Помни о смерти (рассказ)

[Генерал Имодиум]

Собственно, мое второе "произведение". В этот раз про криговцев. Большая просьба ответить, как получилось (хотя, почему-то догадываюсь, что не очень).

Помни о смерти.

Memento mori («помни, что умрёшь») -

латинское выражение,

ставшее крылатой фразой.

Солнце вновь скрылось за свинцовыми тучами. Холодный ветер гонял по пустым улицам мусор, пролетал через окна и дыры в стенах высоких домов, у подножия которых все было засыпано тысячами мельчайших стеклянных осколков. С неба хлопьями сыпался то ли снег, то ли пепел, хотя, скорее всего, именно последний, проверять это у меня особого желания не было. А вот у Генриха такое желание возникло, он протянул ладонь в плотно пристегнутой к рукаву толстой перчатке, поймав несколько серых снежинок.

-Идиот, какого черта ты тут елозишь? - зашипел Крис. – Что надо делать по команде “укрыться”, рядовой?

-Сэр, по команде “укрыться” боец маскирует свою позицию и готовиться вести огонь! – шипит в ответ Генрих.

-Так чего ты ерзаешь? – хрипит из-под своей дыхательной маски Крис. – Если себя не жалко, то о взводе хоть подумай, урод контуженный. Хочешь, чтобы нас всех тут из минометов накрыло?

-Нет, сэр, не хочу…

-Да захлопнитесь уже! – не выдерживает Рихарт. – Развели тут дискуссию, варп вас забери…

Стараясь не обращать внимание на этот весьма интеллектуальный диалог, я продолжаю пялиться на пустую дорогу. По лицу ручьями идет пот, плюс к этому страшно чешется затылок, но в этом черном мешке нормально не почешешься, а снять его – значило долго и мучительно задыхаться, поэтому приходится терпеть.

-Десятый…десятый… - натужно хрипит рация, голос постоянно пропадает в статических помехах. – Десятый…это первый…дес…ответьте…перв….

Крис хватает трубку, что-то хрипит туда, выключает приемник и вновь замирает. Мы лежим на грязном полу, на растрескавшихся плитках из кафеля. Меня не покидает мысль о том, что здесь было до Чистки. Понятно, что чья-то квартира, но все-таки…

Позиция выбрана достаточно грамотно: нас прикрывает оставшийся кусок стены, вдобавок отсюда открывается отличный вид на дорогу, заваленную трупами. Над ними вьются мухи, чуть выше кружат отощавшие вороны, натужно каркая. Еще час. Еще один часик, и пойдем собирать барахло с мертвяков, а потом покинем эту развалюху и домой.

Домой…как хочется побыстрее оказаться там, пускай в грязных и холодных, но таких родных подземельях. Ладно, хватит забивать голову всякой дурью, смотри на дорогу лучше.

-Скоро они там? – Генрих, похоже, не может больше десяти минут молчать, Крис бы наверняка вломил бы ему за это как полагается, если бы не обязанность соблюдать маскировку.

-Если не терпится, сходи и попроси поторопиться, - огрызнулся Крис.

Рихарт промолчал, было видно, что он с трудом сдерживается, чтобы не начать орать на нас. Это был его последний день в нашем отряде, завтра его производили в гренадеры и отправляли на передовую, точнее на один из самых тяжелых участков фронта. Он уже успел намалевать изображение черепа на своей маске, ему оставалось только получить тяжелую броню и хеллган, после чего мы с ним прощались, прощались навсегда. Статистика была неумолима, мало кто из гренадеров доживает до своего возвращения в обычную пехоту. Не думаю, чтобы Рихарта это особо волновало, он уже смирился со своей участью и попрощался с остальными. Крис был озлобленным на все живое типом, он знал несколько десятков способов убить человека, и всерьез считал себя ветераном, Генриха же к нам перевели всего неделю назад, прямиком из учебки, и он мне казался излишне нервным и оптимистично настроенным. Что касается меня, то рядовой Леопольд Абих, (личный номер 229665) не испытывал никаких сомнений, что сдохнет там же, где и родился – под серым небом родного Крига. Если честно, меня это не особо тревожило, волноваться надо было в первую очередь о том, чтобы выполнить задание, иначе смерть могла бы стать уж слишком близкой.

