Название: Час откровений
Сеттинг: Wh40k
Жанр: боевик, драма
Возрастные ограничения: 16+
Аннотация: В канун Дня Всех Святых в гости к забытому на станции связи отделению Крылатых Гусар приходят старые друзья, желающие развлечь их весёлой историей.
- Повторите, вас не слышно, - произносит сержант Гавель, не отрывая взгляда от приближающегося к станции связи кора[эх жаль]. Это фрегат благословенной Гусарии, но даже по слабым показателям ауспика видны тяжёлые повреждения. Сердца Гавеля хотят верить, что за ними, наконец-то, пришли, что его отделение больше не будет прозябать на станции, пока вокруг горит родная система, но выучка берёт своё. – Подтвердите, кто дал приказ.
- Ротми… Поганс… ты что же, думае… что один из этих курвиных сынов …кана решил прикинуться Гусаром? – В воксе раздаётся хриплый смех, в котором нет ни капли веселья. – Флот разбит, бр… Проклятье, похоже, ублюдки повредили нам переда… сильнее, чем мы дум… Ягел… горит. Изглоданные варпом Кости сжиг… его. Мы должны собраться и сорвать Экстерминатус, п… не поздно! Не тяни кота за яйца!
- Ты прав, брат, - вздыхает Гавель. – Нельзя терять ни минуты… Швартуйтесь, - он поворачивается к своему заместителю. – Дариуш, встреть их.
Время тянется невыносимо медленно, а сержант не отводит взгляда от экрана, показывающего стыковочный отсек станции. Они уже просидели здесь недели, так почему же ему кажется, что любая секунда – вечность, а внутренности гложет нехорошее предчувствие? Наконец, фрегат подходит к станции, и стыковочные зажимы открывают люки шлюза. Сквозь шипение пара раздаётся голос Дариуша.
- Приветствую, брать…
- Не брат ты мне, отродье Мародёров.
Гремит первый выстрел. За мгновение болт пересекает разделяющее их расстояние и выходит из затылка Гусара. Прежде, чем тело успевает упасть на палубу, из дыма вырывается первый космодесантник. Серые доспехи, старые, как стены самого Вавеля, покрытые зазубринами от шлема до сабатонов. С наплечника на Гавеля скалится волчья голова. Другие захватчики уже бегут вперёд, по коридорам разносятся вопли ужаса, полный ярости вой и выстрелы, но их вождь медлит, глядя сквозь камеру-череп прямо в глаза Гавеля.
- Мы пришли за тобой. Мы пришли за всеми вами, ублюдки Чжэн-Шэня!
Гавель стряхивает с себя оцепенение и начинает отдавать приказы братьям и ад[оппа!]м. Кем бы ни были эти выскочки, станцию связи они не получат…
Подобно волне прорвавшего дамбу потопа Лунные Волки прорываются сквозь отсеки станции. Модераты, магосы, рядовые – они им не соперники, они им даже не преграда. Одни Волки не тратят боеприпасы, отбрасывая смертных в сторону абордажными щитами и кулаками, но от этого рабам Мародёров не легче. Усиленные сервоприводами и сверхчеловеческими мускулами удары отрывают им головы и проламывают грудные клетки словно картон. Обезумевшие от ярости разрушители стреляют, и смертным даже их пролетевшие мимо радиоактивные снаряды несут гибель, сдирая с костей плоть. Гараск кричит в вокс, приказывая беречь патроны, и Сабир неохотно подчиняется вождю. Пока что им встречаются лишь смертные. Трусливые Мародёры боятся показать лицо и запачкать руки? Через пару отсеков Гараск [ну уж нет]одит свой ответ – вместе с плазменным разрядом. В последнее мгновение вождь прыгает в сторону, и сгусток огня проходит прямо над ним, опаляя доспехи. Позади со стены капает расплавленный металл, а бывший сержант уже катится по палубе, срывая в головы повреждённый шлем, а другой стреляет из пистолета в спрятавшихся за баррикадами из ящиков Мародёров. Их доспехи другие – не золотые, а серые, но всё так же покрытые нелепыми украшениями.
