[фанфик] Глас божий

[Dammerung]

Сеттинг: Wh40k

Жанр: боевик, драма

Возрастные ограничения: 14+

Фракции: Инквизиция, орки, Космический Десант, Имперская Гвардия

Предисловие: Этот рассказ получился из идеи, которую когда-то предлагали в качестве темы для конкурса. Простой смертный против бога. И, хотя эту тему уже реализовывали, никогда не мешает попробовать реализовать ее как-то иначе. А заодно - подтянуть один из болтающихся подсюжетов "Теории выживания" и привязать его к чему-то напоминающему внятное завершение.

Глас божий

– А ну швелись, жованый грот!

Сапог врезался в спину. Аруна чуть не подумал, что хрустят его кости, но это просто вмялась проржавевшая сталь на носке. Орк-надсмотрщик приподнял ногу и удивленно хрюкнул, недоумевая, как так вышло. Когда он снова опустил взгляд, собираясь наказать раба за порчу обуви, тот уже уполз за ближайшую кучу металлолома. Память у зеленокожих недолгая. Надсмотрщик, ругаясь вполголоса, ушел искать другого слабака, на котором можно сорвать злость. Аруна тем временем пытался отдышаться в своем укрытии. Имплантированный в позвоночник металл, уже не раз спасший жизнь рабочего, все еще гудел от пинка. В голову невольно лезли мысли, как он, когда-то работавший на всемогущую Инквизицию, дошел до столь жалкого существования.

Не то что бы долю рабочего в Империуме можно назвать лучшей из лучших. Но у Аруны было место под солнцем, данное Богом-Императором, и место это определял его долг. Долг, который он честно и охотно выполнял всю жизнь.

Аруну не интересовало, что именно на пустынной планете Д-154 понадобилось святейшему Ордо Ксенос. Не его ума дело. Инквизитор Карнарвайн дал приказ, мастера гильдии подчинились, и три цеха первоклассных землекопов, инженеров и шахтеров погрузились на его корабль ”Белисморанти”, чтобы отправиться в глубины космоса, к мирам Индрагаты.

Эти несколько систем лежали на самой границе владений Империума, куда нередко вторгались ксеносы. Однако уже сотни лет здесь не знали вторжений орков, некогда опустошавших эти края подобно зеленой чуме. Победоносный крестовый поход, который возглавил орден Поглотителей Грехов, казалось, положил Вааагхам конец. Орбитальные крепости обветшали, Ангелы Смерти и полки Гвардии отправились на иные фронты, а сражения потихоньку смешались с легендами, о которых повествовали церковные фрески.

Потому-то, видать, у лорда Карнарвайна и нашлось время, чтобы заняться чужаками, которые никому уже не могли причинить вреда. Когда-то давным-давно эти существа, ”эльдары”, как называли их люди инквизитора, явились на Д-154, выступили против неизвестного врага и понесли поражение под ее зеленовато-голубыми небесами. Гильдейские рабочие старательно извлекали из земли обломки их причудливых боевых машин, разорванных и оплавленных чудовищными энергиями неведомых орудий. Однако никто не мог обнаружить ни костей, ни даже доспехов или оружия погибших, равно как и следов их врагов – а именно это больше всего интересовало лорда Карнарвайна. Похоже, инквизитор подозревал, что каким-то неведомым образом ксеносы могли дожить до нынешнего времени. Когда он появлялся, чтобы проинспектировать очередную [ну уж нет]одку, его неизменно сопровождало несколько бронированных гигантов – внушающих ужас Караульных Смерти – уродливый псайкер-мутант и безмолвные убийцы, не расстающиеся с оружием, как будто на них в любой момент могли напасть восставшие из-под земли воины чужаков.

Но ничего необычного не происходило, а все, что добывали рабочие, инквизитор после тщательного осмотра неукоснительно отвергал. ”Ищите дальше”, – говорил он и уезжал обратно в ставку, разбитую в ближайшем оазисе под охраной целого полка штурмовиков.

И снова рычали моторы, гудели землечерпалки, звенели звуковые буры. Бесплодные раскопки шли уже несколько месяцев – или, по крайней мере, оборотов единственного спутника Д-154 – когда Аруна, наконец, нашел нечто действительно стоящее. Он хорошо помнил день, с которого все началось.

Белое солнце пылало в нефритовом небе, но в глубине раскопа стояла приятная влажная прохлада. Бригада, которой руководил Аруна, почти докопалась до водоносного слоя, когда обнаружила нечто, напоминающее оторванную кабину самолета. Рабочие осторожно убрали в сторону зеркальный фонарь, и Аруна с изумлением воззрился на зажатый внутри скелет. Длинный узкий череп завалился набок, тонкие руки лежали на приборной панели, покрытой кристаллической пылью. Внимание рабочего сразу приковал к себе изукрашенный нагрудник, в середине которого сверкал круглый драгоценный камень. Казалось, он светится изнутри, пульсирует, как сердце. Как завороженный, Аруна протянул руку и прикоснулся к самоцвету.

Он был теплым на ощупь. Это все, что успел почувствовать рабочий, прежде чем внутри его черепа раздался оглушительный вопль безумной скорби. Аруна содрогнулся, из глаз его брызнули слезы, и он рухнул, потеряв сознание.

Где-то за тысячи парсеков от Д-154 сквозь дикий космос Чандорской Пустоты мчался ворох металлолома, носящий гордое имя ”Огра[эх жаль]тель”. Спереди у него торчал здоровенный таран, на котором, как трофейная голова на колу, все еще болтался остов имперского торгового судна, недавно попавшегося лихим зеленокожим пиратам. Сзади тянулся шлейф осыпающихся деталей и обломков обшивки.

Каптан Многажуб не боялся, что кто-то может отыскать его по этому следу. С тех пор, как мек Чиняга построил ему ”Огра[эх жаль]теля”, он вообще ничего и никого не боялся. Удача сопутствовала Многажубу, а где удача, там и охочие до наживы парни. Ну а где много парней – там Вааагх!

Каптан восседал на богато изукрашенном троне, с корнем выдранном с мостика захваченного кора[эх жаль]. Мускулистое тело цвета сочной травы облекала пестрая, раззолоченная пародия на флотскую униформу. Одна могучая рука свисала с подлокотника, отягощенная громадными когтями – набором из четырех кривых абордажных сабель, к которым подручные Чиняги подвели силовые кабели. В другой Многажуб держал жареную ножку гриба, так и сочащуюся вкусной жижей.

Этот голубоватый кус был уже десятым. Помнится, Губтряс болтал, будто жрать синигриб в таких количествах – не к добру, но Многажуб не верил. Во-первых, чудилы вечно несут всякие бредни, во-вторых, всем известно, что синий – счастливый цвет. С тех пор, как синигриб начал расти на Сквигасвалке, родном мире каптана, дела у местных зеленокожих только пошли в гору. Многажуб ел от пуза и вырос самым здоровенным, а дальше все, как обычно у орков. Теперь он сидел на мостике ”Огра[эх жаль]теля”, среди богатств, верных парней и обильной жратвы, и единственное, чего ему в жизни не хватало – так это хорошей драки.

– Губтряс! – от рева каптана с потолка попадали хлопья ржавчины и два-три ползучих сквига.

– Да, босс? – чудила, что валялся в блаженной отключке на куче бурдюков с грибным пывом (тоже синим, что характерно), приоткрыл заплывший левый глаз.

– Пазырь-ка в варп, – приказал Многажуб. – Че б нам ищо п’грабить.

– Сию же ж, босс, – с видимым усилием Губтряс раздвинул веки на другом глазу. Тот был размером с блюдце и полыхал зеленым пламенем. Орки вокруг чудилы, не считая самых пьяных, кто попятился, кто пополз в сторону. А ну как башка взорвется.

