий солдат Империума. – упавшим голосом произнес Бородкович, поворачиваясь к гвардейцам. – И мы отомстим. Убивайте всех кого сможете, не жалейте ни боеприпасов, ни себя. Держаться до последнего.
-Держаться до последнего… - прошептал Дмитрий, поднимая лицо от пола.
-До последнего… - одними губами прошептал Иван.
Тишину долины прервали крики тиранидов. Мутанты координировали свои действия. Иван, шмыгнув носом, стал перезаряжать дробовик, мысленно читая молитву Императору. До прилета подмоги оставалось не так-то много времени. Но оно оставалось…
-На, мразь! – заорал Бородкович и кинул вниз связку из топливных канистр. В воздухе она загорелась, словно метеор, входящий в атмосферу, и разлетелась огромным взрывом под стеной. Мутанты закричали. Огонь пожирал их так легко, словно это были не живые существа, а бумага. Костяные карапейсы вздувались волдырями, кожа отслаивалась, разнообразные конечности начали тлеть и отваливаться, словно ветки с деревьев. А гвардейцы смотрели на это. В их сердцах каждый сожженный в этом огне мутант был отмщением за погибших друзей. Каждая секунда мучений этих отродий запечатлелась в разуме солдат.
Они не достойны жизни. Они недостойны ничего. Они – лишь инструмент. Им нужна только кровь. И они не оставляют другим ничего кроме крови. Скоро огонь рассеется и начнется новая, возможно последняя волна. Сейчас сердца гвардейцев бьются в один такт. Они готовы к смерти, и готовы к бою. Они постараются убить как можно больше этих тварей. Даже если придется умереть. И если они выживут – они будут мстить. Они будут искать смерть в бою. Потому что они увидели смерть. И готовы прийти к своим друзьям.
Все гвардейцы сидели на корточках, облокотившись на зубья. Огонь рассеялся. Внизу уже начинало что-то угрожающе шипеть. Солдаты слышали, как вздымается песок, и чьи-то когтистые лапы скоблят по бетону. Пошла новая волна.
-Начали! – взревел сержант, и гвардейцы синхронно встали в полный рост. Пустынная некогда долина превратилась в бурное поле. Песок парил в воздухе, словно началась буря. А снизу на гвардейцев смотрели сотни глаз. Глаз ужаса и голода.
-Пли! – заорал Бородкович, и впустил очередь из болтера по близко лазающему тираниду. Воздух рассекли лучи лазганов, и тут же впились в массу мутантов. Крики боли в очередной раз огласили окровавленную стену. В воздухе парила какой-то невообразимый жар, который словно был свидетельством ярости исходящей и от гвардейцев и от мутантов. Вспышка озарила стену, и десятки осколков впились в мягкие тела тиранидов, разрывая плоть и внутренности. Иван взревел, словно бешеный бык. Каждая победа для него являлась ценнее его собственной жизни. Болтер Бородковича сеял смерть всем, кто осмеливался подлезть слишком близко к нему, или подчиненным сержанта. Лицо Бородковича было искажено гримасой ярости, и одновременно напряжения. Работа каждой мышцы сейчас являлась важной. На этой войне нельзя расслабляться. Никогда.
Болтер замолчал. Последняя гильза вылетела из затвора, и пустой магазин упал на пол. И тут время словно замедлилось. Рука сержанта тянулась к поясу, с запасной обоймой. Огромный мутант готовился к прыжку. Лицо Бородковича озарилось страхом, после чего время восстановило свой ход. Словно коса, лапа термогаунта впилась в грудь сержанта и дернула вниз, со стены. Бородкович выронил священное оружие из рук и по инерции сделал сальто вперед. Тиранид не успел вытащить лапу из груди сержанта, и вместе с ним упал в кричащую толпу мерзких отродий. Теряя сознание, сержант успел услышать крики его солдат, их лица пронеслись перед его взглядом, словно они находились рядом с ним. Морда тиранида медленно приближалось к лицу Бородковича. Он был зол, за причиненную ему боль. И сейчас он ответит этим же. И тут Бородкович засмеялся прямо в лицо стоящего над ним мутанта. Он понял, что ничей разум, даже намного более хитрый, чем человеческий, не может обойти все ошибки. Сержант медленно закрыл глаза, и разжал одну руку. На песок медленно выкатилась круглая граната. Он выполнил свой долг.