Мы лежали в полуразрушенной ванной комнате разрушенной квартиры, укрывшись всем, что попало под руку, и смотрели на дорогу через дыру в стене. Спустя еще двадцать минут томительного ожидания, наша цель, наконец, показалась. Три грузовика, чьи кузова были обтянуты брезентом, приближались. Охраны никакой, что наводит на неприятную мысль – может, это не тот конвой, что нам нужен?

-Начинаем, - произнес Крис, приникнувший к прицелу своей снайперской винтовки. Это был настоящий реликт, ее мы нашли на одном из старых складов, и Крис до сих пор таскал ее с собой на самые опасные задания. Хлесткий винтовочный выстрел, первая машина теряет управление и влетает в торчащий из земли кусок фонарного столба. Два других грузовика резко тормозят, из них выпрыгивают солдаты, в грязных камуфляжного цвета защитных костюмах, наглухо герметизированных, как и у нас. Их пять человек, они рассредоточиваются по улице, двое идут, поводя стволами в разные стороны, к угробленному грузовику, вытаскивают оттуда мертвого водителя. Как только его труп выволокли из кабины, мы открываем огонь, теперь все вместе. Двое врагов падают сразу, остальные залегают за машиной и палят в нашу сторону. Крис перезаряжает свою высокоточную бронебойную дуру, пока он целится, Генрих, изловчившись, снимает еще одного противника, который неосторожно высунул голову из укрытия.

-Стойте! Не стреляйте! – из-за машины на асфальт выбрасывают два грязных лазгана. – Мы сдаемся!

-Подожди, пусть выйдут, - шепчет Крис.

Два высоких человека выходят из-за грузовика, высоко поднимая руки. Хорошенько прицелившись, Крис укладывает одного из них спать вечным сном, второй падает с обожженной дыркой в груди, с моей помощью, естественно.

-Осторожно, к машинам, - командует Крис. – Я прикрываю. Давайте, шевелитесь.

Мы с Генрихом сбрасываем с себя грязные тряпки, под которыми лежали в засаде, бегом направляемся из разграбленной и разрушенной квартиры, так же бегом спускаемся вниз по грязной лестнице, проходим через подъезд, выбегаем на улицу.

Вроде бы чисто. Воспользовавшись случаем, проверяю запасы воздуха в баллоне, подключенном к моей маске старым, замотанным изолентой шлангом. Тонкая стрелка застыла между делениями в двадцать пять и десять процентов, что ж, могло быть и хуже.

-Слушай, как думаешь, про нас правда забыли? – Генрих, варп его, вечно спрашивает такое, что вместо ответа хочется треснуть его по дурной башке, чтобы думал, что несет в следующий раз, но он и так контуженный на всю голову, еще с детства, поэтому по башке его бить нельзя.

-Кто забыл? – выдавливаю из себя я, пиная по ребрам распростертых на асфальте мятежников. Хм, вроде мертвы.

-Империум. Уже сколько лет никаких вестей, такое чувство, что кроме Крига людей больше нигде не осталось.

-Думай, что говоришь, - одернул его я. – Просто после Чистки ни у нас, ни у мятежников не осталось необходимой аппаратуры, да и астропатов тоже больше нет. Наверное.

-А как же тогда они узнают, что мы победили?

-Ты до победы доживи сначала, - отвечаю я, обшаривая трупы.

-Да, это ты правильно сказал, Абих. Я вот тоже боюсь, что долго не протяну.

-Что? – я чувствую, что не могу больше сдерживаться. – Что ты сказал?