Чудила некоторое время вглядывался безумным оком в пустоту, а потом вдруг завопил так, что весь мостик затрясся. Тут уж шарахнулись все, кроме Многажуба. Сквиги и гретчины в панике носились вокруг, не понимая, что случилось, а Губтряс визжал и визжал, не затыкаясь. Ну точно длинноволосый людик, у которого мелкого грота задавили. Каптан уж подумал, не пристрелить ли чудилу, пока уши не лопнули, но тут понял, что совершенно не орочья плаксивость в голосе Губтряса вдруг сменилась диким восторгом.

– Вижу! Вижу, босс! – заревел чудила. – Сакровищща! Кровищща! Многа людиков! Вижу бальших и в брониках!

– Носатики? Эт сигда х’рошая драка! – одобрительно хлопнул рукой Многажуб. – А че за сакровища?

– Многа… многа… техника, лом… каменья… п’д землей… – давясь и запинаясь, забормотал Губтряс, с клыков которого стекала зеленая пена. – Там феечки, эльдары тобиш… Людики рыли, рыли, не в’рыли… Не все, там еще столько!… Да это… да это же прост’…

Набрав полную грудь воздуха, Губтряс завопил как бешеный:

– ЭЛЬДАРАДДО! НАС ЖДЕТ ЭЛЬДАРАДДО!

Мастер Бруннел разглядывал скелет в кабине рухнувшего самолета сквозь мощный пикт-рекордер. От прикованного к груди аппарата тянулись многочисленные кабели, часть которых входила в бионические глазницы техноад[оппа!], а часть в затылок, подавая неискаженную смертным восприятием информацию напрямую в оптическую кору.

– Лорд-инквизитор, вы это видите? – пробормотал он невыразительным механическим голосом. Карнарвайн сейчас [ну уж нет]одился на другом раскопе, где как раз кстати обнаружили еще один странный самоцвет, поэтому бригаду Аруны почтил своим присутствием лишь один из его подчиненных, сопровождаемый двумя неотличимыми женщинами в масках.

– Да… определенно, это бомбардировщик… тип, классифицируемый как ”Феникс”... вы, конечно же, правы, милорд… возможно, из экстерминатора, я не могу так сразу определить природу повреждений… да, камень душ в идеальной сохранности...

Монотонный голос адепта действовал почти убаюкивающе. Усталый Аруна не решался клевать носом только из-за присутствия сестер-убийц, буквально излучающих угрозу и бдительно следящих за ним, словно за пленником. Их жесты и язык тела ясно дали понять: он должен оставаться на месте, пока Бруннел не завершит анализ, а уж потом будет ясно, отправят ли его работать дальше или вознаградят за ценную [ну уж нет]одку. Глядя на изогнутые лезвия, украшающие предплечья сестер, и многочисленные стилеты, свисающие с их поясов, Аруна задумался, так ли уж ему хочется этого вознаграждения. Он и сам уже был не рад, что откопал этот проклятый скелет. Крик, раздавшийся из его драгоценного украшения, до сих пор витал на задворках разума, словно плачущий неупокоенный призрак.

Зловещее предчувствие становилось все сильнее. Аруна [ну уж нет]одился здесь уже несколько часов, в то время как вся бригада разошлась по палаткам, как обычно бывало в послеполуденную жару. За это время убийцы ни разу не изменили позы. Мастер Бруннел ходил туда-сюда, снимал пикты расчищенного от земли самолета с разных ракурсов, временами бормотал не то в вокс, не то про себя, совершенно не замечая палящего солнца. И все же он остановился, когда вместо раскаленных лучей на его лысую голову вдруг пала черная тень.

Аруна поднял взгляд, ощущая нарастающий ужас. Холод, порожденный непредвиденным затмением, пробрал его до костей. Но не луна заслонила солнце: то был космический корабль.

– Орки, – прош[оппа!]л Бруннел, вглядевшись в чудовищные очертания звездолета, как будто слепленного из нескольких изломанных судов. Только зеленокожие могли вести корабль сквозь варп столь безумным образом, чтобы выскочить из него посреди звездной системы.

– Что… что? – только и сумел выдавить Аруна, не отрывая глаз от космического монстра. От громадного силуэта начали отрываться тени поменьше: не то истребители, не то посадочные челноки, не то куски, отвалившиеся в результате выхода из Имматериума.

– ”Белисморанти” с ними разберется, – уверенно заявил Бруннел. – Нам надо оставаться здесь и защищать [ну уж нет]одку, если им вдруг удастся добраться до земли. Я вызову подкрепление.

– Я сообщу остальным рабочим в лагере, – сообразил Аруна и уже было повернулся, как ему легла на плечо женская рука. Убийца покачала головой и [ну уж нет]мурилась, чего было достаточно, чтобы застыть на месте.

– Нет. Начнется паника, – пояснил адепт. – Вся информация должна поступать только через лорда-инквизитора. Он справится.

Бруннел ошибался.

Он понял это, когда все вокруг наводнили орки. Сплошная зеленокожая масса, вооруженая примитивными газовыми огнеметами, дубинами и топорами, [ну уж нет]лынула на место раскопок. Куда лучше вооруженные и снабженные боевой техникой орки осаждали лагерь лорда-инквизитора, и даже закаленные в боях штурмовики не могли противостоять такому натиску. Судя по обрывочным докладам с орбиты, ”Белисморанти” взяли на абордаж и перебили всех, кто оставался на борту. Последним сообщением техноадепты инженариума передали, что собираются взорвать реактор, чтобы благородный корабль не попал в руки зеленокожим.

Аруна прятался поодаль, но Бруннел видел его испуганные глаза, поблескивающие в тени огромной землечерпалки. Обычный рабочий ничего не мог противопоставить громадным тварям, которые только морщились от ран, смертельных для человека. Сестры-убийцы храбро сражались, словно в танце уворачиваясь от неуклюжего оружия орков, срубали руки и головы, пока под ними не образовалась целая груда искалеченных тел. Не отступал и Бруннел, чей макростаббер гремел над полем боя, отнимая одну недостойную жизнь за другой.

Слишком много орков явилось по их души. Этих парадоксальных существ влекло туда, где их убивали. Они жаждали драки, и их не пугали ни окровавленные клинки, ни пушка, пробивающая сквозные дыры в зеленых телах.

Первую из убийц охватило пламя самодельного огнемета, а потом добил шквал пуль, задевший и ее сестру. Раненая бросилась на ближайшего орка, чтобы погибнуть в самоубийственной атаке, согласно заветам своего ордена. Ей удалось пронзить сердце чужака, но в предсмертной судороге тот стиснул ее лапами и сломал, словно куклу.

Не позволяя себе отвлекаться, техноадепт продолжал стрелять и перезаряжаться, будто живой механизм. Он держал орков на расстоянии, достаточном, чтобы ему не угрожали огнеметы. Мимо свистели пули, но отвратительная меткость зеленокожих варваров пока что хранила Бруннела от смерти.

Везение закончилось, когда его заметил огромный орк в тяжелой броне, которая выдержала даже выстрелы макростаббера. Не обращая внимания на попадания, великан помчался на техноад[оппа!], словно разъяренный бык, широким взмахом выбил из рук оружие и схватил противника за грудки. Бруннел повис в воздухе, и весь его мир заполнился ревущей клыкастой пастью перед глазами.

Одним рывком орк содрал обмотанный цепями бронированный ящик с груди Бруннела. Кабели натянулись и с резким хлопком вышли из биоинтерфейсов, пронзив голову адепта раскаленными иглами боли. Ослепший и оглушенный, он уже не видел, как драгоценный пикт-рекордер летит в сторону раскопа и кувыркается в песке. Во тьме, наполненной огнем, осталась лишь одна мысль: где-то рядом есть еще один верный слуга Бога-Императора.

– Знание! – прохрипел вокс-синтезатор Бруннела сквозь помехи нейроотдачи. – Спаси знание, Аруна! Спаси...