- Если с нами Император? – с непередаваемым шипящим акцентом кричит воин хана-колдуна. Кажется, что говорит не человек, а змея с раздвоённым языком, - Кто против на…
- Он не с вами, предатели! – Адрос всаживает в открытый род Мародёра массреактивный снаряд, заставив его умолкнуть навеки. Гараск бы улыбнулся, если бы ещё мог это делать. Теперь же он просто вскакивает на ноги, сжимая руну активации силового меча. Скоротечная перестрелка сменяется яростной рукопашной. Взбешённые Волки сражаются с неистовством тех, кому больше нечего терять, но Мародёры, так похожие в этих шкурах и с распростёртыми за спиной крыльями на расфуфыренных павлинов, не отступают ни шагу назад…
Гавель кричит от ярости, стреляя в упор, и один из захватчиков падает на изуродованное тело только что сражённого им Гусара. Точно выверенный удар локтём ломает лицевой щиток другого. В воксе раздаётся хрип, а на дисплее сержанта темнеет ещё одна руна. Зибора больше нет. Оглушённый Тадзио падает на палубу, как срубленный дуб, и сразу трое подлых убийц буквально разрывают его на части, отсекая руки и ноги. Наконец, один из них обрывает мучения Гусара, ломая ему шею ударом зазубренного щита. Навстречу Гавелю шагает вождь захватчиков. Дым поднимается от сжатого в одной руке древнего болт-пистолета, в другой он держит меч. Однако взгляд Гавеля приковывают глаза врага – мёртвые, ничего не выражающие глаза, в которых нет ни капли чувств, ни тревоги, ни гнева, ни ненависти.
- Пришло время умирать, Мародёр, - так же холоден и его голос. - Разве не слышишь, как тебя зовёт могила?
- Я не Мародёр, - Гавель моргает. – Я – воин Крылатых Гусаров, наследников этого славного ордена и Хана…
Смех – вот, что он слышит в ответ. Злой, безумный смех людей, видевших слишком много. Слабо улыбается и их вождь, скорее по привычке, чем от искреннего веселья. Гавель понимает, что остался один. Неважно. Если он сможет протянуть время достаточно долго…
- Да мне плевать. Славные, доблестные Мародёры… Если бы ты только знал, кем на самом деле был твой предок, сержант, то бросился бы на меч! Поверь, я знаю это чувство, - на мгновение в мёртвых глазах сверкает и гаснет гнев, - Думаешь, что сможешь взорвать станцию, малыш? Зря. Мой технодесантник уже прорвался к центру управления. Ты ведь не знаешь, кто её построил, правда? – Вождь делает шаг вперёд, принимая боевую стойку.
- Первые воины нашего ордена, кто же ещё?
- Нет, наивное дитя. Её построили наши братья – те, кого застали врасплох и вырезали твои предки. Время расплаты. – В следующее мгновение он уже бросается вперёд. Сталкиваются силовые мечи, во все стороны сыплют искры. Воины пытаются разорвать сшибку одновременно. Приклад пистолета бьёт в висок Гавеля, а сержант впечатывает в нагрудник врага колено. Оба отшатываются, но первым приходит в себя Гусар. «Один выпад – всё, что мне нужно», - думает сержант. Его клинок летит с быстротой молнии трещине в доспехах, ища сердце ненавистного врага. Время словно замирает. В панели на стене впереди Гавель видит округлое лицо простого ягеллонского крестьянина, которого на станции нет, да и быть не может. Незнакомец улыбается и качает бритой головой. Меч погружается в доспехи, но захватчик даже не моргает. В следующее мгновение в шею Гавеля впивается клинок, разрывая горло.
- Как…? – Хрипит сержант, падая на колени, задыхаясь, чувствуя вонь горелой плоти.
Убийца склоняется над ним и отвечает – тихо, так, что это слышит лишь Гавель.
- Очень просто, Гусар. У меня больше нет сердца.
Десять минут – вот и всё время, потребовавшееся на захват станции. Во рту Гараска всё ещё горчит от кусков мозга, а перед глазами проносятся отголоски поглощённых воспоминаний. Гордость. Алчность. Отвага. Высокомерие. Таковы похищенные им у Гусара чувства. Но прежде всего он ощутил одно – невежество. Никто из них не знал, кем был Чжэнь-хан. Они не знали ничего о своём постыдном прошлом. Ничего! Пришла пора всё это исправить… В воксе слышен голос. Гараск закрывает глаза и шумно втягивает воздух, приходя в себя. Это Адрос. Технодесантник сообщает, что программа самоуничтожения станции остановлена. Вокруг шелестели древние системы и усилители связи, пробуждаясь от долгого сна. Мародёры не удосужились даже сменить духов машины. Впрочем, зачем им это было делать, раз все создатели станции мертвы?