-Я…

-Слушай сюда, говорю только один раз, - я чувствую, что обязан на него наорать, пока его бредни не услышал Крис. - От тебя никто не требует “долго тянуть”. От тебя требуют, чтобы ты выполнял свои обязанности, ясно? Надо будет - сдохнешь, понял? И не пикнешь при этом! Идиот…

-Ладно, молчу, молчу, - затихает Генрих, за что я тут же благодарю Императора, увидевшего мои страдания.

Собрав с трупов все полезное, и погрузив это в толстый мешок Генриха, мы переходим к основному блюду – содержимому грузовиков. Я залез в тот грузовик, что влетел в фонарный столб, не забыв вначале проверить кабину, где не нашлось ничего, кроме пачки дешевых сигарет в бардачке.

-Ну что, что там? – спрашивает Генрих. – Оружие, патроны?

-Да погоди ты, - достав нож, я вскрываю одну из картонных коробок, которых в кузове было до варпа.

-Ну?

-Зови остальных! – кричу я.

-Но что…

-Зови, я сказал!

Через три минуты перед грузовиком уже стояли Крис и Рихарт.

-Ну и что ты нарыл, Абих? Судя по тому, как ты орал, там ящик плазмометов, - говорит Крис.

-Лучше, намного лучше, - ответил я, швыряя ему в руки увесистую круглую банку.

-Консервы? – удивлению Криса нет предела, представляю, какая у него сейчас рожа под маской.

-Целый кузов.

-Здесь тоже! – закричал, вылезая из второй машины, Генрих. – И даже не тухлые, по сроку годности еще месяц остался!

-Черт, я уже полгода на хлебе с водой сижу, - произнес Крис. – Не иначе, Император нам подсобил.

-Это все, конечно, великолепно, - уныло сказал Рихарт. – Только вот как мы это до базы допрем? Одна из машин всмятку, а остальные набиты доверху.

-Переложим часть в кабины, - сказал я. – То, что не поместится, припрячем здесь где-нибудь, потом вернемся и заберем. Бросать нельзя ни одной банки, не забывайте, что у нас там все от голода пухнут.

-Тогда за работу, - раскомандавался Крис. – Мы должны с этим покончить, пока кто-нибудь не нагрянул.

Перераспределение коробок заняло около десяти минут, Крис торопил нас, ругаясь, на чем свет стоит, когда Генрих уронил одну из них ему на ногу. Как мы ни старались упихать драгоценный груз, шесть коробок пришлось оставить, спрятав в той самой квартире, где мы сидели в засаде с самого утра, то есть уже пятый час. Крис и Генрих заняли водительские места в машинах, мы с Рихартом сели каждый в свой кузов, после чего, мы, наконец, тронулись.

-Господа, позвольте предложить вам увлекательную экскурсию по городу с осмотром всех возможных достопримечательностей, - доносится из кабины голос Криса, вещающего через рацию. – Итак, слева, если вы оторвете свои задницы от пола и выгляните в окно, вы сможете лицезреть большую статую. Голову ей снесли, поэтому кому она принадлежала, я не знаю, впрочем, мне вообще плевать. Отметим также явную склонность ее автора к гигантомании…

После пятичасового сиденья в засаде нам всем нужно как-то прочухаться. Каждого отпускает по-разному, к примеру, обычно молчаливый Крис начинает нести околесицу, а я стараюсь закрыть глаза и попытаться подремать, чем занимаюсь и сейчас.

Поспать, конечно, не удается, ибо спать в душной, пропитанной потом маске, не очень-то легко, поэтому я высовываюсь из кузова, осматривая местные “достопримечательности”. Вокруг – руины большого города, кругом радиоактивная пыль, пепел, прах и копоть. По мертвому небу мертвого мира плывут облака. Достав из кармана круглые часы на цепочке, я откидываю железную крышечку и смотрю на стрелки. Помогает успокоиться, скажу я вам. Несмотря на то, что маска чуть приглушает звуки, я отчетливо слышу ветер, гуляющий в руинах. Вспоминаю краткий курс истории Крига, который нам, несчастным, вдалбливали в головы в школе, сразу же после обучения рукопашному бою и стрельбе.