Черная слюнявая пасть с хрустом сомкнулась на голове техноад[оппа!].

Электрические имплантаты брызгали искрами, будто из последних сил пытались защитить хозяина, но орк только жмурился от удовольствия, как гурман, вкушающий острое блюдо. Когда он, наконец, прожевал, обсосал и выплюнул осколки металлизированного черепа, Аруна уже скрылся за гребнем дюны. Гибель Бруннела вселила в него глубочайший ужас, однако он не позволил страху лишить себя рассудка. Громоздкий пикт-рекордер замедлял его, тянул к земле – но Аруна твердил себе, что не бросит машину. Только куда ее нести, чтобы спасти знание? К инквизитору? Но он сейчас в самой гуще боя, там простого смертного убьют, не глядя...

Соображения Аруны прервал торжествующий визг за спиной. Оглянувшись, он припустил еще быстрее, не разбирая дороги. Завидев безоружного человека с большой и явно ценной вещью, за ним погналась целая стая мелких, похожих на крыс зеленокожих. Уродцы размахивали дрекольем, палили из самодельных пистолетов, а бегущий во главе везунчик – из пары стабберов, подобранных на поле боя.

– Сюда! – послышался человеческий голос. За грудой смятой ткани и шестов, оставшихся от шатра, почудилось движение, и Аруна бросился к нему, как в объятья родной матери. Он нырнул в укрытие и чуть не заорал от ужаса, когда узнал съежившуюся в тени фигуру.

То был безобразный псайкер, один из помощников лорда-инквизитора, которого рабочие боялись даже больше, чем безмолвных сестер-убийц. Скрюченный в три погибели, с вывороченной шеей, как будто подобострастно устремивший вверх затянутые бельмами глаза. Голову скрывал капюшон длинного черного одеяния, лишенного рукавов и усеянного серебристыми рунами. Правая рука, перевитая толстыми веревками шрамов, сжимала черный посох, увенчанный литерой Инквизиции. Левая же, почти вдвое короче, оканчивалась пучком пальцев, больше похожих на бескостные ноги спрута.

– Стой здесь, – приказало безобразное создание, хотя Аруна и так застыл на месте. Оно проковыляло мимо – как раз, когда из-за угла вывалила гогочущая ватага зеленокожих.

Уродливая рука взметнулась в воздух, пальцы сплелись в подобие кулака. У Аруны заболели глаза, хотя он не увидел ни вспышки, ни разряда, ни чего-либо подобного. Просто вожак злобных карликов вдруг скрутился в узел. Мучительный визг слился воедино с хрустом костей. Через мгновение от твари остался только ком мертвого мяса да пара стабберов, лежащих в луже крови. Остальные, растеряв всю храбрость, тут же брызнули в стороны и разбежались кто куда.

– Варповщина, – выдохнул Аруна и попятился. Осенить бы себя аквилой, да руки заняты. Он так и не выпустил из рук пикт-рекордер, словно прирос к нему.

– Да, я владею силами варпа. Я Меркуор, астропат лорда Карнарвайна, – ужасный спаситель шевельнул головой, будто пытался кивнуть, и рабочий почувствовал нечто вроде холодного прикосновения, мазнувшего по лицу. – У тебя в руках вещь Бруннела. Что с ним?

– Убит... Он сражался как настоящий герой.

Псайкер сгорбился, казалось, еще сильнее и горько вздохнул. Аруна заставил себя смотреть на него, подавляя отвращение и инстинктивный страх. Меркуор – свой, сказал он себе. Союзник. И, возможно, последняя надежда на спасение – ведь астропаты способны на много большее, чем убивать разумом.

– Перед смертью он заклинал меня спасти знание, которое здесь [ну уж нет]одится, – продолжил Аруна. – Ты ведь можешь послать сигнал в космос? Передать людям весть? Тут же запись вторжения! Мы можем вызвать помощь, и тогда…

Где-то недалеко громыхнул взрыв, и Аруна едва не выпустил из рук бронированный ящик. Меркуор снова шевельнул головой.

– Кабели. Подключи сюда, – кривая рука стащила капюшон с лысой головы, обнажив нейроразъемы в висках. – Я свяжусь с теми, кто сможет нас спасти. Поле Вааагха очень сильно, но я попробую войти в глубинный транс и обойти искажения… Когерентный луч эманаций, это должно сработать...

Аруна не знал, о чем бормочет псайкер, но предпочел довериться его мудрости и выполнил все, что требовалось. Астропат сел, скрестив ноги, положил пикт-рекордер на колени и начал, глубоко дыша, повторять мантры. Вскоре он как будто глубоко уснул, не переставая шевелить губами. Тогда Аруна подобрал пистолеты, отряхнул их от крови и встал на страже, молясь, чтобы Бог-Император позволил зову дойти до цели.

Но Меркуор так и не успел выйти из транса. Не то слепой случай, не то мстительность сбежавших карликов навела на их укрытие еще одну банду зеленокожих. Только на сей раз то была не носатая мелюзга, а здоровенные твари, сплошь бугры мышц и мощные пласты брони.

Аруна высадил в первого урода обе обоймы, прежде чем тот отправил его в полет одним ударом кулака. Зрение поплыло черными пятнами. Весь мир превратился в боль, которая странным образом казалась чем-то далеким и чуждым. Цепляясь за край сознания, рабочий пытался выкрикнуть предупреждение, но губы не слушались, а подползти к Меркуору он не мог, словно придавленный весом собственного тела.

Трое орков, раскидав шесты и тряпки, вломились в укрытие. Еще один удар, на сей раз ногой, пришелся точно в голову сидящему в глубокой медитации псайкеру. Меркуор умер без единого звука, только хрустнула сломанная шея. Аруна подавил крик отчаяния и гнева. Сейчас лучше всего притвориться мертвым и надеяться, что твари уйдут. Но они не спешили.

– Вот хад, – пожаловался первый орк товарищу, трогая жирным пальцем осколки клыков в окровавленной пасти. – Дырку в шелюшти шделал. И жубы побил.

– Док те новую сварганит, – откликнулся второй. – Жылезную. Ищо лучше.

Оглядываясь в поисках новых жертв, которые могли бы скрываться в этом закутке, он наступил на пикт-рекордер.

– А, зог тваю!

– Ну ты и шквигонт. Мек Шиняга грил, шо техню нада ему ташшить...

– Глянь-кась, – третий зеленокожий ткнул шепелявого локтем. – Плох у тя удар. Людик жывой-та.

– Эт’ недолга! – орк оскалил обломанные клыки и потянулся ручищами к беспомощному человеку, но тут – не иначе как Императорским промыслом – его остановил тот, что раздавил рекордер.

– А ищо Чиняга грил, шо рабы нужны. С сабой збирем.

– Техню-та не надыбали, – поддержал третий. – А ентот бойкий. Рабатящий!

Сквозь смутную пелену, заволокшую разум, Аруна надеялся, что раненый орк все же выиграет спор и лишит его жизни. Лучше жестокая, но быстрая смерть, чем рабство у врагов человечества. И когда его оглушил звериный рык, а огромная лапа сдавила горло, чтобы затушить последние огоньки сознания, он почувствовал радость.

И это был последний раз, когда он чему-то искренне радовался.

Аруна не знал, что спасло ему жизнь. Наверное, все тот же аугметический позвоночник. А может, те двое поняли, что их раненый товарищ ослабел и дал повод себя убить, и поступили так, как поступило бы любое злобное хищное животное, увидев спину сородича. Когда Аруна очнулся, шея и голова болели так, что ему снова захотелось умереть. Зрение вернулось не сразу, лишь минут через пять он сумел разглядеть, что [ну уж нет]одится посреди огромной толпы своих товарищей по ремеслу.

