Больше, чем жизнь

[Llayodin]

Они пришли, как только пала ночь. Они всегда так делали. И никто не мог поручиться, что ночь не была создана ими и именно для этого.

Несмотря на все их мастерство, некоторые часовые успели завопить до того, как им перервали глотки грубые метательные звезды, но это ничего не могло изменить – они всегда оказывались не только под стенами, но и за ними. Среди домов, среди разрозненных, не успевших собраться для обороны защитников. Среди жителей, которые погибали точно так же, как и воины, мало что могшие сделать в одиночку, без товарищей. Они шли по трупам, пачкая когтистые лапы в крови. Все было как всегда. Беспощадная, неостановимая волна. Совершенно, абсолютно безумная, куда более жестокая, чем любая стихия.

Все было как всегда. Очередной дом, хозяин которого погиб на пороге, дорого продавая свою жизнь. Его просто разорвали на клочки, мстя за гибель сородичей. Главный в Когте ухватил покрытый кровью клинок, как трофей – погибший знал толк в оружии. Пронзительный визг – и в доме становится еще одним человеком меньше. Это была хозяйка. Они все прибывают, заполняя мешаниной тел весь первый этаж. На второй ведет лестница, у которой главный уже успел покалечить одного из своих, что, забывшись, сунулся первым. Сверху несся сладкий запах ребенка, и никто не мог отнять добычу предводителя. Незапертая дверь перекосилась от удара, открыв проход. Это была детская. Красные глаза уперлись в синие.

Они просчитались. Слишком привыкли брать внезапностью и числом, давя даже не столько клыками, когтями и ржавыми клинками, сколько страхом, окружавшим их и само их имя. Скавены. Чудовищные порождения Хаоса. Марадеров можно было ненавидеть, но все равно уважать за страсть к битве и честь, пусть и своеобразную. Марадеров – но не их.

Крепость устояла. Гарнизон расстрелял немало тварей на подходе, а потом Брат Рудольф прочертил своим молотом дугу, указывая прямо на орду наступавших существ, и первым рванулся вперед. Это были его враги. Через его правую бровь тянулись шрамы четырьмя расположенными рядом полосами, пересекая пустую глазницу, закрытую красной тряпичной повязкой, и уходили по щеке на шею.

За ним бросились мечники. И в эти мгновения они могли все. Даже втоптать полчища крыс, внушавших такой ужас своей таинственностью, в землю. Просто втоптать – во всяком случае так подумал каждый из них, когда все внезапно кончилось. Рудольф, сжимая молот, привычно обагренный кровью по середину рукояти, молча махнул рукой вперед. Ему не надо было призывать солдат «спасать жен и детей», не надо было других громких слов. Они все знали и так, да и времени было мало.

Очередной дом. На пороге лежал почти дочиста обглоданный человеческий скелет – верно, хозяин. Погиб как герой, потому что лежал лицом к ломившимся в дверь тварям. Все как всегда – вытоптать выводок мелких крыс, словно хлещущих изо всех щелей, придавить пяток больших выродков, носящих кольчуги и дрянные деревянные щиты, прочитать молитву над Олафом, так неосторожно сунувшимся вперед. Дом отличался богатым убранством и размерами – из других комнат на шум высыпали все новые и новые крысы, сжимая в лапах грубые подобия клинков. Большинство немедленно окружали ворвавшегося в дом Священника, крушившего все вокруг своим шипастым молотом, но многие почему-то рвались наверх, словно там было что-то очень важное и…

Рудольф не успел довести мысль до конца. Дом внезапно содрогнулся от чердака до основания, доски пола заскрипели, чуть не пошли волнами. Крысы словно утратили ярость, заверещав нечто вроде бы осмысленное, и рванули прочь, уже не думая о битве. Еще один удар потряс все здание до основания, и еще, и еще… При последнем из них перекошенную дверь, державшуюся на одной петле, сорвало и выбило на пол первого этажа – столь велика была ярость атаки. С внутренней стороны виднелась какая-то красная каша.

Все это время Боевой Священник, с трудом стоя на ногах, ломал тушки тварей, думавших уже только о бегстве. Мечники, оттесненные безумным натиском Скавенов к дверям, не рисковали сунуться внутрь, не понимая, что происходит. Через минуту все было кончено – крыс и было-то всего около трех десятков.