Мерзкая толпа у стены неожиданно разлетелась в стороны. Части тел тиранидов осыпали всю стену, окропляя бетон и гвардейцев отвратительной фиолетовой субстанцией. Горящие ошметки попадали на тиранидов, после чего те начинали с криками падать со стены. Даже небольшой огонь причинял им огромную боль. Но солдаты не обратили на это внимания, они продолжали стрелять по уже более медленно наступающим мутантам. Но мысленно они поняли, что это сделал Бородкович. И что он надеялся на своих подчиненных. Крики гвардейцев казалось, с каждой секундой все усиливались, пока не превратились в угрожающую симфонию боя. Дмитрий вдруг резко отбросил свой лазган и сквозь маты подбежал к лежащему на полу болтеру, и выроненной Бородковичем обойме. Оружие сержанта легко легло в руки Дмитрия, после чего тот со слегка приподнятым лицом подбежал к зубьям, и продолжил бой. В воздухе опять засвистели болты, и новые мутанты начали буквально разрываться на части, попадая под смертельный град. Поняв, что главное орудие боя опять в строю, тираниды открыли огонь из своих симбиотических пушек. Мерзкие черви опять заполонили воздух. Гвардейцы, словно по команде синхронно засели за зубья и стали перезаряжать оружие. Дмитрий просто вытер потный болтер рукавом и направил дуло священного оружия на кончик зубца. Остальные солдаты поступили также. Пол начали засыпать бурильщики, которые, упав на твердую поверхность, почти мгновенно погибали, сворачиваясь в некое подобие клубка. Михаил, увидев это, закрыл рот рукой и тяжело кашлянул. Потеря крови сказывалась не только на боеспособности. Вдруг, гвардейцы почувствовали, что что-то леденящее кровь застыло над ними. Дмитрий нажал на спуск. Болты порвали плоть мутанта, обнажив окружающим внутренности тиранида. Фиолетовая субстанция буквально затопила броню Дмитрия, после чего мерзкая тварь медленно соскользнула с зубца. Послышались крики мутантов. Видимо эта тварь в полете успела снести нескольких собратьев со стены. И тут время опять словно замедлило свой ход. Иван медленно поворачивал голову в сторону Михаила, и стоящего над ним силуэта. Мерзкая тварь закричала, а лицо Михаила, не выражало ни страха, ни ужаса. Оно выражало лишь ярость и осознание своей смерти. Косообразный коготь упал на грудь Михаила, и проткнул солдата насквозь. Михаил закрыл глаза, и, прошептав что-то, выхватил нож. Словно отдав честь мертвому другу, гвардеец сначала обрубил коготь тиранида, а потом, вскочив на ноги, с громким боевым оскалом бросился на кричащего от боли тиранида всем телом. Время восстановило свой ход. Иван смотрел на эту пару, выписывающую танец смерти в воздухе. Даже в полете, в котором никто из них выжить не смог бы, они сражались. Мутант пытался ухватить своей пастью голову гвардейца, когда тот раз за разом всаживал острое лезвие в брюхо мутанта. Иван закрыл глаза, и мысленно попрощался с товарищем. Для него этот ужас закончился.
Степан вскочил из-за зубца и влетел за стаббер. Два дула угрожающе застрекотали, выпуская длинные языки пламени. Дмитрий выматерившись вскочил и дал знак Ивану. Молодой гвардеец также встал во весь рост, и вдвоем они вступили в свою, казалось, последнюю схватку. Степан как будто не видел ничего творящегося поблизости. Сейчас его главной задачей было убить как можно больше мерзких тварей. И найти свою смерть. Он не заметил, что она подкралась слишком близко…
Огромная тварь, похожая на огромного термогаунта показалась среди толпы. На конце одной лапы виднелся какой-то аналог симбиотической пушки, полностью покрытый шипами и странными отростками, больше похожими на щупальца. Существо на удивление гвардейцев ходило на двух задних лапах. Степан, быстро разглядев этого мутанта, и поняв, что он является неким подобием предводителя стаи, отрыл по нему огонь. Тиранид среагировал мгновенно, и несколько зарядов угодило в песок, а некоторые впились в тела других мутантов. Степан, не успев разглядеть, как тиранид это сделал, второй раз опустил палец на крючок. Снаряды влетели в мерзкую массу, после чего раздались уже очень знакомые крики умирающих мутантов. И тут донесся ответ. Сгусток яркой зеленой пыли стремительно вырвался из серой массы мутантов и осел на лицо Степана. Гвардеец отлетел от стаббера и заорал на всю стену. Кислотные споры начали снимать кожу с его черепа, слой за слоем. Руки солдата заелозили по лицу и вдруг остановились. Кровавое изуродованное лицо с раскрытыми голубыми глазами взирало на гвардейцев. Иван и Дмитрий остались одни.