Избитые, грязные, закопченные, они стояли на коленях, лежали, не в силах подняться, прятали лица от стыда и страха. Соседи Аруны и вовсе лежали не то мертвые, не то в обмороке. Сюда, видимо, стащили самых безнадежных, чтобы забрать тех, кто придет в себя, а тех, кто умрет от ран, оставить гнить на солнце. Среди людей, как хозяева, расхаживали зеленые карлики, высматривая украшения или просто блестящие пуговицы, а когда [ну уж нет]одили – срывали и удирали прочь, пока не догнали и не поколотили сородичи. Орки, сторожащие пленников, только лыбились, глядя на ужимки мелюзги. Некоторые и сами развлекались – тыкали в рабов стволами или попинывали по больным местам.

Рабов. Аруна вспомнил разговор своих пленителей и едва не застонал. Страшно и думать, что теперь ждет его – и всех остальных. Если только Меркуор, упокой Бог-Император его душу, не смог послать сигнал бедствия…

Словно черные мотыльки, на тусклый свет надежды слетались все новые и новые мрачные мысли. Астропат что-то говорил о мощном поле, сквозь которое тяжело пробиться… Успел ли он подать сигнал, прежде чем его убили… Что, если сообщение не смогут расшифровать? А даже если смогут, кто может сказать, когда смогут отправить помощь? И когда она дойдет? Варп непредсказуем, он растягивает часы в дни, а дни в годы...

Не поддаваться панике, сказал себе Аруна. Долг любого подданного Империума – бороться с ксеносами. Поддаться страху, который чужаки щедро сеют вокруг себя, значит позволить им победить. Он будет жить, надеяться и молиться, ибо глаз аквилы зорок, и широки ее крылья. Может быть, прямо сейчас на горизонте появится спасение. Богу-Императору все под силу, главное – верить в Него.

Должно быть, орки знали об этом. Ведь следующий удар, который они нанесли, был нацелен в самое сердце веры, которая объединяла даже сломленных и порабощенных людей.

На гребне ближайшей дюны появился самый громадный зеленокожий, какого только видел Аруна. Его мускулистое тело облекал пестрый вызолоченный камзол, нелепый на фоне массивных шипастых наплечников и столь же громоздкой брони, прикрывающей нижнюю часть тела.

Огромный орк подбоченился и победно вскинул правую лапу, вооруженную четырьмя чудовищными когтями-са[эх жаль]ми. На коготь, который соответствовал указательному пальцу, была насажена человечья голова. По толпе прокатился изумленный и горестный гул: пленники узнали убитого. Не по лицу, от которого осталось лишь месиво, а по широкополой шляпе, отмеченной литерой ”I”. Орки прибили ее к темени лорда Карнарвайна, чтобы каждый мог увидеть, какую судьбу встретил их мудрый и грозный господин.

Стряхнув с когтя кровавый трофей, орк-великан позволил ему скатиться к подножию дюны и затеряться в песке. На этом отвратительное торжество не завершилось: гордо, точно король по ступеням дворца, орк зашагал вниз по склону. Слева из-за гребня появилось несколько крупных зеленокожих в нелепо разукрашенных доспехах – судя по всему, его ближайших подручных – и пошло следом на почтительном расстоянии, скалясь друг на друга и потрясая огромными многоствольными пушками.

Справа же с фырканьем и ревом выкатился изуродованный не то трактор, не то бульдозер, от которого не осталось почти ничего, кроме гусеничного шасси и приваренной к ней металлической платформы. Сзади машину подталкивало еще с полдюжины крупных орков. К углам несуразного сооружения были приделаны столбы из стальных труб, от них тянулись цепи, а в центре, скованный и обмотанный этими цепями…

И вновь толпа застонала, заш[оппа!]лась, закричала, пораженная невиданным, невозможным зрелищем.

В оковах висел плененный Ангел Смерти.

У космического десантника не осталось рук, чтобы убивать орков. Кандалы охватывали его плечи, а ниже свисали неровно обрубленные культи, покрытые коркой спекшейся крови. С воина сняли доспехи и частично содрали кожу, под которой прежде скрывалось нечто вроде плотного одеяния из черной ткани. Теперь оно было обнажено и изорвано, и в нем виднелось множество искореженных аугметических портов. Аруна отвел взгляд: кощунственно было даже смотреть на эти технотаинства, столь грубо открытые взору непосвященных. Но перед его глазами осталось лицо Караульного Смерти: окровавленное, искаженное от ненависти и по-прежнему непреклонное.

Выдержав достаточную паузу, чтобы все могли разглядеть пленника, огромный орк лязгнул когтями и заревел:

– Я – каптан Многажуб! Так мня звать, патамушта я самый багатый, самый бальшой, самый жжубастый босс в космасе! Я – пакаритель Пустоты! Гробитель Эльдараддо! Ента маи нобы! Ента мая дакка! У меня бещщоту орков, бещщоту бещщотно гротов, и типерича вы тож маи гроты!

Люди безмолвствовали, глядя на Многажуба пустыми глазами. Впрочем, тот не нуждался в их одобрении: орки-надсмотрщики завыли и застучали кулаками в грудь, подняв гвалт, какой не подняло бы и в тысячу раз больше людей. С минуту длился такой шум, что Аруна едва не оглох.

– Ты – ничто перед мощью Бога-Императора, тварь.

Мощный, как удар колокола, голос пробился сквозь затухающие отголоски зеленокожего хора. Рабочий встрепенулся и поднял взгляд.

– Подданные Империума, помните, Трон вас не оставит… – продолжил космический десантник, обратив взор на пленников, но Многажуб одним прыжком подскочил к нему и хлестнул по лицу тыльной стороной ладони, огромной, как ковш экскаватора. Искалеченный воин покачнулся на цепях и сплюнул кровавый сгусток.

– Ента ты – ништо переда мной! – заревел орк. – Ты и все, на шо спасобен твой Им-перум! Я вас таптал! Я вас убивал! И ищо убью!

Караульный Смерти оскалил поредевшие зубы и прорычал:

– Мои братья придут, чтобы отомстить. И все вы, поганые твари, умрете в муках...

– Да ето ж охрененно! – загоготал Многажуб, заглушая ослабевший голос космодесантника. – Бальшая драка! Пущай приходят! Танки придут – залутаю! Жыстянки придут – на трохвеи пущу! Шлемы – на шест, черепушки – в кучу! Ваааагх!!!

Каптан разошелся не на шутку. Дюжие орки, сторожившие Караульного, почуяли, чем пахнет, и бросились кто куда. Не зря – нечеловеческое, яростное, убийственное веселье, охватившее Многажуба, требовало выхода. Босс налетел на прикованного пленника, словно ревущее зеленое торнадо.

Когти-сабли окутались разрядами и с треском вгрызлись в тело сверхчеловека, расшвыривая горелые ошметки мяса и оплавленные лохмотья черного панциря. Жизнь не покидала космического десантника немилосердно долго, но за все это время, показавшееся Аруне вечностью, он не издал ни звука. Последним его словом стало проклятье зеленокожим. И когда каптан Многажуб торжествующе поднял над собой оторванную голову мученика, Аруна закрыл глаза и мысленно поклялся, что сделает все возможное для исполнения этого пророчества.

С тех пор прошло уже два местных месяца. Не то звериное чутье, не то ксеносское колдовство подсказало оркам, что Империум действительно узнал о вторжении на Д-154, которую они прозвали ”Эльдараддо”, и скоро нанесет ответный удар. С одной стороны, Аруне оставалось надеяться только на это, с другой – он боялся, что зеленокожие успеют как следует подготовиться к атаке и нанесут новому противнику столь же сокрушительное поражение, как и силам лорда Карнарвайна. Он испытывал неописуемый стыд от того, что принимал участие в этой подготовке, и каждый вечер молил Бога-Императора о прощении.