Стена дома были покрыты трещинами, многие доски вырвались из креплений и теперь торчали диковинными зубьями. Об обстановке и говорить было нечего – на дом словно обрушилось землетрясение. Солдаты по-прежнему опасливо жались у крыльца, но Рудольф будто забыл о них. Он чувствовал волны огня, прокатывавшиеся по всему его телу, когда очередной удар сотрясал стены многострадального строения. Он знал, что за сила шла в ход при этом.

И сейчас он бежал вверх по лестнице, чтобы понять, кто же…

В комнате спокойно играл мальчик.

Кто же…

Ребенок оторвался от деревянных солдатиков и устремил на влетевшего в комнату человека странный взгляд синих глаз.

Полкомнаты была завалено крысиными трупами.

Кто же так легко призывал Его силу?!

Какие-то лежали на полу, раздавленные и смятые. Какие-то были пригвождены к стене, как, например, Крыс, все еще сжимавший в лапе окровавленный меч явно людской ковки. Судя по крепким доспехам, он был главарем того отряда, что влез в дом себе на погибель. Рудольф сам не знал, почему он пересек комнату и заглянул в глаза дохлой твари. Наверное, потому, что еще никогда не видел такого изумления, смешанного с животным ужасом. В торсе крысы зияла огромная дыра, словно от невероятно сильного удара чем-то тяжелым, вроде…

Вроде молота.

Мальчик все так же спокойно смотрел на Боевого Священника, и не думая пугаться безумного вида Брата Рудольфа, забрызганного чужой кровью по самые брови так, что можно было с трудом различить повязку.

Священник еще раз поглядел на крысу, пробитую насквозь сокрушительным ударом. На всех остальных дохлых тварей, словно угодивших под гномий паровой молот. Одним движением оказался рядом с ребенком и присел на корточки, чтобы их глаза были на одном уровне.

-Кто это был?

Мальчик улыбнулся.

-Еще раз – кто это…

-Я его не видел. – Рудольф и подумать не мог, что где-то на этом свете может существовать настолько счастливая детская улыбка. Словно и не было вокруг бывшей детской, похожей на бойню. Словно перед мальчишкой лет семи-восьми сидел не лютый фанатик, рвавший врагов в клочья только что не голыми руками, когда впадал в бешенство, а… - Но, наверное, он похож на тебя. – И снова улыбка, похожая на солнце. Именно такое солнце, каким оно должно быть, не затянутое смрадными тучами, прилетающими на крыльях Ветров Хаоса или приползающими с Гнилых Болот. Не содрогающееся от рева Ваагх! зеленокожих и от звона проклятых рогатых колоколов. Яркое, чистое, светлое, способное как испепелять, так и согревать, рождая новую жизнь.

Рудольф медленно протянул вперед руку, словно слепой, на ощупь отыскал ладошку мальчика, не в силах оторваться от его взгляда.

-Пойдем? – Боевой Священник вздрогнул, когда маленький человечек сказал эти слова. Ведь их должен был сказать он сам…

И они пошли вниз, в тот мир, который еще не знал, как сильно ему суждено измениться.

Меня снова потянуло писать. Обычно это заканчивается плохо, так что заранее прошу сильно не бить.

Изменено 29 ноября, 2007 пользователем Llayodin

[Умный и осторожный Трус]

Новый Чемпион Сигмара?

Хороший фанфик, мне понравился.

Изменено 29 ноября, 2007 пользователем drider

[MegaVolt]

Das ist sehr gut, Kamerad.

[Sir Lawrence Gentleshark]

Меня снова потянуло писать.

Это к дождю?

Неплохо, слегка рваный стиль изложения и несколько стилистических неточностей.

Но красиво. Слегка смахивает на небольшой эпизод из чего-то большего.

Изменено 29 ноября, 2007 пользователем Van Der Muchbetter Cosanostra

[Llayodin]

угу, продолжение планируется. иначе трудно объяснить именно такое название

Vielen dank, meine Freunde

Изменено 29 ноября, 2007 пользователем Llayodin

[Vinni_Pooh]

просто отлично! атмосферно и живо. ;)