Иван закрыл глаза товарища мокрыми пальцами, и мысленно проводил друга. Он делал это уже пятый раз за день. От этой мысли гвардейцу подступил ком к горлу. Они остались вдвоем. Против огромного выводка существ, которые созданы для убийства.
Дмитрий стоял у стены, и смотрел вниз. Тираниды кружили вокруг сигнального огня, боясь попасть за границу красного свечения. Эта идея пришла в голову Ивану. Огня хватит минут на пять, не больше, и то, если эти твари не поймут, что к чему. Мутантов, как сумел подсчитать Дмитрий, оставалось примерно в районе двух десятков. Однако новая волна должна была пойти примерно через полчаса. Или десять минут. Дмитрий слегка поднял взгляд и встретился взглядами с предводителем тиранидов. Мутант смотрел на человека спокойно, будто и не хотел поживиться его кусочком. Что-то в этом взгляде насторожило Дмитрия, будто он увидел в нем и гордость, и унижение. Он желал чего-то другого. Но чего? К гвардейцу подошел Иван. Глаза его были воспалены до предела, солдат еле сдерживал слезы. Дмитрий положил руку на плечо другу. Иван лишь опустил голову – он винил себя за всех погибших друзей. Он думал, что мог им помочь. Но не всегда людям удается стать героями. А некоторым не суждено.
Красный огонь погас, оставив пространству лишь полуночную темень. Мутанты медленно подошли к сигнальному стержню, а потом обратили взор на гвардейцев. Охота продолжилась. А предводитель своры все смотрел на Дмитрия, тем же спокойным, но четким взглядом. Взглядом вызова.
-Кажется, я понял, что он хочет от меня, – медленно произнес Дмитрий, и повернул голову к Ивану, – помни, Ваня, ты выжить должен.
-Что?
-Прощай, – коротко объяснился Дмитрий и стремительным движением руки выхватил нож из нагрудного ремешка Ивана. Гвардеец поднял взгляд от своей груди – взгляд его был полный страха. Дмитрий лишь улыбнулся молодому солдату, и, подойдя к краю стены, сильно оттолкнулся ногами.
Время в который раз замедлило свой ход. Дмитрий летел со стены, в воздухе доставая свой нож. Тираниды, которые уже собирались залезть на стену, стали быстро расходиться в стороны, освобождая из-за своих тел фигуру предводителя. Дмитрий, как бы решив показать, что принял вызов, крутанул в воздухе два сальто-мортале. Мутантов это, похоже, еще больше испугало, из-за чего они попытались расходиться быстрее. И тут гвардеец приземлился. Шлем слетел с его головы и покатился по песку в сторону скопления мутантов. Медленно, не поднимая головы, солдат встал с одного колена, одновременно обнажая перед всеми два армейских ножа. Лезвия слегка сверкнули в полутьме. Предводитель почти не двигался, Ивану, наблюдающему за всем этим, даже показалось, что тиранид был заинтересован каждым движением Дмитрия. Гвардеец медленно поднял голову, и взглянул прямо в глаза тиранида.
Один единственный миг они сверлили друг друга взглядами, после чего Дмитрий рванул на мутанта…
Младшие тираниды, не поняв смысла в этой сцене, попытались наброситься на гвардейца. Ножи сверкали двумя маленькими полуночными огоньками, рассекая воздух. Удары сыпались с катастрофически стремительной скоростью, и каждый удар был по-своему изящен в исполнении. Кровь мутантов окропляла песок и заливала броню Дмитрия. Лицо гвардейца выражало лишь полную сосредоточенность и сопротивление на цели. Ивану казалось, будто Дмитрий даже не смотрел на тех, кого рассекали его ножи. Он смотрел лишь на предводителя. Расстояние между ними стремительно сокращалось. Выглядело это так, словно солдат решил провести к какому-то огромному существу ковер из трупов врагов. Последние мутанты кинулись на гвардейца, и тот, успев вздохнуть, словно бешеный бык, крутанулся вокруг своей оси, раскидывая руки в разные стороны. Пара рассеченных пополам тел упало на песок, и стали кровоточить мерзкой фиолетовой жидкостью. Они остались одни.