Теперь он подчинялся отвратительному существу, которое называло себя меком Чинягой и выглядело, как пародия на техножреца. Мек завидовал Адептус Механикус и потому перебил всех их представителей, которых только нашел на Д-154, а их бионику разобрал на запчасти. Он полагал, что сила техноадептов кроется в количестве кибернетических конечностей, и что если он вживит в свою зеленую плоть как можно больше разлапистых конструкций, имеющих самое отдаленное сходство с мехадендритами, то тоже сможет управлять любой техникой. В результате его приближение можно было предугадать за километр: столь громко визжали, гремели и лязгали эти нагромождения металла, за которыми массивное тело орка практически терялось из виду.

Под стать Чиняге выглядело и чудовище, которое он творил из обломков техники, начиная чуть ли не с самого дня вторжения. Судя по тому, что бормотал мек, прикидывая очередные изменения проекта, он строил гигантскую боевую машину, которая могла бы уничтожить любые войска ”паганых людиков”. Другие, менее связные речи, которые он обычно извергал, с головой уйдя в труды, говорили о том, что это не машина, а нечестивый идол Горка, злобного орочьего божества.

Аруна потерял счет товарищам, погибшим на строительстве этого железного великана, рогатая голова которого, казалось, уходила в самую зелень небес. Но меку все было мало: как одержимый, он носился по стройке, перебирая кособокими паучьими конечностями, и требовал тащить еще больше металла, чтобы приварить его к своему творению.

– Гаргант ниможыт быть мелким! – орал Чиняга, подняв за грудки какого-то подчиненного орка. – Людики мелкие! Гроты мелкие! Гаргант – ета Горк, а Горк не мелкий! Больше митала! Больше!

– Ельдарскава? – подобострастно прошепелявил еще один зеленокожий в фартуке, протягивая меку большой кусок гладкого, шелковисто блестящего материала. Аруна подумал, что это похоже на обломок того самолета, что он когда-то раскопал.

– Канешна! Усе в дело пайдет! – немного успокоился Чиняга. – Ты, грот, подь сюды, – он ткнул пальцем и сразу четырьмя ”дендритами” в сторону Аруны, и тот поспешил изобразить услужливое внимание. – Бери эту штукень и ташши на девятый урнь. Ща я ее присквигачу куды надо.

Мек поплевал густой слюной на ладони, разогнался и запрыгнул на бок гарганта, после чего споро пополз вверх прямо по бронированной обшивке, цепляясь то руками, то многочисленными клешнями. Аруна едва протиснулся с обломком в дверь – точнее, дыру, пробитую в ноге гигантского истукана – и, обливаясь потом, двинулся вверх где по тесным лестницам, где по канатным подъемникам, а где и вовсе по туннелям, как будто прорубленным в сплошной массе скрученного металла.

В одном из таких лазов что-то вдруг знакомо блеснуло в прерывистом свете налобного фонаря. Аруна остановился как вкопанный. Этот участок гарганта просто засыпали мусором, который подпирал какие-то важные детали наверху. Сгребли со всего разоренного лагеря и набили в то, что, по всей видимости, было брюхом великана. И среди этого хлама обнаружилось то, что живо напомнило Аруне о дне вторжения и разбередило старые, самые глубокие раны.

В стене из щебня, углеродной пены и гнилых жердей он увидел расплющенный пикт-рекордер. Изуродованная передняя крышка проржавела и отвалилась, и Аруна увидел, что внутри уцелели кое-какие детали. Батарея, часть проводов, катушка пленки…

Мысль сверкнула, как молния. Эту вещь необходимо сохранить. Если не ради пользы, которую она еще может принести, то хотя бы в память об адепте Бруннеле. Аруна закусил губу, раздумывая, потом вырвал из стены первую попавшуюся острую железку и выцарапал над этим местом крест. Чтобы вытащить рекордер, понадобится время, а ему надо спешить. Нерасторопный раб мог лишиться уха, носа или руки, если Чиняга был не в духе. Просто надо запомнить маршрут и вернуться.

Аруна бросил железку и снова полез вверх, волоча кусок ксеноматериала. Он старался не думать о прошлом, о котором так ярко напоминала знакомая вещь, не мечтать о будущем, в котором она могла пригодиться. Сейчас следовало жить настоящим.

Не так давно он познакомился с другим рабом, точнее, рабыней, которую звали Тиша. Орки приставили к строительству многих людей, прежде работавших писцами или переводчиками, и не видели разницы ни между их прежними профессиями, ни между полами. Женщины для них были просто ”людики с длинными волосами”, а если те удобства ради носили короткую стрижку, то и вовсе ничем не отличались. Их точно так же доводили до смерти непосильным трудом, жестоко наказывали за реальные и вымышленные ошибки и просто убивали ради развлечения.

Но Тиша была из тех, кто способен выжить даже в лапах у ксеносов. Каким-то образом ей всегда удавалось раздобыть лишний кусок еды, припрятать оружие, чтобы отбиваться от гретчинов, даже достать палочки лхо. Лишь один раз ей понадобилась помощь, когда ее загнала в угол стая бешеных сквигов. Аруна оказался рядом и смог их прогнать – удачно для них обоих.

Вскоре он достаточно сдружился с Тишей, чтобы доверить ей свой план. Она согласилась достать для него взрывчатку. Батарея и провода из пикт-рекордера пошли на изготовление таймера и запала. Чутье Тиши и технические познания Аруны помогли им отыскать самое подходящее место, где-то в шее гарганта, который к тому времени был уже почти достроен и (после долгих споров и драк) наречен ”Горк с тапаром”.

– Говорят, что в пустыне видели огни, падающие с неба, – прош[оппа!]ла Тиша, когда они сидели рядом в тесной и душной расщелине в глубине гаргантова брюха. Аруна не ответил, только снова сгреб мусор, чтобы получше прикрыть новенькую бомбу.

– Что же ты молчишь? – глаза женщины блеснули в полутьме. – Это наверняка наши. Я слышала, что их корабль уже на орбите, только с другой стороны планеты. Помощь близка, понимаешь?

– Не хочу зря надеяться, – вздохнул Аруна. – Я уже понял, что надежды – это путь к разочарованию.

– Тогда зачем мы делаем все это? – Тиша кивнула на кучу хлама, под которой скрывался их секрет. – Разве ты не…

– Аргх, людики! – перебил ее радостный рев зеленокожего. Измазанный фиолетовой краской орк как будто возник из ниоткуда и теперь заглядывал в их укрытие, скаля желтые клыки. – Атлынивать здумали? От я вам щас!

Двоих рабов бесцеремонно вытащили из расщелины. Тиша вскрикнула, когда орк вывернул ей руку. За спиной чумазого появился один из меков-подчиненных Чиняги и лязгнул железной челюстью.

– Приказ от босса! Вражье близко – строить быро! Хто не строит, таму башку атрывать!

– Нет! Не смейте!... – закричал Аруна, но фиолетовому орку было наплевать на его мольбы. Он получил команду, и он ее выполнил. Огромный боевой нож полоснул по шее Тиши, и через несколько секунд ее обезглавленное тело лежало на полу коридора. Рабочий упал на колени и склонился над расползающейся лужей крови, не в силах поверить, что это – все, что осталось от женщины, с которой он только что разговаривал.

– Нет… Трон Золотой, нет… За что…

– Штупай работать, грот! – прорычал мек. Орк, к фиолетовой расцветке которого добавился багрянец, вопросительно посмотрел на него.

– Таво-этаво, мож, тож прирезать? Тожвить лодырь хренов.

– Тибе б тока резать! – мек в ярости попытался пнуть орка, но тот быстро отскочил. – А штроить кто буит? Гаврю ж, враг ужо на Эльдараддо! Бери мясо да пашли дила делать!

Аруна с трудом поднялся на ноги и пошел, не оглядываясь. Орки забрали Тишу и ушли, оставив его в полном одиночестве. Как только их топот заглох во мраке, Аруна остановился, оперся на стену коридора и стоял так долго, очень долго. Слезы текли по его лицу, размывая копоть и грязь.