И был город Ферроград, и отмечали там Его, Императора, Вознесение. И был полковник, желающий победы. Древнее запрещенное оружие, хранящееся под городом, было использовано, чтобы покончить с мятежниками, вырвавшими Криг из состава Империума. И погиб Криг, погиб в ослепительном пламени…

Я проснулся, когда грузовик резко затормозил. Надо же, все-таки удалось подремать. Выбравшись из машины, я осмотрелся. Не может быть, мы уже приехали. Ну ничего себе поспал… Мы стояли перед огромными бронированными дверьми, ведущими в бункер, из которого был прямой путь под землю, в туннели. Вокруг были окопы, окопы и траншеи, простиравшиеся, казалось, до самого горизонта, километры ключей проволоки, щедро рассыпанные перед траншеями мины, десятки дотов, ощетиненных тяжелыми пулеметами, стены из мешков с песком, из которых торчали стволы зенитных орудий. Остальные тоже выбрались из машин и теперь мы ожидали, когда нас пустят внутрь. Вскоре к нам подошли несколько гвардейцев, судя по черепам на масках – гренадеров.

-Десятый взвод? – глухо спросил один из них.

-Да. Конвой перехватили, но оружия там не было, - ответил Крис.

-А что было?

-Жратва, причем ее там столько, что половина в машинах не уместилась.

-Жратва? Отлично. Оставьте машины здесь, я сообщу квартирмейстеру.

-Где начальник караула Каспар?

-Где-то в подземельях, где точно – не знаю, ищите сами.

-Ясно, спасибо.

Подойдя к дверям бункера, Крис забарабанил в них со всей силы. Семь коротких ударов, достаточно простой сигнал. В одной из дверей открылось маленькое окошко, откуда на нас смотрели из-под стекол противогаза красные, воспаленные глаза.

-Ну наконец-то, вас уже заждались. Минутку, сейчас сообщу на пост охраны, чтобы открывали.

Через несколько минут двери со скрипом разъехались в разные стороны, пропуская нас в бункер. Варп раздери, как хорошо вернуться домой…

Я шагал по холодному туннелю с множеством ответвлений, ведущих в другие, такие же длинные, утопающие во мраке коридоры. На пропускном пункте нас мурыжили до последнего, после проверки личных жетонов всех загнали в камеры дезинфекции, лишь после того, как на нас поубивали всю заразу, было разрешено снять удушливые маски, отстегнуть и убрать долой толстые перчатки, сдать баллоны с воздухом на заправку и, наконец, вдохнуть полной грудью. Воздух, конечно, был не ахти: сырой и затхлый, но после того, каким приходилось дышать из баллонов, он казался чистейшим. Оружие сдали в арсенал, расставаться с лазганом мне, как обычно, очень не хотелось, будь моя воля, я и спал бы с ним, так хоть чувствуешь себя в безопасности. Каспар, наш начальник караула, куда-то запропастился, а найти его было необходимо как можно быстрее, чтобы доложить о выполнении задания, и, если для нас больше ничего не будет на сегодня, то можно будет смело отправляться отдыхать. Спустившись на дребезжащем лифте вниз, мы разбрелись кто куда.

Эта часть катакомб была своеобразной жилой зоной, народу тут всегда было огромное количество. Вдоль стен – стони, если не тысячи дверей, ведущие в одинаковые крохотные коморки. То тут, то там мерцали костерки из досок и бумаги, на которых готовили свою бесхитростную пищу те, у кого не хватало средств даже на армейские сухпайки и тухлые консервы. Из темноты доносились голоса, звучащие на разные лады, тихие стоны, исполненные боли, звуки ударов, грохот выстрелов со стрельбищ… Бледные лица, угрюмые взгляды запавших глаз, тощие руки, опирающиеся на холодные камни стен. По одним лицам было видно, что никакого интереса к жизни у их обладателей нет, и, вероятно, никогда и не было. На многих лицах в изобилии расположились шрамы, у кого-то обожженная плоть пошла гнойными пузырями, некоторые бродили, замотав голову тряпками, шатались, склонившись в три погибели, кашляя и чихая, мимо них бегали дети, ловящие крыс для супа…словом, ничего не изменилось за те четыре дня, что мы бродили по мертвому городу, уничтожая встреченных разведчиков противника и собирая боеприпасы. Потом, захватив несколько пленных мятежников, мы разузнали про идущий через город конвой, о чем и сообщили в штаб, после чего получили приказ перехватить транспорты и доставить на базу.