Человек и монстр уставились друг на друга, ожидая чьего-нибудь хода. Дмитрий медленно поднял свой руки и скрестил их на груди. Ножи очередной раз блеснули бледным светом в полумраке. Тиранид медленно стал вытягиваться всем телом, словно готовясь к наскоку. Вдруг из-под карапейса предводителя медленно вывалился длинный костяной хвост. Его кончик был покрыт чем-то черным. Иван, увидев его, почему-то представил себе человека сражающегося с огромным скорпионом, с черным жальцем на хвосте. Враги последний раз взглянули друг на друга, после чего тиранид завыл. Его крик пронесся по всей пустыне.
Дмитрий рывком подлетел к мутанту и раздвинул руки в стороны. Плеснуло что-то очень похоже на темную кровь. Мутант рыкнул, и нечеловечески быстрым движением ударил человека тыльной стороной лапы. Увернуться от стремительного удара гвардеец не сумел, и упал на песок, слегка подергивая челюстью. Но ему нельзя было расслабляться. Мутант занес над ним свой хвост, и уже хотел, было проткнуть голову Дмитрию, но тот мгновенно среагировав, откатился в сторону. Ноги солдата согнулись в коленях, и он сделал банальный кувырок, после чего он был уже на ногах. Тиранид, даже не повернувшись, резко двинул хвостом назад, дабы сбить человека. Неудачно. Дмитрию лишь пришлось нагнуть голову, после чего он еще одним резким наскоком всадил нож прямо в бок мутанту. Предводитель завыл от боли, но видимо рефлекторно сумел схватить одной лапой руку гвардейца. Дмитрий скорчился и всадил второй нож в лапу мутанта. Существо зашипело, но хватки не потеряло. А сзади гвардейца медленно стал наводиться хвост.
Иван среагировал мгновенно. Выбросив на пол дробовик солдат, подбежал к Дмитриевскому лазгану и ударом ноги словил его в руки, словно это была игрушка. Подбежав к зубьям и приставив лазган к плечу, молодой гвардеец постарался, как можно точнее прицелиться в голову мутанта.
-Получи, мразь! – закричал Иван и нажал на спуск. Светящийся луч рассек темноту и впился в шею предводителя, словно настырное насекомое. Черная жидкость брызнула во все стороны, после чего хвост тиранида стал крутиться волчком, пытаясь ударить самого хозяина, за причиненную его телу боль. Лапа мутанта разжалась, после чего он стал кататься по песку, пытаясь как-нибудь остановить кровотечение. Кровь не переставала литься из жженой раны – Иван попал прямо по артерии мерзкого существа. Дмитрий, выкинув свой нож и держась одной рукой за другую, стоял буквально в двух шагах от корчащегося предводителя. На лице его не было ни сострадания, ни жалости. Он отомстил за своих друзей. И он выполнил свой долг. Вдруг, что-то острое вонзилось в ногу гвардейца, и он с бешеным криком упал на песок рядом с мерзкой тварью. Мутант издал свой последний крик в жизни, когда Дмитрий с измученным от боли лицом занес нож над извивающимся телом.
4.
Иван стоял на коленях перед лежащим на песке телом Дмитрия. В глазах молодого гвардейца стояли слезы. Дмитрий был бледен, на лбу виднелись капли пота. Яд, впущенный в его тело ударом хвоста, действовал необычайно быстро, тело тиранида даже еще не успело остыть, как Дмитрий свалился рядом. Его колотило, и одновременно он не мог пошевелить ни единой конечностью, словно сотни цепей обвязали ноющее от боли тело. Дмитрий хотел, было что-то сказать, но язык не повиновался ему. Иван пустил слезу и стал истерично приговаривать:
-Зачем ты это сделал, Дима, зачем? Господи! Подмога уже близко, зачем ты это сделал? Мы бы продержались, я знаю!
Дмитрий тяжело сглотнул, и через силу заставил язык шевелиться.