- Адрос, поставь сообщение на повтор, - отдал приказ Гараск, бесцеремонно сбросив тело с командного трона. – Пусть станция передаёт его, пока не погаснет реактор.
- Да, вождь, - кивнул технодесантник, передав коды через инфошип, - Можем начинать.
Говорят, что первой жертвой войны становится истина, но в системе Ягеллон первой пала связь, сокрушённая яростью бури варпа, искажающей пространство и время на едва заметном, но невероятно глубоком уровне. Первые недели боёв прошли почти вслепую – даже космодесантники с трудом могли связаться друг с другом, сообщения уходили в никуда или появлялись задолго до своего отправления, словно эхо минувшего будущего. Но это послание услышали все, пусть и в впоследствии никто не смог понять, было ли причиной того использование древних машин, прорвавшихся сквозь завесу бури, или воля чего-то древнего и чуждого всему человеческому. Сквозь треск, стон и вой помех раздался голос – сначала едва различимый, но становившийся всё яснее.
- Меня зовут Жорон Гараск. В лучшие времена я был воином гордого легиона, прорубавшего человечеству путь к звёздам, одним из защитников человечества. Тогда мы верили, что тьма долгой ночи осталась позади, изгнанная светом Имперских Истин, и что ничто не сможет встать на пути человечества к процветанию. Как же мы ошибались. Мы развеяли ночь вокруг, но не смогли превозмочь её в себе. Даже тогда среди космодесантников были изгои, отщепенцы, воины, отринувшие Истины и погрузившиеся во мрак. Людоеды-Вендиго, пираты из Тёмного Братства… и проклятые Мародёры. Когда-то их звали братством Горящего Меча, 1403-м экспедиционным флотом из легиона Белых Шрамов. Мы видели в них следопытов Великого похода и наших братьев, но на самом деле они были презренными шакалами и трусливыми стервятниками, разорявшими миры во имя своего хана Чжэн Хэ Шэня! И здесь, в системе Ягеллон, раскрылась его истинная сущность. Здесь наш примарх, тогда ещё благородный Гор Луперкаль, договорился с жителями планеты, он убедил их сдаться, обещая новый золотой век, и оставил хана следить за приведением системы к Согласию. Здесь же мы нашли его, грабящего Ягеллон, прикрываясь волей нашего примарха. Великий Хан пришёл в ярость и изгнал Шэня, и Гор приказал тысяче воинов хранить Ягеллон от любых врагов. Такова была наша клятва. И мы исполнили её, построив великую крепость Вавель. Мы были верны ей, даже когда галактику расколола на части война. Мы никогда не были Сынами Гора – мы всегда были и остались Лунными Волками, солдатами Императора! Огнём и мечом мы отбросили вторгнувшихся Пожирателей Миров, презренных псов Ангрона, и тогда Гор – будь проклято его имя! – отправил за нами Мародёров. Они пришли не как честные враги и не как убийцы в ночи – нет, они пришли за нами под маской братьев и союзников, воинов Ультрамара, посланных встать на пути Сынов Гора, и вонзили нам в спину клинки. Лишь нам удалось вырваться из ловушки – горстке воинов, получивших приказ предупредить Императора об измене и прорвавшихся сквозь блокаду. Вслед нам летели не только торпеды и снаряды, но и насмешки Чжэн-хана, обещавшего, что мы сгинем в буре, а якша поглотят наши души. И войдя в варп, мы поняли, что Стервятник был не только предателем, но и колдуном, ведь нас встретил шторм. Не знаю, когда Мародёры, изменники и грабители, чернокнижники и прислужники Гора, переметнулись обратно на сторону Императора, и как они смогли так долго обманывать всех вас… Десять тысячелетий прошли для нас как один год, и теперь круг замкнулся – буря выбросила нас обратно в Ягеллоне, и мы, открывшие в те забытые времена измену Мародёров идеалам Империума, открываем её вам вновь. Верные воины Императора, прошу, не вставайте у нас на пути. Мы хотим лишь мести, ведь в вашем мрачном мире тёмного будущего для нас больше ничего не осталось. Мародёры, отродья Чжэн-хана, зовущие себя ныне Гусарами – трепещите. Мы идём за вами!