Потом, наконец, собравшись с силами, он повернулся, снова пролез в укрытие, где теперь тошнотворно пахло кровью, и раскопал кучу мусора. Бомба была готова. Но если он хотел по-настоящему отомстить оркам, то должен был сделать кое-что еще.

Смерть Тиши как будто стала первым ручейком, пробившимся сквозь обветшавшую плотину. Рабы на собственной шкуре удостоверились, что раньше орки относились к ним со снисхождением. Теперь же, когда стало очевидно, что на планету высадились войска Империума, что свежерожденных орков, посланных на передовую, косят как траву, что ”Горк с тапаром” нужно достроить как можно быстрее, если орки не хотят познакомиться с мечом Космического Десанта и молотом Имперской Гвардии…

Теперь рабов карали за все. За взгляд, ненароком брошенный на небо, который могли расценить как попытку разглядеть имперские звездолеты. За нерасторопность, которую считали злонамеренным саботажем. Людей убивали направо и налево, заменяя их свежевылупившимися орками, а оставшиеся в живых могли позавидовать мертвым. Чиняга, доведенный до безумия срывом сроков и невозможностью довести свое творение до совершенства, изобретал все новые и новые способы мотивировать своих гротов.

Аруна уже был наказан дважды. Первый раз ему вылили на спину банку кислоты, добытой из старых батарей, и держали, пока не слезла кожа. Во второй – закопали по шею в раскаленный песок и вытащили, только когда ему удалось убедить орков, что он все еще может работать. Впрочем, после смерти Тиши он ощущал физическую боль как-то иначе, будто сквозь толстое покрывало. Ему было плевать, что еще могут придумать зеленокожие изверги. Главное, что они сами вскоре погибнут. Так сказал Ангел в свой смертный час, и Аруна верил, что устами его говорил сам Бог-Император.

Но Владыка Человечества не приходит на помощь тем, кто не помогает себе сам. В этом Аруна и сам нередко убеждался. Он пришел на место, которое выбрали они с Тишей, оторвал приваренную на авось бронепластину и увидел паровую трубу, которая, словно огромная вена, вела в самое сердце ”Горка с тапаром”. Потом вытащил из своего драгоценного свертка то, что так долго прятал. У него были инструменты: выменянные, украденные и сделанные самостоятельно. У него были умения, дарованные, чтобы служить Империуму, а не мерзким ксеносам.

И он приложил их к делу.

Аруна продолжал трудиться, даже когда услышал стук и лязг десятка механических конечностей, приближающийся по коридору. По незажившей спине побежали мурашки, руки мелко задрожали, но продолжили работать, соединяя провода и прикручивая детали. Ему оставалась минута, не больше. Он еще все успеет. А Чиняга может пройти мимо. Может не заметить. Не понять, что задумал Аруна.

Но надежды взлетают, только чтоб рухнуть в грязь.

Дробный топот на мгновение замер, затем ускорился, стал оглушительным и через несколько секунд заглох прямо за спиной раба. А потом мощный удар поверг его на пол.

– Ах ты, мелкий, паганый людик, – почти ласково произнес Чиняга.

Мысль о том, что грот посмел поднять руку на его лучшее творение, привела мека в состояние, настолько близкое к ужасу, насколько это возможно для орка. На зеленой коже выступили огромные бусины холодного пота, которые одна за другой срывались и капали на съежившегося на полу раба. Тот, не скрывая ни страха, ни отвращения, дрожал и дергался каждый раз, когда на него падала капля зловонной жидкости. В иных обстоятельствах Чиняга счел бы это смешным.

– Людик думает, шо может взарвать наш’го бога, – не отводя взгляд от раба, мек протянул клешнеобразный дендрит и сорвал самодельный взрывпакет с трубы. Другим, больше похожим на когтистую лапу, он схватил людика за запястье и стиснул так, что кости затрещали. – Я тибе эту шашку знаешь куда зап’хаю?

Раб начал издавать забавные высокие звуки. Чиняга выпрямился в полный рост и вытянул руку перед собой, чтобы понаблюдать, как людик дрыгается в воздухе. А ведь интересное зрелище, особливо если туда-сюда покрутить.

– Не, не зап’хаю, – передумал Чиняга. – Жывьем н’ружу вывешу. Шоб ты видел, как Горк людиков топчет. Шоб п’нял: Горк бох! Иво не взарвать!

Аруна плохо помнил, что произошло после этого. Вывернутая и раздробленная рука так горела от боли, что хотелось ее отрезать. Над искалеченным рабочим суетились гретчины, Чиняга что-то повелительно ревел, лязгал металлом. В конце концов Аруну втиснули в грубое подобие колодок, наспех приварили к ним цепи и поволокли по жарким вонючим коридорам гарганта, не заботясь, обо что и чем стукается жертва по дороге.

Свежий воздух и солнечный свет снова пробудили полумертвого рабочего. Он висел в раскаленном воздухе, пронизанном едким дымом и невыносимым грохотом. Далеко вниз уходил отвесный склон из ржавого клепаного металла, неровно облитого синей краской. Сквозь муть перед глазами можно было с трудом разглядеть нагромождение торчащих во все стороны гусениц, которые медленно и неумолимо влекли ”Горка с тапаром” по барханам, навстречу фронту. Аруна не мог поднять головы, зажатой колодками, но знал, что [ну уж нет]одится где-то на уровне груди механического идола, а значит, над ним нависает колоссальная железная челюсть – самая заметная часть омерзительной рогатой головы, изображающей орка в боевом шлеме.

Грудь и бока огромной живой горы украшали черепа на кольях, шесты с привязанными к ним трупами, просто тела, прибитые за ноги гвоздями размером с железнодорожный костыль. Точно так же, как внутри ”Горка с тапаром” были прибиты куски эльдарской техники, а то и просто части древних доспехов, которые орки не могли отличить от деталей машин. Зачем разбираться в таких тонкостях, когда все и так работает просто потому, что они в это верят? Может быть, все несчастные, что висели на гарганте, были принесены в жертву отвратительному идолу, чтобы он напитался их кровью и смог ожить. А может, их убийство было просто проявлением бессмысленной жестокости, ради которой существовали орки.

Все же Аруне хотелось думать, что его неизбежная смерть имеет смысл. Чиняга быстро расслабился, обнаружив взрывпакет и отомстив виновному. Он и не подумал, что это может быть не единственная вещь, упрятанная рабочим. Эта мысль согревала Аруну изнутри, пока раны, истощение и удушливый дым не лишили его сознания. Когда с рогатой головы гарганта спорхнули крылатые сквиги-падальщики, чтобы полакомиться свежим мясом, верный раб Бога-Императора уже не почувствовал их алчных зубов.

Космические десантники, Поглотители Грехов, первыми ответили на призыв о помощи, который донесся с миров, ставших жертвой вторжения орков. Не их виной было промедление, ибо магистр ордена приказал сразу же выступать в карательный поход. Варп затянул их корабли в непреодолимый вихрь и играл с ними, как вода играет с листьями, пока не вышвырнул на берег реальности в окрестностях Д-154. За это время в систему уже успел прибыть ”Крылатый мститель”, могучий корабль Имперского Флота, что изменил курс, прознав о Вааагхе на другом конце сектора. На борту ”Мстителя” [ну уж нет]одились ”Пыльные Дьяволы”, прославленный Седьмой Синкарский полк Астра Милитарум, одинаково готовый сражаться что плечом к плечу с Ангелами Смерти, что без них.

Карающий меч Бога-Императора вонзился в Д-154, один из многих миров, которым угрожал зеленый прилив. Ценность его состояла не в многолюдных ульях и не в промышленных мощностях. Лишь немногие знали, что под поверхностью пустыни скрываются залежи ксенотеха – для кого-то несметное богатство, а для кого-то страшная опасность, которую необходимо уничтожить. Но среди знающих были и провидцы-библиарии Поглотителей Грехов, и они как никто другой понимали, что нельзя позволить оркам разграбить то, что тысячи лет покоилось в глубинах Эльдараддо.