Крис, Генрих и Рихарт отправились все в разные стороны, так был больший шанс найти Каспара, что касается Рихарта, то ему надо было вдобавок собрать свои вещи. Каспар мог быть в казарменном блоке, центре связи, или в подземном ангаре, а мог и свалить на поверхность, и если это окажется так, кому-то из нас вновь придется вылезать туда за ним. Надеюсь все-таки, что он еще здесь. Пройдя в казарменный блок, где уже не было ни костров, ни бегающих средь теней детей в лохмотьях, зато было нормальное освещение (по целых две-три лампы на коридор), громкоговорители на стенах, шкафы с оружием за решетками арсеналов, и огромное количество офицеров, я направился к жилым ячейкам, отдавая честь проходящим мимо важным шишкам в серых шинелях.

Казармы, как и жилой блок, были разбиты на сотни маленьких комнат, тесных бетонных коробок с лязгающими железными дверьми. Раньше, до Чистки, здесь была огромная подземная тюрьма, которую, надо сказать, мы достаточно неплохо приспособили. Система, конечно, очень дурацкая, да и командование считает, что по комнате на каждого солдата – это излишнее расточительство, но легче было оставить все как есть, чем пробивать стены и делать общие казармы, поэтому никто ничего не трогал, хоть возмущались исправно. Один из ядерных ударов пришелся по соседнему городу, потом прошлись химическими снарядами, так что без наглухо загерметизированных костюмов на поверхности делать было нечего.

Ячейка (учитывая, что это была бывшая тюрьма, так и хотелось обозвать ее “камерой”) Каспара была в самой глубине катакомб, в конце недостроенного туннеля, куда так и не провели освещение, ограничившись свечками на деревянных полочках, вмурованных в стены. С потолка капала вода, в темноте пищали крысы. В туннеле было неимоверно грязно, на деревянных подпорках отлично прижилась плесень, расползаясь все больше и больше по гнилым доскам. Подходя к железной двери с массивным засовом снаружи и зарешеченным окошком, прутья решетки которого были расположены так плотно, что через них было можно максимум просунуть палец, я услышал тихое бормотание.

Про Каспара шутили, что он молится даже во сне, прослужив некоторое время в его взводе, я понял, что доля правды в этой шутке все-таки есть. Более преданного Императору и делу спасения Крига человека найти было сложно. Я толкнул железную дверь, входя в ячейку. Склонившись пред изображением Императора, Каспар бормотал слова молитвы, увидев меня, он жестом приказал выйти, что я немедленно и исполнил. Через три минуты начальник караула соизволил выйти из своей комнатушки.

-Докладывай, - без промедлений начал он.

-Сэр, конвой успешно перехвачен, на базу были доставлены два грузовика с провизией, нами были уничтожены шесть вражеских единиц, - отбарабанил я.

-Хорошо поработали, - бросил он. – Завтра в шесть утра взвод должен быть в ангаре, с оружием и снаряжением. Мы планируем масштабное наступление на позиции мятежников. Сейчас никаких вопросов, все завтра. Все, проваливай с глаз моих.