-Ты… не знаешь… всего. Подмоги… не будет… Нас оставили… на убой. Я… знаю. Отвлечение… всего лишь, – пробормотал он, и в последний раз посмотрев в глаза Ивана, сказал: - Про… прощай.
Солдат запрокинул голову, и стук его сердца прекратился. Рука с ножом в ладони опустилась на застывшую грудь.
Иван закричал. Его крик пронесся по всей пустыне, словно неуловимый ястреб, проносящийся в небе. Ему казалось, что от его крика должны содрогаться каньоны, и развергаться земля. Но этого не произошло. Слезы градом катились по щекам юного солдата, и ничто в мире не смогло бы их остановить. Он скорбил по всем друзьям, оставившим его одного. Одного с этой ношей на душе. Почему он не пошел с ними? Он должен был! Или должен был их защитить, когда была возможность! Но, не всем людям удается стать героями. А некоторым не суждено. Но он им стал, сам того не осознавая. Но даже если бы осознал, ему уже и не хотелось им быть. Сейчас он хотел уйти. Также как ушли его друзья.
«Ты думаешь, это правильный выбор?» - прозвучал голос в голове гвардейца.
«Ни о чем в жизни я не думал так уверенно»
«Ты проявил мужество в бое, и ты доказал свое геройство. Ты еще можешь пригодиться этому скверному миру, засоренным одним лишь насилием. Твое сердце жаждет справедливости, я чувствую это»
«Кто ты?»
«Я тот, кто может тебе помочь. Я вижу тебя насквозь, и со смелостью могу сказать, что тебя ждут великие дела. Но если ты не примешь мою помощь, мои надежды насчет тебя могут погибнуть, в лапах этих… существ»
Иван снял шлем, после чего взялся за голову руками, и крепко сжал пальцами на висках.
«Я не пойду по пути Хаоса, нет. Я имперский гвардеец»
«Будь я колдуном Хаоса, ты уже давно бы убил своих друзей, и кинулся бы со стены с простреленной головой. Я не тот за кого ты меня принял. Я… скажем так, нечто другое. И я действительно хочу помочь тебе. Имперские власти забыли про вас, оставили здесь, чтобы вы отбивались от чудовищ, ожидая своей смерти. Неужели ты не понял, что вы не были нужны Императору? Он не принимает ваши намерения к сердцу, для него вы – лишь крысы. Я же слышу крики твоего сердца. Ты стремишься отомстить за друзей, даже ценой своей жизни. Но какова будет польза от твоей мести, если ты не умрешь сегодня? Ты сможешь принести добро не только на этой забытой вашим Императором планете. Я это вижу. Тебе стоит лишь согласиться. Я не требую от тебя преклонения, и не требую, чтобы ты начал убивать людей Империума во имя нашей веры»
Иван поднял уже пыльную голову. Из разломов уже начали слышаться крики мутантов, расходящиеся эхом по всей пустыне. Молодой гвардеец поднял глаза, и возможно ему показалось, но он увидел некий силуэт, яркий, и из-за этого плохо запоминающийся.
«Сейчас я погибну в лапах этих тварей, и ты ничего не сможешь сделать, кто бы ты ни был»
«Ни будь я тем, кем являюсь… возможно. Но сейчас это не является твоей заботой. Подумай… пожалуйста. Твое согласие может изменить все. Я полностью уверен – тебя ждут великие дела»
Иван до скрипа сжал зубы. Возможно, он бредил, но этот голос… Казалось, что его обладатель действительно видел собеседника насквозь. Он внушал, разбавлял интонации легкой иронией, от чего ему действительно хотелось верить.
Громогласный крик мутанта вывел гвардейца из раздумий. Иван поднял глаза в даль. Сотни тиранидов надвигались в сторону стены. Они хотели убивать. За своего предводителя. Серая масса мутантов быстро приближалась к солдату, на ходу сбивая своих же собратьев, пытаясь первым добраться до еды.