Несмотря на мудрость и предвидение, они опоздали.

Это стало ясно, когда передовые разведчики увидели гиганта, неумолимо катящегося к имперским позициям во главе огромной армии орков. Громадная машина, обитая металлом, казалась ржавым холмом, вставшим на гусеницы. Но его рыжую шкуру с потеками синей краски покрывали пятна иного, темного и шелковистого материала, что создали не орки и не люди.

Правую руку гарганта заменял огромный топор, вдоль лезвия которого сбегали зубцы, сделанные из острых обломков эльдарской техники. С левой тянулся моток цепей толщиной с якорные, а на нем свисал оплавленный ком, упокоивший в себе как имперские, так и ксеносские машины. К каждому шипу, торчащему из этой своеобразной булавы, прикрутили человеческий труп. Среди столь же чудовищных украшений на брюхе гарганта торчала пушка, не уступающая в размерах орудию имперского титана.

Танки Синкары устремились вперед, чтобы не дать гигантскому металлическому зверю обрушить огонь на имперские позиции. Не уступая смертным, помчались по пустыне ”Носороги” Поглотителей Грехов, обгоняемые тенями десантно-штурмовых кораблей. Орки выли в предвкушении драки, поднимая рубила и стрелялы навстречу надвигающейся песчаной туче. На их стороне был сам Горк, и они не сомневались в победе.

Каптан Многажуб вошел в просторную кабину, заполняющую бронированный череп гарганта. Мек Чиняга склонился перед боссом, растопырив механические конечности.

– Босс, пр’шу, разплагайтесь. Енто ваш гаргант. Он буит реветь ваш’м голосом, буит рвать ваш’ми руками...

– Х’роша работа, Чиняга. Маладца, – Многажуб одобрительно стукнул мека по спине, отчего тот едва не растянулся на полу кабины. – Но фсеж таки, ента… не савсем то. Я хачу рубить людиков там, на зимле. Как палож’но орку!

– Вы сигда мож’те спустица на лифте, – Чиняга показал клешней на открытую шахту в затылке ”Горка с тапаром”, в которой покачивались цепи, поддерживающие замусоренную клетку. – Но я пр’шу вас… я зделал мега-ревельник сп’цально для вас. Дайте парням к’манду. Ани ентава ждут.

Многажуб уставился в бронзовое жерло трубы, торчащее прямо перед ним. Она тянулась глубоко вниз, в горло гарганта, где [ну уж нет]одились усилители и преобразователи звука, а оттуда – в нагрудный вокс-динамик. Все, что вздумал бы прореветь туда кап’тан, услышали бы не только парни, но и все живое на много миль вокруг. Многажуб знал только одну вещь, которую стоило бы проорать голосом ”Горка с тапаром”.

Он наклонился к раструбу, набрал полную грудь воздуха и рявкнул:

– Ваааагх!!

Звук потонул во мгле. Из вокс-динамика гарганта вырвался надсадный хрип помех. Орки начали удивленно поднимать головы, не понимая, что пытается сказать великий идол Горка.

– Ваааагх!! – повторил Многажуб. Чиняга прикусил язык, каждым дюймом зеленой кожи чувствуя, что здесь что-то неладно.

– ОРКИ МНОГАЖУБА НИЧТОЖНЫ И СЛАБЫ! – на всю пустыню заорал ”Горк с тапаром”. – ГОРК И МОРК ОСТАВИЛИ ИХ СВОЕЙ МИЛОСТЬЮ!

– Шта?! – взревел кап’тан, но никто не услышал его поверх рева вокс-записи, многократно усиленной механизмами Чиняги. Мек так и не понял, что взрывпакет был лишь одним из двух подарков, которые заготовил для орков тот непокорный раб. Убрав его и успокоившись, Чиняга не заметил, что всего на пару футов выше Аруна переподключил несколько проводов. Теперь сигнал на динамик шел не от микрофона на дне трубы, идущей из кабины, а от проигрывателя, который рабы собрали из испорченного вокс-рекордера. Теперь гаргант говорил то, что записал на его пленку человек.

– СМЕРТЬ ПРИШЛА ЗА ВАМИ, ЗЕЛЕНОКОЖИЕ ТРУСЫ! ГОРК ПЛЕВАЛ НА ВАС! ВЫ НЕДОСТОЙНЫ ЕГО!

Аруна умер, но его ненависть продолжала жить. Она звучала в каждом слове, которое изрыгал гаргант, нависший над смятенным войском ксеносов. Она жгла словно кислота, разъедала фундамент существования орков – их веру. Если сам бог, которому они так долго, так искренне поклонялись, отверг их, во что тогда можно верить?

И когда первые воины Космического Десанта врезались в орочий авангард, никто не смог устоять перед ними. Оружие, державшееся только на психической силе Вааагха, давало осечки, безбожно мазало, взрывалось и разваливалось в руках. Безудержная храбрость изменяла оркам, и они бросали оружие и пускались в бегство. Но с флангов их уже зажимали танки, с небес поливала снарядами авиация, а ”Горк с тапаром” продолжал обвинять и оскор[эх жаль]ть зеленокожих вместо того, чтобы поддержать их сокрушительным огнем.

– НИЧТОЖЕСТВА! ГРОТЫ! МЕЛКИЕ ТУПЫЕ УРОДЫ!

Кабина дребезжала от механического рева. Кап’тан в ярости смял и располосовал когтями-са[эх жаль]ми трубу, но это не помогло. Тогда он обратил гнев на единственного, кто мог быть виновен в этом преступлении против всего, что есть святого для орков.

– Шта ты натварил?! – Многажуб навис над съежившимся от страха Чинягой. – Шта ента за сквигово дерьмо, я тя спраш’ваю?!

– Кап’тан… пажалуста… я ни знаю… – мек прикрылся дендритами, словно заперся в шипастой металлической клетке. – Ни далжно такова быть! Чесна! Ента все людики, ани спортили галасавой апп’рат...

– Без тибя знаю, шо ни далжно! Бесп’лезный ублюдак!

Многажуб выхватил стреляло и нацелил в голову Чиняге. В отличие от остальных, кап’тан крепче железа верил в себя и свою удачу, и его громадный пистолет даже не заикнулся, изрыгая поток свинца. Череп мека разлетелся кровавыми брызгами, гайками и обломками бронепластин, а Многажуб круто развернулся и бросился к лифту.

Когда он спустился, рев гарганта затих: обрывок пленки подошел к концу и бесцельно мотался внутри проигрывателя. Но остановить панику было уже невозможно.

– Штойте! – завыл Многажуб, пытаясь перекричать вопли бегущих и умирающих. – Д’ритесь! Даккажите Горку – вы нитакие!

Но немногие услышали босса. В тот самый миг, как он запрыгнул на брошенный орками танк, чтобы проорать вдохновляющую речь, голова ”Горка с тапаром” оглушительно треснула под концентрированным огнем ”Молний”, получивших приказ обезвредить гигантскую машину. Люди не знали, долго ли протянется бездействие гарганта. Они поливали его огнем, испепеляя один пласт брони за другим, пока не вспыхнули топливные баки и не рванули боеприпасы. Погр[лобзал]ьный костер Аруны возвышался над полем боя, не уступая в величии памятникам знаменитых героев Империума.

Раб, победивший бога, остался безвестным для Многажуба, который с трудом собрал вокруг себя самых храбрых, самых верных из нобов и ринулся в атаку против Поглотителей Грехов, что сеяли смерть в рядах зеленокожего воинства. Кап’тану удалось сокрушить еще троих лучших воинов человечества, прежде чем его самого выпотрошили и обезглавили неумолимые цепные мечи. После гибели босса орда распалась на множество беспорядочных толп, которые были полностью истреблены за считанные часы.