Отдав честь и развернувшись, я потопал обратно, я шел достаточно медленно, чтобы услышать, как Каспар вновь бухается на колени…

Моя ячейка была даже меньше, чем у Каспара, но я, конечно, и не думал жаловаться. Хорошо, что такая есть, слава Императору. В углу – скрипящая раскладушка с рваным матрасом, накрытая таким же рваным покрывалом, слева от нее – вмурованный в стену умывальник и полка с парой потухших свечей, над ними – небольшой охранный образок. На стене у раскладушки чего только не нацарапано прежними хозяевами, половина надписей давно стерлись, но некоторые видны до сих пор, в частности корявое “вверяю свою душу Ему” и ровные буквы, складывающиеся в “помни о смерти”. Это самое “помни о смерти” накарябано у изголовья раскладушки, в результате, первое, что видишь, когда просыпаешься, это уже изрядно поднадоевшая фраза. Там же, в изголовье, на стене висит пара острых ножей, так, на всякий случай. Дверь в ячейку внушает уважение: толстенная, с увесистым засовом, и обязательным зарешеченным отверстием. Поначалу чувствовал себя заключенным, но потом, конечно, привык. На стене вешалка, на ней болтается мешковатая серая шинель, такие мы носим в относительно чистых зонах, там, где даже противогаз можно не подключать к тяжелым баллонам за спиной и дышать относительно свободно. Захлопнув дверь, я сбросил, наконец, защитный костюм, оставшись в темно-зеленой рубашке и серых брюках. Снял и бросил в угол сапоги, сунул голову в раковину и пустил холодную воду. Варп, как хорошо…

Стоим перед тяжелым БМП, которыми у нас обычно пользуются вместо стандартных “Химер” для прорывов. Крис, Генрих, Каспар и еще четверо из нашего взвода. Братья Зельц и Яков, своего рода герои нашей роты, которые год назад вдвоем удерживали захваченный арсенал противника в течение трех дней, пока не подоспели свежие силы. Орденов и медалей, им, конечно, за это никто не давал, у нас это не практикуется, смысла выделять каких-то солдат из основной массы никто не видит, но среди рядовых они пользовались большим уважением. Третьим был Юст, как и Генрих, новенький, но по крайней мере, не задававший глупых вопросов каждые пять минут. Последний, Карл, был абсолютно безумным пулеметчиком, которого оставили в живых лишь из-за того, что командованию его сумасшествие казалось высокой мотивацией к службе. Каспар прошелся мимо нас, смотря за тем, как мы пристегнули свои маски и правильно ли подключены баллоны с воздухом, потом занимает место рядом с нами. В тесном холодном ангаре сейчас вся наша седьмая рота, четыре сотни гвардейцев, каждый взвод – у своего транспорта, мы все начинаем общую молитву. Каспар, наш героический командир, стоит, как тумба, приросшая к бетонному полу, и хрипло рычит из-под своей маски, этот рык увязает в наших стройных рядах, как в болоте. Мы – Корпус Смерти, мы рождены мертвыми, мы рождены, чтобы убивать, а не топтаться на парадах, махая флагами и начищенными до блеска лазганами. Мы долго кричим о том, что Корпус Смерти – наша семья, что пока жив Корпус, живы и мы, что нас можно уничтожить, но нельзя победить, что на место каждого павшего встает десяток его братьев, вопим, раздирая свои глотки о том, что мы – слуги Его Божественного Величества Императора, оружие в его руках. Мы все кричим эти слова-заклинания, нам так гораздо легче ощутить себя единым целым. Да мы и есть единое целое – большой кровожадный организм, неповоротливая, но смертельно опасная машина, седьмая рота, четыре сотни луженых глоток. Как приятно растворяться в этом океане, знать, что хоть ты и песчинка в едином монолите, но без тебя и сотен других этого монолита бы не было. Я здесь, я готов убивать, я готов умирать, готов душой и телом, все остальные мысли осыпаются, как шелуха.

-Императору…нашему спасителю…

-Слава! Слава! Слава!

-Взводы, по машинам! По машинам!