А что если он говорит правду? Если командование действительно про нас забыло – то где же помощь Императора, когда она так нужна? Правильно. Император не может быть во всех местах сразу. И все это суеверие. Император родился, Император жил, Император погиб. Сейчас можно надеяться лишь на себя. И на свой долг. А что если мне уготована другая участь? У меня есть выбор. Значит, есть выход. Но правилен ли он? Если я сейчас погибну лишь за месть, это не принесет этому миру ничего. И есть ли смысл для мести, когда тебе в спину холодно дышит смерть? Нет, это не мой выбор. Лучше умереть ради мести, принесся в этот мир хоть немного пользы, нежели умереть лишь для своего желания. Император отвернулся от меня. Впрочем, он, наверное, никогда и не смотрел. Мы для него – крысы. Ничто. Нет никакого долга. Парни умирали ни за что. Крысы играли в выживание. Тогда как командование мирно потягивало хмельные напитки, и, смеясь, отправляла очередную партию гвардейцев на убой. Мы лишь крысы. Мы даже не пешки. Нет, это не мой выбор! Иногда даже крыса имеет шанс выйти в короли, и нанести «шах и мат».
«Ты внедрил мне эти мысли, не так ли?»
«Только самую капельку. «Даже крыса имеет шанс выйти в короли». Жаль, что Империум не признает этой прозы. Именно из-за этого ваш народ так корыстен. Не будь корысти в ваших рядах, ваши люди уже давно бы превратили Империум в процветающую цивилизацию. Ты согласен с этим?»
Иван стал тяжело дышать. Что-то словно сдавило его легкие, словно пыталось сделать так, чтобы гвардеец никогда этого не сказал. Не сказал два самых значимых в его ситуации слова.
-Я буду! – громко прохрипел гвардеец.
Легкие человека расслабились. Тяжесть его тела словно куда-то испарилась, заменив ее странной легкостью. Легкие стали дышать глубже, все мышцы стали расслабленными до предела, усталость, накопившаяся за всю жизнь молодого солдата, словно исчезла. Весь груз душевной ноши, накопившийся за всю его жизнь, просто исчез. Остались лишь горестные воспоминания сегодняшнего дня, которые все равно тяжело давили на грудь.
«Странное чувство, неправда ли? Все что давно было пора забыть, забывается. Но самое горестное всегда остается. Никто не может дать ответ почему. Даже я»
Вдруг поблизости послышался звук разбрасываемого в стороны песка. Иван в очередной раз поднял свой взгляд, и увидел огромную свору мутантов, которая была уже довольно близко. Тираниды жаждали крови. Неужели настал тот самый, ожидаемый ранее конец? Неужели этого голоса вовсе не было? Возможно, это просто игры рассудка? В любом случае – теперь смерть его не страшит. Ноша у него осталась лишь одна, а с таким грузом на душе умирать намного легче. Он знает, что даже в муках, рано или поздно к тебе подберется смерть. И ты ничего не сможешь сделать.
Вдруг небесные облака рассек луч света. В полутьме он казался точно священным светом, проложенным сквозь страну тьмы. И дальше сцены смешались. Голубые полупрозрачные лучи врезаются в несущуюся свору тиранидов. Эскадра огромных желтых кораблей опускаются на землю, недалеко от Ивана. Голубые корабли, странной конструкции стремительно рассекают небо, расстреливая наступающих мерзких тварей из бортовых орудий. Человекообразные существа в странных доспехах стройными рядами идут по песку, почти не оставляя следов. Быстрые скиммеры ксеносов маневрируют по пустыне, буквально разрывая своими орудиями мутантов. Тираниды погибали один за другим, словно мухи, попавшие в ловко раскинутые сети паука. Эти мерзкие существа явно не ожидали такого оборота событий. Они вообще ничего не ожидали. Они слишком тупы – они зависят лишь от единственного разума. Иван слегка дернулся от этой мысли. Он бы никогда так не подумал. Мысль сама закралась ему в голову.
«Думаю, тебе следует это знать. Эти существа – лишь эксперимент жизни. Не более. Тебе уже пора, скоро начнется зачистка нижних слоев, и тебе здесь больше делать нечего»
«Нет, дела здесь у меня еще имеются» - подумал Иван и встал во весь рост. Взгляд его устремился на стену, ту злосчастную стену, всю обрызганную кровью и внутренностями тиранидов.
«Конечно. Твои друзья и братья по оружию будут похоронены достойно. Мы отправим их тела на твою родину. Там их место. Теперь»
«Не сомневаюсь, эфирный. Вы обязаны это сделать» - подумал гвардеец и опустил глаза. Перед его ногами лежал Дмитрий, глаза которого были широко раскрыты и устремлены в небо. Иван опустился на корточки и закрыл глаза павшему товарищу.
Собсна вот мои первые ИГ'шники :) и первый законченный фанфик.