Не узнали об Аруне и имперцы. Полковник Клибаннар, что командовал ”Пыльными Дьяволами” Синкары, остался на поле боя после разгрома чужаков. Он имел дело с орками и раньше, поэтому приказал собрать все зеленокожие трупы и предать их огню, а погибших людей захоронить с воинскими почестями. Но тело Аруны сгорело в пепел еще до того, как пришли солдаты с огнеметами, и ветер развеял его над пустыней.

Капитан Аммериг провожал взглядом падающие и сгорающие в атмосфере обломки ”Огра[эх жаль]теля”. Он стоял, заложив руки за спину, на обзорной палубе ”Крылатого мстителя”. Далеко внизу тянулся окутанный зеленой дымкой изгиб пустынной планеты, которая снова принадлежала Империуму. Аммериг размышлял над донесениями с поверхности, которые поначалу показались ему нелепым вымыслом, и постепенно пришел к выводу, что произошедшее могло быть только волей Бога-Императора. А Он, как известно, творит чудеса руками подданных Его.

С этими мыслями капитан приказал запустить двигатели. Еще многие миры на центростремительной окраине сектора оказались под угрозой, и ”Крылатый мститель” должен поспешить на помощь.

”Как хорошо, что магос Вольфскар сумел передать нам весть о вторжении, – подумал Аммериг, прежде чем повернуться и пойти на мостик. – Если бы не он… страшно подумать, что могло бы произойти”.

Изменено 8 августа, 2018 пользователем Dammerung

[0.5 Кота]

Замечаний немного, поэтому и они, и просто штрихи на полях, все вместе, дружно, одной кучей.

Не то что бы долю рабочего в Империуме можно было назвать лучшей из лучших. Но у Аруны было место под солнцем, данное Богом-Императором, и место это определял его долг.

Долг, честно и охотно выполнявшийся им всю жизнь.

Долг, который он честно и охотно выполнял всю жизнь.

Когда-то давным-давно эти существа, ”эльдары”, как называли их люди инквизитора, явились на Д-154, выступили против неизвестного врага и понесли поражение под ее зеленовато-голубыми небесами.

А зачем люди инквизитора вообще что-либо кому-то объясняли?

Помнится, Губтряс болтал, будто жрать синигриб в таких количествах – не к добру, но Многажуб не верил.

Синигриб - это споры, которые рассыпал Вольфскар?

Не уступая смертным, помчались по пустыне ”Носороги” Поглотителей Грехов, обгоняемые тенями воздушных десантно-штурмовых кораблей.

Лишнее уточнение.

Космические десантники, Поглотители Грехов, первыми ответили на призыв о помощи, который донесся с миров, ставших жертвой вторжения орков.

Чуваки из "Суд идёт!" или только что придуманные ребята?

Рассказ понравился. Мог побороться на конкурсе и выйти победителем.

[Dammerung]

А зачем люди инквизитора вообще что-либо кому-то объясняли?

Не факт, что объясняли. Аруна мог подслушать.

Но могли и объяснить. Очевидно же, что это ксенотех, а от того, что станет известно название этих ксеносов, никому вреда не будет.

Зато они не объяснили, кто накостылял эльдарам, поэтому об этом Аруна не знает и думает ;)

Синигриб - это споры, которые рассыпал Вольфскар?

Они самые.

Чуваки из "Суд идёт!" или только что придуманные ребята?

Может, и они. Чуваки из "Суд идет" могли быть вообще какими угодно космодесантниками.

Поглотители Грехов - единственный нормальный орден космодесанта, который остался в этом секторе после того, как выпилились Вестники Талиона. Если у меня когда-нибудь проснется страсть к морячкам, то, может быть, я их потом распишу.

За правки спасибо.

Кстати, тут традиционно много отсылок (конкретно - имена и названия), и нашедшим - плюс)

Изменено 8 августа, 2018 пользователем Dammerung

[0.5 Кота]

Поглотители Грехов - единственный нормальный орден космодесанта, который остался в этом секторе после того, как выпилились Вестники Талиона. Если у меня когда-нибудь проснется страсть к морячкам, то, может быть, я их потом распишу.

Вестники Талиона тоже более чем достойны!

[Dammerung]

Вестники Талиона тоже более чем достойны!

Про них давно есть идея, только все никак время не найду.

"Раскрывающийся текст"

Там будет Нургл, очень много Нургла.

[0.5 Кота]

Это странно, но прозвучало очень аппетитно.

Несмотря на Нургла.

[Akmir]

Landed thousand light years after the leaving

Testified so long in faith and bored of this controlled living

Given all the best in searching for something we can’t tell

In front of us a place we’ve never seen, maybe victim of a spell

Как у Dammerung получается писать на уровне лучших авторов BL? Если про Инквизицию и Механикус - так же хорошо, как у Роба Сандерса (а то и лучше), а про орков и сам Гай Хейли вряд ли бы лучше написал. Прочитано с удовольствием :image110:

Отсылки (что сразу замечено):

Аруна - индуистское божество рассвета?

Бруннел - отсылка к Изамбарду Брюнелю?

"Белисморанти" - что-то вроде "задержать войну"?

[Dammerung]

а про орков и сам Гай Хейли вряд ли бы лучше написал.

Ну, учитывая, что на орков и гаргант меня вдохновил "Восход Злого Солнца", то Хейли круче :)

Аруна - индуистское божество рассвета?

Бруннел - отсылка к Изамбарду Брюнелю?

"Белисморанти" - что-то вроде "задержать войну"?

Первые два - верно, а "Белисморанти" - это из классики сайфая ;)

[Patton]

Капитан Аммериг - Америго Веспуччи?

[0.5 Кота]

Обращение к читателям!

Пожалуйста, оставляйте комментарии не только в репутации, но и в теме.

Это позволит ей дольше оставаться наверху. Привлекать новых читателей.

[Architect Pryamus]

Первоисточник вдохновения оставлю в стороне, тут и без него все прекрасно. Смертный против бога это благодатная тема, но редко удается так красиво победить.

Десять гаргантов из десяти.

[Dammerung]

Капитан Аммериг - Америго Веспуччи?

Он.

Надо завязывать с удвоением букв, слишком прозрачно...

Первоисточник вдохновения оставлю в стороне, тут и без него все прекрасно.

Ммм, первоисточником как раз была тема "Смертный против бога", все остальное пририсовалось по ходу дела. Спасибо за отзыв)

Изменено 9 августа, 2018 пользователем Dammerung

[CivilWAR]

Очень понравилось, орки хороши и интересны, такой рассказик не стыдно и в БЛ отправить на конкурс. Перевести только надо на англицкий.

[Dammerung]

Очень понравилось, орки хороши и интересны, такой рассказик не стыдно и в БЛ отправить на конкурс. Перевести только надо на англицкий.

Обойдутся) Они мне отказ прислали по поводу того, что я им присылала.

Буду строить свой личный сектор здесь.

[Sangvinij]

Обойдутся) Они мне отказ прислали по поводу того, что я им присылала.

Буду строить свой личный сектор здесь.

Они всем русским отказали.

[0.5 Кота]

Обойдутся) Они мне отказ прислали по поводу того, что я им присылала.

Буду строить свой личный сектор здесь.

Что посылала?

[Dammerung]

Что посылала?

Кусок "Суд идет".

"Глас божий" точно никуда посылать не стоит, потому что он слишком плотно привязан к "Теории".

[Miralynx]

Негодяи.

[0.5 Кота]

Кусок "Суд идет".

"Глас божий" точно никуда посылать не стоит, потому что он слишком плотно привязан к "Теории".

Похоже, Маниту был прав.

Хитрые европейцы устроили мозговой штурм.

Забесплатно.

[Patton]

Поглотители Грехов - дорниты?

[Dammerung]

Поглотители Грехов - дорниты?

Честно говоря, я их бэкграунд не прорабатывала. Если хочешь, то пусть будут дорниты.

[HG)Leman]