Мы спешим занять свои места в наших БМП, мы хотим в бой, хотим начать убивать, пока не прошло это чувство, что ты действительно можешь что-то изменить, принести пользу в этой войне…

Мы пробираемся через руины, топчем пепел и прах тысяч мертвецов, погибших во время Чистки, лезем через куски стен, через колючую проволоку, через поломанные противотанковые заграждения. Впереди – наша цель, массивное здание танкового завода, огороженное высоким забором. Дома перед нами, в отличие от завода, ценности не представляют, поэтому их разнесла наша артиллерия, на случай, если там засел враг. И вот, мы уже близко, осталось пройти через эту заваленную трупами траншею, а там уже и до забора недалеко. Нас здесь человек сорок, остальные работают по другим целям, в частности, организовывают массированную атаку по расположенному в паре километров отсюда лагерю, чтобы отвлечь силы противника от завода. На случай, если нас всех тут перебьют, резервная группа в шестьдесят бойцов идет следом за нами.

Мы старались сохранять тишину, противник на заводе пока и понятия не имел о нашем приближении, и в идеале так и должно было бы продолжаться до тех пор, пока мы не подберемся достаточно близко.

Генрих, перелезая через очередной труп, споткнулся и упал в грязь, в мокрую от недавнего дождя землю. Это бы могло остаться лишь досадной случайностью, если бы он в падении не выстрелил из своего лазгана вверх, попав в железную вывеску на полуразрушенном доме справа от нас.

-Кретин! – рявкнул Каспар. – Теперь они знают, что мы здесь!

Каспар был прав. Спустя какие-то мгновения в окнах завода появились темные фигурки, застрочили пулеметы, закричали люди.

-В укрытие, быстро!

Мы попрыгали в траншею, вжимаясь в ее неровные земляные стенки. Многих выкосило очередями разрывных пуль в первые же секунды, я видел, как упал Юст, упал, выбрасывая вперед руки в толстых перчатках. Впереди загрохотало, проломив ограду, в нашу сторону пополз “Леман”, поворачивая к нам главное орудие, строчившие из окон пулеметы не давали нам поднять головы.

-Доволен? Доволен? – заорал Каспар, схватив Генриха за плечи и встряхнув, как куклу. – Что теперь нам делать?

-Сэр, я…я…исправлюсь… - пробормотал тот.

-Подбей танк, или мы не дойдем до завода, - Каспар сунул ему в руки гранату. – Пойдешь?

-Я…я пойду, сэр! Я пойду! – срывающимся голосом произнес Генрих. – Я пойду!

-Давай, - хлопнул его по плечу Крис. – Ты же хочешь, чтобы мы тобой гордились?

Генрих, бросив свой лазган, полез из окопа.

-Прикройте его! – заорал Каспар.

Мы высунулись из траншеи и начали палить по окнам завода, отвлекая пулеметчиков на себя. Осел на землю Яков, свалился в грязь и пополз вперед Зельц, ища свою оторванную взрывом руку. Танк готовился сделать второй выстрел, Генрих стремительно приближался к нему, мы изо всех сил старались, чтобы экипаж “Лемана” не заметил его вплоть до последней секунды. Наконец, он бросил гранату, угодив ему прямо в башню. Он умер почти одновременно с экипажем танка, я видел, как он повернулся к нам, и резко дернулся. Прежде чем Генрих упал, я увидел, как по его груди расплывается красное пятно.

-Иначе мы бы не дошли, - произнес Каспар, потом поворачивается к распластавшемуся на земле радисту. – Что там?

- Резервная группа атакует завод с другой стороны, мы должны отвлечь их!

-Вы все слышали! – орет Каспар. – Готовьтесь, мы идем на прорыв!

Прорыв идет полным ходом. Мы носимся средь дыма и огня, средь криков и выстрелов. Гранаты у нас перед штурмом отобрали, тут ничего взрывать нельзя, завод нужен целым и невредимым. Перед глазами – сплошная мутная пелена, мы дышим воздухом из тяжелых баллонов, мы стреляем, мы скачем туда-сюда, как зайцы, мы вышибаем дверь за дверью. В ушах трещат какие-то голоса, я ничего не понимаю, какого черта они мне что-то тараторят? Мы видим очередную дверь, мы несемся к ней наперегонки, наваливаемся на нее плечом, будто надеемся, что за вышибание дверей нас наградит Император собственной персоной. Я вижу врагов, я стреляю, я колю штыком, я уже по локоть в крови, но мне плевать, ведь это же так здорово, так интересно…В нас стреляют, пули барабанят по нашей броне, лучи пляшут по нашим телам, как солнечные зайчики. Что ж вы делаете? Я бессмертен, бессмертен! Меня защищает Император, да, да, слава Императору, вечная слава, Император любит меня одного!

Батарея кончается. Плевать, на все плевать, у меня есть нож, у меня есть лопатка, мы еще бежим, мы еще ползем! Плевать, что ползем в крови, плевать, что кровь – наша, что ее тут целый океан уже натек, плевать! Я продолжаю скользить по океану крови, не знаю, куда, не знаю, зачем, в ушах страшный звон, перед глазами все темнеет, но я могу различить перед своим лицом страшный белый череп, маску квартирмейстера.

-Бой…закончился? – спрашиваю я. Не понимаю, где я, ничего, ничего не вижу…тут так темно…

-Закончился, закончился, - устало говорит он, вынимая пистолет. – Отдыхай…

Изменено 11 января, 2010 пользователем Генерал Имодиум

[Erenarch]

вроде как у криговцев нет имен, есть тока номера (см. Осаду вракса), ну и вороны - разве на других планетах есть такие птицы?

[Генерал Имодиум]

Осаду Враска читал, но как бы в таком случае диалоги между героями выглядели? "Двадцать пятый, иди сюда! - Да, сорок восьмой!". Как-то не очень звучало бы, мне кажется. К тому же Вракс - это значительно более поздний период, может, во время войны на самом Криге имена у них еще не отбирали.

Изменено 11 января, 2010 пользователем Генерал Имодиум

[Zamankur]

вроде как у криговцев нет имен, есть тока номера (см. Осаду вракса)

если судить по 1й и 2й частям "Осады Вракса", после присвоения № фамилия бойца никуда не девается

[Kот]

Тяжёлая какая история.

Чистая, незамутнённая Ваха...

[VerdenZ]

хорошо, пиши ещё)

[Melhar]

Понравилось. Финал ярко отождествляется с форджевским квартирмейстером, имхо весьма драматической сценой. +

[Iron Maiden]

Не забываем плюсовать автора за отличную работу!

[Генерал Имодиум]

Всем спасибо, рад, что понравилось.

[Maeglin]

течет пот, а не идет пот

не на плитках из кафеле, а просто на кафеле, иначе масло масляное.

Ну и коновка скомканная, развязка занимает места в два раза меньше, чем завязка, если не меньше.

[Weramum]

Офигенно написано,правда,непонятен конец.Он что,умер??

[Melhar]

Офигенно написано,правда,непонятен конец.Он что,умер??

Когда криговский квартирмейстер достает пистолет, ничего непонятного быть уже не может :) Смотри соответствующую миньку :)

[jONES]

В "козыре" изложение шло от первого лица, и здесь так же. К следующему рассказу что-то надо менять.

Изменено 5 марта, 2010 пользователем jONES

[Iron Maiden]

К следующему рассказу что-то надо менять.

Зачем?

[jONES]

Зачем?

Чтобы развиваться :D

Этот рассказ я начал читать, не посмотрев на то кто автор. Потом посмотрел - и первая мысль: "А, ну всё понятно..."

Изменено 5 марта, 2010 пользователем jONES

[Генерал Имодиум]

В "козыре" изложение шло от первого лица, и здесь так же.

Я почти всегда от первого лица пишу, мне так удобнее.

[jONES]

Я почти всегда от первого лица пишу, мне так удобнее.

Да дело авторское конечно! Рассказы отличные! Все равно читать будем! :)

[laad]

Давно я тут не был))

Рассказ отличный) даже лучше) плюсану как только смогу)

Пиши еще)

[Stalker2009]

С удовольствием читал))

У вас талант,батенька...Ничем не прекрытый ,не изуродованный стериотипами талант. Продолжайте в том же духе ,больше ворхаммеровской специфики можно б добавить,ну и ...всё)))